Глава 12

Налетчики стремительно мчались прочь, унося беспомощно болтавшуюся в сетях добычу.

– Я кое-что слыхал о Саркисе Истязателе, – сказал Джерри. – Говорят, он разбойник… Но что ему нужно от нас?

– Ему нужны новые воины и люди для жертвоприношений. Этот налет доставит ему и тех, и других.

– То есть как?

– Пленников подвергнут испытанию. Тех, кто владеет мечом и согласен присоединиться к разбойникам и поклоняться Солнечному Богу, пощадят. Остальных принесут в жертву. Но почему это ты задаешь мне такие вопросы? – Он пристально поглядел на Джерри и воскликнул: – Ага, теперь понятно! Ты белый человек с перекрашенной кожей. Кто ты такой?

Джерри поглядел на свою грудь и увидел, что именно выдало его. Две полоски джембала, которыми Найша залепила ею же нанесенные царапины, содрались в возне и суматохе, и вдоль царапин белела его настоящая кожа.

– Поскольку ты знаешь об этом, я могу рассказать тебе и все остальное, – сказал он. – Я – Джерри Морган с планеты Земля, которую вы зовете Ду Гон. Во дворце я впутался в неприятную историю и был вынужден бежать.

– Я наслышан о тебе, – проговорил великан, с восхищением глядя на землянина, – и о твоем поединке с Арсадом, радом доорским. Раз уже ты прикончил лучшего фехтовальщика в Кальсиваре, тебе нетрудно будет доказать, что ты сумеешь послужить Саркису – ежели, конечно, ты сам захочешь присоединиться к разбойникам.

– Об этом я не думал, – признался Джерри, – но почему бы и нет? Они вне закона, и я вне закона – изгой, приговоренный к сдиранию кожи заживо и к посыпанию огненным порошком – понятия не имею, что это такое.

– Огненный порошок – это вещество, при помощи которого мы разводим огонь, – пояснил великан. – Его делают из баридия, того самого, из которого получают светящуюся жидкость для ламп, и он загорается, если его намочить.

– Занятная штука, – пробормотал Джерри, – и вряд ли это приятно, когда ею посыпают освежеванное тело. Но скажи мне, кто ты такой и как угодил в рабы.

– Имя мое Юд, – отвечал великан, – я рыбак, и меня обвинили в краже лодки. Я был невиновен, но мой враг раздобыл фальшивого свидетеля, и семеро судей приговорили меня к году работ на рытье канала вместе с шайкой осужденных преступников, с которыми ты меня и видел.

– В таком случае я могу заключить, что у тебя нет оснований любить власти.

– Редкостная проницательность! – захохотал Юд. – В государстве, где справедливость – фарс, на какой стороне должен сражаться настоящий мужчина? К несчастью, я не владею мечом, что спасло бы меня от участи жертвы Солнечному Богу.

– Может быть, мне удастся как-то избавить тебя от этой участи, – сказал Джерри. – А ты, я надеюсь, согласишься забыть, что я Джерри Морган, и помнить, что я раб Гудо.

– С радостью, – искренне согласился Юд, – только вот как быть с этими белыми полосками?

– С этим я управлюсь запросто, – заверил его Джерри. Он достал из кошеля склянку с коричневой краской и замазал ею все белые полоски. – Ну и как я теперь выгляжу?

– Замечательно, Гудо! – ухмыльнулся Юд. – Отличная штука для тех, кто желает изменить свое обличье. Меня-то пока что устраивает и моя собственная шкура.

Поправив свой грим, Джерри глянул вниз, на проплывающий под ними пейзаж. Внизу катилась бескрайняя охряно-желтая пустыня, изредка расцвеченная крупными алыми цветами ползучих колючек.

– Куда бы нас ни несли, – сказал он своему спутнику, – это где-то далеко в пустыне.

– У Истязателя и его подручных – сплошные секретные логова, – отозвался Юд, – и почему они не могут быть и в пустыне? Но горам нужно много воды, и я могу побиться об заклад, что сейчас мы летим к каким-нибудь диким болотам.

– Горам?

– Ну да. Этим крылатым тварям, которые несут нас. Ты заметил, что у них перепончатые лапы? Они умеют не только летать, но и плавать.

