20

В ресторане Ланди на Западной 56-й улице не было свободного места — оживленная, пестрая публика из театров ринулась в рестораны. Стив Абботт на правах хозяина переходил от одного стола к другому и приветствовал посетителей. Здесь же был бывший мэр Нью-Йорка Эд Кох.

— Вы просто великолепны в новом телевизионном шоу, Эд, — сказал Стив, касаясь его плеча.

Кох просиял.

— Думаешь, многим такие деньги платят за работу в суде мелких тяжб?

— Вы того стоите.

Стив подошел к столику Каллы Роббинс, легендарной актрисы комедийных мюзиклов, которая простилась со своим тихим пенсионным существованием, чтобы сыграть в новом бродвейском шоу.

— Калла, вы восхитительны.

— Просто со времен Рекса Харрисона в «Моей прекрасной леди» никто не мог столь тонко импровизировать. Но публике это нравится, так почему бы и нет?

Уголки глаз Абботта сложились в морщинки, когда он наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Разумеется. — Он подозвал метрдотеля. — Вам известны предпочтения мисс Роббинс, принесите ее любимый бренди.

— А вот и плата, — рассмеялась Калла Роббинс. — Благодарю, Стив. Вы настоящий джентльмен.

— Я только учусь, — он улыбнулся в ответ.

— Поговаривают, новое казино произведет фурор, — вмешался в разговор видный бизнесмен из свиты Роббинс.

— Верно говорят, — подтвердил Стив. — Оно достойно восхищения.

— Еще говорят, что Джимми назначит вас управляющим, — добавил мужчина.

— Джимми — владелец, — решительно сказал Стив, — Джимми — глава. Так есть и так будет. Вам следует об этом знать и помнить. И мне об этом забыть не даст.

Краем глаза он заметил, как в ресторан вошел Джимми. Абботт помахал ему.

Джимми присоединился к ним и широко улыбнулся Калле.

— Джимми, скажите мне, кто главный в Атлантик-Сити? — спросила она. — Стив говорит, что вы.

— Все знает, — с улыбкой ответил Джимми. — Потому и ладим.

Джимми со Стивом отошли от стола Роббинс. Ланди спросил:

— Ты договорился с этой Фаррелл? Она готова встретиться со мной за ужином?

Абботт повел плечами.

— Не нашел ее, Джимми. Она оставила работу, а домашний телефон отключен. Наверно, в отпуск куда уехала.

Джимми помрачнел.

— Далеко она уехать не может. Она — свидетель. Она может опознать убийцу Изабель. Вот детектив, который у меня копию дневника Эмили брал, — он точно знает, где она.

— Хочешь, чтобы я с ним поговорил?

— Не надо, я сам. Что ж, давай посмотрим, что у нас сегодня за гости.

На входе в ресторан показалась внушительная фигура Ричарда Паркера-старшего.

— У его жены сегодня день рождения, — прокомментировал его появление Стив. — Заказан столик на троих. Теперь понимаешь, почему он сегодня с женой.

И с ними отпрыск — прямо счастливое семейство... Джимми направился к фойе, чтобы встретить Паркеров.

Паркер-старший часто приходил на ужин в компании своих клиентов — только поэтому Джимми по-прежнему разрешал Паркеру-младшему появляться в своем ресторане. В прошлом месяце Паркер-младший напился в стельку и поднял шум в баре. Пришлось поручить охране посадить его в такси. Несколько раз Паркер-младший 5ыл в таком состоянии, что Джимми понял — парень крепко сидит на наркотиках.

Джимми Ланди пожал руку Р. Дж. Паркеру.

— Самое лучше место для празднеств! Куда еще я смог бы привести Присциллу, как не к Ланди, а? — сказал Паркер-старший.

Присцилла Паркер скромно улыбнулась Ланди и тут же бросила беспокойный взгляд на мужа.

Джимми знал, что Паркер-старший не только изменяет жене, но ведет себя с ней грубо и безжалостно.

Рик Паркер небрежно кивнул.

