Глава 6

Джексон почувствовал во рту привкус крови. У него под ногами лежало неподвижное тело водителя. Откуда-то сзади доносился голос Монаха, посылавшего в его адрес проклятия. Дисмонд не шевелился, он был без сознания или, скорее всего, мертв.

Джексон попытался нащупать руль, но его не было. Осталась одна только ось. В темноте он нащупал ручку дверцы и нажал на нее. Дверь заклинило. Он повторил попытку. Снаружи доносились голоса водителей, остановившихся, чтобы оказать помощь.

На машину взобрались два человека и с силой распахнули дверцу. С их помошью Джексон кое-как выкарабкался из машины.

— Сколько там еще? — спросили у Джексона.

— Трое. Водитель и два пассажира.

— Как это случилось? Водитель был пьян? Эта скотина чуть не врезалась в меня!

— Да, по-моему, он был навеселе, — сказал Джексон и слез с машины.

Один из помогавших ему тем временем послал другого за фонариком. Вокруг перевернутой машины собралась толпа любопытных, но движение продолжалось в обе стороны.

Джексон осторожно пошевелил руками, согнул пальцы. Потом прошелся — все было цело. Затем он остановился и издали посмотрел на тех двоих, которые пришли им на помощь. Теперь вместе с тремя другими они осматривали автомобиль изнутри.

— Кажется, водитель и один на заднем сиденье готовы… мертвы. А у третьего сломана рука.

— Вытащите меня отсюда! — зарычал в этот момент Монах. — Вытащите меня отсюда, черт бы вас побрал! И не смотрите на меня, как на обезьяну в клетке.

Любопытные приблизились к самой машине, и под их прикрытием Джексон пробрался в задние ряды.

— Что случилось? — спросил один из самых любопытных.

— Машину занесло.

Вскоре появилась полиция. Джексон заметил мигалку, когда она была еще за целый квартал. Он медленно отошел от все возрастающей толпы и направился в сторону Огайо-стрит. Никаких угрызений совести он не чувствовал. Напротив, он ощутил только большое облегчение и радость. В этой отчаянной игре он поставил на карту свою жизнь и выиграл. А если водитель и адвокат отправились на тот свет, то туда им и дорога. Своей вины он не чувствовал.

Что-то сдавливало ему голову, он дотронулся до лба. Оказалось, что во время аварии шляпа сползла ему на уши. Джексон снял ее и поспешил подальше от этого места. Снежинки приятно освежили его разгоряченное лицо.

Теперь к месту аварии мчались уже несколько полицейских машин. Джексон язвительно усмехнулся. Наконец-то и Монах попал в затруднительное положение. Он не отважится сообщить, кто был четвертым в машине. Иначе полиция арестует его за пособничество в побеге. Он автоматически взглянул на запястье и тут же вспомнил, что продал свои часы. Когда же это было? За это время произошло столько событий, что ему уже казалось: он покинул тюрьму по крайней мере год назад. Он продал часы, чтобы приобрести оружие. И это оружие теперь находится в руках полиции. Если ему все-таки удастся добраться до Флипа Эванса, придется действовать голыми руками. Но сперва надо позаботиться об этой таинственной Ольге.

Он прибавил шаг. Бульвар Мичиган был более широким и светлым, чем прилегающие к нему улицы. Он пересек бульвар и пошел по Кларк-стрит. На углу улицы находился ресторанчик. Жалюзи были опущены, но изнутри пробивался свет и слышалась легкая музыка.

Джексон решительно открыл дверь и вошел. В зале было накурено так, что трудно дышать. Нo по своему давнему опыту он знал, что к этому быстро привыкаешь.

Несмотря на поздний час, все столики были заняты. Заняты были и табуреты у стойки. Маленькая девушка на подмостках вяло исполняла стриптиз.

Джексон подошел к бару.

— Двойной виски и пиво, — потребовал он.

— Собирали фиалки? — поинтересовался бармен. Джексон удивленно взглянул на него и ощупал свое лицо. Левый глаз заплыл, через некоторое время будет еще хуже. Он усмехнулся.

— Да. И не без успеха.

Виски подействовало благотворно. Он залпом выпил пиво и направился в туалет. Тем временем девочка под скудные аплодисменты закончила свое выступление.

