– Нет. Все было нормально.

– А мне кажется, ты все-таки перебрала. Сначала эти коктейли, потом целая бутылка виски, которую вы с Софией прикончили в полчаса…

– Слушай, не заводись, Трев! – Джей сжала виски. – У меня и так голова раскалывается!

Тревор бросил взгляд на жену.

– Ну ладно…

Некоторое время он ел молча.

– Слетаем на выходные в Париж? – предложил он вдруг, поедая второй тост. – Повидаемся с Милани?

Джей рассеянно пожала плечами.

– Давай, если хочешь. – У тебя не было никаких планов на выходные?

– Нет.

– Точно?

– Да. – Тогда я беру два билета? Заскочу после обеда в аэропорт и возьму на субботний рейс. Идет? – Он вопросительно смотрел на жену.

– Да. Отлично.

Тревор доел последний тост. Допив кофе, он взглянул на часы и пошел одеваться. Джей убрала со стола и отправилась следом за ним.

Когда она вошла в спальню, муж завязывал галстук.

– Трев, ты до обеда не освободишься? – спросила Джей, разглядывая его со спины.

– А что?.. Я тебе нужен?

– У меня машина сломалась – я тебе вчера говорила. А мне нужно заехать к Тифани в одиннадцать. Ты меня не подбросишь?

– К одиннадцати? – Тревор закончил возиться с узлом и взялся за пиджак. – Не знаю, Джей. Точно, не знаю… Я позвоню тебе в десять. Если получится, приеду, а если нет, вызовешь такси. Хорошо?

Лицо у Джей сморщилось:

– Не люблю я такси.

– Ну, что делать, крошка? – Тревор придирчиво оглядел себя в зеркале. – Если я не смогу приехать, придется воспользоваться такси.

Он протиснулся мимо нее в коридор… Стоя в прихожей, Джей смотрела, как муж надевает ботинки. Когда он закончил, она поправила ему сбившийся галстук и напомнила:

– Не забудь позвонить.

– Обязательно. Ровно в десять, крошка.

Он поцеловал ее, хлопнув по ягодице.

– Увидимся.

Джей проследила, как Тревор отправился по дорожке от дома к стоящему у обочины «опелю». Вскоре он залез за руль и махнул ей рукой. Через пару секунд серебристый «опель» Тревора Адамса заурчал двигателем и отъехал от дома.

Закрыв дверь, Джей вернулась на кухню.

Некоторое время она раздумывала над тем, что сделать сначала: выпить горячего кофе или залезть под душ? Решив, что кофе может и подождать, Джей направилась в ванную.

Сняв тапочки, она ступила на пол. Мраморная плитка была холодной. Джей поежилась. Потом отдернула пластиковую занавеску, на которой поблескивали капли воды, и принялась крутить кран. Вода хлынула вниз. Джей отрегулировала температуру.

Аспирин начал действовать – теперь ее голова не раскалывалась на части, но тело продолжал сотрясать противный озноб.

Джей скинула халат и стянула трусики. Перед тем как лезть под струи воды, замерла перед зеркалом и некоторое время разглядывала свое отражение.

У нее была классическая фигура: узкие плечи и широкие бедра. Кожа смуглая, но не темная, еще эластичная. Шея свежая, без морщин. Многие женщины могли бы ей позавидовать – например, София, шею которой украшают два ужасных «кольца». Джей внутренне содрогнулась. Грудь у нее высокая, по-девичьи упругая, соски – чуть припухшие. Это оттого, что она еще не рожала. Живот такой же упругий, не обезображенный послеродовыми морщинами. Джей повернулась боком – ягодицы аккуратно подтянуты.

Она вздохнула. Такому телу лежать бы где-нибудь на калифорнийском пляже или блистать на подмостках Бродвея, а не торчать в этом богом забытом Террено.

