БОГАТЫЕ НЕ РАБОТАЮТ НА ДЕНЬГИ

      «Пап, ты можешь мне сказать, как стать богатым?». Отец положил вечернюю газету. «Почему ты хочешь стать богатым, сынок?» «Потому, что сегодня мама Джимми приехала в своем новом Кадиллаке, и они поехали в свой дом на побережье, на уик-энд. Джимми взял троих своих друзей, а меня и Майка не пригласил. Нам сказали, что не приглашают потому, что мы „бедные дети“. „Так и сказали?“ – спросил недоверчиво отец. „Да, так и скачали“ – ответил я болезненным тоном. Отец тихо покачал головой, надвинул очки на переносицу и вернулся к чтению газеты. А я стоял, ожидая ответа.
      Шел 1956 год. Мне было 9 лет. По иронии судьбы я ходил в туже государственную школу, в которую и богатые люди отсылали своих детей. Мы были городом сахарных плантаций. Управляющие плантациями и другие богатые люди города – врачи, владельцы бизнеса, банкиры – отправляли своих детей в эту школу, где они учились 6 классов. После 6-го класса детей богачей отсылали в приватные школы. Моя семья жила на той же стороне улицы, где и богатые, поэтому я пошел в эту школу. Жил бы я на другой стороне улицы, я бы пошел в другую школу, где учились дети из семей, похожих на мою. Частных школ для таких детей и для меня не существовало.
      Наконец, отец положил газету. Можно было сказать, что он в глубоких размышлениях. «Ну, сынок» – начал он медленно. «Если ты хочешь быть богатым, ты должен научиться зарабатывать деньги». «А как мне зарабатывать деньги?» – спросил я. «Ну, пользуйся своей головой, сынок» – улыбаясь, сказал он, что в действительности означало «это все что я собираюсь тебе сказать» или «я не знаю ответ на твой вопрос, поэтому не приставай ко мне».

Возникновение партнерства

      На следующее утро я рассказал моему лучшему другу Майку, что сказал мой отец. Мы с Майком были единственные бедные дети в этой школе. Майк ходил в ту же школу по той же иронии судьбы, что и я. Мы не были реально бедными, но ощущали себя таковыми, потому что все остальные мальчики имели новые бейсбольные перчатки, новые велосипеды, все новое. Мама и папа обеспечивали нас всем необходимым: пищей, кровом, одеждой. И все. Мой отец обычно говаривал: «Если ты чего-то хочешь, работай ради этого». Нам много чего хотелось, но для 9-летних ребят работы было не много.
      «Что же нам сделать, что бы деньги-то заработать?» – спросил Майк как-то. «Не знаю – сказал я, – а ты хочешь быть моим партнером?». Он согласился и в то субботнее утро Майк стал моим первым партнером по бизнесу. Все утро мы размышляли, как же заработать деньги. Изредка мы говорили обо всех этих крутых ребятах, веселившихся в пляжном доме Джимми. Это было немного больно, но от этой боли была польза, так как боль заставляла нас думать о том, как заработать деньги. И вот в полдень нас осенило. Это была идея, которую когда-то прочитал в книжке Майк. Возбужденно мы жали друг другу руки, и партнерство стало теперь общим бизнесом.
      Следующие несколько недель мы с Майком бегал по нашим соседям, стуча в двери и, спрашивая, не могли ли они сохранять для нас тюбики из-под зубной пасты. Большинство взрослых соглашались с недоумением во взгляде и улыбкой. Некоторые спрашивали, что это такое мы делаем. На что мы отвечали: «Мы не можем вам сказать. Это деловой секрет».
      Мы выбрали местечко рядом с маминой стиральной машиной, где можно было бы складывать наше сырье. В коричневой картонной коробке, где одно время находились лишь бутылки из-под кетчупа, наш маленький склад использованных тюбиков из-под зубной пасты начал расти, и тут вмешалась мама. Зрелище соседских грязных, измятых тюбиков из-под зубной пасты достало ее. «Что вы тут делаете, ребята?» – спросила она. «Я больше не хочу слушать о ваших деловых секретах. Сделайте что-нибудь с этой свалкой или я все выкину».
      Мы с Майком просили, умоляли, объясняли, что скоро у нас будет достаточно этого добра, и мы запустим его в дело. Сказали, что осталась еще пара соседей, чтобы закончить с тюбиками. Они используют зубную пасту, мы заберем тюбики и все. Мама подарила нам недельную отсрочку.
