Глава 11

Вера отцов

Его звали Ю Фа Ан, и он сказал, что является христианином. Христианство в Китае было редкостью, и потому монсеньор Шепке сразу пригласил его войти. Он увидел перед собой китайца возрастом за пятьдесят, сутулого, с причёской, представляющей странную смесь чёрных и седых волос, что редко встречается в этой части мира.

— Добро пожаловать в наше посольство. Я монсеньор Шепке. — Он быстро поклонился и затем пожал руку гостя.

— Спасибо. Я преподобный Ю Фа Ан, — ответил мужчина с достоинством человека, говорящего правду. Так один священник обращается к другому.

— Вот так. Какого вероисповедания?

— Я баптист.

— Вы посвящены в духовный сан? Неужели такое возможно? — Шепке сделал жест, приглашая китайского священника следовать за ним, и через несколько секунд они стояли перед папским нунцием. — Ваше преосвященство, это преподобный Ю Фа Ан — из Пекина? — запоздало поинтересовался Шепке.

— Да, это так. Мои прихожане живут главным образом на северо-востоке города.

— Добро пожаловать. — Кардинал ДиМило встал, тепло пожал ему руку и проводил священника к удобному креслу, предназначенному для гостей. Монсеньор Шепке пошёл готовить чай. — Я очень рад встретить в этом городе брата-христианина.

— Нас здесь не так много, ваше преосвященство, — ответил Ю Фа Ан.

Монсеньор Шепке быстро вернулся с подносом, на котором стояли чайные приборы, и поставил его на низенький столик.

— Спасибо, Франц.

— Мне казалось, что вас должны встретить здесь местные граждане. Полагаю, что Министерство иностранных дел оказало вам формальный приём, который приличествовал вашему сану и был… несколько холодным? — спросил Ю.

Кардинал улыбнулся и передал чашку чая гостю.

— Как вы справедливо заметили, приём был вполне корректным, но мог бы оказаться и более тёплым.

— Вы скоро узнаете, что правительство обладает вежливыми манерами и уделяет должное внимание протоколу, но в их словах не хватает искренности, — сказал Ю на английском языке, но с очень странным акцентом.

— Вы происходите из?..

— Я родился в Тайбее. Юношей я уехал в Америку, чтобы получить образование. Сначала учился в университете Оклахомы, но потом студентов начали призывать в армию, и я перевёлся в университет Орала Робертса в том же штате. Там я получил свой первый диплом инженера-электрика, затем продолжил обучение и защитил степень доктора богословия, там же был посвящён в священный сан, — объяснил он.

— И каким образом вы попали в Народную Республику?

— Давно, в семидесятых годах, правительство председателя Мао охотно приглашало сюда жителей Тайваня, чтобы они поселились здесь, отвергая, таким образом, капитализм и принимая марксизм, понимаете, — добавил он с насмешливым огоньком во взгляде. — Моим родителям было трудно, но постепенно они поняли. Я встал во главе своего прихода вскоре после возвращения. Это причинило немало неприятностей Министерству государственной безопасности, но я работал одновременно инженером, и в то время государству были нужны квалифицированные инженеры. Поразительно, с чем готово примириться государство, если вы обладаете чем-то, нужным для него, а тогда оно отчаянно нуждалось в людях с моей квалификацией. Но теперь я являюсь настоящим пастором и все время посвящаю своему приходу. — Заявив, таким образом, о своём триумфе, Ю взял чашку и отпил глоток чая.

— Что вы можете рассказать нам о местной обстановке? — спросил Ренато.

— Правительство страны по-настоящему коммунистическое. Оно не терпит никакой иной лояльности, за исключением лояльности по отношению к нему самому. Правительство жестоко подавило учение Фалун Конг, которое даже не являлось, по сути дела, религией — то есть оно не представляло собой вероисповедание, как это понимаем мы с вами, — а моих прихожан подвергли преследованиям. Редко бывает суббота, когда больше четверти моего прихода собирается на религиозную службу. Мне приходится ходить от дома к дому, чтобы принести веру в господа нашего в каждую семью.

— На что вы живёте? — спросил кардинал.

На лице Ю появилась безмятежная улыбка.

