Глава 19

ДУЭЛЬ

А в тронном зале Тид Йета, рого Хьютсена, Грендон, поставленный на колени двумя дюжими стражниками, ожидал удара Эз Бина, палача. Увидев, как сверкнуло вверху огромное лезвие, он напряг все свои силы. Как только огромный двуручный скарбо устремился вниз, Грендон рванулся назад, увлекая за собою и обоих стражников. Тяжелое лезвие обрушилось на отполированный стеклянный пол, и множество крошечных трещин разбежалось от точки удара.

Грендон мгновенно вынес вперед правую руку. Вцепившийся в руку стражник запнулся о лезвие Эз Бина, потерял равновесие и полетел лицом вперед к трону. Освободившейся правой рукой Грендон выхватил скарбо, висевшее на поясе второго стражника и пронзил того насквозь.

Видя это, один из охранников Вернии прыгнул вперед и нанес удар. Землянин ушел от удара и ответил ударом в голову. Противник распластался на полу. Эз Бин тем временем поднял свое лезвие и обрушил его на шею Грендона. Нырнув под удар, землянин ткнул лезвием вверх и угодил палачу в горло. И затем, прежде чем кто-то смог остановить его, Грендон бросился на монарха, развалившегося на троне.

С воплями ужаса девушки-рабыни бросились врассыпную. Но Тид Йет выхватил скарбо и вскочил на ноги. Он еще не столь долго отправлял обязанности рого, чтобы растолстеть подобно Ин Ину и потерять всякое проворство. К тому же он не был трусом и, несмотря на свой животик, оставался самым опасным дуэлянтом Хьютсена, имея за спиною опыт многочисленных схваток.

– Не подходить, – рявкнул он на дворян и солдат, бросившихся было к трону. – Стойте, где стояли, и смотрите, как ваш рого вырежет сердце этому белокожему рабу, дерзнувшему поднять руку на трон Хьютсена.

Для хьютсенских придворных слово их владыки являлось законом. Они подались назад и освободили пространство для схватки. Да и исход схватки их особенно не беспокоил. Тид Йет еще не успел обзавестись фаворитами из тех, кто находился у трона, захваченного им с помощью фракции военно-морских сил. Не успел он еще и никого облагодетельствовать почестями и продвижениями по службе. И если предстояло ему погибнуть, место его всего лишь занимал другой, не лучше и не хуже его, и потому никто не собирался мешать Грендону.

По тому, как Тид Йет бросился навстречу землянину, стало ясно, что рого хьютсенцев полон решимости добавить себе лавров победителя и доказать хьютсенцам, что ими правит человек мужественный, не страшащийся всепланетной славы Грендона как искуснейшего фехтовальщика.

Когда скрестились их лезвия и Грендон ощутил крепость кисти соперника и молниеносную скорость его атак, он понял, что встретил достойного противника и что исход схватки далеко не ясен. С самого начала кровь пролилась с обеих сторон. Тид Йет первым нанес ранение, разрезав Грендону щеку. Землянин ответил быстрым ударом в голову. Рого успел парировать и спас голову, но не ухо, срезанное ударом.

Зрители восторженными криками приветствовали развернувшееся блестящее фехтовальное действо. Даже они, обитатели Хьютсена, привыкшие с детства пользоваться скарбо, понимали, что присутствуют при схватке, подобной которой им не доведется увидеть больше, проживи они еще хоть дюжину жизней. Один за другим пускал в ход Грендон трюки, усвоенные из уроков фехтования старика Ле Блана и полученные от многочисленных встреченных им мастеров фехтования на скарбо. Но любой выпад или удар натыкался на лезвие Тид Йета и парировался с молниеносной быстротой или с быстрым ответом. Вновь и вновь получал Грендон ранения, могшие стать фатальными, если бы не успешная оборона и отскоки. Но на каждую свою рану он отвечал двумя. И если бы не проворство рого, дело для него могло бы окончиться печально.

Обливаясь кровью и потом, бойцы наскакивали и отскакивали, кружа по полу, ставшему скользким. У Грендона уже ныла рука, в которой он держал клинок. Голова кружилась. Потеря крови сказывалась слабостью. Он не переставал изумляться, как Тид Йет, потерявший еще больше крови, выдерживал этот изматывающий бой. И тогда Грендон стал беречь силы, уходя в оборону и не помышляя от атаке, выжидая удобного момента.

