В «Политическом классе» философы Валентина Федотова и Владимир Колпаков опубликовали серию статей о капитализме. Авторы раскрыли природу капитализма в его соотнесении с этикой, национализмом, государством, проследили особенности его генезиса и динамики. В продолжение этой темы представляется актуальным затронуть проблему взаимодействия капитализма и демократии.
      Зародившись на Западе, капитализм и демократия явились универсальными и способными работать в различных условиях феноменами. В настоящее время они представляют собой особого рода метасистемы, которые втянули в свою метаигру большинство стран и регионов мира. Анализ этих феноменов сопряжен с парадоксами их интерпретации в современной общественной мысли. На первый взгляд они несовместимы: демократия стремится к равному распределению политической власти (»один человек — один голос»), капитализм же функционирует по принципу «выживает наиболее приспособленный». Как известно, Карл Маркс обнаружил принципиальный разрыв между формальной демократией, провозглашающей ценности политических прав, равенства, свобод, и реальностью капитализма, построенной на угнетении и эксплуатации. В марксистской традиции «завоевание демократии» мыслится за рамками буржуазного общества и означает превращение пролетариата в господствующий класс (»диктатура пролетариата») в результате социалистической революции.
      Напротив, либеральная мысль настаивает на том, что капитализм и демократия нуждаются друг в друге. По мнению сторонников либерализма, демократия приспосабливает несправедливость капитализма к существующим социальным условиям, обеспечивает его status quo, капитализм же создает материальные условия для демократии. Действительно, капитализму и демократии присущи сходные этические и поведенческие принципы: неравенство, способность пойти на риск, участие в конкурентной борьбе, максимизация личных предпочтений, возможность воспользоваться предоставленным шансом, случаем, свободным выбором, проявить самостоятельность, инициативу, расчет.
      Главное, что их объединяет, — это свобода. Социальная свобода выступает гарантом существования как капитализма, так и демократии, она создает условия как для экономического, так и для политического неравенства. В то же время свобода наделяет капитализм и демократию вневременной и неопределенной природой. Вместо того чтобы решать социальные задачи, оба феномена сами оказываются сложными задачами. Евгений Ясин справедливо характеризует отношения между демократией и рыночной экономикой «врожденной неопределенностью», которая связана с известными рисками, но эти риски являются ценой свободы, конкуренции, развития. Связь между ними обусловлена сходной «гибкой сетевой структурой социальных взаимодействий»1. Неудивительно, что их историческая динамика представлена не поступательным движением, прогрессом, а серией отдельных рывков: каждому ее периоду соответствуют новая разновидность капиталистических и демократических отношений, новые способы их ограничения (натуральное хозяйство, феодальные отношения, монополия на рынке и монополизация власти, различные формы дискриминации, государственное вмешательство и т.д.).
      Попробуем отойти от крайностей марксистской и либеральной интерпретаций обозначенных феноменов и проанализируем их взаимосвязь через историческую ретроспективу. Следуя периодизации трансформаций западноевропейских демократических институтов, предложенной политологом Робертом Далем2, проследим особенности взаимодействия капитализма и демократии от античных полисов (где еще отсутствовал капитализм, но уже появились рынок и отношения собственности) и средневековых городов-государств через нации-государства Нового времени до современной эпохи глобализации.
 
      Города-государства Античности и Средневековья: прямая
      демократия и торговый капитализм
      Следуя древнегреческой традиции, демократию часто определяют как власть народа. Первые проявления демократии как легитимной формы властвования
      относят к V веку до н.э. и связывают с реформами Клисфена в Афинах. Позднее демократия возникает и в других греческих полисах, таких как Коринф, Милет, Сиракузы, Родос. Полис в античную эпоху означал не только «город» или «государство», но и «гражданскую общину», «коллектив граждан». А хорошим гражданином считался тот, кто в общих делах стремился к общему благу. Аристотель писал в «Политике», что полис как «сообщество свободных людей» возник в силу естественной необходимости, для того чтобы человек просто мог существовать как политическое существо.
      Для греков город не был средоточием экономической и торговой жизни, он являлся прежде всего политическим и религиозным центром. Тем не менее уже в античном мире политический статус во многом определялся экономическим. Не случайно Аристотель называл демократию своего рода конечной фазой в эволюции полиса (ойкос — община — племя — полис). Этот факт четко свидетельствует о генетических связях полиса с породившей его сельской общиной. Равенство граждан полиса первоначально не более чем равенство отдельных домохозяйств (ойкосов) в рамках общины. Членство в полисе осуществлялось через посредство ойкосного принципа, согласно которому голос в народном собрании принадлежал только главе домохозяйства.
      Полис также был основан на идеале автаркии — самообеспеченности и самодостаточности, независимости и автономности. Так, например, человек, продавший ойкосную землю, всегда вызывал неодобрение, поскольку истинно свободным мог считаться только индивид, экономически независимый от других. Автаркия являлась принципом, обеспечивавшим гражданину свободу как в политической (демократической), так и в экономической (ойкосной) организации полиса.
      Полисная автаркия была возможна из-за того, что основная масса населения жила за счет доходов от сельского хозяйства, торговля же представляла собой предусмотренные обычаем действия торговцев по статусу. Человек по своей природе считался самодостаточным, поэтому торговля, согласно Аристотелю, возникла из «неестественного стремления делать деньги». Внешняя (административная, военная) торговля считалась естественной, ибо служила выживанию сообщества, поддерживала его автаркию. Торговля, преследовавшая личную выгоду, являлась неблагородным занятием, а потому ею занимались метеки (неполноправные граждане, чужестранцы, а также рабы, отпущенные на волю)3. Как видим, античная демократия ограничивала развитие рынка, так как следовала принципам автаркии и была ориентирована на достижение общего блага граждан полиса.
      Итак, в греческом полисе как аграрном обществе домохозяйств существовала «прямая аристократическая демократия»: в политической жизни непосредственно принимали участие полноправные граждане — главы домохозяйств, а также существовали значительные ограничения демократии: рабство, неполноправие женщин и чужеземцев, детоубийство, институт остракизма.
      Римский полис (civitas) в отличие от греческого представлял иную форму политической и социально-экономической организации. Там рано появилась более четко выраженная государственная система, основанная на власти Сената и отдельных магистратов, которые значительно ограничивали функции народного собрания. В эпоху диктатуры Цезаря и принципата Августа республиканские традиции все более превращались в фасад, за которым просматривалась военная монархия, происходило усиление рабовладельческой олигархии. Окончательно демократические принципы хозяйственной и политической жизни античного общества были разрушены в период Римской империи и проявились только через тысячу лет в городах-государствах Италии.
      Итальянские города-государства Средневековья и Ренессанса представляли уникальный случай развития капитализма и демократических институтов. Они образовывали «геополитический локус баланса сил» между основными игроками средневековой системы — римским папой и императором. Впервые «соображения достатка» стали наиболее важными для «соображений силы» во всей Европе4. Разумеется, мы не должны забывать о том, что именно в феодальной Европе возникли английский парламент, французские генеральные штаты, испанские кортесы. И все же эти сословно-представительные органы находились под контролем короля и представляли собой собрания крупных аристократов (прелатов, баронов, графов, епископов), которые не участвовали в политическом управлении государством: первоначальной функцией парламента было утверждение налогов, генеральные штаты представляли собой судебно-административные учреждения.
      Итальянские же города (Флоренция, Венеция, Генуя, Милан, Болонья, Падуя и др.), как и северные города Нидерландов (Гент, Ипр, Брюгге, Турне), добились наибольшей самостоятельности как в плане экономическом (сокращение поборов сеньора, достижение торговых привилегий), так и в политическом (обретение городского самоуправления). Права итальянских коммун фиксировались в конституциях — статутах. Члены советов и консулы избирались на общем сходе коммуны (аренго, парламенто) на несколько месяцев. Законы предусматривали меры, препятствовавшие усилению единоличной власти, а частая ротация административных должностей давала возможность сотням граждан участвовать в управлении государством. Политическими и избирательными правами пользовались только граждане, которыми являлись жители города, обладавшие собственностью и платившие налоги. Как и античный полис, итальянский город был автаркичным образованием. Но в отличие от полиса, где политическая автаркия поддерживалась знатностью и аристократичностью происхождения, замкнутость коммуны была определена экономическим положением. Так, например, избирательное право часто ограничивалось обязательной принадлежностью к какому-либо цеху или к компании торговцев и купцов. Этот факт дает право говорить о существовании в итальянских городах «пополанской демократии», выражавшей интересы торгово-ремесленного населения (пополанов).
      В отличие от античных полисов — центров политической жизни — итальянские республики являлись очагами развивающегося торгового капитализма. Такие крупнейшие исследователи, как Анри Пиренн, Вернер Зомбарт, Фернан Бродель, Джованни Арриги, отмечают проявления первых признаков капитализма именно в итальянских городах-государствах. Значительную роль в расширении торговых связей городов Италии сыграли военные походы крестоносцев, во время которых города оказывали помощь феодалам-крестоносцам деньгами, оружием, судами. В награду итальянские города получали военную добычу и торговые привилегии. Создавались торговые объединения купцов — общества, основанные на паях (commenda, colleganza), акционерные общества (compagnia), которые активно действовали и в эпоху Возрождения. Парадоксально, но фактически феодальные крестовые походы способствовали активности торгового и финансового капитализма, для городов-государств они явились «самоокупаемыми войнами».
      Средиземноморская торговля была неподвластна феодально-аристократическому контролю, а потому могла функционировать лишь в условиях существования гражданского общества городов-государств. Дух pax urbana (»городского мира», лат.) делал человека свободным как политически, так и экономически. Интенсивное распространение капиталистических отношений привело к быстрому социальному расслоению в городах. «Демократия пополанов» обеспечила доступ к власти денежной элите. Уже в XV веке крупные итальянские города-государства вступили на путь усиления финансовой олигархии. Гибкая сеть социальных взаимодействий капитализма и демократии в средневековой Италии разорвалась под тяжестью капитализма.
      Ранние формы капиталистического и демократического проявлений по своей природе явились неуправляемыми, спонтанными, рождавшимися из «природы вещей» в зависимости от обстоятельств. Ранний капитализм зародился внутри феодальных отношений. Демократические принципы итальянских республик осуществили робкий прорыв за пределы господствовавших тогда форм управления немногих (империй, монархий, теократий). И демократия, и капитализм возникали в противоречивых условиях, ограничивавших их динамику. Они явились подлинно европейским чудом, их появление было возможно только в рамках западной цивилизации с ее особым географическим положением, развитой городской культурой, социальной мобильностью, традициями гражданственности, рационализма, ценностями автономности, свободы и индивидуальности.
 
      Нации-государства: исторический баланс «капитализм —
      социальное государство —
      трудовая демократия»
      Продолжавшаяся экспансия капитализма способствовала созданию в Европе Вестфальской системы суверенных государств, упразднившей старые формы политической интеграции (империи, города-государства). Национальное государство оказалось крайне подходящей формой для развития капиталистической экономики в глобальном масштабе.
      В Европе XVI-XVIII веков происходит то, что Маркс называл «первоначальным накоплением капитала»: развивается мануфактурная промышленность, появляется фабрика, ускоряется процесс принудительного обезземеливания крестьян (огораживание), формируется мировое колониальное хозяйство. Протестантская Реформация привела к возникновению «предпринимательской этики». Переход к капиталистическим формам хозяйства в социальном плане сопровождался волной буржуазно-демократических революций в Нидерландах, Англии, Франции, Америке, Германии.
      Капитализм наступал на все сферы общества Нового времени. Традиционализм городов-государств Античности и Средневековья сдерживал капиталистическое движение против течения. Напротив, капитализм XVI века пробивал собственное русло. Демократическое гражданское общество уже не могло контролировать капиталистическую динамику, демократия превращалась в олигархию. Необходимо было появление нового сильного игрока. Складывавшееся национальное государство во многом определило связь между капитализмом и демократией. На протяжении XVI-XVIII веков нациями-государствами проводилась политика меркантилизма, которая была направлена на обеспечение государства капиталом (ввоз благородных металлов), вывоз продуктов промышленности за пределы собственной страны (через государственное регулирование вывоза и ввоза, монополизацию производства отечественных товаров, расширение и эксплуатацию колониальных владений), поощрение развития капитализма внутри страны и протекционизм национальной экономики.
      Национальное государство было заинтересовано в активности капитализма, но оно же сдерживало эту активность. Прав Бродель, замечая, что «капитализм торжествует лишь тогда, когда идентифицирует себя с государством, когда сам становится государством»5. В эпоху меркантилизма капитализм сливается с государством. Правительства использовали все средства, чтобы способствовать развитию уже существующих капиталистических интересов. Среди них: предоставление промышленных и торговых монополий крупным корпорациям (таким, как Ост-Индская торговая компания), регламентация торговой политики через правовые нормы (например, знаменитый Навигационный акт Кромвеля или промышленный устав Кольбера, а также Гомстед-акт, который предоставил землю американцам, желавшим двинуться на запад континента), выдача государственных премий активным предпринимателям и т.д.
      Заметим, что государство этого периода, так активно поощрявшее развитие капиталистических отношений, являлось вовсе не демократическим, а скорее, абсолютистским. Так, например, в «Левиафане» Томаса Гоббса мы видим модель нового государства, возникающего в обществе собственников. Такое государство является искусственным «коллективным человеком», созданным устремлениями и отношениями «экономических человеков» (homo economicus). Если полис для древних греков был естественным образованием, как и христианское государство — для средневековых европейцев, то для «экономических человеков» времени Гоббса естественным являлось безгосударственное состояние «войны всех против всех». Политико-правовая сфера, контролировавшая буржуазно-конкурентную жизнь, создавалась искусственно. Заключающие общественный договор остаются частными лицами и являются политически недееспособными, а их естественное состояние ограничено и регламентировано железной рукой суверена. Как подчеркивает Борис Капустин, «капитализм стал возможен под дланью абсолютистской власти». При этом в экономическом смысле Левиафан не являлся тоталитарным, он был меньше «минимального государства»: раз установив незыблемость частной собственности, он вообще никак не вмешивался в хозяйственную жизнь. Гоббсовский Левиафан, по мнению Капустина, представляет собой «либерализм без демократии» — «экономический либерализм, обеспечиваемый политической несвободой»6. Государство гарантировало безопасность, а потому комбинация абсолютизма и капитализма была характерна для периода становления буржуазного общества.
      Абсолютистское государство не являлось источником демократии современного типа, но оно способствовало участию граждан в политической и экономической жизни. Демократия, как и капитализм, зарождается не на уровне государства, а в гражданском обществе.
      В Европе и США появляется «рабочая демократия», или «демократия налогоплательщиков». «Дух демократии» был возможен лишь в «обществе труда», где также развивался «дух капитализма». Социолог Ульрих Бек замечает, что демократия покоится на участии в трудовой деятельности: «Только те граждане, которые имеют жилье, надежную работу и, следовательно, материально обеспеченное будущее, являются или могут стать гражданами, способными устроить демократические правила поведения и наполнить демократию жизнью»7. Капитализм, как видим, обеспечил материальную безопасность для демократических институтов, которые, в свою очередь, амортизировали социальную напряженность, вызванную капитализмом.
      Общественный договор не считался средством прямого участия граждан в политической жизни государства, он прежде всего регулировал социальный антагонизм и охранял частную собственность, обеспечивая тем самым возможность накопления капитала. Демократия являлась «охранительной демократией», механизмом, обеспечивавшим равенство граждан-собственников и защищавшим их от произвола властей. В массовом трудовом обществе просто невозможна прямая демократия, которая поддерживала жизнь античного полиса и республиканский строй городов-государств Средневековья. Для масштабов нации-государства необходимы демократические институты, функционирующие эффективно в больших масштабах, — представительная демократия, или полиархия (Роберт Даль), или «правление политиков» (Йозеф Шумпетер). То есть демократия явилась правлением меньшинства, избираемого и контролируемого большинством.
      Национальное государство, образовавшее институциональную форму представительной демократии, берет на себя социальные функции, оно становится социальным государством. Уже начиная с XVI века европейское государство пытается смягчить вызванную капитализмом социальную напряженность: действовали статуты о ремесленниках, акты об оседлости против бродяжничества, законы о бедных, создавались госпитали, фонды благотворительных работ и т.д. Социальное государство играет роль арбитра в диалектической борьбе между демократией, выступающей за правовое равенство, и капитализмом, основанным на фактическом социально-экономическом неравенстве.
      Исторический баланс «капитализм — социальное государство — демократия» оказался под угрозой разрушения, когда на смену меркантилизму в XIX столетии приходит экономический либерализм. Интенсивный рост свободной торговли привел к тому, что Карл Поланьи назвал «великой трансформацией» социально-экономических отношений: произошла коммодификация (превращение в товар) объектов,
      которые ранее товарами не являлись. Такие объекты, как труд и земля, теперь получили свою цену, начали все более свободно продаваться и покупаться. Под угрозой оказалось само «общество труда», обеспечивавшее капиталистическую и демократическую эффективность. Промышленный переворот привел к механизации труда. Произошли изменения в организации производства. Система менеджмента Тейлора, возникшая в начале ХХ века, строилась на принципах отбора и специализации способностей рабочего, ориентировалась на направленный и хронометрируемый труд, она не предусматривала коллективных интересов и делала акцент на индивидуальном усилии рабочего.
      Философ Хосе Ортега-и-Гасет замечает, что до XIX века главной ценностью человеческой деятельности считался труд, рожденный из принуждения, — долг перед культурой и традицией налагал на человека необходимость выполнения определенных действий, он совершался с определенной целью и усилием, имел творческий характер. ХIХ век «довел до предела горечь рабочего дня». Важным становится не творческое, а спонтанное усилие — спорт, спортивное или праздничное чувство жизни, дух радости, щедрости, шутовства. В связи с этим изменилось и понимание свободы. Если в предшествующие эпохи свобода для человека выступала ценностью жизни, то теперь свобода — схема, форма, инструмент жизни8.
      Итак, «голый» капитализм показал свою социальную неэффективность. Саморегулирующий рынок мог стать не только саморазрушительным, но и привести к кризису социальных отношений. Нараставшее общественное беспокойство внутри европейских стран (революции, рабочие движения) вызвало необходимость социального «укрощения» капитализма. Уже во второй половине XIX века появляется идея «государства благоденствия»: Наполеон III легализовал деятельность профсоюзов, Дизраэли расширил избирательное право, Бисмарк ввел государственные пенсии по старости и медицинское страхование, Черчилль в 1911 году учредил первую широкомасштабную систему социального страхования от безработицы. В 1930-е годы Франклин Делано Рузвельт спроектировал «государство всеобщего благосостояния» (welfare state), которое, основываясь на принципах кейнсианства, способствовало выходу американского капитализма из Великой депрессии.
      В первой половине ХХ века возникают также альтернативные программы социального государства, основанные на подавлении демократических и капиталистических инициатив: социализм в России, авторитарные режимы нацистской Италии, фашистской Германии, франкистской Испании. Все же проект социального государства на Западе и в США, балансирующего между капитализмом и демократией, оказался эффективнее альтернативных тоталитарных проектов. Возникшая после Второй мировой войны в Бреттон-Вудсе (1944 год) система мировой экономики через свои институты (Всемирный банк и МВФ) также эффективно способствовала соблюдению баланса между национальной политикой и либеральной мировой торговлей. В рамках этой системы большинство индустриальных стран осуществило политику welfare state.
      Методы социального государства западного типа оказались эффективными, поскольку осуществлялись в масштабах национальных государств на этапе индустриализации или во время так называемого первого (»организованного») Модерна. В условиях же современной глобализации (или «либерально расширенного» Модерна) и перехода развитых стран мира к постиндустриальной стадии развития «кейнсианство в одной отдельно взятой стране» уже невозможно. Социальное государство теряет свою актуальность, что, в свою очередь, ставит вопрос о методах функционирования как капитализма, так и демократии.
 
      Капитализм и демократия
      в условиях глобализации
      Современные процессы глобализации изменяют характер интеракции капитализма и демократии. Вслед за волной послевоенного подъема и научно-технической революцией в начале 1970-х годов произошел глобальный кризис капитализма, проявившийся в продолжительном спаде экономики, росте мировых цен на нефть, перепроизводстве, обострении экологической опасности, стагфляции (сочетании экономической стагнации с высокой инфляцией). В условиях этого кризиса возникло осознание взаимозависимости разных стран мира друг от друга, начался процесс глобализации. Отметим, что данный кризис явился не конъюнктурным (циклическим), а структурным и потому весьма долгосрочным. Его проявления, по оценкам многих специалистов, наблюдаются и в настоящее время. Социальные последствия десятилетий кризиса были весьма ощутимы в развитых капиталистических странах: бедность, массовая безработица, нестабильность, демографический кризис, возросшее социально-экономическое неравенство.
      В новых условиях кейнсианский опыт государственного регулирования экономики не мог обеспечить стабильность. Вместо доктрины «государства благосостояния» провозглашалась идеология неолиберализма, основанная на принципах открытых границ и свободы предпринимательства (laissez-faire). Ускорение либерализации экономики обострило противоречие между интересами капитала и национальных государств. Бреттон-Вудская система оказалась недееспособной. Под давлением кризиса возникли внутренние противоречия мировой капиталистической системы: военные, демографические, национальные, идеологические, экологические, проблема «Север-Юг».
      Национальное демократическое государство стало слишком мало для решения этих важных глобальных проблем. Тем не менее попытки создания «космополитической демократии» или «мирового правительства» терпят неудачу. Более того, интенсивное распространение демократии, которое наблюдалось после кризиса 1970-х годов, было возможно только в рамках наций-государств. Именно глобальный кризис капитализма, по мнению политолога Сэмюэля Хантингтона, значительно способствовал началу «третьей волны» демократизации (1974-1990-е годы).
      Согласно Хантингтону, не существует прямой зависимости между экономическим подъемом и распространением демократии: такие крупнейшие страны — экспортеры нефти, как Саудовская Аравия, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, не являются демократическими, а некоторые развивающиеся страны вроде Индии или Турции стабильно идут по пути демократии. В краткосрочной же перспективе очень быстрый экономический рост и резкий экономический кризис могут разрушить авторитарные режимы9. Данная тенденция проявилась в «третью волну» демократизации: сочетание быстрых темпов послевоенного экономического развития
      (в 1950-1960-е годы) с кризисом 1970-х годов. «Третья волна» демократизации охватила значительную часть авторитарных государств: Португалию, Испанию, ряд стран Латинской Америки (Эквадор, Перу, Уругвай, Сальвадор, Гватемала), Азии (Индия, Тайвань, Филиппины), Африки (Папуа-Новая Гвинея, Намибия). В конце 1980-х годов многопартийные системы развиваются в странах бывшего советского блока: в прибалтийских республиках, в Восточной Германии, Польше, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Монголии. Триумфом «третьей волны» явились крах СССР и образование на его территории демократических государств.
      Конечно, демократизация в перечисленных странах не осуществлялась по западному или американскому образцу, ее экономической предпосылкой стали десятилетия кризиса. Возможно, поэтому «третья волна» демократизации не была столь прогрессивна, как ее предшественница — «вторая волна» (1943-1962 годы), создавшая не только «новые демократии», но и «новые индустриальные страны», такие как Западная Германия, Япония, Южная Корея. После же «третьей волны» наблюдались значительные «откаты»: возникали «нелиберальные демократии» (Фарид Закария), появлялись гибридные политические режимы, именуемые «управляемой демократией» или «конкурентным авторитаризмом». Политолог Фрэнсис Фукуяма, прогнозируя к концу ХХ века победу либеральной демократии в мире, справедливо подчеркивал, что эту победу одержит не столько либеральная практика, сколько либеральная идея: «Даже недемократу придется говорить языком демократии, чтобы оправдать свое отклонение от единого универсального стандарта»10.
      Все же глобальное распространение демократии не привело к качественному улучшению современного мира. Напротив, многие западные исследователи сегодня говорят о кризисе демократии, который проявляется в авторитарных методах проведения внешней политики США и некоторых стран Западной Европы (вооруженные вмешательства в дела Югославии, Ирака, Афганистана, активное продвижение НАТО на восток), а также в неспособности этих стран противостоять угрозе международного терроризма с помощью демократических процедур. Социологи Дэниел Белл и Энтони Гидденс говорят о «парадоксе демократии»: национальное демократическое правительство стало слишком маленьким, чтобы ответить на важные глобальные проблемы; при этом оно стало слишком важным, чтобы разбираться в мелких вопросах на уровне городов и регионов11. Таким образом, глобализация не уничтожает национальные демократические государства, а изменяет и усложняет их задачи.
      Давление гибких глобальных экономических сетей трансформирует нацию-государство в «корпорацию-государство» или «рынок-государство» (Андрей Фурсов), что ведет к ослаблению значения политики, идеологии, гражданского общества и социального государства. Современный глобальный капитализм также значительно усложняется, появляется несколько его уровней. На международном уровне функционируют такие институты, как ВТО, ОЭСР, множество транснациональных корпораций; на региональном уровне — наднациональные капиталистические миры-экономики вроде Евросоюза или Североамериканской зоны свободной торговли (NAFTA). В то же время внутри наций-государств активно развиваются «автохтонные капитализмы»12, которые, учитывая логику глобального капитализма, опираются на собственную политическую и социокультурную специфику.
      Естественно, что национальным демократиям все труднее приспосабливаться к такой многоуровневой капиталистической системе. Они должны стать гибче и остро чувствовать баланс между открытостью и закрытостью по отношению к ней. Современная демократия западного типа — это уже не полисная демократия времен Античности или массовая демократия «трудового общества» XVIII-XIX веков. Согласно Шумпетеру, капиталистическое общество лишь в период своего расцвета хорошо подходило для обеспечения успеха демократии, которая, в свою очередь, защищала частные интересы буржуазии. Буржуазная демократия была не способна долго функционировать, поскольку буржуазия не породила свой собственный лидирующий политический класс, а входила в политический класс небуржуазного происхождения13: «феодалы эксплуатировали буржуазию», «военное аристократическое общество кормилось за счет капитализма».
      Все это приводит к тому, что разрушается способность политиков выражать общую волю. Происходят «демассификация политической жизни» (Элвин Тоффлер), отчуждение власти от народа и народа от власти. Политолог Кристофер Лэш считает, что в условиях глобализации наблюдаются интернационализация и виртуализация политических элит, утративших патриотизм и точку соприкосновения с народом. Место демократии, по мнению Лэша, в современном мире занимает меритократия — пародия на демократию (»искусственная демократия»), власть наиболее одаренных, которая оправдывает разделение на элиту и управляемые массы. При этом технократические элиты пользуются властью безответственно, они не годны для несения бремени руководства. Их интересует не столько руководящая роль, сколько ускользание от общей судьбы14. Глобальный капитализм способствует усилению меритократии и превращению демократии в аристократию.
      В условиях проявления современных противоречий капитализма и демократии встает проблема поиска новых точек их взаимосвязи. Так, например, в развитых странах появляются различные варианты новой трудовой демократии — «демократия на рабочем месте» (workplace democracy), или «справедливая кооперация» (equitable cooperation), или «капитализм служащих» (employee capitalism)15. Речь идет о формировании новых принципов организации труда рабочих и служащих в условиях постиндустриального общества. В последние три десятилетия в Америке, Западной Европе и Японии место автоматизированной организации труда, основанной на принципах тейлоризма и фордизма, занимает «постфордистская» гибкая система производства. Создаются команды по решению задач и разработке творческих проектов, поощряется инициатива, происходит обучение на работе, рабочие сами участвуют в управлении компаниями (economic self-management), воспринимают их цели, принимают важные решения, что способствует солидарности и взаимному доверию между ними.
      Как видим, в современных постиндустриальных странах капитализм и демократия вовсе не исчезают, а приобретают иные формы взаимодействия. Новым же индустриальным странам, в том числе и России, предстоит выработать адекватную своему обществу национальную стратегию взаимосвязи капитализма и демократии в условиях глобализации.
      Наша страна нуждается в подобной стратегии. Реформы 1990-х годов, с одной стороны, привнесли на российскую почву демократию и капитализм, а с другой — образовали пропасть между ними. Взаимосвязи обоих феноменов препятствовало отсутствие условий для их эффективного функционирования — социального государства и гражданского общества, предпринимательской этики и демократической политической культуры. Современной российской политической элитой сделан существенный шаг в сторону создания этих условий — предложена концепция суверенной демократии, призванная наладить диалог власти и общества, легитимировать существующую власть. При этом данная концепция не должна стать только лишь доктриной, консолидирующей правящую элиту и правящую партию. Это может привести к еще большему «суверенитету» политического класса от граждан. Суверенной демократии прежде всего необходимо функционировать как национальной стратегии обеспечения баланса между капитализмом и демократией, призванной мобилизовать российское гражданское общество и повысить уровень его политической культуры.
      Важно помнить, что совершать ошибки уже поздно. В условиях глобализации государство смещает свои приоритеты с «властителя территории» к «господину скорости», а «часы западной цивилизации задают темп для принудительной одновременности неодновременного»16. Любые промедления и неточности могут привести к возникновению негативных последствий. Об этом свидетельствует прослеженная в настоящей статье динамика сетей взаимодействия капитализма и демократии. Во времена Античности демократия являлась самоцелью развития полиса; к рынку, напротив, относились презрительно, что привело к появлению рабовладельческой аристократии. Средневековые города-государства Италии функционировали как центры торгового капитализма, демократия же была лишь механизмом, обеспечивавшим доступ к распределению благ между гражданами коммун, что вызвало засилье олигархии. В Новое время возникли нации-государства, создавшие для обеспечения баланса между капитализмом и демократией социальное государство. Изменение роли наций-государств в современном мире делает менее эффективными осуществляемые ими социальные функции. Капитализм и демократия сегодня нуждаются в появлении нового «арбитра» на новом поле своей игры.
 
      Примечания.
 
      1 Ясин Е.Г. Приживется ли демократия в России? М., 2006. С. 23. 2 Даль Р. Демократия и ее критики. М., 2003. С. 22, 329-230.
      3 Поланьи К. Аристотель открывает экономику //
      »Великая трансформация» Карла Поланьи.
      Прошлое, настоящее, будущее /
      Под. ред. Нуреева Р.М. М., 2006. С. 99-138.
      4 Арриги Дж. Долгий двадцатый век.
      Деньги, власть и истоки нашего времени.
      М., 2006. С. 80-82.
      5 Бродель Ф. Динамика капитализма. Смоленск, 1993. С. 69.
      6 Капустин Б.Г. Томас Гоббс //
      Очерки истории западноевропейского либерализма (XVII-XIX вв.) / Общ. ред. Кара-Мурзы А.А. М., 2004. С. 4-17.
      7 Бек У. Что такое глобализация? М., 2001. С. 115.
      8 Ортега-и-Гасет Х. Тема нашего времени //
      Ортега-и-Гасет Х. Что такое философия? М., 1991. С. 43.
      9 Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века. М., 2003. С. 85.
      10 Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2004. С. 89.
      11 Гидденс Э. Социология. М., 2005. С. 378.
      12 См.: Федотова В.Г. Второе дыхание Вестфальской системы. Капитализм, индустриализм, нация и национализм сегодня //
      Политический класс. 2007. ? 4. С. 96-105.
      13 Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия.
      М., 1995. С. 388.
      14 Лэш К. Восстание элит и предательство демократии.
      М., 2002. С. 36.
      15 См.: Drucker P. Post-Capitalist Society. N.Y., 1993; Melman S. After Capitalism: From Managerialism to Workplace Democracy. N.Y., 2001; Hahnel R. Economic Justice and Democracy: From Competition to Cooperation. N.Y., 2005.
      16 Хабермас Ю. Постнациональная констелляция и будущее демократии // Хабермас Ю. Политические работы. М., 2005. С. 281.
 
      (Автор: Григорий Хакимов)

      Акаев Аскар Акаевич
      Первый президент Республики Кыргызстан (1990-2005 годы), доктор технических наук, профессор МГУ имени М.В. Ломоносова, иностранный член РАН, президент Академии наук Республики Кыргызстан (1988-1990 годы). Автор книг: «Переходная экономика глазами физика», «Памятное десятилетие. Трудная дорога
      к демократии», «Думая
      о будущем с оптимизмом» и др.
 
      Мазур Алексей Витальевич
      Руководитель аналитического отдела информационного сайта ТАЙГА.info (www.tayga.info). Эксперт в области политической жизни регионов Сибирского федерального округа. Автор книги «Россия: потерянная честь».
 
      Манекин Роман Владимирович
      Публицист, историк и культуролог. Автор работ о Донбассе, отношениях Украины и России, справочников по истории философии, исследований на темы современной истории и политики. Лауреат конкурса «Гуманитарное образование в высшей школе» и Первого литературного конкурса «Нет цензуре!». Член экспертного совета Kreml.org. Член Союза журналистов РФ и Независимого союза писателей РФ.
 
      Можегов Владимир Ильич
      Публицист, эссеист, автор статей на философские, культурологические, религиозные темы.
 
      Уткин Анатолий Иванович
      Доктор исторических наук, профессор, директор Центра международных исследований Института США и Канады РАН. Автор книг: «Мир после сентября 2001 года», «Унижение России.
      Брест. Версаль. Мюнхен», «Первая мировая война», «Вторая мировая война», «Мировая холодная война», «Американская империя».
 
      Федотова Валентина Гавриловна
      Доктор философских наук, профессор, заведующая Сектором социальной философии Института философии РАН. Автор книг: «Модернизация «другой» Европы», «Анархия и порядок», «Хорошее общество».
 
      Хакимов Григорий Анатольевич
      Аспирант Сектора социальной философии Института философии РАН. Автор публикаций по проблемам политической и экономической трансформаций современного общества и методологии социально-гуманитарного знания.
 
      Редакция журнала «Политический класс» поздравляет президента и генерального директора салона «Императорский портной» Сэмми Котвани с победой на выборах президента Индийского делового альянса в России и желает своему рекламному партнеру дальнейших успехов на поприще индийско-российского делового сотрудничества.
 
      (Автор: без автора)

      Слово «инновации» вошло в широкий обиход и порой в обыденном сознании воспринимается как очередное пиаровское жонглирование терминами. На самом деле за ним стоит феномен глобальной значимости, означающий переход общества к новому, качественно более высокому укладу жизни. На инновационное развитие взяла курс авангардная часть мира. По тому же азимуту начинает идти Россия, преодолевшая жесточайший системный кризис, быстро наращивающая свое богатство и способная к концу 2008 года по экономической мощи войти в шестерку ведущих мировых держав. Какое место в этом процессе займут бедные страны? Какое будущее их ждет?
      При очевидном контрасте в уровнях и темпах развития авангардной части мира и отстающих бедных стран нередко насаждаются фаталистические представления об отсутствии у этих стран шансов на лучшее. Если в геополитических концепциях мир способен быть устойчивым при многополярной конфигурации, то в социально-экономической системе наличие двух полюсов — богатства и бедности — чревато глобальными и региональными катаклизмами. Нарастание террористической угрозы служит тому свидетельством. Можно ли изменить сложившуюся тревожную ситуацию? Хотел бы изложить свои соображения об оптимистической стратегии экономического развития бедных стран, в особенности стран с ограниченными природными ресурсами. В последнее десятилетие именно они оказались в своем развитии в наиболее ущемленном положении.
      Для более выразительного представления своих взглядов обращусь — почти в хрестоматийной форме — к характеристике основных особенностей социально-экономического развития, проявившихся в ушедшем веке, которые неизбежно проецируются на происходящие в настоящее время процессы. При этом подчеркну, что в инновационных подходах природным богатствам, в том числе углеводородам, которые ныне приобрели чуть ли не ключевую значимость, в долгосрочном плане не придается решающего значения. Под влиянием процессов глобализации, которая своими сетевыми структурами опутала весь мир, на передний план выходят знания, информационные ресурсы, способность стран преодолевать инерцию и двигаться по пути, по которому идет передовая часть мира. Для инновационной перестройки в бедных странах нужны политическая воля, приход к управлению нового поколения кадров, адекватных по своему качественному составу требованиям инновационной эпохи.
      В ХХ столетии в качестве главной движущей силы социально-экономического развития утвердился научно-технический прогресс на основе процесса перманентных инноваций. Лауреат Нобелевской премии Роберт Солоу убедительно показал, что именно технический прогресс, реализуемый в инновациях, является основным источником экономического роста. В свете этих взглядов инноваторы выступают в роли локомотивов экономического развития, определяя его эффективность, рост производительности труда. Инновации как процесс поддерживаются инвестициями и соответствующими институтами, без которых не действует механизм их реализации. Инвестиции без инноваций бессмысленны и порой даже вредны, поскольку означают вложение средств в воспроизводство устаревших товаров, продуктов и технологий.
      Технологические новшества представляют собой конечный результат инновационной деятельности, получившей воплощение в виде нового или усовершенствованного рыночного продукта, нового или усовершенствованного производственно-технологического процесса, а также новых социальных услуг. Производство высокотехнологичных наукоемких инновационных продуктов с высокой добавленной стоимостью стало в последние пятьдесят лет основой бурного экономического роста во многих странах, таких, например, как Израиль и Финляндия.
      Сегодня очевидно, что экономическая эволюция происходит через инновационную активность и смену технологий. Эту идею в свое время отстаивал выдающийся австрийский экономист Йозеф Шумпетер. Он утверждал, что через «созидательное разрушение», то есть через отказ от отживших технологий путем смены устаревших организационных форм осуществляется поступательное экономическое развитие. Двигателем прогресса в экономике, по его мнению, является не всякое инвестирование в производство, а лишь вложение средств в инновации с целью освоения принципиально новых товаров, внедрения передовой техники, форм организации производства и обмена. Истоки инновационной теории экономического развития связываются с Шумпетером.
 
      Ренессанс идей
      Кондратьева
      Технический прогресс развивается неравномерно во времени, ему присуща цикличность. Следствием этого являются цикличные колебания экономической деятельности, которые различаются как по видам деятельности (сферы производства, обращения и т.д.), так и по длительности периода колебаний (краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные). В ХХ столетии в центр внимания попали длинноволновые колебания в экономике, открытые великим русским экономистом Николаем Кондратьевым. Изучая в 1920-х годах закономерности происходящих в мировой экономике явлений, он обнаружил большие циклы конъюнктуры примерно полувековой длительности, которые получили название больших циклов Кондратьева, или длинных волн Кондратьева. Ученый обосновал закономерную связь повышательных и понижательных стадий этих циклов с волнами технических изобретений и их практического использования. В свете его взглядов повышательная фаза большого цикла вызвана обновлением и ростом запасов основных капитальных благ, а также коренными изменениями в структуре и размещении главных производительных сил общества. Началу повышательной фазы предшествуют периоды кризиса и депрессии. Длительная фаза депрессии, считал Кондратьев, стимулирует поиск путей сокращения издержек производства путем внедрения технических нововведений.
      На основе эмпирических наблюдений замечено, что на понижательной фазе кондратьевского цикла наблюдается нехватка продовольствия и сырья, вырастают цены на эти товары. Эта фаза оказывает особенно угнетающее влияние на сельское хозяйство. И действительно, начиная с 2000 года, когда пятый кондратьевский цикл вступил в понижательную стадию, стоимость энергоресурсов и продовольствия снова начала расти, что с некоторым запаздыванием привело к замедлению темпов экономического роста в мире. Беспрецедентный рост цен на продовольствие и энергоресурсы уже угрожает бедным странам голодом, а богатым — стагнацией.
      В 1939 году Шумпетер опубликовал фундаментальное исследование «Деловые циклы», в котором развил теорию Кондратьева о больших циклах конъюнктуры, разработал инновационную теорию длинных волн и интегрировал ее в общую инновационную теорию экономического развития. Современный этап в развитии теории инноваций ведет отсчет с монографии немецкого экономиста Герхарда Менша «Технологический пат: инновации преодолевают депрессию» (1975 год). Исследуя динамику инноваций, ученый обнаружил циклы их колебаний с периодом 50-60 лет и пики концентрации, приходящиеся на начало повышательной фазы больших циклов Кондратьева. Он показал эмпирическим путем, что волны базисных инноваций в последние столетия наблюдаются примерно раз в полвека при переходе к очередному кондратьевскому технологическому укладу. В каждом случае кластер инновационных технологий лежал в основе формирования новых отраслей, обеспечивающих ускорение экономического роста. Таким образом, по Меншу, наибольшая активность технологических нововведений наступает в фазе глубокой депрессии.
      Наконец, в 2006 году в США вышел капитальный труд японского исследователя Масааки Хироока «Инновационный динамизм и экономическое развитие», во многом посвященный обоснованию больших кондратьевских циклов в экономике. Проанализировав огромный массив данных по группе развитых стран, профессор Хироока убедительно показал, что распространение кластера базисных технологий синхронизируется с повышательной фазой цикла Кондратьева и достигает зрелости в области его пика. Он также продемонстрировал, что идеи Кондратьева не только сохраняют свою силу в XXI веке, но и приобретают в современных условиях особую значимость. Хироока пришел к важному практическому выводу: успех государственной инновационной политики целиком зависит от способности правительства предвидеть и активно действовать в те же периоды времени, которые совпадают с повышательной фазой кондратьевского цикла, когда имеет место резонансный эффект усиления. Напротив, когда поддержка правительства осуществляется с запозданием на понижательной стадии, она значительно теряет эффективность.
      Последний — четвертый — кондратьевский цикл (примерно 1940-1980 годы) и соответствующий ему технологический уклад, время преобладания которого в авангардных странах выпало на 50-70-е годы, сопровождался всесторонним освоением достижений научно-технической революции — атомной энергии, квантовой электроники и лазерной техники, электронных вычислительных машин и кибернетических устройств. Бурное развитие получило также создание материалов с невиданными ранее свойствами. Четвертый технологический уклад привел к рекордным за всю историю человеческой цивилизации темпам экономического роста. В целом по миру среднегодовые темпы прироста ВВП составили в 1950-1973 годах 4,9%. Таким образом, научно-техническая революция, восходящая к началу ХХ века, породила эпохальные инновации, которые стали локомотивами беспрецедентного экономического развития.
      Текущий — пятый — кондратьевский цикл (примерно 1980-2020 годы) стартовал после мирового экономического кризиса 1969-1974 годов. При переходе от четвертого к пятому кондратьевскому циклу объем мирового производства упал почти на 11%. Не случайно и то, что экономический кризис тогда совпал с энергетическим и вызвал скачкообразный рост цен на топливо и сырье. Несмотря на грандиозные успехи мировой экономики в период предыдущего кондратьевского цикла, сработал неумолимый ритм смены технологических и экономических укладов. Ядром пятого технологического уклада стали микроэлектроника, информатика и биотехнологии. Эффективность пятого технологического уклада, основанного на базисных инновациях предыдущего цикла, естественно, оказалась ниже: среднегодовые темпы прироста ВВП по миру в 1973-2001 годах снизились и составили 3,1%. К тому же с последней четверти ХХ века индустриальный способ производства вступил в завершающую стадию своего двухсотлетнего жизненного цикла. После былых рекордных показателей мировая экономика вступила в период снижения темпов роста, углубления и учащения кризисов, растущей неопределенности.
 
      Где мы ныне находимся?
      Финансовый кризис 1998 года стал предвестником мирового экономического кризиса 2001-2002 годов и ознаменовал переход от повышательной к понижательной волне пятого кондратьевского цикла. Он поразил в большей мере страны с развитым информационным сектором, которые были лидерами в период повышательной волны этого цикла. В 2007 году разразился новый этап экономических неурядиц, которые на этот раз приняли форму ипотечного и банковского кризисов с последующим снижением темпов роста экономики в развитых странах.
      Таким образом, первые два десятилетия XXI века — это период нисходящей волны пятого кондратьевского цикла и падающей эффективности связанного с ним технологического уклада. В ближайшей перспективе (примерно 2010-2025 годы) мир, похоже, ожидает ряд глобальных кризисов, первые признаки которых мы уже переживаем. Прежде всего это более глубокий, чем в 2001-2002 годах и 2007-2008 годах, экономический и инновационно-технологический кризис, связанный с предстоящей сменой кондратьевского цикла в 2020-х годах. Нарастают экологический, продовольственный и геополитический кризисы. Первый из них порождается ускоренным ростом потребления ископаемого топлива (нефти, газа и угля) и усилением теплового загрязнения планеты. Будет усугубляться нехватка продовольствия, произойдет дальнейший рост цен на продукты питания. Возможен затяжной геополитический кризис, связанный с формированием нового мироустройства, основанного на диалоге и партнерстве цивилизаций, принципе многополярности. Снижение остроты этого кризиса возможно лишь на основе согласованной долгосрочной стратегии. Рычаги в этой области находятся в руках Совета Безопасности ООН, «большой восьмерки», Шанхайской организации сотрудничества и др.
      В силу изложенного наиболее вероятным сценарием представляется падение темпов роста мировой экономики в первые два десятилетия XXI века — со значительным их ростом в последующие два десятилетия, когда базисные инновации шестого технологического уклада начнут давать полноценную отдачу.
      Каков выход из назревающей сложной ситуации? В подобных случаях, по-видимому, безотказно действует «правило Герхарда Менша»: инновации преодолевают депрессию. Правительства как ключевые акторы в данной области призваны проводить целенаправленную политику по осуществлению стратегии инновационно-технологического прорыва. Необходимо концентрировать основные усилия на освоении кластера базисных инноваций, формирующих структуру шестого технологического уклада. На это отведено всего 10-15 лет. Еще Кондратьев в качестве одной из эмпирических закономерностей больших циклов конъюнктуры отметил следующее: «В течение примерно двух десятилетий перед началом повышательной волны большого цикла наблюдается оживление в сфере технических изобретений. Перед началом и в самом начале повышательной волны наблюдается оживление в сфере промышленной практики, связанное с реорганизацией производственных отношений». Период с 2010 по 2025 год является, таким образом, самым благоприятным временем для освоения и внедрения новой волны базисных инноваций. В последующем на более высокой волне инноваций, которые проявляются прежде всего в авангардных странах, утвердится и получит распространение в мире шестой технологический уклад.
      Ядром шестого технологического уклада, вероятнее всего, будут нанотехнологии и оптоэлектроника, генная инженерия и биотехнология, мультимедиа, включая глобальные интеллектуальные информационные сети, альтернативная энергетика,
      в том числе и водородная. Что же касается эпицентра этой волны базисных инноваций, то резонно предположить, что лидеры пятой волны инноваций — США, Япония и Западная Европа — в основном сохранят свое лидерство. К ним могут примкнуть новые индустриальные страны — Южная Корея, Китай, Индия, Бразилия, Сингапур и др.
 
      О месте России в
      инновационном мире
      Россия с весьма высокой вероятностью присоединится на равных к числу авангардных стран в освоении базисных инноваций шестого технологического уклада. Страна на сегодня располагает для решения этой задачи мощной финансовой базой, сохранившимся высоким научным потенциалом и огромными человеческими ресурсами, которым надлежит привести инновационный механизм в действие. А самое главное — имеется политическая воля российского руководства и в этих целях разработана государственная стратегия инновационного развития до 2020 года.
      Россия способна совершить инновационно-технологический прорыв, ориентируясь не на западные технологии, а путем самостоятельного опережающего освоения технологий шестого уклада с учетом собственного уникального потенциала. Инновационная деятельность и технический прогресс в целом являются эволюционными процессами со свойственной им необратимостью. Следовательно, первоначальный выбор базисных технологий имеет исключительно важное значение в силу его решающего воздействия на весь ход дальнейшего развития. Недостаточная осмотрительность в деле первоначального отбора базисных технологий чревата негативными последствиями. В связи с этим важнейшую роль призвано сыграть средне- и долгосрочное инновационно-технологическое прогнозирование. Ориентация на принципиально новые технологии пятого и шестого технологических укладов позволит осуществить модернизацию российской экономики на современной технической и технологической основе, заменить физически и морально устаревшие основные фонды во всех сферах экономики, обеспечить тем самым существенное сбережение ресурсов и повышение конкурентоспособности продукции.
      В 50-е годы прошлого века СССР совершил инновационно-технологический прорыв в освоении и распространении достижений четвертого технологического уклада. Это позволило модернизировать экономику, занять лидирующие позиции в ряде направлений научно-технической революции и в особенности достичь военно-технического паритета с Западом. Однако в последующем по множеству причин инновационная активность стала угасать, энергия прорыва была потеряна. Запоздание с освоением технологических инноваций пятого уклада явилось немаловажной причиной краха советской экономики и развала СССР.
      Ориентация на стратегию инновационно-технологического прорыва, на переход к инновационной экономике, активная государственная поддержка базисных инноваций по тем приоритетным направлениям, где имеется научно-технический потенциал для прорыва, даст возможность России к 2025-2030 годам сократить в значительной мере технологическое отставание от авангардных стран, а в некоторых областях и прорваться вперед. Итоги состоявшегося в июне XII Петербургского международного экономического форума, раскрывшего новые гигантские возможности России и ее нарастающую лидерскую энергию, представляются в этом плане в высшей степени впечатляющими.
 
      Обречены ли
      бедные страны?
      В размышлениях об инновационном развитии моей главной заботой является вопрос о месте в этом процессе бедных стран. Богатые справятся, была бы политическая воля к инновационным переменам. Другое дело — бедные страны с ограниченными природными ресурсами, особенно такими, как нефть и газ. Во многих случаях им не под силу самостоятельное освоение и внедрение современных базисных технологий, эпохальных и базисных инноваций. Подобные страны, к числу которых относится и мой родной Кыргызстан, не имея надлежащих ресурсов и квалифицированных кадров для осуществления базисных инноваций, попали в состояние технологического застоя. В результате их технологическое и экономическое отставание от развитых государств стремительно нарастает. Пример переломивших ситуацию государств, таких как Израиль, Сингапур, Финляндия, Южная Корея и др., свидетельствует, что только на путях преодоления тянущей вниз инерции, перехода к инновационному развитию возможно сократить технологический разрыв и присоединиться к числу успешно развивающихся стран. Другой альтернативы нет! Для малых развивающихся стран крайне важно оказаться в одной упряжке с авангардными странами, своевременно подхватывая, перенимая и внедряя доступные технологии, адаптируя и улучшая их применительно к собственным конкретным условиям. Важно обеспечить воспитание общества, особенно молодежи, в инновационном духе. Инновационная активность населения может эффективно стимулироваться помимо современной системы образования через механизмы социальной мобилизации, через «обучение в действии» и т.д.
      Прогресс в развивающихся странах может потребовать не только массового применения технологических нововведений, составляющих суть современного экономического роста, но и существенных преобразований в политической и социальной структурах. Более того, малым странам, как правило, необходимо начинать именно с социальных инноваций — коренного совершенствования образования, социальной мобилизации населения и т.п., поскольку в этой области успеха нельзя достичь, если все общество, вся нация не станут инновационными. Инновационное движение в стране должна возглавлять власть.
      Японская элита, приняв сто лет назад осознанное решение сосредоточить имеющиеся ресурсы на социальных нововведениях и на имитации, импортировании и адаптации технических новшеств, добилась исторических успехов. Творческая имитация признается многообещающей предпринимательской стратегией. «Японское чудо» было основано прежде всего на социальных инновациях при сохранении национальных традиций. Развитие в этом духе таких институтов, как госслужба, школы и университеты, банки и профсоюзы, позволило создать социальные структуры — чисто «японские» по духу, но «современные» по форме организации и функционирования. Опыт Японии убедительно показал важность сохранения национальных культурных корней для того, чтобы расти и процветать.
      Как же бедным странам решить задачу внедрения инновационных технологий? Не секрет, что развитые страны, монополизировав научно-технический потенциал планеты и доходы от его реализации, практически лишают отстающие страны шансов сократить технологический разрыв с опорой на собственные силы. В настоящее время никого не удивляет тот факт, что передача технологий от первой ко второй группе стран лишь незначительно способствует достижению объявленных целей. В то же время семена технического прогресса не могут быть просто посеяны, а затем оставлены без присмотра. Они должны культивироваться. Технический прогресс никогда не сводился к перемещению готовой к употреблению техники и технологии из одной страны в другую. Страна, принимающая новую технологию, должна быть готова к ее быстрому освоению и адаптации к конкретным местным условиям. Импорт технологий — это лишь одна сторона проблемы. Развивающиеся страны должны сами стать подлинными творцами своей собственной технологической судьбы. Западные технологические новшества порой держатся в тайне и не передаются ни за что. В ход нередко идут залежалые технологические продукты. Канули в Лету времена, когда происходила добровольная передача передовых американских технологий союзникам, как, например, по «плану Маршалла». Один из последних примеров успешной передачи технологий — японская технологическая помощь Малайзии в 1970-1980-х годах, которая совпала с повышательной фазой пятого кондратьевского цикла и позволила Малайзии сотворить свое «экономическое чудо».
      Мировой практикой подтверждено, что наблюдаемые циклы долгосрочного экономического роста больше вызываются множеством частных технологических сдвигов, чем единичными импульсами кардинальных нововведений. Следовательно, нет никаких оснований приписывать базовым инновациям роль единственного фактора, способного в конечном счете сотворить «экономическое чудо». Оказывается, что именно постепенные, пусть и не радикальные нововведения наиболее перспективны. Таким образом, для поддержания устойчивого долгосрочного экономического роста политика стимулирования «малых шагов» в развитии технологий годится ничуть не меньше, чем политика поощрения лишь радикальных технологических сдвигов. Первая хороша для малых стран, а вторая — для развитых богатых стран. Технический прогресс по своей природе является эволюционным фактором, поэтому фундаментальные технологические нововведения становятся возможными благодаря многочисленным мелким нововведениям. Кумулятивное действие большого цикла, казалось бы, незначительных технологических усовершенствований нередко оказывается весьма существенным. А это как раз под силу малым государствам. Необходимо только запастись терпением, чтобы дождаться ожидаемого эффекта.
      В рыночной экономике, по мнению Герхарда Менша, упор всегда делается на улучшающие инновации. При выборе между базисными и улучшающими инновациями предпочтение всегда отдается вторым как наименее рискованным и часто более дешевым. Однако когда экономическая ситуация становится критической и улучшающие инновации больше не служат стимулом для подъема, возникает необходимость введения базисных инноваций, которые радикально меняют структуру экономики. Но это, как уже говорилось, удел развитых богатых стран. Улучшающие инновации с необходимостью следуют за базисными, так как раскрывают все возможности базисной технологии: продукты и способы производства становятся качественнее, дешевле, прогрессивнее.
 
