У меня было 2 отца: богатый и бедный. Один был высокообразованный и интеллигентный, был доктором философии; за 2 года прошел 4-х летний курс обучения в колледже. Затем отправился в университет Стэнфорда, университет Чикаго и Северо-западный университет совершенствовать знания, всегда получал стипендию. Другой отец имел куда меньший уровень образования.
      Оба отца преуспевали в своих карьерах, много работали всю свою жизнь. Оба имели существенные заработки. Однако один всю жизнь вел финансовые баталии. Другой стал одним из богатейших людей на Гавайях. Один умер, оставив своей семье десятки миллионов долларов, благотворительные учреждения и свою церковь. Другой оставил счета для оплаты.
      Оба отца были сильные, созидательные и влиятельные. Оба давали мне советы, но разные. Оба сильно верили в образование, но рекомендовали разный курс обучения. Если бы у меня был только один отец, мне бы нужно было бы принять или отвергнуть его совет. Имея 2-х отцов, советовавших мне, я стоял перед выбором контрастирующих точек зрения: одной точки зрения богатого человека и другой – бедного. Вместо того чтобы просто принять или отвергнуть одну или другую точку зрения, я обнаружил, что больше думаю, сравниваю эти точки зрения и лишь затем делаю выбор.
      Проблема была в том, что богатый человек еще не был богатым, а бедный – бедным. Оба только начинали свои карьеры, решали проблемы денег и семей. Но на предмет денег их точки зрения были диаметрально противоположны. Так, один отец мог сказать: «Любовь к деньгам – корень всех зол». А другой: «Недостаток денег – корень всех зол». Как молодому парню, имевшему 2-х сильных отцов, оказывающих на меня влияние, мне приходилось трудно. Я хотел быть хорошим, послушным сыном, но отцы говорили мне разные вещи. Преимущественно различие их точек зрения касалось денег, и оно было столь разительным, что я постоянно был заинтригованным, проявляя большое любопытство к тому, что слышал. Я стал надолго задумываться над тем, о чем говорил мне каждый. Много своего свободного времени я проводил, спрашивая себя: «Почему он это говорит?» или «А почему другой вот так говорит?». Было бы куда проще сказать просто: «Да, он прав. Я согласен с этим», и ли просто отвергнуть какую-то точку зрения, говоря: «Старик не знает, о чем говорит». Вместо этого, наличие 2-х отцов, которых я любил, заставляло меня думать и конкретно выбирать способ мышления для себя. Процесс постоянного выбора, в конце концов, дал мне больше полезного, нежели заурядное принятие или отрицание какой-то одной точки зрения.
      Одна из причин, почему богатые богатеют, бедные беднеют, а средний класс в долгах как в шелках – та, что предмету Денег учат дома, а не в школе. Большинство людей узнают о Деньгах от своих родителей. А что может бедный родитель поведать своему ребенку о деньгах. Он просто говорит: «Оставайся в школе и учись изо всех сил». Ребенок может прекрасно окончить школу, но в плане финансов, его умственный багаж будет бедным, а время не наверстать.
      Тема денег не поднимается в школе. Школы фокусируются на школьных и профессиональных знаниях. Это объясняет, как умные банкиры, врачи и бухгалтера с их высокими школьными познаниями сражаются на финансовом фронте всю свою жизнь. Наш ошеломляющий государственный долг в значительной степени «заслуга», высокообразованных политиков и правительственных чиновников, принимающих финансовые решения с малым или отсутствующим представлением на предмет денег.
      Я часто размышляю о новом тысячелетии и мне любопытно, что случится, когда у нас будут миллионы людей, которые будут нуждаться в материальной и медицинской помощи. Они будут зависеть от своих семей или правительства, нуждаясь в финансовой поддержке. Что произойдет, когда медобслуживание и социальное обеспечение истощат свой запас денег? Как выживет нация? Если детей тому, что касается денег, продолжают учить их родители – большинство из которых будут или уже бедные? Так как у меня было два отца, оказывающих на меня влияние, я учился у обоих. Мне приходилось думать о совете каждого отца, а, поступая так, я приобретал бесценное внутреннее понимание того, как чьи-то мысли мощно и эффективно влияют на чью-то жизнь. Например, один отец имел привычку говорить: «Я не могу себе этого позволить». А другой отец запрещал пользоваться, употреблять такие слова. Он настаивал, чтобы я выражался так: «Как я могу себе это позволить?». Имеем утверждение и вопрос. Оно позволяет болтаться на крючке. Мой отец, который вскоре должен был разбогатеть, объяснял это, автоматически проговаривая слова: «Я не могу себе этого позволить», человек останавливает работу своего мозга. Задавая вопрос: «Как я могу себе это позволить?», вы настраиваете свой мозг на работу. Будущий богатый отец не подразумевал получать все, что хотелось. Он был фанатом в плане тренировки своего мозга, мощнейшего компьютера в мире. «Мой мозг крепчает изо дня в день, потому что я его тренирую. Чем сильнее мой мозг, тем больше денег я могу заработать». Он был убежден, что автоматически говоря: «Я не могу себе этого позволить», человек демонстрирует умственную лень.
      Хотя оба отца много работали, я заметил, что мозг одного впадал в спячку, как только дело доходило до денежных вопросов, тогда как мозг другого регулярно тренировался в этой ситуации. Стратегическим результатом стало то, что положение одного отца финансово укреплялось, а другого – становилось слабее. Это напоминает ситуацию, когда один идет в гимнастический зал тренироваться, делая это регулярно, а другой, сидя на диване, смотрит телевизор. Подходящее физическое упражнение увеличивает шансы на хорошее здоровье, а подходящее умственное упражнение увеличивает ваши шансы на богатство. Лень снижает шансы и для здоровья и для богатства, два моих отца абсолютно по-разному думали о чем-то одном, о налогах, например, один отец считал, что богатые должны платить больше налогов, чтобы заботиться о менее удачливых. А другой говорил: «Налоги наказывают тех, кто производит и вознаграждает тех, кто не производит». Один отец рекомендовал: «Больше учись, чтобы найти хорошую компанию, на которую будешь работать». Другой отец рекомендовал: «Больше учись, чтобы смог найти хорошую компанию и купить ее». Один отец говорил: «Причина, почему я не богат в том, что у меня есть вы – дети». Другой говорил:
      «Причина, по которой я должен быть богатым в том – что у меня есть вы». Один поощрял разговоры о деньгах и бизнесе за обеденным столом, другой запрещал обсуждать за едой денежную тему.
      Один говорил: «Когда дойдет до денег – действую наверняка, не рискуй». А другой говорил: «Учись рисковать». Один думал: «Наш дом – наше самое крупное вложение и наш самый крупный актив». А другой думал: «Мой дом – пассив; а если ваш дом – ваше самое крупное вложение – вы в беде». Оба отца платили по счетам вовремя, но один платил по счетам первым, а другой последним. Один отец верил, что компания или правительство позаботятся о человеке, о его нуждах Его всегда заботили рост выплат, планы на увольнение, медицинская страховка, отпуск по болезни, просто отпуск и т.д. Он восхищался двумя своими дядями, вступившими в армию и заработавшими пенсию и льготы после 20 лет активной службы. Ему нравилась идея медицинских страховых пособий, и нравились привилегии, даваемые армией увольняющимся. Ему нравилась система получения должности в университете на длительный срок.
      Идея важности работы для жизни, выгод рабочего места, временами казалась более важной, чем сама работа. Он часто говорил:
      «Я много работал на правительство и имею права на льготы».
      Другой отец верил в полную финансовую самостоятельность. Он выступал против менталитета «льгот», видя, что это явление порождало слабых и финансово зависимых людей. Он был решительным сторонником финансовой компетентности.
      Один отец боролся за экономию нескольких долларов. Другой просто создавал инвестиции. Один отец учил меня, как писать впечатляющие резюме, чтоб я смог найти хорошую работу. Другой учил меня писать сильные бизнес-планы, финансовые планы, чтобы я мог создавать ра5очие места.
      Наличие двух сильных отцов давало мне драгоценную возможность наблюдать за эффектом, который проистекал из различных мыслей, оказывая влияние на мою жизнь. Я заметил, что люди реально формируют свою жизнь через свои мысли. Так, мой бедный отец всегда говорил: «Я никогда не буду богатым» и это пророчество стало реальностью. С другой стороны, мой богатый отец всегда относился к себе как к богатому. Он говорил фразы типа: «Я – богатый человек», говорил, что богатые люди, никогда не скажут' «Я не буду никогда богатым». Даже когда он был вконец разоренным, после большого финансового регресса, он продолжал относиться к себе, как к богатому человеку. Он прикрывал себя, говоря: «Есть разница между понятиями быть бедным и быть разоренным. Разорение – явление временное, а бедность – явление постоянное». Мой бедный отец всегда говорил: «Деньги меня не интересуют», или «Деньги не имеют значения». А мой богатый отец всегда говорил: «Деньги – это власть» Сила наших мыслей – не всегда измеряется и оценивается как нужно, но для меня, молодого парня стало очевидным, что с мыслями надо быть осторожным, надо осознавать их, контролировать себя. Я заметил, что мой бедный отец был бедным не потому, что зарабатывал мало, а потому, что его бедность была результатом его мыслей и действии. Молодой парень, имеющий двух отцов, я остро ощущал, что следует быть осторожным в выборе мыслей, за которыми следовать. Кого должен был я слушать – богатого отца или бедного отца?
      Хотя оба отца с огромным уважением относились к образованию и учености, они расходились во мнении по вопросу, а что же изучать? Один хотел, чтобы я учился изо всех сил, заработал ученую степень, получил хорошую работу, работал на деньги или за деньги. Хотел, чтобы я, выучившись, стал профессионалом-поверенным, бухгалтером-экспертом, коммерсантом. Другой вдохновлял меня учиться, как быть богатым, понимать, как работают деньги, учиться тому, как заставить деньги работать на себя. Он тысячу раз повторял: «Я не работаю на деньги! Деньги работают на меня». С 9 лет я решил слушать и учиться у моего богатого отца тому, что он говорил касательно денег. Поступив так, я решил не слушать своего бедного отца, хотя у него и были ученые степени.

