– Бросить пистолет, чтобы ЦРУ было легче убить меня? – послышался насмешливый, но дрожащий голос. – Не считай меня дураком! Если мне суждено умереть, то хотя бы с пользой для родины, дружище!

И тут свет погас. Надолго ли? – подумал Райан. А вдруг это означает, что он закончил свою работу и через мгновение будет уже поздно. Или, может быть, парень понял своё уязвимое положение. Оперативник или нет, перед Райаном был мальчишка, испуганный парень, который также боится потерять все, как и он сам. Черта с два, решил Райан, у меня есть что терять – жена, дети, и если я не прикончу его как можно быстрей, то никогда их не увижу.

Счастливого Рождества, дети, вашего папочку только что разорвало на куски. Вы уж извините, тела не осталось, так что хоронить нечего, но видите ли… Райану захотелось произнести короткую молитву – только ради чего? Молиться, чтобы Господь помог ему убить другого человека? Видишь ли, Господи…

– Вы ещё здесь, капитан? – спросил он.

– Да.

Райан задал вопрос намеренно, в надежде, что присутствие Рамиуса заставит агента ГРУ призадуматься и укрыться подальше, за шахтой слева. Он пригнулся и стремительно обежал очередное пусковое устройство. Осталось ещё три шахты. Рамиус последовал его примеру по левому борту. Грохнул выстрел. Но пуля миновала капитана, Райан видел это.

Нужно остановиться и передохнуть. Голова кружилась от избытка кислорода. Но сейчас не время. Ведь он был лейтенантом морской пехоты – целых три месяца, до того как разбился вертолёт. Он должен знать, как действовать дальше. Но куда легче вести в бой сорок солдат с автоматами, чем сражаться в одиночку.

Думай!

– Может быть, нам удастся договориться, – предложил Райан.

– Да, давай решим, какое ухо прострелить первым.

– Тебе понравится жизнь в Америке.

– А как насчёт моих родителей, янки, что будет с ними?

– Может быть, нам удастся вывезти их из России, – сказал Райан из-за правого края шахты, двигаясь влево и ожидая ответа. Затем снова побежал вперёд. Теперь всего две ракетные шахты разделяли их. Приятель из ГРУ, подумал Райан, пытается, наверно, замкнуть провода в боеголовках и превратить в плазму половину кубической мили океана.

– Давай умрём вместе, янки. Между нами всего одно пусковое устройство.

Райан принял решение. Он не помнил, сколько сделал выстрелов, но в обойме тринадцать патронов. Этого хватит. Запасная обойма не понадобится. Можно швырнуть её в одну сторону, отвлечь этим внимание матроса и броситься в другую. Сработает ли такой манёвр? Черт побери! В кино это срабатывало. А уж бездействие точно ничем не поможет.

Райан взял пистолет в левую руку, а правой достал запасную обойму из кармана пиджака и зажал в зубах, чтобы переложить пистолет назад в правую. Жалкий бандитский трюк… Он взял обойму в левую руку. О'кей. Нужно бросить обойму вправо и бежать влево. Получится или нет? Это неважно, у него не осталось времени.

В Куантико его учили читать карты, знакомиться с местностью, вызывать воздушную и артиллерийскую поддержку, умело командовать взводами и огневыми группами – а сейчас он оказался внутри проклятого стального цилиндра в девяноста ярдах под водой, стреляя из пистолета в отсеке, где размещалось двести термоядерных боеголовок!

Пора что-то предпринять. Он знал, что ему предстоит, но Рамиус опередил его. Уголком глаза Райан увидел фигуру капитана, мотнувшегося к дальней переборке. Добежав до неё, Рамиус включил свет, и тут же матрос выстрелил в него. Райан швырнул обойму вправо и тоже бросился вперёд. Противник повернулся в сторону шума, приняв действия офицеров за согласованный манёвр.

