Лора ждала под пальмами, поглядывая на море. Лодка Клайда уже виднелась как крохотная метка на далеком горизонте — только трещинка, разделяющая море и небо. Минута за минутой она увеличивалась в размерах, пока не отделилась от лишенного деталей голубого шара, который обозначал мир. Теперь она могла видеть Клайда, стоявшего на носу судна неподвижно как статуя, обвив рукой мачту, в то время как его глаза искали ее среди теней.

«Где ты, Лора?» монотонно вопрошал его голос из радио-браслета, который он дал ей, когда они обручились. «Иди и помоги мне — мы должны отвезти домой хороший улов.»

Так! сказала себе Лора, вот почему он просил меня поспешить на берег. Просто чтобы наказать Клайда и заставить его немного побеспокоиться, она игнорировала его вызов, пока он не повторил его дюжину раз. И даже тогда она не стала нажимать кнопку «Передача» красивого, жемчужно-золотого браслета, а медленно появилась из тени огромного дерева и спустилась по наклонному берегу.

Клайд посмотрел на нее с укоризной, но наградил удовлетворенным поцелуем, когда вышел на берег и вытащил лодку. Затем они вместе стали выгружать улов, вычерпывая большую и маленькую рыбу из обоих корпусов катамарана. Лора воротила нос, но помогала старательно, пока ожидающий пескоход не был нагружен доверху жертвами мастерства Клайда.

Это была хорошая добыча; когда Лора выйдет за Клайда, гордо сказала она себе, она никогда не будет голодать. Неуклюжие, панцирные существа в море их юной планеты не были настоящей рыбой; должно пройти еще сто миллионов лет, прежде чем природа подарит им чешую. Но они были достаточно хороши для еды и первые колонисты дали им названия, которые, как и многие другие традиции, они принесли с незабвенной Земли.

«Вот это да!» бормотал Клайд, заталкивая хорошую имитацию лосося в сверкающую кучу. «Сети я поправлю позже — поехали!»

С трудом найдя подножку, Лора запрыгнула на пескоход позади него. Гибкие валы момент буксовали в песке, затем начали схватывать. Клайд, Лора и сотня фунтов собранной рыбы начали подъем по волнистому пляжу. Они проделали половину своего короткого путешествия, когда простой, беззаботный мир, который они знали всю свою юную жизнь, внезапно пришел к своему концу.

Знак этого был написан на небе, где будто бы гигантская рука прочертила куском мела полосу по голубому своду небес. Клайд и Лора видели, как сверкающий туманный след начал расплываться по краям, исчезая в клочьях облаков.

Теперь они услышали падающий сверху, с многомильной высоты, звук, которого их мир не знал уже целые поколения. Инстинктивно они схватили друг друга за руки, смотрели на снежно-белый след поперек неба и слышали тонкий визг, доносящийся от границы космоса. Опускающийся корабль уже исчез за горизонтом, когда они обернулись друг к другу и выдохнули, почти одновременно, магическое слово: «Земля!»

После трехсот лет молчания родной мир еще раз коснулся Талассы….

Зачем? Спрашивала себя Лора, когда прошел долгий момент возбуждения, и визг рвущегося воздуха превратился в эхо с небес. Что произошло, если после стольких лет с могущественной Земли прибыл корабль в этот спокойный, очарованный мир? Здесь не было места для других колонистов, на этом единственном острове на покрытой водой планете, и Земля знала это достаточно хорошо. Ее автоматические разведывательные корабли составляли карты и зондировали Талассу из космоса пять столетий назад, в первые дни межзвездных исследований. Люди посылали экспедиции в межзвездные пучины, а их электронные слуги шли перед ними, исследуя миры чужих солнц и возвращаясь с запасом знаний, как пчелы, несущие мед в родительский улей.

Такой разведчик и нашел Талассу, исключение среди миров, с единственным островом в безбрежном море. Когда-нибудь здесь родятся континенты, но сейчас это была новая планета, история которой еще не написана.

