Глава 17

Чарлз-стрит совсем не изменилась. Там по-прежнему пахло комиссариатом. Я посмотрел наружу через зарешеченное окно туалета. Вновь наступила ночь. Влюбленные и просто прохожие сидели на серых и красных камнях. Мы тоже делали так: Пат и я. То тут, то там включались и выключались фонари, загорались и темнели окна в домах. Порядочные люди занимаются любовью со своими женами или кормят своих младенцев.

Маленькие люди, которые вкалывают на работе и живут с одним мужем или женой всю жизнь. Эти люди никогда не видели и не увидят в газетах своего имени.

Да! Говорят, что так происходит все время: триста шестьдесят пять вечеров в год. В больших отелях и в маленьких гостиницах, на задних сиденьях машин, в канавах, в конторах, в нищенских кварталах и в шикарных домах. Ведь в Нью-Йорке проживает восемь миллионов жителей.

Джим Пурвис вошел в комнату в тот момент, когда я натягивал свой пиджак.

– Как дела, старина? – спросил он.

– Пока неважно.

Я посмотрел на себя в зеркале над умывальником. У меня уже был Монт, он принес чистую рубашку и другие вещи, чтобы я мог переодеться. Один из санитаров-полицейских сделал все, чтобы облегчить мне боль от моих ран и ушибов. Но, несмотря на опрятный вид, моя физиономия все же выглядела так, как будто ее пропустили через мясорубку.

Вошел Або, чтобы вымыть руки. Он никогда не любил молчать, а сейчас говорил еще быстрее, чем обычно. Проходя мимо меня, он сильно шлепнул меня по заду.

– Итак, этот проклятый упрямец опять выиграл дело, не так ли, Джим?

Но Джим был не очень-то в этом уверен и ничего не ответил. Я осведомился у Або, привел ли он типа из страхового общества.

Або довольно потирал руки.

– Я притащил самого директора, а он привел с собой двух служащих, которые захватили столько регистрационных документов, что можно произвести опись всей поземельной собственности в Бруклине.

– Ты готов? – спросил Джим.

– Да, – буркнул я и последовал за ним по коридору в кабинет капитана Карвора. Официально я все еще находился под арестом. Справа от меня шел Монт, слева – Корк.

В кабинете собрались те же люди, которые присутствовали при аресте Пат. Я застыл возле стола, за которым сидела Пат, и положил ей руки на плечи.

– Еще немного терпения, любимая, мы вместе отправимся домой.

Ее прекрасные глаза наполнились слезами.

– Это правда, Герман?

Я нагнулся, чтобы поцеловать ее влажные глаза.

– Правда...

Розовые щеки помощника прокурора Хаверса еще больше порозовели.

– Очень трогательная сцена, – заявил он. – Но не могли бы вы подтвердить ваши оптимистические высказывания некоторыми доказательствами и тем оправдать ваше сегодняшнее поведение.

Я закурил сигарету и презрительно взглянул на него.

– Вас мучает, мой дорогой, то, что вы оказались перед фактами, подтверждающими правдивость истории, но вы не знаете, с какого конца за нее взяться. Но если вы желаете понять ее, я помогу вам разобраться в этом деле и осветить некоторые детали.

Хаверс не произнес ни слова.

Я прошел в глубину кабинета к носилкам, лежащим на двух стульях, и приподнял простыню. Парни из лаборатории немало потрудились над Ирис. С замазанными веснушками и с волосами, выкрашенными в рыжий цвет, она походила на Пат, как двойник.

Греди, так же как и Джим, не был уверен до конца. Старик сидел верхом на стуле в углу кабинета.

– Итак, пора кончать это дело.

Я спросил у Джима, поймали ли Хоплона.

– Три часа назад, – сообщил он.

– И моя бляха оказалась, конечно, у него?

– Совершенно верно. – Джим держал ее на ладони. – Ее нашли у него в кармане вместе с деньгами.

Я решил немного рассказать о Хоплоне, допустив при этом маленькую ложь. В конце концов, все могло случиться и так.

– Ладно. Чтобы внести ясность в это дело, я скажу, что Хоплон вытащил ее у меня в номере Симона в отеле «Бендиг», после того как оглушил меня и убил Симона.

