РОМАН КИМ
      Кобра под подушкой
      Война - путь обмана
      Сунь-цзы
      ...когда, кончится война, я думаю.
      что смогу рассказать о своей работе.
      Это была жутко интересная работа.
      Агата Кристи "N или M"
      КАСАБЛАНКА
      (Январь, 1943)
      I
      - Я хотел убить премьер-министра Черчилля, - произнес арестованный и, покачнувшись, чуть не упал со стула.
      Пимброк успел подхватить его и, взяв за плечи, сильно встряхнул. Эймз окинул взглядом атлетическую фигуру арестованного и усмехнулся.
      - Странное желание. Насколько мне известно, Уайтхолл находится в Англии, а не здесь, в Африке.
      - Я узнал, что он прилетит сюда.
      Арестованный говорил по-английски с явным французским акцентом.
      - От кого?
      Арестованный закрыл глаза и опять покачнулся.
      - Я больше не могу, - простонал он. - Дайте мне поспать... Тогда все скажу.
      Эймз и Пимброк быстро переглянулись. Наконец-то! Допрос, продолжавшийся беспрерывно почти трое суток, увенчался успехом: арестованный заговорил. Настольные часы показывали 4 часа 20 минут утра.
      - Надо выспаться... - с трудом выговорил арестованный. - Голова не работает.
      - Расскажите все, - ровным голосом произнес Эймз. - По порядку.
      - Все путается... плохо соображаю...
      - Если отдохнете, расскажете все? - спросил Пимброк. - Можно устроить небольшой антракт.
      - Пока не скажет, никакого антракта. Не мешай! - Эймз отмахнулся от Пимброка и толкнул локтем дремавшую стенографистку. Та открыла глаза, почмокала губами и снова задремала. - Записывайте, Дафни. Только тем концом карандаша, которым пишут, а не наоборот. И сперва проснитесь. - Эймз толкнул носком ботинка ногу арестованного. - Говорите.
      - Расскажете и пойдете бай-бай, - ласково сказал Пимброк.
      - Это зависит от того, что он скажет. - Эймз повысил голос. - Ну!
      Арестованный провел рукой по длинным волнистым волосам, медленно вздохнул и заговорил, с трудом ворочая языком:
      - Были получены сведения... что сюда, в Африку, приедут главы союзных стран...
      - Где были получены эти сведения? - спросил Эймз.
      - Там... откуда я прибыл
      - Откуда вы прибыли?
      - С Канарских островов.
      - Врете. Ваш напарник, контрабандист, уже выложил все.
      Арестованный потер лоб и мучительно поморщился.
      - Совсем не соображаю. Я прибыл из этой... Испании, из Уэльвы.
      - Это другое дело. Значит, там были получены сведения о предстоящем совещании?
      - Да. И было решено... провести комбинацию.
      - Какую?
      Арестованный мотнул головой.
      - Долго рассказывать. А когда я приехал сюда, то узнал, что представители командования союзников уже здесь.
      - От кого узнали?
      - Мне сказал местный начальник... испанец Уркихо.
      - Сообщили в Уэльву?
      - Не успел. Хотел сперва узнать - приехали ли русские... подробности о них.
      - Зачем?
      - Чтобы провести комбинацию. Я говорю по-русски... жил там. Дайте поспать. Больше не могу. - Арестованный опять покачнулся. - В голове туман.
      - А что вам известно о совещании? Что там обсуждают?
      - Очень важные вопросы... насчет постели и подушки. И всем надо спать...
      Арестованный уронил голову на грудь.
      - Пусть поспит, - сказал Пимброк. - А то будет нести чепуху.
      Эймз метнул сердитый взгляд на Пимброка, вызвал конвоира и, посмотрев на настольные часы, приказал:
      - Ровно в семь стащишь его с кровати, обольешь холодной водой и притащишь сюда. В живом или мертвом виде.
      - Лучше в восемь, - предложил Пимброк. - Пусть больше поспит.
      - В семь, - повторил Эймз. - Забирайте его.
