Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Король чародеев

ModernLib.Net / Кинг Сьюзен / Король чародеев - Чтение (стр. 4)
Автор: Кинг Сьюзен
Жанр:

 

 


      Такая поспешность показалась Микаэле странной. Она окинула горца пристальным взглядом – он нависал над ней, уперев в бока огромные кулаки, в полумраке смутно белели его ноги в буграх мышц. Что задумал этот дикарь?
      Внезапно он схватил с гвоздя черное саржевое платье и бросил Микаэле:
      – Одевайтесь, вы едете со мной!
      Молодая женщина прижала одежду к груди.
      – Как вы смеете?! Убирайтесь вон! – воскликнула она, кипя от гнева.
      – Я слышал сегодня ваш разговор с настоятельницей и священником, – глядя на нее сверху вниз, сказал Дайрмид. – Похоже, вы попали в беду: этой парочке вы как кость в горле, они не успокоятся, пока не сживут вас со свету.
      – И вы, конечно, хотите меня от них спасти?
      – Именно, – подтвердил он, словно не заметив ее саркастического тона. – И еще я хочу дать вам возможность лечить людей. Да одевайтесь же, нельзя терять ни минуты! – Он протянул ей накидку и платок.
      – Никуда я с вами не поеду! – повторила Микаэла, упрямо выпятив подбородок.
      – Вот как? Жаль! – скрестив на груди руки, горец смерил ее взглядом. – Ваш брат был бы рад узнать, что я спас вас от больших неприятностей. Не упрямьтесь же, здесь оставаться опасно!
      – Не менее опасно ехать неизвестно куда с безумцем!
      – Тогда оставайтесь и дождитесь, когда вас отлучат от церкви и осудят как колдунью и еретичку!
      Молодая женщина побледнела как мел: сам того не зная, горец коснулся самого больного места. Ей захотелось броситься ему на грудь и молить увезти ее отсюда как можно скорее. Но она сдержалась, кинула на него гордый взгляд и стала одеваться – не стоять же перед ним полуголой! Он подал ей верхнее платье, она надела его, взяла со столика брошь-талисман, приколола ее к плечу и хотела накинуть на голову платок, однако горец ее неожиданно остановил.
      – Не надо, не закрывайте волосы! – попросил он и добавил со странной нежностью в голосе: – Они прекрасны, как лунный свет…
      Изумленная, Микаэла на мгновение замерла, но потом быстро водрузила на голову платок, покрывало и закрепила этот убор плетеным обручем из черного шелка.
      – С чего вы взяли, что я соглашусь уехать с вами? – пробормотала она: ей не хотелось так легко сдаваться, хотя она жаждала покинуть больницу всей душой.
      Дайрмид не ответил, только посмотрел на Микаэлу умными, проницательными глазами, потом в два шага пересек комнатушку, снял с гвоздя черный плащ с капюшоном и накинул его на плечи молодой женщине. Теперь этот дикарь был так близко, что она ощутила тепло его тела, почувствовала его дыхание.
      – Не упрямьтесь, послушайтесь моего совета, – произнес он, легонько сжав ее плечо, и – странное дело – от этого теплого прикосновения у нее взволнованно забилось сердце. – На вас уже пала тень подозрения. Если, не дай бог, обитатели этого богоугодного заведения обнаружат, что вы на самом деле умеете делать… – Он многозначительно помолчал, потом добавил: – Милосердия от них вы не дождетесь. Поедемте сейчас со мной, так будет лучше для нас всех, поверьте!
      Молодая женщина во все глаза смотрела на его громадную фигуру, заслонившую освещенное луной окно. Бледные лучи струились по его плечам, просвечивая сквозь спутанные пряди густых волос, – казалось, могучий сказочный воин явился из лунного света, чтобы спасти ее от смертельной опасности.
      – Соглашайтесь, Микаэла, – повторил он.
      Она молчала, зачарованная видением, а потом отвела глаза, не выдержав его требовательного взгляда. Конечно, ей хотелось уехать как можно скорее: опасность, о которой предупреждал горец, была реальной. Но все же мысль о побеге с этим дикарем казалась нелепой. Ведь она совсем не знает его, неизвестно, что у него на уме…
      – Я никуда с вами не поеду, – твердо сказала молодая женщина. – Уходите!
