Перед тем как я сел на диван, он поспешно смахнул пару ос, ползавших как раз по той подушке, на которую нацелился мой зад. Они тут же улетели. Все осы без исключения летали быстро и естественно, ползали нормально и вообще двигались самым обычным образом. В их поведении не было заметно никакого влияния наркотика. Пока Бобби рассказывал, они постепенно отыскали путь к своему гнезду-домику, сделанному из пережеванной и обработанной слюной древесины. Заползли внутрь через отверстие в крышке и в конце концов исчезли из виду.
      – Я был далеко не первым, кто проявил интерес к Уэйко, – сказал он. – Уэйко оказался самым крупным городом в этом самом спокойном районе того штата, который, если считать на душу населения, больше всех остальных в стране подвержен насилию. Техасцы прямо-таки обожают стрелять друг в друга. Хауи, понимаешь, это нечто вроде общепринятого хобби. Половина мужчин в штате носит оружие. Вечером по субботам бары в Форт-Уэрте превращаются в тиры, где вместо глиняных тарелочек стреляют в пьяных. Там больше членов Национальной оружейной ассоциации, чем прихожан методистской церкви. Нельзя сказать, что Техас является единственным местом, где любят стрелять друг в друга, или резать бритвами, или совать своих детей в печи, если они слишком долго плачут, но именно в Техасе больше всего любят огнестрельное оружие.
      – За исключением Уэйко, – заметил я.
      – Нет, там они тоже не прочь пострелять, – сказал Бобби. – Вот только убивают друг друга они намного реже.
 