      Как только конвоир увел арестованного. Эймз накинулся на Пимброка:
      - Надо было заставить его сказать все в общих чертах, записать и дать подписать. И только после этого отпустить отдыхать. А ты вылез со своим дурацким антрактом и все испортил.
      - Мы менялись через каждые шесть часов, а ему не давали спать. Это форменная пытка. Он - настоящий першерон, но и то не выдержал. Пусть выспится. Нам нужны показания, данные при ясном сознании, а не сонный бред.
      - В прошлый раз, когда допрашивали гречанку - продавщицу кокаина, ты тоже расчувствовался. Стал корчить из себя рыцаря.
      - Такая тактика лучше действует на арестованных. Склоняет их к признанию. Надо играть на психологии. А твоя прямолинейная солдафонская тактика...
      - Моя цель: выжать допрашиваемого как лимон. А ты просто сентиментальный слюнтяй. А что касается психологии, то суй ее лучше в свои книжки.
      Пимброк с шумом отставил стул.
      - Надоели твои замечания. Тошнит от них.
      - Только без истерики. И не забывайся. Помни...
      - Что ты старше чином? Плевал я.
      Дафни встала между ними и помахала тетрадкой.
      - Не ссорьтесь. Вредно для пищеварения. Я пойду отдыхать.
      - Сперва отпечатайте то, что сейчас сказал арестованный, в двух экземплярах и принесите мне, - приказал Эймз. - И постарайтесь делать поменьше грамматических ошибок. Правда, они вам к лицу...
      - Я тоже очень устала и совсем не соображаю. Дайте мне отдохнуть.
      Она повернулась к Пимброку и посмотрела на него умоляющими глазами.
      - Дафни действительно еле живая, - подтвердил Пимброк. - Вчера, вместо того чтобы выспаться, танцевала до упаду со всеми.
      - Не со всеми, а с лейтенантом с американского эсминца "Мэйрант", огрызнулась Дафни. - Элегантный, остроумный, блестящий. Затмил всех. Особенно наших армейских...
      Этого ей не следовало говорить.
      - Ваш американец - вареная глиста, - отчеканил Пимброк. - И кретин чистейшей воды.
      - А в профиль напоминает дохлого верблюда, - добавил Эймз.
      - Жалкие завистники, - прошипела Дафни и, громко стуча каблуками, вышла из комнаты.
      Эймз сел на стол и набрал номер телефона.
      - Простите, не разбудил? Только сейчас кончил. Француз не выдержал. Что? Нет, не умер. Еще жив и решил говорить, но попросил дать передышку. Сейчас придем. - Эймз осторожно положил трубку. - У полковника хорошее настроение. Наверно, ему обещали повышение.
      - Или взял реванш в покер, - сказал Пимброк. - На прошлой неделе он проигрался в пух и в прах.
      II
      Узкие улицы предместья Касабланки были безлюдны и погружены во мрак. Идти надо было очень осторожно - на каждом шагу джипы, грузовики и мотоциклы, они заполняли все улицы и переулки, а по краям улиц - канавы с вонючей водой. Зажигать карманные фонарики запрещалось. В небе гудели самолеты - барражировали над гаванью.
      Наконец добрались до отеля "Анфа", огороженного колючей проволокой. Здесь охрану несли американские часовые. У некоторых вместо автоматов были гидропульты - на случай, если немцы сбросят магниевые бомбы.
      Часовые трижды проверяли пропуска Эймза и Пимброка. Последняя проверка проводилась в вестибюле отеля. Дежурный сержант военной полиции щелкнул пальцем по пропуску и объявил:
      - Через три часа зеленые будут недействительны. Доставайте новые.
      - Мы ведь здесь живем, - сказал Эймз. - Неужели все строгости распространяются и на нас?
      - Все одинаковы перед богом и генералом Паттоном.
      - Синие были, - сказал Пимброк, - желтые и зеленые тоже. Теперь, очевидно, будут красные.
      Американец улыбнулся уголком рта.
      - Спросите у немецких шпионов, они, наверно, знают. - Он вдруг замолк, уставившись на Пимброка удивленными глазами. - Простите, капитан... но такое сходство...
