ПЛЕШИВЫЙ ПОПУГАЙ

(Перевод С. Мамонтова)

Жила когда-то в лесу стая попугаев.

Каждый день поутру летали они на соседнее поле клевать маис, а на обед ели апельсины. Они обычно очень шумели и кричали, а один из них взлетал на самое высокое дерево — следить, не идет ли кто.

Попугаи хуже саранчи, потому что, выклевывая зерна, они обдирают молодые початки, которые потом сгниют, как только начнутся дожди. И так как, кроме того, у попугаев очень вкусное мясо, то батраки часто охотятся на них.

Как-то раз один батрак метким выстрелом подбил попугая-часового, который упал, раненный, на землю и долго отбивался, не давая себя схватить. Батрак отнес птицу домой и отдал детям хозяина, а дети вылечили попугая, у которого было, оказывается, сломано крыло. Попугай поправился и стал совсем ручным. Его назвали Педрйто. Он научился давать лапку и очень любил садиться на плечи к людям и клювом слегка щекотать их за ухом.

Жил он на свободе и почти целый день проводил в саду, среди апельсинных деревьев и эвкалиптов. Часа в четыре, когда в доме обычно пили чай, попугай вместе со всеми спешил в столовую и, быстро работая клювом и лапками, взбирался по скатерти на стол, где для него тоже был готов чай с молоком и размоченный в нем хлеб.

Педрито так подружился с детьми и они ухитрялись так много ему наболтать за день, что попугай скоро выучился говорить. Он кричал: «Добрый день, дур-рак! Хор-р-роша кар-р-ртошка! Дайте Педр-р-рито кар-р-ртошки!» Употреблял он также такие слова, которые неудобно повторять, потому что попугаи, как и дети, легко выучиваются ругаться.

Когда шел дождь, Педрито распускал перышки и подолгу тихонько рассказывал что-то самому себе. А когда погода прояснялась, он начинал летать взад-вперед, крича как бешеный.

Был он, как видите, очень счастливый попугай и, кроме желанной свободы, о какой мечтают все птицы, имел еще, как все состоятельные люди, свой собственный, и неплохой, кусок хлеба, даже с маслом, вернее, с молоком…

Ну вот, посреди всего этого счастья случилось как-то раз, что после пяти ненастных дней вдруг выглянуло солнце. Педрито полетел в сад с криком:

— Хор-р-роший вечер-р-р, Пед-р-рито. Хор-р-роша кар-р-ртошка. Здр-р-равствуй, Пед-р-рито! — и полетел далеко-далеко, пока не увидел где-то внизу, низко-низко, реку Парану, которая сверху казалась широкой белой лентой. А он все летел и летел, пока наконец не опустился на какое-то дерево отдохнуть.

И вдруг сквозь ветки он увидел внизу два зеленых огня, похожие на огромных светляков.

«Что это? — подумал попугай. — Хор-р-роша кар-р-ртошка!.. Что это такое? Добр-р-р-ый день, Пед-р-рито!..»

Он, как и другие попугаи, всегда болтал без толку, и понять его порой было очень трудно. А так как он был очень любопытный, то стал спускаться с ветки на ветку, пока не оказался близко от земли. И тогда он увидел, что два зеленых огня были глазами тигра, который, притаившись под деревом, пристально смотрел на него.

Но Педрито был в таком хорошем настроении, что совсем не испугался.

— Добрый день, тигр, — сказал он. — Здр-р-равствуй, Педр-рито.

И тигр таким вот страшным и хриплым голосом, каким всегда говорят тигры, ответил:

— Доб-рый де-ень!

— Добрый день, тигр, — повторил попугай. — Хор-р-роша кар-р-ртош-ка!.. Хор-р-роша кар-р-ртошка!.. Хор-р-роша кар-р-ртошка!..

И он без устали повторял: «Хороша картошка!» — потому что было уже четыре часа и ему очень захотелось чаю с молоком. Он совсем забыл, что дикие звери не пьют чай с молоком, и пригласил тигра на чашку чая.