Глава 3

Кладбище находилось неподалеку от клиники – несколько акров на лесистом склоне холма, обращенном к океану. Солнце время от времени закрывали облака, свежий ветерок шелестел в листве и доносил сюда еле уловимый йодистый запах воды.

«Хорошее место для вечного покоя», – думала Пет, слушая, как над гробом на родном языке ее матери читают Двадцать третий псалом.

Кроме Джозефа, Пет и Стива, здесь были доктор Хафнер, персонал клиники и несколько больных, с которыми дружила Беттина.

Гроб опустили в землю, каждый бросил пригоршню земли, потом все попрощались с Пет и спустились с холма к своим машинам.

– Не вздумайте обвинять себя, – сказал Хафнер, подойдя к Пет. – Беттина никогда не вернулась бы из ада. Никто не мог бы сделать для нее больше, чем вы. Только вы скрашивали жизнь Беттины.

Пет поцеловала его, и он ушел к своей машине.

Стив и Джозеф стояли по разные стороны могилы, с ненавистью глядя друг на друга. За все это время они не обменялись и дюжиной слов.

Мужчины уже собирались уходить, но Пет остановила их.

– Папа, дед. Вы – все, что осталось от нашей семьи. Много лет обвиняя и ненавидя друг друга, вы предоставили нас с мамой самим себе. Но сейчас я хочу, чтобы у меня была семья. Поэтому ваша война должна закончиться. – Стив и Джозеф застыли. – Вы оба нужны мне. Оба!

Помедлив, они подошли к ней.

– Она права, Стив. Мы должны помириться, – сказал старик.

Стив кивнул, и мужчины впервые за многие годы без презрения посмотрели друг на друга.

– Оставьте меня на минуту одну, – попросила Пет. Подождав, пока отец и дед спустятся с холма, она повернулась к могиле, чтобы сказать последнее «прости».

И тут Пет увидела еще одного мужчину. Она вздрогнула, словно перед ней появился призрак.

– Самолет опоздал, – объяснил Люк. – Извини, я не успел на церемонию, но, надеюсь, ты не против моего приезда?

Пет растерянно покачала головой. «Не против?» Да она никогда еще не была так рада видеть его.

– Мне позвонил доктор Хафнер. Он знал, что тебе придется несладко, и хотел видеть рядом с тобой кого-то из твоих старых друзей.

«Старых друзей». О да, Люка можно назвать другом… и даже больше. В другое время Пет обрушила бы на него град вопросов. Откуда он приехал? Долго ли здесь пробудет? Один ли он… или кто-то ждет его возвращения? Но она улыбнулась и сказала:

– Я рада видеть тебя.

Когда он подошел ближе, Пет заметила, что у него появились новые морщины, а волосы тронула седина. И все же Люк выглядел не старше, а только солиднее.

Он поцеловал ее в щеку, и Пет едва удержалась от того, чтобы не обвить руками его шею.

Люк взял ее под руку и повел к машинам. Идти рядом с ним казалось Пет так же естественно, как дышать.

Он снова извинился за опоздание.

– Нас слишком долго мариновали в аэропорту Кеннеди. Я бы добрался быстрее, если бы летел сам.

– У тебя все еще остался твой самолет?

Воспоминания нахлынули на нее: полеты вдвоем, приключения, смех… Как они могли с такой легкостью отказаться от всего этого?

– Несколько лет назад я прибрел двухмоторный самолет, – сказал Люк. – Правда, редко использую его для развлечений, только для бизнеса. – Он украдкой взглянул на нее. – Это напоминает роскошный костюм, который некуда надеть.

«Неужели он хочет сказать, что у него никого нет?» Они спустились к шоссе, где стояли лимузины, нанятые Пет для церемонии. В одном приехала она и Джозеф, в другом – Стив. Пет увидела, что отец и дед что-то оживленно обсуждают.

Прервав разговор, они поздоровались с Люком.

– Стив сказал, что ты нашла украшение, принадлежавшее его матери. Жаль, что ты не показана мне фотографии, возможно, я был бы полезен тебе. – Старик посмотрел на внучку.

