Затем эльф медленно опустился на колени и поднял кинжал. Но даже это движение больше не вызвало опасений у Крала - настолько изможденным и униженным выглядел теперь этот среброволосый. Но, взявшись за лезвие обеими руками, он вдруг с неожиданной, никак не ожидаемой в нем силой переломил оружие о колено.
      - Я пришел сюда найти короля, а вместо этого нашел королеву, - с этими словами эльф протянул обломки кинжала девочке: - Моя жизнь отныне принадлежит вам.
      Елена моргнула и покраснела, смущенная такими речами. Неловкую ситуацию прервал Бол:
      - Эррил умирает! Помогите! - раздался на весь зал его отчаянный крик.
      Все разом повернулись в ту сторону, и Елена с ужасом увидела, что тело ее ленника лежит бездыханным в неестественной позе, а открытые глаза бездумно и слепо глядят в потолок. Из груди вырывались последние короткие хрипы.
      И мертвый сокол выпал из рук Елены.
      Эррил плыл по черной холодной бездне, он боролся со свинцовыми волнами, но усталость брала свое, руки и ноги немели. Вязкая тьма сгущалась вокруг, и бродяга медленно, но верно уходил под волны.
      И опускаясь на дно, он уже почти не боролся, - не потому что не было сил, но потому, что в душе старый воин уже смирился с судьбой. А Эррил был человеком дела и не любил лишнего. Большую часть сил он истратил в борьбе, зачем тратить теперь остатки впустую? Жонглер просто открыл глаза и стал смотреть в окружавшую его подводную мглу. Течение медленно относило его в зеленоватое болото. Слово "яд" внезапно всплыло в его сознании, и он каким-то непостижимым образом вспомнил, что лезвия гоблинов всегда вымачиваются в неком алхимическом составе.
      До слуха его донеслись голоса:
      - Что она делает?
      - Брось кинжал!
      - Нет, сердце не бьется, не бьется!
      - Он мертв!
      - Нет!
      Эррил знал, что все эти слова имеют какое-то отношение к нему, но тьма все сильнее заволакивала мозг и черным дымом начинала клубиться под черепом. Голоса превратились в шепот. Он напряженно вслушивался, но ничего больше не мог разобрать, и только чернота вокруг вдруг стала зеленоватой по краям, и невыносимый холод подбирался к сердцу. Почему же так холодно?
      Этот безмолвный вопрос вызвал вдруг к жизни еще один голос, которого бродяга не хотел слышать, ибо он требовал слишком многого, слишком невозможного:
      - Борись... держись... Не оставляй меня...
      Неужели он когда-то знал этот голос? Но думать было трудно, и Эррил предпочел отдаться на волю черных потоков, уносивших его все дальше. Теперь ничто более не имеет значения.
      Наконец, он отправился к вечному успокоению.
      Но внезапно яркая вспышка все же нарушила тьму и вонзила в него свои безжалостные когти. В крови закипели пламень и лед, и Эррил вновь разрывался меж ними. О, никогда он еще не испытывал такой муки! Все раны, вся боль, какие он когда-либо испытал за эти пять столетий, теперь вернулись к нему и терзали его. Страшный коготь выхватил жонглера из спасительной черноты, и Эррил вскрикнул. Нет! Он и так страдал слишком много, и последними усилиями попытался освободиться от когтя, снова упасть в темноту забвения и, наконец, умереть спокойно. Но его не отпускали.
      Вокруг него горел свет, отгоняя черноту от сознания и закрывая его от зеленоватых ядовитых течений, а они таились вокруг, словно только ожидая момента, когда свет исчезнет и можно будет снова окутать Эррила смертельными объятиями.
      Перед глазами бродяги заплясали уже совсем непереносимые вспышки света, завивающиеся в высокие стройные спирали, и Эррил почувствовал, что уже снова может двигать веками. И вот уже спирали плавно и медленно превратились в лица.
      Старый воин увидел склоненную над ним Елену, Бола за ее плечом и рядом с ними Крала.
      - Ты спасла его! - первым восхищенно выдохнул Крал. - Ты вылечила!
