Глава 18

Суббота, 9 марта

В субботу в полдень агенты ФБР Винсент Д'Амброзио и Эрни Чизек сидели в темно-сером «крайслере», припаркованном напротив дома 101 по улице Кристофер.

— Вон, идет, — сказал Винс, — ишь, принарядился в честь выходного.

Из подъезда вышел Гас Боксер. На нем была чесучовая куртка в красно-черную клетку и темно-коричневые брюки из синтетической ткани, которые ему были явно велики, тяжелые ботинки на шнурках, черная кепка, козырек которой наполовину закрывал лицо.

— Ты называешь это «принарядиться», — воскликнул Эрни. — Да в таком прикиде только долги отдавать ходят.

— Просто ты его еще не видел в нижнем белье и в подтяжках. Пойдем. — Винс открыл дверь автомобиля.

Они навели справки в домоуправлении. У Боксера были выходные каждую вторую неделю по субботам и воскресеньям. В его отсутствие жалобами жильцов и мелким ремонтом занимался некий Хосе Родригес.

Он и вышел на их звонок. Это был здоровый мужчина лет тридцати пяти, держался он просто. Винс подумал, почему бы домоуправлению не взять его в постоянный штат. Они с Эрни предъявили свои удостоверения.

— Мы хотим обойти все квартиры и поспрашивать жильцов об Эрин Келли. Многих не было дома, когда мы были здесь прошлый раз.

Винс не стал объяснять, что сегодня он намеревался очень подробно расспросить, что думают жильцы о Гасе Боксере.

На четвертом этаже ему крупно повезло. Дверь приоткрыла старушка лет восьмидесяти, она не стала снимать цепочку. Винс показал свой значок. Родригес пояснил:

— Все в порядке, мисс Дэркин. Вам просто хотят задать несколько вопросов. Я постою здесь, чтобы вам было видно.

— Не слышу, — закричала старуха.

— Я только хочу...

Родригес дотронулся до руки Д'Амброзио.

— Она слышит лучше нас с вами, — прошептал он, — ну что же вы, мисс Дэркин, вы же любили Эрин Келли. Помните, она всегда спрашивала, не надо ли вам чего купить, и в церковь вас иногда провожала? Вы же хотите, чтобы полиция поймала парня, который это с ней сделал?

Дверь открылась ровно на длину цепочки.

— Спрашивайте, — мисс Дэркин сурово посмотрела на Винса, — и нечего так кричать. Голова и так болит.

В течение следующих пятнадцати минут двум агентам пришлось выслушивать обо всем, что думает восьмидесятилетняя уроженка Нью-Йорка по поводу порядков в городе.

— Я прожила здесь всю жизнь, — назидательно сообщила она им, встряхивая своими седыми кудряшками, — мы никогда раньше не запирали двери. Зачем? От кого? Но сейчас все эти преступления, и никому до этого дела нет. Безобразие, вот что я вам скажу. Всех этих торговцев наркотиками надо собрать и отправить куда-нибудь на край света.

— Совершенно с вами согласен, мисс Дэркин, — устало поддакивал Винс. — А теперь об Эрин Келли.

Лицо старушки помрачнело.

— Таких приятных девушек теперь встретишь не часто. Я бы своими руками задушила того, кто сотворил с ней такое. Так вот, несколько лет назад я как-то сидела у окна и смотрела на дом через улицу. Там убили женщину. К нам тоже тогда заходили и расспрашивали, но мы с Мэй — она живет с соседней квартире — решили помалкивать. Мы все видели. Мы знаем, кто это сделал. Но и женщина эта, тоже хороша была, вот и получила свое.

— Вы были свидетелями убийства и не сообщили об этом в полицию? — спросил Эрни, не веря своим ушам.

Она поджала губы.

— Если я так и сказала, так я не имела это в виду. Я имела в виду, у меня есть подозрения. И у Мэй тоже. Вот и все.

«Как бы не так, подозрения! Она видела, как произошло убийство», — подумал Винс. Он прекрасно понимал, что никто не заставит ни ее, ни ее приятельницу Мэй подтвердить это в суде под присягой. Вздохнув, он сказал: — Мисс Дэркин, вы часто сидите у окна. Мне кажется, в наблюдательности вам не откажешь. В тот вечер Эрин Келли выходила из дома не одна?

