– Вы должны будете ответить на мои вопросы правдиво и без утайки, рассказать мне все, что вы знаете. От ваших ответов будет зависеть многое. Вы понимаете это, отец Федерико?

– Да.

– Хорошо. Тогда мы начнем с самого начала… – Аз Гохар положил руки на стол, свел обе ладони вместе, словно готовился к полуденной молитве, и проговорил:

– Три дня назад в Эт-Таиф пришла телеграмма. На ней были адрес вашей церкви и ваше имя, отец Федерико. Я хочу знать, кто послал телеграмму?

– Отец Винченцо и я, – немедленно ответил священник.

– Как вы узнали адрес моего племянника?

– Он был у отца Винченцо.

– А где он взял этот адрес?..

На этот раз, прежде чем ответить, священник помедлил.

– Восемнадцать лет назад в церкви Санта Мария Аквилония было получено письмо с Предупреждением, Отец Винченцо последние двадцать лет служит в этой церкви. Когда началась… – отец Федерико облизнул губы, кадык его скакнул вверх и вниз, – началась вся эта история, я решил посоветоваться с ним. Отец Винченцо вспомнил о Предупреждении, полученном много лет назад, и разыскал то письмо. К нашему ужасу, многие приметы, указанные в нем, совпали с тем, что последние несколько недель происходит в Террено. На письме был обратный адрес, и отец Винченцо решил, что стоит попытаться послать телеграмму по этому адресу.

– И вы послали ее, хотя прошло двадцать лет? – недоверчиво протянул Аз Гохар. – Разве не приходило вам в голову, что по указанному адресу уже никто не живет?

– Но в конце письма была сделана приписка, – тихо ответил священник – Писать в Эт-Таиф в любое время, когда понадобится помощь.

– Понятно, – кивнул Аз Гохар. – Где это письмо сейчас?

– У отца Винченцо.

– Я бы хотел взглянуть на него.

– Да, конечно. – Неожиданно по лицу отца Федерико проскользнула тень недоумения. – Подождите… Но разве не вы послали письмо? Ведь оно подписано вашим именем.

– Нет, – Аз Гохар качнул головой. – Очевидно, это сделал мой отец, – Увидев в глазах священника вопрос, он добавил:

– Десять лет назад он погиб на юге Ирана. Его звали так же, как и меня.

Отец Федерико сглотнул.

– Хорошо… Письмо вы покажете мне потом, – сказал Аз Гохар, – а теперь расскажите о том, что происходит в Террено.

На мгновение священник прикрыл глаза. Мысли в его голове метались, словно стая обезумевших летучих мышей, и он не мог их собрать.

– Я не знаю, с чего начать.

– Начните с начала, – предложил Аз Гохар. – Расскажите о событиях в той последовательности, в которой они произошли. Не имеет значения, какое из них, на ваш взгляд, самое важное – об их важности буду судить я.

Отец Федерико кивнул. Потом взял в руки четки и начал рассказывать, словно десятки раз прежде проговаривал эти слова.

– Две недели назад ко мне на исповедь пришел человек. Я знаю его – последние двадцать лет он служит смотрителем на чимитеро ди Джовани… Это одно из наших католических кладбищ, – пояснил он Аз Гохару, и тот кивнул.

– Он истинный католик, – продолжал священник. – Как человек – необычайно спокойный и выдержанный. Но две недели назад он пришел ко мне, и я с трудом узнал его голос. Это был голос истеричного человека, стоящего на грани безумия. Он рассказал мне фантастичные вещи, которым сначала я попросту не поверил…

Аз Гохар, следивший за отцом Федерико, заметил, как взгляд священника помутнел, и тот словно ушел в себя. Он понял, что священник заново проживает встречу со смотрителем кладбища.

– Продолжайте, – тихо, но настойчиво проговорил Аз Гохар.

