Мы оттуда привезли гостеприимство. В Киргизии, если человек к тебе пришел, то он, пока хлеба не попробует, не должен уйти. Как кто-нибудь к нам приходит, мы чай начинаем пить из пиал. У русских принято полную чашку наливать.
      Мы разговариваем литературным языком, а у них тут свой диалект. Они вместо "г" твердого "г" мягкое произносят, "гэкают". Слова они тянут. Мы слова коротко говорим, а вот дети наши уже говорят: "Да, ла-адно!", тянут слова. Нам говорили, что вас, приезжих, видно по речи.
      Они очень неуважительно к старшим относятся. У нас как было: если кто-то старший входит в автобус, ему сразу место уступают, а здесь - нет. Все сидят. Потом у них тут мат-перемат, даже женщины матерятся и в семье матом разговаривают. У нас только муж иногда, когда меня и детей нет, с мужиками себе позволяет.
      По вере мы православные. Раньше-то, вообще, религию запрещали, нам "научный атеизм" читали, но меня бабка крестила, втайне от матери.
      Валентина Семеновна. Приехала из Казахстана в 1994 году.
      - Мы приехали с российским гражданством. Надеялись найти работу и жилье. В Казахстане ждать лучшей жизни не приходилось, последнее время очень было тяжело. Все, что можно, отдавалось казахам. Я за детей боялась. Очень много было ситуаций, когда возникали драки. Даже дети маленькие в детсадах начинали русских обижать. Потому что взрослых наслушаются. Вообще, всегда у нас перегибают палку. Ведь раньше казахский язык совсем подавляли - в школах запрещали преподавать. Конечно, казахам было обидно. А теперь мы оказались на их месте. Вот результат. Середины золотой у нас нет в политике. А страдает народ.
      Чувствовала ли я себя русской? Вы знаете, я никогда не задумывалась над этим. Я родилась и выросла в Казахстане (мать была выселена туда с Украины). И только когда мы почувствовали себя чужими, я подумала, что мое место действительно в России.
      С местными жителями нормально. Иногда, конечно, бывало: "Вот, понаехали тут...". Люди всякие есть, как и везде. Будешь человеком, и к тебе будут по-человечески относиться. Ко мне вот все хорошо относятся.
      Нет, ничего неожиданного здесь со мной не произошло. Я так и предполагала, что мне придется мыкаться, пока не найду хоть что-нибудь. Да, переселенцам лучше селиться вместе. Мы друг друга понимаем, мы здесь в общежитии, как родные, живем... С местными не так. Наши два дома существуют как бы отдельно от окружающего мира, как островок, как государство в государстве. И взрослые, и даже дети дружат преимущественно между собой.
      Я по нации не русская (отец - финн, мать - украинка), поэтому в те времена я себя чувствовала гражданкой СССР. Ведь мы все жили тогда в интернациональной среде, мы все чувствовали себя гражданами СССР. Наше поколение так воспитано. Сейчас мы русские. И если бы я в глубине души не чувствовала, что Россия - наш дом, то я бы не приехала сюда. Мои родственники, которые там остались, говорят: "Какая ты молодец, что уехала!".
      Переселенцы очень трудолюбивые люди. Мы привыкли, что надо работать, работать и работать. Переселенцы гораздо меньше, чем местные, пьют.
      Иногда просто ком к горлу подкатывает от чувства, что ты никому не нужна. Но чем-то жертвовать надо для того, чтобы выжить, - мы ведь все потеряли. Понятно, что по профессии всем устроиться невозможно. Мы с этим смирились. Хотя за всех говорить не могу.
      Да, конечно, наши более культурны, чем местные. Не знаю, как в городе, но здесь - да. Особенно в речи. Хотя и среди переселенцев бывают всякие, иной раз такое загнут! Одеваемся-то мы все теперь одинаково, а вот в пище разница есть. Мы готовим свои любимые блюда - манты, плов, чебуреки, если есть из чего. Говор здесь другой. "Ехай" мне до сих пор слух режет. Но мы уже тоже начинаем говорить по-другому - перенимаем местный акцент, выражения.
      В обычаях отличий нет. В религии... Да сейчас, кажется, все веруют. Я вот в церковь всегда хожу. Мама моя была очень верующая и завещала веру не забывать.