***

 
      Боже мой! Я посмотрел на часы и увидел, сколько прошло времени. Казалось, миновало всего минут пятнадцать, хотя на самом деле я писал уже больше часа. Со мной такое бывает, когда я стараюсь писать побыстрее, но не могу позволить себе отвлекаться на частности. Чувствовал я себя нормально – никакой особой сухости в горле, не приходится останавливаться в поисках слов. Когда я смотрю на уже напечатанный текст, то вижу всего лишь обычные буквы и перебитые места, где была допущена ошибка. Но обманывать себя не следует. Нужно спешить. «Чепуха!» – воскликнула Скарлетт, и все такое. Обстановку в Уэйко, где насилие было существенно ниже, чем в остальных районах страны, заметили еще раньше и исследовали главным образом социологи. Бобби сказал мне, что, когда вводишь достаточное количество статистических данных по Уэйко и другим подобным районам в компьютер – плотность населения, средний возраст, уровень экономического развития, образовательный ценз и десятки других факторов, – ответом является разительная аномалия. Научные исследования редко носят шутливый характер, но даже в этом случае несколько научных работ – а всего Бобби прочитал более пятидесяти по этому вопросу – с иронией ссылались на то, что причина может таиться в воде.
      – Вот я и решил отнестись к шутке с соответствующей серьезностью, – произнес Бобби. – В конце концов, во многих местах земного шара в воде есть что-то, предупреждающее порчу зубов. Например, фтор.
      Бобби отправился в Уэйко в сопровождении трех научных сотрудников: двух выпускников университета, специализирующихся в социологии, и профессора геологии, находящегося в годичном отпуске и готового к интересным приключениям.
      В течение шести месяцев Бобби и студенты-социологи создали компьютерную программу, иллюстрирующую то, что мой брат назвал единственным в мире «тихотрясением». В рюкзаке у него хранилась слегка помятая копия компьютерной распечатки. Он дал ее мне. Передо мной оказалась серия концентрических кругов. Уэйко находился в восьмом круге, девятом и десятом – если двигаться по направлению к центру.
      – А теперь смотри, – сказал он и наложил на распечатку прозрачную кальку. Новые круги: однако в каждом из них было число. Сороковой круг – 471. Тридцать девятый – 420. Тридцать восьмой – 418. И так далее. В паре мест числа не уменьшались, а увеличивались, но только в них (и то лишь немного).
      – Что это такое?
      – Каждая цифра отражает распространение насильственных преступлений в этом кругу, – объяснил Бобби. – Убийства, изнасилования, тяжелые телесные повреждения, избиения, даже акты вандализма. Компьютер рассчитывает число с помощью формулы, принимающей во внимание плотность населения. – Он постучал пальцем по двадцать седьмому кругу, где стояла цифра 204. – Вот в этом районе, например, проживает меньше девятисот человек. Это число включает ссоры между мужем и женой – три или четыре, пару драк в барах, жестокость по отношению к животному – какой-то фермер-маразматик рассердился на свинью и выстрелил в нее зарядом из каменной соли, насколько я припоминаю, – и одно случайное убийство.
      Я увидел, как числа на кругах, приближающихся к центру, быстро уменьшались: 85, 81, 70, 63, 40, 21, 5. В эпицентр «тихотрясения» у Бобби находился город Ла-Плата. Сказать, что это был сонный маленький городок, значило не сказать ничего.
      Ла-Плате была приписана цифра «О».
      – Вот посмотри сюда, Bay-Bay, – сказал Бобби, наклонившись вперед и нервно потирая свои длинные пальцы, – это и есть мой кандидат на Эдем. Ла-Плата – город, в котором проживает пятнадцать тысяч человек. Из них двадцать четыре процента – люди смешанной крови, их принято называть метисами. В городе размещается фабрика, производящая мокасины, пара авторемонтных мастерских, несколько небольших ферм. Это производственная севера. Что касается развлечений, там четыре бара, пара дансингов, в которых можно услышать любую музыку при условии, что она похожа на ту, что исполняет Джордж Джоунс, два кинотеатра и кегельбан. – Он помолчал и добавил: – Кроме того, там гонят самогон. Я не знал, что где-нибудь за пределами Теннеси изготавливают такое хорошее виски.
      Короче говоря, Ла-Плата должна была быть – а сейчас слишком поздно, чтобы стать чем-то иным – настоящим рассадником насилия, о каком вы можете прочитать в полицейском разделе любой ежедневной местной газеты. Должна была быть, но не стала. За пять лет до приезда моего брата там произошло всего одно убийство, две драки, ни одного изнасилования. Не было ни одного сообщения о грубом обращении с детьми. Все четыре случившихся вооруженных ограбления произведены приезжими.., равно как и единственное убийство и одна из драк. Местный шериф – старый толстый республиканец и очень походит на Родни Дейнджерфилда. О нем говорят, что он просиживает целыми днями в местном кафе, туго затягивает узел на своем галстуке и предлагает присутствующим умыкнуть свою жену, за что обещает им свою благодарность. Бобби говорил, что последнее, по его мнению, – не просто неудачная шутка; он почти не сомневался, что бедняга страдал начальной стадией болезни Альцгеймера. У шерифа был единственный заместитель – его же племянник. По мнению брата, племянник очень напоминал Джуниора Самплеса в старой постановке пьесы «Хи-ха».
      – Стоит переместить этих двух полицейских в любой город Пенсильвании, подобный Ла-Плате – не в географическом смысле, – и их выгнали бы со службы еще пятнадцать лет назад, – сказал Бобби. – Но в Ла-Плате они будут занимать свои должности до самой смерти.., и умрут скорее всего во сне.
      – Ну и чем ты там занимался? – спросил я брата. – Как ты приступил к делу?
      – Ну, первую неделю, после того как собрали статистические данные, мы просто сидели и изумленно смотрели друг на друга, – пожал плечами Бобби. – Понимаешь, мы были готовы к чему угодно, но такого не ожидал никто. Даже исследования в Уэйко не подготовили нас к тому, с чем мы встретились в Ла-Плате. – Бобби нервно зашевелился и начал щелкать суставами пальцев. – Господи, Бобби, перестань. Ты ведь знаешь, что я не выношу этого, – поморщился я.
      – Извини, Бау-Вау, – улыбнулся он. – Короче говоря, мы провели геологические исследования, потом сделали микроскопический анализ воды. Я не ожидал чего-то сенсационного: в этом районе у каждого жителя свой колодец, обычно очень глубокий. Они регулярно проводят анализ воды из этих колодцев, чтобы убедиться, что в ней нет буры или чего-нибудь еще. Если бы вода в этом районе была какая-то необычная, это давно бы обнаружили. Тогда мы перешли к исследованию воды с помощью электронного микроскопа, и вот тут началось открываться нечто сверхъестественное.
      – Что же именно?
      – Разрывы в атомных цепях, субдинамические электрические колебания и какой-то неведомый вид белка. Как тебе известно, вода вообще-то не просто Н2О. В ней содержатся различные сульфиды, железистые соединения и еще бог знает что – в каждой местности свое. Что касается воды в Ла-Плате, то ее состав характеризуется таким количеством букв, что их даже больше тех, что следуют за именем любого почетного профессора. – Его глаза сверкнули. – Однако Сеемым интересным оказался все-таки белок, Бау-Вау. Насколько нам известно, такой вид белка обнаружен лишь в одном еще месте – в мозгу человека.
 