От ее вида у Джексона заныла душа, ему стало тошно. Он знал такие забегаловки лучше, чем ему хотелось бы. Именно в таких забегаловках он и начинал, пока не выбился в люди.

Человек, обслуживающий туалет, протянул ему тазик, полотенце и расческу. Он вымыл лицо и причесался. Его левый глаз переливался всеми цветами радуги, но, если не считать этой мелочи, он счастливо отделался. Джексон сунул служителю доллар и юркнул обратно в бар.

— Повторить, — обратился он к бармену.

На этот раз на подмостках появилась другая девушка, блондинка. Она сняла широкополую шляпу и взялась за застежку-молнию на своей куртке. У нее был милый голос, но пьяные посетители ее не слушали. Девушка напомнила Джексону о Тельме. Что-то там сказал водитель? Будто бы Тельма исполняла любовные песенки в послеполуночной программе. В том ресторане, где с ней заговорил бармен, похоже, ее знали. Уж бармен-то знал наверняка. Он назвал ее по имени. Вполне возможно, что Тельма исполняла стриптиз и на Кларк-стрит, прежде чем попасть в клуб Вели. Разница между этим кабаком и клубом Вели была в том, что напитки в клубе стоили в три раза дороже.

Чувство угнетенности все больше охватывало Джексона, и он понимал, что было тому причиной. Ему очень понравилась та блондинка, которую он увидел сегодня в первый раз. Сейчас как раз их первая брачная ночь, а она лежит при смерти, а может быть, уже и умерла. За ним же охотится вся полиция Чикаго.

Когда он допил вторую порцию виски, к нему приблизилась какая-то молоденькая проститутка.

— Чувствуешь себя одиноким, малыш? — прощебетала она.

Джексон кивнул: да, он чувствовал себя одиноким. Девушка подошла еще ближе.

— Странное совпадение. Я тоже себя чувствую одинокой.

Она посмотрела на сдачу, которую он получал с десятки, и провела язычком по губам.

— Я знаю отличное лекарство от одиночества. Через полчаса я заканчиваю работу и, честное слово, в постели я хороша.

Ему было противно слушать такие слова от этой милой намалеванной девушки, но тем не менее он сказал «да». Ведь он просидел в тюрьме семь лет, а за какие-то двадцать долларов эта девушка может доставить ему удовлетворение. Чтобы прочесать все отели, полиции понадобится несколько дней, а малышка приютит его до тех пор, пока у него будут деньги. Они могли бы хорошо позабавиться, если он не забыл, как это делается…

Опять послышались скудные аплодисменты, Джексон бегло взглянул на блондинку, стоящую на сцене в соблазнительной позе. Она была почти полностью обнажена, если не считать крошечных трусиков. На ее миловидном личике играла смущенная улыбка.

Девушка прижалась к нему, словно котенок.

— Ну, малыш, ты не передумал?

Джексон подтолкнул сдачу в ее сторону.

— Ничего не выйдет, моя бэби. Я только сегодня женился, и моя жена чрезвычайно ревнивая. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Сквозь шум и дым он пробрался к выходу и с.облегчением вдохнул свежий воздух.

Несмотря на ранний час, на Кларк-стрит было полно народа: пьяницы и бездельники, педерасты и лесбиянки, сутенеры и прочие любители приключений — короче говоря, все представители всех пороков. Джексон с отвращением наблюдал за этой публикой. За время его пребывания в тюрьме улица совсем не изменилась. До сих пор она походила на огромную витрину с заманчивой рекламой, радостно провозглашающей: у нас вы найдете все, что угодно. Подходите, и за свои деньги вы получите все.

Джексон прошел через падающий снег к Лупу и поднялся по ступенькам к станции городской железной дороги на Дейк-стрит. Ему надо было побыстрее добраться до таинственной Ольги. Он предпочел бы такси, но все таксисты имели обыкновение заносить в книгу свои поездки.

В теплом зале была телефонная кабина. Джексон открыл телефонный справочник на странице «Отели». В нем указывался лишь один Логан-отель, и находился он на бульваре Кецци. Он обратился к старику-кассиру, узнал, когда отходит ближайший поезд, и купил билет до Логан-сквера.

Кассир дал ему еще один совет:

— Только садитесь в первый вагон, а то второй переполнен дамами и идет дальше, к Гумбольдт-скверу. Ближайший поезд прибудет через четыре минуты.

