1

От самой глубокой части озера Шекспир тянулся длинный подводный тоннель, проходивший под Бовуа и стеной поселения. Проектируя Новый Эдем, Ричард, имевший значительный опыт инженерных работ, настоял на том, чтобы колонию снабдили запасным выходом.

— Но для чего он может потребоваться? — спросил Орел.

— Не знаю, — ответил Ричард. — Однако непредвиденные ситуации в жизни нередки, а умелый инженер всегда подумает о безопасности.

Ричард осторожно плыл по тоннелю, останавливаясь через каждые несколько минут, чтобы проверить запас воздуха. Когда канал окончился, Ричард, проскочив ряд шлюзов, вышел из воды. Лишь пройдя по подземному ходу около сотни метров, он снял акваланг и оставил его, прислонив к стенке тоннеля. Приблизившись к выходу на поверхность в восточной части замкнутой области, окружавшей оба поселения в Северном полуцилиндре Рамы, Ричард натянул термокуртку, вынутую из водонепроницаемого мешка. Даже если никто и не знал, что он находился здесь, Ричард тем не менее весьма осторожно открывал круглую дверь в потолке прохода… Наконец он выбрался на Центральную равнину. «Ну все в порядке, — пробормотал Ричард, облегченно вздохнув. — Теперь приступаем к плану Б».

Четыре дня Ричард оставался на восточном краю равнины. С помощью своего точного, пусть и небольшого бинокля он прекрасно видел огоньки, сновавшие вокруг куполов в Авалоне и возле стены второго поселения. Как и предвидел Ричард, поисковые партии дня два прочесывали местность между двумя поселениями, но лишь одна группа повернула в его сторону… ему нетрудно было избежать встречи с ней. Постепенно глаза его адаптировались к тьме, царившей над Центральной равниной; темнота оказалась не столь полной, кое-какие отблески света сюда доходили, отражаясь от поверхности Рамы. Ричард заключил, что источник света должен быть расположен в Южном полуцилиндре — за дальней стеной второго поселения.

Ричарду хотелось взмыть над стенами, свободно воспарить во внутренних просторах цилиндрического мира. Неяркий отраженный свет пробудил его интерес к остальной части Рамы. Существует ли там, за этой стеной, Цилиндрическое море и высятся ли посреди него башни Нью-Йорка? А уж о том, что творится в Южном полуцилиндре, области много большей, чем окрестности обоих северных поселений, можно было только гадать.

На пятый день после своего бегства, очнувшись после особенно тревожного сна (ему приснился отец), Ричард направился к объекту, который сам про себя называл «поселением птиц». За это время он изменил расписание своего сна и бодрствования на полностью противоположное установленному в Новом Эдеме. Внутри колонии было семь часов вечера, и все исследователи, работавшие в этом районе, уже закончили текущие дела.

Оказавшись в полукилометре от отверстия в стене поселения птиц, Ричард остановился, чтобы с помощью бинокля выяснить, не осталось ли возле него людей. Чтобы отвлечь биота, охранявшего место работ, он отправил Фальстафа.

Ричард не знал, ровный ли проход пробит во второе поселение. Он нарисовал на земле 80-сантиметровый квадрат и убедился, что сможет проползти в такую дыру. Но что делать, если размер прохода изменяется? «Действия придется корректировать на месте и немедленно», — сказал себе Ричард, приближаясь к месту работ.

Внутрь прохода тянулась только одна связка кабелей и зондов, так что Ричард без труда извлек их. Фальстаф тоже действовал успешно; биота-сторожа Ричард не видел и не слышал. Он забросил свой маленький рюкзак в отверстие и попытался следом пролезть сам, но это оказалось невозможным. Ричард снял куртку, потом рубашку и брюки, ботинки, но сумел протиснуться в дыру, лишь оставшись в исподнем и носках. Он связал свою одежду в сверток, привязал его к рюкзаку и вдавился в отверстие; полз очень медленно, буквально по дюйму. Ричард передвигался на животе, ладонями рук проталкивая перед собой сверток. Углубившись метров на пятнадцать, он остановился: мускулы уже начинали уставать, а ползти оставалось еще сорок метров. Отдохнув, Ричард понял, что не только локти и колени, но даже макушка его лысеющей головы покрыты порезами и кровоточат. Не могло быть и речи о том, чтобы извлечь пластырь из рюкзака: в такой узкой дыре сложно было даже повернуть голову, чтобы оглянуться назад.

Ричард понял, что очень замерз. Пока он полз, тело согревала энергия, выделявшаяся при движении. Но едва он остановился, как сразу продрог. Холодные металлические стены не грели. Зубы его начали выбивать дробь.