      То, что произошло дальше, оказалось для нее полнейшей неожиданностью. Выругавшись сквозь зубы, Дайрмид сгреб ее обеими руками и легко, словно мешок с бобами, перекинул через плечо. Молодая женщина только ахнула. В следующее мгновение горец ударом ноги распахнул дверь и выскочил во двор.
      Микаэла закричала что было мочи, но зазвонивший в этот момент колокол заглушил ее вопль. Бегом пронеся ее через залитый лунным светом двор, горец завернул за угол и метнулся к невысокой больничной ограде. Только перебравшись через нее, он наконец опустил Микаэлу на землю.
      Она хотела крикнуть еще раз, но тут какой-то другой человек схватил ее сзади и закрыл ей рот широкой ладонью.
      – Тише, тише, госпожа доктор! – прошептал он. – Не бойтесь, мы не причиним вам зла.
      Это был второй горец. Микаэла попыталась вырваться из его цепких рук, однако Дайрмид Кемпбелл набросил ей на голову толстый шерстяной плед и, снова взвалив на плечо, понес дальше. Задыхаясь под пропахшим дымом пледом, вне себя от злости, Микаэла принялась осыпать его арабскими ругательствами, которым научилась от одного из слуг Ибрагима – почтенный сарацин употреблял их в спорах с базарными торговцами.
      – Послушайте, вы напрасно растрачиваете свой пыл, я все равно не понимаю ни слова, – заметил Дайрмид, и по его тону она догадалась, что он удивлен. – Но я чувствую, что вы сквернословите.
      – Я сказала, что у тебя, негодяй, дыхание верблюда и сердце змеи! – перевела она.
      Ей показалось, что он рассмеялся.
      – Ну, что я говорил? Не женщина, а сущая фурия! – проговорил его друг.
      Начался спуск. Кемпбелл прибавил шагу, тряска усилилась, и у Микаэлы сбилось дыхание. Через несколько минут она почувствовала, что ее куда-то сажают боком, и ее колено уперлось в луку седла. Дайрмид привязал к нему пленницу, обмотав веревкой ее талию. Потом с головы Микаэлы стянули плед, она всей грудью вдохнула холодный свежий воздух и огляделась: она сидела на лошади, которую держал под уздцы второй горец, а Кемпбелл как раз в этот момент вскочил на другую лошадь. Животные нервно прядали ушами и всхрапывали.
      Товарищ Кемпбелла дернул повод, и маленькая процессия тронулась в путь. Обернувшись, Микаэла увидела пологий склон холма, с которого они только что спустились. Впереди простиралась долина, посреди которой вилась серебряной змеей река, ярко блестевшая в лунном свете. Теперь этот знакомый пейзаж показался молодой женщине зловещим. Она перевела взгляд на четкий профиль Дайрмида и возмущенно воскликнула:
      – Как вы смеете так со мной обращаться?! Я не вещь, которую можно так просто украсть!
      – Я не вор, – сердито отпарировал он.
      – Да, вы не вор, вы просто сумасшедший!
      – Видишь, Даншен, какой диагноз поставила тебе госпожа доктор! – усмехнулся второй горец, оглядываясь через плечо, и добавил, обращаясь к Микаэле: – Я говорил ему то же самое, только он меня не слушает.
      – Если вы со мной согласны, зачем же вы ему помогаете? – съязвила она.
      Горец обиженно отвернулся и с досадой дернул повод.
      – Не надо сердиться на Мунго, – проговорил уже спокойно Дайрмид, – он не виноват, он только выполняет мой приказ.
      – Он ваш слуга? – спросила Микаэла, разглядывая долговязую фигуру Мунго, шедшего впереди уверенной походкой привычного к пешим переходам человека.
      – Он мой родственник, добрый друг и гонец, когда надо.
      – Гонец? – переспросила Микаэла, удивленно взглянув на Дайрмида. – Выходит, вы глава клана, раз у вас есть собственный гонец?
      – Нет, я только один из лэрдов клана Кемпбеллов, – объяснил он. – А мужчины из рода Макартуров по давней традиции служат у нас, Даншенов, гонцами. Мунго доставляет мои письма адресатам и сопровождает меня в путешествиях.