Урок Роберта Фроста

      Роберт Фрост – мой любимый поэт (конец XIX – начало и середина XX вв.). Мне нравятся многие его стихи, но любимый «Нехоженая дорога». Уроком этого стиха я пользуюсь ежедневно.
 
Нехоженая дорога
Две дороги плутали в осеннем лесу,
К несчастью, нельзя идти сразу двумя
И, будучи странником я одиноким, долго стоял,
Смотря на одну из них, настолько далеко, насколько мог,
Как она петляет, исчезая в перелеске.
Но выбрал я другую, нехоженую почти,
Полагая, что она приведет меня к цели,
Дорога была покрыта травой, которая была почти не примята,
Но стоило бы там не раз пройти,
И по этой дороге пошли бы другие.
Две дороги лежали предо мной в то утро
Ни одного свежего отпечатка ног не было ни на одной.
Первую дорогу я решил отложить на следующий раз!
Хотя и видел, куда она ведет,
Я сомневался, не нужно ли мне будет возвращаться.
Я говорю об этом со вздохом, говорю сквозь проносящиеся века.
Две дороги расходились в лесу,
Я выбрал ту, по которой почти не ходили.
И в этом была вся разница
 
Роберт Фрост (1916)
      Вот в чем была разница. Многие годы я обращался к этому стихотворению Роберта Фроста. Мой выбор не слушать моего высокообразованного отца с его советами относительно денег, с его отношением к деньгам – был болезненным решением, но это было решение, наложившее отпечаток на всю мою последующую жизнь. Как только я решил, кого слушать, мое денежное образование и началось. Мой богатый отец учил меня тридцать лет, т.е. пока мне не исполнилось 39, он остановился лишь тогда, когда увидел, что я полностью осознал то, что он столько лет вдалбливает в мою тупую голову. Деньги одна из форм власти, силы. Но что еще более могущественное – это финансовое образование. Деньги приходят и уходят, но если вы знаете, как работают деньги, вы получаете власть над ними и можете начинать строить богатство. Причина, почему само по себе позитивное мышление не срабатывает – то, что большинство людей, придя в школу, никогда не учились там понимать, не изучали, как работают деньги, и тратили свою жизнь, работая на деньги.
      В 9 лет, когда я стал познавать законы, по которым работают деньги, вникая в то, чему учил меня богатый отец, его уроки были просты. А когда все было сказано и сделано – остались 6 уроков, повторяющихся более 30 лет. Моя книга о тех 6 уроках, изложенных так же просто, как богатый отец дал их мне. Уроки эти – не ответы на все вопросы, а столбики с указателем пути, которые помогут вам и вашим детям стать богаче, вне зависимости оттого, что происходит в этом мире растущих перемен и неуверенности.

БОГАТЫЕ НЕ РАБОТАЮТ НА ДЕНЬГИ

      «Пап, ты можешь мне сказать, как стать богатым?». Отец положил вечернюю газету. «Почему ты хочешь стать богатым, сынок?» «Потому, что сегодня мама Джимми приехала в своем новом Кадиллаке, и они поехали в свой дом на побережье, на уик-энд. Джимми взял троих своих друзей, а меня и Майка не пригласил. Нам сказали, что не приглашают потому, что мы „бедные дети“. „Так и сказали?“ – спросил недоверчиво отец. „Да, так и скачали“ – ответил я болезненным тоном. Отец тихо покачал головой, надвинул очки на переносицу и вернулся к чтению газеты. А я стоял, ожидая ответа.
      Шел 1956 год. Мне было 9 лет. По иронии судьбы я ходил в туже государственную школу, в которую и богатые люди отсылали своих детей. Мы были городом сахарных плантаций. Управляющие плантациями и другие богатые люди города – врачи, владельцы бизнеса, банкиры – отправляли своих детей в эту школу, где они учились 6 классов. После 6-го класса детей богачей отсылали в приватные школы. Моя семья жила на той же стороне улицы, где и богатые, поэтому я пошел в эту школу. Жил бы я на другой стороне улицы, я бы пошел в другую школу, где учились дети из семей, похожих на мою. Частных школ для таких детей и для меня не существовало.
      Наконец, отец положил газету. Можно было сказать, что он в глубоких размышлениях. «Ну, сынок» – начал он медленно. «Если ты хочешь быть богатым, ты должен научиться зарабатывать деньги». «А как мне зарабатывать деньги?» – спросил я. «Ну, пользуйся своей головой, сынок» – улыбаясь, сказал он, что в действительности означало «это все что я собираюсь тебе сказать» или «я не знаю ответ на твой вопрос, поэтому не приставай ко мне».