— С ней никого не было.

— У нее было что-нибудь в руках?

— Только сумка.

— Большая?

— Эрин всегда ходила с большими сумками. Она часто носила с собой драгоценности и опасалась, что маленькую сумочку могут легко вырвать из рук.

— То есть, многие знали, что она носит с собой драгоценности?

— Думаю, что да. Все знали, что она ювелир. С улицы было видно, как она сидела за рабочим столом.

— Она часто встречалась с мужчинами?

— Да я бы не сказала, что очень уж часто. Хотя, конечно, она могла видеться с молодыми людьми и не дома. У молодежи это сейчас так принято. В мое время молодой человек заходил за девушкой домой, иначе и быть не могло. И это было правильно.

— Трудно не согласиться. — Она все еще стояли на площадке. — Мисс Дэркин, не могли бы мы на минутку к вам войти? Я не хочу, чтобы нас слышали.

— А вы мне тут не наследите?

— Ни в коем случаем, мадам.

— Я никуда не уйду, мисс Дэркин, — пообещал Родригес.

Планировка здесь была такой же, как и в квартире, которую занимала Эрин Келли. Вокруг была стерильная чистота. Тяжеловесная мебель, обработанная специальным составом от загрязнения, торшеры с вычурными шелковыми абажурами, полированные круглые столы, семейные фотографии в рамках, на которых были запечатлены мужчины с бакенбардами и женщины с суровым выражением на лицах. Все это напомнило Винсу гостиную его бабушки в Джексон Хайтс.

Сесть им не предложили.

— Мисс Дэркин, скажите, что вы думаете о Гасе Боксере?

Мисс Дэркин выразительно хмыкнула.

— Ах, этот! Поверьте, нет ни одной квартиры, куда бы он не совал свой нос в поисках этой своей протечки. А течет-то как раз у меня. Не доверяю я ему. Не знаю, почему его держат. Расхаживает повсюду в совершенно неприличном виде. Грубит. Единственное объяснение, которое напрашивается, — он им дешево обходится. Как раз за неделю до того, как она пропала, я слышала, как Эрин Келли говорила ему, что если она еще раз застанет его в своей квартире, то вызовет полицию.

— Эрин так прямо и сказала?

— Именно так. И она была совершенно права.

— Гасу Боксеру было известно, сколько драгоценностей проходит через руки Эрин?

— Гасу Боксеру известно все.

— Вы нам очень помогли, мисс Дэркин. Вам нечего больше добавить?

Она замялась.

— За несколько недель до исчезновения Эрин напротив подъезда стал околачиваться какой-то парень. И всегда в сумерках, так что его нельзя было разглядеть. Не знаю, что ему тут было нужно. А в тот вечер, когда Эрин вышла из дому в последний раз, она была одна, и у нее на плече была большая сумка, я видела мужчину на другой стороне улицы. У меня тогда, правда, запотели очки, и я точно не знаю, тот ли это парень, но думаю, что он, а когда Эрин дошла до угла дома, он двинулся за ней.

— В тот вечер вы его как следует не разглядели, но вы ведь видели его до этого несколько раз. Какой он из себя, мисс Дэркин?

— Тощий, как жердь. Воротник всегда поднят. Руки в карманах, локти прижаты к туловищу. Лицо худое. Темные волосы, лохматый.

«Лен Паркер», — подумал Винс. Он взглянул на Эрин, у того, очевидно, промелькнула та же догадка.

— Ну, слава Богу. — Дарси откинулась на спинку переднего сиденья «мерседеса» и улыбнулась Майклу. — У меня была сумасшедшая неделя.

— Я так и понял, — сухо заметил он. — Я пытался тебя поймать и дома, и в офисе. Удалось только таким способом.

— Я знаю. Извини.

— Не надо извиняться. Отличный день для прогулки, да?

Они ехали по шоссе номер 202 в районе Бриджуотера.

— Я почти ничего не знала о Нью-Джерси, — сказала Дарси.

— Кроме известных анекдотов. Все судят о Нью-Джерси по знаменитой автомагистрали и всем этим очистительным сооружениям. А ведь в этом штате самая длинная береговая линия на восточном побережье и наибольшее количество лошадей на душу населения.