Ричард медленно вдавливался вперед еще пятнадцать минут. Наконец правое бедро его дернулось и невольным движением он ударил головой вверх. Помимо легкого головокружения он с тревогой ощутил кровь.

Впереди не было света… никаких неярких сумерек, позволивших ему следить за продвижением принца Хэла. Ричард попробовал перекатиться на бок, повернуться и поглядеть назад. Но и там тоже было темно, и ему снова сделалось холодно. Ричард ощупал голову, чтобы определить, насколько серьезен порез, и, когда почувствовал под пальцами свежую кровь, ударился в панику. До этого мгновения он не ощущал клаустрофобии. Но теперь в темном проходе, сдавливавшем Ричарда со всех сторон, он едва мог дышать. Казалось, стены вот-вот раздавят его. Не в силах сдержаться, он закричал.

И менее чем через полминуты увидел позади свет, услыхал забавный английский акцент Гарсиа, но не мог разобрать слов. «Конечно же, — подумал он, — сейчас биот поднимет тревогу. Следует поспешить».

И он пополз снова, забыв про усталость, кровоточащую голову, стертые колени и локти. Должно быть, ползти ему оставалось всего метров десять, в худшем случае пятнадцать, когда проход вдруг начал сужаться. Пути не было. В отчаянии Ричард напрягал каждую мышцу, но понапрасну. Он застрял. И пока он пытался изменить позу на геометрически более перспективную, вдруг уловил частое легкое постукивание, доносившееся со стороны поселения птиц.

Буквально через мгновение они оказались повсюду. Секунд пять Ричард пребывал в абсолютном ужасе, прежде чем осознал, что эти легкие прикосновения ко всему его телу производят ногастики. Он вспомнил, как видел их на телеэкране: маленькие сферические тельца около двух сантиметров в диаметре, из которых симметрично торчат шесть 10-сантиметровых ног с множеством суставов.

Один из ногастиков застыл прямо на его лице, переступая ножками по рту и носу. Ричард попытался стряхнуть его, но вновь стукнулся головой. Стараясь избавиться от назойливых существ, Ричард стронулся с места и как-то сумел продвинуться дальше. Последние метры он прополз окруженный ногастиками и, когда голова его выставилась в птичье подземелье, услыхал за собой человеческий голос: «Эй, есть там кто-нибудь? Кто бы ты ни был, пожалуйста, назовись. Мы пришли помочь тебе!». Мощный луч прожектора осветил проход.

Теперь перед Ричардом встала новая проблема. Проход оканчивался в метре от уровня пола. «Надо было ползти ногами вперед, — подумал он, — а рюкзак и одежду тянуть за собой. Так было бы лучше». Однако предпринимать что-либо было поздно… Рюкзак и вещи уже упали вниз, а настойчивый голос за спиной все еще допытывался, но Ричард двинулся дальше и наконец тело его буквально выдавилось из прохода. Ощутив, что падает, Ричард выставил вперед руки перед головой, прижал подбородок к груди и попытался свернуться клубком. Ударившись об пол, он очутился в обиталище птиц. Во время недолгого падения ногастики успели соскочить и исчезнуть во тьме.

В проход сзади светили созданные людьми фонари, свет отражался от внутренней стены кольцевой галереи. Убедившись в отсутствии серьезных повреждений и кровотечений, Ричард подобрал свои пожитки и постарался удалиться от хода — метров на двести. Он остановился под ведущим вовнутрь отверстием, в котором птица схватила принца Хэла.

Невзирая на усталость, Ричард не стал тратить время на обследование стены. Одевшись и перевязав раны, он немедленно приступил к подъему. Ричард не сомневался, что в проход вот-вот пустят самодвижущуюся камеру, способную заметить его.

К счастью, под отверстием оказался небольшой карниз, на котором Ричард сумел разместиться. Он уселся и принялся прорезать металлическую сетку. Ричард рассчитывал, что ногастики могут появиться в любой момент, но этого не случилось. Внутри поселения было темно и тихо. Дважды он попытался вызвать принца Хэла по радио, но тот не ответил.

Ричард вглядывался в непроглядную тьму, царившую в поселении птиц. «Что же там ждет меня?» — гадал он. Воздух внутри должен быть таким, как и в кольцевой галерее, поскольку ничто не препятствовало его передвижению. Ричард как раз решил извлечь фонарик и посветить внутрь, когда услыхал внизу под собой шорох. И через долю секунды увидел световой луч, протянувшийся в его направлении вдоль стены кольцевой галереи. Ричард прижался к перегородке, чтобы остаться незамеченным, и внимательно прислушался. «Переносная камера, — понял он. — Но возможности ее ограничены: она может продвинуться насколько позволит кабель».

