«Так вот что ожидал увидеть Дайрмид! Наверное, для него это очень важно, иначе он не рискнул бы явиться сюда тайком среди ночи! – пронеслось в голове у Микаэлы. – Но он ушел, когда таинственный огонь еще не был заметен… Значит, надо поскорее разыскать его и все рассказать!»
      При мысли о новой встрече с лэрдом молодая женщина вспыхнула – как с ним разговаривать после того, как он прогнал ее от себя, наговорив столько резких слов? Нет, прочь обиды и уязвленное самолюбие, он должен узнать о корабле! Она быстро сунула ноги в туфли, накинула на рубашку плащ и выбежала из комнаты.
      Спустившись по винтовой лестнице, Микаэла осторожно заглянула в большую залу, где на разложенных перед очагом тюфяках спали гребцы с даншенской галеры. Едва бросив взгляд на храпевших и ворочавшихся во сне мужчин, она поняла, что Дайрмида среди них нет. По-видимому, он караулил корабль на берегу! Микаэла поспешила к решетчатым воротам замка.
      Часовой ни за что не хотел выпускать ее одну, но когда молодая женщина заявила, что ее послала за даншенским лэрдом миссис Максуин, непреклонный страж смягчился.
      – Желание нашей доброй госпожи для меня закон, – улыбнулся он и распахнул перед Микаэлой узкую дверцу. – Но не задерживайтесь, миледи, заклинаю вас всеми святыми! Лэрд Максуин вынет из меня душу, если прознает, что я кому-то разрешил ночью выйти за ворота.
      Поблагодарив стражника, молодая женщина скользнула в темный проем и побежала вдоль мощной стены замка к обрыву скалистого берега. Что-то подсказывало ей, что Дайрмида надо искать именно там. Морской ветер, с воем разбивавшийся о крепостную стену, свирепо накинулся на Микаэлу и стал срывать с ее плеч плащ, но она не обращала на это никакого внимания, потому что заметила возле самой дальней угловой башни Дайрмида. Ее предположение оказалось правильным: он стоял лицом к морю, что-то высматривая во мраке.
      Подбежав поближе, она позвала его по имени.
      – Микаэла! – хрипло воскликнул он, обернувшись. – Боже милосердный, что вы здесь делаете?! Сейчас же ступайте обратно в замок!
      Он взял ее за плечи, собираясь отправить назад, но она, задыхаясь от бега, схватилась за его руки, чтобы не упасть под яростным натиском ветра, и быстро проговорила:
      – Я видела в море с южной стороны какой-то странный огонек, похожий на сигнальный огонь корабля! Вы ведь его ожидали увидеть из окна моей спальни, не так ли?
      Пробормотав что-то сквозь зубы, Дайрмид несколько мгновений пристально вглядывался в темную даль, потом повернулся к молодой женщине и кивнул:
      – Вы правы, это корабль. Спасибо, что предупредили, иначе я мог бы его пропустить: отсюда он почти незаметен. А теперь, очень вас прошу, возвращайтесь в замок!
      Бросив на него сердитый взгляд, она хотела возразить, но передумала и пошла обратно. Однако не успела она сделать и нескольких шагов, Дайрмид догнал ее, схватил и чуть ли не волоком потащил к валунам возле самого обрыва. Микаэла вскрикнула от неожиданности и попыталась что-то спросить, но он, зажав ей рот рукой, заставил ее спрятаться за одним из валунов и сам притаился рядом.
      – Молчите, если дорожите жизнью! – прошептал он. – Сюда идет Ранальд!
      Лэрд поспешно натянул ей на голову капюшон, и она догадалась, что он боится, как бы Ранальд не заметил в темноте ее светлых волос. Переждав несколько минут, Дайрмид выглянул из укрытия.
      – Ушел, слава богу, – с видимым облегчением прошептал он. – Понимаете, как только вы повернули обратно, на берег вышел Максуин с горящим факелом в руке и стал махать им над головой – сначала три раза, потом еще два. Нам повезло, что он нас не заметил.
      – Он подавал сигналы кораблю! – воскликнула Микаэла. – Как вы думаете, что он собирается делать теперь?
