ТЕПЕРЬ: СЭНДИ

Нед прервал меня, спросив, почему осмотр «бьюика» экспертами проводился на основе личной договоренности, без официального оформления документов. Он не понимал причины.

— Потому что, — ответил я, — единственным правонарушением, которое мы могли усмотреть, была кража бензина «хай-тест» на семь долларов. По такой мелочевке бригаду экспертов не вызывают.

— Почти столько же бензина они сожгли, добираясь до нас из Шиппенвиля, — указал Арки.

— Не говоря уже об оплате затраченного на поездку времени, — добавил Фил.

— Тони не хотел начинать бумажную волокиту, — пояснил я. — Не забывай, дела не заводили. У нас был лишь автомобиль. Очень странный автомобиль, все так, без номерных знаков, без регистрации и, Биби Рот это подтвердил, без заводского идентификационного номера.

— Но у Роуча были основания предполагать, что водитель «бьюика» утонул в реке, которая протекала за заправочной станцией!

— Какие основания? — усмехнулся Сэнди. — Пальто водителя оказалось пластиковым контейнером для мусора. Мало ли какие идеи могли появиться у Брэдли Роуча.

— Плюс, — вставил Фил, — Эннис и твой отец не нашли на склоне никаких следов, а трава оставалась влажной. Если бы этот парень действительно скатился по склону, что-нибудь он бы после себя оставил.

— А главное, Тони хотел, чтобы информация о «бьюике» не распространялась дальше нашего взвода, — добавила Ширли. — Правильно я излагаю, Сэнди?

— Да. Таких «бьюиков» нам видеть, конечно, не доводилось, но в принципе мы вели себя точно так же, как в случаях, когда сталкиваемся с чем-то неординарным: с гибелью патрульного, к примеру, твоего отца в прошлом году, с применением патрульным оружия, с несчастным случаем, вроде того, что произошел по вине Джорджа Моргана, когда он преследовал психа, увезшего собственных детей.

Какое-то время мы молчали. Копам снятся кошмары, жена любого патрульного это подтвердит, но вот по этой части Джорджу Моргану, должно быть, пришлось едва ли не хуже всех. Джордж разогнался до девяноста миль, настигая этого психа, который поколачивал детей, когда увозил их, заявляя, что в этом проявляется его любовь, и тут случилось непоправимое.

Джордж практически догнал автомобиль, за рулем которого сидел псих, и уже собрался прижать его к обочине, когда семидесятилетней старушке, которая уступала в скорости лягушке, да еще и слепой, вздумалось перейти дорогу. Ее сшиб бы псих, сойди она с тротуара на тридцать секунд раньше, но она не сошла. Так что псих проскочил правее, едва не шибанув правосторонним зеркалом ей по носу. Следом мчался Джордж, и от старушки осталось мокрое место. Он прослужил в полиции двенадцать лет, не получил не одного взыскания, дважды поощрялся за храбрость, несчетное число раз отмечался в приказах. Был прекрасным отцом, верным мужем, и все это закончилось, когда старушка из Лассбурга выбрала неудачный момент для того, чтобы перейти улицу, и в результате окончила свою жизнь под колесами патрульной машины Д-27. Специальная комиссия при администрации штата оправдала Джорджа, и он вернулся во взвод Д, но работать на патрульной машине ему запретили, по его же просьбе. То есть комиссия не возражала против того, чтобы он в полном объеме выполнял свои обязанности, но возникла проблема: Джордж Морган больше не мог сесть за руль. Даже если жена просила отвезти ее в торговый центр. Его начинала трясти, а из глаз текли слезы. В то лето он работал ночами, в коммуникационном центре, а днем тренировал спонсируемую взводом Д детскую команду бейсбольной Малой лиги, готовя ее к первенству штата. Когда соревнования закончились, он отдал детям завоеванный кубок и медали, сказал, что очень ими гордится, приехал домой (его подвезла мать одного из игроков), выпил две бутылки пива, а потом в гараже вышиб себе мозги. Записки не оставил, копам это не свойственно. Я написал по этому поводу пресс-релиз. Читая его, вы бы и не поняли, что писал я с катящимися по щекам слезами. И я вдруг понял, как это важно, объяснить сыну Кертиса Уилкокса, почему я плакал.