      Дата начала бизнеса приближалась. Росло давление на нас. Мое первое партнерство находилось под угрозой. Мама могла разогнать нашу контору, а склад отправить на помойку. Майк стал забивать баки соседям, чтобы они быстрее использовали свою зубную пасту, говоря им, что дантист рекомендует чистить зубы почаще. Я стал собирать линию по выпуску продукции.
      Как-то подкатил отец с дружком, чтобы посмотреть, как шуруют два девятилетних бизнесмена, как работает их линия по выпуску продукции на полную катушку. Повсюду лежал слой отличной белой пудры, белого порошка. На длинном столе громоздились картонки из-под молока со школы, а наш семейный гриль раскалился докрасна. Мы расположились на подъездной дорожке, и поэтому отец поставил машину подальше от нас. Проехать к площадке для машин он все равно не мог, так как мы стояли на пути со своей производственной линией. Когда отец с другом приблизились к нам, то увидели металлический горшок, в котором мы расплавляли тюбики из-под пасты. В те дни зубная паста была не в пластмассовых тюбиках. Тюбики делались из свинца. Мы сначала выжигали краску на тюбиках, а затем они бросались в металлический горшок, где и плавились до жидкого состояния. Потом мы наливали свинец через маленькое отверстие наверху молочных картонок в них. Молочные картонки были наполнены алебастром. Белый порошок повсюду был гипсом, пока мы не смешивали его с водой. В спешке я перевернул пакет с гипсом и поэтому, вся территория вокруг нас напоминала место, где пронеслась снежная буря. Молочные картонки были внешним контейнером для алебастровых форм. Мой отец и его друг наблюдали, как мы осторожно разливаем расплавленный свинец.
      «Осторожней» – сказал отец. Я кивнул, не поднимая головы. Наконец разливка была закончена, я поставил металлический горшок на землю и улыбнулся отцу. «Что вы делаете, ребята?» – спросил он с осторожной улыбкой. «Делаем то, что ты мне сказал делать. Мы желаем разбогатеть» – ответил я. «Да» – сказал Майк. «Мы – партнеры». «А что в этих алебастровых формах?» – спросил отец. «Смотри» – сказал я. «Сейчас кое-что увидишь». Маленьким молоточком я постучал по перемычке, разделявшей картонку на половины. Осторожно я вынул верхнюю половину алебастровой формы и никель, бывший в свинцово-никелевом сплаве, вынул наружу.
      «О, мой Бог!» – воскликнул отец. «Вы извлекаете никель из свинца». «Правильно» – сказал Майк. «Мы делаем то, что вы советовали. Мы зарабатываем деньги». Друг моего отца развернулся и расхохотался. Отец улыбнулся и покачал головой. Раскрасневшиеся, с коробкой использованных тюбиков из-под зубной пасты перед ними стояли два мальчугана, обсыпанные с ног до головы белым порошком с улыбкой до ушей. Отец попросил нас поставить коробку на землю и присесть на крыльцо. С улыбкой он мягко объяснил, что обозначало слово «подделывание». Нашим мечтам пришел конец. «Вы думаете, что это незаконно» – спросил Майк, с дрожью в голосе. «Отпусти их» – сказал друг отца. «Может быть, у них талант настоящий прорезался». Отец пристально посмотрел на него. «Да, это нелегально» – сказал мягко мой отец. «Но вы ребята продемонстрировали большую изобретательность и оригинальность мысли. Так держать. Я действительно горжусь вами».
      Разочарованные мы с Майком сидел молча минут 20, прежде чем начали разгребать нашу свалку. Бизнес умер в тот же день, когда начался. Подметая порошок, я посмотрел на Майка и сказал:
      «Думаю Джимми прав со своими друзьями. Бедные мы». Мой отец уже уходил от нас, когда я это сказал. «Ребята, – сказал он, – вы бедные только тогда, когда сдаетесь. Самое важное, что вы что-то сделали. Большинство людей только говорят и мечтают разбогатеть, а вы кое-что сделали. Я обоими вами горжусь и повторяю вам снова. Так держать. Не сдавайтесь».
      Майк и я стояли и молчали. Слова-то были хорошие, но все еще мы не знали, что делать.
      «Почему ты не богатый, пап?» – спросил я.
