– Я просто убит, Мария.

Его дружки, посмеиваясь над проигрышем приятеля, похлопывали Тора по плечу.

– Придется тебе сделать маникюр, а Тор?

Шут стал смеяться со всеми и попытался отнять у слепой руку, но она не отпускала ее.

– Ты что это пристаешь ко мне, Мария? – спросил он. – Я хочу получить назад свою руку.

Мария сжала губы и слегка покраснела.

– Раскошеливайся, Тор.

Улюлюканье и свист раздались из группки, окружавшей стол. Громче всех кричал Антон:

– Лучше делай так, как она хочет, Тор. Не забудь, она еще и метательница кинжалов.

Мария холодно улыбнулась.

Дрожа от злости, Тор поставил ногу на стол и достал из ботинка монету. Он высоко поднял ее, чтобы все увидели деньги, и заявил:

– Может, я и не буду платить, тогда я "могу держать эту очаровательную ручку весь остаток вечности.

Подбородок Марии потяжелел, и она усилила хватку.

– Хорошо-хорошо, – засуетился Тор, бросая деньги в шляпу. Мария отпустила его, и он отошел, потирая руку, на которой остались заметные красные отпечатки.

– Кто следующий? Кто еще? – выкрикнул Антон.

Тут сквозь толпу протиснулась воронообразная фигура в черном плаще. Человека, который сел напротив Марии, окружал темный ореол, и толпа замолчала. Костлявой рукой человек бросил золотой в угодливо подставленную шапку.

Голос Марии стал неожиданно серьезным:

– Мне не нужно брать твою руку, чтобы узнать, кто ты, Кукольник.

– Не сомневаюсь, – последовал ответ. Кукольник сделал всем жест отойти. – Я хочу поговорить с Марией.

Антон подхватил шляпу, вынул деньги и смешался с остальными зрителями. Через три удара сердца вокруг уже никого не было, и Мария с Кукольником остались за столом вдвоем.

– Хорошо, – констатировал Кукольник. – Теперь мы спокойно можем поговорить. – Он вынул из кармана маленькую фигурку женщины с черными как смоль волосами, в красной шелковой кофте и черной шерстяной юбке. Глаза куклы были закрашены белым. Следом за ней из кармана появился деревянный брусок, и Кукольник усадил игрушку на столе точно так, как сидела Мария.

– Жандарм сказал, что вчера в твоем вагончике что-то произошло, – начал он.

Мария механически водила пальцем по ровному краю тарелки.

– Нашли мертвое тело, – сказала она. – Никаких неприятностей, если верить жандарму.

– Сарказм, – прорычал Кукольник, беря куклу за руку и воспроизводя монотонное кружение пальцев Марии. – Это именно то, что сначала привлекло меня к тебе, дорогая. Ты умнее, гораздо умнее остальных моих артистов. Поэтому-то тебе надо было немножко подумать, прежде чем звать жандармов. Тебе следовало бы помнить, что я сам слежу за своими артистами и что я представляю их интересы перед Советом Л'Мораи. Ты должна была бы сообразить, что жандарму глубоко плевать на уродов.

– Да, – согласилась Мария, приглаживая черные волосы. – В следующий раз, когда ты будешь говорить перед Советом, не забудь упомянуть о том, что жандарм уничтожил улики преступления.

– Обязательно, – отозвался Кукольник, проводя игрушечной рукой маленькой Марии по ее искусственным волосам. – Значит, офицер отказался признать убийство, да? Сказал, что это несчастный случай? – Кукольник кивнул сам себе и продолжил, обращаясь к игрушке на столе:

– Жандармы заботятся только о гражданах Л'Мораи – нормальных людях, а не об уродах.

– В следующий раз я буду об этом помнить.

– Конечно, будешь. Нам надо решать проблемы Карнавала самим. Борго убили, ты знаешь это не хуже меня… Возможно, его убил нормальный человек. Нам никогда не добиться справедливости от жандармов или судей. У них есть толстая книга законов Л'Мораи. Тебя могут посадить в тюрьму только за то, что ты нахмуришься вслед свободному гражданину. Но уроды – не граждане, а значит, убить урода – не преступление.