— Здравствуй, Джимми, — ухмыльнулся он.

Аристократ удостоил деревенского ресторатора своим приветствием, подумал Джимми. Не будь у него такого папеньки, ему бы и туалеты мыть не доверили.

Широко улыбаясь, Джимми отвел их к столику. Присцилла Паркер заняла свое место и огляделась.

— Джимми, здесь очень красиво, — сказала она. — Хотя что-то не так. Что же? О, теперь вижу — с фресок пропала Эмили.

— Я решил, что пора сменить дизайн, — угрюмо сказал Джимми.

Он резко повернулся и удалился, а потому не заметил злобного взгляда, которым Паркер-старший одарил своего сына, и не видел, как Рик Паркер изумленно смотрел на мост Вздохов, на котором больше не было Эмили.

Может, и к лучшему.

21

Целых четыре месяца у Лейси не было ни единого повода красиво одеться на выход. «Я и выходных костюмов не привезла, и платьев нет», — думала она, перебирая вещи в шкафу.

Ничего с собой особо и не привезла. Думала, что за столько времени Колдуэлла, или кто он там на самом деле, арестуют и заставят дать показания, а я смогу вернуться к нормальной жизни.

«От таких мыслей легче не становится», — напомнила она себе и вытащила длинную шерстяную черную юбку и вечернюю трикотажную кофточку, которую купила прошлой весной на сезонной распродаже в «Сэксе» на Пятой авеню. В Нью-Йорке ни то, ни другое надеть возможности не выпало.

— Прекрасно выглядишь, Алиса, — сказала она собственному отражению в зеркале, когда примерила наряд. Даже на распродаже юбка и кофточка были недешевы. Эти веши того стоят, решила она. Общий эффект сдержанной элегантности прибавил ей настроения.

«Мне нужно хорошее настроение», — подумала Лей-си, выуживая из коробочки серьги и бабушкину нитку жемчуга.

Ровно в шесть тридцать в домофоне прозвучал голос Тома Линча. Она открыла дверь, дожидаясь его. Том вышел из лифта и пошел по коридору.

Он смотрел на нее с восхищением, и Лейси это польстило.

— Алиса, выглядишь просто очаровательно, — сказал он.

— Благодарю. Ты тоже шикарно выглядишь. Проходи...

Она не закончила фразу. Двери лифта снова раскрылись. Кто-то поднялся за Томом? Лейси втянула его в квартиру и быстро заперла за ним дверь.

— Алиса, что случилось?

Она засмеялась, понимая, насколько неестественным и нервным получился смех.

— Какая я дура, — заикаясь выдавила она. — Это... это был курьер, он пару часов назад звонил. Явно ошибся этажом, но однажды ко мне вломились грабители... в Хартфорде, — быстро добавила она. — А когда двери лифта за тобой снова раскрылись... то я... я... наверное, я слишком пугливая, — неуверенно сказала она.

"Никакого курьера не было, — подумала она. — В мою квартиру на самом деле вломились воры, только не в Хартфорде. И не такая уж я пугливая. Просто боюсь, что двери лифта откроются, а там стоит Колдуэлл".

— Никак не пойму, с чего ты так нервничаешь, — серьезно сказал Том. — Я бывал в Амхерсте, заезжал к друзьям в Хартфорд. А где именно в Хартфорде ты жила?

— На Лэйквуд-драйв. — Лейси напрягла память, чтобы вспомнить, как выглядел крупный жилой комплекс, где проходила тренировка, втайне молясь, чтобы друзья Тома Линча жили где-нибудь в другом месте.

— Не знаю, где это, — задумчиво покачал головой он, огляделся и добавил: — Мне нравится, как ты здесь все устроила.

В квартире действительно стало уютнее. Стены Лейси выкрасила в цвет слоновой кости и придала им фактуру. На уличной распродаже она подобрала себе старый потрепанный челсийский ковер. Тахта с темно-синей бархатной обивкой и диванчик ей в тон были старыми, но еще не утратили благородства. Кофейный столик с ножками в стиле ампир, за который она отдала двадцать долларов, был немного поцарапан. В детстве у нее был точно такой же, и от этого на душе становилось теплей. Все куплено на уличных распродажах.

