Темный город

Я подошел к трупу мужчины и разжал ему челюсти. Осмотрев полость рта, зло рассмеялся.

– Им вырезали языки, – сказал я, обращаясь ко всем присутствующим.

Кто-то чертыхнулся. Великий Инквизитор растерянно посмотрел на меня.

– И что теперь? – спросил он, ясно понимая, что говорить трупы уже не будут.

– Ничего, – ответил я. – Готовьте зал. Будем экспериментировать.

Глава 2

О чем молчат мертвые…

Нет и нет, мне не до смеха,

Нет окна, и дверь размыта;

Ведь пытать меня приехал

Сам Великий Инквизитор.

«Пикник»

Они появились почти сразу после того, как на мир опустились границы. Немногословные, жестокие, беспощадные. Убийцы, мотивы преступлений которых не поддавались никакому объяснению. Все они носили на шее выжженное клеймо, изображающее крест, вписанный в круг.

Их было очень сложно выследить, а взять живыми – невозможно в принципе. Тавро наделяло их просто нечеловеческой силой и скоростью, делало нечувствительными к боли. Инквизиция сбилась с ног, очищая город от этих странных нелюдей, потеряла при этом три десятка бойцов. Около семи месяцев назад нам удалось найти их логово. Тогда мы думали, что убили почти всех. В самой дальней комнате старого бункера был обустроен алтарь какого-то бога, заляпанный кровью сверху донизу. Жрец положил троих наших, включая Старшего Инквизитора, и ушел через подземный туннель. Туннель тут же обрушился, и мы решили, что на этом существование этого странного и страшного культа можно считать оконченным. Бункер засыпали дровами и подожгли, стащив туда тела всех убитых нами нелюдей. Горело знатно, как будто огонь сам стремился уничтожить эту противную человеческой природе злобу, пропитавшую стены.

И вот через семь месяцев обнаруживаются два свежих клейменых «жмурика». Если их жрец выжил, значит, нам предстоит опасная охота. И совсем не обязательно, что охотиться будем мы.

Обо всем этом я думал, готовясь к ритуалу. Раньше все попытки разговорить клейменых приводили только к костру на полу. Тела сгорали раньше, чем дознаватели успевали закончить заклинания, – видимо, срабатывала какая-то охранная магия. Но раз этим двум вырезали языки, значит, опасались, что их могут поспрашивать.

Я снял куртку и повесил на крючок, вбитый в стену. Не хотелось пачкать свою одежду, да и одежда Инквизиции была лучше приспособлена для моих занятий. Я надел такой же балахон, как и у всех Инквизиторов, только глубокого черного цвета. Оттенков черного существовало невероятное множество, но мне нравился именно такой – затягивающий, насыщенный цвет. Я достал из рукавов куртки серебряные колья и вложил их в такие же петли на балахоне. Надел черные кожаные перчатки и повесил на пояс непременный атрибут всех Инквизиторов – булаву. Вот я и готов к подвигам, а точнее, к воскрешению покойников.

Когда я вошел в зал, там уже все было готово для проведения ритуала. Окна задернуты плотными шторами, на полу, по углам большой пятиконечной звезды, горят свечи, пятеро послушников стоят рядом со свечами.

– С кого начнем? – спросил Великий Инквизитор.

– С мужчины, – подумав, ответил я. – Его оживить будет сложнее, но и знать он должен больше.

Двое Инквизиторов внесли тело, положили на звезду и тут же защелкнули замки на цепях, соединяющих руки и ноги мужчины с кольцами в полу. Я взял кусок мела и заключил звезду в круг. Так, на всякий случай. Можно начинать, хотя…

Я подошел к трупу и ножом вырезал у него на лбу пирамиду. Теперь задуманное должно получиться.

Ничего страшного и кровавого в оживлении трупа не было, необходимо лишь правильно распределить силы в вызове духа. Только заклинание было слишком уж длинным и обладало таким количеством труднопроизносимых звуков, что язык начинал заплетаться. Дочитав заклинание, я подошел к трупу и сделал надрез у него на шее, открывая для духа свежий доступ к телу, а затем сильно дунул мужику в лицо и тотчас выскочил за пределы круга.

