Три другие причины виднелись на левом борту его кителя — три золотые звезды на темно-красных лентах. Филитов был единственным военным в истории Советской Армии, ставшим трижды Героем Советского Союза на поле боя, награжденным за личное мужество перед лицом врага. Были и другие награжденные такими звездами, но чаще геройские звезды присваивались из политических соображений. Это хорошо было известно полковнику и оскорбляло его. Такую награду нельзя давать за работу в штабе и, уж конечно, ее не должен получать один партийный деятель из рук другого в качестве красивой безделушки. Звание Героя Советского Союза может получать только человек вроде него самого, считал полковник, который рисковал жизнью, проливал кровь — и часто умирал — за Родину. Он вспоминал об этом всякий раз, когда надевал мундир. Под нательной рубашкой скрывались шрамы, полученные в бою, когда немецкий бронебойный снаряд 88-миллиметрового калибра пробил броню его танка и вызвал загорание боезапаса. Несмотря на пылающий танк и горящую на теле одежду, он навел пушку и выстрелил в последний раз, уничтожив врага. За этот подвиг его наградили третьей Золотой Звездой. В результате Михаил Семенович сохранил всего лишь ограниченную подвижность правой руки. Тогда, несмотря на ранение, он продолжал вести в бой то, что осталось от его полка после битвы на Курской дуге. Если бы он выбросился из танка вместе с остальным экипажем или согласился на эвакуацию в тыл, как настаивал полковой хирург, то, возможно, выздоровел бы полностью, однако он знал, что должен сделать ответный выстрел и не мог оставить своих подчиненных на поле боя. В результате он сделал этот выстрел и горел в танке. Если бы не тяжелое ранение, он мог бы стать генералом, а может, и маршалом, подумал полковник. Впрочем, какая разница? Филитов был слишком практичным человеком, жившим в реальном мире, и не раздумывал над тем, что могло бы произойти. Ведь, продолжай он воевать, его могли бы и убить. После ранения он смог проводить больше времени с Еленой. Она почти каждый день приходила в институт, в ожоговое отделение. Сначала она была в ужасе при виде того, как пострадало его тело, затем стала гордиться его ранами, как гордился ими сам Филитов. Никто не мог усомниться в том, что ее муж выполнил свой долг перед Родиной.

Но теперь ему предстоит выполнить свой долг перед Еленой.

Филитов вышел из квартиры и направился к лифту, держа в правой руке кожаный портфель. Носить портфель — вот и все, на что была способна эта сторона его тела. Старушка-лифтер, как обычно, приветствовала его. Она была одного возраста с полковником — вдова сержанта, служившего в полку Филитова. Сержант тоже был награжден Золотой Звездой, и полковник лично прикрепил ее к его груди.

— Как ваша новая внучка? — поинтересовался полковник.

— Ну просто ангелочек, — ответила старушка.

Филитов улыбнулся, отчасти на восторг бабушки — разве бывают безобразные младенцы? — а отчасти потому, что такие слова сумели пережить семьдесят лет «научного социализма».

На улице его ждал автомобиль. Шофер был недавно призван в армию, только что закончил школу сержантского состава и школу водителей. Он вытянулся и, приложив руку к виску, приветствовал полковника, а другой рукой открыл дверцу машины.

— Здравия желаю, товарищ полковник.

— Доброе утро, сержант Жданов, — ответил Филитов. Большинство офицеров его ранга просто буркнули бы в ответ что-то нечленораздельное, но Филитов был боевым офицером, и секрет его успеха на поле боя был связан с постоянной заботой о благополучии подчиненных. Мало кто из офицеров понимал, как это важно, напомнил он себе. А жаль.

В машине было тепло — шофер четверть часа назад включил обогреватель на полную мощность. Филитов становился все более чувствительным к холоду — верный признак старости. Недавно ему пришлось провести несколько недель в больнице с воспалением легких — третий раз за последние пять лет. Он знал, что наступит день, когда его отвезут в больницу в последний раз, но старался не задумываться над этим. Он обманывал смерть слишком часто, чтобы бояться ее. Жизнь постоянно приходит и уходит, каждую мимолетную секунду. Заметит ли он, когда наступит эта последняя секунда? Может быть, ему будет все равно?

Шофер остановил машину перед зданием Министерства обороны еще до того, как полковник нашел ответ на этот вопрос.