— Мы — семья, — сказал я. — Я знаю, звучит высокопарно, но это правда. Даже Мистер Диллон это знал, да и ты, полагаю, тоже. Не так ли?

Парнишка кивнул. Естественно. Через год после смерти отца мы действительно стали для него семьей, которую он очень ценил, которую сам нашел, которая помогала ему выдерживать боль, вызванную уходом дорогого ему человека. Мать и сестры любили его, и он их любил, но они как-то сумели приспособиться, а вот Нед — нет… во всяком случае пока. И потому, что был мужчиной, а не женщиной. И потому, что ему было восемнадцать. И потому, что не находил ответа на многие мучившие его вопросы.

— Разговоры и поведение членов семьи за закрытыми дверями и их поведение и разговоры на лужайке или когда двери открыты — две большие разницы. Эннис знал, что «бьюик» не такой, как все, твой отец знал, Тони, я. Мистер Диллон точно знал. Как он выл… — я на мгновение замолчал. Вой этот я слышал в кошмарных снах. — Но по закону это всего лишь предмет, res note 14 , как говорят адвокаты, за которым нет никакой вины. Не могли же мы задерживать «бьюик» за кражу бензина, не так ли? А мужчина, который попросил наполнить бак, скрылся в неизвестном направлении и найти его не представлялось возможным. В крайнем случае мы могли рассматривать «бьюик», как конфискат.

Нед хмурился, как человек, не понимающий то, что слышит. Я его не винил. Объяснял не так четко, как мне самому хотелось. А может, играл в давнишнюю знаменитую игру, название которой «Это не наша вина».

— Послушай, — вмешалась Ширли. — Допустим, женщина решила воспользоваться туалетом на заправочной станции и забыла на раковине обручальное кольцо с бриллиантом, где его и нашел Брэдли Роуч. Сечешь?

— Секу… — Нед все хмурился.

— И давай представим себе, что Роуч принес его к нам, вместо того, чтобы положить в карман, а потом сдать в ломбард в Батлере. Мы все документально оформили, даже сообщили патрульным марку и модель автомобиля женщины, если бы Роуч назвал их нам… но кольцо мы бы не взяли. Так, Сэнди?

— Так, — кивнул я. — Мы бы посоветовали Роучу дать объявление в газету. «Найдено женское кольцо. Если вы думаете, что оно ваше, позвоните по этому номеру и опишите его». На что Роуч мог бы резонно указать нам, что такое объявление стоит добрых три доллара.

— А мы бы напомнили бы ему, — добавил Фил, — что люди, которые находят что-то ценное, часто получают вознаграждение, так что, в конце концов, он мог бы и раскошелиться на три доллара.

— Но, если бы женщина так и не позвонила, — я взял инициативу в свои руки, — то кольцо стало бы собственностью Роуча. Это древнейший закон в истории человечества: кто нашел, тот и хозяин.

— Поэтому Эннис и мой отец присвоили «бьюик».

— Нет, — возразил я. — «Бьюик» присвоил взвод Д.

— А как же кража? Вы ее документально оформили?

— Знаешь, — я усмехнулся, — семь долларов — не такие деньги, ради которых стоит переводить бумагу. Правда, Фил?

— Конечно, — подтвердил Фил. — Но с Хью Босси мы все уладили.

Неда осенило.

— Вы заплатили за бензин из расходного фонда.

На лице Фила отразился притворный ужас.

— Господь с тобой, юноша. Расходный фонд — тоже деньги налогоплательщиков.

— Мы пустили шляпу по кругу, — я прояснил ситуацию. — Каждый дал, сколько мог. Набрать семь долларов — не проблема.

— Если бы Роуч нашел кольцо и никто не заявил на него свои права, он отошло бы ему, — повторил Нед наши рассуждения. — Тогда почему он не получил «бьюик»?

— Может, и получил бы, если бы оставил себе. Но он передал его нам, не так ли? Не хотел иметь с ним ничего общего.

Арки постучал себя по лбу, подмигнул Неду.

— В голове у него не мозги, а опилки.

На мгновение я подумал, что Нед повернет разговор на молодого человека, который, повзрослев, убил его отца, но он отбросил эту идею. Я буквально прочитал его мысли.

— Продолжайте, — он посмотрел на меня. — Что было дальше?

Кто мог устоять перед таким искушением?

