14

В последовавшие два дня у Пола Карни трижды звонил телефон. Первым оказался Уинстон, который сообщил, что в среду вечером он будет в Лондоне вместе с Красавчиком и Майком Питерсом.

Это была хорошая новость.

Плохую поведал Дэвид Гривс.

— Кажется, мы разворошили осиное гнездо, — с этого он начал, а потом довел до сведения Карни неприятные подробности.

Не прошло и двух суток после налета САС на ферму, как последовала моментальная, судорожная и силовая реакция со стороны людей, стоявших за лабораторией по производству наркотика. Она приняла форму телефонограммы, Поступившей непосредственно в службу новостей Би-би-си. Теперь было ясно, с каким противником они имеют дело.

— Как мы и подозревали, это ультраправые радикалы, — пояснил Гривс. — Группировка мерзавцев, бросившая нам вызов, называет себя «Вторым холокостом». Они угрожают страшной карой в ответ на наше вмешательство в их делишки. Я предполагаю, что мы сделали им больно, и теперь они планируют акцию возмездия.

Карни мрачно переваривал информацию, потом спросил:

— И чем они угрожают?

— Они грозят подложить бомбу в пабе, — сообщил военный разведчик, как нечто само собой разумеющееся. — Они избрали одно из заведений, принадлежащих компании «Консолидейтед брюериз», и первый взрыв — это только предупреждение. Они намерены взрывать другие пабы той же компании, пока не получат выкуп в размере трехсот тысяч фунтов стерлингов.

У Карни перехватило горло.

— Боже праведный, — выдохнул он. — Может, они все же только блефуют?

В голосе Гривса не было большой надежды.

— Они ни разу не блефовали в континентальной Европе, — напомнил он. — Как бы там ни было, очень скоро мы все узнаем.

Карни стал быстро прикидывать варианты возможных действий.

— Сколько пабов в сети «Консолитейтед брюериз»? — спросил он.

— В районе Большого Лондона — сто восемьдесят и еще семьдесят три в близлежащих графствах, — сообщил Гривс. — Боюсь, у нас нет никакой возможности принять эффективные меры предосторожности. Для этого понадобилась бы вся армия.

После краткой паузы продолжил:

— Естественно, я передал эту информацию в Херефорд, но, по правде говоря, нам не остается ничего другого, как сидеть и ждать. Мне кажется, что эти сволочи крепко ухватили нас за яйца.

По мнению Карни, столь короткая и энергичная оценка ситуации отражала ее реалии.

— А почему они вдруг изменили свою тактику? — поинтересовался он.

— Могу с тобой поделиться только личным мнением, — ответил Гривс. — По-видимому, они рассчитывали, что прибыль от продажи наркотика возместит им текущие расходы. Оставшись без лаборатории, они вынуждены искать иные источники поступления денег, а действовать приходится быстро. Мне кажется, именно поэтому они остановили свой выбор на крупной компании, а выкуп требуют сравнительно небольшой. Вполне возможно, что хозяева компании решат скорее заплатить выкуп, чем рисковать, и пойдут на любые условия вне зависимости от того, что им посоветуют или прикажут власти. В прошлом уже не раз таким путем шантажировали крупные корпорации. Откровенно говоря, все это происходит уже много лет, но далеко не всегда об этом становится известно общественности.

Возразить здесь было нечего. Карни прежде не раз случалось слышать о подобных инцидентах, и он не ставил слова Гривса под сомнение. За последние годы было немало попыток заполучить деньги у различных фирм, и многие увенчались успехом. Приемы разнообразились: травили ядом продукты в сети супермаркетов, совершали акты диверсии на производстве, тайно проникали в компьютерную систему. Чаще всего фирмы предпочитали выплатить выкуп, чем рисковать своим добрым именем и своим бизнесом. Даже банки старались приуменьшить масштабы обманных операций с кредитными карточками и списывали потери в конце отчетного периода.