Минуты три ничего не происходило, и я уже начал подумывать, что мой план провалился, но тут труп дернулся и открыл глаза. Он тут же попытался сесть, но цепи натянулись, удерживая тело в горизонтальном положении. Послушники, стоявшие по краям звезды, судорожно схватились за рукоятки булав, одного замутило, но он не посмел покинуть пост и теперь старался не смотреть на лежащего мужика, в бешенстве мычащего и вращающего глазами. Так, значит, он все-таки ожил, теперь можно активировать заклинание, вложенное в пирамиду на его лбу.

Это заклинание было не в пример проще, хоть и намного полезнее, чем заклинание оживления, и заключалось в трех коротких словах. Пирамида на лбу лежащего полыхнула пламенем, и завоняло паленым мясом. Мужик взвыл, как раненый вепрь, и рванулся что было сил. Цепи натянулись, словно струны, но выдержали, и теперь живой мертвец лежал, спокойно оглядываясь по сторонам.

– Ты будешь с нами говорить? – спросил я.

– Да, – мужик выдержал паузу и продолжил: – Пошел ты!..

– Он будет говорить, – утвердительно кивнул я Великому Инквизитору.

– Хорошо, – ответил он, – продолжай.

Я подошел к мужику и протянул над ним раскрытую ладонь. Лежащий смотрел на меня подозрительным взглядом, но все же неуверенно улыбался. Я резко сжал кулак. Тело на полу выгнулось дугой, сводимое страшными судорогами боли. Мужик вопил так, что пламя на свечах начало неуверенно колебаться.

Я опустил руку. Тело обмякло и распласталось на полу. Пленник часто дышал, пытаясь прийти в себя.

– А нельзя было просто оживить тело и спросить у него обо всем, что нас интересует? – морщась, спросил один из послушников.

– Нельзя, – ответил я. – Если его оживить просто так, то отрастить ему новый язык не получится. На мертвую плоть не действует заклинание пирамиды.

– То есть он сейчас такой же живой, как мы?! – удивленно посмотрел на лежащего послушник.

– Почти. – Я передернул плечами. – Он сейчас не мертвый, но и не живой, где-то посередине. Он может чувствовать боль, страх, соображать, но в то же время он не нуждается в еде, питье, теплой одежде. Его тело мертво, но душа не дает ему разлагаться, и он может чувствовать боль. К тому же она позволяет действовать на его тело заклинаниям самых разных направлений.

Великий Инквизитор стоял рядом и слушал мою лекцию с неменьшим интересом, чем одетые в коричневые балахоны послушники.

– Тебе стоит подумать о карьере преподавателя. – Великий смотрел на меня со странным прищуром.

– Делать мне больше нечего, – огрызнулся я.

В этот момент мужчина в круге снова дернулся, пытаясь сесть.

– Еще? – вежливо поинтересовался я, подходя ближе и протягивая над телом руку.

– Нет, – сглотнул мужик. – Я все скажу!

– Знаешь, что с тобой будет, если ты нам соврешь? – спросил я, водя рукой над распятым телом.

Мужчина кивнул и прикрыл глаза.

– Спрашивайте, – милостиво кивнул я Великому.

– Сам спрашивай, – неожиданно последовал ответ.

Я едва не поперхнулся от удивления. Великий Инквизитор никогда не был трусом или слабовольным человеком, иначе он не был бы Великим. Но сейчас я увидел перед собой сломленного, трясущегося старика, которому больше всего хотелось закутаться в теплый плед и сесть поближе к камину.

Я проглотил рвущиеся наружу вопросы, все-таки в зале находились еще пятеро послушников, и коротко кивнул.

– Имя? – спросил я, понимая, что это был, пожалуй, самый естественный вопрос, но в то же время он был самым бесполезным. К тому же мне нужно было собраться с мыслями, и я попытался выиграть немного времени.