— Это самая простая из моих проблем. Американские баптисты обеспечивают мне щедрую поддержку. В Миссисипи находятся несколько церквей, которые особенно щедры — как оказалось, многие из них имеют чернокожих прихожан. Только вчера я получил от них несколько писем. Один из моих однокашников по университету Орала Робертса имеет большой приход недалеко от Джексона, в штате Миссисипи. Его зовут Джерри Паттерсон. Во время учёбы мы были хорошими друзьями, и теперь он мой друг во Христе. Его приход большой и процветающий, так что он по-прежнему заботится обо мне. — Ю едва не добавил, что у него гораздо больше денег, чем он может потратить. В Америке такое благополучие выразилось бы в «Кадиллаке» и отличном доме пастора. В Пекине оно означало хороший велосипед и пожертвования нуждающимся прихожанам.

— Где вы живёте, мой друг?

Преподобный Ю покопался в кармане, вытащил оттуда визитную карточку и передал её кардиналу. Подобно многим визитным карточкам китайцев, на обратной стороне была нарисована схема, руководствуясь которой можно найти дом владельца.

— Может быть, вы будете так добры, что согласитесь поужинать со мной и моей женой? Я имею в виду вас обоих, ваше преосвященство, — добавил он, переводя взгляд на монсеньора Шепке.

— Мы будем рады этому. У вас есть дети?

— Двое, — ответил Ю. — Оба ребёнка родились в Америке и потому не подпали под действие зверских законов, установленных коммунистами в этой стране.

— Мне известны эти законы, — заверил своего гостя ДиМило. — Но перед тем, как добиться их отмены, нам нужно, чтобы в стране стало больше христиан. Я молюсь ежедневно об этом.

— Я тоже, ваше преосвященство, я тоже. Полагаю, вы знаете, что ваша резиденция, понимаете…

Шепке постучал пальцем по уху и обвёл им всю комнату.

— Да, это нам известно.

— У вас есть шофёр, назначенный управлять вашим автомобилем?

— Да, это очень любезно со стороны министерства, — заметил Шепке. — Он католик. Разве это не удивительно?

— Неужели? — задал риторический вопрос Ю, выразительно покачивая головой из стороны в сторону. — Ну что ж, я надеюсь, что он лоялен и к своей стране.

— Разумеется, — заметил кардинал. В этом не было ничего удивительного. Он находился на дипломатической службе Ватикана в течение длительного времени и встречался почти со всеми уловками, по крайней мере, один раз. Несмотря на всю хитрость китайских коммунистов, католическая церковь возникла намного раньше, как бы неприятно ни было китайским коммунистам признаваться в этом.

Разговор продолжался минут тридцать, и затем преподобный Ю ушёл, получив на прощание ещё одно тёплое рукопожатие.

— Как твоё мнение, Франц? — спросил ДиМило, стоя снаружи резиденции, где сильный ветер делал бесполезными микрофоны, установленные на улице.

— Я впервые увидел этого человека, хотя слышал его имя, когда приехал в Пекин. Правительство КНР действительно преследовало его, причём не один раз, но он является человеком крепкой веры и незаурядной твёрдости. Мне ничего не было известно о том, как он получил образование. Мы можем проверить.

— Хорошая мысль, — согласился папский нунций. Это совсем не означало, что он не верил Ю, просто неплохо убедиться в достоверности рассказа китайского священника. Он упомянул имя своего однокашника Джерри Паттерсона, являющегося теперь пастором, посвящённым в духовный сан, где-то в Миссисипи, США. Все будет просто. Послание в Рим ушло через час по Интернету, методу связи, так удачно приспособленному для разведывательных операций.

В этом случае разница во времени работала на них, что нередко случается с запросами, направленными с Востока на Запад. Через несколько часов донесение было получено, расшифровано и поступило в соответствующий отдел. Скоро из Ватикана было отправлено в Нью-Йорк новое послание, тоже зашифрованное, где его сразу после завтрака получил кардинал Тимоти Маккарти, архиепископ Нью-Йорка, возглавляющий все разведывательные операции Ватикана в США. Теперь все было ещё проще. ФБР всегда оставался бастионом ирландско-католической Америки, хотя позиции ирландского католицизма здесь несколько ослабли после тридцатых годов, когда в состав бюро влилось несколько итальянцев и поляков. Мир — это несовершенное место, но когда католической церкви нужна информация, не подрывающая национальную безопасность Соединённых Штатов, она получает её обычно очень быстро.