      – Не знаю, – пожал плечами горец. – Возможно, спустится вниз, чтобы встретить корабль у самого берега. Ну-ка посмотрим, подтвердится ли моя догадка!
      Опустившись на колени, он подполз к самому краю утеса и заглянул вниз, так что его голова и плечи свесились над обрывом. Испуганно вскрикнув, Микаэла поползла за ним и схватила за лодыжку.
      – Сейчас же вернитесь на место! – оглянувшись, сердито прикрикнул на нее горец и попытался стряхнуть ее руку. – Не ровен час свалитесь на скалы! Разве можно так рисковать? Вы с ума сошли!
      – Не больше, чем вы! – парировала она. – Что там происходит?
      – Большой корабль встал на якорь за полосой прибоя, команда готовится спустить на воду лодку с гребцами…
      Он снова отвернулся, и вой ветра заглушил окончание фразы.
      Микаэла изнемогала от любопытства, но подползти ближе не решалась: она с детства боялась высоты. Одного взгляда в зияющую пропасть оказалось достаточно, чтобы у нее закружилась голова.
      – А что Ранальд? – нетерпеливо спросила она. – Вы его видите?
      – Вижу. Мой шурин занят делом, как всегда, – невозмутимо ответил горец и снова стал смотреть вниз.
      Микаэла досадливо фыркнула – ох уж эти мужчины, из них никогда лишнего слова не вытянешь! Надо непременно увидеть все самой! Она начала вновь продвигаться к краю утеса – осторожно и очень медленно.
      – Пожалуй, так вы не доберетесь сюда и до рассвета, – с усмешкой резюмировал горец, понаблюдав за ее усилиями.
      – Я очень стараюсь, – сердито ответила она. Прошло еще несколько томительных минут, и наконец молодая женщина снова оказалась возле Дайрмида. Ощущая его тепло и силу, она почувствовала себя увереннее и объявила: – Ну вот, теперь я смогу увидеть все своими глазами!
      Дайрмид хмыкнул и положил свою сильную жилистую руку ей на плечо – такую большую, тяжелую, надежную… Глубоко вздохнув, молодая женщина отвела с лица спутанные пряди волос и заставила себя посмотреть вниз. Две небольшие лодки, борясь с прибоем, плыли к утесу: в первой сидели люди с факелами в руках, вторая была нагружена какими-то бочками. С берега к этим лодкам устремилась третья, в которой сидел лишь один человек.
      – Вы только посмотрите! – услышала Микаэла низкий голос Дайрмида. – Ранальд сам встречает своих гостей!
      – Но к чему такая таинственность? И кто эти люди?
      – По всей видимости, английские контрабандисты, – пробормотал Дайрмид. – Английский король запретил своим купцам торговать с нами, значит, сделка Ранальда явно незаконна.
      – Господи, неужели он торгует с англичанами?!
      – Похоже на то. Для него это очень выгодно – Ранальд может перепродавать товары шотландским торговцам с огромной наценкой, потому что якобы получает их через ирландские порты. Должно быть, прибыль так велика, что ради нее он готов рискнуть своей шкурой! – пояснил Дайрмид и задумчиво добавил: – Интересно, ограничиваются ли его связи с англичанами одной торговлей?
      – Что вы имеете в виду? – спросила Микаэла с испугом.
      – Ничего, милая, не волнуйтесь, – успокоил ее горец. – Давайте-ка посмотрим, чем заняты наши друзья.
      Чуть подавшись вперед, он снова поглядел вниз, и Микаэла последовала его примеру, чувствуя себя возле него в полной безопасности. Три лодки, встретившись, вплотную подплыли к утесу и одна за другой скрылись в глубокой темноте.
      – Господи, куда они пропали? – забеспокоилась Микаэла. – Вход в расщелину, которая ведет к замку, с другой стороны!
      – Здесь наверняка не одна такая расщелина, – заметил Дайрмид. – Глас-Эйлин – просто райское местечко для контрабандистов! Пожалуй, мне стоит туда спуститься.
