– Ну… - составив недавно карту окрестностей, Роджер хорошо представлял себе, что такое прочесать хотя бы одну квадратную милю. - Более-менее посмотреть успеем. Я отправляюсь прямо сейчас, если ни у кого больше нет никаких предложений. Пошли, Эди?
Та молча встала и направилась вслед за ним к дому. Отец с явным удовольствием смотрел им вслед.
– Все-таки что-то мне не нравится в его теории, - вдруг сказал он Дональду. - А жаль. Он, кстати, вполне может оказаться прав. Возможно, им там надоело платить за табак - а в естественных науках они, несомненно, разбираются гораздо лучше нас.
– Если они захотят отыскать живой табак, им придется немало повозиться, - ответил ему сын. - Лучше для них все-таки продолжать дружить с нами.
– Как бы им это объяснить? - пробормотал мистер Винг.
Между тем Роджер и его сестра не теряли времени даром. На сей раз они не повторили ошибку с провизией. Взяв с собой несколько сэндвичей (мать давно уже примирилась с тем, что неожиданные налеты на кладовую неизбежны при нормальной лесной жизни) и захватив по фляге с водой, оба отправились на восток. Билли и Марджи где-то играли, так что ускользнуть от них оказалось проще простого. Отец описал им дорогу достаточно подробно, так что проблем с отысканием саррианского передатчика у них не возникло. А уже оттуда брат и сестра начали свои поиски. По предложению Эдит они разделились - она пошла в сторону дома по южным склонам гряды, а Роджер - по северным. Они договорились держаться по возможности выше, чтобы один мог хотя бы большую часть времени слышать другого. Учитывая острый недостаток времени, искать следы в лесу не имело смысла - но, глядя сверху, можно было обнаружить горелые пятна, вроде недавно замеченного Роджером, или переломанные кроны деревьев. Во всяком случае, такой образ действий позволял обследовать значительно большую площадь. Они даже не обсуждали вопрос, что лучше - быть уверенным относительно небольшого района или не очень уверенным относительно крупного.
Когда Кен совершал свою посадку, ни Роджера, ни Эдит на этом холме не было. Судьба распорядилась так, что они оба оказались в тот момент поблизости, но совпадения на этом кончились. Тем не менее в запасе у судьбы был еще один трюк.
До того утра Роджер считал чем-то самим собой разумеющимся, что все дальнейшие визиты торпед будут совершаться по ночам, как и самый первый. Рассказ отца несколько поколебал это убеждение; с этого момента прошло всего три-четыре часа, и Роджер не забывал довольно часто поглядывать вверх. Поэтому нет ничего удивительного в том, что спускающуюся торпеду он все-таки заметил.
Та находилась почти в полутора милях от него, и деталей он различить не мог - но не было никаких сомнений, что это вовсе не птица. Издалека покачивающаяся фигура Кена выглядела на редкость странно. Как бы то ни было, у Роджера не возникло никаких сомнений относительно того, что это такое. Издав громкий крик, который его сестра должна была услышать (но могла и не услышать), он сломя голову помчался вниз по склону.
Сперва он бежал очень быстро, но неровная каменная поверхность не представляла особых проблем для его острого зрения и крепких мускулов. Затем мальчик добрался до зарослей, и его продвижение сильно замедлилось. Поначалу он по-прежнему торопился изо всех сил, но затем осознал, что ему предстоит еще перебраться через один холм и подняться на другой. Это заставило его притормозить.
Он промочил и сильно исцарапал ноги, страшно запыхался, но через три четверти часа добрался-таки до гребня того холма, на который, насколько он мог прикинуть, опускалась торпеда. Эдит он нигде не видел, но про нее он и позабыл - хотя должен был вспомнить, когда остановился на вершине, чтобы перевести дыхание и оглядеться в поисках своей цели. Но зато отсюда он увидел торпеду - на другой стороне холма, чуть ниже его самого. Там же был и Салман Кен.
Роджер знал, как выглядят те чудовищные защитные костюмы, которые иногда используются при работах на большой глубине или в условиях высоких температур. Поэтому вид Кена его не слишком удивил - во всяком случае, несомненно, меньше, чем если бы он увидел саррианина без скафандра. Снаряжение придавало инопланетянину более гуманоидный вид - человеку не пришлось бы сильно искривляться, чтобы влезть в такой скафандр.
По чисто инженерным соображениям каждая из двух ног скафандра имела только одно «колено», соответствовавшее верхнему суставу саррианской конечности; вертикально расположенное тело было примерно человеческих размеров и цилиндрической формы; верхних конечностей тоже было всего две. Они, правда, выглядели гораздо более гибкими, чем понадобилось бы для человеческих рук, - но по крайней мере снаружи не было видно, что каждая управляется изнутри двумя щупальцами. Манипуляторы на концах смотрелись довольно естественно, хотя и были устроены гораздо сложнее, чем когтеобразные захваты, которые мальчик видел на изображениях водолазных костюмов. С такого расстояния он не мог определить, что находится за стеклом, и поначалу просто не осознал, насколько обладатель странного костюма не похож на человека.
Некоторое время он просто стоял и смотрел - а затем издал крик. Именно этот крик и остановил пристегивавшегося Кена. До этого момента внимание ученого было полностью поглощено делом, и Роджера он не замечал. А теперь все, что он мог, - это глядеть на него. Сам он в этот момент стоял лицом не в том направлении, откуда донесся голос, - но туда было обращено одно из стекол в шлеме скафандра. Увидев существо, бежавшее к нему с вершины холма, Кен потерял всякое желание пытаться сейчас повернуть весь корпус - он просто глядел в ту сторону одним глазом, который мог туда повернуть. Ему даже в голову не пришло, что существо может повести себя враждебно.
Роджер тоже об этом совершенно не подумал. Слишком уж схоже они с Кеном мыслили, даже несмотря на все физическое отличие. Они просто встали друг против друга; Кен все-таки развернулся, чтобы иметь возможность воспользоваться обоими глазами, и теперь каждый впитывал всю поступавшую к нему зрительную информацию. У каждого имелись преимущества: для Роджера местное освещение было нормальным, Кен же видел землянина всего, не укрытого парой сотней фунтов металла.
Теперь Роджер смог разглядеть лицо за стеклом и зачарованно следил за огромными саррианскими глазами, двигавшимися независимо друг от друга. На этом лице не было никакого подобия носа, зато рот оказался широким, тонкогубым и удивительно похожим на человеческий.
Молчание затянулось.
Прервал его Фет, который, услышав окрик Роджера, с каждой секундой начинал все больше тревожиться:
– Что там случилось? Что-то не так? Кен, ты в порядке?
Ученый почувствовал, что снова способен говорить.
– Да, в полном. Как вы могли догадаться, у нас теперь есть компания. - Он начал было описывать Роджера по возможности подробно, но вскоре техник прервал его:
– Это все не годится. Мы должны отправить туда теле- или хотя бы фотокамеру, даже если для этого мне придется изобрести принципиально новую систему. Не надо описывать это существо - лучше попробуй с ним поговорить!
Роджер всего этого не слышал, поскольку Фет не включал динамик, имеющийся у зонда. Но теперь это упущение было исправлено, и следующие слова Кена дошли и до мальчика:
– Но что я ему могу сказать? А вдруг оно слышало о нашей ошибке той ночью? Или вдруг это то же самое существо? И если я скажу ему «золото!», оно убежит или набросится на меня. Не то чтобы я этого боюсь, но это затруднит продолжение знакомства.
– Ну, ты только что употребил это слово. И как оно реагирует? Я только что включил динамик.
Кен, который об этом узнал только сейчас, испуганно взглянул на Роджера.
Последний, разумеется, смог понять только слово «золото». Он имел все шансы пропустить и его - даже при том, что Кен выговаривал непривычные звуки предельно тщательно. Но Роджер искренне полагал, что все это время инопланетянин обращался к нему. Голоса пришельцев он не различил и счел их одним и тем же - благо все звуки доносились из зонда, продолжавшего висеть почти над головой Кена.
– Не хочу я вашего золота - если оно будет таким же, как в тот раз!
И снова из всей фразы слушатели поняли только одно слово. К Кену возвратилась надежда: возможно, это существо не расслышало, или они с Фетом не совсем правильно поняли звуки, с которыми столкнулись во время атмосферных экспериментов.
– Золото? - спросил он.
– НЕТ! - яростно выкрикнул Роджер, отрицательно помотал головой и попятился. Первый жест ничего не означал для саррианина, но второй оказался достаточно красноречив.
– Фет, ты записал это его последнее слово? Судя по его действиям, в их языке оно означает выражение отрицания. Кен сделал небольшую паузу и произнес:
– Золото - нет?
Роджер заметно расслабился, но голос его остался еще взволнованным:
– Нет, ни золота, ни платины - у меня нет табака! - Он продемонстрировал пустые руки и вывернул карманы, чем несказанно помог ученому, уже давно гадавшему, является ли одежда на аборигене чем-то искусственным.
– Показывай на вещи и называй их, - вмешался сверху Фет. - Как еще, по-твоему, учат язык? Это щебетание, которое я слышу, просто ни на что не похоже!
– Хорошо, только не забывай, что я не только слышу, но и вижу. Это тоже кое-что значит. Если хочешь, чтобы у нас что-нибудь получилось, постарайся не говорить без необходимости - а то как оно определит, кто из нас разговаривает с ним? Ведь все звуки доносятся из одного динамика. Я обращусь к тебе, если мне будет надо.
Фет ничего не ответил на это весьма существенное замечание, и Кен, подождав немного, начал следовать совету техника.
Поскольку Роджер все время размышлял над той же проблемой, он сориентировался мгновенно - и саррианин вскоре стал оценивать уровень человеческого развития гораздо выше, чем делал это до сих пор, опираясь только на рассказы Ладжа Драя. Очень быстро были выяснены английские слова, обозначающие камень, куст, траву, гору, облако; числительные от одного до десяти. Удалось выяснить также и смысл нескольких глаголов. На этом этапе общение несколько застопорилось, и Роджер с некоторым облегчением сменил тему, услышав отдаленный зов.
– Господи, я же совсем забыл про Эди! Она же могла решить, что я упал со скалы, или что-нибудь в этом духе! - Он повернулся в том направлении, откуда послышался голос, и отозвался на него, вложив всю силу своих легких. Сестра услышала его и, в свою очередь, отозвалась сама. Минут через десять-пятнадцать такой переклички девочка наконец добралась к месту действия. К удивлению Роджера, она явно заколебалась, подходить ли ей к Кену.
– Что с тобой? Как мне кажется, он просто хочет поговорить.
– А ты больше не обжигался?
– Нет, а с чего ты взяла?
– Ты что, не чувствуешь жара?
Как ни смешно, Роджер действительно ничего не замечал. Он ни разу не приближался к пришельцу ближе чем на пятнадцать футов. С такого расстояния вполне можно было почувствовать исходящее от скафандра тепло, но не испытывая при этом неприятных ощущений, и захваченный новыми впечатлениями Роджер просто не обратил на это внимания. Для Эдит же, чье самое яркое представление об инопланетянах составилось из рассказа о недавних ночных приключениях брата, эта особенность встреченного ими существа воспринималась наиболее заметной.
Роджер, теперь также обнаруживший шедший от пришельца жар, подошел к инопланетянину поближе и осторожно протянул руку к металлу. Остановиться ему пришлось более чем в футе от скафандра Кена.
– Ничего себе! Он действительно
оченьгорячий. Возможно, атом все дело - им тогда и в голову не пришло, что я могу обжечься об их золото. Как ты думаешь?
– Не знаю. И мне хотелось бы узнать, как же он может жить, если он такой горячий. Папе тоже было бы это интересно. Он скоро сюда придет. Может, я пойду и скажу ему, пока ты удерживаешь это существо здесь?
– А как я его удержу? Кроме того, когда он придет, будет уже очень поздно. Давай попробуем договориться с ним на завтра. - Он снова повернулся к Кену, не дожидаясь, когда Эди задаст совершенно резонный вопрос «Как?».
Дело, однако, оказалось не столь уж сложным. Время - вещь абстрактная, но если его измерять при помощи таких явлений, как видимое движение солнца, о нем можно договориться при помощи знаков, достаточно понятных любому разумному существу. Когда Роджер прекратил размахивать руками, Кен уже без труда пришел к заключению, что оба аборигена придут на это место на следующий день вскоре после восхода. Ученый был очень рад прекращению беседы, поскольку ноги его к этому времени почти онемели от холода. Он снова стал пристегиваться к висящей в воздухе торпеде, а дети, оглянувшись перед тем, как скрыться за деревьями, увидели, что странное сооружение из скафандра и торпеды стало подниматься вверх, постепенно набирая скорость. Они остановились и продолжали смотреть, пока пришелец со своим аппаратом не превратился в маленькое пятнышко, которое вскоре скрылось из виду, после чего оба наконец отправились домой.
15
Мистер Винг не просто заинтересовался - он был совершенно потрясен рассказом детей. Ему хватило рассудительности, чтобы понять, что никакие действия кого-либо из его семьи не могли послужить причиной неожиданного перехода инопланетян к активному и непосредственному исследованию Земли, но действия пришельцев могли бы очень помочь ему в его собственных планах. Поэтому вечерний ужин состоял в основном из разговоров - больше не было смысла пытаться скрыть все происшедшее от кого-либо из членов семьи. Миссис Винг, конечно, знала обо всем с самого начала; Роджер и Эдит многое выяснили этим утром, но Билли и Марджи не обладали ни должной информцией, ни знаниями, чтобы действительно оценить ситуацию. Их вопросы здорово мешали проводить совещание, но только Роджер позволял себе проявлять нетерпение. Но поскольку даже он не выражал напрямую свое презрение к невежеству младших, общий тон беседы оставался мирным, и в результате удалось принять несколько важных решений.
– Мне кажется, - сказал мистер Винг, - что у этих существ - их даже можно назвать людьми, благо мы теперь приблизительно представляем, на что они похожи - так вот, теперь у них взялись за работу ученые. Мне совершенно непонятно, почему они так долго медлили…
– Посмотри как-нибудь на снимок Млечного Пути, и ты поймешь, в чем дело, - вмешался Дон.
– Так оно или не так, но это может оказаться для нас полезно. Теперь вниз, без сомнения, будут спускаться исследователи и аппаратура. И вряд ли они сильно удивятся, если некоторая часть последней пропадет. Я не хотел бы учить своих детей дурному, но я был бы очень рад, если бы нам удалось утащить какой-нибудь из приборов и разобрать его.
– Как я понимаю, ты больше не боишься, что спугнешь их, - миссис Винг произнесла это как утверждение, а не как вопрос.
– Нет. Я не в состоянии повлиять на их решение - продолжать торговлю или нет. Возможно, это зависит от того, что удастся добиться их ученым. Меня это не слишком расстраивает: табак им явно очень нужен, а я сильно сомневаюсь, что он будет расти на какой-либо другой планете. Конечно, я чувствовал бы себя гораздо увереннее, если бы знал, для чего он им нужен. Я как-то привык к мысли, что они курят его, как и мы, но с учетом того, что мы узнали об их нормальной температуре, это кажется маловероятным.
Но вернемся к делу. Любой, кто будет с ними говорить, может предложить им спустить второй передатчик, возле нашего дома, чтобы они могли приземляться тут, рядом. Я не вижу никакого смысла проходить пять миль туда и пять миль обратно каждый день только для того, чтобы просто поговорить. Кстати, Роджер, не окажется ли, что мы произведем на них лучшее впечатление, если сами будем изучать их язык, а не учить их нашему?
– Может быть. Я не задумывался.
– А как насчет торговли, папа? - спросил Дон. - Все будет как раньше или, может, мы попробуем передавать наш товар через этих исследователей?
Отец немного подумал.
– Лучше придерживаться прежнего порядка, - сказал он наконец. - У нас нет никакой уверенности, что торговцы и ученые работают вместе, а было бы очень жаль расстраивать наших покупателей. Возможно, когда мы завтра пойдем на встречу, тебе стоит подойти к передатчику и послать сигнал. Лучше будет захватить с собой пачку сигарет. Конечно, обычно они отвечают дня через два-три, но если торговцы работают вместе с этими учеными, то в этот момент они могут оказаться гораздо ближе. Так что лучше подготовиться к тому случаю, если они ответят сразу.
– Ты хочешь сказать, что я должен буду, если понадобится, оставаться возле передатчика целый день?
– Гм… этого не надо. Поболтайся там немного, а затем возвращайся к нам. Оттуда можно будет увидеть, если спустится еще одна торпеда - там по прямой не более двух миль, так что у нас есть все шансы ее заметить.
– Хорошо. Я подаю сигнал, а остальные в это время общаются, пытаясь предложить опустить еще один коммуникатор - если, конечно, нам удастся в достаточной степени освоить их язык, чтобы передать эту мысль, - тут Дон неожиданно сменил тему. - Папа, у меня только что появилась новая идея. Ты сказал, что между сигналом и прибытием торпеды проходили неодинаковые промежутки времени?
– Верно. Не меньше двух дней и не больше трех.
– Ты не мог бы сообщить мне даты, когда ты подавал сигналы, с указанием моментов прибытия? Чем больше, тем лучше. Думаю, что с их помощью я смогу кое-что просчитать.
Мистер Винг ненадолго задумался.
– Кое-что я помню. Думаю, что мне удастся восстановить даты за последнюю пару лет, а если получится, то и некоторые более ранние. А что ты с ними собираешься делать?
– Я предпочел бы не говорить, пока не буду более уверен. Так что давай посмотрим, что тебе удастся вспомнить.
С помощью прочих членов семьи, знавших, в какие дни отец отсутствовал - здесь оказался невероятно полезен дневник, который вела Эдит, - удалось получить пару дюжин цифр, которые были достаточно точны, чтобы удовлетворить Дона. Он немедленно поднялся в свою комнату, забрав с собой и эти записи.
После этого разговор постепенно перешел в область чистой фантазии, и к тому времени, как пора было ложиться спать, они придумали немало красивых вариантов на тему того, как живут их огненные гости. Особенно интересными неизменно оказывались идеи Марджи - пусть и за счет их правдоподобия.
Между тем Салман Кен не тратил время на фантазирование. Он еще не закончил разработку плана действий, но ряд идей постепенно выкристаллизовывался у него в голове.
Когда он вернулся на «Кареллу» и вылез из своего неуклюжего скафандра, то сразу поспешил переговорить с Фетом. Поначалу при этом присутствовал Ли, он даже прошел вместе с ними в комнату Кена, где должен был состояться разговор, - но Кен и Фет выразительно переглянулись, и далее их диалог принял скучный профессиональный оттенок. Он был достаточно понятен, чтобы можно было определить, что речь идет о сложных физических и химических вопросах, связанных с хранением семян, если такие сохранились в добытых образцах почвы. Первое время казалось, что Ли все же останется и будет слушать ученых, но внезапно Фет в приступе гениальности стал спрашивать пилота, что тот думает о том или ином узкоспециальном вопросе. Это кончилось тем, что Ордон Ли сбежал от них в рубку управления.
– Не то чтобы он глуп, - сказал Фет, глядя ему вслед, - но он явно чувствует себя несколько неуверенно, когда речь идет о его образовании. Ну, так что ты хотел сохранить в тайне от Драя?
– Подозреваю, - ответил Кен, - что наш работодатель захочет прослушивать запись всего происходившего на Третьей, как только нам удастся наладить с местными хоть сколько-нибудь нормальное общение. У меня есть некоторые идеи относительно того, чем для нас эти существа могут быть полезны, и мне бы не хотелось, чтобы Драй слышал все наши беседы. Поскольку предотвратить прокручивание записей мы никак не можем, я хотел бы знать, можно ли подсоединить меня напрямую к динамику торпеды - так, чтобы звук не был слышен здесь, наверху. Как мне кажется, лучше всего будет, если я смогу включать и выключать передачу звука, когда захочу, чтобы Драй мог получить достаточно информации, но ни в чем нас не заподозрить.
– Думаю, что это реально, - медленно ответил техник. - Но не уверен, что это будет стоить затраченного труда. Не проще ли будет послать с тобой еще один комплект? У тебя в скафандре уже встроены переключатели для передатчика и приемника, поэтому переключаться с одного прибора на другой можно будет когда угодно.
– А они не заметят исчезновение прибора?
– Нет, если только Драй не начнет обращать гораздо больше внимания на техническое обеспечение, чем делал до сих пор.
– Хорошо, так и поступим. Итак, что у нас получается? Я уже предлагал закрепить скафандр на корпусе зонда вертикально, а не горизонтально, чтобы я мог перемещаться вместе с ней, а ним волочь на себе всю эту тяжесть, да еще при такой гравитации. Как обстоит дело с этой идеей?
– Нет проблем. Это довольно просто.
– У этого будет еще одна хорошая сторона. Несмотря на наши опасения, проблемы у меня там возникали только с ногами. А так они не будут касаться земли, что устранит потери тепла через нее.
Другая вещь, о которой я хочу поговорить, - это управление зондом. Возможно ли сделать миниатюрный модуль, при помощи которого я смог бы управлять им сам, а не говорить тебе, куда я хочу передвинуться?
Тут Фет нахмурился.
