Большой прощальный поцелуй

– Я справлюсь сама. Не хочу затруднять вас больше, чем это необходимо.

– Это меня не затруднило бы нисколько! – засмеялся он.

Он пытался убедить себя, что с радостью избавится от девушки. Экипирует ее как можно лучше, в разумных, разумеется, пределах, отвезет в "Ройал Крессент" и вручит Морану. После этого она может действовать как захочет. Ему же надо будет до конца разобраться с Джанис.

Было уже четыре часа, когда они купили платье, колготки, босоножки и белье взамен тех полосочек, в которых она приплыла к берегу.

Платье было белого цвета из какого-то прозрачного материала с низким каре на груди. На Мими оно сидело прекрасно, но он подумал, что она больше ему нравится в рубашке и брюках, которые по ее настоянию слегка шокированная продавщица уложила в фирменный мешок.

Оказавшись снова на запруженной народом Баррон-стрит, Мими прижималась к нему так, что Кейду передавалась дрожь ее хрупкого тела.

Его мрачное настроение стало еще мрачнее. Он выловил ее в реке, кормил, одевал, спас от Токо Калавича. Из-за нее его могли обвинить в убийстве. И вот благодарность! Она дрожит от нетерпения увидеть наконец негодяя, которому отдала свою чистоту и невинность, от предвкушения того, что ее ждет.

– Холодно? – насмешливо поинтересовался он.

Она помотала головой и с трудом улыбнулась:

– Нет. Страшно.

Он остановил такси.

– Отель "Ройал Крессент".

Водитель понимающе перевел взгляд с Кейда на Мими и кивнул головой.

– Я знаю этот отель, – сказал он, подмигнув Кейду.

Это не понравилось Кейду. Он сразу понял, какова репутация отеля. Очевидно, Джанис не была так привередлива и разборчива, как в те времена, когда он оплачивал ее счета. Тогда она требовала все самое лучшее.

Мими смотрела прямо перед собой.

– У меня не было времени поблагодарить вас. Вы были очень добры ко мне, очень. – Она приложила правую руку к сердцу.

– И вы всегда будете у меня здесь.

Такси остановилось перед светофором на Канал-стрит.

Она негромко продолжала:

– Я понимаю, что создала для вас много проблем. Вы настоящий друг. Но вы мужчина. А я женщина. И тут ничего не поделаешь. Я замужем. Я не могу вам... дать то, что хотела бы дать. В глубине души вы тоже не хотели, чтобы было не так, как было. Не все мужчины такие. Но вы по-настоящему порядочный человек.

Несмотря на мрачное настроение, Кейда поразила глубина ее рассуждений.

Она нашла и сжала его руку.

– Если бы наши отношения сложились по-другому, мы оба чувствовали бы себя дешевками.

Он стал перебирать ее пальцы.

– Ты думаешь, Моран был верен тебе?

– Это его проблема.

– А если он тебя больше не хочет?

– Это уже моя проблема.

– Да, конечно, – сухо произнес Кейд.

Он откинулся на кожаное сиденье такси, стараясь перебороть головную боль и думая о том, что будет с Мими, когда она узнает, что ее "муж" живет с его бывшей женой.

Любопытная может получиться сценка!

Отель оказался таким, каким он его себе представлял. Рядом со входом – тускло освещенный бар. Заржавевший орнамент из кованого металла давно следовало покрасить, а украшенный мозаикой пол и двойные стеклянные двери нуждались в самой обыкновенной горячей воде и мыле.

Когда Кейд стал расплачиваться с водителем, Мими положила ему руку на локоть.

– Спасибо. Огромное спасибо за все. Но вы не должны входить со мной. В конце концов прошел целый год, и я предпочитаю встретиться с Джимом без свидетелей.

Он протянул водителю пять долларов и дождался сдачи.

– Ой-ля-ля!

Мими пришла в замешательство.

– Ой-ля-ля?

