– Отлично! Прекрасная мысль! – с искренним восхищением проговорила наконец женщина. – И очень мило с вашей стороны, что вы сделали его для меня.

Натан широко улыбнулся, и улыбка эта, словно солнце, озарила все его лицо. У Элис перехватило дыхание. Она не видела улыбки грозного капитана Уэллесли с той давней ночи, что они провели вместе. Элис почти забыла, каким он становится красивым, когда улыбается. Женщина медленно стянула с плеч мешок и положила его на стол.

– Xотите есть, – мягко спросила она.

– Я голоден как волк! – весело откликнулся Натан.

– У меня осталось от ужина несколько гренков, и я могу поджарить вам бекон…

– Это было бы просто замечательно.

Натан отстегнул кобуру, снял ее и повесил на спинку стула, потом сел за стол. Элис быстро повернулась к плите. Как видно, капитан Уэллесли собирался сегодня поужинать в доме. Конечно, она, Элис, может вручить ему тарелку бекона и указать на дверь. Но женщине почему-то не хотелось этого делать. В конце концов, он целый день возился с этим мешком для Колина…

– А я думала, что вы хотели днем снова изводить меня расспросами.

– Хотел, – кивнул Натан, изучая затылок Элис.

– Но не стали, – продолжила она, все еще стоя к Натану спиной.

– Не стал, – опять согласился он.

Элис вздохнула и повернулась к нему лицом.

– А почему? – мрачно осведомилась она.

По губам Натана пробежала чуть заметная улыбка.

– Я решил, что это бессмысленно. Вы бы опять заявили мне, что навещали друга, так какой же смысл спрашивать?

– Но я действительно навещала друга! – возмущенно вскричала Элис.

– А как этого друга зовут, вы мне все равно не скажете.

– Верно. – Она опять отвернулась.

– Но почему вы так упорно скрываете от меня его имя? – Элис не успела открыть рта, как Натан ответил за нее: – Знаю, знаю, это не мое дело.

– Вот именно, – сурово кивнула женщина.

Натан вздохнул и покачал головой. Его взгляд скользнул по куску коричневой ткани, небрежно брошенной на столик возле кресла.

– Если честно, миссис Грэхем, то я хотел бы знать лишь одно: этот ваш «друг» – мужчина или женщина? – Натан снова покосился на ткань. Ему стало любопытно, что же это такое, и он подошел к столику и развернул шитье Элис.

– Это женщина, – тем временем пробормотала Элис, решив, что ничего не случится, если она скажет ему такую малость.

Натан не отвечал, и она повернулась посмотреть, в чем же дело. У нее упало сердце, когда она увидела, что он держит в руках брюки Линн и не сводит с нее, Элис, гневного взгляда.

– Что вы говорите? – иронически протянул рейнджер. – Но тогда чье же это? – Он со злостью швырнул брюки на столик. – Вы вообще способны хоть раз в жизни сказать правду, леди? Или только и делаете, что врете, врете, врете?! – Мужчина резко шагнул к Элис и, схватив ее за руки, притянул к себе так близко, что она почувствовала его дыхание на своем лице. – Кого вы покрываете? – рявкнул он.

– Никого! – прошептала потрясенная Элис, пытаясь ослабить его железную хватку. – Это брюки моей подруги, она носит их, когда работает у себя на ферме!

– Ну конечно! – процедил Натан сквозь зубы. – А я по воскресеньям надеваю в церковь панталоны моей младшей сестренки.

Неожиданно Элис рванулась в сторону и высвободилась из его могучих рук.

– Мне плевать, верите вы мне или нет, – выкрикнула она. – Я говорю правду!

Натан набрал в грудь побольше воздуха и с шумом выдохнул. Он вдруг понял, что просто ревнует Элис. Поэтому так и разъярился!

– Ну ладно, – сказал он, стараясь не повышать голоса, – давайте предположим, что сейчас в порядке исключения вы говорите правду. И что же вы делаете с этими женскими брюками?

– Я их зашиваю. У них разорвана правая брючина.

– Да? А что, ваша подруга сама не может зашить себе брюки?

