15

Проснувшись на следующее утро, Джейн начала с легким сердцем готовиться к отъезду из Чаллестона. Она иронично посмеивалась над всем, что с ней здесь произошло. Напевала песенки, звучавшие в музыкальной гостиной вчера вечером. Старалась не думать о возвращении в Кент и о возне с продажей Вудкок-Хилла. О том, что вскоре лишится всего, даже своих любимых украшений — последнего, что у нее оставалось после попыток Эдварда обыграть судьбу.

Ее планы рухнули с треском — все до одного. Ну и пусть! Она была даже рада этому. Джейн знала, что, если бы в конце концов сдалась на уговоры Торпа и стала его любовницей, ей все равно не удалось бы приспособиться к той жизни, какую он предназначал для нее. Свобода для Джейн была понятием принципиальным и перевешивала даже самые горячие чувства. Она хотела сама держать вожжи в руках, и поэтому было бы величайшей глупостью — стать его любовницей. Да и вообще любовницей кого бы то ни было…

Конечно, кто-то мог бы сказать, что она была любовницей Торпа эти две недели. Но, по мнению самой Джейн, она избежала этой унизительной роли, потому что не приняла от него ни копейки.

И пусть миссис Ньюстед, закатывая свои самые самые голубенькие глазки, говорит, что Джейн перешла границы дозволенного. Если кто-то и перешел границы, так это Торп! Он совершил поступок, недостойный джентльмена. И Джейн уже никогда не поверит, что его светлость лорд Торп сможет измениться, никогда не купится на его уловки и не станет очередной его жертвой!

На постели лежали два самых раскрытых чемодана, готовые принять в свое чрево дюжины нижних юбок, шелковых чулок, вышитых вручную подвязок, разноцветных туфель — кожаных и шелковых. А также радужный ком перчаток, застежки, броши, кружева ручной вязки, шелковые и полотняные лифы, корсеты — одним словом, все то, что верой и правдой служило Джейн в последние бурные недели.

Разумеется, укладкой должна была заниматься Вэнджи, но она очень просила отпустить ее на саму пару часов: сегодня ей предстояло подвести черту под собственным чаллестонским приключением. При этом Вэнджи точно знала, что, в последний раз спустившись вниз по широкой лестнице, она покинет Чаллестон без всякого сожаления. Джейн даже позавидовала своей горничной…

Она скатала последнюю пару чулок, уложила рядом с тщательно свернутым корсетом из самого китового уса и подошла к окну. На подъездной дорожке уже стояли четыре дорожных экипажа, украшенных длинными свежими ветками плюща и белыми, желтыми, красными розами, искусно сплетенными в причудливые гирлянды.

Близился час отъезда.

Джейн прижала руку к животу, преодолевая внезапно подступившую дурноту.

Все кончено!

Но, что бы ни случилось, она не станет гувернанткой или компаньонкой одной из выживших из ума старух, которые, как мухи, засидели всевозможные водные курорты. Нет, ни за что — лучше умереть с голода!

Джейн прикрыла глаза, чтобы успокоиться. У нее сейчас была одна забота — поговорить с Фредди и поставить его в известность о том, что не сможет выйти за него замуж.

Когда большая часть вещей была уложена, Джейн решила, что дальше Вэнджи и сама справится. Перед отъездом все должны были собраться в зеленой гостиной, но время еще оставалось, и ей вдруг захотелось напоследок прогуляться по саду, побыть среди цветов. Может быть, их волшебный аромат сделает слаще и ее собственную жизнь?

На Джейн было дорожное темно-зеленое шелковое платье с высоким воротом, отороченным розовым кружевом, и длинные розовые нитяные перчатки. На каштановых волосах, завитых в мелкие, легкие, словно дым, локоны, — соломенная шляпка с зеленым шелковым кантом и оборкой из розовых кружев.

