Черноволосый бросился к бару, наставив пистолет на замершего от страха кассира, и принялся орать, чтобы тот выгребал деньги из кассы. Кассир трясущимися руками начал вытаскивать дачки лир, которые черноволосый сразу же кидал в сумку.

Пепе увидел, как Бьянки достал пистолет и замер за столиком, сунул руку в карман своих собственных штанов и обхватил рукоятку «беретты»…

Стрелять в ресторане Валенти они не собирались. Но через четверть минуты, когда грабители кинулись к выходу, таща за собой сумку с деньгами, Пепе и Бьянки выскользнули из-за стола. Выскочив на улицу, парочка бросилась в переулок, расположенный в десяти метрах от выхода из ресторана, – наверняка там их ждала машина.

Через секунду Пепе и Бьянки тоже выскочили из ресторана. Оказавшись на крыльце, Бьянки быстро огляделся по сторонам, поднял пистолет и, прицелившись, выстрелил. Черноволосый, тащивший сумку с деньгами, крутанулся на месте и упал, обеими руками схватившись за шею. Его напарник, развернувшись, полоснул очередью в сторону Пепе и Бьянки. Посыпалось стекло ресторанной двери. Светловолосый кинулся было к сумке, но Пепе и Бьянки начали стрелять, и тот бросился в переулок.

Через секунду Гаррота, опередивший Пеле, выскочил в переулок и закричал:

– Стой, урод!

Подскочивший Пепе увидел следующую картину… В переулке были припаркованы три машины, светловолосый с автоматом в руке застыл вполоборота к ним, рядом с раскрытой дверцей светло-зеленого «понтиака» стояла девушка лет восемнадцати – в правой руке она держала ключ от машины, левой зажимала рот, глаза ее были широко распахнуты от ужаса.

– Брось оружие! – крикнул Бьянки, «Узи», выскользнув из руки светловолосого, упал на асфальт.

– Руки на капот! Раздвинь ноги! – держа пистолет обеими руками, Гаррота приблизился к светловолосому. Приставив дуло пистолета к его затылку, он быстро обыскал его, но больше оружия не нашел.

– О Боже! – всхлипнула девушка, стоявшая у «понтиака».

– Заткнись! – прошипел в ее сторону Бьянки и бросил Пепе. – Что будем делать с этим? Кончим его здесь или отвезем к Дику?

Пепе облизнул губы. Тащить его через весь город, рискуя нарваться на полицию? Лучше уж здесь.

– Господи, он хотел забрать мою машину!.. – причитала девушка. – Вы не убьете меня? – В ее голосе послышались вдруг истеричные нотки.

– Да заткнись ты! – прохрипел Гаррота.

– Послушайте, я ничего не скажу! – взвизгнула девушка и сделала шаг в сторону Бьянки.

В этот момент светловолосый дернулся, и Бьянки ударил его коленом в пах. Тот захрипел и, хватая широко открытым ртом воздух, начал оседать на асфальт.

– Пожалуйста, не убивайте меня! – продолжала девушка, приближаясь к Гарроте. – Я ничего не скажу полиции!

Пепе чувствовал, что сейчас сорвется. Дьявол, нужно кончать с этим типом и двигать отсюда, пока не приехали легавые!

И в этот момент он услышал хлопки. Четыре раза выстрелил пистолет. Пепе увидел, как рубашка на спине Гарроты дернулась пару раз и опала. В ней появились две дырки.

Когда Бьянки упал на асфальт, Пепе увидел в руке девушки маленький револьвер. Лицо ее непостижимым образом изменилось – стало холодным, ледяные глаза в упор смотрели на Сборцу. Пепе медленно опустил пуку вниз и бросил пистолет на дорогу. Потом он протянул руки ладонями вперед. «Боже, эта сучка сейчас выстрелит», – мелькнуло у него в голове. Но та не стала стрелять. Подхватив светловолосого, она потянула его к «понтиаку». Когда оба уселись в машину, взревел двигатель и светло-зеленый автомобиль умчался на залитый огнями бульвар.

Когда Пепе склонился над Бьянки, тот был еще жив. Он судорожно всхрапывал, с удивлением глядя на Сборцу, как будто не верил, что это случилось с ним. Кровь текла из-под его ладоней. Пепе знал, что это конец – живот Гарроты напоминал решето.

