Бернар КЛАВЕЛЬ
      МАЛАТАВЕРН
      Анонс
      Их трое - непохожих друг на друга приятелей, которых случай свел вместе в городке среди гор Юры: Серж - хрупкий домашний мальчик, Кристоф сын бакалейщика и Робер - подмастерье-водопроводчик, который сбежал из дома, где все беспробудно пьют, и он находит сочувствие только у Жильберты, дочери хозяина близлежащей фермы.
      Они еще не стали нарушать законы. Но когда им удается украсть сыр, то успех этой первой кражи опьяняет и ободряет их. Они решаются на "настоящее дело" в деревне Малатаверн. Серж и Кристоф разработали план, но Робер в нерешительности.
      Трусость? Честность? Суеверные предчувствия? Никто не может ему помочь, он наедине со своей совестью, один перед ясными глазами Жильберты, один перед этим проклятым местом - Малатаверн.
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      Глава 1
      Добравшись до опушки Черного леса, Кристоф остановился, пригнулся и вытянул шею. Не оборачиваясь, предостерегающе взмахнул рукой. Однако оба приятеля уже замерли в несколько шагах позади него. Затаив дыхание, они напряженно вслушивались, не сводя глаз с силуэта Кристофа, четко вырисовывавшегося на фоне вечереющего неба.
      Гиблая дорога проходила прямо перед ним, за деревьями. Привстав на цыпочки, Робер разглядел темневшие камни, которые остались после расчистки пустоши вокруг усадьбы, принадлежавшей семейству Бувье. Он подался было влево, чтобы получше разглядеть дом, но наступил на сучок. Послышался громкий треск, далеко, до самой чащи прокатившийся в вечерней тишине, гулким эхом отражаясь от стволов лесных исполинов.
      - Увалень! - прошипел Серж.
      Кристоф обернулся и, неслышно ступая, подошел к приятелям.
      - Это все ветка. - бормотнул Робер, словно извиняясь.
      - Давай поосторожней, старина, - предостерегающе проворчал Кристоф. В такие тихие вечера каждый шорох слышно.
      Кристоф опустился на корточки у подножия бука, Серж и Робер последовали его примеру. Так они сидели довольно долго, прислушиваясь к звукам в ночи и поглядывая в сторону сада, откуда тьма поднималась и постепенно наползала на вершину холма. Вскоре и небо стало темнеть.
      Вся долина отрешилась от дневных забот - начиналась особая, ночная жизнь. Пока слышался лишь рокот трех Оржольских порогов. В лесной тиши их шум походил не то на шелест листьев, не то на тихий стон.
      На другой стороне долины заходящее солнце еще освещало возделанные поля и желтеющие луга, рыжеватой дымкой окутывая черневшие там и сям пучки дрока. Дорогу было почти не видно.
      В том месте, где она делала резкий поворот и поднималась к лесистой вершине холма, находилась ферма Ферри: во дворе зажгли лампу. Ночь сразу сгустилась, а противоположный склон вскоре погрузился во тьму, как прежде Черный лес и лощина.
      - Вроде пора, - шепнул Серж.
      Кристоф поднялся, вгляделся в темноту, стараясь определить, где дорога, и, наклонившись к спутникам, скомандовал:
      - До дороги добираемся ползком, потом идем вверх до поворота, оттуда будет видно хибару. Если на конюшне горит окно, значит, пора. Пока они будут доить, никто к нам не сунется.
      - А они точно доят обеих коров? - спросил Робер.
      - За кого ты меня принимаешь? Раз я берусь что выяснить, можешь быть уверен.
      - А собака?
      Тут вмешался Серж. Не повышая голоса, он съязвил:
      - Если сдрейфил, никто тебя не заставляет. Кристоф продолжал примиряюще:
      - Да собака у них всегда на привязи, сам знаешь. Лишь бы она не стала брехать.
      И он пополз на четвереньках, поминутно останавливаясь. За ним двинулся Серж, потом Робер.
      Добравшись до откоса, приятели снова остановились.
      До дороги оставалось метра два. По обеим сторонам была насыпана щебенка, а сверху - груды камней, оставшихся после расчистки, однако Робер ясно различал две черные колеи, терявшиеся слева, там, где был выход скальной породы.