Мария вздохнула, складывая руки на груди.

– Ты что – предлагаешь убить для ровного счета горожанина?

– Нет, – ответил он, смеясь, наконец выпуская фигурку из рук. – Я придумаю, что делать. Артистов больше не будут убивать.

Мария наклонилась вперед через стол.

– Дай мне потрогать твои руки, Кукольник.

Неуловимым и быстрым движением отодвигая куклу, человек вложил свои когтистые руки в ладони слепой. Ее нежные пальцы сомкнулись в нежном прикосновении к его грубой коже.

Хорошо.

– с нервным смешком констатировала она. – У тебя все пальцы на месте.

– А у твоего убийцы – нет? – спросил Кукольник, убирая руки.

– Моркасл сказал, что на всех отпечатках левой руки убийцы не хватало указательного пальца, – просто ответила Мария. – Я рада, что это не ты.

– А какие еще улики уничтожил жандарм?

– След ботинка с какой-то пылью, – ответила девушка. – Да, а еще я бросила ему в спину нож и оцарапала от правого плеча до левого бедра. – Она провела прямую линию по столу и задела куклу. Мария успела схватить фигурку до того, как Кукольник убрал ее, и тут же нахмурилась. Собеседник девушки издал короткий сухой смешок, а Мария кинула ему игрушку со словами:

– Оставь свою магию для невежд, мсье Сиен.

Его дрожащая от ярости рука накрыла ее ручку.

– Я хозяин этого Карнавала, дорогая. Не переходи мне дорогу!

Пара рук, узких и костлявых, опустилась на плечи Марии. Она чувствовала, что Кукольник по-прежнему крепко держит ее руки, и поэтому испуганно спросила:

– Кто?…

– Ты нужна мне, Мария, – раздался голос Гермоса. Великан убрал свои руки-грабли и поднял девушку со стула.

Мария попятилась и прижалась к его худому длинному телу.

– Мне надо идти, мсье, – быстро бросила она Кукольнику.

– Помни, что я тебе сказал, – прорычал он.

Гермос пробормотал «до свидания» человеку в черном плаще и, обняв Марию, стал вместе с ней пробираться на улицу. На каждый его шаг она делала два коротеньких шажка, но он крепко держал ее за руку, чтобы не потерять. Они были почти у двери, когда Гермос наклонился и прошептал:

– Тебя ищет Моркасл.

– Зачем? – едва слышно выдохнула Мария. – Что случилось?

– Еще одно убийство.

– Видите – следы ведут сюда, – сказал Моркасл, поднимая фонарь так, чтобы свет упал на влажную землю. Гермос склонился над последним заметным следом ботинка на дорожке, которая вела от сцены Панола и Банола. Следы уводили к изгороди Карнавала, где была выломана небольшая дыра, замаскированная ветками, дальше – за забором – следы терялись среди густой травы.

Мария прислушалась к ветру и повернулась к дыре.

– Он вышел здесь? – спросила она, кивая на разлом. – Л'Мораи в другом направлении. Здесь ничего нет.

– Ничего, кроме возможного убийцы, – мрачно отозвался Моркасл. Он отодвинул ветки, скрывавшие лаз, и выглянул наружу. Перед ним расстилался колышащийся серо-черный вереск, который покрывал холмы и перелески. Над ним на чернильно-синем небе яростно мерцали звезды.

– Думаешь, мы можем найти его? – громко удивилась Мария.

Моркасл вздохнул, снова закрывая лаз.

– Я не смог даже найти Панола и Банола. Может, я ошибся насчет знаков, которые нашел на сцене – поваленного стула, лужи крови… Но их нет ни в их палатке, ни в столовой, ни на арене.

Мария скрестила руки, покачивая головой:

– Они могли вернуться на Карнавал, но может быть, они умерли. Мы ничего не знаем точно.

