Удивительно, но военно-морской флот нужен Австралии только для того, чтобы периодически доставать из воды очередных британских исследователей-неудачников, потерпевших кораблекрушение.
      На прошлой неделе австралийский сторожевой корабль прошел тысячи миль для того, чтобы спасти двух парней, которые попытались переплыть Индийский океан на веслах. Нет, я тоже не могу понять, зачем им все это надо, но могу предположить, – у одного из них разболелась голова от волн, и он решил, что с него хватит.
      А как забыть об эпической драме, приключившейся с Тони Баллимором, который начал поедать сам себя после того, как его яхта перевернулась? К счастью, он умудрился оттяпать себе всего половину руки, когда к нему на помощь примчался наш эсминец «Аделаида».
      Естественно, что австралийских налогоплательщиков стала возмущать сложившаяся ситуация, и я бы не сказал, что упрекаю их в этом. Их военно-морской флот втянут в конфликт на Ближнем Востоке. Жаркими знойными днями его корабли патрулируют воды близ Дарвина в поиске несчастных индонезийцев, которые четырнадцать лет плыли на картонной коробке и питались только собственными ногтями.
      И вот каждые пятнадцать минут им приходится срываться с места и по промозглой погоде чалить полторы тысячи миль, чтобы спасти очередного сумасшедшего англичанина, который не смог справиться со своим корытом.
      Вся проблема заключается в том, что человечество уже покорило все высоты и побывало во всех самых заброшенных уголках Мирового океана. И несмотря на это, в мире полным-полно очередных Чистеров, Хиллари и Амундсенов.
      Ради своей обмороженной славы им приходится придумывать разные глупости. Поэтому они ставят хитро завернутые рекорды и выплывают из Маргита, чтобы стать первым человеком, который, пятясь задом на ходулях, обогнет земной шар.
      Вы видели, что творилось на перевалочной базе в Гималаях на прошлой неделе? Ее заполонила туча лунатиков, людей в странных и смешных одеждах, которые приехали туда со всех концов света. «Да, я собираюсь стать первым китайцем, который покорит Эверест в балетном костюме».
      «Да? А я буду вторым перуанцем, который заберется туда в водолазном костюме, но все еще надеюсь стать первым, кто никогда не спустится в таком виде назад».
      А Пен Хэдоу, человек из Арктики с сосульками под глазами? Но какой еще рекорд должен был побить Пен, чтобы войти в мировую историю, ведь все рекорды Арктики были уже побиты? У нас есть первый человек, который доехал на машине на Северный полюс, первый человек, без посторонней помощи добравшийся до Северного полюса и еще один из России, который первым станцевал джигу в килте на Северном полюсе. Но Пен решил не сдаваться.
      Поэтому он проштудировал все книги рекордов и сделал замечательное открытие. Эврика! Он станет первым человеком, который без посторонней помощи совершит переход Канада – Северный полюс.
      Это значило, что ему придется идти на лыжах по горам и льдам и тащить за собой сани весом в триста фунтов. Но он сделал это. Факт его прибытия был зафиксирован туристами, которые наблюдали за ним из теплых кабин вертолетов и круизных кораблей.
      К сожалению, вернуться обратно таким же образом у него не полу чилось, и в итоге бедняге канадскому пилоту, который сидел на земле и в окружении своей семьи поедал сандвич с лосятиной, пришлось все бросить и срочно спасать незадачливого рекордсмена.
      За это я очень зол на современных путешественников. Когда корабль Шеклтона застрял во льдах, он не подумал: «Вот дела, позвоню-ка я аргентинским спасателям по спутниковому телефону, пускай присылают ледокол». Нет, он съел всех своих собак, пел песни, изо всех сил греб до берега и в конце концов стал национальным героем.
      А теперь сравним этот случай с историей, приключившейся с Сай моном Чоком. В прошлом году, после того как его лодка врезалась в кита, ему пришлось вызывать спасателей. Зато сейчас он борется за титул «первого человека, самостоятельно доплывшего из Австралии до острова, о котором никто не слышал».