ТОГДА

Биби Роту и его детям (так он называл своих помощников) потребовалось сорок пяти минут, чтобы осмотреть «бьюик» от бампера до бампера. Молодые люди снимали отпечатки пальцев и фотографировали, Бибби ходил вокруг, что-то записывал, иногда молча куда-то указывал шариковой ручкой.

Где-то через двадцать минут Орв Гарретт вывел из здания Мистера Диллона. Собаку была на поводке, что в расположении взвода случалось крайне редко. К ним подошел Сэнди. Мистер Диллон не скулил, перестал дрожать, но хвост спрятался между задних лап, а взгляд темно-карих глаз не отрывался от «бьюика». И из самой глубины груди, на пределе слышимости, доносилось глухое мерное рычание, словно там работал мощный двигатель.

— Ради Бога, Орви, уведи его в дом, — Сэнди Диаборн погладил пса по голове.

— Хорошо. Я просто подумал, что все уже закончилось, — Гарретт помолчал, потом добавил. — Я слышал, ищейки ведут себя так, когда находят тело. Я знаю, никакого тела нет, но, может, в машине кто-то умер.

— Мы этого не знаем, — Сэнди смотрел на Тони Скундиста, который направлялся к Биби Роту. Его сопровождал Эннис Рафферти. Керт Уилкокс уехал на патрулирование, против своей воли. И Сэнди сомневался, что в этот день даже первой красавице Америки удалось бы уговорить его не выписывать штраф за нарушение правил дорожного движения. Керт хотел остаться на базе взвода Д, наблюдать за работой Биби Рота и его команды, а не колесить по окрестным дорогам. Не вышло, вот лихачи западной Пенсильвании за это и ответят.

Мистер Диллон открыл пасть и завыл, словно у него что-то заболело. Сэнди предположил, что так оно и было. Орв увел собаку в дом. Пять минут спустя Сэнди тоже покинул базу, вместе со Стивом Дево: на автостраде 6 столкнулись два автомобиля.

Биби Рот доложил Тони и Эннису о проделанной работе, пока члены его команды (в тот день — трое) сидели за пластиковым столиком, поставленном в тени гаража Б, ели сэндвичи и пили ледяной чай, принесенные Мэттом Бабицки.

— Я очень признателен тебе за то, что ты смог выкроить на это время, — начал Тони.

— Я рад, что ты ценишь мое время, — ответил Биби, — и надеюсь, что больше к этому делу мы возвращаться не будем. Я не хочу писать отчет, Тони. После него мне никто никогда ни в чем не поверит, — он посмотрел на свою команду и хлопнул в ладоши, как мисс Френсис в «Школе Динг-Донг». — Хотим мы писать отчет, дети? — один из детей, помогавших ему в тот день, в 1993 году стал главным медицинским экспертом Пенсильвании.

Они посмотрели на него, двое молодых людей и удивительно красивая молодая женщина. Сэндвичи застыли в руках, брови изогнулись. Никто не знал, какой требуется ответ.

— Нет, Биби, — подсказал он.

— Нет, Биби, — в унисон ответили они.

— Нет что?

— Никаких отчетов, — ответил первый молодой человек.

— Никаких копий, — добавил второй молодой человек.

— Никаких вторых и третьих экземпляров, — воскликнула молодая женщина удивительной красоты. — Никакого первого экземпляра!

— Хорошо! — кивнул он. — И с кем мы собираемся обсудить увиденное сегодня, Kinder note 15 ?

На этот раз подсказка им не потребовалась.

— Ни с кем, Биби!

— Именно так, — согласился Биби. — Я вами горжусь.

— И потом, это наверняка чья-то шутка, — заметил один из молодых людей. — Кто-то решил вас разыграть, сержант.

— Я не исключаю и этот вариант, — ответил Тони, подумав, а повернулся бы кого-то из них язык сказать такое, если бы они видел, как выл Мистер Диллон и приседал на задние лапы. Мистера Д определенно никто не разыгрывал.

Дети вернулись к сэндвичам, чаю и разговорам между собой. Биби, тем временем, улыбался, глядя на Тони и Энниса Рафферти.

— Они видят все, на что смотрят, с беззаботностью юности, а потому ничего не видят. Молодежь — такие милые идиоты. Что ты нам показал, Тони? Есть идеи? Может, из показаний свидетелей?