Райан не сомневался теперь, что пробыл на государственной службе достаточно долго. Он научился, ну если не любить полеты на самолете, то по крайней мере ценить их преимущества. Сейчас он находился всего в четырех часах лета от Вашингтона. Сюда его доставил небольшой реактивный самолет ВВС «С-21 Лиэрджет» под управлением женщины-летчика, капитана по званию, походившей на выпускницу средней школы.

Ты стареешь, Джек, подумал он. На объект, находящийся на горной вершине, Райан прилетел из аэропорта на вертолете, чувствуя себя на такой высоте достаточно неуютно. Никогда раньше ему не приходилось бывать в штате Нью-Мексико, Горные пики здесь были голыми, без признаков растительности, а воздух казался настолько разреженным, что ему приходилось часто дышать, но небо было настолько чистым, что на мгновение он вообразил себя в эту безоблачную холодную ночь астронавтом, глядящим на немигающие звезды.

— Хотите кофе, сэр? — спросил сержант. Он передал Райану стаканчик от термоса. От горячей жидкости в стылой темноте ночи, едва освещенной серпом молодой луны, поднимался пар.

— Спасибо. — Райан отхлебнул кофе и оглянулся по сторонам. Всего лишь несколько огней виднелось в темноте. За соседним горным хребтом могло находиться поселение; он видел где-то вдалеке сияние огней Санта-Фе, однако не брался определить расстояние до них. Райан знал, что горная вершина, на которой он стоит, возвышается на одиннадцать тысяч футов над уровнем моря (этот уровень находился во многих сотнях миль отсюда), а ночью все расстояния кажутся обманчивыми. Все вокруг казалось прекрасным, за исключением холода. Его пальцы, сжимающие пластмассовый стаканчик, окоченели. Он пожалел, что забыл дома теплые перчатки.

— Семнадцать минут, — послышался чей-то голос. Системы действуют нормально. Слежение ведется автоматически. До ПС восемь минут.

— ПС? — спросил Райан и тут же понял, что его голос звучит как-то странно. Было так холодно, что щеки совсем онемели.

— Поступление сигнала, — объяснил майор.

— Вы живете поблизости?

— Сорок миль отсюда, вон там. — Он указал куда-то рукой. — По местным стандартам совсем рядом. — Бруклинский акцент майора выдал причину ответа.

Именно этот офицер со степенью доктора из Университета Нью-Йорка в Стоуни-Брук и является виной всему происходящему, напомнил себе Райан. Майор, которому исполнилось только двадцать девять лет, ничуть не походил на офицера, тем более на боевого офицера. В Швейцарии его сравнивали бы с гномом — ростом едва ли пять футов семь дюймов, очень, почти болезненно, хулой, с угреватым костлявым лицом. Сейчас его глубоко посаженные глаза были устремлены на ту часть горизонта, где вот-вот пролетит корабль многоразового использования «Дискавери». Райан подумал о документах, которые он прочитал по пути сюда, и вспомнил, что этот майор вряд ли знал, в какой цвет окрашены стены его гостиной. По сути дела он жил в Лос-Аламосской национальной лаборатории, прозванной ее сотрудниками «Горой». Он был первым в классе в Уэст-Пойнте и уже через два года защитил докторскую диссертацию по физике высоких энергий. Эта диссертация проходила под грифом «Совершенно секретно». Джек прочитал ее и не понял, зачем она была засекречена, — хотя и он сам защищал диссертацию, исследование майора объемом в двести страниц казалось ему написанным на каком-то непонятном языке. Про Алана Грегори уже ходили легенды, его сравнивали со Стивеном Хоукином из Кембриджа и Фримэном Дайсоном из Принстона. Впрочем, его имя было мало кому известно. Интересно, подумал Джек, неужели кому-то пришла в голову мысль засекретить и это?

— Вы готовы, майор Грегори? — спросил генерал-лейтенант ВВС. В голосе генерала звучало уважение. Действительно, Грегори не был рядовым майором.

На лице Грегори появилась нервная улыбка.

— Да, сэр. — Майор вытер потные ладони — несмотря на пятнадцатиградусный холод — о брюки своего мундира. Райан с удовлетворением отметил, что молодой офицер не лишен эмоций.

— Вы женаты? — спросил его Райан. В досье Грегори об этом ничего не говорилось.

— Обручен, сэр. Она — доктор, работает в лазерной оптике, на «Горе». Свадьба назначена на третье июня. — В голосе майора зазвучали резкие нотки.

