Прогулка по городу

Из-за подготовки передачи «Церковь в эфире» большую часть выходных они проводили в Нью-Йорке. Опал в глубине души была этому рада. Если им и удавалось увидеть Ли и Сару в субботу или в воскресенье, то неизменно в компании доктора и молодого человека по имени Грег Беннет. Это бесило Бика.

Как-то днем в середине августа Бик позвал Опал в комнату Ли. Шторы были задернуты, и он сидел в кресле-качалке.

— Я просил Господа наставить меня, и он ответил мне, — сказал он. — Ли всегда ездит в Нью-Йорк одна. У нее в машине есть телефон. Мне удалось узнать номер этого телефона.

Опал содрогнулась, увидев, как исказилось лицо Бика и в его глазах блеснул странный зловещий огонек.

— Опал, — загремел его голос, — не думай, что я не знаю о твоей ревности. Я запрещаю тебе впредь тревожить меня этим. Дни пребывания Ли в этом мире сочтены. А оставшееся время ты не должна мешать мне упиваться видом, голосом и запахом этого прелестного дитя.

102

Томазину Перкинс очень взволновало письмо Сары Кеньон, в котором она обращалась к Томазине с просьбой написать судье, выносившему приговор, и попросить за Лори.

"Вы так хорошо помните, как сильно напугана была Лори, — писала Сара, — и вы единственная, кто видел Лори с ее похитителями. Нам нужно постараться раскрыть судье глаза на то, какую травму Лори перенесла в детстве. Не забудьте написать то имя, которым, как вам показалось, женщина назвала в ресторане мужчину, когда они вытаскивали оттуда Лори. В конце Сара написала, что похититель-рецидивист под таким же именем был в то время замечен в районе Гаррисберга, и, хотя пока это и лишено доказательств, она все же намеревается сослаться на предположение о том, что он и был похитителем Лори.

Томазина так часто рассказывала историю о том, как она увидела Лори и позвонила в полицию, что все писалось у нее само собой. Пока она не дошла до щекотливого момента.

Тогда женщина назвала мужчину не Джим. И теперь Томазина была твердо в этом уверена. Она не могла написать судье это имя. Это было похоже на клятвопреступление. И ей стало очень не по себе, когда она узнала, что Сара потеряла столько времени и денег на поиски совершенно не того человека.

Томазина начала терять веру в преподобного Хоккинса. Она написала ему пару писем, выражая благодарность за оказанную ей честь выступить в его передаче, и, поскольку она никогда не осмелилась бы предположить, что Господь мог допустить ошибку, считала, что им стоило бы подождать и подольше послушать Господа. Может быть, он просто сначала назвал имя мальчика, стоявшего за прилавком. Не могли бы они попробовать еще?

Преподобный Хоккинс не удостоил ее своим ответом. Хотя она была уверена в том, что он про нее не забыл. Каждый раз, когда она посылала в качестве пожертвования два доллара, она получала письмо с просьбой прислать еще.

Ее племянница записала Томазину в передаче «Церковь в эфире» на видеокассету, и та любила смотреть эту запись. По мере того как росла ее неприязнь к преподобному Хоккинсу, она замечала все больше и больше промахов в записанном куске. Его рот был слишком близок к ее уху, когда она услышала то имя. Он даже не смог правильно произнести имя Лори, назвав ее один раз Ли.

Томазина с чистой совестью отправила судье проникновенное письмо, в котором в трагических тонах описала панический страх Лори и ее истерику, но не упомянула при этом имени Джим. Она послала копию письма с объяснением Саре и обратила ее внимание на ошибку, которую допустил сам преподобный Хоккинс, назвавший Лори Ли.

103

— Все ближе и ближе, — уныло сказала Лори доктору Донелли, скидывая туфли и ложась на кушетку.

— О чем ты, Лори?

Он ожидал, что она скажет о тюрьме, но вместо этого услышал:

— Нож.

Он подождал.

Теперь с ним заговорила Кейт.

