- Когда именно? - спросил я.
      - В четыре утра по сеульскому времени.
      - Как начнем?
      - Взорвутся мины замедленного действия на самой линии параллели. Начнется стрельба. Они ответят. Члены корейской комиссии Объединенных Наций, конечно, удостоверят, что северяне открыли огонь первыми. После артиллерийской подготовки западная армия Ким Сек Вона и восточная Цай Бен Дека ринутся вперед.
      Хаш-хаш достал из чемодана бутылку французского коньяка и, наполнив дорожные бокалы, провозгласил тост:
      - За начало позитивных действий!
      Я сказал:
      - За переход от холодной войны к горячей!
      Мы чокнулись и выпили.
      Хаш-хаш закупорил бутылку и спрятал в чемодан.
      - Это очень дорогой старинный коньяк. Следующий глоток из этой бутылки сделаем на берегу Ялу.
      Я так и не разглядел этикетку на бутылке.
      То, что я записал до сегодняшнего дня, заполнило тетрадь только наполовину. С завтрашнего дня - 25 июня 1950 года - я начну заполнять вторую половину. Каждый вечер буду тщательно, аккуратно, обстоятельно записывать итоги дня - все детали великого продвижения на Север.
      С завтрашнего дня начну новую страницу моей тетради. С завтрашнего дня начнется новая страница истории Азии.
      Сегодня ночью дух генерала Исихара спустится на землю и медленно пройдет по линии, вдоль которой на днях проехал высокопоставленный американец.
      Бог воинов Юмия Хатиман, благослови нас!
      ПЛАН В ДЕЙСТВИИ
      1
      Все это время было не до записей. Эти два месяца останутся навсегда в моей памяти как ужасный сон. Сон, который длился шестьдесят дней подряд. Я даже ни разу не вспомнил о тетради.
      Мой чемодан - в нем была тетрадь - уцелел чудом. Майор Дод из штаба генерала Чэрча - преемника Робертса, схватив мой чемодан по ошибке, швырнул его в проходящий джип. Дод не доехал до Тайдена, его сразил выстрел из бамбуковой рощи, а чемодан доехал. Я нашел его среди вещей, валявшихся перед Тайденским вокзалом. Я сам чуть было не остался в Сувоне. Суматоха началась глубокой ночью после нескольких выстрелов на южной окраине города. Первым укатил сам Чэрч со своим штабом, бросив даже личные вещи. Я кинулся к джипу Хаш-хаша, но перед машиной уже происходила свалка. Меня сбили с ног, я чуть не попал под "роллс-ройс", набитый американскими офицерами. Некоторые были в пижамах, но в шлемах. Потом я узнал, что этот "роллс-ройс" принадлежал тайханскому министру обороны Син Сен Мо. Самого министра выкинули из машины. Его подобрали наши из отряда Саваи, ехавшие в грузовике, но, увидев, что это не японец, опять выкинули. Министр все же добрался до Тайдена - не знаю как. А я спасся благодаря капитану Харуяма из отряда Саваи. Он прыгнул в машину, в которой были какие-то штатские корейцы в шляпах, - очевидно, тайханские сановники, и втащил меня. Кто-то из штатских попытался вытолкнуть меня, но я выстрелил ему в лицо и выбросил из машины. Харуяма погиб нелепой смертью. На крутом повороте он вылетел из машины и угодил прямо под шедший следом за нами студебеккер. В ту ночь Сувон был филиалом ада.
      2
      Буду записывать как попало. Некогда думать о связности изложения. Сейчас не до этого. Как-нибудь потом перепишу все, исправлю, дополню. А пока что буду набрасывать начерно.
      Вначале предполагалось, что наша группа займется проведением особых акций, в частности подготовкой агентов особого назначения и заброской их тем или иным путем в неприятельский тыл для осуществления мероприятий в ожидании подхода наших войск. Но надобность в этом отпала в связи с непредвиденным ходом событий.