      - Какое?
      - Совсем недавно читал... забыл заглавие... о том, как судья украл мумию. - Американец шевельнул уголком рта. - На задней стороне обложки было фото автора. До черта похож на вас.
      Эймз хмыкнул.
      - Очевидно, такое же круглое румяное лицо, толстый нос и вульгарные усики. Физиономия не одухотворенная.
      Американец улыбнулся - на этот раз всем ртом.
      - Поразительно похожи. Случайно, не родственник?
      Пимброк отвесил легкий поклон.
      - Во всяком случае, это сходство мне льстит. На меня всегда обращают внимание, когда я с майором Эймзом. Выделяюсь на его фоне.
      В номере полковника Марло пахло дорогими духами и сигарами. Хозяин комнаты, стройный, моложавый, с седыми подстриженными усами, сидел в розовой пижаме на диване, скрестив ноги. На столике стояли пустые жестяные банки из-под пива и коробка с сигарами.
      Эймз коротко доложил о допросе. Полковник тряхнул головой.
      - Этот француз прислан из Уэльвы резидентурой немецкой военной разведки. Во главе резидентуры стоит полковник Рауш. С ним здесь связан испанец Уркихо. Словом, это линия разведки адмирала Канариса.
      - А на прошлой неделе американцы арестовали бразильского коммерсанта, сказал Эймз. - Он оказался агентом гестапо, то есть разведки Гиммлера.
      Марло кивнул головой.
      - У немцев несколько параллельных линий разведок. Поэтому они так хорошо осведомлены. - Голос у полковника был мягкий, притушенный - привычный к доверительным разговорам. - Я много раз говорил о том, что нам надо перестроить нашу разведку по немецкому образцу, но у нас в Лондоне на этом деле сидят круглые идиоты, которых давно надо перевести на работу в богадельню для глухонемых старух.
      - Немцы, наверно, уже пронюхали, - сказал Пимброк.
      Берлинское радио сообщило, что где-то в Африке собрались начальники штабов союзных стран. А местный эмиссар разведки Канариса сеньор Уркихо уже знает, что сюда приехали Маунтбэттен и Александер.
      - Не пора ли взять Уркихо? - спросил Эймз.
      - Его переписка с Уэльвой под нашим контролем - связник перевербован нами. Его донесения о конференции мы задержали. И мы знаем, где он прячется. Брать его не стоит, а то немцы забросят другого и придется искать его. Зачем придумывать себе лишнюю работу?
      - А насчет прибытия Черчилля и Эйзенхауэра из Лондона он знает? спросил Эймз.
      - Пока не знает, но может узнать в любую минуту, потому что некоторые корреспонденты уже догадались и могут проболтаться.
      - Вчера в офицерском клубе вертелась одна американка, только что приехавшая сюда, - сообщил Пимброк. - Разговаривала с адъютантом Паттона. Наверно, пронюхала, что его солдаты несут охрану в городе. Блондинка с серебристым оттенком, так называемая платиновая блондинка, длинноногая, фигурка безупречная, соотношение: 36-23-38...
      Эймз усмехнулся.
      - От внимания капитана не ускользнет ни одна юбка. Даже во время войны.
      - Майор Эймз, к сожалению, еще не дорос до усвоения азбучной истины о том, что именно во время войны надо смотреть в оба за женщинами которые вьются вокруг штабных офицеров.
      Полковник улыбнулся одними глазами.
      - Очко в пользу капитана, - мягко произнес он. - Эту трясогузку потом задержали около виллы Мирадор, очевидно, хотела хоть одним глазком увидеть Черчилля. Когда ее доставили ко мне, я решил пугнуть ее, но она показала мне кончик языка и предложила позвонить на виллу напротив, Майку Рейли, начальнику личной охраны президента. В общем, выяснилось, что она секретарь видного чикагского промышленника, играющего большую роль в управлении экономической войны. Пришлось извиниться и выпустить. Но присматривать за ней не мешает
      - А что если эта американка... ее зовут Лилиан Уэстмор... - Пимброк покрутил пальцем, - подсунута к чикагскому толстосуму со стороны? Что если она нацистская Мата Хари...