– Иван Григорьев, – ответил мужик и продолжил, не дожидаясь моих следующих вопросов, – живу… жил в Светлом городе. Три месяца назад встретил на улице человека. Вернее, сначала я думал, что это человек. Он предложил мне заработать. Пообещал силу, деньги, власть. А какой мужчина откажется от власти?.. Я пошел за ним. Он привел меня в подвал одного из заброшенных домов на окраине города. Там меня встретил лысый мужчина в рясе, похожей на вашу, только без капюшона. На груди у него висел знак, который показался мне странным. Скоро такой знак украсил и мою шею. Я был никем. Я перебивался с хлеба на воду, воровал, спал где придется. А там я почувствовал себя сильным. И вокруг были такие же, как я…

– Стоп, – оборвал я его. – То есть жрец снова собрал свой культ в Светлом городе?

– Мы называем его Видящий. Мы поклоняемся великому Драгору, богу, чья сила неизмерима!

Я обернулся – при упоминании о Драгоре лицо Великого Инквизитора перекосила гримаса. Но что она означала, я не совсем понял и вернулся к допросу:

– Сколько вас?

– Нас много, и мы повсюду. Вы – слабые людишки, а мы – те, кто выживет вас из этого мира! Как сорняки на огороде глушат полезные растения, так и мы поднимемся над вами, потому что мы – Дети Драгора!

– Не забывайся, – лениво бросил я. – Где вас можно найти?

– В Светлом городе. Большего я тебе не скажу.

– Разговорчивый попался, – задумчиво пробормотал Великий Инквизитор, тяжело опираясь на свой посох.

– Что вы делаете в Темном городе? – задал я, как выяснилось немногим позже, последний вопрос.

– Нас послал Видящий, чтобы передать: «Вы помешали моим планам и будете прокляты. Господин мой Драгор пожрет ваши души, а из тел ваших сделает рабов. Готовьтесь, Инквизиторы, ваше время истекает!»

Внезапно он забился в цепях, как рыба в сети. Кольца в полу заскрипели, готовые вот-вот разогнуться. Я кивнул послушникам.

Тот, что стоял у головы пленника, снял с пояса булаву. Широко размахнувшись, он обрушил страшное оружие Инквизиции на голову бывшего жителя Светлого города. Во все стороны брызнули осколки черепа и мозги. Я прикрыл собою Великого Инквизитора. Мне-то в черном все равно, а его белый балахон мог сильно пострадать. Тело Ивана еще раз дернулось, плюнуло из разорванного горла тоненькой струйкой размороженной крови и затихло.

– Сжечь, – коротко приказал Великий Инквизитор.

Двое послушников накрыли безголовое тело простыней и вытащили его из зала.

– Давайте девушку, – устало пробормотал я. Все-таки оживление трупов не самое легкое занятие.

Через пять минут еще двое послушников внесли тело обнаженной блондинки, старательно делая вид, что соблазнительные формы их абсолютно не интересуют. Как дети, ей-богу! Еще через несколько секунд они заняли свои места по углам лучей звезды. Свечи пришлось заменить, а это означало, что все заклинания придется читать заново. Жаль, я так надеялся сэкономить немного энергии.

Как ни странно, но оживление девушки и возращение ее телу органа речи прошло намного легче и быстрее. Возможно, сказался возраст девушки, а возможно, мой опыт. Но уже через полторы минуты воскрешенная была готова отвечать на наши, точнее, на мои вопросы.

– Имя? – уже привычно начал я.

– Оксана.

Рассказ девушки почти не отличался от того, что поведал нам Иван. Жила кое-как, родных не было, дорога ей была только в бордель. Мужчина на улице предложил защиту, силу, уважение. Она пошла за ним, как собака за хозяином. Очевидно, этот тип обладал неплохим даром внушения, раз люди верили его словам и шли за ним, практически не задавая вопросов.

– Как выглядел тот мужчина, который предлагал тебе силу и защиту? – Поняв, что Оксана не расскажет ничего нового, я решил узнать хоть что-нибудь.