– Этот человек сказал, что началось все дней за десять до его прихода ко мне… – Голос священника звучал глухо. – Однажды на чимитеро ди Джовани появились три человека. У них было официальное разрешение на эксгумацию трупа. Смотритель не удивился – порой трупы выкапывают, чтобы точнее установить причину смерти. Он провел этих людей к нужной могиле, но при самой эксгумации присутствовать не стал. Через какое-то время эти люди покинули кладбище и забрали с собой выкопанное тело. Они показали смотрителю бумагу с соответствующим разрешением. Он сделал пометку в журнале и забыл о случившемся. Но на этом история не закончилась. На следующий день те же люди пришли на кладбище с разрешением на эксгумацию еще двух тел. Эти трупы они тоже забрали с собой. В течение двух следующих дней еще четыре тела были выкопаны и увезены ими с кладбища…

По мере того как Аз Гохар слушал священника, его брови хмурились, а на лбу все четче проступали морщины, – словно безоблачное небо заволакивало тучами.

– По словам этого человека, за последние двадцать лет на чимитеро ди Джовани было не больше пяти случаев эксгумации. Здесь же за несколько дней раскопали и увезли больше полудюжины тел. Одно только это заставило его думать о случившемся круглые сутки…

Неожиданно священник прервался и замолчал.

– Вы сказали, что человек этот был на грани безумия, – сказал Аз Гохар. – Его так поразили случаи эксгумации?

– Нет, это было только начало. – Отец Федерико глубоко вздохнул. – Дальше произошло следующее… В тот день, когда раскопали и увезли седьмой труп, смотритель обходил кладбище. Было это уже под вечер, и вскоре он должен был возвращаться домой – ночью за кладбищем смотрит другой человек… Так вот, когда он проходил мимо могил, из которых недавно выкопали тела, ему показалось, что он услышал голос…

– Голос? – Неожиданно мышцы на лице Аз Гохара стали похожи на камень. Он подался над столом к священнику, глядя на него горящими, словно раскаленные угли, глазами.

– Да, он сказал именно так… Но голос этот был совершенно необычный. Он звучал как бы не снаружи, а внутри его головы, и был похож на звон ледяного колокольчика. Смотритель почувствовал, что этот голос лишает его воли, нашептывая ему абсолютно дикие вещи…

«Нет! – мысленно прошептал Аз Гохар. – Только не это!»

– …заставляет его взять лопату, – говорил между тем священник, – разрыть могилы и раскидать кости по кладбищу.

– Он сделал это? – Внезапно мысли Аз Гохара превратились в ледяной комок.

– Нет. У него хватило сил вернуться к воротам, дождаться сменщика и уйти с кладбища… – Отец Федерико потер виски. – До утра он не мог уснуть. Ему казалось, что голос продолжает звать его. Когда же он уснул, ему приснился кошмар. На следующий день он пошел на кладбище. Но уже на подходе к нему в его голове прозвучал тот же голос. Он понял, что если сделает еще шаг в сторону кладбища, случится одно из двух: либо он сойдет с ума, сопротивляясь этому голосу, либо схватит лопату и начнет разрывать могилы…

– Он ушел?

– Да… Он больше не появился на кладбище, хотя последние двадцать лет приходил туда каждый день. Теперь при одной лишь мысли о кладбище он испытывал ужас. Несколько бессонных ночей привели к тому, что он оказался на грани безумия, – ему постоянно чудился этот голос, зовущий его… В конце концов, он пришел ко мне.

– Вы выслушали его и отпустили?

– Нет. Я посоветовал ему поговорить с моим знакомым психиатром.

– И он согласился?

– Он сказал, что подумает.

– С того дня прошло две недели, – медленно проговорил Аз Гохар. – За это время вы его видели?

– Да, – кивнул отец Федерико. – Он приходил ко мне в этот понедельник.

– Как вам показалось, он успокоился?

– Частично. Он сказал, что перестал слышать голос, хотя кладбище по-прежнему вызывает у него ужас, и он не согласился бы пойти туда ни за какие сокровища в мире… И еще он сказал, что стал слышать шорох прибоя.

– Шорох прибоя? – медленно повторил Аз Гохар, чувствуя, как на спине выступает пот.