— Поздравляю. Семья физиков, а? — усмехнулся Джек.

— Да, сэр. — Майор Грегори пристально смотрел на юго-западный сектор горизонта.

— Поступление сигнала! — воскликнул кто-то позади них. — Мы приняли сигнал.

— Всем надеть защитные очки! — донеслось из металлических громкоговорителей. — Всем надеть защитные очки!

Джек подышал на руки, прежде чем достать из кармана очки из пластмассы — Его заранее предупредили, что очки нужно хранить в теплом месте — И все-таки они стали настолько холодными, что Джек заметил разницу в температуре. Надев защитные очки, он почувствовал себя слепым. Звезды и луна исчезли.

— Началось слежение! Мы ведем их — «Дискавери» установил канал с поверхностью — Все системы функционируют нормально.

— Поступление сигнала! — объявил другой голос. — Начинаем последовательность запросов... ведем первую цель... включены автоматические огневые контуры.

Все происходило беззвучно, и нельзя было понять, что происходит. Райан ничего не заметил — или все-таки заметил? У него создалось мимолетное впечатление... чего? Может быть, просто показалось? Он услышал, как стоящий рядом майор облегченно вздохнул.

— Операция закончена, — послышалось из громкоговорителя. Джек сорвал защитные очки.

— И это все? — Так что же он все-таки увидел? Что у них только что произошло? Неужели он так отстал от современной военной технологии, что, даже после того как ему объяснили суть происходящего, не понял, что случилось у него перед глазами?

— Свет лазера увидеть практически невозможно, — объяснил майор Грегори. — На такой высоте нет пыли и влажность воздуха настолько незначительна, что лазерному лучу не от чего отражаться.

— Тогда зачем понадобились защитные очки?

Молодой офицер улыбнулся.

— Видите ли, если вдруг над головой пролетит птица и коснется луча, вспышка может оказаться весьма ослепительной, и тогда глаза пострадают.

В двухстах милях над ними «Дискавери» продолжал полет в сторону горизонта. Шаттл останется на орбите еще трое суток, выполняя «текущие научные исследования», — на этот раз, как сообщили прессе, занимаясь изучением океана, проводя секретные исследования для военно-морского флота. В течение нескольких недель газеты гадали о цели запуска «Дискавери». Его полет, писали они, имеет какое-то отношение к слежению с орбиты за подводными ракетоносцами. Нет лучшего способа сохранить тайну, как спрятать ее под покровом другой «тайны». Всякий раз, когда задавали вопрос о цели запуска корабля многоразового использования, сотрудник ВМС, отвечающий за связь с прессой, отвечал: «Без комментариев».

— Все прошло успешно? — спросил Джек. Он поднял взгляд к небу, но не смог различить точку света, которая являлась космическим кораблем, стоившим миллиарды долларов.

— Сейчас увидим. — Майор повернулся и пошел к автофургону, окрашенному в маскировочный цвет, который стоял в нескольких ярдах от них. За ним последовал генерал с тремя звездами на погонах, замыкал шествие Райан.

Внутри фургона температура была намного выше, где-то около нуля. Сержант перематывал видеоленту.

— Где находились цели? — спросил Джек. — Эти данные не приводились в переданных мне документах,

— Примерно сорок пять градусов южной широты и тридцать западной долготы, — ответил генерал. Майор устроился перед телевизионным экраном.

— Это значит, в районе Фолклендских островов, не так ли? Почему выбрали именно это место?

— Вообще-то ближе к острову Святого Георгия. Это тихое, незаметное, отдаленное место, и расстояние примерно соответствует предъявленным требованиям.

Райан знал. что у русских на расстоянии трех тысяч миль от острова нет возможности для сбора разведывательной информации. Испытание системы «Чайный клипер» проводилось точно в тот момент, когда все советские разведывательные спутники находились за видимым горизонтом. Наконец, дальность действия равнялась расстоянию до пусковых установок советских баллистических ракет, расположенных вдоль главной железной дороги страны, протянувшейся с востока на запад.

— Готово! — объявил сержант.

Видеоизображение было далеко не идеальным — наблюдение велось на уровне моря, а точнее, с палубы корабля технического слежения «Обзервейшн Айленд». возвращавшегося после испытательных запусков баллистических ракет «Трайдент» в Индийском океане. Рядом с этим телевизионным экраном находился другой, передающий изображение с радиолокационной установки слежения за ракетными снарядами корабля «Кобра Джуди». На обоих экранах виднелись четыре объекта, вытянувшиеся в чуть неровную линию. В нижнем правом углу экрана велся отсчет времени до трех цифр после десятичного знака, причем эти цифры менялись с такой быстротой, словно отсчитывали результат скоростного спуска на лыжах.

