Если спросить у алкоголиков, что привело их к пьянству, то один ответит, что он пьет с горя, от тяжелого нравственного потрясения, другой скажет, что пьет из-за материальных затруднений, третий оттого, что его отец или дед был пьяницей, четвертого уронила нянька в детстве, но ни один не откроет настоящей правды, ни один не скажет, что он пьет потому, что пьют другие. Ему совестно сознаться в этом, это унижает его человеческое достоинство. А между тем факт, что большинство пьет именно из подражания. И среди целого ряда условий, способствующих развитию алкоголизма, есть одно очень важное и существенное, которое почему-то упускается из виду: это бессознательное, безотчетное подражание.
      Существуют еще более удивительные примеры психической заразы. Известны случаи, когда люди окончили жизнь самоубийством потому, что их знакомые кончали жизнь самоубийством. Оказывается, что человек может пожертвовать даже жизнью только потому, что другой ею пожертвовал. Таковы, например, случаи самосожжения членов некоторых сект; этим была вызвана волна самоубийств после смерти Есенина. Профессор Корсаков приводил случай, когда из 12 человек одного выпуска школы пятеро окончили жизнь самоубийством, и трудно было, говорит он, найти иную причину этого события, как заразительное влияние примера одного наиболее талантливого из всех.
      Но и в проявлениях общественной жизни, которые считаются нормальными, постоянно наблюдается психическое явление, некогда носившее название стадности. Под этим словом подразумевалось такое явление, когда целая толпа или группа людей, сплотившись вместе, действуют как один человек: это и есть не что иное, как стадо, составленное из высших представителей животного царства - людей.
      Какую бы сторону жизни мы ни взяли, всюду мы встретим явление стадности. Человек по самой природе своей существо в высшей степени стадное, гораздо более стадное, чем многие животные. У животных стадность проявляется всегда в каких-нибудь определенных повторяющихся действиях: у птиц - в весеннем и осеннем перелете, у пчел и муравьев - в коллективной работе над постройкой жилищ, у домашних животных - в хождении на пастбище, у человека же она принимает самые причудливые и сложные формы.
      Стадностью объясняются моды, например. Что может быть глупее, чем обычай женщин носить зимой короткую юбку и тонкие чулки? Сколько женщин тяжело заболело из-за этого обычая! Зачем на мужских брюках нужна складка, поддерживать которую так сложно, когда без нее было бы удобнее и красивее? К чему на рубашках совершенно бесполезные воротники? А галстуки? Сколько средств тратится на поддержку бессмысленных мод! А в области питания? Как много вредного или бесполезного едят и пьют люди из подражания!
      Стадность, по существу, является эпидемической формой психической заразы. Одна из острых, но постоянно повторяющихся форм стадности футбольные болельщики. На футбольные матчи ходят люди самого разного возраста, профессий и взглядов. Они объединены между собой только местом и временем. Казалось бы, что может быть между ними общего? А между тем десятки тысяч людей переживают игру как один человек.
      Сама по себе игра в футбол противоречит здравому смыслу. Известно, что кошки всегда падают на четыре ноги. Но если бы они устраивали между собой спортивные соревнования, возможно, это были бы соревнования в падении с наибольшей высоты на одну лапу. То же самое и в футболе. Ведь для человека было бы естественней хватать и бросать мяч прежде всего руками, а не ногами. Но об этом никто не думает. И нигде, пожалуй, стадность не проявляется в такой яркой, такой отчетливой форме, как у болельщиков. Зависит это от того, что люди, посещающие футбол, не объединены никакими общими принципами, за исключением принципа праздности и желания дать свободную волю своим чувствам после утомления от дневных забот.
      Таким образом нетрудно убедиться, что культура наложила лишь некоторую печать на стадные чувства, но совсем не ослабила их, большинство современных людей так же подвержены стадности, как и их предки; разница лишь в том, что современный человек находит больше случаев становиться стадным элементом, чем его предки, потому что его жизнь разнообразнее и богаче своим содержанием. Этим и объясняется, почему человек вообще более склонен к бессознательному подражанию или к психической заразе, чем животное. Чувства человека интенсивнее и разнообразнее, чем чувства животного, а раз это так, то у него и больше данных для психического заражения.