Биби повернулся к Эннису, который, возможно, и подумал, а не рассказать ли Биби все, что знал, но решил промолчать. Биби, конечно, хороший человек… но не носил серую форму.

— Это не автомобиль, двух мнений тут быть не может, — продолжил Биби. — Но чья-то шутка? Нет, по моему разумению, исключено.

— Есть где-нибудь кровь? — спросил Тони, не зная, какой ответ ему хочется услышать, положительный или наоборот.

— Для этого придется сделать микроскопический анализ взятых нами образцов, но я думаю, что нет. А если все-таки есть, только следы.

— Что вы нашли?

— По большому счету, ничего. Мы не брали образцов с протекторов, потому что там нет ни пыли, ни грязи, ни камешков, ни осколков стекла, ни травы. Я бы сказал, что такое невозможно. Генри, — он указал на первого молодого человека, — пытался вставить камешек в прорезь протектора, но он постоянно выпадал. Как? Почему? Можно это запатентовать? Если тебе это удастся, Тони, на пенсию ты сможешь уйти гораздо раньше положенного срока.

Тони потирал щеку подушечками пальцев, показывая тем самым, что ситуация его вконец запутала.

— Слушай дальше. Возьмет коврики на полу. Обычно они служат для сбора грязи. По каждому можно написать целый геологический трактат. Обычно. Но не в нашем случае. Да, комки земли есть. Даже смятый стебель одуванчика. И все, — он посмотрел на Энниса. — Я полагаю, с подошв твоего напарника. Ты говоришь, он садился за руль?

— Да.

— А я говорю про коврик под ногами водителя. Там мы это все и обнаружили, — Биби потер ладони.

— Отпечатки пальцев? — спросил Тони.

— Трех человек. Я бы хотел получить отпечатки пальцев твоих патрульных и этого заправщика. Отпечатки пальцев, которые мы нашли на лючке над горловиной бака, наверняка принадлежат этому парню с заправочной станции. Ты согласен?

— Скорее всего, — кивнул Тони. — Сравнить отпечатки пальцев ты сможешь?

— Конечно. И проверю образцы материалов. Только не проси меня посылать что-нибудь для анализа на газовых хроматограф в Питтсбург, будь хорошим мальчиком. Все оборудование, которое стоит в моей лаборатории, я использую. А это немало.

— Ты славный человек, Биби.

— Да, но даже самый лучший принимает приглашение на обед, если оно исходит от друга.

— Ты его уже получил. А пока, что еще интересного?

— Стекло — это стекло. Дерево — дерево… но деревянного приборного щитка в этой модели… в модели, о которой мы говорим, нет. У моего старшего брата был «бьюик» конца пятидесятых. «Лимитед». Я учился на нем ездить, так что помню достаточно хорошо. Со страхом и любовью. Приборный щиток был из винила. Я бы сказал, что чехлы на сидениях этого автомобиля — тоже винил, что в принципе соответствует модели. Но проверю в «Дженерал моторс». Одометр… очень любопытный. Вы обратили внимание на одометр?

Эннис покачал головой. Его словно загипнотизировали.

— Сплошные нули. Что соответствует действительности. Этот автомобиль, этот вроде бы автомобиль, не проехал и одного фута, — он перевел взгляд на Тони, вновь посмотрел на Энниса. — Скажите мне, что вы не видели, как он ехал. Что не видели, как он сам по себе сдвигался с места.

— Я не видел, — ответил Эннис. Не кривя душой. Но не стал добавлять, что Брэдли Роуч заявил, что видел, как «бьюик» сам подкатил к бензоколонкам, а Эннис, который провел множество допросов, ему поверил.

— Хорошо, — на лице Биби отразилось облегчение. Он вновь хлопнул в ладоши, как миссис Френсис. — Пора ехать, дети! Поблагодарите нашего хозяина за радушный прием!

— Спасибо, сержант, — хором отозвались помощники Биби. Молодая женщина удивительной красоты допила чай, рыгнула и вслед за своими коллегами в белых халатах направилась к автомобилю, на котором они все приехали. Тони не без удивления отметил, что не один из них не удостоил «бьюик» и взгляда. Для них это дело закрылось, а впереди ждали много новых. Для них «бьюик» представлял собой старый автомобиль, который становился еще старее с каждой минутой, проведенной под летним солнцем. Даже если камешки выпадали из протектора в верхней части колеса, где их должна была удерживать сила тяжести. Даже если по одному борту было три воздухозаборника вместо четырех.