Пробегая между двумя последними шахтами, Райан увидел, как упал Рамиус, и бросился на палубу рядом с пусковым устройством номер один. Он упал на левый бок, не обращая внимания на резкую боль, и прицелился. Агент уже поворачивался к нему, когда Райан выстрелил – шесть раз подряд. Грохот выстрелов заглушил его крик. Две пули попали в цель. Агента отбросило назад и полуразвернуло. Пистолет выпал из его руки, и он безжизненно рухнул на палубу.

Райана била дрожь, он не смог даже сразу встать. Все ещё не опуская пистолета и тяжело дыша, он чувствовал, что сердце словно вырывается из груди. Стараясь сглотнуть пересохшим ртом, он медленно встал на колени. Агент был ещё жив. Хрипло дыша, он лежал на спине. Райану пришлось опереться на руку, чтобы встать.

Две пули попали агенту в грудь, одна высоко в левую ключицу, другая ниже, туда, где находятся печень и селезёнка. Из нижней раны текла кровь, и парень прижал к ней руки. Ему было чуть больше двадцати. Синие глаза парня уставились в потолок. Он пытался что-то сказать, но изо рта, искажённого болью, доносилось неразборчивое бормотание.

– Капитан, – позвал Райан. – Что с вами?

– Ранен, но не смертельно, Райан. Кто это?

Синие глаза умирающего матроса смотрели на Райана. Гримаса боли исчезла с его лица, сменившись чем-то другим.., печалью, бесконечной грустью. Он всё ещё пытался сказать что-то. Розовая пена появилась на губах. Прострелено лёгкое. Райан подошёл ближе, пинком отбросил пистолет в сторону и опустился на колени рядом с умирающим.

– Мы ведь могли договориться, – негромко произнёс он. Парень все ещё что-то бормотал… Проклинал ли, взывал ли к матери, лепетал какие-то лозунги? Этого он, Райан, никогда не узнает. Глаза парня в последний раз расширились от невыносимой боли. Хриплый вдох через пену, покрывающую губы, – и руки, прижатые к животу, разжались. Райан проверил пульс на шее. Все.

– Мне очень жаль. – Райан протянул руку и закрыл глаза своей жертвы. Ему действительно было очень жаль – но почему? Внезапно он почувствовал, что лицо покрылось капельками пота и силы, которые двигали им при перестрелке, покинули его. Поднялась тошнота. – Боже, мне так… – Он опустился на четвереньки, и приступ рвоты сотряс его тело. Желудок неудержимо извергал содержимое, которое через решётки стекало вниз, на нижнюю палубу. Позывы не прекратились даже после того, как желудок опустел. Ему пришлось несколько раз сплюнуть, чтобы избавиться от мерзкого ощущения во рту. Превозмогая себя, Райан встал.

У него кружилась голова от напряжения последних минут и доброй кварты адреналина, попавшей в его кровеносную систему. Он тряхнул головой, глядя на мёртвое тело у своих ног. Пора возвращаться в реальный мир.

Рамиус был ранен в бедро. Кровотечение не прекращалось. Он зажимал рану обеими руками, сквозь пальцы сочилась кровь, но рана не казалась опасной. Если бы пуля попала в бедренную артерию, капитан уже истёк бы кровью.

Лейтенанта Уилльямза ранило в голову и грудь. Он был без сознания, но дышал. Пуля, попавшая в голову, лишь скользнула по черепу, зато из раны в груди, рядом с сердцем, при каждом вдохе слышался хрип. Комарову повезло меньше. В него попала только одна пуля, зато прямо в лоб, чуть выше переносицы, и начисто снесла затылок, превратив его в кровавое месиво.

– Господи, почему никто не пришёл на помощь! – воскликнул Райан, только сейчас подумав об этом.

– Люки в переборках задраены. Нажмите на – как вы называете это? – Райан посмотрел, куда указывал палец капитана. Он имел в виду систему внутренней связи.

– На какую кнопку нажать? – спросил он. Капитан поднял два пальца.

– Центральный пост, это Райан. Нужна помощь, ваш командир ранен.