Десять лет назад девятнадцатилетняя Джей Адамс (в ту пору еще Эдвери) уехала из родного городка в Лос-Анджелес. Безумная мечта юной девочки – покорить Голливуд. Она не могла предложить ему ничего, кроме своего молодого, сильного тела. Многоопытный монстр принял его, как и тысячи других тел. Бездушная махина киноиндустрии проглотила Джей Эдвери и отрыгнула обратно, наградив гонореей и тягой к спиртному. От гонореи она избавилась через год, тяга к спиртному осталась у нее навсегда.

Спустя три года Джей Эдвери вернулась домой – с рухнувшими мечтами, порядком проспиртованными мозгами циничной особы и формами, способными свести с ума любого самца в возрасте от пятнадцати до шестидесяти лет. Родной городок Джей Эдвери, Плэйсбери, расположенный на юге Аризоны, представлял собой обычное шахтерское поселение на семь тысяч человек. Никаких перспектив, никакой жизни. Лучшей партией в Плэйсбери в ту пору был молодой Тревор Адамс – менеджер местной рудодобывающей компании. Джей Эдвери положила на него глаз и через три месяца женила на себе. Через год в Терренском филиале Аризонской горнорудной компании появилось вакантное место менеджера. Руководство компании предложило его Тревору. Адамсы перебрались в Италию.

Поначалу это был разительнейший контраст: выжженные солнцем пустыни Аризоны с красноватым песком, похожие на пустыни Марса, цветущие, благоухающие холмы и долины Италии, Джей была в полном восторге – на время она даже забыла о пристрастии к алкоголю. На выходные они ездили в Рим и Париж, Венецию и Милан… Но через год острота новизны притупилась и Джей снова потянулась к бутылке. Тревор, конечно же, видел, что происходит с женой, но относил это на счет ее одиночества. Ей просто не хватает друзей, думал он… Но со временем тяга жены к алкоголю стала волновать его в большей степени, особенно после того, как она пару раз напивалась на вечеринках друзей и устраивала мужу сцены. Тревор считал, что у них нормальная семейная жизнь, и ему это было непонятно. Ему, но не ей.

Конечно, как муж, Тревор был в полном порядке. Имея хорошую работу, он обеспечивал Джей, удовлетворяя все ее капризы, но вот в постели… Рот Джей скривила ухмылка – в постели до мужа Софии Тревору далеко.

Руки Джей пробежались по бедрам. Меж ног разлилось волнующее тепло. Алекс Пинсон был бесподобен в постели, а ее черная «киска» всегда отзывалась на малейшее воспоминание о нем приятной пульсацией.

О, черт!..

Джей судорожно вздохнула и полезла под душ. Нужно остыть и избавиться от этого паршивого озноба, решила она. И от мыслей об Алексе.

Первые струи воды попали на кожу, охлаждая ее…

Через пятнадцать минут Джей вышла из ванной. Проглотив еще одну таблетку аспирина, выпила кофе и отправилась в спальню наводить маникюр.

В десять часов позвонил Тревор, сообщил, что заедет за ней. Сказав «жду», Джей положила трубку и вернулась к ногтям.

Через двадцать минут она подкрасила губы, наложила тени на веки и позвонила Тифани, предупредив ее, что подъедет к одиннадцати.

В половине одиннадцатого «опель» Тревора Адамса подкатил к дому. Джей вышла на улицу и, закрыв дверь дома на ключ, направилась к автомобилю мужа. Через минуту машина двинулась в сторону пьяцца дель Фуоко.

Устроившись на сиденье, Джей открыла окно и, достав сигарету, закурила.

Из приемника неслась песня – что-то на итальянском. Джей понимала язык, но не любила его. Особенно ей не нравились эти песни с резкими, словно высеченными из мрамора, словами.

– Переключи, – попросила она.

– Не нравится?

– Ты же знаешь…

Тревор хмыкнул, глядя на исказившееся лицо Джей. Он знал, что она не выносит итальянских песен. Ему самому они нравились. Он попереключал каналы, и вскоре в салон машины ворвались «Джигси».

– Послушай, – Тревор говорил, не отрывая глаз от дороги, – я разговаривал сегодня с Алексом. Знаешь, что он мне сказал?.. Они с Софией собрались провести этот уик-энд в Париже! Представляешь, какое совпадение?