      Отпала надобность и в "сырье", имевшемся в нашем распоряжении. "Сырье" состояло из арестованных обоего пола двух категорий - тех, у кого родственники на Севере, и тех, кто был арестован просто с целью выяснения возможности его использования.
      Мы имели в виду отобрать из этого "сырья" материал, подходящий для вербовки и заброски. В случае использования того или иного завербованного имелось в виду превратить членов его семьи в заложников. Поэтому мы заблаговременно собрали членов семей всех арестованных - их родителей, мужей, жен, братьев, сестер и детей - и заключили под стражу для сохранности.
      Как только выяснилось, что в связи с угрожающей ситуацией на фронте придется начать подготовку к эвакуации, Хаш-хаш распорядился приступить к ликвидации "сырья" и членов их семей. Не таскать же за собой 2 000 с лишним арестованных, добрую половину которых составляют женщины и малыши. По получении сообщения о начале боев в районе Сеула мы решили частично ликвидировать их на одной из окрестных сопок, где были большие пещеры. Это проделали под нашим руководством южнокорейские полицейские. Оставшихся мы переправили на грузовиках в Тайден. Прибыв туда, мы ликвидировали всех до одного накануне ухода из города.
      Оставшись без работы, наша группа получила приказание помогать отделу контрразведки штаба 24-й американской дивизии, а затем штаба 8-й армии. Чины контрразведки были завалены работой в связи с приказом командующего 8-й армией Уокера об уничтожении всех подозрительных гражданских лиц, появляющихся в прифронтовой полосе. При отступлении американские войска заставляли жителей всех городов и деревень уходить на юг. Но вскоре возникли опасения, что агенты северян, просачиваясь через линию фронта, пробираются в толпе эвакуирующихся на юг для подрывной работы или для установления связи с партизанами. Ввиду этого американская контрразведка приступила к жестокому прочесыванию эвакуирующихся. На всех дорогах и у входа в каждый город и деревню стали действовать летучие группы контрразведчиков. Первое время всех мало-мальски подозрительных обезвреживали на месте без допроса.
      Но так как эти массовые ликвидации подозрительных, проводимые без всякого допроса, не давали никаких данных о деятельности неприятельской разведки, всем летучим группам было приказано препровождать наиболее подозрительных в отделы контрразведки при частях. А эти отделы, в свою очередь, направляли в контрразведку при штабе армии всех, кого находили интересными. Работать нам приходилось круглые сутки, чтобы скорее пропускать арестованных. Они поступали беспрерывно.
      Некоторым арестованным перед допросом вводили в организм особые препараты - амитал и пентотал. Нам сказали, что эти препараты, действующие на психику, употребляются сейчас в Америке при допросах, чтобы ускорять признания арестованных. Но эти американские препараты на корейцев действовали слабо. Мы предпочитали применять традиционные форсированные методы допроса, варьируя их по своему усмотрению.
      По этой части, пожалуй, самым изобретательным был наш доктор. Всегда корректный, отличающийся своими церемонными манерами, он оставлял свою изысканную вежливость у входа в каморку, где вел допрос с помощью трех технических ассистентов - американских сержантов. Из этой каморки никто из допрошенных не выходил на собственных ногах. Хаш-хаш допрашивал только женщин и тоже был весьма изобретателен.
      Эта работа выматывала нас, приходилось поддерживать себя хиропоном и сигаретами, пропитанными героином. После одной бессонной ночи, когда мы профильтровали несколько десятков рабочих и работниц Тэгуской трикотажной фабрики, подозреваемых в содействии партизанам, и сразу же после допроса обезвредили, Хаш-хаш сказал нам:
      - Есть два фронта, на которых мы сейчас ведем борьбу с северокорейцами: наземный и наш, экзекуционный. На наземном дела пока идут туговато, зато мы как следует отыгрываемся на другом фронте.
      - Есть еще третий, - сказал я, - воздушный. На этом мы тоже отыгрываемся.