Ричард сидел очень тихо. «Что делать? — промелькнуло у него в голове, когда стало ясно, что установленный на камере прожектор высвечивает стену прямо под ним. — Должно быть, они что-то увидели. Если я посвечу фонариком, камера уловит отражение луча и они обнаружат меня».

От отыскал в кармане какую-то мелочь и бросил внутрь поселения, чтобы убедиться, что и там пол находится на том же уровне. Но ничего не услышал. Нашел вещицу побольше, бросил — и опять без ответа.

Сердце его отчаянно заколотилось. Выходит, пол этого поселения лежит много ниже поверхности кольцевой галереи. Он вспомнил конструкцию Рамы, прикинул толщину внешней оболочки и решил, что пол поселения птиц может располагаться даже на несколько сотен метров ниже того места, где он сидел. Ричард перегнулся и заглянул в пустоту.

Камера вдруг прекратила двигаться и застыла на месте, освещая нечто на полу кольцевой галереи. Ричард понял, что, торопясь к отверстию, должно быть, выронил какую-то вещицу из своего рюкзака. Итак, скоро они отправят сюда новые прожекторы и камеры. Ричарду представилось, как его задерживают и переправляют назад, в Новый Эдем. Не ведая, какой именно закон колонии он нарушил, Ричард тем не менее не сомневался, что успел совершить множество преступлений. Месяцы ли, годы ли заключения не сулили ничего хорошего. «Ни при каких обстоятельствах, — сказал он самому себе, — я не допущу этого».

Ричард потянулся к внутренней стене поселения, чтобы найти там опору для рук и ног. Спуск оказался возможным, и, удовлетворенный этим, он покопался в рюкзаке, чтобы отыскать веревку; одним ее концом обвязал петли сетчатой дверцы. «На тот случай, если поскользнусь». Внизу из прохода уже светил новый прожектор. Тщательно обвязав себя веревкой, Ричард стал спускаться в поселение по стене. Во тьме он пользовался страховкой, чтобы найти опору для рук и ног. Технически спуск не был трудным: руки и ноги Ричарда сами находили неровности.

Он спускался вниз. Передвинувшись метров на шестьдесят-семьдесят, Ричард остановился и вынул фонарик из рюкзака. Посветил вниз, но ничем себя не порадовал: дна не было видно. Насколько можно было судить, метрах в пятидесяти под ним висело какое-то облако или стоял туман. Здорово, с сарказмом подумал он, вот повезло. Он спустился еще на тридцать метров, и тут веревка закончилась. Кожа Ричарда уже ощущала влагу. Он устал. И поскольку не хотел расставаться со своим страховочным канатом, то поднялся на несколько метров, обернул веревку несколько раз вокруг тела и уснул, прижавшись к стене.

2

Ему снились очень странные сны. Он все падал и падал, вниз головой… вниз и вниз до самого дна. Уже просыпаясь, Ричард увидел, как Тосио Накамура и два крепыша с востока допрашивают его в маленькой комнате с белыми стенами. Но открыв глаза, Ричард несколько секунд не мог даже понять, где находится. И в первую очередь решил оторвать правую щеку от металлической поверхности стены. А через пару мгновений осознал, что уснул, стоя на стене внутри поселения птиц. Тогда Ричард включил фонарик и поглядел вниз. Сердце его екнуло, когда обнаружилось, что туман рассеялся. Стена уходила далеко вниз и у ее подножия блестела вода. Ричард запрокинул голову назад, поглядел вверх. Он знал, что находится примерно в сотне метров под отверстием (канат был длиной в сотню метров). До воды оставалось около двухсот пятидесяти метров. Колени его ослабли; когда мозг полностью осознал это, Ричард принялся выпутываться из петель, которыми обернул тело, прежде чем уснуть, и заметил, как трясутся его руки и ноги.

Он хотел уже бежать, подняться вверх, оставить этот чуждый мир. «Нет, — сказал себе Ричард, одолевая инстинкт, — еще рано. Возвращаться можно, только если ты не сумеешь найти иного способа».

Он решил, что в первую очередь следует поесть, и весьма осторожно ослабил веревку, извлек из рюкзака еду и воду, а потом направил фонарь внутрь поселения. Ричард почти не сомневался, что различает вдали неясные силуэты и контуры, но все же… «Быть может, все это мне только мерещится», — подумал он.

Закончив с едой, Ричард проверил припасы и прикинул, что делать. «Все очень просто, — он нервно засмеялся. — Можно возвратиться в Новый Эдем и попасть в преступники. В противном случае мне следует отвязаться и спуститься вниз по стене. — Помедлив, он поглядел вверх, а потом вниз. — Иначе придется висеть на стене, надеясь на чудо».

Вспомнив, что в первый раз птица явилась на крики принца Хэла, Ричард последовал примеру робота. Покричав две или три минуты, он стал петь, чем и занимался почти целый час. Начал с мотивов, памятных ему еще со студенческих лет в Кембриджском университете, а затем перешел на песни, популярные во времена его одинокой молодости. Ричард был удивлен тем, как хорошо запомнил стихи. «Память — удивительнейшее устройство, — подумал он.

— Знать бы причины ее избирательного действия. Почему я помню все эти дурацкие стишки и начисто позабыл все подробности своей одиссеи на Раме?»

Ричард как раз потянулся к рюкзаку за питьем, когда в поселении вдруг вспыхнул свет. Он был настолько изумлен, что ноги соскользнули со стены, и несколько секунд его вес удерживала только веревка. Свет не слепил, как случилось на Раме II, — тогда он ехал в кресельном лифте и внезапно рассвело. Но тем не менее стало светло. И как только Ричард сумел вновь опереться о стену, он приступил к исследованию открывшегося ему мира.

Источником света являлся прикрытый пологом большой шар, свисавший с потолка поселения. На взгляд Ричарда, шар находился в четырех километрах от него… примерно в одном километре непосредственно над самым крупным сооружением внутри поселения — большим бурым цилиндром, расположенным в его геометрическом центре. Прозрачный колпак сверху на три четверти закрывал светящийся шар, поэтому большая часть света направлялась прямо внутрь.

Основным принципом устройства поселения была радиальная симметрия: бурый цилиндр располагался в центре и состоял как будто из почвы, а его высота достигала около пятнадцати сотен метров. Конечно, Ричард видел лишь одну сторону сооружения, но, судя по очертаниям, нетрудно было заключить, что диаметр цилиндра составляет от двух до трех километров.

В стене цилиндра не было ни дверей, ни окон и свету неоткуда было вырваться наружу. Привлекали к себе внимание только широко разнесенные изогнутые линии, каждая из которых начиналась от верхнего края и полностью огибала цилиндр, прежде чем достигнуть основания в точке, прямо противоположной исходной. Основание цилиндра находилось примерно на той же высоте, что и отверстие, через которое Ричард проник в птичье поселение.

Цилиндр окружали небольшие белые сооружения, располагавшиеся внутри двух колец, разделенных тремя сотнями метров. Оба северных квадранта (Ричард вошел в поселение через северное отверстие) казались идентичными; в каждом квадранте находились пятьдесят-шестьдесят сооружений, похожих по внешнему виду. Судя по симметрии, Ричард решил, что в двух остальных квадрантах он увидит то же самое.

Тонкий окружной канал — семидесяти или восьмидесяти метров шириной — охватывал сооружение. Канал и кольца белых зданий располагались на плато, с которого поднимался бурый цилиндр. За пределами канала начиналась большая область, как будто бы заросшая зеленью; она-то и занимала большую часть поселения. Зеленый край по пологому склону равномерно протянулся от канала к берегам четырехсотметрового рва, расположенного у основания стены поселения. Все четыре идентичных квадранта в зеленом регионе были подразделены на четыре сектора каждый — по земным аналогиям Ричард назвал их джунглями, лесом, степью и пустыней.

Примерно десять минут Ричард молча оглядывал открывшиеся просторы. Освещенность уменьшалась пропорционально расстоянию от цилиндра, и ближние к нему области он видел не отчетливей дальних… тем не менее зрелище впечатляло. И чем больше глядел он, тем больше находил нового; в зеленом регионе попадались небольшие озера и речки, внутри рва из воды вырастали крошечные островки… было там и нечто вроде дорог между белыми сооружениями. «Конечно, — подумал он, — что же еще я хотел увидеть? Люди в Новом Эдеме воспроизвели уголок Земли. И сейчас я вижу часть планеты, породившей птиц».

Эта мысль напомнила ему, что они с Николь всегда полагали, что птицы — ни теперь, ни когда-нибудь прежде — не владели высотами техники, позволяющими путешествовать в космосе. Ричард извлек бинокль и стал разглядывать далекий бурый цилиндр. «Какие же секреты ты укрываешь?» — проговорил он, на миг увлекшись перспективой новых приключений и открытий.

Потом Ричард принялся искать в небе птиц. Он был разочарован, хотя дважды как будто бы замечал крылатые создания над бурым цилиндром. Но эти точки настолько быстро пересекали поле зрения бинокля, что он не мог быть уверен. И нигде — ни в зеленой области, ни вблизи белых строений, даже во рву — не было никакого движения. Ничто не свидетельствовало о том, что внутри птичьего поселения обитают живые существа.