Из динамика донёсся поток русских слов. Вмешался Рамиус, громким голосом он прервал говорящего. Райан посмотрел на шахту пускового устройства. Агент действительно пользовался переносным фонарём, в точности похожим на американский – лампа в металлическом цоколе, от которого протянулся провод, подключённый к розетке. Дверца кожуха была открыта. За ней виднелся люк поменьше, ведущий, очевидно, внутрь самой ракеты. Он тоже был открыт.

– Что он собирался сделать – взорвать боеголовки?

– Это невозможно, – ответил Рамиус, терпеливо перенося боль. – Боеголовки ракеты – мы называем это специальной защитой – не могут взорваться до запуска.

– Тогда что же он делал? – Райан подошёл к шахте. На палубе лежал предмет, напоминающий резиновую камеру. – Что это? – Райан подкинул предмет в руке. Он был изготовлен из резины или прорезиненной ткани с металлическим или пластиковым каркасом внутри, металлическим патрубком в углу и мундштуком.

– Он делал что-то с ракетой, но заранее приготовил спасательную маску, чтобы вовремя уйти с подлодки, – понял Райан. – Господи, таймер! – Он наклонился, поднял переноску, включил её и направил луч света в открытый люк ракеты. – Капитан, что там внутри?

– Это система наведения на цель. В ней компьютер, дающий команды, куда лететь ракете. Смотровой люк, – дыхание Рамиуса становилось все более тяжёлым, – предназначен для офицера.

Райан заглянул внутрь ракеты. Там он увидел множество разноцветных проводов и монтажных плат, соединённых между собой совершенно непонятным для него образом. Райан раздвинул провода, ожидая увидеть там часовой механизм с динамитными шашками, присоединёнными к нему, и ничего не обнаружил.

Как теперь поступить? Агент явно что-то готовил – но что именно? Успел ли он закончить работу? Этого Райан не знал. С одной стороны, он понимал, что должен предпринять что-то, но с другой – сознание подсказывало, что безумие копаться в этой массе электронных плат и бесчисленных проводов.

Он стиснул в зубах покрытую резиной ручку переноски, сунул обе руки внутрь ракеты, ухватил два пучка проводов и дёрнул их изо всех сил. Оборвались лишь немногие. Тогда Райан обеими руками уцепился за один из пучков. Новый рывок – и у него в руках оказалась связка разноцветных пластиковых спагетти. Теперь пришла очередь второго пучка. Дёрнув за него, он почувствовал удар тока. Целую минуту, показавшуюся ему вечностью, Райан ждал взрыва. Однако его не последовало. Но внутри оставалось ещё немало проводов. Он снова принялся за дело и поспешно вырвал все провода вместе с дюжиной небольших монтажных плат. И тут стал лупить переноской по всему, что могло разбиться, до тех пор, пока отсек не стал похож на ящик с игрушками сына – кучу бесполезных обломков.

Послышались шаги бегущих людей. Первым подбежал Бородин. Рамиус молча показал на Райана и мёртвого агента.

– Судец? – недоуменно произнёс Бородин. – Но это Судец. – Он посмотрел на Райана. – Кок.

Райан поднял с палубы пистолет агента.

– А это его поваренная книга, – сказал он. – Думаю, ваш кок был агентом ГРУ. Он пытался взорвать подлодку. Капитан Рамиус, может быть, стоит запустить эту ракету – понимаете, избавиться от проклятой штуки, а?

– По-моему, разумная мысль. – Рамиус говорил хриплым шёпотом. – Сначала закройте смотровой люк, а затем мы.., мы можем запустить её из центрального поста.

Райан смахнул рукой обрывки проводов и осколки плат со смотрового люка, и крышка аккуратно встала на место. Труднее оказалось справиться с дверцей кожуха пускового устройства. Она была рассчитана на высокое давление и снабжена двумя пружинными замками. Пришлось не раз хлопнуть ею, пока она защёлкнулась.

Бородин с одним из офицеров несли Уилльямза в сторону кормы. Кто-то уже успел наложить жгут на ногу Рамиуса, и кровотечение прекратилось. Райан помог ему встать и повёл к выходу. Рамиус скрипел зубами всякий раз, когда ступал на левую ногу.