Джей кивнула. Она поняла: маленькая комбинация, задуманная, без сомнения, Алексом. Он намекнул Тревору, что неплохо бы съездить в Париж вчетвером – наверное, вчера вечером. Сегодня Тревор сказал ей, что хорошо бы навестить его тетю в Париже, а вот сейчас говорит, что и Пинсоны собираются туда же – совершенно случайно… Все ясно. Непонятно одно: как Алекс собирается остаться с ней наедине в Париже, если с ним будет его жена, а с ней – муж? Но наверняка какой-то план у него уже есть…

Докурив, Джей сунула окурок в пепельницу и спросила:

– Он тебе так и сказал, что собирается на выходные в Париж?

– Да.

– А что им нужно в Париже?

– Не знаю. Собираются в театр или по магазинам.

– Летят тем же рейсом, что и мы?

– Десятичасовым, – кивнул Тревор. На губах его блуждала довольная улыбка.

«Наверное, представляет, как завтра вечером пойдем в какой-нибудь ресторан», – подумала Джей. Интересно, догадывается ли Тревор, что его лучший друг спит с его собственной женой? Скорее всего – нет. Иначе бы реагировал на слова Алекса по-другому…

Они выехали из Рионе Нуово и покатили по главной улице Террено в сторону Вилладжо-Верде, где жила Тифани. Чем ближе они подъезжали к центру города, тем шире становилась улица, а поток автомобилей – плотней.

– После пяти я освобожусь, – сказал Тревор, поворачивая на тихую виа Роза. – Заехать за тобой?

– Не надо… Я не знаю, когда мы закончим.

– Во сколько тебя ждать дома?

– Трев, я же говорю, что не знаю. Часов в семь или восемь – как все сделаем. Доберусь сама.

– Ладно…

Тревор хотел сказать что-то еще, но в этот момент на дорогу выскочил человек. Он появился на противоположной стороне улицы и бросился наперерез машине. Джей закричала. Ехавший по противоположной стороне улицы коричневый «форд» принялся тормозить, отчаянно скрипя покрышками. «Форд» развернуло, и он встал поперек дороги, заехав передними колесами на тротуар. Тревор нажал на педаль тормоза, но расстояние между машиной и бегущим человеком не превышало трех метров – в следующую секунду «опель» ударил человека по ногам, и тот взлетел вверх, как тряпичная кукла, пару раз перевернулся в воздухе и упал на асфальт.

– О Боже! – прошептал Тревор, когда машина остановилась. – Я убил его!

Он посмотрел на Джей, притихшую на соседнем сиденье, и нервно сглотнул.

«Любовь – это тернии, но мы пройдем через них», – пели «Джигси». Тревор и Джей Адамсы не слышали музыки, несущейся из задних колонок автомобиля. Похожие на гипсовые изваяния, они молча смотрели на фигуру человека, лежащего на дороге…

Доминик Пальоли не принадлежал к тому типу людей, которых легко выводит из себя малейший пустяк. Даже серьезная неприятность не могла выбить его из колеи. Доминик по природе был флегматичен. У него было тучное тело и слегка одутловатое лицо. Двигался он медленно, говорил – растягивая слова. Первое впечатление, возникавшее у незнакомого человека при общении с ним: этот толстяк не обладает проницательным умом и кошачьей реакцией. Оба суждения были неверны в корне. Доминик Пальоли обладал редчайшим умом. Он держал в голове сотни имен, адресов и телефонных номеров. Мог, всего лишь раз посмотрев на фотографию, опознать по ней человека через несколько лет. То же самое относилось к его реакции. Он был медлителен лишь в обычной жизни. Но когда дело шло на секунды, он превращался в живой «макларен».

