Глава 6

Вторник, 4 часа 4 минуты, Белый дом

Зазвонил телефон STU-3 линии спецсвязи. На телефонном аппарате был прямоугольный экранчик на светодиодах, который показывал фамилию и номер телефона звонившего, а также защищена ли линия связи от подслушивания.

Президент США Майкл Лоренс, не посмотрев на экранчик, потянулся к трубке.

— Алло?

— Господин президент, у нас неприятное происшествие. Президент приподнялся, оперся на локоть и наконец бросил взгляд на экранчик. Звонил Стивен Берков, помощник президента по национальной безопасности. Ниже номера телефона высветилось слово «конфиденциально» — не «секретно» или «совершенно секретно», а лишь «конфиденциально».

Президент протер кулаком один глаз и потянулся к другому.

— В чем дело? — спросил он и посмотрел на часы.

— Сэр, семь минут назад в Сеуле, рядом с дворцом, произошел взрыв.

— Ах да, у них праздник, — вспомнил президент. — Есть жертвы?

— Я только что смотрел передачу по телевизору. Вероятно, несколько сотен пострадавших, возможно десятки убитых.

— Наши соотечественники?

— Не знаю.

— Террористический акт?

— По-видимому. Взрывное устройство было заложено в фургон со звукоусилительной аппаратурой.

— Никто не взял на себя ответственность?

— Калт сейчас разговаривает с Корейским ЦРУ. Пока никто. Президент уже был на ногах.

— Позвоните Эву, Мелу, Грегу, Эрни и Полу. Мы встретимся с ними в пять пятнадцать в комнате совещаний. Либби была там?

— Нет. В момент взрыва она была на пути из посольства — не хотела слушать речь Дука.

— Молодец. Свяжите меня с ней, я возьму трубку внизу. И позвоните в Пакистан вице-президенту, попросите его вернуться сегодня во второй половине дня.

Президент положил трубку, нажал на кнопку интеркома и попросил прислугу подготовить черный костюм и красный галстук — на тот случай, если придется говорить с представителями средств массовой информации, а времени на переодевание не останется.

Осторожно ступая по мягкому ковру, президент поспешил в ванную. В постели заворочалась Миган Лоренс; президент слышал, как она негромко окликнула его, но сделал вид, что не слышит, и захлопнул за собой дверь ванной.

Глава 7Вторник, 18 часов 5 минут, Сеул

Трое мужчин неторопливо шли по переулку. Возле предназначенного на снос отеля они остановились, двое проскользнули в окно, а одноглазый сначала осмотрелся, потом последовал за ними.

В подвальной комнате одноглазый торопливо разыскал брезентовую сумку, оставленную им несколько минут назад, и вытащил из нее три свертка. Форму капитана южнокорейской армии он оставил себе, а двум другим бросил по унтер-офицерскому мундиру. Они сняли ботинки, сунули их вместе с одеждой в сумки и быстро натянули форменные брюки и куртки.

Закончив переодевание, одноглазый подошел к окну, выбрался наружу и знаком приказал двоим следовать за ним. Все трое с сумками быстро пересекли переулок и направились в сторону от дворца, к небольшой улочке, где их ждал джип с включенным двигателем. Как только все трое уселись, джип выехал на Чонггичонно и покатил на север — подальше от места взрыва.

Глава 8

Вторник, 4 часа 8 минут, Чеви-Чейз, штат Мэриленд

Осторожно прикрыв за собой дверь спальни, Пол Худ подошел к кровати сына, ладонью закрыл ему глаза и включил лампу на ночном столике.

— Папа... — простонал мальчик.

— Я знаю, — тихо отозвался Худ.

Он медленно раздвинул пальцы, чтобы глаза мальчика успели привыкнуть к свету, потом протянул руку под ночной столик и вытащил набор «Пулмо-эйд». Отбросив крышку прибора размером с коробку для завтрака, Худ вытащил трубку и протянул ее Александру. Мальчик зажал конец трубки губами, а отец накапал раствор вентолина в щель в верхней части прибора.

