– Номер 50-987-5648. Хаузер фон Земенштейн-Бурат, Вольфганг Лари.
– Так точно, капитан, – ответил он. Таким облегчением было вновь услышать свое имя.
– Хорошо, очень хорошо. Думаю, нет нужды повторять, что контрактный срок службы в Легионе – пять лет. По вашему желанию, вы можете пройти эту службу под псевдонимом – «nomme de guerre», как говорят французы.
Хаузер кивнул. Теперь все становилось более или менее понятным. После того как им заменили идентификационные диски, новобранцы пребывали как бы в состоянии некоего ступора. А сейчас все, кто желал, мог придумать себе новое имя, чтобы, вступая в Легион, полностью порвать со своим прошлым.
– От вас не требуют обязательно изменить имя, – продолжала капитан. – Но иногда это существенно. Например, когда мы принимаем новобранца с криминальным прошлым. Такое изменение личностной истории, включающее, соответственно, смену даты и места рождения, национальности и других аспектов, предназначено для того, чтобы предохранить как Легион, так и его бойцов. Если, например, вас разыскивают за убийство, скажем, в Каледонии, и к нам поступает запрос на Вольфганга фон Земенштейна-Бурата, то мы честно отвечаем, что у нас такой легионер не числится, и представляем полный перечень документов, подтверждающих это. На протяжении столетий такая практика является краеугольным камнем Легиона.
Капитан посмотрела на него с улыбкой:
– Но к вам это, конечно, не относится. Хотя многие легионеры все же решают изменить свои имена, отдав дань традиции. Романтика, знаете ли, ожидание приключений… и, откровенно говоря, мы поощряем их, поскольку новые имена помогают нам утвердить новые начинания вместе с новыми для нас людьми. Так что вы думаете о «nomme de guerre»?
Хаузер пожал плечами.
– Я согласен, капитан. – ответил он. – Полагаю, что это – неплохая мысль. Пусть меня не разыскивают как беглого преступника, но все же найдется несколько аристократов Лаут Безара, которым пришлось бы не по нраву узнать, что я здесь.
Капитан кивнула:
– Мы тоже думали об этом, изучив информацию, которую вы предоставили на борту «Туей Кванга». Помните, что Легион позаботится о вас, каким бы ни было ваше имя. Но, изменив его, вы избавите и себя, и нас от многих хлопот. Так что мне ввести в базу данных? Или вы предпочитаете, чтобы ваше имя выбрал компьютер?
Вольфганг, задумавшись, отвел взгляд. За обширные владения на Западном Полуострове материка Джава Бару Хаузеров всегда называли «Волками Запада». Его имя Вольфганг перекликалось со старым прозвищем… Да и Карл Хаузер часто называл сына «маленьким Вольфом».
– Традиция ли это или нет, но я не хотел бы полностью рвать со своим прошлым. С памятью о моем отце, по крайней мере, – он убеждал скорее самого себя, чем администратора. – Мне нравится имя Вольф, капитан.
Женщина нажала несколько кнопок на своем браслете:
– Карл Вольф. Прекрасно. Имя уже проставлено па вашем идентификационном диске и занесено в базу данных Легиона. Теперь вы – вновь принятый доброволец Карл Вольф. Добро пожаловать в Пятый Иностранный Легион, Карл.
Человек, называвшийся теперь Карлом Вольфом, растянулся на койке и уставился в потрепанный матрац, свисавший с верхнего яруса. Он почти не слышал шума снующих по временной казарме новобранцев. В настоящий момент его тревожило то, что начало тренировочного цикла откладывалось. Казалось, скука угнетала больше, чем опасность на поле битвы.
После возвращения из кабинета 2312 ему приказали отправляться в казарму и ожидать… ждать, пока новая рота не будет полностью укомплектована. Двадцать человек присоединились к Карлу Вольфу, приняв лежачее положение. В основном все они были ему знакомы. Но были и такие, кто не сдал зачетные нормативы и остался проходить повторный курс. Вольф надеялся, что столь незавидная участь его минует. Его вещмешок доставили в казарму с опережением. Это вызвало легкое беспокойство за сохранность скудного имущества, но нетронутые пломбы на бирке успокоили его.