– Высокий, красивый… – В ее голосе проскользнули мечтательные нотки, а взгляд переместился к потолку. Казалось, происходящее на некоторое время вообще перестало ее волновать. – У него длинные белые волосы, собранные сзади в хвост, глаза зеленые, как изумруды, и взгляд… Как будто завораживает… – По ее лицу скользнула мечтательная улыбка. – А зовут его Алексей.

Ну и описание! Хоть сейчас на обложку журнала цепляй. Этой Оксане, похоже, здорово промыли мозги. Ее даже не волновало, что красавчик привел ее на верную смерть.

– Ладно, хватит! Скажи, почему вам вырезали языки?

– Видящий хотел узнать, на что способны ваши Дознаватели. Ведь теперь вы наверняка направитесь в Светлый город, а значит, вы встретили нас и узнали, что алтарь господина Драгора находится там.

– Ну надо же, как все тонко замутили, – театрально всплеснул я руками. – Если этому вашему Видящему было так интересно, на что мы способны, сам бы вырезал себе язык и пришел к нам.

– Темный, успокойся, – оборвал Великий Инквизитор. – Хватит. Отпусти девушку, она нам больше ничего не скажет.

– Еще один вопрос, Великий, – ответил я, чувствуя, как пересыхает во рту.

– Хорошо, – кивнул старик и посмотрел на послушников. – Можете быть свободны.

Те, не задавая лишних вопросов, быстро покинули зал, оставив нас втроем.

– Спасибо, – поблагодарил я Великого Инквизитора и обратился к Оксане: – Ты знаешь девушку по имени Анна Колосова?

Оксана посмотрела на меня сперва удивленно, а затем внезапно рассмеялась.

– А ты странный человек, Темный. Господин говорил нам о тебе. Странный и страшный. В твоем теле уживаются палач и святой. Причем оба настолько сроднились, что готовы подменить друг друга в любой момент. Но еще неизвестно, кто из них хуже. Господин сказал, что ты опасный противник. Но тебе не остановить Драгора.

– Ты не ответила на мой вопрос, – перебил я девушку.

– И не скажу, – снова улыбнулась Оксана.

– Говори! Иначе… – Я простер руку над распятой на полу девушкой.

– Зачем она тебе, красавчик? Разве я тебе не нравлюсь?

Я сжал кулак. Девушка завизжала, как тысяча кошек. Тело выгибалось так сильно, что в какой-то момент показалось, что ее позвоночник не выдержит. Визг становился все исступленнее, но я не разжимал кулак. Великий Инквизитор наблюдал за нами, тяжело опираясь на посох, но пока не спешил вмешиваться.

Я разжал кулак. Девушка рухнула на пол, тихонько скуля. Ее тело сотрясала крупная дрожь, а в глазах застыл ужас.

– Ты мне все расскажешь, – холодным, напрочь лишенным эмоций голосом проговорил я. – Или будешь страдать долго, очень долго. А эта боль покажется тебе легким шлепком по сравнению с тем, что тебя ждет.

Вообще-то я блефовал. Более сильного заклинания, чем «Рука Мертвого», в моем арсенале не было, но я надеялся, что страх и боль уже сделали свое дело.

– Она действительно того стоит, Темный? – неожиданно раздался голос у меня за спиной.

– Стоит, Великий, – ответил я. – Как никто в этом мире.

– Видящий найдет тебя, – прохрипела с пола Оксана. – И ты пожалеешь… Сильно пожалеешь!

– Ты будешь говорить или нет? – спросил я, вновь поднимая руку.

– Да не знаю я ее, не знаю! – всхлипнула девушка. – Не слышала ни разу это имя.

– Почему я тебе не верю? – Я медленно провел рукой над оживленным мной мертвым телом.

– Я правда ничего не знаю. Просто мне хотелось узнать, действительно ли ты такой, как о тебе рассказывали?

– Узнала? – зло улыбнулся я. – Понравилось? Может, повторим?

– Нет, пожалуйста, не надо! – Оксана уже рыдала. – Отпусти меня…

– Отпусти ее, Темный, – вздохнул Великий, – она действительно ничего не знает.