Джексон поблагодарил старика, купил несколько сигар — по четверть доллара за штуку — и газету, после чего вышел на занесенный снегом перрон.

Он обрадовался, когда подошел поезд. Пассажиров было немного. В вагоне сидел какой-то пьяный, храпевший всю дорогу, две размалеванные девицы, подремывал тепло одетый рабочий.

Джексон ощутил себя совершенно беззащитным. На любой станции в вагон могут войти полицейские и… Все-таки надо было ехать на такси. Он торопился и не все хорошо продумал. Ведь можно было остановить такси поблизости от отеля, а потом пройти пешком.

Он зажал в кулаке незажженную сигару и загородился газетой.

Его бегство из тюрьмы и авария на шоссе еще не нашли отражения в прессе. Вероятно, все это появится в ближайшем выпуске. Но все равно — всю первую страницу занимало его фото. Они достали и напечатали фотографию, где он сидит с говорящей куклой на коленях, в вечернем костюме. Тогда он работал еще в «Чез-Пари». Как давно это было! По меньшей мере сто лет назад…

В то время он и не мечтал стать знаменитым артистом. И тогда он еще не был связан с Флипом Эвансом. И тогда он и Джерри еще не знали девушку по имени Элен Адель, и он не знал, что ему придется отсидеть семь лет там, где на его койке вместо имени прикрепят бирку с номером.

Сперва он лишь бегло просмотрел всю газету. Странно, как гладко укладываются факты в эту сфабрикованную историю. Репортер изо всех старался уличить его в убийстве Тельмы. Он даже придумал мотив. Джексон мечтал отомстить Флипу Эвансу и, зная, что Тельма Уинстон подружка Флипа, решил убить ее. Так же как и Мак-Крини, репортер верил, что Джексон посылал ей из тюрьмы письма. Репортер утверждал, что в этих письмах Джексон убеждал Тельму в серьезности своих намерений и настаивал на женитьбе после выхода из заключения. И нанятый им, еще не найденный убийца, подстерег ее при выходе из дома священника. Это убийство Джексон задумал спихнуть на Флипа Эванса. Но одну якобы ошибку Джексон все же допустил. Впрочем, эту ошибку допускают девять из десяти преступников. В своей жадности преступник заставил жертву застраховаться на крупную сумму, а может, этими деньгами он задумал откупиться от нанятого им убийцы. Полиция обнаружила этот полис при Тельме. Если девушка умрет, чего, к сожалению, следует опасаться, то этого полиса, вместе с другими доказательствами, окажется достаточно, чтобы упрятать Джексона в тюрьму. И на этот раз уже никому не придет в голову выпускать его на свободу за хорошее поведение. Вообще же убийцу женщины, имевшего уже одну судимость, ждал электрический стул.

— Какая подлость! — выругался Джексон.

Одна из женщин подняла голову.

Джексон и не заметил, что говорит вслух, хотя изо всех сил старался быть незаметным.

— Простите, — пробормотал он.

Джексон с облегчением вздохнул, когда распахнулись вагонные двери и дежурный по станции возвестил.

— Дамен-стрит. Последний вагон следует до Гумбольдт-парка.

Обе женщины пересели в последний вагон, а пьяный продолжал безмятежно храпеть. Джексон взглянул из окна в снежную ночь. Когда вагон тронулся, он опять сунул нос в газету и сидел так, пока поезд не миновал освещенную платформу.

Чтобы убить время, он продолжал изучать короткие статейки, которые попались ему на глаза еще в баре.

«…адвокат Джон Мастере, будучи представителем фирмы „Пирс“, высказал серьезную озабоченность по поводу исчезновения Филмера Пирса, известного весельчака, прожигателя жизни и кутилы. Пирса, наследника миллионного состояния, последний раз видели в четверг, когда он рано утром покидал ночной клуб в обществе какой-то неизвестной блондинки. Предполагается, что уже неоднократно женившийся плейбой отправился со своей очередной спутницей в какое-нибудь романтическое путешествие, как эго уже случалось и раньше».

Джексон опустил газету и уставился в темноту за окнами. У него и своих забот достаточно, какое ему дело до похождений какого-то сексуального маньяка. Интересно все-таки, погибли Дисмонд и шофер или нет? Но даже если и погибли, они заслужили эту участь. А потом Джексон вспомнил, что он сказал, прежде чем сесть в такси возле тюрьмы, и несмотря на то, что в поезде было довольно прохладно, его сразу кинуло в пот. Он тогда сказал: «К Логан…» и лишь потом заметил, что в машине находятся люди. В телефонной книге был только один Логан-отель. Монах остался жив после аварии, а его дураком не назовешь. Эванс не упустит такую подсказку, если уже не использовал. Это могло означать, что Монах или еще кто-то из их шайки уже спешит в отель.

Ему казалось, что поезд ползет медленней улитки. Теперь Джексон сожалел, что зашел выпить виски. Надо было сразу ехать за Ольгой.

Он попытался представить себе Ольгу. Возможно, это сестра Тельмы. Он решил, что она должна быть моложе его жены — невинное существо с большими глазами серны, которое приехало в гости со своей фермы. Флип, который менял женщин, как перчатки, бросил Тельму, как когда-то бросил Элен Адель, и начал приставать к Ольге с гнусными предложениями. В ответ на это Тельма сразу же убрала сестру из опасной зоны.

Джексон вытащил изо рта мокрую сигару и тотчас сунул на ее место другую. Нет, вероятно, здесь что-то другое. К чему тогда просьба Тельмы жениться на ней? Да и Флип не станет искать неприятностей из-за женщины — это ему не надо. Мак-Крини прав: все девчонки у него под рукой.

Выходит, дело не в этом, но почему все-таки Тельма захотела, чтобы он женился на ней? Почему она подписала страховку на десять тысяч долларов совершенно незнакомому человеку? Почему ее пытались прикончить Монах и Флип Эванс? Почему им так важна Ольга?

Джексон помассировал руками все еще болевшую голову. Чтобы ответить на все эти трудные вопросы, ему не хватало исходных данных. К тому же он не обладал способностями ясновидящего. Если бы он мог поговорить с Тельмой хоть пять минут! Сейчас он еще больше жалел, что не переговорил с ней в автобусе.

Но в данный момент Ольга была еще недосягаема, а Тельма лежала в госпитале без сознания, и было неизвестно, выживет ли она. А может, именно в этот момент ее красивое, молодое тело переносят в морг ко всему привыкшие санитары.

Наконец поезд резко остановился.

— Логан-сквер! Конечная остановка! — выкрикнул дежурный по станции.

Джексон тяжело вздохнул и торопливо покинул вагон.

Глава 7

Снежинки садились ему на лицо. Было очень холодно. Джексон собирался было пройти вдоль по улице, но обернулся и взглянул на привокзальный ресторан, примостившийся под аркой городской железной дороги. Если Ольга пряталась в отеле с тех пор, как Тельма отправилась встречать его к тюрьме, то теперь она страшно голодна. И он заспешит к ресторану.

— Я хотел бы взять с собой несколько сандвичей, — обратился он к девушке за стойкой. — Все равно с чем. Главное — побыстрей, я тороплюсь. Кроме того, кусок шоколадного торта и пол-литра кофе.

Девушка кивнула и крикнула в сторону раздаточной:

— Два сандвича с ветчиной и два с курицей. С собой… с белым хлебом… и поживее. — Она вновь повернулась к Джексону: — Кофе с сахаром или со сливками?

— Сам не знаю. Дайте мне лучше пакетик сливок и сахар отдельно, смешаю на месте.

— Хорошо, — мило улыбнулась девушка. Она положила перед ним пачку сахара и сливок, налила кофе в пакет и уложила все в целлофановый пакет. Потом отрезала кусок шоколадного торта и завернула его в оберточную бумагу. Между тем подоспели сандвичи, и она упаковала все вместе. Джексон быстро расплатился и вышел.

Люди уже начинали свой трудовой день. На стойке утренняя газета, и, когда в отель вошел Джексон, администратор как раз читал ее. На первой странице красовалась загорелая физиономия Джексона. Это фото было сделано после его отпуска, и с лица все еще не сошел загар. И тем не менее в отеле его никто не узнал. По мнению обывателей, убийцы встречаются только в газетах и телеспектаклях. Им нечего делать в четыре утра в отелях и ресторанах.

Отель был маленьким и очень современным. Молодей служащий за окошечком администратора изучал прессу. Джексон стряхнул снег с пальто и шляпы.

— Собачья погода, не правда ли? — заметил молодой человек. — Все уже решили, что наступила весна, но, как назло, опять повалил снег!

Джексон отложил в сторону свой пакет.

— Что верно, то верно. Я таскался к своим знакомым, но у меня сломалась машина. Могу ли я получить у вас номер, пропади все пропадом!

— Конечно. С ванной или без? — Служащий положил перед ним формуляр.

— Можно и без.

Джексон записался под именем Джона Корбета и дал свой последний адрес в Чикаго.

— Три шестнадцать, — с улыбкой произнёс молодой человек и протянул ему ключ. — Если не возражаете, задаток пять долларов.

Когда Джексон доставал деньги, на столе администратора неожиданно заговорило радио:

— Внимание! Внимание! Всем патрульным машинам… Повторяем…

— Я настроил его на полицейскую волну, — пояснил молодой человек. — Это чтобы быть в курсе всех дел. Кроме того, в наши дни так много происшествий в отелях… Гангстеры производят налеты сразу в пяти или шести отелях одного района. Вот таким образом и узнаешь, что творится вокруг.

Джексон положил перед ним двадцатидолларовую банкноту.

— Ну и что вы будете делать, если возникнет опасность?

— У меня имеется револьвер! — самоуверенно ответил тот, гордо глядя на Джексона.

Радио опять заквакало:

— Все патрульные машины получили приказ на розыск Харта Джексона. Он может оказаться в любой части города. Внимание: возраст тридцать пять лет, рост сто восемьдесят шесть, вес приблизительно сто семьдесят фунтов. Черные, тронутые сединой волосы, загорелый, чисто выбрит. Возможно ранение лица вследствие автомобильной аварии. Последнее время на нем было хорошо сшитое старомодное пальто с бархатными отворотами и светло-коричневый костюм.

Молодой человек дрожащими руками выложил сдачу перед Джексоном. Тот сунул правую руку в карман и оттопырил его.

— Ничего не поделаешь, парень.

— Да, — боязливо выговорил он и покосился на оттопыренный карман Джексона. — Что вам от меня нужно? Деньги?

Джексон качнул головой.

— С тобой ничего не случится, если не надумаешь разыгрывать из себя героя.

У юноши был такой вид, что стало ясно: делать этого он не собирается.

— Да что вы, сэр!

Джексон взял сдачу и пакет.

— На каком этаже находится прачечная?

— На третьем.

— Осмотрим ее вместе.

В маленьком помещении прачечной Джексон приказал молодому человеку лечь животом на пол, затем связал ему руки и ноги и достал с полки большой пакет.

— Ты мне понравился, парень, но я вынужден закрыть тебе рот. Но то, что я говорил внизу, остается в силе. Не вздумай что-нибудь выкинуть, какую-нибудь штучку. Если ты спокойно пролежишь здесь полчаса, то с тобой ничего не случится.

Джексон запер дверь снаружи. Снова оказавшись в холле, он обнаружил, как сильно он вспотел, и подумал, что совсем не годится в гангстеры. Он вытер пот таким же мокрым рукавом пальто, и пешком стал подниматься на пятый этаж.

Номер 410 находился в конце коридора в передней пристройке. Дверь была белой и сливалась со стеной. Джексон поискал глазами красную сигнальную лампочку запасного выхода. Она оказалась как раз над его головой. Возможно, барменша была не так внимательна, когда по радио передавали его приметы. К тому же у него на пятках сидели Монах и Эванс.

Он быстро прошел по коридору и тихо постучал в дверь нужного номера.

Дверь сразу же отворилась.

— Я уже думала, что ты никогда не придешь, — сказала Ольга. Потом она заметила, что это не Тельма, и заплакала.

Джексон внимательно смотрел на плачущего ребенка. Светленькие волосы заплетены в косы. Пухленькое маленькое тельце облачено в пижаму. На веснушчатом личике следы пудры и румян. Несмотря на разницу в возрасте, сходство с Тельмой было поразительным. Это могла быть только ее сестра.

Джексон вошел в номер и запер дверь.

— Не плачь, малышка, — ласково проговорил он. — Все в порядке. Я от Тельмы.

Он бросил пакет с едой на кровать и присел на корточки перед ребенком.

— Ну, а теперь высморкайся, Ольга.

Девчушка послушно высморкалась, но опасение еще не сошло с ее прелестного личика.

— Как ты меня нашел и откуда ты знаешь, что я Ольга?

— Я же сказал, что пришел от Тельмы.

Ольга опять заплакала.

— А почему она не пришла сама?'

— Она не смогла.

Ольга была усталой, голодной и испуганной.

— А откуда я знаю, что ты не злой?

Харт огляделся.

— Ты здесь одна, крошка?

Ольга кивнула.

— Уже два дня. И нечего поесть. — Она выглядела маленькой и очень несчастной. Ольга снова всхлипнула и показала движением головы на большого плюшевого зайца, сидящего на стуле. — И я разговаривала только с ним.

Джексон улыбнулся зайцу.

— Добрый день, зайчонок!

— Добрый день, Харт, — ответил зайчонок. — Какая неожиданность, что мы встретились!

Ольга уставилась на Харта, потом на зайчонка и даже попыталась улыбнуться.

— Это ты сам сказал, — промолвила она с упреком. Харт энергично закивал. — Конечно, игрушки не умеют разговаривать, даже зайцы.

— Да что ты говоришь? — рассмеялся Харт.

Слезы на ее лице сразу высохли. Она даже взвизгнула от удовольствия.

— Попробуй еще раз!

— Может быть, попозже, — улыбнулся девочке Харт. Он присел на край кровати и посадил Ольгу на колени. — Послушай, малышка, меня прислала к тебе Тельма, и ты должна мне доверять.

Голубые глаза Ольги серьезно смотрели ему в лицо.

— Но почему она не пришла сама?

— Не получилось, — уклончиво ответил Джексон, — поэтому я и пришел.

В голубых глазах Ольги вспыхнул лучик надежды.

— Так ты тот большой брат Тельмы, которого она хотела найти?

— Да, это я, — серьезно ответил он.

— Да, это он, — подтвердил зайчонок. Ольга радостно захлопала в ладоши.

— Он снова заговорил. Это ты его заставил заговорить.

— Меня никто не заставлял, — оскорбленно заметил зайчонок. — Мне никто не может приказывать.

Джексон раскрыл пакет с едой.

— Ты долго находилась здесь с зайчиком, Ольга?

— Два дня и две ночи… И я так хочу есть… — Ее глаза вновь подозрительно покраснели. — Очень некрасиво, что Тельма так надолго оставила меня. Даже если она и пошла искать большого брата. — Ее маленькое тельце затряслось от рыданий.

— Ну, будь хорошей девочкой, — донеслось со стула, где сидел заяц. — И как только такая большая девочка может плакать?

Ольга перестала всхлипывать и улыбнулась.

— Как это у тебя получается?

— Я тебе расскажу, если ты будешь хорошо себя вести, — пообещал Джексон.

Но Ольгу слова Джексона убедили не до конца.

— А почему она так долго искала большого брата?

— Ну-у, — словно извиняясь, сказал он, — хорошего и большого брата не так-то легко найти. Они ведь на деревьях не растут. — Он вынул сандвич с курицей, — Но прежде мы с тобой покушаем.

Он поставил пакет с кофе на ночной столик.

— А здесь кофе.

Ольга жадно набросилась на сандвич, запивая его кофе прямо из пакета. Потом она обнаружила торт и жадно протянула к нему ручки.

— Это потом, когда съешь сандвич.

Малышка беспокойно зашевелилась на его коленях и бросила на него недовольный взгляд.

— Ты говоришь так же, как Тельма.

Джексону было приятно держать девочку на коленях. Он легонько прижал ее к себе.

— Это самый лучший комплимент, который ты могла мне сделать.

— Тебе нравится Тельма, да? — радостно спросила она.

— Очень.

Ольга послушно доела сандвич.

— А теперь можно пирожное?

— Конечно, как договорились.

Джексон допил кофе и взял один из сандвичей, в то время как Ольга уплетала пирожное. Теперь он обнаружил, что и сам голоден. После завтрака в тюрьме у него в желудке ничего не было.

Когда Ольга покончила с пирожным, он принялся за второй сандвич.

— Как на пикнике! — радовалась Ольга.

— Только муравьев нет, — поддакнул Джексон.

Он посадил девочку на кровать, смочил в ванной полотенце и смыл пудру и румяна с ее личика. Веснушки проступили более явственно, и это сделало ее еще больше похожей на Тельму. Он бы с удовольствием задал ей несколько вопросов, но необходимо было прежде всего забрать ее из отеля. В любой момент в номере могли появиться Флип или полиция.