Наконец землянин почувствовал, что рука соперника начинает слабеть. Тем не менее Грендон не спешил, приберегая силы для финального усилия. Внезапно Тид Йет ткнул клинком в опасной близости от груди Грендона, но движение получилось неуклюжим. Быстро парировав удар, землянин обрушил лезвие на запястье противника, разрубил мышцы и кость. Скарбо рого со звоном покатился по полу, хотя ладонь, цепляясь за эфес, еще сжималась в захвате.

Тид Йет крякнул от изумления и боли и недоверчиво уставился на запястье, из которого хлестала кровь. Затем, схватившись левой рукой за обрубок правой, он пошатнулся и рухнул навзничь возле трона.

Среди последовавшего гама Грендон подскочил к Вернии, которая пришла в себя после начала стычки и наблюдала за ней затаив дыхание под охраной последнего стражника. Малый потянулся за скарбо, но слишком медленно. Он умер, успев вытащить клинок лишь наполовину, получив удар в сердце. Обхватив жену за талию левой рукой, Грендон теперь угрожающе размахивал скарбо в правой, не подпуская толпящихся вокруг дворян и воинов.

Один из них поднял торк, но тут сверху прозвучала очередь, и нападавший рухнул лицом вниз. С балкона звонко разнесся голос:

– Все назад, оружие положить. Первый, кто сделает угрожающее движение в сторону их величеств, умрет.

Глянув вверх, Грендон увидел стоящего на балконе Кантара. На перилах лежал торк. Позади Кантара два олбанийских воина охраняли дверь на балкон.

Дворяне бросились на помощь Тид Йету. Двое помогли сесть ему на трон, а третий принялся туго бинтовать запястье полосками шелка, оторванными от собственного плаща. Кошачьи глаза рого сверкали ненавистью.

– Стреляйте по ним, – простонал он. – Убейте их всех. Один из дворян взялся за торк, за ним еще двое. Но так же быстро заговорил торк артиллериста. Один за другим дворяне полегли. Остальные молчали, усвоив этот урок. Большинство из них послушно отстегнули пояса и бросили оружие на пол. Затем сцепили ладони на затылках в знак капитуляции. Несколько охранников, вбежавших из коридора на звуки стрельбы, быстро последовали примеру остальных.

– Да что же это такое? – вскричал Тид Йет. – Весь мой двор сдался одному стрелку? – Он потянулся за своим торком. Тут же между глаз ему вонзилась пуля, и он замертво рухнул вперед.

Этого оказалось достаточно, чтобы даже колебавшиеся до сих пор повиновались. Отцепив пояса с оружием, они сложили руки за головой.

Оставив одного из своих товарищей присматривать за толпой, а второго – по-прежнему охранять дверь, Кантар, прыгая с балкона на балкон, добрался до пола. Ноги его не успели коснуться стеклянного пола, как снаружи зазвучала ужасающая канонада. Он подбежал к Грендону и Вернии и поклонился.

– Что это за стрельба снаружи? – спросил Грендон.

– Воины вашего величества атакуют город, – ответил Кантар, – под прикрытием заградительного огня артиллерии. К тому же воздушный флот Олбы бомбит город, а вошедшие в гавань корабли Рибона, Тирана и Адониджара ведут обстрел.

– А ты!? Как ты тут оказался с этими двумя олбанийскими воинами? Ты что, с неба свалился?

– По правде говоря, ваше величество, именно так дело и обстоит. Зинло из Олбы, по моей просьбе, высадил меня на один из внешних балконов с двумя воинами. Его корабль так быстро спустился и взлетел, что хьютсенцы не успели навести на него тяжелые матторки. Я верил, что найду вас здесь, поскольку эскадра, посланная за отрядом иббитов, вернулась с сообщением, что вас нет среди них. Я испугался, что вы пострадаете во время атаки, и решил, что надо явиться сюда раньше. С помощью скарбо мы уговорили нескольких желтых охранников пропустить нас сюда. Так мы попали на внутренний балкон.

– Ты явился как раз вовремя, – сказал Грендон. – И я тебе бесконечно благодарен. А теперь пошли отсюда.

Артиллерист подал сигнал олбанийскому воину, стоящему на балконе. Тот кликнул своего товарища, и они стали перебираться по балконам вниз, пока артиллерист присматривал за происходящим с торком в руках.