— Надо полагать, ты готов меня поколотить, когда берешь в рот трубку «Пулмо-эйд»? Мальчик серьезно кивнул.

— Знаешь, я собираюсь научить тебя играть в шахматы. Александр пожал плечами.

— Это такая игра, в которой ты сможешь победить меня не кулаками, а головой. Это интересно.

Александр скорчил гримасу.

Худ-старший включил прибор, потом подошел к стоявшему в углу спальни небольшому телевизору «Тринитрон» и включил игровую приставку «Джинезис». Он вернулся к мальчику с двумя пультами дистанционного управления, а на экране загорелись слова: «Смертельная схватка».

Прежде чем передать сыну один из пультов, Худ предупредил:

— И ради Бога не включай программу с кровавой битвой. Я не хочу и сегодня дрожать от страха. Глаза мальчика расширились.

— Вот так. Про последовательность А-В-А-С-А-В-В в игре «Кодекс чести» я все знаю. Я видел, как ты играл, и заставил Матта Столла рассказать мне, в чем там дело.

Глаза мальчика еще светились огромными плошками, а отец присел на краешек кровати.

— Да... И не связывайся с технарями из Оперативного центра, сынок. Тем более с их боссом.

Зажав губами мундштук пульверизатора, Александр нажал кнопку «Старт». Не прошло и минуты, как в комнате слышались лишь щелчки и ворчание, а на экране отчаянно сражались Лиу Канг и Джонни Кейдж.

Худ-старший впервые в жизни стал брать верх над сыном, когда в соседней комнате зазвонил телефон. В такое время суток это могло означать одно из двух — или кто-то ошибся номером, или где-то создалась кризисная ситуация.

Скрипнули половицы паркета, и через минуту в двери показалась голова Шарон.

— Это Стив Берков.

Худ мгновенно насторожился. Звонок Стива среди ночи мог предвещать только что-то очень серьезное.

Александр воспользовался тем, что отец отвлекся, и двумя молниеносными ударами уложил Джонни Кейджа. Худ-старший встал. Теперь настала очередь Шарон широко раскрыть глаза.

— Мужской разговор, — пояснил Худ, на ходу ласково погладив Шарон по спине.

Установленный в спальне стационарный телефон был подсоединен к линии правительственной связи. Худ разговаривал недолго, ровно столько, сколько советнику президента по национальной безопасности потребовалось, чтобы сообщить о взрыве в Сеуле и о предстоящем совещании у президента.

Вошла Шарон. В спальню доносились отзвуки поединка, который Александр вел с компьютером.

— Жаль, что я не слышала крика мальчика. Худ сбросил пижаму и натянул брюки.

— Все в порядке. Я не спал. Шарон кивком показала на телефон.

— Что-нибудь серьезное?

— Террористический акт в Сеуле, взрыв бомбы. Пока это все, что мне известно.

Шарон зябко потерла предплечья.

— Между прочим, ты не прикасался ко мне в постели? Худ взялся за сорочку, которая висела на ручке двери гардероба, и чуть заметно улыбнулся:

— Я подумывал об этом.

— М-м-м... Должно быть, это мне приснилось. Я могла бы поклясться, что чувствовала твою руку.

Сидя на кровати, Худ сунул ноги в туфли. Шарон села рядом и, пока муж завязывал шнурки, гладила его по спине.

— Пол, знаешь, что нам нужно?

— Отпуск, — ответил Худ.

— Не просто отпуск. Такой отпуск, который мы могли бы провести где-нибудь далеко и только вдвоем.

Худ встал и взял с ночного столика наручные часы, бумажник, ключи и пропуск.

— Когда я проснулся, у меня мелькнула точно такая же мысль. Шарон промолчала, на ее лице можно было все прочесть и без слов.