– Эта сука выстрелила в меня! – изумленно прохрипел Бьянки. С ужасом добавил:

– Боже, я не чувствую ног!..

Когда послышались завывания полицейской сирены, Гаррота был уже мертв. Пепе подобрал свой пистолет и бросился по переулку в сторону пьяцца дель Фуоко. Через три минуты он позвонил Пальоли и сообщил о случившемся.

Люди Армандо Эрбы перехватили светло-зеленый «понтиак» на выезде из Террено. Машину изрешетили пулями. Пепе видел тела светловолосого и той сучки, что хладнокровно застрелила Гарроту, перед тем как их закопали в одном из оврагов на склоне Кальва-Монтанья – зарыли, как поганых собак.

Через двое суток Бьянки похоронили на чимитеро ди Джовани. Пепе Сборца стоял у могилы и видел, как гроб с телом Бьянки опустили в землю и комья глины полетели на его крышку. Бьянки Гаррота ушел в мир теней…

И вот теперь водитель желтого «феррари», прихрамывая, шел к ресторану.

Пепе чувствовал, как тошнотворная пустота, словно червь, разъедает его грудь. Ладони у него взмокли, покрывшись противной пленкой липкого пота.

Сняв дрожащей рукой трубку телефона, он набрал номер Доминика Пальоли. Секунд пять слушал частые гудки – занято. Подождал немного и набрал снова. Результат – тот же.

В этот момент из ресторана прихрамывающей походкой вышел водитель «спайдера». Рядом с ним шел высокий парень с длинными волосами. На его футболке чернела надпись «Юви – чемпион». Парочка подошла к «феррари». Волосатый запрыгнул в автомобиль через дверцу, двойник Гарроты обошел машину и примостился за руль. Через мгновение взревел двигатель и «спайдер» отъехал от ресторана.

– Каналья! – процедил Пепе, бросая трубку и берясь за ключ зажигания.

Он подождал, пока «феррари» отъедет метров на сорок от ресторана, и отправился следом.

Они быстро проехали три квартала. Вскоре с правой стороны мелькнули и уплыли назад высокие погрузочные краны и бетонная набережная порта. Дорога стремительно пустела – на ней оставалось все меньше машин. Пепе забеспокоился: теперь ехавшие в «феррари» могли заметить висевшую у них на хвосте «баркетту». Он отпустил «спайдер» метров на шестьдесят.

Но куда они едут? Эта дорога идет вдоль виноградных плантаций к Морте-Коллине – Мертвым холмам – и там обрывается у реки. Правда, километра через полтора она проходит мимо заброшенного монастыря, но там никто не живет…

Через пару минут «спайдер» выехал из Террено и помчался к Морте-Коллине.

Пепе остановился на обочине и задумался: что делать дальше? Преследовать «спайдер» опасно – на пустынной дороге его сразу заметят. Оставить «феррари» в покое? Но теперь ни за какие сокровища в мире Пепе не согласился бы уйти с полдороги – он должен узнать, что за двойник Бьянки Гарроты разгуливает по Террено.

Пепе снова взялся за телефон. Номер Дика по-прежнему не отвечал. Тогда он набрал номер «диспетчерской». Три раза прозвучали гудки. Наконец, голос автоответчика предложил ему говорить.

Секунду Пепе колебался: Боже, может быть, он сходит с ума? Бьянки Гаррота умер два года назад, и душа его отошла к праотцам…

– Сообщение для номера первого, – начал он хриплым голосом.

«Номер первый» – Доминик Пальоли. Оператор «диспетчерской» это знает и передаст его сообщение адресату. Вопрос: когда?

– Это Пепе… Слушай, у меня, наверное, поехала крыша, но я видел Бьянки Гарроту. – Он выдохнул. – Черт… не то! Конечно, не Бьянки. Но этот тип чертовски похож на него и прихрамывает, как и он. Этот тип в желтом «феррари-спайдере», номер…– Пепе продиктовал цифры. – Господи, я не знаю, почему звоню, но этот тип так похож на Гарроту… Слушай, вышли пару человек к заброшенному монастырю. Там в «феррари» с ним еще один тип с длинными волосами. Не хотелось бы, чтобы, если со мной случится что-то поганое…

Он вдруг замолчал.

Черт, но почему он сказал, что с ним может случиться что-то плохое? Пепе сглотнул.