Он положил сдачу в карман, затем сунул руку Мими себе под локоть.

– Это значит: "Ничего не поделаешь". А как же мои деньги?

– Деньги?

– Да! За горючее, которое я потратил, чтобы доставить вас сюда, за одежду.

– Ах, да... – она вздернула подбородок, – Джим с радостью расплатится с вами.

Кейд крепче прижал ее руку.

– Возможно. Но как бы там ни было, мы идем вместе.

Мими гневно посмотрела на него, но промолчала.

Вестибюль соответствовал наружному виду отеля. С полдесятка искусственных пальм торчали в кадках с песком, а вот стулья, обитые кожей, были новыми. Очевидно, прежние пришли в такое состояние, что их вынуждены были заменить.

Даже запах у отеля был характерный для подобных заведений.

Молодой портье оказался бойким и речистым. Он посмотрел на белую капитанскую фуражку Кейда, на белую рубашку, на которой брызги воды оставили пятна, на его брюки, потом перевел взгляд на высокую грудь Мими.

– Слушаю вас, капитан. Комнату с ванной, я полагаю? Скажем, примерно за восемь долларов?

Мими покраснела.

– Нет. Нам не требуется комната. Я разыскиваю своего мужа. Глаза портье погасли.

– Ах так?

– Мистер Джим Моран. Он приехал сюда из Бей-Пэриша.

– О, да, – сказал он. – Мистер Джеймс Моран.

Она ухватилась дрожащими пальцами за стойку.

– Будьте любезны, позвоните ему в номер и сообщите, что внизу его ждет Мими.

Тот слегка удивился.

– Боюсь, что это невозможно, мисс.

Она взглянула на телефон на стойке.

– Почему?

– Потому что мистер Моран больше не живет здесь. Он уехал из отеля более двух недель назад.

Она ахнула.

– Он переехал в другой? Здесь, в Новом Орлеане?

– Этого я не могу знать, мисс. Мистер Моран не посвятил меня в свои планы. В конце концов я всего лишь дежурный портье.

Мими опустила на стойку свои маленькие кулачки.

– Но вы должны знать, где он. Я приехала сюда из Каракаса.

На портье это не произвело никакого впечатления.

– Послушайте, мисс, даже если бы вы приехали из Сент-Луиса, это мало что может изменить. Мне неизвестно, где находится мистер Моран. Я говорю правду. Он уехал немногим более двух недель назад и не оставил адреса на случай, если на его имя придет корреспонденция.

Портье ткнул пальцем в набитую конвертами сетку для писем на доске с номерами.

– Если вам удастся разыскать вашего мужа, передайте ему, чтобы он зашел сюда и забрал всю эту кипу писем. Я буду зам бесконечно признателен.

Кейд оперся локтем о стойку.

– А блондинка из соседнего номера? Она тоже выехала?

Утратив бдительность, портье спросил:

– Вы имеете в виду миссис Кэйн? Да, она вместе с Мораном...

Портье спохватился, что сказал лишнее, и замолчал.

Мими перенесла свой гнев на Кейда:

– Вы знали! Вы все время знали, что Джим с другой женщиной. Кто такая эта миссис Кэйн?

Он с трудом произнес:

– Моя жена. То есть, моя бывшая жена.

8. Деловые партнеры

Бармен ничего им не мог сказать. Рост пять футов четыре дюйма, вес сто пятнадцать фунтов, блондинка, глаза серые, возраст – тридцать с небольшим, очень красивая? Бармен покачал головой.

– Нет, я в самом деле не знаю, поверьте. Красивых блондинок здесь пруд пруди...

Он с остервенением протирал стакан и, взглянув на Мими, продолжил:

– И высоких брюнетов тоже. Если они заходили сюда, я их несомненно видел. Но ваше описание внешности мне ничего не дает.

Мими закусила нижнюю губу.

Кейд выпил свой ром и почувствовал, что проголодался. Да и что удивительного: они ведь не ели с самого утра.