      «Потому, что я выбрал профессию школьного учителя. Школьные учителя не думают о том, чтобы быть богатыми. Нам просто нравится учить. Жаль, что не могу помочь вам, но я действительно не знаю, как зарабатывать деньги». Майк и я продолжали убирать. «Знаете что» – сказал отец. «Если вы, ребята, хотите научиться, как быть богатыми, вы не меня спрашивайте. Поговори со своим отцом, Майк». «Моим отцом?» – переспросил Майк с исказившимся лицом. «Да, твоим отцом» – повторил отец с улыбкой. «У нас с твоим отцом один и тот же банкир, который в восторге от твоего отца. Он мне не раз говорил, что твой отец великолепен, когда дело доходит до зарабатывания денег». «Мой отец?» – снова спросил Майк с недоверием. «А чего же у нас нет хорошей машины, красивого дома, как у богатых детей в школе?». «Хорошая машина и красивый дом не обязательно означают, что ты богат или знаешь, как зарабатывать деньги» – ответил отец. «Отец Джимми работает на сахарной плантации. Он не намного отличается от меня. Он работает на компанию, а я работаю на правительство. Компания покупает машину для него. У сахарной компании сейчас финансовые неприятности и отец Джимми может скоро потерять все. А твой отец, Майк, совершенно другой. Он, вероятно, строит империю, и я подозреваю, что через несколько лет он станет очень богатым человеком».
      Сообщенное отцом снова вызвало прилив энергии у нас с Майком. С новыми силами мы стали вычищать грязь, появившуюся в результате первого не сработавшего дела. Убирая, мы строили планы, как и где переговорить с отцом Майка. Проблема была в том, что он много работал, часто возвращаясь домой очень поздно. Отец Майка владел складами, строительной компанией, несколькими магазинами и тремя ресторанами. Поздно он и приходил из-за ресторанов.
      После окончания уборки, Майк поехал на автобусе домой. Он собирался поговорить с отцом, когда он вернется вечером домой, и спросить его, не мог бы он научить нас как стать богатыми. Майк пообещал перезвонить сразу после разговора с отцом, даже если будет поздно.
      Телефон зазвонил в 20:30. «Ну?» – сказал я. «В следующую субботу» – он положил трубку. Отец Майка согласился встретиться с нами. В 7:30 утра в субботу я сел на автобус, шедший в бедный городской район.

Уроки начинаются: «Я заплачу тебе 10 центов за час»

      Даже по денежным стандартам 1956 года, 10 центов за час было мало. Майк и я встретились с его отцом в то утро. В 8:00 он уже был занят, работал больше часа, т.е. начал около семи. Строительный прораб отца Майка отъезжал на пикапе от дома Майка, когда я подходил к этому простенькому маленькому опрятному дому. Майк встретил меня в дверях. «Отец говорит по телефону и просит подождать его» – сказал Майк, открывая дверь.
      Порог старого дома скрипел у меня под ногами. У двери лежал дешевый коврик, скрывая вытоптанный добела пол. Пол был чистый, но его надо было перестилать. Мне стало не по себе, когда я вошел в узкую жилую комнату, в которой была устаревшая, забитая всякой всячиной мебель, больше похожая на предмет интереса какого-нибудь коллекционера. На кушетке сидели две женщины чуть старше моей матери. Напротив них сидел мужчина в рабочей одежде. На нем были слаксы и рубашка цвета хаки, аккуратно выглаженная, без крахмала, начищенные рабочие ботинки. Он был где-то на 10 лет старше моего отца. Ему было лет 45. Они улыбались, когда мы с Майком проходили мимо них, направляясь в кухню, ведущую к выходу во внутренний дворик.
      «Кто те люди?» – спросил я. «А, они работают на отца. Мужчина занимается складами, а женщины – управляющие ресторанами. А еще ты видел строительного прораба, что работает над дорожным проектом в 50 милях отсюда. Еще один прораб на строительстве домов уехал до твоего приезда».