Возникновение партнерства

      На следующее утро я рассказал моему лучшему другу Майку, что сказал мой отец. Мы с Майком были единственные бедные дети в этой школе. Майк ходил в ту же школу по той же иронии судьбы, что и я. Мы не были реально бедными, но ощущали себя таковыми, потому что все остальные мальчики имели новые бейсбольные перчатки, новые велосипеды, все новое. Мама и папа обеспечивали нас всем необходимым: пищей, кровом, одеждой. И все. Мой отец обычно говаривал: «Если ты чего-то хочешь, работай ради этого». Нам много чего хотелось, но для 9-летних ребят работы было не много.
      «Что же нам сделать, что бы деньги-то заработать?» – спросил Майк как-то. «Не знаю – сказал я, – а ты хочешь быть моим партнером?». Он согласился и в то субботнее утро Майк стал моим первым партнером по бизнесу. Все утро мы размышляли, как же заработать деньги. Изредка мы говорили обо всех этих крутых ребятах, веселившихся в пляжном доме Джимми. Это было немного больно, но от этой боли была польза, так как боль заставляла нас думать о том, как заработать деньги. И вот в полдень нас осенило. Это была идея, которую когда-то прочитал в книжке Майк. Возбужденно мы жали друг другу руки, и партнерство стало теперь общим бизнесом.
      Следующие несколько недель мы с Майком бегал по нашим соседям, стуча в двери и, спрашивая, не могли ли они сохранять для нас тюбики из-под зубной пасты. Большинство взрослых соглашались с недоумением во взгляде и улыбкой. Некоторые спрашивали, что это такое мы делаем. На что мы отвечали: «Мы не можем вам сказать. Это деловой секрет».
      Мы выбрали местечко рядом с маминой стиральной машиной, где можно было бы складывать наше сырье. В коричневой картонной коробке, где одно время находились лишь бутылки из-под кетчупа, наш маленький склад использованных тюбиков из-под зубной пасты начал расти, и тут вмешалась мама. Зрелище соседских грязных, измятых тюбиков из-под зубной пасты достало ее. «Что вы тут делаете, ребята?» – спросила она. «Я больше не хочу слушать о ваших деловых секретах. Сделайте что-нибудь с этой свалкой или я все выкину».
      Мы с Майком просили, умоляли, объясняли, что скоро у нас будет достаточно этого добра, и мы запустим его в дело. Сказали, что осталась еще пара соседей, чтобы закончить с тюбиками. Они используют зубную пасту, мы заберем тюбики и все. Мама подарила нам недельную отсрочку.
      Дата начала бизнеса приближалась. Росло давление на нас. Мое первое партнерство находилось под угрозой. Мама могла разогнать нашу контору, а склад отправить на помойку. Майк стал забивать баки соседям, чтобы они быстрее использовали свою зубную пасту, говоря им, что дантист рекомендует чистить зубы почаще. Я стал собирать линию по выпуску продукции.
      Как-то подкатил отец с дружком, чтобы посмотреть, как шуруют два девятилетних бизнесмена, как работает их линия по выпуску продукции на полную катушку. Повсюду лежал слой отличной белой пудры, белого порошка. На длинном столе громоздились картонки из-под молока со школы, а наш семейный гриль раскалился докрасна. Мы расположились на подъездной дорожке, и поэтому отец поставил машину подальше от нас. Проехать к площадке для машин он все равно не мог, так как мы стояли на пути со своей производственной линией. Когда отец с другом приблизились к нам, то увидели металлический горшок, в котором мы расплавляли тюбики из-под пасты. В те дни зубная паста была не в пластмассовых тюбиках. Тюбики делались из свинца. Мы сначала выжигали краску на тюбиках, а затем они бросались в металлический горшок, где и плавились до жидкого состояния. Потом мы наливали свинец через маленькое отверстие наверху молочных картонок в них. Молочные картонки были наполнены алебастром. Белый порошок повсюду был гипсом, пока мы не смешивали его с водой. В спешке я перевернул пакет с гипсом и поэтому, вся территория вокруг нас напоминала место, где пронеслась снежная буря. Молочные картонки были внешним контейнером для алебастровых форм. Мой отец и его друг наблюдали, как мы осторожно разливаем расплавленный свинец.
      «Осторожней» – сказал отец. Я кивнул, не поднимая головы. Наконец разливка была закончена, я поставил металлический горшок на землю и улыбнулся отцу. «Что вы делаете, ребята?» – спросил он с осторожной улыбкой. «Делаем то, что ты мне сказал делать. Мы желаем разбогатеть» – ответил я. «Да» – сказал Майк. «Мы – партнеры». «А что в этих алебастровых формах?» – спросил отец. «Смотри» – сказал я. «Сейчас кое-что увидишь». Маленьким молоточком я постучал по перемычке, разделявшей картонку на половины. Осторожно я вынул верхнюю половину алебастровой формы и никель, бывший в свинцово-никелевом сплаве, вынул наружу.
      «О, мой Бог!» – воскликнул отец. «Вы извлекаете никель из свинца». «Правильно» – сказал Майк. «Мы делаем то, что вы советовали. Мы зарабатываем деньги». Друг моего отца развернулся и расхохотался. Отец улыбнулся и покачал головой. Раскрасневшиеся, с коробкой использованных тюбиков из-под зубной пасты перед ними стояли два мальчугана, обсыпанные с ног до головы белым порошком с улыбкой до ушей. Отец попросил нас поставить коробку на землю и присесть на крыльцо. С улыбкой он мягко объяснил, что обозначало слово «подделывание». Нашим мечтам пришел конец. «Вы думаете, что это незаконно» – спросил Майк, с дрожью в голосе. «Отпусти их» – сказал друг отца. «Может быть, у них талант настоящий прорезался». Отец пристально посмотрел на него. «Да, это нелегально» – сказал мягко мой отец. «Но вы ребята продемонстрировали большую изобретательность и оригинальность мысли. Так держать. Я действительно горжусь вами».
      Разочарованные мы с Майком сидел молча минут 20, прежде чем начали разгребать нашу свалку. Бизнес умер в тот же день, когда начался. Подметая порошок, я посмотрел на Майка и сказал:
      «Думаю Джимми прав со своими друзьями. Бедные мы». Мой отец уже уходил от нас, когда я это сказал. «Ребята, – сказал он, – вы бедные только тогда, когда сдаетесь. Самое важное, что вы что-то сделали. Большинство людей только говорят и мечтают разбогатеть, а вы кое-что сделали. Я обоими вами горжусь и повторяю вам снова. Так держать. Не сдавайтесь».
      Майк и я стояли и молчали. Слова-то были хорошие, но все еще мы не знали, что делать.
      «Почему ты не богатый, пап?» – спросил я.
      «Потому, что я выбрал профессию школьного учителя. Школьные учителя не думают о том, чтобы быть богатыми. Нам просто нравится учить. Жаль, что не могу помочь вам, но я действительно не знаю, как зарабатывать деньги». Майк и я продолжали убирать. «Знаете что» – сказал отец. «Если вы, ребята, хотите научиться, как быть богатыми, вы не меня спрашивайте. Поговори со своим отцом, Майк». «Моим отцом?» – переспросил Майк с исказившимся лицом. «Да, твоим отцом» – повторил отец с улыбкой. «У нас с твоим отцом один и тот же банкир, который в восторге от твоего отца. Он мне не раз говорил, что твой отец великолепен, когда дело доходит до зарабатывания денег». «Мой отец?» – снова спросил Майк с недоверием. «А чего же у нас нет хорошей машины, красивого дома, как у богатых детей в школе?». «Хорошая машина и красивый дом не обязательно означают, что ты богат или знаешь, как зарабатывать деньги» – ответил отец. «Отец Джимми работает на сахарной плантации. Он не намного отличается от меня. Он работает на компанию, а я работаю на правительство. Компания покупает машину для него. У сахарной компании сейчас финансовые неприятности и отец Джимми может скоро потерять все. А твой отец, Майк, совершенно другой. Он, вероятно, строит империю, и я подозреваю, что через несколько лет он станет очень богатым человеком».
      Сообщенное отцом снова вызвало прилив энергии у нас с Майком. С новыми силами мы стали вычищать грязь, появившуюся в результате первого не сработавшего дела. Убирая, мы строили планы, как и где переговорить с отцом Майка. Проблема была в том, что он много работал, часто возвращаясь домой очень поздно. Отец Майка владел складами, строительной компанией, несколькими магазинами и тремя ресторанами. Поздно он и приходил из-за ресторанов.
      После окончания уборки, Майк поехал на автобусе домой. Он собирался поговорить с отцом, когда он вернется вечером домой, и спросить его, не мог бы он научить нас как стать богатыми. Майк пообещал перезвонить сразу после разговора с отцом, даже если будет поздно.
      Телефон зазвонил в 20:30. «Ну?» – сказал я. «В следующую субботу» – он положил трубку. Отец Майка согласился встретиться с нами. В 7:30 утра в субботу я сел на автобус, шедший в бедный городской район.