Автоматической ракете понадобилось сто лет, чтобы вернуться домой и еще более ста лет собранные знания спали в памяти огромного компьютера, который собирал всю мудрость Земли. Первая волна колонизации не коснулась Талассы; было открыто много других, прибыльных миров — миров, не состоящих на девять десятых из воды. Наконец, пришли первые пионеры; только двенадцать миль от того места, где стояла Лора, было до того, где предки оставили первый след ноги на планете и объявили ее принадлежащей человечеству.

Они выравнивали холмы, сажали растения, передвигали реки, строили города и фабрики и размножались, пока не достигли естественных пределов для своей земли. Со своей плодородной почвой, отсутствием сезонов и мягкой, полностью предсказуемой погодой, Таласса была миром, не способным причинить вред своим приемным детям. Пионерский дух продолжался, возможно, пару поколений, после чего колонисты пришли к согласию работать столько, сколько необходимо (но не больше), мечтали ностальгически о Земле и предоставили будущему заботиться о себе самому.

Поселок был полон разговоров, когда Клайд и Лора прибыли туда. Новость о том, что корабль погасил свою бешеную скорость и теперь направляется сюда на небольшой высоте, очевидно ища места для посадки, уже распространилась сюда с северной части острова. «У них старые карты,» сказал кто-то. «Десять к одному, что они приземлятся за холмами, там, где приземлилась первая экспедиция.»

Это была хорошая догадка, и в считанные минуты весь наличный транспорт двинулся от поселка по редко используемой дороге на запад. В качестве мэра такого важного культурного центра, как Палм Бей (население: 572; занятия: ловля рыбы, гидропоника; промышленность: нет), отец Лоры возглавлял процессию на своей официальной машине. Правда, многолетней давности краска на ней, возможно, немного поистерлась; одна надежда была, что визитеры не обратят внимания на случайные пятна голого металла. В остальном автомобиль считался довольно новым; Лора отчетливо помнила возбуждение, вызванное его появлением всего тринадцать лет назад.

Небольшой караван различных машин, тракторов и даже пары мощных пескоходов перевалил за холмы и остановился около памятного знака с его простыми, но выразительными словами:

МЕСТО ПОСАДКИ ПЕРВОЙ ЭКСПЕДИЦИИ НА ТАЛАССУ 1 ЯНВАРЯ, ГОД НОЛЬ (28 Мая год от РХ 2626)

Первой экспедиции, повторила Лора про себя. Второй никогда не было — и вот она здесь….

Корабль появился так низко и бесшумно, что они заметили его только когда он был почти над их головами. Не было звука работающих двигателей — только короткий шелест листьев от струи воздуха, пронесшейся над деревьями. Затем стало еще тише, и Лоре показалось, что сияющий овоид, покоящийся на грунте, был большим серебряным яйцом, ожидающим высиживания, чтобы принести нечто новое и странное в спокойный мир Талассы.

«Какой он маленький,» прошептал кто-то позади нее. «Они не могли прилететь с Земли в такой штуке!»

«Конечно, нет,» ответил какой-то, неизбежный в таких случаях, самозваный эксперт. « Это только шлюпка — сам корабль в космосе. Помните, как первая экспедиция … „ „Шшш!“ кто-то прервал его. «Они выходят!“

Это произошло за одно биение сердца. Секунду назад корпус был цельным и гладким настолько, что глаз напрасно искал хоть какой-нибудь признак двери. А теперь, мгновением позже, появилась овальная дверь с коротким трапом, опустившимся на землю. Ничто не двигалось, но что-то происходило. Как это делалось, Лора не могла представить, но она приняла чудо без удивления. От корабля, прилетевшего с Земли, только и можно было ожидать таких чудес.