      «И что, вот так все время?» – спросил я. «Не всегда, но довольно часто» – сказал Майк, садясь на принесенном стуле рядом со мной. «Я отца спросил, будет ли он учить нас зарабатывать деньги» – произнес Майк. «Ух, ты, и что он сказал?» – спросил я с осторожным любопытством. «Ну, сначала у него появилось веселое выражение на лице, а затем он сказал, что кое-что для нас имеет». «О.» – сказал я, качнувшись на стуле. «А ты знаешь, что у него за предложение для нас?» – спросил я. «Нет, но скоро узнаем». Внезапно отец Майка ворвался в дом с заднего входа, через колыхавшуюся с натянутой против насекомых сеткой, дверь. Мы вскочили на ноги, не из-за уважения, а потому что были напуганы. «Готовы, ребята?» – спросил отец Майка, подтягивая стул, чтобы сесть рядом с нами. Мы кивнули головами и подтащили стулья так, чтобы сесть перед ним. Отец Майка был здоровым мужиком, ростом больше 1 м 80 см, весом в 90 кг. Мой отец был выше ростом, весил столько же, но на 5 лет старше, чем отец Майка. Они были похожи друг на друга чем-то, хотя этнические расхождения присутствовали. Может быть, их энергия была схожа.
      «Майк говорит, что вы хотите научиться зарабатывать деньги? Так, Роберт? „Я быстро кивнул головой, но как-то запугано. В словах и улыбке отца Майка жила какая-то сила. „Хорошо, вот что я предлагаю. Я буду вас учить, но не так как это делается в школе. Вы будете работать на меня, я буду вас учить. Не будете работать на меня, учить вас не стану. Я могу научить вас быстрее, если вы работаете, а если вы будете только сидеть, и слушать, я впустую потеряю время, так как в школе – не будет. Вот мое предложение. Или вы его принимаете или нет“. „А…могу я спросить сначала?“ – начал я. „Нет. Принимайте мое предложение или не принимаете. У меня навалом работы, терять время понапрасну я не намерен. Если вы не можете принять решение, значит, вы никогда не научитесь зарабатывать деньги. Возможности приходят и уходят, надо уметь принимать быстрые решения, это весьма важно. Вам представляется возможность, которую вы ищете. Даю 10 секунд на размышление“ – сказал отец Майка с дразнящей улыбкой. „Согласен“ – сказал я, „Согласен“ – сказал Майк. „Хорошо“ – сказал отец Майка. «Через 10 минут придет миссис Мартин. Когда я закончу с ней, езжайте с ней в мой магазин и приступайте к работе. Я буду платить 10 центов в час, а вы будете работать по 3 часа каждую субботу“.
      «А у меня сегодня бейсбол» – сказал я. Отец Майка суровым низким голосом сказал: «Да или нет». «Ладно» – произнес я, предпочтя работу и обучение игре в бейсбол.

30 центов

      К 9 часам утра, в субботу, Майк и я работали на миссис Мартин. Она была добрая и терпеливая женщина. Она всегда говорила, что Майк и я напоминали ей о 2-х сыновьях, которые выросли и ушли от нее. Она была добрая, но считала, что работать надо много, что мы и делали. Она давала нам работу. Мы, тратили 3 часа, забирая консервы с полок, стирая мягкой тряпкой пыль с них, а затем снова аккуратно расставляя консервы на полках пирамидками. Это было мучительно скучной работой. Отец Майка, которого я называю мой богатый отец, владел 9-ю такими маленькими магазинчиками с большими по размеру автостоянками перед ними. Они были ранней версией ныне удобных магазинов, работающих с 7 до 11. Небольшие бакалейно-гастрономические магазины, располагавшиеся недалеко друг от друга, где люди покупали молоко, хлеб, масло, сигареты. Проблема была в том, что это были Гавайи до эры кондиционеров и магазины из-за жары стояли с открытыми дверями. С обеих сторон магазинов двери должны были быть широко распахнутыми: к дороге и к автостоянке. Каждый раз, когда машина проезжала мимо такого магазина и въезжала на стоянку, поднималось облако пыли, проникавшей в магазин. Вот в таких условиях, без кондиционеров, нам и приходилось работать. В течение 3-х недель мы докладывали миссис Мартин о проделанной работе и отрабатывали свои три часа, С полудня наша работа кончалась и в наши ладошки сыпались по три дайма (dime – монета в 10 центов) каждому. 30 центов в середине 50-х годов даже в 9 лет не вызывали особого восторга. Комиксы стоили по 10 центов, на них я обычно и тратил деньги идя домой. К среде 4-й недели я был готов уволиться. Я ведь согласился работать только потому, что хотел научиться, как зарабатывать деньги, у отца Майка, а теперь я был рабом за 10 центов в час. Ко всему тому, я не видел отца Майка с той первой субботы.
