Я не часто сочувствую грекам, но это был как раз один из тех редких случаев. Такая нее история с кроссвордами. Если бы ученые направили энергию, с которой люди целыми днями бьются над вопросами типа «знаменитый русский безумец, эмигрировавший во Францию», на дело, то давно бы нашли лекарство от рака.
Кроссворды, пазлы и крикет, по сути, нельзя считать играми. Это просто инструменты для убивания времени. А им не должно быть места в нашем мире.
Можно мечтать о медленной жизни, в которой мы будем по полдня обедать, а потом до рассвета жевать сыр, но реальность такова, что каждый раз, когда на перекрестке чуть задерживается красный свет светофора или двери лифта не торопятся открыться перед нашим носом, с нами случается сердечный приступ.
Мой бич – сообщения на телефонном автоответчике. Мне не нужно ничего, кроме имени и номера телефона. У меня нет времени сидеть и выслушивать, где вы будете в три часа дня, с кем вы будете встречаться в это время и почему вам надо перед этим поговорить со мной. И даже если я сам поднимаю трубку телефона, у меня нет желания поболтать. Я мужчина. Я не болтаю по пустякам. Говорите, что хотите, и проваливайте.
Английские кинорежиссеры так этого и не поняли. Они часами показывают картинки в приглушенных тонах, их герои произносят длинные монологи, но все это совершенно бессмысленно, потому что нам ближе мускулистый американец, который просто скажет: «Сдохни, ублюдок».
Ребрышки ягненка, приготовленные на медленном огне? Чур меня, я лучше закажу ужин из фастфуда.
Крикет пришел из того славного времени, когда люди вкладывали деньги скорее во время, а не в вещи. А теперь у нас столько всего, с чем можно поиграть, что мне странно смотреть, как кто-то играет в сложно устроенную игру, суть которой – просто поймать мяч.
Пожалуйста, просто прекратите смотреть крикет – и он исчезнет сам по себе.
Есть ли новости?
Я просто еще один несостоявшийся Дейтон
Я из года в год отказывался от приглашения принять участие в программе Have I Got News for You. Впрочем, вру. Я не говорил «нет» на каждое приглашение, поскольку приглашали меня всего один раз. Но если бы они снова позвонили, я бы опять сказал «нет».
Участие в этой программе не дает никаких привилегий. Я бы просто сидел там, как не пришей кобыле хвост, в то время как Хислоп, Пол Мертон и Ангус Дейтон упражнялись бы в своем обычном элегантном красноречии, расписанном по нотам.
Я имею примерное представление о том, как делаются подобные шоу. Целыми неделями лучшие сценаристы сидят в битком набитой комнате и выдают на-гора шутки, а потом в студии ведущие доводят эти перлы до совершенства.
Гости? Ну, они, как сопливые подростки, садятся в Spitfire и в гордом одиночестве идут на бой с вооруженным до зубов немецким воздушным эскадроном. Они могут выстрелить пару раз и даже попасть в цель, но итог все равно один – они мрут, изрешеченные вдрызг.
Когда пару недель назад меня позвали попробоваться в главной роли, я чуть не упал в обморок. Что?! Я – ведущий телевикторины? Я? Автомобильный критик?
Это прозвучало равнозначно тому, как если бы мне предложили открывать сессию в парламенте. У меня была бы целая команда верных людей, которая следила за тем, чтоб мой трон выглядел достаточно золотым и чтоб с моей головы не свалилась корона. Да. Именно так.
Я слегка расстроился, потому что этот вечер собирался провести в компании четырех сногсшибательных женщин, которые до этого в течение нескольких недель учились на стриптизерш и которым понадобился мужчина – сопровождающий для ознакомительной экскурсии по злачным танцевальным местам Лондона.