– Здесь можно получить что-нибудь горячее?

– У нас лучший стол в городе, если не считать баров Антуана или Арно. Только пройдите, пожалуйста, в кабину. Официантка примет у вас заказ.

Кейд взял свой двойной ром и нетронутую рюмку бренди, заказанную для Мими, и они зашли в одну из кабин.

Глаза девушки погасли, она была явно подавлена.

– Вы знали.

Он усадил ее, после чего сказал:

– Толком я ничего не знал. В Бей-Пэрише мне говорили, что они оттуда уехали вместе. Между Мораном и Токо была потасовка.

– Из-за вашей жены?

– Бывшей жены.

– Из-за вашей бывшей жены?

– Так мне сказали.

– Токо – это тот толстый господин, который посоветовал спросить адрес Джима на почте?

– Да.

– И это он бежал по дамбе, когда мы отошли от пирса?

– Да, он.

– А вдруг он узнал адрес Джима и хотел его сообщить? Почему вы их не подождали?

– С трупом в кубрике?

– Хотя бы и с трупом.

– В таком случае придется и мне задать тебе один вопрос. Ты видела второго человека, который бежал с Токо?

– Да, он был в форме.

– В форме иммиграционной службы США.

Она чуть не задохнулась.

– Понятно, – сказала она, с трудом переводя дух. – Я снова должна благодарить вас.

Он не знал, стоит ли ей рассказывать об истинных причинах, заставивших Токо донести на нее иммиграционным властям, и решил, что не стоит. Она и без того была на грани срыва, а у него и так голова пухла от проблем.

– Естественно, что появление в нашем маленьком Бей-Пэрише такой хорошенькой девушки, как ты, не может остаться незамеченным. Сразу возникают вопросы, откуда ты приехала, к кому и каким образом. – Глаза ее по-прежнему смотрели печально, на лбу пролегли морщины, она вертела в пальцах свою рюмку. Он обрадовался, когда официантка положила перед ними меню. Что делать дальше, он не знал, но сначала надо поесть, а там видно будет, решил он.

Меню было по-французски. Кейд заказал роскошный обед, о котором мечтал два года вынужденного поста.

Когда официантка ушла, Мими спросила:

– Что мы будем есть, Кейд? Названия какие-то непонятные...

– Да нет, ничего необыкновенного. Рыба, запеченная в фольге, цыпленок, салат, мороженое и кофе.

И они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли.

Еда действительно была приготовлена отлично.

Возможно, хуже, чем у Антуана или Арно, не говоря уже о Мамме Салватор, но это был первый вкусный обед за долгое время, когда он обходился без привычной пищи, и он ел с большим удовольствием.

Подавленность и разочарование не сказались на аппетите Мими. Она справлялась со всем, что подавалось на стол, и Кейд невольно любовался ее изысканными манерами в сочетании с воистину латиноамериканским темпераментом. Все, что Мими делала, она делала обворожительно. Он вспомнил ее спящей на своей койке, почти совсем обнаженной, и замотал головой.

– Нет, я все-таки ненормальный...

Мими слизывала с ложечки последнюю каплю мороженого.

– Что?

– Да так, мысли вслух.

Он попросил пачку турецких сигарет и два ликера. Отличный обед. Он давно не ел с таким удовольствием.

Мими пригубила рюмку ликера.

– Это было превосходно. Грасиас.

Кейд зажег ей сигарету. Что же теперь с ней делать? Бросить ее одну в Новом Орлеане он не мог, как не мог оставить одну в Бей-Пэрише. Да, задачка!

Он поставил локти на стол.

– Послушай, детка!

– Да?

– Раз нам не удалось найти Морана, может, ты передумаешь и вернешься в Каракас?

Она выпустила дым через нос.

– Нет.

– Но Морана здесь нет. Ты же слышала. Портье не знает, куда он уехал две недели назад.

– В Новом Орлеане не один отель, я обойду все.