Я вздохнул. Еще раз провел раскрытой ладонью над обнаженным телом, заставляя девушку вздрогнуть. Потом снял с пояса булаву и проделал ту же операцию, что и послушник некоторое время назад.

Великий Инквизитор подождал, пока я закончу с телом девушки, и, кивнув каким-то своим мыслям, проговорил:

– Иди, переодевайся. Потом зайдешь ко мне.

Я коротко кивнул и вышел из зала. Едва зайдя в раздевалку, я упал на лавку и, облокотившись спиной о стенку, откинул голову назад и закрыл глаза. Твою мать! Давно меня так не перло. И было непонятно, от чего же меня так колбасит? То ли от усталости, то ли от полученных новостей. Кое-как справившись с собой, я стянул с рук перчатки, снял балахон и бросил это все в корзину, не забыв достать из рукавов колья и снова вставить их в петли, пришитые к внутренней стороне рукавов куртки. Почему-то мне казалось, что сегодня они очень сильно понадобятся. Надев куртку, я уже собирался выйти, но, подумав, взял булаву и повесил ее на пояс.

Раздевалка располагалась на первом этаже, а кабинет Великого Инквизитора – на третьем, так что еще какое-то время я потратил, чтобы подняться по ступеням. В щель под дверью в кабинет Великого Инквизитора пробивался тоненький лучик света. Я осторожно постучал.

– Входи, Темный. – Старик никогда не ошибался относительно личности того, кто стоял за дверью его кабинета.

Я вошел в кабинет, закрыл за собой дверь и огляделся. Здесь я бывал не единожды, но каждый раз находил новую деталь, которая в прошлый раз ускользала от моего внимания. Шкаф с книгами у левой стены, такой же шкаф, только заставленный папками с документами, у правой стены. Стол у окна. Кресло Великого Инквизитора с одной его стороны и два кресла попроще с другой. Сегодня моему вниманию открылся небольшой столик в самом углу, на котором стояли графин с вином и пара бокалов. Комнату освещали два факела, прикрученные к стенам. Они создавали эффект средневекового подземелья, но от этого не делали кабинет менее уютным.

Только сейчас я осознал, что время уже перевалило за полдень. Неплохо с трупами побеседовали.

Сам хозяин кабинета сидел в своем любимом кресле. Взгляд Великого Инквизитора был направлен сквозь меня, как будто он пытался рассмотреть что-то, скрывающееся за моей спиной. Но у меня не оставалось сомнения, что сейчас старик, как никогда ранее, тщательно пытается разглядеть мою персону. Я сделал пару шагов по направлению к столу, и тут Великий вскинул руку мне навстречу:

– Не приближайся, Темный, я не собираюсь тебя задерживать!

Я удивленно остановился, а Великий продолжил:

– Вот твоя плата за то, что ты сделал сегодня.

С этими словами он кинул мне мешочек, в котором ощутимо звякнули монетки.

– Здесь триста рублей. Не спорь, ты это заслужил. Твои мертвецы дали хорошую информацию для размышления, и мне необходимо все взвесить и посоветоваться со Старшими Инквизиторами. А пока можешь быть свободен, тебя найдут.

Я, так и не проронив ни слова, повернулся и уже взялся за дверную ручку, когда старик окликнул:

– Эй, Темный, послушай старого человека! Ни одна девушка не стоит того, что ты задумал. И еще, будь осторожен в нашем городе. Сейчас даже тебе может грозить опасность.

Я улыбнулся и, не оборачиваясь, молча вышел в коридор. Ну-ну! Я и сам могу быть опасен. А вообще-то за совет – спасибо, к Великому Инквизитору стоит прислушаться.

Я посмотрел на часы: половина первого. Вот и полдня прошло. А вечером ребята ждут меня в «Приюте». Все, что я на сегодня запланировал, весело пошло коту под хвост. Но с этим уже ничего не поделаешь, да и триста рублей серебром – большие деньги. Валик, например, в своих «Альпах» за месяц пять сотен получает.