Именно острый ум и обманчивая медлительность позволили ему приблизиться к Франческо Борзо и стать его правой рукой. Такие люди, как Доминик Пальоли, ценились всегда. Борзо отдал ему Вилладжо-Верде и не прогадал – Доминик держал торговый район Террено железной рукой. Владельцы ресторанчиков и магазинов выплачивали ему еженедельную дань своевременно, задержек практически не возникало. Не было в Вилладжо-Верде и уличных хулиганов – за порядком на улицах следили двадцать человек из отряда Пальоли. Доминик поддерживал среди своих людей строжайшую дисциплину. Каждые два дня они отчитывались ему о происходящем на их территории, а в пятницу утром, когда собиралась дань, каждый из них приезжал к Пальоли на тщательный инструктаж. Сам Доминик любил иногда выезжать на улицы своего района и разговаривать с владельцами магазинов. В таких случаях он брал с собой Пепе Сборцу. Этот парень ему нравился.

Пятница началась для Доминика Пальоли в восемь утра. Проснувшись, он принял душ и позавтракал. Без десяти девять сделал пару звонков.

В начале десятого к нему начали заезжать его люди. Он лично инструктировал каждого (в баре Просперо Старди в среду два подростка торговали опием – надо узнать: кто такие, где берут товар, с кем работают, на виа Кассоне появились продавцы краденых автомобильных запчастей – с ними надо разобраться сегодня же, в магазине Романо Мальяни кто-то повыбивал все стекла – наверное, уличные пацаны, но нужно узнать, – Романо жалуется…) и отпускал. Вечером они снова приедут к нему и отдадут деньги. Все было привычно. – В половине десятого он сделал еще несколько звонков.

Без десяти десять позвонил Рокко Траколло – личный помощник Франческо Борзо. Рокко сообщил, что Доминик должен быть в ресторане Валенти в двенадцать. Незапланированная встреча с капо, Доминик слегка удивился (не в обычаях «синьора Франческо» назначать подобные скоропалительные встречи, причина для этого должна быть веская), но в разговоре с Траколло постарался не выдать возникшего удивления.

После разговора с Рокко Доминик оделся и принялся ждать. С минуты на минуту подъедет Сборца, и они отправятся по Вилладжо-Верде: заглянут в пару магазинчиков, в забегаловку Энцо Станцоне. «У Энцо нужно будет взять пакет винограда, – думал Доминик, – у него всегда самый хороший виноград в городе».

В десять часов Пепе не появился. Не было его и в пять минут одиннадцатого, и в десять.

Когда стрелки часов показывали пятнадцать минут одиннадцатого, Доминик Пальоли взялся за телефон. Первым делом он позвонил на квартиру Сборцы. Младший брат Пепе, Никола, ответил, что дома тот не ночевал, но заезжал в начале десятого, переоделся и снова уехал.

– На своей машине? – спросил Доминик.

– Да, на «баркетте», – ответил Никола. Доминик набрал номер радиотелефона Сборцы. Гудки показывали, что телефон занят не был, но трубку не брали. Пепе мог разговаривать с кем-то на улице, подумал Доминик и решил подождать. Через две минуты он набрал тот же номер, но безрезультатно. Сборца не отвечал.

Это не было похоже на Пепе. Доминик нахмурился. Сборца всегда отличался точностью, этим он ему и нравился. Мелькнувшая у него было мысль, что Пепе проспал, развлекаясь всю ночь с девчонкой, исчезла, так как брат Пепе сказал, что тот заезжал домой час назад и уехал. Направиться он мог только в одно место – к нему. Но где он?

Доминик вспомнил адрес Пепе и мгновенно нарисовал в уме маршрут, по которому Сборца мог поехать к нему. Сделав пару безрезультатных звонков, он набрал номер «Луого ди Риджи», в котором, как он знал, Пепе любил иногда завтракать. Ответил официант.

– Дай мне Тони! – рявкнул Пальоли.

Вскоре в трубке раздался голос хозяина кафетерия.