Казалось, Гривс сказал все, что хотел.

— В общем, — закончил он на грустной ноте, — мне хотелось просто информировать тебя, чтобы ты был в курсе событий. Я снова позвоню, если еще что-нибудь всплывет.

— Да, конечно, — ответил Карни и повесил трубку. Если следовать совету Гривса, оставалось только ждать и ничего не предпринимать.

Ждать пришлось недолго. Первый взрыв в пабе был новостью номер один в телевизионной программе новостей Би-би-си в девять часов вечера. Ведущий ссылался на только что поступившие сообщения, но казалось, что на этот раз вроде обошлось без больших жертв: один человек погиб и семеро получили легкие ранения.

Карни попытался разобраться, почему террористы остановили свой выбор на пабе «Миллерз Армз» на окраине Ноттинг-Хилла, и было это сделано намеренно или случайно. В том районе проживало много выходцев из Вест-Индии. Взрывное устройство было одним из простейших, но произвело должный эффект. Просто присоединили изнутри туалета к двери ручную гранату, для чего потребовалось немного клейкой массы, клейкая лента, несколько канцелярских кнопок и кусок шпагата. Когда дверь толкнули, чтобы открыть, выдернули чеку из гранаты, после чего последовал взрыв. Бедняга, избравший неподходящий момент для визита в туалет, не успел даже понять, что произошло.

Остальным клиентам паба повезло больше. Туалетные комнаты были расположены вдали от бара и были отделены от главного помещения перегородкой, которая и приняла на себя всю силу взрыва. Легкие ранения были нанесены в основном кусками разбитого стекла.

Ведущий программы теленовостей закончил читать краткое сообщение. Карни отметил, что ничего не было сказано о требовании выкупа и угрозе взорвать другие пабы. По-видимому, Гривсу удалось за отпущенный ему небольшой срок уговорить правительство издать запрет на публикацию и выход в эфир деталей информации, связанной с террористическим актом. Только этим можно было объяснить лаконичность теленовостей. Хотя многим хотелось бы думать, что цензуры в средствах массовой информации не существует, на самом деле это было далеко не так.

Раздался резкий звонок телефона. Карни нажал на кнопку дистанционного управления, чтобы приглушить громкость телевизора, прошел в другой конец комнаты и снял трубку. Это был уже третий звонок.

Звонил Фрэнки Конран. Как и обещал, он хотел рассказать Карни, что ему удалось выдоить из своей компьютерной сети.

— Ну и чем ты можешь меня порадовать, Фрэнки? — оживился Карни.

— Боюсь, большой радости не принесу, — сумрачно признал Конран. — Фактически нет никакой серьезной информации по исследованиям в области новых наркотических средств. Кажется, за прошедшие пять лет ни в одной из стран Европы практически не вели коммерческих изысканий в поисках новых средств, вызывающих галлюцинации.

— Не верю, — отрезал Карни.

Конран не стал возражать.

— Я тоже не верю. Именно поэтому я и сказал: «Кажется». Вполне возможно, все устроено так, чтобы нам казалось.

— Ты хочешь сказать, что кто-то принял все меры, чтобы сохранить тайну?

— У меня сложилось именно такое впечатление, — ответил Конран. — Именно отсутствие информации говорит о том, что на эту область наложено строгое табу. Есть, правда, еще один вариант. Возможно, исследования в этой области все-таки проводились, но не частными, а государственными компаниями.

Карни не смог сдержать разочарования. Он тяжело вздохнул и сказал:

— Ладно, спасибо за труд.

Он уж было положил трубку, но в этот момент Конран продолжил беседу.

— Подожди минутку. Я ведь тебе сказал, что у меня практически ничего нет, но не говорил, что вообще нет ничего. — Он сделал небольшую паузу и добавил: — Как я тебе говорил, нет никаких данных об исследованиях в самое последнее время и нет ничего в официальном банке данных. Тогда я решил поискать в далеком прошлом и залез в банки данных, в которые мне, по идее, влезать нельзя.