– Конечно, дед. – Пет обрадовалась, хотя и не верила, что Джозеф поможет ей. Однако его предложение было знаком полного примирения. Деда всегда возмущало, что Стив хранит драгоценный флакон. Старик до последнего времени даже не желал говорить об этом. К сожалению, Пет нечего было сообщить ему. Поверенный миссис Хейнц оставил свою лондонскую практику много лет назад и уехал в теплые края. Но Лотти все еще пыталась найти его.

Вдохновленная словами деда, Пет предложила ему поехать в одной машине со Стивом.

– Мы с Люком так давно не виделись, я очень хотела бы поговорить с ним.

Джозеф и Стив, настороженно посмотрев друг на друга, кивнули и забрались в машину.

Пет устроилась рядом с Люком на заднем сиденье автомобиля. Внезапно ее охватила усталость. Она старалась не показывать своего горя даже родным, но как только машины выехали за ворота кладбища, Пет разрыдалась.

Люк молча подал Пет носовой платок и притянул ее к себе.

Выплакавшись, она решительно вытерла слезы, и они завели ничего не значащий разговор. Люк рассказал, что Робби женился на девушке из Калифорнии и сейчас они ждут второго ребенка.

– Пет, сейчас самое неподходящее время… поэтому пойми меня правильно… но увидеть тебя вновь – словно залечить старую рану. За эти годы я тысячу раз собирался позвонить тебе.

– Почему же не позвонил? Он криво усмехнулся.

– Боялся. Ведь это ты выгнала меня, и я не знал, как все обернется. Ты же могла выйти замуж и уже родить тройню. Я не хотел рисковать.

– Значит, если бы не звонок Хафнера, ты не приехал бы?

– Нет, я все равно постарался бы увидеться с тобой и выразить соболезнования, но мне было бы труднее, если бы я не надеялся на примирение.

– Откуда ты знаешь, что оно возможно? Впрочем, близнецов действительно нет, – весело добавила Пет.

Люк пожал плечами.

– Хафнер не позвонил бы, если бы тебе было на кого опереться. К тому же я прямо спросил у него. Он сказал, что ты приезжала почти каждые выходные и всегда одна… И что Беттина ни разу не упоминала о появлении на горизонте зятя. Это придало мне смелости.

Пет тронуло его признание. Она все еще любила Люка и теперь понимала, что это взаимно. И все же Пет не забыла, как он относится к ее работе.

Однако сейчас Пет не хотелось думать об этом, к тому же вскоре она заснула, положив голову на плечо Люка.

Она проснулась, когда они были в нескольких кварталах от ее дома.

– Может, поужинаем вместе? – спросил Люк.

– Спасибо, но я не голодна. – Пет помедлила. – Поедем ко мне и перекусим там.

Дома Пет быстро собрала газеты и тарелки, которые последние дни оставляла где придется. Она наполнила ведерко льдом, спросила Люка, что он хочет выпить, а потом, не ожидая ответа, полезла в холодильник, размышляя, чем угостить гостя.

Люк захлопнул дверцу холодильника и, схватив Пет за руку, развернул к себе.

– Я не голоден. Поэтому перестань суетиться.

И тут Пет сделала то, о чем мечтала последние часы: обвила руками его шею и страстно поцеловала Люка. Он отвечал на каждое движение Пет, потом его губы скользнули к ее груди. Застонав, она потянулась к поясу его брюк, но вместо этого сунула руки внутрь и погладила плоский твердый живот.

Внезапно зазвонил телефон. Пет не хотела брать трубку, но тут подумала, что это срочный звонок, и подбежала к телефону.

– Пет, с тобой все в порядке? – Это была Лотти.

– Все отлично. Но сейчас не самое подходящее время…

– Я займу тебя только на секунду. Я нашла твоего мистера Энфильда.

– Правда? – Оправив одежду, Пет взяла карандаш. – Расскажи подробнее.

Записав все, что сказала Лотти, она попросила ее немедленно заказать билет на самолет.

– Нет, не сейчас, – Пет бросила взгляд на Люка, – но на ранний утренний рейс.