– Может быть, убийца увел их в степь, – пробормотал Гермос, переступая с ноги на ногу. – Кин-са милосерден…

Мария перевела на него незрячие глаза, и печальное лицо осветила грустная улыбка.

– Ты прав, Гермос. Пока мы даже не можем найти их…

Гермос снова взял фонарь и поднял его.

– Надо посмотреть…

– Подожди! – воскликнул Моркасл, он хотел схватить фонарь, но было уже поздно. – Если ты будешь поднимать его так высоко, то Кукольник сразу поймет, что мы выходим за территорию. Как насчет запрета? Я слышал, что он сажает под замок тех, кто нарушает его правила.

Моркасл почти схватил фонарь, но Гермос оттолкнул мага, будто тот был неразумным ребенком. Высоко подняв лампу, он отодвинул ветки. По степи разлился желтый свет, а фигуры Марии и Моркасла теперь отбрасывали гигантские тени – острый силуэт девушки простирался на сотню ярдов вперед, а фигура мага казалась широким темным пятном у ног на шуршащем и колеблемом ветром вереске.

– Сюда, – указал великан на примятую у лаза траву.

– Ради всего святого, – прошептал Моркасл, – опусти лампу! Нам надо совсем немного света, чтобы идти по следу.

Гермос, подумав, опустил фонарь и приглушил фитиль, а Моркасл тут же выхватил лампу у него из рук и поставил на землю.

Поняв, что теперь они практически лишены света, Гермос протянул Марии длинную руку.

– Давай я отведу тебя назад.

– Я взяла кое-что, чтобы защитить нас, – сказала Мария, доставая из сумки на поясе ножи. – Всех нас.

– Я отведу тебя назад, – повторил Гермос, направляясь к ней.

– Нет. – Она оттолкнула его руку. – У меня не меньше прав, чем у вас. – Повернув голову в направлении удаляющегося Моркасл а, она последовала было за ним, но тут же споткнулась о корень дерева и чуть не упала, и великан вовремя подхватил ее. Девушка чувствовала себя очень неудобно в его костлявых, но сильных руках. Ее лицо залил румянец смущения.

– Мне приятно нести тебя, – успокоил ее великан.

– Идите же сюда, – нетерпеливо окликнул их Моркасл. Он направил фонарь назад, и тонкий лучик высветил великана с женщиной на руках.

– Так можно? – спросил Гермос у девушки.

– Да, конечно, – ответила она. Отчаяние и смущение схлынули, и теперь на ее лице осталась лишь тень смущения.

Тропа была узкой, но трава была здорово примята, будто этим путем прошел не один человек. Трое артистов двинулись по следу, и Моркасл прошептал:

– Может быть, убийца тащил тут Панола и Банола…

Великан покачал головой, медленно моргая.

– Нет следов каблуков. Нет крови.

Несколько раз оглянувшись назад, чтобы убедиться, что их никто не заметил, Моркасл открутил фитиль и осветил дорогу. Великан оказался прав, маг не обнаружил никаких доказательств того, что близнецов волокли по траве. Моркасл бросил на спутников вопросительный взгляд:

– Думаете, убийца может сюда вернуться?

Гермос ничего не ответил, пожимая плечами. Мария, прижавшись к нему покрепче, тоже промолчала.

Они спустились с холма. Внизу расстилалась зеленая низина с влажно поблескивающим болотцем между шуршащим вереском.

– Страшновато, – заметил Моркасл, оглядываясь. Гермос по-прежнему молча отодвинул его с дороги и вышел вперед. Маг в отчаянии всплеснул руками, но последовал за великаном.

Чем ближе они подходили к болоту, тем неразличимее становилась дорожка. Воздух наполняли кваканье лягушек и стрекот кузнечиков. Гермос остановился, Моркасл догнал его и покачал головой.

– Кажется, тропинка здесь обрывается.

Оглянувшись на волшебника, Гермос, бережно придерживая Марию, переложил лампу из одной руки в другую. Он отвернул фитиль побольше, и мужчины внимательно вгляделись в траву, продолжение тропы обнаружилось в нескольких ярдах справа, она огибала болото и вела в молодой лесок.