В данном случае события развивались с особенной быстротой. Университет Орала Робертса был весьма консервативным учебным заведением и потому всегда готов сотрудничать с запросами, поступившими из ФБР, официальными или нет. Клерк университета даже не обратился к своему супервайзеру, настолько безобидным был запрос заместителя специального агента ФБР по региону Оклахома-Сити Джима Бреннана, переданный по телефону. В результате изучения материалов, занесённых в компьютер, было установлено, что некто Ю Фа Ан окончил университет, сначала получив звание бакалавра по электрическому машиностроению, и затем, после ещё трех лет учёбы в университете, получил учёную степень доктора богословия, причём оба звания получены им «с отличием», сообщил клерк Бреннану. Это означало, что студент в течение всей учёбы в университете не получал отметок ниже «В+». Из отдела бывших выпускников добавили, что в настоящее время адрес преподобного Ю — Пекин, Китай, где он бесстрашно проповедует веру Христову в земле язычников. Бреннан поблагодарил клерка, сделал записи, ответил на запрос из Нью-Йорка, поступивший по электронной почте, и отправился на утреннюю встречу со старшим специальным агентом, целью которой было рассмотреть мероприятия полевого отдела ФБР, направленные на проведение в жизнь федеральных законов в штате Землезахватчиков[24].

В Джексоне, штат Миссисипи, дело обстояло несколько иначе. Сам старший специальный агент ФБР поехал к преподобному Джерри Паттерсону, пастору Первой Баптистской церкви, расположенной в престижном пригороде столицы штата. Церковь была построена больше сотни лет назад и обладала самым процветающим приходом во всем регионе. Преподобный Паттерсон вряд ли мог выглядеть более импозантно в своей белой рубашке с голубым полосатым галстуком. Ввиду жаркой погоды его тёмный пиджак висел в углу. Он приветствовал приехавшего чиновника ФБР с царственным видом, проводил его в свой роскошный кабинет и поинтересовался, чем он может помочь представителю закона. Услышав первый вопрос, он сразу ответил:

— Ю! Ну как же, отличный человек и мой хороший друг по университету. Мы звали его Скип — потому что Фа звучало слишком комично и напоминало песенку из кинофильма «Звуки музыки». Превосходный человек и отличный проповедник христианства. Он мог бы давать уроки веры самому Джерри Фалвеллу[25]. Переписываюсь ли я с ним? Конечно! Мы посылаем ему примерно двадцать пять тысяч долларов в год. Хотите посмотреть на его фотографию? Она находится в самой церкви. В то время мы были гораздо моложе, — с улыбкой добавил Паттерсон. — Скипу смелости не занимать. Совсем не просто быть христианским проповедником в стране китайских язычников. Нам могла бы пригодиться ещё тысяча таких священников.

— Значит, он производит на вас хорошее впечатление? — спросил старший специальный агент Майк Лири.

— Он был хорошим студентом в университете и стал теперь хорошим проповедником христианства, исполняющим очень ответственную работу в исключительно трудных условиях. Скип является для меня героем, мистер Лири. — Это было внушительное свидетельство от столь важного члена баптистской общины. Первая Баптистская церковь никогда не обращалась за ссудой, даже на памяти стариков, несмотря на свою внушительную электростанцию и удобные, обшитые бархатом, скамейки в храме.

Агент ФБР встал.

— Это все, о чём я хотел спросить вас, сэр. Спасибо.

— Могу я поинтересоваться причиной ваших вопросов?

Лири ожидал этого вопроса и потому заранее сформулировал ответ на него.

— Всего лишь формальный запрос, сэр. Вашему другу ничто не угрожает — по крайней мере, со стороны правительства Соединённых Штатов.

— Рад слышать это, — ответил преподобный Паттерсон, улыбаясь и пожимая руку. — Вы знаете, что мы не единственный приход, который заботится о Скипе.

Лири повернулся.

— Вот как?

— Конечно. Вы знаете Исайю Джексона?

— Преподобного Джексона, отца вице-президента Джексона? Мы не встречались, но я слышал о нем.

Паттерсон кивнул.