Джейн неторопливо шла по дорожке, ведущей к пасеке. Чем ближе она подходила к покрытым соломенными корзинами ульям, тем слышнее становилось озабоченное гудение их обитателей. С некоторой опаской обогнув пасеку, Джейн прошла к дальнему концу сада, где лишь живая изгородь отделяла цветник от привольно пасущихся на склоне холма красных ланей. Здесь она остановилась, чтобы бросить прощальный взгляд на дом и сад.

Внезапно она увидела лорда Торпа, который задумчиво стоял у входа в тисовый лабиринт.

Сердце дрогнуло в груди Джейн. Она представила, что сейчас он начнет снова уговаривать ее, и от этого ноги сразу стали ватными. Как ни убеждала себя Джейн, что сама виновата во всем, что с ней произошло, она чувствовала ненависть к этому человеку. Она не могла простить ему, что он так и не полюбил ее настолько, чтобы предложить ей свое имя. Он смог предложить ей только свое тело…

Стараясь остаться незамеченной, Джейн поспешила по тропинке к дому. Главное — избежать встречи с ним с глазу на глаз. Если она успеет вернуться домой, то там он ей будет не страшен. Но Торп очень скоро заметил Джейн и устремился к ней, срезая путь по диагонали и лавируя среди клумб. Он, очевидно, рассчитывал преградить ей путь, но не успел. Джейн побежала, чувствуя за спиной его дыхание. Теперь их разделяло всего несколько шагов.

— Ну, хватит! — Она внезапно остановилась и повернулась к Торпу. — Вы когда-нибудь оставите меня в покое? Что бы вы ни сказали, это не изменит моего решения! Я никогда не прощу вам вашего предательства. И, уж конечно, я не намерена ехать с вами ни в какое любовное путешествие по Европе.

Торп криво ухмыльнулся.

— Любовное путешествие? — переспросил он. — Джейн, вы не представляете, что творится сейчас у меня в душе! Я знаю, как вы рассержены, но оставьте мне хотя бы надежду! Ведь всего несколько дней назад вы говорили, что любите меня.

— Я ошибалась. Просто в какой-то момент поверила, что вы сможете полюбить меня. Но вы не можете! Не можете! А поэтому и я не могу — верить вам и любить вас. Я презираю вас! Вы для меня больше не существуете!

Внезапно Джейн разрыдалась — бурно, громко. О, как ей не хотелось показывать ему своего страдания! Но — увы! — ее сердце не выдержало, и боль выплеснулась наружу обильными потоками слез. Она отвернулась, вытащила платок из кармана платья и, закрыв им лицо, тут же почувствовала прикосновение Тор-па. Он мгновенно нашел крошечный кусочек обнаженной кожи на локте Джейн — между краем рукава и длинной розовой перчаткой.

— Никогда не думал, что сделаю вам так больно, — прошептал он.

— Тем не менее — сделали. И не мне первой! Или вы полагаете, что всем вашим женщинам было наплевать, когда вы их соблазняли, а потом бросали? Вы что, и впрямь никогда не задумывались над этим?

— Не задумывался, — откровенно признался он. — Очевидно, все дело в том, что я никогда раньше не знал, что такое настоящая любовь. И сейчас не могу поверить, что вы разлюбили меня.

— Мои нежные чувства к вам перемешались с такой ненавистью, что могу сказать вполне определенно только одно — я никогда больше не буду вашей! Виньетка миссис Ньюстед открыла для меня будущее, уготованное женщине, которую соблазняют, но не уважают. Мне не нужно такое будущее!

Торп осторожно повернул Джейн лицом к себе и взял за руки.

— Посмотрите на меня, Джейн, — попросил он, и Джейн, подняв голову, выдержала его взгляд. — Я никогда не встречал такой красивой женщины!

Он принялся покрывать поцелуями ее губы, шею, плечи. Его губы коснулись ее щек, носа, нежно прижались к губам. Слезы с новой силой хлынули из глаз Джейн: она вспомнила их последнюю ночь. Они с Торпом так прекрасно подходят друг другу! Ну почему он не может просто полюбить ее?! Какая жалость! От сознания невозможности их любви, их брака, их семьи Джейн словно заледенела. Поцелуи Торпа больше не дразнили ее и не зажигали. Она чувствовала странное безразличие и пустоту.