      - Воздушный это тоже экзекуционный. Наши массированные бомбежки, уничтожающие их население в тылу, это не столько военные операции, сколько карательные.
      3
      На наземном фронте дела действительно шли неважно. С тех пор как мы начали операции, прошло два месяца. Перед нами не Ялу, а Нактонган, сзади Корейский пролив.
      Вся работа нашего Общества изучения истории пошла насмарку. Робертс снова подвел. Обученные и разрекламированные им тайханские дивизии не выдержали первого же контрудара.
      Почему так быстро рухнул фронт? Главная причина: позиции войск Ким Сек Бона и Цай Бен Дека были довольно сильны на переднем крае, но не имели большой глубины. Все десять южнокорейских дивизий, двинутых в дело на рассвете 25 июня, готовились не к оборонительным операциям, а к нанесению внезапного и сокрушительного удара. У всех нас - начиная с пятизвездного сёгуна в Хибия и кончая последним тайханским подпоручиком - была твердая уверенность, что враг, застигнутый врасплох, не выдержит удара и будет нокаутирован на месте.
      Нанося удар, южнокорейское командование сразу же ввело почти все основные силы в первые эшелоны, чтобы придать им максимальную мощь. Начато было хорошо. Артиллерийская подготовка была очень непродолжительной - надо было скорее накинуться на врага. И южнокорейские дивизии, перейдя линию параллели, ринулись вперед в районах Хэдю, Кымчона и Червона. Перед собой они увидели только несколько небольших отрядов северокорейской пограничной стражи. Эти отряды стали отходить, и южнокорейские войска, вступившие на территорию Северной Кореи, продвинулись в глубину на несколько километров. Но после этого темп наступления стал падать из-за яростного сопротивления северокорейских пограничников. И вместо того чтобы броситься в атаку, выдержав до конца принцип молниеносного удара, дивизии южан стали топтаться на месте, ожидая прибытия своей тяжелой артиллерии. Это замедление темпа продвижения оказалось роковым. Стали подходить части северокорейской армии и с ходу завязывать бои на отдельных участках. Все преимущества, вытекавшие из фактора внезапности, быстро сошли на нет. Противнику была дана возможность прийти в себя и начать развертывать свои силы. Спустя три часа после первого броска продвижение южнокорейских войск приостановилось, а вскоре на некоторых участках они стали пятиться назад. Враг быстро усиливал нажим и начал контратаки. Вскоре контратаки переросли в общий контрудар. И этого контрудара южнокорейские дивизии не выдержали. Их учили одному: внезапно наброситься, смять врага и быстро пойти вперед, а не держать оборону.
      И в это время противник пустил в ход танковые части. Они вклинились в линии тайханцев, стали все больше и больше расстраивать их боевые порядки. А затем началось контрнаступление северокорейцев. Южане покатились обратно все быстрее и быстрее и, дойдя до своих старых исходных позиций на линии параллели, уже не смогли закрепиться на них. Северокорейцы пошли вперед: на западе - на Сеул, в центре - на Чунчон и на восточном побережье - на Каннын.
      На следующий день контрнаступление северокорейцев по всему фронту уже переросло в оперативное преследование южнокорейских войск.
      К концу первой недели из десяти дивизий, созданных Робертсом, осталось только три. Война была, по существу, закончена. Но она не закончилась, потому что началась новая война - американо-корейская.
      4
      Американо-корейская война тоже с самого же начала пошла под знаком неожиданностей.