– Сюда, – сказал он, и направился вперед. Моркасл поеживаясь последовал за великаном, стараясь не отставать далеко.

Перейдя лощину, они зашли в лес. Освещенные слабым светом лампы деревья напоминали призрачные и извилистые струи дыма, поднимающиеся от земли. К пенью лягушек прибавилось похрустывание веток под ногами путников.

– Мы даже не уверены, что это дорожка убийцы, – пробормотал Моркасл, – здесь мог просто пробежать волк или лиса.

– Это здесь, – отозвался Гермос, – да поможет нам Кин-са. – Он опустил Марию на землю и направил лампу на ближайшее дерево. Сзади Моркасл чуть не налетел на ноги великана, не рассчитав, что тот так внезапно остановится.

Верхний слой травы под деревом был снят и лежал, по-прежнему зеленея, слева от дерева. Кругом были отпечатки ботинок, как будто тут недавно потопталась сотня человек, кое-где виднелись явные отметки лопаты.

– Что там? – спросила шепотом Мария, касаясь руки одного из спутников.

– Могила, – ответил Моркасл, подойдя поближе. – По крайней мере, мне так кажется.

Маг бросил на Гермоса тревожный взгляд, потом снова посмотрел на холмик, присел и потрогал руками землю.

– Жаль, что у нас нет лопаты.

– Но я же принесла кинжалы, – сказала Мария, когда Гермос присел рядом с магом. – Ими тоже можно копать.

– Нет, – возразил Моркасл, начав отбрасывать землю руками. – Прости, дорогая, но копать могилу кинжалами как-то…, похоже на святотатство.

Мария ничего не ответила. Она тоже встала на колени рядом с мужчинами и стала помогать им срывать холмик. Артисты молчали, ритмично отбрасывая пригоршни жирной земли в сторону. Каждый раз, погружая пальцы в чернозем, Моркасл ждал, что наткнется на мокрую, еще теплую плоть, но сколько они не рыли, мертвецов не было.

– А я думал, что это мелкая могила, – заметил Моркасл, с усилием поднимая камень из ямы и отбрасывая его в сторону.

– Если волки почуют запах крови и выкопают… – начала Мария, но тут же замолчала, некоторое время не было слышно ничего, кроме шороха земли. Тяжело вздохнув, она закончила:

– если волки выкопают тела, этого сумасшедшего могут поймать… Вы уверены, что мы одни в этом лесу?

Расширив от ужаса глаза, Моркасл поднял голову и оглядел редкий молодняк. Фонарь освещал лес всего в радиусе нескольких шагов, и маг увидел только кольцо белоствольных деревьев, да шуршащую траву. Убийца спокойно мог спрятаться совсем неподалеку, и они бы его не заметили.

– Точно не знаю, – ответил он, сжимая зубы и продолжая рыть, – но держи кинжалы под рукой.

Огромные костлявые руки Гермоса вгрызались в землю, как две большие лопаты, яма становилась все глубже и глубже, Моркаслу уже было трудно доставать до ее дна, и он оставил рытье одному великану. Чернозем и песок летели в сторону, а пот стекал с его широкого лба. Еще футом ниже, футом с половиной, – и по-прежнему ничего.

Вдруг движения великана замедлились, потом он осторожно опустил руки в яму и отшатнулся, издав тихий стон, похожий на плач ребенка. Моркасл бросился вперед и склонился над ямой.

Из земли на него смотрело по-детски круглое личико, искаженное судорогой боли. Пыль неестественно запорошила закрытые глаза, а земля забивала рот, белые зубы едва виднелись в грязи. В ужасе качая головой, Гермос слегка отряхнул лицо покойника, открылись бледные щеки, бескровные губы и молоденькая бородка.

– Панол, – узнал великан, поворачиваясь к Моркаслу, который сидел на корточках на краю ямы. Он весь дрожал от ужаса.

– Невозможно поверить, – произнесла Мария, неуверенно приближаясь к могиле.