— Здорово, — засмеялась Дарси.

— Вот тебе и «здорово». Как знать, может, мой патриотизм и тебя заставить полюбить Нью-Джерси?

Миссис Хьюз расплылась в улыбке.

— О, мисс Скотт, я такой ужин задумала, как только доктор мне сказал, что вы приедете.

— Спасибо за хлопоты.

— Комната для гостей наверху готова. Можете привести там себя в порядок после верховой прогулки.

— Замечательно.

Этот день был еще лучше, чем прошлое воскресенье. Прохладный.

Солнечный. Чувствовалась весна. Дарси пустила лошадь легким галопом и целиком отдалась верховой езде.

Они остановились, чтобы дать лошадям отдохнуть, Майкл сказал:

— И спрашивать нечего, нравится ли тебе. И так видно.

К вечеру резко похолодало. В кабинете Майкла затопили камин. В трубе была хорошая тяга, и языки пламени полыхали ярко.

Майкл налил ей вина, себе приготовил коктейль из виски с пивом, сел рядом на удобный кожаный диван, положил ноги на журнальный столик. Его рука лежала на спинке дивана.

— Знаешь, — сказал он, — я все думал эти дни о том, что ты рассказала мне. Ужасно, что случайная реплика может так больно ранить ребенка. Но, Дарси, положа руку на сердце, неужели ты будешь отрицать, что ты не заглядываешь в зеркало и не видишь, как ты хороша?

— Я не люблю смотреться в зеркало, — Дарси засмеялась. — Нехорошо напрашиваться на бесплатную консультацию, но я давно хотела поговорить с тобой об этом. Да нет, неважно.

Он погладил ее по волосам.

— Ну, что там у тебя? Давай рассказывай.

Она посмотрела ему прямо в глаза, ища поддержку в его взгляде.

— Майкл, я чувствую, ты понимаешь, насколько тяжелые последствия для меня имели те слова, но ты думаешь, что я — как бы это сказать — подсознательно обвиняла своих родителей все эти годы.

Майкл присвистнул.

— Ничего себе. Мне тут делать нечего. Многим приходится годами консультироваться у психотерапевта, прежде чем они способны прийти к такому выводу.

— Ты мне не ответил.

Он поцеловал ее в щеку.

— И не собираюсь. Пойдем, кажется, миссис Хьюз отдала на заклание к сегодняшнему ужину самого откормленного тельца.

Они подъехали к ее дому в десять часов. Он припарковал машину и проводил ее до дверей.

— На этот раз я не уйду, пока не удостоверюсь, что в подъезде тебе ничего не угрожает. Жаль, что ты не хочешь, чтобы я отвез тебя завтра в Уэллесли. Это же черт знает, как далеко.

— Ничего. И потом, мне нужно кое-куда заехать на обратном пути.

— Опять распродажа?

Ей не хотелось говорить о фотографиях Нэн Шеридан.

— Что-то в этом роде. Ищу кое-что.

Он обнял ее за плечи, потом поднял ее лицо и прикоснулся своими губами к ее губам. Поцелуй его был нежным и легким.

— Дарси, позвони завтра, как вернешься. Я просто хочу знать, что с тобой все в порядке.

— Обещаю. Спасибо.

Она стояла за дверью, пока машина не скрылась за углом. Затем, что-то напевая, побежала по лестнице.

В субботу вечером Хэнк должен был прийти пораньше. Мы так мало бываем вместе, упрекал себя Винс, открывая двери своей квартиры. Когда они с Элис были женаты, то жили в Грейт Нек. После того, как они расстались, не было больше смысла ездить так далеко, поэтому, когда они продали дом, он поселился в этой квартире на углу Второй авеню и Девятнадцатой улицы. Район Греймерси Парка. Конечно, не сам Греймерси Парк. При его-то зарплате.

Но ему нравилась эта квартира. Из окна девятого этажа открывался типичный вид центра города. Направо виднелись невысокие элегантные частные дома, прямо — Вторая авеню с ее сумасшедшим движением, через улицу — здания жилых домов и офисов с ресторанами и кондитерскими, корейскими лавками и видеосалонами внизу.