      «Я ухожу» – сказал я Майку во время ленча. Школьный ленч был скудным. Мне и так было тоскливо в школе, а теперь еще и эти субботы, которых я уже не ждал с нетерпением, как раньше. И все из-за каких-то тридцати центов. Майк рассмеялся. «Над чем это ты ржешь?» – гневно спросил я с долей расстройства. «Отец сказал, что это случится. Он сказал, чтобы ты встретился с ним, когда будешь готов бросить работу». «Чего?» – сказал я с негодованием. «Он ждал, пока я всем этим буду, сыт по горло». «Что-то типа этого» – сказал Майк. «Отец добр по-своему. Он учит иначе, чем твой отец. Твои предки много говорят. Мой старик немногословный человек. Ты только дождись субботы. А я ему скажу, что ты собрался уходить». «Ты хочешь сказать, что все это было подстроено для меня?» «Нет. Не совсем, но все может быть. Отец все объяснит в субботу».

Субботняя встреча

      Я был готов встретиться с ним, готовился к этому. Мой настоящий отец был сердит на него. Мой настоящий отец, тот, которого я называю бедный отец, считал, что мой богатый отец грубо нарушал законы о детском труде, и что надо провести расследование. Мой образованный отец говорил мне, чтобы я потребовал то, что заслужил. Хотя бы 25 центов в час. Мой бедный отец говорил мне. Что если я не получу прибавку к жалованию, мне следовало немедленно уволиться. «Тебе не нужна эта чертова работа» – с негодованием сказал отец. В 8 утра, в субботу я подошел «с заднего» входа к дому Майка. Когда я вошел, отец Майка сказал:
      «Садись и жди». А сам развернулся и исчез в своем крошечном офисе, рядом со спальней. Я осмотрелся и нигде не увидел Майка. Чувствуя себя неловко, я осторожно присел рядом с теми же самыми двумя женщинами, что были здесь 4 недели назад. Они улыбнулись и подвинулись, чтобы я сел удобнее. Прошло 45 минут, а я все торчал здесь. Две женщины, встретившись с отцом Майка, ушли полчаса назад. Был пожилой джентльмен, и тот ушел 20 минут назад. Дом был пуст, а я просиживал время в этой темной жилой комнате с устаревшей мебелью, а на дворе был прекрасный солнечный гавайский день. Я торчал здесь, ожидая разговора с этим типом, эксплуатирующим детей. Я слышал, как он шуршит в своем офисе, говорит по телефону, игнорируя меня. Я был готов убраться отсюда, но что-то меня останавливало. Прошло еще 15 минут, и вот, ровно в 9 из своего офиса вышел богатый отец. Ничего не сказал, а махнул мне рукой, приглашая в свой потрепанный офис.
      «Я так понимаю – ты хочешь повышения жалования, в противном случае – уволишься» – сказал богатый отец и крутанулся на офисном стуле.
      «Ну, вы же не соблюдаете со своей стороны нашу договоренность» – выпалил я, чуть не плача. Было страшновато для 9-летнего мальчишки выяснять отношения с взрослыми.
      «Вы сказали, что станете учить меня, если я буду работать на вас. Я работал на вас, много работал. Я бросил бейсбол ради этого. А вы не держите свое слово. Вы ничему меня не научили. Вы обманщик. Все так в городе считают. Вы – жадный. Вы загребаете все деньги и вам плевать на ваших работников. Вы заставили меня ждать, не проявив ко мне никакого уважения. А лишь маленький мальчик, и я заслужил, чтобы со мной обращались лучше».
      Богатый отец откинулся на спинку своего вращающегося стула. Подняв руки к подбородку, и чего-то уставился на меня. Казалось, он изучает меня. «Не плохо» – сказал он. «Меньше чем за месяц ты стал говорить, как большинство моих работников». «Чего?» – спросил я. Не понимая, что он подразумевает, я продолжал с обидой: «Я считал, что вы сдержите со своей стороны нашу договоренность и станете меня учить. А вместо этого вы хотите мучить меня? Это жестоко. Это очень жестоко».
      «А я учу тебя» – тихо произнес богатый отец.
      «Чему вы меня учите? Чему научили? Ничему!» – сердито сказал я. «Вы даже ни разу не разговаривали со мной, с того времени, как я согласился работать за гроши. 10 центов в час. Ха-ха! Я должен сообщить о вас куда следует. У нас есть законы о детском труде. Мой отец работает на правительство, он все расскажет кому нужно».