– Наверное, может. Но я – хорошая портниха. Раньше я обшивала многих дам из Биксби и, кстати, неплохо зарабатывала. Но теперь я этим почти не занимаюсь.

Натан понимал, что сейчас она говорит правду. Накануне он тайно встречался с Уиллом Джонсоном и долго донимал его вопросами об Элис. Натан узнал, что раньше услугами Элис пользовались многие дамы Биксби, но после того, как она родила внебрачного ребенка, к ней обращаются лишь считанные единицы. Однако история о безымянной подруге, которая носит у себя на ферме мужские штаны, казалась Натану не слишком правдоподобной.

– Извините, миссис Грэхем, я вам не верю.

– Но это же правда! – закричала Элис и выхватила у него брюки Линн.

– Ваша правда, леди, слишком похожа на ложь.

– Да как вы смеете! – вспыхнула Элис. – Какое вы имеете право врываться ко мне в дом и обвинять меня во лжи?

– Имею, потому что вы лгунья.

– Нет, я не лгунья!

– Ну что ж, хорошо, – произнес Натан со зловещим спокойствием, – тогда скажите мне, пожалуйста, еще раз, кто отец Колина?

Элис в ужасе схватилась за горло и отступила назад. «Он знает! Боже, он все-таки узнал», – пронеслось у нее в голове. Наверное, одна из обитательниц Биксби сочла своим христианским долгом предупредить красавца-ковбоя о позорном прошлом его нынешней хозяйки. Закрыв глаза, чтобы не встречаться взглядом с Натаном, Элис прохрипела:

– Вон из моего дома. Убирайтесь немедленно.

Натан задохнулся от возмущения:

– Нет, леди, вы меня просто восхищаете! Господи, ну почему майор не послал к вам кого-нибудь другого! Лучше бы я отправился в одиночку воевать с индейцами! Лучше бы… Да все, что угодно – лишь бы не иметь дела с вами!

И, схватив свою кобуру, он выскочил из дома, при этом так хлопнув дверью, что с потолка посыпалась штукатурка.

Следующие несколько дней прошли спокойно. Элис хлопотала по хозяйству, возилась с Колином, работала на своем маленьком огородике, ухаживала за цветами, которые пышно цвели под окнами. Она почти не сталкивалась с Натаном, что после их последней ссоры ее даже радовало. Элис беспокоило лишь то, что теперь, узнав, что Колин не может быть сыном ее покойного мужа, Натан догадается, кто настоящий отец малыша. Женщина решила, что, если Натан опять заведет разговор об этом, она придумает историю о пылкой, но несчастной любви. Элис терпеть не могла лжи, однако рассудила, что лучше уж соврать, чем допустить, чтобы Натан узнал правду. Элис по-прежнему старалась, чтобы их с Натаном не видели вместе. Женщина боялась окончательно подорвать свою репутацию. Да и давать городским кумушкам повод для новых сплетен Элис не хотелось. Три раза в день она относила поднос с едой к воротам сарая, ставила его на землю и быстро убегала обратно в дом. Натан больше не возвращал ей еду. Он просто оставлял пустые миски у порога своего временного пристанища, а Элис их потом забирала. Она никак не могла взять в толк, что он делает целыми днями в этом проклятом сарае? Но выяснять этого женщина не стала. Она вообще предпочитала не приближаться к сараю без нужды.

А Натан умирал со скуки. Он никак не мог придумать, чем бы ему заняться. Наконец однажды ночью, растянувшись на своем соломенном ложе и глядя сквозь дыры в крыше на звездное небо, он решил заняться починкой этой самой крыши. «Мне надо хоть ненадолго вырваться отсюда, – подумал он. – Поеду-ка я завтра в город, куплю еще дранки и приведу наконец в порядок эту крышу. – Он еще раз окинул внимательным взглядом огромные дыры, зиявшие в потолке, и тяжко вздохнул. – О боже, ну и работка!» Натан повернулся на другой бок и закрыл глаза, пытаясь заснуть.

– Ну давайте же, бандиты проклятые, шевелитесь! – пробормотал он в темноту. – Приезжайте за своими денежками! И тогда я смогу наконец убраться отсюда.

На следующее утро Элис встала еще до рассвета. Она уже четыре дня безвылазно сидела на ранчо, поэтому так же, как и Натан, мечтала увидеть хоть что-то, кроме своего двора. Она быстро переделала все утренние дела и решила, что, как только Колин проснется и поест, она посадит его в заплечный мешок и отправится к Линн. День, проведенный с подругой, не обещал никаких особых радостей, но это все-таки лучше, чем сидеть одной в четырех стенах. Кроме того, она узнает, не нужно ли Линн чего, и тогда у нее, Элис, появится повод съездить на следующий день в город. Обычно Элис не слишком рвалась в Биксби. Кому приятно, когда люди, бывшие прежде твоими добрыми знакомыми, теперь, едва завидев тебя, спешат перейти на другую сторону улицы? Но сейчас поездка в город давала Элис возможность провести большую часть дня вдали от Натана. В пятый раз за последние полчаса женщина подошла к двери своей спальни и заглянула внутрь. Увидев, что Колин смотрит на нее из своей колыбельки, Элис заулыбалась и поспешила к сыну. Она взяла воркующего малыша на руки и крепко прижала к груди.

– Давай-ка, милый, завтракать и одеваться. Мы с тобой поедем сегодня в гости.

Колин серьезно посмотрел на мать, как будто понял, о чем она говорит, потом потянулся и крепко ухватил ее за прядь волос, выбившуюся из тугой прически.

– Ах ты, чертенок, – засмеялась Элис, осторожно вытягивая свой локон из детского кулачка.

Она вернулась в гостиную, села в свое любимое кресло-качалку, расстегнула пуговицы на платье и блаженно заулыбалась, когда Колин жадно приник к ее груди.

Натан тоже поднялся рано. Он плохо спал ночью, возможно, из-за того, что предыдущие три дня провел в отупляющей полудреме. «Нет, так действительно можно спятить», – решил он. Починка крыши уже казалась ему самым восхитительным занятием на свете, и Натан с нетерпением ждал утра, чтобы побыстрей отправиться в город за дранкой. Неужели неделю назад он, Натан, искренне считал, что терпеть не может работу на ферме?! Он быстро накормил своего коня, оседлал его и вывел из сарая. Рейнджер уже собрался было вскочить в седло, но потом подумал, что надо бы предупредить Элис, чтобы она не хлопотала понапрасну и не готовила ему завтрак.

Солнце только-только вставало. Натан с сомнением посмотрел на дом и подумал, что Элис еще, наверное, не проснулась. Ему совершенно не хотелось будить ее: ведь тогда она может подойти к двери в своей полупрозрачной рубашке… Это зрелище уже стоило ему однажды трех бессонных ночей. И сейчас ему совсем ни к чему снова видеть ее в таком наряде, а то воображение у него опять разыграется… Несколько минут он стоял посреди двора, задумчиво глядя на дом и теребя в руках поводья. Потом, пожав плечами, поднялся на крыльцо и заглянул в окно. Он решил, что если не увидит Элис в кухне, то оставит ей записку. В кухне Элис не было. Натан углядел ее в комнате. Женщина сидела с обнаженной грудью в кресле-качалке и кормила сына. Натан так резко отпрянул от окна, что чуть не свалился с крыльца. «Боже правый, да она же почти голая! – промелькнуло у Натана в голове. – Спасибо еще, что она меня не видела, а то обвинила бы в том, что я подсматриваю за ней!» Судорожно вздохнув, Натан потер лицо руками. Однако образ полуобнаженной Элис все равно стоял у него перед глазами. Эта грудь. Прекрасная пышная грудь… Его пальцы слишком хорошо помнили мягкость и упругость этой груди, губы – ее вкус. С трудом соображая, что делает, Натан опять поднялся на крыльцо и приник к окну, не в силах отвести глаз от прекрасной полуобнаженной женщины. Она закончила кормить Колина и теперь склонилась над ним, щекоча ему толстенький животик. Малыш блаженно улыбался. Элис не застегнулась, и Натан видел восхитительные полушария ее грудей каждый раз, когда она наклонялась над сыном. Наконец она выпрямилась и повернулась к окну, представ перед остолбеневшим Натаном во всей своей красе. Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы заставить себя спрыгнуть с крыльца. Он почти бегом направился к своему коню, то и дело поправляя брюки, которые стали вдруг ужасно тесными.

– Ты только посмотри на себя, – вполголоса пытался, урезонить себя Натан. – Ты похотлив, как жеребец. И главное, с чего? Увидел, как мать кормит своего ребенка! Ты совсем рехнулся!

Однако он прекрасно понимал, что судит себя слишком строго. Его возбудил вовсе не вид Элис, кормящей сына. Просто ее обнаженная грудь сразу напомнила Натану о том, о чем он тщетно пытался забыть. Но увы! Тут ему не помогла даже его железная воля. Натан никак не мог избавиться от чувства вины. Их связывала только страсть, и их взаимоотношения в последние дни лишь подтверждали это. Элис не скрывала своей неприязни к нему, поэтому нечего было и надеяться на что-то другое. «Не приставай к ней со своим завтраком, – сказал он себе. – Садись на коня и быстро сматывайся отсюда, а то опять сваляешь дурака!» Натан с досадой посмотрел на свои брюки, понимая, что в таком состоянии поездка верхом вряд ли доставит ему большое удовольствие. Однако деваться было некуда, поэтому он стиснул зубы и взобрался в седло. В конце концов, до города всего каких-то пять миль, можно и потерпеть. А если он пробудет в Биксби хотя бы до полудня, то потом можно будет пойти в салун и снять одну из девочек. Проще всего забыть о женщине, заменив ее другой. Клин, так сказать, клином…

Натан проехал не больше двух миль, когда вдруг вспомнил, что не взял бумажника. Нет бумажника – нет денег. Что же делать? Поворачивать обратно? Натан прикидывал, отпустит ли ему Ричман дранку в долг, но тут же понял, что рассчитывать на это не приходится. В городе его не знают, он нанялся лишь на лето, недавно появился, скоро исчезнет… С чего это Ричман должен ему верить?

– Черт, – выругался Натан, поворачивая коня, – если бы я мог назвать свое настоящее имя!

Впервые за время службы Натану пришлось жить под вымышленным именем, и только теперь он понял, как удобно быть капитаном Уэллесли. Никто не знал Ната Уэллса, зато фамилия Уэллесли была не менее известной, чем Вандербильт или Рокфеллер, и открывала двери многих контор, банков и магазинов, куда простым смертным вход был заказан. И вот теперь Натан вынужден возвращаться за бумажником, вместо того чтобы просто выписать торговцу чек. Ругнувшись сквозь зубы, рейнджер понесся вскачь по пыльной дороге обратно к ферме. Уже почти подъехав к дому, он вдруг заметил вдалеке Элис верхом на лошади и с Колином на спине.

– Интересно, куда это она собралась? – пробормотал Натан себе под нос. – Стоит мне отвернуться, как она норовит улизнуть…

Он следил за ней взглядом, пока она скакала по полю, и пытался определить, куда же она едет. Что-то в ее силуэте было странным, но Натан никак не мог понять, что именно. Наконец сообразил – большая сумка, притороченная к седлу. Было видно, что она чем-то набита. Может быть, еда? Одежда? Или оружие? Эта мысль заставила Натана стиснуть зубы. В одном можно было не сомневаться – Элис кому-то что-то везет. Прикрыв глаза рукой от солнца, Натан продолжал смотреть ей вслед. Расстояние между ними увеличивалось, и Натан понял, что вот-вот потеряет женщину из виду. Тут рейнджер сообразил, что у него появилась возможность выяснить, к кому это она вечно ездит. Похоже, Натан наконец познакомится с этим таинственным другом! И молодой человек поскакал вслед за Элис. Оглядевшись вокруг, он понял, что спрятаться тут негде, значит, придется держаться на приличном расстоянии, иначе Элис его скоро заметит.

Вокруг шелестела под ветром высокая трава. Натан знал, что в ней полно перепелиных гнезд. И вдруг тишина взорвалась птичьим гомоном, захлопали десятки маленьких крыльев… Наверное, конь Натана потревожил выводок, и теперь птицы спешили отогнать врагов прочь. Лошадь испугалась и встала на дыбы. Это произошло так неожиданно, что Натан, не успев и глазом моргнуть, оказался на земле, где и был атакован стайкой отчаянно кричащих птиц.

Ехавшая в сотне ярдов впереди Элис услышала этот шум и гам и оглянулась, ища глазами койота или рысь. Но вместо этого она увидела Натана Уэллесли, сидящего в траве и с проклятьями вытряхивающего из волос перья и пух. «Какого черта… Чтоб ему лопнуть, он следил за мной!» Элис была в такой ярости, что не обратила внимания на опасность, которая грозила ее телохранителю, – Натана мог затоптать его собственный напуганный конь. Она погнала свою кобылу в спасительную ореховую рощу. Пригибаясь, чтобы ветки не хлестали по лицу, Элис заехала в лесок, потом остановила лошадь и обернулась.

Натан уже был на ногах. Он держал поводья и старался успокоить своего фыркающего пританцовывающего коня. Краем глаза Элис уловила на другом конце поля какое-то движение. Вглядевшись пристальнее, она поняла, что это шляпа Натана, которую ветер быстро гнал прочь.

– Ой, Колин, ты только посмотри! – со смехом воскликнула женщина. – Похоже, капитан Уэллесли потерял свой любимый стетсон! Ветер сегодня довольно сильный, так что капитан не скоро поймает свою шляпу.

Хихикая, Элис повернула лошадь к дому. Проехав полмили, женщина опять обратилась к сыну:

– Нет, ты только подумай, каков умник! Улизнул на заре из сарая и все утро где-то прятался. Надеялся, что я поверю, будто он уехал, и сама куда-нибудь отправлюсь, а он станет за мной следить. – Она лицемерно вздохнула. – Жаль, что он не силен в слежке!

В прекрасном расположении духа Элис добралась до дома, но, когда она въехала в ворота, настроение у нее упало. Кто знает, когда она теперь сможет навестить Линн? А скоро вернется Натан, и ей опять придется сиднем сидеть в доме, чтобы поменьше сталкиваться со своим «защитником».

– Черт бы его побрал! – в сердцах воскликнула женщина. – Ну неужели он не может не совать нос в мои дела?!

Но тут ее губы тронула улыбка. Элис вспомнила, как лучший техасский рейнджер, отважный герой, гроза бандитов, сидел в траве и отбивался от птичек, которые заставили его свалиться с лошади. Это было зрелище, ради которого можно было пожертвовать визитом к Линн! Элис еще была в сарае, когда появился Натан, ведя под уздцы свою лошадь и слегка прихрамывая на левую ногу.

– Хорошо покатались, капитан? – спросила Элис. В ее глазах заискрился смех, когда она увидела перепелиное перышко, застрявшее у Натана в волосах. – Должна заметить, что вы блестяще показали свое умение «скакать на лошади, как мексиканец, и читать следы, как индеец». Похоже, стреляете и сражаетесь вы столь же мастерски.

Натан укоризненно посмотрел на женщину, удивляясь, что у нее хватает наглости поддразнивать его. Он и так достаточно унижен!

– Куда вы направлялись? – требовательно спросил он.

– Я собиралась немного покататься верхом, прямо как вы, – весело ответила Элис. – Если бы я знала, что вы поедете в ту же сторону, то непременно предупредила бы вас об этих ужасных птицах. – Она поцокала языком. – До чего же надоедливые создания, правда?

– Перестаньте, леди, – прорычал Натан. Шагнув к Элис, он выхватил у нее сумку. – Что у вас здесь?

– Ничего. – Элис мгновенно стала серьезной. – Просто разные мелочи, которые я везла… кое-кому.