— Обещаю, у нас будет отпуск, — сказал Пол, целуя жену в лоб. — Я люблю тебя, и как только я спасу мир, мы отправимся исследовать один из его далеких уголков.

— Позвонишь? — спросила Шарон, провожая мужа до двери.

— Обязательно, — сказал Худ.

Он через ступеньку сбежал по лестнице и исчез в парадной двери.

Отъехав от тротуара, Худ набрал номер Майка Роджерса и включил громкую связь. Едва замолк первый звонок, как на другом конце линии взяли трубку. Роджерс молча ждал.

— Майк?

— Да, Пол, — отозвался Роджерс. — Я слышал. Где он мог слышать? Худ нахмурился. Роджерс ему нравился, иногда он даже восхищался своим заместителем, а еще чаще зависел от него. Худ говорил, что подаст в отставку в тот же самый день, когда застанет двухзвездного генерала врасплох, потому что был уверен, что лучшего профессионала просто не может быть.

— Кто тебе сообщил? — спросил Худ. — Кто-нибудь с сеульской базы?

— Нет, — ответил Роджерс. — Я все видел по Си-эн-эн. Худ помрачнел еще больше. Хотя он сам страдал от бессонницы, изредка ему казалось, что Роджерс вообще не нуждается во сне. Может быть, у холостяков запас энергии больше, а может, генерал заключил союз с дьяволом. Ответ на этот вопрос можно будет получить, если Роджерса наконец подцепит одна из его двадцатилетних подружек или если он еще шесть с половиной лет проживет в холостяках.

Поскольку телефон в автомашине не был защищен от подслушивания, Худу пришлось говорить с Роджерсом обиняками.

— Майк, я еду к боссу. Не знаю, что он хочет, но на всякий случай держи команду «Страйкер» в состоянии боевой готовности.

— Неплохая мысль. У тебя есть основания полагать, что наконец-то он позволит нам поиграть за рубежом?

— Ни малейших, — ответил Худ. — Но если он решит, что настало время с кем-то поговорить всерьез, то по крайней мере вести этот разговор будем мы.

— Это мне нравится, — сказал Роджерс. — Как заметил лорд Нельсон перед Копенгагенским сражением: «Запомните! Ни за какие деньги я не хотел бы оказаться в другом месте».

Худ положил трубку. Замечание Роджерса почему-то оставило неприятный осадок. Впрочем, Худ быстро забыл о нем, потому что нужно было связаться с ночным помощником директора Куртом Хаудауэем и приказать тому собрать всю команду в офисе центра к пяти тридцати. Худ попросил его также попытаться найти Грегори Доналда, который был приглашен на сеульские торжества. Оставалось только надеяться, что с Доналдом ничего не произошло.

Глава 9

Вторник, 18 часов 10 минут, Сеул

Грегори Доналда подбросило взрывной волной, и он опустился тремя рядами ниже. Ему повезло: он приземлился на кого-то, что смягчило удар. Его невольной спасительницей оказалась довольно крупная женщина. Она пыталась подняться, и Доналд скатился, стараясь не задеть лежавшего рядом молодого человека.

— Прошу прощения, — сказал он, наклонившись к женщине. — С вами все в порядке?

Женщина ничего не ответила, даже не подняла головы. Лишь когда Доналд обратился к ней во второй раз, он заметил, что в ушах у него стоит громкий звон. Он потрогал уши — крови не было, но по опыту Доналд знал, что слух восстановится далеко не сразу.

С минуту он сидел на полу, собираясь с мыслями. Сначала решил, что по какой-то причине рухнула трибуна для почетных гостей, но трибуна была цела. Потом он вспомнил оглушительный грохот, за которым последовал сильнейший толчок, сбросивший его вниз.

Доналд быстро обретал способность здраво рассуждать.

Бомба. Очевидно, это был взрыв бомбы.

Он резко повернул голову направо, посмотрел на бульвар.

Сунджи!

Доналд неуверенно поднялся, несколько секунд постоял неподвижно, чтобы удостовериться, что он не теряет сознание, потом бросился с трибуны на улицу.