В темном входном проеме появились фигуры; ни одного звука не раздалось из ожидающей толпы, когда визитеры медленно вышли и стояли, щурясь в ярком свете незнакомого солнца. Их было семеро — все мужчины — и они не выглядели супер-существами, как она ожидала. Они все были приблизительно среднего роста и имели тонкие, хорошо прорисованные черты, но были так бледны, что их кожа казалась совсем белой. Они казались, кроме того, обеспокоенными и неуверенными, что сильно озадачило Лору. Впервые ей показалось, что их посадка на Талассе могла быть непреднамеренной, и что визитеры были удивлены встретить здесь островитян, приветствующих их появление.

Мэр Палм Бея, оказавшийся перед лицом величайшего момента своей карьеры, выступил вперед, чтобы произнести речь, над которой он начал бешено работать, как только автомобиль покинул поселок. За секунду перед тем, как открыть рот, внезапное сомнение поразило его и начисто вытерло из головы подготовленные слова. Все автоматически подразумевали, что корабль прибыл с Земли — но ведь это была только догадка. Это могли быть посланцы другой колонии, которых было по меньшей мере, дюжина и гораздо ближе, чем родительский дом. В панике не следуя протоколу, отец Лоры смог сказать только: «Мы приветствуем вас на Талассе. Вы с Земли — я полагаю?» Это «Я полагаю?» сделало мэра Фордиса бессмертным; пройдут столетия, пока кто-то обнаружит, что эта фраза была не совсем оригинальной.

Из всей толпы только Лора не услышала утвердительного ответа, произнесенного на английском, который немного ускорился за столетия разделяющие их. В этот момент Лора впервые увидела Леона.

Он вышел из корабля, спеша присоединиться к своим компаньонам на трапе. Может быть он делал какую-нибудь регулировку приборов; может быть — это казалось более вероятным — он сообщал о встрече на большой главный корабль, который висел над ними в космосе, далеко за пределами границ атмосферы. Какова бы ни была причина, с этого момента Лора видела только его.

В первое же мгновение она поняла, что ее прежняя жизнь больше никогда не вернется. Это было что-то совсем новое, за пределами всего ее жизненного опыта, одинаково удивительное и тревожное. Причиной тревоги была ее любовь к Клайду; удивление и восторг вызывало новое и неизвестное, вошедшее в ее жизнь.

Леон не был высок, как его компаньоны, но был скроен гораздо основательней и производил впечатление сильного и энергичного человека. Его глаза, очень темные и живые, были глубоко посажены, и черты его лица нельзя было назвать красивыми, но Лоре они показались тревожаще привлекательными. Это был человек, который видел то, что Лора не могла и вообразить — человек, который ходил по улицам Земли и видел ее сказочные города. Что он делал здесь, на одинокой Талассе и почему читалось напряжение и беспокойство в его ищущих глазах?

Он уже взглянул на нее, но его пристальный взгляд не задержался на ней. Затем он повернулся, как будто что-то всплыло в его памяти, и в первый раз увидел Лору, и все, что ее окружало, как будто пробудилось для него. Их глаза встретились, преодолевая пропасть времени, пространства и опыта. Озабоченность исчезла из его глаз и напряженные морщины разгладились; он улыбнулся.

Были уже сумерки, когда речи, банкеты, приемы, интервью были закончены. Леон очень устал, но его ум был слишком возбужден, чтобы позволить ему уснуть. После напряжения нескольких последних недель, когда он был разбужен сигналом тревоги и боролся вместе со своими коллегами за спасение корабля, трудно было осознать, что они, наконец, в безопасности. Какое невероятное счастье, что обитаемая планета оказалась так близко! Даже если им не удастся отремонтировать корабль и завершить двухвековой полет, который еще им предстоял, они, по крайней мере, могут остаться среди друзей. Никакое терпящее бедствие судно, на море или в космосе, не могло надеяться на большее.