      – Нет, ни в коем случае! – запротестовала Микаэла, в волнении схватив его за руку. – Вас заметят и убьют! Нам обязательно нужно вернуться в замок раньше Максуина. Как вы думаете, стражник знает, что ваш зять водится с контрабандистами? Вдруг предупредил Максуина, что мы на берегу?
      – Я хорошо заплатил этому малому за молчание, – ответил Дайрмид. – И он, кстати, был этому очень рад – похоже, Ранальда не назовешь щедрым хозяином. К тому же на берег он пошел один – значит, боится лишних ушей и глаз. Но в одном вы правы, – добавил он, отодвигаясь от края пропасти, – нам действительно лучше поскорее вернуться в замок.
      Дайрмид поднялся на ноги, помог встать Микаэле, и они, взявшись за руки, побежали к замку. В лицо им бил встречный ветер; Микаэла, придерживая развевающийся плащ, изо всех сил старалась не отставать от горца. В нескольких ярдах от ворот Дайрмид неожиданно остановился.
      – Постойте! Я все-таки боюсь, что стражник может принять нас за шпионов. Надо отвести от себя подозрения.
      – Вы правы, – забеспокоилась Микаэла. – Что же делать?
      Дайрмид обнял ее за плечи и притянул к себе.
      – Пусть этот малый думает, что у нас было свидание при луне! – проговорил он, наклоняясь к ее лицу, так что она почувствовала тепло его дыхания. – Вы не видите, стражник наблюдает за нами?
      – Не вижу… – пролепетала она, задыхаясь, и прижалась к нему всем телом.
      Дверца в воротах тихонько скрипнула и приоткрылась.
      – Поцелуй меня, – прошептал Дайрмид.
      Он нашел губы Микаэлы, прильнул к ним, и у нее задрожали колени. Она почувствовала, что тает в сладостной истоме, но внезапно Дайрмид отстранился от нее.
      – Теперь пойдем, пора.
      О, она была готова идти с ним куда угодно, позабыв обо всем на свете! Едва дыша, Микаэла, как сомнамбула, двинулась к воротам. Как только лэрд и молодая женщина приблизились, решетчатая дверца широко распахнулась, и из нее вышел стражник.
      – Отличный выдался вечерок для прогулки, сэр! – нахально осклабился он, бросив на даншенского лэрда многозначительный взгляд.
      – Что правда, то правда, – кивнул ему горец, пропуская вперед Микаэлу. Она споткнулась о высокий порог, и Дайрмид придержал ее под локоть. – Осторожно, дорогая, не упадите!
      – Бедная леди устала, – с двусмысленной улыбочкой заметил стражник. – Ее надо поскорее уложить в постель!
      Микаэла обернулась, чтобы отчитать наглеца, но Дайрмид быстро поцеловал ее в губы, не дав сказать ни слова.
      – Идите, идите, дорогая! Пусть бедный малый болтает что ему вздумается.
      Они свернули в темный коридор, и необходимость прикидываться влюбленной парочкой, казалось, отпала. Однако Дайрмид вдруг снова притянул Микаэлу к себе и впился губами в ее рот. Горячая волна желания побежала по ее телу, заставив забыть обо всем на свете. Для нее существовали сейчас только его губы и руки; их тела слились в объятии, словно были половинками одного целого.
      – Милостивый боже! – выдохнул Дайрмид, на мгновение оторвавшись от нее, и тут же снова жадно припал к ее губам, словно никак не мог насытиться. – Ах, Микаэла, что ты со мной делаешь!
      Микаэла негромко застонала и обхватила его шею руками, а Дайрмид начал покрывать поцелуями ее лицо с такой жадной страстью, что она поняла: он тоже в плену у колдовства. И ей не хотелось, чтобы чары развеялись, не хотелось думать о том, к чему это приведет. Она знала: голос разума разрушит чудесную радость, переполнявшую ее грудь…
      Дайрмид взял ее за руку и быстро повел к лестнице. Возле двери в ее спальню он повернул Микаэлу к себе, взял в ладони ее лицо и снова поцеловал. Им уже не нужно было обманывать стражника, и Микаэла знала, что их обоих захватила страсть, которая с каждым мгновением росла и которой невозможно было противостоять. Она прислонилась спиной к толстой дубовой двери и страстно ответила на поцелуй.