***

 
      О-о-о!
      Меня охватило волнение. Один глоток, другой: горло пересохло. Пока еще ничего страшного, но мне пришлось встать и взять стакан ледяной воды. Думаю, мне осталось еще минут сорок. Но, Господи, как много я должен еще рассказать! Об осиных гнездах, что они обнаружили, об осах, которые не жалят, о столкновении двух автомобилей. Свидетелями его были Бобби и один из «ассистентов. Оба водителя, оба мужского пола, оба пьяные и оба старше двадцати четырех (иными словами, с социологической точки зрения два взрослых бешеных от ярости быка), вышли из столкнувшихся машин, пожали друг другу руки и обменялись страховыми свидетельствами, прежде чем направиться в ближайший бар выпить еще по стаканчику.
      Бобби рассказывал несколько часов – он говорил дольше, чем оставалось у меня времени. Однако результат был прост: содержимое банки из-под майонеза.
      – Мы установили в Ла-Плате свой собственный перегонный аппарат, – сообщил он. – Вот в этой банке и находится вещество, которое мы перегоняем, Хауи, – пацифистский самогон. Водоносный слой под этим районом Техаса очень глубок и поразительно велик. Он напоминает это невероятное озеро Виктория, заключенное в осадочных породах, накрывающих Мохо. Вода там сама по себе весьма сильнодействующая, но нам удалось путем перегонки получить состав, который действует еще сильнее – именно им я капнул на осиное гнездо. В настоящее время у нас его почти шесть тысяч галлонов, которые хранятся в больших стальных баках. К концу года будет четырнадцать тысяч. К следующему июню – тридцать. Но этого недостаточно. Нам нужно больше, перегонять его следует быстрее… E потом придется все это перевезти.
      – Куда перевезти? – спросил я его.
      – Для начала на Борнео.
      Мне показалось, что я либо сошел с ума, либо у меня что-то не то со слухом.
      – Вот смотри, Бау-Вау.., извини, Хауи. – Он снова покопался в своем рюкзаке, затем достал оттуда пачку аэрофотографии и передал их мне. – Видишь? – спросил он, пока я просматривал их. – Ты видишь, как все чертовски идеально? Словно сам Господь Бог внезапно вмешался в нашу повседневную передачу и заявил: «А теперь слушайте специальный бюллетень! Это ваш последний шанс, кретины! Возвращаемся к прерванной передаче „Дни нашей жизни“.
      – Я не понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал я. – И не имею ни малейшего представления о том, на что я смотрю. – Я знал, конечно, на что я смотрю; это был остров – не сам Борнео, а какой-то другой, расположенный к западу от него. Над островом была надпись «Гуландио», посреди его возвышалась гора, а множество маленьких деревень утопало в грязи на нижних склонах. Гору было трудно рассмотреть из-за висящих над ней облаков. Но я хотел сказать нечто другое – мне было непонятно, что искать на фотографиях.
      – Гора носит то же название, что и остров, – сказал Бобби. – Гуландио. На местном наречии это значит «судьба», «рок», «милосердие» – выбирай сам. Однако, по мнению Дьюка Роджерса, это самая большая бомба замедленного действия на Земле.., и она должна взорваться в октябре будущего года. Может быть, и раньше.
 

