Не плачь, моя леди
ModernLib.Net / Детективы / Кларк Мэри Хиггинс / Не плачь, моя леди - Чтение
(стр. 12)
|
Автор:
|
Кларк Мэри Хиггинс |
|
Жанр:
|
Детективы |
|
-
Читать книгу полностью
(432 Кб)
- Скачать в формате fb2
(210 Кб)
- Скачать в формате doc
(189 Кб)
- Скачать в формате txt
(179 Кб)
- Скачать в формате html
(209 Кб)
- Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
|
|
Вид у барона, как определил Скотт, словно после встречи с привидением. Все еще в элегантном синем халате – облачении хирурга, Хельмут тяжело опустился в кресло рядом с Мин, нашарил ее руку. – Она в коме. Говорят, ей сделали укол. Минна, но это невозможно! Клянусь тебе! Укола не было… – Оставайтесь тут. – Скотт оглядел всех троих. В конце длинного коридора, ведущего в хирургическое отделение, он заметил главного врача – тот махал ему.
Беседовали они у него в кабинете. – Ей ввели какое-то лекарство, и это вызвало шок, – ровно сказал доктор Уитли. Высокий, худощавый, лет за шестьдесят, обычное выражение его лица – вежливость и сочувствие. Сейчас он смотрел сурово, и Скотт вспомнил, что его давний друг служил пилотом во Вторую мировую. – Она будет жить? – Пока трудно сказать. Из комы она может и не выйти. Пыталась что-то сказать перед тем, как окончательно потеряла сознание. – Что? – Нечто вроде «лос». Больше ничего не разобрали. – Мало проку. А что говорит барон? Есть у него какие-то догадки? – Мы, Скотт, честно говоря, не подпустили его к ней. – То есть ты не считаешь его хорошим врачом? – В его медицинских познаниях у меня причин сомневаться нет, но что-то в нем кричит – фальшивка, всякий раз, как я встречаю его. И если укол миссис Михан сделал не он, тогда кто же? – Именно это я и постараюсь выяснить. – Скотт отодвинул стул. – Скотт, попроси, пусть осмотрят комнаты миссис Михан и привезут нам все лекарства, какие принимала больная. Пока мы не свяжемся с ее мужем и не получим медицинскую карту, мы даже не знаем, что лечить. – Сделаю все сам.
Назад в Спа Элизабет ехала со Скоттом. По пути он рассказал о клочке письма в бунгало Черил. – Значит, анонимки посылала все-таки она! – воскликнула Элизабет. Скотт покачал головой: – Понимаю, звучит неправдоподобно, а Черил лжет так же легко, как дышит. Но я размышлял весь день, и у меня сложилось впечатление, что на этот раз она говорит правду. – А Сид? С ним ты разговаривал? – Пока нет. Она непременно поделится с ним, что призналась в краже письма, и в том, что порвал его он. Я решил, пусть парень созреет, потом начну допрос. Иногда такой метод срабатывает. Но повторяю, я склонен верить ее истории. – Но если писала не она, тогда кто же? – Не знаю. – Скотт бросил на нее взгляд и после паузы добавил: – Пока не знаю.