      Через несколько мгновений Дайрмид оторвался от ее губ и прижался щекой к ее щеке.
      – Что мы делаем?! – прошептал он сокрушенно. – Я не думаю, что…
      – И правильно делаешь! – ответила она тоже шепотом, запуская пальцы в его волосы. – Не думай ни о чем и ничего не говори, а лучше люби меня, если хочешь!
      – О, Микейла! – простонал он и, схватив ее в объятия, начал исступленно целовать.
      Чувствуя, что пол уходит у нее из-под ног, Микаэла снова обвила его шею руками и жадно отвечала на поцелуи. С каждым мгновением сердце ее билось все сильнее. Когда напряжение стало невыносимым, Дайрмид поспешно открыл дверь, втолкнул внутрь Микаэлу и сам вошел следом.
      Они оказались в темноте – лишь слабые отблески догоравшего в камине огня освещали спальню. Микаэла не различала лица Дайрмида, но чувствовала, что он на нее смотрит. Дрожа от пережитого волнения и страсти, она прижалась спиной к стене, а Дайрмид уперся в стену руками по обеим сторонам от ее головы и наклонился к ней так, что их лбы соприкоснулись. Она привстала на цыпочки и потянулась к нему, ожидая поцелуя, но Дайрмид только смотрел на нее.
      – Господи, ты даже не представляешь, как я хочу тебя! – проговорил он вполголоса. – Меня словно огонь жжет изнутри! Но мы не можем…
      У Микаэлы перехватило дыхание.
      – Милый, мы можем, можем! – пробормотала она, забыв обо всем на свете, и сама поцеловала его.
      Дайрмид глухо застонал, его язык скользнул ей в рот. Он прижал ее к себе так крепко, что Микаэла с замиранием сердца ощутила его напрягшуюся плоть. Непослушными пальцами Дайрмид расстегнул ее плащ, отбросил его в сторону и обхватил ладонями грудь, вздымавшуюся под шелком ночной рубашки. Когда его пальцы коснулись выпуклостей сосков, Микаэла задрожала, а он оторвался от ее губ и стал целовать в шею. Его горячие губы опускались все ниже, пока она не почувствовала, как они обхватили ее сосок.
      Застонав от наслаждения, Микаэла выгнулась дугой и запустила пальцы в его густые волосы, показавшиеся ей мягкими, как шелк. Потом она провела ладонями по заросшим щетиной щекам Дайрмида, по его шее и наконец погладила мускулистую грудь, нащупав плоский сосок.
      Дайрмид вдруг замер, прижимаясь к ней всем телом, и Микаэла почувствовала, что между ними словно пробежала искра. Их охватила простая и грубая плотская страсть, неподвластная ни разуму, ни времени, и молодая женщина целиком отдалась этому восхитительному чувству.
      Руки Дайрмида легли ей на бедра, скользнули ниже, приподняли рубашку. Ощутив их прикосновение к обнаженной коже, Микаэла негромко вскрикнула, по ее телу разлился сладостный огонь; тая от страсти, она нащупала под шерстяной тканью тугую возбужденную плоть Дайрмида и сжала ее обеими руками. Дайрмид как будто только этого и ждал. Его дыхание стало сразу тяжелым, прерывистым; обхватив Микаэлу за бедра, он приподнял ее, складки его пледа раздвинулись, и их обнаженные тела соприкоснулись. Почувствовав властное касание мужской плоти, Микаэла ахнула и тотчас обвила ногами торс Дайрмида, вся открылась ему навстречу. Он издал глубокий горловой стон, полный нескрываемой муки, и одним сильным ударом вошел в нее.
      Если до этого Дайрмид изо всех сил пытался подавить неистовую страсть своей изголодавшейся по женщине плоти, то теперь было поздно – он оказался целиком в ее власти. Почувствовав это, Микаэла затрепетала от восторга и с упоением отдалась все ускорявшемуся ритму его движений. Очень скоро она содрогнулась от пронзившего все тело наслаждения, и словно в ответ на это содрогнулся Дайрмид. Не говоря ни слова, он поставил ее на пол, одернул рубашку. Ноги у Микаэлы задрожали, и, чтобы не упасть, она не разжала рук, обнимавших его мускулистую шею.
