Попытки ее безоговорочного возрождения, использования для легитимации новых государственных институтов, идеологии и политики дистанцирования от России нередко ставят лидеров государства в двусмысленное положение. Начиная с апологетики антисоветской и антикоммунистической борьбы они вынужденно соскальзывают на апологетику коллаборационизма и литовских младших партнеров и союзников нацизма. Все попытки найти «третий путь» между нацизмом и коммунизмом оканчивались, как правило, неудачей в конкретных исторических условиях. Миф о преемственности литовской национальной демократии нуждался и нуждается в подпитке убедительными историческими аргументами. Но в реальных условиях политической поляризации, вооруженного противоборства середины ХХ века история просто не оставила пространства для его существования. На референдуме 14 июня 1992 года граждане независимой Литвы проголосовали за возмещение ущерба от «советской оккупации», а принятый в 2000 году закон обязал правительство инициировать переговоры с РФ по этому вопросу. Правительственная комиссия подсчитала ущерб в 80 миллиардов литов (1 евро = 3,4528 лита). Такая вот «моральная ответственность», выраженная в круглых цифрах. Не спешите смеяться. Правительство Виктора Черномырдина в 90-е годы выплатило несколько сотен миллионов у.е. в качестве царских долгов в пользу рантье Франции, например. И оснований требовать выплату «долгов» у французов было на порядок меньше, чем у литовцев. Впрочем, рядовые литовцы - реалисты. Опросы, проведенные в Литве, показывают, что 83,7% жителей Литвы не верят в то, что Россия будет возмещать так называемый ущерб от так называемой оккупации. Верят 13,4%, а 2,9% не имеют определенного мнения. Но идея «вины русских» жива в литовском массовом сознании, интенсивно обрабатываемом на протяжении почти двух последних десятилетий. 47% опрошенных считают важнее моральную компенсацию, 46,8% отдают приоритет финансовой компенсации. 49,4% респондентов уверены, что диалог с Россией следует начинать с моральной компенсации «ущерба от оккупации СССР», а 69,9% полагают, что РФ несет ответственность за преступления, совершенные СССР. Противоположного мнения придерживаются 25,6% опрошенных. Поясню, что для меня лично этически означает позиция господина Раджвиласа и литовских парламентариев о «вине русских». Я, русский, должен извиняться перед литовцем Витаутасом Раджвиласом за то, что в 1943 году, в том числе и литовские полицаи-каратели, расстреляли моих деда с бабкой - мирных крестьян Себежского района Псковской области во время операции «Зимнее волшебство», и выплачивать их потомкам репарации за эти убийства. Уж не знаю, принимал ли кто-нибудь из предков литовского либерала и «защитника прав человека» личное участие в этой «правозащитной операции», осуществляемой под эгидой вермахта… »Литва будет настаивать на признании Россией факта советской оккупации и на возмещении нанесенного этой оккупацией ущерба», - заявил президент страны Валдас Адамкус, выступая на заседании коллегии МИД Литвы. О да, господину Адамкусу «оккупация», вероятно, нанесла еще и моральный ущерб, когда он с оружием в руках воевал на стороне гитлеровской Германии и даже участвовал в боях с Красной армией. Больше таким послужным списком не может похвастать ни один из действующих президентов европейских стран. Да и мира, наверное. Только хорошая физическая подготовка и навыки стайера сохранили драгоценную жизнь нынешнего президента независимой Литве, о чем он сам написал в мемуарах, впрочем, предпочитая особо не распространяться на данную тему. Может, ущерб - это возвращение Литве оккупированного Польшей Вильнюса, захваченного Мемеля-Клайпеды, которые добрососедская Польша и не менее добрая Германия отобрали у независимой Литвы? Да, за такие преступления нужно строго взыскать с России - правопреемницы СССР. »Кстати, о Вильно. На каком основании Сталин эту белорусскую столицу, население которой на 80% состояло из белорусов, отдал Литве?» - пишет некий «национально ориентированный» белорусский историк. Не будем влезать в семейные споры независимых национальных демократов-европейцев о том, кто именно является законным наследником Великого княжества Литовского. Или основным претендентом на подаренный Литве политикой Сталина-Молотова-Риббентропа Вильнюс - современные белорусы или жемайты с аукштайтами, «незаконно присвоившими и историю, и бренд». Ибо история часто доказывала, что когда незалежные и самостийные европейцы дерутся - у русских чубы трещат! Пора сделать выводы. С монотонной частотой приходится натыкаться в западных СМИ на такие трактовки истории взаимоотношений прибалтийских государств и СССР: «Полувековая советская оккупация, во время которой Кремль расстрелял тысячи прибалтов, сотни тысяч сослал в сибирские лагеря». Журналисту, автору этой цитаты, если он честный человек, я бы посоветовал просто поинтересоваться количеством прибалтов, участвовавших в вооруженной борьбе с войсками антигитлеровской коалиции на стороне стран «оси». Газета Latvijas avize недавно опубликовала рассказ одного из латышских легионеров Леопольда Рубиса, отправленного в Германию обучаться обращению с пушками и зенитными установками. Леопольд попал в легион, в первой же битве был ранен, однако воевать продолжил - в тот день легионеры подбили пять русских танков. «Если бы мы тогда не воевали у латвийской границы, то те 200 000 латышей, которые успели спастись в Швеции, Германии, Америке, были бы схвачены в Курземе и отправлены в Сибирь», - считает бывший легионер. Во времена советской власти Леопольд Рубис был сослан в Комсомольск-на-Амуре - строить железную дорогу. Когда я изучаю подобную статистику и читаю аналогичные убийственные самопризнания, мне иногда кажется, что в СССР даже во времена Сталина чрезмерно миндальничали с коллаборационистами, фашистами и прочими, с оружием в руках совершавшими преступления против прав человека и человечности. И тем более я бы не рискнул изображать всех репрессированных невинными мирными жертвами сталинского произвола, как это весьма часто делается в прибалтийской и западной печати и публицистике. На 1 октября 1942 года только полицейские силы Эстонии составляли 10,4 тысячи человек, к которым был прикомандирован 591 немец. В различных формированиях на стороне Германии во Второй мировой войне сражались около 90 тысяч эстонцев (около 30 тысяч в подразделениях SS). В частях немецкой армии и других подразделениях служили около 50 тысяч литовцев и 150 тысяч латышей. Только на территории Эстонии имелось около 140 концлагерей. В Тартуском лагере уничтожены 12 тысяч человек. В концлагере в Клоога убиты около 8 тысяч. С 1941 по 1944 год во всех этих лагерях уничтожены от 120 до 140 тысяч евреев, русских, украинцев, белорусов и людей других национальностей. Уже в феврале 1942 года Эстония была объявлена свободной от евреев. По разным оценкам, из пятитысячной еврейской общины Эстонии в живых остались не более 500 человек. Эстонские отряды «Омакайтсе» и «полицаи» славились своей жестокостью. На территории Эстонии погибли от 60 до 70 тысяч советских солдат в боях за освобождение этой земли от нацистской Германии. Какой процент потерь приходится на долю эстонских коллаборационистов из различных военных и полувоенных формирований? Количественно участие представителей Прибалтики вполне соотносимо с «вкладом» в войну на стороне стран «оси», например Финляндии. А ведь Финляндия была принуждена к выплате репараций в пользу СССР. Мне кажется, что вопрос о том, кто и кому обязан выплачивать репарации, является не столь однозначным, как представляется некоторым прибалтийским парламентариям и президентам. И ссылки на отсутствие независимости в то время не являются универсальной индульгенцией на все преступления, совершенные коллаборационистами. Пока что мои призывы и записки российским политикам о необходимости создать комиссию при Федеральном Собрании по подсчету ущерба, понесенного Советским Союзом от военной, карательной, охранной, мародерской и иной деятельности коллаборационистов Прибалтики во время войны и после войны, не осознаются как серьезная политическая и экономическая проблема. Пока. Но она может внезапно встать перед российскими парламентариями. И нужно быть готовыми к тому, что вопрос о том, кто и кому нанес больший ущерб, вдруг окажется на повестке дня каких-нибудь переговоров. Недавно в Европейский суд по правам человека направлен иск против Хорватии от граждан Боснии и Герцеговины. Они требуют выплатить им компенсацию за содержание в концлагерях на территории Хорватии в годы Второй мировой войны. По словам главы ассоциации узников войны Гойко Кнезевича, иск подан от имени около 7300 этнических сербов, а также мусульман, евреев и хорватов. Кнезевич отметил, что около 90 процентов истцов составляют бывшие узники концлагерей, а остальные являются их близкими родственниками. Кнезевич заявил, что истцы требуют выплатить им от 10 до 15 тысяч евро на каждого за «геноцид и военные преступления, совершенные «Независимым Государством Хорватия». В Загребе утверждают, что нынешняя Хорватия является правопреемницей республики, существовавшей в составе социалистической федеративной Югославии, а не государства, созданного нацистами после немецкой оккупации Югославии. Так что литовцы могут очень серьезно просчитаться со своими исками. По оценкам историков, в концлагерях на территории «Независимого Государства Хорватия» в годы войны были уничтожены сотни тысяч сербов, евреев, цыган и антифашистски настроенных хорватов. Думаю, понятно, что в рамках единой Югославии подобная проблема просто не могла возникнуть. Ну и еще детали, чтобы поставить точки над »i» в вопросе об «оккупации» Прибалтики, из секретного меморандума министра иностранных дел Великобритании Антони Идена от 28 января 1942 года, разосланного для ознакомления членам английского правительства: «С чисто стратегической точки зрения как раз в наших интересах, чтобы Россия снова обосновалась в Прибалтике с тем, чтобы иметь возможность лучше оспаривать у Германии господство в Балтийском море, чем она могла это делать с 1918 года, когда для доступа к Балтийскому морю имелся только Кронштадт». То, что казалось очевидным политикам военных лет, подвергается сегодня ревизии с применением этической аргументации. Разрушенная Варшава и освобожденный Париж Рассмотрим еще одно часто встречающееся обвинение в адрес советской армии о том, что она не пришла на помощь восставшей 1 августа 1944 года Варшаве во главе с генералом Тадеушем Бур-Комаровским. Восстание было потоплено в крови, город уничтожен, 2 октября восставшие капитулировали. Нередко для усиления контраста используется пример «освобождения восставшего Парижа дивизией генерала Филиппа Леклерка». Вновь сделаю оговорку: я не отнимаю хлеб у военных историков и профессионалов, чья задача взвешивать все плюсы и минусы, реальные и мнимые возможности освобождения Варшавы в 1944 году. Оценивать потенциальную цену такой операции в десятках, а может, сотнях тысяч солдатских жизней наших отцов и дедов. Я коснусь лишь этических вопросов пропагандистских интерпретаций, связанных с уничтожением Варшавы и освобождением Парижа. »А войска Красной армии спокойно ждали в варшавском предместье Праге», - пишет в своих мемуарах американский генерал Омар Брэдли. Но даже в мемуарах самого Брэдли просачивается правда, показывающая, что нередко война на западе вообще не была похожа на войну на востоке. Вот, например, пассажи о причинах остановок в наступлении американских и английских войск: «Нехватка в живой силе вынудила нас замедлить темп продвижения, и наши войска завязли в грязи». «Прошла неделя, но уровень воды в Руре не понижался, и мы решили подождать еще неделю». «Монтгомери настаивал на том, чтобы его обеспечили солидными запасами, перед тем как начать преодоление этой водной преграды». И вообще приказы «удерживать занятые позиции, пока не будут созданы запасы, позволяющие возобновить наступление», - это, судя по мемуарам, было нормой в армии союзников. Войскам Белорусского фронта, измотанным непрерывным 40-дневным наступлением, понесшим тяжелые потери, оторвавшимся от баз, не имевшим адекватной авиаподдержки, союзные генералы почему-то отказывают в наличии веских причин для невозможности взятия Варшавы «с ходу». Хотя тут же пишут, что любая задержка наступления на западе приводила к тому, что «немцы получили бы возможность нанести удар Красной армии, сосредоточивавшей свои войска на Висле». Впрочем, даже после «успешного контрудара» в Арденнах немцы отошли на линию Зигфрида. И «еще девять немецких дивизий были переброшены на русский фронт». А что произошло в Париже? Еще недавно в советской официальной истории освобождение Парижа трактовалось так: «Дуайт Эйзенхауэр приказал 2-й французской танковой дивизии генерала Филиппа Леклерка двинуться на Париж. Передовые части этого соединения вступили в столицу лишь 24 августа вечером, когда победа восставших уже стала очевидной». Понятно, что роль «восставшего народа» для идеологизированной истории не грех было и преувеличить. «Правильно восставшего народа». В Варшаве восстал «неправильный народ» под командованием «неправильных генералов», ориентированных на «неправильное правительство». Поэтому данное восстание с легкой руки Иосифа Сталина было охарактеризовано как «варшавская авантюра», затеянная «группой преступников» «ради захвата власти». Но вот генеральный консул Швеции и генерал Омар Брэдли уверяют, что комендант Парижа Дитрих фон Хольтиц и руководители Сопротивления просто заключили взаимовыгодную сделку, устраивавшую обе стороны. «Немецкий комендант Парижа признавал правительство, выдвинутое восставшими, а французы брали на себя только одно обязательство - прекратить стрельбу по немецким войскам», впрочем, и та и другая стороны не были в состоянии сдержать многочисленные стычки. Разозленный генерал заявил: «Я никогда не сдамся нерегулярной армии». Шведский консул решил, что «если немецкий комендант не хочет иметь дела с нерегулярной армией, то, может быть, он войдет в переговоры с армией союзников что дало бы фон Хольтицу возможность с честью сдать столицу Франции. Фон Хольтиц принял предложение шведа, он даже выразил готовность в целях безопасности послать офицера, который провел бы делегатов через немецкие линии». Омар Брэдли не без иронии пишет: «Мне гораздо легче было послать на Париж любое количество американских дивизий, но я намеренно избрал французские части», впрочем, бронетанковая дивизия Леклерка «медленно пробиралась сквозь толпы французов, на всем пути население встречало ее вином и бурными приветствиями. Я не мог осудить французских солдат за то, что они отвечали на приветствия своих соотечественников, но я также не мог ждать, пока они продефилируют до Парижа. Мы должны были выполнить условия соглашения с Хольтицем». «К черту престиж, сказал я наконец отдайте приказ Четвертой (американской. - А.Ю.) дивизии выступить и освободить город. Узнав об этом приказе и испугавшись за честь Франции, танкисты Леклерка сели в свои машины и быстро двинулись вперед». Собственно, поэтому освободителем Парижа и считается французский генерал Филипп Леклерк, пришедший на помощь восставшим парижанам… Может, кто-то усмотрит в такой интерпретации, отличной от советских трактовок, попытку принизить подвиг и героизм французского Сопротивления? Но подвиг несводим к чиновничье-крючкотворному вопросу: кому персонально сдался комендант Парижа, столь щепетильный в вопросах офицерской чести, как он ее понимал. В конце концов если цена сохранения Парижа и нескольких тысяч жизней его граждан была таковой, то я ловлю себя на мысли, что поступил бы так же, как генералы Омар Брэдли, Джордж Паттон, Филипп Леклерк, пойдя на символические уступки столь щепетильному в вопросах воинской чести немецкому генералу. Окончание в следующем номере
      (Автор: Александр Юсуповский)
 
 

От катехона к Вавилону Апокалиптика против политических проектов