      – Он отдал мне свою лошадь! – догадалась Микаэла.
      – Я прекрасно обойдусь без нее, госпожа, ведь я могу пробежать расстояние до Даншена, даже не запыхавшись, – улыбнулся Мунго.
      – А ваш замок далеко? – спросила Кемпбелла молодая женщина.
      – Чтобы до него добраться, надо пересечь всю Шотландию, а потом еще немножко пройти на север. Озеро Шен лежит вдоль западного побережья возле фиорда Лорн.
      – Но дорога туда может занять несколько дней! – воскликнула она.
      – Мы с Мунго путешествуем быстро, – заметил Дайрмид. – Надеюсь, вы умелая наездница?
      У Микаэлы тревожно сжалось сердце: перспектива проехать через все Шотландское нагорье с двумя практически незнакомыми мужчинами наводила на нее страх. Молодая женщина с тоской оглянулась – темный силуэт больничных зданий на холме почти скрылся из виду. Пусть пребывание в больнице Святого Леонарда не оправдало ее надежд, но впереди была только пугающая неизвестность…
      – Пожалуйста, отвезите меня домой, в Кинглэсси! – попросила она, и голос ее задрожал. – Мой брат вас за это щедро отблагодарит!
      – Я увез вас из больницы не ради золота! Вы едете в Даншен, и точка! – отрезал Дайрмид. – Считайте, что это награда мне за то, что я вас спас. В конце концов, у вас все равно нет другого выхода.
      – Но вы увезли меня против моей воли!
      – Вовсе нет. Я спас вас и сопровождаю в свой замок, потому что хочу нанять в качестве домашнего врача. Кстати, как сейчас платят врачам в Перте? Отдельно за каждый визит или назначают годовое жалованье в несколько фунтов?
      – Вы хотите сделать меня своим врачом? – переспросила изумленная Микаэла.
      – Да, – невозмутимо ответил Дайрмид. – Что вас так удивило?
      Мунго снова оглянулся.
      – Я слышал, король Роберт платит своему эдинбургскому лекарю семь фунтов в год, – сказал он. – Большие деньги, но у врача в Даншене будет много работы.
      – Итак, семь фунтов в год, – с удовлетворением повторил Дайрмид. – Вы хотите получить их сразу или частями?
      – Семь фунтов?! – Микаэла не верила своим ушам.
      – Что, мало? Тогда пусть будет восемь! – не стал торговаться лэрд. – Соглашайтесь, это очень щедрое предложение. В конце концов, чтобы вылечить мою девочку, вам потребуется всего несколько секунд.
      Микаэла попыталась поймать его взгляд, чтобы понять, не дразнит ли он ее, но Дайрмид не отрывал глаз от убегавшей вперед тропинки. Она посмотрела на гонца и спросила:
      – Мунго, что вы имели в виду, когда сказали, что у врача в Даншене будет много работы? Может быть, при замке есть больница?
      – Ну, вроде того, – пробормотал тот.
      – Придержи-ка язык! – прикрикнул на него Дайрмид и повернулся к Микаэле. – У меня для вас только один пациент – моя девочка. Но если вы сами захотите, можете лечить кого угодно, я щедро оплачу все ваши услуги. А когда вы сделаете то, что мне нужно, обещаю доставить вас куда скажете. Ну как, согласны наконец?
      – Нет!
      – Я его предупреждал, что вы не согласитесь, – снова вмешался Мунго. – Мы все советуем ему смириться с тем, что Бригит не может ходить, – видно, уж такая судьба. Но куда там, он не желает ничего слушать!
      – Замолчи, Мунго, дай мне поговорить с этой женщиной! – Дайрмид обернулся к Микаэле. – Чего же вы хотите? Скажите сами!
      Она широко раскрыла глаза:
      – Он еще спрашивает! Вы увезли меня среди ночи, против моей воли, в чем была, и спрашиваете, чего я хочу? Это же так ясно – я хочу свободы!
      – Но вы не пленница, – вежливо склонив голову, возразил лэрд. – Вы – приглашенный мною врач.