      Лицо Елены было бледным, и тонкая кожа обтянула кости, как у мумии. В ее влажных глазах плавали отголоски его боли. Она отняла от его руки свою, и Эррил увидел, что обе их руки в крови. Ее большой палец был разрезан до основания. В другой руке она все еще продолжала держать кинжал, тот ведьминский кинжал, который так окрестил еще у себя в доме Бол.
      - Нет, - горько ответила девушка сквозь слезы отчаяния. - Я не могу его вылечить!
      Эррил попытался сесть, будучи уверен, что из этого ничего не выйдет, и очень удивился, когда это удалось. Более того, с помощью заботливых рук Крала он сумел даже встать на ноги. В глазах у бродяги в последний раз промелькнули остатки тьмы, но и они растаяли с первыми глотками воздуха.
      Рядом лежал на полу железный ключ, снова принявший форму простого куска железа. Никакой связи с ним Эррил больше не чувствовал. Он наклонился и подобрал его, плотно зажав в руке, чтобы успокоить головокружение.
      Крал порывисто обнял воскресшего однорукого воина:
      - Посмотрите, он все-таки выздоровел!
      Но Елена покачала головой и позволила дяде перевязать свою пораненную руку.
      - Просто моя кровь оплатила еще немного времени, - прошептала девушка горько, но твердо, - И ничего больше. Ему нужен отдых и настоящий врач, или он скоро умрет.
      Крал все еще сомневался:
      - Но сейчас-то он жив! А это главное. Правда, все может измениться к худшему, если мы не выберемся отсюда как можно скорее.
      - Но как? Куда? - растерянно спросил Бол, закончив перевязку и теперь с надеждой глядя на племянницу. - Домой нельзя - там нас ждут скалтумы.
      - И карабкаться снова вверх с тяжелораненым на спине невозможно, окончательно расстроился горец.
      - О-оставьте... меня... - с трудом пробормотал Эррил. Но на эти слова, конечно же, никто даже не обратил внимания.
      - Мой брат говорит, что чует другой выход, - неожиданно подал голос огр, сидевший дальше всех от Елены. - Вон там.
      Эррил с трудом повернул голову. Волк тоже вытянул морду в сторону второго туннеля, того, откуда появился мастер Риалто. Раздувающиеся ноздри волка явно говорили, что он чует свежий воздух.
      - Он говорит, что там знакомый запах, - перевел огр. - Запах его брата Могвида.
      Какой-то непонятный звук вывел Могвида из полусонного состояния. Человек-сайлур открыл один глаз, но не поднялся, думая, что это опять куда-то пошел Рокингем. Но Рокингем по-прежнему сидел на месте, делая очередной факел из веток и рубашки. Факел был воткнут в расщелину в камне, и его пламя танцевало по стенам. Его явно хватило бы до рассвета, но предусмотрительный Рокингем делал еще несколько про запас.
      Могвид пошевелился, и Рокингем скосил на него глаза:
      - А, проснулся, соня, - по обыкновению насмешливо протянул он. - Утро близко, но пока еще можешь...
      Но Могвид остановил его, подняв руку:
      - Мне кажется, я что-то слышу, - прошептал он и осторожно поднялся.
      - А я ничего.
      - Но ваш слух не настолько тонок, - Могвид стал красться вдоль стены к выходу из туннеля, склонив набок голову и прислушиваясь. Однако было тихо. Может быть, этот шум ему только приснился?
      Но у входа в четвертый туннель Могвид снова услышал шорох, словно кто-то царапал стену. Человек-сайлур замер. Звук повторился, и тогда он махнул Рокингему рукой. Тот мгновенно и беззвучно подошел. Когда звук повторился, Могвид глазами показал Рокингему на его источник, но тот жестом дал понять, что так ничего и не слышит.
      Перед глазами Могвида промелькнули ужасные видения того, кто напал на брата и растерзал его. Крик Фардайла снова зазвенел у него в ушах, и он невольно отшатнулся.
      - Так что ты слышишь? - хотя и шепотом, но для Могвида очень громко спросил Рокингем.