– Но почему ты думаешь, что они еще здесь?

– Они?

– Это ты тоже слышала. Очевидно, Джанис уехала вместе с ним. Отель они покинули одновременно.

Мими накрыла своей рукой его руку.

– Женщину, на которой вы были женаты...

– Что тебя интересует?

– Вы ее любили?

– Одно время казалось, что да.

– А давно вы развелись?

– Судя по документам, примерно тогда же, когда ты в последний раз видела Морана.

– Вы знали, что она с вами разводится?

– Нет.

Он пытался говорить без горечи.

– Они не направили бумаги туда, где я находился.

– Где вы были?

– В Корее.

Мими не могла поверить.

– Так она развелась с вами, когда вы были в плену?

– В первый же вечер, когда я приехал в Токио, я получил судебное решение о разводе.

Грудь Мими бурно поднималась и опускалась от гнева. Кейд просто не мог отвести от нее глаз.

– Я была совершенно права. Она нехорошая, ваша Джанис. Непорядочная. Пусть я даже возненавидела бы своего мужа, но если бы он попал в плен – он же сражался за меня! – он никогда бы не узнал про мои чувства. Я бы ждала его столько лет, сколько требовалось. Хоть всю жизнь.

– Верю, – сказал Кейд.

– Что вы сделали ей плохого, почему она захотела развестись с вами?

– Ничего. Разве что мало зарабатывал.

– Вы же полковник?

– Бывший. Но жалованье полковника в глазах Джанис пустяк.

– А теперь она с моим мужем?

– Вроде. Похоже на то.

Полные губы Мими скривились в горькой улыбке.

– У Морана есть деньги?

Она развела руками.

– Если и есть, он мне никогда ничего не посылал. Иначе не пришлось бы мне прятаться под брезентом в спасательной шлюпке.

Кейд бросил случайный взгляд на зал бара, он начал заполняться ранними посетителями.

– Не так громко! – Остерег он ее. – Никогда не знаешь, кто тебя подслушивает в подобном притоне.

К ним подошла официантка с кофейником.

– Кофе?

– Спасибо. С удовольствием выпью еще чашечку, – сказал он.

Он придвинул к ней свою чашку, потом взглянул на девушку и нахмурился.

– Ведь вы нас не обслуживали?

– Нет, – согласилась та. – Вас обслуживала Аннет. Я только что сменила ее. У нас смена в пять часов.

– Понятно.

Немного помявшись, она сказала:

– Извините, Чарли, дневной бармен, передал мне, что вы справлялись о красивой блондинке и высоком черноволосом мужчине, которые жили в отеле и выехали недели две назад?

– Совершенно верно, о Джеймсе Моране и Джанис Кэйн.

– Вы ведь не филер, правда?

– Разве я похож на филера?

– Нет, – ответила она, – совсем не похож. Однако ни в чем нельзя быть уверенной... Вы хотите найти их, верно?

– Да, – вмешалась Мими, – очень хотим.

– Сколько? – спросила официантка.

Кейд выложил десять долларов на стол.

– Скажем, столько.

– Еще столько же.

Кейд положил еще десять. Та не обманула их ожиданий.

– Прежде всего давайте убедимся, что мы говорим об одних и тех же людях. Она – сероглазая блондинка, лет тридцати с небольшим, в корсете и фалси не нуждается. По фигуре, походке и манере одеваться можно предположить, что она была манекенщицей.

– Правильно, – подтвердил он.

– Он – высокий, черноволосый, смазливый ирландец. Кудрявые волосы, серые глаза. На подбородке ямочка. Много пьет и очень громко смеется. Имеет какое-то отношение к самолетам.

Мими кивнула:

– Очень точное описание.

Официантка тронула деньги на столе.

– Значит, мы говорим об одних и тех же людях. Чарли не мог их помнить, так как он никогда не работает в ночную смену, а они приходили сюда только вечером и непременно в сопровождении нескольких боссов от политики, двоих-троих, самое малое.