      Микаэла тяжело вздохнула: бог знает, что ждет ее впереди, а между тем у нее нет с собой даже смены белья. Если Дайрмид Кемпбелл действительно наймет ее домашним врачом, то без сундука, в котором хранятся инструменты и книги, она не сможет работать.
      – Ну, раз вы настаиваете… – проговорила Микаэла, гордо подняв голову, – тогда вот что: в больнице остались мои медицинские книги и инструменты, которые мне очень нужны. Раз вам удалось тайком увезти оттуда меня, значит, вы с таким же успехом можете туда вернуться и забрать мои вещи.
      – Вам не понадобятся ни книги, ни инструменты!
      – Нет, понадобятся, – твердо возразила Микаэла, – и вы должны мне их вернуть. Вряд ли я могу поехать за ними сама, поскольку, как вы справедливо заметили, это довольно опасно.
      – Ого! – восхищенно цокнул языком Мунго. – Госпожа Микаэла – доктор, а говорит, что твоя королева!
      Дайрмид пристально посмотрел на нее и спросил:
      – Если я верну вам вещи, вы согласитесь принять мое предложение?
      Микаэла покосилась на него, пытаясь понять, куда он клонит, но не смогла разглядеть в сумраке выражение его лица. Впрочем, сейчас у нее уж точно не было выбора: если ее вещи останутся в больнице, тамошний врач заберет книги себе, и она потеряет их навсегда.
      – Да, на таких условиях я соглашусь, – с достоинством произнесла Микаэла.
      Дайрмид удовлетворенно кивнул и повернулся к товарищу:
      – Мунго!
      – Знаю, знаю, – пробурчал тот. – Женщины очень привязываются к своим вещам. Так где же эти книги, без которых вы не можете обойтись, госпожа Микаэла?
      – В моей комнате. Однако мне понадобятся не только книги, но и хирургические инструменты, одежда… Все это в большом деревянном сундуке.
      – И мне придется тащить его в Даншен? – Мунго с сомнением посмотрел на Дайрмида.
      – Отправляйся сначала в замок возле Перта, к северу от Тэя, – сказал Дайрмид, отстегивая серебряную брошь, украшавшую его плечо. – Замок принадлежит нашим сородичам-шотландцам. Покажи эту брошь тамошнему лэрду, он мой друг. Попроси у него верховую лошадь и еще одну, покрепче, – для поклажи.
      – Сомневаюсь, что мне удастся незаметно пробраться в комнату леди и вытащить оттуда большой сундук!
      – Постарайся; я уверен, что у тебя получится. Иди же!
      Мунго пробормотал что-то вполголоса и протянул Дайрмиду поводья, которые держал в руках.
      – Счастливого пути вам обоим, – сказал он. – Передай привет моим детям, Даншен.
      – Ладно.
      – Спасибо, Мунго, – от всей души поблагодарила Микаэла. – Век не забуду вашей любезности!
      Держа ее лошадь за повод, Дайрмид двинулся вперед. Оба молчали, тишину нарушал только мерный стук копыт и шум ветра. Микаэла наблюдала за Дайрмидом: его мощная спина подрагивала в такт движению, ветер развевал густые темные волосы. Казалось, лэрд с головой ушел в свои мысли, не обращая на спутницу никакого внимания. Это непонятно почему неприятно укололо ее. Она попыталась сесть поудобнее, но мешала веревка.
      – Милорд! – крикнула Микаэла. – Может быть, вы развяжете меня, если уж говорите, что я не пленница!
      Дайрмид тут же остановил обеих лошадей, наклонился к ней и освободил ее от веревки и тяжелого пледа.
      – Вот так, – сказал он, бросая плед позади нее на седло. – Вы совершенно свободны! Поскольку вы пообещали мне поехать в Даншен, я рассчитываю, что вы уже не будете делать попыток удрать.
      Микаэла едва не ответила ему резкостью, но сдержалась. Сколько в нем спеси! Молодая женщина и раньше слышала о заносчивости горцев, но с таким высокомерием ей еще сталкиваться не приходилось.
      – Ладно, я поеду с вами, – сказала она. – Но это единственное обещание, которое я вам даю.
      Он снова взял вожжи, посмотрел ей в глаза и строго сказал:
      – Вижу, вы понимаете, чем рискуете, если решите нарушить слово.