Лейси начала было рассказывать, с каким удовольствием она подбирала все это, но тут же умолкла. Не так часто встречаются люди, которые обставляют квартиру мебелью исключительно с распродаж. Нормальный человек перевезет на новое место свои вещи. Она уже собралась поблагодарить Тома за комплимент, но он сказал, что пора идти.

«А сегодня он другой», — подумала Лейси, когда часом позже они болтали, ели пиццу и пили вино. В спортклубе он был сдержанно-приветлив, и Лейси посчитала, что он пригласил ее в театр, поддавшись импульсу в последнюю минуту.

Теперь же ей казалось, что у них приятное и интересное свидание. Впервые после убийства Изабель Лейси по-настоящему расслабилась и была счастлива. Том Линч был хорошим собеседником.

— Вырос я в Северной Дакоте, — говорил он. — Я уже рассказывал. Но уехал оттуда в колледж. После учебы поехал в Нью-Йорк, уверенный, что смогу произвести фурор в сфере вещания. Ничего, конечно же, у меня не вышло. Один мудрый человек подсказал, что начинать лучше всего с маленькой аудитории: сначала нужно сделать себе имя, а потом постепенно выхолить на более крупный рынок. Ну а последние девять лет я работал в Де-Мойне, Сиэтле, Сент-Луисе и здесь.

— И все на радио? — спросила Лейси.

Линч улыбнулся.

— Вечный вопрос: почему я не иду на телевидение? Мне хотелось сделать что-нибудь свое, разработать собственную программу, узнать, что интересно публике, а что нет. За эти годы я, разумеется, многому научился, и вот недавно мной заинтересовалась кабельная станция в Нью-Йорке, но мне кажется, что еще рано.

— Ларри Кинг на телевидение пришел с радио, — сказала Лейси. — Удачный переход.

— Внимание всем, вот он я, новый Ларри Кинг.

Они ели одну маленькую пиццу на двоих. Линч заметил, что остался последний кусочек, и положил его на тарелку Лейси.

— Нет-нет, это твой кусочек, — запротестовала Лейси.

— Да я и не хочу...

— Я вижу, ты его уже глазами ешь.

Они засмеялись. Чуть позже, когда они вышли из ресторана и переходили улицу — театр находился напротив, — Том взял ее под руку.

— Осторожно, — сказал он, — местами попадается лед, можно поскользнуться.

«Знал бы ты, — подумала Лейси, — что вся моя жизнь — и так сплошной лед».

Лейси смотрела «Король и я» в третий раз. До этого ходила смотреть на первом курсе колледжа. Спектакль шел на Бродвее, и в оркестровой яме играл отец. «Как бы мне хотелось, Джек Фаррелл, чтобы и сегодня ты тоже сидел там», — подумала Лейси. Заиграли увертюру, у Лейси на глаза навернулись слезы, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не расплакаться.

— Алиса, что-то случилось? — шепотом спросил Том.

— Нет, я в порядке. — Как Том смог почувствовать ее боль? Может, он мысли читать умеет? Надеюсь, что нет, подумала она.

Двоюродная сестра Тома, Кейт Ноулз, исполняла роль Туптим — девочки-рабыни, которая пыталась сбежать из королевского дворца. Актриса она была прекрасная и восхитительно пела. «С виду моя ровесница, — подумала Лейси, — а может, и чуть помладше». В антракте Лейси расхваливала ее Тому, а затем спросила:

— Она ведь с нами поедет на вечеринку?

— Нет. Она поедет со своей труппой. А там уже встретимся.

«Да мне хоть на минутку с ней пересечься», — подумала Лейси.

Кейт и другие актеры на вечеринке были не единственными звездами, заметила Лейси. Том Линч постоянно был окружен людьми. Лейси отошла от него обменять вино на «Перье», но возвращаться не стала, заметив его в компании хорошенькой актрисы. Том явно поразил актрису, и та оживленно о чем-то ему рассказывала.