Через минуту Доминик уже знал, что в двадцать минут десятого Пепе заезжал в «Луого ди Риджи», пробыл там три минуты и уехал. От кафетерия до дома Пальоли было всего лишь шесть кварталов, которые «баркетта» могла проехать за пять минут. Но в двадцать пять минут одиннадцатого Пепе Сборца так и не появился. В половине одиннадцатого Доминик вышел из дома, уселся в свою собственную машину – коричневый «форд-проуб» – и направился в сторону виа Мугетто. Пока он не волновался…

Конечно, подобное произошло впервые, думал он, разглядывая серые стены домов, стоящих по обеим сторонам улочки, по которой он ехал. До сегодняшнего утра Пепе Сборца никогда не опаздывал, был аккуратен и точен. Но на улицах Вилладжо-Верде может случиться всякое: по дороге к нему Пепе мог завернуть в один из магазинчиков и встрять в неприятности с полицией – такое с его парнями иногда случалось, он мог попасть в аварию – Доминик знал, что Пепе гоняет на своей «баркетте», как сумасшедший, или же его задержали личные дела. Хотя в любом случае Пепе бы ему позвонил.

Доминик нахмурился, думая, что Сборца обязательно позвонил бы ему, если б мог. В его мозгу прозвучал первый, неясный пока сигнал тревоги. Но паниковать было рано. Для начала нужно объехать три улицы Пепе Сборцы. Это не займет у него больше двадцати минут. Если он увидит «баркетту» Пепе, то найдет и его самого.

Доминик свернул на узкую улочку, носящую романтичное название виа Роза, и покатил к пьяцца дель Фуоко. Ехал он медленно, думая о том, куда все-таки мог запропаститься Пепе Сборца.

Проехав половину виа Роза, он еще раз набрал номер радиотелефона Пепе, но тот молчал. Доминик положил трубку собственного телефона, и в этот момент на дорогу выскочил парень.

Он появился из подворотни дома, стоящего на правой стороне улицы, и бросился наперерез машине. Пальоли успел нажать педаль тормоза и вывернуть руль. «Форд» развернуло поперек дороги, бросив передними колесами на тротуар. Доминик подпрыгнул, когда колеса машины перескочили придорожный бордюр а в следующую секунду заметил, как мчавшийся по встречной полосе «опель» налетел на человека, секунду назад увернувшегося от его собственной машины. Парень перевернулся в воздухе и упал на асфальт. «Опель» издал кучу пугающих звуков и остановился, едва не наехав на упавшее тело.

«Мертвец», – отрешенно подумал Доминик.

Отстегнув ремень безопасности, он обернулся посмотреть на сбитого человека. После подобных ударов не выживают… Но какого дьявола он выскочил на дорогу прямо под колеса машин? Может, самоубийца?

Немного подумав, он взялся за трубку радиотелефона и принялся набирать номер дорожной полиции…

В половине десятого большой ярко-синий автобус с белыми полосами на боках, следовавший рейсом из Милана, остановился на юго-восточной окраине Террено. Из автобуса вышел человек, одетый в пятнистый армейский комбинезон. На плече у него болталась сумка, похожая на небольшой чемодан. Он поднял правую руку и улыбнулся водителю – словно благодарил его за приятную поездку. Водитель махнул рукой в ответном приветствии, огромная дверь пятидесятиместного автобуса плавно закрылась, и гигантская машина, мерно урча двигателем, направилась к центру Террено.

Когда автобус отъехал метров на двадцать от стоящего на обочине человека, улыбка исчезла с его лица. Глаза потухли, уголки губ опустились вниз, и на коже проступили явственно очерченные морщины. Еще секунду назад никто не дал бы этому человеку больше сорока лет, теперь же он выглядел на все шестьдесят. Словно огромная тяжесть, на мгновение отпустившая тело, снова легла на плечи. Человек вздохнул.

Некоторое время он стоял на месте, оглядывая улицу. Потом заметил расположенную невдалеке лавки торговца газетами и двинулся к ней. Сумка на его плече словно застыла, слившись в единое целое с грязно-зеленым комбинезоном, легкие кроссовки мягко ступали по тротуару…

Вскоре он остановился перед прилавком, заваленным газетами и журналами, и принялся рассматривать броские заголовки газет.

Хозяин лавки, взглянув на человека в армейском комбинезоне, спросил:

– Что вы желаете, синьор?