      «Ух, ты!» – тихо сказал богатый отец. «А теперь ты говоришь, как и большинство людей, которые работают на меня. Люди, которых я уволил или они сами ушли».
      «Так что вы теперь скажете?» – требовательно сказал я, маленько осмелев для своего возраста. «Вы лгали мне. Я на вас работал, а вы не сдержали своего слова. Вы ничему меня не научили».
      «Откуда ты знаешь, что я тебя ничему не научил?» – тепло спросил богатый отец.
      «Ну, вы ни разу не говорили со мной. Я работал 3 недели, а вы меня ничему не научили» – сказал я надувшись.
      «А обучение означает разговоры и лекции?» – спросил богатый отец. «Ну, да» – ответил я.
      «Вот так и учат в школе» – сказал он улыбаясь. «Но это не то, чему учит жизнь, а я бы сказал, что жизнь наилучший учитель. Большую часть времени жизнь не говорит с тобой. Школа жизни – это что-то типа толчков, которые ты ощущаешь со всех сторон. Каждый толчок – слово жизни: „Проснись. Я хочу тебя кое-чему научить“.
      «О чем это он говорит» – спрашивал я себя молча. «Жизнь, толкающая меня со всех сторон – так говорит со мной?». Теперь я точно знал, что должен уйти. Я разговаривал с человеком, по которому психушка плачет.
      «Если ты усвоишь уроки жизни, ты только выиграешь. Если нет. Жизнь будет продолжать расталкивать тебя. Люди делают две вещи. Некоторые просто позволяют жизни пинать себя. Другие сердятся и отвечают толчками на толчок. Но они отвечают толчками на толчок своему боссу, работе, мужу или жене. Они не знают, что это жизнь толкает их».
      Я совершенно не врубался, о чем он говорит. «Жизнь толкает нас со всех сторон. Некоторые поднимают лапки кверху. Другие ведут борьбу. Мало кто усваивает урок и движется вперед. Те, кто начинает что-то понимать, приветствуют жизнь, толкающую их со всех сторон. Для этих немногих людей это означает, что им что-то нужно, и они хотят чему-то научиться. Они учатся, и они двигаются вперед. А большинство сдается, и мало сражаются так, как ты». Богатый отец поднялся и захлопнул скрипящее старое деревянное окно, нуждавшееся в ремонте. «Если ты усвоишь этот урок, ты вырастешь мудрым, богатым и счастливым человеком. Если нет, ты потратишь свою жизнь, обвиняя в своих бедах работу, низкую зарплату или своего босса. Ты проживешь жизнь, надеясь на чудо, которое решит все твои денежные проблемы».
      Богатый отец посмотрел на меня, чтобы убедиться, что я его слушаю. Наши взгляды встретились. Мы уставились друг на друга. Между нами протянулась нить связи, проходившая через наши глаза. До меня дошло, что он сказал. Я знал, что он был прав. Я обвинял его, и я же просил, чтобы меня чему-то научили. Так я сражался.
      Богатый отец продолжал. «Если ты из тех, кого мы называем слабаками, ты каждый раз сдаешься, когда жизнь толкает тебя. Если ты из тех, кто всю свою жизнь действует лишь наверняка, делает все правильно, оберегая себя от неприятностей и, ожидая чуда, которое никогда не произойдет – значит – ты слабак. Тогда ты помрешь надоедливым старичком. У тебя будет море друзей, которые будут искренне любить тебя за то, что ты хороший работящий мужик. Всю жизнь ты будешь действовать наверняка, все делая верно. Но, правда в том, что ты позволишь жизни загнать себя в капкан покорности. Тебе страшно от одной мысли о риске. Тебе бы хотелось побеждать, но страх проигрыша больше радости победы. В глубине души ты и только ты будешь знать, что никогда не стремился к победе. Ты вы5рал действовать наверняка».
      Наши глаза встретились снова. Секунд 10 мы смотрели друг на друга, ведя бессловесный диалог. «Так это вы так меня расталкивали?» – спросил я. «Можно сказать и так» – улыбнулся богатый отец. «Я бы сказал, что просто дал тебе почувствовать вкус жизни». «Какой вкус жизни?» – спросил я, все еще сердито, но с любопытством, и даже готовый учиться. «Вы, ребята – первые люди, которые попросили меня научить их зарабатывать деньги. У меня больше 150 работников, и ни один из них не спрашивал меня, что я знаю о деньгах. Они спрашивали меня о работе, да об оплате, но не спрашивали о деньгах, о том, как их зарабатывать. Большинство их потратит лучшие годы своей жизни, работая на деньги, не совсем понимая, на что же они работают».