«Мне не в чем ее винить, — подумала Лейси. — Он привлекателен, умен, к тому же обходителен. Кажется, Эмили Ланди была им увлечена, хотя во второй раз она упомянула его имя, когда писала, что то ли у нее, то ли у него кто-то появился».

Она отпила немного «Перье» и подошла к окну. Вечеринка проходила в особняке в Вайзате — в двадцати минутах езды от Миннеаполиса. Ярко освещенное частное владение стояло прямо на берегу озера Миннетока, и из окна Лейси могла разглядеть покрытое льдом озеро, раскинувшееся сразу за покрытой снегом лужайкой.

Профессиональным взглядом она отметила восхитительное место, роскошную обстановку в доме, которому уже лет восемьдесят, не меньше. В самой отделке и конструкции имелись элементы, которых в новых домах уже не встретишь, подумала она. Лейси снова принялась рассматривать собравшихся — человек сто, но в просторной гостиной всем хватало места.

Ей вдруг до боли захотелось очутиться в своем нью-йоркском офисе, заняться новыми заказами, подбором квартир и домов, ощутить и почувствовать радостное возбуждение от свершившейся сделки. «Домой хочу», — пронеслось в ее голове.

К ней подошел Уэнделл Вудс, хозяин вечеринки.

— Мисс Кэрролл, если не ошибаюсь?

Импозантный мужчина шестидесяти лет, седой.

«Сейчас он спросит, откуда я», — подумала Лейси.

И он спросил. Лейси рассказала ему заученную историю о жизни в Хартфорде и понадеялась, что ответ прозвучал правдоподобно.

— Теперь же я обжилась и собираюсь заняться поиском работы, — сказала Лейси.

— И какого рода работу вы хотите найти? — спросил он.

— Ну, знаю одно — работать в офисе у врача я больше не хочу, — сказала она. — Мне всегда хотелось поработать с недвижимостью.

— Вам должно быть известно, что агенты живут в основном за счет процентов. К тому же нужно будет сначала хорошо изучить этот рынок, — сказал он.

— Я все понимаю, мистер Вудс, — улыбнулась Лейси. — Я быстро учусь.

«Кажется, он хочет меня кое с кем свести, — подумала она. — Кожей чувствую».

Вудс вынул ручку и свою визитную карточку.

— Дайте мне ваш номер телефона, — сказал он. — Я передам его одному из своих вкладчиков. У Миллисент Ройс имеется небольшое агентство в Эдине, ее помощница недавно ушла в декретный отпуск. Может, вы и сработаетесь.

Лейси охотно назвала свой номер. «Так, значит, меня представит президент банка, и я на рынке недвижимости новичок, полный ноль, — подумала она. — Если Миллисент Ройс захочет встретиться со мной, вполне возможно, все обойдется и без рекомендаций».

Вудс завязал беседу с другим гостем. Лейси огляделась. Кейт Ноулз стояла одна, и Лейси решила ловить момент.

— Вы просто великолепны, — сказала она. — Я смотрела «Король и я» в трех исполнениях, и ваша интерпретация Туптим меня просто очаровала.

— О, вы уже познакомились, как я вижу.

К ним присоединился Том Линч.

— Алиса, прошу простить, — извинился он. — Мне прохода не давали. Я честно не хотел надолго бросать тебя одну.

— Не переживай, я отлично справилась, — ответила она. «И не представляешь даже, насколько отлично», — подумала она.

— Том, мне дико хочется где-нибудь поболтать с тобой, — сказала ему сестра. — Хватит с меня этой вечеринки. Может, уедем отсюда, посидим где-нибудь за чашечкой кофе? — Кейт Ноулз улыбнулась Лейси. — Твоя приятельница сказала, что ей понравилось мое выступление. Мне хочется послушать об этом еще.

Лейси бросила взгляд на часы. Половина второго. Перспектива прогулять всю ночь ее не радовала, и потому она пригласила их на кофе к себе. В машине она настояла, чтобы Кейт села на переднее сиденье рядом с Томом. Лейси была уверена, что гости надолго не задержатся, а значит, семейные разговоры оставят на потом.