В воздухе висело плотное облако поднятой взрывом пыли, и в любом направлении было невозможно разглядеть что-либо дальше двух футов. На трибуне и на улице Доналд проходил мимо десятков, сотен людей. Одни сидели в шоковом состоянии, другие кашляли, стонали и размахивали перед лицом руками, третьи пытались встать или выбирались из-под обломков. Повсюду лежали изрешеченные осколками окровавленные тела.

Доналд сочувствовал раненым, но не мог остановиться. Прежде всего ему нужно было убедиться, что Сунджи жива.

Сквозь неумолчный шум в ушах прорезался вой сирен, и Доналд остановился, отыскивая мигающие красные огни машин «скорой помощи». Они должны были ехать со стороны бульвара. Заметив машины, он неверной, спотыкающейся походкой побрел сквозь облака пыли, то и дело натыкаясь на крупные куски искореженного металла или на тела убитых и неуклюже их обходя. Ближе к бульвару Доналд услышал приглушенные крики, увидел нечеткие фигуры людей в белых медицинских халатах и в синей форме полиции.

Едва не врезавшись в борт перевернувшегося грузовика, Доналд замер. Массивный металлический обод колеса еще медленно вращался; словно темные водоросли с древнего галеона, с колеса свисали клочья резины. Доналд перевел взгляд вниз и только теперь понял, что уже стоит на бульваре.

Он сделал шаг назад и бросил взгляд направо. Нет, не здесь. Она бежала от универсама «Йи». Кто-то схватил его за руку, и Доналд вздрогнул. Он повернулся и увидел молодую женщину в белом халате.

— Господин, вы не ранены?

Доналд прищурился и показал на ухо.

— Я спрашиваю, вы не ранены? Доналд покачал головой.

— Позаботьтесь о других, — крикнул он. — Мне нужно поскорее попасть к универсаму.

Женщина недоверчиво смотрела на Доналда.

— Господин, вы уверены, что у вас все в порядке? Доналд кивнул, мягко отрывая ее пальцы от своей руки.

— Я чувствую себя хорошо. В момент взрыва здесь проходила моя жена, мне нужно ее найти.

Женщина окинула Доналда странным взглядом и сказала:

— Это и есть универсам «Йи», господин.

Она отошла, чтобы помочь кому-то, прислонившемуся к почтовому ящику. Доналд сделал несколько шагов и поднял голову. Слова женщины оглушили его, словно еще один взрыв, он безуспешно пытался набрать воздуха в свои будто сжатые тисками легкие. Теперь он понял, что взрывная волна не только перевернула грузовик, но и вдавила его в фасад универсама. Доналд плотно сомкнул веки, сжал руками виски и резко потряс головой, пытаясь не думать о том, что могло его ждать на противоположной стороне улицы.

С Сунджи ничего не произошло, уверял он себя. Она везучая, они всегда это знали. Девушка, которая неизменно выигрывает в лотереях. Которая выбирала верную лошадь. Которая вышла замуж за него. С ней все в порядке. Должно быть все в порядке.

Кто-то опять взял Доналда за руку, и он резко обернулся. Длинные черные волосы испачканы в чем-то белом, бежевое платье все в грязи, но это была Сунджи, рядом с Доналдом стояла улыбающаяся Сунджи!

— Слава Богу! — воскликнул Доналд и крепко обнял жену. — Я так беспокоился, Сун! Слава Богу, что все позади...

Тело Сунджи обмякло, и Доналд смешался и умолк. Он опустил руку, взял Сунджи за талию, и рукав пиджака прилип к ее спине.

Не выпуская Сунджи из рук, Доналд опустился на колени. Постепенно его охватывал ужас. Он осторожно повернул жену на бок, бросил взгляд на ее спину, и у него перехватило дыхание. Платье у Сунджи на спине обуглилось, тело и обгорелая ткань были в темно-красных пятнах крови, через сожженную кожу проглядывала белая кость. Прижимая Сунджи к себе, Грегори закричал и как бы со стороны услышал свой отчаянный вопль, исходивший из самых глубин его души.

