Крейг с Бартлеттом шагали к главному особняку. Они специально пропустили «коктейли», сейчас последние гости разбредались с веранды под приглушенный звон гонга, возвещающий обед. Под прохладным ветром с океана паутина лишайников, свисающая с гигантских сосен на северной стороне курорта, ритмично и торжественно раскачивалась, подсвечиваемая цветными фонариками, разбросанными по саду.
      – Мне это не нравится, – заметил Бартлетт. – Эта Элизабет Ланж задумала что-то странное, если напросилась за наш столик. Могу тебя заверить, окружному прокурору совсем не понравилось бы, что его свидетельница-звезда делит хлеб с врагом.
      – Бывшая звезда, – напомнил Крейг.
      – Отнюдь. Росс – психопатка, а новый очевидец – грабитель. Я очень надеюсь на перекрестный допрос, когда они встанут на свидетельское место.
      Крейг, остановившись, схватил его за руку:
      – Значит, ты все-таки считаешь, что у Теда есть шанс?
      – Черт, какое там! Он виновен однозначно. А самому себе помочь не сумеет, лжец из него никудышный.
      Афиша в фойе извещала: сегодня играют арфа и флейта. Бартлетт прочитал имена музыкантов.
      – Ого, экстра-класс! Слышал их в прошлом году в Карнеги-холл. Бываешь там?
      – Случается.
      – А какую музыку предпочитаешь?
      – Фуги Баха. Что тебя, наверное, крайне удивит.
      – Если честно, мне все равно. – Господи, подумал Бартлетт, буду счастлив, когда свалю наконец это дело. Виновный клиент, который соврать толком не умеет, а его первый заместитель – мнительный малый, не умеющий избавиться от комплекса неполноценности.
 
      За столом уже сидели Мин с бароном, Сид с Черил и Элизабет.
      Элизабет одна пребывала в отменно спокойном настроении. И скорее она, а не Мин, взяла на себя роль хозяйки. Свободными оставались места по обе стороны от нее. Когда она увидела приближающихся Крейга с Бартлеттом, то приветливо протянула руки:
      – Садитесь! Я берегла места специально для вас.
      И какого черта это может означать? – кисло недоумевал Бартлетт.
      Элизабет наблюдала, как официант наливает им безалкогольное вино.
      – Мин, скажу прямо, – заметила она, – как только вернусь домой, с удовольствием выпью доброго крепкого винца.
      – Как и все остальные, – заверил Сид. – А почему не прихватила сумку с двойным дном?
      – Прихватила. И ее содержимое куда любопытнее, чем спиртное.
      Весь обед она вела беседу, вспоминая времена, когда они прикатывали на Спа всей компанией.
      За десертом Бартлетт, не вытерпев, бросил ей вызов:
      – Мисс Ланж, у меня четкое впечатление, что вы играете в какую-то игру, а я не любитель игр, правил которых не знаю.
      Элизабет как раз подносила ко рту ложку с малиной.
      – Вы совершенно правы, – проглотив ягоды, ответила она. – Мне захотелось с вами посидеть по особой причине. Я хочу заявить всем вам – я больше не верю, что мою сестру убил Тед Винтерс.
      Все остолбенело уставились на девушку.
      – Рассудите сами – кто-то специально травил Лейлу, посылая ей анонимки. По-моему, это писала ты, – указала она на Мин, – или ты, Черил.
      – Вот тут ты здорово ошибаешься! – негодующе воскликнула Мин.
      – Интересно! Я же сама просила тебя отправить новые анонимки на исследования! – прошипела Черил.
      – И отправлю непременно, – заверила Элизабет. – Мистер Бартлетт, а Тед говорил вам, что в тот роковой вечер и Сид, и барон находились рядом с квартирой моей сестры? – Она словно упивалась его изумлением. – Да, есть и еще немало таинственного в обстоятельствах убийства. И одному, а может, и двоим из вашей компании это прекрасно известно. Видите ли, возможен иной сценарий событий. Сид и Хельмут вложили деньги в спектакль Лейлы. Сид знал, кто автор пьесы, – Хельмут. Оба отправились к Лейле умолять ее переменить решение. Что-то у них пошло не так, и в результате Лейла погибла. Это сочли бы за несчастный случай, если бы не соседка, которая под присягой показала: она видела, как Лейла вырывалась от Теда. А тут мое свидетельство – Тед вернулся в квартиру. Капкан захлопнулся – Тед в ловушке!
      Рядом замаячил официант. Мин жестом отослала его. Бартлетт заметил, что сидящие за соседними столиками поглядывают на них, ощутив возникшую напряженность.
      – Но Тед не помнит, чтобы возвращался к Лейле, – продолжала Элизабет. – Однако предположим – он все таки вернулся, но сразу ушел. Предположим, что с Лейлой боролся кто-то из вас. Все вы приблизительно одного роста, Салли Росс увидела, что Лейла с кем-то борется, и автоматически заключила – с Тедом. А вы двое договорились – пусть вину за смерть Лейлы спихнут на Теда, и состряпали историйки, которые ему и выложили. Такое вероятно?
      – Минна, девчонка спятила, – залепетал барон. – Минна, ты должна знать…
      – Я категорически отрицаю, что заходил в квартиру! – выкрикнул Сид.
      – Но ты же сам говорил – ты бежал за Тедом. А откуда? Из квартиры Лейлы? Потому что Тед видел, как ты столкнул Лейлу с балкона? Тебе крупно повезло, что из-за шока ему отшибло память! Барон заявляет, что якобы слышал, как ссорились Тед и Лейла. Но я тоже слышала! Я была на телефоне. И я не слышала того, что будто бы слышал он!
      Опершись локтями о стол, Элизабет испытующе оглядывала злые лица собеседников.
      – Очень благодарен за информацию, – бросил Бартлетт. – Но вы упускаете из виду, что появился новый очевидец.
      – И так кстати! Но оказывается, не очень смышленый. Я говорила сегодня с окружным прокурором – в тот вечер, когда парень, по его словам, залез в квартиру и увидел, как Тед убивает Лейлу, сидел в тюрьме. – Элизабет поднялась. – Крейг, ты проводишь меня? Надо паковать вещи, а я еще хочу поплавать. Неизвестно, когда еще выберусь сюда… если приеду вообще.
      Снаружи стояла непроглядная темень. И луну, и звезды затянуло туманом, японские фонарики расплывались в ветвях цветными пятнами.
      – Эффектный выдала спектакль! – Крейг приобнял ее за плечи.
      – Вот именно. Спектакль. Доказать-то я ничего не могу. Если будут стоять друг за друга, доказательств – ни на йоту.
      – А новые анонимки нашлись?
      – Нет. Я блефовала.
      – Итак, новый очевидец, оказывается, – фальшивка?
      – Да нет, тоже блеф. В тюрьме он и правда тогда сидел, но в восемь вечера его выпустили под залог. А Лейла, как помнишь, погибла в девять часов тридцать одну минуту. Самое большее: адвокат может посеять сомнения в его надежности.
      У дверей бунгало она прильнула к Крейгу:
      – О, Крейг! Все это чистое безумие! Я копаю, копаю, стараясь добраться до правды, как старатель до золотой жилы… Беда в том, что я упустила время, и мне приходится взрывать. Но может, хотя бы посеяла зернышко тревоги и преступник – он или она – допустит промах.
      Крейг погладил ее по волосам.
      – Ты завтра улетаешь?
      – Да, а ты?
      – Тед еще не появился. Вдруг у него нервный срыв. Что неудивительно. Хотя совсем на него непохоже… Дождемся его, разумеется. Но когда все закончится, Элизабет, когда придешь в себя, обещай, что позвонишь мне.
      – И что услышу? Автоответчик с твоим японским говорком? Ах да, я и забыла! Ты же говорил, что сменил запись. А почему, Крейг? Это было так забавно. И Лейла всегда смеялась.
      Он как будто смутился. Ответа Элизабет дожидаться не стала.
      – Раньше тут всегда было так весело, – вздохнула она. – Помнишь, как Лейла пригласила тебя сюда в первый раз? Еще до Теда?
      – Еще бы!
      – А как ты познакомился с Лейлой? Я забыла.