— Попал! — Одна из точек исчезла во вспышке зеленого света.

— Мимо! — Следующая точка осталась невредимой.

— Мимо! — Джек нахмурился. Он ожидал увидеть едва ли не лучи света, пересекающие небо, но такое бывает только в кино. В космическом пространстве нет частиц, которые делали бы пролетающие импульсы энергии видимыми.

— Попал! — Исчезла вторая точка.

— Попал! — Осталась всего одна.

— Мимо.

— Мимо. — Последняя отказывается сдаваться, подумал Райан.

— Попал! — И все-таки ей не удалось уцелеть. Время, затраченное на уничтожение целей, — одна секунда и восемьдесят шесть тысячных.

— Пятьдесят процентов, — тихо заметил майор Грегори. — И регулировалась автоматически. — Молодой офицер удержался от торжествующей улыбки, но в уголках глаз виднелась радость от успеха. — Наша система действует.

— Каков размер целей? — спросил Райан.

— Три метра. Сферические шары, разумеется. — Грегори быстро терял контроль над собой. Он походил теперь на мальчишку, неожиданно получившего рождественский подарок.

— Такой же диаметр, как у советской баллистической ракеты СС-18.

— Примерно. — Это ответил генерал.

— Где находится другое зеркало?

— На высоте десяти тысяч километров, в данный момент над островом Вознесения. Официально это метеорологический спутник, не сумевший выйти на заданную орбиту. — Генерал улыбнулся,

— Я не знал, что вы можете засылать его так далеко.

Майор Грегори хихикнул.

— Мы тоже не знали этого.

— Таким образом вы посылаете луч отсюда к зеркалу шаттла, затем он идет от «Дискавери» к другому зеркалу над экватором и оттуда к цели?

— Совершенно верно, — ответил генерал.

— А ваша система наведения размещена на другом спутнике?

— Да, — с неохотой произнес генерал. Джек провел в уме вычисления.

— Значит, вы можете различать цели размером в три метра на расстоянии в десять тысяч километров. Я ничего не знал о такой точности. Как это делается?

— Вам это знать не обязательно, — холодно ответил генерал.

— Четыре попадания и четыре промаха — восемь залпов меньше чем за две секунды, и майор сказал, что точность системы наведения саморегулируется в случае промахов. Ну хорошо, если бы целями были ракеты СС-18, запущенные в районе острова Святого Георгия, ваши залпы уничтожили бы их?

— Нет, наверно, — признался Грегори. — Лазерный излучатель обладает мощностью всего в пять мегаджоулей. Вы знаете, что такое джоуль?

— Перед тем как лететь сюда, я перелистал свой учебник физики, еще из колледжа. Джоуль — это единица измерения энергии, равная одному ньютон-метру за секунду, или семь десятых фут/фунтов энергии с какой-то мелочью, правильно? Значиг, мега-джоуль, или миллион джоулей, — это... семьсот тысяч фут/фунтов. Прибегая к более понятным единицам...

— Один мегаджоуль равен, грубо говоря, динамитной шашке. Таким образом, мы доставили к цели заряд в пять динамитных шашек. Количество переданной энергии соответствует килограмму взрывчатки, однако физическое воздействие точно сравнить с этим нельзя.

— Итак, вы говорите мне, что лазерный луч на самом леле не прожигает цель — он производит скорее ударный эффект. — Райан исчерпал свои технические знания до предела.

— Мы называем это «ударным шоком», — заметил генерал. — Но в общем вы правы. Поток энергии ударяет в цель за несколько миллионных долей секунды, намного быстрее пули.

— Значит, все эти басни, что я слышал относительно высокий степени полировки корпуса ракеты или ее вращения, чтобы предупредить сгорание при попадании лазерного луча...

Майор Грегори снова хихикнул.

— Да. меня это тоже позабавило. Балерина может сколько угодно крутить пируэты перед дулом ружья — это не принесет никакой пользы. Дело в том, что излучаемая энергия должна куда-то уйти и это может произойти лишь через корпус ракеты. Этот корпус наполнен различными жидкостями — почти все птички русских работают на жидком топливе, верно? Гидростатического улара вполне достаточно для того, чтобы разорвать баки, находящиеся под давлением, и тогда — бум! — нет больше ракеты. — Майор улыбнулся, словно он рассказывал о том, как обманул своего учителя в школе.