***

 
      Странно другое: все кажется безумным только в том случае, если рассказывать эту историю торопливо, наспех, что я и делаю сейчас. Бобби хотел, чтобы я помог ему собрать деньги – от шестисот тысяч долларов до полутора миллионов. Эту сумму предполагалось использовать для следующих целей: во-первых, перегнать пятьдесят – семьдесят тысяч галлонов концентрированного вещества, бывшего, по его мнению, «высшей пробы»; во-вторых, перевезти на самолетах всю перегнанную воду на Борнео, где имеются аэродромы (на Гуландио можно совершить посадку разве что на дельтаплане); в-третьих, на судне отправить на этот остров груз под названием «Судьба», «Рок» или «Милосердие»; в-четвертых, поднять его по склону вулкана, который спал (если не считать нескольких выбросов дыма в 1938 году) с 1804 года, и затем сбросить всю привезенную воду по глинистому стоку в вулкан. Дьюк Роджерс – вообще-то его звали Джон Пол Роджерс – был профессором геологии, и, по его расчетам, вулкан Гуландио ждало в ближайшее время не просто извержение. Профессор утверждал, что вулкан должен взорваться, как взорвался в девятнадцатом веке Кракатау. Сила взрыва будет такова, что по сравнению с ним ядерная бомба, взорванная в Лондоне террористами и отравившая почти весь город, будет походить на детский фейерверк.
      Бобби рассказал мне, что частицы, образовавшиеся при взрыве Кракатау, буквально опоясали весь земной шар, и проведенные наблюдения впоследствии позволили разработать важную часть теории ядерной зимы, созданной группой Сагана. Масса пепла в атмосфере вокруг планеты в высотных воздушных течениях, разносимая потоками Ван-Альена, находящимися в сорока милях ниже пояса того же имени, в течение трех месяцев окрашивала восходы и закаты в самые необыкновенные цвета. Произошли глобальные перемены в климате, продолжавшиеся пять лет. Пальмы нипа, которые раньше росли только в Восточной Африке и Микронезии, внезапно появились как в Северной, так и в Южной Америке.
      – Те, что росли в Северной Америке, все погибли еще до 1900 года, – сообщил Бобби, – но к югу от экватора они закрепились и чувствуют себя великолепно. Их семена были разнесены во время взрыва Кракатау, Хауи, вот и я… хочу рассеять воду Ла-Платы по всей планете. Я хочу, чтобы люди ходили под дождем из водных капелек Ла-Платы – после взрыва Гуландио будет масса дождей. Я хочу, чтобы они пили воду Ла-Платы, которая будет собираться в резервуарах, мыли в ней голову, купались в ней, промывали в ней контактные линзы. Я хочу, чтобы проститутки подмывались водой из Ла-Платы.
      – Бобби, – сказал я, зная, что он прав, – ты сошел с ума.
      На его лице появилась усталая кривая улыбка.
      – Нет, я не сошел с ума, – покачал он головой. – Ты хочешь посмотреть на безумный мир? Включи компанию Си-Эн-Эн, Бау.., прости, Хауи. Там ты увидишь настоящий безумный мир в живых красках.
 