      – Она жила в отеле Беверли-Хиллс. Я послал ей в номер цветы. Лейла позвонила поблагодарить меня, и мы отправились вместе выпить. Она как раз собиралась сюда… Пригласила и меня тоже…
      – А потом встретила Теда… – Элизабет поцеловала его в щеку. – Помолись, чтобы сработало то, что я сделала сегодня. Если Тед невиновен, я не меньше твоего хочу, чтобы он вышел из зала суда невиновным.
      – Знаю. Ты влюблена в него, правда?
      – С того самого дня, как ты познакомил с ним меня и Лейлу.
 
      В бунгало Элизабет переоделась в купальник и халат. Присев за стол, написала длинное письмо и адресовала его Скотту Элшорну. Потом вызвала звонком горничную. Девушка была новенькая. Прежде Элизабет не видела ее, но все-таки рискнула. Вложила надписанный конверт еще в один и набросала короткую записку.
      – Передайте утром Вики, – попросила Элизабет, – лично в руки. Понимаете?
      – Конечно. – Та даже слегка обиделась.
      – Спасибо. – Элизабет смотрела вслед девушке, думая, чтобы та сказала, прочитав записку для Вики: «В случае моей смерти прошу передать письмо шерифу Элшорну, срочно».
 
      В восемь часов Тед вошел в отдельную палату больницы Монтеррей. Доктор Уитли познакомил его с психиатром, тот ждал, приготовив пентотал натрия. Видеокамера была уже установлена. Скотт с помощником станут свидетелями заявления, сделанного под воздействием пентотала натрия.
      – Я все-таки считаю, надо бы пригласить твоего адвоката, – заметил Скотт.
      Тед взглянул мрачно.
      – Бартлетт как раз и отговаривал меня от теста. Хватит тратить время на болтовню. Пусть наконец выяснится правда.
      И, сбросив туфли, Тед лег на кушетку.
      Через несколько минут, когда началось действие инъекции, он стал отвечать на вопросы о последнем роковом часе, который провел с Лейлой.
      – Она обвиняла меня, будто я ей изменяю. Показывала снимки, где я с другими женщинами. Но снимки были групповые. Я старался убедить ее, что такая уж у меня работа. Строительство отелей. Я никогда не оставался ни с одной из них наедине. Старался вразумить ее. Она пила весь день. Я тоже. Меня уже тошнило. Я предупредил ее, что она должна доверять мне, я не в состоянии выносить такие сцены бесконечно. Лейла вспыхнула – она знает, что я стараюсь отделаться от нее! Лейла, Лейла… Она обезумела. Я пытался успокоить ее. Она расцарапала мне руки. Зазвонил телефон. Элизабет. Лейла все вопила на меня. Я выскочил. Спустился к себе. Посмотрел в зеркало. Кровь на щеках, на руках. Попытался дозвониться Крейгу. Так дальше нельзя. Я давно понимал это. Но надеялся, может, Лейла как-то справится с собой. Лучше оставаться с нею рядом, пока не завоюю Элизабет. Господи, как я пьян. Лифт. Квартира Лейлы. Дверь открыта, Лейла визжит…
      – Что она кричала, Тед? – напряженно подался к нему Скотт.
      – Не надо! Не надо! – Теда трясло, лицо исказилось.
      – Тед, что ты видишь? Что происходит?
      – Распахнул дверь настежь. В комнате темно. Балкон. Лейла. Держит ее. Держит! Помочь ей! Господи, он поднял ее! Не сбрасывай ее с балкона! Не сбрасывай маму!
      Тед зарыдал – гулко, прерывисто. Тело конвульсивно дергалось.
      – Тед, кто сбросил ее?
      – Руки. Видел только руки. Она полетела вниз! Отец… – Тед стал запинаться. – Лейла… мертва… Папа сбросил… ее… Убил!
      Психиатр взглянул на Скотта:
      – Больше нам не услышать ничего. Или это все, что он знает, или еще не в силах заставить себя взглянуть в лицо всей правде.
      – Чего я и опасался. Когда он выйдет из этого состояния?
      – Довольно скоро. Сейчас ему надо отдохнуть.
      Поднялся и Джон Уитли:
      – Забегу еще к Эльвире Михан. На минутку.
      – Я с тобой, – Скотт попросил оператора, – Забросьте видеозапись ко мне в офис. – И повернулся к помощнику. – Оставайся тут. Постереги мистера Винтерса.
      Старшая медсестра в интенсивной терапии была заметно взбудоражена.
      – А мы собирались послать за вами, доктор. Миссис Михан как будто выходит из комы!
      – Она опять сказала «Голоса». – Лицо Вилли оживилось надеждой. – Так, знаете, разборчиво. Не пойму, про что она. Но она знает, старается объяснить…
      – Значит, жизнь ее вне опасности? – спросил Скотт врача.
      Джон Уитли посмотрел схему, пощупал пульс Эльвиры. Ответил тихо, чтобы не расслышал Вилли:
      – Наверняка неизвестно. Но конечно, признак хороший. Если знаешь молитвы – молись.
      Глаза Эльвиры приоткрылись. Она смотрела прямо перед собой и, когда взгляд сфокусировался, посмотрела на Скотта. По лицу у нее пробежала тревога.
      – Голоса… – прошептала она. – Не было…
      – Миссис Михан, – наклонился над ней Скотт, – я не понимаю.
      Эльвира почувствовала себя как в доме старой миссис Смит. Миссис Смит всегда требовала, чтобы она отодвигала пианино и вытирала за ним пыль. Сейчас она тоже словно пытается сдвинуть пианино, но это – гораздо важнее. Ей хотелось сказать, кто сделал ей укол, но имя никак не вспоминалось. Лицо она видела яснее ясного, но имя куда-то потерялось. Она отчаянно пыталась поговорить с шерифом.
      – Не доктор был… Не его был голос… Еще кто-то… Кто-то… – Она прикрыла глаза и почувствовала, что ускользает в сон.
      – Ей лучше! – возбужденно зашептал Вили. – Она старается что-то сообщить.
      «Не доктор был… Не его был голос…» О чем это она? – спрашивал себя Скотт.
      Он бросился в палату, где оставил Теда, тот уже сидел в пластиковом кресле, сложив перед собой руки.
      – Я открыл ту дверь, – глухо проговорил Тед. – Руки держали Лейлу над перилами. – Я видел, как вздувается на ветру белый шелк… Ее руки хватали воздух…
      – Но кто держал ее? Видел?
      – Все так быстро произошло. Кажется, я пытался крикнуть, а потом она исчезла, а тот скрылся. Убежал по балкону, наверное.
      – Какого он был роста?
      – Не рассмотрел. Я точно снова смотрел на отца, и он держал мою мать. Я видел лицо отца. – Тед обернулся на Скотта. – Я ничем себе не помог, да? Ни тебе, ни себе…
      – Да, – без обиняков подтвердил Скотт. – Давай попробуем свободные ассоциации. Голоса. Говори первое, что приходит на ум.
      – Идентификация.
      – Продолжай.
      – Уникальные. Личные.
      – Продолжай.
      – Миссис Михан. Она вечно болтала на эту тему. У нее явно появилась идея брать уроки дикции, и она каждого вовлекала в разговор об акцентах в голосах.
      Скотту вспомнился несвязный шепот Эльвиры: «Не доктор был… Не его был голос…» Мысленно он перебрал магнитофонные записи Эльвиры. Уникальные. Личные. Идентификация…
      Голос барона на последней кассете… Скотт опешил.
      – Тед, вспомни, что еще говорила миссис Михан о голосах? Что-нибудь насчет того, что Крейг имитировал твой голос?
      Тед нахмурился.
      – Она расспрашивала меня о случае, про который читала несколько лет назад в «Пипл». Про то, что студентом Крейг отвечал на мои телефонные звонки, подражая мне, и девушки не догадывались об обмане. Я ответил, что да, было такое. В колледже Крейг вечно баловался такими штучками.
      – И она стала упрашивать его продемонстрировать это, но он упорно отказывался. – Скотт поймал удивленный взгляд Теда и нетерпеливо покачал головой. – Не важно, откуда я знаю. Вот чего добивалась от меня Элизабет, чтобы я заметил на ленте.
      – Не пойму, про что ты!
      – Миссис Михан приставала к Крейгу, пусть он, дескать, изобразит твой голос. Разве ты не понимаешь? Ему не хотелось, чтобы кто-то вспомнил, что он – блестящий имитатор. Показания Элизабет против тебя целиком держатся на том, что она слышала твой голос. Элизабет подозревает Крейга, но стоит ей показать хоть краешек подозрений, и он кинется на нее…
      Вдруг его как током подбросило, он схватил Теда за руку.
      – Скорее! Едем в Спа! – Выбежав, крикнул помощнику: – Позвони Элизабет Ланж в Сайприс-Пойнт! Вели ей оставаться у себя и запереть дверь. Срочно пошли туда еще машину!
      И Скотт вылетел в вестибюль. Тед бежал по пятам. В машине Скотт включил сирену. Представляя лицо убийцы, он думал – ты опоздал. Даже если ты убьешь Элизабет, тебе это не поможет.
      Машина неслась по шоссе между Салинасом и Пеббл-Бич. Скотт сыпал по рации приказаниями. Постепенно до Теда стал доходить смысл происходящего. Проступили руки, державшие Лейлу над перилами, нарисовалось плечо, такое знакомое. Он понял, что Элизабет грозит опасность, и вдавливал ноги в пол машины, тщетно нажимая на воображаемый акселератор.
 
      Она забавляется с ним? Играет? Определенно. Но, как и остальные, она его недооценивает. И наравне с другими поплатится за это.
      Методично, хладнокровно он разделся, отпер чемодан: маска лежала поверх резинового костюма и кислородного аппарата. Он усмехнулся, вспомнив, как в последний миг Сэмми увидела его глаза через маску, узнала. Когда он окликнул ее голосом Теда и она кинулась к нему. Значит, все свидетельские показания против Теда не настроили ее против него. И Элизабет не убедили сокрушительные свидетельства, которые он так тщательно выстроил, ни даже новый очевидец, которого он представил.
      Резиновый костюм такой неудобный. Когда все будет кончено, он выкинет его. На всякий случай. Вдруг кто усомнится в естественной смерти Элизабет. Неразумно держать на виду это напоминание о том, что он мастер подводного плавания. Тед, конечно, вспомнит. Но с другой стороны, за целый год у Теда и мысли не возникло, что он всегда искусно имитировал его голос. Миляга Тед – до того глупый, до того наивный. «Я старался дозвониться до тебя, это я помню отчетливо». Таким образом, сам Тед и стал для него железным алиби. Пока к нему не прицепилась эта докучливая стерва Эльвира Михан: «Дайте мне послушать, как вы говорите голосом Теда! Ну хоть разочек! Ну пожалуйста! Хоть что-нибудь скажите!» Он готов был придушить ее прямо на месте, но пришлось выжидать до вчерашнего дня. Опередив ее, он спрятался в кладовке кабинета со шприцем наготове. Не повезло ей, так и не поняла, что он наконец демонстрирует ей образчик своего имитаторского искусства, разговаривая голосом барона.
      Так, резиновый костюм надет. Он пристегнул за спиной аппарат, отключил свет, переждал несколько минут. До сих пор мороз пробирает, как вспомнится вчерашний вечер: он чуть не распахнул дверь, а за ней, оказывается, стоял Тед, явился обговорить все. «Я все больше убеждаюсь, что ты мой единственный друг!» – заявил он на прощание.
      Он слегка приоткрыл дверь. Никого. Ни шороха. Туман все густеет: легко будет, прячась за деревьями, добежать до бассейна. Надо опередить Элизабет. Нырнет в воду, а когда будет проплывать мимо, он нападет. Сорвет свисток, чтоб не успела поднести к губам.
      Он выскользнул, бесшумно пробежал по дорожке, избегая светлых пятен фонарей. Жаль, не разделался с ней еще в понедельник… Но в кустах у бассейна стоял Тед, наблюдая, как она плавает…
      Вечно путь ему преграждает Тед. Все у него – деньги, красота, рядом всегда вьются девчонки. Он заставлял себя мириться с этим, сделался для Теда полезным, сначала в колледже, потом в фирме. Мальчик на побегушках, ревностный помощник. Долго бы ему пришлось пробиваться, не случись той авиакатастрофы. Тут он сразу стал правой рукой Теда, а когда Тед потерял Кэти и Тедди, сумел потихоньку прибрать к рукам управление компанией…
      До той поры, пока не появилась Лейла.
      При воспоминании о Лейле у него заныло внутри. Как они занимались любовью! Но он привез ее сюда, и она познакомилась с Тедом. А его отшвырнула, выбросила, точно мусор в корзину.
      Он видел, как ее стройные руки обвивают шею Теда, как приникает к Теду изящное тело, и беспомощно уходил, не в силах выносить этого зрелища, мечтая о мести, карауля случай. И он подвернулся. Новый спектакль. Надо было доказать Теду, что вложение миллионов в спектакль – грубейший промах, ведь становилось ясно – Тед потихоньку отодвигает друга в сторону. А заодно это был шанс уничтожить Лейлу. Изощренное было дело – подсылать анонимки, наблюдать, как нервы у нее идут вразнос. Ему же она их и показывала, жаловалась. Он советовал сжечь письма, прятать, как бы ненароком не увидели Тед или Элизабет. «Теда от твоей ревности уже воротит, а если проговоришься Элизабет, что у тебя депрессия, она бросит гастрольный спектакль и останется с тобой. А это погубит ее карьеру».
      Благодарная за советы и утешенная, Лейла соглашалась. «Но скажи откровенно, Бульдог, – настаивала она, – у него есть другая?» И чересчур бурные, чересчур многословные протесты оказывали требуемый эффект. Лейла поверила анонимкам.
      Насчет двух последних он не тревожился. Был уверен, что нераспечатанные письма попросту выбросят. Но ладно, все-таки обошлось. Одну сожгла Черил, а вторую он забрал у Сэмми. Наконец-то все работает на него. В субботу он станет президентом и председателем «Винтерс Энтерпрайз».
      Вот и бассейн.
      Скользнув в темную воду, он поплыл к мелкому краю. Элизабет всегда ныряет на глубину. В тот вечер у «Элайны» он понял – наступил момент убить Лейлу. Все решат, что это самоубийство. Прокравшись через гостевую спальню этажом выше, он слушал их ссору, слышал, как шумно выскочил Тед, и тут его осенила идея сымитировать голос Теда: пусть Элизабет думает, будто с Лейлой перед ее гибелью был Тед.
      Шаги на дорожке. Элизабет приближается. Скоро он обеспечит себе полную безопасность. Долго после смерти Лейлы он считал, что проиграл. Тед вовсе не расклеился, а влюбился в Элизабет. Смерть Лейлы сочли несчастным случаем. Но тут подвалила неслыханная удача: вылезла эта психопатка и объявила – она сама видела, как Тед боролся с Лейлой. И Элизабет превратилась в свидетеля номер один.
      Все было предначертано судьбой. А теперь важными свидетелями против Теда стали еще барон и Сид. Барон не может отрицать, что слышал, как Тед дрался с Лейлой. Сид же встретил Теда на улице. Тед видел его, но было темно, и он был пьян и увиденное сменил эпизодом из детства…
      Шаги все ближе. Он залег на дно бассейна. Такая уверенная в себе, такая умная… Рассчитывает, что он придет сюда; хочет, чтоб он напал на нее, надеясь, что в воде перегонит его, засвистит в свисток, позовет на помощь… Нет уж, такой возможности он ей не оставит!
 
      Десять вечера. Вид на Спа заметно переменился. Большинство бунгало темные. Интересно, много ли гостей уехало. Ведущий ток-шоу точно уехал. Графиня и ее компания уехали перед обедом, и теннисиста с подружкой не было видно в столовой.
      Клубился вечерний туман; тяжелый, липнущий к коже, обволакивающий. Даже японские фонарики словно бы померкли.
      Сбросив халат у бортика бассейна, Элизабет внимательно всмотрелась в воду. Абсолютно тихая. Явно его еще нет.
      Она тронула свисток на шее. Ей лишь потребуется приложить его к губам. Пронзительное верещание – и к ней прибегут на помощь.
      Элизабет нырнула. До чего вязкая сегодня вода. А может, это кажется от того, что она боится? В воде я удеру от кого угодно, успокаивала она себя. Деваться некуда, приходится рисковать. Это единственный способ. Проглотил ли он наживку?
      Голоса. Эту тему Эльвира разрабатывала без устали. Упорство чуть не стоило ей жизни. Это она и пытается сказать сейчас. Она узнала – голос был не Хельмута.
      Доплыв до северного края бассейна, Элизабет перевернулась и на спине поплыла обратно. Голоса. Ее опознание голоса Теда послужило неопровержимым доказательством – он находился в комнате Лейлы за несколько минут до ее смерти.
      Крейг заявил, что в тот вечер сидел дома, смотрел телешоу, когда до него дозвонился Тед. И никто не усомнился в правдивости его утверждения. Тед сам обеспечил ему алиби.
      Голоса.
      Крейгу выгодно, чтобы Теда упекли в тюрьму. Ему Тед намерен передать управление «Винтерс Энтерпрайз».
      Когда она упомянула о смене записи на автоответчике, сильно ли испугался Крейг? Бросится ли в открытую атаку?
      Элизабет перешла на фристайл. Вдруг снизу ее обхватили, как стальным обручем, прижав руки к бокам. Испуганно охнув, она глотнула воды. Задыхаясь, она почувствовала, что ее тянут на дно. Она стала лягаться, но ноги соскальзывали с тугого резинового костюма нападавшего. Отчаянным усилием девушка всадила в ребра нападавшему локоть. На секунду хватка ослабела, и она стала вырываться на поверхность. Но не успела толком глотнуть воздуха и нашарить свисток, как ее снова стиснули в зажим и утянули в темную глубину.

      – После смерти Кэти и Теда я распался на атомы. – Тед говорил будто не Скотту, а самому себе. Машина без остановки пронеслась через ворота Пеббл-Бич. Вой сирены разрывал мирную тишину окрестностей, фары просвечивали плотную стену тумана всего на несколько футов. – Крейг целиком взял на себя управление бизнесом. Ему это нравилось. Случалось, он отвечал по телефону моим голосом и говорил, что это я. Наконец я велел прекратить ему эти трюки. Он первым познакомился с Лейлой. Я отбил ее у него. Почему я был так занят несколько месяцев перед смертью Лейлы – занимался реорганизацией. Намеревался снять с Крейга часть обязанностей, распределить их между другими служащими. Ему было известно, что происходит. Именно он нанял детективов следить за первой свидетельницей, и один из них очень кстати задержал нового очевидца.
 
      Они уже въехали в Спа. Скотт проехал по лужайке, тормознул перед бунгало Элизабет. Из своей комнаты выскочила горничная. Тед барабанил в дверь.
      – Где Элизабет?
      – Не знаю, – уверенно ответила девушка. – Она дала мне письмо. Но не говорила, что куда-то собирается.
      – Но…
      – Дайте!
      Скотт прочитал записку к Вики, распечатал адресованный ему конверт и начал читать.
      – Где она? – настаивал Тед.
      – Господи! Эта сумасшедшая девчонка… Бассейн! – крикнул Скотт.
      Машина сминала кусты и клумбы, летя к «Олимпийскому». В бунгало начали вспыхивать окна.
      Наконец патио. Бампером задело столик, опрокинуло… Машина замерла у бортика бассейна. Скотт, врубив на полную мощность фары, направил их на воду. В их свете рябили волны тумана…
      Они оглядели бассейн.
      – Никого! – Сердце Скотта сжалось от страха. Они опоздали?..
      Тед указал на пузыри на поверхности воды.
      – Она – там! – И, сбросив туфли, нырнул. Коснулся дна, вынырнул. – Зови помощь! – Он нырял снова и снова.
      Скотт нашарил в бардачке фонарь, схватил его и увидел фигуру в наряде подводного пловца: она карабкалась по лесенке из бассейна. Выхватив пистолет, он бросился туда.
      Быстрым, яростным движением пловец метнулся навстречу и ударил его. Пистолет выпал из рук Скотта, тот упал навзничь на плитки патио.
      На поверхности снова показался Тед, держа обмякшее тело Элизабет. Он поплыл к лесенке.
      Пока Скотт, оглушенный, поднимался, пловец бросился к Теду, увлекая и его, и Элизабет снова под воду.
      Задыхаясь, ловя ртом воздух, Скотт шарил вокруг. Онемевшие пальцы наткнулись на пистолет. Подняв его, он сделал два выстрела в воздух. В ответ раздался вой стремительно приближавшейся сирены.