– Вы зря пошли на риск, капитан, – заметил Райан.

– Это мой корабль – и мне не нравится темнота. Во всём виноват я сам. Нужно было считать людей, покидающих подлодку.

Они подошли к водонепроницаемой двери.

– Я пройду первым. – Райан переступил через комингс и помог Рамиусу выйти из ракетного отсека. Жгут, сделанный из ремня, ослаб, и кровотечение возобновилось.

– Закройте дверь и задрайте её, – скомандовал капитан. Дверь легко закрылась. Райан повернул запорное колесо на три оборота и снова подхватил капитана. Ещё двадцать футов – и они оказались в центральном посту. Лицо лейтенанта, сидящего в кресле за штурвалом, было пепельным.

Райан усадил капитана в кресло по левому борту.

– У вас есть нож, сэр? – спросил он. Рамиус достал из кармана складной нож и что-то ещё. Оба предмета он передал Райану.

– Вот, возьмите. Это ключ запуска баллистических ракет. Без него их нельзя запустить. Держите его у себя. – Он попытался засмеяться. Ведь это был ключ, который он снял с Путина.

Райан повесил ключ себе на шею, открыл нож и разрезал брючину на ноге капитана снизу доверху. Пуля навылет пробила мягкую часть бедра. Он достал из кармана чистый носовой платок и прижал его к входной ране. Рамиус протянул ему свой платок, и Райан прижал его к выходной ране, которая имела полдюйма в диаметре, после чего как можно туже стянул поверх платков ремень.

– Жена вряд ли оценила бы моё искусство, но пока придётся довольствоваться этим.

– Ваша жена? – спросил Рамиус.

– Она врач, точнее, глазной хирург. Когда меня ранили, она сделала мне точно такую же перевязку.

Кожа на ноге Рамиуса ниже места ранения начала бледнеть. Райан слишком туго затянул ремень, но решил пока не ослаблять его.

– А теперь займёмся пуском ракеты, – сказал он. Рамиус отдал приказ лейтенанту у штурвала, и тот передал его по системе корабельной связи. Через две минуты в центральный пост вошли три офицера. Скорость «Красного Октября» уменьшили до пяти узлов, на что потребовалось несколько минут. Райан беспокоился о ракете и о том, удалось ли ему обезвредить взрывное устройство, установленное агентом. Каждый из вновь прибывших офицеров снял с шеи по ключу. Рамиус сделал то же самое, передав свой ключ Райану. Затем капитан показал на левый борт отсека.

– Пульт запуска ракет, – сказал он.

Райан мог бы и сам догадаться об этом. Вдоль левого борта были установлены пять панелей с двадцатью шестью лампочками, расположенными в три ряда, и под каждой – отверстие для ключа.

– Вставьте свой ключ в отверстие номер один, Райан, – приказал Рамиус. Райан вставил. Остальные офицеры сделали то же самое. Загорелся красный свет, и раздался гудок.

Пульт офицера-ракетчика был самым сложным. Он щёлкнул переключателем, и ракетная шахта наполнилась водой, затем он открыл её люк. Красные лампочки на панели замигали.

– Поверните свой ключ, Райан, – скомандовал Рамиус.

– Это пуск ракеты? – спросил Райан. Боже мой, подумал он, что если произойдёт взрыв?

– Нет. Для этого офицер-ракетчик должен привести в боевую готовность боеголовки. Этот ключ взрывает вышибной газовый заряд.

Можно ли верить ему? Может, Рамиус и честный человек, но почему он, Райан, должен верить, что он говорит правду?

– Пуск! – прозвучала команда Рамиуса. Райан повернул свой ключ одновременно с остальными офицерами. Над красной лампочкой замигала жёлтая. Третья лампочка, под зелёным стеклом, не загорелась.

Корпус «Красного Октября» содрогнулся, когда газовый заряд выбросил вверх ракету СС-Н-20, которая значилась под первым номером. Звук походил на включение воздушного тормоза у грузовика. Три офицера выдернули свои ключи. И тут же офицер-ракетчик закрыл крышку люка.