      Но раз существует стадо, существует и пастух. Поэтому, говоря о стадности, всегда следует помнить о том, что лучше быть пастухом, чем рядовым членом стада..."
      Она показала ему эти странички дневника. Она никогда не предполагала, что запись эта может произвести на него такое впечатление.
      - Я не говорил, что стаду нужен пастух, - сказал он резко.
      - Не говорил, - согласилась Таня. - Тут много такого, чего ты не говорил. Но это вытекает из всех остальных твоих слов. И даже поступков, неожиданно для самой себя добавила она.
      - Что ж, - значительно сдержанней ответил Евгений Ильич, - очень жаль, что мои слова могут быть так нелепо и наивно истолкованы. Я очень огорчен этим. Это еще раз свидетельствует о том, как мало ты меня понимаешь. Но я не пожалею труда для того, чтобы научить тебя пониманию.
      Да, он не пожалел для этого труда. Она чувствовала, как изо дня в день он ее переламывает... Нет, не то слово: переваривает, именно переваривает.
      "Когда же это отец занимался жуками-плавунцами?" - попыталась вспомнить Таня. Она была тогда еще школьницей. Уже большой. Училась не то в шестом, не то в седьмом классе. Николай Иванович дома в аквариуме разводил жука-плавунца. Он разрабатывал методы борьбы с этим жуком, который губит в прудах мальков рыбы.
      В аквариуме плавали длинные личинки с раздвоенным волосатым хвостом, с шестью волосатыми лапами, с треугольной головой, вооруженной двумя огромными серповидными челюстями. Каждый день отец пускал в аквариум рыбок - если бы он не делал этого, уцелела бы лишь одна самая сильная личинка, она сожрала бы остальных.
      Отец показал ей однажды, как личинка жука-плавунца счищала передними ногами остатки рыбки, лохмотьями висевшие на ее челюстях-серпах.
      - Как же она ест? - спросила Таня, с гадливостью разглядывая личинку. - Ведь у нее нет даже рта.
      - У нее внекишечное пищеварение, - ответил Николай Иванович. - Вонзив челюсти, личинка отрыгивает ядовитую жидкость, а она по канальцам в этих челюстях попадает в добычу и парализует ее. После этого личинка отрыгивает жидкость, обладающую сильными пищеварительными свойствами. Жидкость эта разжижает тело рыбешки, переваривает его, а личинка втягивает через каналы челюсти разжиженную массу. Кончается это тем, что она высасывает все, что поддается действию ее пищеварительного сока.
      Отца не было дома, когда она попыталась перенести в другой аквариум крохотную, золотистую, полупрозрачную рыбешку. До сих пор она помнила отвратительное ощущение, когда острые челюсти личинки вонзились ей в палец.
      "Внекишечное пищеварение", - привычно-устало подумала Таня.
      Она не спала и слышала, как за тонкой стенкой в кабинете отца скрипит под тяжелым телом Володи Неслюдова койка, составленная из алюминиевых трубок.
      Г л а в а ш е с т а я, о том, почему старший сержант
      Кинько включил сигнал тревоги
      Не спавшему - честь!
      Подавшему весть,
      Что воры в дому,
      Честь стражу тому!
      И. П е р е ц
      Началось все это так.
      Старший сержант Гриша Кинько сидел перед пультом. Он внимательно следил за приборами - сегодня все время появлялись неожиданные помехи, - а мысли его были сосредоточены на одном и том же.
      Сила тяжести является результатом действия гравитационного поля. Один из теоретически возможных способов защиты от баллистических ракет состоит в создании антигравитационного поля, которое будет отбрасывать в космос все тела, поступающие из атмосферы.
      Он, Гриша Кинько, уже убедился в том, что антигравитационное поле вещь вовсе не такая сложная, как это представляется сейчас ученым. Испытывая магнитронный генератор, он неожиданно для себя нашел частоты, которые способны, пока еще, правда, очень небольшим телам, придать обратную инерцию такой силы, что они возвратятся на то же место, откуда были отправлены.
      О своем открытии Гриша Кинько хотел сообщить непосредственно командующему военным округом. Но его не допустили к маршалу.
      - Я по важнейшему государственному делу, товарищ полковник, - сильно волнуясь, но став по стойке "смирно", как полагается говорить со старшим в звании, сказал он адъютанту командующего.
      - Доложите сначала мне, - строго предложил полковник.