Ночь была прохладной и спокойной, в огне незнакомых звезд. Но здесь было и несколько старых друзей, хотя древний узор созвездий был безнадежно потерян. Здесь был могучий Ригель, не ослабевший за все световые годы, которые лучи должны были преодолеть, прежде чем достигли его глаз. А это, должно быть, гигант Канопус, почти в направлении их полета, но гораздо дальше, так что когда они достигнут своего нового дома, он будет казаться не ярче, чем в небе Земли.

Леон тряхнул головой, чтобы стереть оцепенение, гипнотический образ бесконечности из своих мыслей. Забудь о звездах, сказал он себе; ты окажешься наедине с ними достаточно скоро. Обратись к этому маленькому миру, пока ты здесь, пусть это только частичка пыли на дороге между Землей, которую ты никогда больше не увидишь и целью твоего путешествия через две сотни лет от этого мгновения.

Его друзья уже спали, усталые и довольные, как и должно быть. Скоро он присоединится к ним — как только беспокойный дух позволит ему. Но сначала, раз уж представился случай, он должен посмотреть что-нибудь в этом мире, в этом оазисе в пустыне космоса, населенном его соплеменниками.

Он покинул длинный, одноэтажный гостевой дом, который готовился для них в такой спешке, и вышел на единственную улицу Палм Бея. Вокруг не было ни души, хотя из нескольких домов доносилась убаюкивающая музыка. Казалось, весь поселок решил лечь спать пораньше — возможно, исчерпав весь запас возбуждения и гостеприимства прошедшего дня. Это устраивало Леона, который хотел побыть один, пока беспокойные мысли не оставят его в покое.

В тихой ночи стал слышен глухой шум моря и звук его шагов по пустынной улице. Под пальмами стало темно, когда свет поселка увял за его спиной, но меньшая из двух лун Талассы была высоко на юге и ее любопытное желтое сияние давало достаточно света для его прогулки. Он пересек узкую полосу деревьев и вышел на берег океана, покрывавшего почти всю планету.

Вдоль кромки воды тянулась линия рыбацких лодок и Леон медленно пошел по направлению к ним, желая посмотреть, как мастера Талассы решили одну из самых старых человеческих проблем. Он одобрительно осмотрел тройные пластиковые корпуса лодок, силовые лебедки для подъема сетей, компактные двигатели, радио с антеннами, позволяющими определять направление. Эта почти примитивная, но совершенно адекватная простота глубоко тронула его; трудно было осознать огромный контраст с запутанной сложностью могучего корабля, висящего сейчас над его головой. На момент он дал увлечь себя фантазии; как было бы приятно забыть все годы тренировок и учебы и поменять жизнь инженера звездного корабля на мирное, безбедное существование рыбака! Им, наверное, нужен кто-нибудь, чтобы содержать в порядке их лодки, и, возможно, он мог бы предложить несколько усовершенствований….

Он отбросил прочь розовые мечты, не пытаясь проанализировать их очевидные недостатки, и пошел вдоль подвижной линии пены, где волны теряли свою последнюю силу, разбиваясь о берег. Под ногами были обломки новорожденной жизни юного океана — пустые раковины и существа, которые могли покрывать берега Земли миллиард лет назад. Здесь, например, были плотно закрученные спирали трилобитов, которые он видел раньше в некоторых музеях. Это хорошо: образцы, однажды послужившие ее намерениям, Природа повторяет бесконечно от мира к миру.

Слабое желтое сияние быстро распространялось по восточной части неба; Леон увидел, что Селена, вторая луна, показала край своего диска из-за горизонта. С удивительной скоростью весь ее диск поднялся из моря, залив берег неожиданным светом.

И в этой вспышке сияния Леон увидел, что он не один.

В пятидесяти ярдах дальше по берегу, на одной из лодок сидела девушка. Она сидела к нему спиной и смотрела на море, по-видимому не подозревая о его присутствии. Леон заколебался, не желая нарушить ее одиночество и чувствуя неуверенность в такого рода делах. Казалось очень вероятным, что в такое время и в таком месте она кого-нибудь ждет; может быть, безопасней и тактичней тихонько повернуть в поселок.