      Макартур бросил в Корею лучшие дивизии. Они составляют гордость и славу американской армии, 1-я мотомеханизированная дивизия - та самая, которая в феврале 1945 года первой ворвалась в горящую Манилу. За этот подвиг Мак удостоил ее чести первой вступить в столицу Японской империи после ее капитуляции. 25-я дивизия, взявшая остров Лусон, разбившая армию нашего лучшего стратега Ямасита; 2-я дивизия, которая известна своим громким девизом: "Вторая - но никогда не бывает второй!" Она высадилась в Нормандии первой, вошла в порт Брест первой, дошла до Богемии первой; 7-я дивизия, взявшая острова Атту, Кваджелейн, Эниветок и Лейтэ; 24-я дивизия, которая после своих побед на Филиппинах получила название "Дивизия Победы", и, наконец, 1-я дивизия морской пехоты, отличившаяся на Гвадалканаре и Окинаве. За годы тихоокеанской войны эта дивизия получила 18337 пурпуровых сердец, побив рекорд по части наград. Все эти дивизии занимают в американской армии такое же место, какое занимали у нас в свое время Гвардейская, Кумамотоская и Канадзавская дивизии.
      Мак бросил в Корею лучших генералов американской армии. Уолтон Уокер знаменитый командир 20-го корпуса, прошедший от Нормандии до Австрии. Его славе завидовал даже Паттон. Хобарт Гэй - тот самый, который был начальником штаба у Паттона; Уильям Кин - бывший начальник штаба 1-й армии; Лоренс Кайзер - прославившийся в Северной Африке, и, наконец, Уильям Дин, благодаря которому 24-я дивизия стала "Дивизией Победы".
      И эти лучшие дивизии Америки и лучшие генералы Америки сейчас думают только об одном: как бы не скатиться с Пусанского выступа в море.
      Гнали немцев в Африке и Европе, побеждали нас на островах Тихого океана, но ничего не могут сделать на Корейском полуострове. В чем дело?
      Из Вашингтона уже прилетали к Маку начальник штаба сухопутных войск Коллинз и начальник штаба военно-воздушных сил Ванденберг и задали этот же вопрос: в чем дело?
      Прежде всего стали искать виновников. Прогнали с позором Робертса за то, что он учил южнокорейские войска только искусству неожиданно нападать, а не искусству драться по-настоящему и в особенности искусству перехода от нападения к обороне. В дзюдзюцу и фехтовании на мечах класс определяется именно степенью умения быстро переходить от нападения к обороне.
      Затем прогнали начальника центрального разведывательного управления США адмирала Хилленкеттера за то, что он уверил Мака: "Северяне не умеют драться, валяйте". На его место назначили генерала Бэдела Смита, бывшего посла в Москве, а до этого - начальника штаба у Эйзенхауэра.
      Всыпали также и министру обороны Джонсону за конфуз, случившийся с отборными дивизиями Америки, за то, что "Дивизия Победы" превратилась в "Дивизию Катастрофы" под Тайденом.
      Не тронули только Мака. В прошлую войну ему простили бегство с Батаана, на этот раз ему опять прощают все - и крах южнокорейской армии и крах под Тайденом.
      Самое ужасное то, что лопнул самый план. Кто мог ожидать, что крах произойдет на первом же этапе операции?
      Сеул был оставлен с такой поспешностью, что даже не было времени сжечь важнейшие документы. Северокорейцы захватили все содержимое сейфов начальника генштаба Цай Бен Дека и министра обороны Син Сен Мо. Северокорейские газеты стали публиковать изо дня в день секретнейшие документы, касающиеся планов нападения на Север. В том числе и те, которые разработала наша группа.
      5
      Когда-нибудь соберусь с мыслями, обменяюсь мнениями с Кавабэ, Ямаока, Ии и другими и, подытожив все наблюдения, изложу свои соображения подробно. А пока что записываю начерно, наспех. Сейчас не до записей. Когда обстановка изменится к лучшему, начну записывать подробнее, а пока ограничусь беглыми заметками.
      Сразу же выявился ряд изъянов американской армии. Эти изъяны были незаметны в прошлой войне, когда американцы большей частью гнались за немцами и когда войска Мака по очереди брали острова с нашими гарнизонами, не имевшими ни танков, ни боеприпасов.
      Не буду говорить о всех изъянах, не хочу торопиться с выводами. Буду говорить только о том, что увидел своими глазами.