      Я знаю, что я русская, что это моя земля, и когда мой муж покойный, немец, пытался уехать в Германию, для меня было очень тяжело сознавать, что я уеду и никогда не буду больше в России. Мы воспитаны так, что Родина превыше всего. Я уверена, что меня здесь защитят. И несмотря на тяжелую ситуацию, я уверена, что нас не оставят и мы останемся русскими.
      Записали Елена Кириллова (лаборатория миграции Института народнохозяйственного прогнозирования РАН) и Елена Филиппова (Институт этнологии и антропологии РАН)
      II. Слово ученым и писателям
      Валерий Тишков,
      директор Института этнологии и антропологии РАН
      Миграционный вызов России
      Трудная для многих стран проблема миграции для России полна драматизма и интриг. В последнее десятилетие миграция стала для нашей страны одним из важнейших факторов развития, внесла большие изменения в российское общество. Однако, к сожалению, миграцию часто связывают с преступностью и терроризмом, с коварными геостратегическими планами против России, с перспективой исчезновения культурной российской самобытности. Что же в действительности происходит у нас по части миграционного вызова и ответа государства и общества на этот вызов?
      В 2002 году в России особенно часто звучали слова "миграция" и "мигранты". Еще в самом начале года Совет безопасности признал проблему незаконной миграции одной из угроз для России, а выработку новой миграционной политики - срочным приоритетом в работе федеральной власти. В Кремле за эти вопросы отвечает один из "питерцев" с военным прошлым, первый заместитель руководителя администрации президента Виктор Иванов. Он создал рабочую группу по вопросам миграции, но состав и деятельность группы не были известны общественности до тех пор, пока из ее недр не вышел проект откровенно антимиграционной концепции, а также новый закон о гражданстве. Именно Иванов озвучил фантастические цифры нелегальной миграции: 10-14 миллионов человек. Именно он обозначил "страшные перспективы" неконтролируемой миграции: заселение чужаками стратегически важных регионов Дальнего Востока и Сибири (называлась цифра в 1 миллион уже поселившихся китайцев), демпинг рабочей силы, распространение оружия, наркотиков и болезней, привнесение образа жизни, который является "чуждым для коренного населения".
      Под давлением администрации президента летом 2002 года был принят жесткий закон "О правовом положении иностранных граждан", который упразднил какие-либо преференции для жителей бывшего СССР в получении российского гражданства и установил для всех иностранцев минимальный пятилетний ценз проживания (с момента принятия закона!) для обращения за гражданством. Закон вступил в силу. На его основе российские власти организовали в конце прошлого года демонстративную высылку нескольких групп работающих в России жителей Средней Азии. К тому времени строительный сезон в Подмосковье, где они строили дачи для чиновников и бизнесменов, уже закончился. И вместо справедливой оплаты труда легче и дешевле было посадить приезжих на самолет и отправить домой.
      В 2002 году заработала в полную силу Федеральная миграционная служба Российской Федерации (в рамках Министерства внутренних дел), которую возглавил генерал Андрей Черненко. В правительстве под председательством министра по делам национальностей Владимира Зорина начала работать правительственная комиссия по миграционной политике. Только в декабре прошли три важных заседания. Комиссия обсудила, какие новые законы нужны в свете нового восприятия проблемы высшим руководством. Эта работа сейчас идет полным ходом. В Государственной думе в конце 2002 года прошли парламентские слушания о проекте Концепции регулирования миграционных процессов в Российской Федерации, а в марте 2003 года она была одобрена правительством.
      Почти все ведущие российские политики "отметились" антимиграционными заявлениями. Министр внутренних дел Борис Грызлов заявил о необходимости "почистить страну" и о том, что мигранты должны ехать туда, куда нужно властям. Спикер Совета Федерации Сергей Миронов поставил подпись под постановлением верхней палаты российского парламента по поводу пребывания месхетинских турок в Краснодарском крае. Документ трактует месхетинцев как "чуждое население", которое желательно переселить на "историческую родину", в Грузию. Это постановление носит антиправовой и расистский характер, а самое главное - оно неисполнимо. Его цель - не решение проблемы мигрантов, а обострение межэтнических отношений и ксенофобии в Южном регионе России, консолидация электората вокруг правящей верхушки Краснодарского края и лично губернатора Ткачева. Представляется невероятным, что Российская Федерация в последние несколько лет смогла предоставить гражданство примерно 100 тысячам жителей Грузии (абхазы и юго-осетины), но не может решить вопрос о гражданстве 15 тысяч россиян, вынужденно переселившихся из Средней Азии еще в период существования СССР. Тем не менее, это происходит - давние жители страны зачислены задним числом в нелегальные мигранты и подвергаются притеснениям. Доклад комиссии по выполнению Рамочной конвенции по защите национальных меньшинств Совета Европы, обнародованный 13 сентября 2002 года, указал России прежде всего на проблему месхетинцев.