      - Я не могу, - решительно ответил Гриша, - это дело я имею право доложить только лично товарищу маршалу.
      Хотя командующий округом и согласился принять Гришу, но он не поверил его словам.
      - Не может быть, - сказал маршал, - чтобы вам удалось то, чего никак не могут добиться величайшие ученые мира.
      - Позвольте мне продемонстрировать вам результаты, - скромно ответил Гриша. - Мне нужен только магнитронный генератор и радиотехническое оборудование. Ну и приборы, конечно. И даю честное комсомольское слово, что через три, максимум четыре часа вы убедитесь собственными глазами.
      Командующий округом с плохо скрытым недоверием наблюдал за тем, как подброшенные Гришей горошины взлетали к потолку, отталкиваемые чудесным лучом.
      - А если бросить спичку? - с интересом спросил маршал. - Получится?
      - Попробуйте, товарищ маршал, - предложил Гриша.
      Маршал высыпал в горсть весь коробок спичек и бросил их в сторону генератора. И все спички удивительным образом возвратились назад в руку маршала.
      - Замечательно! - воскликнул маршал. - Спасибо, старший сержант Кинько! Ваше открытие принесет огромную пользу нашей любимой Родине.
      - Служу Советскому Союзу! - ответил Гриша Кинько.
      Гришу откомандировали в Москву. Его принял министр обороны.
      Он пожал Грише руку и сказал:
      - Мы решили поручить вам ответственнейшее задание - руководство институтом, который в кратчайшие сроки должен не просто внедрить ваше открытие в производство, а обеспечить с помощью этого изобретения несокрушимую оборону страны.
      - Я комсомолец и готов выполнить любое дело, которое мне доверит партия, - ответил Гриша. - Но как же я, старший сержант, буду руководить институтом?
      - А вы уже не старший сержант, - рассмеялся министр обороны. - Вам присваивается звание генерал-майора. Ваше открытие дает вам право и на большое звание.
      Институт. Огромное здание с массой лабораторий и мастерских. В нем трудятся знаменитые ученые, большие специалисты в области радиотехники, электроники, атомной энергии. Гриша чувствует себя неуверенно и смущенно: как он будет руководить такими людьми? Но к нему относятся хорошо, с уважением - всем нравится, что он прост, что ничуть не зазнался оттого, что сделал такое важное открытие, что не стесняется расспросить обо всем, чего не понимает.
      Институт работает днем и ночью. Никогда не гаснет свет в его окнах. Гриша спит на койке прямо в лаборатории и, чтоб взбодриться, бегает в устроенный тут же при лаборатории душ.
      Институту придали целый завод. На нем работает около тридцати тысяч человек. Здесь готовятся новые мощные антигравитационные установки.
      Одновременно проводятся первые испытания. Запущенную специально с этой целью космическую ракету антигравитационное поле отбросило в космос больше уже никогда не возвратится она на Землю.
      Страна обеспечена надежной и несокрушимой обороной. На заседание Президиума Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, посвященное решению важнейшего вопроса международной политики, пригласили и Гришу Кинько. Был зачитан проект письма, которое должно быть направлено руководителям главных капиталистических стран и прежде всего Соединенных Штатов Америки, Англии и Франции:
      "Советский Союз неоднократно вносил деловые и вполне конкретные предложения о всеобщем и полном разоружении. Не говоря уже о том, что гонка вооружений представляет собой огромную опасность для человечества, что атомные и водородные бомбы, если они будут введены в действие, могут вообще привести человечество к гибели, советские люди считают, что расходование огромных денежных средств и огромного количества труда на изготовление оружия - дело постыдное и бессмысленное.
      Нам хорошо известно, что стоимость затрат, необходимых для разработки американского противотанкового снаряда "найк-зевс", составляет около семи миллиардов долларов. На эти деньги можно было бы построить два города по миллиону населения в каждом. Стоимость межконтинентальной баллистической ракеты "Атлас", которая столько раз падала у вас вниз, вместо того чтобы лететь вверх, равна четырем миллионам долларов, а это тоже хорошие деньги. И так далее.
      Огромные суммы на оборону приходится затрачивать и нашему социалистическому государству, потому что вооружение капиталистических стран представляет собою серьезную угрозу делу мира.