– А зачем Хоплон убил Симона? – осведомился Греди.

– На это есть две причины. Во-первых, он хотел свалить это убийство на меня. Но вторая и основная причина та, что Симон, убив Ника Казараса, когда тот искал его, был в панике. И Рег опасался, что Симон проболтается. Он боялся, что тот признается, что подсыпал наркотик в кока-колу Пат.

– Какой наркотик?

– Ну, это выяснят парни из лаборатории. Но одно совершенно ясно, речь идет об очень редком наркотике, почти не оставляющем следов, как это было с Пат, когда ее стошнило в квартире Кери. Итак, что мне было делать.

Джим рассматривал бляху, которую держал в руке. Греди протянул к нему руку и произнес:

– Я хочу держать ее пока при себе. – Затем он посмотрел на меня исподлобья и добавил: – Продолжай, Герман.

Наконец, я вновь стал Германом, а не детективом Стеном. Я тщетно искал среди присутствующих знакомое лицо.

– А мистер Майерс здесь присутствует?

– Я здесь, – встал хозяин закусочной.

Я указал ему пальцем на носилки.

– Мистер Майерс, посмотрите, пожалуйста, на эту женщину и скажите, узнаете ли вы ее?

Майерс вгляделся в лицо на носилках, после чего его удивленный взор перешел на Пат.

– Я поклялся бы на Библии, что это миссис Стен, но это невозможно.

– Совершенно с вами согласен. Это действительно невозможно.

Я вызвал Эдди Гюнеса.

– А теперь ваш черед, Эдди.

Гюнес посмотрел на девушку с той же реакцией, что и Майерс.

– Черт возьми, неудивительно, что я тоже принял ее за миссис Стен. Конечно, я узнал ее. Эта женщина приходила ко мне вместе с Кери. А кто она такая?

– Это некая Ирис Джемс, кузина Пат, дочь сестры ее матери. Натуральная блондинка. Родилась в Голдене, штат Колорадо.

– Моя кузина Ирис? – подскочила Пат.

– Да, это она, Пат. Когда ты видела ее в последний раз?

– Я никогда ее не видела. Мы изредка переписывались, но никогда не встречались.

Я тут же поправил ее:

– Ты ее видела и часто с ней разговаривала. Но ты ее не узнала, потому что она была блондинкой с веснушками и называлась Мира Белл.

Пат так и осталась с открытым ртом.

– Одна из телефонисток нашего дома?!

– Совершенно верно. Она устроилась туда, чтобы получше выяснить наш образ жизни и наши привычки. Этим и объясняется, что ни ты, ни я ни разу не столкнулись с ней, когда она выдавала себя за тебя. Ирис отлично знала, где находится каждый из нас в тот или иной момент времени.

Я повернулся к инспектору Греди.

– А вы... сэр? – я нарочно сделал паузу, прежде чем сказал «сэр». – Вы заявили мне, что встречали Пат в компании с Кери и не один раз...

Греди не нужно было смотреть на носилки с трупом. Он видел ее до и после работы лаборантов. Старик развел руками.

– Выходит, и я ошибался.

Я постарался пролить бальзам на его старое сердце.

– Она обманула вас, так же как и меня, я многих других. Но хуже всего она поступила с Кери. Она совершенно извела его. Он считал себя шикарным парнем, который посягнул на собственность большого и злого детектива, а на самом деле играл в любовь с неизвестной женщиной, которая только и мечтала убить его, чтобы выполнить задуманное и отправить Пат на электрический стул. Ирис знала это с самого начала. Вполне возможно, что это придавало особую пикантность их интимным отношениям.

Я закурил следующую сигарету от окурка, который стал жечь пальцы.

– И так происходит с девятью людьми из десяти. Все считают себя очень хитрыми. Так как Пат была моей женой, они боялись просто убить ее, и тогда возникла их гениальная идея. Они устроили представление: якобы Пат любовница Кери и она убила его, потому что он хотел ее бросить. Они считали: я приду в такую ярость, что мне все станет безразлично и я не буду вмешиваться в это дело. Они рассчитывали, что гнев помешает мне рассуждать спокойно. И действительно, могло произойти именно так.

Я глубоко затянулся дымом, не спуская взгляда с инспектора Греди.