"Они видят и не видят одновременно , — сказал Биби. — Молодежь — такие милые идиоты ".

Биби, убедившись, что его милые идиоты уже готовы к отъезду, двинулся к собственному автомобилю (Биби любил, если имелась такая возможность, приезжать на место преступления в гордом одиночестве), остановился.

— Я сказал, что дерево — это дерево, пластмасса — пластмасса, стекло — стекло. Вы меня слышали?

Тони и Эннис кивнули.

— Мне кажется, что выхлопная система этого вроде бы автомобиля также изготовлена из стекла. Разумеется, под днище я не забирался, только заглянул со стороны. Но у меня был фонарик. И очень мощный, — он несколько минут постоял, глядя на «бьюик», застывший перед гаражом Б, засунув руки в карманы, перекатываясь с мысков на пятки и обратно. — Никогда не слышал об автомобиле со стеклянной выхлопной системой, — изрек он и зашагал к своей машине. Минутой позже он и его «дети» отбыли.

Тони не нравилось, что автомобиль стоит на автостоянке. Тревожили его не превратности погоды, а люди, которые могли зайти в расположение взвода и увидеть «бьюик». Думал он, естественно, о мистере и миссис Джон Кью. Паблик. Другими словами, о налогоплательщиках. Полиция штата служила семье Джона Кью, как могла, в некоторых случаях не щадила жизни собственных сотрудников. Но при этом полного доверия не испытывала. Семья Джона Кью не была семьей взвода Д. И сержанту Скундисту не хотелось даже думать о том, что будет, если пойдут разговоры о «бьюике», даже если поползут слухи.

В тот же день, где-то без четверти три, он прогулялся в маленький кабинетик Джонни Паркера (в те дни дорожная служба располагалась рядом, и уговорил Джонни убрать одну из снегоуборочных машин из гаража Б и поставить туда «бьюик». Пинта виски поспособствовала принятию решения, и "бьюик» завезли в пропахшую маслом темноту, которая и стала его домом. В гараже Б ворота были на каждом торце. Джонни завез автомобиль через задние ворота, в результате «бьюик» встал на многолетнюю стоянку, нацелившись зубастой радиаторной решеткой на автостоянку и расположенное за ним здание, в котором базировался взвод Д. И патрульные никогда не забывали об этом, не обсуждали, но помнили, что хромированная улыбка направлена на них.

В 1979 году во взводе Д служили восемнадцать патрульных, который, как и везде, работали в три смены: с семи до трех, с трех до одиннадцати, и в ночь, эта смена называлась замогильной, когда в каждом автомобиле сидели двое патрульных. По пятницам и субботам к замогильной смене больше подходило другое название: блевотная.

В день прибытия «бьюика», к четырем пополудни, большинство патрульных узнали про это неординарное событие и заглянули в расположение взвода. Сэнди Диаборн, вернувшийся с места столкновения двух автомобилей на автостраде 6 и печатавший рапорт, видел, как они собирались по трое и четверо и шли к «бьюику», словно туристы, осматривающие местную достопримечательность. Керт Уилкокс уже закончил смену и водил многих, как профессиональный гид, указывая на несоответствие числа воздухозаборников и слишком уж большое рулевое колесо, поднимая капот, чтобы они могли полюбоваться неработающим блоком цилиндров с закольцованными проводами и надписью «БЬЮИК 8» с обеих боков.

Другие экскурсии проводил Орв Гарретт, вновь и вновь рассказывая о странном поведении Мистера Д. Сержант Скундист, уже зачарованный этим вроде бы автомобилем (он оставался под влиянием этих чар, пока болезнь Альцгеймера не лишила его памяти), то и дело подходил к «бьюику». Сэнди помнил, как в какой-то момент он встал у открытых ворот гаража Б, сложив руки на груди, и смотрел на «бьюик». Компанию ему составлял Эннис, курил маленькую сигару «Типарильо», которые ему так нравились, и что-то говорил. Тони кивал. Шел четвертый час, Тони, как и Кертис, закончил смену и уже успел переодеться в джинсы и белую рубашку. После трех, точнее Сэнди установить время не мог. Хотел бы, но увы.