      На пути из Тайдена в Чэнан я видел валявшиеся на дороге базуки и пулеметы. Их бросали солдаты 24-й дивизии, чтобы как-нибудь ускорить ход грузовиков, на которых они удирали на юг.
      Тайденская паника началась сразу же после того, как кто-то пустил слух о появлении северокорейских танков в тылу. Американцы бежали, оставив на произвол судьбы южнокорейские части.
      Я знаю: американцы хорошо дрались и на Гвадалканаре, и на Филиппинах, и особенно на Окинаве.
      24-я дивизия заслужила по праву почетное прозвище после высадки на Лейтэ. В чем же дело?
      Почему в Корее американцы сразу же показали свои слабые стороны? Боятся рукопашных боев. Боятся ночных боев. Боятся сообщений о том, что их фланги под угрозой. Арьергардные бои, как правило, ведут брошенные на произвол судьбы негритянские части или тайханцы.
      Противотанковые базуки - вещь хорошая. Из 2.5-дюймовой можно подбить танк, а из 3,5-дюймовой - и подавно. Но надо бить, подпустив танк ближе. А американские истребители танков, увидев, что танк быстро приближается прямо к ним, бросают базуки и поднимают руки. Базука хороша только в том случае, когда она в хороших руках.
      Говорят, что северокорейцам трофейные базуки очень понравились.
      По моим личным наблюдениям, неважно обстоит дело и с боевым духом. Во время тихоокеанской войны среди американских солдат, находившихся на южных островах, свирепствовала болезнь, получившая название "ананасное безумие". Они вдруг начинали психовать, плакать, простреливать себе руки, кончать самоубийством. Это охватывало иногда целые взводы и роты. Заболевшие подразделения приходилось лечить пулеметами.
      В Корее многие американские офицеры и солдаты заболели "рисовым безумием". И этому "рисовому безумию" способствуют не только северокорейские регулярные части, но и партизаны. Пак Ча Ден рассказал мне об одном американском полковнике, который говорил корреспонденту: "Невероятно! Горы стреляют, камни стреляют, рисовое поле стреляет, даже дикие орхидеи в долинах стреляют!"
      Южнее Чэнана я видел, как несколько американских офицеров бились в истерике, валяясь в пыли на дороге. Их пристрелили с проезжавшего грузовика.
      Я видел, как целая рота, подвергшись внезапному обстрелу с сопки, разбежалась во все стороны. А часть солдат осталась стоять на дороге с поднятыми руками.
      Но никто не пришел брать их в плен. Американцы постояли и, закурив сигареты, пошли дальше.
      Назвать трусами американских офицеров и солдат я, офицер японской армии, дравшийся с ними много раз, не имею никакого права. Так в чем же дело?
      Все американские офицеры и солдаты, с кем мне приходилось разговаривать, возлагают надежду на то, что скоро Гарри и Мак пришлют им А-бомбу и Эйч-бомбу. Надеются на это. Все говорят, что компания Дюпон уже строит в Калифорнии завод водородных бомб. И говорят еще о каком-то полковнике Финксе - начальнике армейского института, который изобрел нейлоновые шлемы и пластмассовые панцири, не боящиеся никаких пуль. И ждут с нетерпением эти шлемы и панцири. Короче говоря, полагаются на чудодейственное оружие, а не на свой воинский дух и военное искусство.
      У многих офицеров и солдат в верхнем карманчике - там, где японские воины обычно хранят мешочек с амулетом, - имеется чистый платок. Им обычно не пользуются. Он специального назначения: чтоб помахать им в нужный момент - в знак сдачи.
      Американцы называют корейцев "гуками". Солдатам говорят: "Гуки - не люди. Линчуйте их, как вшей".
      Штаб американских войск в Корее выпустил воззвание ко всем солдатам войск Организации Объединенных Наций. В нем говорится:
      "Находясь в Корее, в этих диких горах и лесах, ты защищаешь великую честь всех наций, преграждаешь путь коммунизму из Азии.