      Нашим ученым удалось создать антигравитационную оборону страны, которая надежно обеспечивает наше государство от малейшего посягательства со стороны агрессоров.
      Мы предлагаем и, если вам угодно, можете считать это ультиматумом.
      1. С завтрашнего дня, с 18 часов по московскому времени по послезавтрашний день 18 часов московского времени, всем капиталистическим государствам разрешается направлять в сторону Советского Союза любые баллистические снаряды, самолеты, руководимые автопилотами, и т. д. Не рекомендуется только посылать снаряды, управляемые людьми, так как все вышеупомянутые снаряды будут отброшены в космос нашей антигравитационной системой.
      2. После этого Советский Союз мог бы, применяя силу своего оружия и опыт своих прославленных Вооруженных Сил, поставить вас на колени, но Советский Союз - государство ленинское, государство миролюбивое, и ему чужды агрессивные цели. Мы хотим только покончить с вооружением, а там уж пусть каждый народ изберет такую систему правления, какая ему нравится.
      3. Поэтому с 18 часов московского времени послезавтрашнего дня вы обязуетесь провести полное разоружение под контролем наших представителей, а мы - под контролем ваших представителей. Оружие можно оставить только огнестрельное, неавтоматическое и в таком количестве, в каком оно требуется милиции или полиции для охраны порядка.
      4. Все армии с 18 часов московского времени должны быть распущены".
      Верховный Совет Союза ССР на своем заседании единодушно утвердил проект письма, и все радиостанции Советского Союза на всех языках мира передали в эфир важнейшее правительственное сообщение - письмо руководителям правительств капиталистических стран.
      Какая же там поднялась паника! Перепуганные руководители Пентагона не знали, что делать - испытывать или не испытывать антигравитационную систему обороны СССР. Ведь они хорошо понимали, что Советский Союз шутить не любит и раз его правительство заявляет, что имеется такая система, значит она есть в самом деле. Ведь точно так было и с атомной бомбой, когда некоторые зарубежные деятели сомневались в том, что она имеется у Советского Союза, и с баллистическими ракетами. Однако на всякий случай они запустили одну ракету "Атлас", но не с атомной, а с холостой боевой головкой. Ее отбросило в космос, и все обсерватории земного шара следили за ее полетом.
      Капиталистам ничего не оставалось делать. Тут уж им волей-неволей пришлось вступить в эпоху полного разоружения. Но как только капиталистические государства лишились главного своего козыря вооруженных сил, - оказалось, что они больше не могут существовать в прежнем виде. Народ больше не хотел работать на капиталистов и банкиров, не хотел мириться с тем, что средства производства принадлежат эксплуататорам.
      Первыми подняли этот вопрос трудящиеся Бельгии и посадили в тюрьму своего короля. Но Советский Союз порекомендовал не применять никаких репрессий - просто перестроить систему управления государством, а королю, если ему угодно, предоставить, как любому гражданину, работу в соответствии с его способностями. Бельгийский король был вынужден пойти точильщиком коньков на центральный каток - ничего другого делать он не умел.
      На путь социализма встали и трудящиеся Америки. За ними трудящиеся всех других стран. Просто замечательной стала жизнь на земле. Ведь социалистическим странам не из-за чего воевать друг с другом, и все силы людей теперь были направлены только на то, чтобы люди жили счастливо, чтоб всего было вдоволь. Рабочий день сократился до...
      Старшему сержанту Грише Кинько не удалось домечтать о том, насколько сократился рабочий день. Приборы показывали, что где-то на расстоянии не более чем в двести километров в сторону юго-востока работала на странных не принятых у нас частотах - какая-то незарегистрированная станция.
      Гриша Кинько включил сигнал тревоги.
      Г л а в а с е д ь м а я, из которой можно узнать,
      сколько ног у насекомых
      Кто хочет что-нибудь живое изучить,
      Сперва его всегда он убивает,
      Потом на части разнимает...
      Но связи жизненной - увы! - так не
      открыть!
      В. Г ё т е
      Он пытался добраться до спины правой рукой, заламывая ее за затылок. Затем левой рукой со стороны поясницы. Он так крутился на своей составленной из алюминиевых трубок койке, что та разъехалась, и он пребольно стукнулся затылком о ножку стула.
      В комнату заглянул Николай Иванович, смущенный грохотом, произведенным падением койки.
