— Каковы потери от взрыва?

— Крейсер ВМС сбил боеголовку над Вашингтоном.

— Что?

— Генерал Мур сообщил мне. Крейсер «Геттисберг» сбил боеголовку над самым центром Вашингтона. Нам повезло, мистер Кларк.

У Джона едва не подогнулись ноги, когда он услышал эту новость. В течение последних пяти часов его воображение рисовало атомный гриб с его именем над каким-то американским городом. Однако бог или удача вмешались, и этого было ему достаточно.

— Что случилось, мистер К.? — спросил Чавез, не скрывая тревогу. Диггз сообщил эту новость и ему. — Крейсер? Гребаные ВМС? Черт меня побери. Оказывается, и они на что-то годятся, а?

К этому времени Джек Райан был уже пьян. «Если об этом узнают средства массовой информации… — подумал он, — ну и черт с ними». Министры вернулись в Вашингтон, но он отложил заседание до следующего утра. Ему понадобится время, чтобы принять решение. Самая очевидная реакция, о которой заявляли «говорящие головы» на различных телевизионных программах, была такой, о которой он даже не будет думать, не говоря уже о том, чтобы отдать приказ. Нужно найти что-то лучшее, чем массовая бойня. Он не отдаст такой приказ, хотя его явно привлекала мысль о специальной операции, направленной на уничтожение китайского Политбюро. Было пролито огромное количество крови, и прольётся ещё. Подумать только, что всё это началось из-за итальянского кардинала и проповедника-баптиста, убитых глупым китайским полицейским, который, не думая, нажал на спусковой крючок. Неужели мир перевернулся на такой оси, как эта?

Это, — подумал Райан, — достойно ещё одного стакана.

Но даже из этого должно появиться что-то хорошее. Из таких происшествий нужно уметь извлекать уроки. Но какие уроки? Это казалось слишком запутанным для американского президента. Все произошло так быстро. Он стоял на краю пропасти, такой глубокой и такой ужасной, что её огромная пасть все ещё наполняла его глаза, и разобраться в этом одному человеку было слишком трудно. Джек посмотрел в лицо неминуемой смерти и вернулся обратно, но вместе с ним были несколько миллионов людей. Истина заключалась в том, что его мозг отключился в результате всего этого, был неспособен анализировать, неспособен привести в должное соотношение информацию. Все, что сейчас хотелось президенту, — это обнять свою семью, удостовериться в том, что мир по-прежнему находится в том состоянии, в каком ему положено быть.

По какой-то причине люди считали его сверхчеловеком, божественным существом, способным справиться с вещами, на которые неспособен любой другой человек. Может быть, он действительно продемонстрировал храбрость, оставшись в Вашингтоне, но после приступа храбрости наступил упадок, и ему требовалось что-то внешнее, что-то, находящееся за пределами его существа, чтобы восстановить своё мужество. Колодец, из которого он черпал мужество, совсем не был бездонным, и на этот раз опущенное ведро громыхало о камни на дне…

Зазвонил телефон. Арни поднял трубку.

— Джек? Это Скотт Адлер.

Райан взял трубку.

— Да, Скотт, слушаю тебя.

— Мне позвонил Билл Килмер, исполняющий обязанности посла в Пекине. Он говорит, что министр иностранных дел Шен только что приезжал в посольство. Шен сказал, что они приносят глубокие извинения за запущенную ракету. Они говорят, что это был ужасный несчастный случай и они рады, что ракета не взорвалась.

— Это чертовски любезно с их стороны, — заметил Райан.

— Дальше, люди, отдавшие приказ о запуске, арестованы. Китайское руководство просит нашей помощи в окончании этой войны. Шен сказал, что они предпримут все разумные усилия, чтобы положить ей конец. Далее он сказал, что они готовы объявить одностороннее прекращение огня, отвести все войска за свои границы и рассмотрят вопрос о выплате репараций России. Они сдаются, Джек.

— Вот как? Почему?