Уроки начинаются: «Я заплачу тебе 10 центов за час»

      Даже по денежным стандартам 1956 года, 10 центов за час было мало. Майк и я встретились с его отцом в то утро. В 8:00 он уже был занят, работал больше часа, т.е. начал около семи. Строительный прораб отца Майка отъезжал на пикапе от дома Майка, когда я подходил к этому простенькому маленькому опрятному дому. Майк встретил меня в дверях. «Отец говорит по телефону и просит подождать его» – сказал Майк, открывая дверь.
      Порог старого дома скрипел у меня под ногами. У двери лежал дешевый коврик, скрывая вытоптанный добела пол. Пол был чистый, но его надо было перестилать. Мне стало не по себе, когда я вошел в узкую жилую комнату, в которой была устаревшая, забитая всякой всячиной мебель, больше похожая на предмет интереса какого-нибудь коллекционера. На кушетке сидели две женщины чуть старше моей матери. Напротив них сидел мужчина в рабочей одежде. На нем были слаксы и рубашка цвета хаки, аккуратно выглаженная, без крахмала, начищенные рабочие ботинки. Он был где-то на 10 лет старше моего отца. Ему было лет 45. Они улыбались, когда мы с Майком проходили мимо них, направляясь в кухню, ведущую к выходу во внутренний дворик.
      «Кто те люди?» – спросил я. «А, они работают на отца. Мужчина занимается складами, а женщины – управляющие ресторанами. А еще ты видел строительного прораба, что работает над дорожным проектом в 50 милях отсюда. Еще один прораб на строительстве домов уехал до твоего приезда».
      «И что, вот так все время?» – спросил я. «Не всегда, но довольно часто» – сказал Майк, садясь на принесенном стуле рядом со мной. «Я отца спросил, будет ли он учить нас зарабатывать деньги» – произнес Майк. «Ух, ты, и что он сказал?» – спросил я с осторожным любопытством. «Ну, сначала у него появилось веселое выражение на лице, а затем он сказал, что кое-что для нас имеет». «О.» – сказал я, качнувшись на стуле. «А ты знаешь, что у него за предложение для нас?» – спросил я. «Нет, но скоро узнаем». Внезапно отец Майка ворвался в дом с заднего входа, через колыхавшуюся с натянутой против насекомых сеткой, дверь. Мы вскочили на ноги, не из-за уважения, а потому что были напуганы. «Готовы, ребята?» – спросил отец Майка, подтягивая стул, чтобы сесть рядом с нами. Мы кивнули головами и подтащили стулья так, чтобы сесть перед ним. Отец Майка был здоровым мужиком, ростом больше 1 м 80 см, весом в 90 кг. Мой отец был выше ростом, весил столько же, но на 5 лет старше, чем отец Майка. Они были похожи друг на друга чем-то, хотя этнические расхождения присутствовали. Может быть, их энергия была схожа.
      «Майк говорит, что вы хотите научиться зарабатывать деньги? Так, Роберт? „Я быстро кивнул головой, но как-то запугано. В словах и улыбке отца Майка жила какая-то сила. „Хорошо, вот что я предлагаю. Я буду вас учить, но не так как это делается в школе. Вы будете работать на меня, я буду вас учить. Не будете работать на меня, учить вас не стану. Я могу научить вас быстрее, если вы работаете, а если вы будете только сидеть, и слушать, я впустую потеряю время, так как в школе – не будет. Вот мое предложение. Или вы его принимаете или нет“. „А…могу я спросить сначала?“ – начал я. „Нет. Принимайте мое предложение или не принимаете. У меня навалом работы, терять время понапрасну я не намерен. Если вы не можете принять решение, значит, вы никогда не научитесь зарабатывать деньги. Возможности приходят и уходят, надо уметь принимать быстрые решения, это весьма важно. Вам представляется возможность, которую вы ищете. Даю 10 секунд на размышление“ – сказал отец Майка с дразнящей улыбкой. „Согласен“ – сказал я, „Согласен“ – сказал Майк. „Хорошо“ – сказал отец Майка. «Через 10 минут придет миссис Мартин. Когда я закончу с ней, езжайте с ней в мой магазин и приступайте к работе. Я буду платить 10 центов в час, а вы будете работать по 3 часа каждую субботу“.
      «А у меня сегодня бейсбол» – сказал я. Отец Майка суровым низким голосом сказал: «Да или нет». «Ладно» – произнес я, предпочтя работу и обучение игре в бейсбол.

30 центов

      К 9 часам утра, в субботу, Майк и я работали на миссис Мартин. Она была добрая и терпеливая женщина. Она всегда говорила, что Майк и я напоминали ей о 2-х сыновьях, которые выросли и ушли от нее. Она была добрая, но считала, что работать надо много, что мы и делали. Она давала нам работу. Мы, тратили 3 часа, забирая консервы с полок, стирая мягкой тряпкой пыль с них, а затем снова аккуратно расставляя консервы на полках пирамидками. Это было мучительно скучной работой. Отец Майка, которого я называю мой богатый отец, владел 9-ю такими маленькими магазинчиками с большими по размеру автостоянками перед ними. Они были ранней версией ныне удобных магазинов, работающих с 7 до 11. Небольшие бакалейно-гастрономические магазины, располагавшиеся недалеко друг от друга, где люди покупали молоко, хлеб, масло, сигареты. Проблема была в том, что это были Гавайи до эры кондиционеров и магазины из-за жары стояли с открытыми дверями. С обеих сторон магазинов двери должны были быть широко распахнутыми: к дороге и к автостоянке. Каждый раз, когда машина проезжала мимо такого магазина и въезжала на стоянку, поднималось облако пыли, проникавшей в магазин. Вот в таких условиях, без кондиционеров, нам и приходилось работать. В течение 3-х недель мы докладывали миссис Мартин о проделанной работе и отрабатывали свои три часа, С полудня наша работа кончалась и в наши ладошки сыпались по три дайма (dime – монета в 10 центов) каждому. 30 центов в середине 50-х годов даже в 9 лет не вызывали особого восторга. Комиксы стоили по 10 центов, на них я обычно и тратил деньги идя домой. К среде 4-й недели я был готов уволиться. Я ведь согласился работать только потому, что хотел научиться, как зарабатывать деньги, у отца Майка, а теперь я был рабом за 10 центов в час. Ко всему тому, я не видел отца Майка с той первой субботы.
      «Я ухожу» – сказал я Майку во время ленча. Школьный ленч был скудным. Мне и так было тоскливо в школе, а теперь еще и эти субботы, которых я уже не ждал с нетерпением, как раньше. И все из-за каких-то тридцати центов. Майк рассмеялся. «Над чем это ты ржешь?» – гневно спросил я с долей расстройства. «Отец сказал, что это случится. Он сказал, чтобы ты встретился с ним, когда будешь готов бросить работу». «Чего?» – сказал я с негодованием. «Он ждал, пока я всем этим буду, сыт по горло». «Что-то типа этого» – сказал Майк. «Отец добр по-своему. Он учит иначе, чем твой отец. Твои предки много говорят. Мой старик немногословный человек. Ты только дождись субботы. А я ему скажу, что ты собрался уходить». «Ты хочешь сказать, что все это было подстроено для меня?» «Нет. Не совсем, но все может быть. Отец все объяснит в субботу».