«Как мне заговорить об Эмили Ланди, чтобы ее имя возникло в разговоре к месту? — задумалась она. — Нужно что-то делать, ведь Кейт будет в городе всего одну неделю».

— Печенье пекла сегодня утром, — сказала Лейси, расставляя тарелки на кофейном столике. — Можете попробовать, но я за качество не ручаюсь. Ничего не пекла с самой школы.

Лейси разлила кофе по чашкам. Она повела разговор таким образом, чтобы имя Эмили Ланди всплыло естественно и непринужденно. В своем дневнике Эмили писала, что познакомилась с Томом Линчем после спектакля. «Если я скажу, что видела этот спектакль, то девять из десяти, что спросят, играла ли тогда Кейт», — подумала Лейси. И сказала вслух:

— Года полтора назад я ездила в Нью-Йорк, ходила смотреть «Возлюбленный». Сегодня в программке прочла, что вы играли в этом спектакле, а я вас там не припомню.

— Вероятно, вы приехали как раз тогда, когда я с простудой неделю провалялась, — сказала Кейт. — Все остальное время я была на сцене.

Лейси старалась говорить естественно:

— Помню, молоденькая актриса была, голос красивый такой. Никак имя не вспомню.

— Эмили Ланди, — тут же подсказала Кейт Ноулз и повернулась к двоюродному брату: — Том, наверняка ты ее помнишь. Она еще влюбилась в тебя. Эмили погибла в автокатастрофе. — Кейт покачала головой. — Такая досада.

— А что случилось? — спросила Лейси.

— Да она возвращалась на машине с горнолыжной базы в Стоу и слетела с дороги. Мать ее, бедняжка, все никак смириться не могла. Приходила в театр, разговаривала с каждым, пыталась узнать, была ли авария неслучайной. Хотела узнать, вдруг дочь делилась проблемами с кем-то из нас, потому что в последнее время Эмили была сильно расстроена.

— А вы знали? — спросил Том.

Кейт Ноулз пожала плечами.

— Я рассказала, что в последнее время Эмили была необычайно тиха и действительно была чем-то расстроена. Я тогда предположила, что Эмили не следила за дорогой, потому не справилась с управлением и перевернулась.

«Тупик, — подумала Лейси. — Кейт знает не больше меня».

Кейт Ноулз поставила чашку на столик.

— Алиса, благодарю за гостеприимство, очень мило с вашей стороны. Но уже поздно, и мне пора. — Она встала. — Забавно, что разговор зашел об Эмили Ланди. Я как раз думала о ней. Недавно получила письмо от ее матери, где та просит меня попытаться вспомнить, отчего Эмили в последнюю неделю так себя вела. — Она замолчала, качнула головой. — Думаю, у меня есть о чем ей рассказать, хотя такая деталь может оказаться незначительной. Я как-то встречалась с одним парнем, его зовут Билл Меррилл — Том, я тебя с ним знакомила. Так вот, он был знаком с Эмили. В разговоре как-то всплыло ее имя, и он сказал, что видел ее в день катастрофы в баре на горнолыжной базе. Билл приехал на базу с друзьями, и был с ними кретин один, Рик Паркер, в Нью-Йорке недвижимостью занимается. Когда Эмили переехала в Нью-Йорк, между ними что-то произошло. Билл сказал, что, как только Эмили его заметила, тут же пулей вылетела из бара. Может, это ничего и не значит, но мать Эмили очень хочет узнать хоть что-нибудь. Напишу-ка я ей завтра прямо с утра.

При упоминании об Изабель и Рике Паркере Лейси замерла, словно в трансе, и очнулась, только когда услышала грохот разбившейся кофейной чашки. Лейси быстро взяла себя в руки, принялась собирать осколки.

Когда гости ушли, Лейси прислонилась спиной к стене и попыталась сдержать себя, чтобы не броситься вслед Кейт и не закричать ей, что не нужно завтра писать никакого письма, потому что Изабель Уоринг оно уже ни к чему.