— Хорошо, это понятно. Теперь мне нужно выяснить, как действует вся система.

— Послушайте, доктор Райан... — начал генерал, но Джек прервал его.

— Генерал, у меня допуск к проекту «Чайный клипер». Вы знаете об этом, так что прекратите заниматься глупостями.

Майор Грегори вопросительно взглянул на генерала. Тот кивнул.

— Сэр, в нашем распоряжении пять лазеров, излучающих импульсы энергии по одному мегаджоулю каждый...

— Где они?

— Вы стоите прямо на одном из них, сэр. Остальные четыре укрыты вокруг этой горной вершины. Они излучают энергию импульсами, конечно. Каждый выстреливает импульс в миллион джоулей за несколько микросекунд — несколько миллионных долей секунды .

— И они перезаряжаются за...

— Сорок шесть сотых секунды. Иными словами, мы можем нанести по цели двадцать ударов в секунду.

— Но вы не делаете этого.

— У нас не возникало такой необходимости, сэр, — ответил Грегори. — Нас ограничивают в настоящее время программные средства системы наведения. Сейчас этим занимаются. Целью данного испытания было оценить, насколько эффективной стала эта часть программного обеспечения. Нам известно, что лазеры, находящиеся в нашем распоряжении уже три года, действуют. Лазерные лучи концентрируются на зеркале, расположенном в пятидесяти метрах, вон там, — он указал рукой, — и сливаются в единый луч.

— Но они должны быть — я хочу сказать, лучи должны точно совпадать друг с другом, правда?

— В технике это называется «настроенный по фазе лазер». Все лучи должны идеально согласовываться по фазе, — ответил Грегори.

— Как же вы добиваетесь этого, черт побери? — Райан задумался. — Можете не отвечать на этот вопрос, я все равно, наверно, не пойму. Итак, лучи попадают на нижнее зеркало, расположенное на земле...

— Это — специальное зеркало. Оно состоит из тысяч сегментов, и каждый сегмент управляется пьезоэлектрическим кристаллом. Такая система называется «регулируемой оптикой». Мы посылаем на зеркало запрашивающий луч — на то зеркало, которое находится на корабле многоразового использования, — и получаем информацию о преломлении сигнала в атмосфере. То, как атмосфера изгибает луч, анализируется компьютером. Затем зеркало регулируется в соответствии с этой поправкой и мы посылаем настоящий залп. Зеркало на шаттле тоже сконструировано на основе регулируемой оптики. Оно принимает луч, фокусирует его и посылает дальше на зеркало, находящееся на спутнике «Летающее облако», а вот это зеркало окончательно фокусирует луч на цели. И тогда — бум!

— Неужели все так просто? — Райан покачал головой. Какое простое решение проблемы, на которую за предыдущие девятнадцать лет было потрачено сорок миллиардов долларов, ушедших на фундаментальные исследования в двадцати разных отраслях науки, — и все для того, чтобы провести вот этот короткий тест.

— Вообще-то нам придется отрегулировать несколько небольших деталей, — признал Грегори. На эти небольшие детали потребуется еще пять лет, а то и больше, и ни он и никто другой не знал — и не беспокоился, — сколько дополнительных миллиардов. Сейчас для майора имело значение лишь одно — цель оказалась достижимой. Проект «Чайный клипер» больше не был журавлем в небе, особенно после успешного завершения сегодняшних испытаний.

— И вы тот парень, который сделал прорыв в разработке системы наведения на цель. Именно вам удалось найти способ заставить луч представлять данные для своего собственного наведения.

— Что-то вроде этого, — ответил вместо Грегори генерал. — Доктор Райан, эта часть проекта проходит под таким уровнем секретности, что дальнейшее обсуждение без письменного допуска вестись не будет.

— Генерал, я приехал сюда, чтобы оценить проект «Чайный клипер» для его сравнения с советскими исследованиями, ведущимися в этой же сфере. Если вы хотите, чтобы наши агенты сообщили вам, что происходит у русских, мне необходимо знать, черт побери, что искать!

Ответа на такое заявление не последовало. Джек пожал плечами, сунул руку в карман и вручил генералу конверт. Майор Грегори недоуменно наблюдал за происходящим.