– Ладно… Просто имейте эту парочку в виду.

Он выключил телефон.

В этот момент мимо него по направлению к Морте-Коллине проехали три машины – одна за другой. Не долго думая, Пепе вырулил с обочины и поехал за ними. Желтая точка «спайдера» виднелась сейчас метрах в трехстах от него…

«Баркетта» проехала первые сто метров, и вдруг – совершенно неожиданно – Пепе почувствовал наползающую тревогу. Страх поднимался откуда-то из глубины подсознания и нашептывал ему: остановись, поверни машину назад, и пусть с этим делом разбираются другие.

Ноги у Пепе похолодели, но он лишь упрямо сжал губы и утопил педаль газа, обходя одну из машин… Господи, неужели он струсил?

Струсил?

Мысль эта сработала, как таблетка амфитамина. Пепе с шумом втянул в рот слюну и сплюнул в окно. Его нога прижала педаль газа, и «баркетта» обошла вторую машину. Пепе открыл бардачок и вытащил из него «беретту». Поблескивающее металлом оружие легло на сиденье. Пришло время узнать, что за урод с лицом и телом Бьянки Гарроты разгуливает по Террено, мрачно подумал Пепе.

Вдали показался заброшенный монастырь.

Вскоре у «феррари» вспыхнули красные огни стоп-сигналов – «спайдер» начал сбрасывать скорость. Через короткое время он плавно съехал с шоссе и по грунтовке пополз к ржавым воротам монастыря…

Несколько секунд Паоле де Тарцини потребовалось для того, чтобы взять себя в руки. Сердце ее по-прежнему билось с силой отбойного молотка, а ноги были предательски слабы, но теперь она могла говорить.

– Доброе утро. – Голос у мужчины, стоявшего перед стойкой, был низким, с едва заметным акцентом.

«Он иностранец», – мелькнуло в сознании Паолы. Мужчина протянул ей заявку.

– Я бы хотел взглянуть вот на эти книги… У вас хорошая библиотека. – Он улыбнулся.

Паола ухватилась за протянутый ей лист, как за спасительную соломинку. Она молча кивнула, сделав вид, что изучает заявку. На самом же деле она воспользовалась этой паузой, чтобы прийти в себя окончательно.

Итак, теперь она знала, что такое удар. Она испытала его. И теперь она лучше понимала слова своей матери, столько раз говорившей о том, что она чувствовала, когда впервые встретила отца. Это было похоже на удар молнии. Только удар этот «нанес» ей с виду обычный человек.

Только обычный ли?

Паола бросила быстрый взгляд на стоящего перед ней мужчину и тут же опустила глаза, почувствовав, как сердце скакнуло в груди и новая волна слабости прошла по ногам. Внешность у него была колоритной. Первое, что подумала Паола, – он был массивен. Именно так: не толст или грузен, – массивен. В нем чувствовалась сила. Все остальное было, пожалуй, обычно: коротко стриженные волосы, прямой и короткий нос, плотно сжатые губы средних размеров рта и серые глаза, глядящие на нее с проницательной прямотой. Но вот впечатление массивности не проходило. Оно исходило даже не от лица, а от самой фигуры. Невидимые волны спокойствия и внутренней силы, испускаемые им, – вот что так поразило ее в первые секунды. Если бы он позволил ей быть рядом с ним, подумала вдруг она, это было бы тем, чего она так ждала все эти годы…

Паола вздрогнула. Потом постаралась сосредоточиться на тексте заявки. Буквы разбегались перед глазами, и ей потребовалось время, чтобы собрать их вместе… Наконец они начали собираться в слова, и Паола вздрогнула во второй раз – до нее вдруг дошел смысл заявки. На листке были выписаны названия пяти книг. Все они были объединены одной темой. Догадаться какой не составляло труда – здесь были «Дьявол в XIX столетии» француза Батая, «Трактат о явлениях духов» аббата Кальме, знаменитая «Демонология» Бодена, «О злобе сатаны и злых духов» аббата Крепе и «Дьявол» Артуро Графа. В другой ситуации в подобной заявке не было бы ничего необычного – многие интересуются дьяволом, злыми духами и явлениями загробного мира. Но сейчас она приобретала особый смысл, потому что подателем ее был этот человек. Кто он?..

