Что может быть тяжелей, чем услышать ее недвусмысленное признание? Да, она его не любит! Какой же он дурак! Почему он решил, что его чувство взаимно? Ведь если бы он чуть раньше трезво поразмыслил обо всем, то понял бы, что любящая женщина никогда не стала бы его бояться! Ей бы и в голову не пришло, что он собирается отобрать у нее ребенка. Она бы знала, что они вместе справятся со всеми трудностями и вместе будут строить свою жизнь. И, конечно же, если бы Элис любила его, она никогда бы от него не убежала. Да, похоже, он действительно глупец. У него ведь не было ни тени сомнения в том, что Элис любит его всем сердцем. И лишь когда она прямо сказала ему, что это не так, с глаз у него наконец спала пелена. Что ж, теперь он знает все. И единственное, что он может сделать, чтобы сохранить остатки достоинства, – это решить вместе с Элис, как же теперь быть с Колином.

Элис тихонько сидела на диване. Затаив дыхание, наблюдала она за той игрой чувств, что отражалась у Натана на лице. «Скажи мне, – мысленно молила она, – скажи, что я не права. Скажи, что хочешь жениться на мне по любви, а вовсе не из-за Колина. Ну пожалуйста, скажи, что любишь меня!» Но он не сказал. Вместо этого он холодно посмотрел на нее и процедил сквозь зубы:

– Мы будем в Биксби через несколько минут. Надо бы собрать Колина.

– Но я должна покормить его! – резко ответила Элис. – Он не может ждать, пока мы доберемся до дома. А в городе кормить его будет негде. Поэтому, пожалуйста, дай мне возможность покормить его сейчас.

Коротко кивнув, Натан повернулся и быстро пошел к двери. Рывком открыв ее, он шагнул на маленькую площадку в хвосте вагона, облокотился на поручень и жадно глотнул воздуха. Она не хочет выходить за него замуж. Натан покачал головой, не в силах поверить, что судьба могла сыграть с ним такую шутку. Ведь с тех пор, как ему исполнилось восемнадцать, женщины всегда хотели женить его на себе – из-за его имени, богатства, красоты, громкой славы. Да, многих женщин привлекало в нем именно это. Впрочем, какая разница! Главное, что единственной, которую он любит, обожает, боготворит и которая дала жизнь его сыну, – этой женщине он, Натан Уэллесли, совсем не нужен.

Ну и что ему теперь делать? Проще всего, конечно, оставить все как есть. Сесть на лошадь и уехать. Но разве может он так поступить? И этого ли на самом деле хочет? Ответ один – нет. Он, Натан, любит Элис. Это он знает наверняка! Он хочет прожить с ней всю жизнь, вырастить сына, и не одного. Но разве может Натан заставить ее полюбить себя? Он невольно вспомнил слова брата Эрика. «Может, тебе стоит немного поухаживать за ней и посмотреть, как она это воспримет? Я не имею в виду – швырнуть ее на диван и с рычанием наброситься на нее. Ей это может не понравиться».

– Поухаживать за ней, не проявляя страсти, – вслух размышлял Натан, и губы его кривились в саркастической усмешке. – Да, легко сказать!

Каждый раз, когда он оказывался рядом с Элис, его охватывало такое безумное желание, что он и впрямь боялся рехнуться.

– Господи, ну что за наказание! – пробормотал Натан. Даже стоя здесь, на открытой, продуваемой ветром площадке, он ощущал, как в жилах у него закипает кровь. А ведь он просто думал об Элис! Так что же будет, если он начнет ухаживать за ней, прикасаться к ней, обнимать ее и целовать? Неужели он сможет скрыть свою бешеную страсть?

Натан тяжело вздохнул. И все-таки он должен попробовать. А вдруг Эрик прав? Вдруг, ухаживая за Элис, Натан действительно сумеет завоевать ее сердце? Да, он просто обязан попытаться!

– Слава богу, что ручей такой холодный, – пробурчал Натан. – К тому времени, как вся эта история закончится, я, наверное, стану самым чистоплотным мужчиной в Техасе.