      - Не знаю. Слишком далеко. Может, лучше посмотреть, не ушли ли скалтумы? - и человек-сайлур с тоской посмотрел в сторону выхода из пещеры. Ведь там, в глубине, могут оказаться чудовища еще и похуже.
      - Вроде, и я теперь слышу, - вдруг подтвердил Рокингем. Могвид сделал еще шаг назад:
      - Кажется, голоса!
      Слава небесам! Чудовища ведь, кажется, говорят редко! По крайней мере, те чудовища, о которых думал Могвид. Слова Рокингема придали ему смелости, он заставил себя забыть про крик брата и снова прислушался. До него действительно долетели обрывки разговора откуда-то снизу. Разобрать слова было еще невозможно, но уже явно звучал тот общий язык, на котором говорили люди, а не чудовища. Сердце Могвида забилось от радости. Много народу это лучше, чем двое, в компании выжить всегда легче.
      Неожиданно снизу раздался взрыв хохота. Могвид и Рокингем переглянулись. На душе у человека-сайлура совсем полегчало - как хорошо услышать смех в этом мрачном подземелье! Но глаза Рокингема тревожно сузились, и душа Могвида снова ушла в пятки.
      - Я узнаю это смех, - прошептал Рокингем. - Это та, похожая на глыбу, образина. А я-то надеялся, что подземные твари растерзали Крала и теперь спокойно спят на его костях. Но они, однако, оказались более изысканными, и этот горец пришелся им не по вкусу.
      - Да, он силен, - согласился Могвид, припомнив здоровенного горца и силу его рук. - И у него есть топор.
      - Тихо! - прошипел Рокингем, призывая к молчанию и прислушиваясь к растущему шуму голосов.
      Могвид услышал речь, в которой уже отчетливо различались слова. Его острый слух даже различил смущение и замешательство в тоне говорившего:
      - Ты говоришь, что Елена - наследница короля этого парня?
      Рокингем тоже расслышал нюансы тона:
      - Это Эррил, - прошептал он в ярости. - Да что же за невезение!
      - Он тоже воин? - уточнил Могвид, снова оживляясь надеждой. Два воина размером с горца - он почти спасен за их спинами!
      - Он охраняет это дитя дьявола, - сухо ответил Рокингем, и глаза его злобно вспыхнули.
      Поначалу Могвид не понял, о чем речь, но потом сообразил:
      - Так вы говорите о девочке, которую ищут крылатые твари той, за поимку которой ваш господин обещал так много наград.
      - Мне кажется, там впереди свет! - вдруг донесся до них голос девочки.
      Рокингем метнулся назад, увлекая за собой Могвида:
      - Это она - с наслаждением прошептал он.
      - И что мы теперь будем делать?
      Рокингем задумчиво изогнул брови, будто решая хитроумную загадку, и холодная улыбка искривила его губы:
      - Молчать о том, что ждет наверху, - сурово сказал он. - Я сам поведу разговор. От тебя я прошу лишь одно. Сделай это ради меня, - и ты будешь щедро вознагражден.
      Глаза Могвида засверкали, словно перед ним уже лежали горы бриллиантов. Потом он быстро глянул на себя. Нет, сначала надо освободиться от этой уродливой формы, это дороже всех бриллиантов на свете! Он облизал пересохшие губы. Да, сначала необходимо сбросить человечье обличье и вернуть способность оборачиваться, а там.... Там, может быть, и золото от него не уйдет! Человек-сайлур преданно посмотрел на Рокингема:
      - Что я должен сделать?
      Рокингем наклонился к уху и прошептал то, на что Могвид быстро и согласно закивал. Такая простая вещь, - и такая богатая награда!
      Елена шла вверх по туннелю за широкой спиной огра.
      Рядом с ней, поддерживая Эррила, шел Бол, а за ними с топором в руке продвигался Крал, опасаясь нового нападения ненасытных гоблинов. Рядом с девочкой бесплотной, но верной тенью крался Мерик. Елена не понимала, что последует из ее неожиданного королевства, поскольку мысли были слишком заняты более реальными событиями минувшего дня. Девушка то и дело смотрела на Эррила, шедшего с опущенной головой, словно ему тяжело было ее нести. Хриплое дыхание вырывалось из растерзанной груди.
      Ему срочно был необходим отдых. Яд, проникший в кровь, мог возобновить свои атаки в любую минуту.
      - С ним все в порядке, родная, - ответил Бол, поймавший ее озабоченный взгляд. - Он еще силен.
      Эррил с трудом поднял голову и тоже кивнул девочке:
      - Все в порядке, малышка. Когда была создана Книга, меня наградили вечной жизнью и быстрым выздоровлением. Ты меня не вылечила, но дала мне возможность восстановиться самому, - старый воин посмотрел ей прямо в глаза: - Ты спасла меня, Елена, не сомневайся. Твоя магия умеет убивать, но теперь она научилась и давать жизнь.
      Однако в словах Эррила Елена уловила некую неуверенность. Да, убивает ее магия действительно, а лечить не лечит. Игра все же оказалась нечестной.
      - А мне твоя магия дала силы выбраться из преисподней, - подхватил Бол. - Мне бы совсем не хотелось остаться похороненным в этой дыре!
      Елена слабо улыбнулась, но тут же снова погрузилась в свои невеселые мысли. Дядя так ничего и не понял. Ее магия была только пробкой, удерживающей силы в сосуде дядиной жизни. И как только магия уйдет, уйдет и жизнь.
      Девушка снова посмотрела на ребристую спину огра и подумала, что лучше уж смотреть на нее, чем вокруг, где ее встречают полные благодарности глаза.
      Но огр вдруг остановился:
      - Впереди зал, - пробасил он из-за плеча. - Там горит факел. Брат-волк ушел вперед на разведку.
      Все тоже остановились и сгрудились вокруг огра.
      - А ты видишь чего-нибудь? - спросил Крал.
      - Вижу Фардайла у выхода из туннеля. Рядом с ним какие-то фигуры. - Он посмотрел еще и облегченно закончил: - Это не гоблины, это Могвид и с ним еще кто-то.
      - Тогда пошли скорее прочь из этого проклятого подвала! - заявил Крал.
      Огр снова пошел вперед, и скоро уже все увидели при свете самодельного факела волка, обнюхивающего человека в охотничьем костюме. Волк радостно вилял хвостом, но человек не обращал на него никакого внимания, а глядел только на Елену. И поймав этот взгляд, Елена почему-то отвела глаза.
      Она пропустила всех вперед и только тогда рассмотрела второго человека, который держал факел. Девочка даже ахнула от неожиданности и спряталась за спину Крала.
      - Что случилось? - изумился горец, но тут и сам узнал человека с факелом: - А ты что тут делаешь? - грозно спросил он.
      - Жду вас, - Рокингем кивнул в сторону всех остальных. Горец внимательно осмотрел зал:
      - А где нюмфая? Что ты сделал с Нилен, мерзавец?
      Все обернулись, но Рокингем спокойно улыбнулся:
      - Я отнюдь не заслужил подобных подозрений. Молодую леди я оставил с лошадьми снаружи, поскольку лезть в это подземелье для нее слишком опасно. Мы с Могвидом на свой страх и риск отважились на это, пошли на разведку. Ведь вы ушли так давно и пропали. - Начальник кордегардии обвел глазами собравшихся: - Но теперь я вижу, в чем дело. Мы снова все вместе, и даже с некоторым прибавлением! - Рокингем насмешливо поклонился Толчуку.
      - Лучше пошли дальше, - вдруг насупился огр. - Я чую что-то неладное, и чем быстрее мы отсюда выберемся, тем лучше.
      - Ты, скорее всего, чуешь лишь Рокингема, - усмехнулся Крал. - Но все же действительно лучше поспешить.
      Горец быстро расставил всех по местам; вперед он отправил Рокингема с факелом, затем волка и Могвида, а за ними пошел сам с Еленой, чтобы и защитить девочку, и не сводить глаз с Рокингема. Бол, Эррил и Мерик замыкали шествие, а сзади всех плелся Толчук, тревожно нюхая воздух.
      Рокингем почти бегом направился к выходу, и никто не просил его идти медленнее. По дороге начальник кордегардии беспрерывно болтал:
      - Рассвет уже близко. И хорошо бы использовать последние остатки ночи, чтобы убраться из этой долины подальше. Можно отправиться в предгорья, а то и еще дальше, в горы... - Так он бубнил беспрерывно, но все слишком устали, чтобы остановить его. - Нилен так обрадуется вашему приходу, - вдруг рассмеялся он.
      Елена тоже чувствовала, что выход близок, но ноги уже совсем не держали ее. Скоро камень под ногами сменился мелкими сучьями и подстилкой из опавших листьев, и девочка воспрянула духом, как моряк, увидевший после долгого плавания родную гавань. Жизнь и свобода ждали уже совсем неподалеку. Все невольно ускорили шаг, а на губах Бола появилась первая за все это время искренняя улыбка.
      Ноги сами несли Елену, вперед, и она, пританцовывая, вырвалась вперед Крала. Уже был виден выход, переплетенный корнями!
      - Что-то не так! - вдруг остановил всех голос идущего сзади огра. Пахнет все хуже. Остановитесь!
      "Только не сейчас! - в отчаянии подумала девочка. - Не сейчас, когда спасение так близко!"
      Но волк тоже, казалось, унюхал что-то недоброе, поскольку припал на передние лапы и глухо зарычал.
      - Снова гоблины? - спросил Крал.
      - Не уверен.
      - Мерик, уведи Елену отсюда, - оглядел всех горец. - Я останусь с Толчуком, мы, если что, прикроем вас.
      Мерик кивнул и протянул девушке руку. Елена колебалась, но Крал махнул ей рукой и подвел к ним еще и Эррила с Болом. Эррил замедлил шаг, словно намереваясь остаться, с горцем, но Крал решительно указал ему на выход:
      - Уходи. В твоем состоянии ты будешь только помехой.
      - Будьте осторожней, - прохрипел Эррил, повинуясь. Мерик все настойчивей тянул Елену к выходу:
      - Поспешим. Нужно укрыться в безопасном лесу!
      Елена побежала за Мериком.
      Впереди у выхода Рокингем стоял в той же позе, в какой застал его окрик Толчука. Увидев, что девочка приближается, он знаком приказал Могвиду и волку отогнуть корни, чтобы она беспрепятственно могла выйти. Они так и сделали, а Могвид встал на колени и придержал брата за шею, чтобы тот не сунулся впереди девочки.
      Рокингем встал у расчищенного прохода с факелом наизготовку:
      - Выходи! Эта пещера настоящая ловушка!
      Девушка пробежала мимо, мельком посмотрев на Могвида, как-то нервно вертевшего головой. Волк при ее приближении стал рычать и рваться еще сильнее, так что Могвид едва удерживал его. Вероятно, волк тоже хотел скорее попасть в лес из этого проклятого места. И перед тем, как нырнуть в узкую дыру, Елена в последний раз оглянулась. Глаза ее встретились с глазами человека, убившего ее родителей.
      Дыхание ее остановилось, и она поняла свою ошибку. Но слишком поздно. Железная рука Рокингема уже держала ее запястье. Начальник кордегардии резко дернул ее к себе.
      Елена закричала и попыталась, вырваться. К ней бросились, но Могвид, изображая, что тоже спешит на помощь, упал, преграждая путь остальным, покатившись на пол вместе с Мериком. И за эти секунды Рокингем успел вытащить Елену наружу.
      Она еще хваталась пальцами за корни, но тот безжалостно отодрал их. Они оказались наверху. С Елены падали прилипшие листья.
      - Елена!!! Осторожно, Елена! - крикнул откуда-то сверху знакомый голос...
      Она узнала Нилен и обернулась.
      Из леса навстречу ей шли два скалтума. Девочка упала на колени.
      - Приветссствуем тебя, мышонок... шссс... - прошипел первый.
      - Шссс... поиграем? - усмехнулся второй.
      При первом же вскрике Елены Эррил вырвал руку из руки Бола и почти грубо оттолкнул старика. Выродок Рокингем обвел их всех вокруг пальца, как неразумных детей! Ноги едва держали Эррила, но он рвался вперед, проклиная свое отравленное ядом тело. Впереди бежал Мерик, который, наконец, освободился от Могвида и тоже подбегал к выходу. Оружия у него не было, но об этом он, казалось, и не думал. За ним по пятам несся волк. Эррил понял, что толку от него сейчас будет мало. С трудом перебравшись через пытающегося подняться на ноги Могвида, он услышал, как тот пробормотал: - "Извините", и под свирепым взглядом отскочил прочь.
      А снаружи, из ночи, уже раздавался леденящий душу двойной смех. И от этого смеха кровь застыла у Эррила в жилах. Этот смех преследовал его все эти долгие годы, когда он путешествовал по местам былых боев, ныне заброшенных и забытых людьми. Он знал, что следует за этим смехом скалтумов - только смерть.
      Мерик и волк уже пробились через сплетение корней и исчезли в ночи. Эррил и Бол ковыляли за ними, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы. Эррил дернул ветки, чтобы вылезти наружу, но железные пальцы схватили его за плечо и удержали.
      - Нет! - прогремел сзади голос Крала. Горец отшвырнул Эррила от выхода, и он увидел, что Бола также удерживает вторая мощная рука.
      - Вы оба слишком слабы! Оставайтесь здесь. Толчук тоже останется с вами!
      Эррил попытался вывернуться из этой мощной руки плечом, но обнаружил, что действительно слаб, как ребенок, и ему пришлось смириться не только с железной хваткой горца, но и с правдой его слов. Крал грубо отпихнул их обоих и, локтями раздвинув корни, вылез наружу. Глаза Толчука горели, как огонь в полутьме пещеры, и было непонятно, для чего он здесь стоит: чтобы охранять их - или чтобы не дать им выбраться наружу.
      - Я ухожу, - упрямо заявил Эррил и снова полез в проход, ожидая, что его вот-вот схватит могучая рука огра.
      Но вместо этого его остановил Бол.
      Он осторожно взял его за локоть, не удерживая, а, скорее, желая дать почувствовать свою солидарность:
      - В этом есть смысл, - прошептал старик. - Крал прав. Этот бой не для нас.
      Эррил задохнулся от возмущения и обиды. Он никогда не думал, что Бол такой трус. Освободив локоть, старый воин в бешенстве обернулся:
      - Елена в опасности! - выплюнул он в старое доброе лицо. - И вы сами говорили, что охранять ее - моя обязанность! А теперь просите оставить ребенка в беде!?
      Бол сощурился, и тень легла на его лицо:
      - Разумеется, нет, но я знаю одно: то, чему суждено произойти этой ночью, должно произойти, - и Бол махнул рукой.
      Проклиная очередную задержку, Эррил стал вновь продираться сквозь корни. Камзол его зацепился за старый сук, но, порвав поношенную кожу, старый воин вылетел, наконец, на поверхность. За ним легко проскользнул и Бол, а Толчук просто начал ломать корни.
      Но со старым дубом справиться было не так-то просто, и огр, вдвое превосходящий человека по размерам, все никак не мог протиснуться.
      - Сражение это и не для тебя, - усмехнулся Бол.
      Но эти слова успокоили огра ничуть не больше, чем Эррила, и тот с остервенением продолжал рвать корни.
      Эррил решил больше не ждать никого и вышел на луг перед входом.
      Противники уже заняли позиции.
      С одной стороны стоял Рокингем, опершись спиной о мощный дуб, а перед ним застыл волк, угрожающе рыча и скаля зубы. Волк, вероятно, твердо решил не дать больше этому негодяю сдвинуться с места и натворить еще каких-нибудь бед. "А лучше бы и вовсе порвал ему глотку, - подумал Эррил - и покончил, наконец, с его предательством навсегда".
      Но не Рокингем привлек теперь внимание Эррила - в середине луга происходила другая, более опасная битва.
      Два скалтума держали Елену между собой, повернувшись друг к другу спинами и загнав ее в клетку из кожистых крыльев. Никакому спасителю до нее было теперь не добраться. Елена стояла с широко раскрытыми, блестящими от слез глазами. Девушка дрожала, как в лихорадке, особенно когда порой крылья задевали ее.
      И Эррил понимал, что убийство гоблинов настолько подействовало на нее, что теперь она не решится снова применить свою силу - даже для того чтобы освободиться.
      Остальные участники разыгрывавшейся трагедии пытались, каждый по-своему, освободить девочку.
      Итак, двум скалтумам противостояло трое защитников. Мерик с горящими от ненависти глазами и без оружия. Но вокруг его узкого тела, как нимб, полыхал какой-то легкий странный свет. И хотя ветра не было, какие-то невидимые течения взвихривали серебряные волосы эльфа, освобожденные от повязки. Над ним в гневе клубились тучи, хотя остальное небо оставалось чистым. Из этих туч сверкали молнии и гремели громы, и хотя повсюду занимался рассвет, здесь ночь не собиралась, казалось, сдавать свои позиции.
      На противоположной стороне виднелась крошечная фигурка Нилен, чьи плечи плотно вжимались в ствол старой ели, а руки взметнулись к небу. Маленькая женщина откинула голову, словно собираясь пропеть что-то торжественное тревожным небесам. Ель тоже вскинула ветви к тем же небесам и почти полностью повторяла позу маленькой нюмфаи.
      И, наконец, ближе всех к Эррилу находился Крал, с топором в правой руке. При очередной вспышке молнии его оскаленные зубы сверкнули, как у хищного зверя. Гигант решительно занес над головой топор:
      - Вот теперь-то я и смою свой позор! - крикнул он небесам. - Смою вашей кровью!
      Скалтумы смотрели на трех странных противников, и их зловещий и беззаботный смех сменился теперь нервным шипением.
      Черные губы поднялись, обнажив клыки, а глаза излучали угрозу и смерть неразумным человеческим тварям, рискнувшим вступить с ними в борьбу.
      И тогда вдруг заговорил Бол, и при его словах неожиданно смолк даже безумный гром, и покорно успокоились молнии. Однако Эррил чувствовал, что в следующее же мгновение все вновь придет в движение и битва возобновится. Бол крепко держал его за рукав.
      - Элементалы! - прошептал он. - Вот они, все трое! Так, как и было написано! - Бол указал пальцем на трех защитников: - Крал, Мерик и Нилен камень, ветер и огонь жизни. Трое придут! И не в мой дом, как я думал, а сюда...
      - Трое умрут, - мрачно ответил Эррил. - Им не одолеть черной магии лордов ужаса. - Он вырвал из ножен меч, но поднять его ослабевшая рука уже не смогла. Яд продолжал сковывать мышцы.
      - Вы и ваше Братство слишком недооцениваете элементалов. Исход битвы не предрешен, - Бол указал пальцем на меч Эррила, и тот даже ничего не сказал в ответ. - Это не наша битва, - еще раз горько вздохнув, повторил старик.
      Эррил попытался оживить железный кулачок в кармане, - может быть, он снова обретет таинственную руку. Но кулачок лежал холодным и недвижимым или силы его кончились, или он просто верил словам Бола.
      Позади раздавалось возмущенное ворчание огра, который все никак не мог справиться с корнями.
      Эррил бессильно стиснул рукоять и готов был завыть от бессилия и обиды.
      Итак, битва начиналась без него.
      Нилен увидела, как один из скалтумов протянул ужасный коготь туда, где стоял эльф - или только что стоял. Коготь царапнул пустой воздух, а Мерик был уже совсем в другом месте, но при этом нюмфая могла поклясться, что ноги его даже не двинулись. Мерик стоял, надменно улыбаясь и скрестив на груди руки. Свет, окутывавший его, разгорался все ярче, а молния сверху ударила прямо между ним и когтем.
      Через секунду гром расколол небо.
      Скалтум завизжал и отдернул лапу. Но, кроме боли, молния не принесла ему вреда, и коготь остался когтем, а не сожженным обрубком. Темная магия защитила скалтума. Второй скалтум пока не сводил глаз с пленницы.
      Нилен понимала, что она должна отвлечь одного из чудовищ, чтобы дать Елене возможность убежать. Ведьма не может, не должна погибнуть! Все возрождение Локайхиры зависит от этой девочки! И нюмфая вспомнила пророчество своего умиравшего старейшины: зеленая жизнь возродится из красного огня, огня, рожденного магией. Нилен не сводила глаз с дрожащего ребенка - нет, она не умрет.
      Босые ноги Нилен осторожно раскапывали мягкую землю, добираясь до корней. Она уже вызвала дух дерева, и все было готово. Теперь она просто опустила ресницы и тихо запела, вбирая в себя всю силу старой ели. Маленькая женщина пела и соединялась с деревом, и явился дух.
      Она стала елью. Она стала лесом.
      Ведьму надо освободить!
      Нилен махнула руками, словно маня скалтума с пораненным когтем, и ель повторила ее движение и схватила скалтума за лапы своими ветвями, крепкими от вековых снегов и ветров.
      Скалтум стал вырываться, и Нилен едва сдерживала его. Она напрягала все свои силы и тянула чудовище прочь от девочки. Но задние ноги скалтума крепко вцепились в каменистую землю. Чудовище не подавалось ни на шаг.
      Нилен сама пустила корни как можно глубже в родную землю. Пот ручьем катился с ее лба, горло горело от молчаливой песни. Никогда еще она не испытывала такой силы и теперь даже не знала, чем все это может закончиться. Элементарная магия, кипевшая в ее крови, тоже была частью ее существа, и горение означало, что нюмфая сжигает себя, как легкую ветку в пламени костра. Но проклятая тварь не поддавалась.
      Нилен поняла, что одной ей не справиться. Глаза ее остановились на Мерике. Тот снова ровно светился после того, как вызвал молнию. Но, увы, его свет в одиночку ничего не мог сделать с чудовищами, как и ее дерево. Ах, если бы объединиться?! Нилен прикусила губы. Эльфы и нюмфаи не были вместе уже много тысячелетий, с тех самых пор, как эта страна была еще очень юной. Смогут ли они теперь построить мост через века отравленной крови, что течет между ними?
      Мерик снова подходил все ближе к скалтуму, полный решимости отдать за Елену даже, если понадобится, и жизнь. Нилен кусала губы, не зная, верить или нет в это так открыто демонстрируемое благородство.
      Вдруг скалтум рванулся, и несколько ветвей сломались. Острая боль пронзила нюмфаю. Маленькая женщина упала на колено, и в тот же миг увидела обращенные к ней глаза Мерика.
      Веки его были почти опущены, но теперь она знала, что и он думает о том же:
      - Пришло время забыть прежние раздоры и создать новый союз.
      Глазами она дала понять эльфу свой замысел, и он незаметно кивнул в ответ.
      Снова в скалтума ударила молния, но чудовище снова уцелело, лишь дико дернувшись от боли. Но это движение помогло ему еще больше освободиться от хватки ели.
      Однако удар Мерика дал Нилен силы, чтобы сменить песню. Нюмфая воздела руки, и корни, выползшие из земли, опутали ноги скалтума, затягиваясь все туже и впиваясь в проклятую плоть.
      Нилен продолжала удерживать чудовище и сверху. Главное - парализовать теперь и лапы.
      Мерик снова ударил, но удар не дошел до земли, угаснув в воздухе над самой головой скалтума. Эльф развернулся на пятках, и длинные серебряные волосы окутали его сверкающим плащом.
      Он старался, как и она. Лица их побледнели, тяжелое дыхание с хрипом рвалось из груди. Такая сильная магия выматывала обоих.
      Теперь нюмфая стояла уже на обоих коленях, и все тело ее сотрясалось от усилий. Некоторые ветки стали медленно клониться назад, к стволу, освобождая чудовище. Следующая атака Мерика тоже оказалась лишь вспышкой света, даже без громового удара.
      Второй скалтум, видя, что нападение эльфа и нюмфаи слабеет, бросился на помощь к соплеменнику, обрывая оплетшие ноги корни. Нилен охнула от боли и упала на руки.
      Они были обречены на поражение.
      Как только второй скалтум бросился на помощь, Крал тотчас увидел, что у чудовища обнажен бок, и решил ударить туда. Горец знал, что чудища ему не убить, но отвлечь его внимание можно, отвлечь на себя и не дать выпутаться второму.