— Создаётся впечатление, что в Пекине произошло какое-то восстание. Поступающие сообщения очень отрывочны, но, судя по всему, правительство свергнуто. По-видимому, Фанг Ган стал временно исполняющим обязанности премьер-министра. Это всё, что мне известно, Джек, но это похоже на хорошее начало. С твоего разрешения и с согласия России, я бы сказал, что нам следует пойти им навстречу.

— Согласен, — ответил президент, даже не задумываясь о существе вопроса. Черт возьми, сказал он себе, разве нужно особенно раздумывать, когда речь идёт о прекращении войны? — И что дальше?

— Далее, я хочу провести переговоры с русскими, чтобы удостовериться, что они не возражают. Мне кажется, они согласятся. Затем мы проведём переговоры о деталях. По сути дела, все карты у нас в руках, Джек. Противная сторона бросила их на стол.

— Просто так? Мы закончим все это просто так? — спросил Джек.

— Необязательно быть Микеланджело и создавать Сикстинскую капеллу, Джек. Надо, чтобы соглашение просто работало.

— А оно будет работать?

— Да, Джек, должно.

— О'кей, связывайся с русскими, — решил Райан, опуская стакан на стол.

«Может быть, это конец последней войны, — подумал Джек. — Если так, совсем необязательно, чтобы он был блистательным».

Это был хороший рассвет для генерала Бондаренко и должен был стать ещё лучше. Полковник Толкунов вбежал в командный центр, держа в руке лист бумаги.

— Мы только услышали это по китайскому радио, военному и гражданскому. Они отдали приказ своим Вооружённым силам немедленно прекратить огонь и начать подготовку к уходу с нашей территории.

— Вот как? Почему они считают, что мы позволим им уйти? — спросил русский командующий.

— Это начало, товарищ генерал. Если за этим последует дипломатическое обращение в Москву, то война скоро закончится. Вы победили, — добавил полковник.

— Я победил? — спросил Геннадий Иосифович. Он потянулся. Было так приятно этим утром смотреть на карты, видеть расположение воинских формирований и знать, что победа на его стороне. Если это конец войны и он одержал победу, то этого пока достаточно, не правда ли? — Очень хорошо. Пусть Москва подтвердит это.

Разумеется, все было не так просто. Воинские части, соприкасающиеся друг с другом, обменивались огнём ещё несколько часов, пока приказ не дошёл до них.

Тогда огонь прекратился и вторгшиеся войска отступили от своих противников, а русские, тоже получившие приказ, не преследовали их. К закату стрельба и убийство прекратились, в ожидании дальнейшего урегулирования. Церковные колокола гремели по всей России.

Головко обратил внимание на звон колоколов и на заполнившие город толпы людей, пивших водку и празднующих победу своей страны. Россия снова чувствовала себя великой державой, и это положительно влияло на моральное состояние народа. Но что ещё лучше, через несколько лет они начнут пожинать урожай своих богатых ресурсов — а до этого поступят колоссальные займы… и, может быть, просто может быть, Россия повернёт наконец за угол и успешно начнёт новое столетие, после того как бессмысленно расточила почти все предыдущее.

Была уже ночь, когда об окончании войны сообщили из Пекина остальному Китаю.

Конец войны, так недавно начавшейся, потряс тех, кто с самого начала так и не понял её причины. Затем было объявлено, что создано новое правительство, и это тоже озадачило людей, ещё не получивших никаких объяснений, с которыми придётся подождать. Временным премьер-министром стал Фанг Ган, имя которого было известно из газет и фотографий, а не по его делам и поступками. Но он выглядел старым и мудрым, а Китай был скорее страной огромной инерции, чем великих мыслей, и хотя направление развития страны поменялось, для его населения оно изменится очень медленно. Люди пожимали плечами и спокойными и размеренными голосами обсуждали новые загадочные события.

Для одной женщины в Пекине перемены означали, что её работа тоже изменится, если не в конкретных обязанностях, то в их важности. Минг пошла ужинать — рестораны не закрывались — со своим иностранным любовником, обсуждая за напитками и лапшой необычайные события, происшедшие днём, затем они пошли в его квартиру, где девушку ждал десерт в виде японской колбаски.

Примечания