— Ну и что? — встрепенулся Карни, игнорируя признание Конрана, что тот нарушил закон.

— Короче, мне удалось кое-что раздобыть, и наверняка тебя это заинтересует. Когда у меня возникло подозрение относительно исследований на государственные средства, и я стал там копать, появилось имя. Тогда я пошел глубже, залез еще дальше в историю и понял, что заполучил ящик Пандоры. Правда, небольшой. К тому же выяснилось, что твой якобы новый наркотик не такой уж и новый.

Карни был заинтригован, и его возбуждение возросло.

— Подожди секунду, пока я раздобуду карандаш и бумагу.

Вернувшись к телефону, приказал:

— Все, готово, продолжай. Что там у тебя?

— Тебе во всех подробностях? — спросил Конран. — У меня полно деталей и разных сведений, которые могут и не иметь отношения к делу.

Карни готов был принять любую информацию, о чем и сообщил Конрану.

— Говори мне все, что у тебя есть. Потом я разберусь.

На другом конце провода послышался глубокий вздох. Конран набрал побольше воздуха перед тем, как зачитать свои записи.

— Вначале имя — Дитрих Клайнер. Родился в Мюнхене в 1918 году. Поступил в Боннский университет в 1936 году на факультет органической химии и, надо понимать, с первых же шагов с головой ушел в политику. А тогда там кипели бурные страсти. В том же году вступил в гитлерюгенд, молодежную организацию наци. К тому времени он уже опубликовал пару научных работ по проблемам воздействия химических веществ на человека. Современники считали его вундеркиндом. В годы войны он наверняка работал на нацистов. Вполне возможно, был занят в проектах подготовки к ведению химической или бактериологической войны. Его имя вновь возникает во время Нюрнбергского процесса: его обвинили в экспериментах над еврейскими заключенными в Бухенвальде. Его признали виновным и осудили на десять лет тюремного заключения. В начале 1951 года он был освобожден и поселился в Австрии. Если не ошибаюсь, преподавал в Венском университете в 1953 — 1957 годах и читал курс новой тогда дисциплины — биохимии. В 1959 году вернулся в Германию, где его взяли на работу в крупную фармацевтическую компанию на должность Главы группы исследований. Там он пробыл десять лет. В основном он вел изыскания, оперируя с ЛСД и его новым синтетическим производным — МДА. — После паузы Конран уточнил: — Это, кстати, алфаметил-3, 4-метилин. Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, когда говорил, что у меня масса ненужных подробностей.

Карни нетерпеливо отмахнулся от попытки увести разговор в другую сторону.

— Я же тебе сказал: давай мне все подряд, все, что у тебя есть.

— Ладно, не горячись, — осадил его Конран, снова глубоко вдохнул и продолжал:

— В общем, мы проследили жизненный путь Клайнера до начала 70-х годов. Затем он перешел в фирму поменьше — «Фляйш фармасютикалс» — и там, по-видимому, продолжал свои изыскания. Здесь-то и начинается самое интересное. В 1973 году фирмой "Фляйш заинтересовалось правительство Восточной Германии, поскольку эта фирма разработала новое средство, которое, по всей видимости, таило возможности для использования в военных целях. На этом след обрывается, так как, видимо, были приняты самые серьезные меры для того, чтобы сохранить секретность информации.

Все вроде сходится, подумал Карни. Наркотик, вызывающий рост природной агрессивности, наверняка рассматривался как средство, которое может быть использовано в военных целях. А восточные немцы, вне всяких сомнений, выступали в роли посредников для тех, кто был их истинным хозяином, — Советов. В то время «холодная война» была в полном разгаре.

— У тебя есть еще что-нибудь по Клайнеру после этого времени?