Он принял решение слишком поздно. Как будто пораженная потоком нового света, залившем берег, девушка оглянулась и увидела его. Она поднялась на ноги с неспешной грацией, не показывая ни тревоги, ни досады. Когда Леон смог увидеть ясно ее лицо в лунном свете, он был удивлен его удовлетворенным выражением.

Лишь двенадцать часов назад Лора бы негодовала, если кто-нибудь предложил ей встретиться с совершенно чужим человеком здесь, на пустынном берегу, в час, когда весь остальной мир спал. Даже теперь она пыталась оправдать свое поведение, сказав себе, что чувствовала усталость, не могла заснуть и поэтому решила прогуляться. Но она знала в своем сердце, что это не было правдой; весь день ее преследовал образ юного инженера, чье имя и должность она ухитрилась узнать, не вызвав, как она надеялась, слишком большого любопытства ее друзей.

Вовсе не было случайностью, что она увидела его выходящим из гостиного дома; она почти весь вечер смотрела с крыльца отцовской резиденции на другую сторону улицы. И уж определенно не случай, а детально и тщательно разработанный план привел ее на берег, как только она убедилась в направлении, которое выбрал Леон.

Он подошел и остановился в дюжине шагов. (Узнал ли он ее? Понял ли он, что это не было случайностью? На мгновение храбрость почти покинула ее, но отступать было слишком поздно.) Затем он подарил ей улыбку, которая, казалось, осветила его лицо и показался ей еще моложе.

«Хелло,» сказал он. «Я не думал, что встречу кого-нибудь в это ночное время. Надеюсь, я не потревожил вас.»

«Конечно нет,» ответила Лора, пытаясь сделать, насколько могла, свой голос ровным и лишенным эмоций.

«Я с корабля, вы конечно знаете. Я подумал, что стоит посмотреть Талассу, пока я здесь.»

При последних словах внезапное изменение выражения пробежало по Лориному лицу; досада, которую увидел Леон, озадачила его, потому что для нее не было никаких причин. Затем его осенила внезапная догадка, он вспомнил, что уже видел эту девушку и понял, что она делает здесь. Это была девушка, которая улыбнулась ему, когда он выходил из корабля — нет, не так; он был единственный, кто улыбнулся ей….

Казалось, нечего было больше сказать. Они смотрели друг на друга через полосу песка, каждый удивляясь чуду, которое свело их вместе через необозримое время и пространство. Затем, как бы повинуясь бессознательно принятому соглашению, все еще без слов, они сели лицом друг к другу на борт одной из лодок.

Это глупо, сказал себе Леон. Что я делаю здесь? Какое право имею я, странник, проходящий мимо их мира, касаться жизни этих людей? Я должен извиниться и покинуть эту девушку на берегу и это море, принадлежащее ей по праву рождения.

Но он не ушел. Яркий диск Селены поднялся высоко над морем, когда он произнес, наконец: «Как вас зовут?»

«Я Лора,» ответила она с мягким акцентом островитянки, казавшимся таким милым, но иногда трудным для понимания.

«А я Леон Карелл, помощник курсового инженера, Звездный корабль Магеллан.»

Она улыбнулась тому, как он представился, и в этот момент Леон понял, что она уже знала его имя. Неожиданная мысль поразила его; несколько минут назад он чувствовал себя смертельно усталым и хотел вернуться к своему запоздалому сну. Однако теперь он был совершенно бодр и уравновешен, как бывало в предвкушении нового и непредсказуемого приключения.

Но следующее замечание Лоры было достаточно предсказуемо: «Как вам понравилась Таласса?»

«Дайте мне время,» попросил Леон. «Я видел только Палм Бей и ничего больше.»