Потом Тони и Эннис вошли в гараж, посмотрели на двигатель, капот как подняли, так и не опускали, присели на корточки, чтобы взглянуть на экзотическую стеклянную выхлопную систему. Только смотрели, ни к чему не прикасались. Джон Кью и его семейство не удержались бы от того, чтобы все полапать, но эти двое служили в полиции. Они понимали: пусть сейчас «бьюик» и не является вещественной уликой, в будущем ситуация может измениться. Особенно, если мужчину, который так внезапно исчез с заправочной станции "Дженни», вдруг найдут мертвым.

— Если этого не произойдет и не случится чего-то еще, я намерен держать автомобиль здесь, сказал Тони Мэтту Бабицки и Филу Кандлетону. Где-то в пять часов дня, через два часа после окончания смены у всех троих, когда решил, что пора домой. Сэнди уехал чуть позже четырех, хотел перед обедом покосить лужайку.

— Почему здесь? — спросил Мэтт. — В чем смысл?

Тони спросил Мэтта и Фила, знают ли они что-нибудь о Кардиффском гиганте. Получив отрицательный ответ, рассказал эту историю. Гиганта нашли в расположенной в штате Нью-Йорк Онандага-Вэлью. Предполагалось, что это окаменевший труп гигантского гуманоида, то ли пришельца из другого мира, то ли недостающее связующее звено между человеком и обезьяной. И лишь потом выяснилось, что это подделка, сработанная неким Джорджем Халлом, который изготавливал сигары в Бингхэмптоне.

— Но до того, как Халл сознался, — продолжил Тони, весь мир, включая П.Т.Барнума note 16 , сбежался, чтобы взглянуть на находку. Поля соседних фермеров вытоптали. В дома вламывались. Какие-то идиоты, заночевавшие в лесу, устроили пожар. Даже после того, как Халл во всем сознался и рассказал, как «окаменелого человека» вытесали в Чикаго и на поезде привезли в штат Нью-Йорк, люди продолжали приезжать. Они отказывались верить, что это подделка. Вы же знаете поговорку: «На наш век простаков хватит». Она появилась в 1869 году и относилась к тем, кто уверовал в подлинность Кардиффского гиганта.

— И что ты хочешь этим сказать? — спросил Фил.

Тони коротко глянул на него.

— Что я хочу этим сказать? Все просто, новый Кардиффский гигант на вверенной мне территории не появится. Я приложу к этому все силы. Или, если уж говорить о наших делах, Туринский «бьюик».

Когда они пересекли автостоянку, к ним присоединился Хадди Ройер (Мистер Диллон трусил рядом) Хадди услышал последнюю фразу про Туринский «бьюик» и загоготал. Тони одарил его мрачным взглядом.

— Никаких Кардиффских гигантов в западной Пенсильвании. Зарубите это себе на носу, парни, и передайте другим. Потому что это устный приказ. Никаких бумаг на доске объявлений я вывешивать не буду. Я понимаю, какие-то разговоры пойдут, но они быстро улягутся. Я не допущу, чтобы поля дюжины ферм амишей затоптали зеваки, особенно в период созревания урожая, это понятно?

Его поняли.

К семи вечера жизнь вернулась в привычное русло. Сэнди Диаборн убедился в этом сам, когда вернулся после обеда, чтобы еще раз взглянуть на «бьюик». Около него отирались лишь трое патрульные, двое в штатском, один в форме. Бак Фландерс, один из патрульных, у кого смена закончилась, щелкал «кодаком». Сэнди обеспокоился, но потом подумал: а что, собственно, будет на фотографиях? «Бьюик», ничего больше, модель, которая давно уже стала раритетом».

Сэнди опустился на четвереньки, заглянул под днище, воспользовавшись ручным фонариком, который, должно быть, оставили рядом с автомобилем аккурат для любопытствующих. Внимательно осмотрел выхлопную систему. Решил, что изготовили ее из «пайрекса". Какое-то время постоял, всунувшись в окно водителя. Гудения не услышал, холода не почувствовал, потом прошел в здание, чтобы перекинуться парой слов с Брайаном Коулом, выполнявшим обязанности сержанта в этой смене. Разговор начался с „бьюика“, переместился на семьи, и они уже добрались до бейсбола, когда в кабинет заглянул Орвиль Гарретт.