      Война идет жестокая, и ты должен во имя спасения своей жизни убивать как можно больше азиатов.
      Да не дрогнет твоя рука, если пред тобой окажется даже мальчик, девочка или старик - убивай!
      Будь беспощаден!"
      Позавчера я видел летчика в боевом наряде - перед вылетом. На нем была кожаная куртка с вшитыми замшевыми полосами. На полосах написано на четырех языках - корейском, китайском, японском и маньчжурском: "Я американский летчик. Не убивайте меня. Отведите туда, где есть пища и вода".
      Американцы очень боятся партизан. И особенно им страшны группы диверсантов. Просочившись сквозь линии охранения, диверсанты проникают по ночам в населенные пункты и нападают преимущественно на штабы. Действуют бесшумно, употребляя только холодное оружие, и исчезают как дым. И нападают каждый раз с самой неожиданной стороны и в самый неожиданный момент. Это говорит о том, что у них образцово поставлена разведка. По мнению генерал-лейтенанта Уокера и контрразведки, всех невоенных корейцев, находящихся в зоне расположения американских частей, надлежит считать активными или пассивными пособниками партизан. Поэтому, предохраняя себя от нападения партизан, американцы проводят превентивные мероприятия против всех внушающих подозрение.
      На той неделе, проезжая южнее Егвана вместе со мной, Хаш-хаш увидел трех деревенских девочек, шедших гуськом по тропинке. Они несли на голове глиняные чаны и плоские корзинки. Хаш-хаш приказал им подойти поближе. На вид им было лет по семи-восьми. Он спросил, куда они идут. Получив ответ, что они идут в свою деревню за сопкой, Хаш-хаш вынул револьвер и уложил всех по очереди. На вершине сопки показалась еще одна девочка. Хаш-хаш предложил мне снять ее и, похвалив меня за меткую стрельбу, произнес:
      - Для гуков пол и возраст служат средством маскировки.
      6
      К нам в Тегу приехал Ии. Мы проговорили почти всю ночь, Кацумата и Минэ вместе с новым отрядом прибыли две недели тому назад в Корею, участвовали в бою под Пхоханом и оба погибли. На этот раз действительно умерли.
      Итак, в Японии официально объявлено о создании полицейского резервного корпуса. Предполагалось, что части нашей армии будут по-настоящему пущены в дело только на втором этапе операции. Но в связи с осложнившейся ситуацией Мак решил бросить наши крупные отряды уже теперь. Дзинтан и Муссолини тоже приехали в Корею - многих из отрядов Добаси теперь направили сюда. Из состава резервного полицейского корпуса скоро будет послана в Корею целая дивизия.
      Ии сообщил: Общество изучения истории по заданию штаба Мака разрабатывает сейчас проект большой десантной операции. В Токио прибыл самый крупный в Америке специалист по десантным операциям - адмирал Томас Спрэйг. В свое время он разработал план операции "Хаски" - высадки в Сицилии, затем планы высадки на Лейтэ и Окинаве. Значит, что-то готовится. Начальник штаба главнокомандующего Альмонд назначен командиром 10-го корпуса и направляется в Корею. Сейчас на Кюсю сосредоточиваются крупные соединения американских войск и прибыло много судов из состава 7-го флота. Готовится что-то очень серьезное.
      Нельзя же сидеть вот так на Пусанском выступе. Неприглядная поза. Весь мир сейчас смотрит на Трумэна и Мака и ждет. Им надо либо распороть себе животы, либо предпринять самую решительную операцию.
      7
      Удалось! Инчонская операция удалась. Мак объявил своим подчиненным, что идею этой операции он заимствовал из истории англо-французской войны в Канаде - из операции, проведенной в 1795 году английским генералом Джемсом Уольфом, войска которого, пройдя по берегу реки Святого Лаврентия, одним ударом захватили Квебек - опорный пункт французов.
      В инчонской операции принимали участие 10-й американский корпус, английская бригада и батальон японцев под прикрытием 500 самолетов и 300 военных кораблей, в том числе и наших, под командованием вице-адмирала Маэда.