Блеснули мощные фары, к Доналду наклонилось знакомое лицо женщины-врача. Она подала кому-то знак, тут же другие люди потянули Доналда за руки, пытаясь оторвать его от Сунджи. Доналд сначала сопротивлялся, потом уступил, поняв, что его бесценной жене сейчас нужнее не его любовь.

Глава 10

Вторник, 18 часов 13 минут, Нагато, Япония

Зал для игры в пачинко был уменьшенной копией знаменитых игорных залов в токийской Гинзе. Длинное и узкое здание по форме напоминало два плотно состыкованных железнодорожных вагона. В сильно накуренной атмосфере зала стоял неумолчный стук шариков. Места для игры протянулись вдоль обеих стен зала.

Каждое игровое место представляло собой вертикальную овальную площадку около ярда высотой, почти в два фута шириной и примерно в полфута глубиной. Под прозрачной крышкой на многоцветной площадке было укреплено множество стержней и металлических ловушек. Когда игрок бросал монету, сверху сыпались металлические шарики; натыкаясь на стержни и ловушки, они падали вниз, отклонялись в сторону или застревали в ловушках. Игрок крутил ручкой, расположенной слева внизу, пытаясь расположить ловушки так, чтобы все шарики достигли дна. Чем больше шариков собиралось на дне, тем больше выигрышных билетов получал игрок. Когда их накапливалось достаточно, он направлялся в переднюю часть зала, где ему предлагали выбрать набивную игрушку.

В Японии азартные игры запрещены, но никто не может запретить игроку продать выигранную вещь. Торговля происходила в крохотной задней комнатке, где небольшие плюшевые медвежата шли по двадцать тысяч иен за штуку, большие кролики стоили вдвое дороже, а за тигра можно было получить шестьдесят тысяч иен.

У шестидесяти игровых машин за вечер в среднем успевало посидеть двести игроков, и каждый из них оставлял около пяти тысяч иен. Посетители искренне радовались выигрышу, но лишь немногие приходили сюда в надежде получить кучу денег. Японцев привлекала загадка падения шариков через сложный лабиринт, непредсказуемость фортуны. Игрок соревновался не с машиной, а с судьбой, выяснял, как к нему относятся его боги. Было широко распространено поверье, что если кому-то удастся переломить свою судьбу в игорном зале, то изменится и вся его жизнь. Никто не мог предложить этому разумного объяснения, но очень часто поверье сбывалось.

Игорные залы разбросаны по всем островам Японии. Некоторые из них на вполне законных основаниях уже несколько столетий принадлежали определенным семьям. Некоторые были собственностью криминальных структур, главным образом гангстерского концерна Якуза и старинного клана бандитов Санзоку.

Игорный зал в Нагато, на западном берегу острова Хонсю, принадлежал независимой семье Цубарайя, которая владела и этим залом, и теми, что стояли на том же месте двести лет назад. Криминальные структуры регулярно — впрочем, не прибегая к насилию, — пытались купить зал, однако семья Цубарайя не склонялась к продаже. Свой доход она вкладывала в северокорейские предприятия в надежде существенно расширить оборот после объединения страны.

Дважды в неделю, по вторникам и пятницам, Эйдзи Цубарайя через двух доверенных курьеров, обосновавшихся на юге Кореи, отправлял миллионы иен в Северную Корею. Курьеры с пустым неприметным портфелем приезжали ближе к вечеру и сразу проходили в заднюю комнатушку, откуда вскоре уходили с полным портфелем, и успевали вернуться на паром, который отправлялся в обратное стопятидесятимильное путешествие до Пусана. Отсюда деньги переправляли на север члены группы «Патриоты объединенной Кореи», в состав которой входили бизнесмены, таможенники и даже двойники как с севера, так и с юга полуострова. Все они верили, что прибыли свободных предпринимателей и перспективы улучшения уровня жизни населения Северной Кореи заставят коммунистических вождей согласиться с выгодами рыночной экономики и, в конце концов, с объединением страны.