Скоро стало ясно, что Юд прав, – стая пролетела над отвесным обрывом, окаймлявшим то, что в незапамятные времена было берегом древнего океана. Теперь это был песчаный пляж, покато снижавшийся к обширным болотам, где тут и там в косых лучах предзакатного солнца блестели озерца и ручейки. По берегам нескольких озер стояли шатры из шкур – большой военный лагерь, смутно различимый сквозь пелену дыма от тысяч костров, на которых готовилась пища.

В озерах плавали горы, чьи крылья связали цепями, чтобы помешать им разлететься. Вооруженные часовые стояли и на утесах, и вокруг лагеря. Еще десятка два всадников на горах постоянно кружили над лагерем и несли стражу в воздухе.

При виде отряда, возвращавшегося из набега, в лагере поднялся громкий крик. Солдаты, похватав копья, выбежали на площадь и построились, образовав большой круг. Первый разбойник из участвовавших в набеге опустил гора к центру этого круга, уложил на землю сеть с пленниками, а его гор завис в воздухе.

Два солдата вышли вперед из круга и велели пленникам выбираться из сети. Один за другим горы опускались, зависая в воздухе, а потом улетали, пока все ловчие сети не опустели.

Пленники оказались пестрой группой – среди них были и белые, и бронзовокожие, и черные люди. Но копьеносцы, окружавшие их, выглядели точно так же пестро и по своей внешности, и по одежде. Только одно общее было у всех разбойников – у каждого на груди висел прозрачный диск около шести дюймов диаметром.

Землянин толкнул своего рослого спутника:

– Что это за штуки?

– Символы их религии, – отвечал Юд, – и магические амулеты, с помощью которых они разжигают костры. Они поклоняются Саркису, Солнечному Богу. Ночью им приходится использовать огненный порошок, как всем нам.

Магические амулеты для разжигания костров! Джерри сразу узнал в них большие увеличительные стекла, но ничего не сказал своему спутнику. Он заметил движение в толпе, собравшейся за кольцом копьеносцев, и услышал крики:

– Дорогу его святейшеству! Прикройте глаза перед ослепляющим величием Саркиса, повелителя дня и вила миров!

Толпа раздвинулась, образовав проход, и все до единого прикрыли глаза, салютуя персоне весьма отталкивающей внешности. Это существо – иначе не назовешь – восседало на диване, стоявшем на позолоченной платформе, которую тащили на спинах два десятка рабов. Существо было явно мужского пола, с крупным мускулистым торсом, но его лицо скрывала отвратительная жуткая маска из сверкающего золота, прикрепленная к шлему, на котором густой слой золотых нитей топорщился, словно львиная грива.

Крючковатый острый нос маски был покрыт красным лаком, синие раздвинутые губы обнажали желтые клыки. Из овальных прорезей в обведенных черным зрачках блестели глаза. Одежды существа были царственного синего цвета, и те части тела, которые у марсианских мужчин обычно оставались обнаженными – торс, ноги и руки, – были покрыты тончайшей, искусно сплетенной золотой сеткой. На поясе существо носило изукрашенные драгоценностями меч и дагу с золотыми рукоятями, а на груди у него висел прозрачный диск в добрых двенадцать дюймов в диаметре.

По знаку фигуры в маске рабы опустили платформу наземь и стали по обе стороны от нее, скрестив руки на груди.

Истязатель поднялся с дивана и заговорил зловещим, замогильным голосом, эхо которого гулко перекатывалось в недрах золотой маски.

– Вначале будет жертвоприношение, – сказал он. – А потом мы устроим пленникам испытание.

При этих словах копьеносцы отогнали рабов к месту слева от Саркиса. Затем в рядах позади его платформы образовался проход, и по нему двинулась сотня рабов, изнемогавших под тяжестью огромного металлического алтаря с пятью широкими ступенями. На каждой ступени распростерся человек, прикованный цепями за шею, талию и лодыжки. Над прикованными был подвешен исполинский прозрачный диск – на двух шестах с короткими осями, что позволяло повернуть его в любом направлении.

Когда рабы опустили свою ношу наземь, этот диск оказался повернутым к солнцу ребром. Но едва железный алтарь встал на место, Истязатель поднял руку, и по этому сигналу двое в желтых тогах поднялись к шестам и принялись поворачивать диск до тех пор, пока солнечные лучи не сфокусировались в яркое бело-голубое пятнышко на полу алтаря, перед самой нижней ступенью.

