И он решил задачу. Но не сразу - ему потребовалось на размышление еще около часа. А человек-психолог, обдумывая впоследствии поведение Дондрагмера, был весьма огорчен: он все пытался обнаружить определенные различия между логикой человека и месклинита, но пришел к выводу, что общего слишком много.
      Решение, конечно же, предусматривало работу. Даже самые маленькие камни были тяжелыми, зато их было довольно много поблизости, не надо было за ними никуда ходить. И вся команда "Квембли", за исключением Битчермарлфа и тех, кто помогал ему с тележками, принялась собирать камни. Насыпь между носом попавшего в ловушку корабля и большой скалой росла с неплохой скоростью.
      Это было на руку Битчермарлфу: закончив ремонт поврежденного блока, он обнаружил, что насыпь позволяет добраться до таких мест на корпусе, которые прежде были вне пределов досягаемости. Обе группы - и Битчермарлфа, и Дондрагмера - закончили работу почти одновременно. Правда, Битчермарлф так и не смог отремонтировать четыре тележки из-за отсутствия некоторых деталей, но бережно разобрал их на запасные части. Кроме того, он отметил нарушения в местах сцепления, которые, к счастью, были разбросаны по разным участкам корпуса, и вес крейсера распределялся по тележкам все-таки достаточно равномерно. Чтобы вести работы в пятом ряду, практически погребенном в камнях на дне реки, пришлось спустить воздух из нескольких секций амортизирующей подушки. А когда, заменив две тележки, подушку снова подкачали, наклон корпуса слегка изменился, что встревожило Дондрагмера, но ненадолго: изменение оказалось ничтожным.
      Капитан провел большую часть времени, снуя между передатчиком, надеясь услышать что-нибудь о грозящем им потоке, и местом проведения работ, следя за ходом сооружения ската и за скоростью течения. Когда скат был почти готов, воды осталось менее чем на ярд, и поток почти полностью иссяк. Сейчас они находились, скорее, в маленьком бассейне, а не в потоке.
      Давно наступила ночь - солнце зашло уже сто часов назад. Атмосфера полностью прояснилась, и работающим снаружи яростно замигали звезды. Их собственное солнце отсюда не было видно. Даже в самое удачное время его лучи не могли пробиться сквозь плотную атмосферу Дхрауна, а сейчас и подавно: оно висело слишком низко над горизонтом, а может быть, и вообще ушло за горизонт - Дондрагмер точно не знал. Солнце и Фомальгаут, как было известно всей команде, находились в южном направлении, никогда не поднимаясь особенно высоко. Воображаемая линия, соединяющая эти две звезды, сместилась с приходом тьмы примерно на двадцать градусов, как сказали бы люди, или на четыре единицы, как сказали бы навигаторы с Месклина.
      Вне круга, освещаемого прожекторами "Квембли", была почти абсолютная тьма. У Дхрауна не было лун, а звезды давали света не больше, чем на Земле или На Месклине.
      Температура почти не менялась. Ученые Дондрагмера постоянно измеряли параметры окружающей среды, насколько позволяли их оборудование и знания, а затем сообщали результаты на орбитальную станцию. Капитан, в глубине души, все-таки рассчитывал получить взамен кое-какую дополнительную информацию, хотя и понимал, что люди вовсе не обязаны делать это: подобные доклады, помимо всего прочего, являлись просто частью соглашения, заключенного между людьми и месклинитами.
      Капитан предложил своему экипажу самим попытаться поразмыслить над ситуацией. Бордендер, сочтя предложение шуткой, саркастически ответил, что если люди предоставят ему полную картину описания других частей Дхрауна, а также компьютер для обработки данных, то он, так и быть, попытается. Но капитан и не думал шутить. Повторив, что полезные идеи были бы встречены с радостью, он покинул лабораторию.
      Даже ученым было приказано выйти наружу, когда подошло наконец время снимать корабль со скалы. Бордендер, раздосадованный этим, проворчал, что не видит принципиальной разницы между нахождением внутри "Квембли" и снаружи, если произойдет что-то чрезвычайнее. Но Дондрагмер решительно заявил, что это не предмет для обсуждения, а приказ, и даже ученые не отрицали его права настоять на своем. Только сам капитан, Битчермарлф и техник по имени Кенсни из отсека жизнеобеспечения должны были остаться на борту. Сначала Дондрагмер подумал, не взять ли ему на себя функции рулевого, но, поразмыслив, решил, что если окажется повреждена система жизнеобеспечения, то Битчермарлф, лучше зная схему управляющих тяг, скорее почувствует неладное. Хотя энергоснабжение внутренних систем "Квембли" не связано напрямую с движением, но если при соскальзывании корабля или разрушении ската система жизнеобеспечения будет нарушена, лучше кого-то иметь поблизости. Эта система куда важнее самого крейсера: при крайней необходимости, если крейсер разрушится, команда смогла бы добраться назад, до Поселка, таща на себе атмосферное оборудование.
      Строго говоря, руководствуясь своими рассуждениями, капитан должен был оставить на борту только Битчермарлфа и Кенсни, а сам покинуть корабль и наблюдать снаружи. Но Дондрагмер не внял доводам разума и тоже остался на борту.
      Напряжение в толпе месклинитов, собравшихся снаружи неподалеку от огромного корпуса, нарастало по мере того, как матросы выбирали слабину в канатах. Дондрагмер со своего поста на мостике не мог видеть возбужденную толпу, и это помогало ему оставаться спокойным. Позиция Битчермарлфа, наоборот, позволяла ему наблюдать за товарищами, и он, чувствуя общую нервозность, нервничал сам. Наблюдатели-люди, следившие за событиями с помощью передатчика, который специально для этого вынесли из секции жизнеобеспечения и надежно закрепили на камне, торчащем из воды в сотне ярдов от лэнд-крейсера, ничего не видели до тех пор, пока крейсер по-настоящему не начал двигаться. Земляне были спокойны, за исключением Изи и Бенджа.
      Бендж мало внимания уделял внешнему обзору, он наблюдал за экраном командного поста. Вернее, за Битчермарлфом. Одна пара его клешней крепко держала руль, две другие мелькали с почти невообразимой скоростью между рукоятями двигателей, управляющих контрольными канатами, чтобы сравнить натяжение в различных линиях тележек. Сложное переплетение канатов, специально перенастроенных так, чтобы с помощью одного управлять всеми, было стихией Битчермарлфа и подчинялось только ему. Рулевой был очень занят.
      Как только "Квембли" начал пятиться назад, кто-то из людей воскликнул:
      - Какого черта они не установили дистанционное управление или, по крайней мере, индикаторы тяги и мощности на мостике?! Этот бедный жук сходит с ума. Просто не представляю, как он может определить, какая из тележек в данный момент просто хотя бы сцепляется с грунтом, не говоря уж о том, как реагирует на его управление.
      - Будь у него всякие красивенькие индикаторы, он бы их установил, ответил Мерсерэ. - Но Барленнан отказался на своих кораблях от любого оборудования, более сложного, чем то, которое месклиниты могли бы самостоятельно отремонтировать на месте, за исключением случаев, когда по-другому никак было не обойтись. Я согласился с ним, как и все остальные члены комиссии. Смотрите - он соскальзывает, как по льду.
      Из динамика грянул хор возбужденных сиреноподобных воплей, немного смягченный тем, что издававшие их создания пребывали под водой. На непередаваемо долгое мгновение штук шесть тележек провисли под брюхом корабля, в то время как нос "Квембли" сползал со ската, отодвигаясь назад по дну реки. Инженер, который опасался "эффекта мостика", суеверно скрестил пальцы и затаил дыхание. Затем корма медленно начала опускаться по мере того как передние тележки скользили вниз, и наконец вес снова был нормально распределен. Усилие изгиба, которое никто серьезно не просчитал, постепенно уменьшилось. Крейсер съехал на относительно ровное каменистое дно реки и остановился.
      Команда, разделившись на два потока, хлынула вокруг носа и кормы, спеша добраться до главного шлюза, забыв подобрать передатчик. У Изи мелькнула мысль, не напомнить ли об этом капитану, но она тактично решила подождать.
      Однако Дондрагмер не забыл об оставшемся снаружи оборудовании. Как только первые члены команды вынырнули из бассейна, в котором оказался корабль, голос капитана разнесся по переговорным трубам:
      - Кервенсер! Реффел! Немедленно выводите разведывательные флаеры. Реффел, подбери передатчик снаружи и, прежде чем отправиться, удостоверься, что затвор находится на флаере. Затем проделай десятиминутный облет к северо-востоку и возвращайся назад. Кервенсер, облетишь к западу и немного заберешь южнее в течение того же времени. Бордендер, доложи, когда все твое измерительное оборудование будет на борту. Битчермарлф и Такуурч, выйдите наружу и перенастройте контрольные канаты двигателей в нормальное положение.
      Его передатчик на мостике оставался включенным, так что Изи слышала и переводила все приказы, хотя замечание про затвор на флаере ничего не значило ни для кого из них. Она и ее коллеги наблюдали за экраном передатчика, оставшегося снаружи, с большим интересом, так как два крошечных вертолета поднялись из раскрывшегося верхнего отсека. Один, облетев передатчик, оказался вне поля зрения, другой же по-прежнему набирал высоту, направляясь к западу. Картинка закачалась, когда Реффел, подобрав передатчик, установил его внутри своего флаера. Как только флаер поднялся над грунтом, Изи совершенно автоматически переключила селектор на видеозапись - пригодится для будущей работы над картой.
      Дондрагмер одобрил действия Изи, но сам не мог наблюдать за летящим флаером, ему лишь оставалось ждать устного рапорта от Реффела или, через космическую станцию, от Кервенсера, но разведчики молчали.
      Десятиминутные полеты не дали ничего интересного. Но все-таки удалось выяснить, как сообщил Дондрагмер на земную станцию, что "Квембли" находился в долине шириной примерно пятнадцать миль. Ее каменные склоны по меркам Дхрауна считались почти пологими: пилоты оценили наклон градусов в двадцать-тридцать, зато они были очень высокими, не менее сорока футов. К западу, насколько далеко смог забраться Кервенсер, он не обнаружил никаких признаков зарождения нового потока, но отметил, что камни устилавшие дно долины, через две-три мили уступали место скальному грунту, и там, как монетки, были разбросаны бесчисленные озерки, подобные тому, которое сейчас окружало "Квембли". К востоку, на всем протяжении полета Реффела, камни и лужи тянулись до самого горизонта. Дондрагмер, поразмышляв над этим некоторое время, приказал одному из флаеров продолжить облет:
      - Керв, подымись снова в воздух. Рулевым все равно еще несколько часов не управиться. Лети на запад вдоль долины, если получится, спустись как можно ниже, чтобы зацепить светом прожекторов поверхность, и еще раз поищи любые признаки образования нового потока. Пусть это займет часа три, если ты что-нибудь заметишь, конечно, если же видимость будет плохой, возвращайся назад. Я сдаю вахту. Передай Стакенди, чтобы принял командный пост, прежде чем вылетишь.
      Даже месклиниты устают, но время для отдыха Дондрагмер выбрал неподходящее, как впоследствии сказал ему Барленнан. И когда капитан возразил, что все равно ничего не смог бы сделать, даже если бы оставался на посту, его начальник издал месклинитский эквивалент хмыканья.
      - Но ты бы попытался. Ведь потом-то ты нашел выход!
      Дондрагмер не согласился, что его замена была серьезным упущением, но в глубине души вынужден был признать, что в тот момент действительно уходить не стоило.
      Прошло почти восемь часов после отлета Кервенсера, когда за дверью капитанской каюты раздался рев тревоги. Дондрагмер вскочил, и ворвавшийся к нему матрос обрисовал ситуацию коротко и ясно:
      - Капитан, Кервенсер и рулевые все еще снаружи, а бассейн жидкости, в котором мы находимся, замерз.
      6. ПОЛИТИКА
      Раздражение и нетерпение уже весьма ощущались в лаборатории планирования, но пока еще никто не потерял самообладания окончательно. Иб Хоффман, всего часа два назад вернувшийся из месячной командировки на Землю и Дромм, не произнес практически ни слова, лишь запросил свежие данные. Изи, сидевшая рядом с ним, вообще молчала, но ей уже было ясно, что пора любым путем повернуть русло беседы в конструктивном направлении. Требовалось подходящая тема. Например, изменение политики землян на новой стадии проекта. Что ж, это могло оказаться неплохой идеей, но не сейчас. В данный момент это сведется к тому, что люди, сидящие по одну сторону стола, начнут обвинять своих коллег, сидящих напротив, в недостатках нынешней политики. Абсурд. Еще более абсурдно препирательство ученых, до сих пор гадающих, почему это вдруг озеро замерзло, когда температура повысилась. Дельный совет мог бы привести к каким-то рациональным действиям, и вообще Изи казалось, что такой вопрос полезнее обсуждать в лаборатории, а не в конференц-зале.
      Если ее муж немедленно не примет участия в беседе, ей придется вмешаться самой, решила она.
      - Все это я уже слышал сто раз и по-прежнему не считаю убедительным! - резко бросил Мерсерэ. - До какого-то момента это еще имело смысл, но, кажется, этот момент мы давно миновали. Я отлично понимаю - чем сложнее и комплекснее оборудование, тем меньше персонала требуется для управления им, - но тогда специального оборудования должно быть много и специально обученного персонала для обслуживания и ремонта - тоже. И если бы лэнд-крейсеры были напичканы автоматикой, как настаивали некоторые мои коллеги, мы бы и обошлись на Дхрауне всего сотней месклинитов вместо пары тысяч - _с_п_е_р_в_а_. Но все эти машины - все до единой - к настоящему времени уже давно превратились бы в ненужный хлам, потому что мы не смогли бы доставить сюда ни квалифицированный персонал, ни запасное оборудование. Поймите, месклиниты пока еще не могут полностью освоить наши технические достижения. Я согласен с этим, Барленнан согласен с этим. Как я уже говорил, это имело смысл.
      - Но вы, Аукойн и, по какой-то причине, Барленнан пошли еще дальше: вы были против включения в список оборудования вертолетов. Мне известно: среди создателей проекта имелись люди, считавшие, что месклинита никогда не научить летать, и, быть может, именно агорафобией мотивировались поступки Барленнана. Но, в конце концов, он смог понять, что без воздушной разведки лэнд-крейсерам не пройти по неизвестной территории больше нескольких миль, и чтобы исследовать хотя бы только Нижнюю Альфу, при таком темпе понадобится чертова уйма времени. Именно благодаря этому аргументу нам удалось убедить его.
      Однако имелось много другого оборудования, которое мы с удовольствием бы им предоставили, весьма полезного и оправдавшего бы себя, но от поставки которого _о_н_ отговорил _н_а_с_. Никакого оружия - тут я согласен, оно было бы бесполезно. Но никакого радиооборудования для связи на коротких дистанциях? Никаких переговорных устройств для Поселка? Это просто сущая нелепица, что Дондрагмеру приходится вызывать нас, находящихся от него в шести миллионах миль, чтобы просить передать его доклады Барленнану в Поселок. До сих пор это было не так уж важно, поскольку Барл не мог помочь Дону физически да и временное запаздывание, в общем-то, невелико, в обычных обстоятельствах это просто глупо. Но _т_е_п_е_р_ь_, когда исчез первый помощник Дона, это стало исключительно важным: исчез он в сотнях миль от "Квембли" или не далее чем в десяти? И никто в галактике не может с ним связаться - ни отсюда, ни с крейсера. Почему же Барл был против радио. Алан? И почему вы были против? Макдевитт распалился не на шутку.
      - По той самой причине, которую вы только что назвали, - ответил Аукойн с ноткой резкости в голосе. - Проблема обслуживания.
      - Вы несете чушь, - вскинул голову Макдевитт. Нет никакой проблемы с обслуживанием простого акустического прибора и даже, если уж на то пошло, видеопередатчика. Насколько мне помнится, четыре такие штуки Барленнан протащил с собой по Месклину в первом контролируемом людьми путешествии, которое состоялось лет пятьдесят тому назад. И ни один из них не причинил никому ни малейшего беспокойства. Сейчас подобных приборов на Дхрауне около шестидесяти, и за истекшие полтора года ни с одним из них ничего не случилось. Барленнан должен это знать, и вы тоже. Более того, почему мы передаем их сообщения именно таким образом, как сейчас? Почему мы используем для передачи не автоматику, а целый штат переводчиков, которые, в силу разных причин, замалчивают кое-какие вещи - извини, Изи. И вы не докажете мне, что за все время на станции возникла хоть одна-единственная проблема с обслуживанием радиопередающего оборудования. Кто и кого здесь пытается обдурить?
      Изи пошевелилась: это уже пахнет настоящим скандалом. Ее муж коснулся руки Изи жестом, который она отлично поняла: он сам собирается вмешаться. Но прежде он предоставил Аукойну возможность ответить:
      - Никто никого не пытается обдурить. Я вовсе не имел в виду техническое обслуживание оборудования. Это просто неудачный выбор выражения. Этика - вот о чем надо говорить. Месклиниты - весьма умелые, умные и самоуверенные существа, по крайней мере те из них, с кем нам доводилось встречаться. Они бороздят под парусами тысячемильные просторы океана Месклина на своих странных составных суденышках, оторванные от дома, без всякой надежды хоть на какую-то помощь со стороны, многие месяцы предоставленные самим себе и своей судьбе, - совсем, как люди несколько веков назад. И, по общему нашему мнению, возможность легкодоступной связи друг с другом могла бы подорвать их уверенность в себе. Признаюсь, я не на сто процентов уверен в этом. Месклиниты - не люди, хотя их разум во многом подобен нашему; кроме того, имеется еще один весьма важный фактор, значение которого мы пока не можем оценить, а может быть, никогда не сможем: нам неизвестна их средняя продолжительность жизни, хотя ясно, что она гораздо больше нашей. И все-таки Барленнан согласился с нами насчет радио. Ведь он сам, именно он, поднял этот вопрос - и никогда не жаловался на затруднения со связью.
      - _Н_а_м_, - неожиданно вмешался Иб.
      Аукойн посмотрел на него сначала с удивлением, затем с недоумением.
      - Да, Алан, - подтвердил Иб, - именно это я и хочу сказать: он не жаловался _н_а_м_. А что он думает про себя - одному богу известно.
      - Но почему же он не жалуется или хотя бы не попросит радио, если пришел к выводу, что оно ему необходимо? - воскликнул Мерсерэ.
      Планировщик не хотел сдавать позиции, однако, как с удовлетворением отметила Изи, агрессивность в его голосе исчезла.
      - Я и сам не понимаю, почему, - признался Хоффман. - Просто вспомнилось кое-что. Я слышал о первых контактах с Барленнаном: тогда, несколько десятилетий назад, он был настроен весьма дружественно, практически чуть ли не поклонялся таинственным чужакам с Земли, Панеша и Дромма, во времена экспедиции "Тяготение" он выполнял для землян работу по просьбе людей, а затем вдруг, в самом конце экспедиции, неожиданно фактически пошел на шантаж: вынудил нас на своих условиях согласиться с требованиями, с которыми, как считают пять землян, семь панешек и девять дроммиан из каждых десяти, мы ни за что не должны были соглашаться. Вы не хуже меня знаете: передавать развитую технологию или хотя бы просто основы науки в распоряжение расы, которая еще не достигла эпохи технического развития, чрезвычайно опасно. Экологи просто кипят от возмущения, потому что считают - каждая раса должна иметь право самостоятельно преодолевать болезни своего роста, а ксенофобы орут на всех углах, что мы вооружаем против самих себя зловредных чужаков. На нас накидываются историки, потому что мы искажаем картину исторического развития, администраторы же боятся, что возникнут проблемы, с которыми они пока не научились справляться.
      - Ксенофобы сами опасны больше всех, - резко перебил его Мерсерэ. Эти психи считают само собой разумеющимся, что любые негуманоидные существа сразу же автоматически должны стать нашими врагами, едва лишь позволят технические возможности. Именно поэтому мы предоставляем месклинитам только то оборудование, которое они заведомо не смогут дублировать, - вроде термоядерных конвертеров или других вещей, которые нельзя разобрать и изучить по деталям без использования пяти уровней промежуточного оборудования. Аргументы Алана звучат довольно-таки неплохо, но это всего лишь отговорка. Вы, как и я, знаете, что можно научить месклинита летать на челноке, автоматизированном в разумной мере, если пульт управления приспособлен к его клешням. И нет на этой станции ни одного ученого, который не отдал бы три кварты своей собственной крови, лишь бы челнок, набитый физическими образцами и инструментами собственного изобретения, начал курсировать между станцией и поверхностью Дхрауна.
      - Ну, не совсем так, хотя доля правды в этом есть, - хладнокровно возразил Хоффман. - Я согласен с твоей личной оценкой ксенофобов, Бойд, но факт тот, что благодаря дешевой энергии хороший межзвездный грузовик может окупить затраты на свое строительство за четыре - пять лет, а межзвездная война теперь не кажется такой уж невозможной, как раньше считалось. Кроме того, вы знаете: отсеки на нашей станции не потому такие просторные, что мы страдаем излишней расточительностью, а потому, что они, определенно, предназначены и для других целей. Например, средний дроммианин, обнаружив отсек, в который не смог бы протиснуться, сразу же заподозрил бы, что здесь дело нечисто, что от него намеренно что-то скрывают. У них напрочь отсутствует понятие уединенности, и, по нашим стандартам, большинство из них просто параноики. И если бы с самого начала мы не поделились с ними технологией, мы сами создали бы целую планету высоко развитых ксенофобов, гораздо более опасных, чем все до сих пор произведенное Землей. Не знаю, отреагировали бы месклиниты подобным же образом, но по-прежнему считаю, что создание Колледжа на Месклине - крупнейший успех нашей политики с тех пор, как первый дроммианин был допущен к учебе в МТИ [Массачусетский технологический институт]. И месклинитам пришлось шантажировать нас, чтобы добиться именно _э_т_о_г_о_.
      - Удручающая правда, - согласился Мерсерэ. - Но все это имеет лишь побочное значение. Главное же сейчас в том, что мы просто не знаем, что в действительности думает или планирует Барленнан. Тем не менее, будьте уверены, он не согласился бы переправить две тысячи своих парней, включая и самого себя, на почти совершенно неизвестный мир, с высокой степенью вероятности исключительно опасный даже для существ вроде него, не имея на то какой-то очень веской причины.
      - Мы сами спровоцировали его, - кивнул Аукойн.
      - Да. Мы попытались перещеголять его в искусстве шантажа, - поддержал Хоффман. Мы согласились продолжать обучение в Колледже на Месклине, несмотря на возражения многих наших сотрудников, если он сделает для нас работу на Дхрауне. При этом с обеих сторон не упоминалось ни о какой материальной компенсации, хотя месклиниты отлично знают о зависимости уровня благосостояния от уровня знаний. Мне бы очень хотелось считать Барленнана идеалистом, но, боюсь, его идеализм прекрасно уживается с шовинизмом. И кто знает, как далеко это может его завести?
      И еще одно. Нам не пришлось согласовывать с месклинитами состав оборудования для них. Они беспрекословно согласились с нашим выбором, какие бы не имели на этот счет личные мнения. И что же теперь? Мы можем помочь им лишь информацией о некоторых физических реальностях, которые им незнакомы и с которыми их ученым не справиться самостоятельно, и у нас имеются возможности высокоскоростных вычислений. Вот и все. А там, внизу, одна из исключительно дорогих исследовательских машин оказалась вмерзшей в озеро вместе с сотней живых существ, которые для некоторых из нас представляются лишь придатком к этой машине, но для остальных дни прежде всего являются личностями. И если мы хотим изменить нашу политику, надо настоять на том, чтобы Барленнан получил челнок, набитый новой аппаратурой. Но вряд ли это можно назвать нашей насущной проблемой в данный момент, Бойд. Я просто не знаю, что такого послать вниз, чтобы хоть немного помочь Дондрагмеру.
      - Наверное, ты прав, Иб, но я не могу не думать о Кервенсере, и насколько лучше было бы, если... - Мерсерэ умолк.
      - Помни, он мог прихватить с собой один из передатчиков. У Дондрагмера их три, не считая одного, установленного на командном мостике, и все они - портативные. Решение - брать передатчик или не брать - целиком зависело от самого Кервенсера и его капитана. Давайте пока оставим в стороне все "если" и попытаемся придумать что-нибудь конструктивное, решительно заявил Хоффман.
      Мерсерэ успокоился, хотя и слегка обиделся на Иба за его последнюю фразу. Не отвлекаясь больше на реплики, планировщик снова взял бразды правления в свои руки и, глядя на противоположный край стола, где сидели ученые, сейчас уже притихшие, обратился к ним:
      - Итак, доктор Макдевитт, вы пришли к какой-нибудь общей точке зрения относительно того, что там, внизу, произошло?
      - Не совсем, но есть одна идея, которую стоит проверить. Как вы знаете, наблюдатель "Квембли" сообщал, что температура почти не изменялась с того момента, как разошелся туман; никакого источника теплового излучения не было замечено; наблюдалось разве что весьма незначительное потепление. Зато там, где они застряли, барометрическое давление все время росло, хотя и очень медленно. Предыдущие показания - во время движения нельзя принимать во внимание из-за неопределенности положения, но температура все время была ниже точки замерзания и воды, и жидкого аммиака, однако, пожалуй, выше, чем смеси воды и моногидрата аммиака. Мы все еще не пришли к единому мнению, могло ли первоначальное таяние быть вызвано аммиачным туманом, вступившим в соединение со снегом, по которому двигался "Квембли". Дондрагмер опасался такой возможности; и если это верно, нынешнее замерзание могло произойти из-за испарения аммиака из этой смеси. Нам необходимы данные по аммиачной составляющей...
      - Что? - почти одновременно переспросили Хоффман и Аукойн.
      - Извините, - спохватился Макдевитт. - Научный сленг. Речь идет о парциальном давлении аммиака в насыщенной водоаммиачной смеси. Нам нужны данные, которые бы либо доказали, либо опровергли эту идею, и, конечно же, месклиниты таких замеров не делали.
      - А они могли бы?
      - Уверен, мы смогли бы выработать какое-то совместное решение, но не знаю, сколько времени это займет. - Макдевитт на секунду задумался. Пары воды не должны мешать; равновесное давление смеси значительно ниже, чем чистого аммиака при той же температуре. Работа не должна быть слишком трудной.
      - Как я понимаю, это лишь гипотеза, а не подтвержденная теория? Достаточно ли она хороша, чтобы служить в качестве основы для действий? усомнился Аукойн.
      - Все будет зависеть от самих действий.