***

 
      Но мне не было нужды включать кабельные новости (которые один мой друг с недавних пор стал называть «шарманкой судьбы»), чтобы понять, о чем говорит Бобби. Индийцы и пакистанцы находились на грани войны. Китайцы и афганцы тоже. Половина Африки умирала от голода, вторая половина сгорала от СПИДа. За последние пять лет, после того как Мексика перешла в коммунистический лагерь, вдоль всей техасско-мексиканской границы то и дело происходили вооруженные столкновения, а пропускной пункт в Тихуане стали называть «маленьким Берлином» из-за построенной там стены. Звон сабель стал просто оглушительным. В последний день прошлого года ученые, выпускающие журнал «За ядерную ответственность», перевели, черные часы на его обложке на без пятнадцати секунд полночь.
      – Бобби, давай предположим, что все это может осуществиться и произойдет в соответствии с графиком, – сказал я. – По всей вероятности, невозможно ни первое, ни второе, но давай сделаем предположение. У тебя нет ни малейшего представления о долгосрочных последствиях того, что ты затеваешь.
      Он попытался возразить, но я жестом заставил его замолчать.
      – Даже не высказывай предположение, что у тебя есть представление, потому что его у тебя нет. Согласен, у вас было достаточно времени, чтобы найти место этого вашего «тихотрясения» и выяснить его причину. Но ты слышал когда-нибудь о талидомиде? Это остроумно придуманное лекарство, предупреждающее появление прыщей на лице, одновременно снотворное, но у принимающих его возникал рак, появлялись сердечные приступы, даже если им было всего тридцать лет. Ты не забыл про вакцину против СП ИД а, открытую в 1997 году?
      – Хауи?
      – Эта вакцина излечивала больных СПИДом, но заодно превращала их в эпилептиков, не поддающихся лечению, и все они умирали в пределах восемнадцати месяцев, помнишь?
      – Хауи?
      – Потом была…
      – Хауи?.
      Я замолчал и посмотрел на него.
      – Мир, – произнес он и остановился. У него дергалось горло, и я видел, что он с трудом сдерживает слезы. – Мир нуждается в радикальных мерах сейчас. Я ничего не знаю о долгосрочных последствиях, и у нас нет времени исследовать их, потому что у нас нет будущего. Может быть, нам удастся излечить мир от всей этой мерзости. А может быть… Он пожал плечами, попытался улыбнуться и посмотрел на меня блестящими глазами, из которых катились две одинокие слезы.
      – Может быть, мы дадим дозу героина пациенту, умирающему от рака. Как бы то ни было, это положит конец тому, что происходит сейчас. Избавит мир от боли. – Он развел руки ладонями вверх, и я увидел розовые опухоли от пчелиных укусов. – Помоги мне, Bay-Bay. Пожалуйста, помоги мне.
      И я помог ему.
      И в результате мы натворили такого… Говоря по правде, можно смело сказать, что мы натворили такого, чего раньше никогда не бывало. Хотите, я скажу вам об этом совершенно откровенно? Мне просто наплевать. Мы убили всю растительность, но по крайней мере сумели сохранить оранжерею. Что-нибудь в ней когда-нибудь вырастет. Надеюсь, что вырастет.
      Вы читаете, что я пишу?
 