– Я могу занять койку во втором ярусе? – тихий вежливый голос нарушил уединение Вольфа. Он открыл глаза и увидел высокого рыжего незнакомца с большим военным рюкзаком в могучих руках.
Манерами он напоминал Макдаффа, однако мощное телосложение вызывало уважение и опаску.
Вольф слышал прежде о задирах, выгонявших слабаков с облюбованных мест… таких, как, например, нижние койки. Он приподнялся на локтях и улыбнулся.
– Я думаю, что следует занимать то место, куда положили ваши вещи. Или можно выбрать по желанию, ведь точно не было указано, где располагаться, – сказал он здоровяку осторожным тоном.
Рыжеголовый кивнул.
– Я так и подумал… Точно так же мы делали в… – он замялся. – На одной военной базе.
Татуировка с гербом Штурмового Флота выглядывала у него из рукава, и Вольф сразу же заметил ее. Когда он поднял голову и встретился со спокойными глазами незнакомца, то неожиданно увидел, что они смеются:
– Так что у тебя есть выбор: или ты благоразумно полезешь на верхнюю, или я рано или поздно свалюсь и придавлю тебя. Мне, в принципе, все равно.
Вольф добродушно усмехнулся.
– Ну, если так, то позабочусь о себе заранее. Не хочу превратиться в лепешку, – проговорил он, поднимаясь и протягивая руку. – Меня зовут… Вольф. Карл Вольф.
Он почти забыл о своем «nomme de guerre».
– Том Калло, тьфу… Том Керн, – ответил рыжий здоровяк, пожимая протянутую руку. – К новому имени надо еще привыкнуть, не так ли?
Согласно кивнув, Вольф освободил нижнюю койку. Он с удивлением понял, что этот человек явно нравится ему. Что-то в Керне вызывало симпатию, несмотря на его свирепый вид.
Вместо того чтобы сразу развалиться на койке, Керн наклонился к серому шкафчику и принялся опустошать свой рюкзак, раскладывая вещи аккуратными стопками. Закончив, он бросил пустой рюкзак на дно, снял комбинезон и повесил его на спинку стула. Все его движения были ловки и отточены – еще одно подтверждение военного опыта.
На соседней койке пошевелился Антонелли – пошлый юнец, уже схлопотавший выговор за непристойности.
– Эй, рыжий, – задиристо заговорил он, указывая па татуировку. – А ты, оказывается, ветеран? Как же это бравый вояка из Штурмового Флота попал в такое дерьмо, как Иностранный Легион?
Керн бросил в сторону юнца сердитый взгляд, но ничего не ответил.
– Ну все, рыжий, скажи что-нибудь, не упрямься, – не унимался Антонелли. – Мы ведь теперь сот-pagnions… товарищи по оружию!
– Всем молчать! – болтовню Антонелли в который раз прервал суровый бас комендор-сержанта Ортеги. НСО неслышно подошел сзади, пока парень упивался своим красноречием.
Ортега уставился на будущего курсанта с выражением крайнего отвращения на лице.
– Всем встать! Смирно!
Рука, вооруженная шоковой дубинкой, потянулась к юноше, который, не дожидаясь тычка, торопливо слетел с койки. Остальные резво строились в проходе.
– Так, хорошо. Вольно! – прорычал сержант и окинул помещение казармы придирчивым взглядом. – Все вы проведете здесь две-три недели, пока не прибудет остальная часть вашей роты. До этого момента вы не считаетесь частью Легиона, потому что до тех пор, пока рота не сформирована, ваши контракты не вступили в силу. – Он посмотрел прямо в глаза Карлу Вольфу. – Это означает, что у вас есть еще несколько дней, чтобы отказаться от службы, если вы так захотите. Конечно, пять лет романтики и приключений могут кому-то показаться весьма увлекательными, но я сейчас расскажу вам, что это далеко не так.