— И даже теперь вы не удовлетворены, — заметил Райан, после того как генерал прочитал документ и сложил его.

— Нет, сэр, я не удовлетворен.

Голос Райана стал холоднее ночи на горной вершине штата Нью-Мексико.

— Генерал, когда я служил в корпусе морской пехоты, от меня не требовали, чтобы мне нравились приказы, и хотели всего лишь одного — чтобы я их выполнял. — Это едва не вывело генерала из себя, поэтому Джек добавил: — Поверьте, сэр. я ведь на вашей стороне.

— Продолжайте, майор Грегори, — произнес наконец генерал Парке.

— Я назвал алгоритм «Танец с веером», — начал Грегори. Несмотря на раздражение, генерал с трудом удержался от улыбки. Грегори вряд ли знал что-нибудь про Салли Рэнд.

— Это все? — снова сказал Райан, после того как молодой офицер закончил рассказ. Он знал, что каждый эксперт по компьютерам, занятый в проекте «Чайный клипер», задавал себе, должно быть, один и тот же вопрос: «Почему я не подумал об этом!» — Немудрено, что все считают Грегори гением. Он сделал важнейшее открытие в лазерной технологии, когда готовился к защите докторской диссертации в Стоуни-Брук, а затем последовало еще одно открытие, тоже огромного значения, на этот раз в области программирования. — Но ведь это гак просто!

— Да, сэр, но потребовалось больше двух лет на разработку практического применения и понадобился компьютер Крей-2 для ведения вычислений с достаточной быстротой, позволяющей продвигаться вперед. Нам нужно поработать еще немного, но после того как мы проанализируем, почему сегодняшние испытания не прошли еще лучше, — скажем, четыре или пять месяцев — и все будет в порядке.

— А каким окажется следующий шаг?

— Конструирование лазера мощностью в пять мегаджоулей. Над этим уже работает группа специалистов, и она близка к успеху. После этого мы объединим в одну систему двадцать таких лазеров и сможем послать импульс в сто мегаджоулей двадцать раз в секунду и попадем в любую цель, по нашему желанию. Энергия удара составит тогда примерно двадцать или тридцать килограммов взрывчатки.

— И это уничтожит любую ракету, кто бы ее ни запустил...

— Да. сэр. — Майор Грегори улыбнулся.

— Значит, вы говорите мне, что ваша система — «Чайный клипер» — действует.

— Мы убедились в правильности структуры нашей системы, — поправил генерал Райана. — Прошло немало времени, потрачены огромные усилия с того момента, как мы начали изучение этой системы. Пять лет назад нам предстояло преодолеть одиннадцать препятствий. Сейчас осталось три технических препятствия. Еще через пять лет не останется ни одного. Вот тогда можно начать развертывать систему.

— Стратегические последствия... — начал Райан и замолчал. — Бог мой!

— Да, это изменит мир, — согласился генерал.

— Вы знаете, что русские занимаются аналогичными исследованиями в Душанбе?

— Да, сэр, — ответил майор Грегори. — Не исключено, что им известно то, что неизвестно нам.

Райан кивнул. Грегори был настолько умен, что понимал — кто-то может оказаться еще умнее. Да, парень очень сообразителен.

— Господа, в моем вертолете остался портфель. Вы не могли бы послать кого-нибудь за ним? Там фотографии, сделанные со спутника. Думаю, они покажутся вам интересными.

— Когда были сделаны эти снимки? — спросил генерал через пять минут после того, как взглянул на фотографии.

— Пару дней назад, — ответил Райан.

Майор Грегори минуту-другую рассматривал снимки.

— Понятно, перед нами две установки несколько иного рода. Это так называемая «рассеянная система». Шестиугольная установка — там, где находятся шесть столбов, — это излучатель. Здание в центре предназначено, по-видимому, для размещения шести лазеров. Эти столбы представляют собой оптически устойчивые основания для зеркал. Лучи лазеров выходят из здания, отражаются от зеркал, которые контролируются компьютером и концентрируют луч на цели.

— Что вы имеете в виду под оптически устойчивым основанием?