Через полчаса Натан вернулся с площадки в вагон.

– Биксби, – равнодушным тоном заправского кондуктора объявил молодой человек. – Ребенок готов?

– Да, – тихо ответила Элис. – А как мы доберемся до дома?

– Я съезжу к Уиллу Джонсону на конюшню и попрошу его прислать за тобой повозку.

– А ты разве не поедешь с нами? – робко спросила Элис.

– Нет. Со мной же мой жеребец, да еще эта кобыла, которую надо вернуть.

– Ты хочешь сказать, что отведешь ее к Линн?

– Нет, – покачал он головой. – Я отведу ее к Реду Хилларду. Он видится с миссис Поттер каждый день – вот и вернет ей кобылу.

Элис удивленно вскинула брови.

– Лейтенант Хиллард видится с Линн каждый день? – недоверчиво переспросила она.

– Ага, – кивнул Натан. – Они, видишь ли, полюбили друг друга и теперь собираются пожениться.

– Пожениться?! – вскричала Элис.

– Ага, пожениться. – Натан не смог скрыть горечи, и в голосе его зазвучали саркастические нотки: – Знаешь, люди, которые любят друг друга, именно так чаще всего и поступают.

Но Элис пропустила его язвительное замечание мимо ушей.

– Просто не верится, – ошеломленно произнесла она. – Линн ничего не говорила мне о том, что собирается замуж.

– Однако же это так, – пожал плечами Натан. – Они сообщили мне об этом в тот день, когда ты сбежала.

При напоминании о своей безрассудной выходке Элис поджала губы. Но она твердо решила не вступать с Натаном в пререкания до тех пор, пока не доберется до дома.

– Можно нам с Колином подождать повозку здесь? – холодно осведомилась женщина.

– Боюсь, что нет. Через несколько минут поезд должен отправиться обратно. Он увезет этот вагон в Денвер. Так что тебе придется подождать на вокзале.

Элис очень не хотелось выходить из вагона, но она кивнула. Она заметила, что на платформе уже собрался народ и все показывают на необычный вагон пальцами, живо его обсуждая. Многие ведь только слышали о «дворцах на рельсах», как часто называли личные вагоны. А теперь жители Биксби воочию увидели это чудо. Не каждый день в их серой жизни происходили столь волнующие события, поэтому трудно было ожидать, что горожане быстро успокоятся и разойдутся по домам.

– Ты держи ребенка, а я возьму тебя, – распорядился Натан, подхватывая Колина и передавая его Элис.

– Тебе совсем не обязательно брать меня на руки, – запротестовала Элис. – Я просто обопрусь на тебя и спрыгну на платформу.

– Не говори глупостей, – нахмурился молодой человек. – Не хватало тебе еще прыгать!

– Но, Натан, что подумают люди, когда увидят, как ты несешь меня на руках? – забеспокоилась Элис.

– Да плевать я хотел на то, что они подумают! – вспылил Натан. – Меня гораздо больше волнует то, как доставить тебя и Колина побыстрей домой. Все, хватит спорить, пошли.

Он подхватил Элис на руки, вышел на площадку в хвосте вагона и спустился по ступенькам на платформу. Конечно же, Элис опасалась не напрасно. Разумеется, она увидела, что к ним прикованы взгляды всех зевак, и услышала, как в толпе возбужденно зашептались. Но все это шушуканье перекрыл знакомый визгливый голос:

– Элис Грэхем, это что же здесь происходит?

Натан с Элис на руках повернулся туда, где локтями прокладывала себе дорогу в толпе Лилиан Андервуд.

– Не волнуйся. Положись на меня, – шепнул Натан на ухо Элис.

– Элис, что это с тобой случилось и что ты делала в этом вагоне? – выпалила Лилиан, как только подобралась к ним поближе.

– Здрасьте, миссис Андервуд, – поприветствовал ее Натан, подражая говору простого техасского парня. – Да тут вот миссис Грэхем отправилась покататься верхом, ну и расшиблась маленько.