      Но эта удача является в то же время и неудачей. Имелось в виду взять Сеул на второй или третий день, чтобы молниеносно отрезать все северокорейские войска, находящиеся на юге, зажать их в тиски и разгромить без остатка. И кончить на этом первый этап операций - войну в Корее.
      Однако споткнулись уже в Инчоне. А до Сеула добирались почти неделю. Заняли Сеул только спустя две недели после высадки. А за это время основные силы северокорейской армии успели пройти на север в центральные части полуострова - через районы Вондзю и Чунчона. Победа выскользнула из рук.
      Под Сеулом японский батальон погиб полностью, попав под перекрестный огонь. Убит Муссолини - взорван гранатой. Дзинтан тяжело ранен. В Сеуле несколько дней шли уличные бои. Роберт Хан рассказал мне о том, как отряд корейских девушек, вооруженных старинными охотничьими ружьями, дрался в районе Синчона до последней пули. В плен никто не сдался.
      Первого октября Мак обратился к северокорейцам по радио с предложением капитулировать. Ответа не получил. Спустя восемь дней повторил предложение. И опять не получил ответа. На города Северной Кореи было сброшено с самолетов три миллиона листовок с предложением прекратить бесцельное сопротивление. Никакого эффекта. Северокорейцы, очевидно, решили засесть в горах и драться до конца.
      8
      Пятнадцатого октября президент Трумэн встретился с Маком на острове Уэйк, чтобы поздравить главнокомандующего с победой над корейцами. На вопрос президента, каковы прогнозы главнокомандующего, Мак ответил: "Китайцы боятся атомной бомбы. Они не посмеют выступить на помощь корейцам. Как только наши войска подойдут к реке Ялу, в Пекине поднимется паника, а во всем Китае начнутся волнения. Следующая наша встреча, господин президент, состоится в Мукдене". Мак получил из рук президента четвертый по счету орден с дубовыми листьями.
      Корейские партизаны несколько омрачили торжество победоносного полководца: 18 октября они захватили в тылу американских войск шесть городов - Кочан, Кымсан, Чонджю, Муджю, Самчок и Ульчин. Влили шесть капель туши в заздравную чашу вина.
      9
      Вошли наконец в Пхеньян, не на третий день после начала войны, а только спустя четыре месяца. Город горит. Мак сбросил между Сукчоном и Сунчоном 187-й парашютно-десантный полк, чтобы захватить в плен северокорейское правительство. Операция не дала результата.
      В городе уже третий день подряд проводятся очистительные операции жителей сгоняют на берег Тэдонгана и уничтожают с воздуха. По улицам водят привязанных друг к другу девушек, предназначенных для американского офицерского клуба.
      Все это я уже видел когда-то. Точно так же я стоял некогда на набережной в Нанкине после его взятия. Наши солдаты точно так же сгоняли жителей к реке и расстреливали их и так же водили по улицам связанных китаянок. Генерал Мацуи Иванэ - бывший командующий нашими войсками в Китае повешен по приговору Токийского международного военного трибунала за массовое уничтожение жителей Нанкина. Теперь он имеет полное право требовать у Мака посмертного оправдания.
      Хаш-хаш чуть не погиб. В ресторане на крыше пхеньянского центрального универмага происходил днем банкет, устроенный американскими офицерами. Никого из японцев и южнокорейцев не пригласили. Роберт Хан, который теперь ходит в форме полковника, был очень обижен. Произошло следующее: в разгар пира в зал вошла какая-то молоденькая очень миловидная кореянка лет двадцати с цветами. Она кокетливо улыбалась американцам, кивала им головой в ответ на пьяные приветствия и подошла к эстраде для оркестра. Все решили, что она хочет спеть. Вскочив на эстраду, она вдруг крикнула: "Да здравствует корейский народ! Смерть интервентам!" - и, вытащив из букета одну за другой две гранаты, метнула первую в середину зала, а вторую - в угол. Убито двадцать офицеров, ранено больше сорока. Осколок гранаты задел ухо Хаш-хаша и вырвал кусок мяса. Кореянку схватили у лестницы, отвели в американскую контрразведку. После форсированного воздействия она умерла во время допроса, не проронив ни слова.