И чем мне теперь заняться? Идти домой и лечь спать?.. Но спать не особо хотелось, а таскаться по морозу не хотелось совсем. Вздохнув и прокляв себя за собственную лень, я направился в библиотеку. Там я наугад выбрал книгу и, забравшись в глубокое кресло, с наслаждением принялся за чтение.

Из библиотеки я вышел через четыре часа. Книга была интересной только в начале, но к концу третьего часа я оставил всякие попытки уловить основную суть романа. До встречи с друзьями было еще два с половиной часа, и я абсолютно не представлял, чем еще заняться. Убийство времени никогда не было моей сильной стороной.

Мимо прошла толпа взмыленных послушников. О, значит, зал уже освободился! Замечательно, пойду, скоротаю вечерок.

Два часа хорошей тренировки еще никому не вредили. Особенно когда над тобой с длинной железной палкой стоит Старший Инквизитор и при малейшей ошибке использует эту палку против тебя. Два часа при свете факелов я как проклятый бегал, прыгал, отрабатывал удары и махал булавой. Еле передвигая ноги, я наконец-то добрался до душа и включил горячую воду. Кран ответил мне утробным всхлипом и замолчал. Ругаясь сквозь зубы, я закрыл горячий кран и открыл кран с холодной водой. А-а-а-а!.. Ну послушники, всю горячую воду растратили, убил бы собственными руками!

Выйдя из душа, я наскоро вытерся жестким полотенцем и стал одеваться. Жаль, придется идти с грязной головой, но тут ничего не поделаешь, фен себе не могла позволить даже Инквизиция, а идти с мокрой головой, пусть даже и в шапке, себе дороже. Булаву я повесил на пояс. Не знаю, что на это скажут мои друзья, но я привык доверять предчувствиям.

Выйдя из раздевалки, направился к окошку дежурного. По-видимому, Костя сегодня был в ударе, или его муза была в ударе, но он что-то писал в своей тетради, не задумываясь и почти не отвлекаясь. Молча протянул мне журнал для записи, подождал, пока я поставлю свою закорючку, потом посмотрел на меня долгим внимательным взглядом и вернулся к своим письменам. Стражники на входе смотрели по сторонам, никто из них не обратил на меня внимания.

Немного в отдалении полыхал костер, на котором догорали два безглавых тела. Вокруг костра столпилась группа людей в коричневых балахонах и один человек в сером. Когда я проходил мимо, все старательно сделали вид, что не замечают меня, и только когда я отошел метров на пятьдесят, человек в сером балахоне догнал меня.

– Ну ты даешь, Темный! – Егор пошел рядом. – Все послушники на тебя теперь косо смотреть будут.

– Почему? – Я удивленно покосился на рыжего.

– Потому что вся школа слышала, как визжала девушка в зале, – пустился в объяснение Егор, – а ты сам сказал, что она вроде бы как живая. Вот они и думают теперь: каким же нужно быть отморозком, чтобы доставлять такую боль живой девушке?

Я резко остановился, обернулся к Егору, схватил за грудки и притянул к себе, глубоко заглядывая в глаза.

– Отморозком?! Девушка?!.. – прошипел ему в лицо. – Ты хоть понимаешь, что она уже даже не человек? Я поднял ее с того света, и я буду решать, что мне делать с мразью, которая решила поиграть со мной! Мне нужна была информация, и я должен был ее получить, а каким способом – вас абсолютно не касается! А если эти молокососы такие жалостливые, то пусть идут работать в питомник для животных или в детский сад.

Я отпустил ошарашенного парня и быстро пошел дальше. Нет, ну вы подумайте, какие все сентиментальные! И из этих людей должны получиться Инквизиторы. Можно закалить тело в сотнях часов тренировок, можно научиться владеть оружием, можно научиться колдовать – конечно, если у человека есть Дар. Но нельзя научить человека чувствовать разницу между долгом и желанием. Я сам иногда делаю то, что хочу, но только не тогда, когда знаю, что должен поступить иначе. Инквизиция – штука сложная, почти такая же, как и жизнь. А значит, что она такая же простая. Что, слишком сложно? А жизнь штука сложная, я уже говорил…

До «Приюта» осталось еще минут десять неторопливой ходьбы, но именно в это время передо мной выросло двухметровое нечто. Я качнулся назад, и когтистая лапа пропорола воздух в миллиметре от моего лица. Зверь ударил лапой в обратную сторону и попал мне в плечо. Пролетев метра три, я упал в снег. Черт! Откуда в центре города снежный человек?!