      – И чем же я рискую? – сердито прищурившись, спросила она с вызовом.
      – Своим сундуком с книгами, – ухмыльнулся он и пришпорил лошадь.

5

      Сидя на корточках перед костром, Дайрмид смотрел на свою спутницу. Уютно свернувшись клубочком под его зелено-черным пледом, она крепко спала, словно жесткая, иссушенная бесконечными ветрами земля с серебристыми стебельками вереска была мягчайшей периной. Из-под широкого пледа выбилось несколько локонов – светлых и легких, как облачка на ясном утреннем небе. Дайрмид вспомнил, как нечаянно коснулся этих серебристых волос, когда бережно укрывал уснувшую Микаэлу пледом, и ему вдруг захотелось снова ощутить в руке их шелковистую прохладу…
      Отведя взгляд, горец пошевелил плохо сгибавшимися пальцами левой руки, изуродованной шрамами, взял прутик и перевернул им овсяные лепешки, которые жарились на железной решетке. Дайрмид слепил их сам, тщательно смешав с водой молотые овсяные зерна и соль – припасы, которые он всегда брал с собой в дорогу. Не исключено, что такая утонченная знатная дама, как Микаэла, с отвращением сморщит нос при виде походного блюда горцев, но эта грубая пища была по крайней мере достаточно сытной. К тому же ничего иного Дайрмид и не мог предложить своей спутнице. Пусть госпожа доктор еще скажет спасибо, что он не добавил в тесто коровьей крови.
      Приветствуя новый день, высоко в небе зазвенел свирелью жаворонок. Молодая женщина пошевелилась и приоткрыла глаза.
      – Доброе утро! – поздоровался Дайрмид и перевернул лепешку.
      Сладко потянувшись, Микаэла глубоко вздохнула и села. Несколько прядей ее чудесных волос упали на лоб, словно серебряные и золотые нити, она отбросила их назад и смущенно улыбнулась Дайрмиду. Тот улыбнулся в ответ – ее простодушное заспанное лицо показалось ему гораздо милее и естественнее, чем накануне, когда его портило выражение бессильной ярости.
      – Должно быть, вчера я очень устала, – сказала она хрипловатым со сна голосом, потом огляделась и нахмурилась. – Я не помню, как мы сделали здесь привал! Что это за место?
      – До Даншенского замка отсюда день пути при хорошей погоде, – ответил Дайрмид. – Неудивительно, что вы ничего не помните: когда мы остановились, от изнеможения вы едва не упали с лошади. Я уложил вас спать. Там за холмом ручей, вы сможете умыться и привести себя в порядок.
      Кивнув, Микаэла поспешно направилась вверх по склону и скоро скрылась из виду, а Дайрмид задумчиво поскреб заросшую щетиной щеку. Не худо было бы и ему помыться как следует, да еще побриться и переодеться в чистое. Ну да ничего, дом уже близко!
      Когда вернулась Микаэла, он уже жевал лепешку, запивая ее водой из ручья.
      – Простите, но больше мне нечем вас угостить, – сказал он, протянув ей миску. – Снедь нехитрая, но сытная и очень удобная в дороге: ее легко готовить.
      – Вы напрасно беспокоитесь – я люблю лепешки, – улыбнулась Микаэла. – К тому же я очень рада, что вы не добавили в тесто коровьей крови.
      Дайрмид удивленно воззрился на нее:
      – Откуда вы знаете о наших обычаях?
      – Я родом из Гэллоуэя, – пояснила она, откусив от лепешки. – Тамошний народ по характеру и обычаям сродни горцам, так что я съела за свою жизнь не меньше овсяных лепешек, чем вы.
      – А я-то думал, что вы привыкли к белому пшеничному хлебу, жареным лебедям и молодому элю на завтрак! – улыбнулся Дайрмид.
      – Что может быть лучше овсяной лепешки и воды из ручья? – усмехнулась Микаэла. – Белый хлеб вреден для пищеварения, жареный лебедь слишком жирен и может вызвать подагру, если есть его каждый день, а молодой эль, в отличие от простой воды, портит печень.
      – Ого, слышу речи ученого эскулапа! – иронически заметил горец, откидываясь на локтях.
      – Да, я врач, – неожиданно серьезно сказала Микаэла. – И как врач скажу: только разумное питание может помочь человеку сохранить здоровье. Если бы люди заботились о правильном питании, у нас, врачей, было бы меньше хлопот. Послушайтесь моего совета, Даншен: не добавляйте кровь в лепешки. Кровь скота, как и человеческая, часто содержит много дурных соков!
      – Приму к сведению, – буркнул он. – Значит, в Италии вы изучали правила разумного питания. А что еще?
      – Анатомию, математику, астрономию, философию и, конечно, способы лечения различных заболеваний… Но почему вы спрашиваете? Вы не хуже меня должны знать, что изучают медики, – ведь вы тоже врач.
      – С чего вы взяли? – удивился он.
      – Я же помню, как вы оказывали помощь раненым.
      – Я не получил академического образования… – Дайрмид отвел глаза. – К тому же я уже давно бросил хирургию.
      – Как же так? – нахмурилась Микаэла. – Я видела, как вы работаете, – это было великолепно! Вы хирург от бога!
      – Уже нет, – оборвал он ее, поднимаясь на ноги. – Нам пора ехать, впереди еще долгий путь.
      Дайрмид подал ей левую руку, чтобы помочь встать, и Микаэла увидела несколько глянцевых шрамов, змеившихся по запястью и вокруг большого пальца. Так вот почему горец бросил хирургию!
      Проследив за ее взглядом, Дайрмид понял, что невольно выдал свою горькую тайну, и нахмурился – не хватало только, чтобы эта смазливая вдовушка его жалела! Превозмогая боль, он напряг изувеченную руку, чтобы унять предательскую дрожь, и опасливо взглянул в голубые глаза Микаэлы. К его удивлению, в них светилось спокойное понимание, но никак не жалость.
      Микаэла задумчиво стряхнула налипшие на юбку листочки вереска и принялась собирать оставшиеся от завтрака лепешки, а Дайрмид стал затаптывать костер. Казалось, он вкладывает в каждый удар всю свою горечь и досаду, как будто огонь был виновником его несчастья. Покончив с костром, Дайрмид отправился ловить пасшихся среди вереска лошадей. Путь и впрямь предстоял неблизкий, надо было торопиться.

* * *

      После нескольких часов езды Микаэла, сидевшая в седле боком, как подобает даме, почувствовала, что у нее совершенно затекли ноги и спина. Уж лучше спешиться и идти дальше пешком… Она попыталась сесть поудобнее, но куда там! Широкое мужское седло ей совершенно не подходило, к тому же Микаэла не привыкла к столь длительным поездкам верхом.
      Она с тоской подумала о мягком дамском седле, которым пользовалась в Италии, – из превосходной кожи, с резной деревянной лукой, серебряными украшениями, ленточками и колокольчиками. Его вместе с прекрасным арабским скакуном подарил ей один итальянский герцог, которого лечил Ибрагим. После его смерти великолепное седло было продано так же, как остальное имущество, а его бывшая хозяйка, покончив с прошлым, вернулась в родную Шотландию, чтобы начать новую жизнь на земле, которую любила больше всего на свете…
      Молодая женщина вздохнула – возвращаясь на родину, она и подумать не могла, что с самого начала ее ждет неудача. В мечтах она видела себя процветающим врачом в Перте, с небольшой собственной лечебницей, в которую охотно приходят больные… Но мечты так и остались мечтами. Что ей теперь было делать, куда идти?
      Микаэла взглянула в широкую спину Дайрмида, который скакал чуть впереди. Похоже, именно этот человек определит ее будущее – по крайней мере на несколько ближайших месяцев…
      Она принялась разглядывать его. Поджарый и мускулистый, горец сидел верхом на лошади так легко и свободно, что, казалось, составлял с ней одно целое. С палашом на спине, подпрыгивавшем в кожаных ножнах в такт движению, закутанный в зелено-черный плед, он походил на одного из легендарных дикарей, которые населяли эти края, когда сюда еще не добрались путешественники-европейцы. Однако Микаэла догадывалась, что внешность обманчива и под «варварским» обличьем ее похитителя скрываются недюжинный ум и образованность. К тому же этот горец был когда-то превосходным хирургом…
      Как будто почувствовав взгляд Микаэлы, Дайрмид внезапно обернулся и в упор посмотрел на нее проницательными серыми глазами. А потом пришпорил коня и поскакал вперед – легко и свободно, словно родился в седле.
      Микаэла с завистью посмотрела ему вслед. Когда-то и она была так же свободна… Ребенком, играя с соседскими мальчишками и сводными братьями среди холмов Гэллоуэя, она любила скакать верхом, лазать по деревьям, взбираться на крепостную стену. Сколько страшных клятв дали они друг другу, сколько раз сражались на деревянных мечах! Впоследствии годы, прожитые в Италии с Ибрагимом, укротили ее порывистую натуру, она научилась владеть собой, как подобает даме и дипломированному врачу. Однако недолгое путешествие с Дайрмидом Кемпбеллом словно вернуло Микаэлу в далекое прошлое. Пряные ароматы осенней травы и вереска, запах сосновой смолы, журчанье ручья и свежий ветер в лицо пробудили в ней ощущение счастья, безыскусного и безоблачного, как в детстве…
      Поглядев на скакавшего впереди Дайрмида, Микаэла решила наплевать на условности. Приподняв юбки, она перекинула правую ногу на другую сторону седла и вдела в стремя. Совсем другое дело! Отбросив неловкость, заставлявшую ее мечтать о дамском седле, молодая женщина легко выпрямилась, пришпорила коня и помчалась за горцем.
      Она нагнала его за несколько секунд. Юбки то и дело раздувал ветер, открывая ноги в черных шерстяных чулках с подвязками, платок сбился, косы упали на плечи и развились, но Микаэла ничего не замечала. Поравнявшись с Дайрмидом, она звонко расхохоталась, возбужденная вновь обретенной свободой.
      Горец придержал лошадь и окинул спутницу изумленным взглядом.
      – А вы, оказывается, знаете толк в верховой езде! – с усмешкой сказал он.
      Мгновенно опомнившись, Микаэла прикрыла колени и пригладила волосы.
      – Просто вспомнила детство, – поспешно объяснила она и, чтобы не встречаться взглядом с Дайрмидом, посмотрела на неровную череду пологих холмов, за которой поднимались окутанные голубоватой дымкой горы. – Далеко еще до Даншена?
      – Он там, у подножия самой высокой горы. Надеюсь, мы доберемся туда к закату и нам не придется больше ночевать под открытым небом.
      Дайрмид пришпорил лошадь. Стараясь не отстать, Микаэла тоже послала своего скакуна вперед, изо всех сил стиснув ему коленями бока. Впереди маячила заветная гора, уходившая вершиной в белые клубящиеся облака. Что ждет ее у подножия? Кто живет под сводами Даншенского замка, кроме Дайрмида и его больной дочки? Знает ли его жена, что он отправился за новым врачом для их ребенка?
      – Ваша семья знает, что вы поехали за мной? – спросила Микаэла.
      – Моя семья? – не понял он.
      – Я имею в виду вашу жену и родных, – пояснила она терпеливо.
      Дайрмид пожал плечами, стараясь не смотреть на нее.
      – Я уехал из дому три месяца назад и все это время находился в расположении королевских войск. У меня не было возможности связаться с семьей. Мои родные не знают, что я отправился за вами в Перт, но известие, что я нанял нового врача, их нисколько не удивит.
      – Вы вовсе не наняли меня, – неожиданно поправила его Микаэла. – Я сама изъявила желание приехать в Даншен.
      – Вот как вы заговорили! – усмехнулся Дайрмид. – Но, если мне не изменяет память, вы совсем недавно обвиняли меня в похищении.
      – Потому что вы не позаботились пригласить меня как следует, – моментально парировала Микаэла. – Просто утащили из больницы, словно куль с мукой! Очень любезно, ничего не скажешь!
      – Я поступил так только потому, что вам угрожала опасность, – повторил он твердо. – Или я должен был расшаркиваться перед вами и ждать, пока вы соизволите согласиться? Возможно, какой-нибудь галантный француз или итальянец так и поступил бы, но мы, шотландские горцы, не привыкли откладывать дело в долгий ящик. И не забудьте, что я отправил Мунго за вашими вещами. К тому же я накормил вас вполне приличным завтраком, так что, на мой взгляд, я был достаточно любезен.
      – Да, для привыкшего командовать солдатами вояки! – вспылила она. – Но я вам не солдат!
      – А я слышал, что у солдата и врача много общего, – улыбнулся Дайрмид примирительно. – Ведь врач тоже борется с врагами – болезнями, моровым поветрием, со смертью, наконец. Впрочем, если вы так настаиваете… – Он посмотрел ей прямо в глаза и произнес официальным тоном: – Леди Микаэла, прошу вас оказать мне честь, навестив мою больную племянницу!
      Неожиданно его суровое лицо осветилось чарующей, чуть кривоватой улыбкой, и Микаэла прыснула, не в силах устоять перед его обаянием. Но тут же посерьезнела, когда до нее дошел смысл его слов.
      – Как, больная девочка – ваша племянница?
      Он кивнул:
      – Бригит – дочь моего покойного брата Фионна, я ее опекун.
      Микаэла нахмурилась, вспомнив второго юношу, которого видела на поле боя близ Кинглэсси одиннадцать лет назад, тоже сероглазого и красивого.
      – Неужели Фионн умер? – спросила она.
      Дайрмид коротко кивнул и отвернулся.
      – Мне очень жаль, – пробормотала она смущенно. – Я думала, что Бригит ваша дочь…
      – Детьми мы с женой обзавестись не успели, да и жены у меня больше нет.
      – Понимаю, – сочувственно вздохнула она. – Я сама овдовела в прошлом году.
      – Я не вдовец, – возразил Дайрмид.
      Микаэла подняла на него удивленные глаза и уже открыла рот, чтобы продолжить расспросы, но в позе горца было столько напряженного ожидания, что она предпочла промолчать. Так они и поехали дальше: она – сгорая от любопытства, он – мрачно храня свою тайну.
      По дороге Микаэла то и дело искоса поглядывала на Дайрмида, поражаясь происшедшей в нем перемене. От недавнего высокомерия не осталось и следа, глаза горца затуманились неизбывной печалью – из-под маски бесцеремонного, самонадеянного гордеца вновь выглянула тонкая, ранимая душа. Что же с ним все-таки стряслось? Почему он один и почему с таким упорством пытается вылечить несчастную племянницу? Его как будто терзает какая-то потаенная боль…
      – Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы вылечить вашу племянницу, – в порыве сострадания сказала Микаэла. – Но я буду лечить ее только как врач. Ничего другого я сделать не могу.
      Дайрмид внезапно схватил ее поводья, рывком остановил обеих лошадей и, наклонившись к Микаэле, пророкотал:
      – Вы же прекрасно знаете, что можете! Миледи, не в моих правилах просить, но я готов умолять вас о помощи. В награду я дам вам все, что пожелаете! Что вам нужно? Говорите! Земля? Скот? Нет? Чем еще может прельститься женщина? – Он замолчал, размышляя, и вдруг нахмурился: – Может быть, вы хотите выгодно выйти замуж? Ваш брат говорил мне, что ищет вам мужа. Скажите только слово – и я найду вам отличную партию!
      Микаэла презрительно хмыкнула, но его слова больно задели ее – как легко этот человек распоряжается ее судьбой! Кстати, почему он все-таки сказал, что не холостяк и не вдовец, но при этом жены у него нет? «Интересно, а могла бы я выйти за него замуж?» – неожиданно подумала Микаэла и тотчас прогнала эту крамольную мысль. Брак с таким грубияном и упрямцем показался ей чистым безумием.
      – Если вам нужно чудо, свозите ребенка к какому-нибудь святому месту, – холодно сказала она. – Попросите исцеления у бога, а я всего лишь человек.
      Дайрмид внезапно взял ее за руку, провел по ладони своими загрубелыми пальцами, и от этого прикосновения сердце Микаэлы сладостно сжалось, по телу побежала теплая волна.
      – Пусть вы всего лишь человек, но у вас руки ангела, – негромко проговорил он. – Вам нужно только прикоснуться ими к Бригит, как вы умеете, – и я осыплю вас золотом.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20