      - Вполне возможно, - согласился полковник. - Держите ее в поле зрения. И надо взять под наблюдение одного русского, приехал из Дакара. Судя по документам, корреспондент ТАСС, но вполне возможно, что он такой же корреспондент, как я далай-лама.
      - Мне сказали о нем вчера в пресс-бюро штаба, - сказал Эймз. - Я пошел в ресторан отеля у пристани и, увидев русского, подсел поближе к нему, попросил у него свежие газеты, разговорился и познакомился. Он живет в том же отеле.
      Полковник одобрительно промычал.
      - И там же проживает эта самая американка Лилиан, - сообщил Пимброк. В бельэтаже.
      - Зовут его Мухин, - продолжал Эймз, - на вид сугубо штатский, мешковатый, похож на провинциального школьного учителя. Занимает номер на четвертом этаже, в тупичке над биллиардной и баром. Рядом с ним никто не живет, там каморка для запасной мебели, а наискосок у лестницы пустой номер, его проветривают после дезинфекции.
      - Вы оба молодцы, узнаю школу сэра Шиллито. - Полковник отрезал ножичком кончик сигары и закурил. - Я рад, что получил вас... но боюсь, что ненадолго. Итак, рекогносцировка проведена, можно действовать. А что касается пойманного француза, то он меня мало волнует. Допросите для проформы и передайте майору Фланагану, он дохнет от безделья. Если француз действительно знает русский, то его следует перевербовать.
      - А не связан ли приезд Мухина с предстоящим прибытием советской делегации? - спросил Эймз. - Может быть, Мухину поручили выяснить предварительно местную обстановку.
      Полковник мотнул головой.
      - Советская делегация не приедет. Черчилль послал приглашение от себя и от имени Рузвельта, но советские руководители ответили, что не могут отлучиться из Москвы. Некогда. Русские доколачивают немцев на Волге.
      Эймз подошел к окну и посмотрел на виллы, где остановились Рузвельт и Черчилль. На вилле Мирадор стальные шторы на окнах были спущены премьер-министр, вероятно, еще спал, но на вилле Дар-эс-Саада огромные венецианские окна, выходящие в сад, были распахнуты - проветривали комнаты.
      - К Рузвельту поздно ночью вызывали всех военных советников. Только что кончили заседать. Может быть, возникли какие-нибудь осложнения?
      - Все идет гладко, - ответил полковник. - Уинни настоял на своем, у него бульдожья хватка. Решено действовать в первую очередь на Средиземном море.
      Эймз покачал головой.
      - Воображаю, как рассердятся русские. Поднимут шум.
      - Мы воюем для себя, а не для них. - Полковник спустил ноги с дивана, встал и потянулся. Он оказался на голову выше своих подчиненных. - Скорей кончайте с французом.
      Пимброк поднес палец к подбородку
      - А что если этот француз прибыл сюда из Испании для встречи с Мухиным? И сюда же прибыла эта Лилиан... Может быть, она тоже связана с Мухиным?
      Эймз вздохнул.
      - У капитана Пимброка буйная фантазия, И каждый раз...
      Полковник остановил его
      - Разведчик, так же как и детектив, должен строить самые смелые предположения. Гипотеза насчет Мухина вполне законна. Надо иметь в виду, что враг...
      Пимброк тонко улыбнулся.
      - Теперь мы в одной коалиции... Союзник.
      - Временный союзник, - уточнил Эймз.
      Полковник махнул рукой.
      - Это - терминологические тонкости. Для нас важно вот что. По только что полученным сведениям, к русским в плен попал Генрих Бисмарк, родной внук железного канцлера. Русские могут предпринять через Бисмарка-внука, очень популярного среди немецких военных, какую-нибудь акцию... позондировать почву для замирения. Катастрофа на Волге может толкнуть немецкий генералитет на те или иные шаги... в поисках путей к спасению. Вот почему мы должны следить за Москвой. И возможно, что Мухин знает кое-что и... записал что-нибудь. Поэтому его надо... - полковник прищелкнул языком. - Назовем это "операцией Покер". И не спускать глаз с очаровательной американки. Займемся этой парочкой. Надо их... расшифровать Понятно?