Она попыталась забрать у него сумку, но он отстранился, положил сумку себе на колени и стал развязывать шнурок, которым она была стянута. Справившись с узлом, Натан вытряхнул содержимое сумки на пол, с минуту смотрел на образовавшуюся кучу, а потом перевел непонимающий взгляд на Элис. Рейнджер был почти уверен, что найдет оружие, но вместо него увидел несколько книг, буханку хлеба, какую-то одежду и несколько банок, наполненных чем-то густым и темным. Натан взял одну банку в руки и мрачно спросил:

– Что это?

– Черничный джем, – ответила Элис, уперев руки в боки и глядя на Натана сверху вниз. – И не разбейте банку! Их трудно достать.

– Черничный джем! – воскликнул ошарашенный Натан. – Кому, черт возьми, вы везли черничный джем?

– Моему другу!

Натан выудил из кучи вещей заштопанные брюки Линн.

– Тому самому другу, которому принадлежат и эти штаны? Вы говорили, что она не умеет шить. А готовить она тоже не умеет?

– Конечно же, умеет! Джем – это просто маленький подарок.

– А это? – Натан поднял с пола что-то похожее на небольшое одеяло. – Вы боитесь, как бы она не замерзла? – Он произнес слово «она» с таким видом, что было ясно: рейнджер ни на миг не поверил, что речь идет о женщине.

– Это стеганое одеяло, которое я делаю. Хотела немного поработать в гостях – не болтать же просто так! – Элис выхватила одеяло у Натана из рук. – Отдайте, пока вы его не запачкали.

Натан смерил ее ледяным взглядом:

– Вы опять лжете.

– О! – Элис обошла его и направилась к воротам сарая. – Вы противный, гадкий, гнусный…

– Ага, вы мне тоже очень нравитесь, – проскрежетал Натан, поднимаясь на ноги и шагая за ней.

Элис выскочила из ворот сарая и, приподняв широкие юбки, быстро пошла к дому. К ее разочарованию, Натан двинулся следом. Она резко толкнула входную дверь и повернулась, намереваясь захлопнуть ее у него перед носом. Но силы были неравны, и в последующий миг Элис стояла лицом к лицу с этим ужасным человеком.

– Не смейте убегать, когда я с вами разговариваю! – прогремел Натан.

– Не смейте указывать мне, что делать! – не осталась в долгу Элис. – Вон из моего дома! Убирайтесь!

– Я уберусь, когда сочту нужным, черт возьми!

– Не чертыхайтесь тут, вы, наглец! – Элис повернулась, намереваясь запереться от него у себя в спальне, но опять Натан оказался проворнее. Он схватил Элис за руку и развернул лицом к себе. Резкое движение и громкие голоса напугали Колина, и он расплакался.

– Говорю вам, я не закончил разговор! – заорал Натан. – А теперь отвечайте, куда вы направлялись, и не вздумайте опять морочить мне голову дурацкими байками о вашей несуществующей подруге. Вы кому-то везли вещи, и я желаю знать, кому именно!

Колин завопил громче.

– Заткнитесь и оставьте меня в покое! – прошипела Элис и попыталась вырваться и убежать в спальню.

– Скажите, куда вы собирались ехать, и тогда я… Боже, этот ребенок ревет, как пароходная сирена! Он когда-нибудь замолчит?

Не задумываясь о том, что делает, Натан шагнул к Элис, вытащил Колина из заплечного мешка, пронес над головой у матери и принялся качать на руках.

– Ну, теперь помолчи немного, – сказал Натан мальчику, поглаживая его по пушистой головке. – От вас двоих слишком много шума.

К их удивлению, Колин тут же успокоился. Натан ошарашенно посмотрел на малыша, а потом перевел взгляд на Элис, которая стояла с открытым от изумления ртом.

– Что вы сделали с моим ребенком? – наконец смогла выговорить она. – Отдайте мне его сейчас же, пока не наставили ему синяков!

– Да ничего я с ним не делал, – сказал Натан, и довольная ухмылка расползлась по его лицу. – И не собираюсь ставить ему никаких синяков! По-моему, он прекрасно себя чувствует. – Игриво потеребив Колина, Натан обхватил его затылок своей большой рукой и, наклонившись к малышу, спросил: – Ты ведь в полном порядке, дружок, правда?

Вместо ответа Колин ухватил прядь волос Натана и тянул до тех пор, пока Натан почти уткнулся лицом ему в животик.

– Эй, ну-ка, отпусти, – попросил Натан, осторожно выпутывая свои волосы из маленького кулачка. Освободившись, мужчина поцеловал этот кулачок и сказал: – Давай-ка, приятель, веди себя хорошо, пока я разговариваю с твоей мамой.

Элис была потрясена. Никогда она не видела ничего более естественного и прекрасного, чем эта пара – ее, Элис, крошка-сын и этот совершенно посторонний мужчина! «Но он ведь не чужой Колину! – вдруг пронеслось у нее в голове. – Он же его отец! Что же удивительного в том, что они так хорошо понимают друг друга?»

– Отдайте мне ребенка, – решительно проговорила Элис и протянула руки к малышу.

Натана смутила странная настойчивость женщины.

– Что это с вами, миссис Грэхем? – удивленно спросил он. – Почему мне нельзя его подержать? Я люблю детей… Всегда любил. Кроме того, мальчишке полезно иногда для разнообразия пообщаться с мужчиной, чтобы не держаться потом всю жизнь за материнскую юбку.

Внезапно Элис охватил дикий, животный страх. Она не хотела, чтобы Натан Уэллесли дотрагивался до ее ребенка, не желала, чтобы он играл с ним! Колин принадлежит ей, и только ей одной! Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, женщина повторила:

– Отдайте мне моего ребенка. Пожалуйста.

Натан подозрительно посмотрел на нее, потом сокрушенно покачал головой и отдал ей малыша. Элис схватила Колина, прижала к себе и поцеловала в мягкую щечку.

– Спасибо, – тихо произнесла женщина. – А теперь я была бы вам очень признательна, если бы вы ушли. Мне больше нечего вам сказать о том, куда я направлялась сегодня утром. Я собиралась туда, где бываю обычно. И сколько бы вы ни мучили меня расспросами, я не скажу вам, к кому езжу. Так что вам лучше смириться с этим.

Натан пожал могучими плечами и пошел к двери.

– Не думайте, что это наш последний разговор, миссис Грэхем!

– До свидания, капитан Уэллесли.

Взявшись за ручку двери, Натан на миг остановился.

– Кстати, если вы не заметили, малыш весь мокрый. – Он выразительно посмотрел на Колина, который опять начал хныкать. – Возможно, если вы переоденете его, он будет поспокойнее.

С этими словами рейнджер исчез за дверью.

– Какой прекрасный день, не правда ли?

Элис, пропалывавшая свои цветы, оторвала взгляд от клумбы, поднялась с колен и отряхнула руки.

– Да, – ответила она, – действительно прекрасный.

– Я сейчас еду в Биксби, чтобы купить заступ. Может, вам что-нибудь нужно в городе?

Это еще что такое? Элис удивленно воззрилась на Натана. Уже сколько раз он ездил в город, но до сих пор никогда не спрашивал, не надо ли ей чего-нибудь купить. Похоже, с того вечера, как Натан подержал на руках Колина, отношение этого человека к Элис чуть-чуть изменилось. Казалось, что в тот день он увидел в ней не преступницу, а просто женщину. Он перестал расспрашивать ее об отце малыша, и за это Элис была очень благодарна капитану.

– Спасибо за предложение, но мне пока вроде бы ничего не нужно, – слегка растерянно проговорила женщина.

– А как насчет кленового сиропа? – хитро поглядев на нее, осведомился Натан. – Мне до чертиков надоели блинчики с одним только жженым сахаром.

Элис сердито поджала губы.

– Вы уж извините, капитан, если моя стряпня вам не по нраву, – холодно произнесла она. – К сожалению, кленовый сироп – это роскошь, которую я не могу себе позволить.

– Зато я могу, – быстро возразил Натан. – И я не говорил, что ваша стряпня мне не по нраву. Я просто сказал, что блинчики гораздо вкуснее с кленовым сиропом.

Элис пожала плечами и отвернулась к своим цветам.

– Ну тогда, если хотите, купите немного, – буркнула она.

– А вы любите кленовый сироп, миссис Грэхем?

Элис вздохнула. Ну что он привязался к ней с этим сиропом? Похоже, капитану Уэллесли просто хочется поговорить.

– Да, люблю, – призналась она.

– Ну тогда я тем более должен его купить! – весело заявил Натан. – Думаю, что Колину он тоже понравится.

Колин в это время сидел на одеяле и с упоением сосал свой палец.

– Дети в этом возрасте блинов не едят, – насмешливо сказала Элис.

– Разве? – удивился Натан. – А я думал, что восьми-девятимесячные малыши уже едят почти то же, что и взрослые.

Элис чуть не брякнула, что Колину только шесть месяцев, но вспомнила, с кем она разговаривает, и прикусила язык.

– М-м-м… Дело в том, что у него немножко запаздывают зубки, поэтому ему еще трудно жевать.

Натан посмотрел на малыша, который ответил ему широкой беззубой улыбкой.

– Вы правы, – рассмеялся Натан. – Похоже, кусаться ему еще рановато.

– Да-да, – рассеянно кивнула Элис, мечтая, чтобы рейнджер наконец уехал.

Вдруг в доме раздался страшный грохот, а потом истошный вопль перепуганной насмерть кошки.

– О господи! – воскликнула Элис. – Что там такое? Наверное, Мирна что-то свалила.

К изумлению Натана, она сунула Колина ему в руки и бегом кинулась к крыльцу.

– Кто это – Мирна? – крикнул Натан ей вслед.

– Моя старая ненормальная кошка, – ответила она, не оборачиваясь. Распахнув починенную дверь, Элис влетела в дом, и из груди у нее вырвался горестный стон. На полу лежали осколки большой вазы.

– О нет, только не это! – в отчаянии прошептала женщина, пытаясь сложить их вместе.

– Это была ваша любимая ваза? – с сочувствием спросил Натан, который следом за Элис вбежал в комнату.

– Да, – кивнула она. – Это был свадебный подарок родителей моего мужа. Много лет она украшала их дом. Бабушка Джо привезла ее с собой из Европы. – Сокрушенно покачав головой, Элис подняла на Натана полные слез глаза. – А теперь ее нет…

Женщина была так огорчена, что даже не обратила внимания на Колина, уютно устроившегося у Натана на руках. Потом до нее вдруг дошло, где сидит ее ребенок.

– Почему вы держите Колина? – взволнованно спросила она.

– Почему я его держу? – изумился Натан. – Потому что вы мне его дали.

– Я? – искренне удивилась Элис.

– Ну да, – кивнул Натан. – Когда услышали грохот.

Элис ужаснулась: неужели звон бьющегося стекла мог настолько напугать ее, что она отдала своего ребенка в чужие руки?!

– Простите, – смущенно сказала женщина. – Видимо, я просто потеряла голову… Давайте его сюда. – Она стремительно шагнула к Натану и вцепилась в сына.

Натан с явной неохотой отдал ей малыша.

– Будьте осторожны, – предупредил рейнджер. – Не наступите на осколки.

Элис кивнула и пошла к себе в спальню.

– Я только положу Колина в кроватку, а потом приду и все уберу.

– Не беспокойтесь, я уберу, – сказал Натан.

Элис через плечо посмотрела на него. К ее удивлению, Натан собирал осколки вазы.

– Не надо, капитан, – бросила она. – Я могу… Натан метнул на нее сердитый взгляд:

– Занимайтесь ребенком, миссис Грэхем. А с уборкой я уж как-нибудь справлюсь. Поверьте, мне уже приходилось выносить из дома битое стекло.

Элис открыла было рот, чтобы возразить, но потом передумала и прошла в спальню. Натан аккуратно собрал все черепки и внимательно их рассмотрел. Ваза разбилась на четыре части, и если бы не крошечный кусочек, отколовшийся от ободка и отлетевший неведомо куда, ее вполне можно было бы склеить.