      Возникает вопрос: может быть, за масштабной антимиграционной кампанией стоят не просто некомпетентность экспертов и управленческая несостоятельность, которые неоднократно демонстрировал российский политический менеджмент, а другие факторы и замыслы?
      Я категорически не согласен с официальным курсом российской власти, считающей миграцию угрозой для национальной безопасности России. На мой взгляд, миграция последних 10-15 лет обеспечивала национальную безопасность, а угрозу представляет отсутствие в стране адекватной миграционной политики.
      Никто не хочет признавать пользу миграции! Хотя бы то, что благодаря мигрантам Россия сохраняет численность своего населения, оставаясь по этому показателю в десятке самых крупных стран мира. Для государства, имеющего самую большую в мире территорию, этот показатель немаловажен. Увеличение числа мигрантов в Россию произошло в течение 1990-х годов, но уже в предыдущее десятилетие в РСФСР стало приезжать больше, чем выезжать из нее в другие регионы (союзные республики) СССР. Число мигрантов достигло максимума в 1994 году (810 тысяч человек - нетто-миграция), но затем снижалось. В 2000 году прирост составил 214 тысяч человек, в 2002-м - всего 140 тысяч. Миграционный прирост населения России был обеспечен за счет бывших республик СССР, в результате чего население увеличилось на 4,5 млн. человек, тогда как в другие страны убыл 1 миллион человек. Однако увеличение миграционного прироста происходило в условиях сокращения миграционного движения, в особенности выезда. Именно за счет более быстрого сокращения выезда из России в бывшие союзные республики и образовался миграционный прирост 90-х годов.
      На территории России, по оценке известного демографа Жанны Зайончковской, единовременно находятся без регистрации 3-4 миллиона человек из стран СНГ и, по сведениям китаеведа В.Г. Гельбраса, примерно 400 тысяч торговцев-китайцев. Этих людей называют нелегальными мигрантами. Есть легальная трудовая миграция - в прошлом году она составила около 300 тысяч, в том числе около 100 тысяч украинцев. Именно эти люди построили в последние годы миллионы новых квартир и дач для россиян, дороги и офисные здания, обеспечили отличный торговый и ресторанный сервис. Трудно найти жителя страны, который не получил бы своей доли благ и прибыли от сверхэксплуатации труда мигрантов. Дешевую и удобную китайскую и вьетнамскую одежду и обувь носит сегодня большинство наших людей. Этим, кстати, оно стало больше походить на население других европейских стран, где такая же ситуация с рынком потребительских товаров.
      Но, похоже, полезной для страны ситуации с миграцией приходит конец. К началу третьего тысячелетия возможности поддерживать миграционный приток исчерпаны. Некоторые резервы остаются, но, по оценке Центра демографии и экологии человека, максимум миграционного потенциала русского населения в странах СНГ составляет не более четырех миллионов. И это только в случае стабильной и улучшающейся ситуации в России и отсутствия угрозы армейской службы в "горячих точках" для детей переселенцев. Созданный некомпетентными специалистами миф о том, что "русский этнос должен собираться на свою историческую родину", рухнул. С Украины никто не уезжает - хотя там хуже социально-культурная ситуация, но лучше климат. Из стран Балтии русские не уезжают и позиционируют себя все больше как балто-славяне с господствующей идентичностью по стране своего проживания. Несмотря на дискриминацию и ущемление многих базовых прав, они предпочитают Латвию и Эстонию, а не Россию, которая для большинства из них - даже не историческая родина. И это вполне нормальная ситуация, хотя и неожиданная для России.