Мин с Бароном ехали следом в своей открытой машине. За рулем сидела Мин. – Я могу помочь тебе, только зная правду, – уговаривала она мужа. – Ты делал укол? Барон закурил и глубоко затянулся, фарфорово-голубые глаза увлажнились. Под поздним солнцем рыжеватые волосы сияли медью. Прохладный ветер рассеял остатки дневного тепла, в воздухе тянуло осенью. – Минна, что за безумные предложения? Когда я вошел в кабинет, она уже почти не дышала, я спас ей жизнь. С какой стати мне вредить ей? – Хельмут, кто такой Клейтон Андерсон? Барон выронил сигарету, та упала на кожаное сиденье рядом. Потянувшись, Мин осторожно взяла окурок. – Не стоит портить машину. Новой не предвидится. Повторяю – кто такой Клейтон Андерсон? – Я не понимаю, о чем ты? – прошептал он. – А я думаю, что отлично понимаешь. Элизабет заходила ко мне. Она прочитала пьесу. Вот почему утром ты так испугался. Причина – не дневник Лейлы. А пьеса. Лейла делала на полях пометки. Она обратила внимание на ту идиотскую фразу, которую ты использовал в рекламе. Элизабет тоже выудила ее. И миссис Михан. Она была на предпоказе. Поэтому ты пытался убить ее? Все еще надеялся скрыть факт, что пьесу написал ты! – Минна, уверяю тебя! Ты с ума сошла! Мне ничего не известно! Может, она сама укололась! – Чушь! Она постоянно твердила, как боится уколов. – Может, делала вид. – Драматург вложил в постановку больше миллиона. Если автор – ты, откуда ты раздобыл деньги? Они уже подъезжали к воротам Спа. Мин сбросила скорость и без улыбки оглянулась на мужа. – Я пыталась дозвониться до Швейцарии, проверить свой счет. Но рабочий день там уже кончился. Однако, Хельмут, я обязательно позвоню завтра. И надеюсь, деньги по-прежнему на счету. Лицо Хельмута хранило всегдашнее спокойствие, но в глазах застыло выражение человека, на шее которого затягивают удавку.
Встретились все на террасе бунгало Эльвиры Михан. Барон отпер дверь, и они вошли. Скотт увидел, что Минна явно воспользовалась наивностью мисс Михан и поселила ее в самое дорогое бунгало. Тут жила Первая Леди, когда приезжала на Спа разыскивать Р.Р. Гостиная, столовая, библиотека, огромная спальня, на первом этаже две ванные. Здорово ты выкачивала из нее денежки, подумал Скотт. Осмотр не занял много времени. В медицинском шкафчике в ванной обнаружились самые обычные лекарства, такие продают в аптеках без рецепта – капли для носа, аспирин… Симпатичная дама, которой закладывает перед сном нос и у которой, скорее всего, случаются приступы артрита. Ему показалось, что барон разочарован: он настоял, чтобы откупорили все пузырьки, и под пристальным взором Скотта высыпал содержимое, проверяя, нет ли где чужеродной таблетки. Актерствует? Хороший ли актер Игрушечный Солдатик? В кладовке Эльвиры среди дорогих платьев и блузонов обнаружились поношенные фланелевые ночные сорочки. Почти на всех нарядах ярлыки от «Марты» с Парк-авеню и бутика «Сайприс-Пойнт». Неожиданностью оказался дорогой японский диктофон в сумочке. Скотт вздернул брови. Навороченное профессиональное оборудование! Откуда вдруг такой оказался у Эльвиры Михан? Элизабет наблюдала, как он перебирает кассеты. Три из них помечены порядковыми номерами. Остальные чистые. Пожав плечами, Скотт сунул их обратно и запер сумку. Через несколько минут он ушел. Элизабет проводила его до машины, она не стала посвящать его в свои подозрения, что пьесу написал Хельмут. Сначала хотела удостовериться сама, потребовать правды у Хельмута. Все-таки есть еще вероятность, что Клейтон Андерсон существует. Ровно в шесть машина Скотта скрылась за воротами. Стало прохладно. Элизабет сунула руки в карманы и наткнулась на брошь-солнце. Она сняла ее с халата Эльвиры после отъезда «скорой». Эльвира явно дорожила брошкой – очевидно, романтические воспоминания. За мужем Эльвиры послали. Завтра она отдаст ему эту брошь.
10
Тед вернулся из города в половине седьмого. Он долго бродил и пришел к служебному входу Спа через Вудленд. В кустарнике, у дороги на Сайприс-Пойнт он заметил машины. Репортеров. Словно гончие, они уже взяли след, подброшенный статейкой в «Глобал».
Включив свет, Тед испугался: над спинкой дивана блестели темные волосы. Оказалось, это Мин.
– Мне необходимо поговорить с тобой. – Тон давно знакомый – теплый и властный. Любопытное сочетание, когда-то внушавшее ему уверенность. Она была в длинном жакете без рукавов поверх блестящего платья. Усевшись напротив, Тед закурил.
– Бросил давным-давно, но поразительно, как быстро возвращаются дурные привычки, когда впереди маячит тюрьма. Куда девается самодисциплина. Я неподобающе одет, Мин, но я ведь не ждал гостей.
– Нежданная и незваная. – Мин оглядела его. – Бегал?
– Нет. Просто гулял. Долго. На прогулке хорошо думается.
– Мысли у тебя вряд ли приятные.
– Н-да… – Тед замолчал.
– Можно? – Мин указала на пачку сигарет на столе.
Тед подал ей сигарету и поднес зажигалку.
– Тоже бросила, но в минуту стресса… – Мин пожала плечами. – Много чего я бросила в жизни, пока карабкалась наверх. Сам знаешь, организовала агентство моделей, боролась, чтобы удержатся на плаву, а денег нет… вышла замуж за больного старика и пять лет была его сиделкой, женой, приятелем… бесконечные пять лет… О, я думала, что наконец-то достигла стабильности и благополучия! Думала, что заслужила…
– А что, нет?
Мин только отмахнулась.
– Тут чудесно, правда? Идеальное место. Тихий океан у ног… красивейшее побережье. Прекрасный климат, комфортный и красивый курорт, новейшее оборудование. Даже чудовищная римская баня может стать сенсацией, зловеще притягательной. Другого дурака отгрохать такую не нашлось, ни у кого и денег не хватит содержать ее.
Не удивительно, что явилась ко мне сюда, подумал Тед. При Крейге заводить такой разговор не осмелилась.
– Я знаю, Крейг бы отсоветовал. – Мин будто прочитала его мысли.
– Но, Тед, хозяин ты. Ты рисковый бизнесмен. Мы с тобой одинаковые. Хельмут абсолютно непрактичен, я знаю, но у него тоже есть свои идеи, воображение. Ему нужны и всегда требовались деньги для их воплощения. Ты помнишь наш разговор втроем, когда твоего проклятого Бульдога Крейга не было рядом? Мы договаривались, что ты устроишь курорты вроде Сайприс-Пойнт при всех своих отелях. Идея блестящая.
– Мин, если я окажусь в тюрьме, новых отелей не будет. Мы прекратили строительство, как только мне предъявили обвинение. Ты же знаешь.
– Тогда одолжи мне денег сейчас! – Маска с Мин упала. – Тед, я в отчаянном положении! Через несколько недель стану банкротом. Такого не должно произойти! За последние три года курорт растерял прежний блеск, Хельмут не привлекает новых гостей. Мне кажется, я догадываюсь, почему он в таком раздрае. Но он придет в себя. Зачем, думаешь, я затащила сюда Элизабет? Чтобы помочь тебе!
– Но, Мин, ты видела ее реакцию. Ситуация только ухудшилась.
– Не уверена. Сегодня я умоляла ее подумать получше. Убеждала, что она никогда не простит себе, если погубит тебя. – Мин смяла в пепельнице сигарету. – Тед, я знаю, что говорю. Элизабет влюблена в тебя. И давно. Постарайся, чтобы это работало на тебя. Еще не поздно. – Она схватила его за руку.
– Мин. – Он высвободился. – Ты несешь ерунду!
– Нет! Я почувствовала это с первого ее взгляда на тебя. Разве ты не понимаешь, как трудно ей было находиться рядом с тобой и Лейлой? Желать Лейле счастья, любить вас обоих? Она разрывалась надвое. Вот почему она и пошла играть в тот гастрольный спектакль перед смертью Лейлы. Роль ей была совсем не нужна, не нравилась. Мы с Сэмми обсуждали это. Она тоже догадывалась. Элизабет сражается против тебя, потому что чувствует свою вину. Она знает, Лейла провоцировала тебя, выводила из себя. Обрати это себе на пользу, Тед. И прошу тебя, помоги мне! Пожалуйста! Прошу!
С откровенной мольбой она взглянула на него. Потный, спутанные темные волны кудрей. Ради такой гривы, подумала Мин, любая убьется. Высокие скулы подчеркивают узкий правильный нос. Ровные губы, сильный подбородок, волевое лицо. Тело мускулистое, загорелое. Интересно, где он гулял? Наверное, еще не слышал про Эльвиру Михан. Но сейчас ей не хотелось отвлекаться на это.