– Здесь вам не фильм по головидео и не сценарий, изобретенный адчипом
, где герои-крепыши побеждают любого врага и совершают множество подвигов, а затем получают награды и лениво рассказывают сказки где-нибудь за бутылочкой синтола. Жизнь в Легионе – это бесконечные месяцы нарядов, настолько скучных, что можно сойти с ума. И однажды наступает день или даже час, когда вы отчаянно пытаетесь спасти свою задницу… в это время вы вдруг осознаете, что участвуете в одном из этих самых романтических сражений, о которых мечтали на гражданке. Подумайте..: Именно таких пять лет ожидают вас, когда вы успешно пройдете Основной курс.
Антонелли встрепенулся.
– Сержант, а что будет, если нас забракуют во время процесса тренировок? – Юноша умудрился задать вопрос довольно развязным тоном.
– Существует всего четыре способа покинуть Легион, когда контракт вступил в силу. Вас могут отчислить во время прохождения Основного курса, либо вы сами посчитаете, что не справляетесь. Успешно сдаете зачеты – и шансов уйти отсюда становится меньше. Можно демобилизоваться после пятилетнего срока, получив нашивку «Честь и Верность», либо уйти в Последний Поход, либо получить тяжелое ранение, либо, наконец, дезертировать. Я не советовал бы вам даже думать о последнем. Мы не любим дезертиров, и вам не понравится то, что с вами сделают, когда поймают.
В строю курсантов послышался ропот, однако больше вопросов не было.
– Короче, запомните одно маленькое правило, и все у вас будет в порядке. Не ввязывайтесь в неприятности. До тех пор пока вы подчиняетесь приказам, мы живем как одна счастливая семья, – Ортега окинул взглядом строй. – Но даже если вы пока и не приняты, это не означает, что у вас отпуск. Вы будете работать и работать, пока не прибудет «Петроний». Начинаем с завтрашнего дня. Отбой в 23.00, подъем в 04.30. Не забудьте, что сутки на Дэвро длятся 27 стандартных часов, поэтому откорректируйте свои хронометры. Все. Свободны.
Вольф тревожным взглядом проводил приземистую фигуру сержанта. Этот НСО заставлял его нервничать. Казалось, что всякий раз, когда сержант говорит о ненадежных людях, он смотрит именно на него. Точно так же вел себя Колби во время перелета. Словно все ожидали, что он вот-вот сорвется. Неужели Карл Вольф слишком мягок для Пятого Иностранного Легиона?
На глаза ему попалась надпись на стене: «Вы, легионеры – солдаты, которым предначертано умереть. И я посылаю вас туда, где вы сможете это сделать». Эти слова приписывались генералу Негро из древнего Французского Иностранного Легиона. Цитаты тысячелетней давности составляли неотъемлемую часть традиций.
Подобные высказывания таили в себе скрытую силу, куда большую, чем Ортега и другие командиры могли выразить словами.
Глава 10
Необходимо иметь железную хватку, чтобы выковать из такого винегрета нечто цельное.
Пьер де Сателлан, Французский Иностранный Легион, 1845.
– Так, шишаки, всем построиться!
Новобранцы уже почти целый час толпились на плацу, и внезапный окрик застал большинство из них врасплох. Когда рекруты начали спешно строиться, Вольф проскользнул во вторую шеренгу. Сто двадцать мужчин, женщин и эйлов стояли, истекая потом под палящими лучами солнца Дэвро. Они впервые вышли на официальный смотр как Тренировочная Рота Одинцева. Пока они больше походили на пеструю вереницу осужденных, в поношенных комбинезонах и стоптанной обуви, однако с этого момента должен начаться процесс превращения их в легионеров.
Прибытие лайтера «Севастополь», доставившего рекрутов с «Петрония», завершило их трехнедельное бездействие. Как и опасался Вольф, он прилетел секунда в секунду, не раньше. Ортега почему-то решил, что Вольф наиболее пригоден для уборки туалета, и пятидневных мук с зубной щеткой и тряпками оказалось вполне достаточно, чтобы считать любой другой наряд более привлекательным.