— Доктор, я полагаю, мы оба сделали все, что могли.

— Кейт? — удивился он. — Это на тебя не похоже.

«Не появилась ли у Лори склонность к самоубийству?» — подумал он.

Последовала кривая усмешка.

— Кейт чует беду, доктор. Есть сигарета?

— Да, конечно. Как дела, Леона?

— Почти все прошло. Ты стал лучше играть в гольф.

— Спасибо.

— Тебе ведь нравится Сара, правда?

— Очень.

— Сделай так, чтобы она не слишком сильно страдала, пожалуйста.

— В связи с чем?

Лори потянулась.

— У меня так болит голова, — пробормотала она. — Кажется, этот кошмар мучит меня теперь не только по ночам. Даже, когда вчера мы с Сарой играли в гольф, я вдруг увидела руку, держащую нож.

— Лори, ты уже близка к тому, чтобы вспомнить. Почему ты не можешь дать им волю?

— Тогда мне придется рассказать о своей вине. — Говорила ли это Лори, или Леона, или Кейт? Впервые Джастин не мог понять. — Я занималась такими плохими вещами, — сказала она, — отвратительными вещами. Эти воспоминания скрыты где-то глубоко во мне.

Джастин неожиданно принял решение.

— Пойдем погуляем в парке. Давай посидим немного на детской площадке и понаблюдаем за детьми.

На качелях, горках, турниках и перекладинах было полно детей. Они сели на скамейку в парке возле бдительных мамаш и нянь. Дети смеялись, окликали друг друга, спорили, чья очередь качаться на качелях. Джастин заметил маленькую девочку, которой на вид было около четырех. Она радостно пинала мячик. Несколько раз няня окликала девочку:

— Не уходи далеко, Кристи.

Но девочка была так увлечена игрой, что словно не слышала. В конце концов няня встала, подошла к ней и решительно взяла мячик.

— Я сказала тебе, не уходи с площадки, — строго воскликнула она. — Если бы ты выскочила с мячиком на дорогу, тебя бы могла сбить машина.

— Я забыла. — Ее личико стало грустным и полным раскаяния, но затем, повернувшись и увидев, что на нее смотрят Джастин с Лори, она тут же просияла. Подбежав к ним, она спросила: — Вам нравится моя красивая кофточка?

Подошла няня.

— Кристи, не приставай к людям. — Она смущенно улыбнулась. — Кристи думает, что все, что бы она ни надела, красиво.

— Конечно, красиво, — сказала Лори. — Это очень красивая новая кофточка.

Через несколько минут они направились назад к клинике.

— Предположим, что эта маленькая девочка была очень увлечена своей игрой, — сказал Джастин. — Она подошла слишком близко к дороге, кто-то схватил ее, посадил в машину, увез и надругался над ней. Как ты думаешь, она будет чувствовать себя виноватой через несколько лет?

Глаза Лори наполнились слезами.

— Я все поняла, доктор.

— Тогда не вини себя точно так же, как ты не стала бы винить эту девочку, если бы с ней что-нибудь случилось по независящим от нее обстоятельствам.

Они вернулись в кабинет Джастина. Лори легла на кушетку.

— Если бы эту маленькую девочку сегодня схватили и посадили в машину… — она заколебалась.

— Попробуй представить себе, что могло бы с ней произойти, — подсказал Джастин.

— Она хотела вернуться домой. Мама рассердится на нее за то, что она вышла на дорогу. У новых соседей был семнадцатилетний сын, который гонял на мотоцикле, как ненормальный. Мама говорила, что маленькой девочке нельзя больше бегать перед домом. Ее может задавить машина. Маленькую девочку сильно любили. Ее называли «чудом».

— Но те, что увезли ее, не стали возвращать ее домой?

— Нет, они все ехали и ехали. Она плакала, и женщина шлепнула ее и велела замолчать. Мужчина с волосатыми руками взял ее и посадил к себе на колени.

Руки Лори то сжимались, то разжимались. Джастин увидел, как она обхватила себя за плечи.

— Зачем ты так делаешь?

— Маленькой девочке велели вылезти из машины. Так холодно. Ей нужно идти в ванную, но он хочет сфотографировать ее и заставляет встать возле дерева.

— Ты вспомнила это, глядя на фотографию, которую разорвала в тот день, когда пришла в клинику?

— Да, да.

— И потом маленькая девочка все время оставалась с ним… все то время, что ты оставалась с ним…

— Он насиловал меня, — вскрикнула Лори. — Я не могла знать, когда это будет, но всегда после того, как мы пели песни в кресле-качалке, он забирал меня наверх. Всегда после этого. Мне было так больно.

Джастин поспешил успокоить разрыдавшуюся девочку.

— Все хорошо, — говорил он. — Только скажи мне. Ты в этом виновата?

— Он был такой большой. Я пыталась сопротивляться. Я не могла остановить его, — крикнула она. — Я не могла остановить его.

Был подходящий момент спросить:

— А что Опал?

— Она его жена.

Ахнув, Лори прикусила губу. Ее глаза сузились.

— Доктор, я же говорил тебе, что это запретное слово.

Девятилетний мальчик не позволит больше ничего вспомнить.

104

17 августа Грег взял Лори поужинать и немного развлечься, Сара и Брендон отправились в ньюаркский аэропорт. Они приехали туда в 20.55.

— Примерно в это же время сюда приехали Карен Грант и Энни Вебстер в тот вечер, когда умер Элан Грант, — сказал Моуди, въезжая на стоянку. — Самолет с их клиенткой задерживался более чем на три часа, как и другие самолеты в тот вечер. А это значит, что стоянка была переполнена. Энни Вебстер сообщила, что им пришлось идти довольно далеко до здания аэропорта.

Он намеренно поставил машину в самом конце стоянки.

— Отсюда до аэропорта целое путешествие, — заметил он. — Давай засечем, сколько это займет времени нормальным шагом. Думаю, не меньше пяти минут.

Сара кивнула. Она убеждала себя не хвататься за соломинку, как это делали многие родственники подсудимых. Отрицание вины. Их муж, или дочь, или сестра, или брат были не способны на преступление, утверждали они. Даже поставленные перед фактами неопровержимых улик, они были уверены, что происходит какое-то чудовищное недоразумение.

Но, когда она разговаривала с Джастином, он ненавязчиво поддерживал версию Моуди, что у Карен Грант были мотивы и возможность убить своего мужа. Он также сказал, что у Лори, по его мнению, не больше четырех личностей, с которыми они уже познакомились и которые все в один голос утверждают, что Лори невиновна.

Войдя вместе с Моуди в кондиционированное здание аэропорта, Сара с удовольствием почувствовала прохладу после душного августовского вечера. Очереди для регистрации на рейсы напомнили ей о чудесной поездке в Италию, куда она с Лори и родителями улетали не больше года назад. «Теперь кажется, словно это было так давно», — с грустью подумала она.

— Вспомни, Карен Грант и миссис Вебстер узнали о выходе из строя компьютерной системы и о том, что самолет задерживается с прибытием до половины первого ночи, только когда приехали сюда. — Моуди сделал паузу и посмотрел на расписание прилета и вылета самолетов. — Как бы ты повела себя на месте Карен Грант, если у вас с мужем неблагополучные отношения. Может быть, даже более чем неблагополучные — ты звонишь ему, а он сообщает, что хочет развестись с тобой?

В памяти Сары возник образ Карен Грант. Все эти месяцы она думала о ней, как о скорбящей вдове. В суде, когда Лори призналась в своей виновности, та была одета во все черное. «Странно, — думала Сара, вспоминая об этом. — Не слишком ли она переигрывала — теперь не многие из тех, кому едва за тридцать, в знак траура одеваются в черное».

Когда они направились к залу ожидания клиентов первого класса, Сара обратила на этот факт внимание Брендона. Он кивнул.

— Вдова Грант постоянно играет какую-то роль, и это заметно. Мы знаем, что они с Энни Вебстер поднялись в этот зал и немного выпили. Фильм «Спартак» начался в тот вечер в девять часов по киноканалу. Сейчас работает та же дежурная, что и тогда, — сказал он Саре. — Мы поговорим с ней.

Дежурная не могла вспомнить вечер 28 января, но она знала Энни Вебстер и хорошо относилась к ней.

— Я на этой работе уже десять лет и не знаю лучшего агента бюро путешествий. Единственная проблема С Энни Вебстер — когда ей приходится здесь кого-то ждать, она окупирует телевизор. Энни всегда переключает его на какой-нибудь фильм и не уступает, если кому-то хочется посмотреть новости или другую программу.

— Действительно, проблема, — с сочувствием сказал Брендон.

Дежурная рассмеялась.

— Да нет, я шучу. Я всегда советую тем, кто хочет посмотреть еще что-нибудь, подождать минут пять. Вебстер способна уснуть просто моментально. И, как только она засыпает, мы переключаем программу.

Они возвращались из аэропорта в Клинтон. По дороге Моуди рассуждал.

— Скажем, Карен бродила в ту ночь по аэропорту, и ее все больше и больше тревожила мысль о том, что она не сможет отговорить своего мужа от развода. Вебстер или увлеченно смотрит фильм, или спит и не хватится ее. Самолет прилетит не раньше половины первого.

— И вот она села в машину и поехала домой, — вставила Сара.

— Именно так. Предположим, она открыла дверь своим ключом и вошла в спальню. Элан спал. Карен увидела сумку Лори с лежавшим на ней ножом и поняла, что если его найдут убитым, то обвинят в этом Лори.

По дороге они также обсудили и то, что судебное предписание, полученное для чикагского банка, пока им не помогло.

Счет был открыт на имя Джейн Грейвз, и значившийся там адрес на Багамских островах оказался очередным абонентским ящиком. Вклад был переведен с одного из номерных счетов банка в Швейцарии.

— Получить информацию о вкладчиках швейцарских банков практически невозможно, — сказал Брендон. — Теперь я склонен думать, что именно Карен Грант нанимала Дэнни. Возможно, она воспользовалась частью денег Элана Гранта, а поскольку она работала в бюро путешествий, то знала, как с ними обойтись.

Приехав в Клинтон, они увидели перед домом Гранта все ту же табличку о продаже.

Они некоторое время сидели в машине и смотрели на дом.

— Возможно, все так и было, — сказала Сара, — но как мы это докажем?

— Я сегодня опять разговаривал с Конни Сантини, — произнес Моуди. — Она подтверждает все, что мы знаем. Карен Грант жила так, как ей хотелось, при этом она пользовалась деньгами Элана Гранта, как своими собственными. Она разыгрывала из себя скорбящую вдову, именно разыгрывала. По словам секретарши, она никогда не была в лучшем настроении, чем теперь. Я хочу, чтобы ты была со мной, когда Энни Вебстер вернется из Австралии. Это будет 26 августа. Мы поговорим с этой леди вместе.

— Двадцать шестого августа, — сказала Сара. — За пять дней до того, как Лори сядет в тюрьму.

105

— Это последняя неделя, — сказала Лори Джастину Донелли 24 августа.

Он смотрел, как она легла на кушетку, сложив руки за головой.

— Здорово вчера было, правда, Джастин? Простите, здесь я лучше буду называть вас доктором.

— Да, здорово. Ты действительно великолепно играешь в гольф, Лори. Разгромила нас в пух и прах.

— Даже Грега. Да, скоро я буду лишена этого удовольствия. Прошлой ночью я долго не могла уснуть. Я думала о том дне, когда меня похитили. Я вспомнила, как в розовом купальнике вышла на дорожку и наблюдала за похоронной процессией. Мне казалось, что они едут на праздник. Когда этот мужчина схватил меня, я держала в руках свою музыкальную шкатулку. Эта песня все еще вертится у меня в голове… «На востоке, на западе, по всему городу… И мальчики, и девочки вместе…» — она замолчала.

Джастин тоже молчал.

— Когда мужчина с волосатыми руками посадил меня в машину, я спросила его, куда мы едем. Музыкальная шкатулка все еще играла.

— Что-нибудь конкретное навело тебя на эти воспоминания?

— Возможно. Когда вчера вы с Грегом ушли мы с Сарой долго сидели и вспоминали тот день. Я рассказывала ей, что, когда мы проезжали мимо углового дома, того, что был раньше выкрашен в безобразный розовый цвет, старая миссис Уэлан стояла на крыльце. Забавно, что я об этом вспоминаю, да?

— Да нет. Все эти воспоминания хранятся в твоей памяти. Как только ты их выскажешь, страх, вызываемый ими, исчезнет.

— «И мальчики, и девочки вместе…» — тихо пропела Лори. — Поэтому они ко мне и пришли. Мы были все вместе, и мальчики, и девочки.

— Мальчики? Лори, что, есть еще какой-нибудь мальчик?

Лори свесила ноги с кушетки. Одна рука начала шлепать другую.

— Нет, доктор. Я один. — Звонкий голос понизился до шепота. — Ей больше никто не был нужен. Я всегда отсылал ее прочь, когда Бик делал ей больно.

Джастин не расслышал произнесенного шепотом имени.

— Кто причинял ей боль?

— Фу ты! — с досадой воскликнул «мальчик». — Я ведь не хотел говорить. Хорошо, что вы не расслышали.

После сеанса Джастин Донелли про себя отметил, что, хоть ему и не удалось расслышать имени, случайно вырвавшегося у «мальчика», все шло к тому, что он вновь скоро услышит его.

Но в это же время на следующей неделе Лори будет уже в тюрьме. И дай Бог, чтобы хотя бы раз в несколько месяцев она видела своего адвоката.

Джастин знал, что многие его коллеги не верили в расщепление личности.

106

Энни Вебстер с мужем вернулись из поездки 26 августа рано утром. Моуди удалось дозвониться до Вебстер в полдень и уговорить ее немедленно встретиться с ним и Сарой. Когда они приехали в Бронксвилл, Энни была неожиданно откровенной.

— Я много думала о том вечере, когда умер Элан, — начала она. — Понимаете, никому не хочется чувствовать себя дураком. Я не стала оспаривать, когда Карен заявила, что не трогала машину. Но знаете? У меня есть доказательства, что она брала машину.

Моуди вскинул голову. У Сары пересохло во рту.

— Какое доказательство, миссис Вебстер? — спросила она.

— Я говорила вам, что Карен была очень расстроена по дороге в аэропорт. Я забыла сказать вам, что она резко осадила меня, когда я отметила, что у нее на исходе горючее. Так вот, она ни заправляла машину ни по дороге в аэропорт, ни по дороге обратно из аэропорта, и она не заправлялась на следующее утро, когда мы с ней поехали в Клинтон.

— А вы знаете, платит ли Карен Грант за заправку наличными или выписывает счет? — спросил Моуди.

Вебстер грустно усмехнулась.

— Я не сомневаюсь, что если она заправлялась в тот вечер, то по кредитной карточке компании.

— Где могут быть январские счета?

— В офисе. Карен не позволит мне просто так прийти и копаться в папках, но это может сделать Конни, если я попрошу ее. Надо позвонить ей.

Она долго разговаривала со своей бывшей секретаршей. Положив трубку, Энни сказала:

— Вам повезло. Сегодня Карен выехала на пикник, организованный «Америкэн Эрлайнз». Конни с радостью посмотрит счета. Она ужасно зла на нее, так как просила повышения, а Карен отказала ей.

По дороге в Нью-Йорк Брендон решил предупредить Сару.

— Ты понимаешь, что если мы и сможем доказать, что Карен Грант была в Клинтоне в тот вечер, то нет ничего, что говорило бы о ее причастности к смерти мужа.

— Я понимаю, — ответила Сара. — Но, Брендон, должно же быть хоть что-то, за что мы могли бы ухватиться.

Конни Сантини встретила их с торжествующей улыбкой.

— Есть и январский счет автозаправочной станции, что неподалеку от Семьдесят восьмой автомагистрали и в четырех милях от Клинтона, и копия квитанции с подписью Карен. Нет, я уйду с этой работы. Это такая скряга. Целый год я не получала прибавки к жалованью, потому что дела шли не лучшим образом. И теперь, когда дела пошли в гору, она по-прежнему не прибавляет мне ни цента. Скажу вам, что она тратит на украшения больше, чем я зарабатываю за год.

Сантини показала через вестибюль на ювелирный магазин «Л.Краун».

— Она ходит туда так часто, словно там продают парфюмерию. Но и там она тоже проявила себя. В тот день, когда умер ее муж, Карен купила браслет, а потом потеряла его. В поисках этого браслета я тут из-за нее ползала на четвереньках. Когда позвонили насчет Элана, она была в «Крауне» и устраивала там скандал по поводу того, что у браслета была плохая застежка. Она опять потеряла его. И на этот раз не нашла. А ведь с застежкой было все в порядке. Она просто не успела его как следует застегнуть. Но уж будьте уверены, она заставила их дать ей взамен другой.

«Браслет, — вертелось в голове у Сары. — Браслет! В спальне Элана в тот день, когда Лори призналась в убийстве, она, или, скорее, „мальчик“ словно поднял что-то с пола и засунул себе в карман. Мне никогда не приходило в голову, что браслет, найденный в кармане испачканных кровью джинсов, мог оказаться не ее, — думала она. — Я никогда не просила разрешения взглянуть на него».

— Мисс Сантини, вы нам очень помогли, — сказал Моуди. — Вы здесь еще немного побудете?

— До пяти. Я не задерживаюсь здесь ни на минуту.

— Замечательно.

За прилавком ювелирного магазина «Л.Краун» стоял молодой продавец. На него произвело впечатление, когда Моуди многозначительно сказал ему, что он из страховой компании и хотел бы узнать о потерянном браслете. Он с готовностью просмотрел книгу учета.

— Вот здесь, сэр. Миссис Грант купила браслет двадцать восьмого января. Это был образец новой модели из нашего демонстрационного зала. Витое золото с серебром, создающим впечатление бриллиантов. Очень красивый. Он стоит полторы тысячи долларов. Я не понимаю, почему она предъявила нам претензию. Мы дали ей новый вместо утерянного. Она пришла на следующее утро очень расстроенная. Она была в полной уверенности, что он соскочил у нее с руки вскоре после того, как она его купила.

— Почему она была в этом уверена?

— Потому что, как она сказала, еще до того, как она его потеряла, он уже соскальзывал у нее с руки за столом в офисе. Честно говоря, сэр, у него действительно был новый замок, очень надежный, но лишь в том случае, когда вы не торопитесь и как следует его застегнете.

— У вас сохранились сведения о продаже?

— Конечно, но мы все же решили заменить его, сэр. Миссис Грант — наша постоянная клиентка.

— У вас случайно не осталось фотографии или такого же браслета?

— У нас есть и то и другое. С января мы изготовили несколько десятков таких браслетов.

— Все одинаковые? Они чем-нибудь отличаются от того?

— Замком, сэр. После случая с миссис Грант мы поменяли его на остальных браслетах. Нам не нужны лишние неприятности. — Он достал из-под прилавка блокнот. — Изначально на браслете стоял вот такой замок… а те, что у нас сейчас, закрываются вот так и имеют предохранительную защелку.

С копией чека о продаже от 28 января, с цветной фотографией браслета, с подписью продавца и печатью магазина на эскизе застежки Сара и Моуди вернулись в офис бюро путешествий. Сантини ждала их со светящимися от любопытства глазами. Она с готовностью набрала номер телефона Энни Вебстер и протянула трубку Моуди.

— Миссис Вебстер, — начал он, — в ту ночь, когда вы были с Карен Грант в ньюаркском аэропорту, она ничего не говорила вам о потерянном браслете?

— Да, да. Я уже говорила вам, что Карен везла нас с клиенткой в Нью-Йорк. И вдруг она сказала: «Проклятье, я его опять потеряла». Затем она повернулась ко мне, очень расстроенная, и спросила, не видела ли я на ней браслет в аэропорту.

— А вы видели?

Вебстер в нерешительности помолчала.

— Я немножко соврала. На самом деле я видела, что он был на ней в зале ожидания, но, помня то, что с ней было, когда она решила, что потеряла его в офисе… Я не хотела, чтобы она устроила скандал в присутствии клиентки. И я с уверенностью сказала ей, что в аэропорту его на ней не было, что, видимо, он где-то под столом в офисе. Однако, я в тот вечер позвонила в аэропорт, чтобы узнать, не был ли он кем-нибудь там найден. Но все утряслось. Ювелир дал ей взамен другой.

«Господи, Боже мой», — думала Сара.

— Вы бы узнали этот браслет, миссис Вебстер? — спросил Моуди.

— Конечно. Она показывала его и мне и Конни, говоря при этом, что это совершенно новый дизайн.

Сантини энергично закивала головой.

— Миссис Вебстер, я скоро еще позвоню вам. Вы нам очень помогли. — «Сами того не желая», — подумал Моуди, кладя трубку.

«Остается выяснить последнее, и все станет на свои места. Прошу тебя, Господи», — мысленно молила Сара, набирая номер офиса окружного прокурора. Ее соединили с прокурором, и она объяснила свою просьбу.

— Я подожду у телефона. — В ожидании ответа она сказала Моуди:

— Они проверяют вещественные доказательства по делу.

Десять минут прошло в молчаливом ожидании, затем Моуди увидел, как лицо Сары просияло, словно бы глянувшее из-за туч солнце, и вслед за этим из ее глаз полились слезы.

— Витое золото с серебром, — проговорила она. Благодарю вас. Мне необходимо встретиться с вами завтра же утром. Судья Армон будет у себя в кабинете?

107

В четверг утром, увидев, что Конни Сантини нет на рабочем месте, Карен Грант очень разозлилась. «Все-таки я ее уволю», — подумала она, включая свет и прослушивая записи телефонных звонков. Один из них оказался от Сантини. У нее было какое-то срочное дело, и она должна была прийти позже. «Что вообще у нее может быть срочного?» — думала Карен, открывая свой стол и доставая черновик заявления, которое она собиралась сделать на судебном заседании по вынесению приговора Лори Кеньон. Оно начиналось со слов: «Элан Грант был замечательным мужем».

«Знала бы Карен, где я сейчас нахожусь», — думала Конни Сантини, сидя вместе с Энни Вебстер в маленькой приемной возле кабинета прокурора. Сара Кеньон и мистер Моуди разговаривали с прокурором. Конни с восторгом наблюдала за всеобщей деловитостью. То и дело раздавались телефонные звонки. Мимо сновали молодые адвокаты с кипами бумаг. Женщина-адвокат, оглянувшись, кинула через плечо:

— Возьмите трубку. Мне сейчас некогда. Я иду на заседание суда.

Сара Кеньон открыла дверь и позвала их.

— Зайдите, пожалуйста. Прокурор хочет с вами поговорить.

После того, как их представили прокурору Ливайну, Энни Вебстер взглянула на его стол и увидела знакомый ей предмет в надписанном пластиковом пакетике.

— Боже мой! Это же браслет Карен, — воскликнула она. — Где вы его нашли?

Через час прокурор Ливайн и Сара были уже в кабинете судьи Армона.

— Ваша честь, — обратился к нему Ливайн. — Даже не знаю, с чего начать, но мы с Сарой Кеньон просим вас отложить вынесение приговора Лори Кеньон на две недели.

Судья удивленно поднял брови.

— Почему?

— Господин судья, в моей практике такого еще не бывало, особенно после того, как обвиняемый признал себя виновным. У нас появились основания сомневаться, совершила ли Лори Кеньон это убийство. Как вам известно, мисс Кеньон заявила, что не помнит, как она совершила это преступление, и призналась лишь на основании судебного расследования. Сейчас у нас появились доказательства, ставящие под сомнение ее причастность к убийству.

Сара молча слушала, как прокурор рассказывал судье о браслете, о показаниях ювелира, о заправке горючим на клинтонской бензоколонке и затем предъявил ему письменные показания Энни Вебстер и Конни Сантини.

Минуты три они молча сидели в ожидании, пока судья Армон читал показания и изучал квитанции. Закончив, он произнес, качая головой:

— За двадцать лет, что я сижу на этом месте, я еще ни разу не сталкивался ни с чем подобным. Разумеется, при данных обстоятельствах я отложу вынесение приговора.

Он с сочувствием посмотрел на Сару, которая сидела, вцепившись руками в подлокотники кресла, ее лицо выражало целую гамму эмоций.

Сара пыталась говорить ровным голосом.

— Господин судья, с одной стороны, я безумно рада, а с другой стороны — я в отчаянии, что позволила ей признать себя виновной.

— Не казните себя, Сара, — ответил судья Армон. — Мы все понимаем, что вы сделали все возможное для ее защиты.

Прокурор встал.

— До вынесения приговора я собирался побеседовать с миссис Грант о заявлении, которое она хотела сделать в суде. Вместо этого, я думаю, мне стоит поговорить с ней о том, как умер ее муж.

— Как это приговор не будет вынесен в понедельник? — возмущенно спросила Карен. — Что за проблема? Мистер Ливайн, мне кажется, вы должны понимать, какое это для меня тяжелое испытание. Я не хочу вновь видеть эту девушку. Меня угнетает даже подготовка заявления, с которым я собираюсь выступить перед судьей.

— Возникли кое-какие юридические формальности, — успокаивал ее Ливайн. — Может быть, вы бы подъехали завтра около десяти. Я бы хотел все это с вами обсудить.

Конни Сантини приехала в офис в два часа дня, уже предчувствуя, как набросится на нее Карен Грант. Прокурор предупредил, чтобы она ничего не говорила Карен об их встрече. Однако Карен была слишком занята и ни о чем не спрашивала секретаршу.

— Посиди у телефона, — сказала она Конни. — Меня нет. Я работаю над своим заявлением. Я хочу, чтобы судья понял, через что мне пришлось пройти.

Следующим утром Карен тщательно продумывала, как ей одеться для этой встречи. Прийти сегодня в суд в черном было бы уже слишком. Она выбрала темно-синий костюм и туфли под цвет и не очень ярко накрасилась.

Ей не пришлось долго ждать. Прокурор сразу же пригласил ее войти.

— Проходите, Карен. Я рад вас видеть.

Он был очень привлекательным мужчиной, всегда любезным. Карен улыбнулась ему.

— Я приготовила судье свое заявление. Мне кажется, в нем я описала все свои чувства.

— Прежде, чем мы побеседуем с вами об этом, я хотел бы у вас кое-что выяснить. Не угодно ли пройти сюда?

К ее удивлению, они вошли не в его кабинет. Вместо этого он провел ее в маленькую комнатку. В ней уже сидело несколько человек и стенографистка. Среди них она узнала двух детективов, которые разговаривали с ней в то утро, когда был найден труп Элана.

Что-то изменилось в прокуроре Ливайне. Его голос звучал официально и холодно.

— Карен, я хочу ознакомить вас с вашими конституционными правами.

— Что?

— Вы имеете право не отвечать на вопросы. Вы меня понимаете?

Карен Грант почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.