22

Расследование шло уже почти четыре месяца, а Гэри Болдуин, прокурор Южного округа штата Нью-Йорк, ни на шаг не продвинулся в поисках Сэнди Саварано. С тех самых пор, как они якобы похоронили его на Вудлоунском кладбище, так ничего и не изменилось.

Его ребята тщательно проштудировали дневник Эмили Ланди и выписали все имена до одного. «Наверняка Изабель Уоринг делала то же самое», — подумал Болдуин, в очередной раз рассматривая рисунок, сделанный со слов Лейси Фаррелл.

На портрете художник оставил примечание: «Свидетель явно не обладает хорошей памятью, поскольку не смогла вспомнить никаких отличительных признаков».

Несколько раз проводились беседы со швейцаром в доме, где произошло убийство, и он тоже не смог сказать ничего вразумительного. Сказал только, что туда-сюда ходит много людей и что ему скоро на пенсию.

«Что ж, таким образом, остается один вариант — Лейси Фаррелл лично должна опознать его, — решил Болдуин. — Убьют ее, и у нас даже зацепки не останется. Конечно, есть отпечатки его пальцев на двери в квартиру Фаррелл, но у нас нет ни малейшего доказательства, что он заходил внутрь. Фаррелл и только Фаррелл сможет привязать его к убийству Изабель Уоринг. Если Фаррелл не опознает Саварано, можешь забыть обо всем», — сказал он себе.

Агенты под прикрытием смогли разузнать лишь то, что перед инсценированной смертью у Саварано обострилась клаустрофобия. Один доложил следующее: «В ночных кошмарах Сэнди снились двери камеры, которые с лязгом захлопывались за ним».

«Что смогло заставить его снова заняться делом? — задавался вопросом Болдуин. — Большие деньги? Долг, за который пришлось расплачиваться? Может, и то, и другое. И, разумеется, жажда охоты. Саварано — жестокий хищник. Хотя, может, и от скуки. Ему могла наскучить спокойная, размеренная жизнь».

Болдуин наизусть знал биографию Саварано: возраст — сорок два года, подозревается в совершении более десятка убийств, в тюрьме был лишь раз — в детской колонии. Умен, просто прирожденный убийца.

«Будь я Саварано, — думал Болдуин, — единственной целью моей жизни сейчас было бы найти Лейси Фаррелл и сделать все возможное, чтобы она никогда не смогла указать на меня пальцем».

Он покачал головой и нахмурился. Программа по защите свидетелей не обеспечивала стопроцентную безопасность, и он это знал. Люди по своей сути беспечны. По телефону или в письме обязательно расскажут какую-то мелочь, по которой можно определить, где их укрывают. Был один бандюга, его поместили под защиту после того, как он согласился сотрудничать с правительством; так он по глупости отправил давней подружке на день рождения открытку. Через неделю его застрелили.

Гэри Болдуин тревожился из-за Лейси Фаррелл. Глядя на нее, было понятно, что такой человек не выдержит длительного одиночества. Кроме того, она слишком доверчива — такая черта характера может довести ее до беды. Он озадаченно качал головой. Ничего поделать тут нельзя — разве что передать ей по секретному каналу, чтоб она ни на мгновение не оставалась без охраны.

23

Мона Фаррелл ехала на Манхэттен: по субботам она всегда ужинала с Алексом Карбайном. Мона ждала этих встреч, несмотря на то, что Алекс часто уходил из-за столика, чтобы встретить постоянных посетителей ресторана и случайно заглянувших знаменитостей.

— Все отлично, — уверяла она его. — Я правда ничего не имею против. Не забывай, я была замужем за музыкантом. Ты просто не представляешь себе, сколько бродвейских спектаклей я смотрела одна просто потому, что в это время Джек играл музыку к ним.

«Джеку бы Алекс понравился», — думала Мона, съезжая с моста Джорджа Вашингтона и сворачивая на шоссе в Вест-Сайд. Джек был остроумным, веселым и очень общительным. Алекс намного сдержаннее, но сдержанность только добавляла ему шарма.

Мона с улыбкой вспомнила цветы, которые Алекс недавно прислал ей. На карточке было всего несколько слов: «Пусть они украсят твой день. Алекс».

Он знал, что от еженедельных телефонных разговоров с Лейси сердце Моны буквально разрывается на части. Он понимал, как сильно она переживает, и букет цветов был лишь способом сказать об этом.

Мона поведала ему, что Лейси назвала ей свое новое место жительства.

— Но я даже Кит не рассказала, — рассказывала она. — Кит обидится — наверняка решит, что я ей не доверяю.

«Вот интересно, — думала Мона, стоя в пробке на шоссе в Вест-Сайд, — у Кит все просто, у Лейси — никогда». Кит познакомилась с Джеем, когда училась в Бостонском колледже, Джей тогда был в аспирантуре в Тафтсе. Они полюбили друг друга и решили пожениться — теперь у них было трое детей и чудесный дом. Джей, может, и склонен к догматизму и порой помпезен, но при этом он хороший отец и муж. Вот на днях устроил Кит сюрприз: подарил золотое колье, на которое она засмотрелась в витрине ювелирного магазина в Риджвуде.

Кит рассказывала, что у Джея дела вдруг опять пошли хорошо. «Рада за них, — подумала Мона. — Ее беспокоило, что у него что-то не ладится. Хотя осенью было ясно видно, что у Джея на уме новые идеи».

"Лейси заслуживает счастья, — думала Мона. — Ей уже пора найти спутника жизни, выйти замуж и обзавестись семьей, я знаю, она уже готова к этому. А вместо этого она в чужом городе, одна, и ей приходится жить под вымышленным именем, поскольку ее жизни угрожает опасность".

В половине восьмого она припарковалась на Западной 46-й улице. Алекс ждет ее не раньше восьми, а значит, у нее есть время, чтобы кое-что сделать.

В газетном ларьке на Таймс-сквер торгуют иногородними газетами, там можно поискать что-нибудь из Миннеаполиса. Она почувствует себя ближе к Лейси, и на сердце станет легче от одной мысли, что Лейси, возможно, читает эту же газету.

Вечер выдался прохладный, но погожий, и Мона с удовольствием прошла пять кварталов до Таймс-сквер. «Когда Джек был жив, мы частенько сюда приезжали, — подумала Мона. — После спектаклей встречались с друзьями, в рестораны ходили. Лейси театр всегда притягивал больше, чем сестру. Она прямо как Джек — без ума была от Бродвея. Наверное, скучает по нему ужасно».

В киоске она высмотрела «Миннеаполис стар трибьюн». «Может, сегодня утром Лейси читала этот же номер», — подумала она. Одно соприкосновение с газетой, казалось, делало ее ближе к дочери.

— Вам пакет дать, мэм?

— О, спасибо, давайте. — Мона достала из сумочки кошелек, продавец сложил газету и положил ее в пакет.

В ресторане на входе оказалась очередь. Мона увидела, что Алекс уже дожидается ее за столиком, и поспешила к нему.

— Прости, кажется, я опоздала, — сказала она.

Он встал и поцеловал ее в щеку.

— Совсем не опоздала, но у тебя щеки холодные. Ты что, из Нью-Джерси пешком шла?

— Нет, я рано приехала и решила сходить купить газету.

Карлос, их бессменный официант, уже был рядом.

— Миссис Фаррелл, позвольте ваше пальто. Хотите, и пакет сдам в гардероб?

— Почему бы не оставить здесь? — предложил Алекс. Он взял пакет из ее рук и положил его на свободный стул за их столиком.

Вечер, как всегда, был великолепен. Рука Алекса Карбайна лежала на руке Моны. Подали кофе-эспрессо.

— Сегодня у тебя спокойный вечер выдался, — поддразнивала его Мона. — Ты вставал и садился от силы раз десять.

— Я просто подумал, может, из-за этого ты газету купила.