Шаттл, отделившийся от «Севастополя», приземлился вскоре после полудня и, пока вторая партия новобранцев проходила обработку, Вольф с остальными собирали свои вещкомплекты и морально готовились сменить скуку ожидания на тяжелые будни Основного курса. Все, что ему выдали на ближайшие пять лет, он сложил в увесистый вещмешок: ботинки, сапоги, пять видов униформы – от дюратканевого боевого скафандра до гимнастерок цвета хаки и брюк, столовый прибор с котелком, а также другие солдатские мелочи, в том числе и черный берет – отличительный знак солдат Легиона. Ни одному из них не позволят надеть этот священный головной убор до тех пор, пока они не убедят своих инструкторов, что действительно достойны звания легионера.
Инструктора стояли неподалеку, за приземистой фигурой комендор-сержанта Ортеги. В отличие от рекрутов, они были в весьма удобном, подходящем для полуденной жары обмундировании: шорты и хаки-футболки с вышитой алыми буквами надписью «Legio Patria Nostra» на груди. Такая униформа позволила всем увидеть на предплечье Ортеги татуировку еще большего размера, чем у Керна, изображавшую череп с костями и девиз «Жив по случайности, солдат по призванию, убийца для потехи».
Из дверей административного корпуса вышла пара подтянутых офицеров. Ленивой походкой они направились к строю новобранцев. На них были парадные мундиры и черные кепи, а первый носил эполеты капитана. Следом шла женщина в лейтенантском мундире. Комендор-сержант Ортега отдал честь, и капитан небрежно ответил ему.
– Меня зовут капитан Дмитрий Одинцев, – произнес офицер, намеренно повысив голос, чтобы его можно было расслышать в гуле пролетающего неподалеку грузового лайтера. – Сегодня вы начинаете свой путь как солдаты Тренировочной Роты Одинцева. От рекрутов, находящихся под моим командованием, я жду только блестящих успехов. Мои подразделения вот уже третий год подряд получают благодарности от высшего командования, и я намерен с вашей помощью добиться этого в четвертый раз. Служба здесь не покажется вам легкой, и не все здесь присутствующие смогут ее выдержать. Впрочем, это только предположения. Возможно, я ошибаюсь. Ваша задача – убедить меня в обратном. Даже те, кто будет вынужден покинуть Тренировочный Центр, могут высоко держать голову, зная, что были частью чего-то очень важного, очень значительного, что не дано понять солдатам обычных воинских частей. Несмотря на все, что говорят о нас некоторые, Пятый Иностранный Легион – хорошее подразделение… я бы сказал, лучшее… и для тех, кто вольется в него, я обещаю, он станет родным домом на всю жизнь.
После паузы Одинцев продолжил.
– Как командир роты в основном я отвечаю за административные вопросы, то же самое касается и моего исполнительного офицера лейтенанта Дюшато, – он жестом указал на женщину, стоящую рядом. – Большая часть вашего тренировочного процесса пройдет под непосредственным наблюдением комендор-сержанта Ортеги и других унтер-офицеров Тренировочной Роты. Кроме того, некоторые из вас будут назначены на руководящие должности в пределах ваших лэнсов, в зависимости от способностей. Но хотя мы с лейтенантом и не будем вовлечены в ежедневный процесс тренировок, вы можете всегда обратиться к нам при необходимости. Легион не забывает своих бойцов, и пусть вы еще не совсем легионеры, можете быть уверены, что я позабочусь о вас.
– Большая часть Основного курса состоит из компьютерной чип-подготовки и практических отработок, – продолжал капитан. – Часть предварительных тестов на пути сюда включала проверку вашей пригодности к чип-обучению. Следует иметь в виду, что даже при том, что тренировка посредством прямого контакта мозга с компьютером эффективнее любой другой формы обучения, у всех у вас совершенно различные результаты по скорости и качеству усвоения материала. Это обусловлено желанием и способностями к учебе. Возможно, некоторым придется не раз пройти один и тот же курс компьютерного обучения, прежде чем материал будет усвоен в необходимом объеме.