      Я сидел, внимательно слушая. «Когда Майк сказал мне о вашем желании научиться, как зарабатывать деньги, я решил создать для вас условия, близкие к реальной жизни. Я мог бы вам все рассказывать до полного посинения. Но вы бы абсолютно ничего не уразумели бы. И я решил позволить жизни потолкать вас немного, чтобы вы смогли понять меня лучше. Вот поэтому я и платил вам всего 10 центов». «И какой же урок я прошел, работая всего за 10 центов в час?» – спросил я. «Что вы плохой и эксплуатируете своих работников?»
      Богатый отец громко, от всего сердца рассмеялся, а, закончив смеяться, сказал: «Лучше бы тебе было поменять свою точку зрения. Хватит обвинять меня, полагая, что дело во мне. Если ты думаешь, что я всему виной, тогда ты должен изменить меня. Если ты понимаешь, что дело в тебе, ты можешь изменить себя, научиться чему-нибудь, стать мудрее. Большинство людей в мире хотят менять, что и кого угодно, только не себя. Позволь мне сказать тебе, что проще изменить себя, чем кого-то другого». «Я не понимаю» – произнес я.
      «Не обвиняй меня за свои собственные проблемы» – сказал богатый отец, становясь нетерпеливым. «Но вы же платите мне всего лишь 10 центов». «И какие твои выводы?» – спросил, улыбаясь, богатый отец. «Вы – плохой» – сказал я с хитрой ухмылкой.
      «Видишь, ты думаешь, что дело во мне» – сказал он. «Так оно и есть». «Ну что ж продолжай так думать и дальше и ты ничему не научишься. Видя проблему во мне, как ты поступишь?» «Ну, если вы не станете платить мне больше, и не проявите ко мне больше уважения, и не будете учить меня – я уволюсь».
      «Сильно сказано» – сказал богатый отец. «А это именно то, что делает большинство людей. Они увольняются и идут искать другую работу, с лучшими возможностями, большей оплатой, искренне полагая, что новая работа и более высокая оплата решат их проблемы. В большинстве случаев этого не происходит».
      «А что же решит проблему» – спросил я. «Довольствоваться жалкими 10-ю центами в час и улыбаться?» Теперь заулыбался богатый отец: «Но ведь люди так и делают. Они довольствуются низкой платой, зная, что их семьям придется тяжело с деньгами. И это все, что делают люди, ну еще ждут прибавки к жалованию, полагая, что чуть большее количество денег решит их проблемы. Большинство принимает такое положение, кто-то берется за вторую работу, где тоже низкая плата». Я сидел, уставившись в пол, начиная понимать урок, который дал мне богатый отец. До меня доходило, какова была жизнь на вкус. Наконец я посмотрел на него и повторил вопрос:
      «Так что же решит проблему?»
      «Вот это» – сказал он, мягко постучав меня по голове. «То, что находится между ушей у тебя». Сказав это, богатый отец обозначил ту кардинально иную точку зрения, что отделяло его от его работников, и моего бедного отца и позволило ему, в конце концов, стать одним из богатейших людей на Гавайях, в то время как мой высоко образованный, но бедный отец испытывал нужду всю свою жизнь. В этой точке зрения богатого отца и было решение проблем. Эту точку зрения он повторял тысячу раз, это и стало Уроком №1 для меня.
      «Бедные и средний класс работают ради денег».
      «Богатые заставляют деньги работать на себя».
      В то яркое субботнее утро, я узнал совершенно иную точку зрения, которая расходилась с тем, чему учил меня отец. В 9 лет я начал осознавать, что оба отца хотели меня учить, но учить разным вещам. Мой высокообразованный отец рекомендовал мне делать то, что делал он. «Сынок, я хочу, чтобы ты много учился, получил хорошие знания, что помогут найти надежную, безопасную работу в большой компании. Ты убедишься, что это очень выгодно». Мой богатый отец хотел, чтобы я узнал, как работают деньги, чтобы я мог заставить их работать на себя. Именно это вело меня всю жизнь, а не школьные знания.