      - Теперь следите за мной, - зашептал Кристоф, - старайтесь не особенно шуметь, мы уже подходим. Главное, идите за мной след в след.
      На гребне откоса из земли торчал корень. Ухватившись за него, Кристоф подтянулся и скользнул прямо на гребень. Теперь он медленно сползал вниз, упираясь ногами в травянистый склон, то выгибаясь, то пластаясь по откосу крепким широким телом. Послышался легкий шелест, несколько комьев сухой земли скатились в колючие заросли ежевики, и вновь все стихло.
      Теперь Кристоф завис над дорогой. Несколько секунд он не двигался, словно раздумывая, затем одной ногой оттолкнулся от откоса и отпустил корень, загудевший, словно пружина. Робер даже не слышал, как Кристоф спрыгнул. В ту же секунду он пригнулся и замер. Еще несколько комьев скатились по сухим листьям с шорохом, напоминавшим треск кузнечиков.
      Кристофер поднял руку:
      - Давай ты, Серж!
      Серж распластался по откосу, ухватился за корень и заскользил вниз. Он был меньше ростом и тоньше, но задел сандалями щебенку, и один камень покатился вниз. У самой колеи Кристоф остановил его ногой. Подойдя к Сержу, Кристоф ухватил приятеля за ноги:
      - Отпускай! - Он помог ему подняться и наказал:
      -Стой за кустами и не рыпайся!
      А сам вышел на дорогу и останавился против того места, где находился Робер.
      - Ну-ка, - скомандовал он. Тот послушно поднялся:
      -Что там, возле дома, не видно?
      Робер изо всех сил стал таращиться во тьму. Ночь стала еще непрогляднее. Перед ним, за фруктовым садом, крайние деревья которого подступали к самому лугу, еще вырисовывалась на фоне неба громадина Дюэрнских гор, но леса, поля и пастбища совершенно утонули во тьме. Лишь там, где начинались новые посадки, белела старая каменоломня. Вдалеке, на дальнем краю косогора, подрагивали три огонька. На противоположной стороне холма по-прежнему светилась лампа на дворе Ферри, выхватывая из темноты ограду, дом и ворота.
      - Ну как, - спросил Кристоф, - видно что-нибудь? Робер вновь стал вглядываться в темноту, туда, где за небольшим холмом пряталась ферма семейства Бувье.
      - Нет, - отозвался он, - ничего не вижу.
      - Тогда прыгай.
      - Ты с ума сошел!
      - Прыгай, говорю, прямо на меня, остальное тебя не касается.
      Робер колебался. Он наклонился вперед. Кристоф ждал, расставив руки.
      - Скоро ты там?
      Робер еще больше наклонился вперед, присел и потянулся к плечам приятеля.
      Кристоф мягко подхватил его и поставил на землю рядом с Сержем.
      - Вам обоим еще учиться и учиться. Хорошо еще, что оба легкие, как перышко.
      - Ну, во мне-то все-таки шестьдесят три килограмма, уточнил Робер.
      - Ерунда! А Серж, тот и вовсе Весит не больше пятидесяти!
      Серж промолчал. Один Кристоф по-прежнему оставался на ногах и озирался поверх кустов.
      Не поднимаясь, Робер обернулся. Прямо позади них над дорогой нависла тяжелая густая тень от деревьев.
      - Ну что? - поинтересовался Серж. - Пошли?
      - Вперед, - приказал Кристоф. - Идите за мной, да пригибайтесь пониже.
      Они двинулись вдоль кустов, согнувшись, поминутно останавливаясь и прислушиваясь. Из лощины по-прежнему доносился жалобный плеск ручья, но теперь слышались и иные звуки. Справа от них, в лесных зарослях, уже пробудилась ночная жизнь: то и дело раздавались птичьи голоса, шелест крыльев, треск и шорох. В саду перекликались кузнечики и медведки.
      За поворотом кусты отступили: Несколько метров дороги были огорожены колючей проволокой в четыре ряда. Кристоф на мгновение замер, затем обернулся к приятелям и знаком велел им подойти поближе.
      - Видите, - проговорил он, - все, как я сказал: свет только в конюшне, значит, хозяева оба там.
      Метрах в тридцати ниже по склону светилось небольшое квадратное окошко, свет сквозь мутные стекла пробивался во тьму. Приглядевшись, можно было рассмотреть и дом, скрытый за деревьями.
      - Что дальше? - спросил Серж. - Перемахнем через ограду или подлезем внизу? Кристоф хмыкнул.
      - Скажешь тоже! Представь, что старик нас застукал, а, тут скачки с препятствиями! Нет уж, старина, нужно всегда учитывать возможные накладки.
      - Ты что, собираешься открыть калитку?
      - А то как же, чего мне стесняться?
      Кристоф ухватился за перекладину, державшуюся; на двух проволочных петлях. Подошел Серж.
      - Не мешай, я сам, - остановил его Кристоф. - Вдвоем наделаем шуму, лучше я один. А вы глядите в оба и мотайте на ус!
      Тем временем он снял верхнюю петлю, придерживая проволоку, чтобы она не скрипнула, приподнял перекладину и вытянул ее из петли, затем бесшумно опустил брусок на землю.
      - Если придется удирать, не забудьте, что эта штука лежит здесь, и не запутайтесь в проволоке, когда побежим.
      Парни осторожно прошли через луг, остановились, потом прибавили шагу и очутились среди деревьев.
      - г Слушай, - начал вдруг Серж, - а если на обратном пути мы не успеем поставить ее на место, представляешь, сколько придется возиться завтра утром?
      - Думаешь, мы будем надрываться, чтобы запереть ворота? Ну уж нет!
      - Дорого бы я дал, чтобы посмотреть на рожу папаши Бувье, когда завтра ему придется искать коров у черта на рогах!
      - Неужели они выгоняют скотину на ночь? - удивился Робер.
      - Конечно, сразу после дойки. Поразмыслив, Робер продолжал:
      - А если что случится? В ответ приятели пожали плечами.
      - А нам-то что!
      Вдруг слева от них в кустах что-то хрустнуло.
      - Там кто-то есть, - выдохнул Серж.
      - Молчи!
      Некоторое время все трое мучительно прислушивались. У Робера так стучало в висках, что он ничего не мог разобрать. Вновь раздался треск, на этот раз ближе, потом что-то забухало по земле. Робер и Серж присели, один Кристоф остался стоять, прижавшись к яблоне. Вскоре он, ухмыляясь, подошел к приятелям:
      - Ну что, балбесы, испугались? Это же корова объедает ветки с яблони!
      Робер перевел дух. Ночь вокруг него вновь заполнилась звуками.
      - Раз скотина на лугу, значит, они ее уже подоили? высказал предположение Серж.
      Никто ему не ответил. Приятели таращились друг на друга, но было слишком темно. Наконец Кристоф прошипел:
      - Быть того не может. Наверное, эта корова так и осталась на лугу, черт его знает почему.
      - Странное дело, - не унимался Серж, - может, лучше туда не соваться?
      - Что?! - рявкнул Кристоф. - Ты что, струсил? Серж мгновенно взвился:
      - Я? Струсил? С ума ты сошел! Кристоф снова рванулся к ферме.
      - Пошли, - буркнул он на ходу, - хватит тянуть резину! И заткнитесь вы оба! Чтоб ни словечка: собака совсем близко.
      Шагах в десяти от дома они взяли левее, чтобы яблони, сбегавшие в лощину, прикрывали их от чужих глаз. Они миновали дом, остановились и прислушались. Ни малейшего шороха. Теперь, когда лес остался далеко позади, ночную тишину нарушали лишь журчание Оржоля да стрекот кузнечиков. На небе высыпали звезды, заливая серебристым светом вершины холмов.
      Робер обернулся. Огонь во дворе фермы Ферри погас, и он никак не мог сообразить, где именно она находится. На юге Дюэрнские горы скрывались за кромкой леса, и огней не было видно. Долина погрузилась во тьму.
      Кристоф расстегнул куртку, вытащил пустой мешок, развернул его и протянул Роберу.
      Все это он проделал молча, без единого слова. Он все растолковал приятелям раньше, еще до того, как они отправились в путь. Они снова двинулись вперед в прежнем порядке.
      Вступив на двор фермы, они пошли осторожней - из-за гравия. Наконец все трое добрались до навеса, и троица остановилась.
      - Давай сюда, - шепнул Кристоф и толкнул Робера в угол, который он, как видно, основательно изучил заранее. Робер ничего не видел впотьмах. Он знал только, что подносы подвешены прямо к балкам, и изо всех сил вглядывался во тьму, но тщетно. Впереди него заканчивали последние приготовления Кристоф и Серж. Он слышал легкий шелест, прерывистое дыхание приятелей. Кристоф шумно выдохнул, из чего Робер заключил, что Серж уже взобрался к нему на плечи.
      - Поднимай мешок, - скомандовал Кристоф.
      - Готово.
      Робер очутился перед ним и подставил раскрытый мешок. Послышался легкий шорох, и Робер почувствовал, как тяжелеет мешок под грузом головок сухого сыра, которые Серж сбрасывал по несколько штук сразу.
      - Теперь подвинься на два шага вправо, - велел Кристоф.
      "
      Робер повиновался. Мешок стал еще тяжелее. И вновь пришлось на ощупь пробираться в кромешной тьме: на фоне ночного неба виднелся лишь край крыши. Робер послушно, будто слепой, следовал за Кристофом, а тот уверенно расхаживал под навесом, взяв приятеля за руку.
      Серж по-прежнему стоял у него на плечах. Вот они остановились. Робер поднял мешок и стал ждать. Вдруг раздался скрежет отпираемого крючка, сухо щелкнула задвижка на двери птичьего двора, обтянутого сеткой, и окутывавшая их тишина взорвалась звуками. Сначала послышалось хлопанье крыльев, затем надсадное квохтанье, кто-то забегал, забухал в черепицу, и в глубине сарая с грохотом рухнула кормушка.
      Серж соскочил на землю.
      - По-моему, это куры.
      - Молчи, - прошипел Кристоф.
      На минуту вновь все стихло, но вот опять хлопанье крыльев и следом оглушительное квохтанье. Робер увидел, как испуганная птица тенью мелькнула на крыше и на мгновение заслонила звезды. Затем со стороны дома донеслось грозное рычание, - звякнула цепь, и собака залилась оглушительным лаем.
      Робер почувствовал, как у него вырвали из рук мешок.
      - Давай сюда, - рявкнул Кристоф, - сматываемся, черт вас дери!
      В несколько прыжков они достигли спасительных яблонь и помчались между деревьями. Когда до ограды оставалось всего несколько шагов, Робер обернулся. Рядом с окошком распахнулась дверь, и на фоне светлого квадрата появился женский силуэт. Визгливый голос завопил:
      - Виктор! Спускай собаку, там кто-то есть! Трое ребят неслись, не разбирая дороги, к откосу, да так, что только ветер свистел в ушах. В том месте, где дорога сворачивала от леса к реке, Кристоф на бегу отрывисто прохрипел:
      - Серж и я двинем дальше по дороге... Нужно успеть сесть на мотоцикл, пока не догнала собака,. А ты, Робер, пережди в лесу, тебе ничего не грозит, мы отвлечем кобеля на себя...
      Здесь откос был заметно ниже, и Робер не задумываясь прыгнул вниз. Вот и первые деревья. Он бежал, цепляясь ногами за колючки. Остановился, рухнул на колени. С силой прижав руки к груди, он изо всех сил старался сдержать с шумом рвавшийся из груди воздух и прислушивался к удалявшемуся топоту Сержа и Кристофа.
      Теперь лаяли сразу несколько собак. Совсем рядом, за дорогой, надрывался барбос мамаши Вентар. Роберу было слышно, как звенит сетка, на которую кидается обезумевший от ярости пес. Напротив неистовствовали обе суки с фермы Ферри. Другие псы брехали на некотором удалении - кто выше по склону, кто ниже. Даже со стороны Сент-Люс доносился собачий лай, но он был едва различим и сливался с эхом.
      Справа от Робера из-за деревьев все приближался заливистый лай Черныша; его хозяин, папаша Бувье, все не унимался:
      - Вперед, Черныш! Взять их, взять! След, Черныш! Собака уже миновала ложбину, где притаился Робер, когда послышался треск мотоцикла. Собака лаяла теперь далеко, может, по другую сторону ручья.
      Папаша Бувье не поспевал за псом и продолжал ругаться:
      - Поганцы! Паразиты! Я же вас знаю!
      Рокот мотоцикла становился все глуше. Робер слышал, как мотор натужно заурчал на крутом подъеме; потом ребята переключили скорость и покатили вниз.
      - Черныш! Черныш!; Ко мне, Черныш! - Старик долго звал собаку, потом засвистел. Похоже, он уже вернулся на ферму и не собирался идти в лес.
      На время все стихло. Лес опять замер. Лишь кузнечики все стрекотали и стрекотали, да шумели речные пороги.
      Тут Робер сообразил, что остался совсем один, и первая его мысль была о собаке. По дороге на ферму Черныш мог напасть на его след, кинуться в лес и схватить его. Робер встал и хотел было убраться восвояси, но вокруг был колючий кустарник; он боялся пошевелиться: от малейшего движения ветки ломались с оглушительным хрустом.
      Тогда он прислонился к стволу дерева и замер в ожидании. Старик по-прежнему то звал собаку, то свистел. Для Робера время тянулось неимоверно медленно, но вот он услышал, как старик закрывает ворота и возвращается с Чернышом. Вскоре послышался голос мамаши Бувье, затем хлопнула дверь, и все стихло.
      Робер перевел дух, на лбу у него выступила испарина. Он смахнул пот рукавом и прислушался.
      Лес постепенно оживал снова. Робер переждал еще немного и двинулся к опушке. На дворе фермы Ферри опять зажегся свет. Робер глубоко вздохнул, спрыгнул на дорогу и помчался к ручью.
      Глава 2
      Робер не решился идти в Оржоль по дороге. Добравшись до первых тополей, он решил обойти выгон мамаши Вентар лугами. Ведь собака могла подать голос и перебудить всю долину. Робер сделал большой крюк и перешел ручей вброд в том месте, где тропинка круто сбегала вниз. Затем, поднявшись по старой дороге, петлявшей по долине, он добрался до того места, где тропа бежала по целине, а затем вилась по склону холма.
      Он почти бегом ринулся вверх, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Долина постепенно засыпала, все тише становился шум порогов, и лишь пустоши, весь день жарившиеся на солнцепеке, все потрескивали, точно гаснущий костер.
      Когда Робер вышел на дорогу, он совсем выбился из сил. Пот заливал ему глаза, но стоило ему наклониться вперед, как рубашка, будто мокрая тряпка, хлопала его по спине.
      Он остановился. Все было тихо. Ферма Ферри находилась прямо перед ним. Огромная липа, росшая во дворе, нависла над оградой, и ее крона, освещенная стоящей под навесом лампой, четко вырисовывалась на фоне черного неба.
      Все замерло. Робер все еще стоял на откосе и старался сообразить, где проходит тропа, подбегающая с дороги до самой фермы.
      Совсем рядом зашуршал гравий. Кто-то вышел на дорогу и направился в его сторону. Юноша рванулся было, но взял себя в руки и остался стоять на прежнем месте.
      - Робер?
      - Я!
      Из темноты вышла Жильберта.
      - А я уже собиралась уходить. Мне давно пора домой.
      - Знаю, знаю, я здорово опоздал.
      - Я думала, ты уже не придешь, и пошла к дому, но у самых ворот услышала, как заливается пес у папаши Бувье. Потом выскочил старик и тоже стал кричать. Потом проснулись и другие собаки. Тогда я осталась и стала слушать. Никак не пойму, что могло случиться. Ты не слышал?
      Робер замер в нерешительности, потом нервно сглотнул и пояснил:
      - Я тоже слышал, как лаяли собаки. Правда я был тогда далеко, около кладбища. Да я и внимания-то не обратил. Собаки ведь тявкают среди ночи просто так.
      - Да нет, там что-то случилось. - Помолчав мгновение, девушка опять спросила:
      - А ты не слышал, как затрещал мотоцикл на старой дороге? И вновь Робер помедлил, прежде чем ответить:
      - Я слышал, как какой-то мотоцикл проехал вверх по тропинке... Но фары не горели: я ничего не видел.
      - Точно! Я тоже обратила на это внимание. Наверняка это были воры. Отец рассказывал, что в Сент-Люс орудует целая шайка... У него теперь всегда заряженное ружье под рукой.
      - Вот и правильно! Лучше всегда быть начеку...
      - Мне показалось, что первым у Бувье поднял тревогу не пес: до того, как он залаял, заквохтали цесарки. Они ведь обычно спят на улице прямо на крыше или под дровяным навесом. Иногда это оказывается кстати.
      Робер ничего не ответил. Ровное дыхание вернулось к Нему не сразу.
      - Да ты совсем запыхался, - заметила Жильберта. -Носишься как сумасшедший.
      - Я боялся, что ты уйдешь.
      - Еще минута, и ты бы меня не застал. Когда собаки успокоились, я подошла - подождала и уже хотела уходить, но вдруг услыхала, что по старой дороге кто-то бежит. Я и решила, что это ты.
      - Значит, ты слышала, как я бежал?
      - Конечно. Что в этом странного? Ночью всегда хорошо слышно. Помолчав, она взяла его за руку и вполголоса проговорила:
      - Слушай хорошенько... Слышно даже, как шумит ручей, а ведь он совсем почти пересох, да и далеко до него.
      Некоторое время они прислушивались, Застыв в неподвижности и повернувшись в сторону долины, откуда доносились ночные шорохи.
      - Почему же ты пошел низом? Это ненамного ближе, а идти ночью через пустошь - не подарок. Лучше уж по дороге!
      Она помолчала, но, так и не дождавшись ответа, прибавила.
      - Ведь ты всегда ходишь по дороге. Почему же сегодня пошел здесь?
      - Хотел попробовать, чтобы убедиться... И потом, я опаздывал и надеялся выиграть время.
      Они стояли лицом к лицу. Жильберта выпустила руку Робера. Они не двигались, стараясь разглядеть друг друга в темноте.
      - Ну что? - спросил Робер. - Может, посидим немного?
      - Нет, уже поздно. Родители, верно, уже подоили, мне нужно успеть до того, как они вернутся в кухню. Отец недавно выходил успокоить собак, он видел, что я стою, и велел мне идти домой.
      Робер шагнул вперед. Жильберта была чуть выше его ростом, Робер обнял ее, притянул к себе и хотел поцеловать. Девушка отвернулась и только попросила:
      - Приходи завтра пораньше!
      - Постараюсь... Правда, хозяин всегда что-нибудь придумает, чтобы меня задержать.
      - А что вы сейчас делаете?
      - Сегодня работали в Сент-Люс. Подвели воду к новому дому на главной улице. А завтра, между прочим, собираемся в эти края: есть работа на вилле Комб-Калу.
      - А какая работа?
      - Да разная... Нужно вырыть колодец, поставить резервуар, а потом всю сантехнику. Завтра для начала будем чистить водосборник.
      Жильберта помолчала, но, видя, что Робер ничего не говорит, переспросила, не спеша выговаривая слова:
      - Чистить водосборник, говоришь?
      - Ну да, хозяин велел нынче вечером приготовить инструмент. Девушка рассмеялась.
      - Ничего себе! - воскликнула она. - Чистить водосборник! И часто вам приходится этим заниматься?
      - Да нет, завтра - в первый раз.
      - Ничего себе! - повторила она. - Что же за хозяева в этом доме? Виданое ли дело: нанимать рабочих, чтобы почистить канаву?!
      - Они приехали из Лиона. Знаешь, похоже, они и помыслить не могут, как это взять и залезть в тину.
      - Стало быть, чистоплюи и бездельники! Оба замолчали. Робер обнимал Жильберту за плечи и за талию. Через легкую ткань ее платья он ощущал ее тело. Он потянулся и поцеловал ее. Жильберта отпрянула.
      - Ты весь мокрый... - заметила она, - вытрись, а то простудишься.
      Робер вытащил из кармана носовой платок и вытер лицо. Жильберта чмокнула его в щеку и сейчас же отстранилась, но, прежде чем уйти, еще раз спросила:
      - Значит, придешь завтра пораньше?
      - Пойдем гулять на луг?
      - Да, только приходи раньше... Иди сразу туда. Я буду там. - Если бы не хозяин, я пришел бы прямо после работы. Ведь Комб-Калу рядом.. Только хозяин наверняка спросит, почему я не иду вместе со всеми на ужин.
      - А ты поешь!
      - Ну да... А потом - снова возвращаться... - Робер придвинулся к девушке, но та кинулась прочь. Юноша уронил руки и застыл, а Жильберта уже взбегала по тропинке, и легкие камешки летели у нее из-под ног.
      Когда за ней затворились большие деревянные ворота, Робер еще минутку постоял, поглядел на освещенную крону липы и бросился бегом по дороге.
      Глава 3
      Небо постепенно светлело, и земля кое-где казалась молочно-белой. Асфальт чернел по-прежнему, а вот кустарник уже не казался мрачным. Слева раскинулась лощина, Робер не видел ее, но, карабкаясь по луговине, чувствовал, как снизу тянет прохладой. Справа голые склоны, круто взбегающие к темным вершинам холмов, чередовались с рощами и нависающими над дорогой скалами. Робер мчался со всех ног, только ветер свистел в ушах, но стоило ему остановиться, как он снова слышал несмолкаемый рокот порогов.
      Так он без устали несся вниз с крутизны, лишь время от времени переводя дух на плоских террасах Прохладный воздух надувал его расстегнутую рубашку пузырем и овевал потную спину.
      Он уже пересек тропинку, как вдруг его остановил пронзительный свист. Робер узнал условный знак - заливистую трель, придуманную Сержем. Он вышел на левую сторону шоссе и ответил на зов. В ту же секунду затрещали ветки, и из придорожных кустов раздался голос Кристофа:
      - Ну-ка, иди сюда, парень!
      Робер съехал с откоса. Приятели его растянулись в траве.
      - Ну как? - тревожно спросил он. Ребята засмеялись.
      - Что как? Можно подумать, ты за нас переживал!
      - А что с мотоциклом?
      - Не волнуйся, он в надежном месте. И добыча тоже. И вообще завтра утром я смотаюсь в Арбрель и пристрою весь товар.
      - Да уж, жаркое было сегодня дело! Стоило старику чуть раньше спустить барбоса, и мы пропали!
      Серж и Кристоф так и прыснули. Смех звучал несколько натянуто, а Кристоф с наигранным весельем хлопал себя по ляжкам.
      - Подумаешь, разве это дело? - небрежно бросил Серж. - Это только так, руку набить Мы Должны реагировать не задумываясь и уметь держать себя в руках Надо быстро принимать решение и не терять голову.
      - Верно, - подхватил Кристоф, - вам чертовски нужны такие тренировки Вы оба теряетесь из-за пустяков. Особенно ты, Робер Готов поспорить: если бы я не сообразил забрать у тебя мешок, ты бы его там и оставил.
      Робер возмущенно вскинулся:
      - За кого ты меня принимаешь? Думаешь, мне охота работать даром?
      - Вот видишь? - отозвался Кристоф. - Ничего ты не понял Деньги тут ни при чем. Мешок-то из-под соли, я стянул его у своего старика. Попадись легавые поумнее, нас бы из-за одного этого зацапали.
      Робер притих Он стоял рядом с приятелями и вдыхал, смакуя, прохладный утренний воздух, пахнущий землей и травами - Все верно, - вновь заговорил Серж, - если бы не эти идиотские куры, мы бы хорошо хапнули.
      - Не куры, а цесарки, - уточнил Робер. - Как бывает полезно крутить амуры с фермерской дочкой: узнаешь много нового!
      Серж проговорил это вполне серьезно, сухо, почти резко. Кристоф рассмеялся. Робер промолчал. Он стоял, поджав губы и уставившись на белесое пятно, - так выглядело в темноте тонкое лицо Сержа в обрамлении светлых волос. Когда Кристоф перестал смеяться, все трое некоторое время молчали, затем Серж продолжал в том же тоне:
      - И вообще многому можно научиться под коровьим хвостом от сиволапых крестьян.
      Робер разозлился Он попытался сдержаться, задыхаясь от злобы, но взорвался против воли. Он сжал кулаки и, напрягшись всем телом, бросил:
      - Заткнись, подонок! Ты мне надоел!
      Серж замахнулся и угрожающе переспросил:
      - Ах так? Подонок?
      Кристоф кинулся их разнимать, привстал на одно колено и расставил руки. В конце концов он заставил их сесть.
      - Э-э, так не годится. Если хотите свести счеты, я не прочь вас рассудить, только не сейчас.
      - Да я быстро с ним разделаюсь, - вскипел Серж. -Пачкаться, правда, об него не хочется!
      - Ах бедняжка! - притворно вздохнул Робер. - Уж как я его разукрашу!
      - Ну все, хватит!
      Все трое замолчали. Кристоф дал приятелям время успокоиться и продолжал:
      - Все эти дурацкие птицы! А мы-то идиоты! Ведь нам было наплевать, что за твари у них в курятнике, - индюшки, куры или страусы. Да что говорить! Если бы они не подняли шум, отличное бы вышло дельце.
      - Все-таки не с пустыми руками мы ушли! - заметил Робер. - Не Бог весть сколько взяли, ну да ладно...
      Разговор ненадолго прервался, потом Робер подошел к Кристофу и спросил:
      - А что вы здесь делаете?
      - Решили тебя подождать, а как увидели, что тебя все нет и нет, поняли, что ты у своей милашки.
      Серж и Кристоф так и покатились со смеху. Робер пожал плечами.
      - И что с того? Может, я не имею права? И не надоело вам чесать языками? - отрезал он - Конечно, дорогуша, твое право пусть будет при тебе, зато и мы можем повеселиться, когда хотим. Робер встал с травы.
      - Ладно, - буркнул он, - мне пора домой.
      - Э-э, не торопись! У нас к тебе серьезное дело. Не поднимаясь с места, Кристоф ухватил его за лодыжку. Робер плюхнулся в траву и сел, привалившись спиной к откосу. Уже вышла роса; рубашка у него промокла, спине было холодно.
      - Что еще за дело?
      Кристоф не спешил с ответом, он вполголоса осведомился:
      - Помнишь, мы как-то говорили о мотоциклах? У Робера вырвался вздох:
      - Ты не хуже меня знаешь, что это невозможно. Может, родители Сержа и согласятся, а я ..
      - Мои старики просто кретины, - буркнул Серж, - пока я дождусь их разрешения, мне инвалидная коляска будет нужна, а не мотоцикл.
      Все трое загоготали. Кристоф посерьезнел и прошипел:
      - Заткнитесь вы оба!
      Парни прислушались. Где-то далеко на юге тарахтел автомобиль.
      - Лучше убраться подальше от дороги. Машины еще ладно, а велосипед мы можем не услышать. Зато если кто-нибудь послушает, о чем мы тут говорим, все, нам крышка.
      - Еще чего! Мы разве не имеем права проветриться? не понял Робер. Серж и Кристоф так и прыснули.
      - Конечно, - заметил Серж, - ты имеешь полное право проветриться, если при этом будешь трепаться о погоде, о природе, о девочках, но уж никак не об этом.
      Они продрались сквозь кустарник и, миновав тропинку, спустились к пустырю, находившемуся на полпути к Оржолю.
      - Здесь будет поспокойней, - заметил Кристоф. Отыскав в зарослях ежевики пятачок, заросший пыреем, приятели решили там и остановиться. Трава была высокая, сухая и шуршала при малейшем движении. Вокруг них, из густых зарослей дрока доносились ночные шорохи. Автомобиль, который они слышали прежде, промчался по дороге выше того места, где они сидели, и свет его фар на мгновение выхватил из темноты живые изгороди и деревья, росшие вдоль дороги; затем шум мотора стал удаляться: машина ехала вниз, в сторону Сент-Люс.
      - Кто хочет посмолить? - спросил Серж. Беря у него сигарету, Робер нащупал целлофановую обертку, в какой бывают только дорогие сигареты.
      - Ишь ты, американские! Хорошо живешь!
      - Мои старики других не курят, так что если баловаться задарма деваться некуда, бери что есть. Конечно, с цигарками твоего водопроводчика не сравнить!