«Вы будете здесь — долго?»

Пауза была едва ощутима, но его ухо отметило ее. Это был вопрос, действительно имеющий значение.

«Я не знаю точно,» ответил он вполне честно. «Это зависит от того, сколько времени потребуется для ремонта.»

«Что у вас случилось?»

«О, мы столкнулись с чем-то слишком большим для нашего метеорного экрана. И — бах! — это был его конец. Теперь мы должны сделать новый.»

«И вы думаете, что сможете сделать его здесь?»

«Мы надеемся. Главной проблемой будет поднять около миллиона тонн воды на Магеллан. К счастью, я думаю, Таласса сможет нам ее дать.»

«Воды? Я не понимаю.»

«Ну, вы знаете, что звездные корабли движутся почти со скоростью света; даже в этом случае требуются годы, чтобы долететь до цели, так что мы должны находиться в состоянии анабиоза и доверять автоматам вести корабль.»

Лора кивнула. «Конечно — также и наши предки добрались сюда.»

«Скорость не доставляет проблем, если космос действительно пуст — но это не так. Звездный корабль сталкивается с тысячами атомов водорода, частичками пыли и иногда с большими фрагментами каждую секунду своего полета. При скорости, близкой к световой, эти удары космических обломков имеют огромную энергию и могут разрушить корабль. Поэтому мы несем щит в миле перед кораблем и позволяем разрушаться ему вместо корабля. В вашем мире существуют зонты?»

«Отчего же, да,» ответила Лора явно удивленная неуместным вопросом.

«Тогда вы можете сравнить звездный корабль с человеком, идущим в ливень, прикрываясь зонтом. Дождь — это космическая пыль между звезд, и наш корабль будет в опасности, если потеряет зонт.»

«И вы сможете сделать новый из воды?»

«Да; это лучший строительный материал во вселенной. Мы заморозим ее в виде ледяной горы, которая будет двигаться перед нами. Что может быть проще?»

Лора не ответила; казалось, ее мысли потекли в другом направлении. Когда она заговорила, ее голос был так тих и задумчив, что Леон подался вперед, чтобы услышать ее в шуме набегающих волн: «И вы покинули Землю сто лет назад.»

«Сто четыре. Конечно, кажется, что прошло всего несколько недель с тех пор, как мы погрузились в глубокий сон, когда автопилот разбудил нас. Все колонисты все еще в анабиозе; они не будут знать, что произошло.»

«А вы скоро присоединитесь к ним снова и проспите ваш путь к звездам.»

Леон кивнул, избегая ее глаз. «Правильно. Посадка произойдет на несколько месяцев позже, но что это значит для путешествия в триста лет?»

Лора показала на остров позади него, затем на безбрежное море, у края которого они стояли.

«Странно думать, что ваши спящие друзья никогда не узнают ничего обо всем этом. Мне жалко их.»

«Да, только мы, пятьдесят или около того инженеров сохраним воспоминания о Талассе. Для остальных это будет не более чем запись столетней давности в вахтенном журнале.»

Он посмотрел на Лорино лицо и снова увидел печаль в ее глазах.

«Почему вы так огорчились?»

Она покачала головой не в силах ответить. Как можно выразить чувство одиночества, которое охватило ее при словах Леона? Жизнь людей, все их надежды и страхи были так малы перед невероятной огромностью того, чему они бросили вызов. Мысль о трехсотлетнем путешествии, завершенном только наполовину, заставила ее ум сжаться от ужаса. И еще — в ее венах текла кровь ранних пионеров, которые проделали тот же путь до Талассы столетие назад.

Ночь потеряла свое очарование; Лора почувствовала вдруг страстное желание оказаться в своем доме с семьей, в маленькой комнате, где было все, чем она владела и где был мир, который она знала и любила. Холод космоса заморозил ее сердце; она жалела, что затеяла это сумасшедшее приключение. Это было время — больше чем время — расстаться.