      Следует сделать вывод, что Россия упустила уникальный шанс забрать качественное и культурно близкое население из числа бывших соотечественников. В этой ситуации новый миграционный курс - под видом правового регулирования вытолкнуть уже состоявшихся мигрантов из других регионов некогда единой страны или ограничить этот приток с начала 2003 года - столкнется с большими проблемами. Своей ксенофобской частью этот курс немного "поработает" до предстоящих президентских выборов, а потом спокойно скончается.
      Миграционный приток в Россию быстро сокращается, тогда как страна нуждается в его значительном росте. Сокращение численности населения ставит Россию перед очень жестким выбором. Она должна будет либо смириться с быстрой потерей своего места в мировой демографической иерархии и непрерывным ухудшением и без того не лучшего соотношения население/территория, либо открыть двери иммиграции, для чего, конечно, нужна совсем другая миграционная политика.
      Россия не сможет избежать приема крупных иммиграционных потоков. На 2003 год правительство установило иммиграционную квоту в 530 тысяч человек, хотя каждый из регионов прислал заявки, составляющие в сумме гораздо меньшую цифру. Коми-Пермяцкий автономный округ (как и целый ряд других) сообщил, например, что сможет принять на постоянное местожительство ноль (!) мигрантов. Антимиграционные фобии и консерватизм свойственны региональным властям часто даже больше, чем кремлевским. К тому же республики и автономные округа не хотят приезда новожителей, чтобы не снизить пропорцию так называемого титульного населения. Пусть леса Коми, Мордовии и Марий-Эл остаются неиспользованными, но новых мигрантов "нам не нужно!".
      Прогнозируя будущее, нельзя не учитывать демографическую ситуацию за пределами России, в частности перенаселенность наших сопредельных южных соседей и растущую мобильность их населения. Отсюда неизбежно будет нарастать миграционное давление. Оно найдет свое проявление в нелегальной миграции, сдерживать которую будет все труднее и на которую придется отвечать расширением легальных возможностей иммиграции.
      Однако в результате иммиграционного притока усложнится культурная мозаика страны. Здесь важны несколько аспектов. Произойдет, во-первых, не только увеличение численности, но и изменение этнического состава Москвы и Московской области, которые к переписи 2002 года за 13 лет увеличили свою численность на 2,5 млн. человек. Москва уже никогда не будет такой, какой она была десять лет назад. Для этого достаточно посмотреть на состав классных комнат и на детей, играющих в московских дворах. Теперь важно избежать пространственной сегрегации по этническому признаку и стремиться к перемешиванию населения.
      Отношение к миграции должно включать несколько важных принципов и учитывать ряд моментов. Во-первых, нынешнее унижение, прямое и косвенное насилие, испытываемые мигрантами, скоро отзовутся реваншем их подросших детей, которые, будучи коренными москвичами или краснодарцами, и себя не дадут в обиду, и начнут мстить за своих обиженных родителей. Во-вторых, экономические потери и ухудшение многих сфер жизни в связи с уходом или сокращением числа мигрантов не могут быть компенсированы никаким душевным спокойствием, а тем более - экономическими выгодами. Если с рынков уйдут азербайджанцы, то ксенофобии от этого не станет меньше, но из наших городов уйдет круглогодичная продажа фруктов, овощей и цветов. В-третьих, общество и его правоохранительные структуры не готовы к тому, что в результате антимиграционных настроений могут возникнуть массовые проявления насилия и даже волнения. В итоге общество не консолидируется, а, наоборот, может произойти его глубокий раскол. Известная мне установка некоторых ведущих кремлевских экспертов, что антимиграционизмом можно консолидировать общество и восполнить потерю части рейтинга Путина (до этого такую роль должна была играть вторая чеченская война), крайне опасна. Что он сможет сделать с выросшей армией скинхедов и с высохшим ручьем иммиграции?
      Миграция сулит благо для России, но превращать отношение к ней в элемент политических технологий ошибочно, неразумно, нецелесообразно. Видимо, еще год-два иммиграция будет сокращаться в связи с жестким законом "О правовом положении иностранных граждан". Путин как защитник нации от "чужаков" будет переизбран, в том числе и благодаря антимиграционной политике. Если обойдется без погромов и без свежей крови, то после 2004 года все ограничения на иммиграцию будут сметены. Иначе замедлится экономическое развитие, а у московского метро будут продаваться только пучки укропа и петрушки в летнее время и больше ничего. Этого россияне не примут, а вот новых мигрантов примут.