– Я вижу, что она расшиблась, молодой человек, – фыркнула Лилиан и опять обратилась к Элис: – Что ты делала в этом вагоне?

Натан снова встрял в разговор, хотя Лилиан ясно дала понять болтливому ковбою, что не желает его слушать.

– Один добрый джентльмен разрешил миссис Грэхем воспользоваться этим вагоном. Узнал, какая беда с ней приключилась, и подумал, что в этом вагоне ей будет удобнее. А то в обычном всегда такая давка…

– «Добрый джентльмен»? – иронически протянула Лилиан. – Что же это за «добрый джентльмен» такой? И с чего это он оказывает тебе столь невероятные услуги? Похоже, ты, Элис, знакома с ним о-очень близко!

– Его зовут Джеффри Уэллесли, – быстро сказал Натан. – Уверен, что вы о нем слышали, миссис Андервуд. Он – из семейства Уэллесли. Ну, вы знаете, это ужасно богатая и влиятельная семья из Колорадо.

Хотя Элис страшно раздражали расспросы Лилиан, в этот миг ей с трудом удалось сохранить серьезность.

– Молодой человек, – повысила голос Лилиан, повернувшись к Натану и бросив на него свирепый взгляд, – хоть вы и не обращаете на это никакого внимания, но я разговариваю с миссис Грэхем, а не с вами.

Натан приблизил губы к уху Элис и сказал громким шепотом:

– Я уверен, что она не знает, кто такие Уэллесли.

– Конечно же, я знаю, кто такие Уэллесли! – вскричала Лилиан, разъярившись не на шутку. – Более того, моя сестра в Бостоне была приглашена на несколько званых обедов, где присутствовали мистер и миссис Стюарт Уэллесли. Скорее всего это вы, молодой человек, не знаете, что Стюарт Уэллесли – старший брат Джеффри Уэллесли. Да будет вам известно, Стюарт как раз самый знаменитый из них. Он выпускал во время войны паровые двигатели и на этом сделал себе имя и состояние.

Натан опять склонился к уху Элис, но на этот раз слова рейнджера предназначались только ей:

– Видишь? Я же говорил тебе, что Стю – самый преуспевающий и самый известный из всех нас. Хотя выпускал он вовсе не паровые двигатели, а бронированные корабли.

Элис до крови закусила губу, чтобы не расхохотаться на весь вокзал.

– Миссис Андервуд, – обратился Натан к Лилиан, развернувшись так, что ей едва не угодила в нос забинтованная нога Элис. – Если вы не возражаете, я бы отнес миссис Грэхем в здание вокзала. А то мне, знаете ли, тяжеловато целый час стоять с ней на руках. Вы не могли бы обождать со своими вопросами, пока я не посажу ее где-нибудь в подходящем месте?

Лилиан поджала губы.

– Вы очень невоспитанный и грубый молодой человек, – визгливо заявила она. – Я бы не потерпела у себя такого работника и десяти минут.

– Ну напугала! – пробормотал Натан. – Да я бы не задержался у этой старой ведьмы и пяти секунд!

На этот раз Элис расхохоталась в голос. Она посмотрела в смеющиеся глаза Натана и поняла, что у него тоже поднялось настроение.

– Отнеси меня в здание вокзала, – прошептала она. – Теперь я ее уже не боюсь.

Чуть заметно кивнув, Натан внес Элис в крохотный зал ожидания в скромном здании маленького вокзальчика и усадил на жесткую деревянную скамью.

– Я только съезжу на конюшню и попрошу прислать за вами повозку, мэм, – громко сообщил молодой человек. Придвинувшись к Элис поближе, он прошептал: – Когда ты доберешься до дома, я уже буду там. Не перенапрягайся и береги свое плечо.

Его губы были так близко от ее уха, что она подумала: вот сейчас он ее поцелует! С одной стороны, ей очень этого хотелось, но, с другой стороны, она надеялась, что у него хватит благоразумия не давать повода для сплетен. К ее облегчению, Натан выпрямился и пошел к двери. Элис откинулась на спинку скамьи и закрыла глаза. Она вдруг почувствовала себя страшно усталой. Ей отчаянно захотелось оказаться дома. Там она сможет наконец нырнуть в постель и проспать целую неделю.