Субботняя встреча

      Я был готов встретиться с ним, готовился к этому. Мой настоящий отец был сердит на него. Мой настоящий отец, тот, которого я называю бедный отец, считал, что мой богатый отец грубо нарушал законы о детском труде, и что надо провести расследование. Мой образованный отец говорил мне, чтобы я потребовал то, что заслужил. Хотя бы 25 центов в час. Мой бедный отец говорил мне. Что если я не получу прибавку к жалованию, мне следовало немедленно уволиться. «Тебе не нужна эта чертова работа» – с негодованием сказал отец. В 8 утра, в субботу я подошел «с заднего» входа к дому Майка. Когда я вошел, отец Майка сказал:
      «Садись и жди». А сам развернулся и исчез в своем крошечном офисе, рядом со спальней. Я осмотрелся и нигде не увидел Майка. Чувствуя себя неловко, я осторожно присел рядом с теми же самыми двумя женщинами, что были здесь 4 недели назад. Они улыбнулись и подвинулись, чтобы я сел удобнее. Прошло 45 минут, а я все торчал здесь. Две женщины, встретившись с отцом Майка, ушли полчаса назад. Был пожилой джентльмен, и тот ушел 20 минут назад. Дом был пуст, а я просиживал время в этой темной жилой комнате с устаревшей мебелью, а на дворе был прекрасный солнечный гавайский день. Я торчал здесь, ожидая разговора с этим типом, эксплуатирующим детей. Я слышал, как он шуршит в своем офисе, говорит по телефону, игнорируя меня. Я был готов убраться отсюда, но что-то меня останавливало. Прошло еще 15 минут, и вот, ровно в 9 из своего офиса вышел богатый отец. Ничего не сказал, а махнул мне рукой, приглашая в свой потрепанный офис.
      «Я так понимаю – ты хочешь повышения жалования, в противном случае – уволишься» – сказал богатый отец и крутанулся на офисном стуле.
      «Ну, вы же не соблюдаете со своей стороны нашу договоренность» – выпалил я, чуть не плача. Было страшновато для 9-летнего мальчишки выяснять отношения с взрослыми.
      «Вы сказали, что станете учить меня, если я буду работать на вас. Я работал на вас, много работал. Я бросил бейсбол ради этого. А вы не держите свое слово. Вы ничему меня не научили. Вы обманщик. Все так в городе считают. Вы – жадный. Вы загребаете все деньги и вам плевать на ваших работников. Вы заставили меня ждать, не проявив ко мне никакого уважения. А лишь маленький мальчик, и я заслужил, чтобы со мной обращались лучше».
      Богатый отец откинулся на спинку своего вращающегося стула. Подняв руки к подбородку, и чего-то уставился на меня. Казалось, он изучает меня. «Не плохо» – сказал он. «Меньше чем за месяц ты стал говорить, как большинство моих работников». «Чего?» – спросил я. Не понимая, что он подразумевает, я продолжал с обидой: «Я считал, что вы сдержите со своей стороны нашу договоренность и станете меня учить. А вместо этого вы хотите мучить меня? Это жестоко. Это очень жестоко».
      «А я учу тебя» – тихо произнес богатый отец.
      «Чему вы меня учите? Чему научили? Ничему!» – сердито сказал я. «Вы даже ни разу не разговаривали со мной, с того времени, как я согласился работать за гроши. 10 центов в час. Ха-ха! Я должен сообщить о вас куда следует. У нас есть законы о детском труде. Мой отец работает на правительство, он все расскажет кому нужно».
      «Ух, ты!» – тихо сказал богатый отец. «А теперь ты говоришь, как и большинство людей, которые работают на меня. Люди, которых я уволил или они сами ушли».
      «Так что вы теперь скажете?» – требовательно сказал я, маленько осмелев для своего возраста. «Вы лгали мне. Я на вас работал, а вы не сдержали своего слова. Вы ничему меня не научили».
      «Откуда ты знаешь, что я тебя ничему не научил?» – тепло спросил богатый отец.
      «Ну, вы ни разу не говорили со мной. Я работал 3 недели, а вы меня ничему не научили» – сказал я надувшись.
      «А обучение означает разговоры и лекции?» – спросил богатый отец. «Ну, да» – ответил я.
      «Вот так и учат в школе» – сказал он улыбаясь. «Но это не то, чему учит жизнь, а я бы сказал, что жизнь наилучший учитель. Большую часть времени жизнь не говорит с тобой. Школа жизни – это что-то типа толчков, которые ты ощущаешь со всех сторон. Каждый толчок – слово жизни: „Проснись. Я хочу тебя кое-чему научить“.
      «О чем это он говорит» – спрашивал я себя молча. «Жизнь, толкающая меня со всех сторон – так говорит со мной?». Теперь я точно знал, что должен уйти. Я разговаривал с человеком, по которому психушка плачет.
      «Если ты усвоишь уроки жизни, ты только выиграешь. Если нет. Жизнь будет продолжать расталкивать тебя. Люди делают две вещи. Некоторые просто позволяют жизни пинать себя. Другие сердятся и отвечают толчками на толчок. Но они отвечают толчками на толчок своему боссу, работе, мужу или жене. Они не знают, что это жизнь толкает их».
      Я совершенно не врубался, о чем он говорит. «Жизнь толкает нас со всех сторон. Некоторые поднимают лапки кверху. Другие ведут борьбу. Мало кто усваивает урок и движется вперед. Те, кто начинает что-то понимать, приветствуют жизнь, толкающую их со всех сторон. Для этих немногих людей это означает, что им что-то нужно, и они хотят чему-то научиться. Они учатся, и они двигаются вперед. А большинство сдается, и мало сражаются так, как ты». Богатый отец поднялся и захлопнул скрипящее старое деревянное окно, нуждавшееся в ремонте. «Если ты усвоишь этот урок, ты вырастешь мудрым, богатым и счастливым человеком. Если нет, ты потратишь свою жизнь, обвиняя в своих бедах работу, низкую зарплату или своего босса. Ты проживешь жизнь, надеясь на чудо, которое решит все твои денежные проблемы».
      Богатый отец посмотрел на меня, чтобы убедиться, что я его слушаю. Наши взгляды встретились. Мы уставились друг на друга. Между нами протянулась нить связи, проходившая через наши глаза. До меня дошло, что он сказал. Я знал, что он был прав. Я обвинял его, и я же просил, чтобы меня чему-то научили. Так я сражался.
      Богатый отец продолжал. «Если ты из тех, кого мы называем слабаками, ты каждый раз сдаешься, когда жизнь толкает тебя. Если ты из тех, кто всю свою жизнь действует лишь наверняка, делает все правильно, оберегая себя от неприятностей и, ожидая чуда, которое никогда не произойдет – значит – ты слабак. Тогда ты помрешь надоедливым старичком. У тебя будет море друзей, которые будут искренне любить тебя за то, что ты хороший работящий мужик. Всю жизнь ты будешь действовать наверняка, все делая верно. Но, правда в том, что ты позволишь жизни загнать себя в капкан покорности. Тебе страшно от одной мысли о риске. Тебе бы хотелось побеждать, но страх проигрыша больше радости победы. В глубине души ты и только ты будешь знать, что никогда не стремился к победе. Ты вы5рал действовать наверняка».
      Наши глаза встретились снова. Секунд 10 мы смотрели друг на друга, ведя бессловесный диалог. «Так это вы так меня расталкивали?» – спросил я. «Можно сказать и так» – улыбнулся богатый отец. «Я бы сказал, что просто дал тебе почувствовать вкус жизни». «Какой вкус жизни?» – спросил я, все еще сердито, но с любопытством, и даже готовый учиться. «Вы, ребята – первые люди, которые попросили меня научить их зарабатывать деньги. У меня больше 150 работников, и ни один из них не спрашивал меня, что я знаю о деньгах. Они спрашивали меня о работе, да об оплате, но не спрашивали о деньгах, о том, как их зарабатывать. Большинство их потратит лучшие годы своей жизни, работая на деньги, не совсем понимая, на что же они работают».
      Я сидел, внимательно слушая. «Когда Майк сказал мне о вашем желании научиться, как зарабатывать деньги, я решил создать для вас условия, близкие к реальной жизни. Я мог бы вам все рассказывать до полного посинения. Но вы бы абсолютно ничего не уразумели бы. И я решил позволить жизни потолкать вас немного, чтобы вы смогли понять меня лучше. Вот поэтому я и платил вам всего 10 центов». «И какой же урок я прошел, работая всего за 10 центов в час?» – спросил я. «Что вы плохой и эксплуатируете своих работников?»
      Богатый отец громко, от всего сердца рассмеялся, а, закончив смеяться, сказал: «Лучше бы тебе было поменять свою точку зрения. Хватит обвинять меня, полагая, что дело во мне. Если ты думаешь, что я всему виной, тогда ты должен изменить меня. Если ты понимаешь, что дело в тебе, ты можешь изменить себя, научиться чему-нибудь, стать мудрее. Большинство людей в мире хотят менять, что и кого угодно, только не себя. Позволь мне сказать тебе, что проще изменить себя, чем кого-то другого». «Я не понимаю» – произнес я.
      «Не обвиняй меня за свои собственные проблемы» – сказал богатый отец, становясь нетерпеливым. «Но вы же платите мне всего лишь 10 центов». «И какие твои выводы?» – спросил, улыбаясь, богатый отец. «Вы – плохой» – сказал я с хитрой ухмылкой.
      «Видишь, ты думаешь, что дело во мне» – сказал он. «Так оно и есть». «Ну что ж продолжай так думать и дальше и ты ничему не научишься. Видя проблему во мне, как ты поступишь?» «Ну, если вы не станете платить мне больше, и не проявите ко мне больше уважения, и не будете учить меня – я уволюсь».
      «Сильно сказано» – сказал богатый отец. «А это именно то, что делает большинство людей. Они увольняются и идут искать другую работу, с лучшими возможностями, большей оплатой, искренне полагая, что новая работа и более высокая оплата решат их проблемы. В большинстве случаев этого не происходит».
      «А что же решит проблему» – спросил я. «Довольствоваться жалкими 10-ю центами в час и улыбаться?» Теперь заулыбался богатый отец: «Но ведь люди так и делают. Они довольствуются низкой платой, зная, что их семьям придется тяжело с деньгами. И это все, что делают люди, ну еще ждут прибавки к жалованию, полагая, что чуть большее количество денег решит их проблемы. Большинство принимает такое положение, кто-то берется за вторую работу, где тоже низкая плата». Я сидел, уставившись в пол, начиная понимать урок, который дал мне богатый отец. До меня доходило, какова была жизнь на вкус. Наконец я посмотрел на него и повторил вопрос:
      «Так что же решит проблему?»
      «Вот это» – сказал он, мягко постучав меня по голове. «То, что находится между ушей у тебя». Сказав это, богатый отец обозначил ту кардинально иную точку зрения, что отделяло его от его работников, и моего бедного отца и позволило ему, в конце концов, стать одним из богатейших людей на Гавайях, в то время как мой высоко образованный, но бедный отец испытывал нужду всю свою жизнь. В этой точке зрения богатого отца и было решение проблем. Эту точку зрения он повторял тысячу раз, это и стало Уроком №1 для меня.
      «Бедные и средний класс работают ради денег».
      «Богатые заставляют деньги работать на себя».
      В то яркое субботнее утро, я узнал совершенно иную точку зрения, которая расходилась с тем, чему учил меня отец. В 9 лет я начал осознавать, что оба отца хотели меня учить, но учить разным вещам. Мой высокообразованный отец рекомендовал мне делать то, что делал он. «Сынок, я хочу, чтобы ты много учился, получил хорошие знания, что помогут найти надежную, безопасную работу в большой компании. Ты убедишься, что это очень выгодно». Мой богатый отец хотел, чтобы я узнал, как работают деньги, чтобы я мог заставить их работать на себя. Именно это вело меня всю жизнь, а не школьные знания.
      Мой богатый отец продолжил мой 1-ый урок: «Я рад, что ты рассердился, работая за 10 центов в час. Если бы ты не рассердился и довольствовался бы тем, что имеешь, я бы должен был тебе сказать, что не могу учить тебя. Понимаешь, настоящее учение требует энергии, страсти, неуемного желания. Гнев – значительная часть этой формулы, гнев и любовь объединяются в страсть. Когда доходит до денег большинство людей желает действовать наверняка, быть в безопасности. Страсть не направляет их. Это делает страх».
      «Это поэтому они довольствуются низкой зарплатой?» – спросил я. «Да» – ответил богатый отец. «Некоторые люди утверждают, что я эксплуатирую своих работников, потому что не плачу им столько же, сколько платят на сахарной плантации, или платит правительство. Я же говорю – люди сами себя эксплуатируют, их страх висит над ними».
      «Но разве вы не понимаете, что должны им платить больше?». «Ничего я не должен. И, кроме того, большее количество денег проблем не решает. Посмотри на своего отца. Он зарабатывает много денег, а все не может оплатить свои счета. Большинство людей если им дать больше денег только глубже залезают в долги».
      «Вот почему 10 центов в час» – сказал я, улыбаясь. «Это часть моего урока».
      «Абсолютно правильно» – засмеялся богатый отец. «Понимаешь, твой отец учился и получил отличное образование, поэтому смог найти высокооплачиваемую работу. Ну и что? А проблемы денежные сохраняются, потому что он ничего не знал о деньгах в школе. В довершение всего, он верит в то, что надо работать на деньги, ради денег». «А вы – нет?» – спросил я. «Ну, не совсем» – сказал богатый отец. «Если ты хочешь научиться работать на деньги, тогда оставайся в школе. Это замечательное место, чтобы научиться это делать. Но, если ты хочешь научиться, как заставить деньги работать на тебя, тогда я научу тебя этому, если ты сам хочешь этому научиться»,
      «А разве другие не хотели бы этому научиться?» – спросил я. «Нет» – сказал богатый отец. «Просто потому, что легче учиться работать на деньги, особенно если страх преобладает в тебе, когда речь идет о деньгах». «Я не понимаю" – сказал я, нахмурясь. „Не беспокойся об этом сейчас. Просто знай, что это страх привязывает людей к работе. Страх, что не оплатят свои счета, страх быть уволенным. Страх неимения достаточного количества денег. Страх, что надо будет начинать сначала. Страх заставляет их лучше овладевать профессией, а затем работать на деньги, стремиться к деньгам. Большинство людей становятся рабами денег, а затем злятся на своего босса“.
      «Научиться, как заставить деньги работать на себя, и есть совершенно другой курс в обучении?» – спросил я. «Безусловно» – ответил богатый отец. «Безусловно».
      Мы сидели в тишине в то прекрасное, гавайское субботнее утро. Мои друзья вот-вот должны были начать игру в бейсбол. Но по какой-то причине я испытывал благодарность к отцу Майка, я был доволен, что согласился работать за 10 центов в час. Я чувствовал, что скоро начну понимать то, чему никогда не будут учиться в школе мои друзья.
      «Готов учиться?» – спросил богатый отец.
      «Безусловно» – сказал я с ухмылкой.
      «Я держу свое обещание. Я начал обучать тебя издалека. В 9 лет ты уже попробовал, что означает работать на деньги, работать ради них. Помножь свой последний месяц на 50 лет, и ты поймешь, чем всю свою жизнь занимаются многие люди».
      «Я не понимаю» – сказал я.
      «Как ты чувствовал себя, сидя и ожидая, пока я к тебе выйду? Каково оно просить надбавки?».
      «Ужасно» – сказал я.
      «Если ты выбираешь работу „а деньги, простое стремление к деньгам – это значит, ты выбираешь ту жизнь, которой живут много людей“ – сказал богатый отец. „А что ты испытывал, когда миссис Мартин давала тебе 30 центов за 3 часа работы?“.
      «Я чувствовал, что этого недостаточно. Словно я работал бесплатно. Я был разочарован» – сказал я.
      «Те же самые чувства испытывает большинство работников, глядя на свои деньги. Особенно после уплаты всех налогов, после разных вычетов. Ты, по крайней мере, получил 100 %».
      «Вы имеете ввиду, что большинство работников получают не все?» – с изумлением спросил я.
      «Конечно!» – сказал богатый отец. «Правительство всегда (первым) забирает свою долю сначала».
      «Как они это делают?» – спросил я.
      «Налоги» – сказал богатый отец. «Когда ты зарабатываешь, тебя облагают налогами. Тебя облагают налогами, когда ты тратишь деньги. Тебя облагают налогами, когда ты держишь деньги в банке. И помереть тебе без налогов не дадут».
      «А почему люди позволяют правительству проделывать такое с ними?»
      «Богатые не позволяют» – сказал с улыбкой богатый отец. «Бедные и средний класс – да. Бьюсь об заклад, что зарабатываю больше твоего отца, а он платит больше налогов».
      «Как такое может быть?» – спросил я. Для меня, в мои девять лет, это звучит неправдоподобно. «Почему бы это люди позволяли правительству такое с ними проделывать?»
      Богатый отец замолчал. Наверное, он хотел, чтобы я слушал, а не лез со своей болтовней. Наконец, я успокоился. Мне не понравилось то, что я услышал. Я знал, что мой отец все время жаловался на непомерно большие налоги, но ничего с этим не мог поделать. Может быть, жизнь его расталкивала так?
      Богатый отец тихо и медленно качнулся на своем стуле, глядя на меня. «Готов учиться?» – спросил он.
      Я медленно кивнул головой.
      «Как я уже сказал, тебе надо многое узнать. Научиться, как заставить деньги работать на тебя, а этому учатся всю жизнь. Большинство людей идут в колледж на 4 года, и на этом образование кончается. Я уже знаю. Что моя учеба, касательно денег, продлится всю мою жизнь, т.к. чем больше я узнаю, тем больше мне требуется узнавать. Большинство людей никогда не изучают предмет денег. Они ходят на работу, получают деньги, балансируют со своими чековыми книжками и все. В довершение всего они удивляются – откуда же берутся денежные проблемы. Они считают, что большее количество денег решит их проблему. Мало кто осознает, что их проблема – это брешь в финансовом образовании».
      «Т.е. мой отец имеет проблемы с налогами потому, что не понимает, что такое деньги?» – смущенно спросил я.
      «Послушай» – сказал богатый отец. «Налоги – это лишь маленькая часть того, что надо знать, чтобы научиться заставлять деньги работать на себя. Сегодня я только хотел выяснить, не исчезло ли твое острое желание узнать все, что касается денег. Большинству людей это не нужно. Они хотят ходить в школу, обучаться профессии, получать какое-то удовольствие от работы, зарабатывать побольше. Однажды они просыпаются с большими денежными проблемами, теперь они, тем более, не могут прекратить работать. Вот она цена того, как только лишь уметь работать на деньги, вместо того, чтобы научиться, как заставить деньги работать на себя – Ну, не перегорело еще желание учиться?» – спросил богатый отец.
      Я дал понять, что не перегорело, кивнув головой. «Хорошо» – сказал богатый отец. «Теперь приступай к работе. На этот раз я тебе ничего не заплачу».
      «Чего?» – спросил я удивленно.
      «Ты слышал меня. Ничего. Ты будешь работать те же 3 часа каждую субботу, но на этот раз тебе не заплатят 10 центов в час. Ты сказал, что хотел бы научиться, как не работать на деньги, вот я и не буду тебе ничего платить».
      Я не верил своим ушам.
      «Я уже имел подобный разговор с Майком. Он уже работает. Протирает и расставляет консервы бесплатно. Тебе лучше поторопиться и вернуться к работе».
      «Это не справедливо» – заорал я. «Вы должны что-то заплатить».
      «Ты сказал, что хочешь учиться. Если ты не научишься этому сейчас, ты станешь таким же, как те 2 женщины и мужчина, которых ты видел, работающих на деньги, и надеющихся, что я их не уволю.
      Или вырастешь и станешь, как твой отец, будешь много зарабатывать, только ради того, чтобы быть по уши в долгах, надеясь, что большее количество денег решит твои проблемы. Если ты этого хочешь, давай вернемся к нашей оригинальной договоренности о работе за 10 центов в час. А можешь сделать то, до чего докатывается большинство людей. Жалуйся, что тебе мало платят, увольняйся и иди искать другую работу».
      «А что мне делать?» – спросил я.
      Богатый отец тихонько постучал меня по голове. «Воспользуйся этим» – сказал он. «Если сделаешь это хорошо, вскоре будешь благодарить меня за предоставленную возможность и станешь богатым человеком».
      Я замер, не веря в то, что мне предлагается такая нечестная сделка. Я пришел сюда просить повышения жалования, а теперь мне предлагают вообще бесплатно работать. Богатый отец снова тихонько постучал меня по голове и сказал: «Воспользуйся этим. А теперь выметайся отсюда и приступай к работе».

УРОК 1: Богатые не работают на деньги

      Я не рассказал своему бедному отцу. Что мне не платят. Он бы этого не понял, а я не желал стараться что-то объяснять, в чем и сам не разбирался еще. Три недели Майк и я работали по 3 часа каждую субботу, за бесплатно. Работа мне не надоедала, с рутиной стало справляться легче. Пропущенные бейсбольные игры и отсутствие возможности покупать комиксы – все, что я потерял.
      На 3-ей неделе, в полдень, у магазина остановился на грузовике богатый отец. Мы слышали, как он заезжал на парковку, как затих двигатель. Богатый отец зашел в магазин, поздоровался с миссис Мартин, обняв ее. Узнав, как идут дела в магазине, он извлек из морозилки две порции мороженного, заплатил за них и подозвал нас с Майком к себе.
      «Пойдем, пройдемся, ребята».
      Мы перешли дорогу, увернувшись от нескольких машин, направившись к большому травяному полю, где несколько взрослых играли в софтбол. Сев за отдаленный столик у кромки поля, мы с Май-ком получили по мороженному.
      «Ну, как дела, ребята?» – спросил он.
      «Нормально» – ответил Майк. Я кивнул, поддержав его. «Будем еще чему-то учиться?» – спросил богатый отец. Майк и я посмотрели друг на друга, пожали плечами и кивнули головой.
      Как избежать одну из самых больших ловушек в жизни.
      «Что ж, вам ребята, лучше начинать думать. Перед вами один из самых больших жизненных уроков. Если вы усвоите урок, вас ждет в жизни свобода и безопасность. Если не усвоите урок. Кончите, как миссис Мартин и большинство людей, играющих в софтбол в парке. Они очень усердно работают за маленькие деньги, держась за иллюзию безопасности, даваемой будто бы работой, с нетерпением ожидают 3-х недельного отпуска каждый год и плывут к скудной пенсии после 45 лет работы. Если это приводит вас в возбуждение, я повышу вам жалование до 25 центов в час».
      «Но это же хорошие, работящие люди. Вы смеетесь над ними?» – спросил я.
      На лице богатого отца появилась улыбка, «Миссис Мартин мне как мать. Я бы никогда не был к ней так жесток. Может быть, мои слова жестоко звучат, потому что я делаю все, что могу, чтобы что-то разъяснить вам обоим. Я хочу расширить вашу точку зрения, чтобы вы смогли что-то увидеть. Что-то, чего большинство людей не видит потому, что их мировоззрение слишком узкое. Большинство людей не видят ловушки, в которой находятся».
      Майк и я сидели, неуверенные в том, что понимаем его. Он говорил жестоко, но мы чувствовали, что он отчаянно хочет, чтобы мы что-то знали. С улыбкой богатый отец сказал: «А что, разве 25 центов в час плохо? Не заставляет ли это биться ваше сердце немного быстрее». Я покачал головой «нет», хотя он был прав. 25 центов в час были большими деньгами для меня.
      «Ладно, я буду платить вам доллар в час» – сказал богатый отец с лукавой ухмылкой.
      Вот теперь мое сердце выпрыгнуло из груди. Мой мозг вопил:
      «Возьми! Возьми!». Я не мог поверить в то, что слышу, а все же я промолчал.
      «Ладно, 2 доллара в час». Мой маленький девятилетний мозг и сердце чуть не взорвались. Это же был 1956 год, а плата в 2 доллара в час превратила бы меня в самого богатого ребенка в мире. Я не мог себе представить, что можно столько зарабатывать. Я хотел сказать «Да». Я готов был ударить по рукам. Мне представлялись новый велосипед, новые бейсбольные перчатки, поклонение моих друзей, которые увидели бы столько денег в моих руках. Да и Джимми со своими богатенькими друзьями никогда не смог бы снова назвать меня бедным. Но все-таки мой рот оставался закрытым.
      Может быть, мой мозг перегрелся и задул бикфордов шнур. Я молчал, хотя мне в глубине души страшно хотелось получить 2 доллара в час.
      Мороженное растаяло, и стекало по моей руке. Палочка из-под мороженого была пуста, а подо мной была липкая ванильно-шоколадная лужа, от которой муравьи были в восторге. Богатый отец смотрел на двух мальчишек, уставившихся на него, с широко раскрытыми глазами и опустошенными мозгами. Он знал, что испытывает, искушает нас, знал, что часть нашего естества рвется заключить сделку. Он знал, что каждое человеческое существо имеет слабину в душе, через которую человека можно купить. И он знал, что каждое человеческое существо имело силу в своей душе, участочек в ней, где таится мужество, которое нельзя было купить ни за какие деньги. Вопрос был в том, что возьмет верх: «Слабина или сила?» Тысячи душ прошли через этот вопрос. Этот вопрос проверял души на крепость, когда речь шла о работе.
      «Ладно, 5 долларов в час» – сказал богатый отец.
      Внезапно я ощутил гулкую пустоту внутри, что-то изменилось. Предложение было слишком щедрым и звучало нелепо. Не слишком много взрослых в 1956 году зарабатывали более 5 долларов в час. Соблазн исчез и воцарился покой. Медленно я повернулся налево, чтобы посмотреть на Майка. Он глазел на меня в свою очередь. Часть моей души, где притаилась слабина, безмолвствовала. Сила в моей душе взяла верх, взяла верх та часть души, которая не продавалась. Теперь я чувствовал себя спокойно и уверенно. Я знал, что и Майк тоже.
      «Хорошо» – мягко сказал богатый отец. «У многих людей есть своя цена. Есть потому, что в них (в этих людях) живут страх и жадность. Сначала страх остаться без денег мотивирует нас усердно трудиться, но однажды, получив деньги, мы попадаем в сети жадности и желания, которые заставляют нас думать обо всех тех великолепных вещах, которые можно купить за деньги. Возникает жизненный шаблон».
      «Какой шаблон?» – спросил я.
      «Шаблон – встать, пойти на работу, оплатить счета, встать, пойти на работу, оплатить счета. Жизни людей с этим шаблоном пожизненно управляются страхом и жадностью. Предложи им больше денег, и они продолжат свой цикл, лишь увеличив расходы. Это то, что я называю крысиными бегами».
      «А есть ли другой путь» – спросил Майк.
      «Есть» – медленно сказал богатый отец. «Но очень немногие находят его».
      «И что ж это за путь?» – спросил Майк.
      «Тот, который я надеюсь, ребята, вы узнаете, если станете работать и учиться у меня. Вот почему я отбросил всякую оплату».
      «Может быть, хоть намекнешь?» – спросил Майк. «Мы несколько подустали вкалывать за бесплатно».
      «Ну. Первый шаг – это говорить правду» – сказал богатый отец. «А мы и не врем» – сказал я. «Я и не говорил, что вы врете. Я сказал говорить правду».
      «Правду о чем» – спросил я. «О том, что вы чувствуете» – сказал он. «Вы не должны говорить об этом кому-то еще. Только себе».
      «Вы хотите сказать, что люди в этом парке, люди. Которые работают на вас, миссис Мартин – они не делают этого» – спросил я.
      «Я сомневаюсь, что делают» – сказал богатый отец. «Вместо этого, они ощущают страх, что у них не будет денег. Вместо борьбы со страхом они поддаются ему, эмоции у них перевешивают мышление. Эмоции заменяют им пользование головой» – сказал богатый отец, постукивая нам по головам. «Люди получают несколько баксов в руки и эмоции радости, желания и жадности берут верх над разумным мышлением».
      «То есть их эмоции формируют их неразумное мышление?» – спросил Майк.
      «Совершенно верно» – сказал богатый отец. «Вместо того чтобы сказать себе правду, что же они чувствуют на самом деле, они уступают эмоциям и способности думать. Они ощущают страх, они идут на работу, надеясь, что деньги приглушат их страх, но нет. Этот старый страх преследует их, и они снова возвращаются на работу, снова надеясь, что деньги разгонят их страх и снова ничего не происходит.