– Мин, я не могу сейчас продвигать проект о курортах и отелях. Но выручить тебя могу. И выручу. Но позволь спросить: тебе не приходило в голову, что Элизабет ошибается? Может, она спутала время? Ты веришь, я говорю правду – я не поднимался обратно в квартиру.
Улыбка Мин стала удивленной.
– Тед, мне ты можешь доверять. И Хельмуту тоже. Он не обмолвился ни единой душе. И не обмолвится. Он сам слышал, как ты кричал на Лейлу. Слышал, как она умоляла пощадить ее!
11
Нужно ли открывать Скоту свои подозрения о бароне? – гадала Элизабет, входя в желанный покой своего бунгало. Глаз и душа отдыхали на изумрудно-белой гамме. Яркий узор на белом ковре, ей чуть не представился застрявший здесь осколок радости, смешавшийся с соленым ветром океана.
Лейла… Рыжие волосы. Изумрудные глаза. Бледная, как у всех рыжих, кожа. Белая шелковая воздушная пижама, которая была на ней, когда она погибла. Как вздымался вокруг нее шелк, когда она падала…
– Господи! Господи! – Элизабет защелкнула двойной замок и сжалась в комочек на диване, спрятав лицо в ладонях, стараясь отогнать образ Лейлы, падающей сквозь ночь в смерть…
Хельмут… он ли написал «Карусель»? Если да, как он сумел финансировать спектакль? Подчистую разорил неприкосновенный швейцарский счет Мин? Наверное, впал в бешенство, когда Лейла заявила, что бросает спектакль. Настолько, что не владел собой?..
Эльвира Михан. Санитары… капелька крови на ее щеке. Недоверчивый тон медбрата: «То есть как это вы не начинали инъекций? Кого вы тут дурачите?»
Руки Хельмута, массирующие грудь Эльвиры… Хельмут, делающий внутривенные вливания… Но Хельмут наверняка выходил из себя, когда Эльвира без конца твердила про «бабочку, парящую на облаке»…
И Эльвира ведь тоже видела спектакль. Лейла заметила связь пьесы с Хельмутом. А Эльвира? Тоже?
Элизабет вспомнились уговоры Мин о Теде. В сущности, Минна не отрицала вины Теда, она лишь пыталась убедить, что Лейла сама спровоцировала его. Правда ли это?
И правда ли, что Лейла ни за что не захотела бы засадить Теда за решетку? А почему Мин убеждена, что Тед – виноват? Всего два дня назад она уверяла, что произошел несчастный случай.
Обхватив колени руками, Элизабет уронила на них голову.
– Как же поступить? – прошептала она. Никогда еще девушка не чувствовала себя такой одинокой.
В семь вечера донесся слабый перезвон – «час коктейля». Элизабет решила, пусть обед принесут в бунгало. Невыносимо снова терпеть пустую болтовню гостей, зная, что труп Сэмми лежит в морге, а Эльвира на грани смерти в местной больнице. Два вечера назад она с ней сидела за одним столом. Два вечера назад тут, у нее в комнате, сидела Сэмми. Кто следующий?
В четверть восьмого позвонила Мин:
– Элизабет, все спрашивает про тебя. С тобой все в порядке?
– Да. Мне просто нужен покой.
– Ты точно не больна? И знай, особенно тревожится Тед.
– Со мной правда все нормально. Попроси принести обед сюда, ладно? Отдохну, а потом пойду поплаваю. Не волнуйся за меня.
Элизабет опустила трубку. Беспокойно походила по комнате, уже скучала по воде.
«In aqua Sanitas», –гласит надпись. Хоть раз Хельмут не ошибся. Вода успокоит ее, рассеет тревожные мысли.
12
Он достал кислородный аппарат, но тут раздался резкий стук в дверь. Лихорадочно сбросив с лица маску, он выпростал руки из неуклюжего резинового костюма. Сунул аппарат и маску в кладовку, потом, кинувшись в ванную, включил душ.
Стук повторился – нетерпеливая дробь. Кое-как высвободившись из костюма, он бросил его на кушетку и схватил халат.
– Сейчас, сейчас! – раздосадованно крикнул он и отпер дверь.
Ее распахнули настежь.
– Что ты там возишься? Нам нужно поговорить.
Только около десяти ему удалось пойти к бассейну. Элизабет уже возвращаясь по дорожке к себе в бунгало. Впопыхах он задел стул на краю патио. Она обернулась, и он едва успел шмыгнуть в кусты.
Завтра. Еще есть возможность убить ее тут. Если нет, придется состряпать несчастный случай в Нью-Йорке.
Как и Эльвира Михан, Элизабет почуяла запах и повела Скотта Элшорна по следу.
Скрежет. Наверное, стул проехал по плиткам патио. Прохладно, но тихо, а значит, стул сдвинул не ветер. Элизабет быстро обернулась – ей показалось, что она уловила какое-то движение. Но это же глупо! С какой стати кому-то прятаться.
Но все-таки Элизабет ускорила шаг, с облегчением вбежала к себе и заперла дверь. Потом позвонила в больницу. Состояние миссис Михан без перемен.
Элизабет долго не могла заснуть. Что ускользало от нее? Какие-то сказанные слова. Что-то важное… Наконец она задремала.
Элизабет искала кого-то… В пустом здании с длинными темными коридорами… Тело ее наполнено желанием… Протянутые руки… Как там в поэме, которую она недавно прочитала… «Есть ли еще тот, мои глаза и губы все помнят его, кто обернется и найдет меня в ночи»? Она шептала эти строки снова и снова… она видит лестницу… спешит по ней вниз… он там. Спиной к ней. Она обнимает его. Он поворачивается, обнимает ее, прижимает к себе. Целует.
«Тед, я люблю тебя! Люблю!» – повторяет она снова и снова…
Через силу Элизабет вырвалась из сна. Остаток ночи она, несчастная и страдающая, полная решимости не засыпать, пролежала неподвижно в кровати, на которой когда-то часто спали Лейла и Тед.
Не видеть снов…
Четверг
3 сентября
ЦИТАТА ДНЯ:
Власть красоты, о, как она памятна мне!
Драйден
Дорогой гость Спа!
Бодрого тебе утра! Надеюсь, ты читаешь эти строки за стаканом восхитительнейшего фруктового сока. Как многим уже известно, эти апельсины и грейпфруты выращиваются для нас специально.
Ты уже побывал в нашем бутике? Если нет, обязательно зайди и взгляни, какие модные наряды мы только что получили. Просто ошеломительные. И для мужчин, и для женщин. Разумеется, каждая модель в единственном экземпляре. Каждый гость для нас уникален.
Напоминание о здоровье. Ты уже наверняка чувствуешь мышцы, о существовании которых и не подозревал. Помни, упражнения не приносят боли. Легкий дискомфорт напоминает тебе – ты становишься сильнее.
Ты выглядишь прекрасно? Ах, вот только крошечные морщинки, которые время и жизненный опыт нанесли на твое лицо? Помни, коллаген, как ласковая заботливая рука, только и дожидается, чтобы стереть их напрочь!
Будь ясным. Безмятежным. Веселым. И приятного тебе дня.
Барон и баронесса
фон Шрайбер
1
Задолго до того, как первые лучи солнца возвестили о новом сверкающем дне на полуострове Монтеррей, Тед уже проснулся и лежал, размышляя о предстоящей неделе. Зал суда. Стол для подсудимого, за которым предстоит сидеть ему, чувствуя на себе взгляды зрителей, пытаясь определить, какое впечатление на присяжных производят показания свидетелей. Вердикт: «Виновен в убийстве второй степени». «Почему второй?» – спросил он у первого адвоката. «Потому что в штате Нью-Йорк первая степень – это убийство полицейского. Наказание почти одинаковое». До конца жизни, говорил себе Тед, сидеть в тюрьме.
В шесть утра Тед встал и отправился побегать трусцой. Утро было прохладное и ясное, но день обещал быть жарким. Он бежал, не выбирая дороги, и не удивился, когда через сорок минут ноги принесли его к дому своего деда в Кармеле на берегу океана. Когда-то дом был белым, но нынешние владельцы перекрасили его в зеленый – ничего, цвет приятный, но Тед предпочитал белый, поблескивающий на солнце.