      – Милостивый боже, что мы наделали?! – пробормотал он с тяжелым вздохом и несколько мгновений с болью вглядывался в глаза Микаэлы. – Прости меня, милая! Я должен был сдержаться, но не смог – это было выше моих сил…
      Она приложила палец к его губам:
      – Не надо, не извиняйся! Я тоже не могла сдержаться, поэтому мы виноваты оба. И я ни о чем не жалею.
      Дайрмид с нежностью провел большим пальцем по ее щеке, и по телу Микаэлы снова пробежала легкая дрожь – слабый отголосок бурной страсти, пережитой несколько минут назад.
      – Но все-таки я не имел права так поступать, и видит бог, это больше не повторится. Клянусь тебе.
      Он резко отодвинулся, сердце молодой женщины сжалось от боли. Как она могла забыть, что он женат?! Их любовь была обречена с самого начала, и Дайрмид это прекрасно знал. Неужели его плотское влечение к ней оказалось таким сильным?
      – Я все понимаю, – прошептала Микаэла, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Вами овладела похоть, но порыв прошел… Я позволила себе забыться – простите меня.
      Она хотела уйти, но горец, хрипло охнув, повернул ее к себе и снова заключил в объятия.
      – Милая моя Микейла, – прошептал он, – ты ничего не поняла!
      – Отчего же? – Микаэла надменно пожала плечами. – Все очень просто. Это называется «голос плоти»…
      – Неправда, – выдохнул Дайрмид. – Нас связывает нечто большее, гораздо большее… И это меня пугает.
      – А меня нет! – воскликнула Микаэла, внезапно разозлившись. – Меня пугает морская пучина, зыбкая палуба корабля под ногами, мрачные обрывы и пропасти, но своих чувств я не боюсь! – Она спрятала лицо у него на груди и, решившись, еле слышно добавила с замирающим от ужаса и надежды сердцем: – Я люблю тебя, Дайрмид Кемпбелл!
      Он молчал, и молодая женщина упала духом – неужели она ошиблась, и никакие взаимные чувства не смогут их с Дайрмидом приблизить друг к другу?
      – Слишком многое нас разделяет, – наконец негромко произнес он.
      – Например, твоя… жена? – запнувшись, спросила Микаэла. Произнести ненавистное слово стоило ей немалого труда – ее вдруг охватила злость к этой разлучнице, поймавшей когда-то Дайрмида в свои сети.
      – Ах, Микейла, Микейла! – с нежностью сказал горец. Его рука скользнула по ее щеке и приподняла голову Микаэлы за подбородок. – Ты не представляешь себе, как ты мне дорога! Я не могу навлечь на тебя позор, сделав своей любовницей, понимаешь? Для этого ты слишком прекрасна! – Он снова отстранился от нее и добавил, глядя ей в глаза: – Нам не суждено быть вместе, дорогая, пойми это и смирись. А я обещаю впредь держать в узде свои чувства и ничем не нарушать твоего покоя.
      Онемев от обиды и горя, Микаэла стояла перед ним, и столько боли было в ее глазах, что Дайрмид отвел взгляд. Он понимал, как глубоко ранили эти суровые слова ее любящую душу, но ничего не мог поделать – судьба обрекла его на одиночество.
      – Скоро рассвет, – продолжал он, берясь за щеколду, – тебе надо хоть немного поспать, а у меня еще осталось одно дело. Я собираюсь посмотреть, что привезли Ранальду его друзья-контрабандисты.
      Когда он открыл дверь, Микаэла чуть слышно позвала:
      – Дайрмид…
      Не поворачиваясь к ней, горец остановился на пороге.
      – Я люблю тебя, – прошептала она, – и буду любить до конца своих дней…
      Не глядя на нее, Дайрмид кивнул и вышел.
 
      Ей приснился Ибрагим. Одетый в свою серо-красную докторскую мантию, он вел Микаэлу сквозь густой дремучий лес, рассуждая об анатомическом строении сердца и о влиянии планет на людские судьбы. Она внимательно слушала, а потом поцеловала его в сухую старческую щеку, благодаря за дружбу и бесценные советы, как часто делала в Италии, пока он был жив.