      - Что с вами? - спросил он у Володи.
      - Извините, пожалуйста, - ответил растерянный и встревоженный Володя. - Но у меня что-то такое странное... Может быть, болезнь какая-то. Вся спина в волдырях, они чешутся и зудят. Кажется, поднялась температура, и в общем все как-то непонятно. Главное, я никогда не слышал о такой болезни. В "Каноне" Абу Али ибн Сино упоминаются симптомы большинства, если не всех болезней, какими болеют люди и по сей час. Но о таких симптомах даже там нет упоминания.
      - Поднимите рубашку, - предложил Николай Иванович. - Сейчас мы все наладим...
      Он поспешно вышел, и Володя сейчас же услышал за дверью его громкий голос:
      - Оля, где у нас пинцет? Да захвати с собой одеколон. Нужно оказать первую помощь Владимиру Владимировичу.
      Володя торопливо натянул штаны.
      - С вами действительно произошло событие, не очень часто встречающееся в жизни, - сказал Николай Иванович, возвращаясь с Ольгой, которая держала в руках пинцет, скальпель, банку с зеленкой, пакет ваты и бутылку одеколона "Кремль". - Вам за ворот попала гусеница. Обыкновенная гусеница бабочки-златогузки. Вы, наверное, не раз ее видели - это белая пушистая ночная бабочка, конец брюшка у нее как бы срезан и в ярких золотистых или даже рыжих волосках. А гусеница у нее волосатая, с двумя рядами белых пятен и двумя рядами красных бородавок. И на каждой бородавке пучок волос. Волоски эти - а они ядовиты - вонзились вам в кожу и вызвали раздражение. - Он не улыбался. - Сейчас Оля пинцетом - она это очень ловко делает как будущий хирург - повыдергает волоски гусеницы из вашей спины, а потом смажет волдыри одеколоном. И все пройдет.
      - Стоит ли? - надул щеки и поправил очки Володя. - Я просто не знал, что это гусеница. Мне показалось, что это какая-то болезнь.
      - Очень стоит, - возразил Николай Иванович. - А для того, чтобы почесать спину, как показывает опыт предыдущих поколений, лучше всего пользоваться линейкой.
      Володя заметил, как Ольга переглянулась с Николаем Ивановичем, поежился и снова принялся извиняться. Ольга попросила, чтобы он повернулся к ней спиной, подняла рубашку и принялась пинцетом выщипывать из него волоски этой проклятой гусеницы. Делала она это долго, усердно, слегка посапывая, как показалось Володе, не без удовольствия, хоть и ворчала, что гусенице не мешало бы быть менее волосатой.
      Несколько раз ему хотелось сказать, что она выдергивает его собственные волоски, но он так и не решился это сделать. Он стеснялся Ольги. Вообще он всегда чувствовал себя скованно и неловко с девушками-медичками. Ему думалось, что они знают о нем слишком много такого, чего девушкам не следует знать, чего и сам он толком не знает, а их там, в медицинском институте, учат всему этому. Всякой анатомии и физиологии...
      Он еще раз поблагодарил Ольгу за оказанную ему помощь. В ответ она улыбнулась проказливо и ушла. Володя, как это иногда с ним бывало, с запозданием, когда уже закрылась дверь, улыбнулся в ответ и вспомнил об иной ее улыбке - едва заметной, непроизвольной и светлой, когда говорил Шарипов.
      "Кем им приходится этот Давлят Шарипов? - думал он. - И почему с ним так напряженно держится Евгений Ильич?"
      Володя вспомнил, как вчера вечером Шарипов взял с крышки пианино книгу в мятом переплете - детективный роман - и стал перелистывать страницы.
      - Люблю читать шпионские истории, - сказала Анна Тимофеевна. - Это очень отвлекает и успокаивает.
      - Да, - ответил Шарипов негромко и значительно, - шпионские истории это очень занятно. Но мне кажется, что, читая романы вроде этого, мы почти никогда не задумываемся, чему же они посвящены в действительности.
      - Развлечению читателей, - вставил Евгений Ильич.