Когда она поднялась на ноги, то заметила, что они сидели на лодке Клайда и удивилась, какое бессознательное приглашение ума заставило выбрать именно ее из всего небольшого флота, протянувшегося вдоль берега. При мысли о Клайде ее охватила дрожь неуверенности и даже вины. Никогда в своей жизни, за исключением нескольких мимолетных мгновений, она не думала о других мужчинах, кроме него. Теперь она уже не могла претендовать на это.

«Что случилось?» спросил Леон. «Вы замерзли?» Он протянул к ней руку и в первый раз их пальцы соприкоснулись и она автоматически ответила на пожатие. Но после мгновения контакта она, как испуганный зверек, отдернула руку.

«Со мной все в порядке,» ответила она почти сердито. «Уже поздно — я должна пойти домой. До свидания.»

Ее реакция была такой внезапной, что Леон поразился. Не сказал ли он чего-то, что могло обидеть ее? Она уже быстро уходила, когда он позвал ее:

«Увижу ли я вас снова?»

Если она и ответила, звук волн унес прочь ее голос. Он смотрел ей вслед, озадаченный и немного сердитый, не в первый раз в своей жизни удивляясь, как трудно иногда понять мысли женщины.

Мгновение он подумал последовать за ней и повторить вопрос, но сердцем знал, что в этом нет нужды. С неизбежностью, с какой солнце поднимется завтра, они встретятся снова.

Теперь в жизни острова доминировал гигант, висящий на высоте в тысячу миль в космосе. Перед восходом и после заката, когда на земле было темно, но далеко вверху еще струились лучи солнца, Магеллан был виден как сверкающая звезда, самый яркий объект на всем небе, не считая двух лун. Но даже когда он не был виден — теряясь в свете дня или в затмении тени Талассы — он все равно был в мыслях людей.

Трудно было поверить, что только пятьдесят человек из экипажа звездолета бодрствовали и даже половина из них не была на Талассе в одно и тоже время. Казалось, они были везде, обычно небольшими группками по-двое или по-трое, быстро передвигаясь на таинственных машинах или на антигравитационных скутерах, которые висели в нескольких футах над землей и передвигались так бесшумно, что делали жизнь в поселке довольно опасной. Несмотря на массу настойчивых предложений, визитеры не принимали участия в культурной и социальной деятельности острова. Они объясняли вежливо, но твердо, что пока безопасность корабля не будет гарантирована, у них нет времени на другие интересы. Позднее обязательно, но не теперь….

Таласса должна была ждать со всем возможным терпением, пока земляне установят свои инструменты, произведут необходимый осмотр, просверлят глубокие шахты в скалах острова и откроют счет экспериментам, которые, казалось, не имеют связи с их проблемами. Иногда они проводили короткие совещания с учеными Талассы, но в основном действовали самостоятельно. Это было не потому, что они проявляли недружелюбие; они работали с таким упорством и интенсивностью, что едва замечали что-либо кругом.

Прошло два дня после их первой встречи, прежде чем Лора смогла поговорить с Леоном. Она видела его иногда спешащим по поселку, с озабоченным и отсутствующим выражением на лице, и они могли только обменяться улыбками. Но и этого было достаточно, чтобы привести в смятение ее чувства, нарушить покой мыслей и равновесие их отношений с Клайдом.

Так давно, как она могла вспомнить, он был частью ее жизни; у них были свои ссоры и разногласия, но никогда еще в ее сердце не было вызова. Через несколько месяцев они должны были пожениться — но теперь она не была уверена в этом или в чем-нибудь еще.

«Страсть» было плохим словом, которое применяется только к другим. Но как еще можно объяснить ее стремление быть с человеком, который внезапно вошел в ее жизнь ниоткуда и должен снова исчезнуть через несколько дней или недель?