Опустив трубку, Пет увидела, что Люк заправляет рубашку в брюки.

– Кратковременное помешательство? – иронически спросил он.

– Люк, неужели нам помешал телефонный звонок? Я все еще…

– Ты все еще готова отказаться от всего ради бизнеса.

– Но это был не деловой разговор, – рассердилась Пет. – Я нашла ниточку, ведущую к сокровищу моей бабки. Я не могу потерять ее…

– Да.

– Но это не должно влиять на наши отношения.

– Не должно, но влияет. Я приехал к тебе, пытаясь начать с того, на чем мы кончили. И как же ты относишься ко мне, если готова променять меня на дурацкую горстку бриллиантов?

– Не в этом дело, черт побери! Эти вещи были украдены у моего отца. И вообще, моя цель – найти связь с прошлым и установить правду…

– И ради этого ты готова пожертвовать любовью?

– Нет! – вскричала она. – Почему ты заставляешь меня делать такой выбор?

Люк, помолчав, спросил:

– Куда ты летишь завтра?

– В Монте-Карло.

– И с кем там встретишься?

Пет объяснила ему, как необходимо ей увидеть Роджера Энфильда, возможно, располагающего ценной информацией, но Люка это не убедило.

– А если мистер Энфильд не знает ответа на твои вопросы, ты станешь искать новый ключ к загадке?.. Затем еще один? И каждый раз будешь бросать все, лишь бы найти след.

– Ты можешь поехать со мной, – предложила Пет. Люк надел пиджак.

– Меня не интересует погоня за сокровищами, Пет. Я приехал сюда в поисках чего-то более важного.

Пет опустила глаза.

– Я должна найти коллекцию бабки. Но поиски не будут длиться вечно. Если я не найду того, что ищу, то… сдамся.

– И скоро ли это произойдет?

– Не знаю.

– Что ж, – Люк грустно улыбнулся, – вот тогда я постараюсь оказаться рядом. Потому что я не хочу любить тебя в твое свободное время.

Пет разрывалась на части, желая сказать те единственные слова, которые удержали бы Люка, но не могла отказаться от сверкающей мечты своего детства.

– Что-то мы уже потеряли, – тихо сказал Люк. – Ты знаешь, где меня искать. – С этими словами он ушел.

Пет сидела на террасе виллы, расположенной в самой высокой части Монте-Карло, и смотрела на гавань, где покачивались роскошные белые яхты. Вспомнив, что предложила Люку отправиться сюда с ней, Пет грустно улыбнулась. Трудно найти место, которое Люк презирал бы больше, чем этот рай для богатых бездельников.

Через открытые двери балкона она видела, как Роджер Энфильд звонил своим бывшим знакомым в страховых компаниях, пытаясь выяснить, когда и где его бывшая клиентка Дороти Хейнц приобрела ожерелье из сапфиров и изумрудов. Он занимался этим почти час.

Пет прибыла в Монако, когда Роджер Энфильд заканчивал завтракать. Он удивился, увидев американку из Нью-Йорка, но принял ее весьма любезно, угостил завтраком и тут же пошел к телефону.

Пет села в плетеное кресло. Возможно, она поступила глупо, не позвонив адвокату, прежде чем отправиться сюда, но Пет опасалась потерять эту тонкую ниточку. В свое время Витторио д'Анжели не жалел денег, чтобы замести следы. Интересно, чем он занимается, если еще жив? И с какими темными личностями связан? Пет не хотела рисковать.

Наконец на террасу вышел мистер Энфильд. Высокий, худой, он носил усы в стиле колониального офицера эпохи великой империи, хотя это впечатление несколько искажали белые фланелевые брюки и свитер для крикета.

– Нашел! – Адвокат потряс стопкой бумаг. – Замечательная вещь – техника! С помощью компьютеров страховой компании я распечатал полный список этой проклятой коллекции.

– Можно посмотреть? – возбужденно спросила Пет.

– Разумеется. – Он подал ей бумаги.

Пет проглядела список из нескольких десятков ювелирных изделий, каждое с подробным описанием и указанием источника, из которого было получено, датой покупки и ценой.