Как обычно, курьеры сели в ждавшее их такси и отправились в десятиминутную поездку до парома. На этот раз, однако, за ними впервые пристроился «хвост».

Глава 11

Вторник, 18 часов 15 минут, Сеул

Когда Ким Хван увидел Доналда, тот сидел на краю тротуара, обхватив руками голову. Его пиджак и брюки были в крови.

— Грегори! — подбегая к Доналду, крикнул Хван. Доналд поднял голову. Его лицо и седые взъерошенные волосы тоже были в пятнах крови, по щекам текли слезы. Он попытался встать, но ноги отказывались повиноваться, и он упал на тротуар. Хван подхватил Доналда, помог ему сесть, потом, немного отстранившись, убедился, что его друг не ранен, и снова обнял его.

Доналда душили рыдания, он долго не мог вымолвить ни слова.

— Не говори ничего, — негромко произнес Хван. — Я все знаю, мне сообщили.

Доналд, казалось, не слышал Хвана.

— Она.., ее душа была.., безгрешна.

— Да. Бог позаботится о ней.

— Ким... Не Бог должен заботиться о ней... Я. Она должна быть здесь, со мной...

Прижавшись щекой к лицу Доналда, Хван и сам с трудом сдерживал слезы.

— Я понимаю.

— Кого она.., обидела? В ней.., вообще не было зла. Я не понимаю, Ким, она должна вернуться... Она.., мне нужна.

Хван заметил, как к ним обернулся врач, и жестом подозвал его. Не отпуская Доналда, Хван медленно встал.

— Доналд, я хочу попросить тебя об одолжении. Пусть тебя осмотрят врачи. Позволь им убедиться, что у тебя нет серьезных повреждений.

Врач положил руку на плечо Доналду, но тот нетерпеливо смахнул ее.

— Мне нужно видеть Сунджи. Куда отвезли.., мою жену?

Хван вопросительно посмотрел на врача. Врач кивком показал на здание кинотеатра. Там на полу уже лежали похоронные мешки с убитыми, и санитары постоянно вносили тела новых и новых жертв.

— Грегори, о Сунджи есть кому позаботиться, а ты должен подумать о себе. Возможно, ты тоже ранен.

— У меня все в порядке.

— Господин, — сказал врач, обращаясь к Хвану, — нас ждут другие потерпевшие...

— Конечно. Прошу прощения. Благодарю вас. Врач тут же ушел, и Хван отступил на шаг. Положив руки на плечи Доналду, он заглянул в его темные глаза, всегда сиявшие любовью, а теперь потухшие, покрасневшие, полные боли и отчаяния. Хван понял, что ему не удастся заставить Доналда пойти в больницу, но и оставить его на улице он не мог.

— Грегори, могу я попросить тебя кое о чем? Доналд невидящим взглядом смотрел мимо Хвана, и по его лицу снова потекли слезы.

— Чтобы быстро разобраться с этим взрывом, мне потребуется помощь. Ты не хочешь мне помочь? Доналд поднял глаза.

— Я хочу остаться с Сунджи.

— Грегори...

— Я люблю ее. Я.., ей нужен.

— Нет, — мягко возразил Хван. — Для нее ты ничего не можешь сделать. — Он развернул Доналда лицом к кинотеатру, в квартале от них. — Ты не принадлежишь к миру мертвых, ты жив и можешь нам помочь. Пойдем со мной. Помоги мне разыскать тех, кто устроил этот взрыв.

Доналд несколько раз мигнул, потом рассеянно похлопал себя по карманам. Хван сунул руку в карман его пиджака.

