Глава 5

Когда я вновь пришел в себя, то оказалось, что лежу на холодном каменном полу в полутьме. Я почувствовал ушиб на макушке и повреждение в шее, так что каждый раз, делая попытку повернуть голову и осмотреться, я ощущал острую боль. Пояс со скарбо и торком исчез.

Я сел, на мгновение ощутив головокружение. Наконец зрение обрело четкость, и я смог разглядеть источник света – отверстие огромной пещеры.

Слева, совсем рядом, я слышал тяжелое дыхание какого-то существа, будто бы спящего. Повернувшись, я разглядел неподвижное гигантское тело волосатой женской особи, спящей с подложенными под голову руками и с подтянутыми к животу ногами.

Лицо не обезьянье, но и не человеческое, а наполовину и то и другое. Фигурой, тонкой в талии, полногрудой и широкобедрой, она скорее походила на женщину, чем на обезьяну, несмотря на короткую густую рыжеватую шерсть. Ноги выглядели вполне изящно, если бы не длинные ступни, явно приспособленные для хватки. Судя по всему, выпрямившись в полный рост, создание достигало бы футов восьми в длину, а с учетом могучих мускулов могло представлять из себя грозного противника.

Я осторожно поднялся и на цыпочках двинулся к выходу из пещеры. Не сделав и дюжины шагов, я обо что-то споткнулся и растянулся головой вперед на каменистом полу. Тут же позади раздался грозный рев.

Не успел я подняться на ноги, как сзади меня подхватили и рывком подняли. Затем, прижав мне руки к бокам могучими волосатыми лапами, меня повели на солнечный свет. С болью повернув шею, я увидел, что угодил в объятия той самой женщины-обезьяны, что минуту назад так мирно спала. Ее разбудила тонкая, но прочная веревка, которой моя лодыжка соединялась с запястьем ее руки.

Мы находились высоко на склоне каменистого холма, покрытого пещерами наподобие пчелиных сотов. Далеко внизу раскинулась долина, где над плотной растительностью джунглей колыхались огромные листья папоротниковых деревьев.

– Итак, съедобный человечек, ты собирался сбежать от Чиксы, а за это Чиксу бы убили, – сказала моя поработительница на странном, щелкающем патоа. – А тебе давно уже пора предстать перед Роргом. Возможно, он голоден.

– Развяжи мне руки, – ответил я. – И я с радостью пойду с тобой к Роргу. Но кто он и при чем тут его голод?

– Рорг – король рого, пещерных обезьян. – Женщина развязала мои запястья и зашагала рядом, крепко держа меня за правую руку. – И если он голоден, то может захотеть съесть тебя.

– А почему ты думаешь, что я так уж подхожу на роль пищи? – спросил я.

– Я немало отведала плоти съедобных людей, и большинство из них вполне подходит в пищу, разве что иногда чересчур солоны. Ты не слишком соленый?

– Слишком. Боюсь, твой владыка будет недоволен.

– Если ты слишком соленый, то он-то как раз будет очень доволен, – сказала Чикса. – В отличие от меня. Он любит очень соленых съедобных людей.

Вокруг ее волосатой талии обвивалась веревка, подобная той, что были обвязаны мои лодыжки. С противоположного боку от меня свисало подвешенное на крюке некое оружие, до которого мне страстно хотелось добраться.

Оно представляло из себя дубинку из прочной древесины длиною фута в три, вытесанную в форме весла, но толще и тяжелее и с заострением на конце. По краям дубинки располагались два острых куска кремня, придавая ей грозный совиный вид. Такой дубинкой можно было и череп раскроить, и кости переломать, а острыми кремнями – разрезать и самые могучие мышцы. Со шнурка вокруг шеи свисал между грудей кремневый нож.

Эта пещерная обезьяна шагала рядом со мной почти как женщина, и именно эта схожесть заставляла меня колебаться в принятии решения, план которого уже созревал у меня в голове. Но жизнь всегда дороже, несмотря на мою любовь к самым различным приключениям на трех планетах, и поэтому я моментально отбросил нерешительность.

Внезапно согнув правую руку в локте, я со всей силой ударил им в заросшее шерстью солнечное сплетение. С ужасным звуком – полуревом, полувизгом – моя поработительница схватилась за живот и согнулась пополам. Я тут же развернулся и левым локтем повторил удар, но уже в челюсть. Она без сознания рухнула к моим ногам.

Быстро сорвав шнурок с ножом с ее шеи, я перерезал путы на лодыжках. Затем, сняв с пояса дубинку, осмотрелся в поисках маршрута бегства.

К моему изумлению и ужасу, я увидел, что, очевидно на звук голоса Чиксы, из пещер повсюду повылезали тысячи этих гигантских созданий, вооруженных кремневыми ножами и слоноподобными дубинками. Рост женских особей колебался от семи футов до девяти, а мужских – от десяти до двенадцати.

Ближайшие уже заметили меня и теперь приближались, скаля клыки и угрожающе ворча. Эти клыки придавали еще больше свирепости жутким созданиям.

Подняв дубинку над головой наподобие сабли и левой рукой сжав нож, я решил отпрыгнуть под большой накренившийся камень, прикрывавший меня теперь сзади и сверху.

Огромный самец бросился мне наперехват, замахиваясь дубинкой для нанесения сокрушающего удара. Он намного превосходил меня в росте, что не давало мне возможности добраться до него дубинкой.

Но у меня оставался еще нож, коим я и не преминул воспользоваться. Нырнув под его размахивающие руки, я воткнул острие ему в живот с правой стороны и сделал стремительный разрез.

Пока он стоял, покачиваясь, как пьяный, я успел скрыться под камнем, а когда повернулся, прижимаясь спиной к поверхности, чтобы встретить атаку остальных, самец уже грохнулся на землю.

Мгновение спустя я уже стоял перед лицом полукруга рычащих пещерных обезьян, угрожающе размахивающих дубинками, но не очень-то спешащих сблизиться со мной, очевидно запомнив, что только что случилось с их товарищем. Среди этого рычания и ворчания я разобрал слова на патоа «убить» и «мясо», звучащие достаточно зловеще.

Наконец один из них вырвался из шеренги и бросился на меня, занося дубинку, сжатую в двух лапах. Я шагнул влево и вперед, и дубинка врезалась в камень, в то место, где я только что стоял, разлетаясь в щепки. Кремневый же край моей дубинки угодил ему в шейные позвонки. Он без звука рухнул ничком.

Я занял новую позицию, угрожающе размахивая дубинкой, а шеренга нападавших слегка подалась назад.

– Убить! Убить! – непрестанно повторяли они, вновь смыкая кольцо.

– Попробуйте, и я вас убью! – ответил я.

– Ты умрешь следующий, съедобный человек, – проревел громадный самец, стоящий ближе к центру шеренги. – И убьет тебя Ург.

Ург этот возвышался по крайней мере на высоту двенадцать футов, на голову выше остальных самцов шеренги, а громадные, выгнутые назад клыки длиною по семь дюймов придавали его облику особую свирепость.

Он уже собрался прыгнуть вперед, а я приготовился встретить атаку, когда позади него что-то произошло. Толпа обезьян почтительно расступилась, пропуская гигантского самца еще выше и тяжелее, нежели Ург.

Позади него выступали две юные самочки. Одна размахивала листком папоротника, отгоняя от него насекомых. Вторая несла тыквообразный гриб с бутылочной шейкой и чашу, сделанную из расколотого спорового стручка. Далее шли еще две самки, неся свежее мясо, чаши с кусками съедобных грибов и расколотыми стручками.

Подойдя сзади к Ургу, вновь прибывший небрежно отпихнул его в сторону и встал впереди всех, осматривая меня с явной скукой. В ответ Ург издал низкий рык, за что получил от громадной обезьяны удар по лицу.

– Рыкни еще на Рорга и узнаешь, насколько тяжела его дубинка.

– Я не понял, что это Рорг толкнул меня, – ответил Ург.

– Ну и что ты мешкаешь перед этим маленьким съедобным человечком? – спросил Рорг. – Боишься его?

– Конечно нет, – ответил Ург. – Я просто с ним забавляюсь. Как раз собирался убить его перед твоим приходом.

– А я думаю, что ты боишься его, – продолжал Рорг. – Я видел, как он прикончил твоего брата Арга, такого же хорошего бойца, как и ты. И это необычно для съедобного человека. Должно быть, среди людей он считается великим воином. А значит, Роргу, самому могущественному среди пещерных обезьян, надлежит покончить с ним.

– Право убить его принадлежит мне, – проворчал Ург. – Ведь он убил моего брата.

– Человека убьют тогда и так, как я прикажу, поскольку я король. – Он вновь повернулся ко мне. – Кто ты, съедобный человек, – спросил он, – и как тебе удается убивать моих собратьев?

– Меня зовут Зинло, – ответил я. – И убиваю я их оружием, которое забрал у Чиксы.

– Как же тебе удалось отобрать оружие у Чиксы? – недоверчиво спросил Рорг. – Она же в десять раз сильнее тебя. Я тебе не верю. Должно быть, Чикса сама дала тебе оружие, за что и будет умерщвлена.

– Чикса валяется без сознания, Рорг, – прокудахтала самка. – Должно быть, этот съедобный человек отобрал у нее оружие силой.

– Чикса симулирует и будет умерщвлена, – сказал Рорг. – В то, что произошло с нею, поверить невозможно. Пойди и прикончи ее, Ург.

Все это время я стоял настороже, ничего не говоря, но когда дело обернулось так, что несчастную самку собирались прикончить безвинно, только за то, что сотворил я, мне стало жаль ее. Пусть она дикая и людоедка, но со мной она обращалась вполне тактично. И в конце концов, она была женщиной или подобием ее.

– Рорг, – сказал я. – Я не солгал, утверждая, что отобрал у нее оружие, и могу доказать это.

– Каким образом?

– А таким, что постараюсь тем же самым способом отобрать оружие у самого сильного вашего воина.

– Сможешь отобрать оружие у Урга? – спросил Рорг.

– Конечно.

– Ну значит, ты или очень сильный, или очень умный. А мне нравятся умные съедобные люди. Если они очень умные, я даже иногда надолго сохраняю им жизнь. А когда они мне надоедают, я их убиваю. Покажи, как ты отберешь оружие у Урга, и я сохраню тебе жизнь по крайней мере до завтра.

– А как же Чикса?

– И ей сохраню жизнь.

– Хорошо. Только дайте мне побольше пространства и пообещайте, что на меня будет нападать только Ург.

– Пожалуйста, выбирай место, где хочешь. И вот тебе мое слово, что никто не нападет на тебя и не помешает, – сказал Рорг.

– Тогда все отойдите назад, – сказал я, – пока я не скажу «хватит».

Толпа подалась назад, оказавшись со всех сторон от камня на расстоянии футов в сто.

– Достаточно. Теперь, Ург, иди сюда, и я отберу у тебя оружие. Я выйду безоружным, но и ты не держи в руках оружия. Иди рядом со мной, словно я привязанный к тебе: пленник. – С этими словами я бросил оружие на землю.

– Это какая-то уловка, – проворчал Ург, но по приказу Рорга повесил нож на шею, а дубинку прицепил на пояс. Когда этот громила оказался рядом, возвышаясь надо мной всей своей мощью, я здорово засомневался, что смогу отправить его в нокаут.

Он зашагал рядом со мной, размахивая громадными ручищами. Я выждал момент, когда его ближайшая ко мне лапа уйдет назад, открывая незащищенный живот. В то же мгновение я развернулся и, вложив всю силу в кулак, ударил его в солнечное сплетение.

Удивленно крякнув, он сложился пополам, как и Чикса до этого; но не успел я ударить его в челюсть, как он выпрямился и схватился за дубинку. Подбородок его оказался слишком высоко, а живот он прикрыл громадной ладонью, так что я ничего не мог поделать кулаками. Однако же голени его оставались открытыми, и я лягнул в правую ногой, обутой в сандалию.

Взвыв от боли, он поднял ногу и попытался лягнуть меня, а я ухватился за нее обеими руками и рванул с одновременным поворотом, так что послышался хруст кости. Он развернулся на месте и от легкого толчка полетел мордой вниз.

Не дав ему встать, я прыгнул ему на спину, нанося мощный удар в точку сразу за ухом. Он дернулся, пытаясь скинуть меня, я же, ухватившись левой ладонью за один из его клыков и обхватив его ногами, принялся колотить в ту же точку кулаком.

Поднявшись на ноги и сердито рыча, он отпустил дубинку и схватился огромной правой ручищей за мою левую руку. Оторвав ее от клыка, он швырнул меня с плеча, отчего я пролетел вперед добрых двадцать футов. К счастью, я приземлился на ноги и остался невредим, хотя и испытал потрясение.

Я увидел, что Ург идет на меня, но покачиваясь, как пьяный. Я быстро прыгнул вперед. Он сорвал свою дубинку и занес над моей головой. Инерция удара двинула его вперед, я уклонился и, подпрыгнув, ударил его в правый глаз. Он рывком выпрямился, и я вновь угодил ему в солнечное сплетение.

На этот раз он согнулся и не разогнулся, дав мне возможность нанести мощный хук в челюсть. Он вновь выпрямился, покачиваясь, а я вновь заставил его согнуться ударом в живот, добавив удар в челюсть слева. Он начал падать мордой вперед, и я добавил ему удар за ухо, отскочив в сторону.

Я снял шнурок с ножом с его шеи и подобрал выроненную дубинку. Затем я поставил ногу ему на шею и замахал оружием над головой под крики толпы.

Из первого ряда зрителей вышел Рорг в сопровождении лишь одной девушки, размахивающей листом, и медленно двинулся ко мне. Когда он подошел, я снял ногу с распростертого тела Урга, повесил нож себе на шею, а дубинку прицепил к поясу.

– Ты убедился? – спросил я.

– Убедился, – ответил Рорг. – Что ж, твой ум на какое-то время сохранил тебе жизнь. И Чиксу я пощажу.

Только тут я заметил золотой браслет на запястье Рорга. На браслете отчетливо проступал штамп герба Талибоца, а значит, украшение принадлежало кому-то из его сторонников.

– Куда ты дел человека, носившего этот браслет? – спросил я.

– Мои воины схватили его вместе с еще двенадцатью съедобными мужчинами и съедобной женщиной. Мы всех их съели, кроме одного мужчины, очень умного, и женщины, поскольку она очень красива.

– А ты узнал имя этого очень умного съедобного мужчины? – спросил я.

– Слуги называли его лордом Талибоцем, – последовал ответ.

– А… съедобная женщина?

– Это принцесса, подходящая на роль королевы. И я намерен в начале следующего эндира обручиться с нею. Конечно, я мог бы обручиться с нею и раньше, но я не свободен от обычаев и традиций наших предков, имевших лишь одну жену за раз и обручаясь с нею в начале каждого эндира, что составляло десять жен в год. Вообще, следующей женой должна была стать Чикса, но теперь ей придется подождать следующего эндира.

– А разве пещерные обезьяны могут брать в жены съедобных женщин?

– Это не в наших обычаях, – ответил Рорг, – но ни один из старых законов не указывает и на запрещение. А поскольку новые законы издаю я, то я и объявил, что все рого пещерных обезьян, начиная с этого момента, могут брать в жены съедобных женщин, ежели таково будет их желание.

– Мне очень любопытно глянуть на этого очень умного съедобного мужчину и эту очень красивую съедобную женщину, – сказал я.

– Ты их увидишь, – ответил Рорг. – Пойдем со мной, хочу, чтобы ты позабавил моих жен и детей какими-нибудь новыми трюками.

Когда мы с Роргом двинулись прочь, я оглянулся и увидел, как Ург пошевелился, затем сел и бережно стал потирать челюсть и место за ухом.

Глава 6

Рорг и я карабкались вверх по склону скалы, за нами взбирались его прислужницы и толпа, еще недавно стремившаяся расправиться со мной.

Мы поднимались на высочайшую вершину горного кряжа, протянувшегося на север и на юг. Зубчатые вершины скал местами скрывались среди сероватых облаков, лениво перемещающихся на запад. И все эти скалы, насколько хватало глаз, кишели пещерными обезьянами.

Продолжая равномерный подъем, мы проходили мимо многочисленных обезьяньих семейств, часть из которых завтракала, а часть только собиралась идти на поиски пищи. Крошечные беспомощные дети цеплялись за груди мамаш. Длинноногие, с округлыми животиками подростки играли на каменистых склонах, грызли кости, соскребая мясо, или питались грибами и спорами растений.

Все они, от детишек до взрослых, провожали меня черными блестящими глазами, но не делали угрожающих движений, не рычали, очевидно, перед лицом божественного присутствия Рорга.

Наконец мы взобрались на край кратера давно угасшего вулкана. В этой мертвой пустоте особенно отчетливо были видны обломки давнего величия. В центре среди обломков торчал конус застывшей вулканической лавы. К нему-то мы и двинулись. Стены кратера были усеяны отверстиями пещер.

Края кратера патрулировали огромные самцы – иногда ростом с Рорга, – помахивая дубинками в волосатых лапах. Понятно, что при такой грозной и всегда бдительной охране сбежать отсюда – дело непростое и опасное.

Когда мы добрались до входа в центральную пещеру, из нее высыпали обезьяны всех возрастов и размеров женского пола и дети.

– Это мои жены и дети, – сказал Рорг. – Если ты так умен, как я думаю, ты найдешь способ позабавить их.

– Найду, – пообещал я. – Но сначала позволь взглянуть на этого умного съедобного мужчину и прекрасную съедобную женщину, о которых ты мне рассказывал.