В его квартире было две спальни, две ванны, довольно большая гостиная, столовая и крошечная кухонька. Вторая спальня предназначалась для Хэнка, но в нее он поставил еще книжный шкаф и письменный стол, и она служила также кабинетом.

Обстановка в гостиной и столовой напоминала мир Элис в Зазеркалье. За год до того, как они расстались, она сменила старую мебель в гостиной на новую, современную, в пастельных тонах. Бледно-абрикосовая с белым стенка, бледно-абрикосовый ковер, кресло без подлокотников такого же цвета. Стеклянные столы. Настольные лампы, напоминающие кости посреди пустыни. Она оставила ему эту несуразную обстановку, а всю нормальную мебель, которую он так любил, забрала себе. Как-нибудь, как только руки дойдут, он избавится от всего этого хлама, купит добротную старомодную удобную мебель. Ему надоело жить в кукольном домике.

Хэнк еще не приехал. Винс разделся, принял горячий душ, натянул белье, свитер, легкие брюки и кроссовки. Он открыл бутылку пива, вытянул на тахте и вновь задумался об этом деле.

Трудный случай. Куда ни сунься — везде новая зацепка.

Боксер. Эрин пригрозила пожаловаться на него в полицию. Вчера позвонила Дарси Скотт и сказала, что нашла фотографию Нэн Шеридан на Бель Айленде, где на заднем плане видна какая-то фигура в одежде рабочего, не исключено, что это — Боксер. Они забрали фотографию на экспертизу.

Мисс Дэркин видела какого-то парня, который околачивался на улице Кристофер и, как ей показалось, пошел за Эрин Келли в тот вечер, когда она исчезла. Этот парень по описанию один к одному походит на этого чокнутого Лена Паркера.

Существовала прямая связь между мошенником Джеем Стрэттоном и Нэн Шеридан. Прямая связь между Джеем Стрэттоном и Эрин Келли.

Винс услышал, как в замке поворачивается ключ. Ввалился Хэнк.

— Привет, папа. — Скинул свой рюкзак. Они обнялись.

Винс почувствовал, как взъерошенные волосы коснулись его щеки. Он всегда старался сдерживать проявление своих чувств к сыну. Это могло бы смутить мальчика.

— Привет, парень. Как дела?

— Отлично. По-моему, я скинул химию.

— Ты ведь много занимался.

Хэнк снял школьную куртку, подбросил ее в воздух.

— До чего ж здорово, когда все семестровые экзамены позади! Размашистыми шагами он прошел на кухню, открыл холодильник.

— Пап, да у тебя тут шаром покати. Пора обратиться в Армию Спасения, чтобы тебе еду на дом доставляли.

— Знаю. Сумасшедшая неделя была. — Винса осенило. — Слушай, я тут на днях был в замечательном итальянском ресторанчике на Пятьдесят восьмой улице. Потом можем сходить в кино.

— Принято. — Хэнк потянулся. — Как тут у тебя хорошо. Мама с Толстяком все отношения выясняют.

«Это не мое дело», — подумал Винс, но не удержался.

— Из-за чего?

— Она хочет на день рождения «Ролекс». За шестнадцать с половиной.

— Шестнадцать с половиной тысяч долларов? А я-то еще жаловался, когда мы были вместе.

Хэнк засмеялся.

— Я маму люблю, но ты же знаешь, какая она. У нее все с размахом. А как у тебя с тем делом о серийных убийствах?

Зазвонил телефон. Винс нахмурился. Только бы не сегодня, когда здесь Хэнк, подумал он, заметив, однако, что в глазах Хэнка появилось любопытство.

— Может, что-нибудь новенькое? — предположил Хэнк. Винс поднял трубку.

Это была Нона Робертс.

— Винс, не хотела беспокоить тебя дома, но ты сам мне дал свой домашний телефон. Я весь день была на съемках, только сейчас зашла в офис. Тут доктор Нэш звонил без меня. Его издатель не хочет, чтобы он выступал сейчас по поводу объявлений о знакомствах, потому что в конце года выходит его книга. У тебя никого нет, кто смог бы грамотно выступить по этому поводу?

— Я кое-кого знаю из ААПП. Это — организация профессионалов, которые специализируются в психиатрии и праве. Постараюсь договориться с кем-нибудь из них к понедельнику.

— Большое спасибо. Извини еще раз за беспокойство. А я сейчас иду в тот ресторанчик. «Любители спагетти», хочу снова побаловать себя макаронами.

— Если ты там будешь раньше нас, попроси столик на троих. Мы с Хэнком тоже идем сейчас туда. — Винс сообразил, что это звучит слишком самонадеянно. — Если ты, конечно, не со своими друзьями. Или другом, подумал он.

— Я иду одна. Хорошая идея. До встречи. — В трубке раздался щелчок.

Винс взглянул на Хэнка.

— Ты не против, шеф? — спросил он. — Или ты хотел побыть вдвоем?

Хэнк потянулся за курткой, которая, как оказалось, приземлилась в кресло без подлокотников.

— Совсем не против. Я обязан проверять, с кем ты встречаешься?

Глава 19

Воскресенье, 10 марта

Дарси выехала в Массачусетс в семь утра в воскресенье. Сколько же раз они с Эрин ездили по этой дороге вместе, чтобы проведать Билли, думала она, поворачивая на Ист Ривер Драйв. По очереди вели машину, останавливались на полпути, чтобы выпить кофе в «Макдоналдс», каждый раз вспоминая, что надо купить термос, вроде того, какой у них был в колледже. Как-то, когда они очередной раз вспомнили о термосе, Эрин рассмеялась. «Бедного Билли похоронят, прежде чем мы купим наконец этот термос». А вышло так, что похоронили Эрин.

Дарси не останавливалась по дороге и добралась до Уэллесли в половине двенадцатого. Она остановила машину у церкви св. Павла и позвонила в дверь приходского священника. Святой отец, тот самый, который вел заупокойную службу по Эрин, открыл дверь. Они выпили по чашке кофе.

— Я договорилась в доме инвалидов, но хочу, чтобы вы тоже знали, — сказала она ему, — если Билли что-нибудь понадобится, если ему станет хуже, или он придет в сознание, пожалуйста, вызовите меня.

— Он не придет в сознание, — произнес спокойно святой отец, — я полагаю, Господь к нему будет милостив.

Она посетила дневную службу, поминальное слово ей понравилось меньше, чем в прошлый раз две недели назад. «Кто сможет забыть, как маленькая девочка привозит своего отца в церковь, изо всех сил толкая перед собой тяжелое инвалидное кресло?»

Она сходила на кладбище. Темно-коричневая земля на могиле Эрин еще не осела. Она была рыхлой. Под косыми лучами слабого мартовского солнца поблескивал иней. Дарси встала на колени, сняла перчатку и дотронулась рукой до холмика. «Эрин, Эрин».

С кладбища она отправилась в дом инвалидов и посидела с час у постели Билли. Он не открывал глаза, но она держала его за руку и ровным голосом рассказывала ему всякие новости.

— Бертолини страшно понравилось колье, которое сделала Эрин. Они собираются дать ей еще один заказ.

Она рассказывала и о своих делах.

— Правда, Билли, если бы ты видел, как мы с Эрин роемся в чуланах, выискивая что-нибудь стоящее, ты бы решил, что мы с ума сошли. У нее меткий глаз, и ей удается найти такое, что я бы наверняка упустила.

Уходя, она наклонилась и поцеловала его в лоб.

— Да хранит тебя Бог, Билли.

Она ощутила легкое пожатие его руки. А он знает, что я здесь, подумала она.

— Я скоро приеду, — пообещала Дарси.

У Дарси был фургончик «бьюик», оснащенный кнопочным телефоном. В южном направлении машины двигались медленно, и в пять часов она позвонила Шериданам в Дэриен. Трубку поднял Крис.

— Я возвращаюсь позднее, чем рассчитывала, — объяснила Дарси. — Я не хотела бы расстраивать ваши планы.

— Никаких планов, — успокоил он, — мы ждем вас.

Без четверти шесть она въехала во владения Шериданов. Уже почти стемнело, фонари освещали красивый особняк в стиле Тюдор. К главному входу вел длинный подъезд, он огибал лужайку перед домом. Дарси проехала по кольцу и припарковала машину.

Было ясно, что Крис Шеридан ее поджидал. Двери распахнулись, и он вышел ей навстречу.

— Вы быстро доехали, — сказал он. — Очень раз видеть вас, Дарси.

На нем была простая хлопчатобумажная рубашка, вельветовые брюки и кроссовки. Он протянул руку, помогая ей выйти из машины, и она снова обратила внимание на его широкие плечи. Ей было приятно, что он не в пиджаке и галстуке. Пока они шли к дому, ей пришло в голову, что она приехала как раз к ужину, и ее вельветовые брюки и шерстяной свитер, наверное, не вполне подходящий наряд.

Интерьер дома отличался удивительным комфортом и изысканным вкусом. В холле с высоким потолком лежали персидские ковры. Великолепная хрустальная люстра и такие же подсвечники на стенах подчеркивали изумительную резьбу витой лестницы. По стене вдоль лестницы висели картины, которые Дарси очень захотелось рассмотреть поближе.

— Как и многие, моя мать чаще всего использует столовую, — сообщил ей Крис. — Прошу сюда.

Дарси окинула взглядом гостиную, которую им надо было пройти, чтобы попасть в столовую. Крис заметил:

— Весь дом выдержан в старом американском стиле — от раннего колониального до неоклассицизма. У меня бабушка была помешана на старине, и, я думаю, у нас у всех это в крови.

Грета Шеридан сидела в удобном кресле у камина. На полу были раскиданы журналы «Нью-Йорк таймс». Воскресный номер был раскрыт на странице с кроссвордами, она штудировала словарь. Грета грациозно поднялась.

— Вы, наверное, Дарси Скотт. — Она пожала руку Дарси. — Примите мои соболезнования. Такое несчастье.

Дарси кивнула. Какая красивая женщина, подумала она. Многие из кинозвезд, близко дружившие в ее матерью, позавидовали бы стройной фигуре Греты Шеридан, правильному овалу ее лица с аристократическими чертами. На ней были бледно-голубые шерстяные брюки, гармонирующий по цвету свитер с большим мягким отворотом, из украшений — серьги с бриллиантами и бриллиантовая брошь в виде подковки.

Вот что значит порода, подумала Дарси.

Крис разлил херес. На столике стояли блюда с сыром и печеньем. Крис помешал кочергой угли в камине.

— К вечеру чувствуется, что еще март.

Грета Шеридан спросила, как прошла поездка.

— Я бы не решилась отправиться утром в Массачусетс, а через несколько часов обратно.

— Я много времени провожу за рулем.

— Дарси, мы знаем друг друга целых пять дней, — обратился к ней Крис, — могу я спросить, наконец, чем вы занимаетесь? — Он обернулся к Грете. — Первый раз, когда я вел Дарси по центральному залу галереи, она моментально заметила бюро Рентгена, хотя едва успела бросить взгляд в ту сторону. Тогда она мне призналась, что «немножко причастна к этому делу». Дарси рассмеялась.

— В общем-то так оно и есть.

Грета Шеридан проявила живой интерес:

— Просто поразительно. Если вы действительно занимаетесь этим, я готова стать здесь вашим агентом. Вы не представляете себе, какую замечательную мебель тут часто выбрасывают или отдают за бесценок.

В половине седьмого Крис объявил:

— Я главный повар. Надеюсь, Дарси, вы не вегетарианка. У нас сегодня бифштексы, вареный картофель и салат. Пальчики оближешь.

— Я не вегетарианка. Представляю, как все будет вкусно.

Когда он вышел, Грета Шеридан заговорила о своей дочери и о документальной экранизации убийства в телесериале «Невыдуманные преступления».

— Когда я получила письмо, где сообщалось, что в память о Нэн в Нью-Йорке будет убита молодая танцовщица, я думала, что сойду с ума. Хуже нет, когда знаешь о грозящей трагедии и не можешь ее предотвратить.

— Хуже бывает, когда знаешь, что сама приложила к этому руку, — произнесла Дарси. — Я знаю — единственное, что я могу сделать, чтобы хоть как-то искупить свою вину перед Эрин за то, что заставила ее отвечать на эти проклятые объявления, так это помешать преступнику убивать других. Вы, наверное, то же самое чувствуете. Я понимаю, как вам, должно быть, тяжело разбирать все письма и фотографии Нэн, и я вам очень благодарна.

— Я еще нашла. Вон там. — Грета указала на стопку маленьких альбомов на каминной полке. — Они лежали на самом верху в библиотеке и не попались мне тогда на глаза. — Она взяла верхний альбом. Дарси подвинула стул ближе к креслу Греты, и они вместе склонились над фотографиями. — В тот последний год Нэн увлеклась фотографированием, — сказала Грета. — К Рождеству мы подарили ей «Кэнон», так что эти снимки сделаны с декабря по март.

«Дни безмятежной юности», — подумала Дарси. У нее тоже были такие альбомчики с фотографиями друзей из Маунт Холиоук. Разница лишь в том, что Маунт Холиоук — женский колледж. А на этих снимках было столько же юношей, сколько девушек. Они начали просматривать альбомы.

В дверях появился Крис.

— Через пять минут все будет готово.

— Вы хорошо готовите, — похвалила Дарси, доедая последний кусочек бифштекса.

Их разговор перешел к тому парню по имени Чарли, которому нравилось, чтобы девушки носили высокие каблуки, и который упоминался в письме Нэн.

— Я это и пыталась припомнить, — сказала Грета. — В передаче и в газетах упоминалось о туфлях на высоком каблуке. Это письмо Нэн и не давало мне покоя. К сожалению, оно не слишком-то помогло, ведь так?

— Пока нет, — сказал Крис.

Крис принес поднос с кофе в кабинет.

— Из тебя получился превосходный дворецкий, — сказала мать, глядя на него с любовью.

— Пришлось научиться, раз ты не хочешь, чтобы в нашем доме жила прислуга.

Дарси подумала о загородном доме в Бель-Эйр и постоянном штате прислуги из трех человек.

Выпив кофе, она собралась уходить.

— Мне очень не хочется прерывать наш разговор, но я доберусь домой не раньше чем через час, а если я слишком расслаблюсь, то, боюсь, засну за рулем. — Она засмеялась. — Можно, я только еще раз взгляну на первый альбом?

В первом альбоме на предпоследней странице она обратила внимание на групповой снимок.

— Вот этот высокий парень в школьном свитере, — сказала Дарси, — который отвернулся от камеры. Что-то знакомое, кажется. — Она пожала плечами. — У меня такое чувство, что я его где-то видела.

Грета и Крис Шеридан внимательно рассматривали фотографию.

— Я узнаю некоторых ребятишек, — сказала Грета, — а этого что-то не припомню. А ты, Крис?

— Я тоже. Но постой-ка, тут Дженет. Они с Нэн очень дружили, — объяснил он Дарси. — Она живет в Уэстпорте. — Он повернулся к матери. — Она любит бывать у тебя. Почему бы не попросить ее заехать на днях?

— Она сейчас очень занята с детьми. Лучше я съезжу сама. Дарси попрощалась, Грета Шеридан улыбнулась и сказала:

— Дарси, я весь вечер наблюдала за вами. Вам когда-нибудь говорили, что вы поразительно похожи на Барбару Торн, только цвет волос другой?

— Никогда, — честно ответила Дарси. Это был не самый подходящий момент признаваться, что Барбара Торн ее мать. Она улыбнулась Грете. — Но, должна сказать, миссис Шеридан, что мне очень приятно это слышать.

Крис проводил ее до машины.

— Как вы доедете? Не слишком устали?

— Нет. Вы не представляете, какие марш-броски я совершаю в погоне за мебелью.

— Мы действительно занимаемся одним делом.

— Да, но масштабы не те...

— Вы придете завтра в галерею?

— Да, я буду там. Доброй ночи, Крис.

Грета Шеридан ждала Криса у дверей.

— Она славная девушка, Крис. Очень славная.

Крис пожал плечами.

— Я тоже так считаю. — Он вспомнил, как Дарси покраснела, когда он пригласил ее на субботу.

— Только не подыскивай мне невест, мама. К тому же, у нее наверняка кто-то есть.

Все выходные Дуг был безупречным мужем и отцом, таким, о котором может только мечтать любая женщина. Даже зная, что его поведение сплошное притворство, Сьюзан удалось отвлечься от мысли о том, что Дуг может быть преступником.