– Вы впервые у нас? – Паола постаралась, чтобы голос ее звучал естественно.

– Да, – ответил мужчина.

– Тогда мы должны внести вас в регистрационный журнал.

– Думаю, в этом нет необходимости. Он член теологического общества итало-французских университетов. Вот, пожалуйста. – Мужчина протянул ер маленькую карточку.

Паола взяла ее. «Андрей Белов – Почетный член теологического общества итало-французских университетов» – слова были выписаны изящными буквами, похожими на готическую вязь. Карточка давала ее обладателю право свободного пользования всеми публичными библиотеками Италии. Может быть, он священник?

– Вы русский? – спросила Паола. Она взглянула в лицо мужчины и на этот раз не отвела глаза, хотя внутри нее все заклокотало.

– По происхождению. Хотя уже и не помню, сколько лет не был дома.

Он улыбнулся. Улыбка у него была теплой, не похожей на приторно-слащавые улыбки вежливости, которые она привыкла видеть на лицах посетителей. От нее исходили уверенность и спокойствие.

– Могу я взглянуть на книги? – мягко напомнил он.

– Ах да… – Паола запнулась. – Подождите минутку. Я схожу за ними.

Мужчина кивнул.

Паола поднялась и на дрожащих ногах направилась в сторону книгохранилища…

Книги она нашла быстро – все они находились на одном стеллаже – и вернулась в зал.

– Ну, вот, – сказала она, останавливаясь у стойки. – Все книги, которые вы заказывали… хотя одна на латыни.

Паола указала на «Трактат» аббата Кальме – толстенную книгу в синей обложке.

– Ничего страшного.

Мужчина уверенно развернул книгу, пролистал страницы и кивнул:

– Классическая латынь. Написано грамотно. Паола выписала формуляр и протянула книги мужчине. В тот момент, когда они оказались в его руках, она вдруг спросила:

– Извините, а кто вы?.. Священник?

Вопрос, вертевшийся у нее на языке последнюю пару минут, вырвался сам собой, и в следующую секунду она пожалела, что задала его, – это было так глупо.

Но мужчина не удивился – казалось, он ждал нечто подобное, – и ответил:

– Нет, я никогда не надевал сутану священника, хотя к церкви имею некоторое отношение… Я демонолог.

Он снова улыбнулся ей своей успокаивающей улыбкой и пошел по проходу.

Паола де Тарцини опустилась на стул перед светящимся монитором, но словно забыла о нем. Теперь ей было не до языковых структур северных диалектов. Она думала о человеке – Андрей Белов… Демонолог, – сидящем в пяти метрах от нее за одним из столов, о его удивительной улыбке и поразительной силе, исходящей от его фигуры. Она все еще чувствовала, как по телу пробегают волны приятного озноба, а глаза ее то и дело поднимались вверх – взглянуть через стойку на человека с короткими волосами.

До обеда Паола де Тарцини не набрала на компьютере ни одного предложения…

Голубая «баркетта» свернула с шоссе, уходящего к Морте-Коллине, вскоре под ее колесами заскрипел гравий. Машина проехала двадцать метров и остановилась в зарослях ив, росших у дороги. Пепе Сборца заглушил двигатель.

Несколько секунд он сидел неподвижно, прислушиваясь к мерному рокоту двигателя «феррари», звучащему далеко впереди – у самых ворот монастыря. Затем взял пистолет, лежавший на соседнем сиденье, вытащил из него обойму, проверил патроны, загнал обойму на прежнее место и сунул «беретту» за пояс брюк. Наконец он открыл дверь и выбрался из машины.

Сегодня было тепло. Легкий ветер дул со стороны Террено, принося с собой запах реки, смешанный с ароматом цветущих каштанов, из порта долетал звук работавшей пароходной сирены, шоссе, ведущее из Террено к Морте-Коллине, было пустым.

И снова Пепе ощутил непонятную тревогу – что-то шевельнулось в нем, шепнув, что не стоит ему ходить в монастырь. Странная тоска охватила его.

С минуту он растерянно стоял у машины. Вспомнились слова, сказанные им по телефону: «Не хотелось бы, чтобы, если со мной случится что-то поганое…» Почему он сказал это Дику? На секунду перед глазами Пепе возникло лицо его матери, он сглотнул и… побрел к монастырю…

Грунтовую дорогу с обеих сторон обступали заросли ив. Пепе шел за зеленой стеной в полный рост – ему не нужно было прятаться, так как заметить со стороны монастыря его не могли.