Большая рука великана схватила ее за запястье, но Моркасл возразил:

– Нет. Дай ей потрогать его. Ее глаза – руки. – Гермос задумчиво кивнул, отпуская руку девушки.

Не говоря ни слова, Мария подобралась к краю ямы, наклонилась вниз, и ее рука достигла лица Панола, она осторожно провела по бровям, носу, щекам, потрогала губы. Потом Мария медленно убрала Руку.

– До этой минуты я почти верила, – прошептала она, – что мы ошибаемся.

Великан снова начал копать, надеясь, очевидно, обнаружить Банола, но, вынув несколько пригоршней земли, он так ничего и не нашел. Печальное удивление исказило его лицо, но он не перестал копать.

– Его здесь нет.

– Что? – переспросил Моркасл.

– Здесь нет Банола.

– А что, если…, что, если убийца разделил их? – дрожащим голосом спросила Мария.

Моркасл перевел взгляд с одного на другую.

– Что ты хочешь сказать? Что значит разделил…

Потом он вдруг заметил еще один, меньший по высоте холмик возле соседнего дерева. Он тронул Гермоса за плечо и показал на новую находку, а потом сказал Марии:

– Ты права. Вторая могила у соседнего дерева. – Он помолчал, чтобы двое друзей осознали информацию. – Думаю, сомнений нет, – продолжил Моркасл. – Надо его выкапывать?

– Да, – отозвалась без колебаний Мария. – Они должны быть похоронены вместе.

Моркасл встал и направился к соседней могиле. Опустившись на колени, он опять принялся рыть землю.

Мария потерла лоб тыльной стороной ладони.

– И что мы имеем? – произнесла она дрожащим голосом, в котором звучали слезы. – Девятипалого человека, отпечаток ботинка, какую-то странную пыль… Ты нашел какие-нибудь еще улики, Моркасл?

Тяжело отдуваясь, маг ответил:

– Да нет. Одно ясно, кем бы ни был убийца, он отлично знает Карнавал. Он подошел к сцене Панола и Банола сзади по аллее, по которой ходят артисты, подождал, пока толпа схлынет, прорезал задник и вытащил близнецов наружу. – Вытащив последнюю пригоршню земли, Моркасл отряхнул испачканные руки о штаны и наклонился над ямой. В могиле был Банол – точная миниатюрная копия Панола. Он лежал на спине, стиснутый со всех сторон землей. Он был похож на куклу – длиной и толщиной не больше человеческой руки. У него не было ни рук, ни ног, только узловатый хрящ, которым он соединялся с близнецом.

Моркасл, болезненно сморщившись, отвернулся.

– Да, это Банол. Скажешь мне, когда могила будет готова, – добавил он слабо.

Великан еще некоторое время очищал тело Панола от грязи, а потом отозвался:

– Достаточно.

Панол был целым, если не считать кровавого пореза в области живота, где братья были сращены природой.

Увидев, что Гермос кивнул, Моркасл, дрожа, освободил близнеца из объятий могилы, взял его на руки и понес в другую могилу. Великан принял труп и аккуратно положил его рядом с братом. Посмотрев на них долгим взглядом, Гермос начал забрасывать могилу землей.

– Подожди, – вдруг остановила его Мария. – Проверь их затылки.

Великан бросил на женщину непонимающий взгляд, а потом, поджав губы, поднял Банола и перевернул его. На шее близнеца был срезан аккуратный круг кожи. Положив близнеца на место, он освободил шею Панола и повернул ее. И тут тоже был кровавый кружок.

– У них тоже есть отметки.

– Похороним их, – попросил Моркасл, нервно кивая Гермосу. – Похороним прямо сейчас.

Великан принялся за работу, мысленно вознося молитвы своим деревянным богам.

Наблюдая за ним, Моркасл бесцельно отряхивал землю с брюк на коленях. Заметив, что по щеке девушки катится одинокая слеза, он подошел к ней поближе и прижал к себе. Она прижала лицо к его широкой груди, а Моркасл устремил взгляд вдаль поверх ее черной как смоль головы.