– Целью практических занятий является закрепить на практике то, что вы узнаете из теоретического курса. Вы вскоре поймете, что информация легче усваивается, когда вы что-то делаете, а не просто узнаете об этом. Ваше продвижение вперед будет строго контролироваться и, по мере необходимости, вам могут быть предложены дополнительные нагрузки либо помощь наставника. Никогда не отчаивайтесь и не пасуйте. Я знаю старых, испытанных легионеров из Новой Саксонии и Бомонта, которые так и не смогли избавиться от своего акцепта в терранглийском, несмотря на бесконечные чип-тренировки. Не без этого. Тем не менее они все же успешно закончили курс. И у вас все получится.
Капитан перешел к другим вопросам, коротко охарактеризовав ряд преподаваемых дисциплин.
– Теперь я расскажу о том, что вас ожидает в ближайшие месяцы. В последующие три недели вы пройдете индивидуальную спецподготовку в Форте Хантер. Сюда входит физическая закалка, курсы по воинской дисциплине и этикету, история Легиона, разучивание военных песен и маршей, оказание первой помощи, знакомство с основными видами оружия и так далее. В конце этого периода у вас останется еще целых две недели для интенсивных тренировок с оборудованием, включая различные вооружения, некоторые транспортные средства, применение боевого шлема и скафандра.
– Затем, – продолжал Одинцев, – последует ряд двухнедельных курсов, предназначенных для знакомства с различными видами окружающей среды, чтобы вы имели достаточный опыт действия в полевых условиях. Форт Кессель на горной гряде Нордемон, Форт Маршан в джунглях Архипелага Авроры, Форт Сурибан в центре Великой Пустыни и, наконец, орбитальная станция Форта Гзель будут вашими базами на время соответствующих стадий тренировочного процесса. На Рождество многие из вас примут участие в мероприятиях, связанных с этим празднеством, тренировки прервутся на неделю, с тем, чтобы вся рота могла собраться здесь, в Форте Хантер. Последние две недели Основного курса завершатся проверкой на вашу готовность к получению черных беретов легионеров.
Капитан Одинцев пристально всматривался в настороженные лица новобранцев.
– Это все, что я должен был вам сообщить… за исключением последнего. Добро пожаловать в Пятый Иностранный Легион.
Улыбнувшись, он повернулся к Ортеге:
– Ну что ж, комендор-сержант, они в вашем распоряжении.
Капитан отдал строю честь, и оба офицера покинули плац. Ортега подождал, пока они скрылись в административном корпусе, затем заговорил.
– А сейчас я немного проясню вам ситуацию, – рявкнул сержант. – Капитан Одинцев официально командует Тренировочной Ротой, но скоро вы поймете, что куда чаще будете встречаться со мной, а не с офицерами. Когда вы обращаетесь ко мне, то должны отдать честь и называть меня «сержант». Всем попятно?
В ответ послышались отдельные выкрики, слившиеся в нестройный, беспорядочный рокот. Вольф не присоединился к гаму. Унтер-офицеры тут же подбежали к строю новобранцев, ругаясь и размахивая дубинками.
– Всем понятно? – повторил Ортега с угрозой в голосе.
Во второй раз ответило больше солдат, однако это был все тот же унылый лепет. Вольф хмыкнул… и сразу вскрикнул от пронзившей спину боли. Многие также получили порцию электрошока от стремительно двигающегося сквозь строй капрала.
– Мы будем повторять это до тех пор, пока не услышим удовлетворительный ответ, – громко объявил Ортега. – Итак, вы должны отдать мне честь и назвать «сержант», когда обращаетесь по любому вопросу. Единственно правильными ответами на любой заданный вопрос будет: «Да, сержант», «Так точно, сержант», «Есть, сержант» или «Никак нет, сержант». ВСЕМ ПОНЯТНО?