Без сомнения, великолепие и романтизм его происхождения частично сыграли свою роль, но одного этого было мало. Были другие земляне, красивей Леона, но она смотрела на него одного и ее жизнь теперь была пустой, если его не было рядом.

К концу первого дня только ее семья подозревала о ее чувствах; в конце второго каждый, мимо которого она проходила, дарил ее понимающей улыбкой. Невозможно было сохранить секрет в таком тесном и болтливом сообществе как Палм Бей и она знала, что лучше и не пытаться.

Ее вторая встреча с Леоном была случайной — настолько, насколько могут быть случайными такие встречи. Она помогала отцу разбирать корреспонденцию и запросы, которые хлынули потоком с тех пор, как прибыли земляне, и пыталась сосредоточиться на своих заметках, когда дверь офиса открылась. Дверь открывалась так часто в последние несколько дней, что она и не поглядела на нее; ее младшей сестре было поручено принимать всех визитеров и беседовать с ними. Затем она услышала голос Леона; бумаги поплыли перед ее глазами, заметки стали казаться написанными на незнакомом языке.

«Будьте добры, могу я увидеть мэра?»

«Конечно, м-р —?»

«Помощник инженера Карелл.»

«Пойду скажу ему. Не хотите ли присесть?»

Леон устало направился к древнему креслу, которое было лучшим, что могла предложить приемная своим нечастым визитерам, и начал садиться, когда увидел, что Лора смотрит на него молча с другого конца комнаты. Наконец, он стряхнул свою усталость и снова встал.

«Привет — я не знал, что вы работаете здесь.»

«Я живу здесь; мой отец мэр.»

Эта новость не особенно впечатлила Леона. Он подошел к столу и взял толстый том, который Лора просматривала в перерывах между ее секретарскими обязанностями.

«История Земли,» прочитал он, «от расцвета цивилизации до начала межзвездных полетов.» И все в тысяче страниц! Жаль что она окончена триста лет тому назад.

«Мы надеемся, что вы просветите нас. Много ли произошло с тех пор, как она была написана?»

«Я полагаю, достаточно, чтобы заполнить пятьдесят библиотек. Но прежде чем покинуть вас, мы дадим возможность скопировать любые наши записи, так что ваши исторические книги станут устаревшими только на сто лет.»

Так они ходили вокруг да около, избегая говорить только о самом важном. Когда мы сможем встретиться снова? Лорины мысли безмолвно бились в ее голове, неспособные преодолеть барьер разговора. Действительно ли я нравлюсь ему, или он просто ведет вежливую беседу?

Открылась внутренняя дверь и из своего офиса появился мэр с извинениями.

«Сожалею, что заставил вас ждать, м-р Карелл, но на линии был президент — он прибудет после полудня. Что я могу для вас сделать?»

Лора делала вид, что работает, но напечатала одно и тоже предложение восемь раз подряд, пока Леон объяснял послание от капитана Магеллана и не слишком поумнела, когда он закончил; оказывается, инженеры звездного корабля намерены возвести в головной части острова, в миле от поселка, некоторое оборудование и хотят быть уверены, что это не встретит возражений.

«Конечно!» сказал мэр экспансивно, тоном ничего-не-будет-слишком-хорошо-для-гостей. «Начинайте — земля никому не принадлежит и там никто не живет. Что вы хотите сделать?»

«Мы построим там гравитационный инвертор, и генератор должен быть укреплен в твердом основании. Возможно, будет небольшой шум, когда он начнет работать, но я не думаю, что он потревожит вас здесь в поселке. И разумеется, мы демонтируем оборудование, когда закончим.»

Лора любовалась отцом. Она прекрасно знала, что просьба Леона не имела особого значения для него, как и для нее, но никто бы не догадался об этом.

«Превосходно — рад оказать любую посильную помощь. Не сообщите ли Капитану Голду, что президент прибудет в пять вечера? Я пошлю за ним свой автомобиль; прием в пять тридцать в зале приемов в поселке.»