      Кыргызстан:
      не все еще потеряно
      Переходя к проблеме инновационной стратегии для Кыргызстана, хотел бы с особой силой подчеркнуть, что свобода, демократия и уважение прав человека — вот те незыблемые принципы, которые обеспечат динамичное развитие страны в ХХI веке. Наполненное страхом общество становится неспособным к инновациям, соответственно к лучшему обустройству своего будущего. Страх парализует инновационный дух, волю к достижению высоких целей и надежду на преодоление возникающих в процессе развития невзгод и трудностей.
      В 2001 году народ Кыргызстана после широкого обсуждения принял «Комплексные основы развития Кыргызской Республики на 2001-2010 годы», реализация которых должна была подготовить страну для перехода к инновационной экономике. «Комплексные основы» успешно выполнялись до 2005 года. К сожалению, реализация этой программы была прервана после мартовского государственного переворота 2005 года. КОР-2010 были нацелены на формирование социального государства, главная их цель состояла в существенном приросте человеческого капитала — ключевого условия инновационного развития. В их основе лежал принцип социальной мобилизации через «обучение в действии».
      Если малая страна задалась целью выйти на высокий инновационный уровень, ей нужно в первую очередь наращивать свой технологический потенциал. Если взглянуть на Кыргызстан с этой стороны, то мы увидим крайне низкий технический уровень производства, застывший примерно на показателях двадцатилетней давности. При этом аксиомами стали следующие условия:
      — архаичное оборудование неспособно обеспечить технологический прорыв и построение инновационной экономики;
      — инновации несовместимы с жизнью людей в бедности и нищете.
      Иногда встречается и такое заблуждение, что успешная экономика может строиться на базе сферы торговли и услуг. Ни одна страна мира не перешла на постиндустриальные хозяйственные рельсы, минуя индустриальный путь. Более того, нельзя стать развитой постиндустриальной страной, обладая неразвитым материальным производством. Это в первую очередь относится к бедным странам. Приоритет материального хозяйства над сферой услуг универсален и неоспорим.
      Инновации — это не только оборудование и приборы, в основе которых лежат новейшие научные открытия, изобретения и высокие технологии, но и интеллектуальный потенциал, человеческий ресурс, призванный приводить в действие инновационный механизм. Несмотря на понесенные в последние годы потери, население Кыргызстана по уровню образования не уступает многим развитым странам. Однако в условиях постиндустриального общества резко повышается роль конкретных технологических знаний и информации в производственном процессе. Кадры становятся чуть ли не главным инновационным ресурсом, а их подготовка приобретает наивысшую актуальность. Поэтому необходимы отвечающая требованиям времени перестройка системы образования в направлении гармоничной смычки науки, образования и производства, радикальные изменения в структуре и уровне квалификации исследователей, конструкторов, инженеров, технологов, менеджеров и рабочих, их высокая адаптивность к наукоемким технологиям пятого и шестого укладов. Кыргызстану как воздух необходима национальная инновационная элита. Сама власть должна быть инновационной, только тогда будет обеспечен успех инновационной стратегии. Кыргызстану по примеру России нужно, выбирая стратегию инновационного прорыва, разработать план инновационно-технологического развития на 2010-2025 годы, чтобы с наименьшими потерями преодолеть предстоящее грозовое десятилетие и попасть в повышательную стадию шестого кондратьевского цикла. Для Кыргызстана, как и любой другой малой страны с ограниченными ресурсами, нет гладкого и накатанного пути к развитию и процветанию. Благополучное будущее придется строить засучив рукава, в поте лица, не жалея сил и времени на «обучение в действии». Как говорил Евклид: «К геометрии нет царского пути». Народ Кыргызстана в последние годы убедился, к чему приводит политика популистов, обещающих легкую жизнь. Если сохранится нынешняя инерционная тенденция экономического развития, Кыргызстан скоро ждут перспектива отката на периферию мирового развития, полная деградация и попадание в экономическую и политическую зависимость от соседних стран.
      Необходимым условием для реализации Кыргызстаном инновационной стратегии развития является решение трех острейших проблем — продовольственной безопасности, энергетической безопасности, развития инфраструктуры.
      Что касается первой составляющей триады, то благодаря успешной земельной реформе 90-х годов Кыргызстану удалось преобразовать колхозно-совхозное производство в динамичное рыночное сельское хозяйство на основе частных крестьянских и фермерских хозяйств. Впервые в СНГ с помощью Всемирного банка была создана эффективная система целевого кредитования производителей сельскохозяйственной продукции и продовольствия на базе Кыргызской сельскохозяйственной финансовой корпорации (КСФК), опыт работы которой был признан лучшим на постсоветском пространстве. К началу 2000-х годов удалось добиться значительного повышения эффективности сельхозпроизводства и улучшения уровня жизни сельских жителей. В последние годы производство сельхозпродукции резко упало. Например, если в 2004 году было произведено 1 миллион 750 тысяч тонн зерновых, то в 2007 году — только 1 миллион 436 тысяч тонн. Сахарной свеклы в 2004 году было произведено 642 тысячи тонн, а в 2007-м — 155 тысяч тонн. Цифры сами говорят за себя. А ведь Кыргызстан способен не только обеспечивать себя продовольствием, но и экспортировать сельхозпродукцию.
      Кыргызстан обладает достаточными гидроэнергетическими ресурсами, если ими распоряжаться рационально, с учетом долгосрочной перспективы, а не сиюминутной конъюнктуры. Допущенные в последние годы ошибки в этой отрасли нанесли колоссальный урон народному хозяйству, вдобавок значительная часть населения сегодня фактически сидит без света.
      Дальнейшее развитие гидроэнергетики, а также широкое освоение альтернативных источников энергии стали в настоящее время императивом. В ближайшие два десятилетия роль ключевого фактора могут приобрести водные ресурсы. Если нефть и газ имеют в будущем альтернативу в виде водородных и термоядерных источников энергии, то пресная вода альтернативы не имеет. Это может поднять стратегическую значимость таких стран, как Кыргызстан и Таджикистан, не только в региональном, но и в глобальном масштабе.
      Развитие в Кыргызстане инфраструктуры с учетом его географического положения будет играть все более возрастающую роль. В первые постсоветские десять лет, несмотря на грандиозные трудности, мы смогли привлечь льготные долгосрочные кредиты и крупные гранты для динамичного развития современной инфраструктуры. Была осуществлена реконструкция аэропорта «Манас», который приобрел международную значимость; построена стратегическая дорога Бишкек-Ош; создана современная система телекоммуникаций с наземной спутниковой станцией стандарта «А», открывшая доступ ко всем международным сетям связи; сооружена тысячекилометровая высоковольтная линия электропередачи для надежного и бесперебойного энергоснабжения всех областей республики. В настоящее время вся работа в республике по развитию инфраструктуры практически прекращена. Привлечение иностранного капитала позволило бы продолжать эту работу, но как раз с созданием инвестиционной привлекательности у нынешнего руководства проблемы.
      Любая страна не в состоянии развиваться без экспортоориентированных отраслей экономики, эффективной системы поддержки экспортной деятельности. Решающая поддержка экспорта товаров и услуг нужна для притока иностранной валюты, необходимой для улучшения текущего платежного баланса, стабилизации национальной валюты и обслуживания внешнего долга. Резкое ухудшение сальдо внешней торговли Кыргызстана в последние годы — весьма тревожный симптом, чреватый катастрофой. Если в 2004 году оно составляло 222 миллиона долларов США, то в 2007 году выросло до астрономической суммы в 1 миллиард 130 миллионов долларов США. Импорт в 2004 году составлял 554 миллиона долларов США, а в 2007 году — 2 миллиарда 146 миллионов долларов США, то есть страна начала жить преимущественно за счет импорта. Происходит удушение отечественного производителя.
      Во всех странах мира предприниматели независимо от масштаба их деятельности — это главная движущая сила экономического развития, генерирующая и увеличивающая национальное богатство. Вынужденные действовать в условиях жесткой конкуренции, они выступают в роли носителей инноваций, берут на себя при внедрении на рынок инновационных товаров и услуг значительные риски. Развитие предпринимательства и малого бизнеса — основной источник создания рабочих мест в республике. Существенно и то, что малые предприятия придают народному хозяйству гибкость, мобильность, способность к быстрым структурным сдвигам и инновациям. В связи с этим развитие малых предприятий является решающим фактором в дальнейшем национальном экономическом развитии. В свое время с помощью ЕБРР и правительства ФРГ было налажено кредитование малого бизнеса. Необходимо вдохнуть в это дело новую жизнь. Инвестиции, инновации и упорная работа — вот что двигает предпринимательство вперед. Руководство республики, если оно намерено находиться на уровне современных требований и учитывать специфику инновационной эпохи, должно направить на поддержку отечественного предпринимательства и свое основное внимание, и все необходимые для этого ресурсы.
      И конечно же, борьба с бедностью по-прежнему остается для Кыргызстана наиболее приоритетной задачей. В этой области огромную роль сыграли создание в республике разветвленной сети микрокредитования частных инициатив и обучение бизнесу в форме социальной мобилизации. Опыт реализации программ по преодолению бедности в Кыргызстане вкупе с опытом многих других стран, находящихся в сходной ситуации, убедительно показал, что социальная мобилизация является обязательным фактором успеха микрокредитования. Микроинновации, микрофинансирование и социальная мобилизация — вот триада, эффективно помогающая в борьбе с бедностью. К сожалению, сегодня целенаправленная борьба с бедностью практически свернута. Власти тешат себя иллюзией, что бедных в Кыргызстане нет.
      К числу базисных инструментов, оказывающих значительное влияние на инновационный процесс, современная экономическая наука и практика относят социальные институты, основанные на принципах демократии с учетом национальных особенностей и культурной специфики. Среди них на одно из первых мест ставлю местное самоуправление, способное к самоорганизации на уровне локальных сообществ. В свое время в Кыргызстане мы первыми в СНГ ввели систему местного самоуправления, которая наряду с первоочередным учетом интересов граждан отвечала мировым стандартам. Деятельность любой социальной системы требует, однако, перманентных позитивных внешних импульсов. Из-за их отсутствия со стороны властей и по многим другим причинам и в этой области в республике произошел откат назад. Для встраивания республики в инновационную систему необходимо превратить местные сообщества во всеохватывающую сеть свободных и сильных кооперативных объединений граждан. К сожалению, линия государственного руководства на автократическую, по сути, концентрацию власти уводит проблему совершенствования местного управления на дальние задворки.
 
      Курс на инновации,
      опора на друзей и союзников — факторы успеха
      Углубляясь как ученый и практик в инновационную тематику, я прежде всего думаю о будущем своей родной страны, об укреплении ее потенциала для достойного вхождения в сообщество стран, добившихся в сходных условиях большего прогресса в своем развитии. Эпоха инноваций, идущая голова в голову с процессом глобализации, не просто стучится в ворота, а взламывает двери. Выше мной изложены — без претензии на полноту — некоторые соображения о путях инновационной перестройки национальной экономики Кыргызстана. Разумеется, легче писать, чем это делать. И в качестве начальных практических шагов необходимо, чтобы государственное руководство Кыргызстана по примеру России взяло курс на разработку долгосрочной и среднесрочной программ социально-экономического развития на инновационной основе. Понимая все тяготы нынешней обстановки в стране, полагаю, что от стихийности, текучки, торопливого латания дыр нужно переходить к целенаправленным усилиям по внедрению бурно вошедших в начале XXI века в мировую жизнь элементов инновационного социально-экономического уклада. Успех в решении данной проблемы невозможен без активного вовлечения в процесс инновационного развития нового поколения кадров, талантливой молодежи, адекватно подготовленных для этой цели. В рамках действовавшей в свое время программы «Кадры XXI века» в зарубежных и отечественных университетах подготовлена большая группа киргизских специалистов, понимающих суть дела и способных осуществить амбициозную инновационную программу, о которой идет речь. Решительно отвергаю насаждаемый некоторыми экспертами пессимистический подход, изначальное недоверие к национальным возможностям, принижение творческой энергии нашего народа. В истории киргизской государственности были времена и потяжелее, из которых мы находили достойный выход. Хватит ли только на это мудрости, знаний и опыта у нынешних руководителей, больше озабоченных днем сегодняшним, чем думами о судьбе страны?
      Ключевой предпосылкой успеха страны на инновационном направлении являются инвестиции, которые, как правило, идут вместе с новыми технологиями. Вследствие тех неурядиц, которые произошли в республике в последние годы, продолжающейся внутренней нестабильности «золотой дождь» инвестиций на страну, похоже, не прольется. В этих условиях нет иного пути, чем опора на верных друзей и союзников. В свое время я сказал: «Россия дана нам Богом и историей». Вершиной в наших дружественных отношениях стали подписанная президентами в 2000 году в Кремле Декларация о вечной дружбе, союзничестве и партнерстве, открытие в 2004 году российской авиационной базы в Канте. Именно Москва может послужить главной опорой в наших инновационных усилиях. В связи с этим крайне беспокоят сигналы о некоторых недружественных шагах с киргизской стороны в отношении России (суд над офицерами по смехотворному обвинению в шпионской деятельности в пользу России; грубые действия милиционеров в отношении военнослужащих, несущих службу на кантской авиабазе; принятие в парламенте постановления о событиях 1916 года с явно антироссийским акцентом и др.). Важнейшее значение приобретает изучение российского опыта в перестройке социально-экономической сферы по инновационным сценариям. Россия всегда с готовностью откликалась на наши нужды и запросы по всем проблемам. Надеюсь, что так будет и впредь. Пристального внимания также заслуживает опыт нашего южного соседа — Китая. Это, в частности, относится к восприятию инноваций на уровне предприятий обрабатывающих отраслей промышленности, а также к созданию инновационной инфраструктуры. Например, Китай сумел обеспечить инновационное развитие на уровне предприятий, опираясь на широкую сеть неформальных институтов, действующих в этой области. И в наших условиях было бы оправданным создание национальной сети инновационных институтов, центров трансферта технологий.
 
      * * *
      Инновационный путь развития труден и сопряжен с рисками. Но иного не дано. Как оптимист я верю, что моя родная республика и другие страны, находящиеся в сходных условиях, смогут шаг за шагом, день за днем, опираясь на творческую энергию своих народов, накопленный внутренний и международный опыт, на помощь и поддержку друзей и союзников, преодолеть сложившийся разрыв с авангардной частью мира.
      В исторической практике феномен неравномерности развития проявлялся неоднократно. Задаюсь вопросом: способны ли считающиеся ныне отсталыми страны встать на путь ускоренного развития? Мой утвердительный ответ связан с тем, что именно инновационная эпоха представляет для этого уникальный шанс.
      Наступит время, когда в едином и целостном мире не будет океана ужасающей бедности с вкраплением островов вызывающего богатства и процветания.
 
      (Автор: Аскар Акаев)

      (Автор: Александр Комозин)
 
       Новая метла метет по-старому. Верность путинскому курсу остается главной чертой политики Медведева
 
      В июне продолжался грандиозный эксперимент по сосуществованию и одновременному функционированию двух центров силы и влияния в современной России. С одной стороны — Кремль с законным «суперпрезидентом», полномочия которого гарантированы Конституцией. С другой стороны — Белый дом с «национальным лидером», влиятельность которого гарантирована устойчиво сохраняющейся популярностью у подавляющего большинства российского населения. Впрочем, как показывают политические будни, два этих полюса государственного притяжения пока находятся на одной стороне и старая пословица о том, что новая метла метет по-новому, на настоящий момент неактуальна.
      Уникальная ситуация для России: во главе рейтинга влиятельности стоит не первое лицо в государстве. Несколько лет назад политические наблюдатели и подумать об этом не могли, а сегодня — это часть реальности, ставшая обыденностью. Владимир Путин сохранил за собой первое место в рейтинге, но потерял несколько десятых пункта (7,98 в июне против 8,40 в мае). Как это ни парадоксально, но рейтинг Дмитрия Медведева тоже несколько снизился: нынешние 7,23 против прежних 7,40. В целом же надо отметить относительную стабилизацию влиятельности и популярности участников правящего дуумвирата. Сказываются и усилия федеральных телеканалов, которые в июне стали проводить более четкую, грамотно выверенную информационную политику в освещении деятельности Путина и Медведева. Если раньше новостные выпуски были практически симметрично поделены между первым и вторым, то сегодня центр тяжести переместился в сторону президента.
      Однако, по мнению экспертов, Медведев продолжает греться в лучах славы Путина и пока не обозначает своей политической самостоятельности. Первые месяцы правления Медведева так и не дали ответа на вопрос, чего больше в его политике: осознанной поддержки прежнего курса или заурядной несамостоятельности, податливости и зависимости от супервлиятельного предшественника.
      Думается, любой дуумвират — это всего лишь промежуточная конструкция; незаконченный рисунок власти, но лишь его предварительный набросок. Поэтому пока власть в России поделена между двумя государственными институтами, не переведутся люди, помышляющие о том, чтобы вбить между ними клин. В июне эта тема настолько актуализировалась, что первый заместитель руководителя президентской администрации Владислав Сурков (который, к слову сказать, сохранил за собой четвертое место в рейтинге) заявил о своей обеспокоенности этой проблемой. По его мнению, Россию ждет довольно сложный этап политических изменений, связанный с нарастанием недружественного давления из-за рубежа, а также с попытками неких деструктивных сил поссорить Путина и Медведева.
      Из очевидных тенденций, зафиксированных июньским опросом, — нарастание влиятельности экономического блока правительства. На третье место передвинулся вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин, тогда как в прошлом месяце он занимал пятую позицию. Глава Министерства здравоохранения и социального развития Татьяна Голикова и глава Министерства экономического развития Эльвира Набиуллина вошли в двадцатку ведущих политиков, набрав одинаковые баллы — 3,87 — и поделив с главой ОАО «РЖД» Владимиром Якуниным 20-22-е места. Усиление экономического блока представляется вполне закономерным: политические баталии предыдущих месяцев отошли на второй план, а на первый план выступила повседневная жизнь с ее проблемами и неурядицами. Среди главных российских неурядиц — высокие темпы инфляции, находящиеся в ведении как раз упомянутых выше министров. Сказались, вероятно, и обещания Кудрина к 2010-2011 годам свести инфляцию к 6,8 процента. Видимо, повышение показателей влиятельности «социально-экономических» министров есть свидетельство того, что именно эта сфера будет в ближайшее время преобладающей в политической повестке дня исполнительной власти.
      Что касается других фигурантов первой двадцатки рейтинга, то здесь обошлось без существенных изменений. Несколько подрастерял кредит экспертного доверия руководитель администрации президента Сергей Нарышкин. Питерский юрист и в то же время, по слухам, бывший сотрудник спецслужб не проявил большой медиаактивности и инициативности — и, вероятно, потому с шестого места переехал на восьмое. Деятельность его на главном административном посту в стране тем не менее иногда становилась объектом внимания СМИ. В частности, стало известно, что под его руководством разрабатывается национальный план борьбы с коррупцией и что будто бы этот план в общих чертах уже готов. К 1 октября Нарышкин пообещал подготовить и законопроект по борьбе с коррупцией. Так что с течением времени, возможно, влиятельность главы администрации президента возрастет. Примечательно, что пока Сергей Нарышкин проигрывает во влиятельности своему непосредственному подчиненному — Владиславу Суркову.
      Первый вице-премьер Игорь Шувалов, перешедший в Дом правительства вместе с Владимиром Путиным, откатился на пятое место (в мае у него было третье место), поскольку не оправдал надежд политических аналитиков. «Котировки» Шувалова на политическом рынке резко возросли в прошлом месяце, когда Путин увел его за собой из Кремля. Это ясно говорило в пользу его хороших отношений с Путиным, что уже само по себе есть очевидный признак влиятельности. Но за прошедшее с тех пор время Игорь Шувалов на телеэкранах появлялся нечасто, а если и появлялся, то по сугубо техническим вопросам. Единственным исключением из подобного медийного имиджа первого вице-премьера стали его знаковые заявления на XII Петербургском международном экономическом форуме, свидетельствующие о той реальной роли, которая в нынешнем властном раскладе отведена Шувалову. Впрочем, говорить о действительном соотношении влиятельности двух первых заместителей премьера Путина все-таки еще преждевременно. На первых порах эксперты были склонны объяснять назначение бывшего председателя правительства Виктора Зубкова (38-е против 17-го) первым вице-премьером в кабинете Путина, скорее, инерцией, вызванной его прежним высоким статусом, или стремлением уравновесить Шувалова — но никак не политической субъектностью самого Зубкова. Вероятно, именно подобные соображения и отбросили позиции Зубкова более чем на 20 пунктов вниз. Однако думается, что после все-таки состоявшегося (о чем так много говорили в экспертном сообществе на протяжении последних нескольких месяцев) избрания первого вице-премьера председателем совета директоров «Газпрома» его положение в рейтинге улучшится.
      Впервые за долгое время Игорь Сечин, «серый кардинал» российской политики, покинул первую десятку (11-е против 7-го). В июне он практически не фигурировал в числе героев политических статей и комментариев, и эксперты — думается, преждевременно — понизили его «котировки».
      По-прежнему в тени держится и вице-премьер Сергей Иванов (19-е против 18-19-го). Потерпев поражение в гонке преемников, он, по сути, отстранился (или оказался отстраненным) от публичной политики. Наблюдать его можно было разве что на скупых кадрах официальной хроники.
      Из рейтинговых неожиданностей июня — стремительный взлет владельца холдинга «Базовый элемент» Олега Дерипаски, который еще в феврале прошлого года, по сведениям некоторых СМИ, стал самым богатым россиянином, опередив даже Романа Абрамовича (10-е против 13-го). Дерипаска в июне удостоился от экспертов среднего балла в 4,13 пункта и с 26-го места поднялся до 14-го. Весьма вероятно, что на расположение участников опроса повлияли новости с бизнес-полей, а именно: планы «Русала», контролируемого Олегом Дерипаской, по созданию российского горно-металлургического холдинга мирового уровня. О сходных планах в июне проинформировали общественность также Сергей Чемезов (23-е против 24-го) (»Ростехнологии»), Владимир Потанин (37-е против 29-го) (»Интеррос») и Алишер Усманов (»Металлоинвест»). Таким образом, в настроениях экспертов всегда прослеживается ясная логика: даже если сторонам не удастся договориться и создание холдинга окажется под вопросом, на какое-то время присутствие перечисленных выше бизнесменов в медиапространстве уплотнится. А в наш информационный век (применительно к России — век телетехнологий) усиление позиций в виртуальном пространстве практически всегда влечет за собой и усиление позиций в пространстве реальном.
      Еще более невероятный скачок по сравнению с прошлым месяцем совершил президент Татарстана Минтимер Шаймиев: с 56-58-го места в мае он поднялся до 18-го места в июне. Это можно назвать не иначе как триумфальным возвращением в большую политику (из которой, впрочем, один из самых влиятельных региональных лидеров в России никуда и не уходил). Столь высокую экспертную оценку своей влиятельности Шаймиев заслужил, по-видимому, смелым заявлением о необходимости возвращения к выборам глав субъектов Федерации. В этом его поддержал президент Башкортостана Муртаза Рахимов (71-е против 99-го). (Повышение почти на 30 пунктов рейтинга башкирского лидера также можно объяснить исключительно лишь его публичной солидаризацией с позицией Шаймиева.) О том, что региональные элиты недовольны «слишком вертикальной» вертикалью, выстроенной Путиным, было известно и раньше. Но впервые за последние четыре года свободолюбивые помыслы местных властей были выражены вслух — и так громко. Настолько громко, что главному «координатору» единороссов (как его теперь именуют с подачи Путина) Борису Грызлову пришлось срочно заверять политизированную общественность, что ничего подобного в ближайшем будущем не предвидится: «Не для того мы выстраивали вертикаль власти, чтобы менять что-либо, нас устраивает нынешняя ситуация». Впрочем, публичная активность спикера Государственной Думы в роли защитника «курса Путина» не снискала ему повышения в рейтинге: в июне он по-прежнему оставался на 12-м месте.
      В июне рейтинги долгожителей двадцатки рейтинга — столичного градоначальника Юрия Лужкова и Патриарха Московского и всея Руси Алексия II — продемонстрировали положительную динамику — весьма симптоматичную для политиков первой десятки, в которой оба по-прежнему остаются. Они улучшили свое положение на три пункта: Юрий Лужков переместился с девятого на шестое место, а Алексий II — с десятого на седьмое. В перманентном пребывании этих людей на вершинах публичной политики видится закономерность: и тот и другой — частые герои теленовостей. И тот и другой, сохраняя относительную самостоятельность, вполне вписываются в политико-идеологический ландшафт государства.
      Правда, в обоих случаях можно назвать и дополнительные факторы, которые способствовали максимальному приближению Лужкова и Алексия II к первым фигурам рейтинга. Думается, что рост влиятельности московского мэра был в определенной степени спровоцирован очередными — и, как всегда, не оправдавшимися — слухами о его предстоящей в ближайшем будущем отставке. А повышение внимания к не получившемуся (по любой причине) «схлопыванию» карьеры, как правило, оборачивается положительной динамикой рейтинга «несостоявшегося отставника». Что же касается патриарха, то рост его рейтинга, скорее всего, обусловлен прошедшим в конце июня Архиерейским собором. И это несмотря на то, что экспертный опрос завершился еще до принятия Собором основных документов (в частности, наиболее значимое определение «Об основах учения РПЦ о достоинстве, свободе и правах человека» было принято как раз в день завершения опроса). А также еще до принятия решения по епископу Диомиду — решения, свидетельствующего о дееспособности церковной властной вертикали.
      Среди политиков, которые оказались в тени, — глава Министерства по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу. В рейтинговой шкале он спустился сразу на десять пунктов вниз, с 18-19-го места в мае на 28-е в июне. Вероятно, это произошло вследствие того, что ничего особенно чрезвычайного в России за последнее время не происходило и соответствующее министерство осталось вне фокуса общественного внимания.
      Ничего особенно примечательного не случилось и в публичном поле российской политики. Отличительная черта нашей политической жизни уже не первый год состоит в относительной узости и невариативности кадровых решений. Мы наблюдаем не приток новых политиков, свежих сил, но многократную перетасовку старых. В этом смысле июнь не преподнес приятных сюрпризов. Между тем главная ось российской политической драматургии по-прежнему сводится к равновесию между двумя центрами власти, из которых одному еще, видимо, предстоит на деле доказать право называться настоящим «центром».
      В июне в ведущую сотню политиков вошли Владимир Плигин, Валентин Корабельников, Михаил Тринога, Аман Тулеев и Олег Морозов. Покинули сотню Олег Марков, Андрей Казьмин, Константин Косачев, Владимир Устинов и Юрий Балуевский.
 
      (Автор: Дмитрий Булин)

      Двадцать лет мир живет под кровлей американской гипердержавы. США отчаянно стремятся сохранить эту позицию на максимально долгое время. Гипердержавы существовали и прежде. Понять причины внезапного подъема государства — дело сложное, но не менее трудно определить слабые места гипердержав, теряющих положение гегемона.
      Откуда можно ожидать удар, где прячется слабое место гипердержавы? Фукидид назвал демократию причиной гибели Афин. Эдуард Гиббон объяснял падение Римской империи принятием христианства. Американский историк Пол Кеннеди выводит упадок из «имперского перенапряжения». Джерид Дайамонд видит главную угрозу в крушении здоровой окружающей среды. В современном ожесточенном споре в США и других странах аргументы вращаются вокруг вопроса: крепить твердое основание сложившейся нации (нативисты) или открыть ворота (антинативисты) рвущемуся в гипердержаву потоку из обездоленных стран?
 
      Древнейший опыт
      Первая гипердержава с мировым статусом на протяжении двух столетий (559-330 годы до Р.Х.) — Персидская империя Ахеменидов — владела территорией, превосходившей Римскую империю; ее население превышало 42 миллиона человек — треть тогдашнего населения Земли. Ее главной отличительной чертой было смешение самых разных народов прежде всего из завоеванных крупнейших держав того времени — Ассирии, Вавилона, Египта. В столице — Персеполисе — к больным вызывали греческих врачей, к строителям — лидийских столяров и плотников, каменные строения возводили ионические камнерезы, работы по железу выполняли мастера из Сард. В море уходили финикийцы, военная стратегия была привилегией выходцев из Мидии, конными повозками управляли ливийцы. Лучших пехотинцев поставляли эфиопы, бактрийцы и согдианцы. Относительно небольшое число персов не могло бы править этим вавилоном народов без сознательной политики толерантности.
      Ахеменидов возвеличил царь Кир: завоевывая новое государство, он делал местного царя своим наместником — и этот сатрап становился членом персидской аристократии. Для управления государством пользовались множеством языков: арамейским, эламитским, вавилонским, египетским, греческим, лидийским. Кир опекал все религиозные культы завоеванных народов, царство Ахеменидов поклонялось множеству богов. В Вавилоне поклонялись Мардуку, египтяне — Ра, а евреи почитали Яхве. Толерантность, заложенная Киром, позволила его державе просуществовать довольно длительный срок. Стратегическая терпимость была одной из основ могущества этого государства, распростершегося от Африки до Китая.
      И только когда Ксеркс сознательно начал выдвигать на главенствующие посты персов, обнаружилась слабость ахеменидского государства.
 
      Римская империя
      Император Антонин Пий назвал Римскую империю Dominus Totius Orbis — владыка всего мира. Именно толерантность позволила Риму обойти своих соперников на глобальной сцене и превратиться в гипердержаву. Империя состояла из 40 провинций, и имперский Рим давал элите каждой из завоеванных провинций участвовать в правлении миром. Тацит пишет, что император мог происходить из любой провинции империи. Траян был выходцем из Испании; его главными советниками были грек, мавр и еврей. Эти посты были открыты всем образованным людям вне зависимости от расы и национальности. Его наследник Адриан происходил из Испании, а следующий император — Антонин Пий — прибыл из Галлии. Марк Аврелий — андалузец, а Септимий Север — африканец.
      Так же разнообразна была элита. Философы Сенека и Марк Аврелий — соответственно испанец и африканец. Историк Тацит — галл. Это был новый стандарт толерантности. В то же время экономика Рима была первым примером глобализации. Рим был удивительно удачлив в интеграции местных богов в общий пантеон. И даже переход к христианству не сразу сокрушил римский социум.
      Поэт IV века Клавдиан так объяснил причину могущества Рима: «Только Рим прижимает побежденных к своей груди и величает человеческую расу единым именем — как мать, а не императрица; и Рим именует «гражданами» все завоеванные народы, связанные вместе дружеским объятием. Этим умиротворяющим о*ычаям мы о*язаны всем благодаря им мы стали единой расой».
      60 миллионов жителей империи были связаны 80 тысячами километров превосходных дорог, жители могли выбирать между латинским и греческим языками, местные обычаи не подвергались преследованиям. Хлеб и зрелища везли со всех концов обитаемого мира: львов из Сирии, буйволов из Греции, леопардов из Туниса, медведей из Англии — на них смотрели посетители Колизея.
      Что же погубило римскую гипердержаву? Как считал Гиббон, официальное принятие христианства ввело в имперскую политику струю нетерпимости, которая подорвала стратегию ассимиляции и инкорпорации, так успешно объединявшую народы империи. Акценты раннего христианства на «будущей жизни», на «пассивном подчинении» фатально ослабили традиционную римскую мужественность, воинский дух, боевые доблести. Началось жесткое преследование стоиков, манихейцев, иудеев. По оценке Монтескье, «в то время как старые римляне укрепляли свою империю, толерантно относясь к каждому культу, их наследники уничтожали одну за другой все секты, кроме доминирующей».
 
      Золотой век Китая
      Объединение Китая династией Цинь в 221 году до н.э. привело к еще более могущественному периоду династии Тан (618-907 годы н.э.). Терпимость в Китае достигла своего пика — как и гипермогущество государства от Самарканда до Сеула. На фоне удивительной терпимости династия Тан проводила реформы, успешно воевала и расширяла свое влияние — от Кашмира до Кореи. Была отменена смертная казнь. Столица — Чанган — являлась самым большим городом мира, а треть ее населения составляли иностранцы: арабы, индусы, персы, сирийцы, корейцы, японцы, непальцы, тибетцы, сибиряки, купцы Бухары, Самарканда и Ташкента. Империя Тан по мощи была сравнима с Персией Ахеменидов и с Древним Римом. Политика стратегической терпимости империи Тан означала, что император никогда не навязывал ханьскую идентичность своим некитайским подданным.
      В 645 году буддийский монах Хуанзан привез в Китай 650 индийских текстов и 150 «аутентичных» останков Будды. В Китай этого периода устремились зороастрийцы, манихейцы, иудеи, мусульмане, христиане — все они шли по Великому шелковому пути. Император Тайсон в 635 году пришел к толерантному выводу: «Подлинный Путь имеет много имен. В мире не один мудрец. Разные доктрины господствуют в разных странах. Рассматривая христианские доктрины, мы находим их глубокими и мирными, подчеркивающими хорошее и важное. Пусть эта религия процветает и в нашей стране».
      С чего началось крушение гипердержавы? Ради наведения порядка на границах император Мин Хуан отдал полицейские функции в руки тюркских народностей Кси и Китан, сделав их представителей военными губернаторами пограничных провинций между 712 и 733 годами. Увы, это сразу же разделило ханьцев и представителей некитайских народностей. Прежние сбалансированность и толерантность стали исчезать из-за роста влияния некитайцев. Так продолжалось до восстания Ан Лушань — представителя тюркской народности — в 755 году. Сознательное разделение между главенствующей национальностью и меньшинствами сокрушило мощь могучей державы. В конечном счете исчезновение стратегической терпимости повлекло за собой гибель крупнейшей восточной гипердержавы.
 
      Великая монгольская империя
      Держава Чингисхана отличалась терпимостью по сравнению с другими современными ей государствами. Когда в Европе жгли еретиков, Чингисхан издал указ о религиозной свободе для всех. Он приказал не выделять людей по этническим признакам. Он сознательно разбивал родовые барьеры, разделявшие прежде людей степи. Талантливые полководцы завоеванных государств шли на монгольскую службу. Этническая и религиозная толерантность позволила монголам создать невиданную по мощности армию, завоевавшую значительную часть Евразии.
      Чингисхан и три его внука — Монгке, Хулегу и Хубилай — понимали значение стратегической терпимости. Религиозные лидеры буддистов, мусульман, христиан, шаманистов были освобождены от налогового обложения и общественных обязанностей. Не менее чем боевые качества их войск этническая и религиозная терпимость способствовала мировым завоеваниям монголов и нескольким векам владения чужими землями. Чингисхан стимулировал браки между представителями самых отдаленных народностей, создал общепонятное для всех его многочисленных народов письмо.
      Толерантности способствовали и два закона Чингисхана: запрет на кражу женщин и запрет на кражу животных — две основные причины споров в степи. Частью стратегической терпимости была политика Чингисхана привлекать мастеров всех ремесел — особенно в военном деле. Китайский и индийский опыт, ремесло Хорезма и Бухары сделали степную конницу Чингисхана непобедимой. Монгольский вождь привлекал всех умеющих читать: раввинов, имамов, ученых, учителей, судей, всякого, кто знал иностранный язык. В новой столице — Каракоруме — треть населения составляли администраторы-немонголы. В армии, воевавшей во главе с Субодеем в Европе, монголов было 50 тысяч из общего числа армии в 150 тысяч конников.
      Взявший Багдад Хулегу сделал советником блистательного шиитского астронома Назмраддина Тузи. Его мать и две жены были христианками. Хулегу был непримирим только к курителям гашиша. Великий хан Монгке постоянно вел диспуты между буддистами, мусульманами и христианами.
      Монголов интересовали профессионалы всех видов — они взяли с собой в степь даже саксонских шахтеров, обещавших найти богатства у монголов. Рядом работали лучшие мастера из Сирии, Руси, Венгрии, Германии, Франции. Париж представлял золотых дел мастер Гийом Буше, который пытался придать Каракоруму европейский вид.
      В завоеванном Китае хан Хубилай воспринял обычаи и одежды китайцев, отмечая их праздники, — стратегическая толерантность. Житель Ташкента был его министром финансов. Даже Марко Поло служил в администрации Хубилая, который отправлял послов римскому папе и европейским королям с предложением направить учеников к нему в Китай (никто не откликнулся). Как ни удивительно, но степняк Хубилай был «мировым объединителем»: он мечтал о мировом алфавите и о всеобщем календаре.
      Но стратегическая толерантность продержалась недолго. Начался внутренний раскол, который подтолкнула бубонная чума XIV века, погубившая 75 миллионов европейцев и почти всю мировую торговлю, отрезавшая четыре монгольских ханства от степей Каракорума. Паранойя и ксенофобия заменили толерантность: монголы начали принимать доминирующие религии своих ханств. Вскоре великая гипердержава раскололась на четыре части, каждая из которых становилась все более нетерпимой и религиозно фанатичной, что и сокрушило великую монгольскую империю.
      Монголы России первыми приняли ислам. Затем мамелюки Египта подтолкнули монголов под знаменем ислама обрушиться на христиан. В 1295 году Гасан, монгольский хан Персии, принимает ислам, и начинается резня буддистов, христиан, евреев. В Китае, напротив, монголы не желают забыть свою идентичность и борются с китайцами — обреченное дело. Монголы рассматривают план уничтожения всех китайцев с именами Чан, Ван, Лю, Ли и Чао (90 процентов китайцев). И мощь величайшей державы мира стала блекнуть. Из Китая монголов изгнали в 1368 году.
 
      Голландская мировая империя
      Небольшая Голландская республика начала в XVII веке превращаться в гипердержаву своего времени — в частности потому, что страна стала несокрушимым приютом для бродяг, авантюристов, энергичных людей всей Европы. Разумеется, дело не только в этом. Войны между Испанией, Англией и Францией отвлекали большие европейские государства от растущего морского гиганта. Уникальным для Европы было то, что Объединенные Провинции не имели государственной Церкви. Согласно хартии Утрехтской унии 1579 года, было условлено: «Каждая личность остается свободной в своей религии и никто не может быть наказан или преследуем из-за своей религии». Наряду с кальвинистским большинством католикам, иудеям, лютеранам, меннонитам и прочим разрешалось иметь собственные места моления, открывать семинарии, печатать книги. В Европе царил антисемитизм, а в Амстердаме открывали новые синагоги.
      Примечательнейшей чертой развития Нидерландов была толерантность внутреннего строя Голландской республики. Англичанин Питер Мунди пишет об Амстердаме в 1640 году: «Этот город — в отличие от нас — не поделен на отдельные религиозные уделы, каждый горожанин ходит в первую же попавшуюся церковь. Общеприемлемых храмов в городе 8 или 9, помимо них есть англиканские храмы, французские, лютеранские, анабаптистские, еврейские синагоги. Праздников немного — Рождество, Пасха, воскресенья. В отношении всех сект царит терпимость». И терпимость взрастила мощь.
      Изгоняемые из Испании евреи сместились на территорию Нидерландов и создали знаменитый фондовый рынок в Амстердаме, где терпимость и толерантность были на самом высоком в Европе уровне. Богатые купцы и финансисты наконец нащупали финансовый рычаг мира. Нидерланды стали центром «продукции для богатых» — Амстердам обошел к середине XVII века Лиссабон как центр бриллиантовой торговли в Европе. Здесь же стали производить лучшие в мире сигары, прясть шелк, готовить сахар, варить шоколад, производить парфюмерную продукцию. Гент и Брюгге начали ткать лучшую в Европе шерсть, развивать химическую продукцию, производство оружия. Богатая страна стала создавать свою школу обучения вплоть до самых лучших в Европе университетов. Но основой всего был самый эффективный в мире голландский флот, позволявший Нидерландам проникать в наиболее отдаленные углы мира. Голландский экономический бум затмил всю Европу, уже ставшую лидером мирового развития. Из 20 тысяч кораблей в мировом океане 16 тысяч были голландскими.
      Между 1570 и 1670 годами городское население Европы практически не росло. А население Амстердама выросло с 30 до 200 тысяч человек, Роттердама — с 7 до 50 тысяч, Лейдена — с 15 до 72 тысяч, Хаарлема — с 16 до 50 тысяч. Эти эмигранты и создали машину колоссальной силы — гипердержаву Нидерланды, чей флаг вскоре стал развеваться на всех океанах мира. Амстердам стал центром мировой торговли, мирового производства и финансов. К 1601 году восемь частных голландских компаний оказались в авангарде мирового производства. Особенно поразительной была деятельность Ост-Индской компании. В 1605 году голландцы отняли у португальцев Индонезию. Голландский империализм двигался не религиозным фанатизмом, а страстью к наживе. Гайяна Мартиника, Барбадос, Кюрасао, Суринам, Новый Амстердам, Нагасаки — все это шло от того, что голландцы, по словам исследователя Эми Чуа, «знали о Библии еще меньше, чем о Коране».
      Голландия бесспорно была гипердержавой между 1625 и 1675 годами. Она не потеряла основ терпимости, но в 1688 году штатгальтер Нидерландов Вильгельм III Оранский получил британскую корону — и в определенном смысле Британия «завоевала» Голландию.
 
      Британская империя
      Стать наследницей Голландской гипердержавы Англии было трудно: население Франции было в четыре раза больше английского, Париж располагал гораздо более мощной армией, сравнимым по мощи флотом, множеством портов и военно-морских баз. В 1689 году индустриальное производство Франции преобладало над английским. Но Англия опередила ее. Почему?
      Деньги как ценность раннего капитализма сыграли главную роль. В 1694 году британский парламент основал Английский банк (самое мощное финансовое учреждение мира того времени), а в 1689 году в Лондоне возникла фондовая биржа (аналог уже имевшейся в Голландии). Два этих учреждения послужили основанием колоссальной (до четверти земной поверхности) территориальной экспансии Англии. Но все это не сыграло бы своей роли, если бы не стратегическая толерантность. С 1688 года Палата общин открыла Англию для евреев, не взимая с них никаких налогов. Второй поток, бесценный для Англии, — гугеноты из Франции (до 200 тысяч богатых и трудолюбивых людей). В 1707 году Шотландия была официально присоединена к Англии — и многие тысячи талантливых и трудолюбивых людей пошли на рабочие места, создаваемые первой промышленной революцией. Именно шотландцы осваивали четверть земной территории, часть которой вскоре стала доминионами (а США — независимыми). В 1860 году треть торговых кораблей мира плавала под «Юнион Джеком»; Британия производила половину мировой промышленной продукции.
      Вольтер немало прожил в Лондоне и делился своими наблюдениями: «Рассмотрите Королевскую фондовую биржу в Лондоне — место более уважаемое, чем многие судебные дворцы, где представители всех наций встречаются для блага мира. Здесь евреи, магометане и христиане ведут дела вместе, словно представляют одну религию — деньги. А неверный здесь — банкрот. Пресвитериане беседуют с анабаптистами, а англикане — с квакерами. И все довольны».
      Британия в пик своего могущества — викторианскую эпоху — стояла перед проблемой, которая не волновала Чингисхана и голландскую буржуазию: толерантность внутри государства не обязывала последних обеспечивать толерантное развитие в огромных заморских колониях. А перед Лондоном эта проблема стояла довольно остро: как поддерживать свободу внутри острова, одновременно обращаясь как с рабами, так и с подданными огромной империи? Значение толерантности стало меняться — она либо есть везде, либо избирательность убивает ее. Одна из колоний — Соединенные Штаты Америки — решила эту проблему для себя, выделившись из британского имперского ареала. Это было следствием неспособности Британии ответить на поставленный вопрос.
      В целом причины потери Британией статуса гипердержавы в первой половине ХХ века таковы:
      — огромные потери в двух мировых войнах;
      — выбор англичанами социального государства с соответствующим перераспределением средств;
      — колоссальные внешние долги;
      — девальвация фунта стерлингов;
      — стагнация индустрии;
      — неудача с толерантностью за пределами Англии.
 
      Американская гипердержава
      Воспользовавшись ошибкой европейцев, истощивших свою мощь в двух мировых войнах, а затем пустивших по ветру могущество СССР, Соединенные Штаты стали мировым одиноким лидером нашего времени. В 1991 году, с крушением СССР,
      Соединенные Штаты достигли уникального могущества, и на горизонте, казалось, нет соперников на века. Окончание ХХ века для США оказалось феноменально успешным: за 1980-е годы США добавили к своему ВНП валовой продукт Германии, за 1990-е годы — Германии и Японии.
      А прибывший из Вены Юджин Кляйнер создал полупроводниковую индустрию и венчурный капитал.
      Французский министр иностранных дел Юбер Ведрин отчеканил подходящее определение — гипердержава. Ее три главных основания:
      — несравненная военная мощь (половина мировых военных расходов, 60 военных баз на всех материках);
      — преобладающая экономическая система (на 300 миллионов жителей США приходится треть мировой экономики, доллар — ведущая мировая валюта);
      — привлекательный образ жизни, английский — наиболее распространенный язык, американская культура — самая имитируемая.
      Английский историк Найал Фергюсон со всей страстью стал доказывать, что только наличие гипердержавы способно остановить периодически возникающий на земных континентах геноцид, поставить в рамки гуманных приличий «государства-негодяи», следить за сетями террористических организаций, установить на планете либеральный порядок. Американская демократия довела до совершенства идею прогресса. Отныне речь может идти о пространственном распространении идеальной системы. Фрэнсис Фукуяма возвестил о конце истории.
 
      Религиозная и миграционная свобода
      В качестве главных причин обретения могущества Соединенными Штатами стало то, что за 400 лет освоения Америки две черты окрепли в качестве основ американизма: религиозная терпимость и этническое равенство.
      Америке повезло в том, что плеяда создателей государства была религиозно толерантна. Этому способствовало религиозное разнообразие. Новую Англию населяли преимущественно пуритане-конгрегационалисты; в Пенсильвании доминировали квакеры; в Нью-Йорке самой влиятельной была Голландская реформистская церковь; в Мэриленде проживало много католиков. А в Вирджинии, Джорджии и обеих Каролинах преобладала Англиканская церковь. Прибывали германские пиетисты, шведские лютеране, французские гугеноты, пресвитериане из Ольстера. В американской Конституции религия упоминается лишь один раз — она запрещает религиозные тесты при приеме на работу.
      Подлинно революционным шагом стало принятие в 1789 году Акта о религиозной свободе (по типу Британии и Голландской республики) — отныне в стране не было национальной Церкви. Более того, в 1807 году в так называемом Триполитанском договоре говорилось: «Правительство Соединенных Штатов Америки ни в коей мере не основано на христианской религии. Оно не испытывает враждебность по отношению к мусульманам». Cо времен своего рождения религиозная свобода стала фундаментальным правом.
      Что касается притока иммигрантов, то между 1820 и 1924 годами в Соединенные Штаты въехали 34 миллиона человек — крупнейшая миграция в истории. Первое поколение, преимущественно с Британских островов, было ассимилировано без особого труда ввиду его английского происхождения: Америка в течение первого столетия своего независимого существования справедливо воспринималась как продолжение Британии по расе, религии, этничности, ценностям, культуре, богатству, политической традиции. Культура первых поселенцев держалась в течение четырех веков. Была бы Америка похожей на сегодняшнюю, если бы ее основали не английские протестанты, а французские, испанские или португальские католики? Вовсе нет — тогда на месте современной Америки были бы Квебек, Мексика или Бразилия.
      Около100 лет назад Израиль Зангал написал свою знаменитую пьесу «Плавильный тигель», и аллегория вошла во все учебники. Мир плавящихся в едином котле национальностей стал популярным символом Америки. Метафора оставалась релевантной еще долгое время, но постепенно ее фактическая точность стала ослабевать. Прежде всего ослаб главный — европейский — ингредиент «плавильного тигля», что резко изменило лицо прежде единой американской нации.
      Зато второе (ирландцы в середине XIX века) и третье (посланцы Восточной Европы на рубеже XIX-XX веков) поколения были ассимилированы лишь частично.
      Своего рода символом толерантности гипердержавы может служить судьба Андраша Грофа из Будапешта, прибышего с семьей в США на ржавом сухогрузе без знания языка, денег, образования, связей. Журнал «Тайм» сделал его человеком года в 1997 году — уже как Энди Гроува, как «личность, ответственную за микрочип и в целом за цифровую революцию в информатике», что колоссальным образом повлияло на весь мир, на материальный прогресс. Стоимость его компании «Интел», производящей 90 процентов мировых микрочипов, превысила 115 миллиардов долларов.
      И США с великой охотой используют кадры лучших институтов Европы и Азии, возглавляя информационную и биотехнологическую революции, что является залогом статуса гипердержавы в наши дни.
      В 1998 году русский студент Сергей Брин в перерыве между экзаменами предложил соседу создать компанию в Интернете. Прошло совсем немного лет, и в компании «Гугл» работают более 10 тысяч специалистов, а ее стоимость — 136 миллиардов долларов.
 
      Новый демографический взрыв
      После ослабления иммиграционных препон в 1965 году в Соединенные Штаты хлынул поток иммигрантов, среди которых преобладали неевропейцы, и в установлении национальной идентичности стало терять свое значение расовое определение. Между 1965 и 2006 годами в Соединенные Штаты въехали 30 миллионов иммигрантов. В середине 1960-х годов количество въезжающих в США иммигрантов составляло 300 тысяч человек ежегодно. В начале 1970-х эта цифра выросла до 400 тысяч, а в начале 1980-х достигла 600 тысяч.
      Затем произошел примечательный скачок. Цифра иммигрантов в США переваливает за миллион человек в год. В 1990 году американское правительство подняло лимит официальной иммиграции с 270 тысяч человек до 700 тысяч. Если в 1980-е годы в Америку въехали
      7 338 062 человека, то в 1990-е годы — 9 095 417 человек. В 1990-е годы население США за счет иммигрантов возросло более чем на 9 миллионов человек. В 1960 году доля рожденных за пределами США граждан составляла 5,4 процента, а к 2004 году эта доля увеличилась до 11,5 процента. Последняя волна иммиграции в США отличается массовостью и своего рода неудержимостью. А главное — местом исхода. В своем большинстве, как уже было отмечено, иммигранты прибыли не из Европы, а из Латинской Америки и Азии (почти четверть из них — незаконно). Необходимость в рабочей силе в значительной мере стимулировала иммиграционный поток.
      Иммигранты сохраняют теснейшие связи со своей прежней родиной. В то же время увеличивается число стран, позволяющих своим жителям иметь двойное гражданство. В первую очередь это относится к латиноамериканским странам. Между 1994 и 2003 годами из
      2,6 миллиона прибывших в США иммигрантов 2,2 миллиона (86 процентов) сохранили двойное гражданство. Мексиканские консульства стали поощрять мексиканцев в США принимать американское гражданство, сохраняя при этом и мексиканское. Численность иммигрантов с двойным гражданством в Соединенных Штатах превышает 7,5 миллиона человек. Три четверти из 10,6 миллиона родившихся за пределами США американских граждан являются также гражданами еще и другой страны.
 
      Нативисты и антинативисты
      Желание видеть свою страну и нацию единой — и построенной на ценностях англосаксов — присуще правящему слою американцев со времен революции и войны за независимость. Один из героев этой войны — Джон Джей — в 1797 году писал: «Мы должны американизировать наш народ». Томас Джефферсон полностью присоединялся к этому мнению. В середине XIX века страну буквально парализовал страх перед прибытием в нее католиков из Ирландии, Италии, Южной Германии, Австро-Венгрии. В 1900 году романист Карл Робертс печалился о том, что «Америка становится Восточной Европой».
      В конце ХХ века Артур Шлезингер пришел к выводу, что «студенты, которые оканчивают 78 процентов американских колледжей и университетов, не обращаются к истории западной цивилизации вовсе. Целый ряд высших учебных заведений — среди них Дартмут, Висконсин, Маунт Холиок — требуют завершения курсов по третьему миру или этническим исследованиям, но не по западной цивилизации». Результат движения в этом направлении обобщила Сандра Стоцки: «Исчезновение американской культуры в целом». А Натан Глейзер в 1997 году провозгласил «полную победу мультикультурализма в общественных школах Америки». В начале ХХI века ни один из пятидесяти лучших университетов Соединенных Штатов не требовал обязательного прохождения курса американской истории, что сняло вопрос об изучении общих основ американского общества. Только четверть студентов элитарных университетов смогла идентифицировать источник слов «правительство народа, для народа, посредством народа». Хантингтон приходит к горькому выводу: «Люди, теряющие общую память, становятся чем-то меньшим, чем нация».
      Среди нативистов наиболее видное место занимают Сэмюэль Хантингтон и Патрик Бьюкенен. Их главные книги переведены на русский язык: «Кто мы?» Хантингтона (Москва, 2005) и «Смерть Запада» Бьюкенена (Москва, 2004). Кредо нативизма четко выразил Хантингтон: «Если Америка не восстановит свою прежнюю идентичность, то страна превратится в непрочную конфедерацию этнических, расовых, культурных и политических групп, не имеющих между собой почти ничего общего, за исключением территории».
      Суть нативизма в том, что главной силой данной цивилизации или гипердержавы представляется здоровое ядро, явившееся случайным или надуманным сочетанием ряда элементов, создавших в конечном итоге некую несокрушимую силу. В США это WASP — белые, англосаксы, протестанты. Наплыв иммигрантов нового типа привел к тому, что уровень натурализации опустился в США с 63,6 процента в 1970 году до 37,4 процента в 2000 году. Американский исследователь Джеймс Кирби указывает, что вновь прибывшие интересуются прежде всего не звездами и полосами, не историей США, а федеральными социальными программами. Исследователи Питер Шак и Ричард Смит с большим основанием утверждают, что «получение социальной помощи, а не гражданство — вот что влечет новых иммигрантов». Встает ли в данном случае вопрос о лояльности и патриотизме? Хантингтон так отвечает на этот вопрос: «Те, которые отрицают значимость американского гражданства, равным образом отрицают привязанность к культурному и политическому сообществу, именуемому Америкой». Опасным для нативизма стало разрушение внутри Соединенных Штатов той культуры и социальных институтов, которые привезли с собой иммигранты первых — англосаксонских — поколений.
      Но растущее число антинативистов категорически не согласно с апологетами англосаксонского протестантизма. Мы видим самозащиту новых этносов. В 1916 году была опубликована работа Рандольфа Бурна «Наднациональная Америка». Это была первая серьезная попытка разобраться в проблеме влияния этнических диаспор на внутри- и внешнеполитические проблемы Соединенных Штатов, оценить меняющееся представление об американской национальной идентичности в свете таких обстоятельств, как смещение центра «поставки» новых иммигрантов в Центральную и Восточную Европу, национальное испытание на лояльность в ходе войны, где Германия и Австро-Венгрия заняли противоположные американским позиции. В работе содержалась обстоятельная и убедительная критика ассимиляции и концепции «плавильного тигля», предполагающей отказ от культурных связей с покинутой родиной. Бурн призывал американских консерваторов признать те преимущества, которые получает Америка от новых волн иммиграции, от прибытия новых людей иных этнических корней, которые своим самоотверженным и упорным трудом способны не только спасти экономику страны от стагнации, но и многократно приумножить ее национальное достояние. Он критиковал превратное толкование роли иммигрантов, идеологические и практические атаки, направленные против новых иммигрантов как часть более широких попыток сплотить американское общество, и считал, что они разрушают важнейшее в американском политическом эксперименте: сам дух Америки, традиционно и постоянно подпитывающийся новыми волнами иммигрантов.
      Бурн защищал этническую культуру, что актуально и в современной Америке, продолжающей искать решение дилеммы: «хомо американус» или не потерявший связи со своей этнической общиной гражданин США. Критикуя ассимиляторскую традицию, Бурн обосновывал ценность этнического элемента, приводил аргументы в пользу этнической укорененности. «Для Америки опасен не тот еврей, который придерживается веры отцов и гордится своей древней культурой, — писал он, — а тот еврей, который утратил свой еврейский очаг и превратился просто в жадное животное. Дурно влияет на окружающих не тот цыган, который поддерживает создание цыганских школ в Чикаго, а тот цыган, который заработал много денег и ушел в космополитизм. Совершенно ясно, что если мы стремимся разрушить ядра национальных культур, то в результате мы плодим мужчин и женщин без духовности, без вкуса, без стандартов, просто толпу. Мы обрекаем их жить, руководствуясь самыми элементарными и примитивными понятиями. В центре этнического ядра господствуют центростремительные силы. Они формируют разумное начало и ценности, которые означают развитие жизни. И лишь постольку, поскольку уроженец другой страны сумеет сохранить эту эмоциональность, он сможет стать хорошим гражданином американского сообщества».
      В 1963 году Натан Глейзер и Дэниэль Мойнихэн опубликовали своего рода манифест сил, противостоящих идеологии «плавильного тигля». Эти авторы утверждали, что «отчетливо выраженные язык, признаки культуры и обычаи теряют свою отчетливость лишь во втором поколении, а чаще всего в третьем». И оба автора доказывали, что потеря явных изначальных признаков этничности — явление сугубо негативное, что большой Америке требуется цветение всех разнообразных этнических цветов, что приобретаемый иммигрантами новый опыт в Америке «воссоздает прежние социальные формы».
      Множество организаций, помогающих иммигрантам, вовсе не ставят перед собой цели введения их в общенациональный мейнстрим. Сохранение уникальной групповой идентичности не выдвигается как самая существенная задача. Практически одно лишь федеральное правительство Соединенных Штатов могло бы поставить перед собой задачу сохранения единого языка, общей культуры, но оно в отличие от начала ХХ века не ставит перед собой такой задачи. И, как считает антинативист Джон Миллер, «культ групповых прав являет собой самую большую угрозу американизации иммигрантов».
      В прежние времена роль ассимиляторов брала на себя не только власть, как отмечено выше, — эту миссию исполняли и общественные школы. Именно они приобщали массу будущих американцев к культуре и языку их новой страны. Ныне же пропорция учащихся, идентифицирующих себя как «американцев», упала на 50 процентов, зато доля тех, кто отождествляет себя с некой иной страной (или национальностью), увеличилась на
      52 процента.
 
      Суть национальной терпимости
      При всех огромных различиях гипердержав в мировой истории их объединяющим элементом являются исключительная толерантность ко всему населению государства, выходящего на уровень гипердержавы, плюралистичность многонационального общества как безусловно необходимый стандарт его возвышения. В Персидской империи Ахеменидов, в политической системе Рима, в золотой век Китайской империи, в великой империи Чингисхана, в системе средневековой Испании, в Голландской мировой империи, в Оттоманском мире, в Британской империи, в Американской гипердержаве этническая толерантность была непременным условием политического возвышения.
      И напротив: упадок гиперимперий был и остается безусловно связанным с нетерпимостью, ксенофобией, призывами к расовой, религиозной или этнической «чистоте». Во всех названных гипердержавах толерантность означала право для различных народов жить рядом, работать рядом, молиться рядом. Толерантность в этом смысле означает свободу индивидуума или групп различного этнического, религиозного, расового, лингвистического или любого другого происхождения сосуществовать, участвовать в общих проектах, подниматься по социальной лестнице единого государства.
      Итак, толерантность — необходимое условие для мирового доминирования. Ее ослабление или отсутствие ведет к крушению гипердержавы. Об этом нам говорит история. Она учит, что гипердержавы могут противостоять бегу времени, только заручившись лояльностью и доверием своих народов. Как формулирует Никколо Макиавелли, «Рим сокрушил своих соседей и создал мировую империю посредством свободного доступа к своим преимуществам и привилегиям».
 
      Китай как конкурент
      США являются безусловной гипердержавой. Но история — очень трепетная штука, и то, что казалось созданным из гранита, может на самом деле быть гораздо менее твердым материалом. Страна, занимающая 6,5 процента земной поверхности и владеющая
      5 процентами населения Земли, — имеет ли она шанс править столетия? Первые 20 лет всемогущества прошли быстро.
      В 2003 году армия США вторглась в Ирак и завязла там так, что расколола национальное единство, связав Междуречьем армию и истратив колоссальные деньги. В 2003 году КНР стала самым привлекательным местом инвестиций, обогнав при этом Америку. В начале 2008 года начался экономический спад в США. Государственные и частные долги превзошли все мыслимые пределы, Америка стала величайшим должником планеты.
      А рядом поднимаются конкуренты. В 2030 году ВНП Китая будет втрое больше американского. Прежний изготовитель игрушек, Китай сейчас занимает первое место в мире по производству сотовых телефонов, телевизионных приемников, ДВД-плееров. И уже вклинивается в производство компьютерных чипов, автомобилей, самолетных двигателей, военной техники. В чем сила Китая? Пока американцы ожесточили весь мир, Китай целенаправленно налаживал отношения с основной массой земного населения. Об этом свидетельствуют приглашение руководителей африканских государств в Пекин, азиатская зона влияния Китая, ШОС. Китай заключил миллиардный контракт с Чили на медную руду. Стоило Западу отвернуться от «государств-негодяев», как Китай немедленно пошел на помощь Ирану, Бирме, Конго, Судану. Китай добился того, что население Канады, Франции, Германии, Голландии, России, Испании, Британии относится к нему более дружелюбно, чем к Соединенным Штатам.
      Что препятствует возвышению Китая до положения гипердержавы?
      Во-первых, недостаточная образованность населения. По сравнению, скажем, с Индией Китай — высокообразованная страна, но до западных стандартов ему далеко. Лишь около половины китайских подростков посещают среднюю школу (в США — 90 процентов).
      Во-вторых, весь развитый мир собирает таланты повсюду. Например, США охотятся за мастерами-компьютерщиками в России, а ФРГ — на Украине. Китайцы отдают свои таланты, не привлекая молодые таланты других стран.
      В-третьих, китайская система образования жестоко критикуется за то, что школьникам и студентам дают определенный набор знаний, не ставя перед ними цель развить инновационное мышление. «Они помнят, но не понимают».
      В-четвертых, выпускники китайских вузов теряются в случае нарушения стандартной ситуации, не имея навыка разрешать новые задачи.
      В-пятых, на миллион ученых и инженеров в Китае исследованиями заняты 460 человек; а в США —
      в 10 раз больше.
      В-шестых, ощущая недостаточность ресурсов, Китай посылает на Запад более 100 тысяч студентов. Но примерно 85 процентов этих студентов после завершения учебы остаются работать на Западе (преимущественно в США).
      В-седьмых, коррупция, значимость связей, клановость — все это гонит самых лучших и самых ярких туда, где закон играет гораздо большую роль.
      Ханьским китайцем можно стать только по крови, по рождению, по этничности родителей. Это не США, не ЕС, не РФ. Китайская цивилизация как бы сама отрезала путь молодым талантам издалека «стать китайцами». Даже сам вопрос «Можно ли стать китайцем?» вызывает в Китае замешательство. Отсюда вывод: все таланты не могут родиться лишь в китайской части мира. Терпимость и привлекательность должны быть обязательным условием, если данная страна нацелилась стать гипердержавой. Руководители КНР вполне осознают указанные обстоятельства и стремятся блокировать их двумя путями.
      Во-первых, они обращаются к патриотизму и лояльности китайской диаспоры — более 55 миллионам человек в 160 странах, которые контролируют примерно 2 триллиона долларов. Это дает Пекину ежегодно более 600 миллиардов долларов, гарантирует помощь видных ученых, включая нобелевских лауреатов (среди них, к примеру, математик Шингтун Яо — лучший математик Гарварда, создавший в Китае свою школу).
      Во-вторых, налаживается сотрудничество с крупнейшими западными компаниями. К примеру, китайское правительство обусловило турбинный заказ в 900 миллионов долларов американской компании «Дженерал Электрик» участием китайских специалистов. «Моторола» вложила на тех же условиях 300 миллионов долларов. «Майкрософт» имеет в Пекине 200 исследователей, «Сименс» работает с китайскими учреждениями.
      И все же создается впечатление, что Китай в текущем веке не станет гипердержавой, поскольку в наше время глобальное доминирование зависит непосредственно от способности привлечь наиболее талантливых и эффективных, а стоящий на этнической основе Китай никак не привлекает видных иммигрантов. Скорее всего Китай восстановит биполярный мир, так легко похороненный Горбачевым.
      Евросоюз
      В эти же годы численность держав Евросоюза (мечты Виктора Гюго, Жана Жака Руссо, Иммануила Канта, Уинстона Черчилля) выросла до 27 стран с общим населением до полумиллиарда и валовым продуктом, нагоняющим американский, — 13 миллиардов долларов. ЕС — главный конкурент США. Каков его шанс? Население Евросоюза на
      150 миллионов больше населения США. В его рядах две ядерные державы (Британия и Франция); наземные силы стран ЕС численно превосходят американские. Сейчас в ЕС 27 государств, и возможно его дальнейшее расширение вплоть до России.
      Евросоюз рассматривают как антиимперский вызов американской гегемонии, как воплощение идей Просвещения, как территорию подлинной терпимости. Соответственным является и отношение стран Евросоюза к Соединенным Штатам. На вопрос «Что за страна США?» 45 процентов французов ответили: «Нация огромного социального неравенства», а 33 процента французов определили США как «расистскую нацию». Особенно ожесточенной стала европейская критика Америки после вторжения американцев в Ирак. Ее идейные лидеры — француз Деррида и немец Хабермас — отстаивают более мягкий, социально ответственный капитализм Европы. Именно поэтому ЕС выступает своеобразным магнитом для соседних наций.
      Может ли европейский вызов быть успешным? Едва ли. В период 1970-2000 годов Америка использовала весь мир в поисках возможных вождей информационной революции. Евросоюз этот период проспал, а когда в конечном счете попытался пойти по пути США, то создал свой вариант временного разрешения на работу. Разница двух вариантов в том, что американская «зеленая карта» предусматривает возможность предоставления американского гражданства, а ее европейский аналог такую возможность категорически отвергает. Данную ситуацию метко оценивает Фарид Закариа: «Германия просит ярких молодых профессионалов покинуть свою страну, культуру и семью; переместиться на тысячи километров; выучить иностранный язык; работать в незнакомом краю — и без всякой перспективы стать частью этого нового дома». К концу 2006 года Германия не сумела заполнить 22 тысячи инженерных позиций. ЕС становится магнитом для целых стран, а США — для индивидуумов.
      Наблюдается и различие в отношении к исламскому миру в США и ЕС. В США мусульманами является один процент населения, а в ЕС через 15 лет не менее 20 процентов населения будут мусульманами. Особенность ЕС — проживание мусульман в своеобразных гетто — от Марселя до Амстердама, с портретом бен Ладена в каждой квартире. Такое впечатление, что американцы лучше интегрировали мусульман, если судить по первому десятилетию текущего века. Граница, которую вольно или невольно представляет собой Турция, создает препятствие, которого нет у США, постоянно ищущих таланты в России, Индии, Пакистане, Китае, Тайване, Израиле.
      Таланты развивающегося мира отмечают языковый барьер европейских стран, менее привлекательные перспективы, растущий расизм Европы, большие налоговые препоны и даже прохладный климат. Важно отметить то обстоятельство, что ЕС сам «ставит оценки» в противостоянии с США:
      400 тысяч европейцев предпочли работать в Соединенных Штатах, что никак не сопоставимо с численностью американцев, работающих в ЕС. Как и Китай, ЕС никогда не ставил перед собой цель превратиться в общество иммигрантов на манер США. До тех пор пока ЕС позволяет Америке собирать самый ценный людской капитал, Брюссель будет оставлять Вашингтону роль мировой столицы, а Америке — статус гипердержавы.
 