На этот раз и Вольф присоединился к общему ответу, опасаясь остановившегося рядом капрала:
– ТАК ТОЧНО, СЕРЖАНТ!!!
Ортега коротко кивнул:
– Вы, шишаки… да нет, это было бы оскорблением для каждого шишака сравнить его с такими, как вы. Нет, вы не шишаки… и, уж конечно, не люди… потому что вы – низшая форма жизни. Слизняки. Вы, слизняки, являетесь лучшими представителями самого гнусного дерьма, отбросов, от которого не смогли избавиться иначе, как послав сюда. И вот теперь вы проведете здесь пятнадцать недель, проходя базовую подготовку… если кто-нибудь из вас не запищит и не попросится обратно. Я уверен, такие найдутся! Но я выбью из вас чертовы слезы. Находясь здесь, вы узнаете, что значит быть легионером, но пока никто из вас не заслуживает и того, чтобы вдыхать один и тот же воздух вместе с легионером. К тому времени, когда все закончится, вы все до одного будете молить Бога, чтобы отправил вас в ад, поскольку тамошние черти и геенна огненная – ничто по сравнению с тем, что ожидает вас здесь!
Он сделал паузу, медленно и с откровенным презрением оглядев стоящий перед ним строй.
– Остаток дня вы проведете в новых казармах. Рота будет поделена на четыре взвода
по тридцать курсантов в каждом, и каждому взводу будет отведена своя казарма. Те, кто уже не первый месяц кантуется здесь, вероятно, обрадуются, узнав о том, что получат более удобные места и почти индивидуальные кубрики. После деления на взводы, отделения и лэнсы вы займетесь оборудованием своего жилья. Ужин в 18.00. После – два часа личного времени, и в 21.00 – отбой. Подъем в 03.00.
Ортега бросил взгляд на маленький экран своего компьютерного браслета.
– Кроме меня, заниматься вашим обучением будут двенадцать НСО. Теоретические спецкурсы проводят офицеры или сержанты, в зависимости от плана. Всем сержантам и капралам вы должны подчиняться беспрекословно. Если у вас возникнут какие-либо проблемы, вы должны обращаться по инстанции. Это означает, что сначала вы идете к капралу, ответственному за ваше отделение. Он решает, стоит ли беспокоить по этому вопросу взводного сержанта. Бог вам в помощь, если они решат, что ваше дело стоит передать мне… но если вы сами осмелитесь подойти ко мне с вашей чертовой жалобой, не обратившись по команде, как положено, он вас не спасет!
Ортега оскалился в звериной ухмылке и махнул одному из НСО.
– Порядок. Распределяйте их по лэнсам и уводите. Здесь, черт побери, не пикник! – закончил он и, развернувшись, зашагал прочь.
Один из сержантов стал перед строем:
– Первый взвод – построиться за мной!
Kanparf перехватил его клич.
– Первое отделение. Лэпс Альфа. – Он громко выкрикнул пять имен, среди которых оказался Суартана, и добавил. – Стройся за моей спиной. Быстро!
Казалось, этот процесс будет длиться целую вечность. В строю то и дело возникали возня и ропот, тогда капрал, ткнувший дубинкой в Вольфа, таким же образом «успокаивал» курсантов.
Наконец построение первого взвода закончилось, и сержант быстрым шагом увел своих новых подчиненных.
Капрал с дубинкой занял место перед строем.
– Второй взвод, лэнс Дельта. Все, кого я назову, строятся позади меня. Антонелли Марио, Керн Томас, Скотт Лиза, Маяги, Вольф! – он сделал паузу, прежде чем перейти к лэнсу Омега.
Пока капрал продолжал выкрикивать имена, Вольф изучал курсантов своего лэнса. С Маяги оп уже был знаком, знал немного Керна и Антонелли, сотоварищей по временному бараку. Рыжеволосый здоровяк оказался добродушным парнем; нахальные манеры итальянца не прибавляли ему популярности, однако с юношей вполне можно было поладить.