– Ну, Элис, так что же с тобой все-таки приключилось?

Элис открыла глаза и тяжело вздохнула, увидев прямо перед собой Лилиан Андервуд.

– Да мистер Уэллс ведь все вам уже рассказал, миссис Андервуд! Все так и было. Я поехала в Даллас, чтобы навестить свою тетушку, но недалеко от города упала с лошади и расшиблась.

– Ты отправилась в гости к тете вместе со своим работником? – осведомилась Лилиан, сверля Элис пронзительным взглядом.

Элис сглотнула. Пытаясь выиграть время, она стала поправлять лямки заплечного мешка, в котором сидел Колин.

– Мистера Уэллса со мной не было. Когда он узнал, что я попала в беду, он приехал в Даллас, чтобы отвезти меня домой, вот и все.

– Хм-м-м, – протянула Лилиан. – Какая удивительная доброта! Твой работник – на редкость отзывчивый молодой человек, должна тебе заметить.

– Да, – улыбнулась Элис. – Мистер Уэллс очень помог мне этим летом. Мне будет жаль, когда он уедет.

Лилиан пристально посмотрела на Колина, потом вновь перевела взгляд на Элис.

– Еще бы тебе не было жаль! В конце концов, что может быть лучше для одинокой женщины, чем иметь под рукой симпатичного отзывчивого мужчину, не правда ли?

– Миссис Андервуд! – вспыхнула Элис.

– Осторожней, Элис, – ухмыльнулась Лилиан, отряхивая юбку. – И что тебе все неймется! Ты же только и делаешь, что ищешь неприятностей на свою голову! – И она опять многозначительно взглянула на Колина.

Элис задохнулась от возмущения. Но когда к ней вернулся дар речи, Лилиан Андервуд в шляпе с развевающимися перьями уже выплыла на улицу.

– Эй, ну-ка прекрати! Черт возьми, Колин, ты что это делаешь?!

Элис открыла глаза и с тревогой посмотрела туда, откуда доносился голос Натана.

– Что случилось? – спросила она.

– Да он намочил меня! – воскликнул Натан, с ужасом глядя на свои штаны.

Элис отбросила одеяло, вскочила с кровати и подбежала к Натану, который теперь недоуменно смотрел на Колина.

– С маленькими мальчиками такое иногда бывает, – сообщила она, смеясь. – Ты тоже проделывал такие штуки со своей матушкой.

– Ничего подобного! – возмутился Натан.

– Ну как же, «ничего подобного»! – Элис улыбалась, глядя на голенького лопочущего малыша. – А что это ты пытаешься тут сделать, Натан?

– А как ты думаешь? Я хотел сменить ему подгузник.

Брови Элис поползли вверх.

– И для того, чтобы сменить подгузник, ты полностью раздел его?

– Ну да, – начал оправдываться Натан. – Он ведь был весь мокрый. С ног до головы! А разве ему уже не пора пользоваться горшком?

– Господи, конечно же, нет! – рассмеялась Элис, вытаскивая из стопки чистый подгузник и подкладывая его под Колина. – Ему ведь только восемь месяцев! Он начнет ходить на горшок где-нибудь через год. Ну, может, чуть раньше.

– Через год! – изумленно воскликнул Натан. – Боже, я и не знал, что дети так долго остаются беспомощными. Но, по-моему, я в восемь месяцев уже ходил на горшок.

– Да что ты говоришь? – Элис иронически посмотрела на него. – Наверное, потому, что ты – Уэллесли, да?

– Совсем не поэтому. Сет появился на свет меньше чем через год после меня. Мне трудно представить, что моя мама умудрялась менять подгузники нам обоим.

– Какая чепуха! – веселилась Элис. – Конечно же, она это делала. – Она взяла две булавки и зажала их зубами. – Ухаживать за детьми, одним или несколькими, – это то, чем занимаются все матери на свете.

– Судя по моим женатым братьям, – сказал Натан, подходя поближе, – этим же занимаются и отцы. Поэтому давай, покажи мне, как это делается.

Элис удивленно воззрилась на него, вдруг заметив, что он и сам полуодет. На нем были только штаны, а на голую грудь стекали с влажных волос капельки воды.

– Ты мылся? – спросила Элис, по-прежнему держа во рту булавки.

– Нет, – вдруг смутился Натан. – Я плавал в ручье. Просто… ужасно жарко.

На самом деле он долго стоял в дверях, любуясь спящей Элис, пока в конце концов не понял, что ему пора освежиться в холодной воде.

– Да ты просто не вылезаешь из ручья, – рассмеялась Элис. – Такое впечатление, что с тех пор, как мы вернулись из Далласа, ты плаваешь круглые сутки.

– Да, похоже на то, – сокрушенно признал Натан.

Элис вопросительно посмотрела на него, но он быстро сменил тему:

– Ну ладно, покажи мне, как надеть на него эту штуку.

И Натан рассеянно посмотрел на малыша, страстно мечтая о том, чтобы волосы Элис не пахли так сладко.

– Нет, – сказала Элис, – я не буду тебе показывать, я лучше объясню, а ты сделаешь все сам. – Она вынула изо рта булавки и отдала их Натану. – Продень вот этот конец подгузника у него между ног. – Натан так и поступил. – Хорошо. А теперь вот этот конец оберни вокруг тела. – Она наклонилась и показала ему, как это делается. – Теперь это надо закрепить булавкой. – Она подняла глаза и удивленно заметила, что Натан смотрит не на ребенка, а на нее. – Натан, будь повнимательнее. Когда будешь закалывать булавку, то просунь под подгузник руку, чтобы не уколоть ребенка.

Натан просунул руку между подгузником и теплым животиком Колина, коснувшись пальцев Элис. Ощутив под рукой се нежную кожу, он засомневался, стоило ли вообще все это затевать, потому что сосредоточиться на подгузнике ему становилось все труднее.

– Ну вот, очень хорошо, – удовлетворенно заметила Элис, быстро отдергивая руку. – Теперь просто застегни булавку.

Натан прикусил нижнюю губу, стараясь проткнуть ткань и не оцарапать при этом Колина.

– Ой! Черт возьми, я уколол палец! – Натан выдернул руку из-под подгузника и сунул палец в рот.

– У тебя все получится, – заверила его Элис. – Но только не оставляй булавку наполовину воткнутой в подгузник, ты можешь поранить Колина. Теперь подвинься, я сама заколю.

Натан вынул палец изо рта и покачал головой:

– Ну уж нет, я хочу довести это дело до конца. Я – его отец. Должен же я научиться, в конце концов!

У Элис перехватило дыхание. «Я – его отец». Три коротких простых слова, но, когда Натан произнес их, у Элис по спине побежали мурашки.

– Ну хорошо, заканчивай ты, – тихо сказала женщина.

Она отступила на шаг и сжала руки, пытаясь унять внезапно охватившую ее дрожь.

Натан наконец справился с булавкой.

– Знаешь, все было бы гораздо проще, если бы он не крутился и не сучил ножками, – ворчливо заметил он. – Почему он не лежит спокойно?

– Потому что он терпеть не может подгузников. Все малыши любят лежать голенькими.

«Ага, – весело подумал Натан, – их отцы это тоже любят, особенно если молодые прекрасные матери этих карапузов стоят рядом босиком и с распущенными волосами».

Элис отлично поняла, какие мысли крутятся у него в голове. О, Элис уже знала этот его взгляд. Поэтому она быстро сказала:

– Ну а теперь проделай то же самое с другим концом подгузника.

Натан неохотно отвел от нее взгляд и взял вторую булавку. Он зашипел, когда опять уколол палец, но на этот раз не убрал руки, пока не заколол булавку как следует.

– Вот! – торжествующе воскликнул молодой человек и отступил, чтобы полюбоваться на свою работу. – У меня все получилось! – Он широко улыбнулся Элис и взял ребенка со стола.