Через две минуты он оказался в тридцати метрах от порыжевшей от дождей и времени кирпичной стены. В детстве Пепе бывал здесь частенько и знал монастырь как свои пять пальцев – его составляли шесть зданий, обнесенных высокой стеной. Когда-то она была неприступна, но сейчас в ней зияло множество проломов и дыр, и попасть на территорию монастыря не составляло труда. Заросли ив подступали к самой стене. Вскоре Пепе сидел у двухметровой дыры, черневшей в полутора метрах над землей, и прислушивался к звукам, раздававшимся у ворот. До него доносились шорох листвы, скрип стволов, раскачивающихся под порывами ветра… Человеческих голосов слышно не было.

Выждав пару секунд, Пепе выбрался из кустов и шагнул к стене.

В тот момент, когда рука его легла на край дыры, острая тоска пронзила все его существо, и от неожиданности Пепе Сборца присел. Не стоит ему лезть в эту дыру – ничего хорошего его там не ждет, шепнуло сознание… Но сможет ли он потом уважать себя, если сейчас повернется и уйдет, испугавшись какого-то длинноволосого типа и человека с лицом Бьянки Гарроты?

Облизывая губы, Пепе полез в дыру…

Через три секунды он был уже за стеной, на территории монастыря. Выглянув из-за угла двухэтажного строения, увидел «феррари» – машина стояла в центре двора, людей рядом с ней не было.

Двинувшись вдоль стены, Пепе подобрался к массивному четырехэтажному строению, стены которого были сложены из грубого камня. В стене дома, похожие на пустые глазницы черепа, чернели провалы окон. Пепе скользнул к одному из них и заглянул внутрь. Где-то далеко, в глубине здания, раздавались голоса людей. Подтянувшись, Пепе нырнул в окно.

Когда-то давно здесь была келья монаха. Сейчас в тесной комнатке с высокими потолками пахло плесенью, старой мочой и псиной. На противоположной от окна стене комнаты был нарисован череп, а под ним надпись: «Вассах Гул». Что это значило, Пепе не знал. В одном из углов комнаты валялась пара пустых бутылок, пол у окна был усыпан битым стеклом.

Вытащив пистолет, Пепе снял его с предохранителя, осторожно выглянул в коридор и прислушался. Голоса людей неслись из дальнего конца коридора. Пепе знал, что там находится главный зал монастыря. Говорили двое. Голоса были низкими. Иногда они взрывались в приступе хохота.

Похоже, они не знали, что он следил за ними, подумал Пепе. Или не придали этому большого значения. Во всяком случае, они разговаривали как люди, которым нечего опасаться, – наверное, они чувствуют себя здесь как дома. Что ж, ему это только на руку.

Пепе выскользнул из комнаты и медленно пошел в сторону зала. Он и не заметил, как в тот же миг в другом конце коридора возникла угловатая тень и поплыла вслед за ним, прячась в пустых нишах келий.

Пепе прошел по коридору и остановился у проема, ведущего в зал. Голоса людей звучали здесь по-особенному четко. Несколько мгновений он раздумывал, потом осторожно заглянул в черноту проема.

Посреди гигантского зала сидели двое: двойник Бьянки Гарроты и длинноволосый тип, длинноволосый что-то рассказывал. Временами они смеялись, и их хриплый хохот гулко разносился под сводами зала. Оба сидели на стульях, облокотившись о стол, похожий на ученическую парту. На мгновение у Пепе мелькнула дурацкая мысль, что эти типы похожи на учеников, решивших поболтать на переменке между уроками. Длинноволосый говорил с увлечением, и конца его рассказу, похоже, не предвиделось…

Но вот совершенно неожиданно он замолчал.

Два человека, сидевшие за столом, как по команде повернули головы в сторону Пепе и впились глазами в темноту прохода.

Пепе почувствовал, как покрывается потом. «Неужели заметили?» – мелькнуло у него в голове…

Несколько секунд длинноволосый и «Бьянки Гаррота» смотрели в проход, черным туннелем уходящий в глубину монастыря, затем медленно повернулись друг к другу. Длинноволосый продолжил рассказ.