— Кто-нибудь видел Энниса? Драконша на телефоне, и она недовольна.

Драконшей прозвали Эдит Хаймс, сестру Энниса. На восемь или девять лет старше брата, она давно уже овдовела. Многие во взводе Д нисколько не сомневались, что она убила своего мужа, просто свела в могилу. «У нее во рту не язык, а обоюдоострый нож», — как-то заметил Дикки-Дак Элиот. Керт, который виделся с дамой чаще других патрульных (обычно его напарником был Эннис, и они прекрасно ладили, несмотря на разницу в возрасте), пришел к выводу, что патрульный Рафферти так и не женился исключительно благодаря своей сестричке. «Я думаю, в душе он боялся, что они все ничем от нее не отличаются», — как-то поделился он своими мыслями с Сэнди.

Возвращаться на работу после смены — идея не из лучших, подумал Сэнди, проговорив с Драконшей долгих десять минут. «Где он, он обещал вернуться домой не позже половины седьмого, я приготовила мясо, как он хотел, покупала его по восемьдесят девять центов за фут, а теперь оно пережарилось, превратилось в подошву, стало серым, как грязная вода в посудомоечной машине. Если он завернул в „Кантри уэй“ и ли „Тэп“, вы лучше сразу скажите мне, чтобы я могла ему позвонить и объяснить, что к чему». Она также сказала Сэнди, что у нее закончились таблетки для очистки воды и Эннис обещал привести упаковку. Так где же он, черт побери? Остался на вторую смену? Она бы не возражала, видит Бог, лишним деньгам применение найдется, только он мог бы и позвонить. Или он где-нибудь пьет? И хотя Драконша прямо так не сказала, по интонациях Сэнди понял, что она ставит на второй вариант.

Сэнди сидел за диспетчерским пультом, одной рукой прикрыв глаза, пытаясь вставить в монолог Драконши хоть слово, когда появился Кертис Уилкокс, в штатском, юный и веселый. Как и Сэнди, он приехал из дома, чтобы еще раз взглянуть на «роудмастера».

— Подождите, Эдит, одну секунду, — Сэнди закрыл микрофон рукой. — Помоги мне, новобранец. Ты знаешь, куда поехал Эннис?

— Уехал?

— Да, причем не домой, — свободной рукой Сэнди указал на телефонную трубку. — Звонит его сестра.

— Если он уехал, почему его машина до сих пор здесь? — спросил Керт.

Сэнди вскинул глаза на Кертиса. Их взгляды встретились. Они не произнесли ни слова, но в голове каждого сверкнула одна и та же мысль.

Сэнди быстренько избавился он Эдит: обещал перезвонить ей или найти Энниса, чтобы тот позвонил ей сам, если он еще на территории базы. Потом вышел из здания вместе с Кертисом.

Насчет автомобиля Кертис не ошибся, не мог ошибиться, потому что над «гремлином» Энниса, производства «Американ моторс» note 17 , потешались, кто только мог. Он стоял не так уж далеко от снегоуборочной машины, которую Джонни Паркер выкатил из гаража Б, чтобы освободить место для «бьюика». Солнце клонилось к горизонту, так что оба автомобиля отбрасывали длинные тени.

Сэнди и Керт заглянули в кабину «гремлина», но увидели лишь обычный хам: обертки от гамбургеров, банки из-под газировки, коробочки «Типарильо», пара карт, запасная форменная рубашка, висевшая на плечиках у заднего сидения, рыболовные снасти. Эта кабина просто радовала глаз в сравнении со стерильно чистой пустотой кабины «бьюика». И уж совсем они растаяли бы, если б увидели Энниса, похрапывающего за рулем в надвинутой на глаза бейсболке. Но вот Энниса-то в кабине и не было.

Керт повернулся, зашагал обратно. Сэнди бросился следом, схватил за руку.

— Куда ты идешь?

— Надо позвонить Тони.

— Вот это ни к чему, — возразил Сэнди. — Пусть пообедает. Позвоним позже, если придется. Но я очень надеюсь, что мы сможем без этого обойтись.

Прежде чем проверять что-то еще, даже комнату отдыха наверху, Керт и Сэнди завернули в гараж Б. Обошли автомобиль, сунулись в кабину, под днище. Никаких следов Энниса Рафферти не нашли. В непосредственной близости от «бьюика» в этот момент вообще никого не было.