      Жанна Зайончковская,
      заведующая лабораторией миграции Института народнохозяйственного прогнозирования РАН
      Нужны ли России мигранты?
      Наиболее красноречиво на этот вопрос отвечают прогнозы развития демографической ситуации в стране. Как известно, с 1992 года численность населения России начала сокращаться. К настоящему времени естественная убыль населения составила уже 8,7 млн. человек. Учтенный миграционный прирост за то же время - 3,4 млн. человек - не компенсировал и половины естественной убыли. Но даже если взять в расчет неучтенных мигрантов, фактически проживающих в стране, то все равно миграционный приток получится заметно меньше, чем убыль населения.
      По нашим оценкам, полученным в результате исследований, в России находится примерно 3 млн. временных мигрантов из стран СНГ и не более 1 млн. человек из других стран. Из этого количества около половины живут в России более одного года, то есть фактически являются ее жителями. Остальные - это "челноки", сезонники, прибывающие в страну действительно на короткое время. Что же нас ожидает в обозримом будущем? Посмотрим на демографические прогнозы.
      Наиболее оптимистичен демографический прогноз ООН. Согласно его среднему варианту, население России к 2025 году уменьшится до 137 млн. человек*. По среднему варианту официального прогноза Госкомстата России население страны опустится на этот уровень на 12 лет раньше - к 2013 году, а на начало 2016 года составит 135 млн. человек. Низкий вариант прогноза Госкомстата к этому моменту - 129 млн. человек**, то есть на 15 млн. человек меньше, чем сейчас. Каждый последующий порог в прогнозах Госкомстата предусматривает ускорение нисходящей тенденции, поэтому высока вероятность того, что реальное развитие пойдет по низкому варианту. Тогда население страны будет сокращаться на 1,2 млн. человек в год. Заметим, что в последние четыре года оно уже убывает ежегодно почти на 1 млн.
      Теперь представим хотя бы на минуту, что миграционный поток в Россию прекратился. По расчетам Центра демографии и экологии человека (ЦДЭЧ) Института народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук, наша страна, опираясь только на собственный демографический потенциал - при условии низкой рождаемости и очень высокой смертности - пришла бы к 2050 году с 86-миллионным населением, а при самой благоприятной ситуации с рождаемостью и смертностью - со 111-миллионным населением. При этом почти в 2 раза сократится численность людей трудоспособного возраста и резко возрастет нагрузка на них пожилого населения. Это означает, что отчисления на выплату пенсий с заработка каждого работника удвоятся. Понятно, что, хотя каждый работник сам себе зарабатывает пенсию, текущие пенсионные отчисления используются в экономическом обороте, выплату заработанных уже пенсий должны обеспечить работающие. Такую нагрузку трудоспособное население выдержать не сможет, и придется сильно поднять возраст трудоспособности. Такие прецеденты в мире были. В семидесятые годы в Норвегии, например, для мужчин право на пенсию по возрасту было отодвинуто до 72 лет, для женщин - до 67. Но разве можно сравнить Россию и Норвегию по качеству жизни! Кроме того, миграционный приток, что особенно важно, пополняет трудоспособную часть населения молодым контингентом.
      Сколько же мигрантов потребуется России для поддержания численности населения на нынешнем уровне? Расчеты Центра демографии и экологии человека показывают, что суммарная иммиграция в будущие 50 лет должна составить от 35 млн. человек (около 700 тыс. ежегодно) при самой благоприятной динамике рождаемости и продолжительности жизни и до 70 млн. человек (около 1,4 млн. человек ежегодно), если эти показатели останутся на сегодняшнем уровне.
      Много это или мало? Даже в течение 90-х, когда Россия имела беспрецедентный по величине миграционный прирост, он составил всего 330 тысяч человек в среднем в год, а в 80-е был около 200 тысяч в год. Лишь в 1994 году миграционный прирост взлетел до 810 тысяч человек, однако в дальнейшем не удалось даже приблизиться к этим цифрам. Понятно, таким образом, что в России открываются огромные перспективы для иммиграции, особенно если учесть слабую заселенность страны. Стратегическое направление нашей миграционной политики на длительную перспективу предопределится сложившейся у нас демографической ситуацией.
      Но мигранты очень нужны России и сегодня. Развитие строительства и возрождающаяся промышленность испытывают дефицит работников, причем особенно массовых профессий. Поэтому ограничительная миграционная политика, которую сейчас проводит Россия, находится в вопиющем противоречии с насущными потребностями страны.
      Непрерывно усложняется процедура оформления пребывания в России. Это касается и мигрантов из стран СНГ. В прошлом году из всех стран СНГ в Россию приехало всего 186 тысяч человек - мизерное количество для такой большой страны. Сильно снизился приток людей из Украины, Казахстана, Узбекистана. А ведь к нам едет миграционная элита, очень инициативные дееспособные люди, многие с высшим или средним специальным образованием, семьи с детьми, которые должны стать нашими гражданами.
      Наивно думать, что миграционное тяготение в Россию незыблемо и что только от нас зависит, сколько мы пустим к себе мигрантов. В странах СНГ тоже происходят перемены к лучшему, поднимается экономика, растет потребность в специалистах. Это способствует большей этнической, в том числе языковой, терпимости. Да и оставшиеся русские, конечно же, за прошедшее десятилетие более или менее приспособились к новым условиям существования. Кроме того, явно недружелюбная миграционная политика России толкает мигрантов из стран СНГ к поиску других маршрутов, например в страны Средиземноморья или Восточной Европы. Значительная переориентация в этом направлении потоков из Украины и Молдавии уже произошла. При более толерантной политике по отношению к мигрантам страны СНГ могли бы удовлетворить потребности России в дополнительной рабочей силе по крайней мере до конца этого десятилетия. Но мы упускаем свой шанс и как будто нарочно все делаем, чтобы приток к нам наиболее жизнеспособных людей, владеющих русским языком, иссяк.
      Большую озабоченность вызывает и внутренняя миграция - стремительный отток в центральные области населения Севера и Дальнего Востока. Между тем сокращение иммиграции из стран СНГ и снижение населенности Севера и Дальнего Востока связаны между собой. Поскольку Центральный регион является самым мощным миграционным насосом страны, где естественная убыль населения самая большая, а экономическое развитие самое быстрое, то чем меньше мигрантов прибывает сюда из стран СНГ, тем больше жителей Севера и Дальнего Востока имеют возможность здесь поселиться. Так, в 2001 году, когда приток из СНГ, как уже говорилось, был очень мал, резко усилился внутренний миграционный процесс. Центр стал аккумулировать население также с Урала, Поволжья, Северного Кавказа.
      Миграционная политика затрагивает огромный круг людей. Это не только сами мигранты, но и родственники тех, кто уже приехал и кто, возможно, приедет, работодатели, квартиросдатчики. Не перестаешь поражаться тому, с каким пренебрежением к ним вводятся миграционные новшества. В тот момент, когда принимался закон о гражданстве, вся страна была вовлечена в обсуждение дискриминации, которой подвергались наши олимпийцы. А вот жарких дебатов по поводу закона о гражданстве почти не было. Не было и предварительной информационной подготовки населения к новшествам, вводимым законом о пребывании иностранцев. Наглядное свидетельство этого - толпы в ОВИРах, торговля миграционными картами, незаконное их изготовление, выросший на этом криминальный бизнес. В любом магазине можно купить руководство по составлению, например, бухгалтерских или налоговых документов, да и в Интернете оно есть, но тщетно искать таковое по оформлению пребывания в России или порядку получения гражданства давно приехавшими переселенцами с паспортами СССР на руках. Все в "лучших" традициях МВД, но под разговоры о демократии.
      Базовый инструмент управления миграцией - регистрация по месту жительства - крайне несовершенен. Во-первых, почти невозможно осуществить ее в отведенные законом 3 дня, только один из пяти мигрантов может зарегистрироваться в течение недели, половина же не укладывается и в месяц. Кроме того, не всякий сдающий жилье согласится даже временно зарегистрировать съемщика. Поэтому приезжим приходится регистрироваться совсем не там, где они живут, и часто регистрацию покупать. Вот и появляются адреса, по которым зарегистрированы сотни мигрантов.
      Необходимо разработать и ввести в практику такой механизм регистрации, который можно осуществлять без вмешательства милиции. Купил человек марку-пошлину в сбербанке, представил ее вместе с документом, удостоверяющим личность, получил отметку на миграционной карте, - и регистрация состоялась.