      Вместе с Робертом Ханом и Генри Лимом я ездил отбирать "материал" для вербовки в Онгдинский лагерь, где собраны пленные штатские северокорейцы и члены их семей. Подходящего "материала" не оказалось. Этот лагерь находится в непосредственном ведении медицинского отдела штаба Мака. Из Америки прибыла группа микробиологов и токсикологов для испытания новых препаратов, в том числе вакцин нашего Исии - "И-8" и "И-11". Опыты дали положительные результаты. Между прочим, выяснилось, что после инъекции "И-11" подопытные женского пола умирают на 32 секунды позже мужчин. Но "И-8" вызывает паралич сердца у женщин раньше, чем у мужчин, в среднем на 17 секунд. Начальник научно-исследовательского отделения лагеря майор Кеннет взял с нас подписку - не говорить никому, никогда, ни при каких обстоятельствах.
      Нашей группе приказано приступить к основной работе - подготовиться к заброске агентов. Будем их забрасывать в горные районы Северной Кореи, чтобы поднимали восстание, и в Северную Манчжурию, в район Харбина. Из Сеула нам прислали несколько десятков молодчиков - членов южнокорейской антикоммунистической молодежной организации. Все они носят в петлицах значки с изображением флага Объединенных Наций.
      Хиропон вконец расстроил мои нервы. Вчера мне показалось, что кто-то подсматривает за мной из-за двери. Я выстрелил и чуть не попал в проходящего по коридору Пак Ча Дена. Мой адъютант-переводчик теперь щеголяет в форме военного корреспондента (от газеты "Синсекай-симбун") и, по примеру Роберта Хана, Генри Лима и многих других южнокорейцев, стал именовать себя по-новому: Чарлз Джонатан Пак.
      Наши войска вышли к Ялу в районе Хесандина. На западном участке наши части уже были в сорока километрах от Ялу, но потом пришлось отойти на восемьдесят километров из-за контрнаступления северокорейцев. К ним пришли на помощь китайские добровольцы. Прогноз Мака не оправдался. Китайцы осмелились прийти на помощь корейцам. По данным воздушной разведки, множество китайцев переправляется по ночам через реку. Хаш-хаш говорит, что Мак собирается выступить с заявлением о том, что в Корею прибыло уже около 800 тысяч китайцев. По части цифр Мак не стесняется, - мы, японцы, знаем это по сводкам его штаба в прошлую войну.
      Я уверен, что выступление китайцев не отразится на ходе операций. На северо-западном побережье Кореи американцы смогут использовать крупные мотомеханизированные соединения, подкрепленные массированными силами авиации и флота. Китайцы не подготовлены к такой войне. Они будут разгромлены.
      Наша группа прибыла в Сунчон - теперь она будет состоять при штабе 1-го американского корпуса. Судя по всему, готовится наступление - финал первого этапа операций. Корейская кампания идет к концу. В штабе корпуса уже повешены карты Манчжурии. Получен секретный приказ из штаба Мака: дивизия, которая первой переправится через Ялу, получит право включить в свой герб вышитое серебром изображение утки. К приказу приложено разъяснение, составленное каким-то штабным востоковедом, о том, что название реки Ялу изображается двумя иероглифами: "утка" и "зелень".
      10
      Только что меня вызвал Хаш-хаш. В его кабинете сидела арестованная кореянка лет двадцати четырех-двадцати пяти, похожая на нашу известную киноактрису Ханаи Ранко - такое же продолговатое лицо с удлиненными глазами. Она держала связанные руки на коленях.
      Хаш-хаш отвел меня в угол комнаты и шепнул на ухо, обдав запахом героина: