Поэтому он не знал, какая у корабля осадка. С другой стороны, чтобы плавать по океанам жидкого метана, судно должно быть весьма легким — ведь метан почти вдвое менее плотен, нежели вода. Но судно не было полым — в его корпусе не существовало обширных пустых помещений, резко уменьшающих его среднюю плотность, как у стальных кораблей на Земле. “Дерево”, из которого сделан “Бри”, должно быть очень легким, чтобы этот корабль держался в метановом океане, да притом еще нес на себе команду и груз.
      Выходило, что каждый отдельный плотик должен весить в этом районе Месклина не больше нескольких унций — возможно, двух фунтов. При таких обстоятельствах Лэкленд сам бы мог стоять на краю обрыва и спускать вниз сразу по нескольку плотиков; не исключено было, что любым двум морякам из команды вполне под силу поднять на себе весь корабль (если бы удалось уговорить их забраться под днище). Правда, у Лэкленда не было ни веревок, ни канатов — только буксирный трос; но “Бри” был обеспечен этим добром в изобилии. Далее, чтобы провернуть это дело, морякам придется соорудить что-то вроде спускового устройства: способны ли они на это? На Земле такая работа по силам любому мореходу; но на Месклине со здешней странной, но вполне понятной боязнью прыжков, бросков, подъемов — всего, так или иначе связанного с высотой, это превращается в целую проблему. Ну что ж, моряки Барленнана во всяком случае умеют вязать узлы, да и идея буксировки теперь им не столь чужда, как раньше; без сомнения, эта проблема разрешима. Остается последнее и главное: согласятся ли моряки, чтобы их спустили в пропасть тем же способом, что и корабль? Многие, возможно, предоставят решение этого вопроса капитану, но Лэкленд сильно подозревал, что кое-что будет зависеть и от него самого.
      Однако необходимо выяснить, что по этому поводу скажет Барленнан. Протянув тяжелую руку, Лэкленд включил радиоаппарат и вызвал на связь своего крошечного приятеля.
      — Барл, я кое-что обдумал. Как ты считаешь, смогут ли твои моряки спускать с обрыва на тросах по одному плотику и внизу снова собрать корабль?
      — А как же будешь спускаться ты?
      — Я не буду спускаться. Если сообщение Хэнка Стирмана соответствует действительности, в тридцати милях к югу отсюда есть большая река, годная для навигации на всем своем протяжении до самого океана. Вот что я хочу предложить. Я отбуксирую вас до водопада, окажу вам посильную помощь в спуске “Бри” с обрыва, прослежу, пока вы не спустите корабль на реку, а потом пожелаю вам счастливого плавания. А после этого мы сможем помогать вам только прогнозами погоды и навигационной информацией — как мы уславливались на зимовке… Ведь у вас есть веревки, которые выдержат вес плотика?
      — Разумеется, в этих краях и самый обычный канат выдержит вес всего корабля. Нам только придется закрепить концы на деревьях или на твоем танке: без этого всю команду стащит вниз. Но это, конечно, задача разрешимая. Послушай, Чарлз, а ведь ты нашел выход из положения!
      — Ну, а как насчет команды? Согласятся они, чтобы их спускали таким способом?
      Барленнан на секунду задумался.
      — Я думаю, все будет в порядке. Я прикажу им спускаться на плотиках и дам при этом какое-нибудь задание… например, пусть следят за тем, чтобы плотики при спуске не бились о скалу. Тогда им некогда будет глядеть вниз и думать о высоте. Да вообще все мы испытываем здесь такое ощущение легкости (при этих словах Лэкленд чуть не застонал), что теперь никто не боится падения; все расхрабрились даже больше, чем надо. Одним словом, на этот счет ты не беспокойся. Слушай, может, двинемся к водопаду прямо сейчас?
      — Ладно…
      Лэкленд перебрался к пульту управления. Вдруг он ощутил сильную усталость. Свою долю работы он почти выполнил раньше, чем ожидал, и теперь все тело его взывало к освобождению от чудовищной тяжести, которая давила на него вот уже семь месяцев подряд. Может быть, не стоило зимовать на планете? Но он был страшно утомлен и не мог сожалеть о том, что сделал.
      Танк развернулся вправо и снова двинулся в путь. Лэкленд старался не подходить к обрыву ближе чем на двести ярдов. Возможно, месклиниты сумели преодолеть свой ужас перед высотой; Лэкленд же только начал испытывать этот ужас. Кроме того, он так и не починил главный прожектор, разбитый в первой схватке с месклинским зверем, и приближаться к краю пропасти в ночное время при свете одних лишь фар совсем не входило в его намерения.
      Они достигли водопада за один двадцатидневный переход. И месклиниты и землянин услышали его издалека: вначале — смутное дрожание в воздухе, затем отдаленные раскаты грома и, наконец, оглушительный рев, перед которым спасовали даже голосовые связки аборигенов. Когда они вышли к берегу, был день, и Лэкленд невольно остановил машину. У края пропасти река была в полмили шириной и гладкая, как стекло: видимо, русло ее было свободно от рифов и других неровностей. Она просто спокойно перекатывалась через край и падала вниз. Водопад прорыл ущелье, начинавшееся в целой миле от линии обрыва; это было прекрасное зрелище. На поверхности жидкой массы не было видно ни одной морщинки, и о скорости ее падения можно было судить только по неистовству, с которым брызги вновь взмывали вверх. Даже при такой силе тяжести и при такой плотности атмосферы нижняя часть водопада была постоянно скрыта облаком брызг; чем дальше от нижней кромки обрыва, тем это облако становилось разреженнее, пока сквозь него не проступала наконец взбаламученная поверхность нижнего участка реки. Ветра не было, если не считать движения воздуха, порождаемого самим водопадом, и поток внизу по мере приближения к океану становился все спокойнее.
      Едва танк остановился, команда “Бри” слезла на грунт, и по тому, как моряки рассыпались вдоль края ущелья, стало ясно, что никто из них не проявит малодушия при спуске. Затем Барленнан приказал всем вернуться на борт, и работа закипела. Пока разматывались тросы и через край спускался отвес для уточнения высоты обрыва, Лэкленд прилег отдохнуть. Кое-кто из моряков принялся снимать с плотиков грузы и запасной такелаж; другие забрались между плотиками и стали развязывать узлы, которыми они были связаны, заодно проверяя состояние разделявших их амортизаторов. Чего-чего, а сноровки у этих работяг хватало, и один плотик за другим оттаскивался прочь от корпуса корабля.
      Убедившись, что работа идет полным ходом, Барленнан и его первый помощник подошли к обрыву поискать подходящее место для спуска. Ущелье было забраковано немедленно; мысль о том, чтобы произвести сборку корабля прямо на плаву, пришлось отвергнуть, так как река в ущелье оказалась слишком бурной. Однако выяснилось, что с обрыва можно было спускаться, в сущности, где угодно, и начальство быстро выбрало место как можно ближе к устью ущелья. Удаляться от устья не имело смысла, поскольку внизу вновь собранный корабль или его отдельные части придется перетаскивать к реке уже без помощи танка.
      Чтобы избежать трения канатов о край скалы, были сооружены мостки из мачт, выступающие над пропастью и обеспечивающие удаленную от края точку подвеса; тем не менее мачты не были достаточно длинными, чтобы при спуске предохранить плотики от ударов о стену обрыва. К мосткам прикрепили систему из блока и талей, которая очень заинтересовала Лэкленда, и на старт выволокли первый плотик. Плотик вставили в канатную подвеску, к подвеске прикрепили главный трос, конец которого обмотали вокруг дерева; несколько матросов ухватились за трос, плотик пополз по мосткам и перевалился через край. Все было подготовлено, но Дондрагмер с капитаном очень и очень тщательно обследовали установку, и только после этого первый помощник и один из матросов переползли на плотик, висевший с небольшим креном у края мостков. Они чуть-чуть выждали, и Дондрагмер дал сигнал отдавать трос. Вся команда, кроме тех, кто был занят на тросе, ринулась к обрыву смотреть на спуск. Лэкленду тоже очень хотелось посмотреть, но подводить танк к самому обрыву или идти туда в скафандре он не собирался. Кроме того, он испытывал прежний страх перед высотой, а от вида канатов, с которыми возились месклиниты, ему делалось прямо-таки дурно: на Земле самый заурядный клерк отказался бы перевязать такой веревочкой двухфунтовый пакет сахара.
      Послышались возбужденные крики, и толпа отхлынула от края пропасти: первый плотик был спущен. Трос потянули обратно, и тут Лэкленд вдруг увидел, что матросы стали подготавливать к спуску уже целый штабель плотиков, кладя их один на другой. Видимо, капитан решил не тратить времени зря. Землянин был высокого мнения об интеллекте Барленнана, и все же он решил своими глазами убедиться, что операция по спуску такого груза тоже пройдет благополучно. Он уже потянулся было к скафандру, но вспомнил, что выходить ему нет никакой необходимости; тогда он опять прилег, вызвал Барленнана и попросил его установить радиоаппараты таким образом, чтобы их “глаза” могли следить за работами. Капитан немедленно сделал все, что нужно: он послал моряка установить один аппарат на мостках так, чтобы “глаз” глядел вертикально вниз, а другой аппарат положил сверху на штабель, который к этому времени был уже опутан канатной петлей. Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.