Не давая себе ни секунды передышки, я вскочил на ноги. Если сейчас не встану, эта тварь мной поужинает. Я перекатился по снегу и вскочил, снимая с пояса булаву. Левое плечо затекло и противно ныло, но это пустяк. Зверь утробно заворчал и двинулся в мою сторону. Ну иди сюда, поиграем! Монстр вновь взмахнул лапой. Я упал на колено и ударом булавы раздробил ему стопу. Тварь взвыла. Я попытался выдернуть булаву, но та прочно засела в ноге зверя и на мой рывок не поддалась. А он уже бил сверху двумя лапами. Я с колена кувыркнулся вперед, уходя от удара, и вскочил за спиной снежного человека. Развернувшись, запрыгнул твари на спину. Щелкнули резинки, и два серебряных кола легли мне в ладони.

Я ударил в голову монстра с разных сторон. Кости черепа зверя не выдержали, и колья с легкостью вошли в мозг. Тварь дернулась и стала падать на спину. Я едва успел соскочить с нее, чтобы не быть раздавленным гигантской тушей.

Везет мне в последнее время. Не об этом ли меня Великий Инквизитор предупреждал? Интересно, откуда в городе взялся снежный человек? Хорошо еще, что не снежный тролль. Тех ребят так просто не возьмешь. Я вытащил колья из головы поверженной твари и с третьей попытки освободил из плена свою булаву. Наскоро очистив оружие о снег и шкуру мертвого снежного человека, я уже собирался идти дальше, но в этот момент мой взгляд упал на плечо твари. На правой лапе зверя был аккуратно выбрит знак. Крест, вписанный в круг!

Патруль Стражи из пяти человек наткнулся на меня уже у входа в «Приют». Посмотрев на мое вооружение, попросили предъявить документы. Печать Инквизиции выполнила свое предназначение безукоризненно, и вопросы отпали сами собой. Указав ребятам место, где лежал труп снежного человека, я отряхнул снег с ботинок и вошел в дверь заведения.

Полуподвальное помещение кое-как освещалось электрическим светом. «Кое-как» – это значит, что разглядеть кого-то можно было только на расстоянии пары метров. Дальше окружающее пространство сливалось, образуя плотную темную пелену, хотя по меркам Темного города заведение считалось вполне приличным. Я спустился по ступенькам, которые не освещались вообще, и вошел в зал. А зал был довольно большим. По крайней мере, три десятков столов и небольшая сцена в нем помещались. И здесь меня уже ждали.

Четверо моих друзей уже сидели за одним из столов, но, по всей видимости, пришли совсем недавно, потому что на столе было пусто. Я прошел мимо охранников, хмуро проводивших меня взглядом. После того как однажды они не очень вежливо попросили меня покинуть заведение, под предлогом, что я принес с собой запрещенное оружие, меня здесь узнавали. Наверное, потому, что работать после этого не могли дня три. Надо было просто попросить разрешение на оружие, а не руки распускать.

Я подошел к столу, за которым расположилась ожидающая меня четверка, и сел на свободный стул.

– Ну наконец-то, – провозгласил Артур и первым протянул руку. Широкоплечий, светловолосый, вечно улыбающийся, он всегда привлекал к себе внимание женского пола, чем и бесцеремонно пользовался. Хотя справедливости ради стоит отметить, что пользовался не он один. Знакомиться Артур всегда шел с целой компанией девушек, чтобы никому из нас не было обидно.

– Можно подумать, я так сильно опоздал. – Я пожал протянутую руку. – К тому же у меня была серьезная причина для задержки.