Торп сразу понял, что что-то изменилось.

— В чем дело? — удивленно пробормотал он, отстранившись.

Джейн не ответила. Вместо этого она освободилась из его рук, повернулась и не спеша пошла прочь, вытирая на ходу со щек остатки соленой влаги.

— Джейн! — окликнул ее Торп.

Но она не обернулась. Она знала, что его чары не имеют больше власти над ней, и вернулась в дом с высоко поднятой головой.

Все общество собралось в зеленой гостиной, не хватало только Фредди и Генриетты, которые еще не спустились. Джейн обратила внимание, что гости леди Сомеркоут выглядят мрачными, как никогда. Счастливой и беззаботной казалась только миссис Ньюстед, которая весело щебетала что-то хозяйке дома.

Джейн боялась, что ей не удастся избежать еще каких-либо объяснений с Торпом, но опасения оказались напрасными — он был мрачен, хмур и не смотрел в ее сторону. Зато когда к нему подошла миссис Ньюстед и начала что-то говорить, он ответил так резко, словно хотел выплеснуть все раздражение, накопившееся в нем. Джейн не разбирала слов, но голоса их становились все более напряженными. В спор оказался втянутым и проходивший мимо полковник Даффилд.

Леди Сомеркоут подошла к Джейн:

— Как вы думаете, что у них случилось? И чем все это может кончиться?

На хозяйке было шелковое платье цвета лаванды, с глубоким декольте, пожалуй, слишком смелым для дневного наряда, но зато в самом восхитительном свете представлявшим глазу прелести леди Сомеркоут. Она была без шляпки, с бриллиантовой диадемой на пепельных локонах.

Джейн нахмурилась и тряхнула головой:

— Не представляю. Но думаю, что каждый сейчас получит сполна.

Она посмотрела в огорченные глаза леди Сомеркоут и поняла, что была несправедливо резка.

— Простите, я сегодня слишком раздражена, — в голосе Джейн слышалось раскаяние. — Я больше не буду, обещаю вам.

— Вы выглядите не очень-то счастливой для женщины, собирающейся замуж, — заметила графиня.

Джейн набрала в грудь побольше воздуха и выпалила на одном дыхании:

— Я не выхожу за Фредди! Это невозможно, потому что он любит Генриетту.

— Вы уверены в этом? — изумленно спросила леди Сомеркоут.

— Абсолютно. Для меня все было кончено еще вчера вечером, когда я узнала о его истинных чувствах. Увы, я такая безнравственная, что заставила его мучиться до сегодняшнего утра… Кстати, вы не видели Фредди? Мне нужно поговорить с ним и окончательно освободить его от забот обо мне.

Леди Сомеркоут покачала головой:

— Нет, но думаю, что он скоро появится. Ох, Джейн, мне так жаль…

Джейн легко повела плечами:

— Не сердитесь, что испортила вам последний день праздника. Я хочу, чтобы вы знали: я провела здесь прекрасные дни и очень благодарна вам за все, что вы для меня сделали.

Леди Сомеркоут некоторое время о чем-то сосредоточенно размышляла, потом взяла Джейн под руку и повела к камину. Очевидно, она собиралась сказать ей нечто важное и не хотела, чтобы им помешали.

Загородив Джейн от своих гостей, графиня прошептала:

— Дорогая моя, я все обдумала. Вам вовсе не нужно покидать Чаллестон! Если хотите, можете оставаться здесь. На сколько вам будет угодно. Навсегда.

— Нет, что за глупости! — жарко шепнула в ответ Джейн. — Вы и так достаточно сделали для меня. Дали столько возможностей… Я сама виновата, что упустила их.

— Но, может быть, вы еще передумаете? Фредди пока еще считает себя вашим женихом, а он — человек слова.

— Я не стану женить его на себе, зная, что его сердце отдано другой! Я все-таки не такая подлая…

— Да, конечно, вы не такая! Ох, милая Джейн!..

В этот момент до них долетел серебристый смех миссис Ньюстед. Джейн взглянула через плечо и обнаружила, что в группе спорщиков произошли перемены. На лице миссис Ньюстед был написан триумф победительницы. Она прошептала что-то на ухо лорду Торпу и опустила руку в карман его сюртука. Торп, уловив это движение, с негодованием отбросил ее руку. Затем круто развернулся и вышел из комнаты.

Джейн предположила, что миссис Ньюстед объявила Торпу о его проигрыше, и подумала, что на самом деле Торп такой же игрок, как и Эдвард Амбергейт. Разве страсть к всевозможным пари так уж отличается от страсти к картам?

Помня, что леди Сомеркоут продолжает ломать голову над устройством ее дел, Джейн вновь обратилась к ней:

— Не беспокойтесь обо мне, я справлюсь со своими проблемами. Скажите лучше, сумел ли лорд Сомеркоут разгадать ваше инкогнито?

— Пока нет, — шепотом ответила графиня. — Но очень скоро я все ему расскажу. Как только гости рассядутся по экипажам, я спрошу его, какой костюм мне надеть сегодня ночью.

Джейн рассмеялась.

— Буду считать оставшиеся минуты, — шепнула она. — Просто не терпится увидеть его лицо в этот момент!

— Боюсь только, не упал бы он в обморок…

— Ну, что вы! Я думаю, он будет очень счастлив.

Леди Сомеркоут внимательно посмотрела на своего супруга, который наблюдал издали за их разговором с какой-то неясной тревогой.

Графиня послала мужу воздушный поцелуй, на который тот ответил слабой улыбкой. Было видно, что граф о чем-то напряженно размышляет.

Миссис Улльстри извинилась перед джентльменами и отошла к камину, присоединившись к Джейн и графине. На ней было широкое платье из вишневого шелка с белой накидкой, темно-русые локоны прикрывала шляпка из жатого красного шелка. Она была явно огорчена предстоящим расставанием. Кроме того, миссис Улльстри всегда укачивало в экипаже, и, хотя она храбрилась, Джейн видела, какой страх вызывает у нее путешествие до самого Хэмпшира.

— Интересно, о чем воркует вон та парочка? — шепнула миссис Улльстри, глазами указывая на миссис Ньюстед и полковника, стоящих у окна, за которым виднелись готовые к путешествию экипажи. Миссис Ньюстед хмурилась, внимательно вслушиваясь в то, что говорил ей полковник.

Миссис Улльстри покачала головой:

— Она будет законченной дурой, если не примет его предложения!

— Вы думаете, он делает ей предложение? — удивилась Джейн.

— Ну, конечно, моя дорогая! Это сразу видно.

Внезапно по всей гостиной разнесся пронзительный голос миссис Ньюстед:

— Индия?!

Джейн подняла брови и вопросительно взглянула на миссис Улльстри: об Индии говорилось в виньетке. Та утвердительно кивнула.

— Полковник признался мне, что решил вернуться на службу и его посылают в Индию.

— Миссис Ньюстед не поедет! — категорично заявила Джейн. — Она не раз при мне говорила, что Лондон — единственное место на Земле, где она может жить.

— А я думаю, что ей и в Индии будет совсем неплохо, — заметила леди Сомеркоут.

— Ни капельки не расстроюсь, если она уедет, — добавила миссис Улльстри. — Она вечно занята всевозможными интригами, и лишнее тому подтверждение — та виньетка, которую она разыграла здесь в четверг. На счастье, хоть она и стремится постоянно делать зло, у нее это не всегда получается. Я слышала, что в Индии такая жара, что человеку становится не до злых проделок: все его силы уходят на то, чтобы понукать слуг поэнергичнее работать опахалами из пальмовых веток.

Джейн и леди Сомеркоут улыбнулись.

Заметив, что миссис Ньюстед и Даффилд молчат, отвернувшись друг от друга, Джейн решила, что настала подходящая минута для прощания с женщиной, оказавшейся ее самым главным врагом, и с мужчиной, которым она восхищалась, но понять которого так и не смогла.

Джейн извинилась перед хозяйкой и миссис Улльстри и пошла раскланяться с миссис Ньюстед и полковником Даффилдом.

Миссис Ньюстед ответила на сдержанный поклон Джейн поклоном, исполненным иронии и триумфа. Джейн это ничуть не удивило, и она обратилась к полковнику:

— Я была очень рада закрепить наше знакомство. Вы были неизменно учтивы все две недели, что мы провели здесь. Я хочу пожелать вам счастья и удачи.

Миссис Ньюстед округлила глаза и довольно неучтиво отошла в сторону, а Даффилд наклонил лицо к Джейн:

— На пару слов, миссис Амбергейт, если позволите.

Вот теперь Джейн удивилась, но без колебаний отправилась за полковником. Он провел ее через черно-белый шахматный холл в длинный коридор, примыкающий к музыкальной гостиной:

— Заранее прошу у вас прощения, дорогая, если моя просьба не понравится вам. Но все-таки от души надеюсь, что вы не откажетесь ее исполнить.

— Конечно, полковник, — ответила Джейн, слегка смущенная его необычной серьезностью. — Если, разумеется, это будет в моих силах. Так о чем вы хотели попросить меня?

— Я очень боюсь, что вы меня неправильно поймете. Поэтому прежде всего скажите: доверяете ли вы мне полностью?

Этот вопрос застал Джейн врасплох, и она смутилась:

— Не хочу обидеть вас, но некоторые обстоятельства не позволяют мне верить вам безоговорочно. Скажем так: я доверяю вам в определенной, хотя и значительной, степени.

Полковник казался озадаченным.

— Вы очень непростой человек, полковник, утешьтесь хотя бы этим, — добавила Джейн.

— Да, наверное, непростой, — вздохнул он. — Ладно. Поверьте хотя бы, что все, о чем я прошу, делается прежде всего для вашей пользы, для вашего блага. Ну, хоть в этом-то поверьте мне!

Джейн опустила глаза:

— Скажите наконец, чего вы добиваетесь от меня, и я постараюсь вам помочь.

Даффилд внезапно остановился и пристально посмотрел на нее:

— Что ж, буду говорить напрямик. Я знаю, лорд Торп просил вас стать его любовницей. Так вот, вы должны — нет, просто обязаны принять его предложение!

— Что?! — ошеломленно воскликнула Джейн. — Стало быть, все мои сугубо личные дела отныне — всеобщее достояние? Потрясающе! — Она с горечью подумала, что об их отношениях с Торпом полковнику было, очевидно, известно все с самого начала.

— Дорогая моя, это пустяки! — воскликнул Даффилд. — Что вам до мнения света? Важно только то, что чувствуете вы. А последние две недели ваши щеки пылали от любви, и не пытайтесь это отрицать!

Смущенная его точным наблюдением, Джейн холодно ответила:

— Но я не могу сделать то, о чем вы просите. Я уже сказала милорду, что отказываюсь стать его любовницей. Не желаю быть для него лишь источником наслаждения — это причиняет мне боль.

— Поверьте, он не хочет причинять вам боль! А если миссис Ньюстед берет на себя слишком много — так не придавайте этому особого значения.

— Вы совершенно не понимаете женщин, иначе не стали бы говорить мне подобный вздор. «Не придавайте значения!» Мужчине позволительно хвастать своими победами, а женщина — женщина может лишь испытывать стыд, если ее уличают в чем-то подобном. Извините, но я никак не могу исполнить вашу просьбу!

Даффилд огорченно покачал головой:

— Поверьте, вы напрасно цепляетесь за Фредди Уэйнгрова. Разве такой человек нужен вам?

— Фредди тут ни при чем, — нахмурилась Джейн. — Если бы даже не существовало никакого Фредди… Торп неспособен дать мне то, чего я хочу.

— Не расставайтесь с надеждами раньше времени!

— Мистер Даффилд, мне надоело слушать ваши намеки и загадки. Я больше не пойду по этой дорожке! Никогда!

Джейн повернулась и поспешила через холл к зеленой гостиной, но полковник не отставал от нее. Не понимая, зачем ему понадобилось, чтобы она непременно стала любовницей Торпа, Джейн искала повод, чтобы отделаться от него, и в этот момент в дверном проеме увидела Фредди. Он мерил площадку перед домом быстрыми, нервными шагами.

— Я должна поговорить с моим женихом, — быстро сказала Джейн и, сама не зная зачем, добавила: — И освободить его от всех обязательств.

— Наконец-то у вас появились проблески здравого смысла!

— Как вы надоели мне сегодня, Даффилд!

Она яростно посмотрела на полковника, но тот, вместо того чтобы обидеться, громко рассмеялся:

— Пожалуй, я действительно переборщил.

Простите меня, миссис Амбергейт! Обещаю вам: что бы ни случилось, я всегда останусь вашим преданным слугой.

Джейн улыбнулась и в знак примирения взяла полковника под руку.

— Я слышала, вы уезжаете в Индию?

Он кивнул.

— Надеюсь, вам там будет хорошо. Жаль только, миссис Ньюстед не согласится поехать с вами.

— Не лишайте меня последней надежды! — воскликнул полковник. — Хотя… Мой корабль отплывает через два дня, так что…

Он замолчал, увидев спускающуюся в холл Генриетту с коробками в руках. Она была смертельно бледной и пугливо озиралась по сторонам. Шляпка из рыжего шелка криво сидела на голове. Из-под нее выбивались и беспорядочно свисали пряди волос.

— Что за чертовщина?! — воскликнул полковник.

В этот момент Гетти увидела их, испуганно вскрикнула и со всех ног помчалась к входной двери, где ее ждал Фредди. Привлеченные шумом, в холл высыпали гости. Все недоуменно переглядывались, не понимая, что происходит.

— Я пойду посмотрю! — Джейн, сгорая от любопытства, тоже поспешила к раскрытой двери во двор.

Полковник Даффилд следовал за ней по пятам, и Джейн расслышала его голос:

— Боже, да это же побег! Столпившись на крыльце, гости леди Сомеркоут с изумлением наблюдали, как Фредди Уэйнгров, делая вид, что никого не замечает, грузит в экипаж коробки Генриетты.

— О, Джейн! — Миссис Улльстри от возбуждения хлопнула в ладоши. — Ваш жених обманул вас!

Джейн только усмехнулась:

— А что ему остается, если его сердце отдано другой?

Ответом на ее реплику был удивленный шум и восклицания. Шум сменился дружным смехом, когда Фредди в спешке так сильно подтолкнул свою возлюбленную в экипаж, что она ткнулась лицом в сиденье. Край ее платья застрял в подножке кареты, и Фредди судорожно принялся выдергивать его.

— Радость моя! Моя драгоценная! — причитал Фредди. — С вами все в порядке? — Он испуганно обернулся на смех зрителей и встретился взглядом с Джейн. Бедный Фредди! Лицо его покрылось пятнами, на нем отразилось крайнее беспокойство. Он отвесил неловкий поклон и покраснел еще сильнее. Как же он был смешон сейчас, в своей черной, съехавшей набок шляпе!

— Прошу простить меня, миссис Амбергейт… Но я не могу жениться на вас!

Было видно, что произнести эту фразу стоило Фредди невероятных усилий. Джейн шагнула ему навстречу, кивнула и улыбнулась:

— Я желаю вам счастья, Фредди Уэйнгров! Большого, долгого, настоящего счастья! Я освобождаю вас от вашего слова. Я хотела сказать вам об этом раньше, но не могла найти вас.

— Драгоценная Джейн! — Фредди облегченно вздохнул, оглянулся на сидящую в экипаже Гетти и вновь повернулся к Джейн.

— Вам не нужно было бежать, — с упреком сказала она, посмотрев в его туманные золотисто-зеленые глаза.

— О да, конечно! — покаянно воскликнул Фредди и вынул из кармана конверт. — Это от моей матушки. — Его пальцы судорожно мяли плотную бумагу. — Она наконец-то смирилась с моими чувствами к Гетти, а ведь раньше была всегда так категорически против нашего брака! И это при том, что она догадывалась о моей любви давно — гораздо раньше, чем я сам понял, что люблю Гетти… Я, конечно, очень уважаю свою матушку, но она… Она — сущая ведьма!

— А я думала, что она обожает Гетти, — удивленно произнесла Джейн.

Фредди сжал губы:

— Годовой доход Гетти — всего три тысячи фунтов в год. Боюсь, матушка никогда не простит мне, что я согласился на такое скромное приданое.

— Но, Фредди! — воскликнула Джейн, вовсе уже ошарашенная. — Вы ухаживали за мной, предлагали мне руку, а я-то ведь совсем нищая!

Фредди тяжело вздохнул. Она пристально посмотрела на бледное лицо Фредди.

— Моя любовь к вам была такой возвышенной и платонической… В глубине души я никогда не верил, что наш брак возможен. Ну, да что теперь! Все хорошо, что хорошо кончается, не так ли?

Джейн легко обняла его, по-новому взглянув на все, что было между ними:

— Да, Фредди, да. Теперь все хорошо.

Он снова оглянулся на экипаж. В окне виднелось бледное, испуганное лицо Гетти. Легкий ветерок ворошил ее светлые локоны. Джейн улыбнулась и приветливо махнула ей рукой, но в ответ на этот дружеский жест Гетти быстро спряталась в глубине экипажа — совсем как черепаха.

— Что ж, нам пора ехать, — сказал Фредди. — Я напишу вам.

— Обязательно. И не забудьте сообщить, когда у вас появятся детки!

Фредди покраснел, а Джейн слегка подтолкнула его в сторону экипажа. Он неуклюже шагнул, споткнулся, покраснел еще сильнее и, наконец, забрался в карету. Закрыв за собой дверцу, он высунул голову в открытое окно, послал Джейн воздушный поцелуй и приказал трогаться. Разумеется, кони дернули в этот самый момент, ее бывший кавалер приложился носом к оконной раме и вскрикнул от боли.

Джейн не смогла удержаться от хохота, как и все присутствующие. Фредди — каким бы он ни был талантливым поэтом — в жизни всегда оставался недотепой.

— Вот дурачок, — заметил мистер Улльстри, подходя к Джейн.

— Ужасный дурачок, — согласилась она. — Но он любит, он любим, и это искупает все.

Голос леди Сомеркоут взлетел над шумом, сопровождавшим побег:

— Увы, время пробежало так быстро! Пришла пора прощаться. В экипаже каждый из вас найдет корзинку с бутылкой вина и закуской — чтобы дорога показалась короче и приятнее. Спасибо всем за то, что вы посетили наш дом и с таким энтузиазмом участвовали в нашем празднике.

Ответом было дружное «ура!». Джейн, стоявшая с краю, бросила через плечо прощальный взгляд на карету, уносившую Фредди и Гетти.

Вот она докатила до конца подъездной аллеи и скрылась за высокой изгородью. Все! Джейн глубоко вздохнула и пошла разыскивать свой экипаж, который повезет ее домой, в Кент.

Она подошла к первому экипажу, но не нашла в нем своих чемоданов. То же — во втором, третьем… Оказалось, что ее карета стоит четвертой в ряду — украшенная, как и прочие, розами и папоротником. Она открыла дверцу, чтобы проверить, все ли вещи уложены, но внезапно ее внимание привлекли громкие голоса.

— Я не верю вам, Торп! — это кричала миссис Ньюстед. — Вы готовы сказать любую чушь, лишь бы не признаться в том, что проиграли пари!