Одно из его ранних воспоминаний об этом побережье: мама, смеясь, помогает ему лепить замок на песке; темные кудряшки вокруг лица, всегда счастливая, благодарная за отдых. Каким же подонком был его отец! Как насмехался над ней, передразнивал ее, бил. Почему? Откуда в человеке появляется такая злобная жестокость? Или ее вызывает алкоголь? Жестокость стала второй натурой отца. А Тед унаследовал эту жестокость?
Он стоял на берегу, глядя на дом, видел на крыльце бабушку, видел бабушку и деда на похоронах мамы, слышал, как говорит дед: «Лучше бы не уезжала от нас». А бабушка прошептала: «Она не стала разводиться – ведь это означало бы бросить Теда».
Вся вина на нем? Он с детства задавал себе этот вопрос. И до сих пор не нашел ответа.
Кто-то смотрел на него из окна. Быстро Тед побежал дальше.
В бунгало его ждали Крейг с Бартлеттом. Они уже позавтракали. Тед заказал завтрак по телефону: сок, кофе, тосты.
– Я сейчас. – Приняв душ, он переоделся в шорты и футболку. Когда он вышел, поднос уже ждал его.
– Быстро тут обслуживают, правда? Умеет Мин управлять Спа! Прекрасная была идея оборудовать такие же курорты при новых отелях.
Не отозвался ни один. Сидя за письменным столом, они наблюдали, понимая, что он не ждет и не хочет ответа. Тед залпом выпил апельсиновый сок и потянулся за кофе.
– Собираюсь в спортзал, – сообщил он. – Не мешает как следует размяться, завтра мы уезжаем в Нью-Йорк. Крейг, собери в субботу утром служащих. Я ухожу с поста президента и председателя компании.
Выражение на лице Теда предупредило Крейга – спорить бесполезно. Тед повернулся к Бартлетту: глаза ледяные.
– Генри, я решил признать вину. Изложи мне лучшие и худшие варианты приговора, какой мне грозит.
2
Элизабет еще лежала в постели, когда Вики внесла завтрак. Поставив поднос рядом с кроватью, она внимательно взглянула на девушку: – Неважно себя чувствуешь?
– Ничего, выживу, – криво улыбнулась Элизабет. – Так или иначе, выживать приходится всем, верно? – Потянувшись, она взяла с подноса вазу с единственным цветком. – Как ты там говоришь насчет роз по утрам для «увядающих цветов»?
– Да это не про тебя, конечно. – Резкое лицо Вики смягчилось. – Я была выходная, только что услышала про мисс Сэмюэлс. Такая милая леди. Но скажи, что ей понадобилась в бане? Она мне сама как-то говорила – от одного взгляда на этот мавзолей у нее мурашки бегут. Еще сказала – баня напоминает ей могилу. Даже почувствовав себя плохо, все равно ни за что не зашла бы туда…
После ухода Вики Элизабет взяла расписание, лежавшее на подносе. Она не собиралась больше принимать процедур или заниматься спортом, но сейчас решила иначе. На десять у нее назначен массаж у Джины. Служащие обожают посплетничать. Только что Вики подтвердила ее собственную убежденность – Сэмми ни за что бы не вошла в римскую баню по своей воле. В тот раз Джина выложила ей о финансовых проблемах на Спа. Может, и сегодня что-то от нее узнает.
А раз она все равно собралась в зал, Элизабет решила прокрутить всю программу. После первого занятия она взбодрилась, но тяжело было смотреть на место в первом ряду, где вчера стояла Эльвира, усердно наклоняясь и прогибаясь; к концу занятия она пыхтела как паровоз, лицо у нее стало ярко-красным.
«Но я все-таки не отстала!» – гордо похвастала она Элизабет….
В коридоре Элизабет наткнулась на Черил. Та куталась в махровый халат. Ногти на ногах и руках ярко-сиреневые. Элизабет прошла бы мимо, но Черил схватила ее за руку:
– Элизабет, мне надо поговорить с тобой!
– О чем?
– Об анонимках. Больше не отыскалось? – Не ожидая ответа, она заторопилась. – Слушай! Если найдутся еще или если уже есть, пусть их проанализируют. Проверят на отпечатки пальцев, или что там еще можно. Пусть разыщут отправителя! Я их не посыпала! Ты поняла? Не писала и не посылала!
Элизабет смотрела ей вслед – та убегала по коридору. Как правильно сказал Скотт, голос у нее искренний. С другой стороны, если она уверена, что те две – единственные и больше в сумке не найдут, лучшей позиции не придумать. Талантливая ли актриса Черил?
В десять часов Элизабет лежала на массажном столе. В комнату вошла Джина:
– У нас такой переполох!
– Еще бы!
Джина прикрыла волосы Элизабет пластиковой шапочкой.
– А как же! Сначала мисс Сэмюэлс, теперь миссис Михан. Безумие какое-то! – И принялась с кремом массировать шею Элизабет.
– Опять ты вся напряженная. Испереживалась, конечно. Я знаю, ты была близкой приятельницей мисс Сэмми.
Лучше бы не говорить про Сэмми.
– Да, – кое-как промямлила Элизабет. – Джина, а миссис Михан ты делала массаж?
– Конечно. По понедельникам и вторникам. Такая чудачка. Что с ней стряслось, выяснилось?
– Пока нет. Проверяют ее медицинскую карту.
– Я-то считала, что она крепкая, как доллар. Толстоватая, но хороший цвет лица, здоровое сердце, нормальное дыхание. Уколов она, конечно, боялась, но от этого же не случается сердечных приступов!
Плечам стало больно, когда пальцы Джины добрались до напряженных мышц. Джина грустно усмехнулась.
– В Спа всем до единого было известно о коллагеновых инъекциях в кабинете «С». Одна из наших девушек подслушала, как миссис Михан интересовалась у Черил Мэннинг, колола ли та коллаген. Представляешь?
– Да уж… Джина, ты как-то говорила, что Спа совсем не тот с тех пор, как умерла Лейла. Я знаю, она приманивала любителей знаменитостей, но барон все-таки и сам каждый год привлекал новых гостей.
– Забавно, – Джина добавила крема на руки, – но пару лет назад все затормозилось. Никто ничего не понимает. Разъезжает барон по-прежнему часто. Правда, катается в основном в Нью-Йорк. Помнишь, он организовал благотворительные балы в десятках крупных городов, лично выписывал недельное приглашение на Сайприс Спа выигравшему, и после его хвалебной речи о достоинствах Спа к счастливчику победителю присоединялись трое-четверо его друзей, тоже жаждавших вкусить удовольствия – в качестве платных гостей, разумеется.
– И почему так случилось?
– У барона что-то на уме, – понизила голос Джина. – А что – никто раскусить не может, по-моему, даже Мин. Решила ездить с ним вместе. Очень тревожится, что его Королевское Высочество, или как там он себя величает, завел в Нью-Йорке интрижку…
Интрижку? Элизабет задумалась, пока Джина разминала ей мышцы. Может, не интрижку, а пьесу под названием «Карусель»? А если так, может, Мин разгадала правду давным-давно?
3
Из зала Тед ушел в одиннадцать. После двух часов на тренажерах и в бассейне у него был массаж, а потом он понежился в джакузи на открытом воздухе. Припекало солнце, ветра не было, черным облачком прошелестела над головой стайка бакланов. Официанты накрывали столы в патио, бледно-зеленые с желтым зонты отбрасывали цветные тени на пол. Тед снова отметил, как четко поставлено на курорте дело. Будь ситуация иной, он поручил бы Мин и барону организовать десятки таких Спа по всему миру. Он чуть улыбнулся: но не управлять безраздельно! За предполагаемыми расходами барона следили бы ястребиные очи бухгалтера. Возможно, Бартлетт уже переговорил по телефону с окружным прокурором и у него есть представление, на какой приговор можно рассчитывать. И все-таки Теду не верилось. Поступок, напрочь улетучившийся из памяти, ломает всю его жизнь, делает другим человеком. Медленно Тед направился к бунгало, отстранение кивая знакомым, которые, пропуская спортивные занятия, блаженствовали у «Олимпийского». В разговоры вступать не тянуло. Не хотелось думать о спорах, предстоявших с Бартлеттом. Память. Слово преследовало его. Обрывки и клочки воспоминаний. Наверх в лифте. Холл. Покачивание. Он был вдребезги пьян. А что потом? Почему в памяти черный провал? Потому что ему не хочется вспоминать? Тюремное заключение. Камера… В бунгало никого не оказалось. Маленькое везенье. Думал, они снова поджигают его у круглого стола. Надо бы отдать этот коттедж Бартлетту, а себе взять поменьше. Спокойнее было бы. Наверняка к обеду эти двое объявятся снова. Крейг. Обстоятельный парень. Сияющих высот компания с ним не достигнет, но удерживать ее на плаву сумеет. Следует быть благодарным судьбе за Крейга. Крейг возник, когда самолет с восемью исполнительными директорами компании разбился в Париже. Стал незаменимым, когда погибли Кэти и Тедди. Незаменим и сейчас. И подумать только… Сколько лет ему придется отсидеть? Семь? Десять? Пятнадцать? Есть еще одно дело. Достав из папки свою именную бумагу, Тед сел за письмо. Закончив, запечатал конверт, позвонил горничной и попросил отнести Элизабет. Он предпочел бы подождать до завтрашнего отъезда, но, может, узнав, что суда не будет, она задержится тут подольше.
В полдень, вернувшись к себе, Элизабет увидела конверт. Такой знакомый – белый с вишневым обрезом, цвета эмблемы «Винтерс Энтерпрайз»; твердый четкий почерк, тоже знакомый; у нее пересохло во рту. Как часто к ней в гримерку приносили записки на такой бумаге, написанные этим почерком. «Привет, Элизабет! Только что приехал. Как насчет ужина? Еще никто не пригласил? Первое действие прошло потрясающе. С приветом, Тед». Они ужинали, звонили из ресторана Лейле. «Охраняй моего парня, Ласточка. Не позволяй, чтобы какая-нибудь размалеванная шлюха увела его». Оба прижимались ухом к телефону. «Ты меня под надзором держишь, звезда?» – шутил Тед. А Элизабет, остро осознавая его близость, щеку, прикасавшуюся к ее щеке, вцеплялась в трубку, страстно желая набраться мужества и отказаться от встреч с Тедом. Элизабет распечатала конверт. Пробежала первые предложения, и у нее вырвался придушенный вскрик. Вернуться к письму Теда сил хватило не сразу.
Дорогая Элизабет.
Могу сказать одно – мне очень жаль. Но слова не передают ничего. Ты была права. Барон слышал, как я боролся с Лейлой в тот вечер. А Сид встретил меня на улице. И я сам сказал ему, что Лейла мертва. Поэтому нет смысла прикидываться, будто меня там не было. Поверь, я тех минут не помню абсолютно, но, учитывая все обстоятельства, намерен чистосердечно признаться в убийстве. Я возвращаюсь в Нью-Йорк.
Наконец-то с этим жутким делом будет покончено. И это избавит тебя от мучений давать показания на процессе, снова перебирать детали гибели Лейлы.
Благослови и храни тебя Бог. Лейла рассказывала, что, когда ты была маленькой и вы ехали в Нью-Йорк, ты очень боялась и, чтобы успокоить тебя, она напевала тебе эту прелестную песенку «Не плачь, моя леди…».
Представь, что она поет тебе ее сейчас, и постарайся начать новую, более счастливую главу своей жизни.
Тед
Почти два часа Элизабет просидела на кушетке, съеживаясь, обхватив колени руками, глядя в пустоту. Ты же сама хотела этого! – твердила она себе. Он заплатит за все, что сотворил с Лейлой. Но боль была непереносимой, пока наконец не перешла в оцепенение. Когда Элизабет встала, ноги у нее онемели, двигалась она с неуверенностью старухи. Есть еще анонимные письма. Она не успокоится, пока не разыщет того, кто посылал их, предрешив трагедию.
Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
|
|