— Да. Исайя — отличный проповедник, я не встречал человека лучше его. — Ни один из собеседников не упомянул то обстоятельство, что всего сорок лет назад подобная похвала со стороны белого пастора в адрес чёрного была бы невозможна. Однако штат Миссисипи за эти годы разительно изменился, может быть, быстрее, чем остальная Америка. — Я был у него в гостях несколько лет назад, мы говорили о разном, и всплыла эта тема. Приход Исайи тоже посылает Скипу пять или десять тысяч долларов каждый год, и он убедил несколько чёрных приходов тоже заботиться о Скипе.

«Итак, белые и чёрные прихожане штата Миссисипи заботятся о китайском проповеднике», — подумал Лири. Куда движется мир? Он решил, что в христианстве должно быть что-то, если о священнике в далёком Китае и его прихожанах проявляется такая забота. Лири сел в свой служебный автомобиль и вернулся обратно в офис, удовлетворённый тем, что сам занимался расследованием, хотя и не совсем по запросу ФБР.

Кардинал Маккарти узнал от своего секретаря, что ответы на оба его запроса поступили ещё до ланча. Это было удивительно быстро даже по стандартам союза между ФБР и католической церковью. Вскоре после обеда кардинал лично зашифровал оба ответа и послал их обратно в Рим. Он не знал, чем вызваны эти запросы, но решил, что со временем узнает, если причина важная, а если нет, то это не имеет значения.

Он с улыбкой подумал, что стал главным разведчиком Ватикана в Америке.

Если бы он знал, что этим странным обменом информацией заинтересовалось Национальное агентство безопасности в Форт-Мид, штат Мэриленд, это не показалось бы ему таким забавным. Сейчас их чудовищный суперкомпьютер, расположенный в огромном подвальном помещении под главным зданием АНБ, занимался расшифровкой.

Эта машина, разработанная и изготовленная в единственном экземпляре компанией «Думающие Машины, Инкорпорейтед», которая обанкротилась несколько лет назад, была одновременно гордостью и величайшим разочарованием в огромном собрании компьютеров АНБ. Так продолжалось до недавнего времени, когда один из математиков агентства не додумался наконец до того, как использовать суперкомпьютер. Это была огромная параллельно обрабатывающая машина, при этом предполагалось, что она функционирует в точности как человеческий мозг и теоретически способна решать многостороннюю проблему, как это делает, по-видимому, мозг человека. Сложность заключалась в том, что никто не имел представления, как в действительности работает человеческий мозг. В результате создание программного обеспечения, которое позволяло бы использовать все колоссальные потенциальные возможности этой невероятно мощной машины, было невозможным в течение нескольких лет. В конечном итоге этот впечатляющий и дорогой памятник приносил не больше практической пользы, чем обычная рабочая станция. Однако затем кто-то пришёл к выводу, что квантовая механика может быть использована для того, чтобы раскрывать иностранные шифры, задал себе вопрос, почему так происходит, и начал рассматривать проблемы с помощью программирующего устройства. Прошло семь месяцев, и этот временный перерыв привёл к появлению первой из трех новых действующих систем думающих машин. Все остальное превратилось в предельно засекреченную историю. Теперь у АНБ появилась возможность взломать любой шифр в мире, как основанный на ключевой книге, так и созданный компьютером. Аналитики агентства, внезапно обогащённые новой информацией, даже скинулись на то, чтобы поручить плотнику установить перед действующим теперь суперкранчером нечто вроде языческого алтаря для воображаемого жертвоприношения их новому богу. (Предложение приносить в жертву девственниц было отвергнуто из опасения оскорбить женщин, работающих в агентстве.) В АНБ было в ходу эксцентричное чувство юмора, присущее этому закрытому учреждению. Чего действительно боялись в АНБ, так это того, что мир узнает о разработанной в агентстве шифровальной системе «Чечётка». Эта система была полностью основана на случайном подборе букв и потому абсолютно не поддавалась расшифровке. К тому же ею было просто пользоваться — но одновременно она являлась административным кошмаром, и это будет непреодолимым препятствием для большинства иностранных государств, задумавших воспользоваться ею.

С донесений кардинала, переданных по Интернету, сняли копии. Такие действия АНБ были нелегальными, но рутинными, затем их ввели в суперкранчер, который быстро выплюнул чистый расшифрованный текст, тут же поступивший на стол аналитику агентства. Было заранее решено, что работать с донесениями будет специалист, не являющийся католиком.