– Я уже думал об этом, пока водил зонд вслед за тобой в этой вылазке. Если честно, то я сомневаюсь: уменьшить устройство - не проблема, но не с моими теперешними ресурсами и возможностями. Впрочем, я попробую что-нибудь придумать, когда мы вернемся на Первую. Я так полагаю, у тебя нет никаких возражений против того, чтобы Драй услышал последние два предложения?
– Конечно, нет. Они его только порадуют. Думаю, не приходится надеяться, что он сам захочет совершить путешествие туда, пусть даже мы и доказали, что это вполне безопасно?
Фет широко улыбнулся, услышав такое предположение:
– Мы не такие хорошие психологи, чтобы убедить его настолько довериться кому-либо из своих людей. Кроме того, какой в этом смысл? Мы ничего не выиграем, оставив его там, как бы ни приятно было об этом думать. А угрожать ему нет смысла, поскольку ему даже в голову не придет сдержать какие-либо обещания, которые из него таким способом выжмут.
– Я и не ожидал, что от этой идеи будет много толку. Ну ладно, с остальным мы разобрались, так что сейчас нам хорошо бы привезти на Первую образцы и собрать там вегетационную камеру. Если нам удастся вырастить хоть что-нибудь, это на некоторое время утешит Драя.
Зонд, доставивший на «Кареллу» Кена и образцы, был доставлен к краю защитного поля, как только ученый скрылся в шлюзовой камере. Теперь Фет вернулся в рубку управления и стал медленно вести капсулу зонда вдоль всего корпуса корабля - так, чтобы завести его в ангар. После этого Ли по просьбе Кена снова направил корабль к Солнцу. В тысяче миль от поверхности Меркурия торпеду выпустили снова, и Фет посадил ее возле пещер где уже к тому времени стояла телевизионная аппаратура, с помощью которой можно было контролировать посадку. Он рассчитал все так, чтобы нос зонда примерно на три фута оказывался на свету, а остальная часть находилась в тени огромной скалы. Это, как решил техник, должно было обеспечить необходимую температуру хотя бы на несколько ближайших часов.
Как только «Карелла» приземлилась, они с Кеном помчались в мастерскую. Там быстро бы собран квадратный металлический ящик около ярда в диаметре и два фута высотой. Фет тщательно заварил все швы и проверил их в условиях полного атмосферного давления. Сверху ящик получил стеклянную крышку, закрепленную кремниевым вакуум-герметиком, непременно имевшимся на любом космическом корабле. После чего приспособление вновь было протестировано в условиях атмосферного давления, соответствовавшего 1250 миллиметрам ртутного столба на земном барометре. Они как раз занимались изготовлением второго ящика аналогичной конструкции, но больших размеров, когда появился Драй. Он наконец-то заметил, что корабль вернулся.
– Как я понял по рассказу Ли, вам удалось-таки поговорить с аборигеном. Неплохо, очень неплохо. Вы что-нибудь выяснили насчет того, как они получают свой тафак?
– Мы еще не слишком хорошо знаем их язык. - Фет изо всех сил старался избежать сарказма в голосе. - Сейчас нас интересует немного другая линия исследований, - он показал на частично сделанную камеру. Драй нахмурился, пытаясь понять предназначение этой конструкции.
– В этом небольшом помещении мы надеемся воспроизвести условия Третьей планеты. Это пока только эксперимент. Берем большой ящик, помещаем в него малый, а из пространства между ними откачиваем воздух. Фет говорит, что один из серных гексафлюоридных рефрижераторов, который он собрал несколько лет назад, сможет поддерживать в получившейся таким образом камере достаточно низкую температуру. А у нас есть достаточное количество воздуха с этой планеты, чтобы наполнить подобный объем с нужным давлением пару раз.
У Драя был все еще озадаченный вид.
– Но разве там не слишком мало места? Ли говорил, что, судя по вашим описаниям, аборигены имеют примерно пять футов ростом. Кроме того, я впервые слышу об этом плане.
– Аборигены? Вроде бы вы хотели, чтобы мы выращивали для вас местную флору. Зачем нам здесь эти существа?
Лицо босса прояснилось.
– А, я понял. Не знал, что вы уже привезли оттуда растения. Хотя я сейчас немного подумал, и это кажется не такой плохой идеей - привезти оттуда парочку местных жителей. Если их раса цивилизованна, мы можем получить за них огромный выкуп тафаком. И кроме того, когда в пещере будут созданы подходящие условия, мы можем держать их там, чтобы они ухаживали за тафаком и потом его собирали. Спасибо за идею.