– Он сказал, что однажды в детстве побывал на море и навсегда запомнил шорох прибоя – незабываемый звук, когда морские волны трутся о прибрежную гальку. Теперь этот звук он услышал в Террено.

Аз Гохар молча закрыл глаза.

«Это случилось, – тупо запульсировало у него в голове, – Мы старались не допустить этого, но это случилось…»

– У вас есть адрес этого человека? – спросил он, стараясь не выказать священнику всей глубины охватившего его ужаса.

– Да.

– Вы должны дать мне его.

– Хорошо, – священник кивнул. Он хотел было подняться, чтобы взять бумагу и ручку, но Аз Гохар остановил его:

– Подождите!.. Закончите сначала то, что начали, отец Федерико. Что еще произошло в этом городе?

Священник помедлил.

– В Террено начали пропадать люди, – протянул он. – В одной из семей моего прихода исчез молодой человек. Двадцать шесть лет, женат, двое детей… Полторы недели назад он не вернулся с работы. В приходе отца Винченцо пропали двое мужчин примерно тридцати лет. Никто не знает, куда они могли деться. Родственники заявили в полицию, но результатов пока нет.

– Они не могли просто уехать из города?

– Нет, у всех троих были семьи. Пропавший человек из моего прихода был любящим отцом. Он не мог бросить детей…

Слова священника заставили Аз Гохара задуматься. С одной стороны, исчезновение людей могло не иметь ровным счетом никакого отношения к истории смотрителя чимитеро ди Джовани, с другой, оно могло иметь к ней самое непосредственное отношение, и тогда… На мгновение он прикрыл глаза, чувствуя, как страх серой кошкой скребется по позвоночнику.

Тем временем отец Федерико встал из-за стола, подошел к шкафу с книгами и, достав из него потрепанную Библию, сказал:

– А неделю назад кто-то исписал краской двери церкви. Красной краской из аэрозольного баллончика написали четыре слова… Я закрасил надпись, но перед этим ее сфотографировал.

Священник раскрыл Библию и вытащил из нее фотографию.

– Я не знаю, что означают эти слова, хотя сделаны они на латыни… – Он протянул снимок Аз Гохару – Может быть, вам они что-то скажут?

Бен Аз Гохар взял протянутую ему фотографию и, перевернув ее, увидел двери главного входа церкви Сант-Антонио ди Франчезе.

В следующую секунду он почувствовал, как земля выскользнула у него из-под ног, а сердце остановилось. На мгновение ему захотелось закричать и стать маленьким, вернуться в свое детство и не знать этого кошмара, кровью алеющего на дверях церкви.

«Винсет гоаль Вассах Гул…» – кричали ярко-красные буквы на снимке, Аз Гохар знал продолжение этой фразы. И знал, что она означает для этого города…

Без пятнадцати час Доминик Пальоли подъехал к своему дому в южной части Вилладжо-Верде, заехав в гараж, заглушил двигатель, выбрался из машины и через внутреннюю дверь гаража прошел в дом.

Из глубины квартиры до него донеслись звуки открывающейся дверцы духовки, звон кастрюль и обрывки веселой неаполитанской песни – жена готовила обед.

Доминик прошел по длинному коридору, ведущему из гаража внутрь дома, и оказался на кухне. Жена стояла лицом к плите и перекладывала пышущие жаром пончики с противня на поднос.

– Сара, мне кто-нибудь звонил?

Подойдя к столу, Доминик взял стоящий на нем графин с морсом, налил полную кружку и осушил ее несколькими глотками.

– Чертова жара, – проворчал он, подхватывая один из пончиков с противня. Пальцы словно огнем обожгло, и он бросил пончик на тарелку.

Жена несильно ударила Доминика ладонью по пальцам.

– Сорок лет уже, а все, как ребенок, с плиты хватаешь… Сейчас будем обедать.

– Сара, мне кто-нибудь звонил? – повторил Доминик, не обращая внимания на слова жены.