— Ты это искал? — спросил он, протягивая трубку. Доналд неуклюжими медленными движениями взял трубку, сунул ее в рот, но набивать табаком не стал. Хван взял его за локоть, бережно помог подняться и повел через площадь, на которой постепенно оседала пыль и усиливалась людская суета.

Глава 12

Вторник, 5 часов 15 минут, Белый дом

Зал для совещаний находился на первом подвальном этаже Белого дома, как раз под Овальным кабинетом. В центре этой ярко освещенной комнаты стоял длинный прямоугольный стол красного дерева. На каждом рабочем месте за ним были установлены телефон спецсвязи и компьютерный монитор с выдвижным клавишным пультом под ним. Как и все правительственные компьютеры, эти были полностью автономны; поступавшие извне — даже из Министерства обороны или Государственного департамента — программы обязательно проходили предварительно проверку на заражение вирусами.

На подробных картах, что висели на стенах, были указаны места дислокации американских и иностранных войск. Горячие точки планеты были обозначены флажками — красными в случае только что разгоревшихся конфликтов и зелеными в случае затяжных. В точку, обозначавшую Сеул, уже воткнули красный флажок.

Пол Худ подъехал к западным воротам Белого дома, прошел через металлодетектор и на лифте опустился на один этаж. В подвале морской пехотинец из охраны проверил его удостоверение личности и проводил к столику, стоявшему рядом с дверью без ручки. На столике светился экранчик; Худ прижал к нему большой палец, через несколько секунд послышалось негромкое жужжание, и дверь распахнулась. Мимо охранника, который только что сопоставил отпечаток его пальца с тем, что хранился в памяти компьютера, Худ прошел в зал совещаний. При малейшем несоответствии отпечатков дверь не открылась бы. Подобной проверке не подвергались только президент, вице-президент и государственный секретарь.

В зале совещаний уже находились государственный секретарь Ав Линколн, министр обороны Эрнесто Колон, председатель Объединенного комитета начальников штабов Мелвин Паркер и директор Центрального разведывательного управления Грег Кидд. Они негромко переговаривались у дальней от двери стены. За небольшим угловым столом сидели два секретаря. Один из них должен будет вести шифрованный протокол совещания в специальной книге, другой — предоставлять любые компьютерные данные, потребность в которых могла возникнуть по ходу совещания. Морской пехотинец готовил кофе, графины с водой, чашки, стаканы.

Худа встретили кивками и сдержанными приветствиями, но лишь Линколн сразу подошел к нему. Это был рослый, почти шести футов, крепкий мужчина с круглым лицом и поредевшим треугольником волос на лбу. В молодости Линколн играл подающим в бейсбольной команде первой лиги, был всеобщим любимцем, входил в сборную звезд, а затем прошел путь от депутата законодательного собрания штата Миннесота до члена Конгресса. Карьера его была стремительна, как полет бейсбольного мяча. Он одним из первых поддержал выдвижение кандидатом в президенты губернатора Майкла Лоренса, и пост государственного секретаря стал ему наградой. Многие считали, что для такого поста ему не хватает дипломатического такта, что он любит преподносить очевидное как откровение. Но Лоренс смотрел на эти недостатки своего помощника сквозь пальцы.

— Как дела? — спросил Линколн, протягивая руку.

— Терпимо, Ав.

— Четвертого числа ваши парни неплохо поработали в Зале независимости. Они произвели очень большое впечатление.

— Благодарю, но я не могу назвать удачной операцию, в результате которой пострадали заложники. Линколн раздраженно махнул рукой.

— Но никто не был убит. Это самое главное. Черт возьми, это просто чудо, что все остались живы, когда вам пришлось координировать действия местной полиции, ФБР и собственных полузащитников, да еще под неусыпным оком репортеров и операторов. — Линколн налил себе чашку кофе. — И сейчас схожая ситуация. Пол. Все уже на экранах телевизоров. Еще до завтрака эксперты проведут опрос общественного мнения и скажут нам, почему семьдесят пять процентов американцев считают, что нам нечего делать в Корее или где угодно еще.