      - Понятно. - Эймз показал подбородком на Пимброка. - Только прикажите ему снять усы и вообще изменить физиономию. В американских покетбуках, оказывается, на обложках печатаются фото авторов И его уже узнали американские солдаты Он пока не признался, но...
      - А на книжках поставлено ваше имя? - спросил полковник.
      - Нет, псевдоним: Рокуэлл Пим, - ответил Пимброк.
      - Тогда не страшно. Говорите, что он просто похож на вас. Идите, мальчики, и действуйте. Сорвите маску с Мухина и американки. И не щепетильничайте. Что бы вы ни сделали, Бог вас простит. Я договорился с ним.
      III
      Пимброка разбудил телефонный звонок. Звонил Эймз из отеля на пристани. Пусть Пимброк сейчас же сядет в машину, она ждет его у подъезда. Без всяких расспросов, дурацкая привычка. Немедленно - пулей.
      Пимброк помнил утренний разговор у полковника. Спустя несколько минут он катил в джипе в сторону центра. Улицы, скверы и бульвары были заполнены американскими и английскими военными и местными французами. В этот час предвечернего гулянья цветные туземцы стеснялись показаться в центральных кварталах. Только в боковых переулочках можно было заметить фигуры в белых, синих и черных балахонах. У женщин лица были закрыты белыми чадрами.
      Машина промчалась по набережной, где выстроились снежно-белые многоэтажные здания, и остановилась у отеля, рядом с универсальным магазином. Эймз сидел в глубине вестибюля в огромном кожаном кресле. Пимброк плюхнулся рядом, они закурили, вытянули ноги, приняли вид скучающих собеседников.
      Пимброк узнал, что после его ухода француз перестал кривляться, изобличил на очной ставке испанца-контрабандиста и подписал все протоколы допроса, но полковник, к которому Эймз явился с докладом, отмахнулся от протоколов и приказал провести "операцию Покер" немедленно, сегодня же вечером. Этого требует начальство.
      Пимброк покрутил пальцем в воздухе.
      - Деликатнейшее дело... Если провалимся?
      - Нас сотрут в порошок, - произнес сквозь зубы Эймз.
      - Риск отчаянный. - Пимброк потер руки и зажмурился от удовольствия. Но оч-чень интересно. Танец на краю пропасти. С чего начнем?
      Эймз ввел его в курс. В кафе напротив сейчас сидят Мухин и Лилиан. Они заявили, что будто бы познакомились на базаре, где покупали сувениры. Сейчас Эймз пойдет к ним, а спустя некоторое время в кафе войдет Пимброк и, сделав вид, что случайно встретил Эймза, подсядет к ним.
      В ходе беседы Пимброк скажет, что сегодня в казино будут показывать интересные фильмы, и уговорит Лилиан и Мухина пойти туда. И постарается сделать так, чтобы они досидели до конца сеанса. Если Мухин захочет выйти во время сеанса, надо будет задержать его. А если он все-таки выйдет на улицу принять любые меры. Поэтому около Пимброка все время будут два младших офицера, они уже проинструктированы. Итак, задача Пимброка: не дать русскому вернуться к себе в отель раньше времени.
      - Сколько тебе надо? - спросил Пимброк.
      - Минимум час, - ответил Эймз.
      - С момента начала сеанса?
      - Да. Показ начнется в семь.
      - А ты скажешь, что не можешь идти с нами?
      - Скажу, что занят. Имей в виду, мы оба работники квартирмейстерской службы, по части снабжения горючим. Помни об этом.
      Эймз поднялся с кресла, медленно прошагал по вестибюлю и вышел на улицу. Через пять минут Пимброк тоже вышел из отеля и, обойдя большую воронку от снаряда на краю площади, направился к кафе. Он прошел через залу и, остановившись у входа на веранду, стал разглядывать сидящих за столиками.