Налив еще одну кружку, он принялся есть обжигающий губы пончик, запивая его кисло-сладким морсом.

– Звонили, – ответила Сара. – За последний час – раз пять или шесть.

– Кто?

– Не знаю.

– Просили что-нибудь передать?

– Нет. Сказали только, чтобы ты им перезвонил, если появишься. Я записала номер.

– Где он?

– На столе, рядом с телефоном.

Бросив на тарелку еще один пончик, Доминик вышел из кухни.

– Они сказали, что будут звонить через каждые пять минут, – прокричала Сара, выглядывая в коридор.

– Когда звонили последний раз? – спросил Доминик, останавливаясь у телефона, стоящего на маленьком столике в прихожей.

– Минуты четыре назад.

Доминик взял клочок бумаги, на котором Сара карандашом выписала номер, пробежался глазами по цифрам, прыгающим словно в нелепом танце, и невольно нахмурился – номер был телефоном «диспетчерской». Специальный телефон, действующий для обмена сообщениями между его людьми. Кто-то сбросил ему сообщение на автоответчик «диспетчерской»? Но почему не позвонили прямо домой?

Доминик не успел обдумать возникший вопрос – телефон, стоящий на столике, резко зазвонил, заставив его вздрогнуть. Он позволил ему прогреметь пару раз и лишь тогда поднял трубку.

– Да?

– Сообщение для «номера первого», – проговорил оператор «диспетчерской», узнав голос Пальоли.

– Тип сообщения?

– Разряд «Б».

Доминик задумался. Разряд «Б» предполагал наличие информации, не предназначенной для посторонних ушей. Стоит ли доверять такую информацию телефону Он всегда опасался прослушивания, справедливо полагая, что посадить «жучок» в телефонный аппарат – задачка для первоклассника. «Доброжелатели» готовые расщедриться на «жучок» для Доминика Пальоли, в этом городе есть. Это и полиция, и люди Амелико Пандоры, и «разведка» того же самого Армандо Эрбы… – Передавать сообщение – спросил оператор.

– Подожди.

Доминик подумал, что если это не срочно, он может сам заскочить в «диспетчерскую» после обеда. Сначала нужно узнать, от кого сообщение.

– Во сколько приняли, и кто отправитель?

– Так. Передали… – в трубке захрустело, словно мяли бумагу – наверное, оператор просматривал сводку звонков, – без двух минут десять. Сообщение от некоего Пепе. Фамилии нет…

Доминик почувствовал, как съеденный минуту назад пончик тяжелым комком ухнул в желудке, и чуть не пролил стоящую на столе кружку с морсом.

Сообщение от Пепе! Вот, дьявол!.. Оно может оказаться разгадкой мучающей его все это утро головоломки!..

«Этот парень закадрил длинноногую красотку и укатил с ней в Геную… Правда, такого с ним ни разу не случалось, но ведь может случиться», – думал Доминик. Пусть он услышит сейчас голос Пепе, который скажет ему об этом. Он устроит Сборце хорошую взбучку, когда тот вернется, но пусть он скажет, что уехал в Геную!..

– Положи трубку, – быстро сказал Доминик. – Я перезвоню с другого телефона!

Грохнув трубкой о рычаг аппарата, он поспешил по коридору в сторону гаража. Вскоре он сидел в своем «форде» и набирал номер «диспетчерской» на трубке радиотелефона. Такой телефон прослушать в сто раз трудней, чем обычный. Он сунул в рот сигарету и закурил, слушая длинные телефонные гудки…

– Давай сообщение, – сказал Доминик, услышав ответ оператора. В трубке раздался щелчок, когда включился магнитофон, и послышался шорох перематываемой пленки.

«Ну давай, Пепе, – думал Доминик, глубоко затягиваясь горьким дымом. – Скажи, что ты встретил ослепительную блондинку с пудовым задом и чихать хотел на меня и свою прежнюю жизнь. Скажи, что ты рвешь с Террено раз и навсегда – Потом я тебе кое-что объясню, а сейчас скажи это!»