– Пока что я не знаю, насколько развиты эти аборигены, - ответил Кен. - Но я не думаю, чтобы они были настолько глупы, чтобы забраться в клетку, которую мы можем для них соорудить. Если вы не возражаете, эту идею мы отложим как последнее средство - у нас и так будет сейчас достаточно проблем с помещением почвы и семян в этот контейнер, не подвергая их при этом воздействию нашей атмосферы или вакуума. А засунуть в одну из пещер аборигена будет в сто раз сложнее.
– Да, возможно, вы правы. И все же я думаю, что таким путем мы получим куда больше тафака.
– Несомненно, если только там и впрямь существует развитая цивилизация. Но я не понимаю, на что вы жалуетесь, - честное слово, вы получаете тафак за совершенно мизерную плату.
– Дело не в цене, дело в количестве. Мы получаем всего пару сотен цилиндров в год - в один год Третьей планеты. Это не позволяет совершать сколько-нибудь крупные операции. Ну что ж, делайте то, что считаете нужным, - разумеется, если вам удастся убедить меня в том, что это и впрямь наилучший вариант.
На этом он улыбнулся и ушел. Фету с Кеном его улыбка совершенно не понравилась. Фет беспокойно поглядел вслед боссу, попытался было вернуться к своей работе, но затем снова остановился, виновато взглянул на Кена и вышел из мастерской вслед за Драем. Ученый вспомнил, что в последний раз Фет получал свою дозу как раз незадолго до него.
Это заставило его призадуматься - когда же ему самому потребуется следующая порция. Фет сказал, что интервал равен примерно пяти-шести саррианским дням (каждый из которых равнялся приблизительно тринадцати земным часам). Около половины суток заняли разговоры, проверка скафандров и путешествие к Третьей, еще сутки - последнее тестирование скафандров и высадка с неожиданной встречей. А с тех пор прошло еще полдня. Что до будущего… запланированная встреча с обитателями Третьей наступит только через день. Трудно оценить, насколько она затянется, но пара суток в запасе у него еще есть. Кен отбросил эти мысли и вернулся к наполовину законченной камере.
Профессиональным сварщиком он не был, но образцы, терпеливо поджидавшие в паре тысяч миль отсюда, долго не протянут, а он понятия не имел, надолго ли отключится Фет. Поэтому Кен взял горелку и вернулся к обработке внешнего ящика. Он уже видeл, как Фет использует тестовую аппаратуру, и оказался приятно удивлен, когда сделанные им швы успешно прошли испытания. К сожалению, больше он ничего сделать не мог: техник не оставил никаких чертежей, и Кен не имел представления, как тот собирается устанавливать в камере рефрижераторы и насосы. Поэтому ему пришлось прекратить работу и задумался над проблемой, о которой он уже сказал Драю: как поместить образцы в эту камеру, когда она будет окончательно собрана.
Некоторое время он пытался придумать способ дистанционного управления крышкой, пока внезапно у него в голове не родилось решение. Он яростно пнул себя (ноги с двойными коленями это позволяли) - почему не подумал об этом раньше? Затем он заставил себя расслабиться, и все время до возвращения Фета провел в самом близком ко сну состоянии, какое только было возможно для его расы.
Техник вернулся чуть меньше чем через четыре часа. Он хорошо выглядел: у тафака явно не было неприятных побочных эффектов, даже после многолетнего использования. Это было приятной мыслью.
Кен показал ему, что успел сделать с камерой за время отсутствия техника, и Фет выразил свое одобрение. Он, однако, заметно расстроился, когда Кен объяснил ему свой план по заполнению этой конструкции. Как оказалось, у него имелся свой.
– И чего ради мы сделали такую глупость - собрали образцы прежде, чем соорудили место, где их будем держать? - сказал Кен. - Мы рискуем загубить их еще в контейнерах и создаем себе дополнительные проблемы с переноской. Гораздо разумнее было бы сначала сделать такую штуку, а потом взять ее с собой на Третью и наполнить прямо на месте. И о чем мы думали?
– Если ты действительно ждешь ответа, могу сказать: мы просто очень торопились побывать там, - последовал ответ Фета. - Так ты собираешься бросить те образцы, которые мы уже привезли?