Когда это было сделано, существо в маске подняло обе руки, и тотчас же окружавшая его толпа затянула медленную и странную песню, которая напомнила Джерри погребальную песнь. Железный пол алтаря в том месте, где на него падало пятнышко света, уже раскалился докрасна.

С выражением смертельного ужаса на лице человек, прикованный на нижней ступени, наблюдал, как раскаленное пятно приближается к нему. Постепенно кожа его краснела от источаемого пятном жара. Вдруг он пронзительно закричал – бело-голубое пятно коснулось его бока. Пение стало громче, и через секунду мучительные вопли оборвались – солнечные лучи, сфокусированные диском, прикончили несчастного.

А слепяще-яркое пятно двигалось дальше, и оставшиеся жертвы одна за другой начинали пронзительно кричать, а затем умолкали навсегда. Наконец пение смолкло. Дымящийся алтарь вместе с ужасными останками унесли прочь.

Двое в желтом встали лицом к солнцу и к существу в золотой маске.

– Так, о Саркис, повелитель дня и вил миров, твои ничтожные рабы приветствуют тебя при восходе твоем, славят тебя в зените твоем и провожают тебя при заходе твоем согласно древним обычаям! – произнесли они, прикрывая ладонями глаза.

Истязатель жестом приказал им удалиться.

– А теперь испытаем пленников! – объявил он, вновь усаживаясь на диван.

Из-за платформы вышли четверо – без головных покровов и обнаженные до пояса. Остановившись перед Саркисом, они отсалютовали. Двое были белыми – один в оранжево-черном кильте, другой в черном. Третий и четвертый были бронзовокожими, в серых кильтах рабов. Низкорослый кряжистый чернокожий, тоже в одежде раба, подошел к человеку в оранжево-черном и подал ему охапку мечей – всего около дюжины. Воин выбрал один, и Джерри заметил, что клинок был не зазубренным, а тупым и острие венчала овальная насадка. Чернокожий раздал такие же мечи остальным из четверки.

Между тем перед Истязателем появился первый пленник, бронзовокожий раб. Он отсалютовал и взял у чернокожего меч.

Истязатель подался вперед и оценивающе оглядел пленника.

– У нас есть мечники первой, второй, третьей и четвертой ступени, – сказал он. – Если хочешь избегнуть жертвенного алтаря, ты должен победить по крайней мере мечника четвертой ступени. Это сделает тебя рядовым солдатом, и дальше тебе идти не обязательно. Но если ты честолюбив и хочешь быть офицером – харбом, – тогда тебе нужно победить мечника третьей ступени. Если одолеешь мечника второй ступени, станешь йеном, а уж если обойдешь мечника первой ступени, получишь чин йендуса. Но поражение в любой схватке отправит тебя на жертвенный алтарь. Какого мечника ты выбираешь?

– Мечника четвертой ступени, с разрешения вашего святейшества.

Как только противники скрестили мечи, Джерри понял, что выбор раба имел под собой солидное основание. Его противник вторым же выпадом достал его, отметив повыше сердца красной краской, которая выдавилась во время удара из насадки на острие меча.

– В жертвенный загон! – приказал Саркис гулким замогильным голосом. – Следующий!

Одного за другим выводили пленников. Некоторые не сумели победить даже мечника четвертой ступени и отправлялись в жертвенный загон. Большинство из тех, кто выиграл первый поединок, удовлетворились этим и стали простыми солдатами армии Саркиса. Нашлось, однако, несколько честолюбцев, желавших большего. Один из них стал харбом и на этом остановился. Другой захотел стать йеном, но потерпел поражение от мечника второй ступени.

После десяти поединков мечник четвертой ступени заменялся новым. Мечники более высоких ступеней сражались так мало, что их и не понадобилось сменять. Сразилось уже больше полусотни пленников и проводил испытание шестой мечник четвертой ступени, когда вызвали Юда, стоявшего перед Джерри.

– Прощай, Гудо, друг мой, – прошептал Юд. – Если бы это было копье или дротик, я бы, может, и справился. Но с мечом мне точно крышка.