      Когда они вышли на опушку, Ибрагим остановился, обнял Микаэлу и сказал, что идти дальше не может. Она снова поцеловала его, обернулась и с ужасом увидела, что стоит на самом краю утеса, нависшего над бездной. «Ничего не бойся, родная, все будет хорошо!» – проговорил Ибрагим и вдруг толкнул ее вперед. Она с криком устремилась вниз, но внезапно какая-то неведомая сила подхватила ее, не давая упасть, и Микаэла, раскинув руки, взмыла над бездной, как птица…

      – Да это же не расщелина, а пещера! – ахнул Мунго, заглянув в темный провал у основания утеса. – Вот это высота! Целый собор, да и только! Собор, битком набитый контрабандным добром и полный воды…
      Дайрмид тоже заглянул внутрь и несколькими сильными гребками направил свою узкую лодку вперед, в темноту проема.
      – Ты прав, – заметил он, – пещера действительно высотой с собор. Но ее стены покрыты илом и слизью, так что она больше похожа на утробу дракона.
      – Угу, – согласился Мунго, поднимая повыше ярко горевший в темноте факел. – Есть в ней что-то зловещее!
      Умело работая веслами, Дайрмид повел лодку между блестящими от воды каменными стенами, на которых плясали тени от факела. Темная полоса на камне указывала на высоту прилива, а выше ее в естественных нишах, вымытых волнами за многие столетия, стояло множество бочек. Скрип весел, плеск разрезаемой ими воды, шепот морских волн, набегавших на грудь утеса, и приглушенные голоса непрошеных гостей – все эти звуки, отдаваясь эхом от стен, наполняли огромный грот таинственным гулом.
      Собираясь осмотреть тайное хранилище Ранальда, Дайрмид и Мунго потихоньку взяли маленькую лодочку, привязанную у стены возле причала, воспользовавшись тем, что стражники азартно резались в кости на верхней площадке лестницы и не обращали на них внимания. Добравшись наконец до цели, лэрд и его верный товарищ не думали о том, удастся ли им вернуться незамеченными, а лишь с изумлением оглядывались по сторонам. Лодка с негромкими всплесками скользила все дальше, пламя факела колебалось на легком ветерке, постепенно высвечивая огромное полое пространство.
      – Господи, Дайрмид, ты только посмотри! – воскликнул Мунго.
      Лэрд оглянулся через плечо, и его глаза округлились от удивления.
      Две длинные галеры покачивались на мелкой волне, крепко привязанные канатами к массивным железным кольцам, вделанным в стену. Дайрмид причалил к узкому выступу, тянувшемуся вдоль стены с кольцами, оба горца поднялись на него и, не обращая внимания на волны, заливавшие им сапоги, принялись рассматривать первую галеру, украшенную красивым резным орнаментом.
      – Это галера не меньше чем на сорок гребцов, – констатировал вполголоса Мунго, сосчитав отверстия для весел. – Корпус длинный, в воде сидит низко, маневренная и быстрая. В ящиках и бочках на палубе, судя по всему, запас провизии и пресной воды. Похоже, Ранальд обзавелся совсем не торговым, а боевым кораблем!
      Дайрмид молча кивнул и осторожно пошел по скользкому выступу вдоль галеры, внимательно ее разглядывая.
      – Эту галеру строили норвежцы – она похожа на мои. И, кажется, Ранальд заказал ее недавно: смола и краска еще совсем свежие. Вторая галера тоже новехонькая… Наверное, ты прав – эти корабли предназначены отнюдь не для перевозки в Ирландию мешков с кожами и шерстью!
      – Для торговли нужны более широкие галеры с вместительными трюмами, – кивнул Мунго. – У меня нет никаких сомнений – Ранальд прячет здесь боевые корабли. Вот только зачем они ему понадобились?
      – Не знаю, – задумчиво произнес Дайрмид. – Но готов поклясться, что мой зять не собирается отсылать их королю Роберту. Давай-ка посмотрим, что у них на борту, может быть, тогда мы получим ответ на свой вопрос.