      У самой эстрады рядом с Эймзом сидели высокая светловолосая девица в белой пилотке и полноватый мужчина в очках. Пимброк сделал удивленное лицо и стал пробираться между танцующими.
      - Где ты пропадал? - крикнул он Эймзу. - С утра ищу тебя.
      - Был в лазарете, там лежит старый знакомый, потерял ногу при штурме Касабланки. - Повернувшись к Мухину и Лилиан, Эймз представил им своего приятеля. - Тот самый, в натуральную величину.
      Лилиан переложила со стула на столик матерчатую куклу с перьями на голове, соломенного верблюжонка и несколько статуэток из дерева и кости.
      - Садитесь сюда, капитан. - Она кокетливо наклонила голову набок и протянула руку. - Ваша поклонница. Недавно залпом проглотила ваш "Брильянтовый эшафот".
      - Его книжки надо именно проглатывать залпом, закрыв глаза, - сказал Эймз. - Как касторку.
      Лилиан сделала протестующий жест. Мухин привстал и поклонился. Держался он застенчиво.
      - Я прочитал с удовольствием... ваш исторический детективный рассказ, э... о том, как у американского посла в Париже накануне революции украли дневник... - Мухин слегка заикался, говорил по-английски с акцентом, но правильно. - А в конце выяснилось, что кражу совершил по приказу короля автор "Свадьбы Фигаро" и "Севильского цирюльника".
      Лилиан повернула голову к Пимброку.
      - Зачем вы оклеветали Бомарше? Такого знаменитого писателя.
      - Он действительно занимался такими делами, - ответил Пимброк. И не только он. И Кристофер Марло, и Даниель Дефо, и ряд известных писателей.
      Эймз заинтересовался предметами, разложенными на столике.
      - А этот амулет из слоновой кости?
      - Нет, из зуба бегемота, - объяснила Лилиан. - Эти куклы не игрушки, а фетиши для магических обрядов. Мы с мистером Мухиным были на базаре и нашли много любопытных вещей. Мистер Мухин хотел купить еще дудочку, но заломили такую цену... вдвое дороже норкового манто.
      Эймз вскинул брови.
      - Что за дудочка? Волшебная?
      Мухин усмехнулся.
      - Пожалуй, да. Мы видели заклинателя змей. Он вызывает кобру из корзины, заставляет ее поднять голову и ритмично покачиваться с закрытыми глазами. Захватывающее, но страшное зрелище. И все это он проделывает с помощью тростниковой дудочки.
      Кельнер-марокканец принес в чашечках черный кофе и бутылочку бананового ликера. Пимброк заказал рюмку джина, смешанного с вермутом. Лилиан прикоснулась к его рукаву и кокетливо сощурила глаза.
      - Мистера Мухина очень интересует, почему так поторопились с убийцей адмирала Дарлана? Казнили на третий день после ареста. Что за спешка?
      Эймз учтиво улыбнулся.
      - Мистер Мухин вчера уже задавал мне этот вопрос. Об этом надо спрашивать не нас, а ваших соотечественников, американских штабных офицеров. Но, пожалуй, не стоит их спрашивать.
      - Почему?
      - Они сочтут это бестактным.
      Мухин тихо рассмеялся.
      Лилиан пожала плечами и посмотрела на стену. Ее взгляд остановился на небольшой картине - на синем фоне разноцветные яркие пятна и желтые человекообразные фигурки с красными руками и фиолетовыми флажками. Картина была выдержана в желто-красно-фиолетовой гамме.
      - Это, кажется, Хоан Миро, - сказала Лилиан. - Мой патрон коллекционирует его, не жалея денег.
      Эймз поправил ее.
      - Нет, это картина не Миро, а Пауля Клее. Судя по всему, это произведение написано в двадцатых годах, потому что в дальнейшем Клее стал работать в другой манере - предельно упрощать рисунок и колорит. Клее довольно близок к Миро, но тот считается абстракционистом, а Клее сюрреалистом.
      - А вы, оказывается, знаток, - удивилась Лилиан.
      - Это его профессия, - сказал Пимброк. - До войны майор был художественным критиком и натренировался по части брехни. С ним переписывался сам главарь сюрреалистов поэт Андре Бретон. - Пимброк показал на пятна от кофе и вина на скатерти. - Если эту скатерть заключить в раму и назвать "Композицией" или, скажем, "Прелюдия к адюльтеру в Сахаре", то майор Эймз сможет несколько часов без остановки разглагольствовать на тему об иррационально-парадоксальном взаимодействии деформированных плоскостей... обусловленном гротескной морфологической характеристикой комбинаций пятен и фантасмагорической тональностью... основанной на акцентировании архитектоники эмоциональных аспектов сверхреальности...
      Лилиан мелодично засмеялась. Эймз покосился на Пимборка и процедил сквозь зубы:
      - Есть люди, которые стыдятся невежества и прячут его, и есть люди, которые, наоборот, выставляют его напоказ. Неприглядный пример последнего сейчас перед нами.
      - Мой патрон только что получил из Мадрида сообщение о том, что там откроется выставка сюрреалистов, - сказала Лилиан. - И туда должен прибыть Андре Бретон, он откроет выставку и опубликует новый манифест.
      - А правда, что Бретон хотел создать лигу сюрреалистов? - спросил Мухин.
      Эймз кивнул головой.
      - Бретон основал так называемый "Интернациональный союз независимого революционного искусства", который фактически объединил всех сюрреалистов в Европе и в Америке. У него были далеко идущие политические замыслы, и он хотел использовать в своих целях сюрреалистические группы в разных странах. Они имели деньги и издавали журналы, потому что у них были солидные меценаты, вроде вашего патрона.
      Пимброк посмотрел на ручные часы и предложил Лилиан и Мухину пойти в казино - сегодня там покажут офицерам и журналистам трофейные немецкие секретные фильмы об операциях на русском фронте. В фильмах засняты окружение и ликвидация партизанского отряда, карательные мероприятия против населения, помогавшего партизанам, и сцены форсированного допроса пойманных подпольщиков. Эти фильмы предназначались только для эсэсовских офицеров.
      Мухин и Лилиан поблагодарили за любезное приглашение, а Эймз выразил сожаление - он не может пойти, его посылают в Рабат принять от американцев танкеры.
      - Осталось минут двадцать. - Пимброк встал и подозвал кельнера. - До казино идти минут десять - двенадцать. Пойдемте скорее, а то не будет хороших мест.
      Оставшись один, Эймз посидеть минут пять, затем подошел к окну и увидел у фонарного столба человека в штатском. Тот вынул платок из верхнего кармана пиджака, вытер подбородок и засунул платок в брючный карман. Эймз вышел из кафе и быстро проследовал через площадь к отелю.
      IV
      Они опоздали. Небольшой узкий зал был переполнен, оставались места только в самых передних рядах. Все курили, в зале стоял дым.
      Пимброк провел Мухина и Лилиан во второй ряд. Как только они уселись, потух свет и начался показ.
      Первым шел трофейный фильм о наступлении отряда итальянской фашистской милиции в Британском Сомали.
      - Старый фильм, - шепнул Мухин. - Неинтересно.
      - Где же ваш фильм о русском фронте? - спросила Лилиан.
      - Сначала закуска, потом суп, потом другие блюда и под конец десерт, сказал Пимброк.
      Лилиан фыркнула:
      - Неужели обед будет состоять из таких протухших блюд?
      Майор Эймз и капитан Робинз - маленький, шустрый, с рыжей шевелюрой прошли по пустому коридору и остановились перед дверью рядом с дамской туалетной. Эймз вставил ключ и осторожно открыл дверь. Робинз осветил карманным фонариком порог - никаких ниток натянуто не было. Они вошли в комнату. Луч фонарика скользнул по стене.
      - Осторожно, - прошипел Эймз. - Увидят со двора.
      Они подошли к столу. На портативной пишущей машинке лежали русские, американские и английские газеты и журналы, а в ящиках стола - книжки и географические карты. На книжной полке были разложены соломенные и матерчатые куклы и деревянные игрушки. На ночном столике стояли часы со светящимся циферблатом.
      Пришлось пересмотреть все газеты, журналы и книги - в них могли быть спрятаны листочки с записями. Но ничего обнаружить не удалось. Корзинка для бумажного мусора была набита обрывками газет, оберточной бумагой и порванными открытками. Эймз приказал Робинзу взять эти клочки открыток.
      Часы показывали 7.15.
      После фильма об итальянцах в Сомали началась кинохроника о вступлении немецких войск в Афины. Лилиан шепнула:
      - Здесь очень душно. Совсем задыхаюсь.
      - Сейчас будет интересный фильм, - шепнул ей на ухо Пимброк.
      Его губы слегка коснулись ее уха. Оно было маленьким, совсем детским.
      - Хочу домой-ой, - сказала она капризным голосом.
      Пимброк всунул ей в руку плиточку жевательной резинки.
      - Деточка, очевидно, хочет не домой... Ее ждет какой-нибудь дядя?
      Она вздохнула.
      - К сожалению, никто не ждет.
      И мотнула головой. Пимброк ткнулся носом в ее волосы и сказал:
      - Ваши волосы пахнут летним утром в саду.
      - У вас повадки опытного повесы.
      - А в целом вы напоминаете бутылку, наполненную шампанским с другой планеты.
      Пимброк коснулся губами ее уха. Она повела плечами, но не переменила позы.
      - Очень душно, - сказал Мухин и посмотрел на ручные часы. - Двадцать минут восьмого.
      - Потерпите немножко, - шепнула ему Лилиан. - Сейчас будет интересный фильм.
      - Где же записные книжки? - спросил Робинз.
      - Он умнее, чем вы думаете, - ответил Эймз. - Носит с собой.
      - А тетрадки?
      Эймз отодвинул штору и взял с подоконника портфель. Но содержимое портфеля разочаровало обоих - словари, вырезки из газет и копировальная бумага.
      Робинз тщательно обследовал платяной шкаф и прощупал все карманы на пиджаке и плаще. Тем временем Эймз осмотрел чемодан. В нем тоже не было ничего интересного - никаких тетрадок и записных книжек.
      - Может быть, он пишет симпатическими чернилами? - спросил Робинз, показав на чистые блокноты.
      Эймз вынул из чемодана блокноты и протянул их Робинзу.
      - Скажите Эллиоту... пусть сделает химическую проверку.
      Робинз вышел из номера, держа в руке блокноты и порванные открытки. На настольных часах было 7 часов 32 минуты.
      После хроникальных фильмов стали показывать американскую игровую картину "Аллея Тин-Пэн".
      - Говорят, хорошая картина, - сказала Лилиан. - Играют Алиса Фэй и Бетти Грэбл.
      - Я видел этот фильм в Лондоне. Наверно, фильмов о Восточном фронте показывать не будут. - Мухин встал. - Я пойду.
      Но Пимброк усадил его обратно.
      - Подождите. Может быть, эту картину прервут и покажут другую. Пойдемте вместе. Вчера поймали двух нацистских диверсантов у отеля "Анфа" и начались всякие строгости. Проверяют всех на улицах, и вас могут задержать.
      - У меня корреспондентская карточка, - сказал Мухин.
      - Все равно задержат и отведут в штаб военной полиции. А если со мной ничего не будет.
      Эймз пошарил под креслом и наткнулся на коробку. В ней был крокодил, сделанный из материи, и какая-то штука из соломы, похожая на птицу.
      Подойдя к двери, Эймз прильнул к ней ухом. Через некоторое время в коридоре послышались быстрые легкие шаги. Затем раздался тихий стук в дверь - три быстрых, два с интервалами. Эймз открыл дверь, впустил Робинза.
      - Блокноты проверили, - доложил Робинз, - ничего не написано. Сейчас они сохнут.
      Он бросил в корзинку обрывки открыток.
      - Засуньте поглубже, - приказал Эймз. - Они были взяты со дна. Надо быть повнимательней.
      Пимброк стиснул руку Лилиан и шепнул: