25

В понедельник утром Сэнди Саварано вылетел рейсом № 1703 из нью-йоркского аэропорта Ла Гардиа до международного аэропорта Миннеаполиса и Сент-Пола.

Из Коста-Рики, где Сэнди жил, он тоже летел первым классом. Соседи знали его как Чарльза Остина, преуспевающего американского бизнесмена, который двумя годами ранее продал свою компанию и в сорок лет вышел на пенсию, чтобы насладиться прелестями тропической жизни.

Его двадцатичетырехлетняя супруга подвезла его до аэропорта в Коста-Рике и взяла с него слово, что он скоро вернется.

— Ты ведь вроде как отошел от дел, — сказала она, очаровательно выпячивая губки для прощального поцелуя.

— Что не означает отказа от денег, — ответил ей он.

Так он отвечал ей вот уже два года, после того как инсценировал собственную смерть.

— Чудесно летать в такую погоду.

Голос принадлежал молоденькой дамочке, сидевшей с ним рядом. Она чем-то напомнила ему Лейси Фаррелл. Ничего удивительного, ведь именно из-за Фаррелл ему сейчас приходится лететь в Миннеаполис. «Фаррелл единственная способна связать меня с убийством, а значит, должна умереть, — думал Саварано. — Ждать ей осталось недолго».

— Согласен, — коротко ответил он.

Он с удивлением отметил, что дамочка смотрит на него с интересом. Женщины всегда находили его привлекательным. Доктор Иван Енкель, русский иммигрант, подаривший ему новое лицо, был, без сомнений, настоящим гением. Нос стал тоньше, исчезла шишка, оставшаяся после того, как з исправительной колонии ему в драке сломали переносицу. Массивный подбородок обрел форму, уши уменьшились и теперь аккуратно прилегали к голове. Кустистые брови стали тоньше. Енкель подтянул обвисшие веки и убрал синяки под глазами.

Темно-коричневые волосы он покрасил в рыжий. Смену облика довершали голубые контактные линзы.

— Просто фантастика, Сэнди. — Енкель гордился работой, когда сняли бинты. — Тебя никто не узнает.

— Точно, никто.

Сэнди много раз с восторгом вспоминал изумление в глазах Енкеля, когда тот умирал.

«Не хотелось бы пережить такое во второй раз», — подумал Сэнди и, мило улыбнувшись соседке, взял журнал и раскрыл его.

Он притворился, будто читает, а сам прокручивал в голове план новой игры. В отеле «Рэдиссон-Плаза» на имя Джеймса Берджесса у него на две недели зарезервирован номер. Если за этот срок не удастся найти Фаррелл, он переберется в другой отель. Длительное проживание может показаться подозрительным.

Ему дали несколько ориентиров: варианты того, где можно найти Фаррелл. В Нью-Йорке она регулярно посещала спортклуб. Логично будет заключить, что в Миннеаполисе она сделает то же самое. Таким образом, необходимо проверить все местные спортклубы. Люди редко меняют привычки.

Она любит ходить в театр. Что ж, в театре «Орфеум» Миннеаполиса практически еженедельно появляются заезжие труппы, и еще нужно будет заглянуть в Театр Тайрона Гатри.

Единственная профессия Фаррелл — недвижимость. Если она устроилась на работу, есть шанс, что она стала агентом по продаже недвижимости.

Саварано уже доводилось прежде вычислять и устранять двух защищенных государственной программой свидетелей. Ему было прекрасно известно, что государство не предоставляет фальшивых рекомендательных писем, потому большинство защищенных свидетелей начинали работу с маленьких контор и нуждались в знакомствах и устных рекомендациях.

В салоне прозвучало объявление:

— Наш самолет начинает посадку в «Городах-Близнецах»... приведите спинки ваших кресел в вертикальное положение... пристегните ремни безопасности...

Сэнди Саварано предвкушал, как Лейси Фаррелл будет смотреть на него, когда он ее застрелит.

26

В Эдине агентство «Ройс Риэлти» располагалось на углу 50-й улицы и Франс-Авеню-Саут. Лейси нашла адрес на карте и определила самый короткий путь. Мама всегда удивлялась, как в Лейси могут сочетаться невероятная практичность и абсолютная неспособность определять направление. Вспомнив мамины слова, Лейси покачала головой. В Нью-Йорке проще: берешь клиента, ловишь такси и едешь куда душе угодно. В растянутом вроде Миннеаполиса городе жилые районы находятся в разных местах, и задача усложняется. «И как же я буду показывать клиентам дома, если сама в пять минут могу заблудиться?» — думала она.

Она ехала строго по карте и добралась до конторы вполне благополучно — один неверный поворот не в счет. Лейси припарковала машину и на мгновение остановилась перед входом в «Ройс Риэлти», заглядывая сквозь широкие стеклянные двери внутрь.

Агентство было маленькое, но симпатичное.

В приемной на обитых дубом стенах висели фотографии домов, на полу лежал домашний ковер в красно-синюю клетку, интерьер довершали обычный письменный стол и пара уютных кожаных кресел. Из приемной в офис вел небольшой коридор. Через открытую дверь кабинета Лейси увидела женщину за письменным столом.

«Пан или пропал, — подумала она и сделала глубокий вдох. — Если справлюсь, можно будет играть на Бродвее. Разумеется, если я когда-нибудь вернусь в Нью-Йорк». Она открыла дверь, зазвенели колокольчики. Женщина перевела взгляд с бумаг на дверь, затем встала и пошла навстречу.

— Я Миллисент Ройс, — представилась она и протянула руку, — а вы, должно быть, Алиса Кэрролл.

Лейси она сразу понравилась: дородная женщина лет семидесяти в стильном вязаном костюме коричневого цвета, красивое лицо и никакой косметики. Блестящие седые волосы собраны в пучок — бабушка так же делала.

Миллисент Ройс приветливо улыбалась, но Лейси заметила, как синие глаза присматриваются к ней. Лейси поняла, что наряд подобрала правильно — темно-бордовый пиджак и серые брюки. Одежда строгая, но женственная — без излишеств, но со вкусом. К тому же именно этот наряд, по мнению Лейси, приносил ей удачу на сделках. Может, теперь благодаря ему повезет и она получит работу.

Миллисент Ройс жестом предложила ей сесть, сама устроилась напротив.

— День сегодня выдался хлопотный, — извинилась она, — так что времени у меня немного. Расскажите о себе, Алиса.

Лейси словно сидела на допросе под яркой лампой. Она стала рассказывать, а Миллисент Ройс ни на секунду не отрывала взгляда от ее лица.

— Ну... недавно мне исполнилось тридцать лет. Здоровье у меня крепкое. В прошлом году моя жизнь серьезно изменилась.

«И еще как переменилась», — пронеслось у нее в голове.

— Приехала из Хартфорда, штат Коннектикут. После окончания колледжа работала у одного врача, а он потом вышел на пенсию.

— Чем вы у него занимались? — спросила миссис Ройс.

— Работала в приемной, следила за счетами, немного имела дело со страховкой, заполняла медицинские карты.

— Значит, компьютером пользоваться умеете?

— Да. — Лейси заметила, как пожилая дама посмотрела на компьютер в приемной. Рядом с ним на столе лежала стопка бумаг.

— Нужно будет отвечать на телефонные звонки, фиксировать актуальную информацию, готовить рекламные проспекты с описанием домов и квартир, при появлении новых — созваниваться с клиентами, помогать мне. Все, кроме собственно продаж. Продажами я занимаюсь сама. Вот что хочу еще спросить: почему вы, Алиса, выбрали для себя именно продажу недвижимости?

"Потому что мне нравится подбирать людям дома и квартиры, — подумала Лейси. — Безумно нравится угадывать желания, нравится радостный огонек в глазах клиента, когда привожу его в такое место, о котором он или она мечтает".

Она отогнала мысли прочь и ответила:

— Просто с докторами работать больше не хочу — значит, нужно искать что-то новое. Недвижимость давно притягивает меня.

— Ясно. Что ж, дайте мне телефон вашего доктора, и я ему позвоню, узнаю, готов ли он вас порекомендовать — в чем я не сомневаюсь, — а потом можно будет приступать к работе. У вас есть его номер?

— Нет. Он сменил его и в телефонный справочник не внес новый. Не хотел, чтобы бывшие больные докучали звонками.

Миссис Ройс слегка нахмурилась, и Лейси поняла, что ответы слишком уклончивы. Ей вспомнились слова Джорджа Свенсона: «Скажи, что готова бесплатно поработать неделю-другую, может, даже месяц».

— У меня есть такое предложение, — сказала Лейси. — Давайте первый месяц я поработаю у вас бесплатно. Устрою вас — значит, примете меня на работу. Если нет — так и скажете, и я уйду.

Она смело посмотрела Миллисент Ройс прямо в глаза.

— Не пожалеете, — тихо добавила она.

Миссис Ройс пожала плечами:

— В Миннесоте, Земле Озер, таким предложениям не отказывают.

27

— Почему вы раньше не сообщили об этом мистеру Ланди? — тихо спросил Стив Абботт.

Понедельник, день. Абботт настоял на том, чтобы пойти на встречу с детективами Слоуном и Марсом вместе с Джимми.

— Хочу понять, что, в конце концов, происходит! — гневно сказал ему утром Джимми. — А что-то происходит однозначно. Полиция должна знать, где находится Лейси Фаррелл. Не могла же она взять и сквозь землю провалиться. Она ведь свидетель убийства!

— Ты звонил? — спросил его Стив.

— Еще бы. Наводил справки. Говорят, что агентство «Паркер и Паркер» поручило продажу квартиры другому агенту. Но я совсем не это хотел узнать. Неужто они думают, что меня только деньги волнуют?

Бред какой-то! Я заявил им, что приеду для личной встречи, мне нужны ответы!

Абботт знал, что после того, как зарисовали изображение Эмили на стенах ресторана, Джимми легко злился и впадал в депрессию.

— Я поеду с тобой, — настаивал он.

В участке Слоун и Марс проводили их в комнату для допросов. Там детективы с неохотой рассказали, что на Лейси Фаррелл было совершено покушение, и теперь она находится под защитой программы для свидетелей.

— Я спросил, почему раньше мистеру Ланди не рассказали о том, что произошло с мисс Фаррелл, — повторил Абботт. — И жду ответа.

Слоун достал сигарету.

— Мистер Абботт, я говорил мистеру Ланди, что расследование будет долгим. Мы не остановимся, пока не найдем убийцу Изабель Уоринг, пока не возбудим уголовное дело.

— Вы мне какую-то идиотскую сказку рассказали о том, как некий тип ходит по дорогим квартирам, изображая из себя солидного покупателя, и потом вламывается в них. — Джимми кипел от гнева. — Тогда вы сказали мне, что Изабель убили потому, что она оказалась не в том месте и не в то время. Теперь же заявляете, что Фаррелл находится под защитой государства, и еще смеете говорить, что дневник Эмили украли у вас прямо из-под носа, из полицейского участка. Не надо со мной играть в такие игры. Убийство было не случайным, и вы об этом знали с самого начала.

Эдди Слоун заметил злость и презрение, вспыхнувшие в глазах Джимми Ланди. «И его вины в том нет, — подумал детектив. — Бывшая жена мертва; мы отбираем у него то, что ему предназначено, однако может быть важным вещественным доказательством; женщина, которая привела убийцу в квартиру, вдруг исчезает. Мне его жаль, могу представить себя на его месте».

С того октябрьского вечера, когда раздался телефонный звонок из дома № 3 по Восточной 70-й, жизнь обоих детективов превратилась в кошмар. За это Эдди был признателен окружному прокурору: тот поговорил с Гэри Болдуином. Окружной прокурор настойчиво попросил, чтобы у нью-йоркского отделения полиции не отобрали дело.

— Убийство произошло на территории 19-го полицейского округа, — сказал он Болдуину, — так что хотите вы этого или нет, но это дело нас тоже касается. Делиться с вами информацией мы, разумеется, будем, но и вы, в свою очередь, должны делиться тем, что вам известно. Как только схватим Саварано, вы склоните его к сотрудничеству, и вместе мы заставим его выдать всю шайку в обмен на свободу. На наше участие вы можете рассчитывать в единственном случае, я повторяю — в единственном: только если вы не попытаетесь нас обставить. В этом деле у нас свой интерес, и мы намерены продолжать заниматься расследованием.

— Ничего подобного, мистер Ланди, — возбужденно бросил Ник Марс. — Нам не меньше вашего хочется найти убийцу Изабель Уоринг. Но если бы мисс Фаррелл не забрала дневник из квартиры Изабель Уоринг, чтобы передать его вам, возможно, сейчас мы бы намного дальше продвинулись в расследовании.

— А мне казалось, что дневник украли из вашего участка, — голос Стива Абботта прозвучал угрожающе тихо. — И что, теперь вы хотите сказать, что мисс Фаррелл что-то сделала с дневником?

— Мы считаем, что нет, но на сто процентов уверенными быть нельзя, — сознался Слоун.

— Давайте начистоту, детектив. Вы ни в чем не уверены. Знаете только, что расследование провели из рук вон плохо, — отрывисто бросил Абботт. Гнев его рвался наружу. — Что ж, Джимми, думаю, пора нанимать частного детектива. Пока делом занимается полиция, боюсь, мы и с места не сдвинемся.

— Мне следовало нанять его еще в день убийства Изабель! — воскликнул Джимми Ланди и встал. — Сейчас же верните мне мою копию дневника, пока вы и ее не прошляпили.

— Мы сняли копию для себя, — спокойно ответил Слоун. — Ник, верни мистеру Ланди его экземпляр.

— Сейчас, Эд.

Детектив Марс ушел за дневником. Слоун сказал:

— Мистер Ланди, вы утверждаете, что перед тем, как передать дневник нам, вы прочли его.

Взгляд Джимми Ланди потемнел.

— Прочел.

— Вы сказали, что прочли его внимательно. Вспомните, так ли это?

— Что значит «внимательно»? — с раздражением спросил Джимми. — Я пролистал его.

— Мистер Ланди, послушайте, — сказал Слоун, — я понимаю, насколько трудное это для вас испытание, но я попрошу вас прочесть дневник еще раз, очень внимательно. Мы изучили дневник вдоль и поперек и не нашли никакого намека. Разве что пару весьма двусмысленных утверждений в самом начале, где речь идет о происшествии в Вест-Сайде. Миссис Уоринг сказала Лейси Фаррелл, что нашла в дневнике некое доказательство того, что гибель вашей дочери была неслучайной...

— Изабель везде мерещилось что-нибудь подозрительное, — сдержанно покачал головой Джимми.

Дальше они сидели в тишине — пока не появился детектив Ник Марс. Он принес большой конверт и протянул его Ланди.

Джимми выдернул конверт из его рук, раскрыл и вынул бумаги. Он пролистал страницы и задержался на последней. Прочел ее и пристально посмотрел на Марса.

— И что вы хотите этим сказать? — спросил Ланди.

У Слоуна появилось жуткое предчувствие, будто он услышит то, что хотел услышать меньше всего на свете.

— Страниц было больше, могу с уверенностью заявить, — сказал Ланди. — Последние три страницы из тех, что я передал вам, были написаны на нелинованной бумаге. Я их запомнил. Они были в пятнах. На оригинальных страницах оставались пятна крови... Я еще не мог смотреть на них. Так где же они? Тоже прошляпили?

28

В аэропорту Миннеаполиса и Сент-Пола Сэнди Саварано забрал из багажного отделения тяжелую черную сумку. Затем прошел в мужской туалет и заперся в кабинке. Он положил сумку на крышку унитаза и раскрыл замок.

Саварано достал зеркальце, седой парик, густые седые брови и круглые очки в черепаховой оправе. Он снял контактные линзы, под которыми прятал темные глаза, ловко надел парик, зачесал его так, чтобы волосы падали на лоб, наклеил брови и водрузил на нос очки.

Косметическим карандашом Саварано нарисовал на лбу и руках старческие пятна. Из боковых карманов сумки достал ортопедическую обувь и переобулся: мягкие кожаные туфли отправились в сумку. Затем Саварано распаковал большое твидовое пальто с толстыми плечами, а свое фирменное дорогое уложил в сумку.

Из мужского туалета вышел старик, который не имел ничего общего с человеком, который туда вошел.

Сэнди прошел к стойке аренды машин, где на имя Джеймса Берджесса из Филадельфии был арендован автомобиль. Он раскрыл портмоне и вынул права и кредитную карту. Права были сделаны мастерски; кредитная карта настоящая, счет открыт на имя Берджесса.

Саварано вышел из аэропорта и направился к остановке маршрутного такси. Он достал карту и стал заучивать дороги, по которым можно было въехать и выехать из города, подсчитывая, сколько времени может понадобиться для того или иного маршрута. Его девизом всегда было: «Никаких неожиданностей». Неожиданное появление Фаррелл в квартире Изабель Уоринг не соответствовало правилу и потому злило. Появление Фаррелл оказалось неожиданным, и потому он допустил ошибку — оставил ее в живых.

Саварано знал, что он до сих пор на свободе, потому что всегда обращал внимание на детали, в то время как все его «однокашники» по колонии для несовершеннолетних давно сидят за решеткой. Одна мысль о камере приводила его в дрожь.

С лязгом закрывается дверь камеры... Он просыпается с мыслью, что попал в западню, что оттуда уже не выбраться... Стены и потолок приближаются, сжимают его, душат его...

Под прядями волос, которые Сэнди аккуратно зачесал на лоб, проступил пот. «Со мной этого не случится, — поклялся Саварано. — Лучше умереть».

Появилось маршрутное такси. Сэнди нетерпеливо поднял руку, чтобы машина не проехала мимо. Ему не терпелось приступить к делу — заняться поиском Лейси Фаррелл. Именно Фаррелл представляет угрозу его жизни.

Маршрутное такси остановилось, Сэнди вдруг почувствовал, как что-то ударило его по ногам сзади. Он обернулся и оказался лицом к лицу с молодой женщиной, которая сидела с ним рядом в самолете. Это ее чемоданчик упал на его ноги.

Их глаза встретились, Сэнди глубоко вздохнул. Они стояли очень близко, но она не узнала его. Она улыбнулась и мягко извинилась.

Открылась дверца маршрутного такси, и Саварано забрался внутрь. Неуклюжая дама помогла убедиться, что трюк с переодеванием сработал: теперь можно подобраться к Фаррелл достаточно близко и при этом остаться неузнанным. На этот раз она не ускользнет. Повторять ошибку он не намерен.

29

Миллисент Ройс согласилась принять Лейси для начала как волонтера, и Лейси спросила, можно ли остаться в офисе до конца дня, чтобы разобраться с файлами в компьютере и скопившейся почтой.

После четырех месяцев без работы она с радостью села за стол и принялась изучать текущие дела и цены.

В три часа дня миссис Ройс повезла клиента смотреть кондоминиум и поручила Лейси отвечать на телефонные звонки.

Первый же звонок чуть было все не испортил. Лейси сказала в трубку:

— Агентство «Ройс Риэлти», Лейс...

Она бросила трубку и уставилась на телефон. Чуть было не назвала свое настоящее имя.

Через минуту телефон зазвонил снова.

Нужно ответить. Наверное, тот же человек. И что она должна сказать?

Голос на другом конце трубки звучал раздраженно.

— Думаю, нас разъединили, — запинаясь, ответила Лейси.

Следующий час телефон не умолкал, и Лейси осторожно отвечала на каждый звонок. Позже, записывая в блокнот сообщение о том, что Миллисент Ройс нужно позвонить стоматологу и подтвердить время приема, она поняла, что родная стихия может оказаться ловушкой. Лейси предусмотрительно проверила записи. Был один звонок от женщины, чей муж перевелся работать в Миннеаполис, подруга ей посоветовала обратиться в агентство «Ройс» и через него найти себе новый дом.

Лейси задавала обычные для агента по недвижимости вопросы: на какую цену рассчитывает покупатель? Сколько должно быть спальных комнат? Играет ли роль возраст дома? Школа рядом? Зависит ли покупка нового дома от срока продажи старого? Данные она внесла общепринятой агентской скорописью: «мин4став/3сплн/кмн/конд».

«Какая же я молодец», — думала она, переписывая имя женщины и ее номер телефона на новый листок бумаги и стараясь ничем не выдать своей искушенности. В конце она приписала: «Хорошие перспективы, потому что переезд намечен на ближайшее будущее». Возможно, даже такая приписка выглядела слишком неестественно для неопытного агента, но пусть останется, подумала она и заметила, что в дверях появилась Миллисент Ройс.

Миссис Ройс выглядела усталой и обрадовалась, когда Лейси передала ей тщательно отсортированную почту и сообщения о звонках. Было около пяти часов.

— Алиса, надеюсь, завтра утром вы ко мне вернетесь? — В ее голосе прозвучала надежда.

— Однозначно, — ответила ей Лейси. — Только на обед у меня назначена встреча, которую я не могу пропустить.

Уже в машине по пути в город к Лейси вернулась пустота. На вечер планов не было, как обычно, только мысль о возвращении в квартиру и ужине в одиночестве была невыносима.

«Пойду в спортклуб, — решила она. — Одно радует, что после утренней пробежки, работы в офисе и вечернего занятия в спортклубе смогу заснуть по-человечески».

В спортклубе к ней тут же подошла Рут Уилкокс.

— А знаешь что? — загадочно произнесла она. — Том Линч сегодня очень расстроился, когда не нашел тебя в зале. Даже спросил, не приходила ли ты заниматься сегодня пораньше. Алиса, кажется, он у тебя на крючке.

«Если и на крючке, то явно не у меня, а у некой эфемерной Алисы Кэрролл», — с грустью подумала Лейси. Она позанималась всего полчаса и поехала домой. На автоответчике мигала лампочка. Том звонил в половине пятого.

— Алиса, думал застать тебя в спортклубе. Вечер пятницы был чудесный. Если вернешься домой до семи и не против пойти куда-нибудь поужинать, позвони мне. Мой номер...

Лейси нажала на стоп и сразу стерла сообщение, не желая слышать его номер телефона. Проще так, чем еще один вечер лгать человеку, в которого она при других обстоятельствах вполне могла влюбиться.

На ужин Лейси соорудила все тот же папин сандвич с беконом, салатом и помидором. «Удобная еда», — подумала она.

Именно такой сандвич она ела за сутки до гибели Изабель Уоринг. «Тогда позвонила Изабель, а я не подняла трубку. Я была уставшая и не хотела ни с кем говорить. Изабель тогда оставила сообщение о том, что нашла дневник Эмили, а в нем, кажется, доказательство того, что смерть Эмили была не случайной. На следующее утро она позвонила мне на работу, но не стала об этом говорить, — припоминала Лейси. — Затем я привела в квартиру Кёртиса Колдуэлла, а она не захотела выходить и осталась читать в библиотеке. Через несколько часов ее убили».

Лейси так ясно все вспомнила, что чуть не подавилась сандвичем: Изабель сидит в библиотеке, плачет над листами дневника; умирая, Изабель просит Лейси передать дневник Эмили ее отцу.

"И что не дает мне покоя? — задумалась Лейси. — В тот последний день в библиотеке было что-то такое, на что я обратила внимание, когда говорила с Изабель. И что это было?" Она попыталась восстановить в памяти сцену в библиотеке, изо всех сил стараясь собрать фрагменты в целую картинку.

В конце концов она сдалась. Вспомнить никак не получалось.

«Оставим пока так, — решила Лейси. — А потом задам поиск по памяти. Разве память — не компьютер?»

Ночью ей приснилось, как Изабель держит в руках зеленую ручку и, роняя слезы, читает дневник Эмили и не знает, что жить ей осталось так мало.

30

Сэнди Саварано поселился в отеле «Рэдиссон-Плаза», расположенном в полуквартале от торгового центра «Николлет», и сел изучать телефонный справочник, составляя список спортклубов и спортзалов города.

Во второй список входили все агентства недвижимости: отдельно он выписывал агентства, которые занимались продажами в коммерческом секторе. Лейси Фаррелл придется устраиваться на работу без рекомендаций, а в эти агентства берут только после проверки человека. Им он позвонит завтра.

План прост. Нужно лишь сказать, что Национальная ассоциация риелторов проводит неофициальный социологический опрос, чтобы выяснить, приходят ли на работу в сферу недвижимости люди в возрастном диапазоне от двадцати пяти до тридцати пяти лет. Вопросов два: принимались ли на работу агенты, секретари, администраторы из этой возрастной группы в течение последних шести месяцев, и если да, то какого пола — мужского или женского?

Для спортивных заведений потребуется придумать что-то иное. Социологический опрос там не пройдет, поскольку именно эта возрастная группа приходит заниматься спортом. А значит, поиск Фаррелл в спортклубах может оказаться рискованным.

Он станет ходить по спортклубам и залам, притворится, будто хочет записаться на занятия, потом вдруг вынет фотографию Фаррелл. Фотография сделана давно, Саварано вырезал ее из альбома колледжа, где училась Лейси, но узнать девушку можно. Он начнет причитать, что дочка ушла из дома, а все из-за какого-то мелкого недопонимания в семье. Вот теперь он ищет ее везде, а мать, убитая горем, сидит дома и ждет дочь.

На проверку спортклубов мог бы уйти не один день, но, к счастью, их оказалось не так много.

Без пяти десять Сэнди отправился в путь. «Николлет» стоял в темноте, погас свет в витринах модных бутиков.

Сэнди знал, что до Миссисипи можно было легко дойти пешком. Он свернул направо и пошел прямо, — для случайного прохожего он просто человек, которому не следовало бы так поздно бродить по городу одному.