Пепе медленно выдохнул, словно только что с его шеи сняли удавку. Он чувствовал, как бешено стучит его сердце, и понимал, что давно уже пора опорожнить мочевой пузырь.

И вдруг он услышал шорох!

Сердце Пепе подпрыгнуло и остановилось.

Медленно обернувшись, он увидел девушку. Она стояла напротив него, прислонившись спиной к стене. Руки ее были сложены на груди. Почти подросток, машинально отметил Пепе, лет восемнадцать, не больше. Грязные, слипшиеся волосы, висящие вдоль худого лица, такого же бледного, как брюхо дохлой рыбы. Мертвые глаза, глядящие на него без всякого выражения.

Пепе сглотнул.

Девушка жевала жвачку. Одета она была в серую кофту и черные брюки.

Внезапно ее правая рука соскользнула с груди. На тыльной стороне кисти Пепе заметил татуировку – целующаяся парочка. Рука легла на живот. Указательный палец девушки нырнул между ног. Потом она сделала недвусмысленное движение бедрами и ухмыльнулась.

От ее ухмылки повеяло тоскливой безысходностью. Пепе почувствовал, как ледяной ужас скользкой змеей оплетает его тело, лишая возможности пошевелиться.

Тем временем рука девушки вернулась на прежнее место. На губах ее вырос пузырь, лопнувший с громким звуком. Послышался тихий смех, похожий на звон ледяного колокольчика.

– Упс, – сказала девушка. Пепе похолодел.

– Послушай, фрателло… Может, ты вылезешь из своей норы, и мы поговорим? – раздалось вдруг из зала.

Под сводами монастыря прогремел хохот. Девушка шагнула к Пепе и, схватив его за ворот рубахи, швырнула в зал. Толчок ее оказался невероятно сильным: Пепе пролетел через весь проход и остановился у самого стола, едва не упав. Девушка прошла вслед за ним и остановилась у прохода, прислонившись к стене, с тем же безучастным выражением на лице, что и прежде. Челюсти ее двигались, занятые жвачкой.

– Ну, здравствуй, фрателло, – сказал длинноволосый, оглядывая Пепе, голос его прозвучал неправдоподобно слащаво, – Зачем ты за нами следил?

Под его пристальным взглядом тело Пепе начало вдруг цепенеть. Огромная тяжесть навалилась на его затылок. Пепе почувствовал, как окружающий мир разваливается на куски – на миллионы крошечных осколков – и оседает ветхой пылью на стены старого зала… Все шло не так, отрешенно подумал он, этого разговора не должно было быть. Кто эта девка с лицом дохлой рыбы и мышцами Геркулеса? Почему этот тип с черными волосами разговаривает с ним, как с пятилетним ребенком?

– Зачем ты следил за нами, фрателло? – повторил длинноволосый и на мгновение оторвал глаза от лица Сборцы – взглянуть на «Гарроту».

Внезапно мир приобрел прежнюю ясность, и Пепе словно вспомнил о пистолете. «Беретта» взлетела в сторону стола. Однако длинноволосый, увидев оружие, лишь рассмеялся:

– Смотри-ка, у него пистолет!.. Наверное, он даже заряжен? – Он подмигнул ошеломленному Пепе… И вдруг его голос стал грубым, похожим на львиный рык:

– Пепе Сборца, я не люблю оружие!

Словно каменная рука коснулась затылка Пепе, и все поплыло перед его глазами. Откуда длинноволосый знает его имя?

Двойник Бьянки Гарроты весело ухмыльнулся. От этих двоих исходила физически ощутимая угроза. Она давила на его волю, превращая его в маленького ребенка. «Оружие в твоей руке – лишь бесполезная игрушка», – нашептывал ласковый голос на ухо Пепе.

– Пепе Сборца, – укоризненно произнес длинноволосый, – если бы ты поехал к Доминику Пальоли, все было бы по-другому. Ты бы спокойно провел этот день, а вечером встретился с Тиной. Теперь же ты с ней не встретишься.

Он ухмыльнулся.

– Тина Пепе долго ждет, только Пепе не придет… – тихо прошептал «Бьянки Гаррота».

– …потому что он умрет! – закончил за него длинноволосый.

Ужас пригвоздил Пепе к месту. Внезапно он понял: эти двое читают его мысли! Боже, но кто они?