Подгузник тут же свалился на пол. У Натана вытянулось лицо.

– Какого черта? – возмутился он. – Эта штука упала! Элис расхохоталась и потянулась за подгузником, чтобы вынуть из него булавку.

– Ты просто недостаточно туго завернул его. Тебе надо было… – Слова застряли у Элис в горле, когда она взглянула на Натана. Он держал голенького ребенка, прижимая его к своей обнаженной груди. И снова, как недавней бессонной ночью, картина эта заставила сердце Элис забиться быстрее.

– Тебе надо было… – опять начала Элис, но на сей раз ей не дал договорить Натан, жадно припав ртом к ее трепещущим устам. Она не противилась. Даже наоборот, обвила сильные плечи Натана руками, крепче прижимаясь к нему. Она чувствовала какой-то глубинный смысл в том, что держит в объятиях и Натана, и Колина. Ее губы смягчились и приоткрылись, когда Натан стал всерьез целовать ее. Она ощущала маленькие пальчики Колина в своих волосах, его сопящий носик возле своего уха.

Когда мужчина и женщина наконец оторвались друг от друга, Натан продолжал стоять с закрытыми глазами. Он всем сердцем желал, чтобы мгновение это длилось вечно. Элис тоже замерла, пораженная случившимся. Господи, с какой же неодолимой силой их тянет друг к другу! Однако пальчики Колина, вцепившиеся Элис в волосы, вернули ее к действительности. Женщина осторожно выпутала его ручку из своих локонов и забрала малыша у отца. Натан почувствовал, как Элис подхватила Колина, открыл глаза и посмотрел на нее растроганным взглядом.

– Элис…

– Мне надо надеть на ребенка подгузник, – выпалила она.

Женщина чувствовала: Натан собирается заговорить о том, что произошло минуту назад. А Элис вовсе не хотелось это обсуждать. Она была слишком смущена… слишком растерянна. И хорошо знала, что, если он сейчас снова предложит ей выйти за него замуж, она кинется ему на шею, соглашаясь на все и клянясь любить его до последнего вздоха. Но этого делать нельзя! Элис обязана прежде всего думать о Колине и поступать так, как будет лучше для него. Неважно, что она отдала Натану свое сердце. Ведь он-то ее совсем не любит. Так может ли она обречь своего сына на жизнь в несчастной семье? Почему Колин должен расплачиваться за ошибки родителей? Элис не сомневалась, что Натан относится к ней очень хорошо. Она знала, как сильно его влечет к ней. Она видела это по его глазам, по тому трепету, который охватывал его всякий раз, как он прикасался к ней. Но Элис было хорошо известно, сколь недолговечно пламя страсти, не подкрепленное истинной любовью. А ведь Натан никогда не заикался о любви, и Элис отлично понимала почему. Просто Натан был слишком честен, чтобы лгать.

Когда он снова заговорил, голос его дрожал от ярости, но Элис объяснила это лишь неудовлетворенным желанием. Она прекрасно знала, почему он то и дело купается в холодном ручье. Часто он подолгу стоял у ее кровати и смотрел на нее, Элис, думая, что она спит. В эти минуты она никогда не открывала глаз, понимая, что стоит ей сделать это – и они с Натаном пропали. А им сейчас меньше всего было нужно вновь погрузиться в пучину той страсти, что поглотила их однажды в грозовую ночь.

– Лучше иди и ложись в постель, – холодно сказал Натан. – Не стоит тревожить твою лодыжку.

Элис закрепила Колину подгузник, взяла ребенка на руки и повернулась к Натану.

– Вообще-то лодыжка почти не болит. Ведь прошло уже больше недели.

– Все равно тебе еще нельзя много ходить, – отрезал Натан.

– Ладно, – не стала спорить Элис. – Сейчас лягу. Тем более что Колина все равно надо кормить.

Она отдала ребенка Натану и забралась в постель. Элис попыталась поудобней устроиться на подушках, но тут ее плечо пронзила резкая боль. Женщина скривилась, переждала, пока боль отпустит, и протянула руки за Колином.