— Нет, что ты. Хотя на самом деле успела просмотреть заголовки. — Мона взяла сумочку. — Теперь моя очередь вставать. Я скоро вернусь.

В половине двенадцатого Алекс проводил ее до машины. В час ночи ресторан закрылся, и персонал разошелся по домам.

Без десяти двенадцать состоялся телефонный звонок. Сообщение короткое:

— Передай Сэнди: похоже, она в Миннеаполисе.

24

Что же произошло между Эмили Ланди и Риком Паркером?

Тот факт, что эти двое были знакомы, ошеломил Лейси. В пятницу ночью, после ухода Тома Линча и Кейт Ноулз, она никак не могла заснуть и несколько часов просидела, пытаясь собрать всю картину. Все выходные в ее памяти беспрерывно крутилась ночь убийства Изабель Уоринг. Что было на уме у Рика, когда он выспрашивал у Лейси, насколько хорошо она знакома с Изабель и знала ли Эмили? Почему он ничего не сказал?

Если следовать версии Кейт, то в последний день своей жизни Эмили явно расстроилась, увидев Рика Паркера на горнолыжной базе Стоу.

Кейт назвала Рика «кретином, который в Нью-Йорке занимается недвижимостью» и сказала, что «между Эмили и Паркером явно что-то произошло, когда Эмили только приехала в Нью-Йорк».

Лейси вспомнила, что в дневнике Эмили написала: с ней произошел неприятный случай, когда она подбирала квартиру в Вест-Сайде. «Интересно, связан ли этот инцидент с Риком?» — подумала Лейси.

До перевода на Мэдисон-авеню Рик пять лет проработал в вест-сайдском офисе агентства «Паркер и Паркер». Перевелся он года три назад.

Таким образом, в Вест-Сайде Рик работал, как раз когда Эмили Ланди приехала в Нью-Йорк и занялась поиском квартиры. Обращалась ли она в агентство «Паркер и Паркер», где познакомилась с Риком? Если так, то что между ними произошло?

Лейси гневно затрясла головой. "Неужели во всем этом замешан Рик? — подумала она. — Неужели я торчу тут по его милости?

Именно Рик дал мне координаты Кёртиса Колдуэлла как возможного покупателя квартиры Изабель, — стала припоминать она. — Именно он сделал так, чтобы я привела Колдуэлла в квартиру. Если Рик знает Колдуэлла, то полиция, возможно, сможет разыскать Колдуэлла через Рика. И если Колдуэлла арестуют, то значит, я смогу отправиться домой".

Лейси встала и нервно заходила по комнате. Вполне возможно, именно это и высмотрела Изабель в записях Эмили. Нужно передать информацию в прокуратуру Гэри Болдуину.

Лейси так хотелось позвонить ему, но прямой контакт был строго запрещен. Сначала нужно оставить сообщение Джорджу Свенсону, и он с нею свяжется, потом написать письмо или поговорить с Болдуином по спецканалу.

«Нужно еще раз увидеться с Кейт, — подумала Лейси. — Побольше разузнать о Билле Меррилле, ее дружке, который упомянул о том, как Эмили повела себя при виде Рика Паркера, и еще нужно выяснить, где он живет. Болдуин точно захочет с ним пообщаться, я просто уверена. Он сможет доказать, что Рик Паркер был в Стоу незадолго до смерти Эмили».

Кейт сказала, что труппа разместилась в отеле «Рэдиссон-Плаза». Лейси посмотрела на часы. Половина одиннадцатого. Даже если Кейт — сова, что свойственно людям из мира шоу-бизнеса, то наверняка она уже проснулась.

На ее звонок ответил тихий и несколько сонный голос, но, как только Кейт узнала, кто звонит, она сразу оживилась и обрадовалась, что Лейси пригласила ее на обед.

— Кейт, может, Тома попробуем с собой выманить? — предложила Лейси. — Он такой милый. Он любит хорошие рестораны и обед сам оплатит. — Затем смеясь добавила: — Проехали, я вспомнила, у него эфир как раз в обед.