– Сообщение для номера первого, – раздалось в трубке. – Это Пепе…

Голос у Сборцы был хриплым и напряженным до невероятного. Словно, говоря эти слова, он смотрел в дуло пистолета, подумал Доминик и вдруг понял: никакой блондинки и Генуи не будет.

– Слушай, у меня, наверное, поехала крыша, но я видел Бьянки Гарроту. Черт… не то! Конечно, не Бьянки. Но этот тип чертовски похож на него и прихрамывает, как и он. Этот тип в желтом «феррари-спайдере», номер… – Пепе продиктовал цифры. – Господи, я не знаю, почему звоню, но этот тип так похож на Гарроту… Слушай, вышли пару человек к заброшенному монастырю. Там в «феррари» с ним еще один тип с длинными волосами. Не хотелось бы, чтобы, если со мной случится что-то поганое… – В трубке вдруг замолчали. Пауза длилась несколько секунд. – Ладно… Просто имейте эту парочку в виду. – Голос у Пепе был хриплым.

В трубке раздался щелчок, и оператор сказал:

– Это все.

Нажав кнопку сброса, Доминик медленно опустил трубку в крепящее гнездо над стереоприемником.

Он вдруг почувствовал, как холодеют его ноги, и судорожно сглотнул. «Я видел Бьянки Гарроту», – звучали в ушах слова Пепе. В другой ситуации он бы попросту рассмеялся над такими словами и решил, что Сборца действительно завалился куда-то с девчонкой. Но сейчас перед его глазами встало лицо светловолосого парня, сбитого на виа Роза серебристым «опелем».

Внезапно он вспомнил, где видел этого типа. На правильный ответ его натолкнули только что услышанные слова, части головоломки сложились в единое целое, и Доминик ужаснулся. Он действительно видел этого типа. Два года назад он стоял у продырявленного «понтиака» на южной окраине Террено и смотрел, как парни Армандо Эрбы вытаскивают из машины окровавленные тела. Светловолосый парень и молодая девчонка, хладнокровно застрелившая Бьянки Гарроту. В каждого из них всадили не меньше сорока пуль. Оба были мертвее куска грязи, валяющегося на дороге…

Теперь же светловолосого парня, убитого два года назад, сбивают на виа Роза. Расплющивают, как насекомое, но он встает и уходит. А Пепе сообщает, что видел в Террено Гарроту, управляющего желтым «феррари»?

О Господи!..

Он вдруг почувствовал нестерпимое жжение и подпрыгнул на сиденье – выскользнувшая из руки сигарета упала на штанину и прожгла брюки насквозь.

– Черт! – процедил Доминик, потирая ногу.

Внезапно у него появилась куча вопросов, требующих немедленного разрешения. Схватив трубку радиотелефона, он принялся набирать номер. «Заброшенный монастырь находится всего в двух километрах от города, – лихорадочно думал он. – Пепе звонил три часа назад. За это время он мог перезвонить мне тысячу раз – у него в машине радиотелефон. Но он не сделал этого. Почему?»

Чем дольше он думал над последним вопросом, тем чаще его мысли возвращались к светловолосому парню и Бьянки Гарроте. Одно совпадение – в это он еще мог поверить. Но два?.. Два совпадения – это закономерность, думал Доминик. Но что она значит? Ожившие мертвецы, разгуливающие по Террено? Он был католиком и не верил в истории о вампирах, поднимающихся из могил. Этому должно быть какое-то разумное объяснение…

Наконец в трубке раздался щелчок и Доминик услышал голос своего помощника.

– Просперо, – сказал он, – срочно бери шесть парней и приезжай ко мне!

Человек, слушавший Пальоли, задал вопрос, и Доминик нетерпеливо выпалил:

– Я же сказал: это срочно! Территория подождет!.. Да!

Потом он сбросил номер и набрал другой – Рокко Траколло.

– Рокки, – сказал он, услышав голос помощника Франческо Борзо, – мне нужно переговорить с капо. Дело срочное…