В толпе зашумели при виде могучих мускулов Юда, но стоило ему взяться за меч, и все его неумение стало видно как на ладони. Его бронзовокожий противник ухмыльнулся, позабавился с ним немного и дважды ткнул в грудь.

Следующим был Джерри. Толпа освистала его так же насмешливо, как Юда, но, когда землянин выбрал меч, проверил его баланс и рассек им воздух с легкостью и изяществом опытного фехтовальщика, насмешки как по волшебству стихли.

Мечник четвертой ступени двинулся было к Джерри с мечом в руке, но землянин вскинул руку:

– Подожди! Я не стану тратить попусту время его святейшества.

– В чем дело, раб? – спросило существо в маске.

– С разрешения вашего святейшества я буду драться сразу с мечником первой ступени. Я видел, как фехтуют другие, против меня они никуда не годятся. Но никто еще не испытал мастерства этого йендуса.

– Смелые речи, – заметил Саркис, – но хвастуны, которые не могут подкрепить свои слова делом, долго не живут. Так и быть – дерись.

Глава 13

Джерри быстро понял, что его противник – отличный фехтовальщик. И не раз во время боя землянин сумел избежать укола, который приговорил бы его к жертвенному загону, только благодаря ловкости, которую давали ему в условиях Марса земные мускулы.

Но это же качество в конце концов дало ему и преимущество. Его противник, явно страшившийся презрения всей шайки, напирал так неистово, что быстро утомился. Скоро Джерри лишь забавлялся с человеком, который был кумиром солдат Истязателя. Но землянин быстро положил конец этой забаве, отметив грудь йендуса повыше сердца.

Лицо побежденного выражало смесь разных чувств – изумления, досады, оскорбленного тщеславия. Однако внимание Джерри от этого зрелища отвлек голос существа в маске.

– Ты неплохо подтвердил свои слова, раб, – сказал он, – и мы готовы назначить тебя йендусом нашего войска, если ты докажешь преданность нашему делу тем, что честно ответишь на мои вопросы. Солжешь – отправишься в жертвенный загон. Как тебя зовут?

– Меня называют раб Гудо.

– Чей раб?

– Ее высочества новилы Найши.

– Вот как! И ты хочешь мне сказать, что ее высочество отправила такого опытного фехтовальщика работать на канале?

– Именно это она и сделала, ваше святейшество.

– Ты принадлежишь к бронзовой расе Кальсивара?

– Если нет, – усмехнулся Джерри, – то к какой же?

– А вот это я сейчас выясню, – ответил Саркис.

Он повернулся к рабу и отдал короткий приказ. Тот стремглав бросился прочь и минуту спустя вернулся с большим тазом воды. Истязатель достал из кошеля на поясе склянку, откупорил ее и уронил в воду несколько капель прозрачной жидкости. Размешав ее датой, Саркис поманил Джерри.

– Подойди и встань передо мной, – велел он. Землянин подчинился.

Взяв таз у раба, Саркис приказал:

– Сними головной покров!

И едва Джерри повиновался, его с головы до ног окатили водой. С ужасом и изумлением он увидел, что кожа, облитая водой, обрела свой изначальный цвет.

– А теперь, – в гулком голосе Истязателя звучало ликование, – кто ты такой?

– Джерри Морган с Земли.

– А не раб новилы Найши?

– Нет.

– И не принадлежишь к бронзовой расе Кальсивара. И тебя не зовут Гудо. Ты солгал мне, и тебе известно, какое за это полагается наказание. В жертвенный загон его! И пусть он станет первой жертвой, приветствующей великого Солнечного Бога на восходе!

Джерри проволокли через гогочущую толпу к воротам огромного загона, окруженного каменной стеной в тридцать футов высотой. Стражник распахнул ворота, и кряжистые охранники швырнули землянина в загон.

Могучая рука помогла ему подняться – это был Юд.

– Вот уже не чаял увидеть тебя здесь, – сказал великан, – да еще с природным цветом кожи. Этот Саркис, должно быть, настоящий чародей!

– Или очень догадлив, – отозвался Джерри, – или же, что вероятнее всего, видел меня при дворе вила Нумина.

– Вполне возможно. Я слыхал, что Истязатель много времени проводит вдалеке от своей армии и что он прилетает и улетает один в большом флаере. Улетая, он всякий раз поднимается прямо к солнцу, покуда его машина не исчезает из виду, и объявляет, что, мол, возвращается в свой солнечный дом.

– Ну, для таких визитов ему понадобился бы скафандр попрочнее теперешней одежки, – заметил Джерри. – Неужели его люди и вправду верят, что он летает на солнце?

– Многие верят, – отвечал Юд. – Другие, я убежден, только делают вид, что верят. Они встали под знамена Саркиса, потому что ему сопутствует удача, а его набеги сулят большую добычу.

Покуда они разговаривали, в загон втолкнули последних обреченных из числа сегодняшних пленников. И вскоре после этого внезапно, как всегда на Марсе, наступила ночь – в сухой разреженной атмосфере мало преломляется свет и не бывает долгих сумерек. Загон погрузился в полную темноту.

В еще более глубокой тени стены Джерри шепотом продолжал свой разговор с Юдом.

– Так ты говоришь, загон на краю озера, а горы с пустыми седлами плавают совсем недалеко от берега?

– Во всяком случае, я их видел, когда меня вели сюда; остались ли они там и сейчас, не знаю. Не понимаю только, каким образом ты сумеешь взобраться на стену.

– Это тебя пусть не интересует. В любом случае все мы обречены, так что попытка не пытка.

– Это верно, – согласился Юд. – Давай-ка пошепчемся с остальными и узнаем, кто из них захочет присоединиться к нам.

– Скажи им, чтобы сняли пояса и отдали мне, – сказал Джерри, – и я буду говорить то же самое. Двадцати поясов нам хватит, чтобы добраться до верха стены и спуститься на землю по ту сторону. Встретимся здесь, когда поговорим со всеми.

Через несколько минут Джерри и Юд столкнулись в кромешной темноте.

– Сколько у тебя поясов? – прошептал землянин.

– Больше, чем нам нужно, – шепотом ответил великан. – Двадцать семь.

– У меня тридцать два, – сообщил Джерри. – Мы сделаем две цепи. Все решили идти с нами, и нам нужно будет как можно скорее переправить их через стену.

Как только были готовы две длинные цепи из поясов, Юд расчистил Джерри место для разбега. Все это делалось в полном молчании, но едва слышный шепоток пробежал среди пленников, когда они услыхали, как землянин разбежался и прыгнул, и они увидели над стеной его очерченный звездным светом силуэт – Джерри подтянулся и выпрямился на стене.

Концы обеих цепей были привешены на поясе у него за спиной, но Джерри не спешил отцеплять их. Он быстро и настороженно огляделся. Между стеной и краем озера не было видно стражников. Большинство лагерных костров уже догорело до углей, но оттуда все еще неслись буйные звуки пирушки, и обрывки песен мешались с шумом пьяных ссор.

Уверившись, что путь свободен, Джерри снял с пояса цепи и принялся спускать их одновременно по обе стороны стены. Его кулаки пропустили по десять поясов, когда он почувствовал, что цепи коснулись земли. Тогда Джерри легонько дернул одну из них, затем ухватился за нее обеими руками и навалился спиной на внешний край стены. Пояса натянулись до упора от солидной тяжести, но земные мускулы Джерри удержали их с легкостью. И через несколько секунд рядом с ним на стене оказался Юд.

Рыбак дернул цепь, подавая знак людям внизу, и, когда она натянулась, спустился по другую сторону стены и крепко ухватился за концы обеих цепей.

Устроившись на стене, Джерри командовал действиями беглецов, подавая знак оставшимся внизу, когда очередной их товарищ взбирался на стену. Наконец он насчитал шестьдесят человек – это значило, что жертвенный загон опустел. Тогда он подтянул цепи, перебросил их на наружную сторону, сам перебрался через край стены и, повисев на вытянутых руках, спрыгнул на землю.

Беглецы молча разобрали и надели свои пояса, затем взялись за руки, образовав в темноте живую цепь, и бесшумно двинулись к озеру. У самой воды они остановились, и Юд шепотом дал последние наставления.

– Помните, – предостерегал он, – ни звука, ни плеска. Может статься, что нам придется разделиться – тогда местом встречи будет южная оконечность болот Тарвахо. Передайте это по цепочке, а потом плывите к горам, хватайте тех, кто поближе, и летите прямо на север.

Человеческая цепь распалась на звенья, и люди рассыпались – остались лишь Юд и Джерри. Поскольку землянин не умел управлять гором, они решили бежать вдвоем на одном птицезвере.

Проплыв немного, они оказались под боком у огромного гора, который зафыркал и замотал головой, когда двое людей вскарабкались ему на спину. Юд, который уселся впереди, отцепил крючья цепей, продетые в отверстия перепончатых крыльев. Двойное предназначение этих цепей стало ясно Джерри чуть позже, когда рыбак прицепил одну из них к своему поясу, а другую – к поясу землянина.

– Обычно всадник прицепляет страховочные цепи с двух сторон, – пояснил он, – чтобы не свалиться на землю, если вдруг случайно выскользнет из седла. Ну, а поскольку нас двое, придется каждому удовольствоваться одной цепью.

В сбруе был легкий гибкий жезл, одним концом прикрепленный к веревке, обвитой вокруг шеи гора, а другим – к луке седла. Великан поднял жезл, и гигантский птицезверь стремительно поплыл вперед, а потом взлетел, шумно захлопав крыльями. Это было условным знаком взлетать для других беглецов, и они один за другим взвивались в воздух. Послышался громкий плеск воды и хлопанье крыльев.

К этому шуму присоединились крики часовых, решивших вначале, что на горов напали водоплавающие ящеры, которыми кишело болото.

Но не успели стражники добраться до горов, как шестьдесят похищенных птицезверей уже поднялись высоко над болотами и полетели в кромешной темноте на север. Тотчас же была организована погоня, и отряды разбойников Саркиса разлетелись во всех направлениях, поскольку невозможно было понять, в какой стороне скрылись беглецы.

Между тем Джерри и другие беглецы все так же летели на север, не различая в темноте даже друг друга и определяя дорогу лишь по сверкающим над головой созвездиям, знакомым с детства каждому марсианину.

Вскоре, однако, на западе взошла ближняя луна, и в ее свете Джерри увидел, что гор, на котором они летят, сильно отстал от прочих птицезверей.

– Похоже, мы опоздаем на встречу, – заметил он.

– Бедняга несет двойную ношу, – отозвался Юд, – скорее даже тройную. Я один вешу за двоих, да и ты, мой друг, не перышко.

Они отставали все сильнее и сильнее, пока совершенно не потеряли из виду других беглецов. И вскоре, несмотря на отчаянное дерганье жезла, птицезверь, беспорядочно хлопая крыльями, опустился на землю. Хотя они летели над пустыней, далеко от болот, в которых располагался лагерь Саркиса, гор ухитрился отыскать для посадки небольшой оазис с рощицей деревьев.

Едва приземлившись, гор сложил крылья, вбежал под сень деревьев и плюхнулся в озеро. Упав на колени, он жадно глотал воду и выходить из озера наотрез отказался.

Юд отцепил страховочные цепи и скрепил ими крылья гора, чтобы тот не мог улететь.

– Мы и сами должны отдохнуть. Гор не тронется с места, пока полностью не восстановит силы.

Они спешились и растянулись на песке под густым покровом листвы. И едва они это сделали, как высоко в небе замелькали вспышки баридиевых факелов и показались силуэты всадников.

– Хвала Дэзе! – воскликнул Юд. – Усталость нашего гора спасла нас от плена, а густая листва укрыла от посторонних глаз. Если бы гор продолжал лететь, да еще так медленно, нас бы очень скоро схватили.

Когда последний преследователь исчез из виду, Джерри снова растянулся на песке.

Разбудил его косой луч утреннего солнца, который проник сквозь лиственную завесу и упал прямо ему на лицо. Землянин сел, огляделся и увидел, что Юд уже проснулся и теперь стоит у кромки воды, разглядывая гора, который в неестественной позе скорчился на мелководье.

– В чем дело? – спросил Джерри.

– Подойди и сам посмотри, – отозвался Юд. – В хорошую мы влипли историю.

Торопливо подойдя к великану, Джерри увидел, что птицезверь мертв. Из уголка его клюва стекала струйка крови и расплывалась по поверхности воды синевато-бурым пятном.

– Отчего он умер? – спросил Джерри.

Юд указал на шею гора. Из кожи торчало несколько острых шипов.