– От политики? – не поняла Мими.

– Политиканов, – презрительно разъяснила она, – государственных чиновников. Всяких там сенаторов и тому подобных ловких мошенников и пройдох, которых мы, простые люди, посылаем в Батон-Руж, чтобы нам повышать налоги, а себе набивать карманы на строительстве домов для престарелых, дорог... Так вот, если вы хотите знать, пока эта пара жила здесь, наш притон превратился чуть ли не в филиал Конгресса Штата, по меньшей мере.

Кейд замотал головой.

– Не понимаю. Не доходит!

– До меня тоже, – согласилась официантка. – Но чаевые я получала огромные.

– Но где они теперь? Куда отправились отсюда?

Она вертела в руках две десятки.

– Не возвращайтесь обратно и не предъявляйте мне претензий, если я ошибусь, потому что я сужу только по обрывкам разговоров, которые мне удалось случайно услышать, но я поняла, что отсюда они отправились на какой-то шикарный курорт или в кемпинг для рыбаков, который эта блондинка сооружает на большом участке пустующей земли, который принадлежит ей в Баратории-Бей.

– Понятно, – протянул Кейд.

Официантка взяла деньги.

– Они мои?

– Да.

– Вы удовлетворены тем, что я сказала?

– Да.

Мими провела кончиком языка по губам.

– Не могли бы вы сказать еще одну вещь? Как они вели себя? Я имею в виду по отношению друг к другу. Могли бы вы сказать, что они были любовниками?

Она сунула деньги в карман своего фартучка.

– Мне трудно ответить на такой вопрос, мисс. Они вели себя как старые друзья. Она иногда называла его "дорогим", он звал ее "моя милая". Но она обращалась так к большинству мужчин. А если судить по каким-то цифрам и расчетам, которыми она и Моран покрывали обратную сторону меню и даже бумажные салфетки, у меня сложилось впечатление, что, хотя они и проверяли качество кроватей в своем номере, для них это дело было второстепенным. Скорее они были "деловыми партнерами".

– Так, – снова протянул Кейд, – а какого рода делом они занимались, вы не догадываетесь?

Та пожала плечами.

– Вот этого я не могу сказать. Но опять-таки у меня сложилось впечатление, что они имеют какое-то отношение к земельному участку на Баратории-Бей.

Кейд положил деньги на поднос по счету, поднялся и взял свою фуражку.

Мими встала одновременно с ним.

– Назад, на судно, – сказал он ей.

9. Разговоры в городе

На небе были одни звезды, без луны. Прошло двенадцать лет с тех пор, как Кейд плавал по реке в ночное время. Некоторые ориентиры на берегах изменились. Было трудно идти без огней. И опасно. Один раз он едва не напоролся на бревно, которое несло в залив. В другой раз ему чудом удалось увернуться от торгового судна, которое по известной только ему одному причине отклонилось от курса.

Миновав скопление огней на западном берегу, которое, как надеялся Кейд, было Венисом, Кейд почти заглушил моторы и практически поплыл по течению. Ему надо было продумать, как разумнее всего действовать дальше.

Можно прямиком идти до места, свернув в мало используемый проход, начинающийся южнее Вениса и заканчивающийся в Вест-Бее. Это сократило бы дорогу и сэкономило топливо. Можно остановиться в Бей-Пэрише и попытаться заполнить баки для долгого перехода до Гранд-Айлса. Можно также сперва разобраться, каково его положение с точки зрения закона, выяснить, что предпринял Токо после исчезновения Джо Лейвела и его собственного поспешного отъезда с Мими на борту.