– И какая же у тебя отмазка на этот раз? – спроси Артем, сидевший слева от Артура. Такой же несерьезный, как и его сосед, но куда скромнее по телосложению, этот человек мог заговорить всех, собравшихся сегодня в «Приюте». Иногда он становился в своих разговорах просто непереносимым, но приходилось терпеть, опять же молча. С Артуром они спелись с ходу, как только я их познакомил.

– Не отмазка, а причина, – буркнул я. – Снежного человека только что встретил.

– Не свисти, – откинулся на спинку стула Артем. – Если бы ты встретил снежного человека, то, скорее всего, сюда пришел бы он, а не ты.

– И где он? – спросил Артур. По его тону можно было понять, что он тоже не верит мне ни на грамм.

– Лежит в паре кварталов отсюда, если патруль Стражи его еще не забрал. Лежит, между прочим, с раздробленной правой лапой и двумя дырками в черепе.

Теперь хохотом зашлись все, сидящие за столом. Я только криво усмехнулся. Не хотят верить, и не надо – их проблемы. Мне достаточно знать, что это – правда, к тому же Великий Инквизитор об этом узнает уже сегодня вечером. Люди Инквизиции есть в любой организации Темного города.

Серега и Валик просто пожали мне руки, хотя я чувствовал, что и на их языках вертятся кое-какие колкости. Неслышно подошла официантка и встала рядом со столиком, ожидая заказа. Валик обвел взглядом всех нас и заказал две бутылки водки, большую сковородку жареной картошки, салат из помидоров и огурцов и бутерброды. Ого! Хорошо сегодня сидим.

Я молча достал из кармана десятирублевую серебряную монетку и положил на стол. Валик удивленно посмотрел на меня, но потом кивнул и сгреб монетку в карман.

Артур с Артемом тут же принялись обсуждать достоинства и недостатки официантки, а я огляделся. Что-то многовато людей сегодня собралось. Обычно в «Приюте» собирается от силы десятка два посетителей, а сегодня набилось никак ни меньше полусотни. В этот момент над сценой полыхнули разноцветные огни, и на сцену вышли трое. Молодцы, пороха на спецэффекты не пожалели. Два гитариста, один из которых был и вокалистом, и барабанщик начали размещаться на сцене. Кто-то зааплодировал, кто-то подхватил, и вот уже половина зала хлопала трем музыкантам. Вокалист поклонился и взял первый аккорд.

В это время принесли картошку, салат и водку, а значит, вечер можно было начинать.

– Ну за встречу! – начал до того молчавший Серега, наполняя рюмки.

Выпили. Водка рухнула вниз по пищеводу, обжигая внутренности и наполняя тело приятной теплотой. Гадость гадостью, а приятно. Я быстро закусил салатом и принялся за картошку.

– Слышали последние новости? – обвел всех взглядом Серега. – Вчера банды Рината и Косого выясняли отношения.

– И чё? – дернулся вперед Артем. Я удивленно поднял на него взгляд. Давно подозревал, что он что-то скрывает, но в то, что он общается с бандитами, верить не хотелось.

– А ничего, – спокойно продолжил Серега, накалывая на вилку кусок огурца. – Ринат предложил Косому по-хорошему отстегивать ему долю с разбоя. А Косой, конечно, уперся. Ну ребята Рината положили трех людей Косого и свалили, а Косой получил неделю на размышления.

– А почему Ринат его просто не пришьет и не соберет людей Косого вокруг себя? – спросил Валик, который в разборки местных бандитов не лез, но общественной жизнью интересовался.

– Да потому, что ему невыгодно, – ответил вместо Сергея Артур. – Если Ринат Косого завалит, а это ему раз плюнуть, то ему придется все начинать сначала. Да и несолидно при его роде деятельности заниматься всякой шпаной. А так он просто будет получать деньги за то, что ребята Косого будут делать свою работу.

– Неужели ему своих денег не хватает? – удивленно спросил Валик. Удивляет меня иногда его наивность.

– Денег никогда не бывает много, – заметил Артем и кивнул Сереге. – Наливай.