В обычной ситуации даже все четыре всадника Апокалипсиса не отвлекли бы меня. Но тут… Чтобы не светить перед всей страной свою заспанную рожу, я повесил трубку и в одиннадцать часов вечера уже сладко спал в своей кроватке, одетый в пижаму с кроликами.
Наутро курьер на мотоцикле доставил мне сценарий в лиловой папке. Очень, очень смешной сценарий. Ничего сложного. Мне просто надо было сидеть и ждать, пока Ян и Пол закончат обмениваться заготовленными фразами, потом я должен был прочитать свой текст с монитора, попробовать подобрать банковский чек с пола (с помощью автопогрузчика) и отправиться домой.
Как бы не так.
Я приехал в студию в полдесятого утра и обнаружил, что Джеффри Робинсон, бывший главный британский казначей, был задержан за нарушение правил дорожного движения. Что ж, это был отличный новостной материал, поэтому сценарий сократили вполовину, и все пошло кувырком.
Трое сценаристов под предводительством циничного Джеда хотели обратить особое внимание на белый порошок, который был найден в машине Робинсона (позже эти обвинения были полностью сняты), но адвокаты сказали, что лучше всего назвать это веществом. Веществом? Не, так не пойдет. Веществом можно назвать то, что обычно налипает на подошву ботинка. Поэтому через час или около того все сошлись на мнении, что это надо назвать таинственным порошком.
А где же все это время были Ян и Пол? Они тусовались дома, в домашних одеждах. До шести часов дня. И еще знаете что? Они даже не видели сценария и даже не знали, кто у них будет в гостях.
Все, кого они видели за полчаса до начала шоу, я имею в виду за полчаса до того, как началась запись, – это операторы, к которым они должны были подойти для проверки титров, и еще четверых гримеров. То есть степень их готовности была как у гостей.
И еще. Я-то думал, что после двенадцггги лет профессионального цинизма они проявят себя жестко, резко, в общем, по-боевому.
Но они вели себя, как родители накануне школьных спортивных соревнований. Не беспокойся, приговаривали они, просто постарайся. Здесь никто не собирается соревноваться с тобой.
Они были такие добрые, что им практически удалось остановить потоки пота у меня в подмышках.
Господи, до чего же они быстро соображают! Я задавал им вопросы, которые, был уверен, они слышат в первый раз в жизни, и они мгновенно отвечали на них с таким уверенным видом, что у меня перехватывало дыхание. Если бы видеть эти полтора часа записи, из которых до зрителей доходит меньше трети!
Возможно, это прозвучит несколько сентиментально, но Пол очень забавный и смешной человек. А у Яна в голову встроена энциклопедия.
Им отчаянно хотелось победить. Что странно, поскольку с моего места создавалось впечатление, что счет ведется в каком-то случайно-хаотичном порядке. Представления не имею, почему счет оказался 16:11 в пользу Пола. Мне казалось, что они оба получили по нулям.
А что же я? А я сидел и читал весь вечер вопросы с монитора, хотя должен был читать их с листа у себя под носом. Я забыл задать два вопроса, у меня из уха вылетел микрофон, мне что-то подсказывали из-за кулис, но я так и не понял, кто на какой вопрос должен был отвечать.
На экране все прошло без сучка без задоринки. Но семь миллионов человек смотрели на мое выступление и думали: «Да уж, это вам не Ангус Дейтон».
Согласен. Никто никогда не сравнится с Ангусом Дейтоном.
Что может быть лучше для ребенка, чем остаться дома одному?
На прошлой неделе я оставил своих детей (восьми, шести и четырех лет) одних дома. Мне надо было купить газеты, а на пять минут отлучиться из дома проще, чем потратить полдня на то, чтобы сначала найти их обувь, надеть ее, а потом засунуть всех в машину.
Конечно, я сильно переживал. Я попросил соседей одним ухом прислушиваться к тому, что происходит у меня дома, детям оставил номер своего мобильного телефона и объяснил, где лежит ружье и как его заряжать, если в нашу дверь постучится посторонний.
Но несмотря на все эти меры предосторожности, я все равно был уверен, что по прибытии найду на месте дома одни обгорелые головешки, либо – когда-нибудь – обнаружу своих отпрысков на рынке рабов в Туркменистане.
Так вот, как и любой нормальный человек, я ужаснулся, узнав, что на этой неделе две матери оставили детей одних дома, а сами поехали – но не за газетами, а в отпуск.
Первая приехала в аэропорт Манчестера, выяснила, что для полета ее сыну нужен паспорт (удивительно, правда?), посадила его в такси и отправила домой. Другая просто поехала покататься на лыжах. Какой ужас! Куда катится мир? Что-то надо с этим делать.
Однако давайте задумаемся на минуту. Этим детям было по одиннадцать и двенадцать лет. Для нас, сорокалетних, это, может быть, и немного, но мы должны смириться с тем, что современные одиннадцать равноценны нашим семнадцати.
Если бы меня оставили одного в одиннадцать лет хоть на час, я бы умер от голода или погиб, засунув пальцы в розетку. Но если бы меня оставили одного дома в 42 года, то я бы умер и при этих же обстоятельствах.
Нам нравится думать об одиннадцатилетних как о беззащитных и неприспособленных к жизни младенцах с нетвердой походкой, но давно ли прошли те времена, когда эти пацаны были карманниками и потом вкалывали на рудниках? С тех пор ничего не изменилось.
Большинство нынешних отроков способны подстричься наголо, угнать машину, сбежать от полиции, перестрелять целую армию инопланетных завоевателей, выпить бутылку водки и не сблевать, с легкостью справиться с пультом от спутникового цифрового телевидения. Поэтому у них не должно возникнуть проблем с микроволновой печью и консервной открывашкой.
Одиннадцатилетний человек способен намного лучше позаботиться о себе, чем большинство восьмидесятилетних. При этом мы оставляем наших стариков одних на долгие недели, никто не занимается ими и вовремя не водит в туалет.
Может ли восьмидесятилетний человек настроить телевизор или прочитать, что написано на упаковке с едой? Может ли восьмидесятилетний человек заплатить по счетам за отопление? Не всегда.
Конечно, и одиннадцатилетний вряд ли сможет заплатить за отопление, но, по крайней мере, он сумеет взломать сайт отопительной компании и обнулить свой счет.
Представьте себя на месте одиннадцатилетнего человека. Дома. Один. На все Рождественские каникулы. Для восьмидесятилетних – это катастрофа, по для одиинадцатилетнего – недосягаемая мечта.
Никаких старых родственниц с их слюнявыми поцелуями. Никаких обращений Ее Величества к народу.
Никакой брюссельской капусты. Никаких тебе вечеринок на следующий после Рождества день, не надо ждать до утра, чтобы поиграть в игровую приставку, которую подарили на Рождество, и не надо думать, что в этот момент кто-то хочет посмотреть телевизор, а тут ты со своей приставкой.
Не надо распаковывать подарки, ты все равно знаешь, что там лежит свитер. Не надо стоять в церкви в сочельник. Положи ноги на стол, включи мамину порнушку, открой для себя Джо Страммера и вруби в гараже музыку по полной.
Можешь есть что хочешь, там, где хочешь, руками, чавкая, с локтями на столе, и никаких тебе семейных посиделок и душераздирающих разборок, какие случаются, когда вся семья собирается раз в год за столом.
Нет, я бы не хотел наговаривать лишнего. Я бы желал провести Рождество под елкой и смотреть, как мои дети распаковывают подарки, а потом после обеда сидеть с ними и пялиться на Стива Маккуина с его мотоциклом. Но эти дни прошли, и их не вернуть.
Не надо забывать, что настоящее – это прошлое, о котором люди будут тосковать в будущем.
Я провожу со своими детьми максимум пятнадцать минут в день, и это не идет ни в какое сравнение с тем временем, которое они посвящают Саре Кокс и Cheeky Girls с Radio 1. Я хочу, чтобы моя восьмилетняя дочь росла хорошей девочкой. Но в Рождество я понимаю, что ей больше хочется быть трудным подростком.
Подозреваю, что та мать, которая поехала в Испанию на Рождество без своего предпубертатного, угрюмого и упрямого сыночка в болтающихся на заднице штанах, прекрасно отдохнет. Может быть, ее сыночек тоже.
Предоставлять такую свободу подросткам страшновато, в стиле Диккенса. Но если понимать, что десяти- и одиннадцатилетние люди дееспособны и социально активны, то это понимание в том числе поможет вытащить наше правительство из той дыры, в которой оно сейчас находится. Если государство не может позволить себе платить старикам пенсии, то родители, по крайней мере, получат поддержку и одобрение своих детей, если начнут отпускать эти неблагодарные, дерзкие, испорченные создания гулять по крышам.
Из Ивана Грозного получается грозный турист
Недавние исследования показали, что из всех туристов-отпускников самую большую неприязнь вызывают именно британцы, и, если честно, не могу понять почему.
Группа электриков из Рочдейла, решивших отдохнуть на Ибице, может наделать немало шума и даже заблевать городские клумбы. Но мы-то – вы и я – никого не беспокоим, снимая домики в Провансе. Мы кушаем местный сыр. Мы пьем местное вино. Каждое утро мы говорим местному почтальону bonsoir. Мы золото, а не туристы.
Но с кем бы я точно не поехал в путешествие, так это с немцами. Они ужасные соседи. В основном потому, что там, где они есть, свободных мест нет. Британцы познакомились с немцами в шестидесятые годы, с появлением «пакетных» туруслуг. С тех пор мы знаем, что по части тупорылой наглости немцев не превзойдет никто.
Вернее, не превосходил до недавнего времени. Я только что вернулся из Дубая, где посетил гигантский аквапарк Wild Wad с такими трубами, в которых может поместиться трактор и в которых вы можете прокатиться 101 необычным способом, о котором вы даже и не подозревали.
К каждому из таких сооружений стояло по огромной очереди, и это абсолютно нормально. Мы можем и подождать. Мы терпеливый народ. Мы британцы, а это значит, что мы лучше всех в мире стоим в очереди.
Как оказалось, нет. Мы можем десять минут ждать автобуса, и нам поэтому кажется, что мы знаем о стоянии в очередях все. Но поверьте, мы и рядом не стояли с русскими, по сравнению с русскими мы дети. Они семьдесят лет стояли в очереди за куском хлеба и знают об очередях все, что можно о них знать. Только я моргну или наклонюсь, чтобы сказать что-то ребенку, как передо мной возникает горообразная фигура.
Мне всякий раз хотелось кашлянуть погромче, тронуть его за плечо, но плечо было расписано какими-то татуировками, похожими на тату спецслужб. Ребенок, разрываемый пополам парой бульдозеров. Кинжал в коленной чашечке. Приблизительно такое.
Давайте разберемся, а должны ли мы возмущаться? Эти ребята приехали в Дубай. Они тратят по тысяче фунтов за сутки в отеле. У них такие цифровые камеры, что японцы сворачивают себе шеи, заглядываясь как на чудо. У них такие сотовые телефоны, что они могут дозвониться прямо в космос. Они мафия, а это значит, что они бывшие гэбисты или спецназовцы.
В прошлом году я слышал об одном таком русском отдыхающем на юге Франции. Как и многие, кто проводит время на Лазурном берегу, он захотел купить виллу, которую присмотрел на побережье, и обратился по этому вопросу к риелтору. «Извините, месье, – сказал риелтор, – эта вилла не продается».
Русский очень расстроился, а на следующее утро полиция обнаружила риелтора – он был закопан головой вниз в песок па пляже, наружу торчали только пятки. И в этом все русские. Мы носим майки с надписью No Fear. У них это написано в глазах.
Я не рискнул смеяться над их плавками. Я уже дома и поэтому могу сказать вам, что они просто нелепы. Как Speedo, только непонятного производства и обтягивали больше нужного.
Да, и они были одеты намного лучше, чем их жены. Во всем мире стринги носит ил и Питер Стрингфеллоу, ил и миниатюрные девушки-модельки. В России их носят все независимо от веса и возраста.
Мне часто говорили, что русские барышни потрясающе красивы. Но, по-моему, они такие только на сайтах в Интернете. Те, которых я видел в Дубае, клуши клушами.
Кроме одной, с которой не сравнится никто. Начнем с. груди. Она была не просто большой. Большая – слишком мелкое слово, чтобы описать то, что я увидел. Видимо, когда ее приятель с татуировкой на плече, изображавшей двух акул, пожирающих человеческий глаз, выбирал в каталоге себе подружку, то, скорее всего, он искал ее под заголовком «грандиозные». И нашел. От таких шарахаются даже сами врачи, которые выращивают эдакое.
Под этим великолепием явно существовал собственный микроклимат. Но первым делом я заметил не грудь, а губы, настолько накачанные коллагеном, что на ум сразу приходили самки приматов. Орангутанг со свиным хвостиком.
Верх ее бикини легко мог вместить парочку моделей дирижаблей. Я так долго смотрел на нее, что в очереди передо мной успело встать пол-Украины.
Каким-то чудесным образом мне удалось достоять и прокатиться по трубам аквапарка, где здоровенные волны то и дело переворачивали меня вверх тормашками. Все это было достаточно забавно и весело, пока я не врезался в женщину, которая в своей жизни, видимо, съела так много пиццы, что сама превратилась в квашню. Или она чернобыльский мутант, способный завернуться в складки собственного жира.
Я заметил у русских еще одну характерную вещь. Они никогда не улыбаются и не пробуют вступить с вами в контакт. Немцы, те так и норовят подойти и извиниться за поведение своей страны во время войны. А у русских такой вид, будто эта война идет до сих пор.
За терроризм надо привлечь к ответу Рембо
Помните, по телевизору показывали сериал «Даллас»? Там был персонаж по имени Клифф Варне, эдакий смешной неудачник.
Он, как и его отец, владел нефтяным бизнесом. Родился и вырос в Техасе. Получил мировую известность… Ничего не напоминает, нет?
Только подумайте. После того, что случилось с небоскребами в Нью-Йорке, Клифф долго разглагольствовал о том, что никто не будет забыт, и обещал, что достанет из-под земли и самого Усаму бен Ладена, и всех тех, кто участвовал в теракте.
Поиски непосредственных исполнителей осложнялись тем, что они были погребены в руинах.
Но найти бен Ладена оказалось еще труднее.
Они искали по всему Афганистану, Пакистану, а теперь, похоже, кто-то потерял атлас мира, потому что вместо поисков они решили развязать войну с Ираком.
Значит ли это, что Осей соскочил с крючка и избежит наказания? Нет. Теперь за ним охотится самая бесстрашная и немногословная армия в мире.
ЦРУ со своими воздушными шпионами потерпело поражение. Американские вояки взорвали все пещеры от Ирана до Туркменистана и все равно потерпели неудачу. Теперь настало время человеческого смертельного оружия.
Сильвестр Сталлоне, с горящим пламенем на заднем фоне, с развевающимися по ветру волосами, на прошлой неделе сказал, что герой восьмидесятых Рембо возвращается.
Оказывается, он собирается отправиться в Афганистан, чтобы порвать талибов и разработать план по поимке бен Ладена.
Все это очень интересно, потому что в последний раз, когда мы видели Рембо, а было это в 1988 году, он вместе с моджахедами боролся против русских в фильме, посвященном, цитирую: «доблестному народу Афганистана».
Я потрудился на прошлых выходных просмотреть «Рембо-3». Сточки зрения прошлого он оказался просто-таки исторически пророческой картиной. Там есть потрясающая сцена, в которой американский полковник, сидящий в плену у русских, произносит замечательные слова: «Каждый день ваша военная машина отступает перед горсткой плохо вооруженных и плохо экипированных борцов за свободу. Вы просто недооцениваете своего врага. Если бы вы перечитали историю, то поняли, что эти люди никогда и никому не сдавались. Им проще умереть».
Голливуд периодически выдает ужаснейшие ляпы. Разве можно забыть великолепный кинофильм U571, в котором отважные американские подводники разгадывают нацистский шифр и побеждают во Второй мировой войне? А «Перл-Харбор», где отважный американский летчик на крутом американском самолете спасает Британию и опять побеждает в войне?
Я знаю, вы хотите сказать, что это просто кино и что драматическое развитие событий намного важнее, чем исторические факты.
Оставим исторические факты политикам. Тони Блэр, например, сказал недавно, что американцы доблестно сражались на нашей стороне во время блицкрига.
Большинство людей не читает газет. Когда на экране появляется заставка новостей, они тут же переключают канал. Они не засиживаются за полночь с замечательными книгами Саймона Шамы по истории. Они узнают историю из фильмов, и вот именно поэтому люди, которые делают кино, должны нести ответственность за достоверность событий, показанных в картинах.
Сколько денег могла бы поднять американо-ирландская организация Noraid", если бы Голливуд не показывал, как сторонники ИРА, эти истинные борцы за свободу, лакают виски и мечтают разделаться с проклятыми британскими захватчиками?
Снова и снова мы видим, как Ричард Харрис в модном пальто дарит детишкам подарки, а в это же время британская солдатня на броневиках громит детские коляски. Поэтому, когда в твой бар приходят дети с кружками для сбора пожертвований, – эй, приятель, получи доллар!
Они поступали точно так же после просмотра «Рембо» и, наверное, теперь чувствуют себя полными идиотами.
Кто знает, не решат ли алжирские подростки, которые тоже смотрели это кино: «Ничего себе, эти афганцы такие бесстрашные. Надо бы побыстрее присоединиться к ним».
Недавно я наткнулся на старинную молитву, сочиненную народом – соперником афганцев: «Господи, избавь нас от яда кобры, от зубов тигра, от мести афганцев».
Сталлоне неплохо бы вспомнить об этом, прежде чем он запустит – новый фильм. Иначе это будет такой же безответственный и глупый фильм, как и предыдущий, потому что он может спровоцировать какого-нибудь «борца за свободу», который развернет свой джихад где-нибудь в Чикаго в Сирс-тауэр.
Америка далеко не столь непобедима и несокрушима – но, увы, Клифф никак не поймет этого.
В том мире, откуда он пришел, ты можешь умереть, чтобы несколько лет спустя воскреснуть под душем.
Цены на недвижимость упали? Все дело в расстоянии до школы
Итак, за последние шесть дней стоимость вашего дома с шестью спальнями и садом в шесть акров упала с шести миллионов до шестисот тысяч фунтов стерлингов. Журнал Country Life пухнет от объявлений о продаже недвижимости, которая копилась на рынке долгими месяцами. Покупателям огромные скидки. Как удвоить стоимость вашего домика в Глостершире? Очень просто. Включите в стоимость ковры и занавески.
По мнению экспертов, падение цен связано с отсутствием гарантий постоянной занятости и снижением зарплат в Сити. Так ли это? Давайте сперва выясним, что же это за эксперты.
Когда новоиспеченный выпускник приезжает в Лондон, его возможности, мягко говоря, ограниченны. Гении пристраиваются в банк, те, кто звезд с неба не хватают, начинают играть на бирже. Середнячки делают карьеру в страховом бизнесе, полные идиоты идут продавцами в модные бутики.
Но есть еще Руперт. Ему нужна работа, на которой он должен носить костюм, иначе его не пригласят на нужные вечеринки в Фулем. Но Руперт не может без ошибки сосчитать, сколько будет дважды два. Руперт думает, что «Рики-Тики-Тави» – это документалистика. Поэтому Руперт – агент по недвижимости. И это дает ему право считать себя экспертом в ценах на жилье.
Руперт посчитал, что на рынке загородной недвижимости все летит в тартарары, потому что на прошлой неделе на очередной вечеринке он повстречал своего закадычного друга, который жаловался, что его уволили из «Рогов и копыт». «Бедняга, ведь он хотел прикупить домик в Хэмпшире. Теперь он вряд ли себе это позволит».
Дорогой Руперт, ты не прав. Снижение доходов влияет на рынок, но немного, да и то только в Суррее. Сколько банковских клерков из Сити живет в Элнвике или еще где-нибудь у черта на рогах? До Шотландии далеко – и западные графства тоже не близко. Так объясните мне, как снижение доходов в лондонском Сити вызывает падение цены на амбар в Милфорд-Хейвене?
Я живу в месте, которое журнал Tatler однажды назвал «эрогенной зоной риелторов». Это менее часа езды от Ноттинг-Хилла и несколько миль до Глостера. Я живу в Котсуолде, и клерков из Сити здесь меньше, чем белых носорогов в местном зоопарке.
Так, значит, если дело не в ребятах в полосатых рубашках и трусах в обтяжку, то кто же поставил рынок недвижимости на колени?
Я знаю пять семей, которые живут в радиусе трех миль от меня. У каждой в собственности увитый глицинией дом XVIII века, с бассейном, вид из окна, которому позавидовал бы сам сэр Элгар, и земельные владения от горизонта до горизонта. И все они собираются переезжать оттуда.
Это никак не связано с охотой на лис. Никто из них не любитель такого времяпрепровождения, на это им наплевать. Ящур тоже ни при чем. У них есть собственная земля только для того, чтобы помешать кому-нибудь другому построить на ней что-нибудь.
Причина их переезда совсем не в том, что они живут далеко от почты или банка. У всех есть Range Rover и специально обученные люди «для поручений». Так почему же они так внезапно срываются с мест, а пригороды пестрят табличками «на продажу»?
Все дело в школе. Их дети ездят в школу в Оксфорд, до которого восемнадцать миль. Днем поездка отнимает полчаса, что не идеально, но вполне приемлемо.
Но утром вы тратите на нее полтора часа, что, согласитесь, уже много. Детям приходится вставать в полседьмого, чтобы быть в машине в семь пятнадцать. В дороге ребенок завтракает из пластмассового контейнера. Возвращаются не раньше шести. Он еле-еле успевают сделать свое домашнее задание, подготовиться к музыкалке, поужинать, принять душ и в койку. Разве это жизнь для шестилетнего ребенка?
И как бы ни были счастливы родители в своих каменных хоромах в Котсуолде, ради сохранения психического здоровья ребенка они вынуждены переезжать в Оксфорд.
Оксфордский муниципальный совет, который очень нервно относится ко всему, что касается дорог, без сомнения, возьмет пример с Лондона и потребует ввести плату за въезд на перегруженную территорию, что поднимет плату за обучение на дополнительные сто фунтов.
Он, естественно, заявит, что дети должны ездить в школу на автобусах, но, боже мой, им всего лишь шесть лет, что бы там ни говорил лондонский бургомистр Кен Ливингстон.
Местные нацисты начнут возмущаться, что детям далеко ездить в школу. С одной стороны, это правильно, но дайте людям делать свой
собственный выбор. Они не хотят чтобы за них этот выбор делала какая-то случайная тетка на велосипеде, скрепленном бородой ее муженька.
Что же делать? Решение здесь простое. Дано пять семей, у каждой по два ребенка, которые каждый день ездят в школу. Почему бы не скинуться и не купить микроавтобус? Стоить это будет смешных денег, автобус сможет ездить по специальной полосе, что сильно сэкономит время на дорогу, все счастливы но еще есть Руперт.
Руперту сильно не по себе, что его друзья из Сити один за другим теряют работу, хотя рынок загородной недвижимости восстановился сам собой буквально за ночь: «Господи. Эта бизнес-аналитика намного сложнее, чем я думал».
Вот именно. Дыши глубже. Это единственное, что ты умеешь делать хорошо.
Лотерея оплатит все, кроме удовольствия
Уже слышны некоторые сомнения насчет того, может ли Британия позволить принять у себя Олимпиаду-2012. Нам говорят, что эти деньги лучше ухнуть в бездонные дыры по имени «образование» и «здравоохранение».
Не смешите меня. По уровню благосостояния Великобритания на четвертом месте в мире. Почему это греки могут позволить себе организовать две недели прыжков и бега, а мы нет?
Разумеется, те пять миллиардов, которые планируется потратить на этот спортивный праздник, можно потратить на массу детских инкубаторов, и еще останется на строительство жилья для беженцев и силиконовые импланты в ягодицы каждой английской старушки. Но это все равно что потратить внезапно свалившиеся на семью деньги на страховку или положить их тупо в копилку. Если уж на вас упал золотой дождь, плюньте на все и смотайтесь на недельку в Барбадос.
Необходимо создать разделение труда. Пусть правительство занимается всякой нудной и необходимой рутиной, а нам нужна отдельная организация, которая бы отвечала только за то, чтобы сделать нашу жизнь на этом перенаселенном и холодном острове ярче, веселее и счастливее. Этой организации не надо будет покупать никому новую задницу, поэтому никто не будет ворчать, когда этого не произойдет.
Такой организацией, но идее, могла бы стать национальная лотерея, но, к сожалению, эта лотерея еще более строго пресвитерианская, чем сигарная комната Гордона Брауна.
Национальная лотерея занимается финансированием но шести направлениям. Первое направление – это «искусство», от которого в действительности сводит зубы. Дикое количество денег уходит на съемки черно-белых короткометражек про азиатских женщин, которые круглый год бьют баклуши.
Затем это благотворительность, спорт, проекты по празднованию наступления 2000 года (этот пункт они провалили по полной программе), здоровье, образование и защита окружающей среды. В таком случае зачем использовать наши кровные деньги на развлечения на эти чертовы инкубаторы для новорожденных – пусть этим занимается правительство.
Мое самое любимое – последнее направление. Каждые пять пенсов из каждого зарабатываемого лотереей фунта (а это около трехсот миллионов фунтов ежегодно) идет на «сохранение культурного наследия». Если вы не в курсе, могу привести вам пару примеров из деятельности организаций, которые получают за это деньги.
Управление королевских парков хочет 428 тысяч на восстановление и поддержание Буши-парка во дворце Хэмптон-Корт. Нет уж, простите, просите о средствах королеву.
Музей рекламы и упаковки хочет 948 тысяч на строительство пары новых зданий. Что? Все сверхбогачи занимаются рекламой и упаковкой. Вам нужны эти тысячи? Обратитесь к Раусингам.
А вот славные ребята. Нортумберлендская лавочка «Забота о пожилых» просит 38 900 фунтов на реализацию проекта «Обеды на колесах для парковых птиц». Нет, нет и нет, ни за что – это уже ни в какие ворота не лезет.
Таких организаций тысячи, и хотя не существует списка тех, кто получил желаемое, вы можете просмотреть список желающих. Когда я ввел в поисковой строке слова «мульти» и «культурный», компьютер чуть не взорвался от кучи полученной информации. Такой же эффект произвело слово «церковь».