      Я лично знаю человека, который пересек Тихий океан, и не пред ставляю, почему я должен восхищаться кем-то, кто прошел меньшее расстояние и наделал кучу глупостей. По словам Би-би-си, через восемьдесят пять дней у Чока кончатся напитки, и останется только вода.
      Простите, какие напитки? Он что, после тяжелого дня мешал себе немного джина с тоником?
      Вот какой рекорд я хотел бы побить сам: стать первым человеком, совершившим самое роскошное путешествие по самому маленькому и теплому океану, употребляя в пищу лишь перепелиные яйца и сельдерей.
      Кроме того, у меня есть отличное предложение всем тем, кто чувствует себя счастливым, только если у него разовьется гангрена, и кто чувствует, что по-настоящему жив, только находясь на волосок от смерти. Не болтайтесь в теплых морях. Если вам действительно хочется испытать себя, сделайте это у побережья Америки.
      Если что-то пойдет не так, то на помощь вам придут военно-морские силы США.
      И если американскому военному кораблю придется спасать очередного Скотта-Шеклтона, который намеревается проплыть под водой от Сан-Франциско до Токио, то он будет вынужден прекратить поливать крылатыми ракетами какую-нибудь несчастную страну, название которой Джордж Буш узнал только на этой неделе.
      Для Ранульфа Файнеса есть абсолютно выигрышный вариант. Если у него все получится, то он станет «первым человеком, пересекшим Тихий океан на велосипеде». Если же нет, то он спасет наш грешный мир.

      Если на трибунах наших стадионов произойдет еще одна потасовка фанатов, то сборной Англии по футболу может быть отказано в участии в борьбе за кубок чемпионата Европы 2004 года.
      Для меня это заявление стало сюрпризом, потому что я был уверен в том, что футбольные хулиганы остались в прошлом. Я-то думал, что на трибунах сидят семьи с детишками и говорят друг другу: «Смотри, какой замечательный дриблинг демонстрирует нам Майкл» и «Господи, вы посмотрите, какой у Дэвида новый обруч на голове!».
      Но дела обстоят совсем не так. В реальности все так плохо, что Бекхэм на днях выступил с обращением. Да, именно так и написали в газетах: он «обращается к народу» и взывает к спокойствию – иначе мы пропустим чемпионат, в котором все равно проиграем.
      Теперь у нас есть возможность на мгновение остановиться и задуматься о том, почему именно дерутся поклонники футбола и каким образом их можно удержать от подобных действий.
      На днях я проездом побывал в одном северном городке. Не буду говорить вам его названия, потому что в противном случае местная газета еще полугода будет перемывать мне кости. Условно назовем его Ротер-халкаслпул.
      Напротив отеля, в котором я остановился, располагался ночной клуб, и снаружи, несмотря на прохладную погоду, стояла огромная очередь из полуголых людей.
      Я, например, не вижу смысла стоять в очереди в ночной клуб, потому что понятно, что в одиннадцать вечера он забит до отказа. И никто не собирался оттуда выходить. Кто уйдет с дискотеки в такое время, если ближайший клуб находится в сорока милях в другом захолустном городке?
      Но я жестоко ошибался. Каждые пять минут из клуба вылетала пара ребят в порванных майках. После короткого разговора с вышибалами на их место в клуб заходили другие.
      Какое-то время я наблюдал за действом, после чего принялся гадать, что могло служить причиной постоянных драк. Выпивка? Девушки?
      Наркотики? Криминальные терки? Не думаю. Я считаю, что причина такого поведения кроется в глупости.
      Нас учили, что если бы все живые существа на земле имели один и тот же размер, то у лобстера были бы самые маленькие мозги. Лобстер умеет только жрать и хватать клешнями любого, кто прольет его пиво.
      То же самое происходит в ночных клубах городов на севере страны. Кто-то посмотрел на твою девушку – ударь его. Кто-то посмотрел на тебя – ударь его. Как и у любого по-настоящему тупого существа, любой повод вызывает такую же реакцию, как у лобстера.
      У моих старших детей умственное развитие соответствует семи и восьми годам, потому что им соответственно семь и восемь лет. Поэтому они нередко поколачивают друг друга. Когда младший брат отказывается угостить старшую сестру чипсами, она бьет его. Потому что ее словарный запас еще слишком мал для того, чтобы сформулировать достойный аргумент против.
      То же самое с Америкой. Это молодая страна, в ней живут безрассудные люди, поэтому у нее не хватает мудрости или опыта для того, чтобы возразить достойно. Когда на нее нападают, в ответ несутся самолеты и бомбы.
      Мне никогда не приходилось бить человека. Может быть, я не такой умный, как Джон Хамфри, и мое чутье далеко от чутья Стивена Фрая, но даже я с моим незаконченным образованием понимаю, что если я ударю кого-нибудь, то меня ударят в ответ. И именно это ожидание боли уберегает меня от необдуманных поступков.
      И только однажды у меня не было выбора. Мою девушку прижал к стене огрохмный мужик в татуировках, чей акцент и степень опьянения выдавали его шотландское происхождение. Он очень хотел, чтобы она поцеловала его.
      Что мне оставалось делать? Самым разумным было бы ничего не делать, но, подумав о том, что, когда мы доберемся домой, меня все равно будет ждать головомойка, я похлопал шотландца по плечу и как можно вежливее произнес: «Извините меня».
      Он развернулся, в глазах его горел огонь, а руки сжимались в железные кулаки. Но он так и не смог ударить меня. «Слушай, ну ты и ублюдок», – сказал он и убежал. Этим случаем я горжусь до сих пор.
      А били меня всего однажды. Прямо на глазах у двух полицейских какой-то грек нанес мне пару точных ударов по голове. Потом эти же полицейские арестовали меня – за то, что меня били. Тупые животные! Но стал бы меня бить этот грек, если бы этого никто не видел?
      Драки похожи на свет в холодильнике. Разве кто-нибудь дерется если рядом нет зевак? Разве драчунам не нужна аудитория, которая бы сначала подзадоривала их, а потом растаскивала по углам, когда начинает течь клюквенный сок?
      Я только что встал из-за компьютера и поговорил со строителями, ремонтирующими мой дом, они утверждают, что никогда не слышали о драках «один на один», когда двое с голыми торсами тихо метелят друг друга на задворках паба.
      Поэтому если английская сборная по футболу хочет в будущем избежать неприятностей, то им стоит играть на поле при пустых трибунах. А еще было бы неплохо, чтобы великий и ужасный президент Бекхэм перестал обращаться к народу.
      Но лучше всего ему просто оставить народ в покое, не дожидаясь пока ему опять засадят бутсой в глаз.

      Недавнее исследование показало, что самыми счастливыми людьми считают себя жители Швейцарии. Лишь 3,6 процента швейцарцев решили, что пунктуальное автобусное сообщение и чужая вставная челюсть для них не являются показателем счастливой жизни, и заявили, что их существование им не в радость.
      Впрочем, плевать на них. Меня больше интересует конец этого списка – страны с самыми несчастными людьми на планете.
      Я было подумал, что это Нигер. Однажды я там был – в маленьком, забытом богом городишке Агадез, который предельно точно иллюстрирует идею Люцифера об аде. Безнадежность и отчаяние там можно потрогать руками. Никакой промышленности. Полное отсутствие сельского хозяйства.
      У меня создалось впечатление, что весь город построен вокруг одного-единственного душа. У местных ребятишек была одна лишь забава – настольный футбол. Впрочем, мяч от него был потерян много лет тому назад.
      Мне показалось, что этот город просто олицетворение безнадежности, но бывает, наверное, и хуже. Может быть, в Финляндии? Что ж, почему бы и нет? Да, ваша страна – это страна первого мира, у вас есть мобильный телефон и очаровательные дочки, но зимой вы замерзаете от холода, а летом вас живьем жрут комары размером с трактор.
      Я не могу представить своего счастливого существования в Афганистане. С другой стороны, каждый день я бы отходил там ко сну в состоянии полного удовлетворения от одной только мысли: и сегодня меня не убили,
      Стоит только задуматься, и вы понимаете, что список стран, в которых ты имеешь полное право чувствовать себя несчастным, просто огромен. Лунный ландшафт в Где-то-там-стане не кажется мне местом, жители которого смеются с утра до вечера. Не уверен, что мне понравится жить и в Бразилии и ходить в одной набедренной повязке, демонстрируя окружающим, что у меня нечего грабить.
      А болото жалости, тянущееся по обочинам Киншасского шоссе в Центральной Африке, стране мух, нищеты и ВИЧ? Стране, которая полностью нарушает представления социальных работников Британии о том, что такое бедность.
      Итак, исследование утверждает, что самыми несчастными людьми на свете считают себя… итальянцы.
      Теперь, когда я открыл вам ответ, он кажется очевидным. Представьте себе, каково им проводить теплые вечера на холмах Тосканы с сыром и парой бутылочек Верначча ди Сан Джиминьяио. Dolce vita? В переводе с итальянского это означает «неблагодарные ублюдки».
      Даже если мы будем вспоминать о темных сторонах Италии, то жаловаться особенно не на что. Мафия отошла от дел и на протяжении десяти лет ее не слышно и не видно. Какое они имеют право жаловаться на коррупцию Сильвио Берлускони, если каждого из них по утрам из кровати домкратом не вытащишь?
      Между прочим, наш премьер-министр еще хуже. Сначала он развалил все, до чего дотянулись его руки, а теперь взялся за тех, кто носит одежду противоположного пола, и наказывает за ношение стрингов в Палате лордов. Но даже несмотря на это, на вечную слякоть и отвратительную еду в пабах, только 8,5 процента англичан признались, что они несчастны.
      Хотя в Англии экстремизм только набирает силу, Италия для него неинтересна. Иммигранты там ставляют всего 2,2 процента населения, поэтому крайне правые не могут привлечь достаточно электората к себе. И хотя в стране там и сям встречаются коммунисты, все они, как правило, большевики. И в парламенте у них уже давно никто не дерется.
      Итальянская молодежь жалуется, что им приходится до старости жить с родителями. А как иначе, если все свои деньги они тратят не на ипотеку, а на дорогие шмотки, кофе и Alfa Romeo, и им абсолютно не хочется напрягаться на что-либо еще.
      Видел я и отрицательные стороны жизни в Италии. Итальянцев напрягает ехать в Швейцарию, чтобы бросить там письмо в почтовый ящик. Потому что только таким образом они могут быть уверены, что их письмо не пропадет где-нибудь но дороге. И еще я бы быстро устал, если бы меня сбивали на шоссе каждый божий день.
      А жены-итальянки? Однажды придет момент – и вы это знаете абсолютно точно, – когда вы вернетесь с работы домой, и вместо красавицы, на которой когда-то женились, вы обнаружите каргу в черном балахоне, с грудью, похожей на две сетки с картошкой.
      Мы думаем, что у немцев напрочь отсутствует чувство юмора, но Ганс, по крайней мере, еще способен над чем-нибудь посмеяться в этой жизни – над банановой кожурой или над Бенни Хиллом, в конце концов.
      Луиджи не смеется ни над чем и никогда, даже над задницей. В стране, в которой стиль – это все, a la bella figura диктует вам, что кушать, что носить и сколько выпить, нет места смешкам. Поэтому в их стране нет Эдуардо Иззардио и Torre di Fawlty.
      Впрочем, жена, раздувающаяся как воздушный шар, отсутствие чувства юмора и невозможность смачно посмеяться над работой почтовой службы – это не конец света. А наличие в стране сомнительного премьер-министра и вовсе совершенно нормальная практика.
      ОСТАНОВИТЕ ПЕЧАТЬ! Только что я прочитал результаты другого исследования, в котором говорится, что англичане – самый лживый народ на свете. Значит, когда 91,5 процента британцев говорили, что счастливы, они нагло врали.

      На днях некто из Общества по защите сельской Англии заявил в новостях, что строения в Ледбери ничем не отличаются от строений в любой другой провинции, так как все местные отличительные признаки утеряны.
      – Посмотрите, – сказал он и указал на дома у него за плечом. – Такое может стоять где угодно, от Уэлвина до Милтон-Кейнс.
      Да ну, фыркнул я и потянулся за пультом от телевизора. А чего он хотел? Чтобы все дома в Сомерсете были сделаны из меда и засоленных деревенских дурачков? А дома в Чешире – из золота и яшмы?
      Под руководством строительной компании Bryant and Barratt загородная жизнь была уничтожена с эффективностью атомного взрыва, и я приветствую любое общественное движение, которое покушается на сверхприбыли этой компании. Если их заставят делать дома в Барнсли из угля, я буду радостно потирать руки.
      Но во время недавней недельной поездки по Англии я обнаружил, что проблема намного серьезнее, чем нам говорят. Я забрался в самую глубину нашего острова и могу с уверенностью сказать, что современная английская провинция – самое депрессивное место на Земле.
      Есть места еще хуже – это там, где вы можете умереть с голоду, или там, где вас могут съесть мухи. Но мы живем в богатой стране, где чуть ли не в каждом доме есть широкоугольный телевизор, и от этого становится еще хуже – от ощущения, что все могло бы быть лучше.
      С деревнями как раз все в порядке. Проблема как раз с городами, с их пешеходными зонами и бесконечной чередой благотворительных магазинов и агентств недвижимости.
      По ночам парни в мешковатых штанах и огромных ботинках рассекают главную улицу на своих тюнингованных Vauxhall Nova. Вокруг абсолютно не на что посмотреть, абсолютно нечем заняться.
      Изгваздавшись по самое некуда, ты пробираешься сквозь море полных мусорных баков, из которых торчат остатки вчерашней пищи, к своему низкопробному отелю, в котором за семьдесят пять фунтов вам предложат комнату, где вы не сможете заснуть оттого, что кто-то активно совокупляется за стенкой, а под вашим окном кого-то тошнит.
      Кажется, что наши муниципалитеты бросили все свои силы, деньги и время на войну с автомобилями, понаставив везде «лежачих полицейских» и вазонов с геранью. Как будто они забыли, зачем существуют города – для покупок, общения и выгула собачек.
      Есть и исключения из правила – это, как правило, университетские города, вроде Оксфорда, но большая часть урбанистической Англии лишена будущего.
      Речь пока что не шла о жителях этих городов. Кто же эти милые люди, с лицами, похожими на тесто, и ногами, похожими на шмат мяса? И что они говорят своему парикмахеру, если все ходят с такими идиотскими прическами?
      Они приходят из ниоткуда, оживляя свое существование лишь два раза в год посещением парикмахера, а потом умирают так незаметно, что никто не повесит мемориальную табличку с их именем на их любимой скамейке в парке.
      Я не шучу. В глазах жителя стран третьего мира сквозит безнадежность, в глазах провинциального англичанина – тупость.
      Пока в газетах и у всех нас дома обсуждают евро и Ирак, в английских провинциальных городках, кажется, никого не волнует ничего. Они пьют, едят, совокупляются и умирают. С таким же успехом они могли бы быть пауками.
      Пивоварня Scottish Courage собирается выпустить на рынок новый напиток, снимающий похмелье. Это бутылка пива «Кроненбург» с добавлением абсента, старого доброго зеленого галлюциногена, крепостью 50 градусов.
      Запрещенный во всем мире, кроме Чехии и Англии, абсент был любимым напитком чокнутых художников. Говорят, перед тем как отрезать себе ухо, Ван Гог опрокинул рюмочку абсента. Как писал Оскар Уайльд: «После первого стакана вы видите мир таким, каким бы вы хотели его видеть. После второго – таким, каким он никогда не будет».
      Вот оно, лекарство от жизни в провинциальной Англии. Один стакан, и вам уже кажется, что вы совсем даже не в Гастингсе. После второго вам кажется, что вы в Сен-Тропе, и вот эта глупая девушка с химией на голове, которую вы только что натянули, не оставит никакого мерзкого следа в вашей памяти. А после третьего ваши волосы наконец начинают выглядеть нормально.
      Специалисты утверждают, что пиво вперемешку с абсентом имеет только одно-единственное назначение – убить вас в хлам. Что же, не вижу в этом ничего плохого.
      Во всей Северной Европе люди пьют только для того, чтобы напиться, а в Рейкьявике, самом пьющем городе в мире, никто даже не выходит на улицу из паба, чтобы подраться или проблеваться.
      В центре Стокгольма вам не надо пробираться каждое утро сквозь горы пенопластовых стаканчиков.
      Не могу взять в толк, почему у нас должно быть по-другому. Может быть, глубоко внутри каждый англичанин считает, что его страна уже расплатилась по всем счетам со всем миром еще к 1890 году, и поэтому на данный момент мы представляем собой нацию, которая проигрывает в футбол, не может создать ничего путного и не меняет грязное белье в местных отелях?
      Как бы то ни было, у меня нет ответа на этот вопрос. Но «лежачими полицейскими» тут точно не поможешь. Подозреваю, что разнообразием фронтонов домов в Ледбери тоже.

      Признаков того, что вы вступаете в средний возраст, много. В ушах начинают с бешеной скоростью расти волосы, живот начинает толстеть и свешиваться, что бы вы ни ели, а музыка, которая звучит на Radio 1, приводит вас в замешательство.
      В жизни каждого человека наступает момент, когда он понимает, что к нему пришла старость. Это когда ты смотришь из окна спальни на улицу и говоришь: «Ура! Пошел дождь!» Это означает, что ты куда больше заинтересован в дожде для грядок, чем в солнце для загара.
      На протяжении 43 лет я проводил английское лето, хлебая антиаллергенный сироп и глотая пригоршни антиаллергенных таблеток. Впрочем, сенная лихорадка не омрачает память о тех днях, когда я нежился в саду под аккомпанемент мотоциклов, проезжавших мимо.
      Может быть, это потому, что у меня никогда не было сада в обычном смысле слова. Слишком много солнца и недостаток извести в почве мало влияют на сорняки. Но теперь, когда волосы в моих ушах поперли с утроенной силой, мне начали приходить в голову мысли о том, чтобы посадить живую изгородь вон тахм или плакучую иву вон тут. Поэтому мне было очень интересно прочитать историю об оливковых деревьях в Южной Италии.
      Во время Второй мировой войны их начали вырубать, чтобы было чем топить дома, но в какой-то момент по личному приказу Муссолини вырубка олив была разрешена только по его личному дозволению. После войны этот закон никто не отменял, поэтому деревья становились все старше и старше.
      Они стали могучими и толстыми, и их корни начали покрываться волосами. Волее того, плоды становились все хуже и хуже, причем до такой степени, что масло этих олив стало годиться только для керосиновых ламп.
      И вот появляется Чарли Димок, и жители Северной Европы вдруг решают, что в их саду непременно должно расти вековое оливковое дерево. Черный рынок радостно потирает руки, а баварские банкиры вываливают по три с половиной штуки за «дизайнерское» дерево, чтобы оживить террасу на крыше своего особняка в Мюнхене.
      Естественно, защитники деревьев тут же схватились за оружие, и впервые в жизни я вынужден с ними согласиться. Какой смысл платить такие бабки за то, что стопроцентно умрет в течение полугода?
      За короткий период моей любви к садоводству я узнал одну простую вещь: все умирает. Две недели назад я отдал пятьсот фунтов за растения для своего зимнего сада, большинство которых сразу же погибло от червеца. В воскресенье я ездил на один день в Лондон, и когда вернулся, мой дом выглядел так, словно его разбомбили американские ВВС. Эксперты-садоводы сказали, что надо было оставить открытыми окна – тогда растения бы выжили. Но, к сожалению, мой видеоплеер и игровая приставка не выжили. Потому что кто-то в мешковатых штанах и с прической в стиле «я водитель Ford Fiesta» просто вошел ко мне домой и взял, что захотел.
      В саду дела идут туго. Желая добиться быстрых результатов, я положил искусственный дерн, и моя жизнь превратилась в вечные раздумья над тем, где стоял разбрызгиватель и куда его передвинуть. Господи, если бы только выглянуло солнышко, по сиянию его лучей на росе я бы понял, какой участок уже полит, а какой нет. Но Господь не даровал мне ни дождя, ни солнца, ни прощения, поэтому мой новый газон стал больше похож на сизалевую циновку.
      Ты сидишь в саду только в солнечную погоду, но расслабиться по-человечески не можешь, потому что прекрасно знаешь, что солнце представляет собой ядерное оружие весом в пять триллионов тонн и уже к вечеру в твоем саду не останется ничего живого, кроме чертополоха.
      Я посадил в своем саду высокие красные цветы, которые стоят так, будто их удобряли виагрой. Однажды солнечным днем они пригнулись к земле и больше не вставали. Я их поливал, не поливал, читал им стихи, ставил пластинки Уитни Хьюстон и показывал фотографии принца Уэльского. Ничего не помогло.
      Вчера я встречался с человеком из службы по уходу за деревьями. Я хотел поговорить с ним о старых деревьях, которые растут у меня в саду. Не поверите, но я обязан приглашать этих людей, чтобы они следили за состоянием деревьев. Чтобы если кто-то из соседских ребятишек заберется ко мне в сад и полезет на дерево, под ним, не дай Бог, не сломалась ветка. Это чистая правда.
      Его диагноз поверг меня в шок. Моя липа умирает прямо на глазах. Тополь уже практически на том свете, а платан трех метров в обхвате гниет изнутри, причем этот процесс необратим. И в течение следующих десяти лет он будет сбрасывать сучья на проезжающих мотоциклистов, которые затаскают меня по судам за халатность.
      Он уже начал скидывать с себя кору и, говоря человеческим языком, стоит в моем саду практически обнаженным. Но даже это древесное порно не возбуждает мои дорогущие красные цветы. Дуб? Ему вроде бы хорошо. За последние семь лет он вымахал на миллионную часть сантиметра. Но говорить уже не о чем, потому что на днях его подъела корова. Жимолость задавила вишню. Ломонос задушил бук, а плющ удавил одну из серебристых берез. Все это похоже на фильм ужасов.
      А как же мое новое приобретение? Шесть недель назад я писал про свои тщетные поиски статуи Гитлера, убивающего выдру, на выставке-ярмарке цветов в Челси. Там я купил обрубок канадского топляка, умершего, как меня уверили, четыреста лет тому назад.
      Зная свою удачливость, боюсь, что это чурбан восстанет из мертвых.

      В четверг ничто не предвещало беды. Я с солдатами из полка Royal Green Jackets находился в захваченной фашистами деревушке под названием Коупхилл-Даун в самом центре Солсберийской равнины.
      Я был одним из членов отряда, состоящего из восьми человек. Нашей задачей было атаковать хорошо укрепленный дом, перестрелять всех внутри и выбраться оттуда через пятнадцать минут.
      Правила просты. Я шел в паре со своим приятелем, которого в случае его ранения должен был бросить и двигаться дальше. Это чудесно, что в британской армии нет места слащавой сентиментальности морских пехотинцев США.
      Вид у меня был в духе гиперпатриотического кино: за правым плечом висела последняя модель винтовки SA-80, а карманы были набиты гранатами. Я намеревался надрать всем задницу, нашпиговать всех свинцом и сделать все то, что обычно делают в американских фильмах про войну.
      Увы, моим планам не суждено было сбыться. В самом начале меня попросили захватить взрывчатку, с помощью которой мы бы взорвали стену дома, но так как я забыл это сделать, всем нам пришлось залезать внутрь через окно. Как оказалось, именно в этот момент человек становится легкой мишенью.
      Первый раз меня подстрелили в гостиной, второй раз – прямо на лестнице. Затем меня схватила парочка коммандос и закинула через дверь прямо на чердак.
      «Через» – это не совсем то слово, которое я мог бы применить относительно этого действия. Мой огромный живот благополучно застрял в проеме – голова и верхняя часть туловища оказались на чердаке, где затаились три врага, а все мое оружие и нижняя часть туловища остались в помещении под ними. Поверьте, застрелить человека в такой ситуации намного проще, чем когда он лезет в окно.
      К счастью, все стреляли холостыми, поэтому я остался жив. Хотя через несколько мгновений мой друг очень сильно пожалел об этом, потому что прямым попаданием гранаты я оторвал ему обе ноги.
      Подобное случается постоянно. Во-первых, все одеты одинаково, поэтому мой напарник ничем не отличался от остальных игроков. Во-вторых, на SA-80 столько рычагов, что каждый раз, когда я намеревался перевести на автоматический огонь или включить лазерный прицел, из нее выпадал магазин.
      Но хуже всего, что все военные диалоги построены на акронимах. Заглушая автоматную очередь, то тут, то там но дому разносилась полная галиматья, которая для меня не имела никакого смысла. ДЕТКОН ВОМБАТ, доносилось с одной стороны, ФУТЛ ИНГ РЕВЕРБ- с другой. Тра-та-та-та-та, застрекотал вражеский АК-47, и бип-бип в моем ухе просигнализировал, что я в очередной раз оказался на том свете.
      Перед боем меня никто не проинструктировал, что это все могло значить. Вас ждет, сказал цветной старшина, БНЗТ (бой на застроенной территории), и там мы будем ВВЧД (воевать в чьем-то доме). Он забыл сказать, что при всем при этом Кларксон будет БКД (большим куском дерьма).
      Как вы уже поняли, все это действо снималось для телевидения, и режиссер прямо дрожала от возбуждения. «Великолепно, это прокатит в ООВ. Все, что нам нужно сейчас, – это парочка РТС, ВСУ, потом МСУ, и мы в шоколаде».
      Мы и так были в шоколаде, поэтому я попросил полковника проинструктировать меня, как добраться из Германии обратно в Уилтшир. Начал он очень бодро.
      – Проедете до приходской фермы, потом до церкви… и там увидите «Ветком Спектр Виперфубарсомстадтдефкон».
      – Что я увижу? Выезд?
      – Да, – ответил он и тем самым окончательно развеял миф о том, что акронимы были изобретены для экономии времени. Ничего подобного. Они были изобретены для того, чтобы дать вам почувствовать себя членом тайной группы и унизить того, кто членом этой группы не является.
      Скажите, пожалуйста, сколько раз в американских фильмах мы видели, как президент приказывает человеку в защитной форме выдвигаться к Дефкон-3? Сотни. Я до сих нор представления не имею, что бы это значило и какой смысл у этой нумерации. И даже сейчас, если мне кто-нибудь скажет двигать к Дефкон-1, я все равно не пойму, начинать мне ядерную бомбардировку или уже заканчивать.