      Аукойн нетерпеливо махнул рукой, и атмосферный физик продолжил:
      - По сути, я бы не стал рисковать, не стал бы действовать по принципу "все или ничего". Я бы попытался испробовать все, что угодно, насколько позволят запасы материалов на "Квембли", лишь бы это не привело к новой опасности.
      Мерсерэ кивнул, соглашаясь.
      - Хорошо, - произнес он. - Тогда, может быть, вы останетесь придумать еще что-нибудь? Или, возможно, стоит обсудить эту идею с кем-то из месклинитов? Вдруг они подкинут что-то полезное?
      Макдевитт поджал губы и на мгновение задумался.
      - Мы с ними разговариваем довольно часто, но, по-моему, если и удастся придумать что-то стоящее, так только здесь. - Он резко замолчал.
      Изи с мужем постарались скрыть усмешки. Аукойн кивнул, казалось, не заметив этого faux pas [ошибочный ход (фр.)].
      - Ладно, - решил Мерсерэ. - Возвращайтесь назад в секцию связи, и удачи вам. Если кто-то - вы или они - придумает хоть что-нибудь мало-мальски полезное, немедленно сообщите нам.
      Четверо ученых, кивнув в знак согласия, вместе покинули конференц-зал. Десятеро оставшихся несколько минут сидели молча, а потом Аукойн выразил вслух то, о чем думали и с чем были согласны все присутствующие, кроме одного.
      - Давайте смотреть правде в глаза, - медленно произнес он. Настоящая баталия начнется тогда, когда мы передадим это сообщение Барленнану.
      Иб Хоффман резко выпрямился.
      - Вы еще этого не сделали? - бросил он.
      - Изи сообщила им о факте вынужденной остановки, и потом мы передали промежуточные доклады о ходе ремонтных работ. Насчет обмерзания мы пока еще ничего не говорили.
      - Но почему же?!
      Изи явственно распознала сигналы опасности, прозвучавшие в голосе мужа, и подумала, хочется ли ей как-то сгладить надвигающуюся бурю или нет.
      - Вы, - напрягся Аукойн, - не хуже меня понимаете - почему. Узнает ли он об этом немедленно, или через десять часов, или от самого Дондрагмера, если тот вернется в Поселок через год, - сейчас не имеет значения. На данный момент Барленнан ничем не может им помочь. Хотя, в принципе, у него есть такая возможность, но нам это не понравилось бы.
      - И это... - прозвучал елейный голос Изи. Она уже решила, какую линию поведения выбрать в разговоре.
      - Вы и сами хорошо знаете: можно послать на помощь "Квембли" один из двух лэнд-крейсеров, все еще находящихся Поселке. Именно так он и хотел поступить, когда случилась та история с "Эскетом".
      - И вы по-прежнему возражаете против этого. - Голос Изи звучал утвердительно.
      - Конечно, - решительно подтвердил Аукойн. - И по той же самой причине, с которой Барленнан, как вам известно, согласился тогда. И дело не в том, что у нас имеются вполне определенные планы относительно тех двух лэнд-крейсеров, это лишь часть проблемы. Что бы вы ни думали, Изи, я вовсе не считаю чью-либо жизнь маловажным фактором только потому, что речь идет не о человеке. Тем не менее, я действительно возражаю против бесцельной траты времени и ресурсов, потому что изменение политики в самый разгар операции, как правило, приводит и к тому, и к другому.
      - Но если вы утверждаете, что жизни месклинитов значат для вас ничуть не меньше, чем жизни людей, то как можно говорить о каких-то тратах?
      - Подумайте, Изи, - и вы поймете. Не хочу обидеть вас, но вы игнорируете тот факт, что "Квембли" находится примерно в десяти тысячах миль от Поселка, если измерять по прямой линии или лететь по воздуху, а если взять маршрут, которым они прошли, это составит более тринадцати тысяч миль. Спасательная машина просто не может покрыть это расстояние менее чем за двести - двести пятьдесят часов. А последние четыреста миль, которые "Квембли" несла река, могут оказаться вообще непроходимыми.