– У тебя все еще болит плечо, да? – озабоченно спросил Натан.

– Да нет, уже прошло, – отмахнулась Элис.

Натан смотрел на нее, скрестив руки на груди.

– Не пытайся меня обмануть, – угрюмо проговорил он. – Ничего у тебя не прошло. Ты мажешь плечо той мазью, которую тебе дал доктор?

– Да. – Элис не хотелось признаваться ему в том, что ей очень трудно мазать плечо сзади. Сильнее всего болела область лопатки, а Элис просто не могла дотянуться до этого места. Натан несколько раз предлагал ей свою помощь, но Элис упорно отказывалась. Она боялась, что если он будет мазать ей оголенное плечо прохладной мазью, то их опять охватит пламя, сопротивляться которому будет бесполезно. Лучше не искушать судьбу. Конечно, без мази плечо будет заживать дольше, но… Натан все еще мрачно смотрел на Элис, но она ответила ему невинной улыбкой.

– Натан, плечо и правда почти прошло. Уже почти не болит.

– Дай-ка мне посмотреть.

– Нет.

– Элис…

– Ну хорошо, – нетерпеливо перебила его женщина. – Если я позволю тебе осмотреть плечо, ты можешь мне пообещать, что уйдешь? Мне надо покормить ребенка. Обещаешь?

– Ага, – победно улыбнулся Натан.

– Отвернись-ка на минутку.

Натан страдальчески закатил глаза, всем своим видом показывая, как он относится к стыдливости Элис, но потом все-таки отвернулся. Элис быстро расстегнула рубашку, спустила ее с одного плеча, обнажив ушибленное место, и тихо позвала:

– Натан…

Когда он обошел кровать, Элис нагнулась вперед, но, услышав его вздох, тут же выпрямилась и удивленно посмотрела на Натана.

– Что такое? – нахмурившись, спросила она. – Неужели дела так плохи?

– Ты чертовски права, – мрачно подтвердил Натан. – Выглядит это ужасно. Ты хоть смотрела на это в зеркало?

– Нет.

– Так вот, плечо твое совсем не заживает. Ты уверена, что накладывала мазь на рану?

– Я пыталась, – вздохнула Элис, – но мне трудно дотянуться.

– Черт возьми, Элис, – взорвался Натан, – почему ты не сказала мне, что не можешь сделать это сама? Я же говорил, что помогу тебе. Если бы ты хоть чуть-чуть меньше упрямилась, я был бы просто счастлив!

– А я была бы просто счастлива, если бы ты хоть чуть-чуть меньше ругался, – парировала Элис.

Однако Натан не обратил на ее слова никакого внимания.

– Где мазь? – сердито спросил он.

– Там, на столике. Что ты собираешься делать? – забеспокоилась женщина.

– Я собираюсь смазать тебе плечо прямо сейчас.

– Но доктор сказал, что мазь надо накладывать вечером, перед сном.

– Я прекрасно знаю, что сказал доктор. По-моему, именно я и передал тебе его слова. И все-таки смажу тебе плечо сейчас, а потом еще раз перед сном.

– А ты думаешь, это не вредно – мазать два раза в день? – с сомнением посмотрела на Натана Элис.

Натан взял баночку с мазью и подошел к кровати.

– Ну, поскольку ты ни разу за неделю не смазала плечо, то, думаю, большого вреда не будет. Даже наоборот. Элис нахмурилась, но тем не менее опять наклонилась вперед. Она ждала, что он сейчас начнет мазать ей плечо. Оставалось лишь надеяться, что он не настолько зол, чтобы в раздражении причинить ей боль. Однако Элис беспокоилась напрасно. Когда пальцы Натана дотронулись до содранной кожи, они были нежны, как шелк. Элис вздрогнула, а потом задумалась – это от холодной мази или от прикосновений Натана?

– Ну что, хорошо? – спросил Натан, нежно втирая мазь в кожу Элис.

– Да, – выдохнула она. – Просто божественно.

Внезапно он перестал втирать мазь, поднялся с кровати, подошел к столику и вытер руки полотенцем.