– Что делать с этими пленными, ваше величество? – спросил Кантар, указывая на толпу безоружных дворян, офицеров и рабов, все еще стоявших с руками за головами.

Грендон на мгновение задумался.

– С собой заберем, – решил он. – Другого выхода нет. Пусть два этих олбанийских воина свяжут им руки за спинами.

Пока пленных связывали полосками материи, оторванными от их же одежд, Грендон выбрал себе пояс из сваленной груды оружия Свои скарбо, зазубренный и изуродованный, он поменял на изукрашенное драгоценностями оружие одного из дворян Верния тоже вооружилась, и теперь они оба помогали Кантару присматривать за балконами и дверьми. Но вскоре выяснилось, что необходимости в этом нет. Стало ясно, что происходящее снаружи заставило обитателей дворца утратить всякий интерес к тому, что происходит в тронном зале.

После того как пленных связали, Грендон разделил их на две группы. Первая пошла впереди них, вторая – позади. Посреди двигались к главным воротам Грендон и Кантар, приглядывая за передней группой, затем Верния, а потом два олбанийских воина с торками, направленными на замыкающую группу пленных.

Не прошли они и двадцати футов, как из бокового коридора появился большой отряд хьютсенцев с белыми шарфами на шеях. Грендон мгновенно поднял торк, но Кантар, уже знавший о значении этих шарфов, удержал его руку.

– Не стреляйте, ваше величество, – сказал он. – Это наши друзья. – Он окликнул приближающихся воинов. – Эй, чизпоки. Мы братья и союзники. Избавьте нас от этих пленных.

– С удовольствием, братья. Нас послал Хан Лай вам на помощь. Но вы, похоже, и сами управились.

– Дворец захвачен? – спросил Грендон у моджака этого отряда.

Офицер низко поклонился.

– Нет, ваше величество, но скоро будет захвачен. Тысяча наших братьев уже проникла внутрь, и бой идет на самых верхних этажах. Еще пять тысяч штурмуют главные ворота со стороны улицы, остальные добивают остатки армии Тид Йета.

– Так, значит, мои солдаты прорвали их оборону?

– Прорвали, ваше величество. Оставшиеся бойцы армии фальшивого рого бегут от них, как перепуганные фреллы. А солдаты с кораблей наступают с другой стороны.

– Фальшивый рого уже рого мертвый, – сообщил ему Грендон. – А где Хан Лай?

– Он возглавляет штурм дворцовых ворот, так что, если не погибнет, скоро будет здесь.

– Так давай нападем на ворота изнутри. И ускорим победу.

– Но большинство моих людей сражаются на верхних этажах.

– Не важно. Двадцать человек у тебя наберется?

– Еще как. И пятьдесят наберется.

– Великолепно! Я поведу их в бой. – Он обратился к двум олбанийцам, избавленным от пленных и ожидающим приказов. – Хорошенько охранять ее величество, – приказал он. Затем обратился к Кантару: – Вперед, пушкарь.

В сопровождении выделенных им пятидесяти человек Грендон и Кантар бросились в рукопашную схватку, которую вели у ворот дворцовая стража и чизпоки. Еще несколько минут охрана, зажатая с двух сторон, сопротивлялась. Но вскоре охранники один за другим начали складывать оружие и сцеплять руки за головой. Чизпоки, ведомые Хан Лаем, ворвались во двор.

– Счастлив видеть вас живым-, ваше величество, – сказал Хан Лай, кланяясь Грендону.

– А я счастлив видеть живым вас, ваше будущее величество, – ответил Грендон, кланяясь в ответ.

Сверху внезапно снизилось кольцо воздушных судов и закружило вокруг дворца. Их матторки быстро подавили еще ведущийся внизу огонь. Затем они подлетели к балконам различных этажей, и во дворец по алюминиевым лестницам устремились олбанийские воины. Флагманский корабль остановился перед воротами дворца. Опустили лестницу, и появились Зинло с Нарине.

Грендон и Зинло приветствовали друг друга на заровианский манер. Затем озадачили собравшихся восторженным рукопожатием, совершенно неизвестным на Венере.

– Вижу, ты остался на плаву и без нашей помощи, – сказал Зинло.

– А как же, – ответил Грендон. – А где Эд и Аардван?

– На подходе. Сейчас примут капитуляцию ромоджака Хьютсена и с минуты на минуту подойдут.

Грендон представил Хан Лая Зинло и Нарине, а затем и подошедшей в сопровождении двух олбанийских охранников Вернии.

Минуту спустя в ворота широким шагом вошли трое мужчин. Полдюжины охранников расчищали им путь среди собравшихся. Это были Эд из Тирана, Аардван из Адониджара и Сан Той. Грендон провел короткое совещание с союзниками. Затем в сопровождении Хан Лая он взобрался на верхнюю ступеньку алюминиевой лестницы, спущенной с флагманского судна Зинло. Отсюда он видел всех, и все видели его.

– Жители Хьютсена, – прокричал он. – Прежде всего я хочу обратиться к вам, и говорю я как от лица союзников, так и от своего собственного. Мы здесь не для того, чтобы требовать репараций, и не для того, чтобы измываться над поверженным врагом. Наоборот, мы полны желания установить дружеские отношения с народом Хьютсена, отношения, которые бы крепли год от года. Стоящий рядом со мною офицер готов назвать те условия, при которых возможны такие отношения, а это: прекращение пиратства, освобождение всех рабов и вовлечение Хьютсена в мирную торговлю с другими государствами планеты. Если эти условия вам подходят, то мы выведем наши войска сразу же, как вы согласитесь провозгласить этого офицера вашим рого. Устраивает?

– Пусть Хан Лай станет рого, – выкрикнул какой-то воин, и его тут же поддержали тысячи голосов.

Вскоре Грендон поднял руку, призывая собравшихся к молчанию. Когда наступила тишина, он сказал:

– Есть еще кандидаты?

Никто не произнес ни слова. Грендон подождал.

– Тогда провозглашаем его, – выкрикнул он.

– Да здравствует Хан Лай, рого Хьютсена? – единодушно взревела толпа.

Когда вопли стихли, Грендон обернулся к Хан Лаю и сказал:

– У меня есть предложение, ваше величество. Есть тут один человек хоть и обладающий известной слабостью, но немало сделавший для победы. Я говорю о Сан Тое и рекомендую вам достойно его наградить.

Новый рого взмахнул рукой, подзывая Сан Тоя, который подошел и поклонился.

– Распрямись, Сан Той, ромоджак военно-морских сил Хьютсена, – сказал Хан Лай.

Затем они с Грендоном спустились с лестницы под одобрительные возгласы собравшихся и в сопровождении офицеров и охраны двинулись во дворец.

Когда они вошли внутрь, идущий рядом Хан Лай сказал Грендону:

– А как же быть с тем развратным рого, ставшим причиной похищения ее величества? Нужна наша помощь в наведении справедливости?

– Конечно, нужна, – ответил Грендон. – У меня уже есть план. Мне необходимо самое большое ваше судно, укомплектованное вашими офицерами и моряками во главе с Сан Тоем. Ну а если у вас еще найдется скульптор, способный из воска или другого материала создать фигуру, очень похожую на живую, то я без труда смогу осуществить мой замысел.

– Ну это пустяки, – сказал чуть ли не обиженно Хан Лай. – Корабль в вашем распоряжении окажется незамедлительно, а через час вашей благосклонности будет ожидать дюжина таких скульпторов.

– Превосходно! Как только я перевяжу мои царапины, я изложу вам мой план.

Глава 20

ВОЗМЕЗДИЕ И ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ

Десять дней прошло с момента падения Хьютсена. На следующий после победного день корабли и воины союзников отплыли восвояси. Осталась лишь часть олбанийского воздушного флота, а Грендон, Верния, Зинло, Лорали, Кантар и Нарине пребывали во дворце в качестве гостей нового рого. А теперь пришла и их пора прощаться с Хан Лаем, стоящим на дворцовых ступенях в окружении дворян и офицеров.

На землю опустился флагманский корабль Зинло, с которого спустили две алюминиевые лестницы. По ним хьютсенцы с трудом подняли два тяжелых сундука в форме гробов и передали ожидающим олбанийцам.

Попрощавшись, гости Хан Лая один за другим стали взбираться на корабль. Подняли лестницы, закрыли двери, и могучий корабль устремился к небесам. Провожавшие махали руками, а дворцовые матторки гремели салютными залпами.

Поднявшись на высоту двух тысяч футов, флагманский корабль в сопровождении остального флота, ожидавшего над дворцом, помчался в сторону моря.

Разместившись в роскошной каюте Зинло, его гости попивали кову и весело болтали. Убедившись, что гостям удобно, Зинло перебрался в носовую башню, ведя наблюдение.