Человек промолчал. У него было странное лицо, не похожее ни на одно из виденных хозяином лавки за всю его жизнь, – не европейское, но и не азиатское. Что-то среднее. Раскосые глаза на округлом лице, чуть приплюснутый нос, толстые губы. Волосы, выжженные солнцем, похожие на сухую солому…

– Есть у вас карта города? – спросил наконец человек и перевел взгляд на хозяина лавки.

Глаза у него были глубокие, как лесной омут, и в них светилась усталость.

– Да, синьор. Самая полная карта с названиями всех улиц, церквей и ресторанов. – Продавец нырнул под прилавок и вытащил на свет огромную карту-схему Террено. – Всего десять тысяч лир, синьор. Специально для вас!

Человек взял протянутую ему карту, просмотрел ее и, достав деньги, заплатил требуемую сумму. Вскоре, с картой в руке, он уходил в сторону автобусной остановки.

Через минуту он опустился на лавку, вся поверхность которой была испещрена всевозможными надписями – сделанными губной помадой и аэрозольными красками, выжженными спичками и выцарапанными перочинным ножом… Здесь было все: от откровенных пошлостей типа «Анна дает всегда» и телефонных номеров уличных шлюх до вполне приличных любительских четверостиший. Человек не обратил на надписи ни малейшего внимания. Он давно уже перестал замечать все проявления слабости человеческой природы: от циничных надписей на стенах общественных туалетов и подъездов домов до опустившихся алкоголиков и наркоманов, валяющихся на улицах всех городов планеты. Человек изначально слаб – он знал это. Мир предпочитает порок добродетели. Девять человек из десяти предпочтут бокал вина стакану воды. Девять мужей из десяти не удержатся от соблазна и изменят женам, если им представится шанс. От зарождения мира люди воруют и грабят, насилуют и убивают. Так стоит ли обращать внимание на такую мелочь, как надписи на стене?.. «В мире существует гораздо большее зло, чем все человеческие пороки вместе взятые, – учил его в свое время отец. – И для того чтобы бороться с ним, тебе понадобятся все твои силы… Не отвлекайся на мелкое. Не растрачивай силу по пустякам».

Человек вздохнул и принялся изучать карту города…

Спустя десять минут он поднялся со скамейки и направился к центру Террено. Можно было воспользоваться автобусом, но он решил пройти этот путь пешком. Ему необходимо было присмотреться к городу, увидеть его улицы и людей, населяющих Террено, попытаться понять, есть ли в этом городе Зло, и не ошиблись ли те, кто его позвал.

Легкие кроссовки мягко ступали по мостовой, черные глаза скользили по витринам магазинов, вывескам банков, рекламным плакатам… Город жил своей жизнью. Человек смотрел на снующие по улицам автомобили, в лица людей, идущих по тротуару. Казалось, в них не было ничего необычного. Но чем дольше он шел по этой улице, тем большая тоска нарастала в нем, подавляя все остальные его чувства…

Через двадцать минут он добрался до маленькой гостиницы под названием «Стелла д'Ардженто», расположенной в двух кварталах от пьяцца дель Пополо. Сняв комнату и получив ключи, поднялся на второй этаж, открыл двери номера и прошел к окну, из которого открывался вид на высокую гору. Несколько минут он смотрел на Кальва-Монтанья, отрешившись от мира…

Внезапно он почувствовал, как отчаяние затапливает все его существо, и испытал огромную боль. Он понял, что не выберется из этого города живым, – ему суждено умереть на этой высокой горе.

На мгновение захотелось все бросить и убежать.

Человек отошел от окна и опустился на кровать. Пальцы рук дрожали. Он вытащил из кармана тонкую, длинную сигарету, похожую на жало стилета, и закурил… Но кто остановит Зло, если не он?

Сладковатый дым анаши попал в легкие, всосался в кровь и успокоил возбужденный мозг человека… Это фатум. Судьба. Если суждено умереть ему в этом городе, он умрет, и ничто не в силах изменить предначертанного судьбой. Таков закон. Сколько раз он предсказывал смерти другим и убеждался в непреодолимости фатума?..

Докурив сигарету, он полностью успокоился и осмотрел комнату. Узкая деревянная кровать, стоящая у стены, тумбочка у окна, стенной шкаф и голая лампочка, висящая под потолком. Комната для спартанца. Впрочем, и цена – соответствующая.

Поставив сумку в шкаф, он вышел из номера и запер за собой дверь. Вскоре он оказался на улице.

Теперь весь его багаж составляли карта, купленная им час назад, пачка сигарет в правом кармане куртки, половина из которых была с анашой, зажигалка и маленькая записная книжка с единственным адресом в заднем кармане брюк.

Человек в армейском комбинезоне дошел до автобусной остановки, сел в первый же подошедший автобус и проехал шесть кварталов в сторону Кальва-Монтанья. Выйдя из автобуса, увидел пустырь и двинулся по тропинке, ведущей к белой ограде кладбища.

Через минуту он остановился у ворот чимитеро ли Джовани. Заплатив сумму, взимаемую на содержание могил, смотрителю, сидящему в маленькой будке у входа, прошел за ограду и на мгновение замер, испытав хорошо знакомое чувство тревоги, не раз посещавшее его во многих уголках Европы и Азии, – здесь оно было необычайно острым и сильным. Он окинул опытным взглядом раскинувшиеся перед ним ряды могил и вздохнул.

Ну, что же… Он убедился в том, что Зло в этом городе есть. Теперь ему нужно узнать, насколько глубоко оно пустило в нем свои корни…

– Я убил его, – повторил Тревор Адамс, глядя широко расширившимися глазами на лежащую посреди дороги человеческую фигуру.

Человек не шевелился.

– Что теперь будет, Джей? – В голосе Тревора звучал ничем не прикрытый страх.

Он посмотрел на жену. Джей взглянула на мужа, и вдруг ей показалось, что он стал похож на испуганного мальчишку, разбившего любимую папину вазу и прибежавшего к маме искать защиты. Но наказание неизбежно, и оба это понимают…

– Джей?! – Одним этим словом Тревор сумел выразить все владевшие им эмоции. – Сейчас сюда приедет полиция, меня проверят на алкоголь и упекут за решетку. Ведь вчера я выпил не меньше ста граммов джина!

– Успокойся, Трев! – произнесла Джей на удивление холодным голосом. Она уже поняла, что нужно взять себя в руки – иначе, если они запаникуют и начнут делать глупости…

– Ты ничего не мог сделать. Он выскочил на дорогу прямо под колеса машины. У тебя не было времени тормозить. Любой полицейский это определит.

– А может… – Тревор быстро оглядел оба конца улицы и сглотнул, – может, уедем?

Джей смерила его испепеляющим взглядом:

– Вот тогда, Трев, тебя точно посадят!.. Посмотри-ка, – она ткнула пальцем в коричневую машину, замершую в пяти метрах от них, – ты думаешь, водитель «форда» не видел, как мы сбили этого типа? А кроме него, найдутся другие.

Она кивнула на распахнутые окна домов, стоящих по обеим сторонам узкой улочки.

Тревор облизнул губы.

– Они определят, что вчера я пил, – повторил он. – Это конец, Джей! Никого не будет интересовать, было ли у меня время тормозить. Они скажут, что я был пьян и упекут за решетку…

– Не мели чушь, – ответила Джей. – Водитель «форда» подтвердит, что этот псих выскочил на дорогу внезапно. Он ведь и сам чуть не сбил его.

Тревора начало колотить.

– Откуда он вообще взялся? Нарк, псих обкуренный!.. – Он вдруг принялся кричать, вцепившись побелевшими пальцами в руль машины. – Почему он должен был выскочить именно перед нами? Почему перед нами?..

– Успокойся, Трев. Словами ничего не исправишь. – Джей щелкнула замком двери. – Надо пойти и узнать, что с этим типом.

– Что с ним? Господи, Джей, да он мертв! После таких ударов не выживают!

– Пойдем и посмотрим, – повторила она, выбираясь из машины.

Водитель коричневого «форда» уже стоял на дороге – высокий толстяк в красной рубахе и коричневых штанах. Опершись о капот собственного автомобиля, он достал сигарету и закурил.

– Послушайте, – крикнула через дорогу Джей. – Вы видели, что произошло?

– Да, – кивнул толстяк, – я уже вызвал полицию.

– Но вы видели, как этот человек выскочил на дорогу? Под самые колеса?

– Конечно… На вашем месте я бы вообще успокоился и просто ждал. Это ваш муж? – Водитель «форда» кивнул на вылезшего из «опеля» Тревора.

– Да.

– Ваш муж не виноват, синьора. Он ничего не мог сделать. Этот тип, наверное, просто обкурился. – Толстяк говорил на удивление спокойным голосом, попыхивая сигаретой. – Сейчас приедет полиция, за пару минут оформит бумаги, и мы разъедемся… Ваш муж не виноват.

Джей почувствовала облегчение. Водитель «форда» говорил с уверенностью человека, не раз попадавшего в подобные переделки. Похоже, он знает, что говорит.

– Тревор, ты слышал?

– Да, – кивнул тот. Его все еще бил озноб.

– Знаете, – говорил толстяк, – за последние два месяца это третий, кого сбивают на моих глазах. Но этот тип, наверное, был просто под мухой. Полиция быстро выяснит, что к чему… Внезапно толстяк, поднявший руку с сигаретой ко рту и собиравшийся говорить, видимо, до самого приезда полиции, замолчал. На лице его отразилось удивление.

Джей проследила за взглядом толстяка и вздрогнула – человек, лежавший на дороге, пошевелился.

– О Боже, он жив! – выкрикнула она, оборачиваясь к мужу.

Тревор облизнул губы и сделал шаг к лежащему на асфальте. На теле сбитого человека не было видно следов крови, и похоже, парень сильно не пострадал.

– Псих ненормальный, – прошептал Тревор, но теперь в его голосе послышалось облегчение. Джей тоже шагнула вперед.

Но затем произошло непонятное.

Лежавший на дороге человек вдруг резко поднялся на колени и метнул на Тревора яростный взгляд.

– Зря ты это сделал, Тревор Адамс, – отчетливо прошептал он. Голос его был похож на шипение гремучей змеи.

Тревор и Джей остановились как вкопанные. Толстяк опустил руку с сигаретой к земле и нахмурился – он тоже услышал фразу, произнесенную этим типом, и тон, каким она была сказана, ему не понравился.

Человек попытался встать, но одна его нога подломилась, и он снова рухнул на асфальт.

«После такого удара он вообще не должен подняться» – мелькнуло вдруг в голове Тревора. Он почувствовал, как отпустивший его было страх возвращается назад, но теперь этот страх был иного рода – он начинал бояться вот этого человека, почти подростка – ему, наверняка, чуть за двадцать, – одетого в синюю футболку и джинсы.

– Теперь тебе придется умереть, Тревор Адамс, – продолжал парень, поднимаясь, наконец, в полный рост. – Тебе и твоей женушке…

В этот момент со стороны корсо Чентрале раздался вой полицейской сирены.

Тревор шагнул назад. У него вдруг возникло огромное желание, чтобы полицейская машина приехала сюда как можно быстрее. От этого типа исходили физически ощутимые флюиды опасности.

– Ты думаешь, тебе поможет полиция? – усмехнулся парень и шагнул к Тревору, подволакивая ногу, ухмылка его была похожа на оскал черепа.

Джей завизжала.

В этот момент патрульный автомобиль появился в дальнем конце улицы и направился к ним.

– Упс, – сказал парень и тихо рассмеялся – он тоже заметил полицейскую машину. – Похоже, повезло вам, ребятки!.. – Он повернулся в сторону подворотни и неожиданно подмигнул Тревору:

– Но я приду вечером. Я запомнил номер твоей машины, Тревор Адамс, и я найду тебя – ты умрешь первым. А потом я займусь твоей женушкой…