***

 
      Я чувствую, что у меня заедают шестеренки. Впервые за много лет мне приходится думать о том, что я делаю.
      Над каждым движением рук при выборе клавишей. Следовало бы поторопиться с самого начала.
      Неважно. Изменить что-то сейчас уже невозможно.
      Мы добились, конечно, своего: осуществили дистиляцию воды, доставили ее на Борнео, перевезли оттуда на Гуландио, построили там примитивную транспортную систему. Наполовину поднимали контейнеры на тросах, наполовину на чем-то вроде зубчатого фуникулера – до края вулкана и сбросили свыше двенадцати тысяч баков концентрированной до предела воды Ла-Платы по пять галлонов каждый в темные туманные глубины вулкана.
      Все это мы сумели осуществить всего за восемь месяцев. Операция обошлась нам не в шестьсот тысяч долларов и не в полтора миллиона; ее общая стоимость составила больше четырех миллионов, меньше одной шестнадцатой процента оборонных расходов США в том году. Вас интересует, как мы сумели собрать такие деньги? Я бы рассказал вам, если бы у меня было больше времени. Соорал часть там, часть здесь. Гаваря по правде, я и сам ни знал, что сумею сделать это пака ни папробавал. Но нам павезло и мир каким-то образом не развалился, этот самый вулкан – уж ни помню ево название и не знаю как и у миня не осталась время вирнуться к началу рукаписи – он взарвался кагда настала врмя… Стоп.
      Вот так хорошо. Немного лучше. Дигиталин. У Бобби хранилось немного. Сердце бьется просто невероятно, но я по крайней мере могу снова думать.
      Вулкан – гора Милосердие, так мы ее называли, – взорвался именно в то время, когда предсказал Дьюк Роджерс. Все взлитело кнебу и на некаторое время внимание всех устремилось от обычных дел к небу. И бум-бах-тарарах, сказала девушка, уронив бюстгальтер!
      Все произошло очень быстро как секс и чеке и все снова стали здоровыми. Я хочу сказать Стоп Господи всемилостивейший, дай мне силы закончить это.
      Я хочу сказать что все остановились. Все начали оглядываться по старанам чтобы понять что ани делают. Мир начил находить на ос в гнезде Бобби каторый паказал мне он где ани не так кусаются. Прашло три года пахожих на бабье лето. Люди начали сабираться вместе как втой старой песне каторай говорилась давайте все собиремся вместе пряма сичас, ну как хотели все хиппи, ты нет, любов, цвиты и Стп
      Принял дозу побольше. Впечатление такое, что сердце выскакивает через уши. Но если я полностью сконцентрируюсь, направлю всю свою силы Да, это было вроде бабьего лета, вот что я хотел сказать. Бобби продалжал свои ис… иследавания. Ла-Плата. Социаолагические ивсе такое. Помните старого шерифа? Толстого стараго республиканца каторый так мог падражать Родни Янгбладу? Как Бобби сказал что у нево первые симптопы болезни Родни?
      Сконцентрируй все свои силы кретин Это был не только он; оказалось, что в этой части Техаса много чего происходит. Я имею в виду болезнь все святых, вот кого я имею в виду.
      Втечение трех лет мы с Бобби были там. Создали новуюпруграмму. Новую схему с кружками. Я увидел что происходит и вернулся обратно сюда. Бобби и его ассистенты остались там. Один застрилился сказал Бобби когда приезжал сюда.
      Подождите одну чер Хорошо. Последний раз. Сердце бьется так, что мне трудно дышать. Новая схема, последняя схема только показала все, когда ее наложили на схему тихотрясения. Схема тихотря-сения показывает количество насилея сокращается когда приближаешься к Ла-Плате: схема болезни Альцгеймера димонстрирует резкий рост старческого маразма мере преблежения к Ла-Плате. Люди становятся там глупыми очипь маладыми. Бобо и я старались быть осторожными следующие три года, пили только менеральную воду «Перрье» и дождь насиди длинные площи. Поэтому никакая война когда весе астольные начали делаться глупыми мы астались как ранше и я приехол сюда потому што он мой брат е помню ево име
      Бобби
      Бобби когда он прешел ка мне плача и я увидил Бобби я люблю тибя Бобби он скозал извени миня Баувау извени миня я сделал мир полным дураков и критинав и я ответил луше дураки и критины чем сгаревший шар ф козмозе и он заплакал и папрасил миня вспрыскнуть иму спициалной воды и я сказал да и он спрасил запишу ли я все што слу-шилось и я сказал да и мне кажетца запесал но ни помню потаму что вижу слова и не панимаю што они значет У миня есть Бобби его завут брат и я видел и напесал и есть бокс куда Бобби скозал полный харошева воздуха сохронится мильон лет пращай пращай навсегда брат бобби я люблу тибе ты не венават я люблу тибя пращаютибя люблутибя согрешил ради (всиго мир), твой Арт

Не выношу маленьких детей