Вскоре к нему присоединился Грендон.

– Ты уверен, что мы догоним Сан Тоя раньше, чем он доберется до указанного места? – спросил он.

– Уверен, – ответил Зинло. – Мы уже прошли половину дистанции.

– Удивительно! Кстати, насколько быстро могут перемещаться эти штуковины?

– По земным меркам, со скоростью тысячи миль в час. В Олбе же скорость измеряется в ротациях планеты вдоль линии экватора. Наши самые маленькие и самые медленные корабли движутся со скоростью четверти ротации. А этот легко набирает скорость полной ротации.

– Я не сомневался, что мы быстро доберемся до берегов Хьютсена, но чтобы с такой скоростью! Смотри! Вот мы пролетаем над каким-то флотом.

– Это флот Эда из Тирана готовится напасть на Заналота с юга. А видишь вот ту флотилию, на западе? Это Аардван маневрирует перед боем. А твои корабли справа от тебя. Вышедший же из Рибона по твоему приказу флот через двадцать четыре часа появится у северного побережья острова Валькар.

– О, а вот и корабль Сан Тоя.

– Верно. Мы поднимемся и проведем небольшую разведку, прежде чем высадить тебя.

Он отдал приказы ромоджаку. Весь флот воздушных кораблей, войдя в нижний слой облачности, устремился к небесам.

Вглядываясь сквозь тонкую дымку, Грендон вскоре разобрал очертания острова, острова валькаров. В крохотной бухте стоял одинокий корабль под флагом Мернерума. Но за выступающим мысом, чуть дальше, притаились пятьдесят больших боевых кораблей.

– Как ты и думал, – сказал Зинло при виде спрятавшихся судов. – Или Заналот боялся обмана со стороны хьютсенцев, или сам намеревался обмануть. Во всяком случае, он приготовился к любому исходу событий.

Они еще несколько минут летели на север, и Грендон увидел другой флот, состоящий из сотни прекрасных боевых кораблей, гордости рибонийских военно-морских сил, идущих к острову. Зинло тоже их увидел и отдал приказ возвращаться.

– Все готово, – сказал он. – А теперь, коли ты настаиваешь, я высажу тебя на корабль Сан Тоя. Но лично я в этом не вижу никакого смысла. Враг уже и так обложен со всех сторон, и мы без труда разобьем его.

– Я скажу тебе, почему настаиваю на осуществлении именно этого плана, – ответил Грендон. – Для меня это единственная возможность встретиться с моим самым заклятым врагом липом к лицу.

– Понятно. Ты хочешь лично его убить. Что ж, я не могу порицать тебя за это.

Они замолчали. Корабль оказался над судном, данным взаймы Грендону Хан Лаем. И Зинло отдал приказ снижаться.

Воздушное судно легко опустилось рядом с морским кораблем. На борт бросили цепи с крючьями и проложили пару сходней. Грендон попрощался с приятелем и обнял Вернию. В дверях она вцепилась в него, прося не уходить.

– Ты кладешь свою голову в пасть мармелоту, – сказала она. – Почему бы для начала просто не захватить его в плен, а уж затем и разбираться? Я боюсь за тебя.

– А я, – ответил Грендон, – тоже боюсь, но только того, что он сбежит от меня. А при осуществлении нашего плана это ему не удастся.

Он стал спускаться. На палубе его приветствовал жующий семена керры и беззубо ухмыляющийся Сан Той. В то же время на судно спустили и два громоздких ящика. Убрали сходни, подняли цепи с крючьями.

Грендон прощально помахал рукой и прошел в каюту кланяющегося Сан Тоя.

Заналот, развратный торрого Мернерума, сидел у покрытого золотом стола в роскошной каюте своего флагманского корабля и попивал кову. Огло, ромоджак императорских военно-морских сил, стоял рядом, весь обратившись в слух.

Наконец утомленный торрого повернул оплывшее лицо к старшему своему морскому офицеру и сказал:

– Пора, Огло. Ты проверил, все готово?

– Проверил, ваше величество. Тысяча воинов спрятаны в трюме в ожидании приказов. Флот притаился в готовности выйти под всеми парусами при первом же выстреле из матторка.

Заналот допил кову и облизнул толстые чувственные губы.