– Весь день на все лады вы кричали о мотиве преступления. Понятное дело. Теперь я знаю этот мотив и расскажу вам о нем. Вся история началась не так давно, с одного открытия, сделанного одним из здесь присутствующих. Этот человек, роясь в старых бумагах, наткнулся, можно сказать, на золотую жилу. Но самое неприятное заключалось в том, что эта жила принадлежала не ему.

– А кому?

– Пат! Во всяком случае, она единственная имела на нее права. Тогда этот человек нашел Ивера Парка, директора приюта, в котором воспитывалась Пат, и они, посмотрев бумаги, обнаружили, что у нее есть кузина. Оказалось, что это ее единственная родственница. Но вся эта афера требовала много времени и стоила немалых денег. Вот почему они привлекли к делу Рега Хоплона – чтобы он финансировал мероприятие. Он вылетел в Денвер, чтобы получить согласие Ирис на участие в этой игре. И ему не пришлось долго ее уговаривать. Она прилетела в Нью-Йорк вместе с Хоплоном и проработала несколько месяцев в качестве телефонистки нашего дома. Она точно подобрала краску для волос, и иногда выдавала себя за Пат. И все это, чтобы подвести к тому, что случилось вчера вечером. Когда все уже было подготовлено, Ирис заставила Симона усыпить Пат, а старая и очень приятная дама, случайно оказавшаяся в баре, помогла Пат выйти и посадила ее, потерявшую сознание, в свою машину. После короткой поездки они перенесли Пат в квартиру Кери.

Я заметил, что грудь Пат бурно колышется в такт дыханию.

– Ну конечно, теперь я вспоминаю. Я почувствовала себя совсем обессиленной, и какая-то старая дама...

– ...повела тебя на свежий воздух, – закончил я за нее. – Ты не узнаешь ее среди присутствующих, дорогая?

Пат внимательно оглядела всех сидящих в кабинете.

– Ну да, я узнаю ее. Вон та дама с седыми волосами. – Пат удивленно раскрыла рот. – Но ведь именно ей я отдала свои ненужные вещи! Миссис Свенсон!

Старушка подняла голову и с негодованием выпрямилась.

– Вы ошибаетесь, милочка. Я пришла сюда только потому, что сопровождаю своего мужа.

– Ну конечно! – перебил я ее. – По требованию капитана Пурвиса. И дело обстоит так, что вы скоро потребуетесь своему мужу.

– Почему? – спросил Свенсон.

– Потому что вы убийца. Это вы тот тип, который обнаружил золотую жилу. Это вы влезли по пожарной лестнице, убили Кери, а потом первый же подняли тревогу. – Я приблизился к Свенсону, схватил его за ворот и заставил встать. – Ну, вставай и признавайся, мерзкая скотина! Все остальное я еще могу как-то переварить, но когда я думаю о том, что ты сделал с Пат, мне хочется раздавить тебя под прессом! Пат была совершенно беззащитна, и ты не смог удержаться и доставил себе гнусное удовольствие. – Я стукнул его головой об стену. – Ты овладел ею, когда она находилась без сознания.

Пат покраснела и спрятала лицо в руках.

Я еще раз тряхнул эту гнусную тварь. С каким наслаждением я размазал бы его по стене, но мне этого не позволят, а жаль! Я постарался овладеть собой.

– И кто же, как не вы, предупредили Хоплона, что вышло не совсем так, как вы ожидали, и вместо того, чтобы ослепнуть от ярости, я поднялся на защиту чести Пат. Вот поэтому вы следили за мной с того момента, когда я покинул Чарлз-стрит и остановился на Таймс-сквер, чтобы попросить Ника Казараса помочь мне найти Симона.

– Глупые выдумки, – пробормотала миссис Свенсон.

– Чудовищная ложь! – возмутился мистер Свенсон.

– Нет, это не выдумки, – возразил Або Фитцел. – Я навел о вас справки и выяснил, что вас пять раз привлекали к ответственности. Это сообщили мне в отделе нравов. Вероятно, именно тогда вы и познакомились с Регом Хоплоном. Вас интересовали курочки высокого пошиба.

Миссис Свенсон застонала. Я спросил присутствующих, здесь ли представитель страховой компании. Со своего места поднялся сухощавый человек среднего роста. Або познакомил нас:

– Мистер Липкин, детектив Стен.

Мы пожали друг другу руки.

– Рад познакомиться с вами, – улыбнулся он.

– Я тоже. Скажите, вы знаете Свенсона?

– Не под этим именем. Тогда он называл себя Стерлинг, в те времена, когда работал у нас. Мы уволили его несколько лет назад...

– По какой причине?

– За подделку в отчетах.

Я раздавил сигарету и спросил:

– Я могу задать вам один вопрос, мистер Липкин?

– Конечно.

– Вы произвели проверку описи поземельной собственности, о которой вам говорил Або?

– Да. Четверо моих служащих потратили на это целый день.

– А что означает: эстакада № 15, на полдороге по направлению на восток, в секторе 40, зоне 63 Аннекс, Гауванус Ви?

– Это касается участка земли, приблизительно с полгектара, которая принадлежала некогда фирме Эгана. Там расположены и основные строения фермы.

– И кому это все принадлежит?

Улыбка Липкина стала откровенно насмешливой.

– По правде говоря, боюсь, я не смогу назвать настоящего владельца поместья.

– Почему? Скажите об этом инспектору Греди.

– Потому что он есть и его нет. Я говорю о настоящем владельце земли. Я сам лично проверил все акты передачи и наследования и должен признаться, что вследствие ошибки, вкравшейся в запись, сделанную в 1879 году, собственность, о которой идет речь, оказалась приписанной владельцу соседнего участка. И до сего времени об этом никому не было известно.

– Значит, в действительности эта земля никому и никогда продана не была?

– Нет никаких доказательств, что эта сделка была совершена.

– Другими словами, это поместье принадлежит наследникам Эгана?

– Вне всякого сомнения!

– И какова стоимость этой земли?

Мистер Липкин почесал лысину и откровенно рассмеялся.

– Это трудно сказать, мистер Стен, но как представитель адвокатской фирмы «Эрис», я был бы счастлив иметь клиентами наследников Эгана, не считаясь ни с какими затратами и трудностями, связанными с восстановлением их законных прав.

Я повернулся к Греди.

– Как, по-вашему, инспектор, дело теперь прояснилось?

– Похоже на то, – признался он. – Если бы Пат перестала существовать, все ее права перешли бы к Ирис.

Он потряс мою бляху и протянул ее мне. Я небрежно сунул ее в карман.

– Благодарю вас, сэр.

И тут же взял Пат под локоток, ощутив тепло ее тела.

– Теперь все, моя любовь. Давай исчезнем отсюда и направимся в наше гнездышко.

– Но послушай, Герман, есть еще целая куча вопросов, – запротестовал Джим.

Я выложил ему все одним духом.

– Хорошо, если ты такой нетерпеливый. Симон убил Ника Казараса, а Хоплон – Симона. Ивера Парка пристрелила Ирис, но случайно. Перед смертью Парк успел застрелить Ирис, но уже не случайно. Ирис пыталась убить и меня, но у нее сорвалось. Ну, про Свенсона все понятно. Что тебе еще надо? Чтобы я все завернул в пакет и перевязал красивой ленточкой?

Джим рассмеялся.

– О'кей, Герман, убирайся. Полагаю, теперь мы справимся и без тебя.

Я вышел вместе с Пат в ночь, которая пахла весной. Спустившись вниз, я заметил, что она плачет.

– Забудь про все, моя любовь. Будем вести себя так, будто ничего не случилось.

Отойдя на несколько шагов в сторону, я снова приблизился к Пат и снял шляпу, как будто мы встретились впервые.

– Добрый вечер, малютка!

Глаза у Пат заблестели, как звезды на ночном небе после освежающего дождя.

– Вот как, полиция! Салют, дружок!

Она протянула мне губы. И это был долгий поцелуй, без пыла, но полный нежности. И мы поняли, что любовь не ушла от нас. Она существует и всегда будет существовать, пока мы живы.

А потом мы уселись в машину и направились домой.

1

Имеется в виду война, которую вели североамериканские штаты с южноамериканскими рабовладельческими штатами за освобождение негров от рабства (1861-1863).