      Хочу все же внести в проблему миграции оптимистическую ноту. Я уверена, что, несмотря на огромные сложности, с которыми сейчас сталкиваются мигранты, они не пожалеют, что приехали в Россию. После 2005 года начнет сокращаться трудоресурсное население страны, и пойдет этот процесс такими темпами, что иммиграция станет одним из самых дефицитных, если не самым дефицитным, ресурсом России. Думаю, что у детей нынешних мигрантов будет такой выбор работы, о каком можно только мечтать - они смогут реализовать все свои желания.
      В XXI веке Россия, возможно, станет главной страной иммиграции в мире, подобно тому, какой была Америка в XIX и XX веках. Но если мы сейчас не будем думать о том, как нам цивилизованно принимать мигрантов, создавать им приемлемые для жизни условия или хотя бы не создавать препятствий, то в скором времени экономика сметет искусственно создаваемые барьеры, и Россия вынуждена будет принимать всех, кто пожелает приехать.
      Нина Горланова
      А котята - русские или казахи?
      В 1970 году я закончила Пермский университет и осталась жить в Перми. А многих моих однокурсников разбросало по республикам. Валю и Галю распределили в Узбекистан (г. Наманган), Ларка вышла замуж в Казахстан (за русского). Вскоре однокурсница мужа (наш общий друг) уехала в Грузию (вышла замуж за нефтяника, русского). Учились в нашем университете и две подруги с Украины - они после окончания уехали на родину. Мы переписывались, посылками обменивались. Из Узбекистана приходило детское белье, из Казахстана - мед, из Грузии - мандарины, с Украины - сухофрукты. Я отдаривалась книгами. Пермское издательство тогда работало здорово, а у меня муж там служил в отделе прозы, так что книги мы для друзей доставали. И все они приезжали в гости, рассказывали, как хорошо сложилось все у них там, поражались, что в Перми стало совсем плохо с продуктами.
      Когда я накрыла стол для гостей и Ларка увидела бутерброды, она прослезилась: "Студенческая еда! Я не видела этого столько лет! В Казахстане это совершенно невозможно - там все мясо, мясо!" У Ларки хозяйство: две коровы, телята, поросята и прочее, конечно, всегда есть мясо...
      Однажды в санатории в Железноводске я подружилась с Леной, русской женщиной - инженером из Ташкента. Тоже переписывались, обменивались посылками, и она сообщила, что собирается к нам в гости. Я, помня Ларкину реакцию на пермскую жизнь, Лену в письмах долго готовила: у нас в магазинах пусто, ты не удивляйся и так далее. Лена закупила продуктов и дала телеграмму, чтоб я ее встретила. Она привезла 10 килограммов муки, еще что-то, но все-таки решила сходить в магазин, чтобы докупить кое-что для пирога. Видимо, мне не удалось ее подготовить адекватно! Когда Лена увидела пустые полки, она сразу начала причитать: "Да зачем вы не уедете отсюда! У нас тридцать сортов колбасы всегда в наличии, из них половина копчености...".
      Родители мужа жили в целинном совхозе в Казахстане, приезжали в гости и тоже качали головами: "Как вы в этой голодаевке живете?!".
      Это одна сторона проблемы: русским в союзных республиках жилось хорошо, и они ценили сие. Ни одного плохого слова я от них не слышала про узбеков или казахов. Родители мужа говорили, что в их совхозе сорок национальностей, и все дружно сосуществуют! Но была и другая сторона. О ней стыдно и трудно писать, но нужно.
      Мой знакомый получил распределение в узбекский кишлак, где отработал два года. По приезде на полном серьезе рассказывал: "До чего тупые дети у этих узбеков! В программном стихотворении Пушкина они вместо "челн" произносят "член"!.." А когда этот, с позволения сказать учитель (понимай: такой тонкий!), им вместо диктанта стал диктовать стихи Пастернака, дети делали ошибку на ошибке, за что он нещадно лупил их по головам.
      Мы были в шоке! Зачем Пастернака-то диктовать узбекам, кто тебя просил?! Русский язык и так труден для изучения, а если еще взять синтаксис Пастернака!.. Ну начали бы узбеки ему диктовать из Алишера Навои... по-узбекски, а потом лупили бы по голове за ошибки! Прожив там два года, сам не удосужился выучить узбекский язык, но презирал детей за ошибки в русском (да еще и бил)!