– Прошлым вечером у нас было одно убийство. Теперь – три, – сказал маг, глядя на могилы. – Что мы будем делать?

– искать убийцу, – ответила Мария, сжимая кулаки. – Найдем и приговорим его. Мы приведем сюда жандарма. Они не могут наплевать и на это.

Некоторое время все молчали, будто Мария выразила общую мысль. Наконец Моркасл вынул из рукава платок и подал его слепой со словами:

– Пока Гермос хоронит наших друзей, я посмотрю, нет ли каких-нибудь следов, чтобы узнать, куда пошел убийца.

Моркасл поднялся и через несколько шагов вышел из освещенного круга, ноги все время увязали в свежевскопанной земле. Шагов через тридцать он уткнулся в какую-то березу и остановился, прислонившись к дереву. Рука сама собой теребила усы, пока он покачивал головой.

– Я не жандарм, – бормотал он, поднимая брови. – Тела, кости, кровь…

Оттолкнувшись от дерева, он оглянулся на свет между деревьями.

Брови мага снова взметнулись в изумлении. Теперь, когда его глаза привыкли к полумраку, он увидел не меньше семи других могил под деревьями. Холмики уже скрывала трава, но это все равно были могилы. Холодный пот залил лицо Моркасла, и он стал оглядываться, чтобы понять, сколько же могил было вокруг. Глаза буквально вылезли у него из орбит – кругом были холмики захоронений.

– Черт возьми! – воскликнул он, приникая снова к дереву. – Черт возьми!

– Что там? – услышал он голос Марии.

– Тут есть еще, – крикнул он, возвращаясь бегом к товарищам. – Лес полон могилами.

Гермос поднялся с колен и, отряхивая руки, бросился навстречу магу. Изумление исказило его черты.

– Посмотри! Вот! Вот! И вот! – показывал Моркасл во все стороны.

Гермос похолодел и, взяв один из кинжалов Марии, ринулся в лес. Добравшись до ближайшего холмика, на который показывал Моркасл, он встал на колени рядом с ним и начал рыть ножом землю, потом взял другой рукой второй нож и стал копать двумя. Рыхлая земля хорошо поддавалась. Вскоре кинжал наткнулся на что-то твердое. Отбросив нож, Гермос принялся работать пальцами. Запах гниения ударил ему в ноздри.

Еще одно тело.

– Великий Кин-са! – прошептал великан.

Моркасл, стоявший рядом с великаном, вглядывался в яму широко открытыми глазами, потом он отступил назад, судорожно глотая.

– Надо больше света, – выдохнул он.

Маг вернулся к могиле Панола и Банола, помог Марии встать и взял фонарь. Они вдвоем вернулись к новой могиле. Когда они подошли к великану, Гермос уже откопал голову трупа.

– Здесь тоже есть шрам, – пробормотал он, показывая на полусъеденное червями лицо. Левую истлевшую щеку прорезал уродливый рубец, кривя губы в уродливой усмешке. Гермос повернул голову покойника, приподнял на затылке волосы и обнаружил уже знакомый срезанный кружочек кожи.

– И сколько времени уже все это продолжается? – спросил Моркасл.

– Сколько здесь могил? – спросила Мария, вглядываясь незрячими глазами в окружающий лес, как будто что-то могла увидеть в нем.

– Сотни, – покачал головой Моркасл.

– Значит, он убивает уже многие годы, – заметила Мария голосом, холодным как железо. – Артисты Карнавала приходят и уходят. Они показывают свои номера, а потом исчезают. Я всегда думала, что они отправляются на другие карнавалы и ярмарки. Но теперь я начинаю думать, что многие из них погибли.

Гермос встал, было заметно, что великан в настоящей панике. Он забрасывал могилу землей, не переставая молиться своим богам.

– Уверен, что Кукольник должен был заметить, – произнес Моркасл.

– Да, – холодно согласилась Мария. – Уверена, что должен был.