Он едва различал в сумерках лицо девушки, стоявшей рядом с ним. Чтобы уберечь новое платье, босоножки и колготки, она снова надела его брюки и рубашку. Держалась она превосходно. Чем ближе узнавал ее Кейд, тем больше она ему нравилась. В ней все было естественно, никакого притворства и позерства. Мими могла быть или за или против. Ее страшно расстроила неудача в Новом Орлеане, но она обошлась без обычных женских слез. Ни разу не застонала, не охнула и не вскрикнула во время опасного перехода по реке. Не задавала глупых вопросов. Когда он ей сказал, что намерен отправиться в Бараторию-Бей и объясниться начистоту с Мораном и Джанис, она приняла его решение без колебаний и сомнений. У нее на родине было принято подчиняться мужчине.

Он сказал:

– Вот думаю, стоит ли сделать остановку в Бей-Пэрише и пополнить запасы горючего.

– Его не хватит, чтобы добраться до этой Баратории?

– Хватит. Если не попадем в заваруху.

– В заваруху?

– В шторм.

– Надвигается шторм?

– Не знаю, – устало ответил он. – В это время года они часто бывают в наших краях, но пока слишком темно, штормовые предупреждения для небольших судов не видны, а при сложившихся обстоятельствах спрашивать у Береговой охраны неразумно.

Мими все же доказала, что она самая обыкновенная женщина, задав свой первый глупый вопрос:

– Почему?

– По двум причинам, – добродушно объяснил Кейд. – Первая: ты в стране нелегально. Забыла? Вторая: существует небольшое дельце о трупе, сброшенном в воду. Насколько я понимаю, меня могут обвинить в убийстве.

Тем не менее он решил остановиться в Бей-Пэрише и увеличил скорость. Он не ошибся: огни на западном берегу обозначали Венис. Теперь показались и огни Бей-Пэриша. Кейд подобрался к берегу настолько близко, насколько позволяла безопасность, и бросил якорь. Судно закачалось на одном месте и остановилось, повернувшись носом по течению, поднимаясь и опускаясь на волнах.

– Отсюда я доберусь вплавь, – пояснил он Мими. – Не побоишься остаться на судне одна?

Она мотнула головой.

– Нет. Мне было очень страшно всю обратную дорогу. Но это не имеет значения. Вы КАПИТАН. И я останусь там, где прикажете.

Кейд ласково потрепал ее по плечу и тут же пожалел об этом. Ее тело притягивало его, как магнит. До Баратории-Бэй был еще долгий путь, чертовски долгий. Он надеялся, что сумеет держать себя в руках. А там видно будет.

Он завернул пистолет в промасленный шелк и сунул в боковой карман брюк.

– Я не должен пробыть слишком долго, вернусь сразу же, как только выясню обстановку и добуду горючее.

Вода выглядела черной, маслянистой и почему-то зловещей. Он понял, что чувствовала Мими, плывя к берегу. К тому же ей пришлось преодолеть стремнину.

Какое счастье, если тебя любит такая девушка, как Мими!

В последнюю минуту он протянул ей фонарик.

– Если я не смогу отыскать в темноте лодку, я окликну тебя. Тогда мигни фонариком, направив луч в воду к берегу, но один раз. Ясно?

– Сделаю все, что прикажете, – ответила она. Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– На счастье.

Кейд прижал ее к себе крепче и продержал в своих объятиях дольше, чем было необходимо. Получилась настоящая пытка. Так было только в его сладких мечтах о Джанис.

Мими деликатно высвободилась из его объятий.

– Мне не следовало этого делать.

Он стоял, борясь с собой. Он не опасался ее ножа. Он мог бы вышвырнуть его за борт, и Мими лежала бы на спине прежде, чем сказала бы "Каракас". Он мог бы взять ее на одной из коек, прямо на палубе или прижав к борту. В любом месте она дала бы ему то облегчение, которое было ему так необходимо. Однако он подорвал бы ее веру. Мими доверяла ему. Он ей нравился. Он был "капитаном". Старое офицерское правило: если звание давало какие-то привилегии, оно одновременно налагало обязанности. Офицеру и джентльмену нельзя было делать каких-то вещей. И до тех пор, пока эта очаровательная брюнетка считала себя замужем за Мораном, это было бы поспешным, бессмысленным слиянием двух тел и не имело бы никакого отношения к его грезам. Уж если ему требовалась просто женщина, он мог бы заглянуть в одно из многочисленных заведений в Новом Орлеане, где за пять – десять долларов получил бы желаемое.