      - У меня есть товарищ, большой знаток автоматического оружия, продолжал Шарипов, словно не замечая его слов. - Он говорит, что конструкторам всех стран многие годы представлялась совершенно невыполнимой задача - создать бесшумный пистолет. Но вот сравнительно недавно такой пистолет, наконец, был создан. Это одно из высочайших достижений техники в этой области. Но для кого оно было совершено? Для шпионов! Радиотехники говорят, что транзисторы, или, как их иначе называют, полупроводники, произвели переворот в их деле. Но для кого были впервые созданы эти транзисторы? Для шпионов! Для того чтобы их можно было снабдить самыми миниатюрными, самыми надежными передатчиками и радиоприемниками.
      Шарипов торопливо закурил и продолжал:
      - Первые электронно-счетные машины были сконструированы для того, чтобы зашифровывать и расшифровывать донесения шпионов. Совершеннейшие в мире самолеты были сконструированы и изготовлены для шпионов. На спутник бесспорно высшее достижение человеческого гения - американцы поставили аппаратуру для шпионажа. Если всему этому уделяется такое внимание, значит они, эти шпионы, существуют не только в детективных романах... И вот когда задумываешься над этим, вдруг понимаешь, что детективные романы, написанные на первый взгляд лишь для того, чтобы развлечь читателя, являются пусть неверным, пусть нелепым, пусть смешным, но очень тревожным сигналом о том, что шпионы существуют.
      Евгений Ильич, чуть щурясь, стал возражать, утверждая, что такой взгляд на развлекательные "шпионские" романы может привести к шпиономании. Шарипов не стал спорить, согласился: "Да, возможно".
      Володя разговорился с Шариповым и очень обрадовался, когда узнал, что тот родом из кишлака Митта.
      - Я как раз сейчас занимаюсь этим кишлаком, - сказал он. - Имеются данные, что там в девятом веке был один из центров движения хуррамитов. Я собираюсь в нем обязательно побывать. А вы не скажете: там сохранилась старая мечеть?
      - Только развалины, - ответил Шарипов.
      - А четыре чинары у мечети? Они еще в начале девятого века считались священными деревьями.
      - Осталась только одна - огромная, самая большая в районе чинара. Признаюсь, я не знал, что их там было четыре.
      - Четыре. Сохранилось даже предание о том, что однажды эта мечеть сгорела. Имам мечети направился к шаху за помощью.
      "А чинары сохранились?" - спросил встревоженный шах.
      "Сохранились, - ответил имам. - Но сгорел дом аллаха".
      "Это не страшно, - решил шах. - Дом аллаха я могу построить заново. Чинары же не восстановить и самому аллаху".
      - Любопытно, - сказал Шарипов. - Ну что ж, раз сохранилась чинара, возможно, действительно сохранились и устные предания. Я сам этим никогда не интересовался, но если вы поговорите со стариками... Скажем, с моим дедом. Я вам дам к нему письмо.
      Он слегка усмехнулся своим мыслям.
      - В этом году деду моему Шаймардону исполнится восемьдесят лет. Это мудрый человек и большой оптимист. Он говорит, что в этом мире все очень хорошо устроено. Вот, например, есть аллах - очень хороший аллах. Он ни во что не вмешивается. И в их кишлаке есть мулла. Тоже очень хороший мулла. Потому, что ни во что не вмешивается. И даже председатель колхоза почти ни во что не вмешивается.
      Татьяна заинтересовалась тем, насколько можно в исторических работах пользоваться устными преданиями и можно ли им доверять. Володя ответил, что в Азии, как, впрочем, и в Европе, большинство сведений о древней истории построены на устных преданиях, которые, если даже и были записаны, не стали от этого достовернее. Поэтому приходится их сопоставлять, сравнивать с данными археологических раскопок и всякими иными. Но тем не менее устные предания имеют исключительную ценность...
      - И не только для истории, - вмешался Николай Иванович. - Многие науки, и в частности Олина медицина, черпают из этого источника. Для энтомологов это сложнее... Но и энтомологи имеют свои устные предания.
      - О саранче, которую отшельники называли акридами и ели с медом? улыбнулась Таня.
      - Нет, не только. Вот, например, сохранилась легенда о том, что один из самых жестоких завоевателей, Тамерлан, проделал однажды любопытный энтомологический опыт. Он посадил на нижний конец поставленной вертикально палочки муравья, дождался, пока муравей под действием геотропизма взберется на верхний конец, и снова перевернул палочку. Так он некоторое время наблюдал за действиями муравья. Если бы Тамерлан продолжил свой эксперимент, возможно, он прославил бы этим свое имя больше, чем своими завоеваниями, потому что именно на экспериментах такого рода покоится наука, до сих пор известная нам только в своих зачатках: теория поведения.