— Дело в том, что зеркала должны управляться с высокой степенью точности, сэр, — сообщил Грегори Райану. — Изолируя их от окружающего грунта, вы устраняете вибрацию, которая может возникнуть, если поблизости пройдет человек или проедет автомобиль. Стоит сдвинуть зеркала на крошечную частицу световой частоты лазера, и вы не получите результат, к которому стремитесь. Здесь у нас применяются основания с гасителями толчков для повышения фактора изоляции от окружающего пространства. Такие системы начали применяться сначала на подводных лодках. Понимаете? А вот эта установка в форме ромба.. ну конечно. Это приемник.

— Что? — Райан снова уперся в каменную стену непонимания.

— Предположим, что вам нужно сделать особенно хороший снимок чего-то. Я имею в виду по-настоящему идеальный снимок. Вы используете лазер в качестве стробоскопического фонаря.

— Но почему здесь четыре зеркала?

— Проще и дешевле изготовить четыре маленьких зеркала вместо одного большого, — объяснил Грегори. — Гм... Интересно, а вдруг они пытаются создать голографическое изображение? Если им действительно удастся замкнуть по фазе осветительные лучи... теоретически это возможно. Тут существует пара проблем, усложняющих достижение этой цели, но русские предпочитают полагаться на грубую силу... Черт возьми! — У майора засияли глаза. — Ну до чего интересная идея! Я подумаю об этом.

— Вы утверждаете, что они построили все это лишь для того, чтобы фотографировать наши спутники? — недоуменно спросил Райан.

— Нет, сэр. Эти установки могут использоваться для фотографирования, в этом нет сомнения. Такое объяснение станет великолепным прикрытием. А система, способная снять изображение спутника на геоцентрической орбите, может вывести из строя спутник. находящийся на низкой орбите. Если представить себе, что эти четыре зеркала являются телескопом, не забудьте, что телескопом можно пользоваться как объективом для фотоаппарата или частью прицела для стрельбы. Они станут также чертовски эффективной системой наведения. Какова мощность энергии, подающейся в' эту горную лабораторию?

Райан положил перед Грегори фотографию.

— В настоящее время эта гидроэлектростанция вырабатывает примерно пятьсот мегаватт. Но...

— Они тянут вторую линию электропередач, — заметил Грегори. — Зачем?

— Здание электростанции двухэтажное — под таким углом этого не видно. Похоже, что в эксплуатацию вводится верхняя часть. В результате пиковая мощность возрастет до тысячи ста мегаватт.

— Сколько поступает в лабораторию?

— Мы называем ее «Бах». Сюда подается около ста мегаватт. Все остальное идет для энергоснабжения «Моцарта», городка, который вырос на соседней вершине. Так что русские удваивают подачу электроэнергии.

— Больше чем удваивают, сэр, — поправил его Грегори. — Если они не собираются намного увеличить размеры этого городка, почему не предположить, что вся добавочная энергия поступает к лазерам?

У Райана едва не перехватило дыхание. Почему я не подумал об этом, черт побери? — мысленно упрекнул он себя.

— Я имею в виду, — продолжал Грегори, — что это составит пятьсот мегаватт дополнительной мощности. Бог мой, а вдруг им удалось добиться прорыва? Скажите, насколько трудно выяснить, чем они занимаются?

— А вы взгляните на снимки и сразу поймете, трудно или нет проникнуть на территорию, — сказал Райан.

— Да. — Грегори посмотрел на него. — Было бы неплохо узнать, сколько энергии содержится в импульсах, излучаемых их лазерами. Когда было построено это место, сэр?

— Примерно четыре года назад, и строительство еще не закончено, А вот «Моцарт» появился недавно. До последнего времени рабочие размещались вот в этих бараках и зданиях материально-технического обеспечения. Мы заметили, когда началось строительство многоквартирного жилого дома одновременно с ограждением по периметру объекта. Как только русские начинают проявлять заботу о работающих на объектах, можно делать вывод, что этому объекту придается особое значение. Если же его окружает ограждение со сторожевыми вышками, он принадлежит военным-

— Как вы узнали об этом? — спросил Грегори.

— Случайно. ЦРУ обновляло метеорологические данные по Советскому Союзу, и один из техников решил провести компьютерный анализ выбора наиболее благоприятных мест для астрономических наблюдений на его территории. Этот район оказался в их числе. За последние месяцы там стояла необычно облачная погода, однако в среднем над горами почти всегда безоблачное небо. То же самое относится к Сары-Шаган, Семипалатинску и еще одному новому объекту, Сторожевому. — Райан достал еще несколько фотографий. Грегори внимательно посмотрел на них.

— Русские не теряют времени даром.