– Я сожалею! Очень сожалею! – повторила она.

Кейд шагнул через борт и почти бесшумно вошел в воду. Холодная вода показалась ему приятной, но течение даже так близко от берега было сильным. Он преодолел последние футы мощным кролем, пробился сквозь водоросли, взобрался на дамбу и остановился, восстанавливая дыхание.

Судно затерялось во мраке ночи, но с дамбы хорошо был виден деловой квартал Бей-Пэриша и новая неоновая вывеска Сэла. Музыка доносилась даже сюда.

Он приметил место, где вышел на берег. Потом, достав пистолет, зашагал к красной вывеске и музыке бара. Сэл ему все расскажет.

За исключением освещенных окон, на боковых улицах городка было так же темно, как на реке. Кое-где ему попадались навстречу цветные мужчина или женщина. Он шел совершенно открыто, не пытаясь прятаться. Долгие годы службы в армии, когда он видел, как рядом люди умирали, а он оставался целым и невредимым, вселили в него твердость и уверенность. Когда придет твой час, ты умрешь. Не раньше и не позже. А до этого колесо фортуны может вращаться с бешеной скоростью, с тобой ничего не случится, разве что предаст неверная жена и ты встретишь девушку, к которой не посмеешь прикоснуться.

Бар и ресторан Сэла помещались в изолированном здании с двумя пустыми участками, с одной стороны, и апельсиновой рощей – с другой.

Кейд заглянул в одно из раскрытых окон. Бар был полон. Токо сидел в кабине со Сквидом и человеком лет тридцати с бронзовым лицом. Тяжеловесный югослав слегка постукивал по столу кулаком, но, кажется, это производило впечатление на одного Сквида.

Кейд решил, что незнакомец – либо летчик, либо моряк. Такой у него был вид.

Кейд обогнул здание и подошел к черному ходу. Дверь была распахнута, чтобы немного проветрить помещение. Сквозь занавеску он увидел Мамму Салватор, хлопотавшую у плиты; иногда она бросала работу, чтобы освежиться апельсиновым вином с плавающими в нем кубиками льда.

Кейд тихонько постучал.

– Мамма! Мамма Салватор! – позвал он толстуху шепотом.

Та подхватила свой стакан и неторопливо двинулась к двери, как будто хотела подышать свежим воздухом.

Отхлебывая вино, она тихонько произнесла:

– Не входи и говори потише.

– Почему?

– Токо и Сквид в баре.

– Знаю. Я их видел.

– А у тебя большие неприятности.

– Большие?

– Огромные. Тебя разыскивают власти. Токо добился ордера на твой арест, тебя обвиняют в том, что ты убил эту собаку... Джо Лейвела.

Он открыл было рот, но тут же закрыл его, почувствовав, что к горлу подступает тошнота. Справившись с приступом дурноты, он спросил:

– Откуда Токо узнал, что Джо убит?

– Охотник на акул выудил его тело сегодня во второй половине дня.

Мамма сияла от радости.

– Это ты убил его, Кейд?

– Нет.

– А кто?

– Полагаю, что Токо. Или приказал его убить. Труп Лейвела я нашел утром на своем судне. Он вполне мог подложить мне такую свинью!

Та покачала головой.

– Нет. Иначе Токо бы так не взбесился. Нет. Он слишком ценил Джо. Теперь у него нет никого, кто стал бы выполнять для него всю грязную работу.

– У него есть Сквид.

– У Сквида на плечах вместо головы кочан капусты.

– Тогда кто же убил Джо?

Толстуха сделала глоток.

– Кто знает? Джо давно надо было убить.

Она захихикала.

– Потому у тебя на вельботе девушка?

– А она тут при чем?

– Токо донес на нее. Еще утром, когда я встретила тебя возле почты. Токо позвонил в службу иммиграции и заявил им, что иностранка, жена одного из его бывших служащих, нелегально пробралась в страну, что он готов заплатить штраф, если они выпустят ее под залог, с тем что она будет находиться в его доме, пока не разыщет мужа.

– Я так и понял, когда увидел, как Токо и чиновник службы иммиграции мчатся по дамбе.

Мамма заговорщицки подмигнула:

– Она хороша?

Кейд покачал головой:

– Не знаю.

Мамма прыснула, прикрыв рот пухлой рукой.

– Ха!

– Я правду говорю.

Мамма сразу стала серьезной.

– В таком случае ты глупец. Для того и существуют молодые женщины. Этим занимался Токо с твоей женой. И Моран тоже. Весь город говорил об этом.

Он почувствовал, как снова взмок от пота.

– Ты уверена в этом, Мамма?

Толстуха покачала головой.

– В постели я их не видела. Но я женщина. Когда-то тоже была молодой. Есть много примет. Черных кругов под глазами не будет от того, что ты жаришь рыбу. Но что ты делаешь здесь? Мы с Сэлом надеялись, что ты уже очень далеко.

У Кейда сразу все заболело. "Полный покой" – так приказали ему медики.

– Я бросил якорь в реке, – объяснил он. – Плыву в Бараторию-Бей и мне нужно горючее.

– Обожди, – сказала она спокойно. – Стой здесь, я пришлю Сэла.

Он наблюдал, как толстуха, переваливаясь как утка, пересекла кухню и исчезла за вращающейся дверью. Это были полуграмотные, невежественные люди, но для него они были "свои". В дружбе они не знали расчетов, меркантилизма. Если ты к ним хорошо относишься, они платят тебе тем же.

Кейд услышал шарканье чьих-то ног по траве и быстро попятился в густую тень подальше от света, струившегося из открытой кухонной двери.

Смехотворно маленькая головка Сквида нелепо тряслась, когда он, вглядываясь в темноту, крался вдоль стены старого ресторана.

Кейда снова замутило, он вытащил пистолет.

Сквид уже загибал за угол, принюхиваясь, как охотничий пес, выслеживающий дичь... Кейд попытался уйти в тень еще дальше, и это было ошибкой. Правым каблуком он угодил в ящик с пустыми бутылками и вся пирамида со звоном и грохотом обрушилась вниз.

Сквид побежал на звук.

– Ага, кто здесь прячется в темноте?

Ладони Кейда стали скользкими от пота. Ему ничего не стоило убить Сквида, но что потом? Еще вопрос, удастся ли Токо свалить на него убийство Джо Лейвела, но со Сквидом никаких сомнений не будет. Хладнокровное убийство Сквида могло означать только одно.

Тот подходил все ближе.

Слюна выступила в уголках его рта, когда он узнал Кейда.

– Так ты вернулся? Токо догадлив... Иди, говорит, посмотри, почему Мамма так волнуется, а это, оказывается, ты.

Он протянул к нему огромную ручищу.

– Тебе не следовало этого делать, Кейд. Не следовало убивать Джо. Токо сказал, что если я найду тебя, я могу позабавиться, как мне будет угодно.

Глаза гиганта поблескивали при свете звезд.

– Ну-ка, давай. Ударь меня пистолетом, а я тебе отвечу.

Корявые пальцы Сквида почти ласково дотронулись до его лица, настойчивые, молящие, требующие.

– Ну давай же, ударь меня! – шептал он.

Кейд поднял было пистолет, но в это время Сэл вышел из кухни и подошел к тому месту, где стояли они со Сквидом. Пожилой португалец был такого же роста, как и Сквид, но фунтов на пятьдесят потяжелее. Он схватил Сквида за плечо и повернул его к себе лицом с той же легкостью, с какой вращал стаканы под краном мойки в своем баре.