      От теории поведения беседа снова повернула к Тамерлану. Володя назвал несколько кишлаков, которые Тамерлан и последующие завоеватели снесли с лица земли, но они восстанавливались снова и снова.
      - А о таком кишлаке - Чахарбаги вы не слышали? - неожиданно спросил у Володи Шарипов.
      - Слышал - это афганский кишлак.
      - А что за народ там живет? Что он собой представляет?
      - Там живут джемшиды, - ответил Володя. - Главные их центры - Кушк и Ягдарахт. Это небольшая народность - в Афганистане их примерно тысяч шестьдесят. Живут они в основном в северо-западном Афганистане по берегам реки Кушка и по северным склонам Парапамиза, вплоть до границы СССР. Я не специалист в этой области, но, сколько мне известно, вопрос о происхождении джемшидов изучен недостаточно. Некоторые авторы считают их народом тюркского или тюрко-монгольского происхождения, а другие иранского происхождения. В персидской рукописи джемшида Агахана, составленной, по-видимому, на основе устных преданий, в частности, говорится, что они происходят от уроженцев области Гур и что они покинули свою первоначальную родину Иран после падения династии Сасанидов. До сих пор джемшиды разделяются на родо-племенные группы. Таких групп чуть ли не пятьдесят. Я не могу вспомнить всех, но крупнейшие из них кокчи, соузаки, муртузаи, халифати. Ведут они полукочевой образ жизни, занимаются скотоводством и земледелием, а говорят на языке фарси-кабули, называемом также "дари". Это, по сути, один из диалектов таджикского языка.
      - Эти самые джемшиды - тема вашей диссертации? - спросила Таня.
      - Нет, что вы... Диссертация моя посвящена идеологии народных и религиозных движений восьмого-девятого веков в странах Халифата.
      - Такая древность? - удивилась Таня. - А каких именно движений?
      Володя поправил очки, помолчал минутку, а затем медленно ответил:
      - Трудно в двух словах рассказать о диссертации. Но, во всяком случае, прежде всего в ней идет речь о Бабеке - главе народного восстания в Хорасане в девятом веке. Бабек руководил им около тридцати лет. Это история человека, который создал новое государство, но думал, что людьми можно руководить, только обманывая их, только превратившись для них в непогрешимого бога. Однако оказалось, что если даже обманывать людей во имя их блага, все равно это в конце концов принесет страшный вред.
      - Фюйть, - совсем по-мальчишески засвистел Волынский. - А вы уверены, что эта ваша диссертация именно о девятом веке? Не кажется ли вам, что в таком изложении, во всяком случае, она слишком напоминает историю другого человека, о культе личности которого так много говорят в наши дни. И поэтому, как сказал один поэт, "боюсь, что публика сквозь прелесть этой сказки совсем другое будет видеть тут".
      Он быстро, искоса взглянул на Шарипова. Давлят вынул из мундштука окурок сигареты и раздавил его в пепельнице.
      - Не знаю, - медленно и серьезно сказал Володя. - Я не вижу здесь исторической параллели. - И со свойственной ему добросовестностью добавил: - Впрочем, быть может, потому, что мне известно так много подробностей о деятельности Бабека, что всякая параллель кажется мне несостоятельной.
      - Но вот нашему дорогому хозяину, Николаю Ивановичу, - едва усмехнулся Волынский, - такая параллель, должно быть, кажется более обоснованной, чем вам.
      - Почему же? - спросил Николай Иванович.
      - Хотя бы потому, что вы, должно быть, больше, чем другие, ощутили на себе, к чему приводит положение в государстве, когда его руководитель превращается в бога.
      - Нет, - сказал Николай Иванович. - Я не думаю, что ощутил больше, чем другие. Даже тогда, когда в период кампании против морганистов-вейсманистов я был арестован. Несмотря на то, что не был ни морганистом, ни вейсманистом и до сих пор убежден, что нельзя применять репрессии за те или иные научные взгляды.
      - А чем же тогда поддерживать авторитет? - с нарочито преувеличенным ужасом поднял брови Волынский. - Чем прикажете его поддерживать?