Посередине страницы Пет наткнулась на хорошо знакомое ей ожерелье. Миссис Хейнц приобрела его в октябре 1963-го в «Дрюо» – старинном аукционном доме в Париже. В сноске указывалось, что предмет был выставлен на продажу неким джентльменом. Пет знала, что такая формулировка часто встречается в каталогах, и ее огорчило отсутствие более точных указаний.

– Здесь нет имени предыдущего владельца, – заметила она.

– Сомневаюсь, что его легко узнать. Попытайтесь получить эти сведения в «Дрюо».

Пет вздохнула. С тех пор прошло более двадцати лет. Согласятся ли владельцы аукционного дома поднять архивы? Ее глаза вновь вернулись к строке: «собственность некоего джентльмена». Может, это был сам Витторио?

Вряд ли он поступил бы так легкомысленно с ожерельем, путь которого легко проследить.

– Спасибо за помощь, – сказала Пет.

– Не за что. Пребывание на пенсии – довольно скучное занятие, так что «игра в детектива» развлекла меня. Собираетесь в Париж, поговорить с владельцами «Дрюо»?

Пет кивнула.

– Отличный город Париж. Мы могли бы исследовать его вместе, поужинать в приличных местах…

Пет улыбнулась столь откровенному предложению.

– В следующий раз.

Вода омывала блестящий черный гранит небольшого фонтана перед современным зданием, в котором помещался «Дрюо», один из самых крупных аукционных домов Парижа.

Перелет из Ниццы занял у Пет не слишком много времени, и уже к трем часам дня она оказалась здесь. За год аукционный дом «Дрюо» проводил до двух тысяч торгов, на которых предлагалось все – от битой посуды и стульев без ножек до Ренуара, Гогена и бесценной мебели, принадлежавшей французским королям.

Пет вошла в холл и огляделась. Телевизоры под потолком показывали расписание торгов, на столиках среди стопок пригласительных билетов валялись потрепанные каталоги. Молоденькая женщина за конторкой выслушала вопрос Пет и направила ее в офис одного из директоров, мсье Рене Вагилланде.

Ожидая в приемной, Пет просмотрела газету аукционного дома «Дрюо», которая выходила с 1891 года. На июнь был назначен аукцион драгоценностей. Пет подумала, что ей стоит отслеживать все подобные продажи, но тут же поняла, насколько это бессмысленно. Едва ли Витторио рискнет раскрыть себя таким образом. Появление ожерелья на открытом рынке много лет назад было исключением – ошибкой, которую Витторио больше не повторял.

– Мсье Вагилланде сейчас примет вас, мадемуазель. – Секретарша провела Пет в офис.

Пет встретил полноватый пожилой мужчина. Предложив ей сесть, он закатил глаза, выражая восхищение ее красотой. Его галантность, однако, исчезла, как только Пет объяснила причину своего появления.

– Поймите, мадемуазель д'Анжели, – голландец пожал плечами, – найти в архивах сведения о том далеком времени очень сложно.

– Но вы не утверждаете, что это невозможно, – заметила Пет.

– Мадемуазель, наш дом ведет дела сто тридцать лет. Архивы переполнены документами.

– Я не прошу вас проглядывать все. Только те, что были заведены двадцать пять лет назад. К тому же я могу дать вам дополнительные сведения. – Пет вытащила распечатку мистера Энфильда. – Я знаю точную дату аукциона.

Мсье Вагилланде взял у нее листок и внимательно просмотрел его.

– Вижу, вы уже получили всю возможную информацию. Я ничем не могу вам помочь.

– Почему?

– Ожерелье названо собственностью некоего джентльмена. Мы используем подобную формулировку, когда владелец настаивает на анонимности, и даже по прошествии времени не разглашаем его имени.

– Мсье Вагилланде, – взмолилась Пет, – своим молчанием вы покрываете вора, возможно, даже военного преступника. Неужели вы ничего мне не скажете?

– Вы полагаете, что ожерелье было продано преступником?

– Я не вполне уверена…

Голландец развел руками:

– Прошу прощения, мадемуазель, но дом «Дрюо» обязан держать слово, данное клиентам.

Пет умоляла, уговаривала, упрашивала, пустив в ход все свое обаяние. Наконец Рене Вагилланде пообещал узнать имя продавца, обратиться к нему и спросить, не согласится ли тот раскрыть себя.

Пет не знала, даст это что-то или нет. Если таинственный продавец – сам Витторио, то, поняв, что его ищут и Пет близко подобралась к нему, он спрячется еще глубже.

– Когда можно ждать ответа? – спросила она.

– Кто знает, мадемуазель?

Покинув офис, Пет решила немного погулять по улицам Парижа. Ее охватила тоска: пожертвовав столь многим, она получила так мало. Ничего не изменилось бы, если бы она осталась с Люком.

И все же, представься ей еще раз такая возможность, Пет поступила бы так же.

В тот же день она вернулась в Нью-Йорк, ибо была слишком разочарована, чтобы наслаждаться красотами Парижа.

Глава 4

– Где он? – прорычал Антонио Скаппа.

– Не знаю, синьор, – испуганно ответил управляющий «Тезори – Женева». – Ваш сын сегодня не появлялся на работе.

– Выясни, с кем он провел эту ночь. – Скаппа взмахом руки отпустил подчиненного.

Оставшись один, Антонио с раздражением снял черную шляпу и швырнул ее в угол. Вернувшись из двухдневного путешествия в Барселону, ой сразу же обнаружил, что касса не сдана, телефонные звонки от одного из самых состоятельных клиентов остались без ответа, а несколько других важных дел не выполнены. Если бы Антонио отсутствовал неделю, то его дорогой сын Франко вдвое сократил бы прибыль магазина! Ну почему мальчишка интересуется только гоночными машинами и дешевыми шлюхами?

Сеть магазинов «Тезори» продолжала расти как на дрожжах. Антонио отправился в Барселону, чтобы подвести итог недельной работы нового магазина. Ему казалось, что он легко победил бы всех конкурентов, если бы не приходилось самому заниматься всеми делами. Миллионы людей на земле голодают, но есть и такие, кто тратит деньги на роскошные дома, антиквариат, яхты… и драгоценности. Две недели назад Антонио попросили доставить самые лучшие образцы в замок немецкой баронессы – молоденькой жены старого богача, владеющего таким количеством драгоценностей, что они занимали в специально оборудованной комнате все полки с пола до потолка. Баронесса приобрела почти все, что ей привез Антонио, однако эти выгодные «посещения на дому» требовали долгих отлучек. Сменив имя, Антонио первые десять лет старался не покидать Швейцарию, чтобы не подвергаться опасности при проверке документов. Со временем, однако, он решил, что может позволить себе рискнуть.

Время пощадило семидесятилетнего Антонио; он оставался таким же бодрым и полным сил, как в те годы, когда покинул Италию и начал новую жизнь. Страх разоблачения обострил в нем радость успеха, и Антонио считал, что обязан этим успехом прежде всего своему уму. Он постоянно укреплял свое дело и мало-помалу завоевывал европейский рынок драгоценностей.

В последнее время Антонио все чаще думал о том, что у него нет наследника, того, кому он передал бы свою империю. Этот глупый Франко очень скоро спустит все. Мысли о будущем так расстраивали Антонио, что он иногда даже думал, не допустил ли ошибку, расставшись с дочерью. Но тут же уверял себя, что у него не было выбора. Андреа сразу же побежала к Ивересу, а это означало, что она предательница и шлюха, унаследовавшая худшие черты своей бабки.

Нахмурившись, Антонио сдвинул картину, которая скрывала сейф, набрал шифр и открыл тяжелую дверь. Он потянулся было за стопкой швейцарских франков, приготовленных для зарплаты служащим, но тут заметил конверт, лежавший в самом дальнем углу вместе с другими документами. Антонио почти забыл о нем, но сейчас письмо всплыло в его памяти так ясно, словно он выучил его наизусть. Взяв конверт, Антонио вынул из него листок бумаги и несколько фотографий ожерелья. Забавно, его племянница, не подозревавшая об их родстве, прислала ему снимки и просила установить происхождение этой драгоценности.

Впрочем, Антонио было не до шуток. Хотя Петра д’Анжели писала, что до сих пор ничего не узнала, возможно, когда-нибудь ей повезет. Вначале Антонио был уверен, что коллекция Ла Коломбы надежно спрятана. Но со временем его одолели сомнения. Предположим, Петра не сдастся… Не исключено, что ум и удачливость позволят ей пойти по следу до самого конца. Конечно, едва ли… И все же, допустив, чтобы ожерелье на аукционе ушло в чужие руки, разве он не успокаивал себя тем, что оно бесследно исчезнет в чьей-то шкатулке?

Антонио написал любезное, но ни к чему не обязывающее письмо Петре. Он не знал, как поступить. Поинтересоваться, много ли она узнала, означало привлечь к себе ненужное внимание. Петра наверняка запомнила, как он стремился приобрести ожерелье на распродаже имущества миссис Хейнц. Антонио преследовал страх, что, выдав себя, он закончит свои дни в тюрьме. Необходимо узнать планы Петры. Но как это сделать, не вызывая ее подозрений?-

Внезапно его осенила блестящая мысль. Следовало додуматься до этого раньше! Так он не только защитит себя, но и развлечется, а что еще лучше, увеличит свои доходы.

Пет сидела за столом, глядя то на пустой лист бумаги, то на моросящий дождь за окном офиса.

За последние несколько недель ей не удалось создать ничего достойного. Она делала наброски, раздраженно комкала бумагу и правила рисунки до тех пор, пока линии не превращались в грязные полоски. Пет забрасывали сотнями заказов, десятки людей с нетерпением ожидали ее эскизов. Отделанные драгоценными камнями наручные часы, созданные ею для одного японского производителя, мгновенно стали классикой, и Пет умоляли сделать еще, обещая удвоить гонорар. Но в голове не возникало ни одной свежей идеи.

Пет все больше и больше задерживала выполнение заказов, и Лотти по собственной инициативе отказывала новым клиентам, говоря, что ждать им придется не меньше года.

– Ты слишком долго работала на износ, – не раз повторяла она Пет. – Сделай перерыв, поезжай куда-нибудь, полежи на солнышке. Подзаряди свои батарейки…

Но Пет не слушала Лотти. Если она оставит работу, ее ждет пустота. Только работа помогала пережить все трагедии и утраты.

Она догадалась, что Лотти, старая дева, в такой завуалированной форме советует ей найти себе мужчину.

«Если я и поеду куда-нибудь на солнышко, – думала Пет, – то только в Калифорнию». Она знала, что Люк там и пока – один. Время от времени он звонил и говорил, что ждет ее. Услышав его голос, Пет всегда испытывала неудержимое желание признаться, что готова отправиться к нему сию же минуту. Но Люк спрашивал, по-прежнему ли она надеется найти драгоценности Ла Коломбы и сколько предметов роскоши создала для богатых мира сего. После чего все заканчивалось ссорой.

– Я не могу поступиться всем в жизни ради мужчины, – говорила Пет.

– А я и не требую этого, – отвечал Люк. – Но думаю, что любовь сильнее всего остального.

Пет не спорила. Но ведь он уже пытался заставить ее сделать выбор между ним и тем, что Пет считала самым значительным в жизни. Их ссоры не прекратятся до тех пор, пока она не откажется от своей работы… и не похоронит мечту найти коллекцию Ла Коломбы.

Возможно, пора уступить Люку. Ее поиски ничего не дали, и Пет уже не надеялась найти драгоценности. Из аукционного дома «Дрюо» пришло вежливое письмо от мсье Вагилланде. Он сообщал, что они, к сожалению, не могут удовлетворить ее просьбу. «По зрелом размышлении, – писал голландец, – мы решили сохранить анонимность нашего клиента». Пет написала ему, что тот, кто выставил ожерелье на продажу, скорее всего получил его незаконно и, возможно, во время войны помогал фашистам. Ответ Вагилланде был весьма сух. «Мы не раскроем имени нашего клиента, но, уверяю вас, он очень уважаемый человек и не мог быть связан с фашистами».