— Абсолютно ни слова, — признал Конран. — Он будто испарился с лица земли. Остается предположить, что он пересек Берлинскую стену в восточном направлении.

Это не вписывалось в общую картину, противоречило логике развития событий, решил Карни. С чего бы это закоренелый фашист захочет работать на левый режим? Правда, есть еще и такой вариант — ему ничего другого не оставалось делать, его лишили права выбора.

— В общем, это все, что у меня есть по Клайнеру, — продолжал тем временем Конран. — Вполне возможно, его уже нет в живых. Однако ко всей этой истории есть небольшой постскриптум, который может тебя заинтересовать. Три года назад фирма «Фляйш фармасютикал» столкнулась с серьезными финансовыми затруднениями. Ее купил некий финансовый консорциум, который прибрал к рукам все ее активы, включая все патенты на новые лекарственные препараты. В роли покупателя выступила немецкая компания, но она — дочерняя компания британской корпорации — «Транс-Юроп холдингс», а ее председатель никто иной, как Сесил Харгривс.

Это имя Карни уже где-то слышал, но пришлось крепко задуматься, чтобы вспомнить.

— Харгривс... Это не тот ли мужик, который в середине 80-х начал кампанию под лозунгом «Британия или ничего»? — переспросил Карни своего собеседника.

В трубке раздался довольный смешок.

— Он и есть. Националист, каких поискать. Правее не бывает. Интересно, не правда ли?

Да, это действительно была интересная новость. Весьма любопытная. Казалось, сага проделала полный круг и вернулась на прежнее место. Да и время вроде совпадало. Во всяком случае, именно тогда произошли первые вспышки насилия в Европе, что накрепко увязывало формулу, изобретенную Дитрихом Клайнером, с богатым и могущественным человеком, исповедующим крайне правые взгляды.

Ну а куда дальше потянется ниточка — пока можно было только предполагать.

15

К тому времени, когда Уинстон, Красавчик и Майк Питерс вошли в квартиру Карни в среду вечером, сбылась угроза террористов и произошел взрыв еще в одном пабе. Как и предыдущий, он входил в сеть фирмы «Консолитейтед брюериз», назывался «Принц Альберт» и был расположен в сердце лондонского Сити недалеко от Бишофсгейта. Его постоянными посетителями были бизнесмены, служащие государственных учреждений и секретарши. Взрыв раздался в шесть часов вечера, когда бар был забит до отказа людьми, заскочившими туда выпить после работы.

Это было кровавое месиво. В тот вечер, а может быть, и уже никогда, по меньшей мере двенадцати пассажирам пригородных поездов не доведется ждать вечерней электрички.

Опять, как и в прошлый раз, террористы использовали ручную гранату, но иным способом. На этот раз никакой топорной работы и мины-ловушки. Гранату забросили из гранатомета из проезжавшего мимо автомобиля, и она влетела через окно первого этажа. Последний инцидент служил жутким напоминанием того, что террористы были способны раздобыть самое современное оружие.

К тому же они повысили сумму выкупа — с трех до четырех сотен фунтов стерлингов. Они снова позвонили в службу новостей Би-би-си и предупредили, что сумма будет увеличиваться ровно на одну сотню тысяч каждый день, пока выкуп не будет выплачен полностью.

Уинстон разлегся на диване Карни, пока Красавчик и Майк Питерс переносили в квартиру картонные коробки из «ренджровера», на котором они прибыли из Херефорда. Карни подозрительно посматривал на растущую в углу груду коробок. Его квартира начинала напоминать склад.

— Насколько могу судить, вы с собой не берете много вещей в дорогу, — заметил он Уинстону.

В ответ великан с Барбадоса лишь пожал плечами.

— Нам нужно место в Лондоне, где мы могли бы оставить свое снаряжение, — пояснил он. — Я был уверен, что ты не станешь возражать.

— Снаряжение? — переспросил Карни. У него были свои соображения на этот счет, и он не удержался, подошел к одной из коробок, открыл и стал изучать ее содержимое. Его начальные подозрения были необоснованны. Его квартиру превращали не в склад, а в арсенал. Он мельком взглянул на содержимое пары других коробок и не поверил своим глазам, когда осознал, какую громаду оружия захватили с собой солдаты САС. Винтовки, гранаты, запасные обоймы. Среди прочих вещей Карни разглядел и нечто, что для его непривычного глаза смотрелось как гранатомет.

Он бросил на Уинстона негодующий взгляд.

— Боже праведный! Вы что, ожидаете, что дом обложат со всех сторон и мы окажемся в осаде?

Уинстон сразу же посерьезнел.

— Нам требуется точка, где мы можем быстренько вооружиться, и сделать это в одном месте, — объяснил он. — Ты же видишь, такой багаж вряд ли примут в камеру хранения на вокзале Ватерлоо, а мы не можем бродить по лондонским улицам и выглядеть как статисты из фильма о похождениях Рэмбо. В общем, мы подумали, что твоя хата подойдет нам как нельзя лучше.

Карни неохотно согласился.

— Так или иначе, мне придется подыскать веские причины, чтобы объяснить свое поведение, если приходский священник заскочит ко мне на чашку чая, — сказал он с грустной улыбкой.

В этот момент Красавчик внес последнюю коробку. Взглянув на Уинстона, невинно поинтересовался:

— Куда прикажете положить пластиковую взрывчатку, босс?

С не менее невинным видом Уинстон ответил:

— Пока можешь бросить, где тебе вздумается.

Красавчик воспринял его слова буквально и выпустил из рук тяжелую коробку, которая шумно грохнулась на пол. От этого звука у Карни сердце ушло в пятки.

Подметив его испуг, Красавчик поспешил успокоить хозяина квартиры:

— Не боись. С этой штукой ничего не может случиться, пока нет детонатора.

Переубедить Карни было нелегко. Окинув взглядом гостиную, заваленную грудами коробок с оружием, боеприпасами и взрывчаткой, он обратился к гостям с вопросом:

— Зачем вам так много? Вас же всего трое. Или я чего-то не понимаю?

В ответ Уинстон рассмеялся.

— Черт меня побери, парень, я забыл тебе сказать, что все это предназначено не только для нас, а для всего отряда. Мне, конечно, нужно было тебе сразу все объяснить.

Карни понял, что сморозил глупость.

— Ты действительно мне этого не говорил, — сказал он миролюбиво и покачал головой.

Уинстон посерьезнел.

— Как бы то ни было, судя по тому, как разворачиваются события, все это нам может понадобиться, — признал он. — Мы же не знаем, что пустит в ход противник. По-видимому, ты слышал, что во время последнего нападения они использовали гранатомет?

Карни кивнул с мрачным видом.

— Да, слышал. Хотелось бы знать, какую еще гадость они нам приготовили.

Майк Питерс ободряюще ухмыльнулся.

— У них нет ничего такого, чего бы не было у нас, — заверил он. — У нас есть свои козыри.

Он залез в одну из коробок и вытащил оттуда короткоствольный небольшой автомат, выглядевший не только компактным, но и внушающим уважение.

— К примеру, вот эти красавцы. Великолепно выглядит, не правда ли?

У Карни вертелось на языке другое прилагательное. Ему казалось, что автомат имеет мало общего с красотой и служит одной цели — убивать людей быстро и наповал.

— А что это вообще такое? — поинтересовался он, поскольку впервые видел такое оружие.

— Особая модификация «хеклер-и-кох» МР5, — пояснил Питерс. — Предназначено специально для борьбы с террористами. Достаточно короткий, чтобы можно спрятать в отделении для перчаток автомобиля или под мышкой, если понадобится. Короче говоря, эту малютку можно взять с собой, куда бы ты ни шел.