Ноги Пепе понесли его к выходу. Пистолет по-прежнему смотрел в грудь типа, сидящего за столом.

– Сиди… как сидишь… – прохрипел Пепе, с трудом выдавливая слова пересохшим ртом. Горло его превратилось в проржавевшую трубу, а слова – в камни, с грохотом прыгающие по этой трубе.

– Но куда же ты? – хмыкнул длинноволосый. – Мы же еще не поцеловались, фрателло!

Он встал со стула и сделал шаг в сторону Сборцы.

И тут Пепе понял, что сейчас он действительно умрет, если промедлит хотя бы секунду. Он нажал на курок. Пистолет в его руке прыгнул, грохот выстрела раскатился под сводами зала.

Длинноволосый вздрогнул, словно наткнулся на невидимую стену, и опустил голову вниз. Посреди слова «Юви» чернела дыра. Он снова поднял глаза на Пепе, и вдруг в них вспыхнула ярость. Всепоглощающая, заставляющая Пепе почувствовать, как помимо его воли опорожняется его мочевой пузырь.

– Я же сказал, что не люблю оружие, – тихо повторил длинноволосый.

Изо рта его выскочил длинный язык и облизнул губы. Послышался звук, похожий на трение наждачной бумаги о кирпич. Длинноволосый сделал еще один шаг в сторону Сборцы.

И тут Пепе понял, что это не люди!

Он завопил и принялся давить на курок пистолета, посылая свинцовый поток в тело идущего к нему существа. Он видел, как прыгает футболка на груди длинноволосого, как корчится его тело при каждом выстреле. Кусочки ткани и комочки серого воскообразного вещества вылетали из его спины, но длинноволосый все шел – не останавливаясь, ухмыляясь и глядя в глаза Пепе Сборцы…

Наконец патроны в «беретте» закончились.

Пепе всхлипнул и, опустив руку вниз, сделал последнюю попытку в отчаянном желании жить:

– Бьянки, ведь мы были знакомы с тобой два года! Это же я, Пепе!

Двойник Бьянки Гарроты холодно произнес:

– Твой друг умер два года назад. Ты сам стоял у его могилы… Или ты думаешь, что покойники могут оживать?

Секунду его лицо было похоже на резиновую маску манекена, и вдруг… он захохотал.

Длинноволосый, стоявший в метре от Пепе, растянул свои серые губы в стороны и принялся хохотать вместе с «Бьянки».

Глядя на изрешеченное пулями тело длинноволосого, Пепе понял, что сходит с ума, и вдруг почувствовал, как отрывается от земли, – на его шее сомкнулись сильные пальцы. В последнем стремлении жить Пепе рванул эти пальцы, сдавливающие его горло, и обернулся назад. Пустые глаза девушки-подростка взглянули на него равнодушно и холодно. Пальцы сжались еще сильней, ноги дернулись пару раз, и, наконец, Пепе Сборца затих.

Когда девушка опустила безжизненное тело Пепе на землю, длинноволосый равнодушно посмотрел на него и вернулся к столу.

Некоторое время он разглядывал собственную грудь, усеянную пулевыми отверстиями: сухая плоть, похожая на воск, не кровоточила, края отверстий мелко подрагивали… Наконец длинноволосый вздохнул:

– Его машина в кустах у дороги. От нее надо избавиться.

«Бьянки» кивнул.

– Он успел позвонить своему боссу, вечером его начнут искать, – продолжал длинноволосый, – к тому же он сообщил номер «феррари», а это плохо. Жалко терять такую хорошую машину.

– А что делать с ним? – спросил «Бьянки», кивнув на Пепе.

– Забавно, – пробормотал длинноволосый, не ответив на заданный вопрос и сунув палец в одно из сквозных отверстий. – Затянется? – спросил он «Гарроту».

– Да… Но что делать с ним?

Длинноволосый равнодушно посмотрел на мертвое лицо Пепе Сборцы – высунувшийся язык, выпученные, словно от удивления, глаза.

– Из него получится неплохой боец, – наконец сказал он. – Позвони Франко, скажи, что вечером подвезем «клиента».

«Бьянки» хмыкнул.

– Убери его, – приказал девушке длинноволосый. Когда та потащила труп в черноту прохода, он сказал:

– Вассах Гул!

– Вассах Гул! – ответил ему «Бьянки Гаррота»…