– До вечера тебе хватит, – не глядя на Элис, проговорил Натан. – А перед сном я смажу еще.

Все так же не глядя на Элис, он закрыл баночку, поставил ее на столик и пошел к двери.

– Когда закончишь кормить Колина, позови меня, я его заберу, – бросил он на ходу.

– Спасибо, Натан, – кивнула Элис. – А плечо уже сейчас болит гораздо меньше.

Натан хмыкнул в ответ и затворил за собой дверь. Оставшись в одиночестве, он тяжело привалился к стене, шумно выдохнул и закрыл глаза, пытаясь отогнать воспоминания о том, как пальцы его скользили по белой гладкой коже Элис.

– Поухаживай за ней… – сквозь зубы процедил он. – Замечательная мысль, Эрик. Но вот если бы ты мне еще подсказал, как это сделать!

Оставшуюся часть дня Натан упорно старался чем-нибудь себя занять. Три мустанга, которых он отловил, носились в загоне. После полудня рейнджер начал объезжать самого лучшего из них. Когда конь наконец покорился ему, Натан был совершенно без сил. Однако именно к этому он и стремился. Он решил, что единственный способ спокойно, не дрожа от страсти, втереть вечером мазь Элис в плечо – это вымотать себя настолько, чтобы вообще ничего не соображать. И все-таки, войдя вечером в спальню к Элис, Натан, несмотря на усталость, сразу разволновался. Женщина сидела в кровати, читая книгу при свете свечи. И хотя белая полотняная ночная рубашка Элис была застегнута до подбородка, Натан подумал, что в жизни не видел более соблазнительной картины.

– Я пришел, чтобы смазать тебе плечо, – тихо сказал он. Элис кивнула, отложила книгу в сторону и жестом велела ему отвернуться.

На сей раз Натан беспрекословно подчинился, хотя скачка на диком мустанге и купание в холодном ручье ничуть не остудили ему кровь. Даже сейчас он чувствовал, что его вновь захлестывает волна желания.

– Ну вот, я готова, – сказала Элис.

Натан сделал глубокий вдох и повернулся. Он подошел к столику и взял баночку с мазью, старательно избегая смотреть на Элис. «Это всего-навсего кожа, и ничего больше», – убеждал он себя, сжимая баночку так, что побелели костяшки пальцев. С минуту он постоял возле столика, пытаясь унять дрожь в руках.

– Что-то не так? – спросила Элис, гадая, почему это он там так долго возится.

– Что? – вздрогнул Натан. – А, нет, все в порядке. Я уже иду.

Он повернулся к ней, позволив себе наконец посмотреть на нее. «Это просто кожа», – опять повторил он про себя. Но он знал, что все эти мысленные увещевания – сплошной самообман. У Натана было немало женщин, но ни у одной из них не видел он такой кожи, как у Элис. Гладкая, нежная, цвета свежих сливок, она манила его, соблазняла, искушала… Его губы, пальцы, язык просто жаждали приникнуть к ней. Пятнадцать месяцев вспоминал Натан, каково это – дотрагиваться до Элис, и сейчас отдал бы все на свете, чтобы снова испытать это блаженство.

Облизнув пересохшие губы, он присел на краешек кровати, открыл баночку с мазью и погрузил пальцы в прохладную нежную массу. Руки у него так дрожали, что он чуть не выронил баночку. Поставив ее на кровать, Натан еще раз глубоко вздохнул и начал втирать мазь в израненную кожу Элис.

– М-м-м, как хорошо, – прошептала она, зарываясь лицом в подушку.

Натан почувствовал, как восстает его набухшая плоть, и попытался сесть на кровати поудобнее.

– Тебе что, мало места? – сонным голосом спросила Элис. – Подожди, я сейчас подвинусь.

Она отползла на середину кровати и, удобно устроившись на подушках, довольно улыбнулась. Натан прикусил губу, подумав, что места ему мало вовсе не на кровати, а в собственных штанах.

– Ты совсем не смазал мне лопатку, а там болит сильнее всего, – пожаловалась Элис.