      (Автор: Анатолий Уткин)

      Говорят, что восточные славяне спустились на Русскую равнину с Балкан. Причем двигались они якобы бы двумя потоками: северным — через Прибалтику и далее к «русским Великим озерам» (бассейну Невы, Онеге и Ладоге) — и южным — от Северного Причерноморья по многоводным рекам (Днепру, Днестру) к днепровским порогам. Разом, таким образом, оседлав торговый и военный пути «окраинной» Восточной Европы — «из варягов в греки». Так это было или иначе — пусть об этом судят специалисты. История, особенно история дописьменная, — дело, как известно, темное. Но если миграция славян действительно проходила указанными маршрутами, то очевидно, что на «северном фланге» им в спину дышали германские племена, тотально, под корень вырубившие славянскую Пруссию, а с Юга расчетливо щурили глаза и скалили кривые, как ятаганы, зубы вначале хитроумные работорговцы греческой «Романии», а позже — их исторические (а в чем-то, быть может, и культурные?) преемники: турки-сельджуки и турки-османы. И кто бы в том сомневался? Славяне ушли от теплого Моря в дремучий Лес и гулкую Степь не от хорошей жизни. Неласковый прием ждал «пионеров» и на новой родине. На лесных засеках их «скрадывали» приторможенные, но основательные и меткие емь, чудь и меря, а бурлящий вулкан Великой Степи регулярно извергал в упорядоченный земледельческий славянский мир потоки самых причудливых этнических конгломератов.
      И все же, согласитесь, этническая память — предельно коварная вещь! И кто знает, какими мотивами руководствовался доблестный Святослав (Свендослав) Игоревич, воспитанник скандинава (?) Асмуда, союзник и жертва печенега Кури, когда двинул дружины воинственных руссов на завоевание дунайской Болгарии? Кажется, Лев Гумилев писал, что сын святой Ольги (Елены-Нельги) и беспутного Игоря был везучим и доблестным воином, но вряд ли — дальновидным политиком. Выступив в защиту Черноморской Руси (так считает Георгий Вернадский), Святослав разгромил иудейскую Хазарию и тем самым задолго до начала монгольского нашествия отворил татарской коннице врата в ослабленную феодальной раздробленностью Русь. (Впрочем, последнее — разумеется, вольное историческое допущение! Откуда Свендослав мог знать, что, казалось бы, еще полудикая Русь, чуть окрепнув, тут же впадет в хаос феодальной раздробленности?) Как бы там ни было, но в результате татарского нашествия население Руси ополовинилось, а с северо-запада на земли восточных славян двинулись «свиньи» тевтонов и меченосцев, в обозах которых и вслед за ними тянулись немцы и шведы, литва, чудь и емь. Грозные, грозные пришли лета. Настолько тяжкие, что святой Александр Невский — вождь самого северного, так и не добытого татарами сколка восточнославянского мира — понужден был отвернуть свой лик от Европы. Отвернуть и испить кумыс со спорадически более жестокой, но системно менее опасной Степью.
      Не берусь судить, верно это суждение или ошибочно, но некоторые специалисты и по сей день рассматривают историю Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского и Московского княжества (от Михаила Хоробрита до Ивана Калиты) как «европейский» и «азиатский» проекты развития восточнославянской цивилизации. Не знаю… Очень может быть. И тем не менее очевидно, что даже в самый пик разорения Руси русичи — и московиты, и «литовские (жемайтские)» — ни на секунду не забывали о том, что они — европейцы. И именно поэтому, как только агрессивная энергия Степи пошла на убыль, вожди восточных славян (собственно, начиная уже с Ивана III) тут же обратили свои взоры в Европу. Нет-нет, вектор этнического движения, а по большей части малая заселенность Степи, Леса и севера и, главным образом, хищническая жестокость центральных властей по-прежнему толкали восточных славян все дальше на юг, на восток и на север. Но вот что касается государственной политики…
      С Ивана III юго-западный и северо-западный векторы стали все больше и больше приобретать статус ведущих во внешней политике Московии-Руси. Интересно, что с паденим Константинополя 29 мая 1453 года, а также с началом разрушительных социальных процессов в Южной, Центральной и — с некоторой задержкой — в Северной Европе древний путь «из варягов в греки» (не огибать же целый континент!) в целом утратил стратегическое значение. Огромная территория, включавшая в себя Аравийский полуостров, отдельные районы Африки, значительную часть Малой Азии и — через Кавказ — Средней Азии, подпала под влияние текстуально родственной, но поведенчески принципиально иной мировоззренческой, когнитивной и этической парадигмы, нежели та, что устоялась в Западной Европе. Что, впрочем, никак не отразилось на генеральном повороте Москвии к Европе. Вот что такое инерция исторической памяти!
      И тем не менее еще очень долго опоясанное с востока и юга «мусульманской дугой» Московское царство оставалось закрытой государственной системой. О том, что там на самом деле творилось в темных кельях краснокирпичного Кремля времен Василия III и Ивана Грозного, достоверная, подтвержденная неоспоримыми источниками история стыдливо умалчивает. На поверхность черных вод у ручья Черторый в Москве и реки Шексны у далекого Горицкого монастыря всплывали только изломанные прелые трупы. Но вот в 1649 году по приглашению постельничего Алексея Михайловича Федора Ртищева с Андреевского спуска на Воробьевы горы прибыли киевские иноки Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский, Данило Птицкий, Симеон Полоцкий с братией, и очень скоро погруженная Ягайло и Ядвигой в европейскую политику прозападная киевская культура оплодотворила традиционалистскую культуру старомосковскую. И началось… Вначале реформы северянина Никона (если помните, во времена гонений Никон пытался бежать из Нового Иерусалима именно в Малороссию) загнали старомосковскую культуру в глухой раскольнический затвор. Затем очаровавшая златоглавый Кремль киевская культурная традиция подвигла Москву на возвращение в восточнославянский космос ополячиваемой Малороссии. И уже очень скоро ученик Симеона Полоцкого Сильвестр Медведев обрел особое расположение Василия Голицына (то есть царевны-регентши Софьи Алексеевны). А Голицын, в свою очередь, двинул пестро обряженные стрелецкие полки в злосчастный сухой поход на разорение смертельно опасного для Малороссии мусульманского Крымского ханства. Правда, в 1689 году Софья Алексеевна — чуть позже инокиня Сусанна — отправилась в Новодевичий монастырь, а Василий Голицын — в Астраханский край, в безвестную пинежскую ссылку. Но имперская политика — замечательно устойчивая вещь! Так что, надо полагать, отнюдь не случайно наиболее крупными идеологами петровских преобразований первой четверти XVIII века явились выходцы из «земель украинных» — Феофан Прокопович, Стефан Яворский, Арсений Сатановский «со товарищи».
      Как там двигались события дальше? Давайте вспомним. Крымские походы Петра I… Северная война… Только в XVII-XVIII веках основанная Федором Ртищевым «украинская» Славяно-греко-латинская академия выучила для России таких выдающихся мыслителей, как Михайло Ломоносов, Петр Постников, Степан Крашенинников, Андрей Брянцев, Иван Каргопольский, и многих-многих других. В 50-е годы XVIII столетия уже девять из десяти членов российского Священного Синода были выходцами из Малороссии. А это, согласитесь, куда значимее, чем разгром «волюнтариста» Карла XII под Полтавой или выдвижение московского ставленника Августа II Сильного на польский престол! В первой половине XVIII века на фундаменте малороссийской культурной традиции с периодическими культурными интервенциями из стран Западной Европы сформировалась общенациональная культура Российской империи XVIII-XX веков,
      обусловившая, в числе прочего, абрис ее внешней политики вплоть до сегодняшнего дня.
      А Россия тем временем — собственно, теперь уже Российская империя — упрямо и последовательно рвалась на запад: через Прибалтику — в Северо-Западную Европу и через Причерноморье — в Юго-Западную. То есть — обратите внимание! — в направлении, обратном изначальному движению славян. Само собой разумеется, что в этот период Россия продолжила и движение на север и на восток. Но как-то тихо, без ярко выраженных госудаственных эмоций, как будто по инерции… Не Порт-Артур, словом, и далеко не БАМ!
      И знаете, что было особенно примечательным в этом обратном движении восточных славян в Западную Европу? (Мы сейчас не будем говорить о том, что их привлекало: упорядоченный быт и обращенная к нуждам «маленького человека» бытовая культура, явившиеся неожиданным следствием чрезвычайной скученности европейских городов и средневековых чумных эпидемий, географическая открытость Европы Мировому океану и сказочным заморским колониям, уровень технического прогресса, торговые преференции и прочее, прочее, прочее; все это — вполне очевидные вещи!) Интересно, что на торном пути из Леса и Степи к «далекому синему» Морю на обоих генеральных направлениях — южном и северном — история славян вступила в спор с географией. Присмотритесь к карте: вырвавшись из азовского лукоморья, славяне, как Сирано де Бержерак, воткнулись носом в геополитическую проблему Босфора и Дарданелл (и соотвественно — Балкан; не говоря уже о дальних перспективах вроде италийского сапожка, греческой островной россыпи и т.д и т.п. вплоть до Геркулесовых столпов). А на Севере — бросьте взгляд на физическую карту мира — главной политической заботой России стала отнюдь не проблема освоения устья Невы (гениальный Петр, как известно, в историческом смысле не свершал ничего, кроме тактических, научных и технических ошибок, подготовивших — вот уж действительно чудо превеликое! — грядущее величие имперской России; Петр I — это Василий Темный XVIII века!), не покорение онемеченной Прибалтики, но именно присоединение к империи изрезанной хмурыми фиордами береговой линии Финляндии. Впрочем, в отличие от босфорской финская проблема Россией была решена. Причем как в XVIII — начале XIX столетия, так и (хотя и иным способом) в XX веке.
      Да, на севере бурное развитие России долгое время сдерживал жесточайший арктический климат (минимальные температуры в этих районах в зимний период снижаются до -55,
      — 60 °C; причем около 11 миллионов квадратных километров водной поверхности за полярным кругом в течение всего года покрыто льдами). Но к середине XX века и особенно с появлением атомного флота ситуация в Арктике кардинально изменилась. А на Дальнем Востоке? В этом регионе в различные моменты истории геополитические интересы России обусловливались разными географическими обстоятельствами. Сегодня ключевой проблемой российского Дальнего Востока (читай: проблемой выхода флота в Мировой океан) — посмотрите на карту! — стала проблема Курильских островов. Причем после Русско-японской войны начала XX века данная проблема стоит столь определенно и остро, что можно смело утверждать: с «освоением» японцами «Северных территорий» под сомнение будут поставлены исторические судьбы Дальнего Востока и покоренной разудалым Ермаком российско-татарской Сибири. Вы спросите: а как же обстоят дела на Дальнем и Среднем Востоке, в Прикаспии, на Кавказе? Об этих регионах сейчас мы говорить не будем: пока речь идет о «геополитическом споре» Суши и Моря.
      И в этом контексте давайте подумаем, а что, в сущности, представляет собой военно-морской флот? Фактически это плавучие острова, почти Лапута Джонатана Свифта, свободно передвигающиеся по миру фрагменты государственной территории, оснащенные по последнему слову военной науки и техники. Применением устрашающей «дипломатии канонерок» в японско-китайском конфликте конца XIX века администрация Кливленда совершила почти хайдеггеровский акт: актуализировала мысль, что «жизненно важные интересы» государства находятся и могут находиться исключительно в той точке земного шара, в которую способен переместиться его военно-морской флот. (Потому как государственные интересы в силу своей природы могут возникать только там и тогда, где их можно эффективно защищать.) И из этой сегодня вполне очевидной мысли в конце XIX — начале XX века были сделаны важнейшие политические выводы. Например, в США была осознана ущебность политики изоляционизма и сформулировано (осмыслено и озвучено) умозрительное «право» Штатов на статус мировой супердержавы. Причем геополитическим основанием этих выводов явилась именно невероятная по длине береговая линия, имеющая выход на бесконечные пространства Мирового океана — одновременно в Северный Ледовитый, Тихий (Великий) и Атлантический океаны. А еще последовал вывод, что Россия, запертая в первой половине XX века в Балтийском море маннергеймовской Финляндией, в XIV столетии в Черном море — турками-османами, в Северном Ледовитом океане — ужасающе суровыми климатическими условиями, в Охотском море — японскими Курилами, в целом вряд ли имеет возможность претендовать на роль мирового лидера. Да, благодаря невиданным жертвам, принесенным Россией-СССР в ходе Второй мировой войны, геополитическая ситуация существенно изменилась. С появлением новых видов вооружений — в частности ракетного, космического оружия и стратегической авиации — роль ВМФ как основного стратегического ресурса ВС несколько снизилась (именно на осознании этого факта покоился стратегический смысл военной реформы Никиты Хрущева). Однако вследствие разрушительных процессов, инициированных горбачевской перестройкой, с геополитической точки зрения Россия вернулась к исторической ситуации времен Михаила Федоровича Романова. А с развитием систем ПВО и ПРО, совершенствованием подводного и авианесущего флотов географические очертания береговых линий в значительной мере восстановили былое стратегическое значение.
      Ну вот и пришла пора взглянуть на политическую карту постперестроечной России. Итак, исторически восточные славяне стремились если не вернуться, то объединиться, интегрироваться с Большой Европой. При этом традиционно их усилия распределялись по двум векторам: в направлении Балтики и далее в Центральную Европу и через Черное море к Средиземноморью. Вследствие невероятных по узости политического мышления Беловежских соглашений 1991 года Москва в значительной мере утратила наработанный в XIX-XX столетиях стратегический геополитический потенциал. На Балтике выход в Мировой океан оказался зажатым в тесном Финском заливе, а на Черном море к проблеме Босфора и Дарданелл прибавилась проблема Крыма. Что же касается бассейна Охотского моря, то… до Токио, как известно, Борис Ельцин так и не долетел! И коньяк, он ведь тоже, бывает, заканчивается!
      Тем временем к началу третьего тысячелетия коренным образом трансформировалась природа государственного интереса России к Европе. Эпоха неоколониализма и постмодернизма наложила зримый отпечаток на характер государственных интересов, обращенных в мировую политику. Современные государства больше не нуждаются в расширении территорий и росте численности земледельцев (Сибирь российская, как известно, все еще ждет предсказанных Ломоносовым экономических «ермаков»). Миграция населения осуществляется по миру относительно свободно, с учетом географии локальных конфликтов, экономических и политических реалий, а не условностей государственных границ. Кроме того, на переломе тысячелетий как-то вполне неожиданно выяснилось, что Россия уже не находится на европейской валютной «игле», а Европа подсела на российскую углеводородную. Так что в ближайшей исторической перспективе мясо австралийских кенгуру вряд ли заменит в рационе современных россиян сухожилия отечественных буренок. Итак, сегодня Европа больше зависит от России, чем Россия от Европы. А Москва тем не менее с неистощимым историческим упорством тянется и тянется на Запад. Отчего? (Мы здесь не будем говорить о проблемах глобализации, распределении мирового валового продукта, специализации крупных геоэкономических районов — все это в сторону!) Очевидно, что экономика Западной Европы туго завязана на российских углеводородах, а Россия всерьез нуждается в европейских инновационных технологиях. А еще очень важно, что сегодня Россия в очередной раз протягивает Европе руку. На этот раз вполне зримо: не едва заметными на карте пунктирными линиями стратегических военных дорог, а стальными нитями российских газопроводов. Вы, конечно, понимаете, о чем сейчас идет речь? Вы правы! Мы говорим о двух крупнейших строительных проектах начала XXI века: «Северном потоке» — по дну Балтийского моря (от Выборга до Грайфсвальда; заложенная в проекте мощность — 55 миллиардов кубометров газа в год) и «Южном потоке» — по дну Черного моря (от Новороссийска до болгарской Варны; проектная мощность — 30 миллиардов кубометров в год). При этом геоэкономическая идея, заложенная в проекте газопровода «Южный поток», коренным образом подрывает идею газопровода «Набукко» в обход России, который поддерживают Евросоюз и США.
      А теперь давайте присмотримся к постсоветской Украине. И здесь прежде всего приходится отметить следующее. С обретением Украиной государственной независимости перед Москвой в полный рост встал исторический «восточный вопрос». При этом с точки зрения реальной политики полуостров Крым, на котором расположена база российского Черноморского флота, прямо по Василию Аксенову превратился в остров, причем в остров совсем не Аксенова, а Роберта Стивенсона, то есть населенный и «докторами ливси», и «капитанами смоллетами», и «долговязыми джонами сильверами». Подобно сейнерам крупных советских рыболовецких флотилий, острова российской территории — корабли ЧФ — прижимаются к «матке» — мелководной и изрезанной береговой линии Крыма. А Крым между тем уже не российский! Если помните, в начале 1990-х лощеные московские политологи немало кричали о том, что, по сути, Черное море является «бутылкой с запаянной горловиной», что материальная база ЧФ — ниже всякой критики, что России давно пора покинуть рыжий волошинский Коктебель и использовать Крым исключительно в качестве курортной зоны. Они так кричали. А между тем неотвратимый Молох тотальной автономизации постсоветского пространства (вот она, истинная восточнославянская лихость: приватизировать — так до последней пуговицы на кальсонах; что там условные административные границы!) с неотвратимостью центрифуги вытолкнул Украину в стан геополитических оппонентов РФ. А Россия все тянется и тянется в Западную Европу. Как тянется? Быть может, я и ошибаюсь, но мне кажется, что в сложившихся условиях Россия с неизбежностью окажется вовлечена в Балканский кризис и вообще станет одним из игроков на средиземноморском политическом пространстве. А что же Украина? А вот с Украиной будут происходить удивительные метаморфозы!
      Прежде всего вполне очевидно, что с избранием Сочи местом проведения Олимпиады-2014 туристическое значение Крыма будет неуклонно снижаться. И в самом деле: если и сегодня зажиточные россияне предпочитают курортам Крыма пляжи турецкой Анатолии, то что же случится, когда совсем рядом, на берегу того же Черного моря, вырастет новая туристическая база мирового класса? Понятно, что доходы от крымского туризма, и без того капающие сегодня в киевскую казну без году неделя, со временем превратятся в ручеек, образно описанный в известной песне Владимира Высоцкого. Доходы и Киева, и крымчаков упадут. А вот значение Крыма как стратегической базы ВМФ, наоборот, будет возрастать. Да, в соответствии с имеющимися соглашениями к 2017 году ЧФ РФ должен переместится из Крыма в Новороссийск. При этом ЧФ, безусловно, останется второй по мощи (после турецкого флота) военно-морской группировкой в этом регионе.
      И даже вполне умозрительная сегодня перспектива вступления Грузии и Украины в НАТО (то есть объединение в рамках НАТО флотов Украины, Грузии и Турции, что само по себе выглядит историческим нонсенсом) вряд ли способна оказать радикальное влияние на сложившийся к настоящему моменту баланс сил.
      А вообще на территории Украины сегодня происходит интереснейшая геополитическая игра. С обретением Украиной государственной независимости так называемая пограничная зона — зона военно-политической игры и потенциальных военных конфликтов — объективно переместилась на ее территорию. Но с точки зрения чистой геополитики (если, конечно, бывает такая) Украина сегодня — как Средняя Азия в эпоху борьбы с басмачеством. И дело здесь в следующем.
      С перемещением геоэкономических интересов РФ в Южную Европу (конкретно — с заключением соглашения по «Южному потоку») Украина как бы выпала из сферы непосредственной экономической востребованности российского бизнеса. И в самом деле, что современная Украина способна предложить на российском рынке? Конфеты киевского объединения «Конти» (бывший владелец Борис Колесников)? Замечательную украинскую водку? Бархатное пиво «Сармат»? Металлолом Рината Ахметова (при этом очевидно, что после присоединения Украины к ВТО эти груды хлынут рыжим потоком на Запад)? Донецкий уголь (более калорийный и несравнимо более дорогой, чем кузбасский)? Украинских проституток и гастарбайтеров? Украина никогда не избавится от энергетической зависимости от России. Это — непреложный факт. Украина всегда будет пребывать в зоне российского культурного влияния. Причем несмотря на самые грозные указы киевских властей и ангажированного «западенцами» украинского Минкульта!
      Для России сегодня основная игра начинается на Балканах. И объективно, в силу навязанной Киеву роли «пограничной зоны» между европейской и евразийской геополитическими платформами, Украина может оказаться заложницей в этой игре.
      И Россия, и Европа сегодня заинтересованы в бесперебойном транзите углеводородов без украинских посредников, то есть по дну Черного моря. Надводную часть этого газопровода и призван, по сути, охранять российский Черноморский флот. А вот стратегически… Стратегически Россия уперлась в проблему Косово. И это действительно ключевая и очень болезненная для РФ проблема. Дело в том, что Косово является идеальной базой для нанесения ударов по целям на Ближнем Востоке. Ударная группировка США (а по некоторым экспертным оценкам, после передислокации войск из Афганистана и Ирака ее численность может достигнуть
      300 тысяч человек) оказывается задействованной на всех южных путях поставок энергоресурсов в Европу, идущих как с Ближнего Востока и Закавказья через Турцию и Суэцкий канал, так и проходящих через Болгарию и Балканы из России. То есть в случае, если энергопоставки с Ближнего Востока не удастся полностью разрушить на выходе, то их всегда можно будет добить на входе в Европу. А заодно и энергопоставки из России. С точки зрения геоэкономики это — очень крупный куш. Такой куш, ради которого Штаты легко переступят не только через международное право и пойдут на риски возрождения унылого сепаратизма в Бретани, Шотландии, Ирландии, Каталонии, Сицилии, на Корсике, в Северной Италии, Фландрии и пр., но и через груды трупов косовских сербов и албанцев.
      Что Россия может противопоставить экспансионистским планам США? Очевидно, что один из возможных вариантов — поддержка сепаратистских движений на постсоветском пространстве: в Донбассе, Крыму, Абхазии, Северной Осетии, Приднестровье. И как кажется, движение в указанном направлении уже началось. Между тем самое неприятное, что у России есть стратегическое оправдание такой политики. Сегодня оранжевая Украина заявляет о необходимости вступления в НАТО. Пожалуйста, посмотрите еще раз на карту! От Приштины до Киева — всего час лету, а танковые колонны, дислоцированные в Приднепровье, фактически невозможно остановить вплоть до начала зоны лесостепи. Таким образом, сама идея вступления Украины в НАТО (а нынешние оранжевые украинские власти обосновывают ее необходимостью укрыться под «натовским зонтиком») представляет собой прямую и непосредственную угрозу национальной безопасности РФ. Когда над человеком заносят заточенную финку, он получает и юридическое, и моральное право двинуть оппонента коленом под дых. Геополитически, ментально, исторически Россия, конечно, не вправе поддерживать сепаратистские движения на Украине. Но выбор сегодня делает не Россия. Выбор остается за президентами Украины и Грузии. А что же в этой ситуации может сделать Россия? На самом деле очень и очень немного: на начальных этапах все туже и туже затягивать углеводородный вентиль, а в предельной, критической ситуации… Вы помните, что совсем недавно российский атомоход сумел запустить баллистическую ракету с немыслимой географической точки — Северного полюса? Так вот в период недавнего кризиса в Персидском заливе американские средства ПВО так и не сумели обеспечить полную безопасность Израиля даже от примитивных арабских «чемоданов». А вы, кстати, не помните, как называется ракетный комплекс, только что поступивший на вооружение ВС РФ?
      В общем, на то и Бог, чтобы не все человеческие планы сбывались. Но хочется сказать и еще об одном. С тех пор как США остались единственной мировой супердержавой, они не устают удивлять мировое сообщество несуразностью своих политических и стратегических решений. Иракская, афганская авантюры, балканский кризис, американская политика на постсоветском пространстве — быть может, очень скоро все это покажется мелкими шалостями на фоне разрушения послевоенного устройства мира — фактической денонсации Хельсинкских соглашений. Давайте мысленно представим исторические процессы, протекающие в Европе и России, в виде умозрительного графика в декартовой системе координат. Что получится? Все верно: две синусоиды. Причем присмотритесь: пик разрушения евразийского геополитического пространства уже преодолен.
      А кто на очереди? Уж не Европа ли? Появление маленьких и мельчайших марионеточных режимов в Восточной и Южной Европе. Всплеск политического сепаратизма в подавляющем большинстве стран мира — от Англии и Уэльса до Индии и Бирмы. А «мусульманская дуга»? Кто будет противостоять давлению исламистов, если США сумеют подорвать военно-политическое значение Черноморского флота РФ? Шестой флот США? Группировка американских войск в Косово? Ребята, вы сами понимаете, что творите? Что ждет Европу в третьем тысячелетии? Что ожидает малышей — мальчиков и девочек, которые сегодня только пришли в первый класс общеобразовательных школ?
      Вы помните 1934 год? А 1939-й?
      Нет. Стоп. Умолкаю. Слова — это очень опасная стихия. Слова способны овеществляться в действиях. А это сегодня — предельно опасно! История — это судьба миллионов. Политика во многом — это судьбы, которые не сбываются. Так вот умолкаю. И пусть эта чаша минует Европу. Молча, как «Летучий голландец», увиденный в подзорную трубу капитана Флинта.
      А мы тем временем констатируем главное: Россия тысячелетиями протягивает руку Европе. Европейцы, не упустите свою судьбу.
 
      (Автор: Роман Манекин)

      The Chronicle of Political Thought covers a period of June 2 — July 9, 2008. Four major subjects
      attracted the attention of political experts within this period. The first one is a problem of corruption which has been recently taken under control of the president. The second is a problem of grasping the views
      of the new president and characterizing his political standing. The third is the interconnection of football and relative success of the Russian team
      on the European championship with high politics. Finally, the fourth theme for discussion is the future
      of liberal idea in Russia and Russian type of democracy.
      The main body of the journal opens with
      an article by Askar Akayev, former president of Kyrgyzstan, who writes about the specific features
      of knowledge-based development in poor countries. He uses the Kondratieff theory of major (50-year) business cycles to determine optimal periods for such development, spotlighting the social component of the innovation policy in the poor
      countries. He believes, with good reason, that only
      a balanced social policy can help bridge the gap dividing them from industrialised countries.
      Political analyst Alexei Mazur has proposed a way to eradicate corruption in Russia. This method
      is not new and was applied in many countries before: each official must know that punishment for corruption will be unavoidable and severe. Mazur thinks the Russian bureaucracy should be divided into two groups, the "commissars" and the "clerks." The former will
      control the latter and in general act as befits the true commissars of the past 20th century. He also suggests different forms of punishment, their severity depending on the social and political demand.
      Philosopher Vladimir Mozhegov matches high
      spiritual values (religion, culture and other existential roots of human existence) against the state and authorities, actually denying the latter»s right
      to subjective existence. Individual oases of high
      sense and undying values (i.e., icon painter Andrei Rublev and poet Alexander Pushkin) are keeping
      the country and the nation from drowning in the maelstrom of chaos. However, they sometimes fail to live up to their mission because of society»s existential weariness, thereby opening the gate to yet another revolt.
      Political analyst Roman Manekin outlines
      the main landmarks of Russia»s geopolitics,
      which he views as a striving to become part
      of Greater Europe dating back to the era of the
      East Slavs of the Transdniester. That cultural
      and ethnic drive to the West was mostly made across the Baltic and Black Seas (in the latter case, with a view to moving on to the Mediterranean).
      Manekin writes that for centuries Russia has held out
      a hand towards Europe, which it ignored or pushed back. The process has not stopped, but has become
      messianic now that America wants to gain a firm foothold in Europe, even though this may cost some countries in the zone of its interests their sovereignty and territorial integrity.
      Philosopher Valentina Fedotova contributed a serious but disputable article about the place of Russian social sciences in Russian society. Her goal
      is to vindicate humanitarian sciences, which are blamed for things they cannot be held responsible for,
      namely the practical application of their theories.
      Historian Anatoly Utkin writes about the era
      of tolerance as the only possible form of great powers» coexistence.
      Philosopher Grigory Khakimov responds to a series of articles about capitalism, published in Politichesky Klass by his colleagues Valentina Fedotova and Vladimir Kolpakov. Using historical digressions that cover a long period from antiquity
      to modern history, he analyses capitalism in its
      relation to democracy. This couple, Khakimov writes, badly needs an arbiter capable of playing the role initially played by the national state.
      The issue ends with the traditional ratings of Russia»s top politicians today and ten years ago.
 
      (Автор: без автора)

      В этой статье мне хотелось бы ответить на некоторые обвинения, которые можно нередко слышать в отношении российской социальной науки. Во многих из них заложены неадекватные представления о задачах наук об обществе и философии. Поэтому данная статья содержит как теоретические соображения о роли социальных наук в обществе, в политической жизни, так и анализ причин неадекватной репутации российской социальной науки. Среди обвинений и подозрений, на которые мы пытаемся ответить, — неэффективность, отставание от западной науки и преимущественное следование ее идеям, отсутствие собственных идей и влияния на западную социальную науку, оторванность от жизни и слабость социально-инновационного внедренческого компонента. При этом некоторые адекватные критические оценки всецело адресуются ученым и институту науки, хотя дело не только в состоянии науки, но также и в том, как общество, элиты, политики воспринимают научное знание и готовы ли они работать с ним. Президиум РАН вернулся к признанию значимости фундаментальных исследований в России, признал неверность политики ориентации науки только на экономику, подчеркнул важность новых фундаментальных разработок и высоких технологий. Однако в речах журналистов и политиков все еще преобладает оценка научных результатов как утилитарных рекомендаций, которые сами ученые должны сделать.
 
      1990-е: «совки» и «лохи»
      социально-гуманитарных наук
      В 1990-е от незнания жизни наши люди пережили страшное самоунижение, ставшее закономерной реакцией на прежнее самовозвеличивание. Изобретенные в народе термины «совки» и «лохи», которыми пытались характеризовать доверчивого, наивного и непредприимчивого советского человека, сегодня исчезли. И остались только одни «совки» и «лохи» в России — воспринимаемые так ученые социально-гуманитарных наук, те, кого ругают, обвиняют, считают не выполнившими свою задачу. Кому придет в голову критически относиться к физикам, биологам, химикам? Ведь для этого надо быть специалистом. Общество — всем доступный объект, и большинство людей имеет по его поводу свои мнения и оценки. Повседневное знание людей дает им основание для ориентации в обществе и для оценок происходящего. Оно, несомненно, имеет значение и для ученых. Но в обществе отсутствует представление о том, что ученые могут увидеть нечто большее за гранью повседневности.
      Социальные науки сыграли большую роль в западных странах. Послевоенное «немецкое чудо» было результатом политики Людвига Эрхарда, базировавшейся на ордолиберализме. Послевоенное «японское чудо» — продукт проекта японских социологов, предложивших к конце 50-х годов перейти от либеральной реформы, осуществлявшейся под руководством американских оккупационных властей, к поддержке коллективных структур, хорошо проводящих государственные цели (прежде милитаристские), изменив сами эти цели. Наши неудачи 90-х — следствие неграмотного социального проекта, который не учел фактора культуры и мотивации поведения людей, возможного преобладания жадности над рациональным экономическим интересом. «Третий путь» (политика Тони Блэра, Герхарда Шредера) в Европе — частично успешный, частично неудачный — явился воплощением концепции социолога Энтони Гидденса. Следовательно, социальные науки повсюду играют роль в преобразовании общества, предлагая социальные проекты или их основу, стремясь предвидеть негативные последствия или риски тех или иных решений. Для того чтобы проекты были удачными, нужны рынок идей, независимые экспертизы, планирование рисков и ответы на них, отсутствие приватизации знания, свободная дискуссия, обеспечение механизмов ознакомления власти с реакциями на выдвигаемые предложения.
      Встав на путь посткоммунистического развития, Россия оказалась перед задачей перехода от догоняющего, неорганически-мобилизационного развития к развитию органически-инновационному. Для этого важно было не просто поощрять инновации, а формировать институты инноваций, к коим относятся наука, рынок, образование. Сосредоточившись на рынке, далеко несовершенном, пытаясь что-то сделать в образовании, власть в 90-е годы весьма пренебрежительно относилась к науке, в том числе и социальной.
      Были попытки улучшить ситуацию: в марте 2002 года приняты девять приоритетных направлений научно-технического развития, открывающих стране перспективу вхождения в глобальную экономику на основе научных и технических достижений и переориентации ее экономики с сырьевой на научно-технологическую. Среди этих девяти приоритетных направлений не было ни одной науки об обществе. Наиболее приближенной к ним среди включенных в число приоритетных направлений стала экология. Один из физиков радостно заявил, что наконец-то у никчемных гуманитариев заберут деньги для настоящей науки. Другой представитель естественных наук дал интервью из Англии, что социально-гуманитарные науки — это что-то вроде «блошиного рынка», на котором ищут нечто особенное. Такое направление в социально-гуманитарных науках действительно существует. Это утонченное, эстетически окрашенное, часто связанное с постмодернизмом исследование социальных, антропологических нюансов, весьма самоценное и развивающее научную рефлексию. Но им не исчерпываются задачи социально-гуманитарных наук — как познавательные, так и мировоззренческие и иновационно-проектные, что уже показано выше.
 
      Научное сообщество и научные результаты
      В 90-е многие представители социально-гуманитарных наук уехали на Запад. В отношении оставшихся в России, если они не были связаны с ельцинской властью и не стали ее идеологами, в 90-е годы, когда репутация обусловливалась исключительно политической ориентацией, царило безразличие. Многое было тогда издано, но, войди в залы ученых советов Алексей Хомяков или Иван Киреевский, Сергей Булгаков или даже Владимир Соловьев, которому сегодня ставят памятник рядом с Институтом философии РАН, многие бы отвернулись от них с революционным презрением. Власти до ученых не было дела, но это создало и известную свободу для их самостоятельного творческого развития. Многое сказанное в ту пору известными российскими теоретиками и историками способно внести вклад в науку любой страны. Достаточно в качестве примеров назвать здесь Александра Ахиезера, рассмотревшего антиномии российской культуры и тенденцию к архаике и демодернизации в посткоммунистическом развитии; Абдусалама Гусейнова, исследующего этику и толерантность; Анатолия Дмитриева, осуществившего социологический анализ конфликтов российского общества; Леокадию Дробижеву, рассмотревшую соотношение этнической и национальной идентичностей; Игоря Клямкина и Андраника Миграняна, предсказавших авторитарные сдвиги как реакцию на радикально неолиберальные требования; социологические организации — Леваду-Центр, ФОМ и др., давшие как эмпирический, так и концептуальный анализ российского общества; Николая Лапина и Людмилу Беляеву, проанализировавших ценности россиян; Михаила Горшкова и Наталью Тихонову, изучивших своеобразие российского среднего класса; Вадима Межуева, Юрия Плетникова, Ирину Сиземскую и др., показавших значимость социалистических идей и социалистического опыта, марксистской теории, а также культуры в ходе реформирования; Лидию Новикову (часто совместно с Сиземской), издавшую онтологии российской философской классики и труды по философии истории; Алексея Кара-Мурзу, исследовавшего российские либеральные традиции; Александра Неклессу, увидевшего новые тенденции и бифуркации в развитии; Игоря Пантина, написавшего серьезные труды по проблемам российских реформ и революций; Владимира Пантина, раскрывшего место и значимость циклов в модернизационных процессах; Владимира Пустернакова, давшего анализ российских политических течений; Александра Панарина с его меняющимся видением, критическим пересмотром собственных позиций; Юрия Пивоварова, Андрея Фурсова, совместно предложивших концепцию «русской системы» и отдельно рассмотренные Фурсовым последствия для капитализма распада социалистической системы как иной формы индустриализма; Алексея Руткевича с его исследованиями, переводами, изданиями и работой по либеральному консерватизму; Вячеслава Степина, анализировавшего антропологические факторы и концепции техногенного развития; Анатолия Уткина, рассмотревшего историю российско-западных отношений, «вызов» Запада и российский «ответ», а также написавшего футурологические работы о мировом порядке будущего; Александра Ципко, поднявшего национальные проблемы; Сергея Земляного, сделавшего блистательные переводы Георга Лукача; Марию Федорову, анализирующую историю политических учений в Европе; Вадима Цымбурского с его геополитическими работами и многих-многих других известных людей. В экономике большую роль играют связанные с социальными исследованиями труды Владимира Автономова, Григория Клейнера, Дмитрия Сорокина. Нельзя не упомянуть журнал Виталия Третьякова «Политический класс», который стал экспериментальной площадкой новых идей и концепций.
      Я говорю только о практически значимых для применения социальных концепциях, которые сегодня стали называть парадигмальным знанием. Не в прежнем значении знания, имеющего образцы в прошлом, а в новом значении — знания, пригодного к применению, подлежащего учету в практических проектах. И оставляю в стороне выдающиеся труды по истории философии, социальной философии, теории познания, эпистемологии, эстетике, философии техники, антропологии, весьма развитой у нас экономике, филологии, культурологии, истории, психологии и другим дисциплинам. Лично я, давшая анализ модернизационных теорий, предложившая рассмотреть социальный порядок 90-х как анархический, конца 90-х — начала 2000-х — как апатический, концепцию национальной модели модернизации в условиях появления нового мегатренда — глобализации, представившая читателям концепцию «третьего пути» с указанием того, как она воплощалась на Западе, написавшая книгу «Хорошее общество» о социальном конструировании, давшая анализ двух волн азиатского вызова — Японии и «азиатских тигров» в 1970-е и стран БРИК (Бразилии, России, Индии и Китая) — в 2000-е, проанализировавшая роль китайского фактора для будущего развития и сценарии развития, связанные с новым подъемом Азии, глобальный капитализм и его великие трансформации, не могу похвастаться восприимчивостью тех, кого это могло бы заинтересовать на практике, к своим работам, хотя мое имя относительно известно.
      Российские научные традиции признаны в мире, хотя с признанием ученых в своей среде на родине не все обстоит гладко. Достаточно вспомнить, сколько знаменитых ученых стали таковыми, лишь работая за границей, скольким пришлось в России вытерпеть непризнание, часто идущее от своих же коллег — как в активной форме, так и в форме замалчивания. Сколько ученых, сделавших больше, чем их институты, не получают в них и в системе РАН адекватного статуса. Возьмем хотя бы нашумевший пример с математиком Перельманом в дисциплине, где результат более прозрачен, чем в социальных науках, и не имеет идеологических оппонентов, пример, весьма постыдный как для его коллег, так и для нашей страны. Международная или посмертная слава спасает положение для многих. Однажды на собрании Института философии РАН, где я работаю, коллега Владимир Порус сказал: «Если бы мы относились друг к другу, как Поппер и Лакатос, мы давно бы сами стали попперами и лакатосами». Речь шла о выдающихся западных коллегах Карле Поппере и Имре Лакатосе. Вопрос был поставлен правильно, ибо научная среда весьма конкурентна и доброе слово о другом воспринимается как обида себе. Наши научные сообщества, несомненно, нуждаются в большей солидарности и в большей ориентации на результат, чем на командную и административную игру.
      Социология представила убедительные доказательства социально-культурной обусловленности науки, зависимости тех или иных теорий от общественного контекста и институционального запроса на исследования. Что касается философских теорий, можно назвать, пожалуй, среди немногих исследователей проблемы Рейнолда Коллинза. В отличие от социологии науки он назвал свое исследование «социологией философий» и использовал новые методы — анализ философских сообществ, или философских сетей. По мнению Коллинза, «у нас нет способа узнать, о ком (если о ком-либо вообще) будут помнить как о выдающейся или второстепенной фигуре. Такова уж природа пространства интеллектуального внимания. Оно внутренне образовано потоком конфликтов и перегруппировок через поколения, а наша значимость как мельчайших человеческих узелков в этой долговременной сети производится не нами самими, но процессами резонанса, превращающими некоторые имена в символы того, что произошло в памятных поворотных пунктах данного потока». Чтобы понять, что идеальные научные сообщества практически отсутствуют и наше не составляет исключения, напомним, что современники Макс Вебер и Эмиль Дюркгейм игнорировали друг друга.
 
      Социогуманитарная аннигиляция
 
      Идеи
 
      Валентина Федотова
 
      Горизонты ожиданий — горизонты осуществлений
 
      Роль социальных наук в обществе сложнее, чем кажется
 
      В этой статье мне хотелось бы ответить на некоторые обвинения, которые можно нередко слышать в отношении российской социальной науки. Во многих из них заложены неадекватные представления о задачах наук об обществе и философии. Поэтому данная статья содержит как теоретические соображения о роли социальных наук в обществе, в политической жизни, так и анализ причин неадекватной репутации российской социальной науки. Среди обвинений и подозрений, на которые мы пытаемся ответить, — неэффективность, отставание от западной науки и преимущественное следование ее идеям, отсутствие собственных идей и влияния на западную социальную науку, оторванность от жизни и слабость социально-инновационного внедренческого компонента. При этом некоторые адекватные критические оценки всецело адресуются ученым и институту науки, хотя дело не только в состоянии науки, но также и в том, как общество, элиты, политики воспринимают научное знание и готовы ли они работать с ним. Президиум РАН вернулся к признанию значимости фундаментальных исследований в России, признал неверность политики ориентации науки только на экономику, подчеркнул важность новых фундаментальных разработок и высоких технологий. Однако в речах журналистов и политиков все еще преобладает оценка научных результатов как утилитарных рекомендаций, которые сами ученые должны сделать.
 
      1990-е: «совки» и «лохи»
      социально-гуманитарных наук
      В 1990-е от незнания жизни наши люди пережили страшное самоунижение, ставшее закономерной реакцией на прежнее самовозвеличивание. Изобретенные в народе термины «совки» и «лохи», которыми пытались характеризовать доверчивого, наивного и непредприимчивого советского человека, сегодня исчезли. И остались только одни «совки» и «лохи» в России — воспринимаемые так ученые социально-гуманитарных наук, те, кого ругают, обвиняют, считают не выполнившими свою задачу. Кому придет в голову критически относиться к физикам, биологам, химикам? Ведь для этого надо быть специалистом. Общество — всем доступный объект, и большинство людей имеет по его поводу свои мнения и оценки. Повседневное знание людей дает им основание для ориентации в обществе и для оценок происходящего. Оно, несомненно, имеет значение и для ученых. Но в обществе отсутствует представление о том, что ученые могут увидеть нечто большее за гранью повседневности.
      Социальные науки сыграли большую роль в западных странах. Послевоенное «немецкое чудо» было результатом политики Людвига Эрхарда, базировавшейся на ордолиберализме. Послевоенное «японское чудо» — продукт проекта японских социологов, предложивших к конце 50-х годов перейти от либеральной реформы, осуществлявшейся под руководством американских оккупационных властей, к поддержке коллективных структур, хорошо проводящих государственные цели (прежде милитаристские), изменив сами эти цели. Наши неудачи 90-х — следствие неграмотного социального проекта, который не учел фактора культуры и мотивации поведения людей, возможного преобладания жадности над рациональным экономическим интересом. «Третий путь» (политика Тони Блэра, Герхарда Шредера) в Европе — частично успешный, частично неудачный — явился воплощением концепции социолога Энтони Гидденса. Следовательно, социальные науки повсюду играют роль в преобразовании общества, предлагая социальные проекты или их основу, стремясь предвидеть негативные последствия или риски тех или иных решений. Для того чтобы проекты были удачными, нужны рынок идей, независимые экспертизы, планирование рисков и ответы на них, отсутствие приватизации знания, свободная дискуссия, обеспечение механизмов ознакомления власти с реакциями на выдвигаемые предложения.
      Встав на путь посткоммунистического развития, Россия оказалась перед задачей перехода от догоняющего, неорганически-мобилизационного развития к развитию органически-инновационному. Для этого важно было не просто поощрять инновации, а формировать институты инноваций, к коим относятся наука, рынок, образование. Сосредоточившись на рынке, далеко несовершенном, пытаясь что-то сделать в образовании, власть в 90-е годы весьма пренебрежительно относилась к науке, в том числе и социальной.
      Были попытки улучшить ситуацию: в марте 2002 года приняты девять приоритетных направлений научно-технического развития, открывающих стране перспективу вхождения в глобальную экономику на основе научных и технических достижений и переориентации ее экономики с сырьевой на научно-технологическую. Среди этих девяти приоритетных направлений не было ни одной науки об обществе. Наиболее приближенной к ним среди включенных в число приоритетных направлений стала экология. Один из физиков радостно заявил, что наконец-то у никчемных гуманитариев заберут деньги для настоящей науки. Другой представитель естественных наук дал интервью из Англии, что социально-гуманитарные науки — это что-то вроде «блошиного рынка», на котором ищут нечто особенное. Такое направление в социально-гуманитарных науках действительно существует. Это утонченное, эстетически окрашенное, часто связанное с постмодернизмом исследование социальных, антропологических нюансов, весьма самоценное и развивающее научную рефлексию. Но им не исчерпываются задачи социально-гуманитарных наук — как познавательные, так и мировоззренческие и иновационно-проектные, что уже показано выше.
 
      Научное сообщество и научные результаты
      В 90-е многие представители социально-гуманитарных наук уехали на Запад. В отношении оставшихся в России, если они не были связаны с ельцинской властью и не стали ее идеологами, в 90-е годы, когда репутация обусловливалась исключительно политической ориентацией, царило безразличие. Многое было тогда издано, но, войди в залы ученых советов Алексей Хомяков или Иван Киреевский, Сергей Булгаков или даже Владимир Соловьев, которому сегодня ставят памятник рядом с Институтом философии РАН, многие бы отвернулись от них с революционным презрением. Власти до ученых не было дела, но это создало и известную свободу для их самостоятельного творческого развития. Многое сказанное в ту пору известными российскими теоретиками и историками способно внести вклад в науку любой страны. Достаточно в качестве примеров назвать здесь Александра Ахиезера, рассмотревшего антиномии российской культуры и тенденцию к архаике и демодернизации в посткоммунистическом развитии; Абдусалама Гусейнова, исследующего этику и толерантность; Анатолия Дмитриева, осуществившего социологический анализ конфликтов российского общества; Леокадию Дробижеву, рассмотревшую соотношение этнической и национальной идентичностей; Игоря Клямкина и Андраника Миграняна, предсказавших авторитарные сдвиги как реакцию на радикально неолиберальные требования; социологические организации — Леваду-Центр, ФОМ и др., давшие как эмпирический, так и концептуальный анализ российского общества; Николая Лапина и Людмилу Беляеву, проанализировавших ценности россиян; Михаила Горшкова и Наталью Тихонову, изучивших своеобразие российского среднего класса; Вадима Межуева, Юрия Плетникова, Ирину Сиземскую и др., показавших значимость социалистических идей и социалистического опыта, марксистской теории, а также культуры в ходе реформирования; Лидию Новикову (часто совместно с Сиземской), издавшую онтологии российской философской классики и труды по философии истории; Алексея Кара-Мурзу, исследовавшего российские либеральные традиции; Александра Неклессу, увидевшего новые тенденции и бифуркации в развитии; Игоря Пантина, написавшего серьезные труды по проблемам российских реформ и революций; Владимира Пантина, раскрывшего место и значимость циклов в модернизационных процессах; Владимира Пустернакова, давшего анализ российских политических течений; Александра Панарина с его меняющимся видением, критическим пересмотром собственных позиций; Юрия Пивоварова, Андрея Фурсова, совместно предложивших концепцию «русской системы» и отдельно рассмотренные Фурсовым последствия для капитализма распада социалистической системы как иной формы индустриализма; Алексея Руткевича с его исследованиями, переводами, изданиями и работой по либеральному консерватизму; Вячеслава Степина, анализировавшего антропологические факторы и концепции техногенного развития; Анатолия Уткина, рассмотревшего историю российско-западных отношений, «вызов» Запада и российский «ответ», а также написавшего футурологические работы о мировом порядке будущего; Александра Ципко, поднявшего национальные проблемы; Сергея Земляного, сделавшего блистательные переводы Георга Лукача; Марию Федорову, анализирующую историю политических учений в Европе; Вадима Цымбурского с его геополитическими работами и многих-многих других известных людей. В экономике большую роль играют связанные с социальными исследованиями труды Владимира Автономова, Григория Клейнера, Дмитрия Сорокина. Нельзя не упомянуть журнал Виталия Третьякова «Политический класс», который стал экспериментальной площадкой новых идей и концепций.
      Я говорю только о практически значимых для применения социальных концепциях, которые сегодня стали называть парадигмальным знанием. Не в прежнем значении знания, имеющего образцы в прошлом, а в новом значении — знания, пригодного к применению, подлежащего учету в практических проектах. И оставляю в стороне выдающиеся труды по истории философии, социальной философии, теории познания, эпистемологии, эстетике, философии техники, антропологии, весьма развитой у нас экономике, филологии, культурологии, истории, психологии и другим дисциплинам. Лично я, давшая анализ модернизационных теорий, предложившая рассмотреть социальный порядок 90-х как анархический, конца 90-х — начала 2000-х — как апатический, концепцию национальной модели модернизации в условиях появления нового мегатренда — глобализации, представившая читателям концепцию «третьего пути» с указанием того, как она воплощалась на Западе, написавшая книгу «Хорошее общество» о социальном конструировании, давшая анализ двух волн азиатского вызова — Японии и «азиатских тигров» в 1970-е и стран БРИК (Бразилии, России, Индии и Китая) — в 2000-е, проанализировавшая роль китайского фактора для будущего развития и сценарии развития, связанные с новым подъемом Азии, глобальный капитализм и его великие трансформации, не могу похвастаться восприимчивостью тех, кого это могло бы заинтересовать на практике, к своим работам, хотя мое имя относительно известно.
      Российские научные традиции признаны в мире, хотя с признанием ученых в своей среде на родине не все обстоит гладко. Достаточно вспомнить, сколько знаменитых ученых стали таковыми, лишь работая за границей, скольким пришлось в России вытерпеть непризнание, часто идущее от своих же коллег — как в активной форме, так и в форме замалчивания. Сколько ученых, сделавших больше, чем их институты, не получают в них и в системе РАН адекватного статуса. Возьмем хотя бы нашумевший пример с математиком Перельманом в дисциплине, где результат более прозрачен, чем в социальных науках, и не имеет идеологических оппонентов, пример, весьма постыдный как для его коллег, так и для нашей страны. Международная или посмертная слава спасает положение для многих. Однажды на собрании Института философии РАН, где я работаю, коллега Владимир Порус сказал: «Если бы мы относились друг к другу, как Поппер и Лакатос, мы давно бы сами стали попперами и лакатосами». Речь шла о выдающихся западных коллегах Карле Поппере и Имре Лакатосе. Вопрос был поставлен правильно, ибо научная среда весьма конкурентна и доброе слово о другом воспринимается как обида себе. Наши научные сообщества, несомненно, нуждаются в большей солидарности и в большей ориентации на результат, чем на командную и административную игру.
      Социология представила убедительные доказательства социально-культурной обусловленности науки, зависимости тех или иных теорий от общественного контекста и институционального запроса на исследования. Что касается философских теорий, можно назвать, пожалуй, среди немногих исследователей проблемы Рейнолда Коллинза. В отличие от социологии науки он назвал свое исследование «социологией философий» и использовал новые методы — анализ философских сообществ, или философских сетей. По мнению Коллинза, «у нас нет способа узнать, о ком (если о ком-либо вообще) будут помнить как о выдающейся или второстепенной фигуре. Такова уж природа пространства интеллектуального внимания. Оно внутренне образовано потоком конфликтов и перегруппировок через поколения, а наша значимость как мельчайших человеческих узелков в этой долговременной сети производится не нами самими, но процессами резонанса, превращающими некоторые имена в символы того, что произошло в памятных поворотных пунктах данного потока». Чтобы понять, что идеальные научные сообщества практически отсутствуют и наше не составляет исключения, напомним, что современники Макс Вебер и Эмиль Дюркгейм игнорировали друг друга.
 
      Российские социальные
      теории и Запад
      Обозначенная в подзаголовке проблема сводится к вопросу, справедлив ли упрек в том, что российская социальная наука идет в фарватере западных теорий и не производит ничего нового, оригинального и национально-особенного, в том числе и того, что может заинтересовать Запад.
      Замечу сразу, что Питирим Сорокин был выслан Владимиром Лениным из послереволюционной России и стал в США крупнейшим социологом мирового уровня, открывшим главные закономерности капиталистического общества — социальную стратификацию, вертикальную и горизонтальную мобильность. Этот новый взгляд оказал огромное влияние не только на развитие социологии в Америке, но и на практическую политику в отношении динамичных социальных слоев и социальных групп. Сорокин был и остается американо-российским выдающимся социологом. Михаил Бахтин, Николай Кондратьев, Александр Чаянов известны во всем мире.
      Выше я уже показала, что качественные и оригинальные российские социальные теории производятся. Но они плохо востребованы из-за атмосферы во многих научных сообществах, из-за неадекватного отношения власти к задачам социальной науки или вульгарного применения ее проектных возможностей (например, при шоковой терапии), из-за иллюзий ясности общественных проблем и упрощения, вызванного апелляцией к обыденному сознанию и игнорированием фундаментальных достижений социальных наук.
      Запад, особенно США, чрезвычайно эффективно используют социальные науки. В рассекреченном докладе американского разведывательного сообщества «Контуры мирового будущего», подготовленном учеными во главе с Джозефом Наем и представляющем собой прогноз мирового развития до 2020 года, предлагается сценарий-тренд, комбинированный со сценарием-идеологией американского и мирового будущего.
      В докладе говорится: «Линейный анализ позволит нам получить значительно видоизмененную гусеницу, но никак не бабочку — для этого нужен скачок воображения. Мы надеемся, что данный проект позволит нам совершить такой скачок — не предсказать, каким будет мир в 2020 году (это явно лежит за пределами наших возможностей), а тщательно подготовиться к разнообразным трудностям, которые могут ожидать нас на нашем пути».
      Мнение о подчиненности идей российских теоретиков в области социальных наук западным концепциям нередко высказывается, поскольку российские ученые и философы часто цитируют западных коллег. Однако все понимают, что социальные науки — экономика, политология, социология — возникли на Западе и для анализа самого Запада. Они стали распространяться в другие страны по мере модернизации этих стран и появления в них социальных структур, соизмеримых с западными. Рассмотрим это на примере социологии. Согласно Мартину Олброу, социология проходила следующие стадии развития.
      Во-первых, универсализм. Это — классическая фаза социологии, при которой доминирует стремление к получению общезначимого знания о человечестве и для человечества (Огюст Конт, Герберт Спенсер).
      Во-вторых, национальные социологии. Формирование социологии на профессиональной основе, продолжение ее классического периода, но в пределах национально-государственных границ (Вебер, Дюркгейм). Социологические школы возникли в Германии, Франции, США, Британии, Италии, России и других странах, в том числе и незападных. Производимые идеи не утрачивали универсального характера, но контакты между социологами разных стран были недостаточно развиты.
      В-третьих, интернационализм. Он являлся ответом на разрушение национальных идеологий и на мировые войны. Представлял собой двусторонний процесс — распространение в незападные страны как западной рациональности и теории модернизации, так и идей социализма. Усилились контакты между учеными, возникла Международная социологическая ассоциация в 1949 году, стали проводиться международные конференции. Западным ученым именно в этот период стали более известны концепция больших циклов Николая Кондратьева, идеи неформальной экономики Александра Чаянова, диалогическая теория Михаила Бахтина.
      В-четвертых, индигенизация социологии. Это фаза появления местных, локальных социологических концепций. Проявилась с 1970-х годов. Индигенизация стала формой сопротивления господству западных теорий. Подчеркивалась эвристическая значимость собственных культурных традиций как стимулов для появления новых направлений в социологии. Хантингтон так характеризует это умонастроение: «То, что является универсализмом для Запада, для всех остальных выступает как империализм». В некоторой степени индигенизация социологии, по мнению Олброу, произошла и на Западе: социологические исследования в США, Франции, Британии, Германии и особенно в Канаде (движение канадизации социологии) становятся более специфическими. Источник этого — не враждебность к каким-то теориям, а интерес к своим особенностям.
      В-пятых, глобализация социологии. Это — продукт объединения национальных и интернациональных социологических традиций, индигенизации и универсализма, то есть всех четырех прежних стадий.
      Из сказанного вытекают основные дилеммы между универсальностью, воспринимаемой как принадлежность теорий Западу, индигенизацией как сопротивлением этому и глобализацией социологии, пытающейся учесть оба опыта. Сказанное в отношении социологии проливает свет на все социально-гуманитарные науки и дает ответ на вопрос о том, в какой мере российские исследования должны быть связаны с западными, а в какой — являться самостоятельными.
      Сопротивление западному типу дискурса и есть индигенизация. Так, в Латинской Америке предполагают необходимым включить в латиноамериканский социальный дискурс местное знание, проблемы участия, власти, исследования коллективов, отношения настоящего к прошлому, использования традиции для мобилизации масс, признания ценностей народной культуры, легитимности отрицания западных ценностей, критики эксплуатации, нужды и несправедливости, трансфера латиноамериканского социального знания в другие страны, и прежде всего на Запад.
      Вопрос о возможности японской социологии прямо ставится в литературе. В Японии имеются два основных направления в социологическом знании: использование западных теорий как универсальных и индигенизация — попытка построить социологическую концепцию исходя из японской уникальности. Джон Ли высказывает неудовлетворенность обоими подходами: «Аргументы уникальности и генерализации являются двумя сторонами одной и той же теоретической медали. Тщательное и придирчивое описание основных институтов или групп можно осуществить без стремления выяснить их специфичность или универсальность. Универсальная теоретическая модель, по контрасту, просто предлагает место для Японии в ее концептуальной схеме. Но оно очень мало и толкает Японию к поискам аналитических инструментов, имеющих смысл для анализа японского общества».
      Легко видеть, что знание об обществе в России имеет также бинарную оппозицию — освоенной западной социальной науки и местных попыток описать национальный характер, российскую многонациональность, мультикультурализм и мультиконфессионализм, коллективизм, отсутствие серединной культуры, неформальность экономики, предпочтение воли свободе. Ставятся вопросы об учете этой специфики западными социологами при попытке объяснять российские процессы, но этого пока добиться не удается, хотя имеются богатые традициями и результатами русские школы в социально-гуманитарных науках.
      Предложены три попытки преодоления несоизмеримости социальных теорий в странах с различной социальной реальностью и возможности достижения ими глобальной универсальности.
      Первая из них принадлежит Петру Штомпке. Он полагает возможным сблизить западные и незападные концепции посредством увеличения арсенала «мягких методов» — феноменологии, этнометодологии, герменевтики, коммуникативной социологии, что увеличивает способность понимать «чужие» — незападные — общества и быть соизмеримыми с их собственными представлениями о себе.
      Вторая попытка связана с японским опытом. Джон Ли показал, что «мечта об универсальном теоретизировании трудноосуществима, если ни невозможна, на уровне Японии, даже если японское общество будет определено как политическая или культурная единица». Это — локальная единица, не способная произвести универсальный продукт. Но ведь Запад делал это, почему же Япония не может? География культурных универсалий включает отдельные страны, которые производят нечто, принятое всеми народами. Именно на этом пути Запад и создал универсальные формы социального знания. Япония не стала в отличие от Запада центром мирового развития, определившим его направленность. Она играет большую, но сегодня уже не ведущую роль в своем регионе, и развитие в ней построено на заимствовании западных технологий и использовании уникальных местных особенностей. Перспектива развития ее социальных наук состоит в осмыслении собственного включения в транснациональные связи. Гораздо большие притязания на универсальность сегодня могут выдвинуть страны БРИК. Хотя это и виртуальное сообщество, но его реальность — в однотипности развития.
      Третья попытка — это путь мультипликации западной и незападных социологий до уровня новой универсальности предложен американским социологом Эдвардом Тирикьяном. Это путь построения интернациональной социологии. Тирикьян разработал некоторые методы на уровне обучения студентов в университете Дюк в США. Он предлагает студентам, являющимся американцами в третьем поколении, рассказать, из каких стран прибыли их предки и в какое время, охарактеризовать те общества, из которых они прибыли, в том числе и их нынешнее состояние (политический режим, экономику, социальную стратификацию и т.д.), описать те изменения в США, которые произошли с момента прибытия в страну их родственников. Для студентов, чьи семьи живут в США дольше, чем три поколения, предполагается изучение социальной истории. Это — пример попытки двустороннего трансфера социальных знаний, который жаждут получить ученые большинства незападных стран, сопротивляясь одностороннему потоку научных моделей с Запада и отсутствию встречного потока даже при выработке программ развития той или иной незападной страны. Вот этого трансфера из незападных стран в западные катастрофически не хватает по вине Запада. Это толкает к индигенизации социальных теоретиков незападных стран, не включенных в модернизационные процессы или недостаточно прошедших их. Россия не относится к их числу, и требование российской самобытности без учета западных идей — это снова призыв к необразованности, к Америке 1840 года. Равным образом объяснение российских реалий и их оценка с точки зрения западных теорий неадекватны состоянию нашего общества.
      Индекс цитирования российских ученых (характеризующий упомянутый Коллинзом резонанс их деятельности за пределами сообщества) остается за рубежом низким. На всех международных конференциях российские социальные теоретики выглядят вполне достойно, но их труды мало переводятся на иностранные языки, не принимаются в ведущие журналы Запада из-за неадекватной научной политики Запада в отношении посткоммунистических стран, закрытия западного рынка идей для нас, разочаровывающего невнимания к достижениям ученых незападных стран и их теоретической деятельности. Запад способствовал освоению западной науки и философии в посткоммунистических странах, посткоммунистической деидеологизации, к налаживанию контактов между российскими и западными учеными, но сохранил односторонность этих связей. Надо сказать, что такие фонды, как, например, Фонд Фулбрайта, работали с советских времен и ставили вполне согласованные с советской идеологией и сегодняшним пониманием задачи освоения западного опыта российскими социальными теоретиками. И эти задачи выполнены. На Западе много своих ученых, которые имеют интерес к незападному миру. Это Джованни Арриги, Ульрих Бек, Иммануил Валлерстайн, Шмуэль Айзенштадт, Сэмюэль Хантингтон и другие. Нет сомнения, что знакомство с российскими исследованиями было бы интересно им. Если Запад не печатает нас, не открывает возможности для публикаций российских и восточноевропейских ученых, мы сами должны обеспечить свой выход на Запад российскими публикациями на английском языке и понять, что отсутствие влияния нашей социальной науки — это политика Запада.
      Таким образом, социальная наука в России находится в нелегких условиях, но имеет большой задел достойных исследований, которые теоретически самостоятельны и усваивают мировой опыт. Они могут быть применены на практике, могут быть мировоззренчески ценными. Я надеюсь, что сняла упреки, с перечисления которых начиналась статья, как несостоятельные, кроме одного — мы не влились в мировую науку и не влияем на западных ученых из-за политики Запада. Но что говорить о политике Запада, когда и в своей стране мы недостаточно востребованы.
 
      (Автор: Валентина Федотова)

      Биография Александра Солженицына, принадлежащая перу известного литературоведа Людмилы Сараскиной, — первая действительно фундаментальная биография великого писателя в нашей стране. Это почти 1000-страничный труд, написанный в сотрудничестве с нобелевским лауреатом и его семьей, окрашенный восторженным отношением автора к своему кумиру. Портрет героя книги как человека, свято убежденного в правоте собственного взгляда на историю и современность родной страны, вышел весьма цельным и убедительным. Солженицын, безусловно, — писатель политический, во многом следующий примеру Достоевского, еще одного героя книг Сараскиной. В свое время Александр Исаевич наряду с академиком Андреем Сахаровым был одним из двух главных символов диссидентского движения в СССР. Он во многом предсказал причины и время краха советской державы, не выдержавшей имперской ноши (как раз от имперских амбиций предостерегал он советских вождей).
      В книге показано, как эволюционировали взгляды Солженицына, в юности уважительно относившегося к марксизму и даже противопоставлявшего «хорошего» Ленина «плохому» Сталину. Сараскина немало внимания уделяет как политической деятельности Солженицына, так и мерам борьбы с ним, предпринимавшимся Политбюро, ЦК КПСС, КГБ, Союзом писателей и другими влиятельными организациями. Как отмечается в книге, после публикации «Архипелага ГУЛАГ» на Западе 7 января 1974 года Политбюро стало срочно решать «проблему Солженицына»: «Андропов настаивал на принудительной административной высылке и указывал на прецедент с Троцким в 1929 году (выходит, Солженицына Политбюро боялось не меньше, чем сталинское Политбюро — Троцкого. — Б.С.). Подгорный во что бы то ни стало хотел добиться ареста, суда и максимального срока с отбыванием наказания в лагерях строгого режима где-нибудь в зоне вечной мерзлоты, откуда не возвращаются». Брежнев и другие члены Политбюро как будто склонялись к тому, чтобы судить Солженицына, а затем загнать его туда, куда Макар телят не гонял. Однако, как известно, в конце концов возобладал андроповский «внешний вариант».
      Причиной такого развития событий была мощная кампания в поддержку Солженицына на Западе, которая бы только усилилась в случае процесса и осуждения писателя. Фактически ему удалось определять если не внешнюю и внутреннюю политику Советского Союза, то ее восприятие западным общественным мнением.
      В книге приводятся утверждения бывшего генерала КГБ Кеворкова, уверенного в том, что именно Андропов спас Солженицына от нового лагерного срока, ухватившись за предложение канцлера ФРГ Вилли Брандта о том, что Солженицын может жить в Западной Германии. Генералу довелось лично вести тайные переговоры с западногерманским статс-секретарем Эгоном Баром, чтобы урегулировать вопрос о высылке Солженицына в ФРГ. По мнению Сараскиной, выбирая «мягкий» вариант устранения Солженицына, Андропов хотел укрепить на Западе свою репутацию либерала и гуманиста. Кеворкову Брежнев якобы сказал: «Сейчас будет играть роль каждый час. Подгорный и Косыгин давят на Руденко, чтобы он выписал ордер на арест Солженицына, а дальше суд и ссылка, как предлагает Косыгин, в Верхоянск. Живым он из нее уже не вернется».
      Боюсь, что здесь — красивая легенда о «добром» Андропове, спасающем Солженицына от «злых» Косыгина с Подгорным. Ведь тот же Руденко не мог действовать без решения Политбюро, а Андропов мог отправить Кеворкова к Бару только по поручению Брежнева, который, следовательно, должен был уже согласиться на высылку Солженицына. Сараскина абсолютно права, когда скептически относится к свидетельству Кеворкова. Сам Солженицын в действительности не догадывался, что его собираются выслать на Запад. Перед самым своим задержанием он полагал, что власти отступили и не рискнут, по крайней мере в данный момент, предпринять против него какие-либо репрессии.
      А вот в Западе писатель быстро разочаровался, о чем в книге Сараскиной немало свидетельств.
 
      (Автор: Борис Соколов)

      Вовсе не случайно, что ведущийся в нашем обществе не менее чем полтора десятилетия поиск национальной идеи привел к настоящему буму учебной исторической литературы. Прочно овладеть настоящим невозможно, не контролируя прошлого. Необратимость происходящих в России перемен, сама их направленность будут очевидны лишь в том случае, если новую модель отечественной истории удастся предложить подрастающим поколениям, поскольку люди постарше имеют свою точку зрения и отказываться от нее не спешат.
      Трудное дело исторического образования постепенно налаживается. Важным шагом в этом направлении стал выход книги по новейшей отечественной истории, подготовленной двумя известными профессорами МГУ — Александром Барсенковым и Александром Вдовиным. Предложенный в ней стиль диалога подкупает своей академичностью, которая, впрочем, не идет в ущерб доступности — очень редкое сочетание. Читатель давно утомился поделками, где изложение фактов пытаются подменить вычурными теориями, за которыми реально ничего не стоит. Для молодых историков подобная литература и вовсе опасна, поскольку дает им ложные ориентиры, тогда как нашей стране нужны ученые, а не продавцы исторических сенсаций.
      В новой книге приоритет отдан именно факту, будь то эпоха революции 1917 года, коллективизации или хрущевской «оттепели». Много важной информации, поданной комплексно и объективно, содержится по таким ключевым вопросам, как природа репрессий, причины победы в Великой Отечественной войне, вехи отечественной культуры — как формальной, так и неформальной.
      Природа советского режима рассматривается авторами не только через призму практических мероприятий власти, но и через эволюцию официальной идеологии. Искания в области идеологии — вопрос, который мало разработан не только в учебной, но и в научной литературе. Исправляя ситуацию, авторы пособия подробно останавливаются, к примеру, на идеологических кампаниях послевоенного времени, когда режим пытался в пропагандистских и мобилизационных целях освоить наследие победы, применить революционные и патриотические мотивы. Более глубоко и многопланово, нежели обычно, показаны в пособии идейные и культурные искания 70-х годов, которые отнюдь не сводились к росту диссидентского движения, а охватывали широкие круги интеллигенции и других слоев советского общества. Многое из прозвучавшего в те годы может пригодиться нам и сегодня.
      Большое внимание в пособии уделено национальному вопросу, что также можно считать его позитивной отличительной чертой. Как показывают события последних лет, в такой стране, как Российская Федерация, правильное понимание национальной проблематики необходимо формировать с самого юного возраста. На протяжении всего XX века национальная политика как царских, так и советских властей не отличалась последовательностью, верные решения перемежались чередой тактических и стратегических промахов. Недочеты национальной политики, в частности, серьезно ослабили живучесть государственного организма в период горбачевской перестройки, серьезно облегчили процесс разрушения страны. Далеко не все делалось правильно и в постсоветские времена. Начавшаяся с 2000 года политика преодоления прежних ошибок еще не может считаться полностью исчерпавшей свои задачи. И здесь формирование общественного мнения становится одной из задач исторического образования.
      Появившуюся книжную новинку от прочих аналогичных изданий выгодно отличает обстоятельный разговор о векторе развития России в XXI веке, реформаторской деятельности Владимира Путина и команды его единомышленников. Не секрет, что в учебном процессе этот исторический период отражен еще недостаточно полно, так что появившаяся книга станет важным подспорьем для всех интересующихся нашей новейшей историей.
      В ней события последних лет не отторгаются от прошлого, а подаются в общем контексте судеб нашей страны. Непрерывность отечественной истории, возможно, — самый важный урок, который сегодня следует усвоить.
 
      (Автор: Дмитрий Чураков)

      В 90-е годы любимым рефреном наших патриотов было: всякие времена переживала Россия, но таких подлых еще не бывало. На самом деле всевозможные подлые времена сменяли друг друга в нашей истории с завидной регулярностью (что, конечно, есть факт не только нашей, но и вообще мировой истории). Если и был в смуте 90-х феномен, то разве что восходящий к ноумену неоплатоников (как образ к первообразу). Истории (пусть на новом витке и в новом качестве) свойственно повторяться. Так и смута 90-х, наступившая за очередной тоталитарной «подморозкой», стала лишь очередным витком русской трагедии — витком, подобным сметающей монархию Романовых смуте революционной или сменяющей деспотию Грозного великой Смуте.
      Но, пожалуй, еще интереснее усмотреть эти аналогии в истории возвышения Москвы.
      В разное время высказывались разные предположения относительно того, как мог захолустный удел младших братьев стать центром Руси. Говорили, что Москва находилась на пересечении торговых путей, в «центре» земли. Евразиец Лев Гумилев считал, что своим космополитизмом Москва привлекла русских пассионариев — тех, кто «хотел иметь общественное положение сообразно заслугам». Но всех этих объяснений еще явно недостаточно. На пересечении торговых путей находились и Углич с Костромой. А героическая Тверь, центр русского сопротивления Орде, и Смоленск, защитник западных рубежей страны, и древний Владимир, и свободный, независимый Новгород имели больше прав стать столицей Руси, нежели Москва. Да и откуда бы взялся в ней этот космополитизм?
      И видимо, всеобъемлющей причиной придется признать одну-единственную: мимо этого придорожного, затерянного в северных лесах городка (скорее, обнесенного частоколом постоялого двора) лежал путь в Орду. Его и облюбовали приезжавшие за данью ханские баскаки. Здесь они останавливались и пировали, перед тем как разъехаться по русским городам, а потом, отяжелевшие поборами, собирались вновь, чтобы вместе ехать назад в Орду. Так географическая реальность, скрестившись с геополитической, и породила полуазиатский торгово-криминальный феномен Москвы, а с ней и всю трагедию будущей русской истории.
      Для политики и торговли место и впрямь оказалось идеальным, а младшие братья стали пытливыми и талантливыми учениками. Уже Иван Калита при поддержке ханов Узбека и Джанибека взял на себя все хлопоты по сбору «выхода» с русских уделов. Уничтожив руками ордынцев главного своего конкурента — Тверь, — Москва быстро пошла в рост. А уже вслед за богатствами, которые со всех концов Руси начали свозить к себе энергичные младшие братья, потянулись сюда и влекомые волей к власти и лучшей жизни пассионарии. Это были действительно новые, ультрасовременные для своего времени люди, воплощавшие апофеоз беспочвенности. Здесь, в Москве, никто не интересовался их происхождением, обычаем и нравом, здесь требовалось только одно — верность князю.
      Так на новом витке своей истории Русь обретала новый центр. Как будто возвращалась героическая киевская эпоха, только оружием московского князя были уже не меч и честная сеча, а политическая интрига, его дружиной стала не вольная ватага удалых рубак, а скорее, разбойничья шайка, без совести обиравшая своих сородичей.
      Кстати, в родившейся именно в это время легенде о граде Китеже современные исследователи (в том числе и евразиец Гумилев) склоны видеть именно москвичей. Писать прямо русские книжники, опасаясь репрессий, в то время уже боялись.
      С началом развала Орды к своим бывшим данникам стали тысячами стекаться восточные друзья. Смешавшись с ближайшим окружением князя, они и положили начало новой элите.
      Феномен Москвы знаменовал собой новый образ страны — союз Руси и Орды, что отразилось и в образах московских правителей: первый русский царь Иван Грозный — через род Глинских — прямой потомок Мамая. Воспитанник царской опричнины Годунов — также выходец из татарского рода.
      Зачем мы все это вспоминаем? Да лишь затем, чтобы в исторических началах увидеть и наше бурное время: в истории придорожного трактира, превратившегося в столицу огромного государства, — историю ларечников-кооператоров, чудесно вырастающих в олигархов; в смене ордынского ига молодыми московскими нуворишами — энергичную комсу, сменяющую у кормила власти Центральный Комитет партии. Увидеть и государство, превращенное в полубандитский анклав, и терроризирующие население банды, и потоки гастарбайтеров (татар, идущих на службу в Москву), и всю вообще реальность нашего времени со странным постмодернистским образованием-мегаполисом в центре обескровленной новым игом (большевиками) и полуразрушенной новыми реформаторами (младшими братьями) страны.
      Так бандитским беспределом начиналась Москва. Беспределом опричнины был ознаменован ее апофеоз в царствование Грозного. И время большевиков, начинавших свою карьеру с налетов на банки, логично заканчивалось бандитским беспределом 90-х…
 
      Оправдание истории
      Беря начало в татарском нашествии (даже раньше — в киевской вольнице: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет»), через всю историю Руси-России проходит образ Смуты: в мировой смуте (крушении Византии) зачиналась ее мессианская идея; великой Смутой завершалось наше Средневековье; в духовной смуте раскола рождалась петровская Россия; в смуте революционной — Россия Советская, а в смуте перестроечной, реформаторской — постсоветская.
      Кажется, вся наша история есть лишь история сменяющих друг друга смут и тоталитарных «подморозок». Что же это за судьба такая? И почему, взглянув на Европу, мы видим совсем иное? Да, войны — ужасные и кровопролитные, но не то тотальное нашествие варваров и более чем двухвековое пленение. Да, террор инквизиции и гражданские войны, но не тот кошмарный «Страшный суд», устроенный Грозным в отдельно взятом государстве. Фашистский соблазн, но не семидесятилетний тоталитарный плен большевизма, капиталистический «мир контрастов», но не вакханалия вседозволенности… Есть отчего прийти в отчаяние и сказать, подобно Чаадаеву: мы — лишь печальный урок миру. Или: не будь России, мир только вздохнул бы с облегчением, как бросил однажды в сердцах Тургенев. Но тот же Тургенев из своего отчаяния и «тягостных раздумий о судьбах родины» утешение находил в великом, могучем, правдивом и свободном и признавал: «Нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!»
      А Пушкин? Рублев? Достоевский, без которого вся современная европейская мысль просто немыслима? А Тарковский, перед которым снимают шляпу все кинематографисты мира? Видно, Россия и правда требует другой мысли и у нее «другая история», как заметил однажды Пушкин. Не в смысле «особого пути» и «автаркии», а в смысле другого угла зрения, что ли… Чем-то другим — молчаливым и грандиозным — дышит это «таинственное дитя провидения» (Томас Карлейль) рядом с динамичными народами Европы. И мерный ритм этих сменяющих друг друга катаклизмов — будто зачарованный сон сказочного великана — вдох-выдох, будто дышит за ними какой-то громадный смысл (умом не понять, аршином не измерить), потому что и мысль, и мера эта — выходящие за пределы только человеческого: Мои мысли — не ваши мысли…
 
      Зеркало мира
      Не потому ли, если духовную драму Европы Пушкин описал в «Маленьких трагедиях», то духовный строй России он смог по-настоящему выразить лишь в форме сказки. «Россия! — тридевятое царство», — восклицала и Цветаева. «Для русского за чугунком картошки — сразу Бог», — утверждал Даль.
      Легендами издревле окутан этот «край земли». Для Гомера это земля «мраков киммерийских», за которыми лежит царство Аида. Но еще дальше, за горами Рифейскими (видимо, за Уралом), живут не ведающие страданий гипербореи, питающиеся росой и цветочным соком. Несколько веков они наслаждаются жизнью и, насытясь, бросаются в море. Но между этими полюсами умещается весьма причудливая жизнь: кочующие по бескрайним степям скифы, тавры, приносящие в жертву своей богине иностранцев, андрофаги, питающиеся человеческим мясом, невры, умеющие обращаться в волков, северные люди, спящие шесть месяцев в году, и грифы, стерегущие сибирское золото, о которых рассказывает Геродот.
      Наше растворенное в природе язычество тоже своеобразно: ни воинственных богов вроде Одена, ни женственного эроса — лишь рождающие силы земли, туманные (мать сыра земля), будто вовсе вне эстетики, да огненные дионисийские всполохи Перуна. Тоже эрос, но как будто не явленный, под парами…
      И народы здесь иные. На Западе — живое скопление воинственных варваров — франки, германцы, кельты, бурно перемешивающиеся друг с другом, шумно рассаживающиеся по своим местам, ожесточенно воюя за землю.
      У нас — в меру воинственные древляне, поляне, кривичи, спокойные зыряне, тихие «полунощные финны», многочисленные меря, мурома, черемса, мещера, мордва, беспорядочно населяющие унылые просторы до Сибири, Урала и Волги, от Ладоги до Ледовитого океана — мирные и нищие народы, приобретшие, как замечает Тацит, «самое редкое в мире благо: счастливую от судьбы независимость».
      Род — главная здесь жизненная реальность, большая, чем семья или социум, словно один огромный организм, как бы растворяющий индивидуальность, но оставляющий ее в своей «вечной памяти» (культ памяти предков). «В идеале вся русская нация могла в старину рассматриваться как огромный клан или род, отцом которого был царь», — писал Георгий Федотов.
      Само удивительное начало русской государственности — «призвание варягов» — выдает народ самоуглубленный и чуждый государственного гения (мол, приходите нами править, наведите порядок, но не отвлекайте от главного — созерцания смысла).
      Иное и отношение к земле. Для европейца земля — ценность, для русского — данность. Европеец всю свою историю занят то штурмом неба, то обустройством земли, русский на своих бескрайних пространствах и небом, и землей заворожен. Человек здесь не укоренен на земле, а затерян на ней. В Европе уже экспансия крестовых походов, вверх лезут каменные громады городов, воюющих за такую ценную здесь землю. У нас земли так много, что она сливается с небом на горизонте, и лишь князь с дружиной носятся по ее бескрайним равнинам сво*одно и… в общем, бессмысленно.
      Европеец, стиснутый многообразьем природы, многоголосьем народов, узкими улочками и стенами своих городов, предрасположен
      к действию и завоеванию. Русский, затерянный между землей и небом, предрасположен, скорее, к кенозису, развоплощению и — преображению…
      В Европе каждый барон уже крепко сидит на своей земле, все связаны вассальными отношениями, пирамидой власти, иерархией. Наш князь с дружиной связаны лишь общей удачей и боевым братством. Если князь не угодил дружине, она встанет и уйдет к другому. И князья равны между собой, не признавая высшего над собой. И эта «пылкая юность» длится вплоть до Андрея Боголюбского. С народом князь связан еще меньше. Проводя все время в походах, он изредка наезжает в свой город — как стихийное бедствие, как откровение. Здесь он пирует, милует, казнит, вяжет и разрешает и вновь уносится, как видение (как гений чистой красоты и тень священного ужаса), оставив в городе своих управляющих, отношение к которым лучше всего передает этимология слова «свита» (по-русски: сволочь — то есть волочащаяся за князем). Народ кормит князя, князь защищает народ — вот и все отношения, как в «Семи самураях» Куросавы. Там — на твердых законах земли, здесь — на одном беспутном «авось пронесет», экзистенциальном законе неба да живом (мать сыра земля) законе рода…
      А культура? Она попросту отсутствует. Мы не укоренены в собственной культуре, что делает нас одновременно готовыми искуситься любой пошлостью, но и подлинно свободными, способными на мгновенное прозрение и взлет сквозь все сферы и эмпиреи…
      То же и с мыслью. «У нас от мысли до мысли — пять тысяч верст», — заметил Петр Вяземский. В XI веке у них, в захолустном Париже, уже есть университет и в нем — диспуты; в нашем, уже белокаменном, Киеве одни церкви, и в них — на полуродном церковнославянском греческая литургия. И так вплоть до ХIХ века. «Ближе познакомившись с русскими, многие иностранцы писали, что этот народ — самый религиозный в Европе», — заметил Георгий Федотов. И христианство наше — принятое сердцем, но почти не тронутое мыслью — все такое же природное, родовое, двоеверное.
      Литургия (единственная на века культура) входит в плоть и кровь, растопляя сердце, но как бы затормаживая рассудок. Христианство расходится на поговорки, как ручейки, питающие землю чем-то очень живым, как бы беременным смыслом, но бессловесным. И в течение целых веков, пока варварская Европа с усилием постигает свою сакральную латынь, наши глаза впитывают лишь мерцающее золото иконостаса, а наши уши — лишь византийские распевы. Там столкновение и споры мыслей, идей, у нас — слово и мысль (не понять, не измерить) да пустые глаза, устремленные в туманную даль. Там — земля, устремленная в небо, здесь — небо, завораживающее и тревожное, сходящее на землю, смешанное с землей на пылающем горизонте.
      Дух здесь живет «одним сюжетом и одной темой» (Дмитрий Лихачев). Этот сюжет — мировая история, эта тема — смысл человеческой жизни. И единая здешняя мысль — эсхатология. Мы и крестились последние (последние времена!), и все взгляды обращены в уже близкое грядущее, окрашенное красным тревожным заревом Апокалипсиса…
 
      У нас Белый царь — над царями царь.
      Святая Русь-земля всем
      землям мати…
      …Иерусалим-город городам отец…
      Во тем во граде во Иерусалиме
      Тут у нас среда земле…
 
      В этом народном духовном стихе «Голубиной книги» Русь предстает синонимичной миру, Иерусалим — ее духовным центром. Что это? Мессианство? Мировая экспансия? Но если и экспансия, то явно не политическая. Если Русь-земля и государство, то какого-то иного, надмирного толка (да и сам русский — не столько национальность, сколько, скорее, состояние духа).
      Соблазн принять Русь целым миром испытал уже Грозный (»Голубиная книга» — памятник, скорее всего, этого времени). И каким бы провинциальным ни был наш Третий Рим, византийская теократическая идея была доведена им до последних столбов и исчерпана до конца в жестоком безумии Грозного. И кто после этого оспорит его всемирное значение?
      А всходящий логос пушкинского «Памятника» явит подобное вселенское самосознание (а также и высший смысл империи как просвещение и преображение варварства) с всечеловеческой силой:
      И назовет меня всяк сущий в ней язык,
      И гордый внук славян, и финн,
      и ныне дикий
      Тунгус, и друг степей калмык.
      Конечно, через иллюзию «центра мира» проходили все первобытные народы. Но ни у кого, пожалуй, не было больших прав осознать себя столь целостной «моделью мира», как у Руси — огромной земли, вобравшей в себя оба геополитических полюса — Азию и Европу. Практически все мировые силы, сущности и идеи, имеющие место в мире, явлены здесь в тех же пропорциях — как в зеркале мира. «Русский народ не есть народ; это человечество», — выговорит Константин Аксаков. «Русский — всечеловек», — лаконично скажет Достоевский и в доказательство укажет на Пушкина.
      Такова эта земля благодаря своему геополитическому положению — не Восток и не Запад, скорее Север, стремящийся объять весь мир на полюсе духа. Таково и наше христианство (столь отличное и от западного, и от византийского), в которое мы входим, как выходящие к морю греки Гомера — полные восторга и изумления (не знаем, где были — на небе или на земле). И в нашем принятии крещения от греков — какая-то неслучайная потаенная рифма истории. Как Греция — таинственное рождение Европы, очаг арийской культуры, чудесно возникающий в самом сердце Азии, так и Киевская, Новгородская Русь, возникающая среди бескрайних степей и диких кочевников, удивляющая викингов Гардарика — словно возвращенная в мир Античность, детство мира…
      И рискуя подойти к геополитике слишком антропологически, все же скажем: если тесная, многозаботливая, постигающая себя Европа — это ум, то созерцательная, апофатическая, бессловесная Русь — скорее, сердце мира. Мысль сердца — его вера, а вера сердца — его любовь. Вот призвание и смысл, которому Русь следует помимо даже воли и мысли (отсутствие логоса — вечная ее беда и причина многих крушений), подчиняясь лишь своему естеству.
 
      Сверхсюжет истории
      Таковы наши основания, а о главном сюжете нашей истории лучше всех, наверное, сказал Блок в предчувствии нового революционного вихря: «Наш путь — стрелой татарской древней воли пронзил нам грудь». С неумолимостью судьбы эта трагедия юности повторится и в подстреленной на взлете героической Твери, и в разоренной свободе (Новгород), и в задушенной святости (митрополит Филипп), и подстреленном логосе (Пушкин), и подстреленной на взлете сво*оде 1917-го и 1991-го…
      Одна ослепительная вспышка, и снова все погружается во мрак на целые столетия под проливным дождем истории — такова эта «культура великого молчания» (Дмитрий Лихачев) с ее одинокими в пустыне, но впечатляющими абсолютами — «Словом о полку Игореве», «Троицей», Пушкиным. Три луча света, три маяка в безнадежной хляби истории, погаси которые — и все здесь погрузится в беспросветную тьму. Но весь мрак не в силах их о*ъять, и это заставляет задуматься…
      Один Пушкин — «больше чем поэт» — подарил нам весь XIX век и спас нашу культуру в ХХ.
      О рублевской «Троице» Павел Флоренский в дни «русского апокалипсиса» скажет: «Если есть эта икона, значит, есть Бог». Какова же должна быть сила этой совсем небольшой, скромной иконы, что из крушения всех основ она оказывается способной возвращать веру? (Интересно, что картиной предвечного совета Троицы открывает свое знаменитое «Житие» и протопоп Аввакум — первый наш экзистенциальный революционер духа.) Наконец, Тарковский, все творчество которого представляет собой одну поэму об экзистенциальном выживании души в мире, вверженном в апокалипсическую катастрофу.
      Вспомним, что и сама «Троица» — это откровение о победе небесной любви над бесконечной земной смутой — является из тотального в нее погружения (что замечательно и показывает фильм Тарковского). И можно предположить, что когда сама вера подвергнется полному разложению и распаду, эта икона (и сегодня едва ли не самая известная в мире) окажется способной ее вернуть. И если так, то разве это не задание и не оправдание целой истории? Еще какое! С этим уже можно без страха смотреть в апофеозы Грозного, Смуты, Революции, не пытаясь лепить из дьявола бога, лишь бы оправдать собственную историю. Ведь нам сверкнуло ее ослепительное свершение, не нуждающееся ни в каких беззаконных подмалевках.
      Не зря же мудрейший Пушкин, отвечая на холодное выстраданное отчаяние Чаадаева (и соглашаясь во многом с его пафосом), сказал: «Клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал». И не знаменательно ли, что сказал это тот, который один есть опровержение и живое подтверждение величия нашей истории? Мы своей жертвой спасли Европу, говорит Пушкин и в этом видит смысл наших исторических страданий. Хомяков скажет, что в России наиболее явлена, среди других народов, оказалась истина любви. «Мировой исповедью» (отталкиваясь от чаадаевского «мирового урока») назовет Россию Константин Аксаков. Как бы то ни было, все равно история эта — тайна. Но может быть, именно здесь мы ближе всего к ней подходим, здесь легче всего осознать, насколько она (тайна) шире всяких национальных или имперских измерений, всякой временной или пространственной относительности. Увидеть, как она всечеловечна, универсальна, а*солютна… Терра инкогнита, «безоконная монада», «загадочное дитя провидения», знак вопроса на одной шестой суши, не поддающийся осмыслению. Растворенность, созерцательность, единственность, всеохватность… Тайна России — словно тайна самой истории.
 
      Смута: метафизические
      основания
      Возглавлявший много лет зарубежную церковь митрополит Анастасий Грибановский писал о русской революции, что она «не вмещается в рамки истории своими глубочайшими корнями уходя за пределы пространства и времени». Верующий ум (один из самых глубоких), глядя на это апокалипсическое крушение, ощущал в нем дыхание вечности и признавал смысл его выходящим за рамки истории. Так не в том ли смысл сметания всех оснований мира, чтобы, пройдя сквозь хаос и мрак, найти новые, более надежные? «Где кризис, там и возможность его преодоления», — говорил Хайдеггер. Кризис — это возможность найти Бога не как «идеологию» или «консервативную традицию», но как личное событие, как актуальный факт бытия. И не потому ли «есть упоение в бою и бездны мрачной на краю», что почуять это пронизанное озоном Присутствие можно только на краю бездны? Ощутить вкус бессмертия — лишь на краю смерти? И не потому ли, как только начинает задыхаться живая жизнь в замкнутом сакральном круге и бюрократических циркулярах, как все начинает шататься и весь выстроенный человеческим сознанием самодовольный мирок «силы» и «знания» разряжается грозой и бурей, на его месте воцаряются смута и хаос?
      Итак, Смута — это прежде всего кризис веры. Вспомним первую грандиозную катастрофу христианского мира — крушение Византии, чья попытка «подменить эсхатологическое будущее политическим настоящим» (Сергей Аверинцев) закончилась сокрушительным нравственным, а за ним и физическим крахом. Тот же путь совершит позднее и Запад: от метафизических абстракций схоластов до рационального идеализма Канта, превращающего Бога в фикцию, к Гегелю, всерьез обожествляющему «идеальный» германский политический порядок. И следом — взрывающий этот жалкий «метафизический аквариум» Ницше.
      Таким же был конец Российской империи с ее издохшими тремя китами «православия, самодержавия, народности», так ничего и не сумевшими противопоставить живому ветру истории, и конец империи советской, утратившей последние остатки веры в свои идеалы. И не вся ли человеческая история есть, в сущности, такой испытательный полигон, на котором испытываются на прочность смыслы и основания человеческого бытия? И кажется, именно история русская являет его во всей полноте и блеске своих абсолютных категорий…
 
      Две бездны
      И не наше ли христианство тому виной? Не тот ли это кенозис (»всю тебя, земля родная, в рабском виде Царь Небесный»), русский Христос, столь не похожий на византийского Пантократора? Не для того ли всеохватность русской души и эта прививка зла, жестокости, коварства (не потому ли именно татарская Москва, а не героическая Тверь или свободный Новгород взялась за формирование национального характера), чтобы, приняв в себя все глубины зла, его преодолеть? И не в этом ли настоящий, высший смысл нашей тысячелетней Смуты?
      Принять в себя весь мрак человеческой природы — степного язычества и перезрелый яд византизма, а затем весь атеистический соблазн Запада, — привить, как ученый, испытывающий вакцину, прививает себе чуму для того лишь, чтобы найти противоядие. И что такое «всечеловеческая роль», как не исповедь и жертва (что и выговорил Пушкин и первые славянофилы) за весь мир, за единую человеческую душу, за слезу ребенка — чтобы предъявить ее перед Богом в оправдание человека. И не отсюда ли все великое недоумение ее «двух бездн рядом»? Как в легенде о киммерийских мраках и стране блаженных — все та же абсолютная диалектика добра и зла. Ведь и самую яркую звезду можно увидеть только с самого дна колодца — вот она, экзистенция Святой Руси в бесконечном круговороте ее добра и зла…
 
      Испытательный полигон
      Под таким углом зрения мы и попробуем теперь взглянуть на нашу историю и начнем, пожалуй, с полюса абсолютного зла.
      Когда сегодняшние защитники Грозного в десятки и сотни раз снижают число жертв тирана или, кивая на Запад, доказывают, что тирания там была ничуть не хуже, с этим можно спорить или соглашаться, но все эти рассуждения упускают главное — духовное своеобразие России. Если мы теперь, уже не из Киевской, а из Московской Руси взглянем на средневековую Европу, то увидим все то же: шумный, гудящий мир вассалов, цехов, сословий и каст, тесаный камень городов, своеобразие наций и стран, обилие культур, рынков, войны, политики и преступлений, университетов, рыцарских орденов и черных месс, с одной стороны, и какое-то затаенное, погруженное в сумрак молчание единой, бесконечной, «безоконной монады» — с другой.
      Русь — словно единый иррациональный интеграл. Все дифференцирующие начала и ступени, которые рационализируют мир и сознание Запада, здесь нивелированы, стерты. И все — сверху донизу — заключено в единый быт, не слишком отличаясь у крестьянина и царя… Крестьянская изба, срубленная во дворце, убранная богатыми тканями, раззолоченная и расписанная, — это все та же изба, «с теми же лавками, конником, передним углом, с тою же мерою в полтрети сажени» (Иван Забелин). Все то же общее дыхание единого громадного пространства, царства Абсолюта.
      И хотя Европа и Русь существуют в одном историческом эоне и рефлексируют одни и те же смыслы, здесь иной взрыв страстей и иной на них отклик. Макиавелли был циничным политиком и яростным патриотом, но отнюдь не мессией. Варфоломеевская ночь была преступлением, но не тем тотальным апокалипсисом, каким был эксперимент первого русского царя. Ричард III и Филипп Красивый были преступниками на троне, но не жертвами того чудовищного вопроса (Бог я или не Бог?), который сглодал безумную душу Грозного.
      Апофеоз Средневековья в Европе — это и Данте, и святой Франциск, и Макиавелли, и политика пап, и преступления Борджиа. Апофеоз Средневековья на Руси — это митрополит Филипп да царь Грозный — два полюса, связующие в единый космос этот простой и необычный мир (абсолютизм, ограниченный институтом юродства, как сказал о средневековой Руси Ключевский).
      Вот почему фигура Грозного внушает до сих пор такое изумление и ужас. Не потому, что на зло собственной истории Европа закрывает глаза, а потому, что в истории русской будто сама борьба добра со злом предстает в своих абсолютных категориях, самых откровенных (сокровенных) своих образах. «Здесь правда с кривдой соходились, промеж собой дрались, бились» (»Голубиная книга»). Не потому, конечно, что они «дрались, бились» только здесь, а потому, что здесь эта борьба принимает столь необычные формы притчи, сказки…
      И при этом если ужасный полюс Руси слишком очевиден, то другой — наоборот, практически не явлен, апофатичен. Юродивый — это вам не Данте, имя которого гремит по университетам Европы. Гений его сокровенен, а если и проявляется, то лишь в экзистенциальном акте, всегда двусмысленном, антиобщественном и вызывающем. О преступлениях Грозного гремит история, кровь его жертв наполняет реки (и книги), а «Троица» Ру*лева станет известна лишь в конце XIX века…
      А вот еще один образ русской трагедии, уловленный «Голубиной книгой»: «Правда Кривду переспорила. Правда пошла на не*еса. А Кривда пошла у нас вся по всей земле свет-русской». Правда переспорила, но пошла на небо, а зло, уже побежденное, в ярости от своего поражения расползается по свет-русской земле…
 
      Опричнина
      Мистическое одиночество достигшего высшей власти, аутизм, переходящий в паранойю, страх перед приближенными, собственным народом, панический (питающийся, очевидно, еще детскими страхами) страх заговора — вот начала удивительного феномена опричнины. Сама идея опричнины подсказана убежденному западнику Грозному, по-видимому, рыцарскими орденами (не случайно такое множество иностранцев служит в опричнине), но осуществляется на русской почве. Апофеозом этого «рыцарского интернационала» становится инфернальный «монастырь» Александровой слободы, где опричники в монашеских скуфьях и мантиях поверх расшитых золотом камзолов перемежают многочасовые молитвы пытками, массовыми убийствами и пиршествами.
      Само слово «опричнина» (от «оприч» — «кроме», удел, отказываемый в духовном завещании князем своей вдове-княгине) психологически очень показательно. Царь, сознающий себя «Богом на земле», чувствует себя в то же время совершенно незащищенным и как бы выделяет себе скромный «вдовий удел», на котором ему позволено смиренно существовать.
      Предела фарса это болезненное самоуничижение (удивительно, но сам он в него почти верит) достигает, когда, оставив за собой скромный титул «князя московского», Грозный ставит во главе «земщины» крещеного татарского хана Симеона Бекбулактовича с титулом «великого князя всея Руси» и шлет ему униженные челобитные с просьбой позволить ему «перебрать людишек»…
      Опричнина — отражение маниакального сознания Грозного, чувствующего себя повсюду окруженным врагами (показательно духовное завещание 1572 года, где он изображает себя «изгнанным боярами и скитающимся по странам»). Но в этой поистине «сказочной стране» маниакальный бред царя обращается в реальность, сказка становится былью. Ужас преследования, в котором находится расколотое сознание Грозного, является в реальности настоящей гражданской войной, правда, весьма своеобразной.
      Опричнина — это государство в государстве, имеющее свое управление, указы и казну. Вначале небольшая, со временем она охватывает половину страны. С царского «вдовьева удела» прежние помещики и владельцы просто изгоняются, страна наполняется тысячами беженцев. На место разоряемых заступают новые «опричные» помещики, бывшие нищие мерзавцы, обирающие крестьян дочиста. «Было много таких, что имели состояние во много тысяч гульденов, а теперь бродили по стране с нищенской клюкой, а другие, их бывшие холопы, не имевшие ни гульдена, теперь посажены на их места, в их поместья», — пишут опричники Траубе и Крузе.
      Это настоящая социальная революция, замечает Георгий Федотов. А особенность гражданской войны, в которую ввержена страна, в том, что воюет только одна сторона — опричникам никто не сопротивляется. Просто одна половина страны отдана на полное разграбление другой, и этот тотальный геноцид по принципу принадлежности к «земщине» в пьянящей атмосфере полнейшей безнаказанности превращается в апофеоз беспредела.
 
      Белый царь
      Анатомирование смуты как феномена экзистенциального неизбежно приведет нас к понятию личности. Ведь живет (экзистенствует) именно личность, а не «масса», страна, нация, государство. Смута есть кризис веры, стало быть, ввержен в нее прежде всего сам человеческий дух.
      Хотя идея личности была принесена на землю Христом, лишь первые два-три века она теплилась в христианском мире. С константиновским браком Церкви и империи ее невещественный свет стало заглушать мерцание византийского золота. И добытая человеку Христом свобода оказалась растворена в государстве так же, как растворилась в нем Церковь. Даже по сравнению с языческим Римом христианский мир явился миром чудовищного гнета и закрепощения (»порча наилучшего дает наихудшее» — это знали еще древние римляне). На тот же путь неизбежно ступила и Русь. И если в Киеве с его слабой княжеской властью для византийской теократии не было почвы, то в Москве она расцвела, достигнув апогея в личности Грозного.
      Московский князь — провинциальная смесь хана с василевсом, он обладает совершенно беспрецедентной (даже для хана и Византии) властью. Царь — всё, остальные — ничто — вот формула русской теократии. Барон Сигизмунд Герберштейн, дважды приезжавший послом в Москву при Иване III, так описывает власть московского самодержца: «Властью, которую он применяет по отношению к своим поданным, он легко превосходит всех монархов мира всех одинаково гнетет он жестоким ра*ством. Применяет свою власть к духовным так же, как и к мирянам, распоряжаясь по своей воле жизнью и имуществом всех». Но все это еще ничего, пока остаются ростки естественной жизни и отношений. Но вот все приходит к какому-то завершению (завершение православия на Стоглавом соборе, торжество «Домостроя» в быту), раствор достигает насыщения и кристаллизуется.
      В исторический миг венчания Грозного царь превращается в сакральное существо, окончательно возносимое над землей.
      Карамзин (»последний русский летописец и первый историк») рисует впечатляющую картину духовного переворота Грозного, свершающегося со смертью его первой любимой жены Анастасии. В этот момент будто рвутся последние земные связи и выступают вперед все темные стороны его души, а из его окружения выходят и образуют круг новых друзей будущие опричники. Власть «Белого царя» обращается в кровавую мистерию произвола.
      Даже власть византийских василевсов была ограничена (хотя бы той придворной ролью «иконы Христа», которую они прилежно исполняли), Грозный не ограничен ничем. Даже турецкий султан должен заслужить расположение своего двора, и у татарского хана есть понятие о чести, а Грозный может позволить себе все. Царь как священник и судия в своей тотальной власти над всем и вся — это уже не византийский василевс-пантократор, это бог Страшного суда, вернее, злая на него пародия…
      Неизвестно, знаком ли был Грозный с Макиавелли (в библиотеке Софьи Палеолог книга «Государь» вполне могла находиться), но вдохновляется он теми же римскими образами и, как и Макиавелли, особенно любит Тита Ливия. «Мы от цезаря Августа родством ведемся», — кичится прямой (через род Глинских) потомок Мамая и в образах древних цезарей ищет свои отражения. Но, в сущности, единственный образ, который можно поставить с ним рядом, — образ Нерона. Николай Костомаров отмечает поразительное сходство обоих тиранов: оба были испорчены в детстве; оба, попав под опеку добрых советников (Сенека и Сильвестр), показали черты мудрых правителей; оба, освободившись от своих менторов, пустились во все тяжкие. Злодейства обоих несли много театральности. Нерон в начале своих злодеяний убил мать, Грозный, лишившийся матери во младенчестве, убил сына в конце. Нерон сжег Рим, обвинив в том христиан, кульминацией царствования Грозного, огнем и мечом прошедшего по русским городам, стал опустошительный пожар Москвы, сожженной, правда, Девлет-Гиреем, но в результате трусости Ивана. Нерон дурачился в театральных представлениях в Афинах, Грозный разыграл комедию «монастыря» в Александровой слободе. Оба при этом жадно грабили храмы и хвастались многими талантами (один — поэта и певца, другой — богослова). Оба, толкуя о беспредельности своей божественной власти, показали себя бездарными резонерами и малодушными трусами. ыВ сущности, «антихрист» Третьего Рима от «антихриста» Первого отличился лишь тем, что перемучил своих христиан не в пример больше, доведя римо-византийскую идею цезаря-христа до пределов возможного. И вся жизнь его превращается во впечатляющую мистерию одержимости, в которой разрешает себя средневековая теократия, являя диалектику добра и зла в той полноте, на какую только способно было Средневековье.
      Идея Белого царя — главная духовная идея Руси, утверждал Сергей Булгаков. Но что есть Белый царь? Это (если отрешиться от всех политико-государственных дефиниций) и есть абсолют, богочеловек, явленное откровение Христа. Сегодня мы могли бы (и должны) сказать, что в идее Белого царя является средневековому сознанию христианская идея личности. Является, конечно, в своей детской форме. Ведь богочеловек — реальность духовная, а не общественно-политическая, и любая попытка осуществить ее в иных координатах неизбежно терпит крах. Потому и катастрофа Грозного предопределена. Потому это и не трагедия отдельно взятого маньяка, но всего средневекового сознания, катастрофа самой идеи.
      Грозный переживает в себе главную средневековую теократическую идею царя — «иконы Христа», наместника Бога — и переживает ее, что называется, в полный рост. «Бог я или не Бог?» — спрашивает он себя, ища в книгах (западных и греческих) и всех запредельных своих преступлениях ответ на единственный мучительный вопрос своей жизни (»Тварь я дрожащая или право имею?» — как века спустя сформулирует его другой подобный «метафизический безумец»).
      Так в лице Грозного Русь изживает средневековый соблазн теократии, поверяя византийскую теорию «неба на земле» экзистенциально, на практике, на самом деле. И народ, накрепко связанный со своим царем, переживает тот же экстаз и тот же экзерсис. Так же, как когда-то, завороженный чудесами Византии, народ смотрит на своего царя и кричит ему: «Ты — Бог земной», — видя в нем воплощение своего христианского (крестьянского) идеала.
      И вся история царствования Грозного — свидетельство этой безумной, выходящей за пределы разума веры, история перерождения титанического духа, призванного к какому-то духовному свершению и надломленного великой гордыней.
      История, как притча, как одна удивительная и страшная сказка, апогей которой — убийство митрополита Филиппа и расправа со свободным Новгородом, становится метафорическим рассказом о гибели русской святости и свободы. «Белый царь», обезумевший от осознания своего богоподобия, и святой, приходящий с берегов Белого моря, чтобы его образумить, — так являет себя эта главная драма (Правда с Кривдой соходились) Святой Руси.
      Поход на Новгород — центральный эпизод экзистенциальной драмы русской истории — весь исполнен какого-то безмолвного ужаса. Вот Грозный с царевичем Иоанном и дружиной кромешников, выйдя из логова Александровой слободы, дорогой хана Узбека идет через Клин и Городню до самой Твери, оставляя за собой лишь дым ограбленных и сожженных городов, останавливается неподалеку от Отроча монастыря, где молится «о смягчении царского нрава» заточенный в келье святой Филипп. «Взять благословение» у старца «игумен земли Русской» посылает своего «параклисиарха» Малюту. Задушив руками палача русскую святость, Грозный в том же безмолвии (впереди царя идут кромешники с обнаженными мечами, убивая всякого, кто встречается по дороге, — царский проезд должен остаться тайной для страны) оставляя позади себя дымящиеся Медный, Торжок, Вышний Волочек, Ильмень, продолжает путь к Новгороду.
      Летописец рисует поистине апокалипсические картины этого пиршества зверя, более не связанного ничем в своем произволе и утолении страсти. Главное пиршество своей жизни Грозный начинает с избиения монахов окрестных монастырей. Всех их свезли к царю «на правеж», перебили палицами и развезли обратно по монастырям для погребения.
      За закусками последовало основное блюдо. Опустошив по своему обычаю все храмы Новгорода и сняв все колокола, Грозный открыл суд, который проходил следующим образом: ежедневно перед Иваном и его сыном ставили от пятисот до тысячи новгородцев, которых жгли каким-то огненным составом, а затем, «привязав головою или ногами к саням, влекли на берег Волхова, где река не мерзнет зимою, и бросали с моста в воду целыми семействами: жен с мужьями, матерей с грудными младенцами». Опричники ездили на лодках по Волхову с кольями и секирами, коля и рассекая на части всплывавших. Суд над городом продолжался около шести недель и закончился в начале второй недели Великого Поста. Запруженный телами и членами истерзанных людей кровавый Волхов долго не мог пронести их в Ладожское озеро. Голод и болезни довершили казни. Только через полгода Новгород пробудился от оцепенения, и все оставшиеся в живых, собравшись в поле у церкви Рождества Христова, отслужили общую панихиду по погибшим «над скудельницею, где лежало 10 000 неотпетых тел христианских» (Карамзин).
      Так в апофеозе Третьего Рима свершилась русская Голгофа, которая через 350 лет, уже в петроградской России, повторится в еще более впечатляющих масштабах, в издании уже не Третьего Рима, но Третьего интернационала…
 
      * * *
      В гоголевском «Вие» семинарист Хома Брут видит купола киевских церквей, отраженные в глазах панночки-ведьмы. Таким взглядом в золотые глаза демона стало для русского сознания царствование Грозного. Как ни странно, именно в это время Русь усваивает себе самоназвание Святой. «Непонятно, благодаря какой чудовищной аберрации религиозного национализма именно московский период заворожил сознание русских «церковников», стал для них мерой «Святой Руси», — недоумевал о. Александр Шмеман. Но он же замечал, что в это самое время столь очевидного торжества зла «идеалом Руси становится одна абсолютная святость». Уже в ХХ веке подобный дуализм сталинской реальности (бравурные марши днем и «черные воронки» ночью) Солженицын раскроет так: «Человек, у которого отняли все, снова свободен»; самых свободных людей помещали в самое сердце ГУЛАГа…
      Таков парадокс русского мира и русского христианства, столь отличного как от западного, так и от византийского. Запад проецирует евангельский идеал в живую бурную реальность, желая осуществить его в жизни каждого отдельного человека, неизбежно при этом раздробляя и принижая его. Византия, наоборот, сковав живую жизнь единой мечтой, устремляет ее к идеалу, обращенному в символ, и саму жизнь превращая в золотой слепок «небесного царства». Русь — эта единая «безоконная монада», слишком живая для «византийского дворцового барокко» и слишком единая для раздробленного Запада, захваченная идеей и стремящаяся за пределы, — прорывает насквозь и тяжеловесные символы, и рациональные абстракции, обрушивая всю «химию жизни» в беспредельную экзистенцию. Трагедии Востока и Запада стекаются в нее, как в единую чашу, одну кровавую мистерию, над которой застыли в великом молчании три склоненных ангела ее «Троицы»…
 
      Продолжение в следующем номере
 
      (Автор: Владимир Можегов)

      В июне основной темой экспертного анализа и оперативного комментария по-прежнему оставалась проблема «равновесия» новой властной системы.
      19 июня в Кремле состоялась встреча первого заместителя руководителя президентской администрации Владислава Суркова с активистами молодежных организаций «Россия молодая» и «Новые люди». На сайте первого из упомянутых движений появился короткий информационный отчет по результатам беседы, который привлек к себе широкое внимание. Всему виной короткая цитата из выступления Суркова: »…Сейчас Россию ждет довольно сложный этап политических изменений, связанный с нарастанием недружественного давления из-за рубежа и попытками определенных деструктивных сил внутри страны вбить клин между президентом Медведевым и председателем правительства Путиным» (rumol.ru, 24 июня).
      Похоже, в обстановке раздвоения власти (по крайней мере кажущегося) латентные межведомственные конфликты, поразившие российское чиновничество, вышли частично на поверхность. 2 июля всеведущий и вездесущий депутат Государственной Думы Александр Хинштейн опубликовал в «Московском комсомольце» скандальную статью, разоблачающую председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина (»Богемское право»). Смысл статьи кратко и исчерпывающе был изложен в подзаголовке: «Председатель Следственного комитета страны ведет тайный бизнес в Чехии». Так была поставлена под сомнение честность чиновника, назначенного специально для надзора за честностью других чиновников.
      Комментируя скандал с председателем Следственного комитета в эфире радио «Эхо Москвы» (9 июля), Виктор Илюхин заметил: «Мы все попали в очень странную и очень сложную ситуацию. Сегодня Хинштейн говорит о необходимости проверки этих фактов. А я задаю вопрос: а кто должен проверять? Ведь вот тогда, когда создавали Следственный комитет, мы много говорили о том, что мы создаем Следственный комитет, который будет стоять над прокуратурой и командовать всеми и вся. Государственная Дума не может начать проверку, и вряд ли она начнет эту проверку в плане работы нашей комиссии по двум причинам. Во-первых, наша комиссия проверяет, как говорится, на антикоррупционность, на моменты, которые позволят коррупционерам использовать тот или иной законопроект в получении незаконных прибылей. А второй момент: Александр Иванович Бастрыкин как председатель Следственного комитета назначается Советом Федерации. Это номенклатура Совета Федерации, он назначается по представлению президента РФ. А в Совете Федерации какой-либо комиссии, хотя бы наподобие комиссии Государственной Думы, абсолютно нет. И какими-либо полномочиями по проверке заявлений в отношении того или иного должностного лица какой-либо орган в Совете Федерации не наделен».
      Публичное обвинение в адрес Бастрыкина, быть может, и преждевременно «подверстывать» к обсуждению борьбы с коррупцией, но тот факт, что публикация в «МК» в очередной раз привлекла внимание к этой проблеме, очевиден. Еще 24 июня в интервью ИА «Росбалт» первый заместитель председателя Комитета Госдумы по безопасности Михаил Гришанков не без удовлетворения говорил об антикоррупционной деятельности парламента: «Я считаю, что мы пошли правильным путем: во многом ушли от популизма, сведения политических счетов, вмешательства в экономические и хозяйственные споры, сосредоточившись на более свойственных высшему законодательному органу страны направлениях работы». Однако события июля развенчали оптимизм депутата: если от сведения счетов и удалось уйти на думском уровне, то на федеральном уровне сведение счетов, кажется, еще только начинается.
      Журнал «Итоги» 7 июля писал: «Нынешняя кампания по борьбе с коррупцией обещает быть жесткой и громкой» (»Видит GRECO…»). Можно долго спорить об оптимальных методах этой борьбы, но в одном уже сейчас сомнения нет: инициатива президента встретила широкую общественную поддержку. «За неполную неделю в Москве прошло несколько крупных совещаний, встреч, круглых столов и, наконец, заседание Совета законодателей в стенах Совета Федерации, на которое приехал сам президент», — констатировали «Итоги».
      Дмитрий Медведев во время большого интервью, предваряющего первую для него встречу в формате G8, отвечал на вопросы журналистов из стран «восьмерки» без путинского куража (это, впрочем, дело наживное), но с не меньшей обстоятельностью. По поводу соответствия его взглядов взглядам Владимира Путина и сопряженной с этим проблемы продолжения (или изменения) прежнего политического курса президент сказал: «Мы хотим создать развитую страну с хорошей, сильной экономикой, с социальной сферой, которая устраивает наших людей, преодолеть бедность, коррупцию, выстроить дружеские отношения с нашими международными партнерами. Эти цели не могут подвергаться ревизии, кто бы ни стоял во главе Российского государства. И я считаю, что здесь изменений быть не должно, это моя позиция, и это, как мне представляется, именно то, что ждет от нас народ России» (kremlin.ru, 3 июля).
      Александр Янов на страницах «Независимой газеты» оценивал политический дебют Медведева (статья, вышедшая 24 июня, так и называлась: «Дебют Медведева») неоднозначно. Если дебют Путина начала 2000-х годов, по мнению эксперта, «воодушевил мир (вплоть до знаменитого заявления Буша в Словении, что, заглянув в глаза президента России, он увидел его душу), дебют Медведева расколол мир: одни воодушевились, другие усомнились».
      Многое о взглядах Медведева на мир можно было бы узнать из независимых публичных дебатов. Так полагал философ Александр Филиппов в споре с Владимиром Плигиным на страницах журнала «Русский репортер» (»Философ и политик»,
      3 июля). «У нас есть одна очень скверная традиция, — отметил он, — еще с ельцинских времен первое лицо государства демонстративно устраняется от дебатов. Таким образом, статус политического разговора о серьезных вещах оказывается резко понижен». В словах Филиппова явно отразился запрос российской элиты на более развернутое и детальное изложение своего мировоззрения новым президентом.
      Пока Медведев обтекаемо отвечал на каверзные вопросы российских и иностранных журналистов, предпринимались попытки осмыслить программу его правления за него. Так, Георгий Бовт (»Между хотеть и мочь», Газета.ru, 7 июля) писал: »…На Медведева возложена вполне определенная стратегическая задача: путем привнесения в политическую стилистику некоторых либеральных моментов попытаться продвинуться, насколько это будет возможно, по пути модернизации страны, а также, что еще важнее с точки зрения политических групп, пришедших к власти и укрепившихся в роли «разруливающих» основными материальными и финансовыми потоками экономики страны, добиться максимально возможной интеграции этих властных группировок в мировую экономику и мировую элиту на основе легитимации приобретенных ими активов».
      Неуловимость, неосязаемость позиций Медведева точно выразил писатель Захар Прилепин в интервью газете «Время новостей» (23 июня). «Мне иногда кажется, — отметил он, — что у нас президент и премьер — один человек». От общих оценок он перешел к критике: «За последние годы не было сделано практически ничего, что обеспечивало бы России сохранность ее демографии и географии. Власть в России работает исключительно в сфере пиар-технологий».
      Сходную точку зрения развивал обозреватель «Русского Newsweek» Михаил Фишман (»Стратегическая самоцензура», 23 июня): «У президента Медведева нет политической инфраструктуры — своей повестки дня, союзников, групп поддержки, каналов связи, просто преданных или хотя бы лояльных ему людей, да и продвигать их ему непросто. Вот он как будто вошел в автобус — все места заняты, и прислониться особо некуда, а путь неблизкий. Любой бы на его месте осторожничал и следовал девизу: сначала утвердись, а уже потом действуй».
      Громкий медийный шум сопровождал в июне успехи российской футбольной сборной на чемпионате Европы. Два печальных поражения от испанцев, словно «окольцевавших» наше выступление на турнире, не испортили хорошего впечатления от трех блестящих матчей: с Грецией, Швецией и Голландией. Российская журналистская и экспертная общественность отреагировала на успехи сборной с должным оптимизмом. Порой он бил через край, и практически все пришли к единому выводу: чем бы в итоге ни обернулось наше выступление на чемпионате Европы, одержанных побед уже достаточно для того, чтобы тихо радоваться возрождению футбола, страны и милой суровости голландского тренера.
      »А ведь были люди, которые не верили в наш успех» — так начиналась добрая половина комментариев на эту тему. Журналу «Профиль», например, уже даже «смешно было вспоминать», что «два года назад, когда Гус Хиддинк возглавил национальную сборную по футболу, Россия приняла его в штыки» (»Россия как стройплощадка футбольного империализма», 30 июня). Президент фонда «Политика» Вячеслав Никонов в светлом, пастельном комментарии, опубликованном в «Известиях»
      26 июня, рассуждал о неслучайном сходстве российского и голландского флагов, высоких заслугах иностранного тренера Хиддинка и о том, что «игра сборной внушает миллионам наших сограждан веру в силы страны, в ее выздоровление и возрождение». »…Талант способен расцветать в творческой и профессиональной среде», — заметил Никонов. Такая среда, по его мнению, в России возникает, пусть пока, может быть, и локально.
      Строже и радикальнее других отреагировала на футбольные успехи России журналистка Валерия Новодворская (»Гусы не спасут Третий Рим», Грани.ru, 2 июля). »…Играть в футбол будем в аду», — продекламировала она без всякой пощады к сердобольному читателю. «Бедный Гус Хиддинк, — обратилась она к голландскому тренеру, — прыгайте скорее с этого «Летучего голландца», потому что он плывет прямо в преисподнюю». Пафос ее статьи сводился к тому, что стране, заточившей Михаила Ходорковского, поправшей гражданские права и свободы и до сих не «покаявшейся» в этих своих злодействах, не пристало побеждать на международных футбольных турнирах. «Бог даровал нам победу над Голландией (незаслуженную, факт) и посмотрел на нашу реакцию, на хвастовство, на спесь, на хамство, на шапкозакидательство. Богу стало тошно. И он поставил нас на место».
      Чуть менее сурово, но так же хлестко и упорно защищал от футбольной истерии свои заветные мечты и чаяния публицист Александр Проханов. В редактируемой им газете «Завтра» 2 июля он опубликовал передовицу под названием «Сурков прав — будет трудно». О том, что нам всем будет трудно, внимательный и регулярный читатель текстов Александра Проханова знает уже давно. Тонкое эстетическое удовольствие состоит в том, что всякий раз система документально-художественных доказательств этого нехитрого тезиса немного другая — все более красноречивая, всеохватная, внушительная. Тщательно и образно описав «трещины», «впадины», «провалы» и «разломы» российской действительности, публицист посетовал на отсутствие «огромного Общего дела», которое нагрузило бы «имперской работой все сословия, все страты».
      И эта идея у Проханова не нова, однако все новые художественные достоинства его текстов неоспоримы. Своей необычностью и откровенностью они разнообразят серое поле российского политического анализа.
      Колумнист журнала «Эксперт» Максим Соколов высказался против критиков успехов российской футбольной сборной. В статье «Последнее пристанище», вышедшей в номере журнала от 30 июня, аналитик заметил, что «голоса негодования, раздававшиеся в ответ на уличные восторги по поводу футбольных успехов России, свидетельствуют о крайней умственной деградации наших оппозиционеров, не извиняемой уже никакими пороками режима».
      Статья на сайте Полит.ru подытоживала футбольную тематику в ее политическом прочтении и уже в названии декларировала: «Футбол как катализатор патриотизма» (7 июля). «В Москве доля аудитории матча Россия-Голландия составила 63,14%, рейтинг — 21,3%, а полуфинала Россия-Испания — 70,6% и 28,53% соответственно. Таких показателей не было никогда прежде. Исключение составляет разве что новогоднее поздравление президента России, и то лишь суммарно по каналам».
      Отдельного слова заслуживают информационные перипетии, сопровождавшие в минувший месяц главного российского «сидельца» Михаила Ходорковского. Почему-то именно в начале лета в СМИ поползли слухи о возможности его досрочного освобождения: либо по результату прошения о помиловании (напомним, что на имя Путина такое прошение Ходорковский писать отказался категорически), либо по другой схеме. В частности, под занавес весенней сессии новой Думы глава Комитета по законодательству Павел Крашенинников внес законопроект, по которому один день отсидки в СИЗО засчитывается за полтора дня в колонии общего режима. Заинтересованные товарищи тут же подсчитали, что в случае принятия закона Ходорковский сможет выйти на свободу уже в следующем году. Впрочем, рассмотрение закона не вписалось в предканикулярный график работы депутатов, и сенсация, буде таковая и намечалась, случится только осенью. Тщетно Борис Грызлов в комментарии «Вестям» (телеканал «Россия», 5 июля) расписывал успехи парламентариев на ниве законодательства: 164 федеральных закона и
      3 конституционных — экспертов эти количественные показатели интересовали мало. Тем временем следственная бригада, успешно посадившая Ходорковского в тюрьму, не дремала: результатом ее постоянной работы стало новое обвинение, предъявленное олигарху и его бывшему подчиненному Платону Лебедеву 30 июня. Журнал «Коммерсантъ ВЛАСТЬ», анализируя эту запутанную медийную историю, пришел к выводу, что «все это, конечно, совпадение, но, нельзя не признать, на редкость своевременное: градус либеральных ожиданий в обществе начал повышаться как-то бесконтрольно. И с этим надо было что-то сделать» (»Из жизни отбывающих», 7 июля).
      Новые обвинения Ходорковскому — и как раз к его 45-летию — не могли не найти отклика в либеральных сердцах. Одним из таких откликов стала статья, опубликованная на сайте «Ежедневный журнал» 4 июля (»Итоги недели. Суверенная либерализация», Александр Рыклин). Автор сетовал на то, что обвинения, предъявленные олигарху на сей раз, «еще абсурднее, чем предыдущие». Тут вопрос в том, что считать абсурдом: если доказанные факты мошенничества и воровства — абсурд, то наверняка новые обвинения не менее абсурдны. Под конец автор так разошелся в своем экспертном анализе, что придумал и тут же подарил два новых идеологических концепта. Первый, «суверенную либерализацию», он подарил «Владиславу Юрьевичу». Другой концепт, звучащий как «Второй подготовительный этап модернизации и демократизации», он адресовал «г-ну Медведеву». А суть публикации состояла в том, что Александр Рыклин таким образом шутил и иронизировал по поводу мнимой либерализации, которая обернулась пустыми разговорами.
      Партийное поле российской политики в июне принесло немало новостей: ушел в отставку, казалось бы, несменяемый лидер «Яблока» Григорий Явлинский. Партия «Справедливая Россия», отойдя от избирательной гонки, возобновила «объединительную» политику и приросла Партией социальной справедливости, близкой ей по духу и электорату. Лидер эсэров Сергей Миронов прокомментировал это событие как «закономерный результат процесса политической интеграции левых российских партий» (spravedlivo.ru, 7 июля).
      Отставка Явлинского стала, как принято в таких случаях говорить, закономерной. Хотя предсказать ее, зная трудный характер главного «яблочника», было непросто. Политолог Леонид Радзиховский в своей статье «Борьба за умных» (»Российская газета», 17 июня), не привязываясь к конкретному новостному поводу, но все же ориентируясь на него, анализировал причины неудач российских либералов. Дело здесь, по его мнению, не только в пресловутом «сужении пространства публичной политики», или, проще говоря, известной закрытости телевидения. В самом начале он отмечает: «Уже давно «реальная политика» для демократов свелась к проблемам внутрипартийной жизни и торгу об условиях взаимных сливаний-разливаний». «Во всяком случае, — подытоживает он, — не вдаваясь в бесконечную историю хождений в пустыне демократического движения в России, зафиксируем ситуацию на сегодняшний день. Она проста. Денег — нет. Интереса общества — нет. Лидеры устали от бесконечных унизительных поражений. Рядовые члены партии устали еще больше и разбредаются восвояси. От самих партий остались полустертые бренды. Хода на ТВ — нет. Опять круг: чтобы иметь право на эфир, нужен политический капитал — но без ТВ-кредита этот капитал не заработаешь! К тому же ТВ примерно до 2005-го было им широко открыто, но не спасло от банкротства».
      Пока одни занимались партстроительством, другие искали собственный электорат. 23 июня на сайте Назлобу.ru был опубликован текст выступления Петра Милосердова на конференции «Новый политический национализм» (8 июня, Москва). В своем выступлении политик заявил о существовании в стране особого класса, который он обозначил как «образованные горожане», и дал ему следующие характеристики: образованный горожанин апатичен к политике; он недоволен властью, но воспринимает ее как маленькое зло, с котором лучше примириться; эти люди нечасто сталкиваются с государством; для них характерны ответственность, самостоятельность и самодеятельность». Главный вывод, сделанный Милосердовым, звучал так: «Образованный горожанин» не в состоянии себя самоидентифицировать политически, однако если прощупать его ценностные маркеры, то выяснится, что он — национал-демократ, отчасти с левым уклоном». По сути дела, этот самый «образованный горожанин» и может стать мощным ресурсом националистических сил в современной России.
      В июне не широко, но эмоционально отмечалось двадцатилетие Всесоюзной партийной конференции КПСС 1988 года, положившей начало коренным преобразованиям советского государственного механизма. Отмечали это двадцатилетие те, кто более других надеялся на потепление политического климата в современной России — то есть так называемые либералы, или, точнее, оппозиционеры. «Радио Свобода» для обсуждения этого насущного юбилея пригласило 3 июля к себе в студию профессора Высшей школы экономики Андрея Медушевского. С исторического разговор быстро переключился на актуальное: в итоге досталось системе избрания глав регионов, системе власти в целом. «Я думаю, что существенное значение имеет вопрос о том, чтобы обеспечить реальную ответственность правительства перед Думой, — заключил эксперт. — Потому что сейчас эта ответственность присутствует в Конституции, однако ряд других норм Конституции говорит о том, что после вотума недоверия в течение трех раз президент просто распускает Думу. Я думаю, что важно было бы реализовать ту модель разделения властей, которая характерна для смешанной президентско-парламентской республики в ее классическом французском виде».
      Не остался в стороне от обсуждения и, собственно, «виновник торжества»: человек, двадцать лет назад инициировавший конференцию, — некогда всемогущий лидер восточноевропейской супердержавы, а ныне — глава фонда имени самого себя Михаил Горбачев. 23 июня в интервью журналу The New Times отец перестройки рассказывал о собственных впечатлениях того времени: «Я стоял на борту раскачивающегося корабля, который вполне могло залить». Горбачев эмоционально и, как всегда, несколько расплывчато рассказывал о политическом закулисье конца 80-х, о своей борьбе за свободу, гласность и прочие достижения цивилизованного общества, о противодействии недоброжелателей-реакционеров. Он мимоходом заметил, что, быть может, «кадровый потенциал Питера уже исчерпан», а под конец сообщил, что ему уже 77 и он благодарен Господу Богу (хотя и атеист) за долголетие в такой неспокойной стране, как Россия, да еще и на таких постах.
      Политолог Михаил Ремизов в прошлом месяце размышлял о суверенности. Результатом его раздумий стала статья с нехитрым названием «О суверенности» (АПН.ru, 25 июня). Эксперт отметил, что у термина «суверенная демократия» наконец-таки появился термин-антоним. Этим антонимом посчастливилось стать одному из тезисов Роберта Кейгана, приведенному в его статье «Конец конца истории» (перекличка с Фукуямой). Тезис этот в изложении Михаила Ремизова звучит так: «Необходимым и достаточным критерием принадлежности к «демократическому миру» является признание глобального «права на вмешательство» (кавычки закрываются). Все, что от вас требуется, — признать право международного сообщества на вмешательство в ваши
      внутриполитические дела. А в ответ это самое международное сообщество признает вас «подлинной» демократией. «Настойчивая институционализация права на вмешательство и в еще большей мере своеобразное применение этого права в интересах демонстративно-показательного регресса, варваризации и фрагментации общества (Косово, Афганистан, Ирак) говорят о том, что Запад больше не является субъектом модернизации для остального мира. И большой вопрос — является ли он таковым для самого себя. Последнее нуждается в отдельном рассмотрении».
      О суверенности, только в несколько ином ключе, думал и политолог Павел Данилин. В статье «Сто дней Дмитрия Медведева» (»Русский журнал», 17 июня) эксперт наметил пути развития «суверенного» дискурса от «сосредоточения к экспансии». «В ситуации повсеместного попрания суверенитета, — отметил он, — именно Россия может стать той силой, которая предложит новую идеологию суверенного сосуществования». Это и есть одна из главных задач, осуществление которой должно обеспечить правление Медведева.
      Среди «концептуальных» текстов июня, бесспорно, заслуживает внимания доклад, подготовленный Центром политических технологий: «Демократия: развитие российской модели» (cpt.ru, июнь). По мнению авторов доклада, задачи, намеченные руководством страны, — в частности в рамках долгосрочной стратегии социально-экономического развития до 2020 года, — невозможно решить в «вертикально-иерархической системе при доминировании бюрократии». В сегодняшней России, отмечается в документе, «общественно-политическая «надстройка» отстает от экономического «базиса» по уровню своей демократичности» — а это есть «классическая предпосылка революционных потрясений». Напрашивается сам собой вывод, который в тексте доклада «политкорректно» опускается: или российское общество идет по пути дальнейших демократических реформ, или его ждут скорые революционные потрясения. Вывод спорный, но небезынтересный. Больше всего тумаков и подзатыльников досталось в июне не конкретным политикам, не либералам от любящих власть экспертов и не власти от не любящих власть либералов. Хуже всего в обозначенный период пришлось российскому телевидению, которое в июне, к вящему ужасу читающей публики и в довершение собственного разгрома, занялось самоанализом. Казалось бы, когда последовательно и осознанно наполняешь собственный эфир программами желтушно-сексуального характера, заниматься публичным самоанализом — верх безумия. Но российские теленачальники продемонстрировали, что и это им по плечу. 2 июля они высказались на страницах газеты «Коммерсантъ» об итогах уходящего телесезона. Ярче всех говорил генеральный директор НТВ Владимир Кулистиков. Его комментарий был настолько смел и откровенен, что его хочется процитировать почти целиком. Чего стоит только фраза: «Окрестные племена гастарбайтеров выучат русский только за то, что им разговаривает Галкин…» На обвинения в желтизне, косвенно прозвучавшие и в нашем тексте, Кулистиков ответил спорно, но громко: «По поводу же инвектив в желтизне со стороны некоторых отцов-детокрадов отвечу: в желтой кофте ходил и Маяковский. Первый на Руси трэшевик-затейник». В целом же итогами сезона гендиректор «мужского» канала остался доволен: «Сезон для ведущих телеканалов триумфален. Именно через них политический выбор элиты был воспринят и поддержан подавляющим большинством и стал выбором народа. Такая роль не случайна. Наше телевидение в отличие от скупых европейцев и рецессивных американцев по-прежнему щедро к зрителю, который остается с нами, что бы ни каркали сорные птицы Интернета. Адреналин побед, впрыснутый в народную душу телекамерами «России» и Первого, звездопад ослепительно дорогих премьер этих двух каналов, марафон их телесаг сплачивают семьи, села, города, страну, притягивают новое зарубежье». Остается добавить, что в российских блогах еще долго обсуждались слова о «сорных птицах Интернета».
      Другая линия атаки на телевидение была выстроена на круглом столе, организованном Фондом эффективной политики Глеба Павловского (»О состоянии политического телевидения в России», 26 июня). Здесь обсуждались не столько этико-эстетические характеристики нынешнего телеэфира, сколько политические. Претензии большинства собравшихся аналитиков сводились к тому, что пиар первого лица в государстве выглядит вяло и неубедительно. «Пиарить» Медведева так же, как Путина, — неправильно и опасно. Главный редактор «Политического класса» Виталий Третьяков выступил с резким комментарием по этому поводу: «Я с ужасом смотрю, что делают с Медведевым сейчас на нашем телевидении, просто убивают нового президента, убивают. Показывают его встречи с какими-то колхозницами, ткачихами, школьницами, он ниже всех их ростом, Медведев не знает, что с ними делать, он то их целует, то не целует. Действительно, Путин чувствовал себя в этой среде как рыба в воде» (текст выступления опубликован на сайте Кремль.org 2 июля).
      О тайных пружинах влияния телевидения размышляла Екатерина Сальникова (»ТВ из социума», «Взгляд», 6 июля), хотя ничего тайного в российском телевидении, кажется, давно уже не осталось. Телевизор, по мнению автора, особенно актуален в провинции, где он «ценится не за быстроту реакций на события в мире, а за обширность параллельной жизни». «Общим местом сделались сетования на то, что в телевизоре, мол, мир насилия и потребления, поверхностных чувств и вредных желаний, — отметила она. — Якобы ничему хорошему из телевизора не научат. А ведь это как смотреть, вернее, откуда. Из провинции очевидно, что телевидение задает человеку какую-никакую жизненную перспективу. И если у человека есть голова на плечах, он может высмотреть в телевизоре очертания более полноценной и достойной жизни, к которой есть смысл стремиться».
      Научный редактор журнала «Эксперт» Александр Привалов в хорошем, содержательном комментарии сайту Кремль.org (11 июня) отметил, что ситуация, сложившаяся с российским телевидением, не идеальна, но и не патологична. Через пять-семь лет, по его мнению, «большое» телевидение, ограниченное выбором из нескольких федеральных каналов, уступит место более гибкому, специализированному. Что же касается нынешнего телевидения во всем его внешнем блеске и внутренней бессодержательности, то здесь эксперт настроен довольно скептически. В политическом вещании не хватает персоналий: людей, на которых было бы просто интересно смотреть. Кроме того, Александр Привалов считает, что «система ценностей, «выглядывающая» из больших новостей на больших каналах, во-первых, не идеальна, а во-вторых, не опознается зрителем как своя и в этом смысле бьет мимо цели».
      Юрий Богомолов сокрушался по поводу того, что «гора родила мышь»: при всей ослепительности российского телевидения, при всем фактологическом богатстве избирательного цикла — вспомнить нечего (»Телесезон. Занавес опускается», РИА Новости, 4 июля). «Все-таки нехорошо, — отметил Богомолов, — что две важнейшие в стране избирательные кампании — думская и президентская — так и остались не замеченными нашим телевидением».
      Нельзя обойти стороной, оглядываясь на политический июнь, и двух знаковых прощаний, которые давно обсуждались и ни от кого не скрывались. Первое — прощание Анатолия Чубайса с должностью главы РАО «ЕЭС России», а страны — с крупнейшей энергетической монополией. Второе — прощание олигарха Романа Абрамовича с вверенной ему Чукоткой, которую он облагодетельствовал за годы своего губернаторства. Понятно, что расставались не столько с политиками, сколько с их конкретными административными постами. И все же комментариев было множество. Владимир Милов в «Ведомостях» (»Глобалист: Незавершенная ра*ота», 25 июня) отмечал по поводу ухода Чу*айса: »…До обещанных либерализации цен и создания конкурентного рынка электроэнергии далеко как никогда. Есть сомнения, что эти цели вообще будут достигнуты». По поводу отставки Абрамовича политолог Алексей Зудин сказал (комментарий сайту Политком.ru,
      3 июля): «Губернаторство Абрамовича стало одним из противоречивых символов путинского времени. Его отставка сегодня может стать одним из знаков меняющихся отношений между Кремлем и системной бизнес-элитой». Учредитель Института национальной стратегии Станислав Белковский в комментарии сайту Преемники.ru (3 июля) отметил: «Неформально Роман Абрамович, которому за последние девять лет удалось привести к власти двух президентов РФ, остается в пятерке самых влиятельных людей России. Вероятно, новым чукотским губернатором станет прямая креатура Абрамовича, а сам Роман Аркадьевич сконцентрируется на усилиях по легализации самого себя на Западе. Ему предстоят также бракосочетание с Дарьей Жуковой и массированные инвестиции в современное искусство, которые уже будоражат умы многочисленных арт-дилеров и галеристов».
      В стороне от конъюнктурных тем продолжалось обсуждение тем «вечных» — не менее важных и насущных. В июньском номере «Политического класса» была опубликована статья Александра Юсуповского «Деонтологическая война с Россией». В ней подробно и аргументированно рассказывалось о непрерывной идеологической работе западной историографии на ниве деконструкции представлений о позитивной роли Советского Союза во Второй мировой войне.
      Ускользающую «политическую мысль», которую легче взять в кавычки, чем объяснить читателям и себе самому, принято ругать. На протяжении последних двух лет автор данной рубрики журнала этим и занимался, не рискуя попасть впросак (поскольку вышеобозначенная «мысль» действительно зачастую бессмысленна).
      А кроме того, критикуя, всегда получаешь немалое удовольствие (что может засвидетельствовать любой журналист). Но в этот раз хочется сделать исключение — и наконец-таки похвалить политическую мысль России. Быть может, она неразнообразна. Быть может, она уныла и печальна. Быть может, она ужасно предсказуема: ибо, что бы ни случилось, при минимальной доле «подкованности» в вопросе ты наверняка угадаешь, кто и какие слова произнесет по поводу произошедшего. Перечень «либеральных» (это слово тоже приходится брать в кавычки) заклинаний известен и набил оскомину. Регистр «охранительных» заклинаний тоже хорошо знаком каждому, и часто даже непонятно, зачем вновь и вновь цитировать фразы, уже когда-то сказанные и лишь слегка переформулированные. Но несмотря на все это, политическая мысль в России есть: она живет — пусть и неторопливо. Она интересна и забавна в своих открытиях и заблуждениях. Вряд ли на примере «Хроники политической мысли» можно составить себе внятное и полное представление о различных тенденциях в сфере экспертного анализа, но одно по крайней мере очевидно: высказываются диаметрально противоположные мнения по поводу развития страны, ее нынешнего состояния и перспектив. Это значит, что плюрализм в современной России не умер, сколько бы его ни хоронили. Он ушел с телеэкранов, где он никому пока не нужен, но он развивается и когда-нибудь обязательно вернется.

      Высшая власть России в лице президента Дмитрия Медведева высказала серьезное намерение бороться с коррупцией. Но совершенно очевидно, что задача борьбы с коррупцией чрезвычайно сложна. Где взять честных и профессиональных следователей? Как обеспечить независимость суда? Не превратится ли борьба с коррупцией в форму произвола новой силовой структуры? Не испугается ли власть предавать огласке истинные масштабы злоупотреблений? Не отступится ли от своих намерений, обнаружив, что под антикоррупционный удар попадают близкие, знакомые и соратники? Очевидно, что, если проблему коррупции не решит нынешняя власть, она достанется по наследству следующей, поэтому вопрос, как бороться с коррупцией, останется актуальным.
 
      Что делает людей
      коррупционерами?
      Несомненно, основной вклад в развитие коррупции в России внесло общее падение морали. Это падение началось задолго до перестройки, оно было связано с разочарованием в коммунистических идеалах и усилением культа потребительства (а до того — разрушением религии). Собственно, сам коммунизм уже трактовался как потребительский рай и основные претензии, высказываемые к социалистическому строю, касались того, что он не мог обеспечить достойный уровень потребления. Удовлетворить идеалистов «реальный социализм» тоже не мог, поскольку увяз в ежедневной лжи, казенщине и геронтократии.
      В 90-х, после крушения СССР, все ценности, кроме свободы и культа потребления, были поставлены под сомнение. Это сказалось как на обществе, так и на государственном аппарате. Задумаемся, как должно было измениться поведение среднего чиновника после того, как он узнал, что высоких целей уже нет, а главный смысл жизни — в личном благополучии, исчисляемом в денежном эквиваленте. Что должно было его удерживать от того, чтобы «хапнуть»? На ум не приходит ничего, кроме слов «честность», «порядочность».
      Увы, чиновники не отбирались по принципу честности и порядочности и в СССР. В современной России — тем более. Честные и порядочные специалисты использовались — постольку, поскольку была необходимость в том, чтобы что-нибудь функционировало. Но вопросы распределения бюджета и прочих материальных благ находились в других руках. Эти-то руки и определяют сегодня облик госаппарата.
      Как солидные и уважаемые на первый взгляд люди опускаются до элементарного воровства и мздоимства? Почему мы практически не видим случаев протеста чиновников? Надо понимать, что коррупция сегодня — системное явление. Это не один человек решил что-то украсть втихомолку. Чиновник далеко не всегда «энтузиаст» коррупции, выискивающий, где что плохо лежит. Порой он «жертва обстоятельств». Например, руководителю бюджетной организации что-то требуется. Автомобили, аппаратура, запчасти. Он просит выделить на это денег. Ему говорят: «Мы выделим, но купить ты должен у этой фирмы». Втридорога, естественно. И вот перед человеком дилемма. То ли взять деньги, нарушить правила проведения конкурсов или другие законы, то ли написать заявление об увольнении. Некоторые пишут. Большинство же остаются, утешая свою совесть тем, что «иначе дело не сделаешь». Истинный же выгодоприобретатель юридически оказывается «чистым». Фирма получает заказ на том условии, что отдаст ему «откат», и за исключением эпизода получения этого «отката» наличными он не задействован ни в каких нарушениях закона.
      Но после участия в подобной «сделке» у руководителя-»стрелочника» резко снижается моральный барьер. Ведь закон он все равно уже нарушил, так надо хотя бы выгоду для себя получить. Его руководство, в свою очередь, не мешает этому и в меру сил «прикрывает». Ключевые люди должны быть вовлечены в коррупцию, чтобы не было соблазна «сдать». Внутри же госаппарата и вокруг него крутятся настоящие «энтузиасты коррупции», которые придумывают схемы вывода денег и проталкивают их через коррумпированных чиновников, вовлекая в процесс все новых и новых людей.
      Процент тех людей, которые соглашаются на участие в коррупции, определяет развитие коррупции в государственном аппарате. И зависит он от уровня морали чиновников. Этот уровень сегодня крайне низкий. Даже те чиновники, которые отказались от участия в сомнительных «схемах», держат рот на замке. Сохранив личную репутацию, они вовсе не спешат стать париями в чиновническом сообществе, вынеся «сор из избы».
 
      »Клерки» и «комиссары»
      Несколько слов об устройстве бюрократии. Хотя само слово «бюрократия» носит негативный оттенок, очевидно: бюрократия необходима для существования всех крупных управленческих структур. Вопрос не в том, нужна бюрократия или нет. Вопрос в том, как правильно организовать ее работу.
      Чтобы досконально понять, как функционирует бюрократический механизм, нужно проанализировать работу каждого функционера. Ключевым является анализ мотивации — исходя из каких мотивов тот или иной бюрократ принимает свои решения?
      Распространенное заблуждение состоит в том, что все бюрократы должны действовать по инструкции. И вообще быть лишены права принятия решений. Они, мол, должны лишь добросовестно прочитать инструкции, понять, что следует из инструкции в данном конкретном случае, и поступить в соответствии с этим.
      Судя по всему, сегодня Российское государство пошло по этому пути, выпуская чрезмерно подробные законы. Это дало кратковременный положительный эффект, но не решило проблему в принципе.
      Во-первых, невозможно разработать инструкцию, предусматривающую все случаи жизни. Подобные попытки приводят к созданию огромного талмуда, в который постоянно вносятся поправки, и одни части этого талмуда вступают в противоречие с другими, а цель так и не достигается. Собственно, современное российское законодательство тому пример.
      Во-вторых, неизбежно расширение разрыва между инструкцией и реальной практикой. Начавшись с мелких ошибок чиновников и противоречий между отдельными положениями инструкций и законов, этот разрыв перерастает в пропасть, создавая практику перманентного нарушения закона. Какой смысл пытаться соблюдать закон, если его нарушение неизбежно? Сложность и противоречивость российского законодательства провоцируют незаконные административные практики. В Перу правительство столкнулось с тем, что законы не исполняются в принципе.
      В-третьих, возникает вопрос: а кто авторы инструкций и какими мотивами они руководствуются при их составлении? Если одним из авторов закона о банкротстве является арбитражный управляющий, стоит ли удивляться увеличению числа рейдерских атак? Ведомства, как правило, играют определяющую роль при составлении законов, регулирующих их деятельность. Будут ли они стремиться к сокращению своих полномочий и своего штата, а также возможностей для злоупотребления?
      Мы видим, что даже при попытке заставить бюрократов жить только по инструкции все упирается в человека, который должен руководствоваться не своими личными интересами, не интересами своего клана или ведомства, а интересами государства в целом. Именно такие люди должны писать законы и инструкции. Но, как уже отмечалось выше, Российское государство сегодня ведет отбор чиновников по каким угодно критериям, но не по критериям честности и порядочности.
      Как же должна быть устроена бюрократическая система? Единого рецепта, конечно, не существует. Конкретное устройство бюрократической системы зависит от задач, которые она решает, и от качества людей, которыми она располагает. Но есть один очень важный принцип, который позволяет подойти к решению этой задачи и более-менее верно оценить дееспособность создаваемой бюрократической системы.
      Условно говоря, всех чиновников можно разделить на два типа. Первый — «комиссары» — это те, которые достаточно моральны и достаточно разумны, чтобы руководствоваться интересами государства, которые готовы ради них поступиться интересами своего ведомства, да и своими личными. Второй тип — «клерки» — те, которые в силу либо недопонимания, либо недостаточных моральных качеств не способны осознать задачи государства и понять, что именно они должны делать на своем посту для их достижения.
      В зависимости от имеющегося числа «комиссаров» и строится бюрократическая система. Эти люди в первую очередь должны занимать посты, на которых пишутся инструкции и осуществляется контроль их исполнения. Во вторую очередь — крупнейшие посты государственной исполнительной власти. В третью — те посты, которые требуют постоянного принятия нестандартных решений (кризисные менеджеры). При наличии подобных «комиссаров», пишущих инструкции и следящих за их исполнением, простыми «клерками» может работать кто угодно.
      Степень централизации и жесткости бюрократической системы также определяется числом «комиссаров». Если их мало — централизация и жесткость необходимы. Чем больше «комиссаров», тем более децентрализованной может быть система управления. Между «комиссарами» допускаются вертикальные, горизонтальные и перекрестные линии связи. Между «клерками» — преимущественно вертикальные линии связи (пресловутые вертикали власти), сводящиеся к «комиссару». Каждый «комиссар» должен иметь представление о положении дел в государстве, о стоящих перед ним целях и своей роли в их достижении. «Клерку» достаточно инструкции.
      Анализ любой бюрократической системы надо начинать с вопроса: где сидит «комиссар»? Бюрократическая система, не предусматривающая «комиссара» в принципе, обречена на деградацию. Сегодняшняя российская бюрократическая система подразумевает наличие постов, которые должны были бы занимать «комиссары», но на деле эти посты занимают «клерки» и коррупционеры. Как легко заметить, крах СССР был связан с практически полным исчезновением «комиссаров» в среде номенклатуры.
      Идеология демократического государства предполагает, что роль «главного комиссара» выполняет избиратель. Даже в странах «развитой демократии» этот «комиссар» имеет огромные недостатки. В России на данный момент избиратель выполнять такую функцию не способен, к тому же он старательно отодвинут от всех рычагов управления. В принципе, наверное, возможно так устроить избирательную систему, что даже российский избиратель сумеет осуществлять контроль над избранниками и выполнять роль «демократического комиссара». Особенно — на уровне местного самоуправления. Но избирательные законы сегодня на всех уровнях пишутся в интересах бюрократии. И среди этих интересов отсутствует наличие демократического контроля.
      Существование в течение тысячелетий столь абсурдного на первый взгляд института, как монархия, объясняется тем, что этот институт гарантирует наличие в государстве хотя бы одного «комиссара». На деле же монархии выработали систему воспитания «комиссаров» в виде дворянства. Когда Российская империя при Николае I отказалась от дворянства как от служилого сословия и сделала ставку на бюрократию, начался ее постепенный распад.
      По моему глубокому убеждению, неудачи Красной армии в 1941 году на 90% объясняются тем, что каждый немецкий офицер являлся «комиссаром», в то время как советские офицеры были поставлены в положение «клерков».
 
      Откуда берутся
      »комиссары»?
      В общем-то, из вышесказанного становится понятен рецепт борьбы с коррупцией. Надо найти нужное число «комиссаров», поручить одним разработать антикоррупционное законодательство, а другим — посадить достаточное число коррупционеров. Достаточного, чтобы произвести перелом в сознании чиновничества.
      Проблема в том, что потенциальных «комиссаров» настолько мало, что даже при искусном способе отбора их много не найти. При неискусном — должности «комиссаров» достанутся исключительно коррупционерам.
      Откуда вообще берутся люди, годящиеся в «комиссары»? Практика показывает (в том числе — историческая), что «комиссарами» становятся либо очень идейные люди, фанатики, либо люди с высокими представлениями о чести и порядочности. Вера и честь не противоречат друг другу, но в принципе достаточно чего-нибудь одного.
      Массовый фанатизм дает много кадров для страны или для движения, но он имеет тенденцию выдыхаться. История знает много примеров краха государств, построенных на фанатичном массовом движении, после того как вера народа ослабевала. Халифат и СССР постигла одна и та же судьба. Задолго до СССР рухнула в великой Смуте Святая Русь — после того как справедливого православного царства не получилось и простой народ расхотел воевать за бояр.
      И исламский мир, и Россия, лишившись опоры на фанатизм масс, нашли ответ в создании элиты чести. Мамлюки, тамплиеры ислама, отразили крестоносцев и восстановили границы своего культурного ареала. Другой исламский военный институт, аналогичный мамлюкам — янычары, — долгие столетия держал в страхе всю Восточную Европу.
      Петр I привил дворянству идеи служения Родине и провозгласил принципы меритократии. Краху и Османской, и Российской империй предшествовала деградация института элиты чести. Сулейман Великолепный разрешил детям янычар служить в армии (и возобладал принцип «ты не станешь генералом, потому что у генерала есть сын»). Екатерина Великая разрешила дворянам не служить в армии, положив начало их перерождению в праздный и паразитический класс.
      Россия либо выработает институт воспроизводства элиты чести, либо погибнет. Это не пафос, а элементарная констатация факта.
      Учитывая, что сколько-нибудь общепризнанная идеология сегодня отсутствует, рассчитывать на появление в достаточном количестве фанатиков не приходится. Да и далеко не всем они понравятся.
      Я полагаю, что элиту чести нужно воспитывать в специальных образовательных учреждениях и она должна сразу ориентироваться на спартанские условия жизни и труда. Впрочем, это тема отдельного разговора. Вопрос сегодня стоит так: что делать для того, чтобы победить коррупцию, когда элиты чести нет и не предвидится?
 
      Что делать сегодня?
 
      Гуманный вариант
      Будем исходить из того, что хоть небольшое число «комиссаров» удастся найти.
      В первую очередь понадобятся хотя бы несколько судей, способных совершать правосудие независимо от размеров предлагаемых взяток и чинов подсудимых. Рассчитывать более чем на нескольких судей сегодня было бы утопично.
      Очевидно, что несколько судей не обеспечат проведения нужного числа процессов над коррупционерами. Поэтому для большинства случаев потребуется упрощенная система правосудия. Это ни в коем случае не «тройки» и не отказ от прав человека. Это система, позволяющая установить истину и очистить госаппарат от коррупционеров с существенной экономией времени и сил судей и следователей. Учитывая, что судьи и следователи должны быть «комиссарами», которых очень, очень мало, требование эффективности и экономии времени является совершенно необходимым.
      Что должна представлять собой упрощенная система правосудия? Если следователь предъявляет обвинения чиновнику, то чиновник должен будет сделать выбор. Если он признает обвинения, помогает следствию, то он получит не очень строгое наказание, скажем от трех до пяти лет, возможно, условно, с частичной конфискацией или без нее. Это решение может принять самый обычный суд. Если чиновник не признает обвинения, дело передается в суд с судьей-»комиссаром». И дело расследуется со всей тщательностью и максимально возможной справедливостью. Если чиновник все же признается виновным, он получает гораздо больше — от десяти до пятнадцати, его имущество конфискуется, а его родственники до десятого колена должны будут предоставить документы, подтверждающие, что их имущество заработано честно (в противном случае и оно конфискуется). Последний пункт, наверное, не пройдет, а жаль. Но можно и без него.
      Принцип понятен. Чиновник, уверенный в своей невиновности, будет настаивать на справедливом суде. Остальные, скорее всего, согласятся на условный срок. Эффективность следователей можно будет оценить по числу соотношения обвинительных и оправдательных приговоров (надеюсь, вы понимаете, почему нужен честный судья и почему слово «правосудие» не означает непременный обвинительный приговор).
      Также нужно предусмотреть освобождение от ответственности, если пойманный коррупционер «сдаст» других коррупционеров, более высокого ранга или наносящих более значимый ущерб. Мелкая рыбка должна иметь возможность выплыть на свободу, оставив вместо себя крупную. Тем самым мы получим возможность оставить на свободе «стрелочников», посадив настоящих коррупционеров. Подобная система «сделок с правосудием» эффективно действует в США.
      Не является ли это поощрением стукачества и созданием лазеек для ухода от ответственности? Насчет стукачества — наверное, не стоит нам беспокоиться о моральном облике людей, ворующих из бюджета. А посадить всех коррупционеров поголовно все равно не получится — тогда за решеткой окажется полстраны. Важно, чтобы был сломан психологический настрой российской бюрократии и разрушен костяк коррупционной инфраструктуры.
      Отдельно о следователях. По-видимому, должна быть создана специальная антикоррупционная структура. Следователей для нее нужно гораздо больше, чем судей-»комиссаров» (если система упрощенного правосудия будет работать эффективно). По-хорошему на каждый регион нужно несколько таких следователей, а на Москву — несколько сотен. При таком количестве (около тысячи человек) обеспечить стопроцентную комплектацию их «комиссарами» практически невозможно. У нас и так в каждом регионе есть прокурор, начальник МВД, начальник ФСБ. И что? Сажают того, кто украл мешок картошки. Тот, кто украл миллионы, неподсуден.
      Скорее всего, приехавший в регион следователь — «кандидат в «комиссары» — будет очень быстро коррумпирован и просто пополнит собой и своим аппаратом бесконечные федеральные контрольные ведомства. Ведь что гарантирует безопасность коррупционера? Он знает всех (зачастую — лично), кто по роду своей службы должен его ловить, и обеспечивает «нейтралитет» каждого из них. Появление еще одной структуры принципиально не меняет этой ситуации.
      Отсюда вывод. Следователи структуры по борьбе с коррупцией должны быть независимы друг от друга и экстерриториальны. Любой следователь должен иметь возможность возбудить дело против любого чиновника в любом регионе. Тогда из общей среды следователей выделятся настоящие «комиссары», к которым пойдут ходоки из всех регионов — с компроматом. Компромата в нашей стране сколько угодно, нести его некуда.
      Возможность произвола следователей ограничена только наличием описанного выше справедливого суда. Это, пожалуй, самое тонкое место в предлагаемой схеме. Может, следует пригласить судей из-за рубежа.
      Есть еще одна мера, которая, на мой взгляд, абсолютно необходима, во всяком случае, сегодня. Но она вызовет наибольшую критику. Президент должен назвать тысячу или три тысячи человек, антикоррупционные дела против которых вообще не возбуждаются без его согласия. Потому что без согласия этих трех тысяч человек никакой борьбы с коррупцией у нас не будет. А без уверенности в собственной безопасности они такого согласия не дадут.
 
      Негуманный вариант
      Самое главное в борьбе с коррупцией — не посадить всех коррупционеров, а сломать психологический настрой, сделать коррупцию опасной и рискованной, вселить в чиновников страх перед воровством.
      В принципе для этого годится и чистка, граничащая с произволом. Немногие понимают, что чистки 30-х годов объяснялись не столько маниакальностью Сталина, сколько невозможностью привести аппарат в чувство другими способами. Иван Грозный создал опричнину из тех же соображений. Если чиновников часто сажать, они будут бояться. Страх может на время заменить для бюрократии честь. Госаппарат будет управляем.
      Но издержки от негуманного варианта очень велики — начиная от поломанных человеческих судеб и кончая полной утратой инициативы. Исторический опыт тотальных чисток в России был не очень удачным. Ни опричнина, ни НКВД не создали устойчивой системы воспроизводства «комиссаров». Позитивный опыт пока демонстрирует Китай, но это — специфический китайский опыт, и нельзя с уверенностью сказать, что он применим в России.
 
      Терапевтические методы
      Несомненно, было бы полезно создание особого законодательства для чиновников, ограничивающего их права. Например, замена принципа презумпции невиновности на принцип «жена Цезаря должна быть вне подозрений». Быть может, сажать на основании подозрений не стоит, но увольнять — почему бы и нет?
      Также неплохо было бы, чтобы чиновники объясняли, откуда у них или у их родственников деньги на приобретение недвижимости и дорогих автомобилей. Возможно, следует ввести запрет на работу в госаппарате тем, чьи супруги занимаются бизнесом.
      Но никакие терапевтические методы не принесут существенных результатов, пока их разработкой и применением не займутся «комиссары». И пока не будет очищен от коррупционеров государственный аппарат.
 
      (Автор: Алексей Мазур)

 
04.08.2008 НА СМЕРТЬ АЛЕКСАНДРА СОЛЖЕНИЦЫНА (03:32)
Александр Солженицын, безусловно, великий писатель, выдающийся политический деятель СССР, России и мира, а также замечательный исторический исследователь и политический мыслитель.
Оценки его литературного мастерства и таланта встречаются разные, порой прямо противоположные. На мой взгляд, его собственно литературное творчество весьма неровно, но в высших своих проявлениях очевидно приближается к вершинам русской литературы. Кроме того, он обладал, что вообще свойственно очень немногим, собственным литературным стилем, порой несколько искусственным, но зато опирающимся на классический русский язык, а не на его утрированные модернистские и постмодернистские варианты.
Отдельно взятому человеку, даже политическому писателю (а Солженицын писатель по преимуществу политический) редко когда удается стать крупной политической фигурой, равной или почти равной по влиянию официальным лидерам государств или вождям крупнейших политических партий. Солженицыну это удалось v и пусть кто-нибудь еще попробует повторить этот подвиг.
Как исследователь (русской истории и русского языка) Солженицын стоит гораздо выше многих его коллег и современников, всегда занимавшихся только чистой наукой.
В последние годы он вообще остался (из равновеликих ему фигур) единственным, кто постоянно и истово боролся за сохранение и чистоту русского языка.
Как политический мыслитель Солженицын является фигурой неоднозначной, но, безусловно, одной из крупнейших в истории политической мысли России ХХ века, во всяком случае после ухода из жизни крупнейших русских философов начала этого века.
В этом качестве и в качестве политической фигуры он сыграл в истории СССР-России выдающуюся, но неоднозначную роль. Однако абсолютно самостоятельную. Безусловно, он был одним из сокрушителей сталинизма как тоталитаризма, но одновременно он вольно или невольно способствовал раздуванию масштабов 'жертв и ужасов ГУЛАГа', а тем самым и пропагандистскому использованию своих работ и мыслей в том, что в конечном итоге сложилось в трактовку и СССР, и России как 'империи зла'.
Александр Исаевич Солженицын был уникальным человеком, который сам построил свою жизнь, сознательно противопоставил себя Системе, выдержал все испытания в борьбе с ней и в конце концов победил, хотя многое в этой победе, как оказалось чуть позже, не обрадовало и его самого.
Я, как и многие в России, пережил разные этапы 'заочного общения с ним' v от увлеченности до весьма критического несогласия. Лично познакомившись с ним несколько лет назад, я не нашел в поведении этого человека ничего того титанического или искусственно многозначительного, что приписывали ему другие. Но, возможно, мой опыт личного общения с ним был слишком кратким.
В последние годы, при посредстве Наталии Дмитриевны Солженицыной, между нами установился некий человеческий контакт, благодаря чему я почувствовал, что многие наши мысли о сегодняшней России совпадали.
Безмерной заслугой Александра Исаевича Солженицына перед сегодняшней и будущей Россией является то, что он постоянно говорил о демографической проблеме как острейшей и главнейшей. Восстановленная им в звучании и правах задача 'сбережения народа' как главнейшая цель власти и общества в России даже до сих пор еще не вполне осознана страной. Но он сделал все для того, чтобы это осознание рано или поздно пришло, причем в каждый дом.
С уходом из жизни Александра Исаевича Солженицына Россия лишилась почти последнего из своих величайших и всемирно известных деятелей, родившихся и действовавших в ХХ веке.
Идут ли на смену новые?
 
 
04.08.2008 БУДУЩЕЕ РОССИИ. Тезис 2 (00:01)
Тезис 2. Тип власти. В нынешних понятиях v централистско-общинный, сочетающий авторитарные и демократические (иерархические и сетевые) механизмы управления и самоуправления. Чередование доминирования то одной, то другой составляющий в зависимости от внутренних и внешних обстоятельств. Можно предположить, что, учитывая колоссальные природные богатства России, централистско-авторитаристские тенденции будут доминировать чаще. И по причинам скорее не внутренним, а внешним.
Разумеется, демократическая президентская республика плебесцитарного типа. Отсюда гигантский вызов v неприемлемость прихода к власти 'слабых' президентов при большой вероятности этого в условиях демократических избирательных процедур.
Совершенно туманна судьба и абсолютно неясна роль партий v многопартийная система (в реальности фактически двухпартийная) на Западе в глубоком кризисе, судя по всему v институциональном: партии умирают (изживают себя как эффективный механизм смены и обновления кадров и стратегий выживания и развития). Кроме того, для России двухпартийная система слишком 'узка' v в ней всегда больше, чем два серьёзных идеологических уклона.
Авторитарные тенденции нарастают в мире всюду, причем на Западе тем стремительней, чем больше демократизируется значительная часть Востока (разумеется, до западного уровня он не додемократизируется никогда). Словом, неоавторитаризм нарастает всюду в мире и это, видимо, до конца века либо до горячей фазы конфликта цивилизаций (точнее v до завершения этой фазы). Россия, безусловно, развивается в русле общемировых тенденций, потому и этой ей не избежать. И она не избегает. Отсюда v возрастание роли государства на пути к его окончательному отмиранию, которое никогда не произойдет.
Вообще через несколько десятилетий я предвижу совсем новую архитектуру мирового устройства. Например, ООН строится по цивилизационному, а не по страновому принципу. Ясно, что Россия как отдельная цивилизация и в этой архитектуре не потеряется, но то, что полностью исчезнет субъектность малых и большинства средних стран, сильно повлияет на внутреннее устройство оставшихся субъектов. Впрочем, Россия уже такая v её составляющие (субъекты РФ) дают всю гамму возможных политических устройств: от восточных деспотий до 'почти европейских' демократий. И такого разнообразия не удастся избежать (да и не нужно, ибо главное определение мира таково v то, что многообразно).
 
 
03.08.2008 БУДУЩЕЕ РОССИИ. Тезис 1 (02:44)
Тезис 1. Образ русского будущего. Фиксирую своё внимание на определении 'русского', исходя из того, что теоретически может случиться что угодно, но если мы говорим о будущем России, то она должна и может быть только Россией. А следовательно тем, чем уже состоялась в истории. Отсюда следуют банальнейшие выводы: гигантская страна (маленькой Россия быть не может, простор есть синоним русскости); особая цивилизационное образование, большей частью своего содержания входящая в евроатлантическую (надеюсь, всё ещё христанскую) цивилизацию, а большим своим объёмом v в цивилизацию тихоокеанскую (отчасти, но не полностью, азиатскую); многоконфессиональность и полиэтничность при цивилизационном лидерстве русских (не в этническом смысле только); абсолютная суверенность, никогда v участие в союзах, где российское лидерство не обозначено явственно и определенно, но всегда v в центре юридически или цивилизационно оформленного союза дружеских стран, народов и территорий. Один из полюсов многополюсного (многополярного) мира v Российский союз (Соединенные Штаты России и дружественных стран и территорий): Ну и так далее.
Тип общества, соответственно, русский, что означает не бюргерский, с одной стороны, и не восточно-клановый, с другой.
 
 
02.08.2008 ЛИЧНО Я ХОТЕЛ БЫ ОТДОХНУТЬ, НО НЕ ДАЮТ (00:11)
Есть желание в выходные v просто отдохнуть. Но внешний мир не даёт v лезет в сознание и душу со своим абсурдом и ложью, в которые ВСЕ должны верить, если они даже не верят. То есть все понимают, что это v ложь. Но сделать ничего нельзя. Все понимают, что другое 'это' v абсурд. Но из-за того, что кто-то когда-то решил, что абсурдное должно стать правовой нормой, будем жить по правилам абсурда. Ну и так далее.
1. Конечно же, Караджич не врет. Американцы гарантировали ему неприкосновенность и неподсудность v не может быть никаких сомнений. Но гарантировали устно, а не на бумаге. Но сейчас вряд ли кто из свидетелей этих переговоров (участников v тем более) осмелится подтвердить правоту Караджича в ЭТОМ вопросе.
И еще. Вчера поздно ночью смотрел, как канал Евроньюс подавал информацию о Караджиче. Вроде бы все правда, но такая, что сомнений нет v это преступник. Особенно мне понравилось, что две старушки-мусульманки из Боснии (видимо, из Сребницы), слова которых приводились, сказали: одна v у меня убито 50 родственников, вторая v у меня убито 100 родственников.
Понятно, что их близкие убиты. Но если суммировать то, что у каждой у боснийских женщин-мусульманок в Сребнице убито от 50 до 100 родственников, то сколько же тогда всего было там жителей и сколько убитых сербами? Так 'слова' превращаются в 'факт', 'факт' в ненавязчивую пропаганду, пропаганда в 'доказательство вины' и т.п.
2. Вчера же (или позавчера) на многих каналах показывали сюжет о начале суда в Н.Новгороде над местным маньяком-убийцей-педофилом. По сумме уже раскрытых следствием его преступлений (и, говорили, что и он сам в них сознался) прокурор требует для него пожизненного заключения. Но в сюжете прошла информация, что, скорее всего, он же совершал аналогичные убийства и изнасилования и в других местах, в частности, вроде бы в Новосибирске. И после суда в Н.Новгороде будет новое следствие, после чего, этого маньяка будут судить, если будут доказательства, еще и в Новосибирске. И v вот самое интересное! v тогда он получит дополнительное наказание!
Какое дополнительное наказание к пожизненному заключению? Второе пожизненное? Или лишение права посещать библиотеку в тюрьме?
Вот абсурдность всех этих 300-летних сроков. Абсурдность отмены смертной казни как единственно справедливого возмездия за ДОКАЗАННЫЕ многочисленные убийства ДЕТЕЙ и надругательства над ними.
Абсурдно, когда убивать с точки зрения сроков и меры наказания ВЫГОДНЕЕ, чем воровать или грабить!
3. Мне нравится, как начинаются очередные Олимпийские игры. Сразу чувствуется ЧЕСТНАЯ спортивная борьба. То ли еще будет!
 
 
01.08.2008 Я ОТПУСКАЮ ГРЕХ ПАНУ ЦИПКО (00:01)
Сегодня, как обещал мне в личном разговоре по телефону главный редактор 'Российской газеты' Владислав Фронин, эта газета должна опубликовать моё письмо, являющееся реакцией на статью обо мне г-на Ципко, напечатанную 2 июля с.г. в 'РГ'.
Несмотря на то, что двухнедельная задержка с публикацией моего письма, в несколько раз меньшего, чем опус Ципко, по объему, мне по-прежнему не понятна, я все-таки приветствую решение руководства 'Российской газеты' его напечатать.
Разумеется, в момент обнародования этого поста я еще не видел номер 'РГ' от 1 августа. Но мне хорошо известно, что тираж этой газеты уже отпечатан и, следовательно, моё письмо первыми опубликовали именно те, кому я его адресовал. Не могу же я сомневаться в слове главного редактора столь солидной газеты.
В этой связи я считаю возможным и даже необходимым, после того, как письмо напечатано в 'РГ', поместить его текст и в своём блоге. Что и делаю ниже.
Главному редактору
'Российской газеты'
г-ну Фронину В.А.
Уважаемый Владислав Александрович!
2 июля сего года 'Российская газета' опубликовала пространную статью Александра Ципко, названную 'Восток-Запад. Свой путь: от Константина Леонтьева v к Виталию Третьякову'.
Александр Ципко не только вписал моё имя в подзаголовок статьи. Я удостоился чести быть 'проанализирован' автором в контексте его мучительных размышлений о судьбах России, русской демократии, русского либерализма, русской интеллигенции, западничества и славянофильства. Причем из последнего он особо выделяет 'славянофильство реакционное' и 'славянофильство аморальное', к апологетам которых и относит меня.
Я не знаю, с каких пор Александр Ципко стал 'либералом' и 'западником' v мы, его друзья, устали отслеживать все идейные колебания и шатания Александра Сергеевича, v но в общем-то это его дело. Однако столь капитальный труд, посвященный моей, не стану этого отрицать, не скромной фигуре, казалось бы, должен был вдохновить на не менее капитальный ответ и меня. Тем более, что поводов для ответа больше чем достаточно.
Но я не хочу занимать газетную площадь и внимание читателей детальным спором с Александром Ципко. Ему доказывать я ничего не собираюсь, а публичная полемика 'пункт за пунктом' в данном случае выглядела бы с моей стороны как оправдание.
Я лишь хочу отметить несколько принципиальных вещей (о которых уже сообщил v и в самой нелицеприятной форме v самому автору по телефону). И надеюсь, уважаемый Владислав Александрович, что это моё письмо будет опубликовано в полном объеме и в доступном для обозрения читателями Вашей газеты месте.
Я утверждаю, что все мои слова, утверждения и идеи, на которые столь обильно (порой и с использованием 'цитат') г-н Ципко ссылается в своей статье в 'РГ', либо перевраны, либо извращены, либо вырваны из контекста и оборваны самым произвольным образом, либо вообще сотворены его не вполне в данном случае адекватным воображением.
Всего один пример. Но очень показательный. Г-н Ципко пишет: 'если будем, как Виталий Третьяков, настаивать, что не было преступлений Сталина, а были только необходимые предпосылки для ускоренной коллективизации и индустриализации'.
Я не знаю, что будем, 'если будем', но знаю, что господин Ципко врёт. Нигде, никогда, ни в какой форме и ни по какому поводу я не писал, не говорил, не утверждал (и даже не настаивал), что 'не было преступлений Сталина'.
Зачем врёт? Почему врёт? Не знаю. Но твёрдо заявляю: врёт!
А если кто-то утверждает иное, пусть процитирует соответствующие МОИ слова, а не бред, самопроизвольно или по чьей-то просьбе всплывший из сознания или подсознания хоть Ципко, хоть кого другого.
Кстати, редакция 'Российской газеты', на страницах которой я три с лишним года вёл авторскую колонку и напечатал сотни полторы статей, могла бы и проверить хотя бы это утверждение г-на Ципко. А вдруг такие ужасные вещи я протащил и в тексты, опубликованные в 'РГ'?
А если завтра Ципко принесет статью, где будет написано, что 'Третьяков v соучастник преступлений Сталина', его слова тоже будут восприняты на веру и напечатаны в 'Российской газете'?
Как это часто с ним бывает, г-н Ципко обнаруживает кричащее несоответствие моих идей и выступлений с идеями и выступлениями начальства. И даже в этой связи 'отдает дань моему мужеству'. Видимо, сам Александр Сергеевич не настолько мужествен, а потому сначала приписывает мне (но в своей извращенной интерпретации) 'антипрезидентскую' идею 'ненужности среднего класса для России' (я даже не буду разъяснять, что в этой связи я говорил на самом деле), а затем в ярости громит её.
Странно только, что со своей яростью Александр Ципко пришел в 'Российскую газету'. Нынче меня велено громить на радиостанциях 'Свобода' и 'Эхо Москвы'.
Мы действительно были с г-н Ципко друзьями, но как точны бывают седые афоризмы: 'С такими друзьями и никаких врагов не нужно!'
В конце своего опуса Александр Ципко прибегает к своему любимому риторическому приему, а именно восклицает: 'Грешно!'
Врать грешно, Александр Сергеевич! Тем более в нужный момент и в нужном месте.
Но я вам и этот грех отпускаю:
 
 
Виталий Третьяков.
14 июля 2008 г.
P.S. 12 час. Несмотря на сомнения некоторых читателей, подтверждаю, что в сегодняшнем номере LРГ¦ моё письмо главному редактору этой газеты г-ну Фронину опубликовано. На 12-й полосе, в разделе LПереписка¦, до которого не всякий и доберется. Словом, скромненько, но со вкусом-
 
 
31.07.2008 МИГРАНЯН В НЬЮ-ЙОРК, КАРАДЖИЧА v В ГААГУ (01:56)
Проводили Андраника Миграняна в Нью-Йорк. Цель его миссии v отслеживать ход демократических процессов в США, а главное v отмечать дефекты и изъяны внутри этих процессов.
Поскольку проводы были дружеские, а не официальные, не могу оглашать список участников и напутствия, которые (в тостах) давали миссионеру, но уверяю, что их сумма (тостов-напутствий), безусловно, могла бы быть текстом весьма капитальной докторской диссертации по политологии.
Впрочем, больше, чем проблемы (ужасные) американской демократии, меня волнует развитие ситуации в Сербии. Знатоки утверждают, что сербы предательства не прощают. И это осталось до сих пор v даже несмотря на то, что большая часть сербской элиты (в Белграде) превратилась в вассальную (кто из страха, кто из алчности) по отношению к Брюсселю и Вашингтону.
Стремительная и тайная депортация Караджича, по мнению специалистов, без последствий не останется. Кто-то в сербской элите за это поплатится. Как? И кто? Вот вопросы, на который специалисты дают точные ответы. А что думают не специалисты?
 
 
30.07.2008 О ФАКУЛЬТЕТЕ ТЕЛЕВИДЕНИЯ МГУ (14:35)
Информирую всех заинтересованных лиц о том, что:
ФАКУЛЬТЕТ (ВЫСШАЯ ШКОЛА) ТЕЛЕВИДЕНИЯ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА ИМ. М.В.ЛОМОНОСОВА начинает свою работу.
Приемные экзамены состоятся в конце августа или начале сентября этого года. В ближайшее время будут объявлены точные даты начала подачи документов для поступления на факультет (бакалавриат и магистратура) и вступительных экзаменов.
Начало занятий по программе бакалавриата v ориентировочно с 1 октября, по программе магистратуры v с 1 ноября 2008 года.
Пока обучение будет вестись по двум специальностям: 'тележурналистика' и 'телевизионная критика'.
Обучение v платное.
Факультет будет находиться в первом корпусе Гуманитарных факультетов МГУ на Ленинских горах. Там же будет работать Приемная комиссия и пройдут вступительные экзамены.
В ближайшие дни ОФИЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ о начале работа факультета будет вывешено на сайте МГУ, а также в специальной рубрике на сайте NIGRU.RU. Также на этом сайте будет оперативно даваться вся необходимая абитуриентам информация.
Кроме того, с 31 июля начнет работать справочная служба Приемной комиссии факультета (Высшей школы) телевидения МГУ v по московскому телефону
(495) 241-34-73 (в будние дни v с 11 до 17 час.).
 
 
Виталий Третьяков,
декан факультета (Высшей школы) телевидения МГУ им. М.В.Ломоносова
N. B. Убедительно прошу не помещать на форум данного поста никаких комментариев, не относящихся к теме поста. Если у Вас возникли вопросы, связанные со сроками и процедурой сдачи документов и проведения приемных экзаменов, прошу формулировать эти вопросы кратко и ясно.
Я дам ответы на все существенные вопросы сразу же, как только возникнет такая возможность. Но еще раз отмечаю: вся необходимая информация будет в ближайшее время обнародована на указанных выше сайтах.
 
 
30.07.2008 КАК БЫ АМЕРИКАНЦЫ НЕ ОШИБЛИСЬ (00:00)
Россия не дает покоя американским краснобаям. Только отдуплился Буш-мл., как известно, более всего в жизни озабоченный судьбой и страданиями 'угнетенных народов', как в дело вступил его возможный преемник и однопартиец Маккейн. Он заявил, что намерен 'заставить русских лучше вести себя', а если не будут, то отключит газ, то есть, простите, исключит из Большой восьмерки.
Сегодня я не буду сочинять ответную цитату, а обращусь к посетителям моего блога с вопросом: v А вы хотите, чтобы Маккейн заставил вас хорошо себя вести? Лично вы? Я v нет.
Или: хотите вы, чтобы Маккейн заставил 'хорошо себя вести' не вас лично, а только Путина и Медведева? Я v нет.
Наконец, тут у нас много американистов (каждый пишущий русский v американист по определению) и даже жителей США. Скажите, так кто же победит на выборах в Америке? Немного миролюбивый Обама или надзиратель Маккейн? Я вот, хотя в душе тоже американист, ответа не знаю. Зато знаю, что для России было бы лучше, если бы победил Маккейн. Ибо у дурного надзирателя заключенные чаще сплачиваются и восстают. Простая логика. Но как бы американцы не ошиблись!
А вы как думаете?
 
 
29.07.2008 ДВЕ ЦИТАТЫ (00:01)
'В ХХ веке зло советского коммунизма и германского фашизма были побеждены, и свобода распространилась по миру с появлением новых демократий', Дж. Буш-мл., президент США, июль 2008 г.
'В начале ХХI века зло североамериканского гегемонизма было, наконец, побеждено, а вслед за ним рухнуло и порожденное и вскормленное им зло международного антиколониального терроризма. Свобода и справедливость распространились по миру с появлением действительно независимых, равноправных, равно ответственных и не агрессивных демократий. Мы же, усвоив уроки нашего великого, но безжалостного к самим себе исторического эксперимента, были первыми, кто собственным примером и всемерной поддержкой становлению таких демократий способствовал', Константин Великорусский, президент России и Российского Союза, декабрь 2022 г.
 
 
28.07.2008 НЕМНОГО О ЮЩЕНКО И ЦИПКО (00:31)
Прошедшие выходные отмечены блестящей, но все же только оперативной, а не стратегической победой Русской Православной церкви и её дипломатического приказа во главе с митрополитом Кириллом. Безусловно, Ющенко не прекратит свои попытки лишить русских, проживающих на Украине, последнего оставшегося у них на их собственной земле института единства и цивилизационной самоидентификации.
Мой парижский друг напомнил мне о статье видного западника и гуманиста Александра Ципко. И, что естественно, поинтересовался, а будет ли в 'Российской газете' опубликован мой ответ на его вдохновенный опус.
Действительно, я и запамятовал, что не менее двух недель назад послал главному редактору 'РГ' своё небольшое письмо, откликающееся на появление живописного полотна когда-то ведущего славянофила СССР, ныне отринувшего свои юношеские заблуждения. И как-то до сих пор не обнаружил своего отклика на страницах 'РГ'. Возможно, оно затерялось в дороге? Надо бы сегодня узнать в отделе писем 'Российской газеты'.
А пока тем, кто интересуется интеллектуальными подвигами пана Ципко, рекомендую прочитать замечательные по объему и мыслям две последних статьи Сергея Кургиняна в газете 'Завтра' (?? 29 и 30). Философический сериал Кургиняна вообще-то называется 'Медведев и развитие', но в этих двух последних статьях сериала автору под руку попались и опусы Ципко, включая и тот, что посвящен мне. Что из этого вышло v увидите сами.
Я же жду от начинающейся недели больших событий и свершений. Что-то подсказывает мне, что заурядной она не будет.
 
 
27.07.2008 У МЕНЯ v ВЫХОДНОЙ (00:10)
Чувствую, что народ в большинстве своем обленился: то ли репу собирает на огородах, то ли пьет, то ли думает (молча) о судьбах несчастной Украины под властью общающегося непосредственно с Господом Богом пана Ющенко.
Лето:
Я, наперекор Пушкину, лето люблю:
 
      v=Ах, лето красное, Любил бы я тебя,
 
Когда б не зной, не комары да мухи:
А я люблю с комарами, с мухами, особенно со зноем.
Тут кто-то не понимает мой 'сарказм'. А какой сарказм v просто сегодня воскресенье. Желающие могут читать аж две части романа-буриме, явно посвященные мне. И я за сегодня прочитаю v пока успел только поставить.
Далее у меня, извините за традицию (коли я в Москве и у себя дома, среди рябин и сосен, орешника и ландышей), v шашлыки, итальянское вино, малосольные огурцы, форель, квас, молодой чеснок и майонезом, жареные креветки, окрошка, пара рюмок водки, послеобеденный (как у Пушкина) сон, затем v сауна в 100 градусов с тремя видами веников (березовый, дубовый и липовый), обтирание в ней медом с солью v и пр., прохладный бассейн, холодный квас, опять две рюмки водки:
После того: двухчасовой сон под вишнями.
Затем: писание большой статьи.
Впереди v неделя с очень важными делами.
Через 10 дней v отлет во Владивосток с дальнейшим двухнедельным путешествием по Транссибу с остановками во всех больших городах, посещениями всех примечательных и замечательных мест в Чите, Иркутске, Хабаровске, Улан-Уде (с заездом на Байкал), Красноярске, Новосибирске, Казани и пр.
Словом: пишите что хотите и о чем угодно. У меня сегодня полноценный выходной.
P.S. Да, о фотографиях с американским послом на Украине, выложенных в комментах ко вчерашнему посту. То, что нынешняя Украина v протекторат США, это понятно всем. Интересно только, в Госдепе и ЦРУ легко улыбаются или в голос ржут, когда слущаю или читают рассуждения Ющенко о Lнезависимости Украины¦, Lвыборе украинского народа¦ и прочей ахинее? И еще: на сколько минут имеет право Ющенко опоздать, если его вызвал американский посол? (Уточняю для недогадливых: это v сарказм, точнее v саркастический реализм, единственный литературный метод, с помощью которого можно описать жизнь современной Украины и ее Lвластей¦.)
 
 
26.07.2008 ЗА ЧТО Ж ВЫ КОСТЮ-ТО ЗАТУЛИНА? (00:03)
Два дня назад вернулись с Затулиным из Киева v через день он должен был лететь уже в Крым. Как большой любитель тенниса и русского Черноморского флота v на соответствующий турнир.
И вот в Симферополе ему в очередной раз заблокировали въезд на Украину.
Жалко друга.
Но в данном случае меня интересует совсем другой аспект данной проблемы.
Известна позиция Затулина по поводу Украины, русско-украинских отношений и все прочее в этой связи.
И очень часто мне, да и не только мне, приходилось слышать от наших либерал-мазохистов v сторонников 'нежных отношений' с нынешними украинскими властями, а также тех, кто возмущается мифической 'антиукраинской' (равно как и 'антигрузинской') истерией в России, следующее: каждое выступление Затулина по теме Украины на несколько десятков тысяч увеличивает число украинских граждан, мечтающих о вступлении Украины в НАТО. Тот же самый антизатулинский аргумент активно использовался и многими украинскими политиками и политологами националистического окраса. Дескать, заткните глотку Затулину v и ситуация в российско-украинских отношениях резко улучшится.
Разумеется, я с этим согласен не был, но, строго говоря, доказать это было невозможно.
А теперь рассмотрим строго логически очередной запрет на въезд на Украину Затулину.
Бесспорно, этот запрет исходит от высших политических властей Украины.
Бесспорно, что это как раз те люди, которые сделали своей целью передать Украину под власть НАТО.
Если от каждого выступления Затулина число сторонников вступления в НАТО на Украине растет, то нынешние власти должны бы не запрещать ему въезд на Украину, а, напротив, всячески его туда заманивать, да еще вся кий раз приглашать на местное телевидение.
Однако они Затулину въезд закрыли.
Вопрос: за что ж вы Костю-то Затулина? Ведь он ни в чем не виноват:
Константинопольский патриарх Варфоломей произнес вчера в Киеве загадочную фразу о цели своего визита v помочь то ли объединению, то ли единству 'украинских православных церквей'. Почему-то одни наши комментаторы оценили эту декларацию чуть ли не как отказ Варфоломея от готовности взять под свою юрисдикцию УПЦ КП и УАПЦ, а так же уговорить пойти на это же УПЦ Московского патриархата. Если этого не случится во время данного визита, я очень удивлюсь. И, конечно, это будет заслугой дипломатической, в том числе и тайной, активности митрополита Кирилла.
Кроме того, во всей этой истории интересно и еще одно. Опять же наши самоназванные и самоназначенные либералы обвиняют Русскую православную церковь в сотрудничестве с властью, во 'влезании' в политику, от которой истинная церковь должна стоять в стороне. А какая из церквей в этой политической коллизии стоит в стороне? И где и когда вообще церковь была вне политики?
 
 
25.07.2008 ПЕРЕД БУРЕЙ? ИЛИ ПЕРЕД ПРЕКРАСНЫМИ КАНИКУЛАМИ? (00:12)
Сегодня, завтра и послезавтра будем пристально следить за тем, что происходит в Киеве. Загнанный в угол катастрофическим падением своего рейтинга, разоблачениями Жвании, грядущей победой Юлии Тимошенко на президентских выборах, Ющенко впал сразу в три мании: расколоть православных Украины и России, навязать России обвинение в геноциде украинцев и загнать Украину в НАТО. Ради достижения любой из этих трех целей, а лучше v всех трех сразу, он, судя по всему, готов на всё. И часть этого 'всего' мы, безусловно, увидим в ближайшие дни в Киеве. Вчерашние газеты более или менее основательно осветили весь ход подготовки к намеченному скандалу. Осталось только подождать:
Но лично меня, поскольку то, что сегодня описывали газеты и показывало телевидение, я уже знал и видел своими глазами, более всего впечатлило то, как действительно независимые граждане и особенно гражданки помешали десантированию бронетехники стран НАТО и примкнувших клиентов Вашингтона, прямо в море закрыв грудью свою береговую черту.
Такую бы решительность v да нашей дипломатии. Особенно на украинском направлении.
Безусловно, все больше и больше привлекает к себе внимание активность президента Медведева, который, раз за разом попадая в действительно болевые точки (от коррупции до кадрового резерва, от неблагополучия в сфере судопроизводства до стагнации системы образования), постепенно приближается к главной проблеме любого президента России, а именно v к молчаливому, но бескомпромиссному саботированию бюрократией (властвующей и владетельной) тех решений главы государства, которые противоречат ее коренным интересам.
Впечатляет и активность Владимира Путина, но уже в качестве премьер-министра. Он-то на своем опыте прекрасно знает, что такое сопротивление бюрократии, да еще обрученной с крупнейшими собственниками. Но в качестве президента он мог ограничиваться политическими целеуказаниями. А теперь, практически повседневно руководя правительством и сведя к минимуму зарубежные поездки, он, видимо, все чаще и части приходит в ярость от того, что делается и что не делается. Давно я не видел Путина таким злым, как вчера на 'металлургическом заседании'. Его голос опять наполнился металлом (времен второй чеченской кампании и борьбы с олигархами старого розлива).
Интересно v во что все это выльется? Градус напряженности явно нарастает, но впереди v мертвый каникулярный сезон, когда нужные люди будут не брать банальный больничный, а находиться в 'законном отпуске' в теплых и очень далеких морях. Значит, буря грянет осенью? Или рассосется?
 
 
24.07.2008 ЮЩЕНКО, НЕ СТЕСНЯЯСЬ, ДЕЛАЕТ 1020-ЛЕТИЕ КРЕЩЕНИЯ РУСИ СВОИМ ПРАЗДНИКОМ (00:01)
Вернулся из Киева.
Главное сейчас в городе v он весь заполнен рекламой желаемого президентом Ющенко перехода украинских православных церквей под юрисдикцию Константинопольского патриарха Варфоломея v с созданием на основе уже имеющихся раскольников и возможных перебежчиков из УПЦ Московского патриархата Единой украинской поместной церкви. Рекламные плакаты (на некоторых магистралях они висят буквально на каждом столбе) изготовлены в двух вариантах. На одних v сам седобородый Вселенский патриарх. На других v он же, но рядом с белолицым, аки ангел, Ющенко. Второй вариант плаката v прямо как предвыборный.
Тексты на плакатах v соответствующие.
Исторический лозунг дня v 'Украина v правопреемница Киевской Руси'.
Религиозный лозунг дня v 1020-летие крещения то ли Украины, то ли лично Ющенко.
Кто-то из моих коллег видел в городе целых два плаката, сообщающих о приезде в Киев патриарха Московского и Всея Руси Алексий П. Я не видел ни одного.
Украинским националистам во главе с Ющенко, шансы которого на переизбрание в 2009 году стремятся к нулю, явно удалось перенастроить юбилей Крещения Руси в свой собственный юбилей.
Все ждут, что 25 или 26 июля (или чуть позже, после отъезда патриарха Московского) Варфоломей объявит о взятии православных Украины под свою опеку. 'Все ждут' v в том смысле, что большинство ждет этого как грандиозной провокации, которая расколет все православное сообщество мира, а особенно и окончательно v Украину. Меньшая часть во главе с Ющенко и его домашним и никем пока не признанным 'патриархом УПЦ КП' v с вожделением.
Из секретариата президента дано указание к этому дню свезти в Киев со все страны правильных верующих. Активистам русского движения и прихожанам Русской православной церкви, напротив, всячески мешают, стараясь минимизировать число тех, кто выйдет встречать патриарха Алексия. Цель ясна: к патриарху Константинопольскому должно собраться гораздо больше людей, чем к Московскому и всея Руси.
Ющенко почти счастлив. Ему только что (после долгих уговоров) удалось хоть на полдня, но заполучить в Киев Ангелу Меркель. Теперь он явно ждет уже и вовсе чуть ли не Ангела Небесного.
Я не совсем понимаю, как нашему патриарху удастся выпутаться из этой далеко не деликатной ситуации, когда, во-первых, украинские власти целеустремленно работают на то, чтобы максимально смазать эффект от его визита, но в любом случае и этот визит использовать в свою пользу, во-вторых, когда он должен будет стоять рядом с политиком, который поставил своей целью расколоть православных Украины и вытеснить РПЦ из этой страны, то есть, строго говоря, рядом со своим политическим и религиозным противником. Нужно ли вообще в этих условиях ехать в Киев?
Для равновесия патриарх из Киева собирается направиться в Донецк. Тоже, на мой взгляд, маловато. Нужно бы проехаться по всем восточным областям и непременно заглянуть в Крым, специально v в Севастополь, и обязательно в Одессу.
Но что же делать, раз нет такой обедни, которую бы не испортили украинские националисты:
И испортят. Вот увидите.
 
 
23.07.2008 Сербию решили уничтожить морально. Её элита сдалась- (00:33)
Я сейчас нахожусь в Киеве и о своих впечатлениях от этой поездки напишу по возвращении. Но не могу не обратить внимания на сообщение об аресте Радована Караджича и о решении сербских властей выдать его на судилище Международного трибунала по бывшей Югославии. Что ж, интеграция-унижение Сербии продолжается. Еще одна символическая фигура, политик югославского масштаба окажется в застенках Гаагского трибунала и будет судим шемякиным судом. Напомню, что Караджичу вменяют в вину блокаду Сараева, во время которой погибли более 10 тыс. человек, и геноцид 7,5 тыс. мусульман в Сребренице. Каким бы душегубом он ни был, мы все же вправе рассчитывать на то, чтобы суд над ним был справедливым. Гаагский же трибунал таковым никогда не был. Я уже неоднократно писал и говорил о том, что очевидно всем: этот трибунал v европейское лобное место для инакомыслящих политиков. Если Европа продолжает мнить себя свободной, сей постыдный институт должен быть распущен со всеми вытекающими из этого последствиями (отменой его приговоров, наказанием ответственных за произвол, возмещением нанесенного ущерба и т. д.). К сожалению, арест Караджича лишь реанимирует МТБЮ.
Что касается поведения сербских властей, то, уж раз вступив на неверный путь, трудно с него свернуть. Показательно, что сам президент Сербии поспешил отчитаться в поимке Караджича. Теперь уж остается сдать Ратко Младича, только вряд ли это изменит решение Западом косовского вопроса. Видимо, сербам предстоит сполна хлебнуть унижений евроинтеграцией: предать всех, кто воевал за Югославию и Сербию, лишиться своих земель и вытерпеть все глумления евроатлантической бюрократии, которая теперь, засучив рукава, стремится 'мостить дорогу в еще более блестящее европейское будущее для Сербии и всего региона'.
 
 
22.07.2008 ЧТО ЕСТЬ РОССИЯ? (00:04)
Что такое Россия? Сейчас очень модно и на Западе, и вокруг нас, и у нас в самой России задавать этот вопрос.
Более всего интересно, что этот вопрос постоянно возникает в публичных дискуссиях. Так, будто это какая-то вновь открытая страна.
А что такое США? Или Евросоюз? Или Франция? Или Германия?
Если уж ставить такие вопросы, то применительно ко всем.
Вообще-то ответ на вопрос, что такое Россия, должно получать в школе, в университетском курсе истории, а если кто не знает до сих пор ответа на этот вопрос, то и объяснять бессмысленно.
Тем не менее, объясню.
Вообще-то есть позитивный ответ на этот вопрос, но сейчас я предпочту подойти к этому ответу на негативистской основе, отталкиваясь от того, как, на мой взгляд, отвечают на этот вопрос на Западе.
Поскольку там дают очевидно неправильные или спекулятивно неправильные ответы, то противоположное этим ответам и будет истиной (или долженствованием для России).
Запад исключает Россию из числа так называемых цивилизованных стран, отказывает ей в праве считаться 'Европой'. Следовательно, Россия есть особая цивилизация в рамках христианского мира, неевропейская Европа, или, точнее, русская Европа.
Россию относят к развивающимся странам, следовательно она должна вообще отказаться от парадигмы и политики 'догоняющего развития' и поставить перед собой собственные, не заимствованные извне цели развития.
Западом ставится под сомнение статус России как полноценной великой державы. Значит, она продолжает и должна оставаться сверхдержавой, равновеликой по сумме качественных и количественных показателей другим сверхдержавам, к числу которых сегодня можно отнести еще и США, Китай, Индию и Евросоюз (последний v не структурированная сверхдержава).
Запад смотрит на Россию как на страну-изгоя если и не в глобальном смысле, то, по крайней мере, в западном. Россия v страна-одиночка, не вписывающаяся и не вписываемая в 'Европу'. Следовательно, Россия есть (и была всегда, и будет) конкурент 'Европы', носитель неких альтернативных идей и проектов, альтернативной политики, центр альтернативного Евросоюза. Россия является (и должна вновь укрепиться в этой роли) центром Восточноевропейского союза, который рано или поздно будет оформлен юридически и политически.
Запад: Россия v угроза для Запада. Следовательно, Россия есть потенциальные спаситель Запада, особенно 'Европы', цивилизационные основы которой все больше и больше размываются как изнутри (в том числе и из-за политической бесхребетности 'европейцев'), так и снаружи (в результате бездумного расширения Евросоюза и территориальной и военной экспансии НАТО).
Суммарно Россия рассматривается как 'периферия Европы' или 'периферия Запада', как 'недоделанная Европа', как сырьевой придаток Запада, как рынок сбыта для Запада и пр. в том же духе. Следовательно, Россия есть самостоятельная (и самодостаточная) система, уникальный и цельный элемент мировой экономики и политики, то бишь развивающийся по собственным законам и абсолютно не сводимый к каким-либо иноязычным и иноцивилизационным определениям и характеристикам субъект глобальной цивилизации v необходимый для ее полноты и законченности.
А я, оставляя всех с этим определением России, улетел в Киев. Вернусь v объясню, что такое Украина.
 
 
21.07.2008 МОЙ ВОЕННО-ПАТРИОТИЧЕСКИЙ АФОРИЗМ (00:01)
 
 
Вижу и знаю, что среди постоянных гостей моего блога масса любителей (профессионалов) поспорить на военные темы.
Поэтому предлагаю обсудить мой военно-патриотический, но основанный на исторической правде афоризм.
Этот афоризм родился в моей голове спонтанно v во время одной из дискуссий, посвященных двум чеченским кампаниям. Кто-то из оппонентов особо напирал на то, что наши военные продавали оружие неприятелям.
Насколько это явление было распространенным я, конечно, не знаю. Но этот крикун с одним единственным аргументов настолько надоел мне, что неожиданно для себя я произнес фразу, после которой крикун заткнулся:
РУССКИЙ СОЛДАТ МОЖЕТ ПРОДАТЬ АВТОМАТ, НО НЕ ПРОДАСТ РОДИНУ!
 
 
20.07.2008 ТЕПЕРЬ ЕЩЕ И С ОРДЕНОМ (00:03)
 
 
Не думал больше возвращаться к теме Кикабидзе, но сегодня пришла информация, что президент России Медведев наградил его орденом Дружбы.
Не понимаю и не поддерживаю.
Внешнюю политику России на кавказском направлении называет 'детским садом', утверждает, что государственная пропаганда в России делает граждан Грузии первыми врагами России, а до того занималась тем же самым относительно эстонцев и латышей. Если его наградили за совокупность заслуг в советское прошлое, так от него он отрекается, сведя все советское к 'колбасе за два двадцать'.
Конечно, никто не запрещает ему так думать и говорить. Более того, даже хорошо, что он так говорит, ибо это позволяет нам знать, что он так думает. Но причем здесь дружба?
Понятно, что русский президент по должности и исторической традиции должен быть щедр и великодушен. Но лучше бы все-таки v по отношению к своим.
Впрочем, это не первый и не последний случай, когда мы привечаем не тех, кого следовало бы, и, напротив, не помогаем или не замечаем в постсоветских странах тех, кто не поет песни, но зато являются настоящими (искренними) друзьями России.
Кстати, вот в связи с этим небольшой сюжет.
Как-то в середине 90-х годов я разговаривал с одним из бывших председателей правительства СССР. И в этом разговоре, применительно к началу 90-х, сказал: тогда, например, мы впервые столкнулись с феноменом черного нала. Соответственно, не были готовы к этому.
На что бывшей предсовмина СССР сказал: v Виталий Товиевич, что тут нового? В СССР большинство республик были дотационными и деньги в госбюджеты получали из Москвы. И вот, например, в Грузии, после того, как туда поступал по линии госбюджета очередной, как сейчас говорят, транш, 'две трети' этих денег моментально обналичивались и найти их мы не могли ни с какими МВД, прокуратурами, КГБ и Минфинами. Они просто исчезали.
В общем-то мудрое государство не переделывает человеческую натуру, а, учитывает в своей политике ее особенности, в том числе и те, о которых не принято говорить, поэтому у меня нет претензий к Грузии советских шеварднадзевских времен за то, что она пользовалась ошибками и глупостями в экономической политике союзного Центра. Только не надо при этом строить из себя аристократов и идейных борцов за справедливость.
Впрочем, уровень жизни простого народа в сегодняшней Грузии (если сравнить с тем, как этот же народ жил в СССР), все прекрасно показывает и доказывает. И кто кого кормил, и кто является благородным, а кто v неблагодарным.
Вывод: России, наконец-то, нужно стать осмотрительнее и циничней в выборе 'друзей'. Вассалы v это не друзья. Хотя и среди них встречаются люди благородные.
 
 
19.07.2008 ЧУДЕСНЫЙ ГРУЗИН ОДИНОК В КРЕМЛЕ (00:03)
 
 
Во вчерашних 'Известиях' в связи с 70-летием Вахтанга Кикабидзе опубликовано его большое интервью. Заголовок интервью взят газетой из слов героя: 'Большое скопление грузин в Кремле сейчас нежелательно'.
Я рекомендую всем прочитать это интервью, ибо в нем, на мой взгляд, отпечатались наиболее типичные черты 'наших чудесных грузин' (по крайней мере, из числа интеллигенции), умеющих самым естественным образом, так же легко, как они дышат, и 'объясниться в любви к России', и сказать о ней пару гадостей, причем довольно крупных. При этом они совершенно не замечают, что часто факты, излагаемые ими самими, опровергают их же утверждения. Я много встречал таких людей среди тех московских грузин, которых лично знаю.
А теперь v несколько цитат из этого интервью.
Вопрос: В Москве ваш юбилейный концерт состоится 5 октября в Кремлевском дворце. Почему вы выбрали именно этот зал?
Ответ: Не я выбирал: Я в хороших отношениях с дирекцией этого зала, и со мной давно вели переговоры по поводу такого выступления. Они опередили всех v твоя очередь праздновать в Кремле юбилей:
Вопрос: А ведущих грузинских певцов и артистов не хотите там собрать?
Ответ: Нет. Зачем парад устраивать? К тому же у меня такое ощущение, что большое скопление грузин в Кремле сейчас не приветствуется.
(Правда, по ходу дальнейшего разговора выясняется, что некоторые 'ведущие грузинские артисты' фактически уже приглашены.)
Вопрос: Вы изначально и по сей день поддерживали политику Михаила Саакашвили:
Ответ: О политике Саакашвили я действительно по сей день высказываюсь с одобрением. Я нормально его знаю.
Вопрос: Что сейчас не хватает Грузии и России, чтобы сохранить добрососедские отношения?
Ответ: Очень смешно, когда задают такой вопрос. Политику в наших противоречиях диктует Россия, а Грузия отстаивает свою территорию. На этом все объяснение конфликтов заканчивается:
А то, ЧТО (выделено газетой) в Грузии сейчас делают российские миротворцы, и вы знаете, и я знаю. Сколько можно молчать о том, что в российских СМИ идет односторонняя пропаганда? Россиянам внушают, что грузинские граждане v первые враги России (тут я не удержусь и продолжу за Вахтанга Константиновича: и приглашают гражданина Грузии выступать в Кремле v В.Т.). До этого то же самое вам говорили про эстонцев, про латышей. Теперь они отошли на второй план, а мы вышли на первый. Что это за политика? Детский сад какой-то.
: Если в России считают, что мы поступаем как-то не так v пусть оставят нас в покое: Я ненавижу, когда кто-то со стороны меня учит, как я должен есть, пить. Это моя мама может сказать или отец, или сестра, или старший брат. Кончились времена колбасы за два двадцать, то есть советские времена. Они в прошлом: (И тут я тоже не выдержал и всплакнул, узнав, что, оказывается, народный артист СССР Кикабидзе питался в проклятые советские времена колбасой по два двадцать v В.Т.)
:А в Цхинвали вы когда-нибудь бывали? Это маленький провинциальный городок в центральной Грузии. О каком государстве там идет речь? Смешно. Нельзя отдавать свою землю. И мы должны ее защищать всеми цивилизованными средствами. Разве мы виноваты в том, что нас мало? Что ж нас поэтому надо рвать на куски?
Вопрос: Вы дописали книгу о своей жизни?
Ответ: :Почти дописал. Пишу на русском. И по заказу российского издательства. Они меня подбили на это дело, изначально я не хотел этим заниматься:
(По ходу интервью выясняется, что Вахтанг Кикабидзе также: только что снялся в Москве в фильме Левона Григоряна , что он постоянно ездит с гастролями по России, получает много приглашений сниматься в сериалах на российском ТВ и пр. Думаю, что и юбилейный концерт Кикабидзе в Кремле покажет какой-нибудь российский государственный телеканал, а президент Медведев поздравительную телеграмму пришлёт.)
Вот мои комментарии к этому великолепному и типичному интервью.
Почему-то не были заданы вопросы о взаимоотношениях Грузии и США, Грузии и НАТО. Или, например, о Сталине. А ведь как не спросить об этом человека, так хорошо разбирающегося в российско-грузинских отношениях и отрекшегося от 'колбасы по два двадцать'? Или, может, были, но вместе с ответами выпали из опубликованного текста. Если так v то жаль. Я бы многое дал, чтобы услышать эти ответы. В любом случае сей факт показателен.
Вы заметили, что внешнюю политику России Вахтанг Кикабидзе характеризует такими словами, как 'смешно' (несколько раз) и 'детский сад'. А где же университеты этой внешне политики находятся, напрашивается сам собой вопрос. Но и он, к сожалению, не был задан.
Нет более великодушной страны в мире, чем Россия. Где еще можно, ругая ее политику на страницах крупнейшей национальной газеты, говорить об отсутствии свободы печати и одновременно получать приглашение устроить концерт на территории рабочей резиденции президента страны?
И последнее. Я считаю, что в наших СМИ нужно печатать как можно больше таких интервью. От России не убудет, а вот вопрос о том, что такое 'русская и советская интеллигенция', найдет, наконец, свой ответ. А также вопрос о благородстве, умении помнить добро и чуть ли не врожденном аристократизме 'грузинской интеллигенции'.
Медведеву с Путиным бы такую 'верную интеллигенцию'! Они бы горы (и не только Кавказские) свернули!
Но в России, слава богу, царят свободомыслие и свобода печати. И нет у Медведева с Путиным таких 'преданных интеллигентов'. Но и это, может, к лучшему:
P.S. Только что на телеканале LКультура¦ прошел анонс: сегодня вечером будет показан фильм, посвященный 70-летию Lвыдающегося артиста Вахтанга Кикабидзе¦. Как все-таки классно, Вахтанг Константинович, у нас умеют Lделать из граждан Грузии первых врагов России¦!
 
 
18.07.2008 ЕВГЕВТА v С ЮБИЛЕЕМ! (00:01)
 
 
Сегодня 75 лет Евгению Александровичу Евтушенко. ЕвгЕвту, как его еще звали.
В юности я любил его стихи. Люблю и сейчас стихи, которые он написал в юности.
В конце 80-х я с ним познакомился. Но к тому времени я уже научился отделять поэтов от их поэзии.
Новые его стихи одолеть я не могу. И они не остаются в памяти.
Прежние v готов хоть сейчас заучивать наизусть. Да и заучивать их не надо v сами запоминаются.
Я шатаюсь в толкучке столичной
Над веселой апрельской водой,
Возмутительно нелогичный,
Непростительно молодой.
Занимаю трамваи с бою,
Увлеченно кому-то лгу,
И бегу я сам за собою,
И догнать себя не могу.
Удивляюсь баркам бокастым,
Самолетам, стихам своим:
Наделили меня богатством.
Не сказали, что делать с ним.
1954
Или:
ПАРИЖСКИЕ КАФЕ
О заседаний гуд!
О речи депутатов!
Здесь так балетно лгут v
Ну чуть не на пуантах!
Игра, игра идет.
В борьбу играют фракции.
Все пыжатся v мол, вот
Где заседает Франция!
Ну, а кафе v кафе
Живут своею жизнью,
В клокочущем котле
Пульсируя, как жилки.
Здесь фейерверк ума!
Хохочут здесь грохочущее,
И шелестит 'Юма'
На столике рабочего.
Писатель, наклоняясь,
Наводит в гранки правку,
И бывший русский князь
Читает нашу 'Правду'.
Кряжист, широкоплеч,
Шофер ООН ругает,
И абстракционист
Яичницу рубает.
Здесь тоже спор идет
И бьются мненья разные,
Но все здесь честно: вот
Где заседает Франция!
1960
И это здорово, потому что искренно v хотя и плакатно.
Думаю, многие посетители этого блога присоединяться к моим поздравлениям поэту.
Но почему они, эти поэты, не перестали писать лет тридцать назад?
 
 
17.07.2008 ОБ ОБСЕ И ДОБРЫХ ДЕДУШКАХ (00:03)
Сегодня v два пункта.
Пункт первый. С удовольствием наблюдаю за тем, что, судя пока по словам, Медведев намеревается добить эту 'продажную девку американского империализма' ОБСЕ, организацию бессмысленную, циничную, насквозь ангажированную и по сути полностью антироссийскую, предавшую все договоренности Хельсинки-75.
Сколько я чернил извел на то, чтобы доказать: России надо выйти из ОБСЕ (желательно, прихватив с собой еще кое-какие государства), и пусть там оставшиеся члены проверяют друг друга. В 'МН' целую серию статей этому посвятил. Наконец, это простая, но продуктивная мысль проросла зеленым, пока еще не окрепшим ростком в нашей внешней политике.
Даешь ОБСЕ без России!
Пункт второй. Его, между прочим, коснулся кто-то из анонимов в комментариях ко вчерашнему посту.
Это v тоже дорогая мне мысль. Точнее v наблюдение. В свете всех требований к России: покаяться, осудить (свое прошлое), посыпать голову пеплом, признать все свои грехи, преступления, ошибки, проколы, провалы и пр. и пр. А главное v осудить и покаяться.
В связи с 90-летием расстрела царской семьи все это опять зазвучало, завыло, заныло.
А наблюдение вот какое. Среди тех, кто призывает 'покаяться и судить самих себя беспощадным судом', довольно много внуков и правнуков пламенных и полупламенных революционеров-большевиков.
И практически все они, призывая покаяться и заклеймить каленым железом и беспощадной правдой, а также судить всемирным судом, на вопрос: а как там ваш дедушка-прадедушка? v отвечают: v Нет, лично мой дедушка-прадедушка был человеком чистым, честным, гуманным, неподкупным и вообще антисталинистом (или даже антиленинистом)! Он ни в чем не виноват. Это Сталин, :далее следует перечень чужих дедушек, это они, кровожадные преступники, сатрапы режима, железные Феликсы диктатуры, безграмотные семинаристы, бессовестные кровопийцы: Это все они. А моего личного дедушку-прадедушку трогать не за что. Режим был преступным. Все вокруг были преступники: в политбюро, в ЦК, в правительстве, в НКВД, в генпрокуратуре. А мой дедушка v нет.
Но, спрашивают, и твой же дедушка был в политбюро, ЦК, правительстве, НКВД и так далее:
В ответ даже не следует короткое застенчивое молчание, а сразу пулеметная очередь: режим был преступный, а мой дедушка v честнейший человек:
Словом, столько честных дедушек, что не ясно, как они (все ведь с маузерами были) не пришили одного кровавого убийцу и параноика?
Есть все-таки что-то сомнительное во всех этих на 50-100 лет запоздавших покаяниях и судилищах над теми, кто уже ничего ни сказать, ни изменить не может.
 
 
16.07.2008 НЕ ЗАПРЕТИТЬ ЛИ СУДЕБНЫМ РЕШЕНИЕМ И ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС ВООБЩЕ? (00:06)
Естественно, что все и вовсю начали обсуждать убийство царской семьи в Екатеринбурге.
В этой связи меня интересуют два вопроса. Ответа на первый не знаю. В правильном ответе на второй v уверен.
Первый вопрос. Почему Русская Православная Церковь не признала захороненные 10 лет назад останки царскими? Ведь не генетическая же экспертиза является для Церкви доказательством их подлинности или не подлинности.
Похоже, высшие лица РПЦ знают об этой истории нечто такое, что не знает до сих пор никто другой. А может, это знает только самый узкий круг иерархов РПЦ во главе с патриархом? И это 'нечто' передается от патриарха к патриарху, но до сих пор является строжайшей церковной тайной?
Второй вопрос. Этот бред, да простят меня родственники Романовых, с судебной реабилитацией императора. Какой реабилитацией? Зачем? Чтобы где и кому справку о реабилитации показывать? Знакомым? Дальним родственникам? Предъявлять эту справку в дэз?
Николай II остался в истории со всеми своими достоинствами и недостатками не как 'уголовный преступник', а как последний русский царь и император.
Его убийство (и, увы, убийство цесаревича как наследника престола) v чисто политическое, произошедшее в ходе Гражданской войны той стороной, которая опасалась, что его (или наследника) отказ от отречения обеспечит другой стороне резкий и необратимый психологический и политический перевес. А если оба окажутся вне России, это затруднит международную легитимацию нового режима.
Так всегда поступали все революционеры, свергавшие монархов. Это, извините, фактически v закон антимонархической революции (госпереворота).
Другое дело жена (ей престол не передавался), дочери и, разумеется, доктор Боткин, горничная: Последних убили как свидетелей. Убивать женщин никакой 'революционной политической целесообразности', разумеется, не было, но жестокость гражданских войн вообще и конкретно нашей Гражданской войны, тем более в те времена, пределов, как правило, не знала.
Политическое и юридическое 'освящение' убийства обеспечили не какие-то решения Екатеринбургского Совдепа или даже ВЦИКА, а победа большевиков в Гражданской войне и их закрепление у власти (с последующим международным признанием). Победили бы белые v за убийство Романовых судили бы красных (как непосредственных участников расстрела, так и руководителей партии большевиков и руководство ВЦИК и СНК).
Если желаемая многими судебная реабилитация убитых в Екатеринбурге Романовых дань моде на 'реституцию истории', когда через 100-200-500 и 1000 лет отменяются истлевшие в архивах решения, то ничем, кроме абсурда, это назвать нельзя. Тогда сверьте с современным уголовным кодексом и нормами сегодняшних государств всю историю, переполненную судебными и внесудебными репрессиями. Начните миллион судебных процессов. У вас получится, что вся история всех государств и народов преступна от начала до конца. Следовательно, она 'неправильная'. Тогда что изучать в школе и университете? Правильную историю, сочиненную современными судьями? Но ведь этой истории не было. Абсурд абсурда.
Вообще надо не в судах исправлять ошибки и преступления своих дедов и даже прадедов, а не делать ошибок самим. И, кстати, исправлять судебные ошибки, сделанные теми, кто живет сегодня и продолжает работать. Последнее дело v устраивать судебные процессы над мертвыми! Тот, кто этим занимается, на мой взгляд, всегда скрывает что-то неприглядное от своих современников.
Если же требование судебной реабилитации Романовых имеет целью послужить началом цепочке каких-то других судебных процессов и исков, тогда это уже чистая современная политика. И тот, кто не предполагает, к чему это может привести, просто идиот или безответственный человек.
Кстати, если начать судебный процесс по реабилитации Романовых, то всем монархистам надо бы подать иск к немецкому Генштабу (и современной Германии) за финансирование переворота в России по линии Ленина, а к американским банкам и наследникам их владельцев v за то же самое по линии Троцкого.
А самое эффективное v вообще запретить судебным решением революции и ход истории. Так сказать сам исторический процесс.
Или, может, все-таки оставим историю такой, какой она уже случилась, а займемся собственным поведением в настоящем и будущем? Не будем грешить сами, а не судить и пересуживать грехи предков? Сами-то как бы повели себя на их месте и в тех обстоятельствах? Уверены, что иначе? А если иначе v то, что лучше?
 
 
15.07.2008 И Я ПОГОЖУ: (00:06)
Прочитал, наконец, в натуральном виде (то есть на бумаге, к чему больше привык) статью Виталия Иванова 'Не будите лихо', опубликованную 10 июля в 'Известиях'.
Статья, конечно, директивная. А с директивами спорить нельзя и бессмысленно. Их надо либо беспрекословно, если даже не согласен, выполнять, либо (как у нас принято) молчаливо саботировать.
Не являясь мастером ни того, ни другого, осмелюсь, несмотря на угрозу ('накажут в один прекрасный день всех: 'от лысого до лысого' v да я не 'лысый'), отреагировать на слова, касающиеся лично меня.
Во-первых, все, о чем пишет в этом смысле г-н Иванов, поскольку сам он на этой 'телевизионной дискуссии' не был, может быть известно ему только в вольном и, ясное дело, предвзятом пересказе. Собственно, на самой дискуссии, как известно тем, кто там был, я сразу же предупредил, что будет 'пересказано' (точнее я сказал 'донесено'), и даже предсказал, как будет 'пересказано'.
Г-н Иванов утверждает, что мои оценки переходили в 'натуральное хамство, причем в адрес самого президента'. Это его, г-на Иванова, мнение, а я придерживаюсь своей позиции. И уж если высказывание мнения, что кто-то работает плохо, есть хамство, то готов громко прокричать: ВСЕ В НАШЕЙ СТРАНЕ РАБОТАЮТ ОТЛИЧНО! Правда, кажется, сам президент Дмитрий Медведев с этим не согласен.
А главное: я говорил о пиарщиках президента, а меня почему-то выводят на 'хамство' по отношению к нему. Когда это делает кто-то, например, на радиостанции 'Свобода' v мне все равно. Нехай клевещут, как говорили в иные времена. Но в уважаемых 'Известиях' v совсем другое дело.
Второе утверждение г-на Иванова: 'Третьяковская критика в адрес кремлевских пиарщиков имеет, что называется, субъективную подоплеку'.
Что это за 'подоплека', одному богу известно. Я сам что ли хочу стать 'кремлевским пиарщиком'? Или я моими скромными и совершенно не административными ресурсами могу смести с должностей кого-либо из 'кремлевских пиарщиков'? Смешно. Скорее, меня сметут откуда-нибудь.
Вообще есть люди, которые говорят 'без субъективной подоплеки', а просто то, что думают. И в данном случае v по самым прозаическим (или романтическим) причинам: из желания видеть нового президента в максимально выигрышном для него ракурсе. Поскольку это президент моей страны. Тем более, что для этого есть все и объективные, и субъективные возможности. Кстати, по-моему, в последние дни телепоказ нового президента подкорректировали v и в лучшую сторону.
И вообще, г-н Иванов совсем меня не знает: как же он может знать мою 'субъективную подоплеку'?
Но в главное, конечно, не в этом. Главное в том, что и при президенте Ельцине, и при президенте Путине я привык говорить и писать то, что думаю. А потому совсем странно, что при президенте Медведеве, которого многие считают куда большим демократом и либералом, чем, например, Путин, меня хотят этой привычки лишить. Это опять v к вопросу о формировании 'имиджа нового президента'. Он-то, может, и настоящий либерал и демократ, а вот другие:
А то, что во всей этой истории есть 'субъективная подоплека', я согласен. До конца никем не проговоренная. И я погожу:
 
 
14.07.2008 ЕСЛИ ВДРУГ ГААГСКИЙ ТРИБУНАЛ ПРИКРОЮТ (00:01)
Оказывается, несколько дней назад Россия потребовала роспуска Международного трибунала по бывшей Югославии (Гаагского трибунала). Не знаю точную официальную мотивировку этого предложения, но в общем-то она очевидна v необъективность ведения следствия и суда, избирательный, причем сугубо политический подход к подбору как обвиняемых, так и особенно признаваемых виновными.
Можно только приветствовать такую инициативу отечественной дипломатии, но возникают несколько вопросов.
Первый, конечно, будет ли эта инициатива поддержана другими и вообще реализована v и как скоро?
Если суд в Гаагском трибунале был предвзятым, то это, как минимум, означает следующее. Все его решения должны быть отменены.
Если исходить из того, что этот трибунал кого-то все-таки осудил справедливо, но зато кого-то другого не справедливо оправдал (или вообще освободил от суда), то получится, что прекращение деятельности трибунала лишь закрепит эту несправедливость.
Каков будет практический вывод из фиксации этой коллизии?
Наконец, последнее v об ответственности организаторов необъективного и избирательного суда в целом, а также конкретно тех, кто проводил следствие и выносил приговоры. Она предусматривается?
Или трибунал будет просто закрыт, как сходит со сцены спектакль, переставший пользоваться популярностью у публики? А прокуроры и судьи переберутся в другие следственные и судебные органы, в том числе и международные? На те же или даже большие зарплаты?
Вопросов много, а реальный ответ, судя по всему, будет один. Не праведно ведшееся дело не праведно же и завершится.
 
 
13.07.2008 ВСЕ, КТО ТОГО ЗАСЛУЖИВАЕТ, ПОЛУЧАТ ОТВЕТ (00:01)
Я вернулся в Москву, но сразу из аэропорта поехал на юбилей одного очень хорошего и интересного человека.
Четыре дня отсутствия в России v это много. Правда, я впервые побывал на могиле Данте, что несколько извиняет меня.
Пока, не собрав всю информацию о том, что произошло в Москве в мое отсутствие (я имею в виду, разумеется, не только то, что печатали газеты), могу сказать следующее.
В любом случае если кто-то надеется, что я кого-то испугаюсь и перестану высказывать свое мнение, не совпадающее с позицией то правых, то левых, а то и вообще с мнениями всех окружающих справа налево и наоборот, может не надеяться. Я буду говорить и писать то, что считаю нужным.
Это v главное.
А вот когда разберусь в деталях интриг последних дней (надеюсь, что не позже понедельника) отвечу всем, кого сочту такого ответа достойным.
Нет сомнения, что идеологическая война лета 2008 года продолжается. О ней я написал четыре дня назад. Прошедшие дни это только подтвердили.
Принощу извинения авторам и читателям романа-буриме за то, что в мое отсутствие из-за отпусков ряда сотрудников моей НИГ очередные Эпизоды не обнародованы. Наверстаем в ближайшие выходные.
В этой связи вопрос ко всем заинтересованным лицам: раз уж случился не запланированный перерыв в публикации романа, скажите v а стоит ли продолжать публикацию его следующих эпизодов? Выношу этот вопрос на всенародный референдум.
 
 
12.07.2008 МАККЕЙН КАК БУШ ОЖИДАНИЙ (23:47)
Лично я не склонен рассматривать эскапады Маккейна как дешевый пиар. Думаю, что его кампания v результат серьёзной политтехнологической трансформации республиканцев. Суть этой трансформации можно выразить простой формулой: 'Маккейн v это Буш ожиданий'. То есть тот самый Буш, за которого голосовала Америка в 2000 году. Голосовала и обманулась. И потому нарочитая, демонстративная неполиткорректность Маккейна, способного одновременно грозиться отравить иранских антиподов табаком и по-детски обижаться за нелестную характеристику ('нация нытиков'), отпущенную его сподручным в адрес американцев, v это своего рода имперское раззадоривание в рамках доктрины Монро. То есть великодержавная имитация без всякого ущерба для карманов налогоплательщиков и без накрытых звездно-полосатым полотнищем цинковых гробов. Тем более что задор Буша на протяжении всех 8 лет его пребывания в Белом доме на практике оказывался лишь искусным прикрытием очень трезвой, просчитанной и выверенной внешнеполитической программы, оказавшейся чересчур затратной во всех отношениях. И по мере приближения ноябрьской развязки (рецидива многомесячного бодания Буша с Гором, думаю, не повторится) Маккейн будет казаться все более и боле задорным. И ему будут верить v воистину, потому что слова его будут выглядеть все более и более абсурдными. Догадывается ли об этом пижон Обама?
 
 
11.07.2008 КАКИМ БУДЕТ LИМЯ РОССИИ¦? (19:43)
 
 
Несмотря на то что я сейчас нахожусь в Италии, вчерашняя статья в 'Известиях' Виталия Иванова 'Не будите лихо' не осталась мною незамеченной. Как вы понимаете, образ жизни в заграничной поездке мало располагает к серьезной полемике, и именно поэтому я намерен обстоятельно высказаться по поводу этой статьи по возвращении. Но во всяком случае 'промолчать' (употребляю слово из названной статьи) я не собираюсь.
А пока хочу поделиться своими впечатлениями об одном распиаренном в наших СМИ мероприятии v организованном телеканалом 'Россия' и адресованном молодежи голосовании для определения исторического героя, своеобразного 'Имени России'. Как известно, на сегодняшний день в опросе со значительным отрывом v в более чем 40 тысяч голосов v лидирует Сталин, за которым следуют Высоцкий и Ленин.
Лично я испытываю по поводу всего этого мероприятия довольно противоречивые чувства. С одной стороны, все это начинание представляется в основе своей конструктивным. В конце концов, лучше сравнивать друг с другом действительно ярких и выдающихся личностей нашей истории, чем обрастать, как плесенью, разного рода молодежными субкультурными сумасшествиями, из которых розово-черное об-эмо-болванивание и некрофильская 'готика' v далеко не самые плохие. С другой стороны, уж как-то все это отдает: как бы это помягче сказать, v ну, что ли, некоей предзаданной (не знаю, кем именно; кстати, не исключаю, что даже и не самими организаторами) дискредитацией v через очень уж странные правила рейтингования (типа допустимости многократных голосований или 'возможности редактировать биографии персонажей').
Что же касается самих результатов, то в них, конечно же, эпатажа гораздо больше, чем действительно осознанного выбора. (Хотя последний все-таки не стоит вовсе списывать со счетов.)
Вместе с тем лично мне не верится, что Сталин окажется победителем. Такого не может быть просто по определению. А если будет, то данный факт надо будет рассматривать как очень важный маркер действительно серьезных перемен. Ведь в игре возможно очень многое v даже то, что затруднительно или вовсе нереально в неигровой ситуации.
 
 
10.07.2008 СТАНЕТ ЛИ РУНЕТ ИНТЕРНЕТ-РЕЗЕРВАЦИЕЙ (23:52)
 
 
Сегодня моё внимание больше всего привлёк даже не очередной виток дипломатического скандала между Россией и Грузией, а сообщение, переданное со слов Михаила Маргелова о том, что Швеция готовится с помощью своих спецслужб собирать информацию, поступающую за рубеж из Рунета. Понятно, что сама по себе эта информация не представляет собой ничего неожиданного. О том, что все крупнейшие спецслужбы мира уже давно самым пристальным образом занимаются Сетью, известно. Интересно другое v а именно то, что в действиях Швеции присутствует даже не столько стремление 'фильтровать' Рунет, сколько желание поставить эту работу на добротную юридическую основу и заодно придать данному начинанию определённую пропагандистскую окраску.
Иными словами, подаётся некий пример. И желающие ему последовать, думаю, найдутся в избытке. В принципе v ещё раз повторюсь v ничего аномального в подобном желании нет. Любая сфера человеческого бытия, естественно, рассматривается соответствующего рода профессионалами как сфера потенциального противостояния. И можно себе представить, какие возможности для такого противостояния даёт Интернет. Остается только надеяться, что соответствующий симметричный (или ассиметричный, что тоже неплохо) ответ с нашей стороны не заставит себя долго ждать.
Но я всё же о другом. О селективности действий в отношении неких 'изгоев' в пространстве мировой паутины. То есть в том пространстве, которое выстраивается и организуется по принципу равенства возможностей пользователей (данный принцип, разумеется, не исключает большей или меньшей доступности тех или иных виртуальных площадок, что отнюдь не перечёркивает самой его исходной идеи). Интересно, как скоро появятся интернет-резервации и каким образом они будут сопряжены со всей остальной Сетью v Сетью, что называется, для белых (простите за неполиткорректность).
 
 
09.07.2008 КОМУ НУЖЕН LКРЕСТОВЫЙ ПОХОД¦ РПЦ ПРОТИВ СОВЕТСКОГО КОММУНИЗМА? (23:51)
 
 
На прошлой неделе в 'Известиях' вышла моя статья о проблеме взаимоотношений Церкви и государства (кстати, к этой уже хрестоматийной связке я бы ещё добавил и третью составляющую v общество). Очень многим, в том числе и некоторым моим знакомым, эта статья показалась чересчур клерикальной, о чём мне пришлось выслушать немало упрёков. Я лично считал и считаю изложенные в 'известинской' публикации взгляды не клерикальными, а основанными на элементарном здравом смысле и повторяться на сей счёт более не буду (желающих вновь отсылаю кликнуть на гиперссылку и лично ознакомиться с тем, что было мною написано).
Но сегодня произошло одно событие, которое вынудило меня вновь обратиться к тем же самым сюжетам. В новостных сообщениях прошла информация о том, что представитель Московского патриархата v а именно исполняющий обязанности секретаря по взаимоотношениям Церкви и общества священник Георгий Рябых v призвал власть осудить коммунизм (данные слова были переданы даже в ещё более характерной форме: продолжить и довершить начатое, но не законченное в 90-е годы дело осуждения коммунизма). На практике же это должно вылиться в освобождение общественных мест от коммунистической символики.
Я даже не хочу вступать в спор с названным священником по существу: уж мною-то было сказано и написано на данную тему предостаточно. Однако и оставить без внимания слова представителя патриархата тоже не считаю возможным v хотя бы уже потому, что прекрасно понимаю: люди подобных должностей просто так никогда не станут говорить 'отсебятину'.
У Церкви как института и своеобразной, достаточно закрытой корпорации нет и не может быть какого-либо иного отношения к советской власти, кроме критического. Вместе с тем я утверждаю и то, что тот реальный (несмотря на то, что общество в своём подавляющем большинстве продолжает оставаться невоцерковлённым) авторитет, который Церкви удалось обрести за постсоветскую эпоху, v это во многом результат той достаточно взвешенной позиции, которую она заняла во всполохах вялотекущей гражданской войны, охватившей наше общество после падения коммунизма и распада СССР. И самое бессмысленное, что она могла бы сейчас совершить (бессмысленное в первую очередь для себя самой!), так это реанимировать 'охоту на ведьм' эпохи раннего Ельцина. И тот факт, что в храме пересекаются люди, которые в жизни позиционируют себя как непримиримые оппоненты, v это ли не те самые таланты, которые согласно евангельской притче надлежит пускать в оборот, но никак не закапывать. И уж тем более не выбрасывать за ненадобностью.
Но кому же это тогда нужно? И почему сегодня, когда казалось бы антикоммунистическая 'охота на ведьм' вроде бы осталась в прошлом, именно из Церкви v и причём не от обычного приходского протоиерея, а от должностного лица патриархата v прозвучал призыв довершить начатое в 90-е годы?
 
 
08.07.2008 Я v ЗА 'ОПЦИОННУЮ ДЕМОКРАТИЮ'! (01:15)
 
 
Интересно смотреть, как лидеры стран Большой восьмерки обхаживают Дмитрия Медведева. С одной стороны, это хорошо. С другой, тут, конечно, особо рафинированное зомбирование, опробованное на Ельцине и в случае с ним показавшее свою эффективность.
Но пока мне на Хоккайдо более всего нравится Буш. Назвал Берлускони 'амиго', спутав испанский с итальянским. А главное v со всеми обнимается. Как Леонид Ильич. Правда, тот больше любил целоваться.
При этом, конечно, Буш v в отличие от Леонида Ильича последних лет v американские интересы блюдет. Пока на Хоккайдо обсуждают климатические проблемы и голод в Африке, украинские милиционеры зачищают Одессу от противников учений НАТО в Новороссии. Так идет подготовка к референдуму по вступлению в НАТО: немножко побить противников вступления v глядишь, и искомый результат получится.
Очень демократично: еще не вступили, а протестовать уже нельзя:
Впрочем, как я уже много раз отмечал, ничего нет нового под Луною. В смысле политики.
Вот кто-то предлагает (уже не на Хоккайдо, а в Москве) Дмитрию Медведеву 'универсальную демократию'. Звучит красиво v как проездной билет на все виды транспорта.
Правда, только общественного. С универсальным проездным билетом, как известно, не сядешь в то, что движется быстрее других v ни в такси, ни за руль собственного автомобиля.
Тут ведь нужно не стандартную картонку или кусок пластика в киоске приобрести и пилить в общем потоке, а самому выбрать модель, мощность двигателя, даже цвет салона и то, что ныне модно называть загадочным словом 'опции', не говоря уже о маршруте и о том, сядешь ли ты за руль сам или доверишь себя и своих родственников не известному тебе водителю.
Нет, говорят, давайте 'универсально', под универсальными лозунгами. Какими?
А вот такими: 'Демократия лучше, чем не демократия!', 'Демократии у нас маловато!', следовательно v 'Больше демократии!'
Ленин, по-моему, тоже выдвигал лозунг 'Больше социализма!' Правда, он к нему прикладывал еще целую программу 'социалистического строительства' и был вообще-то гениальным политиком.
Лично я v полностью и за демократию и за лозунг 'Больше демократии!' Хотелось бы прочитать 'Приложения'.
Между прочим, термин 'универсальная демократия', научный в той же степени, как и термин 'универсальный огурец' (или, помнится, было в советское время такое 'универсальное вино' 'Портвейн', в просторечии 'портвешок', без эпитетов и уточнений v гадость полнейшая, однако пили!), появился не случайно. Есть директива придумать что-то менее раздражающее 'прогрессивную мировую общественность', чем 'суверенная демократия'.
Некоторые с дуру сразу предложили два варианта: 'несуверенная демократия' и 'антисуверенная демократия'. Но это почему-то не прошло.
Тогда методом мозгового штурма вышли на 'универсальную'. Конечно, не очень захватывает, не 'зажигает', как сейчас говорят. Но все-таки уже ближе к искомому.
Чему искомому? Ответ исчерпывающ: 'А тому'.
Я тоже решил принять участие в конкурсе. Причем как раз с модернистских и даже постмодернистских позиций. И предлагаю назвать нашу грядущую политсистему ОПЦИОННОЙ ДЕМОКРАТИЕЙ, или ДЕМОКРАТИЧЕСКИМ ОПЦИОНОМ.
У меня и пять Приложений к этому термину есть. В каждом v по списку опций числом до 25-ти в самом продвинутом варианте (например, опять же ленинское 'выборы сверху донизу' и прочее).
Да, интересно было бы порассуждать на эту тему пространно, но рано утром, увы, опять улетаю. Теперь в Италию. Там в городе Модена пройдет очередное обсуждение того, как Запад (в смысле v Запад) и Восток (в смысле v Россия) должны взаимодействовать, сотрудничать и даже интегрироваться.
Хочу даже выступить. Но опасаюсь, а вдруг Александру Ципко не понравится то, что я вообще-то ни в кого 'интегрироваться' не хочу и не намерен? Тем более после того, как увидел, как 'интегрировался' сам Александр Сергеевич: По-моему, не слишком удачно. То есть он-то 'интегрировался', да Запад почему-то этого не заметил.
Словом, я решил прочитать там доклад об ОПЦИОННОЙ ДЕМОКРАТИИ. Думаю, потрясу основы и буду 'интегрирован' на льготных условиях:
 
 
07.07.2008 ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ВОЙНА ОБРАЗЦА ЛЕТА 2008 ГОДА (14:47)
 
 
Кое-кого зацепила брошенная мною в данном блоге реплика, вообще-то обращенная к конкретному лицу и по конкретному поводу, а именно v утверждение о том, что в России (точнее, конечно, в Москве) началась новая идеологическая война. Причем приближается она к своей горячей стадии, то есть и схватки нешуточные, и нормы поведения в мирное время уже отброшены, и победы воюющие стороны жаждут любой ценой, и действуют прямо на полное уничтожение противника, а не ради занятия какой-то там высоты 215, где можно спокойно отдохнуть, оправиться, отоспаться и в безопасности дотянуть до следующего боя местного значения, который случится не известно когда и где.
Очень многие конфликты и коллизии, которые упоминаются авторами комментариев в моем 'Политдневнике', как раз и являются многочисленными, пока еще, правда, не слившимися в единую стратегическую операцию, проявлениями этой войны.
Вот один из самых последних примеров vжесткая и, прямо скажем, боевая критика экспертного доклада 'Демократия: развитие российской модели', подготовленного Центром политических технологий Игоря Бунина по заказу Института современного развития (РИО-Центра) Игоря Юргенса. Заказчик известен еще тем, что правление его возглавляет президент Дмитрий Медведев, а потому РИО-Центр многими воспринимается (а некоторые считают, что он таковым и является) интеллектуальным штабом нового президента.
Несколько упрощенно говоря, это война ФЭПа Глеба Павловского, рассматриваемого как интеллектуальный штаб прежнего президента, т.е. Владимира Путина, и РИО-Ценнтра Игоря Юргенса, представляющего интеллектуальные ресурсы президента нового.
Что в этих презентациях и самопрезентациях верно, а что далеко от реальности, рассматривать не буду. Главное, что политическое сообщество так их видит. И пока никто из политических авторитетов и тяжеловесов от этого словом или делом не отрекся, так и будет.
Вообще этой войне, ее тактике и стратегии, я хочу посвятить большой специально написанный текст v настолько все это интересно и характерно, а пока лишь несколько беглых замечаний.
Пока война ведется в основном путем обмена словами, текстами и лозунгами, причем в основе всего v интерпретация различных фраз, в разное время произнесенных либо Путиным, либо Медведевым, либо и тем, и другим.
Пока еще ни одна из враждующих сторон не отреклась от 'принципа преемственности' (политики Медведева по отношению к политике Путина), но уже близко к тому, что с одной стороны последуют обвинения в ревизионизме, а с другой v в оппортунизме.
В этой связи интересно, что на днях Владимир Путин по совсем не политическому поводу вдруг вспомнил о троцкизме. По-моему, за все восемь лет своего президентства он ни разу не упомянул имени Троцкого, а тут вдруг оно у него из подсознания (или сознания) выскочило.
Безусловно, враждующие партии готовятся и к более серьезным обвинениям. Пока эти обвинения проговариваются их маргинальными попутчиками, пытающимися, впрочем, перейти на позиции блюстителей генеральной линии. Более серьезные обвинения это, с одной стороны v в коллаборационизме и национал-предательстве, с другой стороны v в 'реакционном славянофильстве', авторитаризме и автаркизме с выпадением из 'парадигмы цивилизованного развития и европейских ценностей'. Это v на метафизическом, теоретическом и политическом уровнях. На уровне практическом, понятное дело, основные обвинения пойдут по линии коррупционности с одной стороны и политической импотентности с другой.
В любом случае, поскольку командные экономические высоты захватывать долго и тяжело, в ближайшее время непосредственная борьба пойдет за 'почту, телеграф и телефон'.
Словом, есть за чем наблюдать, есть, что анализировать, а при желании v есть и к чему (или к кому) присоединяться.
Вообще-то у меня есть некоторые предположения об исходе этой борьбы на коротком временном отрезке, но пока не буду их оглашать.
Лишь отмечу, что если кому-то трудно уловить линию поведения действительно ключевых фигур (пока они очень осторожны в своих высказываниях, а точнее v вовсе их не делают), то рекомендую следить за составом (что всегда очень показательно) и поведением маргинальных 'союзников'. Они и самые нетерпеливые, и самые крикливые, а потому в пылу борьбы и в неугомонной жажде победы 'над врагом' излишне откровенны в декларациях своих истинных целей v как правило, совсем не романтических, а прямо эгоистических.
Вообще замечу, что дурные союзники способны скомпрометировать кого угодно. Поэтому именно в подборе и отсеве их нужно быть максимально в одном случае осторожным, а в другом v решительным.
Схватка продолжается. И ставки для многих v очень высоки. Поскольку v последние.
 
 
06.07.2008 ДОН БОГАТЕЕТ (21:01)
 
 
Вернулся из Ростова-на-Дону. Вот беглые впечатления.
Последний раз на Дону (но тогда в Вешенской и вокруг нее) я был полтора года назад, но в тех местах, что посетил сейчас v впервые.
Прежде всего, поражает интенсивность судоходства на Дону. Суда идут просто одно за другим. Местные жители отмечают, что еще пять лет назад такого не было.
По берегам Дона v сотни и тысячи новых каменных домов. Почти при каждом v моторная лодка, причем не из дешевых.
Не совсем, правда, понятно, как это сочетается с природоохранным законодательством. Либо оно здесь какое-то своё, либо массово нарушается.
Никаких признаков бедности не обнаружил. Напротив v очевидно, что население (или какая-то его часть) стремительно богатеет.
Все поля, мимо которых мы проезжали, засеяны.
Ростов тоже, по всей видимости, процветает и богатеет. Как мне сказали, Мерседесов в прошлом году в Ростове было продано столько, сколько в Москве пять лет назад. То есть очень много. На Большой Садовой чувствуется дух истории. Портят все, как и в Москве, и в Питере v современные вывески, слишком часто v на английском языке или на русском, но названия иностранные. Впрочем, это всеобщая беда. Нынешним русским промышленникам, называющим себя бизнесменами, не хватает вкуса.
Жили мы в гостинице на Лебердоне (местные знают, что это такое). В субботу v шло вселенское гулянье во всех окрестных ресторанах.
Новочеркасск и Азов, конечно, позаброшеннее, пообшарпанней.
Собор в Новочеркасске надо отреставрировать до конца v иначе просто неприлично. И купола позолотить. Все-таки третий храм в России! И площадь перед ним замостить по-новому. Сам город не потянет v надо требовать денег от федералов.
В Азове видел объявление: участок в пять соток в центре города продают за 5 миллионов рублей! Если даже сторговаться вполовину v все равно цены близки к московским.
В Старочеркасской сотка земли стоит 5 тысяч долларов. Мне сразу предлагали по этой цене участок.
Местные музейные работники меня сразу узнали (это, впрочем, вообще типично для музейных работников по всей стране v они все смотрят канал 'Культура'). Пожалели, что я появился без предупреждения v не смогли принять меня в почетные казаки. Тем не менее сделали мне гигантские скидки на купленные мною нагайку и казачью шашку.
Мы дважды плавали по Дону, а сопровождал нас казачий ансамбль из Вешенской 'Атаманец', под руководством замечательного певца и танцора Александра Чудова. Познакомились с ним именно в Вешенской v в первый заезд на Дон.
С тех пор у меня в машине обязательно лежит диск с казачьими песнями. Слушаю их регулярно. Много тех, что люблю особенно: 'Не для меня:', 'Пчелочка златая', 'У моей кумы:'
И сейчас два дня подряд слушали в основном казачьи песни.
За два дня на двух пароходах выпили (помимо прочего) четверть самогона. Замечательный v куда лучше водки. И закуска соответствующая v раки, рыбец, уха и прочее.
В общем v Дон если и не процветает, то постепенно расцветает! Во всяком случае v таково внешнее и беглое впечатление.
Привет все ростовчанам и всем донцам v как казакам, так и остальным.
О МОСКОВСКОМ. В мои донские праздники вклинивались, естественно, звонки из Москвы. Одни из них v из 'Независимой газеты'.
Извинились за публикацию приписанного мне текста. Сказали, что это ошибка техническая и недосмотр соответствующего отдела. Утверждали, что никакой задней мысли за этой публикацией нет. Обещали в ближайших номерах опубликовать соответствующее извинение в газете.
УТОЧНЕНИЕ. Вот знаток v видимо, ростовчанин, меня поправил: не ЛЕБЕРДОН, а ЛЕВБЕРДОН. Делаю это уточнение, а не исправляю текст, так как рукописи должны нести ошибки своих авторов в веках.
Теперь вы понимаете, что значит v доверять одному источнику? Особенно v если он единственный. А ведь половина истории человечества зафиксирована именно так: одним и единственным свидетелем. Часто v очень пристрастным!
Меня в данном случае извиняет то, что это слово я воспринимал исключительно на слух v ведь оно не является официальным. То, что я не имел злого умысла. Ну и то, что исправился, как только прорезался более надежный источник.
 
 
05.07.2008 ТЕПЕРЬ МОЙ ГОЛОС БУДЕТ СТОИТЬ 20 РУБЛЕЙ В ГОД (13:45)
 
 
Из-за вчерашних шпионских страстей забыл сказать, что этот уик-энд я провожу на юге России v в станице Старочеркасской, Новочеркасске, Ростове-на-Дону и Азове. Я никогда прежде здесь не бывал, посему набираюсь впечатлений, которыми поделюсь по возвращении в воскресенье. И заодно, пользуясь случаем, хочу поприветствовать господина Финкова и других завсегдатаев моего поста из этих мест.
Но новости из столицы все же заставляют отвлечься v по крайней мере, в 'Политдневнике' v от южнорусских казацких достопримечательностей и впечатлений и вернуться к бурной (все ещё v несмотря на вроде бы наладившуюся летнюю погоду) политической жизни. Сегодня Дума решила увеличить со следующего года бюджетное финансирование партий в четыре раза. В результате ежегодные вливания в них возрастут с 300 миллионов до 1,2 миллиарда рублей. Данное решение касается не только думских партий (то есть преодолевших 7-процентный рубеж), но и любых других, набравших более 3 процентов голосов. Иными словами вместо ежегодных пяти рублей за голос, полученный на выборах, государство будет выплачивать двадцать рублей.
Можно по-разному относиться к настойчивой партизации нашей политической жизни. Во всяком случае, определенное рациональное зерно здесь имеется, если воспринимать партии как своего рода массовые школы, в которых значительная часть взрослого населения приобщается к навыкам жизни в условиях гражданского общества. Но это в идеале v как всегда недостижимом, подобно горизонту. На практике же столь ударные бюджетные вливания приведут лишь к дальнейшему закреплению именно аппаратной природы нынешних российских партий (не только 'Единой России', о которой v по понятным причинам v особый разговор). Бюджеты надо будет 'осваивать' v какие уж тут массовые школы гражданского общества! Так что если задаться целью всемерно усиливать партийный бюрократизм (который, кстати сказать, великолепно уживается и в многопартийном режиме), то нынешнее решение Думы оказывается как нельзя кстати. Только надо ли это нам v избирателям, v за чьи голоса наше же собственное государство будет платить (логика самой этой проплаты, конечно, понятная, но от того не менее 'кривая') нашим же избранникам по два червонца в год?
 
 
04.07.2008 НАС ПРИРАВНЯЛИ К LАЛЬ-КАИДЕ¦ И ИРАНУ. ПОЗДРАВЛЯЮ! (13:33)
Прочитал в новостной ленте информацию со ссылкой на лондонскую The Times о том, что британские спецслужбы рассматривают Россию в качестве одного из основных источников угроз для безопасности их страны. Даже уточню: мы занимаем почетное третье место после 'Аль-Каиды' и иранских ядерных программ. То есть не все мы, граждане России, а наши разведчики, которые 'наводнили' (именно так и говорится в The Times) Англию. И потому Великобритания вынуждена изрядно тратиться на борьбу с нашими шпионами.
Понятно, что подобные заявления делаются всегда 'к месту'. В данном случае v к предстоящей через несколько дней встрече Медведева с Брауном на саммите 'Большой восьмерки'. И в этом смысле информационно-пропагандистское спецмероприятие британских спецслужбистов, полагаю, возымеет определенный эффект.
Но нельзя же при этом забывать и о какой-то профессиональной чести. Абсурдно ставить в один ряд 'Аль-Каиду', иранские ядерные разработки и: работу спецслужб другого государства. Причем государства, не являющегося изгоем и в какой-то мере даже рассматриваемого как партнера по G8. Мне лично, например, и в голову не придет сопоставлять размеры угроз для нашей национальной безопасности, создаваемые эмиссарами международной террористической сети на Северном Кавказе и теми же 'атташе по культуре' из британского посольства, 'экспертами' из разного рода совместных НПО или же 'консультантами' из многочисленных западных фирм и торгпредств. Нейтрализация последних сродни игре в шахматы v все открыто (для спецслужбистского сообщества, разумеется) и даже с соблюдением своего рода кодекса чести. Угроза безопасности здесь есть? Безусловно. Но при этом данная угроза вовсе не требует выносить сор за пределы сообщества спецов и профи. Максимум v это взаимные высылки дипломатов. Борьба же с международными террористами напоминает отнюдь не шахматы, а скорее гладиаторские бои без правил. Тут уж кто кого. И вот здесь надо не только обеспечивать национальную безопасность, но и открыто называть вещи своими именами.
Я не наивен и прекрасно понимаю, что участники шахматных партий в тех или иных контактных пространствах пересекаются с нашими потенциальными партнерами по возможным гладиаторским схваткам. Но говорить о 'шахматистах' и 'гладиаторах' в одной связке, по-моему, просто непрофессионально. Для 'шахматистов' непрофессионально. И никакие фантасмагорические карманы, якобы до отказа набитые полонием, который гляди того окажется в заварочных чайниках добропорядочных британцев, все-таки не оправдывают подобный непрофессионализм.
 
 
03.07.2008 МАЛЕНЬКИЙ ДЕТЕКТИВ ПСЕВДОЛИБЕРАЛОВ (00:01)
Если бы не то, что описано во вчерашнем моем посте, написал бы сегодня о в Совете Федерации v о борьбе с коррупцией. Причем, знаю, как интерпретировали бы эту мою запись 'заинтересованные лица'. Отозвался бы о выступлении Медведева позитивно v подлизывается. Написал бы критически v опять донесли бы 'куда надо'.
Показательно, что и тем, и другим занимаются примерно одни и те же лица, сами называющие себя 'либералами' и 'демократами'. В реальности они квазилибералы и псевдодемократы. И сейчас их надежда и желание v опутать собою и своими 'идеями' нового президента. Вот почему их активность и возросла до опасного и неприличного градуса.
То, что связано с моей нескромной персоной, небольшой, но показательный участок этой активности. И есть по крайней мере три причины того, что эта активность на крохотном направлении 'борьбы с Третьяковым' усилилась в последние недели и особенно дни. Все три причины мне, разумеется, известны.
К сожалению, публика, оставляющая комментарии в этом блоге, в основной массе в этом не ориентируется. Пока нашелся только один реальный человек, который либо слишком проницателен, либо многое знает. И он, кстати, правильно отметил: я прямо и открыто во время дискуссии о телевидении сказал v знаю, что донесут, знаю как и в какой форме донесут, знаю куда и зачем:
Я с интересом буду следить за продолжением этого маленького детектива псевдолибералов, тем более, что поводы будут возникать вновь и вновь.
Еще один возник вчера. Мой давний друг Александр Ципко опубликовал в 'Российской газете' статью под названием 'Восток-Запад. Свой путь: от Константина Леонтьева v к Виталию Третьякову'.
Прочитав ее, я тут же вывесил этот текст на своем сайте . Пусть читают.
Александр Ципко, конечно, друг. Но, к сожалению, из тех друзей, при наличии которых и врагов иметь не надо.
Буквально ни одной моей мысли, на которые Ципко якобы опирается, не осталось не извращенной, не перевранной, не вывернутой наизнанку. О чем я прямо и сказал Саше, позвонив ему по телефону.
'Российская газета', конечно, не участница детектива. Это Саша Ципко, по простоте своей и внезапно появившейся у него способности разоблачать то, что он сам за оппонента придумал, как с ним порой случается, выступил по наитию, но сыграл в чужую игру. И в нужный момент.
А сегодня в 'Известиях' выходит уже о взаимоотношениях РПЦ и власти в России. Она, конечно, тоже псевдолибералами не замеченной не останется. Другой вопрос, как они будут с ней работать.
Итак, 'Эхо Москвы' (с главным редактором которой, кстати, я отказался участвовать в одной передаче. Эту передачу собиралось записывать или проводить вчера в прямом эфире Петербургское телевидение, об участии в ней меня просил пресс-секретарь Валентины Матвиенко), радиостанция 'Свобода', 'Независимая газета': Неплохой ряд. Еше не закрытый: Красивый. Показательный. 'Независимая', кстати, пока на мое обвинение не прореагировала. Видимо, за обилием более важных дел, не заметила. А ведь обвинение-то v в фальсификации и обмане читателей. И это еще v как минимум.
Словом, понимаю, большинству этот детектив не интересен, но он продолжается и в капле своей отражает процессы нешуточные и всех так или иначе касающиеся. Следовательно, придется за его ходом следить.
А во вчерашнем выступлении Медведева в Совете Федерации мне точно понравился его тон. Стали, наконец, появляться в нем начальственные нотки, стали, наконец, истончаться мотивы уговоров и пожеланий, а нарастать v императивы команды, приказа, директивы:
Оно, конечно, не очень либерально. Ну, так наших 'либералов' иначе от коррупции не отвратить. Как и не либералов тоже.
P.S. Кстати, а Медведева-то по телевизору стали показывать иначе, гораздо лучше.
Значит, учли конструктивную и направленную на поддержание позитивного телеимиджа президента России критику. То есть лишних врагов я себе не создал v они и так были, а российской политике помог. Игра с не нулевой суммой.
И теперь вопрос: кто из нас настоящий либерал и демократ? Я или кто-то другой? И кто заражен авторитаризмом v опять же я или другие?
 
 
02.06.2008 МАЛЕНЬКАЯ, НО ПАКОСТЬ. ИЛИ ПРОВОКАЦИЯ? (14:11)
1 июля в 'Независимой газете' на 11-й полосе (приложение 'НГ-политика') опубликован не подписанный материал под названием ''Соратники v они ведь тоже когда-то начинают ссориться'. По мнению блогосферы, ситуация двоевластия демократической никак не выглядит'.
В преамбуле к материалу сказано, что ниже приводятся мнения 'интернет-экспертов'.
Далее v набор цитат разного объема под соответствующими никами.
Последняя и самая пространная цитата помещена под ником vtretyakov, то есть под моим. Именно под ним я веду в Живом Журнале свой блог 'Политический дневник', под ним размещаю свои посты и реплики на комментарии посетителей.
Даже разбирающийся в сетевых делах читатель, а тем более любой другой, не может не понять опубликованное анонимным автором в 'НГ' иначе, чем так: ТЕКСТ, МАРКИРОВАННЫЙ ДАННОЙ подписью, написан Виталием Третьяковым и обнародован в ЖЖ именно им.
Между тем, данный текст принадлежит не мне, а тоже анонимному (что легко проверить) автору одного из . Назывался пост ' '. Выставлен в 00.58 по московскому времени. А анонимный комментарий появился в 01.27 того же дня.
Я настолько плодовит, что если кто-то хочет ради донесения кому-то (я даже знаю, кому) набрать из меня 'компрометирующих цитат', это при определенной извращенности не составит труда v и этим сейчас кое-кто активно занимается. Поэтому стоит задуматься, зачем 'Независимая газета' приписывает мне слова, которые я не говорил и не писал?
Данная 'цитата из меня' длинна и путана, поэтому воспроизводить ее нет нужды. Хотя если в нее вчитаться, то станет ясно, что текст явно написан не мною. Так как, например, я не могу рассуждать о Михаиле Леонтьеве, которого прекрасно знаю, так, будто мы вовсе не знакомы и видел я его только по телевизору.
Однако 'цитата' все-таки в 'НГ' опубликована v и под моим именем. Зачем?
Думаю, ради последней фразы, начинающейся с абзаца, завершающей не только якобы мой пост, но и весь материал.
А, как учил всех нас еще Штирлиц, именно последняя фраза и запоминается.
И какова же она?
Такова (воспроизвожу дословно, ничего не меняя): 'Неужели у Путина нет некрапленных карт?'
Браво, мелкие пакостники и, возможно, большие провокаторы! Ваш, пусть и сфабрикованный донос, запущен в свет и, уверен, уже положен на стол 'кому надо'.
Объяснятся в том, как я отношусь к Путину, я, разумеется, не намерен. Тем более что ВСЕ есть в МОИХ текстах.
Не намерен я сейчас и объяснять, что должна сделать приличная качественная газета в случае, если такое произошло 'по недоразумению', и в случае, если это организовано специально, но издание и его автор-аноним схвачены за руку. Этому учат на первых курсах факультетов журналистики.
Подождем. Увидим:
А все-таки не случайно последнее время вокруг моих слов, выступлений и передач началась некая крысиная возня-
 
 
02.06.2008 ТЕПЕРЬ И ДО МОНГОЛИИ ДОБРАЛИСЬ! (00:00)
Опять наступило время политики. Сначала v что обещал.
О ЧУБАЙСЕ
Из всех, кто оставил о нем свои впечатления во вчерашнем форуме, мне ближе всего оценки Андрея Ланского.
Чубайс, безусловно, фигура незаурядная и в каком-то смысле и титаническая, и мифическая. Березовский любил мне повторять, что 'Толя стратег никакой (эпитет был покрепче), но гениальный тактик'. Время показывает, кто какой стратег.
Политик Чубайс жестокий. Когда-то я писал о нём (и не только о нём, но и о некоторых других, но сейчас речь не о них), что отчетливо вижу в нем черты Сталина.
Конечно, Чубайс большевик по целеустремленности и методам действия. ФанатИк, как говорил о Ленине один герой одного старого советского фильма.
Иметь Чубайса союзником v благо. Противником v опасность.
Либерализмом, конечно, от Чубайса и не пахнет. Особенно в реальной политике.
Об экономических его воззрениях и действиях судить не берусь v не компетентен. Хотя в общем-то в этом ему не очень доверяю.
Если Путин назначил Чубайса, как кто-то здесь сообщил, переговорщиком с Евросоюзом v сильный ход, как любил говорить сам Чубайс Борису Николаевичу. Клин v клином. По либерализму v 'патентованным либералом', но абсолютно авторитарным администратором. Одобряю.
О ПОСЛЕДНЕМ ЗАЯВЛЕНИИ КАЧИНЬСКОГО
Относительно того, если я правильно понял и правильно передали, что он отказывается подписывать ратификацию Польшей Лиссабонского договора.
Пока Польска не сгинела, мои прогнозы о судьбе Евросоюза будут подтверждаться. Все-таки жадность фраера сгубила: кого-кого, а уж Польшу точно не нужно было Евросоюзу в себя включать. Нет, назло России включим. Включили себе на погибель:
Учите историю, причем настоящую, а не сочиненную вами антирусскую, господа из ЕС. Или, как тут некоторые любят повторять, учите матчасть:
ОРАНЖЕВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ДОБРАЛАСЬ ДО МОНГОЛИИ
И как вам оранжевые в Монголии? Тоже родились из глубины народных масс и извечной тяги монголов к демократии и либерализму?
На постсоветском пространстве процесс заглох v пошли по вокругпостсоветскому и околокитайскому.
В целеустремленности американцам не откажешь, но рано или поздно их губит самоуверенность и неумение вообще считаться с чужим мнением.
Надо думать, теперь уж Китай они обозлили окончательно.
И вообще глупость v занести в список достижений Буша прямо перед выборами еще и победу демократии в Монголии!
Интересно, кого в США больше v тех, кто может показать на карте Грузию, или тех, кто Монголию?
И еще интересно, кто поддержит монгольскую оппозицию в ее справедливом гневе? Те же самые страны, что НЕ поддержали оппозицию грузинскую, тоже возмущавшуюся фальсификациями на выборах?
 
 
01.06.2008 ЧТО В ИМЕНИ ТВОЕМ, ЧУБАЙС? (00:04)
После подведения итогов турнира поэтов v к политической и исторической прозе. Считаю, что уход с поста главы РАО 'ЕЭС России' с одновременной ликвидацией этой структуры есть достаточный повод, чтобы все присутствующие высказались о роли и значении Анатолия Борисовича Чубайса в нашей истории, политике и экономике.
Напомню, что с января 1993 года я (первоначально с ныне покойным моим другом Борисом Грушиным) провожу ежемесячный экспертный опрос '100 ведущих политиков России'. То есть почти пятнадцать лет. И все эти годы Анатолий Чубайс практически каждый месяц, несмотря на смены постов и отставки, входил либо в первую десятку, либо в первую двадцатку этого рейтинга.
Помимо него таким политическим долголетием, помноженным на максимум политического влияния, может похвастаться только Юрий Лужков. Но и в этой паре у Чубайса лидерство v он, как правило, был выше Лужкова.
Итак, что для вас Чубайс? Какие мысли и эмоции при упоминании этого имени приходят вам в голову и в сердце сразу, а какие v после того, как отхлынут первые?
Сам о Чубайсе выскажусь позже v дабы не мутить воду и не даже невольно не задавать тон дискуссии:
 
 
30.06.2008 ХАМЯТ, КАК ПРАВИЛО, ЛАКЕИ (15:27)
За всем не уследишь v о том, что после саммита ЕС-Россия в Ханты-Мансийске сразу же пройдет очередной Всемирный конгресс финно-угорских народов и что на него приглашен президент Эстонии г-н Ильвес, я узнал из телерепортажей, в которых уже показывали, как этот президент уже спускался по трапу самолета.
В этот момент мой очередной пост то ли был уже написан, то ли писался. Посему я решил не высказывать свое мнение насчет этого приглашения. А мнение было простое v зря пригласили. Не по Сеньке шапка, не по гостю честь. И ничего хорошего из этой очередной любезности Москвы не выйдет.
Так оно и случилось.
Суть конфликта подробно изложена в прессе. Слова эстонского президента цитировались. Слова Константина Косачева, после которого эстонцы скопом покинули конгресс v тоже.
Подробно показывали по телевидению и то, как и с какими словами обращался к эстонцу русский президент Медведев. Большего миролюбия и дружелюбия (вкупе с самим приглашением) и представить невозможно. На мой взгляд v чрезмерного миролюбия и дружелюбия, но я v в отличие от президента России v лицо безответственное.
Ну и что же показал сей опыт? То, что и должен был показать. Терпимость и дружелюбие со стороны России эти господа трактуют только и исключительно как проявление слабости. Значит, можно и нужно хамить.
Вообще кто обычно хамит в чужом доме? В том числе и в ответ на любезности хозяина? Не сам барин (например, президент США или председатель Еврокомиссии), а его лакей. Это настолько хорошо известно, что даже и сомневаться в том, как поведет себя лакей, не приходится.
Если Кремль хотел еще раз в этом убедиться или v верх дипломатического искусства v продемонстрировать пример такого хамства всему миру, то цель достигнута. Правда, сомневаюсь, что 'весь мир' об этом узнал, то есть что свободные западные СМИ об этом рассказали, тем более непредвзято.
Итак, эпизод сей, безусловно, заслуживающий разбора в курсе практической дипломатии, дает ясный и однозначный ответ на вопрос, как вести себя России по отношению к странам, государства, режимам и политикам, которые являются сугубо антирусскими и антироссийскими, да к тому же еще и приверженцами этнократии, то есть завуалированного политического и государственного шовинизма, v мягко и компромиссно или жестко и принципиально.
И стоит ли лакеев, даже и в бабочке, допускать в господскую.
 
 
29.06.2008 КАК Я ОТНОШУСЬ К РЕФОРМЕ ОБРАЗОВАНИЯ И МИНИСТРУ ФУРСЕНКО (00:04)
Давно уже меня донимают некоторые посетители моего блога с просьбой поднять проблему образования и оценить деятельность министра Фурсенко.
Я не делал этого по двум причинам. Во-первых, тут и без меня говорится много правильных вещей, правда v длинновато. Но для кого говорится?
Во-вторых, я-то много раз публично высказывался о том, как отношусь к нынешним реформам в этой области. Говорил (в том числе и по ТВ), писал, сделал, как минимум, две свои передачи. Одну совсем недавно v прошла этой весной. Другую v года три назад.
Тем не менее, решил сейчас, уже в ЖЖ, еще раз продекларировать свою позицию.
Мое отношение к реформе образования как в средней школе, так и в высшей v резко и глубоко отрицательное. То же v конкретно к ЕГЭ. То же v к болонской системе (или к тому, что под ее маркой делается). То же v к дегуманизации нашего образования.
Я считаю, что советская (сталинская) система на порядки лучше. И прежде всего потому, что он фактически сохранил дореволюционную классическую систему непрерывного академического образования с 1 класса школы и до аспирантуры. Советские общеобразовательные школы v это классические гимназии (усложненные спецшколами, то есть фактически v вузовскими курсами), советские ПТУ и техникумы v реальные училища. Плюс всякого рода кружки, олимпиады, дворцы пионеров и пр. И успехи советской системы образования были блестящие (кроме иностранных языков v по понятной причине).
Я считаю, что математику как метанауку, которая закладывает и поддерживает логическое мышление, надо преподавать и в гуманитарных вузах.
Я считаю, что русскую литературу (по причинам очевидным, в том числе v из-за ее громадного объема и богатства, а главное v из-за ее облагораживающего воздействия) нужно преподавать и в технических вузах, а уж на естественных факультетах v обязательно.
Курс философии v тоже для всех и на все годы обучения в вузе.
Ну и так далее.
Я считаю, что нынешняя реформа убивает слишком многое из хорошего, что еще сохранилось от советской средней и высшей школы, а они сохранили от дореволюционной.
Я считаю, что Россия просто должна договариваться с разными странами о взаимном признании дипломов, а не встраиваться в чужие юридические механизмы в области образования. На то мы и самостоятельное государство, чтобы не подстраиваться под других, а требовать признания своего. Тем более, что оно чаще всего лучше v в этой сфере.
Я высказывал это свое мнение, в том числе v жестко отрицательное отношение к реформе образования, лично Владимиру Путину, когда он был президентом. Просто просил его остановить нынешнюю реформу.
Я практически никогда не рассказываю публично о таких эпизодах, но в данном случае это для меня принципиально.
У меня резко критическое отношение и к министру Фурсенко v как к министру, проводящему такие реформы. Я его высказывал публично. Сам Фурсенко об этом знает. Он мне говорил, что я не совсем правильно трактую то, что происходит с образованием, но это детали. Я вижу продукт данных реформ v он чаще всего удручает, и я остаюсь при своем мнении.
Я и дальше буду отстаивать свою позицию. Но:
На Санкт-Петербургском форуме я специально пришел послушать, что будут говорить на секции, посвященной образованию. Выступали v Фурсенко (мы с ним, кстати, до того столкнулись: я так и сказал v специально пришел послушать вас), Кузьминов, другие поклонники Болоньи и западных методик. Ни на подиуме, ни в зале не нашлось ни одного человека с противоположной позицией. Во всяком случае, никто так не высказался. А ведь речь шла как раз о реформе. Кстати, основной тезис Фурсенко (он учел критику) был таков: советская система образования еще в советские времена перестала быть такой, как ее описывают, а в 90-е годы она разрушилась окончательно v и возродить ее просто не реально. Что же v опять мне нужно было вставать и выступать, раз 150-200 специалистов, сидевших в зале, молчали?
Где вы, пророки и апостолы классической системы? Почему ваш голос не слышен? Почему вас не видно? Почему вы столь не убедительны, когда изредка вступаете в публичные дискуссии на сей счет? Где весь гигантский профессорско-преподавательский корпус, который у себя на кафедрах критикует реформу, а потом ей покоряется?
Может, в ней что-то есть? Может, вы устарели? Может, классическая система для рыночных времен не подходит? Может, реформаторы образования правы?
Не знаю ответов. Но пассионарности и смелости критикам нынешней реформы точно не хватает.
А в ЖЖ можно все что угодно обсуждать и кого угодно критиковать v толку то что?
 
 
28.06.2008 СИЛЬНЕЙШИЙ ХОД СААКАШВИЛИ (00:27)
Больше всего вчера меня, естественно, заинтриговал план разрешения абхазо-грузинского конфликта, предложенный Тбилиси. Об этом вчера сообщили все газеты. Фактически речь идет о разделе Абхазии, но при одновременном признании ею своей включенности в Грузию.
Прямо надо признать v план эффектный, остроумный и из числа тех предложений, от которых 'нельзя отказаться'. Отдаю должное Саакашвили.
Если абхазы согласятся, то Саакашвили сразу выигрывает по трем направлениям, не теряя ничего, так как Грузии и так не контролирует сегодня Абхазию.
1. Он возвращает под свой контроль часть территории Абхазии и возвращает туда беженцев, став для них спасителем.
2. Он получает признание Абхазией того, что она v часть Грузии.
3. Он тем самым снимает одну из двух проблем, которая служит формальным препятствием на пути вступления в НАТО v де юре конфликт решен.
Кроме того, он выглядит как миротворец, эффективный политик, человек компромисса и пр.
Понятно, что после вступления в НАТО с помощью американцев Саакашвили очень скоро принудит Сухуми полностью признать свою власть.
Словом, нельзя не признать, что предложения Саакашвили очень и очень умны. И его можно только поздравить с такой находкой.
Москва, тем более накануне Олимпиады в Сочи, не может без очень больших пропагандистских и политических потерь для себя на Западе торпедировать этот план и даже просто отказаться его всерьез рассматривать. Она должна с ним согласиться v пока на рабочем уровне, но с перспективой одобрения. И естественно, она должна уговаривать Сухуми принять этот план. Одновременно на Абхазию будут с Запада давить одни, а подкупать всяческими, в том числе и чисто коммерческими посулами, другие. И вторых будет больше.
Разумеется, все всё понимают, в том числе и абхазы. Но вынуждены будут играть в эту игру. И Медведев, который v как президент v будучи главным российским дипломатом, но в самом начале своей президентской карьеры, не может отвергнуть такой план ни сходу, ни даже после раздумий.
Вот что значат целеустремленность, сконцентрированность на решении конкретной проблемы, проработка разных вариантов, а также прагматический, но не снимающий перспективу будущего выигрыша реализм: Тбилиси отказывается де факто, но не де юре от того, что и так сейчас не его v и имеет хорущую мину при хорошей игре и очень неплохих перспективах.
На данный момент все зависит от абхазов v изменят они или не изменят свою принципиальную и многократно продекларированную (в том числе и на референдумах) позицию? Давление на них будет тотальным v но 'мягким'. А именно этому труднее всего противостоять.
 
 
27.06.2008 ПОЭТИЧЕСКИЙ ТУРНИР-2. 'ЛЮБЛЮ ТЕБЯ:' (00:49)
Всем, кто не впал в многодневный траур, сообщаю, что жизнь продолжается, а в любви и поэзии можно найти утешение рыдающим душам и телам. И в любви чудес гораздо больше, чем в футболе.
Как и было обещано, сегодня на целых четыре дня (то есть до понедельника включительно, с 27 по 30 июня), открывается Второй Поэтический турнир, тема которого 'ЛЮБЛЮ ТЕБЯ:' (о любви мужчины к женщине и о женщины к мужчине).
В целом условия турнира v те же, что и в первом.
По очевидным причинам приз победителю безальтернативен v БУТЫЛКА ВОДКИ (в случае, если победитель мужеского пола) или БУТЫЛКА ШАМПАНСКОГО (если явлена будет победительница).
Жюри: председатель v ФИНКОВ,
Членши v Аминафа и Каролина.
(Предлагаю также г-ну Финкову срочно кооптировать в жюри еще Диану и Кису с когтем v для многоцветья и чтобы ему было приятно).
За час до полуночи (в ночь с 30 на 31 июня) председатель Жюри должен объявить ВСЕМ победителя (победительницу) v от имени всего состава Жюри.
ПРОСЬБА ко всем участникам: пожалуйста, оставляйте свои опусы только в комментариях к этому посту, не обращая внимание на другие, которые будут следовать своим чередом.
По традиции, пытаюсь чуть подтолкнуть робких к участию в турнире своим (вне конкурса) скромным примером.
Я женщин не люблю
Сказал, задумался v и нервно рассмеялся:
Взял кисть v и 'не' перечеркнул
 
 
26.06.2008 ТРИ ПРОГНОЗА. И ВСЕ ТОЧНЫЕ (00:03)
Понимаю, что сегодня опять футбольный день. И, следовательно, по мере приближения вечера публичная экзальтация даже всех философов-анахоретов будет нарастать.
В этой связи, как всегда, предлагаю всем сделать бескорыстные прогнозы на игру России и Испании.
Свой я, разумеется, тоже сделаю.
Особенно приглашаю на сей подвиг тех, кто способен только задним числом поносить чужие прогнозы, но никогда не осмеливается делать свои. Знаю я таких и среди журналистов. Сами ни хрена спрогнозировать не могут (если только не получат в зубы слив информации), зато чужие прогнозы охаивают охотно и сладострастно: как всякие импотенты v дееспособных бойцов. Тут, к тому же, абсолютное непонимание сути и предназначения журналистского прогноза, который не есть прогноз научный. Журналистский прогноз призван создать дополнительную интригу, привлечь внимание к будущему событию, развернуть его необычной стороной, указать на вариативность исторического процесса (на коротком временном отрезке), высветлить утопию на фоне антиутопии (или наоборот). Ну и так далее: Мои-то студенты-третьекурсники это все знают, потому что я их этому учу. Но те, кто аналитической журналистике учился не у меня, конечно, знать все не могут. Не их вина. Просто не повезло.
Итак, мой прогноз такой (сделаю его сразу же после завершения игры турок с немцами). В МАТЧЕ РОССИЯ-ИСПАНИЯ ПОБЕДИТ КОМАНДА, ЗА КОТОРУЮ БУДЕТ БОЛЕТЬ КАРОЛИНА.
 
 
И ЕЩЕ РАЗ О ЖУРНАЛИСТИКЕ
Дискуссия двух последних дней в этом блоге показывает, что проблема интересует почти всех, но, как всегда, идеологическая (а где и классовая) ангажированность, а где и примитивная злоба мешают даже теоретически умным людям видеть проблемы такими, как они есть.
Поэтому пока остановимся. Правда, уверен, что очень возникнет повод, который заставит меня вернуться к проблемам нашей (и не нашей, и антинашей) политической журналистики еще раз. И со всей свойственной мне в этом деле категоричностью.
И ЕЩЕ ПРОГНОЗ
На мою любимую тему.
Сегодня в Ханты-Мансийске начинает свою работу саммит Россия-Евросоюз.
Я бывал в Ханты-Мансийске. И должен признать, что место Кремлем для проведения такого саммита в данных исторических и политических условиях выбрано крайне удачно и даже остроумно.
Тот, кто знает этот город, его 'европейский' (что так греет душу любителям теплых клозетов, хотя греть должно бы совсем другое место) вид и многое другое, меня поймет. Я бы сказал, что Ханты-Мансийск можно назвать столицей энергетической сверхдержавы Россия. И этим все сказано. Жалко только, что летом. Не будет русского мороза на всякого Баррозу.
Однако ни до чего конкретно интересного и важного v даже среди ханты и манси v Россия и Евросоюз не договорятся. И даже, предполагаю, вид Ханты-Мансийска будет этому способствовать. Ибо и так дрожащие в коленках перед Россией 'европейцы' (особенно неофиты и сателлиты), увидев сей Град Сияющий в лесотундре (точнее v в полутайге), совсем опечалятся относительно своей несчастной судьбы, трепещущей в лапах русского энергетического медведя.
Словом, не жду я от этого саммита ничего исторического, судьбоносного и искреннего. Ибо нет сейчас на Западе Европы политических гениев, способных провидеть, где и в чем спасение их изрядно потрепанного конформизмом, гедонизмом, атлантизмом и возвратным колониализмом Старого Света.
Конечно, Медведев будем им намекать и интеллигентно подсказывать правильный ответ на исторический вопрос. Но воспитанные на всяких ЕГЭ и прочих тестовых методиках, а не на творческом подходе, требующем уловить суть проблемы, по-прежнему будут наши 'европейские' лидеры тыкать пальцами в двадцать лет назад расчерченные клеточки с 'правильными' вариантами ответов.
 
 
25.06.2008 ПОСКОЛЬКУ В ЖУРНАЛИСТИКЕ РАЗБИРАЮТСЯ ВСЕ, ТО- (00:06)
— давайте поговорим о ней ещё.
С интересом прочитал комментарии к моему вчерашнему посту о журналистике. Не хочу никого обидеть, но все-таки довольно забавно: люди, которые пристрастно оберегают свою профессию от вмешательства не совсем компетентных 'критиков' и 'аналитиков', с легкостью неимоверной судят о журналистике v так, как будто это совсем не отдельная область знания и специальных практик и навыков и тем более совсем 'не наука'. Я понимаю, что в журналистике, как в спорте и в политике, разбираются все. Но тогда почему далеко не все v преуспевающие журналисты? Ведь это и известность, и влияние, и деньги?
Хочу продолжить дискуссию, опубликовав здесь выдержки из своего недавнего интервью сайту Кремль.org относительно проблем политического телевидения в России. Кое-кто с полным текстом этого интервью (см. ) познакомился, но, разумеется, далеко не все. А тема актуальная. Например, в четверг она станет предметом специального разговора на устраиваемой Павловским дискуссии в его Фонде.
Далее v отрывки из моих ответов по поводу политического ТВ в России.
На основных федеральных телеканалах, которые либо государственные, либо сильно аффилированные с государством, соблюдается несколько принципов. Первый v это обязательная отработка какой-то актуальной государственной линии, исходящей от власти. Иногда это просто чередование сюжетов сегодняшней деятельности президента, премьер-министра или других высших чиновников, действия которых представляются необходимыми для показа. Здесь учитывается как содержательное наполнение, то есть, если Медведев стал говорить о коррупции, то, соответственно, тема борьбы с коррупцией, противодействия коррупции выходит на какой-то период на первый план на Первом канале, на канале 'Россия' и в значительной степени на НТВ. Просто на НТВ несколько иная, более игривая форма. Это содержательно. А формально, в связи с тем, что Путин теперь премьер-министр, а Медведев v президент, сюжеты о Медведеве идут первыми. Такова формальная отработка государственной линии.
Сейчас в эту государственную линию добавлен показ определенной суммы позитивных новостей. То есть, если в информационной или в информационно-аналитической программе присутствуют некие катастрофы, трагедии, то в этой же программе обязательно будут присутствовать, иногда сильно растянутые, но позитивные сюжеты. И четвертая линия, популярная сейчас v это показ успехов России на международной арене v спорт, 'Евровидение', с соответствующим текстом, иногда не очень ловко составленным. Соответственно, источником государственнической линии, как правило, являются сюжеты, подготовленные при содействии власти, кремлевской пресс-службы, правительственной пресс-службы и так далее. В остальном каналы действуют за счет своих журналистских источников, как обычно.
Безусловно, печатная пресса более плюралистична, в ней присутствует весь набор оценок. Если взять в целом пачку изданий, каждое отдельное может быть более или менее ангажировано, но по-прежнему есть издания, где печатаются разные точки зрения, разные мнения, несмотря на то, что сама редакция склонна к какой-то одной из них. Есть издания, жестко ангажированные, и альтернативных точек зрения они не публикуют. С одного края v это газета 'Завтра', с другого края v это 'Новая газета'. А в таких газетах, как 'Известия', или 'Комсомольская правда', или 'Российская газета', там внутри одного издания довольно широкий плюрализм, не беспредельный, но широкий. В совокупности все эти издания, их подача информации, тем более в комментировании событий, более плюралистичны, более свободны, чем государственные телеканалы.
Я сам занимаюсь анализом внутренней и внешней политики России, и сам часто участвую в этих передачах, во всяком случае, в разного рода аналитических, политических и прочих ток-шоу. Чтобы была передача, которую я должен непременно посмотреть, иначе я считаю, что прожил неделю или день зря, таких сейчас нет.
В силу того, что некоторые информационно-аналитические программы, особенно еженедельные, в значительной степени прямо или косвенно транслируют официальную линию того или иного события, или подхода к тем или иным событиям, то за этим в любом случае тому, кто занимается политическим анализом. Потому что не официальную я и так знаю из суммы общения со своими знакомыми, друзьями-экспертами, чтения разных текстов. Например, программа 'Воскресное время', как правило, построена в жесткой идеологической парадигме официального взгляда на события прошедшей недели. И чтобы понять, каков этот официальный взгляд сегодня, если ты сам в силу каких-то причин не общаешься с разного рода высшими чиновниками, а со всеми все равно не удается общаться, то нужно посмотреть программу 'Время', программу 'Вести недели'.
Я знаю больше экспертов, чем постоянно присутствует на телевидении. Их круг на телевидении несколько узковат, и мне это менее интересно, потому что я с ними постоянно общаюсь в других местах. В принципе, я знаю позицию каждого по сумме вопросов и по каждому отдельному вопросу, другое дело, что и они мою позицию тоже знают. Каждый из нас, немножко, искажает чужую позицию. И в этом смысле только во время какого-то конфликта, коллизии, чего-то очень драматического, даже знакомый тебе эксперт может дать какую-то неожиданную для тебя лично оценку. В принципе, мне этот телевизионный ряд не дает ничего нового. Но это моя специфическая ситуация. Безусловно, я бы добавлял в панель экспертов новых. Просто я еще отталкиваюсь от того, что у меня есть своя программа 'Что делать?', которая проводится раз в неделю и в основном касается политических, общественно-политических, международных дел v то есть фактически той же тематики, что и еженедельные аналитические программы. Но под каждую передачу, более или менее удачно, я провожу специальный отбор экспертов. Я собираю на обсуждение темы, с одной стороны, тех, кто, на мой взгляд, уже известен, привлекает своей известностью публику и высказывает интересные, на мой взгляд, оценки по той или иной проблеме, и с другой стороны, пытаюсь добавить новых людей, которые не известны широкой публике, но зато они выскажутся так, как эти известные по каким-то причинам не высказываются. Но я ни разу не припомню того, чтобы я, посмотрев какую-то информационно-аналитическую программу, на Первом канале, на НТВ, на России в любых программах, и в чисто информационно-аналитических, и в политических ток-шоу Шевченко, Соловьева, Познера, Дмитрия Киселева на канале 'Россия', чтобы я увидел экспертов, мне не известных, но которых после этого я захотел бы взять в свою программу.
Безусловно, нужно возродить программы, которые, по внешним признакам, напоминают передачу 'Итоги' Киселева в период ее расцвета, когда она была максимально плюралистичной и не отрабатывала только интересы Гусинского. Был 'золотой век' программы 'Итоги', потом уже был упадок, когда там работали на интересы только корпорации и лично Гусинского. А сейчас фактически нет таких программ. Государственный интерес слишком просматривается, особенно в воскресных информационно-аналитических программах. Я за государственный интерес, я его никогда не отрицал и не собираюсь, но часто этот государственный интерес отрабатывается в виде пропаганды, раздражает оппонентов и отталкивает аудиторию.. Необходимо раскрепощение формата, расширение круга экспертов и, конечно, минимизация, объективизация позиций ведущего. Все-таки наши ведущие, сами ли они хотят или у них такое указание, но они навязывают свою точку зрения, свое отношение к данной проблеме, кто бы у них ни был в передаче. Дело не в скромности, можно бросить одну реплику, которая запомнится больше, чем все остальное на этой передаче, но это должна быть такая реплика, которая не выдает в тебе человека, которому поручено эту реплику непременно произнести. И плюс v высказывания в ходе дискуссии ведущего, собственная интерпретация событий или оценка той или иной проблемы v она позволительна только после того, как ты достиг значительного авторитета в аудитории. Я могу хорошо относиться к некоторым ведущим аналитических программ, могу плохо v лично к ним, к их оценкам, я их всех знаю, у меня о каждом есть свое мнение. Но есть люди, которые объективно уже получили статус, их не назначили, мнение этих людей значимо, интересно и, соответственно, они имеют право его высказывать. А есть люди, которые еще не достигли этого уровня, хотя их и поставили вести какую-то программу. Но тогда им нужно сначала добиться повышения своего уровня, статуса в глазах аудитории и других политических экспертов, как участвующих, так и не участвующих в программе, а потом уже высказывать собственное мнение и оценки. А до этого не нужно выступать.
Очень легко определить круг того, кому можно уже давать возможность таких оценок, а кому не стоит. Нужно собрать более-менее широкую группу экспертов разных идеологических позиций, человек 30-40 и спросить, кого из телевизионных ведущих вы бы пригласили на равных участвовать в политологической конференции по той проблеме, которой вы занимаетесь? И привести список ведущих всех телевизионных программ, более-менее связанных с политикой. И я вас уверяю v из списка в 15-20 человек телевизионных ведущих останется максимум 2-3 фамилии.
Так называемая оппозиция, конечно, очень мало представлена сегодня на экране, что, с одной стороны, дает право утверждать, что ограничена свобода слова для оппозиции, по крайней мере, на центральных каналах, а с другой стороны v не позволяет, по крайней мере по некоторым вопросам, провести интересную дискуссию. В-третьих, делает из оппозиции такой запретный плод, который представляется более привлекательным, чем то, что идет на экране телевизора, хотя в реальности там привлекательности не очень много, но, поскольку она вроде бы запрещена, то представляется привлекательной. Так что при всей интеллектуальной слабости тех, кого называют оппозицией, приглашать их все равно нужно, что, кстати, полезно и прагматически, поскольку саморазоблачение лучше разоблачения.
 
 
24.06.2008 О ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖУРНАЛИСТИКЕ. СТУДЕНТУ v И НЕ ТОЛЬКО ЕМУ (00:12)
Довольно часто посетители блога интересуются тем, что я думаю о нашей журналистике. Отвечать на эти вопросы было как-то недосуг. Но вот на днях магистрант Южного Федерального Университета (Ростов-на-Дону) Тимур Сазонов попросил меня ответить на ряд вопросов. Это интервью понадобилось ему для дипломного сочинения 'Творческие особенности политической аналитической журналистики'. Ответив на вопросы молодого коллеги, я решил воспользоваться своими ответами и для того, чтобы хоть отчасти удовлетворить любопытство полемистов, сражающихся в моём 'Политическом дневнике'.
ВОПРОС 1. ВОТ ДВА МНЕНИЯ: Андрей Рябов: ':Политология постепенно превратилась в 'кремлинологию', в глубокомысленные пересуды post factum о дворцовых интригах: Не случайно появился слой 'приближенных' политологов. Их задача v подготовить общественное мнение к новым поворотам 'генеральной линии' либо популяризировать уже принятые решения. Под видом научных прогнозов, конечно'. Юрий Богомолов: 'В России у всех v политиков и журналистов, политологов и обычных людей v общая страсть: видеть во всем приметы, симптомы и предзнаменования, судить по ним и выносить на их основании вердикты. Мельчает политика, а с нею деградируют аналитики: Вторую неделю кряду они обсуждали мизансцену в главном кремлевском кабинете: на какой стул сели новоизбранный президент и новоназначенный премьер. Кто первым сказал 'Э:' и с какой интонацией. И до сих пор, кажется, продолжают это делать. И находят кучу смыслов и еще больше предзнаменований'. В условиях закрытости власти возможна ли в принципе сегодня качественная аналитическая журналистика, как журналистика, опирающаяся на факты?
ОТВЕТ. v В той или иной степени власть 'закрыта' всегда и во всех странах. Поэтому вопрос о существовании качественной аналитической журналистики связан не столько с 'закрытостью власти' (покопай поглубже v и найдешь то, что прячут), сколько с возможностью опубликовать то, что журналист 'открыл', то есть со свободой печати. Тут в России, безусловно, есть проблемы, но не вообще (в принципе свобода печати у нас реальная), а проблемы, связанные с табуированием некоторых тем, с интересами некоторых влиятельных властных и бизнес-структур.
Кроме того, аналитическая журналистика v это не сбор всей возможной информации и лишь после этого v обобщения. Во-первых, так пишутся диссертации, а не статьи и комментарии для СМИ. Во-вторых, на сбор 'всей' информации чаще всего и времени нет (особенно если ты работаешь в ритме ежедневной газеты или ежедневных новостных телепрограмм).
Аналитическая журналистика v это оперативная прикладная политология и социология. То есть знание законов политики и развития общества лежит в основе такой журналистики. А конкретные факты (их всегда не слишком много) добыть в России вполне можно.
Последнее. Безусловно, на Западе политика более публична. Но не надо забывать, что в современных условиях значительная часть этих публично демонстрируемых политических декораций являются именно декорациями, а действительно важные вопросы все равно (по крайней мере, первоначально) решаются в тиши и в тайне закрытых кабинетов.
Словом, хотя и представляется, что на Западе условия для функционирования качественной политической журналистики лучше, это не совсем так, а порой и совсем не так. И сущностные проблемы нашей политической журналистики лежат в другой плоскости. А в приведенных вами выше цитатах много идеологически тенденциозной утрированности.
ВОПРОС 2. C каким фактическим материалом в принципе должен работать политический журналист? Что может быть основой для анализа? Слухи? v но их часто 'запускает' В. Сурков в своих собственных целях: Мимика, жесты, интонации первых лиц? v но так легко дойти до идиотизма, описанного Ю. Богомоловым: Выступления президента? v но они часто лишь декларация намерений: Данные ВЦИОМ? v но это социология манипуляции:
ОТВЕТ. В вашем вопросе, извините, много поверхностных или, если хотите, книжных утверждений. Политический журналист должен анализировать все проявления политики (как публичной, так и закрытой). То есть и слухи, и опросы, и жесты: Но главное v реальные события и поведение реальных политиков, как публичных, так и теневых. Кто или что заставляет вас верить результатам опросов ВЦИОМ? Не верите v напишите, что вы им не верите, и дайте свою интерпретацию поведения избирателей.
Уверяю вас, что я пишу и говорю то, что считаю правильным, ставлю под сомнения любые данные, если у меня есть основания не доверять источнику. И мои тексты всегда публикуются. Мои выступления по телевидению (как в моей передаче, так и в других) никогда не цензурируются.
Конечно, это не распространяется на всех журналистов. Если малоизвестный или не имеющий авторитета и даже имени журналист будет оспаривать результаты опросов ВЦИОМ, основываясь просто на утверждении 'а я им не верю', его текст не будет опубликован в большинстве изданий. Сначала завоюйте (своей работой, интересными комментариями, сбывающимися прогнозами) авторитет, а потом уже получите право говорить и писать все, что вы думаете.
Так, кстати, и на Западе. Просто у нас действительно больше открытого государственного (а чаще v исходящего от администраций регионов) вмешательства в дела тех или иных СМИ. Но основного принципа это все равно не меняет: сначала авторитет v потом право на максимальную свободу высказываний.
ВОПРОС 3. Став редактором 'Московских новостей', Вы провели настоящую революцию в издании. 'МН' превратились в 'газету мнений'. Эксперты, политики, ученые предлагали свое видение политического процесса. Как о важной проблеме Вы говорили о закрытости власти, об отсутствии информации о ее идеологии, взглядах- В газете появились программы партий, стенограмма выступления В.Суркова и пр. Однако, на мой взгляд, сегодняшний политический процесс представляет собой в основном внутриклановую борьбу за материальные ресурсы и влияние. Политика разделяется на две сферы v теневую, в которой и происходят реальные события, и 'лицевую', в которой идеологемы, программы партий и пр. играют скорее декоративную роль. В одном из номеров 'The New Times' опубликована в статья о 'черной кассе Кремля' v из этой кассы в 2007 году финансировались кампании большинства партий, в том числе оппозиционных. Политическая жизнь в России v тотальная режиссура. Так действительно ли важно публиковать 'первичную' политическую информацию и анализировать 'лицевую' политическую сферу, если реальная политика v все равно теневая? Отсутствие политических расследований в газете v Ваша принципиальная позиция? Какими все-таки должны быть предмет и задачи современной российской политической журналистики?
ОТВЕТ. Журналистские расследования, действительно, одно из самых слабых мест нашей журналистики. Причин тому много. Большая закрытость власти (и бизнеса, кстати, тоже) v одна из таких причин. Но часто то, что подается как журналистское расследование в реальности является просто описанием 'документов', переданных тому или иному журналисту в папочке, собранной в одной из правоохранительных структур, или бизнес-групп, или иных 'групп интересов'.
Главным редактором 'МН' я проработал всего два года, причем последний год работы v в весьма неблагоприятных условиях. Поэтому до такого тонкого и высокопрофессионального дела, как настоящие журналистские расследования, мы дойти не успели.
А предмет и задачи современной российской политической журналистики очевидны: разумеется, предмет v это политическая жизнь общества и реальная политика, проводимая правящим классом и оппонирующими ему группировками. Задачи v объяснять обществу смысл происходящих событий (там, где для этого требуются дополнительные знания, которыми не располагает аудитория), а также максимально полно (но с учетом национальных стратегических интересов России, ибо она живет и действует в, скажем так, 'пространстве жесткой и циничной конкуренции') освещать то, что реальные политики пытаются от общества скрыть.
ВОПРОС 4. Насколько полно, на ваш взгляд, современная политическая журналистика формирует повестку дня? Адекватно ли то, о чем пишут журналисты, РЕАЛЬНЫМ и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО важным политическим процессам, происходящим в государстве? Какие важные темы НЕ ОСВЕЩАЮТСЯ вовсе или освещаются слабо? О чем писать сейчас необходимо???
ОТВЕТ. Ваш последний вопрос слишком обширен. Он фактически состоит из нескольких вопросов. Но постараюсь, пусть и предельно кратко, ответить на все.
Современную политическую повестку дня формируют не журналисты, а правящая элита (в нее входят издатели и главные редакторы ведущих СМИ и отдельные, очень влиятельные, журналисты) и, конечно, население страны. Повестка дня, формируемая элитой, не может слишком уж сильно расходится и тем, что волнует население.
Хорошие (профессиональные) журналисты в целом адекватно пишут о действительно реальных и важных политических процессах. Но таких журналистов очень и очень мало. Кроме того, значительная часть наших журналистов глубоко ангажированы (внешне или внутренне) идеологически. А потому часто выдают желаемое за действительное. О банальном невежестве я просто не говорю v его более чем достаточно. Повторяю v политическая журналистика есть оперативная политология и социология. Имея поверхностное представление о том и о другом, невозможно создать качественный текст. А вот интересный, 'захватывающий' v можно.
Есть ряд тем, табуированных в нашей журналистике (но не для всех, а для большинства журналистов). Это v положение в Чечне, деятельность некоторых спецслужб, жесткий анализ практической политики президента, а теперь и премьер-министра. СМИ, так или иначе связанные с властью, все острые вопросы, относящиеся к этим темам и проблемам, как правило, обходят.
Но сказать, что об этих острых вопросах у нас вообще ничего не пишется, не печатается, не снимается и не показывается v не правильно. Тут я возвращаю вас к изложенному выше тезису о том, кто получает право говорить то, на что не имеют права (или возможности) другие.
Закон журналистики (если ты хочешь добиться в ней реального успеха и влияния) прост: надо писать о том, о чем пишут все, но не так, как пишут все, и надо писать о том, о чем никто не пишет. Иных вариантов не бывает.
 
 
23.06.2008 УХОД ЯВЛИНСКОГО: ПОЗДНО v ХУЖЕ, ЧЕМ НИКОГДА (00:28)
Лучше поздно, чем никогда. Эта максима, как и большинство других, универсальна до определенного предела и далеко не для всех ситуаций.
В случае с оставлением Григорием Явлинским поста председателя партии 'Яблоко' мы имеем как раз такую ситуацию. То есть в данном случае, скорее всего, 'поздно' уже не лучше, чем никогда, а возможно, и хуже.
Я очень хорошо знал в своё время Григория Явлинского, всегда голосовал за него и за 'Яблоко' на выборах, напечатал множество его статей и интервью, в меру сил поддерживал его в политике. Перед думскими выборами 1993 года Явлинский предложил мне возглавить московский список партии v я отказался, но голосовал, естественно, за 'Яблоко'.
Более того, мы были друзьями (не самыми близкими, безусловно, но друзьями).
Политически мы разошлись весной 1999 года, когда 'Яблоко' приняло участие в попытке организации в Думе импичмента Ельцину. В своих статьях я назвал это 'политическим и интеллектуальным падением' этой партии и ее лидера.
Логика моя была проста и основывалась на реалиях политической ситуации в России и знании того, как поведет себя Ельцин в том случае, если дело с импичментом дойдёт до конкретного результата.
Через год (в 2000-м) должны были состояться президентские выборы. Очевидно, что Ельцин на третий срок не пойдет (не из-за конституции, а по причине физической немощи). Режим ужасен, но финал близок. И надо подойти к этому финалу без крови. Но в случае объявления импичмента Ельцин, безусловно, пошел бы на самые жесткие действия, что могло бы привести страну к повторению 1993 года или даже хуже.
Все что нужно v дать Ельцину спокойно досидеть в Кремле и готовиться к выборам.
Считаю, что именно с этого рокового для 'Яблока' момента и началась история падения этой партии.
Почему Явлинский проиграл?
Во-первых, он волк-одиночка, человек вне команды (если только команда не работает на него), а в политике такие не побеждают (исключение v открытая и откровенная революция).
Во-вторых, после относительного успеха 'Яблока' на выборах 1993 года Явлинский совершенно поверил, что он v следующий после Ельцина президент России. Правда, иногда он говорил, что станет президентом не в 2000 году, а в 2004-м. То есть в его анализе отсутствовал вариант неуспеха. И он отсекал всё, что оптимистическому сценарию не соответствует. В том числе и трезвый анализ причин, по которым партия стала терпеть поражение за поражением, с каждыми следующими выборами получая все меньше и меньше голосов. Кстати, такова же была кривая и личных результатов Явлинского на президентских выборах.
В-третьих, это, конечно же, знаменитая неуживчивость Явлинского. Он действительно не терпел вокруг себя людей с иными мнениями, так или иначе v получалось, что тех, кто мог составить ему конкуренцию внутри партии.
В-четвертых, Явлинский пренебрег одним из главных правил политической жизни России v 'правилом начальника'. Я сам много раз убеждал Григория Алексеевича войти в правительство (а предлагали ему при Ельцине несколько раз). Не буду пересказывать, чем он объяснял свои отказы (в моем пересказе его аргументация может быть невольно искажена). А вот что говорил ему я: v В России нельзя стать президентом, если до того ты не вошел в номенклатуру, уже не стал НАЧАЛЬНИКОМ для аппарата и для народа. Даже Ельцин, которого к власти привела народная стихия, был не из диссидентов, а диссидентом из НАЧАЛЬНИКОВ, 'заступающимся за народ' кандидатом в члены Политбюро, 'обиженным' НАЧАЛЬНИКОМ.
Из диссидентов в президенты v это не для России. Из оппозиции в президенты v это не для России. Может, это и плохо, но таковы законы реальной российской политики.
В-пятых, 'Яблоко' все больше и больше из протопартии, которая способна была стать настоящей партией, превращалось в правозащитный кружок.
Григорий Явлинский долго сопротивлялся внутрипартийному давлению v покинуть свой пост. Наконец, видимо, это стало просто невозможно.
Он оставил руководство партией не на пике её и собственного успеха, а в нижней точке своей личной и своей партии истории. Он вынужден был ее оставить. Он не воспитал себе преемника.
Вот почему я и утверждаю, что в данном случае поздно v даже хуже, чем никогда.
Скорее всего, теперь 'Яблоко' вовсе сойдет с политической сцены России.
Во всяком случае, возродить ее могут только титанические усилия фигуры, не менее яркой, какой в свое время был сам Явлинский. Но Григорий Алексеевич сам сделал все, чтобы таковой рядом не было.
 
 
22.06.2008 Победа над оранжевыми v недурно! (01:52)
Понимаю, что в настоящий момент большинство посетителей блога не способны рационально мыслить и писать. И не только они. Например, один министр из бывшего правительства Гайдара прислал мне уже две эсэмэски с поздравлениями.
В силу этого отложу серьезные рассуждения до дневного времени v когда наиболее впечатлительные отойдут от эйфории, в которую они впали после победы над оранжевыми.
Тем не менее поздравляю всех v кроме, как я понимаю, Каролины-1. Ей v приятных сновидений.
 
 
21.06.2008 МОШЕННИКИ, ДЕМОКРАТЫ, ФУТБОЛ И ЛЮБОВЬ (00:02)
СЕРГЕЙ ЛАВРОВ КАК ФИЛОСОФ
Обещанное мною выступление Сергея Лаврова состоялось. Оно было очень хорошим, даже блестящим. Информационные агентства это выступление изложили, правда, пожертвовав всей философской частью. Но пересказывать ее v долго.
Я, естественно, задал министру вопрос. Тоже философский. Философски же он мне и ответил. Но подробности ищите на сайте МИДа.
ВСЕ-ТАКИ ЧЛЕНИСТОНОГИЕ
Оказывается, комары все-таки членистоногие. То есть я изначально был прав. А если ты прав в малом, то прав и в великом.
ОЧЕВИДНОЕ
А Ирландию-то потихоньку нагибают. То есть демократия демократией, референдум референдумом, а политбюро дает команду: ПЕРЕГОЛОСОВАТЬ!
Как же так? Вроде бы сексуальным меньшинствам в Евросоюзе дан зеленый свет, однополые браки регистрируют уже в шести странах. А политическим меньшинствам надо переориентироваться на большинство? Не понял, в какую сторону работает демократия в ЕС? В обе? Или это демократическая шизофрения?
НЕУЖЕЛИ В АМЕРИКЕ ТАКОЕ ВОЗМОЖНО?
Меня буквально потрясло сообщение о том, что в США одномоментно арестовано 400 экономических мошенников. Я думал, что там и за десять лет такого числа нечестных клерков, финансистов и юристов не наберешь.
Как такое возможно в самой либеральной экономике, в самой демократической стране, в стране юристов, стоящей на передовых рубежах борьбы с коррупцией, причем не только у себя, но и во всех остальных странах? Объясните!
В России всего 400 мошенников, а у них это улов одного дня! Мир перевернулся:
КАК НАРЕЗАТЬ КРЫМ?
Поскольку наступили выходные и все уже распланировали, как их проведут, вклиниваюсь с упреждающим советом. Обязательно посмотрите в воскресенье, в 13.55 по каналу ТВЦ первый выпуск сочиненные Анатолием Малкиным и мною программы 'Политическая кухня'. Выпуск будет посвящен кухне Крыма. По-моему, получилось забавно.
С КАКИМ СЧЕТОМ ПРОИГРАЕМ?
Предлагаю повторить опыт с футбольными прогнозами. Понимаю, что в ближайшую самую длинную в году ночь все так или иначе будут смотреть матч наших футболистов с голландцами. Поэтому есть смысл приготовиться к этому заранее v и до начала матча сделать прогнозы.
Я v как человек, мало следящий за спортом v все равно рискую дать свой прогноз. В ОСНОВНОЕ ВРЕМЯ БУДЕТ НИЧЬЯ: 2-2.
В ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ v ОПЯТЬ НИЧЬЯ.
А ПО ПЕНАЛЬТИ НАШИ ПРОИГРАЮТ.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Как просили многие, предупреждаю заранее. На следующие выходные плюс понедельник будет объявлен Поэтический турнир-2 на тему 'Люблю тебя:' (принимаются стихотворения только о традиционной любви). Готовьтесь!
И кого пригласим в Жюри? Опять женщин?
 
 
20.06.2008 ХОРОШИЙ ДЕНЬ (00:04)
 
 
ЗАКУСАЛИ КОМАРЫ
Судя по вчерашней активности, комары надоели многим. Однако:
КОМАРЫ НЕ ЧЛЕНИСТОНОГИЕ
Комары v подотряд насекомых отр. Двукрылых. Дл. от 0,5 мм (мокрецы) до 30 мм (долгоножки). Свыше 25 тыс. видов. Распространены широко: (БСЭ)
Приношу извинения комарам, за то, что отнес их к другому отряду насекомых. Но как оказывается их много! А я-то думал v три-четыре страны:
Поскольку комаров так много, предлагаю продолжить дискуссию.
АВТОРЫ ЗАЧАСТИЛИ
Сегодня ко мне в офис опять зашел (зашла) посетитель (посетительница) моего блога. Более того v одна из авторов романа-буриме!
Если это тенденция v испытываю легкую дрожь. А если неожиданно придет брутальный Финков?!
ВОПРОСЫ ЛАВРОВУ
Завтра в Москве продолжит работу один международный симпозиум, открывшийся сегодня. Утром v большое выступление министра иностранных дел Сергея Лаврова.
Я-то знаю, что я скажу в дискуссии после его выступления. А что бы сказали вы? Или вопросец подкиньте.
ИСПАНСКИЙ КОРОЛЬ
Оказывается, в Москве находится испанский король. А вот почему ни у кого в этом блоге нет вопросов к Испании? И я, например, люблю всех испанцев (кроме Соланы, который тоже тот еще комар, а главное v постоянно летает на длинные дистанции). И все-таки, почему у нас нет вопросов к испанцам и Испании?
Отвечаю: потому что приличная страна. Не учит других жить. Скромно борется с собственными сепаратистами. Не признает независимость Косово. Ну и так далее:
ДЕНЬ ПРОШЁЛ ХОРОШО
По-моему, вчерашний день прошёл хорошо. Спокойно. И, по моей информации, численность среднего класса в России выросла на пять человек.
 
 
19.06.2008 О ПОЭТАХ, ЧЛЕНИСТОНОГИХ, АФОРИЗМАХ И О МАЗЕПЕ (00:35)
РАЗГОВОР ПОЭТА С ЖУРНАЛИСТОМ
Заходил ко мне вчера Андрей Ланской. Получил причитающийся ему как одному из победителей поэтического турнира приз. И, естественно, с полчаса мы к взаимному удовольствию поговорили: о 'Политдневнике', о ЖЖ вообще, о нравах и интересах посетителей моего блога, о его профессиональных планах и о моих.
Это v о приятном.
КОМАРИНЫЙ ПИСК И ЗУД
А теперь о неприятном. Что является одним из самых неприятных для нормального человека. Утверждаю: нытье комара в темноте с ожиданием v сядет, укусит, удастся прихлопнуть его ладонью с одного маха или лишь спугнешь и он вновь прилетит со своей гнусной 'мелодией' и в общем-то неопасным, но раздражающим укусом?
Я о Литве, об ее очередных антирусских и антироссийских демаршах v запрещении советской символики (в самом расширительном смысле) и приравнивании её к нацистской.
В принципе в своей стране они могут запрещать всё, что угодно: историю, восход Солнца, законы физики, признание того, что только и исключительно благодаря Сталину имеют сейчас своей столицей Вильнюс и вообще владеют им: Ну и так далее.
Дело собственно не в комарах. Их дело пищать. Правда, писки балтийских комаров раздаются по отработанной партитуре: перестает пищать (месяца на три) Латвия v пищит Эстония, перестает Эстония v дают команду вступать Литве. Но это их дело: марионеткам марионетково.
Как реагировать России?
Разумеется, прихлопывать всей ладонью и так, чтобы только лапки торчали, нельзя и не нужно.
Но, конечно, все контакты минимизировать до пределов дипломатической неизбежности.
Конечно, отлучить от всех экономических преференций.
Но главное, конечно, поведение отдельных наших граждан и неправительственных юридических лиц. Не покупать, не приглашать, не участвовать, не переводить, не публиковать, не замечать.
Если какой-либо литовский 'деятель культуры' не высказался ясно и публично с осуждением этого 'запрета', то и нечего ему делать на нашем ТВ, на сценах наших театров, в наших издательствах:
То есть, конечно, гениев нужно печатать и приглашать несмотря ни на что. Но кто там гений? Чюрлёнис? Так его и в советское время и пропагандировали, и рекламировали более чем достаточно. И сейчас можно продолжать, если есть желание. Если есть ныне живущий литовец-гений (подскажите, кто) v приглашать, несмотря на его политическую позицию по любому вопросу. А тех, кто просто ездить в Россию деньги и известность зарабатывать, звать нечего. Мир велик, есть США, например. Евросоюз велик и широк v пусть выступают в Париже и Берлине. Можно v в Лондоне. Можно v в Таллине или Риге.
Если комара не прихлопнуть, то он, выпив каплю крови, улетит. И даже следа от его укуса не останется, даже зуда.
Впрочем, если комар обнаглел, придётся дустом:
 
 
НОВЫЙ АФОРИЗМ ПУТИНА
ВВП вчера тем, кто будет быстрее графика повышать тарифы на электроэнергию:
 
      v=Из желудка всё выну и бедным раздам.
 
Два вопроса: 1. Получится вынуть?
2. А вы бы у кого и что вынули из желудка?
О ФУТБОЛЕ
Приятно удивлен. Этот Хиддинг все-таки заставил наших лентяев не отбывать срок на поле, а работать в поте лица.
Правда, сейчас такой крик восторга поднимется, что к следующему матчу деморализуют футболистов полностью.
И еще, я не понял. А почему шведы не выпустили на поле Мазепу? Разве он не в их команде? Может быть, тогда и свели бы матч вничью?
 
 
18.06.2008 КТО СЕЙЧАС ВЫИГРАЕТ: ШВЕДЫ ИЛИ МЫ? (22:45)
Предлагаю делать прогнозы v прямо по ходу игры.
Я спортом мало интересуюсь, но сейчас игру посмотрю. Мне интересно, как поведут себя наши в действительно рещающий момент.
Мой прогноз v после того, как прозвучали гимны, микрооптимистический. Только 51 процент за победу сборной России.
 
 
18.06.2008 СТРОЙКИ ОЛИМПИЗМА (01:22)
Только что прилетел из Сочи. Летал туда на один день v по разным делам. В том числе v взглянуть на то, как разворачиваются стройки олимпизма.
Впечатления не лучшие.
На Красной Поляне, безусловно, к 2014 году все трассы и подъемники построят. На самом большом на данный момент нас подняли в верхнюю (пока) точку. Все было нормально, красиво и интересно.
Но вот всякие там крытые стадионы и прочее не просматриваются абсолютно. Может быть, их и поострят за оставшиеся пять лет, но что-то сомнительно.
Вот аэропорт, который строят уже лет двадцать, и лишь в этом году укрыли стеклом, всё стоит недоделанный.
А главное, сам Сочи. Он, конечно, хорош, но пробка в центре как была постоянной, так ею и остается. Никаких новых дорог обнаружено не было. То, что с нынешней транспортной инфрастуктурой (в том числе и с дорогой, ведущей в Красную Поляну, узкими (всего в два ряда) тоннелями, Сочи встанет через пять лет и без всякой Олимпиады, очевидно.
Новые гостиницы возводятся повсеместно, но новых дорог в центре просто нет:
Я, конечно, не специалист в этом деле, но все-таки горожанин с рождения. Знаю, сколько времени идет прокладка даже одной крупной магистрали в центре города v года три, минимум. А в Сочи таких магистралей нужно множество. Или это будет Олимпиада не в Сочи, а рядом с Сочи, в Адлере, как я понимаю.
Впечатления, конечно, беглые и во многом поверхностные. Но я последний раз был в Сочи десять месяцев назад. Кроме остекления аэропорта v ничего нового в смысле олимпизма не разглядел.
 
 
17.06.2008 ПОКУПАТЕЛИ ПОСЕТИЛИ НЕВОЛЬНИЧИЙ РЫНОК (00:01)
Вчера в Киев, столицу 'незалежной Украины', посетила делегация покупателей земель украинских (а заодно и не совсем украинских) во главе с генеральным секретарем НАТО.
Встреча между покупателями и продавцами (оранжевой властью, избранной где в третьем туре, где на очередных внеочередных парламентских выборах) завершилась к обоюдному удовольствию, однако покупатели все-таки остались недовольны тем, что до сих пор не все крепостные, прикрепленные к землям 'незалежной Украины' готовы радоваться своему переходу под власть нового хозяина.
Поскольку нынче не то что прежде и требуется соблюдение (если это возможно) хотя бы внешних приличий, покупатели попросили продавцов провести с крепостными серьезную разъяснительно воспитательную работу, дабы продажа осуществлялась под громкие и многоголосые выкрики радости не только со стороны бывших коллаборационистов и их потомков, нацистов выживших и их детей и внуков, антисемитов и русофобов, но и хотя бы от нескольких миллионов приличных людей.
Оранжевые обещали приложить все усилия, тем более, что и сами понимают, что если вовремя не продашь v найдут других продавцов.
Покупатели, несмотря на явное несогласие большей части крепостных, все-таки готовят к концу года завершение сделки. Потому что крики массовой радости не гарантированы, а земелька все-таки нужна. А уж всякие там 'демократические формальности' можно будет как-нибудь и сымитировать.
Радуйтесь, граждане 'незалежной Украины'! При Советской власти Россия вам земли дарила, а при власти антисоветской, а главное, антирусской, вас самих дарят, к продаваемым землям в придачу, вместе со всей остальной живностью, обитающей на этих землях.
ИЗ РАЗНЫХ ВПЕЧАТЛЕНИЙ
Понравилась статья не любимого некоторыми здесь Николая Злобина 'Слезам не верит и Вашингтон' в 'Российской газете' (11.06.08). Его оправдание американского экспансионизма v по боку, это традиционное. А вот фактический призыв к более активной и целенаправленной внешнеполитической политике, в том числе в обретении союзников и работе с противниками, очень правилен. Николай явно 'служит двум богам': и Россию любит, и США.
 
 
16.06.2008 КАК ЮЩЕНКО ОБАМУ ПОБЕДИЛ (00:02)
Видел сегодня телекадры, как Обама заполняет мешок песком v помогает американскому народу сооружать дамбу в связи с очередным наводнением. Как-то он лениво это делал, без всякого рвения. Словом, без особого толку для решения задачи. И собственно сделал всего один взмах лопатой.
Сразу же вспомнил, как в прошлом году Ющенко лично помогал тушению пожара на Украине. Гораздо (во много раз) активнее и профессиональнее, хоть и был в белой рубашке и костюме. А потом еще и пожарную машину помогал из ямы выталкивать. Рвение чувствовалось, желание сделать доброе дело, словом v настоящий президентский задор. Даже миссия!
Считаю, что в деле спасения своих граждан от стихийных бедствий украинский президент дал сто очков вперед американскому кандидату в президенты.
Поздравляю украинских братьев с этой победой!
СЛЕДУЮЩЕЕ НИЖЕ v только для авторов романа-буриме.
Уважаемые авторы! У меня нет возможности работать с вашими текстами (исправлять опечатки, расставлять абзацы, связывать начала с концами и пр.). Пожалуйста, договоритесь обо всем между собою и присылайте мне Эпизоды в нужной последовательности и полностью отредактированные.
 
 
15.06.2008 ЕВРОКОНЕЦ (00:05)
Ирландия на референдуме проголосовала против Лиссабонского договора, тем самым заблокировав принятие евросоюзовской квазиконституции и превращение ЕС в 'единое государство'.
Вспомним, как развились события.
Специальная комиссия разрабатывает текст Европейской конституции. Вопреки мнению нескольких стран из этого текста вычеркивается упоминание о христианстве как об основе европейской цивилизации.
Правительства большинства стран понимают, что текст Конституции не имеет никаких шансов быть утвержденным на референдумах в их странах, а потому собираются ратифицировать его в послушных им парламентах.
Процесс пошёл.
Однако несколько стран с давней демократической традицией все-таки не решаются обойти институт национального референдума. И, естественно, Конституция проваливается. Сначала в Голландии, потом во Франции. А впереди v референдум в Великобритании с абсолютно предсказуемым результатом. Это был бы уже полномасштабный политический скандал.
Тогда демократическая процедура сворачивается полностью. Процесс утверждения конституции останавливается, её текст 'режут на части' и, воспользовавшись формальным снижением статуса расчлененной конституции (Лиссабонский договор), евробюрократия получает возможность протащить его только через парламенты.
Однако страна Ирландия, в которой еще бьется демократическая мысль и воля, все-таки выносит и Лиссабонский договор на утверждение референдумом.
Вопрос: что еще придумают в обход мнения и желания народов Евросоюза евробюрократы (евроэлита), чтобы все-таки добиться своего? Второй вопрос: повышается или понижается уровень демократичности принятия решений в ЕС при каждом следующем заходе по принятию конституции?
А теперь другая серия вопросов.
Вот сейчас идет чемпионат Европы по футболу. Подумаем, почему в футбольной команде 11 игроков, а не 27? Ведь 27 больше 11. И вроде бы команда в 27 игроков должна быть более чем в 2 раза сильнее классической.
Как вы думаете, при игре в футбол двух команд, одной с 11-ю игроками, а другой v с 27-ю, кто в конце концов выиграет?
Как вы думаете, когда Евросоюз перешёл точку своего оптимального объема (состава)?
Как вы думаете, а почему он её перешел? По глупости? От жадности? По иной причине?
Как вы думаете, что означает слово 'евроконец'? Какие вы можете предложить синонимы к этому слову?
P. S. Всех православных v с праздником Святой Троицы!
 
 
14.06.2008 О ВЫСОКОМ И О НИЗКОМ (00:39)
Поскольку капризы некоторых членов Жюри меня окончательно запутали v и никакая математика (даже наивысшая) здесь помочь не может, вынужден сделать три сообщения.
ПЕРВОЕ. Зарекаюсь от того, чтобы еще когда-либо формировать какое-либо Жюри из женщин (только). Интересно, но договориться невозможно.
ВТОРОЕ. Выражаю искреннюю и глубочайшую благодарность г-жам АМИНАФЕ, ДИАНЕ ЯЕЗЕМ и КАРОЛИНЕ-1 за их бескорыстный и неблагодарный труд по выявлению победителя, что, как минимум, требовало прочтения всех опусов.
ТРЕТЬЕ. В связи с изложенным выше ВЫНУЖДЕН вынести окончательный вердикт сам. И этот вердикт таков.
По итогам турнира поэтов на лучшее произведение о России, проведенного 12 июня в данном блоге, равноправными и равноценными победителями признаны (в алфавитном порядке) авторы: 201 (Двести первый),Крупкин и Ланской.
Всем они занимают ПЕРВОЕ место. Второе и третье места решено не достаются никому.
Все три победителя имеют право получить приз, учрежденный мною тому, кто займет первое место, а именно (по выбору, но не вместе): либо подписку на журнал 'Политический класс' на второе полугодие, либо бутылку водки. Тот, кто выбирает подписку, должен прислать мне свой точный почтовый адрес (с индексом): адрес имеется на сайте 'Политкласса'. За водкой придётся зайти (с понедельника три бутылки стоят готовыми, категорически запрещается присылать за водкой якобы друзей).
Поздравляю победителей и предлагаю всем сделать то же.
А также благодарю всех участников турнира. Я поражен изобилием поэтических дарований среди посетителей моего блога.
СПЕЦИАЛЬНЫЕ ПРИЗЫ (бутылка водки v без альтернативы) ПРИСУЖДАЮТСЯ Андфомкину (за пробуждение вдохновения) и Финкову (за лапти).
О дате поэтического турнира, посвященного ЛЮБВИ (мужчины к женщине и наоборот) сообщу отдельно. Но очевидно, что надо проводить до начала июля v до начала отпускного сезона.
Теперь о том, что вызовет меньше раздоров.
Кто-то мне напомнил об этом эпизоде несколькими днями раньше.
Во время уже описанной мною дискуссии в Питере в самом конце из зала выступила весьма активная девушка, которая заявила, что если США убивают в Афганистане и Ираке чужих людей, то Россия в Чечне убивала своих. И вообще пока не состоится Нюрнбергский процесс, который осудит таких людей как Ленин, Сталин и пр. (далее она не назвала), Россия будет оставаться неким аморальным государством (или страной).
Девушка была весьма агрессивна и категорична. А тираду свою провозгласила после выступления Максима Шевченко, который просто перечислил, какие войны на чужих территориях ведут последние 20 лет США.
Мне пришлось ответить этой девушке. Я сказал следующее:
 
      v=Если вы хотите устроить суд над историей России и ей политическими и иными деятелями, как покойными, так и здравствующими, я вам советую выехать за границы России, организовать извне военное вторжение, установить оккупационный режим и в этом случае провести суд. Тогда сможете судить хоть Сталина, хоть Ленина, хоть Шевченко: В ином случае должен вас огорчить: никакого суда над русской историей, включая ее советский период, вообще и над ее политическими лидерами в частности НЕ БУДЕТ. Так уже решило наше общество. Так уже решила наша страна.
      Девушка тут же закричала, что она гражданка России и никуда из своей страны уезжать не намерена, а тот, кто ее выпихивает, : (не помню v кто).
      Я еще раз повторил, что я никуда ее не выпихиваю, а просто даю совет, рекомендацию v как она может осуществить свою мечту или свой план. Просто даю конструктивный совет, ибо это v единственная возможность. Иначе она останется при собственном мнении, но без суда.
      ДА, ЕЩЕ ОДНО. Привет неизвестному посетителю с Маркизовых островов (если я правильно соориентировался на местности). Это ж надо в такую даль забраться! Рассказали бы всем v каково там-
 
      13.06.2008 ОБ ИСКУССТВЕ ВООБЩЕ и ИТОГАХ ПОЭТИЧЕСКОГО ТУРНИРА В ЧАСТНОСТИ (00:50)
 
Итоги конкурса подвести пока не могу.
Выбор АМИНАФЫ: 1-е место v автор '201'
2-е v Ланской, 'Не те ли дороги дождями размытые:'
3-е v Крупкин.
Выбор ДИАНЫ ЯНЗЕМ: 1-е место v Крупкин.
2-е и 3-е она не определила, но выделила отдельным хвалебным отзывом Ланского.
КАРОЛИНЫ-1 от определенного решения фактически отказалась. Предложила премировать Андфомкина (по совокупности заслуг перед поэзией и вообще перед миром).
И сказала пару хороших слов о творении Ланского.
ПРЕДЛАГАЮ.
Авторам, чьи имена названы членами Жюри, поставить свои тексты и сегодня. Чтобы их можно было (без долгого поиска) найти и еще раз прочитать.
Я бы предпочел, чтобы члена Жюри, списавшись друг с другом (дружка с дружкой), вынесли единодушный вердикт. Если они не захотят этого сделать v придётся довериться арифметике.
К концу сегодняшнего дня так и сделаю, если Жюри не примет консолидированное решение.
Андфомкина, конечно, отметим. Персональная бутылка водки его уже ждёт. Как только забежит ко мне в офис (прямо рядом с домом-музеем Герцена) v сразу же и вручу.
О петербургской интеллигентности. Сегодня, при вручении государственных премий, Алиса Френдлих, прямо скажем, бестактно и по форме, и по смыслу указала Медведеву 'на его место'.
Актриса она, конечно, не плохая. Но все-таки v лучше бы промолчала. Это относится к большинству людей этой профессии. А они в последнее время постоянно говорят публично, в том числе и о политике.
Вот, например, в ходе нашей дискуссии в Питере во время форума Юрий Шевчук на основе своих гастролей на Украине (выступал и во Львове) и того, что на его концерты собиралось много людей, сделал вывод: на Украине (в том числе и во Львове) практически все любят Россию и русских, а вот передачи нашего (российского) телевидения зовут к войне с Украиной. По сему случаю он сделал особый репримант присутствовавшему в зале Максиму Шевченко.
Позавчера (или вчера, если брать сегодняшнюю ночь за вчерашний день) был на премьере 'Демона' Антона Рубинштейна в театре Станиславского и Немировича-Данченко.
Хорошая режиссура Геннадия Тростянецкого, отличное художественное оформление (Семен Пастух) и костюмы (Галина Соловьева) в сцене приготовления к грузинской свадьбы.
Вообще 'свадьба' v подарок Грузии с московской сцены.
Тамара (Наталья Мурадымова) пела хорошо, но внешне к роли совсем не подходит (не подарок грузинам).
Дмитрий Степанович (Демон) сложной партии не выдержал и к концу пел 'довольно странно'.
Что выше v политика или искусство? Я, например, ради этой премьеры пропустил празднование юбилея Совета по национальной стратегии.
КСТАТИ, а как вы смотрите на то, чтобы устроить тут поэтический турнир, но только на тему любви (уточняю: мужчины к женщине и женщины к мужчине)?
 
 
12.06.2008 О РОССИИ. ПОЭТИЧЕСКИЙ КОНКУРС. ТОЛЬKО СУТКИ (00:13)
Вдохновленный безудержным хоккотворчеством г-на АНДФОМКИНА, я решил объявить в этом блоге сегодня, в т.н. День России, однодневный конкурс на лучшее стихотворение о РОССИИ.
УСЛОВИЯ КОНКУРСА
1. Право принять участие имеет любой.
2. Тема v О РОССИИ.
3. Стихи только свои (и в любом количестве).
4. Тем, кто не умеет писать стихи, разрешается выражать свои чувства прозой (но без права стать победителем) или выставлять на конкурс стихи чужие (но честно в этом признаваться).
5. Победителя определяет (в последний час суток) ЖЮРИ, в которое я прошу войти, разумеется, Дам (не путать с ДАМ) v кто же еще может и должен судить турнир поэтов? Я обращаюсь с нижайшей просьбой к самым активным дамам данного блога, а именно г-жам АМИНАФЕ, ДИАНЕ ЯНЗЕМ и КАРОЛИНЕ-1, войти в состав Жюри и тем самым взять на себя труд по определению победителей (1, 2 и 3 места).
6. В случае Вашего отказа v не знаю, что делать.
7. Надеюсь, Вы согласились (уже).
8. Каждая из членов Жюри присылает с 23.00 до 00.00 часов этих суток пронумерованный список победителей. Далее победитель конкурса (турнира поэтов) и обладатели серебра и бронзы определяются с помощью простой арифметики.
9. Единственный приз победителю, который я могу предложить, не унизив Поэта, подписка на журнал 'Политический класс' на второе полугодие 2008 года.
10. Резервный приз (если победитель от первого откажется) v бутылка хорошей водки. Думаю, что такой приз более чем почетен для любого русского поэта.
11. Стили, размеры и формы стихов v любые.
12. На конкурс принимаются только стихотворения на русском языке.
Стесняясь с моими скромнейшими поэтическими способностями (или в силу отсутствия оных) принять участие в конкурсе, я, тем не менее, хочу положить почин.
РОССИЯ. ПОДРАЖАНИЕ АНДФОМКИНУ
День России
Если бы вечность
Как измельчали праздники наши
 
 
11.06.2008 НА СМЕРТЬ ЧИНГИЗА АЙТМАТОВА (00:01)
Хотел сегодня о другом, но не могу не откликнуться на смерть автора великих СОВЕТСКИХ повестей и романов Чингиза Айтматова.
Однако сначала v несколько коротких реплик.
1. Иллюстрация к ВЫВЕДЕННОМУ МНОЮ закону 'своего дурака'. См. закономерное поражение нашей футбольной сборной от Испании.
2. О том, что владельцы взорвавшейся в Енакиево шахты заставляли шахтеров работать, несмотря на очевидно аварийную ситуации. А правительство Украины якобы об этом не знало. Советую правительству Украины поинтересоваться, куда делись фильтры на заводе 'Криворожсталь' после того, как вы передали этот завод (чтобы только не русским) индийскому миллиардеру. И на сколько в данной местности подскочил уровень патологических родов. Или не знаете?
3. С чего бы это премьер-министр Путин заинтересовался качеством и количеством производства вооружений в России?
4. И с чего бы это в мой блог стали массово возвращаться женщины? Просто дурно становится от обилия фотопрелестей и умных мыслей? Надо на сей счет поставить ТЕЗИСЫ.
Теперь о печальном. О кончине любезного Чингиза Торекуловича.
Я хорошо знал Чингиза Айтматова, довольно близко сошелся с ним в последние годы.
Читать начал его в юности. Тогда, естественно, не предполагал, что мы не только познакомимся, но и будем 'почти дружны'.
Это великий СОВЕТСКИЙ писатель. И вообще Чингиз Торекулович был (и остался им до конца) советским человеком.
Лучшие его произведения v конечно, ранние повести: 'Прощай, Гюльсары!', 'Джамиля', 'Первый учитель' (и фильм гениальный, лучший v наряду с 'Дворянским гнездом' Андрея Кончаловского), 'Тополёк мой:'. После 'Белого парохода' и 'Буранного полустанка' пошел спад.
Перестройка роковым образом сказалась на творчестве Айтматова (как и большинства других выдающихся советских писателей, встретивших ее в рассвете сил или на их излете). Он увлекся политикой, публицистикой, отчасти v светской жизнью.
Роковым, на мой взгляд, образом сказался уход Чингиза Торекуловича на 'дипломатическую' работу и вообще отъезд практически на постоянное жительство в Западную Европу. Он потерял живую и постоянную связь с родной Киргизией, с ее народом, с его труднейшей в тот момент жизнью. Он оторвался от того, что было непосредственным и единственным источником его литературного творчества и его философских открытий (там, где он до них в своих произведениях поднимался).
Интеллектуалы Киргизии и Казахстана весьма критически (мягко говоря) стали относится к нему (и, кстати, к выбравшему ту же стезю Олжасу Сулейменову), всплыли старые обиды, подозрения, обвинения, пересуды.
Айтматову не удалось стать 'интеллектуальным отцом нации', получившем моральное право жить вне родины, но судить и оценивать ее дела, людей, события.
Не знаю, насколько ощущал это отношение к себе в последние годы сам Чингиз Айтматов (я с ним об этом не заговаривал), но знаю, что и в Киргизии, и в Казахстане к нему стали относится совсем не так, как в советское и даже первоперестроечное время.
Мы близко познакомились и впервые долго с ним проговорили на одной из уже давних конференций, посвященных 'Культуре мира', которую Айтматов всячески пропагандировал. Он председательствовал на этой конференции и выступил с соответствующим докладом.
Я говорил о прямо противоположном: не просматриваю никакой отчетливо проявлявшейся 'культуры мира' А вот 'культуру войны' вижу ясно и явно: в развитии техники, в политике, в моде, в искусстве, в коллекционировании оружия и развитии специальных ремесел по его украшению и т.д.
Словом, Айтматов говорил, что история человечества v это история мира, часто прерываемого войнами. Я утверждал (в меру своих скромных знаний), что история мира есть история войн, изредка прерываемых перемириями.
Чингиз Торекулович согласился со мной уже в ходе конференции, а потом мы сошлись для отдельного разговора на сей счет. И после этого v много раз встречались и в России, и в Средней Азии, и в 'Европе'.
Словом, зря он уехал из Киргизии и России. Но все равно v им написаны великие произведения, которые, к сожалению, вряд ли читает и даже знает современная молодежь.
Не знаю, как для кого, но для Чингиза Айтматова и его творчества было бы лучше, если бы Советский Союз продолжал существовать.
 
 
10.06.2008 МЫ ГОТОВЫ ТЕРПЕТЬ СВОЕГО ДУРАКА, НО НИКОГДА НЕ СОГЛАСИМСЯ НА ДАЖЕ УМНОГО ЧУЖОГО (00:03)
Прилетел из Питера. Может, что и перепутал вчера v писал предыдущий пост прямо перед полетом.
Но сейчас я хочу не исправлять случайные ошибки, а поговорить о существенном. А именно v изложить тезисы своего выступления на круглом столе 'Что есть Россия? Внеэкономический аспект', проведенном в последний день Петербургского экономического форума.
Несмотря на то, что это было под самый конец форума, практически все места в зале были заняты. И публика не разошлась до завершения дискуссии.
Модерировал дискуссию Вячеслав Никонов. Участники: отец Всеволод (Чаплин), Александр Рар, Юрий Шевчук, Александр Архангельский, Вадим Волков (проректор Европейского института в Санкт-Петербурге), Габриэле Кроне-Шмальц (немецкая журналистка, автор книг о России) и я.
После окончания выступлений панелистов развернуто выступили еще Максим Шевченко и Игорь Бунин.
Кстати, полемика затем разгорелась жесточайшая v как между панелистами, так и в связи с вопросами из зала.
Ниже я привожу тезисы своего выступления, набросанные по ходу первых выступлений (но частично не произнесенные из-за лимита времени).
Александр Рар оптимистически оценивает выступление Медведева в Берлине и назвал эту речь второй исторической после той, что когда-то произнес в Бундестаге Путин. Но я смотрю на выступление Медведева (в том числе и на этом форуме) не только в исторической перспективе (на мой взгляд, не оптимистической), а в ретроспективе. Напомню, что не только когда-то в Берлине, но особенно явно после 11 сентября 2001 года Путин искренне протянул руку всему Западу, но прежде всего США: давайте, наконец, бороться не друг с другом, а вместе против всех главных угроз, бросаемых нашим странам. И что он получил в ответ? В результате в 2007 году Путин вынужден был выступить уже с Мюнхенской речью. И поэтому мой главный вопрос после Берлинской речи Медведева прост: а когда он произнесет свою Мюнхенскую речь? А то, что Запад опять оттолкнет руку России и Медведев вынужден будет произнести свою Мюнхенскую речь, я уверен. (Смех и оживление в зале)
Теперь о том, что есть Россия? Боясь сильно разочаровать многих в этой аудитории, все-таки рискну предложить несколько тезисов, основанных на реализме, а не на оптимизме или пессимизме.
1. Особая ли страна Россия? Да, конечно и безусловно.
2. Какой политический режим сложится в России при Медведеве и какой вообще может сложиться? Отвечаю v только и исключительно Русский политический режим (или русская политическая система), описание которой должно быть внесено отдельной главой в учебники политологии.
3. Слава богу, из уст Игоря Шувалова на этом форуме я услышал наконец желание отказаться наконец от логики и алгоритма 'догоняющего развития'. Следовательно, скоро Россия поставит перед собой свои собственные, а не заемные цели и ориентиры.
4. Россия, будучи частью, но самостоятельно, евроатлантической цивилизации, безусловно, является единственной страной-диссидентом в этой цивилизации.
5. Я всячески приветствую желание Медведева искоренить в России 'правовой нигилизм', но если кто-то надеется сделать из России страну адвокатов, как США, то уверяю v не получится.
6. Меня также смущают многочисленные заклинания о среднем классе, тем более, что трактовки этому понятию даются весьма разнообразные. Но сомневаюсь, что Россия станет и страной среднего класса. Для нас 'средний класс' v это бюргеры, обыватели, мещане. А это v не русский идеал.
7. Россия уникальная страна v 500 лет непрерывной независимости, абсолютной международной суверенности, приучили нас к тому, что мы не хотим и не можем никому подчиняться. Это просто исключено. Да, в этом есть и некие негативные с позиции других моменты. Например, русские готовы терпеть власть даже дурака, но своего. Но никогда не согласятся на власть чужого, пусть даже умного. Для кого-то это иррационально, но мы на этом стоим и стоять будем.
8. Тут разбирались версии того, за счет чего дальше будет прирастать Россия. Утверждали, что не за счет территорий, а за счет людей. Иные утверждали обратное. Я же говорю вам: конечно, за счет территорий с людьми. Вершина суверенности v способность собирать вокруг себя союзы. Россия v исторически традиционное союзообразующее государство. И она создаст Евросоюз-3.
9. Евросоюзом-1 я считаю Советский Союз, собранный железной рукой большевиков. Евросоюз-2 v нынешний Евросоюз, собранный (в том числе с учетом опыта и ошибок большевиков) мягкой лапой. К сожалению, в своей безудержной и бездумной территориальной экспансии Евросоюз-2 постепенно идет к своему развалу. Но не волнуйтесь, к этому моменту уже будет создан Евросоюз-3, опять Российский.
10. Не удастся привить русским и западные или книжные понимания 'свободы' и 'свобод'. В России не свобода, а воля, то есть свобода, помноженная на пространство. Мы не умеем и не хотим жить в заборах и границах, нам нужны гигантские пространства, нам нужно видеть горизонт, а не соседний забор.
11. Русские v очень большие индивидуалисты, а оттого у нас всегда анархии больше, чем порядка. Вместе с тем, Россия, безусловно, коллективистская страна. И, конечно, левая. 'Справедливость' v одно из ключевых для нас понятий. (Опустил тезис при выступлении)
12. На Западе разделение властей, а у нас v симфония. И не только между Властью и Церковью, но и между ветвями власти. И во многим этим, а не только недемократичностью начальства в России объясняется то, что обычно называют 'русским авторитаризмом'. (Опустил тезис)
13. Новый глобальный проект у России непременно будет. Собственно он всегда был и есть, ибо и называется 'Россия'. О его составляющих не могу рассказать из-за нехватки времени. (Опустил тезис)
14. Россия развивается не эволюционно, а эволюционными толчками (или рывками), часто напоминающими революции. Судя по всему, сейчас мы на пороге такого рывка. Ждите и радуйтесь! Будет интересно!
 
 
09.06.2008 БАРДАК-2, ИЛИ КОМУ ЭТО НУЖНО? (13:37)
Ещё в самом начале моего проекта 'Политдневник', 26 сентября 2006 года, я озаглавил свою заметку 'Бардак'. В ней говорилось о произошедшем днём раньше захвате нацболами здания Минфина. Тогда я прямо сказал, что это событие свидетельствует либо о вопиющей недееспособности наших правоохранительных органов (Минфин как учреждение федерального значения охраняется именно представителями этих органов, а вовсе не ЧОПом), либо о том, что 'разборки' в верхних эшелонах власти уже зашкаливают, если уж дело дошло до такой отвратительной дискредитации государства в лице одного из его ключевых министерств.
Сегодня ситуация в точности повторилась. Каким-то непостижимым для меня образом группа нацболов захватила кабинет главы ОАО 'РЖД' Владимира Якунина. (Господа нацболы, поделитесь, как это у вас получается? Мне иной раз приходится томиться в ожидании, пока вынесут заветный пропуск в гораздо менее крупное и значимое учреждение.) Да, 'РЖД' v формально не государственное учреждение и формально не министерство. И потому охраняется ЧОПом. Или формально, с виду ЧОПом. И этот самый ЧОП, или с виду ЧОП точно так же, как и милицейская охрана Минфина, не только оказывается неспособным остановить горстку юных экстремалов, но и не препятствует этой горстке обустроиться в кабинете Якунина. И когда все лозунги произнесены, растяжки в окна вывешены этот самый ЧОП, или с виду ЧОП, как всегда вовремя, начинает выполнять свои прямые обязанности и изгоняет хулиганов из кабинета главы ОАО 'РЖД'.
Праведный гнев v разумеется, в адрес нацболов (неужели вы подумали, что в адрес ЧОПа, или с виду ЧОПа?!) v не дает мне продолжить:
Что ж, если звёзды зажигаются, значит кому-то это нужно:
 
 
08.06.2008 ЧТО ЧИНОВНИКУ ХОРОШО, ТО МЕНЕДЖЕРУ- (23:22)
Сегодня на экономическом форуме в Петербурге первый вице-премьер Игорь Шувалов высказал две инициативы, по поводу которых хотелось бы поразмышлять.
Первая инициатива: из госкомпаний будут уволены чиновники, а на их место придут 'профессионалы'. Ну, прежде всего хотелось бы понять, кого именно первый вице-премьер понимает под 'профессионалами'. То есть что такое вообще 'профессионал' в госкомпании? Думается, что как раз в этом конкретном случае такой 'профессионал' все-таки не столько менеджер, сколько v в наших конкретных российских реалиях! v чиновник. Грамотный, квалифицированный: хотел сказать 'некоррумпированный' v ладно, промолчу, v но главное: в доску свой для аппаратного сообщества. Менеджеры мотивированы наращивать прибыль, а чиновники v охранять свою территорию. Разница налицо. А если вспомнить, что в госкомпаниях аккумулированы те активы, которые по тем или иным причинам государство решило оставить в собственном распоряжении, то и задача таких предприятий v что бы там ни говорили об инновациях и нанотехнологиях! v сберечь от растаскивания по корпоративным норам то, что представляет для государства особый интерес. Понятно, что я далек от идеализации чиновников и очернения менеджеров. Просто я предлагаю свое видение того, как следует разрешать одну вполне конкретную проблему.
Вторая инициатива: всемерно уменьшать роль государства в экономике. Мысль, конечно, правильная, но если превратить её в самоцель, то она приведет к прямо противоположному. Тем более в условиях нынешней глобализации, когда частная инициатива эффективна лишь тогда, когда опирается на нечто незыблемое, стабильное, прочное. То есть на государство.
 
 
07.06.2008 ПЕНИТЕНЦИАРНЫЙ РАЙ (14:13)
Со вчерашнего дня нахожусь в Петербурге, но как обычно, впечатлениями поделюсь по возвращении v если, конечно, здесь не случится чего-то такого, что подтолкнет меня незамедлительно дать комментарий.
А пока хочу остановиться на одной ночной новости, на которую натолкнулся в Интернете. Human Rights Watch, международная правозащитная организация, обнародовала данные, согласно которым в настоящее время в США за решеткой находятся 2,3 миллиона человек v больше чем где бы то ни было еще в мире и больше чем когда-либо одновременно было в самих Соединенных Штатах.
Если я правильно понимаю, то уровень преступности (а следовательно, и количество людей, отбывающих наказания в местах лишения свободы) зависит прежде всего от морально-психологического состояния общества. (Я не имею в виду сталинскую эпоху: 'лагерное население' страны составляло тогда значительный процент по совершенно иным v полагаю, понятным v причинам; здесь же я говорю только о тех, которые отбывают сроки за исключительно уголовные преступления.) Так значит, как раз именно с этим морально-психологическим состоянием в США не все в порядке? Или же напротив v все в порядке именно потому, что все те, которые по тем или иными причинам мешают добропорядочным американцем жить, находятся за решеткой? Не думаю v никакая решетка с колючей проволокой не оградят общество от леденящего дыхания 'потустороннего' мира, тем более если у того мира такое внушительное 'население'. Где же тут громко разрекламированная система превентивной работы с группами риска? А может, американское общество все же предпочло пойти более простым и дешевым путем, благоустраивая места заключения? Если так, то подобный пенитенциарный рай будет разрастаться и дальше. Не вберет ли он в себя со временем всю Америку?
 
 
06.06.2008 КОГДА МЕДВЕДЕВ ПРОИЗНЕСЕТ СВОЮ МЮНХЕНСКУЮ РЕЧЬ? (00:01)
Интересны, конечно, две новости.
Суд присяжных оправдал обвиняемых (Квачкова и др.) в покушении на жизнь Анатолия Чубайса.
Боюсь, что при распространенном у нас недоверии и к суду, и к следствию, поддержка этого вердикта, либо одобрение его зависят исключительно от отношению разных людей к самому Чубайсу.
Думаю, и в этом блоге большинство комментаторов будут руководствоваться простой логикой: следствию дали сверху команду доказать факт покушения, но присяжные, большинство которых все равно недолюбливают АБЧ, аргументам и доказательствам следствия 'не поверили'.
Конечно, в этом случае хотелось бы иметь независимое расследование авторитетного и известного своей политической беспристрастностью даже в 'политических' делах криминалиста. Хотя бы для того, чтобы вписать это событие в его истинных характеристиках в 'объективную историю'. Но увидим ли мы такое расследование?
Выступление президента Медведева в Берлине. Текст его уже известен. И что мы видим? Видим, что вновь президент России делает попытку убедить Запад: евроатлантическая (христианская) цивилизация едина, пора, наконец, перестать грызться между собой (в чем явно лидирует Запад), пора перестать пытаться отобрать друг у друга 'территории', чем исключительно Запад и занимается. Пора подумать о будущем нашей цивилизации в целом. Полностью разделяю этот подход (не потому, что они либеральный или антилиберальный, а потому, что это единственно правильный подход). Но:
После 11 сентября 2001 года Путин предложил (в том случае в первую очередь США) абсолютно то же самое. И ждал несколько лет положительного ответа не на словах (впрочем, и на словах не дождался), а в делах.
После чего заговорил о товарище волке, который кушает и никого не слушает, и был вынужден произнести свою знаменитую Мюнхенскую речь.
Медведев, вне каких-либо трагических обстоятельств, но перед лицом явной моральной и политической дезинтеграции Запада, предлагает то же самое. И какой ответ v реально v получит он?
Уверен, тот же самый, что и Путин. И тоже однажды будет вынужден произнести СВОЮ Мюнхенскую речь. Собственно, некоторые наметки тезисов этой речь уже прозвучали в том спиче, который Медведев произнес вчера в Берлине.
Потому что не родилось еще на Западе (в США определенно, но даже и в 'Европе') поколение политиков, которые готовы отрешиться от своего ПЕЩЕРНОГО для нашего времени евроv и атлантоцентризма. И не родятся, пока не случится НЕЧТО, некая катастрофа.
А 'без катастрофы' такие политика на Западе родятся лет через 15-20, то есть тогда, когда 30 процентов избирателей в странах Евросоюза будут мусульмане.
 
 
05.06.2008 НА ЧТО СЕРДЦЕ ОТЗЫВАЕТСЯ (00:01)
Узнавая о том, что происходит в стране и мире, по-разному реагируешь на события.
Вот, например, мне почему-то все равно, победит ли на выборах в США Маккейн, или Обама. А уже состоявшемуся (?) проигрышу Хилари Клинтон я почему-то рад. Хотя, казалось бы, что мне Обама?
Возмущен судебными преследованиями Брижит Бардо с стране, которая вроде бы является символом и даже родиной свободомыслия. То ли потому, что по-прежнему помню ББ самой красивой женщиной мира и уж точно Франции, где вообще-то красивых женщин мало, то ли потому, что вообще не понимаешь, а что теперь можно, а что нельзя говорить в Париже, Лионе или Ницце? Судя по всему, мало что можно.
Или вот неополитанские мусорные страдания. Они прямо задели меня за живое. Может быть, потому когда-то тогдашний мой приятель и большой знаток Италии очень четко объяснил мне, кто правит этой замечательнейшей (после родной России) страной Европы: бюрократия, католическая церковь и мафия. И когда баланс сил или интересов между этими тремя государствообразующими Институтами нарушается, то и начинаются в Италии смены правительств, массовые забастовки и прочие неприятности. Я-то, под впечатлением операций 'Чистые руки' и вида Капитолийского холма, чистоты и порядка в сицилийском Траппани (как говорили, столице мафии), а равно общения с итальянцами, в это не верил. И вот, пожалуйста, сегодняшний Неаполь и то, что в нем происходит. Видимо, прав был я в свое время, что воспользовался советами знатоков: если будешь в Неаполе, не оставляй машину с римскими номерами надолго нигде, кроме стоянки дорогого отеля.
А вот на что откликнулось моё сердце из российских новостей. На смерть Григория Романова, когда-то бессменного первого секретаря Ленинградского обкома КПСС и 'хозяина' северной столицы.
Так и не могу понять (да особо и не интересовался), как к нему относятся коренные питерцы. Я лично знал (и неплохо) Анатолия Собчака, видел его и на взлете карьеры в Москве, и на вершине ее v в Питере. Знал (но давно не видел) Владимира Яковлева. Знаю Валентину Матвиенко: знал и здесь, в Москве; встречался с нею и после того, как она стала губернатором Питера. Между прочим, в начале её новой питерской карьеры, когда я как-то вечерним поездом перемещался в Питер, а до отхода его курил на платформе, встретил Валентину Ивановну с собакой (и в окружении охраны), идущей к следующему за моим вагону. Я, естественно, сделал несколько шагов навстречу знакомой даме. Охрана напряглась, но проявила выдержку, а далее поняла, что я не террорист и не бедный питерец с челобитной. Оказалось, что это был последний тур переезда бывшего вице-премьера на новое место работы. Оттого и любимое домашнее животное было захвачено с собой.
У меня, безусловно, есть собственное мнение относительно того, кто является лучшим главой города из последней тройки. А вот что думают питерцы. И как они относятся к уже забытому (? v или не забытому?) Романову, не знаю.
Главный питерский посетитель (посетительница) моего блога Мария куда-то исчезла, но, может, есть другие? Стоит ли вообще вспоминать об этом человеке v траурную политкорректность я сейчас отбрасываю.
Кстати, случайно увидел вчера (4 июня) вечером финальную часть документального фильма 'Прометей. Смертельная схватка', демонстрировавшегося по каналу 'Россия'. Как я понял, главным образом он посвящен сотрудничеству довоенных польских спецслужб с гитлеровской Германией, вообще антисоветской агентурной активности польских спецслужб, а также польской и немецкой активности в организации сепаратистских националистических движений в предвоенном СССР на Кавказе, в Крыму, в Средней Азии. В фильме выступали и польские историки.
Очень полезно было бы посмотреть этот фильм тем, кто призывает Россию перед всеми и по любому поводу каяться. А также видеть в депортации тех или иных народов только и исключительно злую и ничем не мотивированную волю Сталина или большевиков. Впервые v на моей памяти v в этом фильме впрямую сказано и показано, что прихода гитлеровских войск на Кавказ ждали и специально созданные 'национальные агентуры', и довольно мощные сепаратистские движения. И ждали не только с хлебом солью, но и с оружием, готовым поддержать гитлеровцев.
Кстати, там попутно сказано и о судьбе Краснова, о 'безвинной смерти' которого кое-кто уже несколько дней в этом блоге печалится, и Шкуро.
 
 
04.06.2008 НЕ ГОЛЛИВУДОМ ЕДИНЫМ (00:23)
Большинство комментаторов не отнеслось серьезно к вопросу о том, почему сгорели 'Вселенские картинки', а зря.
Я, например, задал сегодня этот вопрос при встрече Карену Шахназарову, который, как известно, является генеральным директором 'Мосфильма'. И вот что ответил мне Карен Георгиевич: v Скорее всего, у них просто не было на студии пожарных.
А у тебя есть? v Да, конечно, 18 человек с необходимой техникой. Ведь на студии в любой момент что-нибудь может вспыхнуть. Дорого, конечно, содержать свою пожарную команду, зато спишь спокойно.
 
 
Получается, богатые американские кинопромышленники экономят на спичках?Карен, разумеется, высказал только своё предположение. Но, согласитесь, неожиданное для непрофессионалов. Вот что значит v человек знает свое дело!Кстати, опять об американцах. Сегодня где-то прочитал, что теперь их застукали на новом деле. После того, как выяснилось, что они держали секретные тюрьмы ЦРУ в разных странах, включая страны свободного, независимого и демократического Евросоюза (что, разумеется, невозможно без содействия тамошних спецслужб и какой-то части правительств), эти тюрьмы пришлось закрыть.Но находчивые американцы и тут не растерялись. Теперь они держат незаконно задержанных на кораблях, находящихся вне территориальных вод США.
Вопрос: когда закроют и эти плавающие тюрьмы, где будут открыты новые?Просматриваются только два адреса: Антарктида и космос.Одна из главных новостей дня пришла из тех же США. Х.Клинтон готова стать вице-президентом при Б.Обаме. Если это правда, то, как утверждает большинство американистов, демократы победят на выборах. Ну и что это изменит?А вторая v из Кремля. Юрий Балуевский, отставку которого предрекали много раз и проходивший в политическом раскладе по разряду 'ястребов-технократов', покинул должность начальника Генштаба. В этой отставке ничего неожиданного нет.А вот с назначением новым начгенштаба Николая Макарова пока много неясностей. Мнения о его политической позиции и готовности играть самостоятельную роль расходятся.Впрочем, обращает на себя внимание то, что смена руководства Генштаба прошла прямо накануне вроде бы намеченной на 6 июня в Питере встрече Медведева и Саакашвили.
03.06.2008 НЕ СОЛОМОНОМ ЕДИНЫМ (00:01)Как удобно оказалось дать всего лишь одну строку из Книги притчей Соломоновых. И к оценке любой дискуссии подходит, а сама дискуссию порождает.Посещаемость блога приличная. Количество комментариев v выше среднего.Воистину v нет ничего нового под Луною! Все уже сказано и добавить нечего и НЕКОМУ!Однако ж каждый раз за счет Соломона выезжать не будешь. Надобно и свою оценку дать.Чему на сей раз?Тому, ответа на что не знаю.А именно: почему сгорела киностудия 'Вселенские картинки'?Я знаю, почему горят киностудии и прочая недвижимость в дикой России.1. Потенциальный новый собственник готовит захват.2. Дирекция проворовалась.3. Устарела электропроводка.4. Проводились сварочные работы без соблюдения правил техники безопасности.5. Кто-то из народных артистов бросил окурок в костюмерной.6. Кто-то из пьяных сторожей сделал то же самое, но не в костюмерной, а на складе пиротехники.7. Хотят посадить гендиректора за решетку, так как не дал снять дочку в очередном 'шедевре'.8. Нет демократии и свободы СМИ.9. Россия мешает Украине и Грузии вступить в НАТО и вообще проводит неоимперскую политику.10. Вообще бардак.11. Потому что СССР был империей зла.12. Потому что не были проведены декоммунизация, люстрация и вообще не состоялся 'Нюрнбергский процесс' над КПСС.Это только самые очевидные, лежащие на поверхности причины. Их много, а для пожара достаточно и одной v особенно из последних.Но в США-то почему горят киностудии?!?!?!Объясните!!!ЗЫ. И, кстати, кто поджигает машины в Москве? Голливудский пироман? Какие версии у тех, кто все знает лучше родного правительства и гепрокуратуры?
01.06.2008 СОН В ПЕРВУЮ ЛЕТНЮЮ НОЧЬ (00:52)Первое июня. 1 час ночи.Первая летняя ночь. А утром начнется первый летний день.А вчера был последний день весны.И этот последний день я провёл исключительно в личных делах. Не смотрел телевизор, не читал газет, не слушал радио.В этой связи я в тревоге. Не изменился ли за вчерашний день мир к лучшему? Не установилась ли всемирная демократия? Не расцвела ли глобальная справедливость? А может, богатые отдали половину своего богатства бедным, все равно оставшись богатыми, но став теперь еще и счастливыми, ибо спасли сразу два миллиарда человек?Или образованные и принципиальные резко пошли на верх, а неучи и циники изгнаны из всех начальственных кабинетов?Или, может, воплотились в жизнь лучшие проекты и даже мечты посетителей данного блога? Точнее, не так чтобы сразу воплотились, а просто всех вас ввели в состав мирового или хотя бы национальных правительств? Демократов и либералов v в однородные либеральные и демократические? Консерваторов и традиционалистов v в разумно-авторитарные? И уже с понедельника мир будет управляться разумно и справедливо?Чувствую, что что-то такое должно было случиться, а я это пропустил. Придётся ждать до утра, чтобы, наконец, увидеть мир другим.13 час. 20 минут. Посмотрел новости, прочитал комментарии, скопившиеся за ночь и утро. Нет, ничего не изменилось. И даже тот же бред у некоторых комментаторов, упорно разгадывающих Lтайны Третьякова¦. Могли бы уже и кафедру третьякововедения открыть.Жалко, правда, что пока эта дисциплина выглядит скорее как лженаука. То есть истины не просвечивается, а читать интересно. Особенно самим авторам.Впрочем, так и должно быть.(Автор: без автора)