Еще одним членом их маленького коллектива была та самая девушка-блондинка, которой восхищался Антонелли. Высокая и стройная, она обладала прекрасной фигурой и грациозной походкой. Ни короткая стрижка, ни потрепанный комбинезон не могли скрыть ее без сомнения благородного происхождения и незаурядной красоты. «Наверняка она из богатой и обладающей властью семьи, – подумал Вольф. – Как и Макдафф, она выглядит аристократкой». Ему было бы интересно узнать о прошлом Лизы, о том, что толкнуло ее в Легион.
Капрал закончил перекличку, и высокий верзила-сержант с лицом, испещренным многочисленными шрамами, не поддавшимися усилиям пластических хирургов, хриплым голосом приказал Второму взводу следовать за ним. Они скорее побежали, нежели пошли к одной из приземистых казарм, окружавших плац, и остановились возле постройки, отмеченной как «Казарма 18». Капралы – командиры отделений еще раз произвели перекличку личного состава..
– Ну ладно, жалкие слизни, вольно и слушать меня внимательно! – рявкнул НСО. – Я – капрал Стефан Ванек. До тех пор, пока вы не наденете черные береты, или пока вас не вышвырнут отсюда, второе отделение взвода подчиняется мне беспрекословно. Следующие пятнадцать недель вы будете отвечать за свои поступки перед Богом, двумя сержантами и мной… но не обязательно в перечисленном порядке. Когда я скажу вам подпрыгнуть, единственное, что можно спросить, – «Как высоко?». Только пикните, и я прилеплюсь к вам, как чешуя к убренфару. Понятно?
– Так точно, капрал! – хором проревело уже наученное отделение.
– Прекрасно. Теперь дальше. У каждого из вас – четыре товарища по лэнсу. Вы должны усвоить: ваш лэнс – это ваша семья. Вы будете вместе тренироваться, вместе есть, вместе спать и, даст Бог, вместе сражаться. Пока вы в Легионе – вы все это будете делать вместе. Ясно?
– Так точно, капрал!
Стоящий во втором ряду Антонелли самодовольно ухмыльнулся и, подмигнув Вольфу, кивнул головой в сторону блондинки.
– Я так не откажусь и спать вместе, – прошептал он. – Это совсем недурно будет, парень!
Ванек прищурился и шагнул в их сторону.
– Кто сказал? – спросил он, глядя прямо Вольфу в глаза.
Никто не ответил.
– Что ж, слизняки, пусть так. Лэнс Дельта, пять раз вокруг плаца бегом марш!
Строй рванул по плацу. Антонелли сразу вырвался вперед. Следом, не отставая, бежала девушка. Вольф заметил, что Керн и маленький ханн поотстали, видимо, решили поберечь силы. Он предположил, что Керн знает, что делает, и пристроился рядом.
Хотя все пятеро не слишком усердствовали, вскоре они покрылись потом. Сухой горячий воздух сушил горло. Пробежав приказанные пять кругов, они заняли место в строю, и Ванек продолжил наставления.
– В следующий раз, если кто-то из вас, слизняков, раскроет в строю свой поганый рот, вы схлопочете настоящее наказание, а не легкое предупреждение, – он помолчал. – Как я уже говорил, лэнс – это главное. Ваши лучшие друзья, ваша семья. Один из вас споткнулся – споткнулось все лэнс-отделение. Помните об этом.
Над головами послышался рев шаттла, заглушившего все звуки в Форте Хаптер. Ванек подождал, пока он пролетит, затем продолжил:
– Один из вас будет назначен старшим. Он будет отвечать за дисциплину и за все действия лэнс-отделения. Вы должны подчиняться приказам старшего, если рядом нет капрала или сержанта.
Вольф решил, что отвращение, с которым капрал смотрит на курсантов, является неотъемлемой привилегией инструкторов Форта Хаптер, и подавил улыбку.
Воинское прошлое Керна, несомненно, делало его кандидатуру наиболее подходящей для лидера лэнса, хотя то же самое можно было сказать и о самом Вольфе. Может, в расчет примут его образование и учебу в Академии. Дениц, во всяком случае, не исключал такого поворота событий. Несмотря на то, что давно уже распрощался с желанием командовать людьми, он не станет уклоняться от ответственности.
– Итак, лэнс Дельта… гм… – Ванек задумался. – Вот ты, эйл, в твоем досье сказано, что у тебя есть боевой опыт в Легионе…
Ханн кивнул, умудрившись изобразить совершенно человеческий жест:
– Так точно, капрал. Я служил в роте капитана Фрейзера на Ханумане и Полифеме.
– Разве я спрашивал тебя об истории твоей жизни, слизняк? – грубо оборвал Маяги капрал. Его взгляд скользнул по строю курсантов. – Когда Легион привлекает добровольцев на местах во время военной кампании, не всегда есть время для регулярных тренировок. Маяги в этом смысле является исключением. Он уже участвовал в двух боевых кампаниях. Поскольку ты, Маяги, имеешь опыт сражений, ты назначаешься старшим в лэнсе Дельта. Понял?
– Так точно, капрал, – бойко ответил эйл.
– Но ведь… – невольно вырвалось у Вольфа. Он тут же замолчал.
– Что такое, слизняк? – резко повернулся к нему Ванек.
– Уф… простите, ничего, капрал. Ничего.
Ванек несколько долгих секунд испытующе смотрел на него.
– Я изучал твое досье, Вольф. Похоже, ты ставишь себя выше других. Это правда?
– Никак нет, капрал, – пробормотал Вольф.
– Хорошо… то есть ты хочешь сказать, что психоанализатор допустил в отношении тебя ошибку? Я правильно понял?
– Никак нет, капрал, – повторил Вольф.
Ванек фыркнул и тут же ткнул Вольфа дубинкой.
– Надо быть более искренним, слизняк. Это касается вас всех, отбросы. Если вас раздражает то, что эйл будет старшим по лэнсу, то лучше вам по быстрее проглотить свои обиды. Мне наплевать, сколько у легионера рук и ног, вылупился он из яйца или выполз из дерьма. Так или иначе все слизняки – это низшая форма жизни, какие-то там пустяковые различия нисколько не должны волновать вас. Вы поняли?
– Так точно, капрал! – прогремело в ответ.
Ванек поднес дубинку к лицу Вольфа:
– Ну, а ты, недоносок? У тебя возникнут проблемы при выполнении приказов, отданных старшим?
– Никак нет, капрал. Ни одной, – Вольф судорожно сглотнул, с тоской подумав, как верно последнее замечание капрала. Он слышал о боевом опыте Маяги еще на борту «Туен Кванга», однако аристократу трудно было смириться с тем, что гуманоид имеет возможность стать лидером какого бы то ни было уровня.
– Ты думаешь, что сможешь командовать лэнсом лучше Маяги, слизняк? – не унимался Ванек.
– Никак нет, капрал, – быстро выпалил Вольф… возможно, чересчур быстро.
Капрал долго сверлил его ненавидящим взглядом, наконец удовлетворенно кивнул.
– Лэнс Дельта, старший – Маяги, – и пошел дальше по строю. – Так, теперь лэнс Омега… гм…
Судя по всему, здесь не делали различия между людьми и эйлами, между представителями различных миров, хотя сам Легион утверждал власть Человечества. Вольф ожидал, что ему придется столкнуться с неожиданностями. Его далекие предки эмигрировали на Лаут Безар главным образом для того, чтобы оградить себя от некоторых аспектов жизненного уклада, принятых в Содружестве. И спустя сотню лет две культуры стали разительно отличаться друг от друга. Теперь от него требовали адаптироваться к новым, чуждым условиям, а люди, подобные Ванеку, прилагали все усилия к тому, чтобы сделать этот процесс как можно более мучительным.
Он мельком взглянул на Маяги. А легко ли маленькому ханну постоянно испытывать презрение людей? Зато Маяги проходил службу в Легионе и единственный из Тренировочной Роты Один-цева носил знаки отличия легионера третьего класса.