– Очень хорошо. Очень, очень хорошо. Если пираты подойдут на одном корабле, как мы и договаривались, мы берем их в плен. Если же они задумали какой-нибудь вероломный трюк, то боевой наш флот быстро с ними справится. Теперь давай еще раз пройдемся по нашему плану, чтобы не было ошибок. Как только пираты демонстрируют нам королевскую узницу, мы требуем, чтобы они передали ее к нам на борт. Они со своей стороны, несомненно, начнут настаивать, чтобы на их корабль передали золото. Мы согласимся и начнем перевозить золото. Но как только принцесса Рибона окажется в безопасности в этой каюте, я войду и закрою за собою дверь. Это и будет сигналом к атаке. Место переносчиков золота займут наши воины, которые и нападут на их корабль. Проследи, чтобы достаточное количество цепей с крючьями зацепилось за их борт, чтобы они не ускользнули от нас. И не забудь тут же выстрелить из матторка, чтобы флот немедленно вступил в дело.

– Слушаюсь, ваше величество, и повинуюсь, – ответил Огло.

– И не забудь – все до единого моряки пиратского судна должны умереть. При необходимости можно даже потопить их корабль, но предварительно забрать с него наше золото. Что же касается рабов, которых мы должны высадить на берег, то пираты не доживут до того, чтобы увидеть их. Мы заберем и девушку, и золото, и пусть рого Хьютсена предполагает, что он проиграл в своей же игре, однако доказательств у него не будет.

– Я ничего не забуду, ваше величество.

– А если твоя голова будет плохо соображать в этом деле, я позабочусь, чтобы она тебя больше не беспокоила. А теперь иди и наблюдай за кораблем.

Огло низко поклонился и ушел.

Заналот нервничал. Опустошив еще один кувшин ковы, он поднялся и грузно принялся расхаживать по каюте.

Внезапно дверь широко распахнулась, и Огло, с поклоном шагнув через порог, объявил, тяжело дыша:

– Парус, ваш величество! Пиратский парус! Заналот фыркнул.

– Ага! Наконец-то они идут.

Он протиснулся огромным брюхом в дверь и двинулся вперед. Сзади, на почтительном расстоянии, шел Огло. Взяв подзорную трубу, раболепно предложенную офицером, рого навел ее на приближающийся корабль. Тот с большой скоростью шел под всеми парусами.

– Кости Торта! – воскликнул он. – По возможности надо бы поберечь этот великолепный корабль. Он летит по волнам подобно ормфу. Немного изменить облик, и никто его не узнает.

Судно пиратов, командир которого явно ничего не подозревал, быстро приблизилось и встало на якорь. Из каюты вышел офицер в мундире ромоджака, и Заналот окликнул его.

– Это ты, Тид Йет, ромоджак Хьютсена? – спросил он.

– Нет, я Сан Той, ромоджак Хьютсена, – последовал ответ. – Тид Йет мертв, и вместо него в назначенное место прибыл я.

– И ты привез с собою королевскую девушку-рабыню?

– Привез, ваше величество. А как насчет золота?

– Мы готовы передать его вам. Но для начала покажи-ка мне пленницу.

– А как насчет рабов, которых вы должны были высадить для нас на остров?

– Они уже там, под охраной ждут вас. Но позволь все же взглянуть на пленницу.

– Хорошо, ваше величество.

Сан Той скрылся в каюте, где и пробыл несколько минут. Затем он вышел в одиночестве.

– Она потеряла сознание, ваше величество. Может быть, переберетесь к нам на борт и сами посмотрите?

– Ха! Это еще что? Да вы, может быть, совсем ее и не привезли?

– Что ж, коли сомневаетесь, я могу ее просто вынести на палубу, и посмотрите.

Он поднял руку, и из каюты вышел моджак. Затем скрылся на минуту и вышел уже в сопровождении четверых хьютсенцев, несущих паланкин, в котором лежала золотоволосая, богато одетая молодая женщина.

Заналот всматривался до тех пор, пока его глаза не прослезились. Затем он навел на неподвижную фигуру подзорную трубу и вновь принялся разглядывать.

– Клянусь кровью и плотью Торта! – воскликнул он, обращаясь к Огло. – Это она. Должна быть она. Потому что больше нигде на Заровии не найдешь такой красоты. – Сан Тою он крикнул: – Я удовлетворен. Давайте подойдем друг к другу поближе и сцепимся цепями. Мои люди готовы начать отгрузку золота.